Межкультурный диалог в поле диаспор
Важнейшей отличительной характеристикой Ставропольского края как
субъекта Северо-Кавказского региона является бытование (при наличии
основной массы русского населения) множества переселенческих
этнических групп. История становления этносферы края свидетельствует об
участии в нем разных народов, которые на протяжении долгого
исторического периода сформировали уникальный этнический организм.
Представители разных этнолингвистических и этноконфессиональных групп,
культур разместились в Ставропольском крае параллельно с образованием
русской и украинской этнических территорий в соседстве с автохтонными
горскими и степными народами. Складывание переселенческих этнических
групп проходило здесь с конца XVII в., а их активное
распространение, осуществлялось в Ставропольском уезде Ставропольской
губернии, в Пятигорском уезде Терской области, а также на территории
Терского казачьего войска в течение XIX в. Так, с 1867 по 1897 г.,
по данным ревизий и местного исчисления, в Ставропольском крае
отмечается отчетливое присутствие украинцев, армян, греков, немцев,
татар, белорусов, поляков, которые составляли микросоциумы не только по
характеру хозяйственных занятий, этнической принадлежности и
вероисповеданию, но и по индивидуальному культурному облику (1).
Самобытный культурный портрет эти этнические группы сохранили и в
период советского государственного строительства, а также в период
реформирования российского общества. На территории края, который был и
остается перекрестком этнокультурных интересов множества народов и
этнических групп, сложилось их эффективное взаимодействие.
Ставрополье, как и регион в целом, отмечено приливами и отливами
этнической энергии, которая подогревает «этнический котел».
Полноправными участниками межнационального взаимодействия стали:
горские и степные народы, русские (в том числе казачество), украинцы,
белорусы, армяне, греки, представители народов Дагестана, татары,
туркмены, азербайджанцы, грузины, немцы, осетины, евреи, корейцы и
многие другие (2).
Этническое разнообразие края, как ни парадоксально, выступает в
качестве одной из скрепляющих детерминант социокультурного процесса.
При определяющей и объединяющей роли русского народа сложились
особенный этнопсихологический климат, а также целостная аксиологическая
система, в которой перемежаются как традиционные русские и российские,
так и оригинальные северокавказские культурные ориентиры. Важную роль
в становлении и современном развитии культурного пространства
Ставрополья играют устойчивые группы национальных меньшинств,
пребывающие в инонациональном окружении, вне своей исторической родины и
материнского этноса – диаспоры.
Феномен диаспоры зиждется, в первую очередь, на культурной
самобытности, которая обеспечивает жизнеспособность этнического
организма. Отрыв от исторической родины искупается особой «этнической
ревностью», акцентированным стремлением к сохранению национальной
культуры, содействием ее развитию, устойчивостью к ассимиляции.
Очевидно, что не каждая этническая группа выступает в роли диаспоры и
что диаспора является определенной стадией развития этнического
сообщества, которая отличается следующими показателями: четкое
агрегирование и артикулирование этнокультурных интересов; высокий
уровень сплоченности и консолидации; эффективные организационные формы
существования; действенная социальная защита своих членов; активная
самоорганизация и самоуправление; полноправное вхождение в систему
вертикальных и горизонтальных внутри- и межнациональных связей;
постепенное складывание этноэлит. Основой существования и эволюции
диаспоры выступает коллективная этнокультурная идентичность, с одной
стороны, и гармоничное включение в интернациональный культурный
процесс, с другой стороны.
В современном пространстве Ставропольского края происходит активизация
диаспор как участников межкультурного диалога. В нем принимают
участие разные субъекты, из которых основные национальности, по данным
Ставропольского краевого комитета государственной статистики,
представлены следующим образом:
русские – 83%, армяне – 4%, украинцы – 3%, даргинцы –1,4%, греки
– 1,2%, белорусы –1%, ногайцы –0,7%, чеченцы – 0,5%, туркмены – 0,5%,
карачаевцы – 0,5%, татары – 0,5%, азербайджанцы – 0,4%, грузины – 0,3%,
немцы – 0,3%, осетины –0,3%, евреи – 0,1% и др.
Как видно, этнический мир Ставропольского края при наличии общих
северокавказских и ставропольских культурно-исторических черт
характеризуется «удивительным многоцветьем», которое «является
драгоценным сокровищем всего человечества, как горный луг, на котором
сотни разнообразных и неповторимых цветов» (3). Такое многоцветье может
сохраняться лишь при динамичном межкультурном диалоге, проходящем в
рамках общероссийских культурных тенденций (смена типов культур,
глобализация, культурная стратификация, модернизация, этнизация ) и на
основе главных концептов отечественного культурного процесса –
многообразия, универсальности, всеотзывчивости, терпимости, гуманизма.
В поле диаспор видятся многочисленные возможности для развития культуры
межнационального общения и межнациональных коммуникаций. Здесь
выделяются внутри – и междиаспорный планы.
Первый план предполагает взаимодействие субкультур внутри этнического
организма. Участниками такого взаимодействия выступают:
-разные социальные и профессиональные группы (особенно в тех
диаспорах, где сильна социальная и профессиональная стратификация, т.е.
в армянской, греческой, немецкой, украинской, грузинской, осетинской
и т. д.);
-разные возрастные и демографические группы, «старшие» и «младшие»
(особенно в тех диаспорах, где сильны традиционные семейно-родственные
и клановые связи, т.е. в даргинской и народов Дагестана в целом,
чеченской, туркменской, карачаевской, татарской и т.д.);
-социальный и политический авангард и остальные члены сообщества
(особенно в тех диаспорах, где сильны разветвленные системы
национально-культурных объединений, т.е. в греческой, армянской,
немецкой и т.д.);
-священнослужители и руководители национально-культурных организаций
(особенно в тех диаспорах, где сильны религиозные настроения, т.е. в
армянской, народов Дагестана, татарской, туркменской, чеченской и т.д.).
Важнейшим срезом внутридиаспорной коммуникации выступают связи между
этнической группой и этническими мигрантами, переселенцами новейшей
волны, которые в ускоренном и чрезвычайном порядке пополняют диаспоры.
Мощный миграционный приток этнических сородичей выводит этнические
группы из состояния равновесия, привносит хаос в сложившиеся связи, а
также испытывает на прочность культурную общность диаспоры.
Сложившиеся социокультурные идеологемы, обеспечивающие эффективную
эволюцию ставропольских диаспор (приверженность российским
государственным приоритетам, уважение и симпатии к русским, к
автохтонным северокавказским народам, этнокультурная и религиозная
терпимость), не представляют ценности для «пришельцев». Их культурные
нормативы и проявления подчас вызывают недоумение и неприятие не только
у основного этноса края, но и у этнических сородичей – старожилов
Ставрополья. Многоуровневая внутридиаспорная коммуникация, в связи с
этнической миграцией, отмечена локализмом, который создает новые
уровни внутриэтнических привязанностей: первый – общая групповая
внутриэтническая комплиментарность; второй – локальная
внутриэтническая комплиментарность на основе общности исторических мест
происхождения; третий – локальная внутриэтническая комплиментарность
на основе общности мест исхода.
В целом, внутренние связи диаспор приобретают новое содержание и требуют
от этнических сообществ и их национально-культурных объединений нового
уровня организации, современных приемов общения.
Второй план взаимодействия предполагает межкультурное общение
диаспоры и иных этнических, социальных, политических организмов. В
качестве субъектов такого общения выделяются: диаспора – основной
этнос края, в том числе казачество; диаспора – иноэтническая
диаспора; диаспора – государственные органы и муниципальные
структуры; диаспора – материнский этнос и историческая родина;
диаспора – одноименная диаспора в пределах России; диаспора –
одноименная диаспора в странах ближнего Зарубежья.
Указанные отношения имеют выраженное социально-политическое содержание
и предъявляют высокие требования к культурному порогу диаспор. Не
вызывает сомнений, что в рамках обозначенных диалогов развивается как
культура межнационального общения, так и политическая культура
диаспор.
Становление и упрочение этой культуры проходит в недрах
неоднозначных российских этнополитических реалий: развитие
ассиметричного и этнического федерализма; повышение уровня
суверенитета субъектов РФ и статуса этносов; распространение института
национально-культурной автономии; обеспечение реабилитации
репрессированных народов и этнических групп; возрождение и развитие
национальных культур (4). Крайне опасными и провоцирующими диаспору
обстоятельствами являются межэтнические конфликты, в которые вовлечены
материнские этносы переселенческих этнических групп. Ситуация
этнического конфликта между материнскими этносами ставит под сомнение
конструктивный диалог между диаспорами, вопреки традиции мирного
сожительства (армяне и азербайджанцы, грузины и осетины, чеченцы и
представители народов Дагестана, чеченцы и все население края,
карачаевцы и черкесы).
Межнациональный диалог осложняется также конкуренцией между народами и
этническими группами, в которой проявляется разная степень
модернизации, адаптации к меняющимся социально-экономическим и
политико-правовым условиям (ногайцы и даргинцы, ногайцы и корейцы,
армяне и русские, евреи и русские, карачаевцы и русские и т.д.).
На фоне этих процессов повышается не только общекультурная, но и
социально-политическая значимость диаспоры, ее широкие возможности в
налаживании межнационального контакта, в предупреждении межнационального
противостояния, в миротворческих процессах.
Можно утверждать, что любые социальные инициативы диаспор, во-первых,
развивают культуру внутриэтнического общения, а во-вторых, культуру
межнационального взаимодействия. Успех такого общения и
взаимодействия не может обеспечиваться только традицией и современной
этнополитической интуицией народов и этнических групп. Эффективный
межкультурный диалог этнических организмов возможен лишь при
целенаправленной скоординированной деятельности государственных
органов, муниципальных структур и национально-культурных объединений.
Концептуальной основой такой деятельности являются Основные направления
национальной и региональной политики Ставропольского края, которые в
качестве важнейшего историко-культурного наследия называют «единство и
духовную общность представителей многих этносов, проживающих в России, в
первую очередь Северного Кавказа и Закавказья», которые сложились
благодаря объединяющей роли русского этноса (5).
Укрепление этого единства является не только наиболее желаемым
результатом межкультурного диалога, но и решающим условием
поступательного развития диаспор Ставропольского края, как и всей его
этносферы в целом.
Литература:
1.Кабузан В. Население Северного Кавказа в Х1Х-ХХ веках. – СПб.,
1996.С.6,189,198,205.
2. См.: Авксентьев А.В., Авксентьев В.А. Этнические группы и диаспоры
Ставрополья. Ставрополь: СГУ, 1997.
3. Жданов Ю. Солнечное сплетение Евразии. – Майкоп, 1999. С.21.
4. См.: Пути мира на Северном Кавказе. Независимый экспертный доклад.
Под ред. В.А. Тишкова. – М.,1999.
5.См.: Основные направления национальной и региональной политики
Ставропольского края и Комплексная программа гармонизации межэтнических
отношений в Ставропольском крае на 2000 – 2005 годы. Постановление
Губернатора Ставропольского края № 798 от 31.12.99.
Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter
