Древняя Греция. Акрополь. Скульптура: Фидий, Поликлет, Мирон

8

МПС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

РОСТОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ПУТЕЙ СООБЩЕНИЯ

ГУМАНИТАРНЫЙ ФАКУЛЬТЕТ

КУРСОВАЯ РАБОТА

По предмету: “мировая культура”

Тема работы: “Древняя Греция. Акрополь. Скульптура: Фидий, Поликлет,
Мирон”

Выполнила: студентка 2 курса заочного отделения, группы

ГСТ-2-

Колабина Татьяна Александровна

Ростов-на-Дону 2002 г.

СОДЕРЖАНИЕ

1. Афинский акрополь – жемчужина античной культуры.

1.1. История создания

1.2. Пропилеи и храм Ники Аптерос

1.3. Эрехтейон

1.4. Парфенон

1.5. Ансамбль Акрополя

1.6. Акрополь в последующие эпохи

2. Афинский Акрополь в античные времена.

2.1. Основание и строительство Акрополя.

2.2. Парфенон

2.3. Пропилеи.

2.4. Храм Афины Ники.

2.5. Памятники на Акрополе.

Заключение.

1. Афинский акрополь – жемчужина античной культуры.

Акрополь-(греч. akropolis, от akros – верхний и polis – город),
возвышенная и укрепленная часть древнегреческого города, крепость,
убежище на случай войны. На Акрополе обычно строили храмы в честь
божеств-покровителей данного города. Наиболее знаменит Акрполь в Афинах.

Его постройки изысканны по пропорциям и гармонично связаны с пейзажем.
Этот ансамбль, созданный под общим руководством Фидия, состоит из
парадного входа Пропилей (437–432 до н.э., архитектор Мнесикл), храма
Афины Нике (449–420 до н.э., архитектор Калликрат), главного храм
Акрополя и Афин Парфенона (447–438 до н.э., архитекторы Иктин и
Калликрат), храма Эрехтейон (421–406 до н.э.).

АКРОПОЛЬ в Афинах, укрепленная часть древних Афин, где находились
главные святыни города, знаменит своими культовыми постройками
классического периода.

1.1. История создания

Афинский Акрополь, представляющий собой 156-метровый скалистый холм с
пологой вершиной (ок. 300 м в длину и 170 м в ширину), место древнейшего
поселения в Аттике. В микенский период (15-13 вв. до н. э.) являлся
укрепленной царской резиденцией. В 7-6 вв. до н. э. на Акрополе велось
большое строительство. При тиране Писистарате (560-527) на месте
царского дворца был построен храм богини Афины Гекатомпедон (т. е. храм
длиною в сто шагов; сохранились фрагменты скульптур фронтонов, выявлен
фундамент). В 480 во время греко-персидских войн храмы Акрополя были
разрушены персами. Жители Афин дали клятву восстановить святыни только
после изгнания врагов из Эллады.

В 447 по инициативе Перикла на Акрополе началось новое строительство;
руководство всеми работами было поручено знаменитому скульптору Фидию,
который, видимо, и явился автором художественной программы, легшей в
основу всего комплекса, его архитектурного и скульптурного облика.

1.2. Пропилеи и храм Ники Аптерос.

Священная дорога, по которой от агоры к храму богини-покровительницы
двигалась во время главного праздника Великих панафиней процессия
афинян, ведет к Пропилеям, имеющим 5 проходов и в древности
фланкированным двумя конными статуями Диоскуров. В левом, выступающем их
крыле, располагалась Пинакотека (собрание картин-пинак, принесенных в
дар богине Афине), в правом находилось хранилище рукописей и помещение
для привратника и сторожей. Справа от Пропилей на пиргосе (выступе
укрепленной скалы) стоит маленький, легкий и изящный храм ионического
ордера, освященный Афине-Нике, известный как храм Ники Аптерос
(Бескрылой Победы; 443-420, архитектор Калликрат).

1.3. Эрехтейон

После того, как участники процессии проходили Пропилеи и вступали на
священную территорию, перед ними открывалась панорама центральной части
комплекса. На первом плане, чуть левее дороги, возвышалась колоссальная
бронзовая статуя Афины Промахос (Воительницы), отлитая Фидием. За ней
вдали виден был Эрехтейон (архитектор неизвестен), храм Афины и
Посейдона на месте спора этих богов за обладание Аттикой. Храм имеет
уникальный в греческой архитектуре асимметричный план; три его портика
расположены на разных уровнях: с западной стороны портик, ведущий в храм
Афины Полиады (Городской), с северной вход в святилище
Посейдона-Эрехтея, у южной стены храма знаменитый портик кариатид; все
здание опоясывал фриз с накладными белыми фигурами (не сохранился). В
Эрехтейоне, самом старом святилище Афин, находился священный ксоан Афины
(деревянная статуя), по преданию упавший с неба, алтари Гефеста и героя
Бута, могила легендарного афинского царя Кекропа, с запада примыкало
святилище аттической богини росы Пандросы. Во дворе Эрехтейона росла
священная олива, подаренная городу Афиной, бил соленый источник, который
высек своим трезубцем Посейдон.

1.4. Парфенон

Легкостью форм, особой изысканностью декоративной отделки и
усложненностью композиции небольшой по размерам Эрехтейон контрастирует
со строгим и величественным, подчеркнуто монументальным Парфеноном (храм
Афины-Девы; 69,5 м в длину и 30,9 м в ширину, высота колонн 10,5 м; 447
освящен в 438; архитектор Иктин при участии Калликрата), представляющим
собой дорический периптер. Здание воспринимается от Пропилей в три
четверти зрители видели не один из его фасадов, а весь объем сооружения,
получали представление о его облике в целом и прежде, чем увидеть
главный, восточный фасад, должны были обойти храм снаружи.

В самом храме, в наосе, стояла хрисоэлефантинная статуя Афины Парфенос
(Девы) работы Фидия, в опистодоме хранились священные деньги богини и
казна Афинского морского союза. Во фронтонах располагались скульптурные
группы, изображавшие наиболее значимые в культе Афины события ее
рождение и спор с морским богом Посейдоном за обладание Аттикой. Рельефы
метоп по периметру здания изображали сцены мифологических сражений.
Архитектурные детали, скульптура и рельефы были ярко раскрашены. План и
ордерное решение Парфенона также отличаются от традиционных рядом
особенностей: перед наосом был зал девичий чертог (парфенон, давший
название всему храму), по стене наоса шел ионический фриз с изображением
Панафинейского шествия.

Перед Парфеноном, по правую сторону от Пропилей, располагались также
святилища Артемиды Бравронии и Афины Эрганы (Ремесленной), хранилище
оружия и священных доспехов Халкотека (450). Открытую площадь Акрополя
занимали многочисленные алтари и дары богам статуи, стелы.

К северо-западному склону Акрополя примыкали храм и театр Диониса (6 в.
до н. э. перестроен в 326), Одеон Перикла (крытое круглое здание для
музыкальных состязаний) (2-я пол. 5 в. до н. э.), театр Герода Аттика (2
в. н. э.), святилище Асклепия, Стоя (Портик) Эвмена.

1.5. Ансамбль Акрополя

Акрополь возвышается над всеми Афинами, его силуэт формирует силуэт
города. Поднимающийся над холмом Парфенон в древности можно было видеть
из любого конца Аттики и даже с островов Саламин и Эгина; подплывающим к
берегу мореплавателям уже издали был виден блеск копья и шлема
Афины-Воительницы. В древности святилище было известно не только как
знаменитый культовый центр, но и как памятник великого искусства,
подтверждающий славу Афин как “школы Эллады” и самого прекрасного
города. Продуманная композиция всего ансамбля, прекрасно найденные общие
пропорции, гибкое сочетание различных ордеров, тончайшая лепка
архитектурных деталей и необычайно точный их рисунок, тесная взаимосвязь
архитектуры и скульптурного убранства делают сооружения Акрополя высшим
достижением древнегреческой архитектуры и одним из самых выдающихся
памятников мирового искусства.

1.6. Акрополь в последующие эпохи.

В 5 в. Парфенон стал церковью Богоматери, статуя Афины Парфенос была
перевезена в Константинополь. После завоевания Греции турками (в 15 в.)
храм превратили в мечеть, к которой пристроили минареты, затем в
арсенал; Эрехтейон стал гаремом турецкого паши, храм Ники Аптерос был
разобран, из его блоков сложена стена бастиона. В 1687 после попадания
ядра с венецианского корабля взрыв уничтожил почти всю центральную часть
храма Афины-Девы, при неудачной попытке венецианцев снять скульптуры
Парфенона несколько статуй были разбиты. В начале 19 в. англичанин лорд
Элгин выломал ряд метоп, десятки метров фриза и почти все сохранившиеся
скульптуры фронтонов Парфенона, кариатиду из портика Эрехтейона.

После провозглашения независимости Греции в ходе реставрационных работ
(в основном в кон. 19 в.) по возможности был восстановлен древний облик
Акрополя: ликвидирована вся поздняя застройка на его территории, заново
выложен храм Ники Аптерос и т. п. Рельефы и скульптуры храмов Акрополя
находятся в Британском музее (Лондон), в Лувре (Париж) и Музее Акрополя.
Остававшиеся под открытым небом скульптуры заменены в настоящее время
копиями.

2. Афинский Акрополь в античные времена.

2.1. Основание и строительство Акрополя.

В позднеэлладский период территория Афин совпадала в основном с
территорией Акрополя; соседние холмы, в том числе и холм Ареопага,
служили местами погребений. Площадь будущей агоры также служила
некрополем для местного населения Аттики, и в это время еще не была
объединена.

Во II тысячелетии Акрополь представлял собой мощное укрепление. Его
верхняя извилистая площадка была обнесена стеной в 10 м высоты и 6 м
толщины. Стена состояла из двух параллельных стен, находившихся на
расстоянии нескольких метров друг от друга, сложенных насухо из больших
известняковых глыб, причем щели между глыбами были тщательно забиты
мелким камнем и щебнем. Промежуток между стенами заполнялся рваным
камнем. Все это создавало такое мощное укрепление, которое казалось
непробиваемым.

В течение веков эта стена служила надежной защитой населению древних
Афин. Только после двукратного вторжения персов в Аттику в 480 и 479 гг.
она была частично разрушена, особенно сильно пострадала ее северная
сторона.

Два входа (западный и северный) открывали доступ на Акрополь, На
западной единственной пологой стороне Акрополя укрепления были особенно
мощными. В этот период здесь находился укрепленный вход.

Во время работ по восстановлению храма Афины Ники в 1936 г. оказалось
возможным исследовать более древние культурные слои. На одном из нижних
скалистых отрогов, выступающих на юго-запад от Холма Акрополя,
поднимался бастион, построенный также по принципу пеласгической стены
Акрополя с заполнением камнем внутреннего пространства между стенами.
Это мощное укрепление было, кроме того, обведено стеной таким образом,
что между стеной и бастионом оставался проход, открывавшийся к
юго-западу or бастиона. Внутри проход во многих местах преграждали
запиравшиеся ворота, а при повороте к входу у стены, вероятно, было
помещение для стражи. Вполне возможно, что на северо-западной стороне
находился второй такой же бастион. Вероятно, это и были знаменитые
“Эннеапилон” и 9 ворот укреплений Пеларгика. Г. Вертер датирует
укрепление временем около 1200 г. до н. э., т.е. считает его последним
по времени делом афинских царей, расширивших перед вторжением дорийцев
укрепленную площадь Акрополя включением в нее Пеларгика.

На северной стороне Акрополя сохранились фундаменты башен, охранявших
второй вход на Акрополь, который вел непосредственно ко дворцу афинских
царей. К этому входу шла тропинка со следами ступеней, вырубленных в
особенно крутых местах. Древний дворец в поэмах Гомера называется
“дворцом Эрехтея”.

Град велелепный Афины,

Область царя Эрехтея,

Которого в древние века Матерь Земля родила,

Воспитала Паллада Афина,

И в Афины ввела, и в блестящий свой храм водворила .

(Илиада, II, ст. 546-544)

До Марафона дойдя и до улиц широких афинских,

В прочный дом Эрехтея богиня (Афина) вошла

(Одиссея, VII, ст.80-81)

Фундаменты дворца афинских царей сохранились и при зданиях, возведенных
здесь впоследствии в районе Эрехтейона (в священном округе Кекропа) и
старого храма Афины. Внутри восточного помещения храма открыты два
каменных основания деревянных колонн мегарона царского дворца.

Превращение мегарона в святилище подтверждается самой формой мегарона,
прототипа греческого храма. Святилище Афины находилось в помещении
дворца Эрехтея. Поэтому вполне естественно, что после падения царской
власти мегарон дворца стал местом культа Афины. Позже здесь был
воздвигнут “Стофутовый” храм (Гекатомпедон). По своему плану мегарон
афинского дворца, выходивший на двор, имел 12 сходен с восточной целлой
Гекатомпедона. Внутренний вид мегарона, вероятно, несколько напоминал
мегарон царя Алкиноя, описанный Гомером.

В центре зала находился большой круглый очаг, похожий на очаги в
Микенах. Около такого очага Одиссей умолял о защите супругу Алкиноя,
царицу Арету, и у такого же очага в V в. молил о гостеприимстве царя
племени молоссов изгнанник Фемистокл.

Во дворцовом мегароне собирались совещания басилевсов Аттики по типу
совещаний феакийских басилевсов во дворце Алкиноя. По словам Фукидида,
“при Кекропе и первых царях до Тесея население Аттики жило постоянно по
городам, имевшим свои пританеи и своих правителей. Когда не
чувствовалось никакой опасности, правители не сходились для совещаний к
царю, но управляли и совещались каждый отдельно. А некоторые из них даже
воевали друг с другом, как, например, элевсинцы с Евмолпом против
Эрехтея” (Фукидид, II, 15, 1).

Несомненно, к древнейшим культам Афин восходит и культ Зевса,
сопровождавшийся убийством быка, – обряд, возникновение которого в
предании связано с Эрехтеем. На алтарь Зевса на Акрополе клали ячмень,
смешанный с пшеницей, или пироги из ячменной и пшеничной муки. Вокруг
алтаря водили быков и убивали того из них, который первым начинал есть
пииту на алтаре. Топор и нож, приготовленные для жертвоприношения,
предварительно омывались чистой водой жрицами-гидрофорами. Один из
жрецов ударял быка топором, а другой перерезал ему горло. И топор и нож
сразу же отбрасывались прочь, а нанесшие удар быстро убегали. Шкура быка
осторожно снималась, мясо раздавалось всем присутствующим, затем шкуру
набивали соломой и сшивали. Чучело быка запрягали в плуг как бы для
пахоты. Царь совершал суд по делу об убийстве быка. При этом вызывали
всех участников жертвоприношения и предлагали им защищаться “Из них
девушки-гидрофоры заявляли, что виновны не столько они, сколько те, кто
точил топор; точильщики обвиняли того, кто подавал топор, а этот – того,
кто убил; тот же, кто это сделал, обвинял нож, и нож (безгласный)
признавался виновным в убийстве” (Теофраст у Порфирия (III—IV вв. н.
э.), О воздержании от употребления в пищу животных, II, 28 ел.).

В объяснение этого странного обычая рассказывалась легенда о том, что
некий земледелец Сопатр (по другой версии Диом), принеся в жертву плоды
и медовый пирог, увидел, что часть его приношений съел, а часть затоптал
бык-пахарь, вернувшийся после работы на Акрополь.

Судебный процесс, без сомнения, происходил на Акрополе. По традиции, суд
перешел к басилевсу-жрецу, включенному затем в коллегию архонтов, и
происходил в Басилейоне у Буколия. Вероятно, резиденция басилевса в этот
период была во дворце или около него. Представление о наличии на
Акрополе быков находит отражение в названии “Буколий”; т. е. “место для
загона быков” .

Культ Зевса, как и другие культы того времени, связан с земледелием,
носившим еще очень примитивный характер. В рассказе отражен культ
быка-пахаря, который вспахивает священную пашню, расположенную на
северном склоне Акрополя. Запрещение приносить в жертву на Акрополе
быка, приписываемое Плутархом Солону, свидетельствует о широко
распространенном обычае жертвоприношения быков еще и в период власти
евпатридов. Алтарь и статуя Зевса Вышнего (позже Зевса Полнея)
находились вблизи Гекатомпедона, на северном склоне Акрополя, т. е. в
пределах дворцовых построек.

Почитание палладиума Афины (древнего деревянного изображения богини),
упавшего по преданию с неба, происходило во внутренних помещениях
дворца. В святилище Деметры находилось древнее изображение быка,
которого кормила из своих рук Афина, отложившая в сторону шлем.
Несомненно, и культ змеи был связан с дворцовыми культами, поскольку
позже в Эрехтейоне, построенном на месте древних святынь Акрополя, жила
змея, получавшая ежедневно питание от жрецов. С комплексом дворцовых
построек связана и площадка, расположенная рядом с северным портиком
Эрехтейона. Эта площадка, обрамленная с трех сторон ступенями, напомнила
Л. Б. Голланду аналогичные плдощадки Кносса и Феста, где происходили,
по-видимому, игры с быками.

Исследователи предполагают, что в Афинах эта площадка служила для
ритуальных игр и священных танцев, связанных, вероятно, также с
магическим культом плодородия и процветания страны. Павсаний еще видел
на Акрополе статую быка, которую Совет Ареопага поставил в память о
быке-пахаре (I, 29, 2), изображение Геи, наполовину вышедшей из земли и
умоляющей о дожде, так как после убийства первого быка-пахаря у алтаря
разгневанные боги иссушили зноем землю Аттики (I, 24, 3); он видел и
статую Афины с ростком оливкового дерева, и Посейдона, вызывающего на
поверхность волну источника (I, 24, 3), и, наконец, статую Зевса Полнея
(I, 24, 4), в связи с которой Павсаний и рассказывает легенду о
быке-пахаре.

На древность этих культов указывают и стихи Гомера. В “Илиаде” (II, 550)
поэт говорит о том, что во дворце Эрехтея, рожденного пашней, дарующей
хлеб, Афину ежегодно умилостивляют “быками и баранами”. В рассказе о
жертвоприношениях быка Зевсу упоминается стол, на котором были положены
бескровные жертвы от урожая. Наряду с выражением “бык в городе” (“медный
бык, посвященный Советом”). Г. В. Эльдеркин обращает внимание, что в
“Одиссее” в рассказе о предательском убийстве Эгисфом Агамемнона
сказано: он убил его так, “как если бы кто-нибудь убил быка у стола”
(IV, 535). Вероятнее всего, это представление о столе связано с
известным издавна умерщвлением быка в Афинах у бронзового жертвенного
стола Зевса, тем более, что такой бронзовый стол может быть отожествлен
со столом (фатнэ), числящимся в официальной описи сокровищницы в храме
Афины: “четыре серебряных фиалы на фатнэ”. Судя по изображениям .
жертвоприношения быка на саркофаге из Агии Триады (Крит), серебряные
фиалы могли употребляться для крови жертвенного быка.

Таким образом, дворец афинских басилевсов того периода был центром
святынь, связанных с земледельческими культами и безопасностью страны.
Жреческие функции древнего басилевса вполне закономерно перешли позже в
руки басилевса, члена коллегии архонтов.

Хотя частично сохранившиеся фундаменты царского дворца не позволяют
восстановить план дворца полностью, можно полагать, что общий комплекс
дворцовых построек с его внутренними и внешними дворами, большим
мегароном, с культовой площадкой и с жилыми помещениями, связанными друг
с другом коридорами, был довольно обширным. Г. Ф. Стивенс, специально
исследовавший остатки дворцовых построек, считает, что сохраненная в
скале траншея и была основанием стены, образующей западную границу
дворцовых построек.

На Акрополе видны следы двух строительных периодов: более ранний из них
относится, по-видимому, к XVI—XV вв., ко времени существования северного
входа во дворец. Позже, может быть в XIII в. ввиду нарастающей угрозы
вторжения дорийцев северный вход на Акрополь был перекрыт стеной, и
лестница, вырубленная в скале, закрылась построенными здесь маленькими
домами.

Самой замечательной постройкой этого времени является колодец, вход в
который шел непосредственно из крепости. В западной части северной
стороны Акрополя находилось четыре пещеры. В одной из них (самой
восточной) археологами был обнаружен подземный проход в 35 м длины и от
1 до 3 м ширины. Используя глубокую трещину в северном склоне Акрополя,
древние инженеры прорубили шахту на глубину около 36,5 м от уровня
Акрополя и достаточно широкую для постройки в ней лестницы. Верхние ряды
ступенек были деревянными, остальные каменными. В глубине скалы к самому
водохранилищу вели 40 ступеней из сероватого мрамора, укрепленного на
желтой глине. Лестница заканчивалась резервуаром около 4 м в диаметре с
глубоким колодцем в центре.

Вода из него черпалась кувшинами. Постройка эта поражает изумительным
познанием древних строителей геологических особенностей скалы; они имели
ясное представление об уровне воды в районе Акрополя. В периоды дождей
уровень воды значительно поднимался, заполняя резервуар; летом
количества воды в колодце также должно было хватать для водоснабжения
укрывшихся на Акрополе жителей. Постройка такого колодца была делом
чрезвычайно нелегким, и только крайняя необходимость могла заставить
афинян предпринять ее. В мирное время население Афин

Гекатомпедон и реконструкция дворцового мегарона (Л. Холлапд).
Существующие фундаменты окрашены в черный цвет

пользовалось водой источника Эмпедо (позже—Клепсидра), доступ к
которому был нетрудным и с Акрополя.

Лестница с деревянными креплениями указывает на спешку, с которой
производилась постройка колодца. Очевидно, этот источник воды был
заготовлен на случай осады Акрополя. Население крепости пользовалось им
не более 25 лет, так как позже он был заброшен и его никогда не
восстанавливали. Поэтому есть все основания предполагать, что колодец
был построен в период, подготовки к борьбе с дорийцами. Эту датировку
подтверждает и керамика, найденная у колодца и по бокам лестницы,
которая относится к концу этого периода. Фрагменты керамики этого же
типа найдены в микенских домах на северном склоне Акрополя и в Пеларгике
у бастиона храма Афины Ники. В это же время возводятся мощные укрепления
западного входа на Акрополь с включением в них Пеларгика.

Афин как города в это время еще не существовало. Территории между
Ареопагом и холмом Муз, Рыночным Колоном и агорой, а также северные
склоны Ареопага были заняты древними некрополями. Основное население
жило отчасти на равнине, а отчасти на склонах Акрополя, где сохранились
следы небольших жилищ на насыпных террасах. По-видимому, эти постройки
возникали вблизи кольцевой стены Акрополя в поздний период (в конце
XIV—XIII вв.), когда мирное население равнины оказывалось под угрозой
военного нападения.

При Клисфене была начата постройка нового храма Афины на Акрополе,
отличная от храма Афины, перестроенного и реставрированного
Писистратидами.

Сложной и нерешенной до сих пор проблемой остается определение места и
назначения построек, известных по надписям V в., — Гекатомпедона (т.е.
Стофутового храма) и Опистодома. Некоторые ученые пытались видеть в
Гекатомпедоне восточную целлу древнего храма Афины; однако в надписи
храм Афины называется просто “храмом”, следовательно, Гекатомпедоном
была какая-то другая постройка. Одновременно для обозначения
перикловского Парфенона часто употреблялось официальное название
Гекатомпедона как для восточной целлы Афины, так и для всего храма. При
этом, однако, ни размеры целлы, ни тем более храма не соответствуют ста
футам. Поэтому стали предполагать, что название “Гекатомпедон”
унаследовано от более древнего храма (Старый Парфенон), на месте
которого был возведен храм Афины при Перикле. Но поскольку обнаруженные
фундаменты и этого раннего храма не соответствуют масштабам “стофутовой”
постройки, В. Б. Динсмур предположил, что и этот храм унаследовал свое
название от еще более раннего, который он образно назвал “дедом”
Парфенона (так называемый “Прапарфенон”). Поскольку на вершине Акрополя
не было места для других построек, кроме древнего храма Афины на севере
и территории, занятой Парфеноном, на юге, постольку возможно, что
первоначальный Гекатомпедон был святилищем, предшествующим Парфенону,
хотя на Акрополе не сохранилось его остатков. Впрочем, некоторые думают,
что Гекатомпедоном назывался не храм, а священный участок, объединяющий
на своей территории основные святыни и алтари Акрополя .

Опистодомом называли помещение, расположенное позади основной целлы
храма; вероятно, так называли или западную половину древнего храма Афины
или западное помещение Парфенона. Впервые этот термин встречается в
декрете Каллия (439/438 или 434/433 г.) в связи с хранением храмовой
казны Афины и других богов.

Согласно декрету, казна Афины должна была помещаться с правой стороны, а
казна других богов – с левой. Возможно, что Опистодомом стали называть
два помещения западной части древнего храма Афины или две стороны
широкого западного помещения Парфенона или же его

открытый портик, огражденный решеткой.

Последнее, однако, вряд ли согласуется с необходимостью надежной охраны
казны Афины и казны богов.

Оба предположения встречают трудности: первое – потому что древний храм
Афины был разрушен персами в 480/479 г.; второе – в связи с тем, что
название “Опистодом” встречается последний раз в 353/352 г (ср.
Демосфен, Речи, XXIV, 136); после этого года он, по-видимому перестал
существовать, и, следовательно, это не может относиться к Опистодому
Парфенона.

Многие ученые склоняются к тому мнению, что Опистодом древнего храма
Афины, состоявший из двух помещений, имеющих отдельные входы, был удобен
для размещения здесь двойной казны, находившейся под наблюдением двух
казначеев. К тому же вход в эти помещения был не сразу из портика, а
через большой зал – первое помещение храма. Поэтому предполагают с
большой долей вероятности, что впоследствии была восстановлена лишь эта
западная часть храма, которая, по традиции, продолжала называться
Опистодомом, хотя фактически существовала уже как отдельная постройка,
предназначенная для хранения казны. Эта догадка как будто бы находит
косвенное подтверждение в том, что после разрушения древнего храма Афины
персами он не восстанавливался более как храм.

От времени Клисфена сохранился еще один памятник на Акрополе, связанный
с событиями 506 г. После падения тирании спартанский царь Клеомен
захватил Акрополь и, создав Совет 300 из знати, поставил у власти своего
ставленника евпатрида Исагора. В связи с установлением власти родовой
олигархии начались изгнания, в том числе были изгнаны “нечестивцы”, т.
е. Алкмеониды и Клисфен. Однако афинский народ осадил Акрополь и после
трехдневной осады вынудил Клеомена и спартанцев покинуть пределы Аттики.
С ними вместе бежал и Исагор. В 506 г. Клеомен с войском вторгается в
Элевсин. Союзники Спарты, беотийцы и халкидяне (с о. Евбеи), рассчитывая
на возможность легкой расправы с Афинами, присоединились к спартанцам.
Однако окрепшая и патриотически настроенная афинская демократия вышла
победительницей в этой войне. Поход Клеомена кончился неудачно
вследствие раскола в его войсках; а над беотийцами и халкидянами Афины
одержали две победы, которые Геродот называет блистательными. Пленных
беотийцев и халкидян афиняне заковали в цепи и лишь затем, получив за
них большой выкуп, вернули на родину. “Оковы же, в которых они были
закованы, они повесили на Акрополе; они сохранились и до моего времени,
свешиваясь со стен, обожженных персидским пожаром, напротив мегарона,
обращенного к западу. На десятую долю выкупа поставили посвящение в виде
бронзовой квадриги. Она стоит слева, сразу при входе в Пропилеи, что на
Акрополе. Написано же на ней следующее:

Граждан афинских сыны, победив на войне беотийцев

И халкидян племена, гнетом железных цепей

Дерзость уняли врагов

Как десятую долю добычи

Этих Паллада коней в дар получила от них.

(Геродот, V, 77)

Посвящение Афине четверки коней (управляемых, может быть, Никой) на
западном склоне Акрополя, у Пропилеи, а также цепей, в которых были
закованы пленные у мегарона (может быть, у древнего храма Афины) –
первое известное нам посвящение победившей демократии, поставленное на
Акрополе не отдельным частным лицом, а всем народом. Победа над
беотийцами и халкидянами имела большое значение для афинского народа,
так как это было первое серьезное испытание новой военной организации
народа, всенародного ополчения, набираемого по территориальным филам.
Понятна поэтому та гордость, которая находит яркое выражение в краткой
надписи на пьедестале посвящения.

В истории Афин VI в. является поворотным периодом, связанным с
важнейшими событиями в жизни афинского народа. В это время афинские
малоимущие и наемные земледельцы из рабов превратились не только в
свободных и независимых от знати людей ,но и в граждан афинской общины,
свободно высказывающих свое мнение по поводу важнейших государственных
вопросов и в частных беседах на агоре и во время собраний на Пниксе.
После создания (при Писистрате и при Клисфене) первых клерухий
демократический полис взял на себя обязанность поддерживать
экономическое благосостояние граждан за счет растущего рабства
иноплеменников и территорий, подвластных Афинам. На эти земли выводилась
афинская беднота, афинские клерухи, получающие земельные наделы за счет
покоренного населения. Рабовладельческий характер античной демократии
находил свое отчетливое выражение в росте числа привозных рабов и в
системе клерухий. Поднялось благосостояние и городского трудового
населения Афин (ремесленники, художники, скульпторы и архитекторы). Их
изделия находили постоянный и все возрастающий спрос.

Художники и сюулопторы этого века создавали не статуи богов, а самих
богов – юных и прекрасных, доброжелательных к людям. На губах у них
играет полузагадочная улыбка, та “архаическая” улыбка скульптур ,
которая всегда освещает лица богов и героев. Боги должны восприниматься
ожившими, поэтому мрамор окрашивался. Белизна мрамора, натертого смесью
воска и оливкового масла или смесью шафрана и молока, получала живой тон
человеческой кожи. Окрашивались волосы, губы, глаза и ресницы. Богатая
одежда мраморных кор передает богатство узоров, вышивку или вытканный
яркими красками рисунок. И храм Афины, получивший новое оформление при
тиранах, издали бросался в глаза яркостью своей росписи. Греки писали
энкаустикой, с помощью минеральных красок, прямо на мраморе Они
расцвечивали архитектурные и скульптурные детали голубыми, желтыми на
колоннах, зелеными на одеждах, красными на фоне метоп, фризов и
фронтонов красками. Многие статуи архаических кор, найденные на
Акрополе, сохраняют еще первоначальную, уже поблекшую окраску.

В период тирании в Афинах впервые появляются мраморные скульптуры. Почти
прозрачный, просвечивающий на солнце мрамор, доставляемый с островов,
придавал необычайное очарование этим скульптурам, так как раньше в
Афинах статуи обычно создавались из известняка или пороса. Возникший в
Ионии и на островах (Хиос, Парос) новый тип кор, подчеркивающий богатой
драпировкой тонкой одежды стройность девичьей фигуры, намеренно
стилизованной и изысканной, находит радушный прием в Афинах. 56 более
или менее хорошо сохранившихся кор, найденных на Акрополе,
свидетельствуют о силе художественного влияния на Афины ионийских
мастеров. Эти прославленные мастера стекались ко двору тиранов. Но
иногда, если они не приезжали сами, им направлялся специальный заказ.
Такой заказ из Афин получил, например, знаменитый хиосский скульптор
Архерм, впервые создавший изображение крылатой Победы (Ники).

В середине VI в. наряду со скульптурами из импортного островного мрамора
появляются первые работы афинских скульпторов из пентеликонского
мрамора. Но главные каменоломни Пентеликона еще не были открыты, и такие
статуи редки.

В Афинах VI в. входит в моду хитон из тонкой прозрачной ткани и небрежно
наброшенный сверху, спадающий вертикальными складками плащ. В
скульптурах ионийских художников с большим искусством трактуется фигура
девушки (коры), ее одежда, прическа—локоны, перехваченные на голове
диадемой и спадающие длинными прядями на грудь, ее продолговатые
выпуклые глаза, слегка подкрашенные кармином, одухотворенное, освещенное
мягкой, иногда лукавой улыбкой лицо.

Однако афинские художники не стали простыми подражателями ионийцев, они
сохранили свой оригинальный стиль, свои художественные традиции.
Заимствуя у ионийских кор разрез глаз, поворот фигуры, детали
драпировки, афинские мастера пытались воспроизвести не статуи,
поставленные у подножия храма на Акрополе, а реальных живых девушек,
своих афинских современниц. Это накладывало на работы афинских мастеров
ту оригинальность, которая позволяет и теперь сразу отличить их работу
от работы ионийцев

На рубеже VI и V вв. художники в Афинах, обладавшие уже большим опытом в
изготовлении как мраморных, так и бронзовых статуй, достигшие высокого
мастерства в краснофигурной живописи, подошли вплотную к одному из
величайших в истории искусства открытий – к открытию перспективы. Первые
попытки показать движение человеческой фигуры, отказавшись от
обязательной симметрии ее частей, относятся к концу VI в. Они
свидетельствуют о настойчивом стремлении добиться такой правдивости
изображения, чтобы оно стало ярким и убедительным.

Несомненно, что развитие демократического строя в Афинах повышало
интерес и художников и поэтов к изображению человека-гражданина.

В это время после реформ Клисфена афинская агора одержала победу над
Акрополем и центром политической, социально-экономической и духовной
жизни афинян стал теперь район горшечников и металлургов. Памятники,
созданные тираном, все более заменяются памятниками, созданными народом.
Орхестра агоры, на которой Писистрат устраивал первые театральные
игрища, возбудившие в свое время негодование Солона, покинута. На южном
склоне Акрополя возникает новая орхестра с храмом Диониса. Здесь
происходят теперь состязания поэтов, драматургов, а позже и
комедиографов. Организует и проводит праздники, в отличие от
представлений на орхестре агоры, сам народ. Рождается афинский народный
театр. Длительная и упорная борьба народа с родовой знатью завершилась
полной победой народа; но не следует забывать, что одержать победу народ
мог только в условиях создания гражданской общины, основой существования
которой был труд рабов и эксплуатация политически неполноправных или
бесправных людей.

В истории греческого искусства 490 г. до н. э. представляется той датой,
с которой начинается повышение развития культуры, достигающий своего
кульминационного пункта в период правления Перикла. Вехой в развитии
греческого искусства стала марафонская победа афинян. Ее моральное
значение было чрезвычайно велико. Отступление персидских войск перед
маленькой армией гоплитов было одновременно и торжеством афинского
демократического строя, остановленного на развалинах тирании, и залогом
дальнейших успехов в борьбе с врагом. Гордость афинян и вера в свои силы
объяснялась еще и тем, что победа была одержана без посторонней помощи;
спартанским союзникам, рассчитывающим, может быть, на поражение афинян,
была предоставлена возможность взирать на богатые трофеи, захваченные у
врага. Со временем марафонской победы связано еще одно событие-открытие
богатых мраморных каменоломен Пентеликона вблизи Афин. Раньше мраморные
разработки в Афинах были очень незначительны, и мрамор, как правило,
доставлялся с островов, особенно с острова Пароса. Импорт мрамора был
связан со значительными издержками, поэтому все архитектурные постройки
создавались из мягкого известняка (пороса), а мрамор расходовался очень
бережно. Открытие богатых залежей мрамора дало бесценный камень в руки
афинских архитекторов и скульпторов.

Совпадение этих двух событий позволило сразу же после Марафона подумать
об украшении Акрополя новым мраморным храмом в честь Афины Полиады,
Афины—защитницы города.

Поросовый храм Афины Полиады раздражал афинскую демократию навязчивым
воспоминанием о ненавистной тирании. План постройки нового храма
принадлежал, вероятно, Аристиду, это кажется тем более правдоподобным,
что именно Аристид и его сторонники считали войну с персами оконченной
навсегда. Место для храма было выбрано на южной стороне холма, для чего
пришлось проводить дополнительные работы по выравниванию и расширению
южной террасы Акрополя подпорными стенами. Храм был заложен в 488 г. в
первый день Панафиней, как показывает ориентация оси храма, с
направлением солнечного восхода в этот день (с учетом лунного календаря
афинян) .В момент вторжения персов в Афины храм еще не был достроен, и
позже на его месте был воздвигнут Парфенон.

Взятие Афин войсками Ксеркса (480 г.) сопровождалось разрушениями и
города и Акрополя. После победы при о. Саламине, особенно в связи со
вторичным вторжением войск Мардония в Афины (479 г.), изгнание врага с
территории Греции считалось неотложной задачей

Перед Платейской битвой (479 г.) афиняне дали великую клятву в том, что
“святилища, сожженные и разрушенные варварами”, должны остаться в таком
же виде, чтобы навсегда служить памятником “беззакония варваров”.
Соблюдая эту клятву, афиняне сохранили многие из руин на Акрополе, в
самом городе и в других частях Аттики, как свидетельствуют об этом не
только Геродот, но также Страбон и Павсаний. Колдонада храма и целла
Афины остались в руинах.

Древняя статуя Афины, увезенная на Салакту была возвращена на Акрополь в
мраморный храмик, построенный специально для нее на месте будущего
Эрехтейона. Метопы и части коллонады “старого” Парфенона были позже
размещены в стенах Акрополя так, чтобы они хорошо были видны из нижнего
города – из Афин.

Победа при Платеях и создание Афинского морского союза привели Афины к
экономическому и политическому расцвету. В 70-х годах V в., когда победа
Кимона над персами и его роль в организации Афинского морского союза
сделали его влиятельнейшим человеком в Афинах, несмотря на народное
постановление, запрещавшее ставить на агоре гермы частным лицам, здесь
были поставлены три гермы, посвященные трем победам Кимона (при
Евримедонте, на Кипре и во Фракии).

Кимон стремился увековечить память о своем отце, Мильтиаде, победителе
при Марафоне. Несомненно, что не без его влияния в северной части агоры
был построен Пестрый портик (работа шурина Кимона, архитектора
Плистоанакта). Свое название “Пестрый” портик получил по фрескам на
фасадной стене, укрытой от дождя колоннадой, обращенной на агору. Этот
портик расписывали знаменитые художники того времени. Рядом с картиной
Полигнота “Разрушение Трои” была помещена картина Микона или, по другой
версии, Панена, брата Фидия. изображавшая сражение при Марафоне. Эта
историческая картина, единственная среди картин, нанисанных на сюжеты
троянского цикла, уподобляет Мильтиада бессмертным богам и героям.

При Кимоне же, в 470 г., несколько ранее постройки Пестрого портика,
афиняне на десятую долю добычи, захваченной в Марафоне, воздвигли
памятник в честь этой победы в Дельфах. В дельфийском посвящении афинян
изображены Афина и Аполлон вместе с легендарными героями и царями
Аттики. Рядом с Афиной и Аполлоном стояла статуя Мильтиада; по
утверждению Павсания, эти статуи были работой Фидия. Возвеличивание
Мильтиада и включение его в число героев. общающихся с богами, не могло
остаться незамеченным.

Неудачная экспедиция Кимона с 3000 афинских гоплитов в Спарту,
охваченную восстанием илотов, окончившаяся бесславным возвращением в
Афины в 462 г., была использована демократами для изгнания в 461 г.
Кимона путем остракизма и для окончательного разрыва союза со Спартой.

Изгнание Кимона, сторонника союза со Спартой, друга афинских олигархов,
вновь усилило влияние вождя афинской демократии Эфиальта, а после его
трагической смерти – Перикла.

В 456 г. Перикл предложил созвать в Афинах представителей всех греческих
городов на общегреческий съезд для обсуждения вопроса о строительстве
новых греческих храмов вместо разрушенных персами. Оппозиция Спарты
помешала осуществлению этого плана в общегреческом масштабе. Через два
года, в 454 г. До н.э., после перенесения союзной казны с о. Делоса в
Афины, по инициативе Перикла было принято решение ежегодно откладывать в
казну богини Афины 1/10 часть союзного фороса. Наконец, в 449 г., в год
заключения мира с Персией, несмотря на оппозицию олигархов, был принят
план новых построек на Акрополе, построек достойных богини и древних
святынь священной цитадели афинян.

Крупнейший из архитекторов Греции Иктин разработал план Парфенона.
Парфенону он посвятил специальную книгу, упоминаемую Витрувием в
сочинении “Об архитектуре”. Иктин построил Телестерий – зал для
элевсинских мистерий и создал план прекрасного храма Аполлона в Бассах
вблизи Фигалии. Его помощником был талантливый архитектор Калликрат,
построивший позднее ионический храм Афины Ники и храм на р. Иллисе;
вместе с ними работал на Акрополе Мнесикл — создатель Пропидей. Кроме
этих, сохраненных традицией имен, в Афинах были и другие талантливые
архитекторы, имена которых остались неизвестны. Это те, кто построил
Гефестион и храм Ареса на афинской агоре, храм Посейдона на мысе Сунии и
храм Немесиды а Рамнах, на восточном побережье Аттики.

Главным помощником и другом Перикла, вдохновителем и руководителем всех
работ был гениальный скульптор Фидий, сын Хармида. ,прославившийся еще
до постройки Парфенона созданием позолоченной деревянной статуи Афины
для Платейского храма и огромной бронзовой статуи Афины Воительницы на
Акрополе. Над украшением Парфенона вместе с Фидием трудились и его
ученики, среди которых был и Агоракрит, работавший позже в храме
Немесиды в Ромнах, Алкамен, украшавший Гефестион и храм Ареса на
афинском агоре, и Келомон – создатель коринфского ордера. Наряду с
плеядой талантливых архитекторов и скульпторов времен Перикла жили_и
работали знаменитые в Греции живописцы — Поликлет, Мирон и брат Фидия
Панен. Классикой греческой культуры того времени стали такие
произведения этих великих мастеров как “Мальчик с копьем”, “Дискобол” и
др.

Этот новый период культурного развития Афин отмечен началом развития
классического искусства. Художественный расцвет середины V в.,
совпадающий по времени с правлением Перикла, был бы, однако невозможен
без создания той художественной традиции, которая была подготовлена
длительным развитием искусства как в Греции, так и в Малой Азии, прежде
всего в Ионии. Афины испытывали на себе воздействие и дорического и
ионического ордеров. И Парфенон и Пропилен восходят к дорическому стилю,
но в отличие oт других городов греческого мира элементы ионического и
дорического стилей в Афинах гармонично соединены в единое целое, взаимно
обогащая друг друга.

2.2. Парфенон.

Руины древнего Парфенона, до сих пор украшая Акрополь, стали в наше
время символом человеческой культуры и творческого гения. Некогда
блиставшие белизной пентеликонского мрамора колонны Парфенона теперь
приобрели цвет пентеликонских скал. Окрашенные в коричневато-золотистые
тона, они рельефно выделяются на синем фоне неба. Летом раннее утро и
ранний вечер – единственное время, когда можно безнаказанно смотреть на
древние руины. В середине дня яркий свет заливает Парфенон, удлиняя
черные тени капителей и перекрытий колонн. В этот час солнце горит как
расплавленный металл, слепя глаза. А в те редкие в Афинах дни, когда
небо темнеет, как перед бурей, храм становится тусклым и серым, как бы
овеянным пеплом ушедших эпох.

В 449 г., в год заключения мира с Персией на выгодных для Афин условиях,
Перикл внес на обсуждение Народного собрания проект реконструкции
Акрополя. Согласно проекту Акрополь должен был превратиться в священный
участок, достойный великолепия Афин – гегемона морского союза,
победителя персов.

В биографии Перикла Плутарх сообщает нам некоторые подробности начатого
строительства. Прежде всего древний биограф указывает на почти сказочную
быстроту построек, “исключительных по своему величию и несравненных по
красоте и прелести очертаний”, возникших в результате соревнования
художников. То, что современники Перикла рассматривали как задачу многих
поколений, было совершено в кратчайший срок. Это чудо вызвал Перикл.
“Что касается красоты, то она уже тогда была изначатьной, если же кто
нибудь спросит о времени (построек), то они и теперь так свежи, как
будто были только что созданы. Цветущая юность их, совсем не тронутая
временем, бросается в глаза, как будто бы в эти произведения искусства
примешано живое дыхание теплой крови и никогда не изменяющаяся душа”.
Эта характеристика вызывает в памяти писателя и другое знаменитое имя –
имя Фидия “Помощником Перикла был Фидий, который всем управлял и за всем
наблюдал, хотя на каждой из построек трудились особые архитекторы и
художники”

Затем Плутарх перечисляет важнейшие постройки этого времени, делая
изредка отдельные примечания и пояснения общего характера Прежде всего
Плутарх говорит о Парфеноне, упоминает о Телестерии Элевсина, Длинных
стенах, Одеоне, Пропилеях Несчастный случай, который произошел при
постройке Пропилеи с одним из искусных ремесленников, дает ему повод
сообщить о заинтересованности богини Афины в успешном завершении трудов
Перикла. Рассказ о постановке бронзовой статуи Афины Целительницы
благодарным Периклом позволяет перейти к описанию культовых статуй, но у
Плутарха упомянута лишь хризоэлефантинная статуя Афины Девы Писатель
подчеркивает, что эта статуя создана самим Фидием, тогда как другие
работы производились под его руководством “Почти все лежало на нем, и,
как мы уже сказали, он возглавлял всех художников на основе своих связей
с Периклом”.

Следующая за этим фраза непосредственно переводит в третью и последнюю
часть изложения Плутарха “И тогда появилась зависть и оскорбление,
потому что Фидий имел обыкновение в угоду Периклу принимать (в своей
мастерской) женщин из хороших семей, посещавших строительство”. Затем
передаются различные сплетни о частной жизни Перикла, почерпнутые у
Аристофана и Стесимброта. Писатель далее осуждает современников своего
героя и переходит к общим соображениям о сложности историографии,
которая затруднена измышлениями поздних поколений и субъективным
предубеждением современных Периклу историков.

Основным героем всех трех разделов главы является, без сомнения, Перикл.
В первом из них Перикл выступает как хозяин величественных построек, во
втором – План Парфенона

как заботливый отец ремесленников, в третьем – вместе с Фидием, как
жертва ненависти и зависти.

Парфенон был храмом Афины Полиады (Градохранительницы) и обычно
назывался просто “Храм” или “Большой храм”. Первоначально Парфеноном
называлось западное помещение храма и лишь позже – все здание. Впервые
мы встречаем это название в IV в. в одной из речей Демосфена.
Местоположением для нового храма была избрана высокая площадка, уже
ранее подготовленная для старого Парфенона. Парфенон, увенчивающий
афинскую цитадель, не только был виден с юга и запада, но и на самом
Акрополе открывался прекрасный вид на величественное здание.
Совершенство постройки и тонкость исполнения его фризов и фронтонов
бросались сразу же в глаза даже не слишком опытному ценителю.

Проект храма былтщательно продуман. Работа Иктина и его помощника
Калликрата, описанная в специальной книге Иктином (а позже и неким
Карпионом), к сожалению, утеряна. Но самое ее существование указывает на
большую предварительную теоретическую работу архитектора. Этим
объясняется в значительной степени быстрота постройки, граничившая с
чудом, по мнению Плутарха. Храм был построен в 447—438 гг., за 9 лет.
Отделочные же работы продолжались до 432 г., т. е. до Пелопоннесской
войны.

При постройке нового Парфенона был использован фундамент старого
Парфенона, строительство которого началось после победы при Марафоне, но
было не закончено. Однако фундамент пришлось значительно расширить, так
как старый храм был длиннее и уже нового. Для этого использовали весь
второстепенный материал, подготовленный для возведения старого
Парфенона.

Здание Парфенона венчали барельефы и фриз. Рельеф ионического фриза
рассчитан на приближающегося к храму зрителя. Когда панафинейская
процессия проходила от западного фасада вдоль северной стороны
Парфенона, направляясь к целле Афины, фриз был отчетливо виден между
колоннами перистиля. Белая мраморная облицовка храма отражала свет Фриз
выполнен в барельефе, потому что на него смотрят всегда снизу и лишь на
близком расстоянии, а барельеф был бы слишком резок и груб. Очертания
фигур и одежд в нижней части фриза сильнее и резче, чем в верхней,
каждая фигура слегка наклонена к фону от переднего плана к заднему. Это
создавало иллюзию глубины, особенно благодаря более слабым контурным
линиям верхней половины фриза.

Мы не знаем, был ли Фидий создателем модели для этого фриза, но единство
всей композиции указывает на то, что скульпторы, создававшие фриз,
работали по единому плану и, вероятнее всего, по модели. По надписям
Эпидавра известно, что выдающимся художникам и скульпторам заказывали не
только отдельные скульптуры, но и модели композиций. Относительно роли
Фидия в создании фриза не существует единодушного мнения. Некоторые
ученые отрицают роль Фидия в создании ионийского фриза, другие,
доказывая архитектурное и скульптурное единство Парфенона, приписывают
Фидию составление общей сюжетной композиции фризов и фронтонов и
допускают его личное участие в создании фриза. Чаще всего тема сюжета
бралась из гигантомахии.

Г. Шрадер считал скульптуры западного фронтона работой Пэония, а
восточного и фриза процессий — Алкамена, ионийца, ученика Фидия Б.
Швайцер в статьях “Фидий—создатель Парфенона”, посвященных скульпторам
Парфенона, анализируя памятники, доказывает единство их скульптурного,
архитектурного и художественного замысла, считая Фидия организатором и
вдохновителем всех работ. В 1957 г К. Блюмель в работе “Рельефы Фидия и
фриз Парфенона” приходит к выводу, что между пиреискими копиями рельефа
Фидия на щите Афины и ионическим фризом Парфенона лежит внутренний
разрыв в этапах развития греческого искусства V века. Фидий не мог в
работе над Панафинейской процессией всецело овладеть, подобно ионийцу,
всей техникой перспективы и художественными средствами, ничего не зная о
них в работе над изображениями в строгом рельефе, без применения
перспективы (в сценах борьбы с амазонками) на щите Афины. Над фризом
работали скульпторы нового поколения с новыми средствами выразительности
живописно скульптурного показа на фризе Парфенона. Конечно, тщательный
сравнительный анализ Блюмеля убедителен, если не предположить, однако,
что Фидий мог стилизовать свое искусство в работе над статуей Афины, но
не был связан никакими рамками религиозных традиций в идеальном
изображении своих сограждан.

Как бы то ни было, нас прежде всего поражает не только изумительное
искусство создателей ионийского фриза, где на протяжении всей его длины
(ок. 160 м) нет ни одного повторения, но самая смелость замысла —
перенесение на стены храма изображения афинских граждан, событие,
небывалое в истории храмовой архитектуры. Насколько это было близко
самому Фидию, свидетельствует его дерзкая по тому времени попытка дать
на щите Афины свой автопортрет и портрет Перикла в образах Дедала и
Тесея.

Статуя Афины была закончена и установлена в храме на втором году 85-й
олимпиады, т. е. в 438 г. в дни великих Панафиней. Работа по завершению
деталей и окончательной отделке храма длилась до 432 г. Плутарх
сообщает: “Скульптор Фидий, взялся, как говорят, соорудить знаменитую
статую; он был другом Перикла и пользовался у него наибольшим влиянием,
поэтому у него были враги, причем одни завидовали ему из личных
соображений, а другие хотели на нем произвести опыт,- каким окажется
народ, когда ему придется судить Перикла. Они склонили на свою сторону
Менона, одного из сотрудников Фидия, и убедили его сесть на агоре как
молящего у алтаря (двенадцати) богов; он просил предоставить ему право
выступить безнаказанно с заявлением о преступлении, совершенном Фидием.
Народ удовлетворил просьбу Менона. Однако хищения не обнаружили: Фидий,
по совету Перикла, уже заранее так приладил золотую одежду к статуе, что
вполне можно было снять ее и проверить ее вес, что Перикл и предложил
сделать судьям. Тем не менее Фидия продолжала преследовать зависть, так
как благодаря его знаменитым произведениям он стяжал себе громкую славу.
Его обвиняли прежде всего в том, что он, изобразив на щите бой с
амазонками, придал лысому старику, поднявшему над головой обеими руками
камень, свои собственные черты лица и что он сделал выпуклое изображение
Перикла, сражающегося с амазонкой, замечательной красоты; рука же,
держащая копье перед лицом Перикла, была сделана так, что она делала не
столь бросающимся в глаза сходство с лицом Перикла, которое, однако,
ясно видно в оставшихся незакрытыми частях лица сверху и снизу копья.
Фидий был посажен в тюрьму и умер там от болезни. Некоторые, впрочем,
говорят, что он был отравлен ядом; это сделали якобы враги Перикла,
чтобы обвинить в этом самого Перикла. Доносчику Менону, согласно
предложению, внесенному Главконом, “ народ даровал освобождение от всех
налогов и предписал стратегам заботиться о безопасности этого человека”
(Плутарх, Перикл, 31)’.

Филохор (IV в. до н э.) в заметке к архонтству Теодора (438/437 г.г. )
пишет: “И золотая статуя Афины была поставлена в большом храме с весом
золота в 44 таланта. Перикл был эпистатом, Фидий – мастером. И Фидий,
мастер, возбудил подозрение в том, что он неправильно поставил в счет
слоновую кость для пластинок и был привлечен к суду. Говорят, что он
будто бы бежал в Элиду, взялся [там] за изготовление статуи Зевса в
Олимпии и, после того как он ее выполнил, будто бы был убит элейцами”.
Судя по сообщению Филохора, процесс над Фидием должен был происходить
непосредственно во время или вскоре после установки статуи в Парфеноне и
проверки отчета скульптора.

В сообщении Диодора содержатся лишь некоторые дополнительные сведения.
“К алтарю богов в качестве молящих село несколько человек, подученных
врагами Перикла. Обвинение Фидия заключалось в том, что он присвоил
будто бы себе значительное количество священных сумм”. Народ, по
наущению врагов Перикла, арестовал Фидия, а самого Перикла обвинил в
святотатстве” (Диодор, XII, 38). Процесс над Фидием, несомненно, носил
политический характер. Это подтверждается различием версий обвинения, –
Фидия обвиняли то в утайке слоновой кости, то в утайке золота, то в
присвоении денег, отпущенных на постройку Парфенона. По-видимому,
автопортрет художника и изображение Тесея с лицом Перикла сыграли
немалую роль в обвинении Фидия. И хотя Диодор не приводит этого
обвинения, но его заключение об обвинении Перикла в святотатстве связано
как раз с этими изображениями. Фидий также, независимо от обвинений
другого рода, обвинялся в святотатстве, и это был главный пункт, по
которому он не мог оправдаться в глазах своих современников.
Общественное возмущение афинян искусно подогревалось к тому же врагами
Перикла.

Версия о приглашении брошенного в тюрьму Фидия в Олимпию элейцами для
создания статуи Зевса в уже построенном для этого храме вряд ли верна.
Искусствоведы и историки искусства все более утверждаются в мысли,
некогда упорно отстаиваемой Г. Шрадером в его работе о Фидии, что статуя
Зевса является и по технике и по мастерству исполнения более ранним
произведением, чем статуя Афины Девы в Парфеноне. Самая версия о том,
что сначала Фидий создал в Олимпии статую Зевса, а потом был убит
элейцами как святотатец, нелепа. Она, по-видимому, была придумана, чтобы
снять с Афин обвинение в трагической смерти художника. Сообщение
Плутарха о смерти Фидия в афинской тюрьме наиболее вероятно. Фидий погиб
в Афинах. А. его семья, как предполагает Ч. Г. Морган, бежала в Олимпию,
где она могла рассчитывать на защиту и благосклонный прием со стороны
жрецов Олимпии и магистратов Элиды.

2.3. Пропилеи.

В 434/3 г. в афинском Народном собрании было принято постановление о
расходах, предназначенных для планировки Акрополя,- декрет Каллия.
“Совет и народ постановили. Притания филы Кекропиды, секретарем был
Мнесифей, Евпиф председательствовал, Каллий внес предложение: соорудить
каменные статуи, золотые Ники и Пропилеи; до тех пор, пока все не будет
совершенно закончено, тратить на расходы из казны Афины согласно
постановлениям, принятым ранее; производить планировку Акрополя, за
исключением того, что запрещено, и восстанавливать, расходуя на это по
десяти талантов ежедневно до тех пор, пока все не будет распланировано и
восстановлено наилучшим образом; пусть руководят работой казначеи и
эпистаты, а план архитектору проводить как в Пропилеях; пусть он
заботится вместе с эпистатами о том, чтобы наилучшим образом и как можно
дешевле произвести планировку Акрополя и реставрацию всего, что
необходимо; прочими же деньгами богини Афины, имеющимися ныне в городе,
и всеми теми, которые поступят в будущем, не пользоваться и не тратить
из них ни на что другое, да и на это не брать свыше 10 000 драхм.. .”

Вопрос о реконструкции Акрополя и установлении границ между территориями
его святилищ обсуждался как раз в то время, когда заканчивалось
строительство Парфенона. Храму богини, созданному лучшими архитекторами
и скульпторами Афинского государства, нужен был достойный его вход.
Задача планировки состояла в том, чтобы посетители могли подойти к
Парфенону и священному участку с оливковым деревом Афины и источником
Посейдона со стороны, наиболее выгодной для осмотра памятников.

План реконструкции был поручен специальной комиссии казначеев и
эпистатов, куда входил в качестве главного архитектора Мнесикл.

Неправильной формы дворик выходил с востока на лестницу, поднимавшуюся к
террасе Парфенона. Основанием лестницы были девять ступеней, выбитые в
скале. Далее до уровня западной террасы храма поднимались уже поросовые
ступени. Архитектурно оформленный Пропилен открывал с северной стороны
вход во двор, откуда посетитель впервые видел весь ансамбль Парфенона.
На лестнице и на ступенях храма стояли сотни посвятительных статуй,
поставленных здесь в разное время разными людьми. Сам Парфенон блистал
красотой своих безукоризненных линий, скульптурных украшений, яркостью и
свежестью красок, подчеркивающих капители колонн, архитравы и карнизы.
Кое-где краски обрамлялись позолотой.

Праздничные процессии направлялись к Акрополю по Панафинейской дороге.
Поднимаясь плавными изгибами по западному склону холма, дорога проходила
через Пропилеи и, слегка поворачивая к югу, шла между огражденными
священными участками Парфенона (справа) и древнего храма Афины и Эрехтея
(слева), где на эту дорогу и выходил Пропилон Парфенона. Затем дорога
шла в гору, пока постепенно не подымалась у северо-восточного угла до
уровня стилобата Парфенона. Поверхность скалы между Пропилеями и
Парфеноном была выровнена. В древнем округе Артемиды Бравронии были
построены нарядные портики, выходившие колоннадами на центральный двор.

Одновременно производили перепланировку и северного участка,. где
некогда находился храм Афины, отстроенный Писистратидами.
Восстановленный после войны с персами опистодом этого храма, служивший
сокровищницей, вероятно, был разобран, а казна Афины и других богов
перенесена в опистодом Парфенона.

Эти планировочные работы производились уже в конце строительного
периода, после того, как постройка основной части Пропилеи была уже
почти закончена.

В отличие от ориентации старого входа на Акрополь, который был разобран
во время новых строительных работ, Пропилеи Мнесикла должны были по
своему направлению ориентироваться на Парфенон.

Проект Пропилеи, представленный Мнесиклом, был прост и грандиозен. До
сих пор его считают одним из наиболее удачных планов парадного входа. По
первоначальному замыслу архитектора, вход должен был занимать всю ширину
западного склона Акрополя, от его северной до южной стены.

Пропилеи представляли из себя сложный портик, состоявший из трех
основных частей: центральной, через которую вело на Акрополь пять ворот,
прорезанных в мраморной стене, и двух боковых, выступавших несколько
вперед к западу и как бы фланкировавших путь.

Центральный портик открывался на запад колоннадой из шести дорических
колонн и прорезывался поперек по направлению к центральным воротам
проходом, шедшим между двумя рядами высоких стройных ионических колонн,
достигавших до 10 м высоты. Громадные мраморные балки, перекинутые с
архитрава этих колонн на боковые стены портика, доходили до 6 м длины.
На них лежал роскошный кессоновый потолок. Боковые портики открывались
колоннадами в сторону центрального с восточной стороны, выходящей на
Акрополь, к стене, через которую прорезаны были ворота, также примыкал
дорический портик, но значительно меньше и ниже западного, так как он
был построен на более высоком уровне. К этому верхнему портику должны
были примыкать еще два (с северо-западной и юго-западной сторон), также
выходящие фасадами на Акрополь. По плану Мнесикла, здесь должны были
находиться фонтаны и скамьи для отдыха посетителей, которые, наслаждаясь
тенью и прохладой, могли бы видеть перед собой Парфенон, открывавшийся
не только со стороны западного фасада, но и со стороны северной
продольной колоннады.

Однако Мнесиклу не удалось полностью осуществить задуманный проект.
Юго-западный и юго-восточный портики должны были занять часть священных
участков богов: юго-восточный – Артемиды Бравронии, а юго-западный –
Афины Ники, что, естественно, встретило сопротивление жрецов.

Постройка Пропилеи продолжалась пять лет (437—432 гг.) и стоила к началу
войны более 2000 талантов. Война прервала строительные работы, и проект
Мнесикла остался навсегда незавершенным. Восточные портики входа на
Акрополь вообще не были построены; юго-западный портик остался
асимметричным по отношению к северо-западному

При постройке Пропилеи Мнесикл впервые в архитектуре стал сочетать
мрамор с двумя видами элевсинского камня, серовато-голубого л
темно-лилового Ранее контраст темного камня и белоснежного мрамора
применялся лишь для статуй (темный постамент и мраморная статуя) Сочетая
элевсинский камень и пентеликонский мрамор, Мнесикл блестяще разрешал
трудные архитектурные задачи.

Нижний западный вход на Акрополь открывался шестью дорическими
колоннами, тогда как выступающие колоннады боковых портиков были
значительно меньшего размера. Это создавало почти непреодолимую
трудность, так как было необходимо добиться единого архитектурного
ансамбля входа Центральная колоннада была поставлена на
четырехступенчатое основание из пентеликонского мрамора, гармонически
соразмерного с высотой колонн. Однако для колонн боковых портиков это
основание было неприменимо, поскольку для них требовалось
трехступенчатое основание, пропорциональное их высоте. Эту задачу
Мнесикл блестяще разрешил, поставив в боковых портиках три верхних
ступени из белого мрамора на нижнюю ступень из темного элевсинского
камня. Таким образом, пропорция не нарушалась, так как в центре
сохранились четыре, а по бокам три мраморные ступени. Темные полосы
нижней ступени боковых флигилей подчеркивали лишь направление входа,
эффектно выделяя при этом центральный шестиколонный фасад Пропилеи
Колонны этого фасада расступались в центре на ширину священной
Панафинейской дороги, подымавшейся на Акрополь. Высеченная в скале
дорога проходила между ионическими колоннами по центральному нефу в 4 м
ширины. Внутри Пропилеи дорога закрывалась двустворчатыми воротами.
Ворота отворялись лишь в торжественные дни процессии. Обычно же они были
закрыты, и посетители Акрополя проходили боковыми входами.

Далее пологий склон Акрополя резко повышался, создавая, таким образом,
два различных уровня единой постройки. На этом более высоком уровне
Мнесикл построил поперечную стену, прорезанную пятью входами, одним
центральным и двумя боковыми с каждой стороны. По обе стороны от
священной дороги, к боковым входам поднимались лестницы в пять ступеней,
верхняя ступень которых была из темного элевсинского камня, а постепенно
поднимающиеся панели боковых стен прохода – из серовато-голубого
мрамора.

Когда посетители, покидая залитый солнцем Акрополь, входили в Пропилеи,
темно-лиловый, почти черный камень верхней ступени сразу выделялся среди
белого мрамора погруженных в тень Пропилеи. Этим резко обозначалось
начало спуска по ступеням. Не случайно поэтому Мнесикла иногда называют
первым архитектором, заботившимся о безопасности людей. Не заметить
начало лестницы было невозможно. Кроме того, красота сочетания темного
камня с белизной отсвечивающего мрамора не нарушалась, а лишь
подчеркивалась. Таким образом, вход был искусно объединен в единое
здание, открывавшее широкий проход к афинскому Олимпу – Акрополю.

Дорический фриз фасадов Пропилеи и ионический фриз над колоннами,
обрамляющими нижнюю (внутреннюю) часть прохода, не были украшены
скульптурами. Ничто не должно было отвлекать зрителя от предстоящего ему
созерцания Парфенона. Красота постройки должна была поражать
безукоризненной чистотой линий, тщательной отделкой деталей,
изысканностью ионийских колонн. Только кессоны потолка были окрашены в
голубой цвет, символизируя небо с блистающими на нем золотыми звездами.
Два крыла Пропилеи (южное и северное) были асимметричны. Через портик
северного флигеля (5,055 м в глубину) можно было пройти в комнату,
отделенную от него стеной с двумя окнами и дверью между ними. Восточное
окно было расположено ближе к двери. чем западное. Это помещение обычно
называют Пинакотекой, поскольку Павсаний описывает находившиеся здесь в
его время картины. Многие ученые и художники (в их числе и русский
художник С. Иванов) внимательно исследовали стены Пинакотеки, но им не
удалось обнаружить никаких следов штукатурки, которые свидетельствовали
бы о стенной живописи. Наоборот, как кажется, стены Пинакотеки в период
срочного свертывания работ еще не были подвергнуты тщательной обработке.
С другой стороны, в стенах нет никаких следов от гвоздей. Возможно, что
картины просто были приставлены к стене или, как предполагают
‘некоторые, подвешивались на веревках прямо к карнизу. Всего вероятнее,
что это была живопись по дереву, насколько можно судить об этом по
названию трактата античного антиквара Полемона,посвященного описанию
этих картин.

“Налево от Пропилеи, – пишет Павсаний, – находится здание с картинами;
на тех, которым время не судило еще стать неузнаваемыми, изображены
Диомед и Одиссей; последний на Лемносе похищает лук Филоктета, а первый
уносит из Илиона изображение Афины. Тут же (на картине) изображен Орест,
убивающий Эгисфа, и Пилад, убивающий сыновей Навплия, пришедших на
помощь Эгисфу. Тут же картина, изображающая, как рядом с могилой Ахилла
Поликсена готовится к закланию … Есть там и другие картины, между
прочим и Альивнад; эта картина была изображением победы его коней на
Немейских играх. Есть тут и Персей, возвращающийся в Сериф, несущий
Полидекту голову Медузы. .. Если пропустить картины „Мальчик, несущий
кувшин с водою” и „Борец”, которою написал Теменет, то там есть „Мусей””
(Павсаний).

Судя по описанию, собранные в Пинакотеке картины различных художников
были очень пестрыми по содержанию. Наряду с картинами мифологическими
(Одиссей и Диомед: Орест, убивающий Эгисфа; Поликсена, над которой )
могилы Ахилла заносит нож сын Ахилла Неоптолем:

Персей, убивший Медузу по приказу царя Серифа Полидекта) и изображением
Мусея, легендарного певца, бывшего, по преданию, учеником Орфея, были
картины с натуры (мальчик с кувшином, борец). Здесь же находилась
картина, на которой был изображен Алкивиад, сидящий на коленях Немей,
богини одноименного города Арголиды, где происходили знаменитые
Немейские игры. Эта картина, помещенная сюда в конце Пелопоннесской
войны, наделала немало шума. Во-первых, для образа богини позировала
гетера, а во-вторых, помещение Алкивиадом собственного изображения в
Пропилеях рассматривалось его современниками как действие, достойное
лишь тирана.

По сюжетному разнообразию помещенных здесь картин вероятнее всего
предположить, что это были единичные и случайные дары отдельных лиц, а
не заказы государства. Поскольку внутренняя отделка помещения, ставшего
впоследствии Пинакотекой, не была закончена (а об его первоначальном
назначении нам ничего неизвестно), оно и было использовано для хранения
картин, органически не связанных с культами Акрополя, но поставленных в
качестве посвящений. Поэтому вероятнее всего, что это северное крыло
никогда и не называлось “картинной галереей” – название, которое теперь,
благодаря сообщению Павсания, прочно удерживается в науке.

Фасад южного крыла Пропилеи строго симметричен фасаду Пинакотеки,
однако, как говорилось выше, этот южный флигель был в два раза меньше
северного и выходил на священный участок Ники не стеной, а открытым
маленьким портиком.

Значительно меньшие размеры флигеля объясняются тем, что с юга к нему
примыкало древнее святилище Харит, а с запада – святилище Ники.
Невозможность выполнения первоначального плана постройки заставила
Мнесикла нарушить предполагавшуюся ранее симметрию двух западных крыльев
Пропилеи. Как показывают следы мраморной скамьи у стены этого портика,
он служил местом отдыха, здесь же находился проход на площадку храма
Ники.

Даже в таком незавершенном виде Пропилеи – прекраснейший памятник
искусства. “В Акрополь ведет всего один вход, – писал Павсаний, –
другого нет, потому что весь Акрополь – отвесная скала, и обнесен он
крепкой стеной. Пропилеи имеют крышу из белого мрамора, и по красоте и
размерам камня до сих пор нет ничего лучшего” (Павсаний, I, 22, 4).
Пропилеи были гордостью афинян, и когда нужно было вспомнить былые
деяния предков, вспоминали, наряду с Марафоном и Саламином, Пропилеи и
Парфенон.

2.4. Храм Афины Ники.

В 448 г. по случаю Каллиева мира 449 г., закончившего войну с персами,
было принято решение о постройке на Акрополе храма Афине Победительнице
(Нике), или, как его иначе называли, храма “Бескрылой Победы” (Ники
Аптерос).

Предложение было внесено Гиппоником, сыном Каллия, постройку храма
поручили Калликрату, позднее архитектору Акрополя. Еще в VI в., во
времена тирании, здесь было святилище Ники, разрушенное персами и вновь
восстановленное после битвы при Платеях. Облицовка плитами микенского
бастиона, придавшая ему законченную форму, была произведена по решению
Народного собрания (вероятно, по предложению Перикла). Долгое время
датировка храма оставалась спорной. Новые исследования позволяют
заключить, что его постройка Калликратом, по всей вероятности, относится
к 427—424 гг.60

План храма очень прост. Небольшая продолговатая целла обрамлена двумя
портиками. Она поставлена на мраморный трехступенчатый стилобат. Портики
храма открываются четырьмя ионическими колоннами. Параллельно колоннам
на приподнятом и архитектурно выделенном ионическом основании стояла
целла. В ее наружной стене, выходящей на восточный портик двумя антами,
находилась дверь, между близко поставленными двумя узкими колоннами.
Пространство между колоннами и антами перехвачено металлической
решеткой. Анты и внутренние стены целлы покрыты были ярким и богатым
орнаментом. Следы его кое-где сохранились, но цвета красок уже
неразличимы. Западная стена храма была глухой.

В окончательном виде этот изящный ионийско-аттический храмик увенчивал
древний микенский бастион южной стороны Пропилеи, на том самом месте,
где некогда стоял алтарь Афины Ники, закрытый теперь стилобатом храма.

Вся реконструкция и перепланировка Акрополя была, несомненно, связана с
решением, принятым при Перикле, о превращении Акрополя в памятник победы
над персами. С этой точки зрения интересен по своей теме скульптурный
ионический фриз (0,448 м высоты), защищенный от дождя выступающим вперед
карнизом. На фризе изображены сцены Платейской битвы 479 г. Значительная
часть фриза сохранилась; на его восточной стороне представлено собрание
богов. Среди них выделяются, вероятно, Афина и Зевс, но фигуры так
повреждены, что точное отожествление их невозможно. На северной и южной
сторонах фриза – сцены борьбы греков с персами, на западной – борьба
греков, может быть афинян, с фиванцами, сражавшимися при Платеях на
стороне персов. Храм был увенчан фронтонами, которые не сохранились.

Интересный анекдот о Фидии сохранен у позднего поэта и грамматика
Иоганна Цецы (XII в. н. э.) в его “Книге истории”, обычно известной под
названием “Хилиады”. Фидий и Алкамен поспорили друг с другом о том, кто
из них создаст лучшую статую Афины для постановки ее на высокой колонне.
Пока обе статуи стояли внизу, статуя Алкамена казалась лучшей; но как
только их поставили на колонны, статуя Фидия заблистала красотой, а
статуя Алкамена поблекла. Фидий заранее предусмотрел, что верхние части
фигуры для зрителя, смотрящего снизу, покажутся укороченными. Этот
анекдот свидетельствует о мастерстве Фидия; здесь, несомненно, имеется в
виду Афина Лемния, стоявшая на высокой мраморной колонне.

На расстоянии 40 м от Пропилеи, если смотреть прямо на восток, на
широкой выровненной в скале площадке возвышалась вторая статуя Фидия
-Афины Промахос. Надпись на массивном пьедестале, от которого осталось
лишь несколько поросовых блоков, сохранилась до нашего времени: “Афиняне
посвятили победе над персами”. Некоторое представление о статуе дает
описание Павсания: “.,. бронзовое изображение Афины из добычи, взятой у
мидян, высадившихся на Марафоне, творение Фидия. Изображение же на щите
битвы лапифов с кентаврами и все остальное, что там сделано, вычеканено,
как они говорят, Мисом, а Мису как для этого, так и для всех остальных
его работ дал рисунки Паррасий, сын Евенора. Острие копья и гребень
шлема этой Афины видны плывущим в Афины еще от Суния” (Павсаний, 1,28,
2).

Демосфен в речи “О преступном посольстве” упоминает об этой статуе: “Вы
слышите, граждане афинские, надпись говорит, что Арфмий, сын Пифонакта,
объявляется недругом и врагом народа афинского и союзников – сам и весь
его род. За что? – За то, что от варваров он привез золото в Грецию. Из
этого можно, кажется, увидеть, как ваши предки были озабочены тем, чтобы
и из посторонних людей ни один человек не мог, польстясь на деньги,
причинить какого-либо вреда Греции… Но, клянусь Зевсом, – скажет,
пожалуй, кто-нибудь, – этот столб с надписью поставлен здесь случайно. –
Нет, хотя весь этот вот Акрополь—священное место и занимает широкую
площадь, этот столб поставлен справа возле большой бронзовой Афины,
которую государство воздвигло в память победы над варварами на средства,
данные греками.” (Демосфен, XIX, 271—272).

Последняя и наиболее вероятная датировка дана В. Б. Динсмуром, который
полагает, что работа над статуей была начата после 465 г. (т. е. после
победы Кимона над персами при р. Евримедонте), а закончена, может быть,
к 455 г. По некоторым косвенным данным. Динсмур предполагает, что статуя
Афины стоила не менее 83 талантов. Средневековый историк Никета Хониат
определял высоту статуи в 9 м.

На основании отдельных довольно скудных античных свидетельств многие
ученые пытались найти среди мраморных римских копий прототип Афины или
восстановить, хотя бы мысленно, ее облик. Однако все эти попытки
остаются спорными.

2.5. Памятники на Акрополе.

В 5 веке до н.э. великие скульпторы Мирон, Фидий и Поликлет, каждый по –
своему, обновили искусство скульптуры и приблизили его к реальности.
Молодые обнажённые атлеты Поликлета, например его “Дорифор”, опираются
только на одну ногу, другая свободно оставлена. Таким образом можно было
развернуть фигуру и создать ощущение движения. Но стоящим мраморным
фигурам нельзя было придать более выразительные жесты или сложные позы:
статуя могла потерять равновесие, а хрупкий мрамор – сломаться. Этих
опасностей можно было избежать, если отливать фигуры из бронзы. Первым
мастером сложных бронзовых отливок был Мирон- создатель знаменитого
“Дискобола”.

Множество художественных достижений связано со славным именем Фидия: он
руководил работами по украшению Парфенона фризами и фронтонными
группами. Великолепны его бронзовая статуя Афины на Акрополе и 12
метровой высоты покрытая золотом и слоновой костью статуя Афины в
Парфеноне, позднее бесследно исчезнувшая. Подобная судьба постигла
сделанную из тех же материалов огромную статую Зевса, восседающего на
троне, для храма в Олимпии – ещё одно из семи чудес древнего мира.

Как бы ни восхищали нас скульптуры, созданные греками в эпоху расцвета,
в наши дни они могут показаться немного холодными. Правда, отсутствует
оживлявшая их в своё время раскраска; но ещё более для нас чужды их
равнодушные и похожие друг на друга лица. Действительно, греческие
скульпторы той поры не пытались выразить на лицах статуй какие -либо
чувства или переживания. Их целью было показать совершенную телесную
красоту. Поэтому мы любуемся даже теми изваяниями – и их немало, –
которые в течение веков были сильно повреждены: некоторые даже утратили
голову.

Основная дорога для всех посетителей Акрополя начиналась от Пропилеи.
Обрамленная каменными низкими стенами священных участков различных
богов, она проходила вдоль северо-восточного угла храма Парфенона по
направлению ко входу в его восточную целлу. По обеим сторонам дороги и
располагались многочисленные посвятительные дары. Особенно насыщен
посвящениями был район вблизи северо-восточного угла Акрополя.
Американский ученый Г. Ф. Стивене сделал интересную попытку проверить
свидетельства Павсания археологическими данными в этом районе.

Описание памятников Акрополя Павсаний начинает от входа в Пропилеи. “Уже
у самого входа в Акрополь находится Гермес, которого называют
„Пропилейским”, и хариты, которые, говорят, создал Сократ, сын
Софрониска, о котором Пифия свидетельствовала, что он самый мудрый из
людей…” (Павсаний, I, 22, 8). К группе этих статуй следует еще
присоединить и статую трехликой “Гекаты у башни”. О ней в другом месте
упоминал Павсаний: “Как мне кажется, впервые Алкамен создал Гекату в
виде трех соединенных друг с другом статуй: афиняне называют Гекату
,,хранительницей крепости” (Эпипиргидией); она стоит у храма „Бескрылой
победы”” (Павсаний, II, 30, 2). Справа у Пропилеи, вблизи юго-западного
крыла, находилась ниша, в которой, по-видимому, стояла статуя Гермеса,
охранявшего центральный вход в Пропилеи.

О харитах, создание которых приписывалось Сократу, бывшему в юности
скульптором, Павсаний рассказывает подробнее в другой книге. “В Афинах
перед входом в Акрополь стоят хариты, и там их тоже три, и перед ними
совершают таинства, присутствовать при которых не всем дозволяется
…Сократ, сын Софрониска, изваял статуи харит. Все эти хариты одинаковы
– все одеты. Но позднейшие художники, не знаю почему, изменили их вид, и
в мое время как в скульптуре, так и в живописи харит изображали
обнаженными” (Павсаний, IX, 35, 3 и 7).

Хариты у греков чтились как богини, раздающие всевозможные милости. В
одной из элегий Феокрит писал:

Что может быть людям приятно,

Если харит с нами нет?

Всегда я с харитами буду.

(Феокрит, Идиллии, XVI, 108-109)

Эти богини несли людям радость, дарили им мудрость, храбрость и красоту.
Любили они присутствовать на веселых пирах богов; без харит сами боги не
начинают ни танцев, ни пира. Поэтому был обычай первую чашу поднимать за
харит. В дар харитам приносили бескровные жертвы: зерно, вино, масло и
шерсть. Тайный культ, которым чтили трех харит у Пропилеи, был связан с
харитами как с божествами земледельческими, способствующими плодородию
земли.

Создание скульптурной группы трех харит приписано Сократу по
недоразумению. На афинской тетрадрахме три танцующие хариты были Знаком
афинского магистрата по имени Сократа, В дальнейшем нетрудно было
отожествить этого Сократа со знаменитым философом.

Скульптурная группа Гекаты Эпипиргидии (“Охраняющей башню”) состояла из
трех фигур. Одна из них держала два длинных факела, другая – фиалу и
факел, третья – сосуд для вина (энохою) и факел. Факелы и кувшины с
вином – обычные атрибуты этой богини. Группы харит и Гекаты,
поставленные у микенского бастиона, свидетельствуют, быть может, об их
совместном культе, восходящем, вероятно, еще к древним временам.

В районе между Пропилеями и участком Артемиды Бравронии Павсаний прежде
всего увидел статую Леэны (“львицы”). По поводу этого памятника он
сообщает хорошо известную в Аттике легенду: “Когда был убит Гиппарх . .
. Гиппий подверг ее (Леэну) всяческим издевательствам, пока она не
умерла, так как он знал, что она была подругой Аристогитона, и полагал,
что она ни в коем случае не могла не знать его замысла. За это, когда
Писистратиды потеряли свою власть, афинянами была воздвигнута медная
львица в память этой женщины, а рядом с ней стоит изображение Афродиты,
как говорят, дар Каллия, творение рук Каламида” (Павсаний, I, 23, 1—2).

О героическом поведении Леэны возникали легенды. Плутарх полагает, что
Леэна была посвящена в заговор Гармодия и Аристогитона, почему и была
привлечена к допросу после их казни. “Во время допроса и требования
назвать имена заговорщиков, еще не известных, она с изумительной
твердостью хранила молчание. Она показала, что мужчины, любя такую
женщину, не совершили ничего недостойного их. Афиняне захотели создать
бронзовую львицу без языка, чтобы поместить ее в дверях Акрополя. Гордое
мужество зверя говорило о непоколебимой твердости Леэны, а отсутствие
языка – об ее молчании и скромности” (Плутарх, Моралии, О болтливости,
8, стр. 505 ел.).73

Статую Афродиты, стоявшую рядом со статуей бронзовой львицы, многие
отожествляют со знаменитой статуей Сосандры Каламида, предполагая, что
имя “Сосандра” (спасающая людей) было прозвищем Афродиты. От этой статуи
сохранился пьедестал с надписью “Каллий посвятил. Создал Каламид”.
Вероятно, это тот самый Каллий, именем которого назван мир с персами 449
г.

Лукиан в диалоге “Изображения” включает Сосандру Каламида в число лучших
памятников Акрополя. Он отмечает скромность Сосандры и ее улыбку,
спокойную и чуть заметную, а также простые и в порядке лежащие складки
ее покрывала (Лукиан, Изображения.

Рядом со статуей Афродиты стояла бронзовая статуя Диитрефа, пронзенного
стрелами. На постаменте надпись: “Гермолик, сын Диитрефа, посвятил
первые плоды. Сделал ее Кресилад”. Павсаний считал, что здесь изображен
Диитреф, афинский полководец времени Пелопоннесской войны (ср. Фукидид,
VII, 23).

Среди работ Кресилада Плиний называет бронзовые статуи “Раненого воина”
и “Перикла”. Плиний отмечает изумительную жизненность фигуры раненого
воина. Гермолик из дема Скамбониды посвятил статую в честь отца,
погибшего, вероятно, во время афинского похода в Египет. Изображения
раненого воина распространены и в скульптуре, и в вазовой живописи;
может быть, здесь сказалось влияние изображений воинов на фронтоне
Эгинского храма Афины.

Павсаний, вероятно, ошибся, отожествляя фигуру раненого воина с
полководцем V в. Диитрефом. Смерть Диитрефа в бою от стрел египтян,
вооруженных обычно луками, ясно показана скульптором. Ошибка Павсания
могла произойти по двум причинам: во-первых, имя Диитрефа было ему
известно по сообщению Фукидида, который служил ему основным источником;
во-вторых, полководец, упомянутый у Фукидида, также имел сына Гермолика.
Поэтому Павсаний не мог понять, почему Диитреф пронзен стрелами, так как
греки, с которыми он сражался, не употребляли лука. По-видимому,
Гермолик (также сын Диитрефа), посвятивший статую, был отцом полководца
Диитрефа и дедом Гермолика Младшего. Гермолик, посвятитель статуи, был
родным братом афинского полководца Никострата из дема Скамбониды.

Недалеко от Диитрефа, по свидетельству Павсания (I, 23, 4), находилась
статуя Афины Целительницы (Гигиен). Плутарх рассказывает о постановке
этой статуи Периклом в качестве доказательства того, что сама Афина не
только не сопротивлялась постройке Пропилеи, но и помогала довести
работу до конца. “Самый энергичный и самый ревностный из мастеров, –
писал Плутарх, -поскользнулся и упал с высоты. Он был в самом тяжелом
состоянии, и врачи считали его положение безнадежным. Перикл упал духом,
но богиня, явившись ему во сне, дала ему указание, как лечить
пострадавшего. Применив это лечение, Перикл быстро и без труда его
вылечил. В честь этого излечения он поставил медную статую Афины
Целительницы на Акрополе подле алтаря, который, как говорят, существовал
там уже раньше” (Плутарх, Перикл, 13). Ту же самую историю с небольшими
вариантами передает и Плиний (Естественная история, XXII, 44). При этом
он добавляет, что лекарством служила трава, названная после исцеления в
честь богини “парфением”. Постамент этой статуи сохранился с
посвятительной надписью: “Афиняне Афине Целительнице. Сделал Пирр,
афинянин.”

Сообщения Плутарха и Плиния о поводе сооружения этой статуи (несчастный
случай во время постройки Пропилеи) не подтверждаются. Статуя не могла
быть здесь поставлена до окончания постройки Пропилеи. Характер надписи
также позволяет ее датировать только двадцатыми годами V в. Вероятно,
здесь еще в VI в. находилось святилище Афины Гигиеи. Поскольку при
постройке Пропилеи бывшие здесь сооружения были разобраны, чтобы
освободить место, вполне возможно, что после окончания работ Мнесиклом
афиняне восстановили святилище. Существует и другое мнение, что афиняне
посвятили статую Афине Гигиене в знак окончания эпидемии чумы в Афинах.

На пути к темену Артемиды Бравронии Павсаний упоминает о бронзовой
статуе “Мальчика”, в руках которого сосуд со священной водой, работы
Ликия, сына Мирона, и о “Персее” самого Мирона. Об этих двух статуях
больше ничего неизвестно.

В округе Артемиды Бравронии Павсаний видел статую так называемого
“деревянного коня”, сделанную из бронзы. “.. .Так как внутри этого коня,
как говорят, скрылись лучшие из эллинов, то и в этом бронзовом
изображении есть намек на это, и из него выглядывают Менесфей и Тевкр,
кроме того, и сыновья Тесея” (Павсаний, I, 23, 10).

Аристофан в комедии “Птицы” упоминает о лошадях, огромных, как
“деревянный конь” (стих 1128). К этому стиху схолиаст делает следующее
замечание: “Аристофан, конечно, говорит не вообще о деревянном коне, но
об его бронзовой статуе на Акрополе. Ибо на Акрополе поставлен
деревянный конь с надписью: „Харедем, сын Евангела из дема Койле,
посвятил”. На Акрополе был воздвигнут бронзовый конь в подражание
троянскому”. Сообщение схолиаста подтвердилось находкой на Акрополе двух
верхних блоков пьедестала статуи с той же надписью, которую привел
схолиаст. Однако он опустил имя мастера, стоявшее на постаменте:“Сделал
Стронгилий”.

О Харедеме, сыне Евангела, нам ничего неизвестно. Стронгилия же Павсаний
характеризует как художника, не имевшего себе равных в изображении быков
и лошадей (Павсаний, IX, 30, 1). Стронгилий, по-видимому, был
афинянином, покинувшим Афины после крушения Афинской державы.

В 414 г. были поставлены на сцене “Птицы” Аристофана. Посвящение
Троянского коня на Акрополе может быть датировано несколько раньше.
Поскольку памятник был воздвигнут незадолго до постановки комедии
Аристофана и был еще новинкой для афинян, упоминание о нем в пьесе не
случайно. У Павсания, относился к целой группе посвящений,
представляющих мифологические сцены. “Из статуй, которые стоят после
коня,—продолжает Павсаний, – статую Эпихарина, упражняющегося в беге в
полном вооружении, сделал Критий, а Энобий известен своим славным
поступком по отношению к Фукидиду, сыну Олора: он удачно провел
постановление о возвращении в Афины Фукидида. Статуи Гермолика-борца и
Формиона, сына Асопиха, я пропускаю, так как другие писали о них”
(Павсанпй, I, 23,11—12).

Мраморное основание первой посвятительной статуи было найдено в районе
между Пропилеями и Парфеноном с надписью: “Посвятил Эпихарин сын
Офолонида. Сделали Критий и Несиот.”

Имя Офолонида восстанавливается, поскольку имена Харина, Эиихара и
Харисия встречаются в семье Офолонида. Посвящение самого Офолонида может
быть датировано около 490 г.; приблизительно через 15 лет после этого
его сын Эпихарин одержал победу в состязании гоплитов. Если Эпихарин
действительно победил в знаменитых состязаниях, установленных в честь
победы при Платеях, то становится понятным и поручение изготовить его
почетную статую знаменитым мастерам Критию и Несиоту, создавшим ранее
статую тираноубийц, и то, что этот монумент воспроизводился на монетах
Кизика. Бронзовая статуэтка в Тюбингене, может быть, является копией
этой статуи.

О статуе Энобия нам ничего неизвестно, так же как и о статуе Гермолика,
сына Евфина (или Евфойна), участника боев с персами и победителя в
панкратии. Был ли он отцом Диитрефа Старшего, также нельзя сказать с
определенностью. Геродот говорит об этом Гермолике как об афинянине,
более всех отличившемся в сражении при мысе Микале. Он называет его
искусным в борьбе и в кулачном бою. Погиб Гермолик в сражении у Кирна на
о. Евбее.

Далее Павсаний описывает группу статуй, связанных с мифологическими
сюжетами. “Тут дальше изображена Афина, бьющая силена Марсия за то, что
он поднял флейты, хотя богиня хотела их забросить. Против этих
изображений, о которых я говорил, находится легендарная битва Тесея
против „быка Миноса” (Минотавра) … Там стоит и Фрикс, сын Афаманта,
перенесенный в Колхиду бараном. Принеся этого барана в жертву
непослушному божеству. . . он, отрезав ему бедра по эллинскому обычаю,
смотрит, как их сжигают. Там рядом находятся и другие изображения, в том
числе и Геракла; он душит, как говорит сказание змея; там есть и Афина,
выходящая из головы Зевса. Есть тут и бык, пожертвование совета
Ареопага” (Павсаний, I, 24, 1—2).

Точное местоположение скульптурной группы Афины и Марсия неизвестно.
Легенда гласила, что Афина изобрела двойную флейту. Играя на флейте в
лесах горы Иды, она увидела случайно свое отражение в ручье и с
отвращением отбросила флейту. Флейту нашел сатир Марсий и достиг такого
высокого совершенства в игре на ней, что позднее вступил в состязание с
Аполлоном, за что и поплатился жизнью. Возможно, что эта группа была
изваяна Мироном, знаменитым афинским скульптором, родом из Элевтер. Он
упомянут у Афинея со ссылкой на книгу Полемона об Акрополе (Афиней, XI,
стр. 486(1). Статуи Марсия и Афины, а также “Дискобола” работы Мирона
известны нам по римским копиям и могут быть датированы не раньше, чем
последней декадой перед серединой V в. Об этой статуе говорит и Плиний:
“Мирон создал статую сатира, восхищенного флейтой, и Афины” (Плиний,
Естественная история, XXXIV, 57). Изображение этой сцены на афинской
монете для нас наиболее интересно. Несмотря на плохую сохранность
изображения, можно различить, что Афина отбрасывает флейту, а сатир
оцепенел от изумления.

Сохраненный у Афинея фрагмент из комедии поэта Меланиппида, может быть,
навеян этой группой Мирона: “И Афина, отбросив инструмент священной
рукой, сказала: “Погибни, постыдный, позор моего тела, ибо этим я сама
себя делаю безобразной”” (Афиней, XIV, 616е—f).

История спора Афины и Марсия была излюбленной у афинян темой, которая
символизировала превосходство лиры над флейтой, а следовательно, и
эллина над неэллином.

Сцена борьбы Тесея с Минотавром представлена на монетах Афин в трех
разных вариантах: 1) обнаженный Тесей, держа дубинку в правой руке,
попирает быка, упавшего на левое колено; 2) Тесей, выпрямившись, с
поднятой дубинкой в правой руке и шкурой льва – в левой, бросается на
падающего Минотавра; 3) Тесей и Минотавр изображены стоящими: Тесей
держит дубинку в правой руке, высоко подняв ее для удара, схватив
одновременно Минотавра левой рукой за правый рог. На всех трех люнетах
Минотавр изображен в виде человека с головой быка, так же как и в
вазовой живописи.

Статуя Фрикса, приносящего в жертву барана, может быть, тожественна со
статуей скульптора Навсида. Ему принадлежала сходная по теме
скульптурная группа (ср. Плиний, XXXIV, 80). Легенды о Фриксе, чуждые
Аттике, были распространены в Беотии, где Атамант, по легенде, собирался
принести в жертву своих детей, Фрикса и Геллу (ср. Павсаний, IX, 34, 5).

В идиллии Феокрита “Геракл-младенец” рассказывается о подвиге
десятимесячного Геракла, задушившего в колыбели двух ядовитых змей,
посланных Герой (Феокрит, XXIV, 1 ел.; Пиндар, Немейские оды, 1, 50 ел.;
Аполлодор, II, 4, 8). Скульптурное изображение Геракла со змеями,
хранящееся в Эрмитаже (Санкт- Петербург), – римская копия с греческого
оригинала. Трудно сказать, представляет ли она именно ту статую, которую
видел Павсаний.

Упомянув о статуе работы Клеэта и продолжая путь дальше по дороге вдоль
Парфенона, Павсаний описывает статую богини земли Геи, умоляющей Зевса о
дожде “или когда сами афиняне нуждались в дожде или когда по всей Элладе
стояла засуха” (I, 24, 3). Место статуи Геи известно по надписи,
сохранившейся на скале: “Изображение плодоносящей Геи согласно оракулу”.

Вслед за статуей Геи Павсаний отметил статую Конона и его сына Тимофея.
Первоначально афиняне поставили изображение отца; на пьедестале могли
быть размещены трофеи, полученные Кононом в сражениях. Позже было
принято решение поставить статую Тимофею, сыну Конона. Если
предположить, что статуи отца и сына были поставлены вскоре после смерти
каждого из них, то, по мнению Стивенса, статую Конона можно датировать
первой четвертью IV в., а статую Тимофея, поставленную на общем с отцом
постаменте, — серединой IV в. Лица статуй Конона и Тимофея были обращены
к Пропилеям, так что их можно было видеть сразу при входе на Акрополь.

Затем Павсаний называет группу Пробны, “замыслившей убить своего сына
Итиса, и (изображение) самого Итиса, которую посвятил Алкамен” (I, 24,
3). В музее Акрополя находится сходная по теме группа.

Обнаженный мальчик прижался к ногам Прокны, как бы желая спрятаться в
складках ее одежды. Поза матери спокойна. Правда, фигура Прокны
сохранилась очень плохо (отбиты голова, правая рука и левая рука ниже
локтя).

Аттический миф считал Прокну дочерью афинского царя Пандия, сестрой
Филомелы и Бутеса. Выданная замуж за фракийского царя Терея, сына Ареса,
она родила ему сына Итиса. Терей, удалив Прокну из дома, совершил
насилие над ее сестрой Филомелой и вырвал ей язык, чтобы она не могла
рассказать об этом. Но Фнломела, выткав на одежде слова, дала знать
Прокне о злодеянии. Сестры, желая отомстить Терею, убили Итиса и подали
его тело Терею во время трапезы. Преследуемые разъяренным Тереем, они
попросили богов превратить их в птиц. Боги смилостивились над ними. По
одному варианту легенды, Прокна стала соловьем, Филомела – ласточкой,
Терей – удодом; по Монументы Конона и Конона-Тимофея

другому – Прокна превратилась в ласточку, Филомела – в соловья, Терей –
в ястреба.

Сохранившееся скульптурное изображение Прокны, решившейся на убийство
сына, по мнению ученых, – слабая работа в художественном отношении. Она
не могла принадлежать такому талантливому скульптору, каким был Алкамен.
Однако группа найдена была на Акрополе. Поэтому Стивене, пытаясь найти
этому объяснение, высказывает следующую гипотезу. Группа Прокны и Итиса
работы Алкамена была разбита или увезена и позже заменена новой,
выполненной значительно менее искусно. Возможно также, что посвятитель
Алкамен, кроме имени, не имеет ничего общего со скульптором Алкаменом,
учеником Фидия. Следует обратить внимание на то, что Павсаний говорит о
посвящении статуи, а не об ее создании Алкаменом. Однако трудно Даже
предположить, чтобы в самом почетном месте Акрополя знаменитый художник
мог поставить посредственную работа, хотя бы и не свою Может быть,
скульптура (V—IV вв ), найденная у западного бастиона, вообще не
относилась к Акрополю и была лишь плохой копией скульптурной группы
Алкамена.

Тематически постановка этой статуи на Акрополе вполне объяснима афинской
легендой, говорившей о родственных связях Прокны с Бутесом и Эрехтеем
Интересно, что сюжет найденной группы следует не афинскому, а другому
варианту мифа Прокна должна убить сына одна, без

помощи своей сестры Замыслив убийство, Прокна еще не решается на него, а
Итис доверчиво стоит около матери.

Вблизи Прокны находилась скульптура, посвященная очень популярной в
Афинах теме – спору Афины и Посейдона. Эта скульптура изображалась и на
афинских монетах Афина и Посейдон спокойно разговаривают друг с другом
Змея Афины обви вает корни оливкового дерева, на плече богини сидит
сова, в стороне oт дерева стоит Посейдон, держа в правой поднятой руке
треножник, упирающийся концом в землю, с её левой руки свешивается плащ,
у ног его дельфин, обычное условное изображение источника. По другую
сторону дерева стоит Афина, с протянутой вперед правой рукой левая
поддерживает копье и щит. Спор между ними уже решен Зевсом в пользу
Афины.

Место постановки статуи неясно. Статуи Афины и Посейдона могли стоять
рядом с группой Прокны и Итиса или напротив нее. Во всяком случае, обе
группы были где то на севере восточного угла Парфенона, вблизи
священного участка Зевса Полнея.

У самого входа в восточную целлу Парфенона, несколько южнее нее, стояла
бронзовая статуя Ификрата, знаменитого афинского полководца сына
сапожника, он благодаря своим способностям поднялся до высоких
государственных магистратур, вел войны с фракийцами и одержал несколько
побед над спартанцами во время Коринфской воины. Заботясь о создании
армии более выносливои и подвижной в экспедициях, рассчитанных на долгий
срок, он изменил вооружение наемников. Женой его была дочь фракийского
царя Котиса. По словам Эсхнна (Речи, III, 243), постановка статуи
Ификрата при его жизни была наградой за победа над спартанцами в 392 г
(см Ксенофонт, Греческая история IV, 5 10 ел ) Из дошедшего до нас
отрывка речи Ификрата видно, что он сам домогался у афинян этой почести
(Аристотель).

Заключение.

Культура древней Греции оказала огромное влияние на развитие европейской
культуры. Она была сначала перенята Римом , потом развита. Немаловажно
отметить, что римская знать очень высоко ценила предметы искусства
греческого происхождения, и они вывозились из Греции в огромных
количествах.

После падения Римской империи и времён упадка европейской культуры,
наступила эпоха возрождения, которая именно так и названа потому что
развитие культуры продолжилось на основе достижений именно античной
культуры, основным пластом которой была культура древней Греции.

Список литературы.

1. 1: Андре Боннар, “Греческая цивилизация”, изд. “Искусство” 1992 г.,
I-III книги;

2. 2.Большая Советская Энциклопедия. 2-ое издание, том 18.

3. Н.А.Дмитриева “Краткая история искусств”,изд. “Искусство”, М 1988 г.

4. 3. И.М.Дьякова “История древнего мира”, Изд. “Наука”, М., 1989 г.

ДЭ, “Из истории человеческого общества”, т.8,Изд. “Педагогика”, М., 1975
г.

5. ДЭ, “Искусство”, т.12, Изд. “Педагогика”, М., 1977 г.

6. Колобова К. М. Древний город Афины и его памятники. Л., 1961.

7. Мифы народов мира, тт. I, II,Изд. “Советская энциклопедия”,
М., 1982 г.

8. Соколов Г. И. Акрополь в Афинах. М., 1968.

9. Павсаний. Описание Эллады. СПб., 1996.

10. “История Европы”, изд. “Наука”,1988 г., т.1 “Древняя Европа”;

Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter