НОУ ВПО Университет Российской академии образования
Нижегородский филиал
Факультет журналистики
Выпускная квалификационная работа
Проблемы доступа журналиста к информации
Нижний Новгород 2008 г.
Содержание
Введение
ГЛАВА 1. ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО РОССИИ О СВОБОДЕ ИНФОРМАЦИИ
1.1 Конституция РФ о свободе информации
1.2 Доступ журналиста к информации
1.2.1 Право на поиск и получение информации. Аккредитация.
1.2.2 Правовой режим информации. Общий порядок запроса информации
1.2.3 Запрос информации в государственных органах, учреждениях,
организациях, органах общественных организаций и в органах местного
самоуправления
1.2.4 Запрос информации у частных лиц
1.2.5 Поиск и получение информации в судах
1.2.6 Поиск и получение информации в избирательных комиссиях
1.2.7 Работа журналиста в чрезвычайных ситуациях
1.2.8 Государственная, врачебная (медицинская), коммерческая, служебная
и банковская тайна. Тайна следствия и дознания. Персональная информация
1.2.9 Правовой режим информации в архивах
ГЛАВА 2. ПРАВА И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЖУРНАЛИСТА
2.1 Права журналиста
2.2 Ответственность журналиста. Защита чести, достоинства и деловой
репутации
ГЛАВА 3. ЗАЩИТА ПРАВ ЖУРНАЛИСТА
3.1 Мониторинг нарушений, связанных с ограничением доступа журналистов к
информации
3.2 О судебном деле журналиста Григория Пасько
Заключение
Библиография
Введение
Информация приобретает для каждого человека жизненно важное значение,
ибо именно она в наибольшей степени определяет жизненно важный выбор,
влияет на стиль его поведения. Поэтому доступность информации перестает
быть декларацией и превращается в важнейшую опору демократии. Отсюда то
огромное значение, которое придают проблеме доступа к информации в
странах, которые традиционно относят к западным демократиям.
Существуют разные подходы к этой проблеме. Один подход сформулирован в
статье 19 Всеобщей декларации прав человека. [1] Другой – в параграфе 10
Европейской конвенции по правам человека. [2] И тот и другой документы
провозглашают свободу выражения мнений и доступа к информации. Отличие
заключается в ограничениях этих прав.
В статье 29 Всеобщей декларации прав человека ограничения сформулированы
в самой общей форме: каждый гражданин, осуществляя свободы, должен быть
ограничен законом только с той целью, чтобы уважать права и свободы
других и признать требования морали, общественного порядка и всеобщего
благоденствия.
Ограничения, сформулированные во второй части параграфа 10 Европейской
конвенции по правам человека, носят значительно более суровый характер:
каждый гражданин может быть субъектом таких формальностей, условий,
ограничений или наказаний, которые обозначены законом и необходимы в
демократическом обществе в интересах национальной безопасности и его
территориальной целостности, общественной безопасности, предотвращения
беспорядков или преступности, защиты здоровья, морали, репутации,
предотвращения распространения информации, полученной конфиденциально.
Законы, принятые в США, Канаде, Швеции и других странах, рассматривают
доступ к официальной информации как естественное право человека. В
других европейских странах таких законов нет. Но есть практика
обеспечения информационной открытости, которая, может быть, не во всем
устраивает европейцев, но вызывает жгучую зависть у тех россиян, которые
ориентированы на идеи демократии, прав человека и рыночных отношений. В
этих условиях понятен тот интерес к проблемам свободы доступа, который
проявляют различные структуры гражданского общества в России. В том
числе и Фонд защиты гласности. Но вот что интересно. Привилегированное
положение работников российских средств массовой информации, имеющих
законодательно оформленные особые права на доступ к информации, их
высокая профессиональная заинтересованность в доступе к информации вкупе
с традиционным нежеланием российского чиновника давать журналистам
информацию (кроме той, которую надо опубликовать в интересах ведомства),
казалось бы, должны делать журналистов наиболее естественными союзниками
тех, кто стремится повысить уровень информационной открытости властных
структур. Но это не так.
Один из горьких уроков последних лет заключается в том, что многие
российские журналисты рассматривают свободу доступа к информации не как
необходимое условие широкого и объективного информирования
общественности, а как возможность получить в свои руки эффективный
инструмент личного участия в политической или экономической борьбе, в
лучшем случае как средство индивидуальной самореализации в глазах
изумленной аудитории и завистливо вздыхающих коллег.
Журналисты прекрасно знают о том, какие широчайшие масштабы приобрел
прием “вешания лапши на уши”, то есть выдачи журналисту внешне
правдоподобных, непротиворечивых с первого взгляда и подробных данных,
на самом деле являющихся неполными, а то и ложными. На юридическом языке
можно сказать: намеренное введение журналиста в заблуждение. Но получая
эту “лапшу”, журналисты очень редко проверяют предоставленную информацию
и еще реже припирают лжеца к стене, предпочитая перевешивать эту “лапшу”
на уши аудитории и оправдываясь потом тем, что это не мы, журналисты, а
источник информации виноват в том, что общественное мнение введено в
заблуждение.
Совершенно чудовищные размеры приобрела тенденция публикации заказных
материалов в специализированной прессе. Если общественно-политические
издания стараются иметь хотя бы видимость независимости и
неангажированности или быть независимыми хотя бы в
организационно-правовом аспекте, то есть формально, то специальные
газеты и журналы обычно не скрывают своей полной и повсеместной, за
редкими исключениями, зависимости от “заинтересованных лиц”.
Есть все основания утверждать, что специализированная пресса сейчас
играет роль кривых зеркал, установленных в комнатах смеха, настолько
непохожа на действительность предъявляемая аудитории информационная
картина. Правда, смеяться почему-то не хочется.
Помимо внешнего контроля за допуском журналистов к информации все
активнее проявляет себя журналистская самоцензура. Под самоцензурой
следует понимать сознательное и добровольно принимаемое журналистом
решение не интересоваться какими-либо фактами, а если они вдруг станут
ему известными, то не публиковать эти сведения.
В дипломном сочинении я поставила перед собой цель: изучить правовые
основы доступа журналиста к информации и методы защиты профессиональных
прав.
Для решения указанной цели мною были поставлены следующие задачи.
1. Проанализировать научно-методическую литературу по данной теме.
2. Изучить правовые аспекты доступа журналиста к информации.
3. Дать характеристику правового состояния доступа к информации
сотрудников СМИ в современной России.
4. Изучить пример из судебной практики известного журналиста Григория
Пасько.
В данной работе используется метод анализа научно-методической
литературы.
На основании анализа научно-методической литературы выявлены наиболее
распространенные проблемы доступа журналистов к информации.
Считаю, что разработанный материал может быть использован при дальнейшем
изучении правовых проблем профессиональной деятельности журналиста.
Представленный в работе материал убедительно показывает на многих
примерах, что Россия находится лишь в начале трудного пути к правовому
государству. Права журналистов нередко нарушаются, а защитить их сегодня
нелегко. Требуется дальнейшее совершенствование законодательства, без
чего невозможна реальная, а не декларативная демократизация общества.
Работа состоит из введения, трех глав, заключения, выводов, списка
литературы, включающего 46 законов, комментариев и наименований работ
отечественных и зарубежных авторов.
В первой главе дипломного сочинения рассматриваются конституционные
нормы о доступе к информации.
Свободный доступ к общей значимости информации – не корпоративно-цеховая
потребность журналистов. В этом заинтересованы и каждый гражданин, и
общество в целом, которые от журналистов получают общественно-значимую
информацию. Для журналистов доступ к информации является первейшей
необходимостью, поскольку факты для них – это “хлеб”. На основе
информации, которую журналист доносит до общества, граждане зачастую
принимают жизненно важные решения.
Проблема прав и ответственности журналистов исследуется во второй главе
квалификационного сочинения.
В третьей главе рассматриваются конкретные случаи защиты прав
журналистов на основе материалов Фонда защиты гласности, в том числе
нашумевшее дело журналиста Григория Пасько.
Анализ документов и публикаций, касающихся доступа к информации, говорит
о том, что журналисты довольно часто встречаются с неправомерным отказом
в предоставлении информации. Вместе с тем, не зафиксировано ни одного
случая обжалования в суд редакцией или журналистом факта сокрытия
запрашиваемой информации. Журналистов, как свидетельствуют опросы,
останавливают организационно-процессуальные сложности, волокита и то,
что информация быстро устаревает и утрачивает свою значимость.
Несовершенство действующего законодательства, неготовность журналистов
отстаивать закрепленные законом права на поиск и получение информации,
позволяют заинтересованным лицам скрывать информацию, манипулировать ею.
Однако есть надежда, что дальнейшая демократизация общества, становление
институтов гражданского общества приведут к благоприятной среде, в
которой доступ к общественно значимой информации станет нормой жизни.
ГЛАВА 1. ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО РОССИИ О СВОБОДЕ ИНФОРМАЦИИ
1.1 Конституция РФ о свободе информации
Свобода информации является элементом свободы мысли и слова. Право на
информацию гарантировано Конституцией РФ. В пункте 4 ст. 29 говорится: ”
Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и
распространять информацию любым законным способом”. Данная норма
устанавливает целый ряд прав человека в области информации. Право
искать, получать, производить и распространять информацию без
предварительного разрешения и уведомления государства и его органов
любым законным способом, независимо от государственных границ и
независимо от форм выражения, не подлежит ограничению со стороны
государства, кроме распространения сведений, составляющих
государственную тайну.
Ст. 15 Основного Закона закрепляет верховенство Конституции Российской
Федерации в правовой системе и соотношение международного и
национального права. Конституция является нормативным правовым актом
высшей юридической силы, законом законов.
Высшая юридическая сила Конституции РФ проявляется в универсальности ее
действия. Конституция не требует ратификации ее субъектами Федерации,
она действует на их территории непосредственно.
Законы и иные нормативные правовые акты, принимаемые в России, не должны
противоречить федеральной Конституции, т.е. отступать от заложенного в
ней содержания. Все подзаконные акты – указы Президента, акты
Правительства, министерств, ведомств, органов государственной власти
субъектов Федерации, местного самоуправления, правоприменительные акты
государственных учреждений, предприятий, общественных и религиозных
объединений должны базироваться на Конституции.
Федеральная Конституция действует не изолированно, а в системе
законодательства. Ее прямое действие проявляется в регулирующем
воздействии конституционных принципов на общественно-политическую
практику, на всю систему права и отраслевое законодательство.
Применение конституционных норм обязательно в границах Российского
государства, а также гражданами России и отечественными юридическими
лицами, пребывающими за границей. Положение о территориальном характере
действия конституционных норм относится ко всем субъектам правоотношений
в России. Оно подтверждает, что федеральная Конституция обладает
безусловным приоритетом перед конституциями и уставами субъектов
Федерации. Нормы Конституции России обязательны для государственных
органов, органов местного самоуправления, должностных лиц, руководителей
предприятий, учреждений (независимо от формы собственности), граждан
России, а также иностранных граждан и лиц без гражданства, находящихся
на территории России или зарегистрированных в России в качестве
юридических лиц.
Прямое действие Конституции означает, что ее нормы действуют
непосредственно, независимо от наличия актов отраслевого
законодательства.
Дела по проверке на соответствие Конституции федеральных законов,
нормативных актов Президента, Совета Федерации, Государственной Думы,
Правительства, конституций республик, уставов, а также законов и иных
нормативных актов субъектов Федерации, изданных по вопросам
исключительного ведения Федерации и совместного ведения Федерации и ее
субъектов, относятся к компетенции Конституционного Суда РФ.
Требование непротиворечия любых нормативных правовых актов Конституции
Российской Федерации – важное условие сохранения единства и стабильности
правовой системы, построения правового государства.
Часть 2 комментируемой статьи Конституции закрепляет обязанность всех
субъектов правоотношений, возникающих в государстве, соблюдать
Конституцию и действующие законы. Эта обязанность распространяется на
государство, субъектов Федерации, законодательные, исполнительные и
судебные органы, предприятия, учреждения, общественные объединения,
религиозные организации, граждан России, находящихся на территории
России и за рубежом, иностранных граждан и лиц без гражданства.
В части 3 ст. 15 Конституции закрепляется обязанность органов
государства официально публиковать принятые законы, т.е. доводить их до
всеобщего сведения. Порядок публикации законов урегулирован Федеральным
законом “О порядке опубликования и вступления в силу федеральных
конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального
Собрания” от 14 июня 1994 г. От даты опубликования акта зависит дата
вступления его в силу. Федеральные законы подлежат официальному
опубликованию в течение 7 дней после их подписания Президентом России и
вступают в силу одновременно на всей территории страны по истечении 10
дней после их опубликования, если самим законом или актами палат не
установлен иной порядок вступления в силу.
Конституционно запрещено применение любых не опубликованных нормативных
правовых актов, затрагивающих права, свободы и обязанности человека и
гражданина. Эта норма Конституции РФ является важной гарантией прав
человека, особенно учитывая распространенную в прошлом практику издания
секретных нормативных правовых актов, ущемляющих права и свободы
личности.
Требование публикации для всеобщего сведения распространяется также на
подзаконные акты. Так, нормативные акты министерств и ведомств,
затрагивающие права, свободы и законные интересы граждан, подлежат не
позднее 10 дней после их государственной регистрации в Министерстве
юстиции РФ официальному опубликованию в “Российской газете”.
Новеллой конституционного регулирования является положение о том, что
общепризнанные принципы и нормы международного права и нормы
международных договоров России являются частью российской национальной
правовой системы.
Следовательно, не международное право в целом, а только общепризнанные
мировым сообществом принципы взаимоотношений государств, равно как и
ратифицированные российским парламентом международные договоры, являются
частью российской правовой системы.
Сложность применения данной нормы заключается в том, что Конституция не
дает обязательного перечня фундаментальных норм, которые рассматриваются
Россией как руководящие начала для отечественной правовой системы.
В случае коллизии между нормами национального законодательства и
международного права применяются нормы международного права.
Положение о соответствии норм международного и национального
законодательства имеет существенное значение и для правотворческой, и
для правоприменительной деятельности. С одной стороны, законодательные и
исполнительные органы государственной власти в процессе правотворчества
должны оценивать издаваемые ими нормативные правовые акты с позиции
соответствия нормам международного права. При этом имеются в виду
международные конвенции и договоры, ратифицированные российским
парламентом. С другой стороны, положение о соответствии норм
национального и международного права расширяет гарантии прав субъектов
правоотношений, и прежде всего личности, позволяя им прибегать к защите
своих прав через международные суды, в частности, обращаясь в
Европейский суд по правам человека.
Права человека в области информации более полно раскрываются и
конкретизируются в Федеральном законе от 20.02.95 N 24-ФЗ “Об
информации, информатизации и защите информации” (в ред. от 10.01.03),
который регулирует отношения в области формирования и использования,
сбора, обработки, хранения, поиска, распространения информации и ее
защите. Закон предусматривает обязанность государства по обеспечению
реализации прав граждан и организаций в условиях информатизации.
Закон РФ от 21.07.93 N 5485-1 “О государственной тайне” (в ред. от
06.10.97 с изм. от 10.11.02) содержит подробный перечень сведений,
отнесенных к государственной тайне. Это сведения в военной области, в
области экономики, науки и техники, внешней политике и экономике,
разведывательной и контрразведывательной, оперативно-розыскной
деятельности. За разглашение таких сведений может наступить
дисциплинарная или уголовная ответственность.
В соответствии с этим законом не подлежат засекречиванию сведения о
чрезвычайных происшествиях и катастрофах, стихийных бедствиях, состоянии
окружающей природной среды, сведения в области здравоохранения,
санитарии, демографии, образования, культуры, сельского хозяйства, о
состоянии преступности, о привилегиях, компенсациях и льготах,
предоставляемых государством гражданам, о фактах нарушения прав и свобод
человека и гражданина, о состоянии здоровья высших должностных лиц РФ, о
фактах нарушения законности органами государственной власти РФ и их
должностными лицами.
Конституционное положение о гарантированности свободы массовой
информации развивается в Законе РФ “О средствах массовой информации”.
[7] В соответствии с этим законом в Российской Федерации поиск,
получение, производство и распространение массовой информации,
учреждение средств массовой информации, владение, пользование,
распоряжение ими не подлежат ограничениям, кроме установленных законом.
Закон содержит понятия массовой информации и средства массовой
информации.
Под массовой информацией понимаются предназначенные для неограниченного
круга лиц печатные, аудио-, аудиовизуальные и иные сообщения и
материалы.
Под средством массовой информации понимается периодическое печатное
издание, радио-, теле- и видеопрограмма, кинохроникальная программа,
иная форма периодического распространения массовой информации.
Важное значение для обеспечения гарантий свободы массовой информации
имеет установленный Конституцией и данным законом запрет цензуры. [3] В
соответствии с законом цензура массовой информации, то есть требование
от редакции средства массовой информации со стороны должностных лиц,
государственных органов, организаций, учреждений или общественных
объединений предварительно согласовывать сообщения и материалы (кроме
случаев, когда должностное лицо является автором или интервьюируемым),
наложение запрета на распространение сообщений и материалов, их
отдельных частей, не допускается.
Вместе с тем, законом предусмотрена недопустимость злоупотребления
свободой массовой информации, в частности, не допускается использование
СМИ в целях совершения уголовно-наказуемых деяний, для разглашения
сведений, составляющих государственную или иную охраняемую законом
тайну, для призыва к захвату власти, насильственному изменению
конституционного строя и целостности государства, разжигания
национальной, классовой, социальной, религиозной нетерпимости или розни,
для пропаганды войны, а также для распространения передач
пропагандирующих порнографию, культ насилия и жестокости. Конституция
прямо предоставляет гражданам право свободно передавать и распространять
информацию, не составляющую охраняемую законом тайну, любым законным
способом.
Таким образом, запрещение со стороны руководства какого-либо
государственного органа, предприятия или организации давать интервью
СМИ, в том числе и по вопросам, касающимся деятельности этого органа или
организации, не составляющим ее коммерческую или иную охраняемую тайну,
является нарушением прав, закрепленных в пунктах 4 и 5 статьи 29
Конституции и статье 47 Закона “О средствах массовой информации”.
1.2 Доступ журналиста к информации
1.2.1 Право на поиск и получение информации. Аккредитация
В Конституции Российской Федерации, принятой на референдуме в 1993 году,
нормы о праве свободно искать, получать, передавать, производить и
распространять информацию любым законным способом и нормы об открытости
деятельности законодательных и судебных органов получили прямое
действие. С этого времени граждане, требуя предоставления информации,
могли ссылаться непосредственно на Конституцию даже при отсутствии
законов и иных нормативных актов, регулирующих этот вопрос.
Однако отсутствие механизма реализации предоставленных прав и
соответствующих законодательных гарантий значительно усложняло
возможности граждан, не обладающих статусом журналиста, реально получать
доступ к той или иной информации.
Ликвидировать это фактически сложившееся неравенство был призван
Федеральный закон от 20 февраля 1995 г. № 24-ФЗ “Об информации,
информатизации и защите информации”. Данный закон уже не рассматривает
журналистов как особую привилегированную категорию граждан применительно
к доступу к информации. Тем не менее механизм получения гражданами
информации (а в данном федеральном законе проблема доступа к информации
рассматривается только с этой точки зрения) был обозначен весьма
схематично, а разработка конкретных процедур доступа оставлена
“владельцам информации”.
В федеральном законе отсутствуют четкие указания на то, в каких случаях
допускается отказ в предоставлении информации (подобные тем, что
содержатся в Законе “О средствах массовой информации”), то есть решение
этого ключевого вопроса также отдано на усмотрение лицам, этой
информацией обладающим. Никаких гарантий, кроме права обжаловать отказ в
предоставлении информации в суд, федеральный закон не предусматривал, а
отсутствие разработанной процедуры осуществления доступа сделало и эту
возможность защиты своих прав малоэффективной.
В этой ситуации журналисты продолжают обращаться к нормам, содержащимся
в Законе “О средствах массовой информации”, которые не только более
подробно описывают порядок получения журналистом информации, но и прямо
предоставляют им ряд прав, облегчающих доступ к информации, в том числе
и в чрезвычайных обстоятельствах (аварии, катастрофы, чрезвычайное
положение), и до сих пор имеют больше шансов на то, что их право на
информацию будет реализовано, чем рядовые граждане.
В законе “О средствах массовой информации” институту аккредитации
посвящена специальная статья (ст. 48). Однако само понятие в законе не
определено. Аккредитация, аккредитовать в переводе с латинского
(acredere) значит оказывать доверие. Первоначально понятие
“аккредитация” использовалось в международном праве и означало процедуру
назначения и принятия (признания) представителя страны (организации) при
иностранном государстве или международной организации, а также процедуру
представления (признания полномочий) журналистов при международных
организациях.
В дальнейшем этот термин стал использоваться шире – как процедура
признания полномочий журналистов применительно не только к международным
организациям, но и к любым государственным органам, организациям,
учреждениям, органам общественного объединения.
В соответствии со статьей 48 Закона “О СМИ” редакция имеет право подать
заявку в государственный орган, организацию, учреждение, орган
общественного объединения на аккредитацию при них своих журналистов.
Отметим, однако, что этому праву не корреспондирует обязанность
администрации, должностных лиц аккредитовать журналистов в соответствии
с поданной заявкой.
Аккредитуются заявленные журналисты при условии соблюдения редакциями
правил аккредитации, установленных этими органами. Таким образом,
правовое регулирование аккредитации осуществляется на основе Закона “О
СМИ” и правил аккредитации, утверждаемых аккредитующими субъектами.
Институт аккредитации призван регламентировать взаимоотношения СМИ с
организациями, являющимися источниками информации, создавая более
благоприятные условия для осуществления профессиональной деятельности
журналистов. В частности, аккредитованным журналистам предоставляется
право присутствовать на всех заседаниях, совещаниях и иных мероприятиях,
проводимых аккредитовавшим их органом, за исключением случаев, когда
было принято решение о проведении закрытого заседания или мероприятия.
При этом следует подчеркнуть, что на орган, аккредитовавший журналиста,
возлагается обязанность предварительно извещать его о проведении таких
мероприятий, а также создавать благоприятные условия для аудио- и
видеозаписи, фото- и киносъемки.
Уместно заметить, что некоторые организации не считают нужным вводить у
себя аккредитацию журналистов, мотивируя это тем, что они работают в
режиме полной открытости. Однако по-настоящему открытых организаций,
которые заинтересованы предоставлять информацию всем и в полном объеме,
пока в России не так уж много. На деле декларируемая открытость нередко
оборачивается совсем противоположным.
Нередко руководители пресс-служб возражают против введения института
аккредитации, опасаясь (по разным мотивам) повышенного интереса, критики
деятельности своих организаций со стороны СМИ. Не желая создавать себе
дополнительные сложности, они устанавливают различные барьеры к доступу
информации, используют организационные способы ее дозирования,
устраивают своеобразную цензуру, осуществляя по своему усмотрению отбор
“фаворитов” для предоставления информации. Все это не облегчает, а
усложняет деятельность журналистов, им труднее получать информацию,
заблаговременно узнавать о проводимых мероприятиях, встречаться с
людьми, которые обладают социально-значимой информацией.
Таким образом, на данном этапе развития нашего общества институт
аккредитации призван упорядочить контакты журналистов с представителями
власти, ввести взаимоотношения между ними в более цивилизованное русло.
Помимо тех правомочий, которые закреплены статьей 47 Закона “О СМИ”,
аккредитованные журналисты приобретают дополнительные права, облегчающие
осуществление профессиональной деятельности. В упомянутых выше
рекомендациях дан примерный перечень прав аккредитованных журналистов. К
их числу отнесены возможности:
Заблаговременно получать информацию о предстоящих заседаниях, совещаниях
и других мероприятиях.
Присутствовать на проводимых мероприятиях, работать во время проведения
открытых мероприятий в залах заседаний или специально оборудованных
помещениях пресс-службы.
Пользоваться городским телефоном для связи с редакциями и передачи
оперативных сообщений. Получать оперативную официальную информацию.
Получать официальные документы, стенограммы заседаний, тексты заявлений,
пресс-релизы и другие документы.
Знакомиться с предназначенными для публикации информационно-справочными
материалами.
Получать дополнительную информацию (комментарии или разъяснения).
Посещать пресс-конференции, брифинги и иные мероприятия, предназначенные
специально для прессы.
Использовать в установленном порядке материалы архива.
Пользоваться содействием пресс-служб в проведении встреч и бесед с
руководителями и сотрудниками организации, депутатами. Аккредитация
журналиста при органе или организации является основанием для его работы
во всех структурных подразделениях соответствующего органа или
организации, если Правилами аккредитации не установлено иное.
По аккредитационному удостоверению свободно проходить в учреждение, при
котором аккредитован журналист.
Изучение Положений об аккредитации, принятых в центральных и
региональных органах государственной власти и местного самоуправления,
показало, что во многих из них содержатся указания на виды аккредитации.
Чаще всего выделяются:
постоянная (на весь срок объявленной аккредитации постоянно освещающих
деятельность аккредитующего органа и специализирующихся на этой
тематике);
временная (ограниченная меньшим сроком для выполнения конкретного
задания своих редакций по освещению работы аккредитующего органа);
специальная (при особом режиме мероприятия). [27]
1.2.2 Правовой режим информации. Общий порядок запроса информации
Гражданский кодекс в статье 128, наряду с другими, провозглашает
информацию объектом гражданских прав. Из этого следует, что в отношении
информации могут совершаться гражданско-правовые сделки, которые не
противоречат существу информации как объекта права (о чем подробнее
будет сказано ниже).
Однако очевидно, что существует большая категория информации,
исключенная из гражданского оборота. Речь идет об охраняемых законом
тайнах (за исключением коммерческой тайны, которая единственная из всех
тайн регулируется гражданским законодательством и может при определенных
условиях стать объектом гражданских сделок). Существуют и случаи, когда
информация должна предоставляться не по гражданско-правовым договорам, а
в силу закона (и бесплатно), – мы говорим о запросе информации из
государственных органов в порядке статей 24, ч. 2, 29, 41 и 42
Конституции Российской Федерации и статей 38-40 и 47 Закона “О средствах
массовой информации” и о запросе информации у негосударственных
организаций, когда закон обязывает их предоставлять информацию.
Теперь коснемся ставшего популярным вопроса о праве собственности на
информацию. Очевидно, что в Федеральный закон “Об информации,
информатизации и защите информации” из голов авторов вкралась путаница
между информацией как обратной стороной энтропии и документом, на
котором она отражена. Если проанализировать содержание статей 209-213
Гражданского кодекса вкупе с уже упоминавшейся статьей 128, то станет
очевидно, что информация, представляющая собой совершенно отдельный от
имущества объект гражданских прав, в собственности находиться не может
по своей природе, тогда как носитель информации (в том числе и бумажный
– например, книга) может находиться в собственности и продаваться
(причем и в качестве книги, и в качестве макулатуры).
Нельзя забывать и еще один вариант, при котором информация станет
объектом исключительных прав определенного лица на определенный срок:
речь идет о так называемых объектах промышленной собственности –
изобретениях, полезных моделях и промышленных образцах, которые
охраняются патентным законодательством, неправомерное разглашение
информации о которых может повлечь для журналиста ответственность.
Статья 44 Конституции гарантирует охрану интеллектуальной собственности.
Статья 138 Гражданского кодекса РФ также признает за гражданином или
юридическим лицом исключительные права на результаты интеллектуальной
деятельности, однако делает одну существенную оговорку: данные права
признаются лишь в случаях и в порядке, установленных законом. В этом
состоит одна из особенностей охраны продуктов творческой деятельности.
Исключительное право записывать исполнение и распространять такие записи
или разрешать указанные действия принадлежит исполнителю, который может
передать его любому иному лицу. По этому правилу получение согласия
необходимо.
Однако Закон IV часть Гражданского кодекса РФ установил ряд случаев,
когда запись и распространение могут проводиться и без согласия
исполнителя или иного обладателя исключительных прав на исполнение.
Таким образом, журналист вправе записать и в последующем использовать в
новостях отрывок из исполнения, продолжительность которого должна быть
оправданна информационной целью.
Законодательство проводит существенное различие между порядком получения
информации в государственных органах (учреждениях, организациях),
общественных объединениях, с одной стороны, и в частных организациях – с
другой.
На государственные органы и организации, общественные объединения и их
должностных лиц возлагается обязанность предоставлять сведения о своей
деятельности. Закон “Об информации, информатизации и защите информации”
перечисляет некоторые способы, которыми данные сведения могут
предоставляться, – это:
– ответы на запросы информации;
– создание доступных для каждого информационных ресурсов (документов и
их массивов) по вопросам деятельности данного органа и подведомственных
ему организаций;
– проведение пресс-конференций;
– рассылка справочных и статистических материалов.
Возможно использование и иных способов.
В отличие от государственных информационных ресурсов, которые в силу
закона являются открытыми и общедоступными (за исключением сведений,
составляющих государственную или иную специально охраняемую тайну),
информация, которой располагают частные лица и организации, как правило,
предоставляется лишь с их разрешения.
Согласно статье 12 Федерального закона “Об информации, информатизации и
защите информации”, лица, в чьем распоряжении находится информация,
вправе самостоятельно определять возможность и порядок доступа к ней.
При этом они не обязаны мотивировать перед редакцией или журналистом
свой отказ в предоставлении той или иной информации.
Исключение составляют лишь строго оговоренные законом случаи, когда
обязанность предоставления информации все же возлагается и на
негосударственные организации.
Если порядок запроса информации редакцией и порядок предоставления такой
информации подробно описаны в статьях 39 и 40 закона “О средствах
массовой информации”, то правила, касающиеся запроса информации
журналистом, носят более разрозненный характер. Закон “О средствах
массовой информации” (статья 47) предоставляет журналистам право искать,
запрашивать и получать информацию. Они вправе знакомиться с документами
и материалами, за исключением фрагментов, составляющих государственную
или иную охраняемую законом тайну, а также копировать и публиковать их
при условии соблюдения авторских и иных прав на интеллектуальную
собственность. В соответствии со статьей 12 Федерального закона “Об
информации, информатизации и защите информации”, журналист, так же как и
редакция, не обязан обосновывать необходимость получения им информации,
за исключением случаев запроса информации с ограниченным доступом
(государственная и иная специально охраняемая тайна, сведения о частной
жизни). Применительно к запросу информации журналистом закон не
устанавливает правил, определяющих порядок отказа и отсрочки в
предоставлении информации, оставляя определение порядка предоставления
информации на усмотрение государственных органов, общественных
объединений и организаций, в которые обратился журналист.
Однако для журналиста предусмотрены определенные гарантии. Он имеет
право быть принятым должностным лицом в связи с запросом информации.
Подобная необъяснимая двойственность подхода законодателя, когда права
журналиста ставятся “позади” прав редакции, приводит к тому, что
“свободные” журналисты ущемляются в правах по сравнению со “штатными”,
которые могут, выступая представителями редакции, пользоваться порядком
запроса, предусмотренным для нее.
1.2.3 Запрос информации в государственных органах, учреждениях,
организациях, органах общественных организаций и в органах местного
самоуправления
Исходя из приведенного в статье 39 Закона “О средствах массовой
информации” перечня лиц, которые обязаны отвечать на запросы, они могут
быть обращены к руководителю государственного органа или организации,
общественной организации, его заместителю, пресс-секретарю, специально
уполномоченному должностному лицу или к органу в целом.
Закон не устанавливает конкретных сроков предоставления информации по
запросам журналистов. Если журналист запрашивает информацию от имени
редакции, то запрашиваемый орган или организация обязаны предоставить
запрашиваемую информацию в течение семи дней с момента получения
запроса. Если объем запрашиваемых сведений, их характер или иные причины
не позволяют предоставить информацию в семидневный срок, должностное
лицо, которое обязано предоставить такие сведения, может принять решение
об отсрочке предоставления информации. Такое решение должно быть принято
в течение трех дней с момента получения письменного запроса. В течение
этого срока представителю редакции должно быть вручено письменное
уведомление об отсрочке, в котором указываются дата принятия решения об
отсрочке, должностное лицо, принявшее это решение, причины, по которым
требуется дополнительное время для предоставления информации, и дата, к
которой информация будет предоставлена. Если принято решение отказать в
предоставлении информации, то уведомление об этом вручается
представителю редакции в трехдневный срок с момента получения
письменного запроса. В уведомлении должны быть указаны причины, по
которым информация не может быть предоставлена, указание на должностное
лицо, принявшее решение об отказе, и дата принятия этого решения.
В соответствии со ст. 15, 18 и 29 Конституции РФ гражданам гарантируются
право на общественно значимую информацию и обязанность государственных
органов и органов местного самоуправления обеспечить доступ к ней. Это
право граждан реализуется, в частности, путем информирования населения
через СМИ.
Федеральный закон “Об информации, информатизации и защите информации”
предусматривает гарантии предоставления гражданам информации. В ст. 13
закона говорится, что органы государственной власти и органы местного
самоуправления создают доступные для каждого информационные ресурсы по
вопросам деятельности этих органов и подведомственных им организаций, а
также в пределах своей компетенции осуществляют массовое информационное
обеспечение по вопросам прав, свобод и обязанностей граждан, их
безопасности и другим вопросам, представляющим общественный интерес.
Статья 10 этого же закона запрещает относить к информации с ограниченным
доступом документы, содержащие информацию о деятельности органов
государственной власти и органов местного самоуправления, об
использовании бюджетных средств и других государственных и местных
ресурсов, о состоянии экономики и потребностях населения, за исключением
сведений, отнесенных к государственной тайне.
И, наконец, Федеральный закон “Об общих принципах организации местного
самоуправления в РФ” в ст. 3 прямо предусматривает, что органы местного
самоуправления обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с
документами и материалами, непосредственно затрагивающими права и
свободы человека и гражданина, а также возможность получения гражданам и
другой полной и достоверной информации о деятельности органов местного
самоуправления, если иное не предусмотрено законом.
Кроме того, в этом же законе (ст. 6) в предмет ведения местного
самоуправления отнесено создание условий для деятельности средств
массовой информации муниципального образования.
Как известно, в случае расхождения между законодательными актами
применяются нормы законов более высокой значимости и изданных позднее –
в данном случае Конституции РФ и упомянутых федеральных законов.
С учетом этого ст. 39 Закона “О СМИ” обязывает органы местного
самоуправления предоставлять редакциям и журналистам запрашиваемую
информацию, если она не содержит сведений, составляющих специально
охраняемую законом тайну.
Отказ в предоставлении запрашиваемой информации может быть обжалован в
суд.
1.2.4 Запрос информации у частных лиц
Информация, которой располагают частные лица и организации, как правило,
предоставляется лишь с их разрешения.
Законодательством предусмотрено три случая, когда частные лица и
организации обязаны предоставлять информацию по запросам журналиста:
· в статье 5 Закона “О санитарно-эпидемиологическом благополучии
населения” закреплена обязанность предприятий и организаций
предоставлять гражданам имеющуюся у них информацию о применяемых мерах
по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия и их
результатах, о качестве выпускаемых товаров народного потребления и
питьевой воды, о состоянии среды обитания, эпидемиологической обстановке
и действующих санитарных правилах;
· в статье 8 (уже упоминавшейся) Федерального закона “О банках и
банковской деятельности” содержится обязанность банка предоставлять
определенную информацию о себе (перечень которой уже был приведен);
· в статьях 23 и 30 Федерального закона “О рынке ценных бумаг” также
содержатся положения, обязывающие эмитента предоставлять по запросам
граждан и организаций (здесь, как и в Федеральном законе “О банках и
банковской деятельности”, журналисты и редакции не выделены в особую
группу) определенную информацию о себе, весьма схожую с той, что обязаны
предоставлять банки.
В государственных органах и из информационных ресурсов журналист имеет
право получать любую информацию о деятельности частных лиц и
организаций, если она не содержит личную, коммерческую или иную
специально охраняемую тайну.
При этом действуют нормы, регулирующие запрос информации в
государственных органах и организациях.
Статья 29, ч. 4 Конституции предоставляет гражданам право свободно
искать и получать информацию любым законным способом. Журналистам, в
дополнение к этой общей норме, предоставлено право посещать
государственные органы (ст. 47, п. 2 Закона “О средствах массовой
информации”) и их заседания (кроме закрытых) и производить записи, в том
числе с использованием аудио- и видеосредств (ст. 47, п. 6 Закона “О
средствах массовой информации”).
Кроме того, открытость деятельности государственных органов и
возможность граждан получать достоверную информацию об их деятельности
Российское законодательство рассматривает как основу для осуществления
общественного контроля за деятельностью органов государственной власти и
участия в управлении делами государства (ст. 12 Федерального закона “Об
информации, информатизации и защите информации”). Следовательно,
открытость в деятельности государственных органов является и составной
частью права на участие в управлении делами государства (ст. 32
Конституции Российской Федерации).
Любые ограничения этих прав могут вводиться лишь на основании
Федерального закона (ст. 55 Конституции Российской Федерации).
В случае, если журналисту незаконно противодействуют в реализации этих
прав, речь может идти и о наличии в действиях сотрудников
государственного органа и работников милиции составов преступлений,
предусмотренных ст. 144 УК РФ(принуждение к отказу от распространения
информации, в том числе к отказу от распространения информации в форме
видеозаписи) и ст. 286 (превышение должностных полномочий). При
толковании статьи 144 УК в ее нынешней редакции следует, в частности,
иметь в виду, что под принуждением к отказу от распространения
информации следует понимать не только принуждение к отказу от
распространения информации о том или ином событии вообще, но и
принуждение к отказу от распространения информации в той или иной форме
– письменной, устной, аудио-, видео-, фото- и т.п. (право на выбор формы
распространения информации в Российской Конституции не предусмотрено,
однако оно гарантировано в статье 19 Пакта о гражданских и политических
правах и статье 10 Европейской конвенции о правах человека, которые,
согласно статье 15 Конституции Российской Федерации, являются составными
частями российской правовой системы).
1.2.5 Поиск и получение информации в судах
Статья 123 Конституции РФ, статья 9 Гражданского процессуального кодекса
РФ, статья 18 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР и статья 9
Арбитражного процессуального кодекса РСФСР устанавливают, что заседания
во всех судах России открытые.
Это означает, что любой человек, в том числе и журналист, может
присутствовать на заседании суда. Для этого не требуется получения
какого-либо разрешения.
Заседания суда могут быть закрытыми лишь в следующих случаях,
предусмотренных законом:
· в гражданском процессе – когда это необходимо для охраны
государственной тайны, в целях предотвращения разглашения сведений об
интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц или обеспечения тайны
усыновления;
· в уголовном процессе – когда это необходимо для защиты государственной
тайны, по делам о преступлениях, совершенных лицами, не достигшими
16-летнего возраста, по делам о половых преступлениях и в целях
предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни
участвующих в деле лиц;
· в арбитражном процессе – когда это необходимо для защиты
государственной тайны или сохранения иной специально охраняемой законом
тайны.
В случае назначения закрытого заседания об этом должно быть вынесено
мотивированное определение суда или судьи.
В случае, если принято решение о проведении закрытого заседания,
журналисты (равно как и иные граждане, присутствовавшие на “открытой”
его части) не могут быть ограничены в распространении ранее собранных
материалов. Поэтому требования отдать отснятый материал, а тем более его
изъятие и уничтожение являются неправомерными и могут рассматриваться
как принуждение к отказу от распространения информации (ст. 144 УК РФ) и
как превышение должностных полномочий (ст. 286 УК РФ). [5]
Предоставление гражданам (в том числе и журналистам) возможности
присутствовать на открытых судебных заседаниях является не правом, а
обязанностью суда, а возможность комментировать информацию, излагать
свои оценки и суждения – правом журналиста, закрепленным в ст. 19 Пакта
о гражданских и политических правах, ст. 29, п. 1 Конституции РФ и ст.
47 Закона “О средствах массовой информации”.
В соответствии со статьей 10 Закона РФ “О статусе судей в Российской
Федерации” судьи не обязаны предоставлять кому бы то ни было для
ознакомления рассмотренные или находящиеся в производстве дела, за
исключением случаев, предусмотренных процессуальным законом.
В процессуальном законе журналист не указан в качестве лица, которому
предоставлено право знакомиться с материалами дела.
Однако в Законе “О средствах массовой информации”, который не входит в
состав процессуального законодательства, указано, что журналист вправе
знакомиться с документами и материалами, не составляющими охраняемую
законом тайну.
Решая вопрос о конкуренции этих двух норм, мы должны иметь в виду, что
упомянутые законы обладают равной юридической силой и обе нормы являются
специальными по отношению к более общим нормам процессуальных кодексов.
Но Закон “О статусе судей …” принят позже, чем Закон “О средствах
массовой информации” и, следовательно, в случае противоречия его нормы
имеют приоритет над нормами Закона “О средствах массовой информации”.
В то же время процессуальные кодексы не содержат исчерпывающего списка
лиц, обладающих правом знакомиться с материалами дела, таким образом
включение в данный перечень журналиста не нарушает положений
процессуального законодательства.
Окончательный вывод может выглядеть следующим образом: в силу прямого
указания Закона “О средствах массовой информации” журналист имеет право
знакомиться с материалами дел (которые не находятся у судьи), за
исключением случаев, когда заседания были закрытыми (т.е. в материалах
содержатся сведения, составляющие охраняемую законом тайну). При этом
разрешение на ознакомление получать не требуется (опять-таки за
исключением случаев, когда речь идет об охраняемой законом тайне, когда
разрешение необходимо получать у лица, уполномоченного законом давать
такое разрешение). В то же время если дело находится у судьи, то
возможность доступа к нему журналистов оставлена на усмотрение
последнего, который вправе без указания причин не разрешить
ознакомление, сославшись на норму, имеющую приоритет над нормами статьи
47 Закона “О средствах массовой информации”. Однако отказ судьи не
препятствует журналисту ознакомиться с делом в канцелярии суда после
того, как оно “ушло” от судьи.
1.2.6 Поиск и получение информации в избирательных комиссиях
Федеральным законом “Об основных гарантиях избирательных прав граждан
РФ” в статье 14, Федеральным законом “О выборах депутатов
Государственной Думы Федерального Собрания РФ” в статье 28, Федеральным
законом “О выборах Президента Российской Федерации” в статьях 9 и 20 и
Федеральным законом “О референдуме Российской Федерации” в статье 21
предусмотрено, что деятельность избирательных комиссий и комиссий по
проведению референдума в Российской Федерации осуществляется открыто и
гласно и представители СМИ вправе присутствовать на заседаниях комиссий
и по своему усмотрению посещать избирательные участки в день
голосования.
Выше уже отмечалось, что аккредитация не может являться предварительным
условием реализации журналистом своих прав, а ее отсутствие не лишает
журналиста тех прав, которые прямо предусмотрены законодательством.
Поэтому журналисты могут присутствовать на заседаниях избирательных
комиссий и на избирательных участках и при отсутствии у них аккредитации
при ЦИКе.
Журналисты вправе находиться на избирательном участке с момента его
открытия и вплоть до окончания подсчета голосов и окончания оформления
документов об итогах голосования (статья 20 Федерального закона “О
выборах Президента Российской Федерации” и статья 21 Федерального закона
“О референдуме Российской Федерации”).
Имеет ли журналист право производить видео- или киносъемку процесса
голосования отдельного гражданина? В какой форме может быть получено
разрешение на это?
В данном случае мы сталкиваемся с определенным ограничением прав
журналистов на избирательном участке. Выше уже говорилось, что журналист
вправе находиться на избирательном участке с момента его открытия до
окончания оформления документов об итогах голосования.
С другой стороны, в статье 81 Конституции и законодательстве о выборах
говорится о тайном голосовании. Нарушение тайны голосования является
серьезным нарушением избирательных прав граждан.
Голосование включает в себя не только процесс заполнения бюллетеня, но и
процесс опускания бюллетеня в избирательную урну. Поэтому без согласия
избирателя журналист не вправе снимать ни то ни другое.
В то же время право давать такое согласие принадлежит исключительно
гражданину. Закон не говорит, в какой форме должно быть получено
согласие. Поэтому мы вправе предположить, что допустимо и письменное, и
устное, и “молчаливое” согласие.
1.2.7 Работа журналиста в чрезвычайных ситуациях
Законодательство наделяет журналиста, работающего в чрезвычайной
ситуации, определенными привилегиями, которые призваны гарантировать ему
возможность осуществлять в таких условиях свою профессиональную
деятельность. Так, статья 47 Закона “О средствах массовой информации”
прямо предоставляет журналистам право посещать специально охраняемые
места аварий и катастроф.
Журналисты должны быть допущены к работе в указанных местах даже в
случае, если каким-либо ведомственным нормативным актом запрещается
допускать на такие территории “посторонних лиц”, так как они
“посторонними” в силу прямого указания закона не являются. На это, в
частности, указала и Судебная палата по информационным спорам при
Президенте Российской Федерации в своем решении по заявлению
телекомпании “Афонтово”. На правоохранительные органы ложится
обязанность организовать работу журналиста в месте аварии или катастрофы
таким образом, чтобы она не мешала проведению спасательных работ или
работе криминалистов и следователей. Также на правоохранительные органы
ложится обязанность обеспечить безопасность журналиста, которому Законом
“О средствах массовой информации” гарантирована защита как лицу,
исполняющему общественный долг. Однако в настоящее время лица, не
допустившие журналиста к месту аварии или катастрофы, не могут быть
привлечены к уголовной ответственности за воспрепятствование
профессиональной деятельности журналиста, так как из диспозиции
уголовной нормы были исключены случаи воспрепятствования доступу к
информации. Статья 47 Закона “О средствах массовой информации”
предоставляет журналистам право посещать специально охраняемые места
массовых беспорядков и массовых скоплений граждан, а также местности, в
которых объявлено чрезвычайное положение. Закон от 17 мая 1991 г. “О
чрезвычайном положении” предусматривал возможность введения ограничений
на передвижение по территории, на которой объявлено чрезвычайное
положение. Однако в силу прямого указания статьи 47 Закона “О средствах
массовой информации” эти ограничения не могли распространяться на
журналистов. После принятия Конституции в 1993 году нормы Закона “О
чрезвычайном положении”, ограничивающие права и свободы человека, не
могут больше применяться, так как, согласно статье 56 Конституции,
ограничения прав и свобод в условиях чрезвычайного положения
устанавливаются только федеральным конституционным законом, каковым
Закон “О чрезвычайном положении” не является. Но не следует забывать
горький опыт работы журналистов в зоне чеченского конфликта. На
территории Чечни не было объявлено ни военное, ни чрезвычайное
положение, однако постановлением Правительства от 9 декабря 1994 г. №
1360 “Об обеспечении государственной безопасности и территориальной
целостности Российской Федерации, законности, прав и свобод граждан,
разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской
Республики и прилегающих к ней регионах Северного Кавказа” был создан
новый, не предусмотренный действующим законодательством, правовой режим,
сходный по содержанию с режимом чрезвычайного положения и
предусматривающий существенные ограничения прав и свобод человека, в том
числе и свободы передвижения (закрывались административная граница
Чеченской Республики и воздушное пространство над ней, ограничивалось и
передвижение по территории самой Чечни, предусматривалась возможность
выдворения журналистов с территории республики). Таким образом нарушался
п. 3 ст. 55 Конституции, запрещающий ограничивать права и свободы
человека на основе подзаконных нормативных актов. Журналисты имеют право
присутствовать на митингах и демонстрациях (в том числе и
несанкционированных), а также в местах массового скопления граждан (в
том числе и специально охраняемых) (статья 47 Закона “О средствах
массовой информации”). Для реализации этого права не требуется получения
каких-либо разрешений. Закон не предусмотрел и никаких ограничений этого
права журналиста в зависимости от режима территории, на которой
происходит событие. В силу положений статьи 55 Конституции подзаконные
акты не могут ограничивать права, связанные с поиском и получением
информации, в том числе и журналистом, поэтому практика ограничения
возможности присутствия на массовых акциях лишь на основании решений или
распоряжений органов, осуществляющих охрану данной территории,
неконституционна.
1.2.8 Государственная, врачебная (медицинская), коммерческая, служебная
и банковская тайна. Тайна следствия и дознания. Персональная информация
В соответствии со статьей 8 Закона “О государственной тайне” допускаются
три грифа секретности: “особой важности”, “совершенно секретно” и
“секретно”. Установление каких-либо иных грифов (например: не для печати
и т.п.) или использование перечисленных грифов для засекречивания
сведений, не отнесенных к государственной тайне, является
противозаконным.
В законе даны лишь общие указания на то, какие сведения могут составлять
государственную тайну.
Перечень закона конкретизируется в Указе Президента Российской Федерации
от 30 ноября 1995 года № 1203 “Об утверждении перечня сведений,
отнесенных к государственной тайне”.
Конкретные списки тех или иных сведений, являющихся государственной
тайной, осуществляются руководителями государственных органов, которым
такие права предоставлены Распоряжениями Президента Российской Федерации
от 11 февраля 1994 г. № 73-рп “Об утверждении перечня должностных лиц и
органов государственной власти, наделенных полномочиями по отнесению
сведений к государственной тайне” и от 24 октября 1994 г. № 537-рп “О
должностных лицах, наделенных полномочиями по отнесению сведений к
государственной тайне”.
В настоящее время такое право имеют руководители тридцати восьми
федеральных ведомств.
Предельный срок засекречивания сведений составляет 30 лет, при этом
каждые пять лет руководитель, наделенный правом засекречивания сведений,
обязан пересматривать перечни засекреченной информации с целью решения
вопроса о возможности ее рассекречивания.
Данный срок может быть продлен по заключению межведомственной комиссии
по защите государственной тайны.
Журналисты (как, впрочем, и все иные граждане) вправе обратиться в
органы государственной власти, на предприятия, в учреждения, организации
(в том числе в государственные архивы) с запросом о рассекречивании
сведений, отнесенных к государственной тайне.
Перечисленные органы обязаны в течение трех месяцев рассмотреть запрос и
дать мотивированный ответ.
К сведениям, составляющим медицинскую тайну, закон относит сам факт
обращения за медицинской помощью, информацию о состоянии здоровья и
диагнозе заболевания, иные сведения, полученные при обследовании и
лечении (ст. 61 Закона “Об охране здоровья населения”), сведения о
наличии у гражданина психического расстройства, факте обращения за
психиатрической помощью и лечении в соответствующем учреждении, а также
иные сведения о состоянии психического здоровья (ст. 9 Закона “О
психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании”).
Закон обязывает медицинских и фармацевтических работников сохранять в
тайне перечисленные сведения. При этом на медицинский персонал и на лиц,
которым в установленном порядке переданы эти сведения (например, на
следователей и т.п.), ложится обязанность предотвращать нарушение
медицинской тайны со стороны третьих лиц, в том числе и журналистов.
Разглашение сведений, составляющих медицинскую тайну, кроме случаев,
прямо предусмотренных законом, осуществляется лишь с согласия гражданина
или его законного представителя.
Закон относит к коммерческой и служебной тайне сведения, имеющие
действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу их
неизвестности третьим лицам, к которым нет доступа на законном основании
и по отношению к которым их обладатель принимает меры по охране их
конфиденциальности.
Определение перечня сведений, составляющих коммерческую тайну, находится
в компетенции их обладателя. При этом помимо указанных в Федеральном
законе “Об информации, информатизации и защите информации” сведений,
которые не могут относиться к категории сведений с ограниченным
доступом, в соответствии с Постановлением Правительства от 5 декабря
1991 г. №35 “О перечне сведений, которые не могут составлять
коммерческую тайну” [23], не могут составлять коммерческую тайну
учредительные документы и документы, дающие право заниматься
предпринимательской деятельностью или определенными ее видами, сведения
по установленным формам отчетности о финансово-хозяйственной
деятельности, документы о платежеспособности, сведения о численности и
составе работников, их заработной плате и условиях труда, а также о
наличии свободных рабочих мест, документы об уплате налогов и иных
обязательных платежей, сведения о загрязнении окружающей среды,
нарушении антимонопольного законодательства, несоблюдении безопасных
условий труда, реализации продукции, причинившей вред здоровью
населения, об иных нарушениях законодательства и размерах причиненного
этим ущерба, сведения об участии должностных лиц данного предприятия в
иных предприятиях.
Государственным предприятиям до их приватизации и в ее процессе
запрещено также относить к коммерческой тайне сведения о размере
имущества предприятия и его денежных средств, о вложении средств в
активы других предприятий, об обязательствах предприятия, о договорах с
иными предприятиями и гражданами.
Банковскую тайну составляют сведения о счетах и вкладах клиентов и
корреспондентов банков, а также сведения об операциях по этим счетам и
вкладам. Согласие на получение и распространение такой информации может
дать лишь сам клиент или корреспондент банка (или его законный
представитель).
Ознакомление журналиста с данными предварительного следствия или
дознания возможно лишь с согласия прокурора, следователя или органа
дознания и только в разрешенном ими объеме.
Но закон не устанавливает четких временных пределов действия тайны
следствия, однако, исходя из смысла закона, можно утверждать, что
недопустимо разглашение данных, содержащихся в уголовном деле, лишь на
стадии предварительного следствия. Не случайно и сама статья 139 УПК,
посвященная разглашению данных предварительного следствия, помещена в
главе, регулирующей общие условия его производства. На последующем этапе
– судебном следствии – действует совсем другой принцип – гласность
судебного разбирательства. Пропадает смысл сохранения тайны следствия и
в том случае, если дело прекращено на стадии предварительного следствия.
В настоящее время в России не существует закона, посвященного охране
неприкосновенности частной жизни, законодательно урегулированы лишь
некоторые вопросы, связанные с этой проблемой (например, охрана личной и
семейной тайны).
Статья 24 Конституции запрещает сбор, хранение, использование и
распространение информации о частной жизни лица без его согласия.
Исключением из этого правила, сделанным специально для журналиста (и не
распространяющимся на прочих граждан), согласно пункту 5 статьи 49
Закона “О средствах массовой информации”, является случай, когда
распространение таких сведений необходимо для защиты общественных
интересов. Вероятно, под это исключение подпадают сообщения о совершении
лицом противоправных или аморальных поступков (более четко пока эту
норму закона нельзя истолковать, поскольку отсутствует практика ее
применения). Следует также отметить, что остается неясным, подразумевает
ли пункт 5 статьи 49 Закона “О средствах массовой информации”
допустимость сбора и хранения информации о частной жизни при наличии
“общественного интереса” в ее распространении. Следует избегать
утверждений о виновности подозреваемого или обвиняемого в совершении
преступления до вступления в законную силу обвинительного приговора. В
противном случае к журналистам и редакции могут быть предъявлены исковые
требования о защите чести и достоинства.
2.1.9 Правовой режим информации в архивах
Государственную часть Архивного фонда Российской Федерации составляют
архивные фонды и архивные документы, находящиеся в:
– федеральной собственности, к каковой отнесены архивные фонды и
архивные документы федеральных государственных архивов и центров
хранения документации, архивные фонды и архивные документы,
образовавшиеся и образующиеся в результате деятельности федеральных
органов государственной власти, Генеральной прокуратуры Российской
Федерации, Центрального банка Российской Федерации и других банков, иных
учреждений, организаций и предприятий, отнесенных к федеральной
собственности, архивные фонды и архивные документы, полученные от
общественных и религиозных объединений и организаций, юридических и
физических лиц;
– государственной собственности субъектов Федерации и в муниципальной
собственности (круг архивных фондов и документов, находящихся в
собственности субъектов Федерации и муниципальных образований
определяется ими самостоятельно).
Статья 7 “Основ законодательства об Архивном фонде Российской Федерации
и архивах” устанавливает три случая, когда запрещается создание тайных
архивов.
Не допускается создание тайных архивов, во-первых, из документов
государственной части Архивного фонда Российской Федерации, во-вторых,
из документов, отнесенных к категории особо ценных и уникальных, и,
в-третьих, из документов, затрагивающих права и законные интересы
граждан.
Если документы государственной части Архивного фонда Российской
Федерации и справочники предоставляются для пользования всем юридическим
лицам и гражданам (включая журналистов), то использование архива или
архивного документа, находящегося в частной собственности
(негосударственной части Архивного фонда), осуществляется только с
согласия собственника и в порядке, им установленном.
При работе в государственной части архива журналисты обладают всеми
правами, предоставленными им статьей 47 Закона “О средствах массовой
информации”, в том числе правом получать доступ к документам и
материалам, копировать их (за исключением случая, когда это угрожает
физической сохранности документа) и публиковать их при условии
соблюдения авторского права.
Первый случай – общий для всех случаев доступа к информации: журналисту
может быть отказано в получении документов, содержащих охраняемую
законом тайну. Существует и ограничение, установленное только для
архивов, – допускаются ограничения на доступ к подлинникам особо ценных
и уникальных документов, а также к документам, имеющим
неудовлетворительное физическое состояние. Чтобы обжаловать отказ в
доступе к архивным материалам, журналисты должны обратиться в
вышестоящий в порядке подчиненности орган управления архивным делом (в
данном случае законом установлена обязательная административная
преюдиция). В случае несогласия с решением вышестоящего органа
управления архивным делом журналист может обжаловать его в судебном
порядке (статья 20 “Основ законодательства об Архивном фонде Российской
Федерации и архивах”).
ГЛАВА 2. ПРАВА И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЖУРНАЛИСТА
2.1 Права журналиста
Законодательство о СМИ не ограничивается только Законом РФ “О средствах
массовой информации”, а состоит помимо него из других законодательных
актов, принятых в соответствии с Законом РФ “О СМИ”, и включает в себя
также и законодательство о СМИ субъектов Российской Федерации. Также к
числу норм законодательства РФ о СМИ относятся правила организации и
деятельности средств массовой информации, установленные
межгосударственными договорами Российской Федерации, если они отличаются
от правил настоящего Закона.
Таким образом, общий объем профессиональных прав журналиста определяется
совокупностью прав, предоставленных ему ст. 47 Закона РФ “О средствах
массовой информации”, другими федеральными и региональными
законодательными актами, международными договорами России. Причем
международные нормы будут иметь приоритет в случае, если они будут
отличаться от правил, установленных настоящим Законом.
Рассмотрим подробнее ряд положений ст. 47 закона о СМИ, которая гласит:
Журналист имеет право:
1) Искать, запрашивать, получать и распространять информацию.
Право журналиста на доступ к информации прямо корреспондирует с правом
каждого гражданина на получение общедоступной и не ограниченной в
доступе информации, закрепленным в Законе РФ “Об информации,
информатизации и защите информации”. Однако в связи со спецификой
профессии журналистов для оперативной и эффективной работы им
недостаточно декларированного права на доступ к информации, необходим
проработанный механизм реализации данного права на практике. Этот
механизм отчасти прописан в настоящей статье и выражается в различных
формах осуществления права на доступ к информации. Они подробно
рассмотрены в первой главе работы.
При осуществлении своих профессиональных прав, журналист обязан
предъявлять по первому требованию редакционное удостоверение или иной
документ, удостоверяющий личность (п. 9 ст. 49 Закона РФ “О средствах
массовой информации”), а также уважать права и законные интересы граждан
и организаций.
2) Посещать государственный органы и организации, предприятия и
учреждения, органы общественных объединений либо их пресс-службы.
3) Быть принятым должностными лицами в связи с запросом информации.
4) Получать доступ к документам и материалам, за исключением их
фрагментов, содержащих сведения, составляющие государственную,
коммерческую или иную специально охраняемую законом тайну.
5) Копировать, публиковать, оглашать или иным способом воспроизводить
документы и материалы при условии соблюдения требований части первой
статьи 42 настоящего Закона.
Вся документированная информация, которая попала в распоряжение
журналиста в процессе выполнения им своего профессионального долга,
любым законным способом, может быть им скопирована, опубликована в
печатных СМИ, оглашена в аудиовизуальных СМИ или распространена любым
иным способом. Единственное условие распространения данной информации
оговорено законодателем в виде недопустимости нарушения авторских прав,
издательских прав, иных прав на интеллектуальную собственность. Автор
либо иное лицо, обладающее правами на произведение, может особо
оговорить условия и характер использования предоставляемого редакции
произведения (ч. 1 ст. 42 Закона о СМИ и комментарий к ней).
6) Производить записи, в том числе с использованием средств аудио- и
видеотехники, кино- и фотосъемки, за исключением случаев,
предусмотренных Законом.
Формулировка данного положения статьи дает перечень возможных видов
записи, которую может производить журналист, фиксируя факты,
обстоятельства, события, явления жизни, то есть осуществляя поиск и
получение (в том числе путем производства записи) информации. Помимо
записи с использованием различных технических средств, безусловно, к
возможным видам записи относится и обычная запись на бумажном носителе
(в блокнот, тетрадь и т.д.), письменные заметки.
В законодательстве урегулированы лишь несколько случаев, когда право
журналиста на проведение записи может быть ограничено. Первый и самый
основной – производство записи в ходе судебного заседания. По общему
правилу судопроизводство в России отправляется открыто и гласно. Каждый
желающий имеет право присутствовать на судебных процессах, поскольку
согласно пункту 1 статьи 123 Конституции РФ разбирательство дел во всех
судах открытое. Принцип гласности судебного заседания означает и то, что
на них не только вправе присутствовать слушатели, в том числе и
журналисты, но они также могут производить разрешенные виды записи.
Некоторые из видов записи прямо разрешены законом каждому
присутствующему на открытом судебном заседании (запись в блокнот,
аудиозапись), на производство других необходимо разрешение
председательствующего по делу (видеосъемка и фотосъемка).
Производство кино-, фото-, видеосъемки сопровождается перемещениями по
залу, установкой микрофонов, осветительных приборов и т.д. Да и сама
процедура съемки сопряжена с дополнительными световыми и звуковыми
помехами (вспышка, звук произведенного фотокамерой в момент съемки и
т.д.) Все это создает дополнительные трудности в поддержании надлежащего
порядка в зале, затрудняет работу судей. Именно поэтому закон требует
получения их разрешения на производство кино-, фото-, видеосъемки в ходе
процесса.
7) Посещать специально охраняемые места стихийных бедствий, аварий и
катастроф, массовых беспорядков и массовых скоплений граждан, а также
местности, в которых объявлено чрезвычайное положение; присутствовать на
митингах и демонстрациях.
8) Проверять достоверность сообщаемой ему информации.
Статья 49 (п. 2 ч. 1) содержит аналогичную обязанность журналиста –
проверять достоверность сообщаемой им информации. Ввиду возложенной на
журналиста обязанности проверять достоверность всего, что им
распространяется, вполне закономерно и право журналиста не поверить на
слово, а проверить ту информацию, которую ему сообщают. Обязанность
всесторонней проверки информации, распространения только достоверной
информации является одним из основных столпов социально ответственной
журналистики.
Проверять достоверность сообщаемой ему информации журналист может путем
проверки этой информации через альтернативные источники информации,
путем копирования документов, производства записи и съемки, встреч и
бесед с должностными лицами, использования сведений, предоставленных
конфиденциальными информаторами и т.д.
9) Излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материалах,
предназначенных для распространения за его подписью.
Право гражданина на выражение своего мнения закреплено в основном законе
государства – Конституции РФ, статья 29 которой гласит: “1. Каждому
гарантируется свобода мысли и слова. 3. Никто не может быть принужден к
выражению своих мнений и убеждений или отказу от них.” Помимо
Конституции РФ право на свободу выражения мнения гарантировано и
Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод, статья
10 которой закрепляет право каждого на свободу выражения мнения.
Аналогичное право закреплено и в ст. 19 Международного пакта о
гражданских и политических правах. Право на свободу выражения мнения
является одним из фундаментальных прав человека, которое может быть
ограничено лишь в четко определенных законом случаях, когда существует
реальная необходимость для такого ограничения в демократическом
обществе. В частности, в качестве исчерпывающего перечня целей введения
такого ограничения в ст. 10 Европейской конвенции указаны интересы:
государственной безопасности, территориальной целостности или
общественного спокойствия, предотвращение беспорядков и преступности,
защита здоровья и нравственности, защита репутации или прав других лиц,
предотвращение разглашения информации, полученной конфиденциально, или
обеспечение авторитета и беспристрастности правосудия. Каждое
ограничение должно быть обязательно предусмотрено Законом.
Комментируемое положение Закона РФ о СМИ дублирует право каждого
гражданина на выражение своего мнения применительно к профессиональной
деятельности журналиста, предоставляя ему право излагать свои личные
суждения и оценки в сообщениях и материалах, предназначенных для
распространения за его подписью. Суждение, оценка, мнение, позиция – в
данной ситуации являются синонимами и выражают единое понятие, которое
можно охарактеризовать как субъективное оценочное высказывание,
выражение относительно фактов, обстоятельств, явления, лиц, их действий,
поступков и т.д. Мнение характерно тем, что его невозможно проверить на
соответствие действительности, так как, будучи субъективным по своей
природе, оно может быть разным у разных людей относительно одного и того
же факта реальной действительности. Европейский суд по правам человека,
трактуя положения ст. 10 Европейской конвенции, разъяснил, что термин
“выражение своего мнения” включает и выражение творческих взглядов. Он
заявил, что “статья 10 включает свободу выражения творческих взглядов –
особенно в рамках свободы получать и распространять информацию и идеи, –
что дает возможность участвовать в общественном обмене культурными,
политическими и социальными идеями и информацией любого рода”. Однако
понятие “выражение своего мнения” (в переводе с английского буквально
“самовыражение”), используемое в статье 10 Европейской конвенции а также
в российском законодательстве, касается главным образом выражения мнения
применительно к получению и распространению информации и идей, но не к
физическому выражению чувств.
Именно в силу всего вышеизложенного невозможно признать
несоответствующим действительности оценочное суждение (мнение) и
опровергнуть его (например, в порядке ст. 43–45 настоящего Закона или
ст. 152 ГК РФ), так как это будет прямо нарушать право человека на
выражение своего мнения и противоречить ч. 3 Конституции РФ, которая
говорит, что “никто не может быть принужден к выражению своих мнений и
убеждений или отказу от них”. Опровержение мнения в судебном порядке
(т.е. принудительно) должно быть расценено как принуждение к отказу от
выражения своего мнения или отказу от своего мнения как такового.
В практике Европейского суда по правам человека имеется богатый выбор
решений, которыми было защищено право человека на выражение своего
мнения, в том числе и право журналистов на высказывание оценочных
суждений. Европейская комиссия, а вслед за ней и Европейский суд, в
который она была не так давно преобразована, не раз толковали понятие
“право на выражение своего мнения” применительно к конкретным ситуациям.
Теперь эти положения решений Европейского суда являются официальным
толкованием текста самой Европейской конвенции.
Вопрос о разграничении фактов и мнения затрагивается и в этических
кодексах журналистики. Так, в Кодексе профессиональной этики российского
журналиста в пункте 3 говорится следующее: “Журналист обязан четко
проводить в своих сообщениях различие между фактами, о которых
рассказывает, и тем, что составляет мнения, версии или предположения, в
то же время в своей профессиональной деятельности он не обязан быть
нейтральным”.
Именно поэтому статья 47 Закона РФ о СМИ, уважая право каждого на
выражение своего мнения, признает и за журналистом право излагать свои
личные суждения и оценки в сообщениях и материалах, предназначенных для
распространения за его подписью. Причем указание на то, что журналист
имеет право излагать свое мнение в тех материалах, которые идут в
распространение за его подписью, представляет собой определенную
гарантию того, что читатели (зрители, слушатели) будут осознавать
принадлежность данного мнения данному журналисту (гражданину). В случае,
если распространенный материал подписан псевдонимом или не имеет подписи
вообще, то данный материал может быть признан редакционным. То есть
ответственность за его распространение будет нести исключительно
редакция СМИ, будучи юридическим лицом, или учредитель редакции, если
редакция таковым не является. А, как известно, право на выражение мнения
принадлежит только гражданину, юридическое лицо не может высказать
своего “личного” мнения. На практике же возможность распространять
высказывания оценочного, в том числе критического характера
распространяется и на те материалы, которые подписаны псевдонимом или
идут в печать (эфир) без указания автора.
10) Отказаться от подготовки за своей подписью сообщения или материала,
противоречащего его убеждениям.
11) Снять свою подпись под сообщением или материалом, содержание
которого, по его мнению, было искажено в процессе редакционной
подготовки, либо запретить или иным образом оговорить условия и характер
использования данного сообщения или материала в соответствии с частью
первой статьи 42 настоящего Закона.
12) Распространять подготовленные им сообщения и материалы за своей
подписью, под псевдонимом или без подписи.
То есть материал может быть подписан на усмотрение автора как его
реальным именем (в указанной им форме), так и вымышленным именем
(псевдонимом), а также может быть распространен без подписи вообще – то
есть анонимно. Аналогичное право предоставлено журналисту не только
законом, но и документом, принятым профессиональным сообществом, –
Кодексом профессиональной этики российского журналиста. Пункт 3 данного
Кодекса говорит: “Журналист отвечает собственным именем и репутацией за
достоверность всякого сообщения и справедливость всякого суждения,
распространенных за его подписью, под его псевдонимом или анонимно, но с
его ведома и согласия”42.
Статья 19 Гражданского кодекса РФ предусматривает, что гражданин
приобретает и осуществляет права и обязанности под своим именем, включая
фамилию и собственное имя, а также отчество. При этом в случае и в
порядке, предусмотренном законом, гражданин может использовать псевдоним
(вымышленное имя).
Псевдоним (от греческих слов – pseudos – ложь и onyma – имя) – “условное
имя автора или артиста, которое заменяет его настоящее имя и фамилию
(либо и то и другое). Законом раскрытие псевдонима без согласия автора
не допускается, кроме случаев, когда псевдоним используется в целях
фальсификации авторства”43.
Действующее законодательство, а именно Закон РФ “Об авторском праве и
смежных правах” в статье 15 предусматривает право автора на обозначение
произведения при его использовании псевдонимом.
“Псевдоним используется по желанию автора. Никто не может внести
изменения в избранный автором псевдоним. В качестве псевдонима может
быть указано любое имя или вымышленное наименование. Вопрос о
возможности применения неблагозвучного или вводящего в заблуждение
псевдонима (например, совпадающего с действительным именем другого
известного лица) в законе не решен; в подобных случаях требования автора
об использовании такого псевдонима часто отклоняются
организациями-пользователями. Автор может применять псевдоним для всех
или некоторых своих произведений; он вправе в любой момент раскрыть или
изменить свой псевдоним”44.
Также сообщение или материал может быть распространен без подписи, и
тогда он признается редакционным. То есть ответственность за его
распространение будет всецело лежать на редакции СМИ.
Помимо различия в вариантах подписи под сообщением, предоставленных
журналисту Законом, различия есть и в правовых последствиях
распространения материалов в разном виде. Так, при распространении
материала под настоящим именем автора и в случае предъявлении претензий
по искам о защите чести и достоинства, например, по данному сообщению
или материалу, к ответственности будет привлекаться автор данного
материала и редакция СМИ, распространившая его. Установить реального
автора не составит труда, так как его имя непосредственно указано как
автора спорного сообщения.
Но вот если под материалом стоит вымышленная подпись или не стоит
никакой, то единственным ответчиком по иску о защите чести и достоинства
остается редакция СМИ, распространившая этот материал. Автор
неподписанного материала не привлекается к ответственности на основании
Постановления Пленума Верховного суда РФ от 18.08.92 № 11, пункт 6
которого устанавливает, что при опубликовании или ином распространении
порочащих честь, достоинство или деловую репутацию сведений без
обозначения имени автора ответчиком по делу является редакция
соответствующего средства массовой информации. В качестве примера
материала, под которым отсутствует имя автора, Верховный суд РФ назвал
“редакционные статьи”.
Очевидно, такое правовое регулирование будет распространяться и на те
случаи, когда под материалом имеется подпись, но это имя вымышленное
(псевдоним). Дело в том, что для привлечения журналиста к
ответственности за материал, распространенный под псевдонимом, данный
псевдоним должен быть раскрыт либо редакцией, главным редактором, либо
самим автором. В соответствии с ч. 2 ст. 41 (“Конфиденциальная
информация”) Закона “О средствах массовой информации” “редакция обязана
сохранять в тайне источник информации и не вправе называть лицо,
предоставившее сведения с условием неразглашения его имени”.
Единственным исключением из этого правила являются случаи, “когда
соответствующее требование поступило от суда в связи с находящимся в его
производстве делом”. По сути, автор сообщения или материала может быть
признан “источником информации” либо “лицом, предоставившим сведения” в
смысле части 2 статьи 41 Закона “О средствах массовой информации”.
Ссылаясь на эту норму, редакция не только может, но и обязана отказать в
требовании раскрыть псевдоним автора статьи, предоставившего ее с
условием неразглашения своего настоящего имени45. Раскрытие псевдонима
возможно только по требованию суда, оформленному мотивированным
постановлением или определением суда. Требование работника прокуратуры в
данной ситуации будут незаконными.
Необходимо отметить, что ситуация, когда правоохранительные органы
обращаются к редакциям средств массовой информации с требованием
предоставить информацию об авторе статьи, “скрывающемся” под
псевдонимом, является чрезвычайно распространенной. В случае с
прокуратурой основанием для такого требования является Закон “О
прокуратуре Российской Федерации”. Абзац 2 пункта 1 статьи 22
(“Полномочия прокурора”) этого Закона устанавливает: “Прокурор при
осуществлении возложенных на него функций вправе требовать от
руководителей и других должностных лиц: представления необходимых
документов, материалов, статистических и иных сведений, вызывать
должностных лиц для объяснений по поводу нарушений законов”. Таким
образом, как следует из процитированной нормы, прокурор может
потребовать от редакции средства массовой информации в лице ее главного
редактора предоставления необходимых сведений. Часто такими необходимыми
сведениями признается информация об имени автора статьи, опубликованной
им под псевдонимом или анонимно. И все же Закон о СМИ категоричен –
редакция вправе раскрыть имя автора только по требованию суда, но не
прокурора.
Журналист пользуется также иными правами, предоставленными ему
законодательством Российской Федерации о средствах массовой информации.
Это сказано в части 2 ст. 47 Закона РФ о СМИ, что означает, что перечень
прав журналиста не исчерпывается теми 12 пунктами, которые указаны в
части 1 ст. 47 настоящего Закона.
Дополнительные права журналистов могут быть закреплены как в
законодательных актах, так и в ведомственных, подзаконных актах, а также
на уровне договора между журналистом и редакцией СМИ. Закон запрещает
ограничивать права человека, но расширять их он, естественно, не
запрещает. Главное, чтобы реализация того или иного права не нарушала
права и законные интересы других лиц. [27]
В качестве примера иных прав журналиста можно назвать право быть
аккредитованным. Данное право вытекает из ст. 48 Закона РФ о СМИ, где
говорится, что “государственные органы, организации, учреждения, органы
общественных объединений аккредитуют заявленных журналистов при условии
соблюдения редакциями правил аккредитации, установленных этими органами,
организациями, учреждениями”.
2.2 Ответственность журналиста. Защита чести, достоинства и деловой
репутации
Журналист может быть привлечен к уголовной ответственности за
разглашение сведений, составляющих государственную тайну, лишь в том
случае, если он получил к ним специальный допуск в порядке,
предусмотренном Законом “О государственной тайне” (статья 21).
В том случае, если он узнал их случайно или без соблюдения
предусмотренного законодательством порядка допуска и разгласил их, к
уголовной ответственности должен быть привлечен не журналист, а то лицо,
которое сообщило ему сведения или допустило его ознакомление с ними.
Однако статья 4 Закона “О средствах массовой информации” допускает, в
случае разглашения государственной тайны через средства массовой
информации, вынесение последнему предупреждения, то есть привлечение
учредителя или редакции (главного редактора) к административной
ответственности.
В соответствии с положениями Гражданского кодекса защита своей личной и
семейной тайны осуществляется гражданином самостоятельно.
В случае нарушения личной и семейной тайны, сбора информации о частной
жизни лица без его согласия лицо, чьи права нарушены, вправе требовать
от журналиста или редакции, допустивших такое нарушение, компенсации
причиненного морального вреда.
Если журналист незаконно собирает или разглашает коммерческую тайну, он
может быть привлечен как к гражданской, так и к уголовной
ответственности.
Организации, чью тайну он разгласил, могут требовать возмещения
причиненных этим убытков, включая упущенную выгоду.
Статья 183 Уголовного кодекса также предусматривает ответственность за
незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую
тайну.
Уголовная ответственность наступает, во-первых, за собирание таких
сведений путем похищения документов, подкупа или угроз или иным
незаконным способом с целью разглашения или незаконного использования и,
во-вторых, за незаконные разглашение или использование сведений,
составляющих коммерческую тайну, без согласия их владельца, совершенные
из корыстной или иной личной заинтересованности и причинившие крупный
ущерб.
Уголовная ответственность за сбор и разглашение банковской тайны
возникает по той же статье и за те же действия, что и в случае нарушения
коммерческой тайны.
Уголовную ответственность за нарушение неприкосновенности частной жизни
устанавливает статья 137 Уголовного кодекса.
Эта статья предусматривает, во-первых, ответственность за незаконное
собирание или распространение сведений о частной жизни лица,
составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия, а
во-вторых, за распространение этих сведений в публичном выступлении,
публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой
информации.
Обязательным для наличия в действиях журналиста состава преступления
является совершение указанных действий из корыстной или иной личной
заинтересованности.
Тайна переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений
гарантирована Конституцией, и ограничения этого права допускаются только
на основании судебного решения, поэтому журналист несет уголовную
ответственность и за ознакомление с содержанием корреспонденции, и за
разглашение полученных таким образом сведений.
Журналист может быть привлечен к ответственности и за разглашение
сведений, полученных от иного лица, которое, в свою очередь, узнало их в
результате незаконного ознакомления с чужой корреспонденцией, при
условии, что журналисту было известно о том, что данные сведения
получены с нарушением закона.
Следует также иметь в виду, что положения статьи 49 (пункт 5) Закона “О
средствах массовой информации” об “общественном интересе” на данный
случай, так же как и на случай нарушения неприкосновенности жилища, не
распространяются.
Статья 57 освобождает журналиста от ответственности за распространение
сведений, не соответствующих действительности и порочащих честь и
достоинство граждан и организаций либо ущемляющих права и законные
интересы граждан, либо представляющих собой злоупотребление свободой
массовой информации и (или) правами журналиста:
1) если эти сведения присутствуют в обязательных сообщениях;
2) если они получены от информационных агентств;
3) если они содержатся в ответе на запрос информации либо в материалах
пресс-служб государственных органов, организаций, учреждений,
предприятий, органов общественных объединений;
4) если они являются дословным воспроизведением фрагментов выступлений
народных депутатов на съездах и сессиях советов народных депутатов,
делегатов съездов, конференций, пленумов общественных объединений, а
также официальных выступлений должностных лиц государственных органов,
организаций и общественных объединений;
5) если они содержатся в авторских произведениях, идущих в эфир без
предварительной записи, либо в текстах, не подлежащих редактированию в
соответствии с настоящим Законом;
6) если они являются дословным воспроизведением сообщений и материалов
или их фрагментов, распространенных другим средством массовой
информации, которое может быть установлено и привлечено к
ответственности за данное нарушение законодательства Российской
Федерации о средствах массовой информации.
Ответственность журналиста за распространение недостоверных сведений
установлена в ст. 43–46 Закона РФ о СМИ (опровержение, ответ), ст. 152
ГК РФ (ущемление чести, достоинства и деловой репутации), ст. 129 УК РФ
(клевета). В случае признания судом сведений, не соответствующими
действительности и порочащими честь и достоинство гражданина и деловую
репутацию гражданина и организации, на журналиста может быть возложена
обязанность компенсировать причиненный моральный вред (ст. 62 Закона РФ
О СМИ (см. комментарий к данной статье), ст. 151 ГК РФ, ч. 5, 7 ст. 152,
ст. 1099–1101 ГК РФ).
О важности проверки информации журналистом говорит и Кодекс
профессиональной этики российского журналиста (п. 3): “Журналист
распространяет и комментирует только ту информацию, в достоверности
которой он убежден и источник которой ему хорошо известен. Он прилагает
все силы к тому, чтобы избежать нанесения ущерба кому бы то ни было ее
неполнотой или неточностью, намеренным сокрытием общественно значимой
информации или распространением заведомо ложных сведений. Журналист
отвечает собственным именем и репутацией за достоверность всякого
сообщения и справедливость всякого суждения, распространенных за его
подписью, под его псевдонимом или анонимно, но с его ведома и согласия.
Никто не вправе запретить ему снять свою подпись под сообщением или
суждением, которое было хотя бы частично искажено против его воли”.
ГЛАВА 3. ЗАЩИТА ПРАВ ЖУРНАЛИСТА
3.1 Мониторинг нарушений, связанных с ограничением доступа журналистов к
информации
Фонд защиты гласности провел мониторинг нарушений, связанных с
ограничением доступа журналистов к информации. Наличие огромного
“латентного” слоя неучтенных правонарушений подтверждается рядом
показателей, рассматриваемых в ходе дальнейшего анализа.
Среди всего комплекса причин хотелось бы особо выделить одну. Речь идет
о толерантности работников СМИ, их терпимости к нарушениям. Не вызывая
активного протеста со стороны журналистов, нарушения не становятся
достоянием общественности и зачастую остаются безнаказанными.
Пострадавшие нередко предпочитают улаживать свои дела сами, пользуясь
окольными путями, не прибегая к правовым средствам защиты. Лишь малая
часть сведений такого рода и только по наиболее серьезным нарушениям
попадает на страницы газет или в радио- и телепередачи и доходит до
монитора.
Содержательный анализ позволяет сделать вывод о пассивно-оборонительном
поведении многих работников СМИ в конфликтах такого рода. В ряде случаев
пострадавшие вовсе не обращаются в соответствующие органы за защитой
либо не знают, как надо действовать и юридически грамотно
документировать факт нарушения. А натолкнувшись на нежелание чиновников
заниматься их жалобой как “кляузой” или связываться с влиятельными
лицами, журналисты лишь иногда выплескивают свое негодование в печати и,
не веря в успех дальнейшей тяжбы, оставляют нарушение без последствий.
Такая позиция журналистов не является экстраординарной. Она присуща
значительной части россиян-нежурналистов. Так, широкомасштабные
исследования общественного мнения, проведенные Научно-исследовательским
институтом Генеральной прокуратуры РФ, показали, что, даже будучи
ущемлены в своих правах, люди не обращаются за правовой защитой. При
этом свыше 40% респондентов указали, что вообще не верят в возможность
добиться справедливости, и более 30% – не хотят тратить время и силы,
предпочитая улаживать свои дела другим путем. Примерно такое же
распределение ответов было получено и при выборочном опросе журналистов.
Но поскольку журналисты своими публикациями, выступлениями оказывают
существенное влияние на формирование общественного мнения, то такая
пассивность в защите собственных прав особенно тревожна.
Вместе с тем нельзя не обратить внимание на отрадный факт. Так, если в
первой половине 1996 года лишь в 6-7 % зафиксированных случаев
ограничения доступа к информации источником первичных сведений о
конфликте явились журналисты и редакторы (3 конфликта из 45), то в 1997
году – почти 40 % (26 из 66). То есть можно говорить о некоторых
тенденциях роста активности представителей СМИ (журналистов, редакторов)
в отстаивании своих прав, а также о повышении значимости информации и
возможности ее беспрепятственного получения.
Другое соображение сводится к тому, что свободный доступ к общественно
значимой информации – не корпоративно-цеховая потребность журналистики.
В этом заинтересованы и каждый гражданин, и общество в целом. Известно,
что провозглашенные Российским законодательством право свободно искать,
получать, производить и распространять информацию, свобода массовой
информации являются необходимым условием реализации всех иных прав и
свобод в демократическом правовом государстве.
Средства массовой информации, выполняя информационную функцию, являются
при этом и каналом выражения общественного мнения, и средством его
формирования, и инструментом социального контроля гражданского общества
над властью и государством. Поэтому право на информацию и доступ к ней
имеют жизненную ценность не только для работников СМИ.
Однако многочисленные факты, специальные исследования и данные нашего
мониторинга доказывают, что между правом на информацию и реальным
доступом к ней – все возрастающая дистанция. Сокрытие информации в самых
изощренных формах и под различными предлогами стало обычным образом
действий всех ветвей и этажей власти, органов управления, чиновничества,
хозяйствующих субъектов, финансовых структур, некоторых общественных
объединений.
За информационной завесой утаиваются неприглядные, а подчас и
криминальные планы, цели, действия и в то же время навязывается
информация, облегчающая их реализацию, позволяющая манипулировать
общественным сознанием и поведением. В связи с этим уместно отметить
следующее.
По свидетельству журналистов, наиболее частыми источниками, к которым
они обращаются за общественно значимой информацией, на первом месте
стоят органы исполнительной власти, на втором – органы представительные,
на третьем – правоохранительные органы, затем – государственные
предприятия, коммерческие и финансовые структуры, и последние в этом
ряду – иные источники.
Однако по степени закрытости от СМИ названные органы располагаются в том
же порядке. Рекордсменами закрытости и максимальными зажимщиками
информации опять-таки являются исполнительные и правоохранительные
органы.
Известно, что факты – “хлеб журналиста”. Между тем чиновники и
функционеры легко делятся с журналистами своими планами, проектами и
обещаниями, но в максимальной степени скрывают от общества именно
фактуальную, событийную, документальную информацию, которую журналистам
приходится искать и получать в других, не столь осведомленных
источниках.
В результате сложился порочный круг. Власть, обязанная быть открытой и
прозрачной для общества, дозирует и скрывает информацию о положении дел
и своей деятельности, но яростно преследует средства массовой информации
за распространение сведений, не соответствующих действительности, а чаще
– за невозможность доказать в суде их соответствие действительности в
силу недоступности скрываемой информации.
С другой стороны, по признанию самих журналистов, в случае сокрытия и
отказа в информации обращение в суд они избрали бы в последнюю очередь,
как наименее эффективный образ действий.
И это соответствует реальному положению дел. В мониторе НЕ ЗАФИКСИРОВАНО
НИ ОДНОГО СЛУЧАЯ обжалования в суд редакцией или журналистом сокрытия
запрашиваемой информации.
Между тем трудно добиться цивилизованных отношений между властью и
прессой, если не обращаться в суд за разрешением конфликтных ситуаций.
Понятно, что журналистов останавливают организационно-процессуальные
сложности, волокита, к тому же информация быстро устаревает и утрачивает
свою значимость.
Но нельзя забывать о том, что ни один закон не будет работать, если люди
своими действиями не будут добиваться внедрения его в жизнь и отстаивать
его. Защита права на информацию, в том числе и через суд, должна стать
непременной в случае нарушения этого права.
Несовершенство действующего законодательства, неготовность журналистов
отстаивать закрепленные законом права на поиск и получение информации
позволяют заинтересованным лицам безнаказанно скрывать объективную
информацию, манипулировать ею.
Как показали результаты анализа первичных сообщений, нарушения,
связанные с запросом, поиском и получением информации, в 2006 году
допускались в равной мере против как печатных, так и электронных СМИ.
А в 2007 году почти втрое чаще отказывают в информации журналистам
газет, нежели представителям электронных СМИ.
Если в 1996 году чаще других ограничивались права на доступ к информации
журналистов газет “Известия”, “Нижегородские новости”, “Троицкий
вариант”, информационного агентства “Орел-информ”, телерадиокомпании
“37-й канал”, “Времечко” (АТВ), “Екатеринодар”, “НТВ”, то в 1997 году в
большей мере пострадали “Вечерний Ростов”, “Комсомольская
правда-на-Дону”, “Московский комсомолец-на-Дону”, “Панорама” (Липецк),
телепрограммы ТВИРС (Курская область), ТВК (Липецк), “Шанс”
(Красноярск).
В мониторе в качестве нарушителей в 2006 году выступили такие
влиятельные лица, как губернатор Орловской области, глава администрации
Ярославской области, глава администрации Екатеринбурга, администрация
Волгограда, Красноярского края, аппарат правительства Татарстана,
городская Дума г. Троицка. В 2007 году в числе нарушителей значатся:
Государственная Дума, Правительство РФ, правительство Республики
Марий-Эл, администрации Воронежской, Липецкой, Рязанской, Кировской,
Курской областей, Приморского края, г. Орла, г. Бердска, г. Старый
Оскол, г. Моршанска Тамбовской области, г. Новосибирска, г. Прокопьевска
Кемеровской области.
В Центр защиты прав прессы поступил ряд сообщений об отказе органами
местного самоуправления предоставить редакциям и журналистам
запрашиваемую информацию по тем основаниям, что ст. 39 Закона “О СМИ” не
упоминает органы местного самоуправления среди органов и организаций,
обязанных предоставлять запрашиваемую информацию. В связи с этим Центром
было дано разъяснение о том, что такой отказ противоречит Конституции РФ
и федеральному законодательству, а ссылка на ст. 39 Закона “О СМИ”
(запрос информации) является неправомерной.
Особую группу нарушителей, создающих барьеры к доступу информации,
составили представители силовых структур. В 2006 году это были
военнослужащие Федеральных войск в Чечне, которые с самого начала
необъявленной войны делали все, чтобы лишить общество достоверной и
оперативной информации. Журналистам препятствовали в получении
информации, не допускали в населенные пункты, отнимали и уничтожали
отснятый материал, аппаратуру, угрожали и обстреливали.
И в настоящее время представители Министерства обороны, органов военного
управления, Министерства внутренних дел, региональные управления МВД и
ФСБ сохраняют “закрытость”, стремясь оградить свои ведомства от внимания
“пишущей и снимающей братии”. Кроме названных ведомств, среди тех, кто
утаивает информацию, зафиксированы: Государственная налоговая инспекция
г. Казани, Управление Федеральной службы налоговой полиции Тверской
области, Ростовское городское управление образования, руководство
Азовского районного центра занятости, дирекция Челябинского
металлургического комбината.
Наконец, анализ сообщений позволяет выделить еще одну группу
нарушителей, ограничивающих доступ к информации, – судей. Судебная
власть, призванная вершить правосудие, иногда позволяет себе также
действовать вопреки закону, о чем подробнее будет сказано ниже.
Рассмотрим типы нарушений профессиональных прав журналистов, связанных с
доступом к информации, иначе говоря – как это делается?
Проблема доступа актуализирует и конкретизирует все сложности
взаимоотношений между властью, прессой и обществом. Представители власти
продолжают действовать с “позиции силы”. Декларируя свободу массовой
информации, сама власть постоянно и настойчиво ее нарушает, пытаясь
определять рамки дозволенности и нужной ей степени информирования
общества.
Хотя, в соответствии с законом, государственные органы, организации,
предприятия обязаны осуществлять свою деятельность на принципах
открытости, а предоставление информации – обязанность должностных лиц, а
не их право, сплошь и рядом в действиях представителей власти
усматривается принцип так называемой целесообразности. А он понимается и
трактуется исходя из собственных установок и ориентаций, как правило, в
интересах своего ведомства или учреждения. Это отношение проявляется в
различных формах нарушений прав журналистов.
Стремление к усилению контроля за содержанием информации,
предоставляемой обществу через СМИ, ясно проявилось в группе нарушений,
которую составили факты отказа в предоставлении запрашиваемой
информации, ограничения допуска к документам и материалам, не
относящимся к информации с ограниченным доступом, запрещение работникам
предприятий, учреждений, организаций предоставлять журналистам
информацию, не составляющую охраняемую законом тайну.
Излюбленным способом дозирования информации является необоснованное
засекречивание документов, не содержащих сведений, не подлежащих
разглашению. С этой целью измышляются и устанавливаются на документах
самые разнообразные не предусмотренные законом ограничительные грифы, и
под этим предлогом журналисты не допускаются к интересующим их
материалам.
Более распространенным способом нарушения прав журналистов является
лишение возможности посещения и присутствия на объектах, территориях,
пресс-конференциях и иных открытых мероприятиях. В нашем мониторе за
2006 год зафиксировано 46 таких фактов. Особенно бесцеремонны бывают
представители властных структур на местах, препятствующие пребыванию
журналистов на заседаниях государственных органов. География подобных
нарушений довольно разнообразна: Краснодарский край, Нижегородская
область, Кабардино-Балкария, Удмуртия, Воронеж, Волгоград, Москва.
Нередко представители власти даже не считают нужным объяснять свое
решение. Так, российские журналисты, прибывшие для освещения
расширенного заседания кабинета министров России и получившие
предварительную аккредитацию, не были допущены даже в кулуары дома
правительства. Аналогичный факт, но на другом уровне зафиксирован в
Волгоградской области.
Подчас такое решение связывается с характером и направленностью прежних
публикаций, как бы в наказание и в назидание другим. Иногда запрет носит
завуалированный характер и мотивируется тем, что мероприятие переносится
из большого зала в малый, лишь бы “отсечь” журналистов неугодных изданий
(Воронежская область).
Используется и такая хитрость, как перенос мероприятий на иное время без
каких-либо предупреждений. Этим приемом корреспонденты десяти редакций
были лишены доступа в здание администрации на пресс-конференцию
кандидата в губернаторы, мэра Волгограда. Иногда такое решение
мотивируется благими пожеланиями и даже заботой об участниках заседания,
“чтобы не нервировать присутствующих” (Москва, “НТВ”).
Права журналистов на посещение и присутствие ограничиваются даже при
обсуждении жизненно важных вопросов, например тяжелого экономического
положения, сложившегося на предприятиях. Председатель местного комитета
независимого профсоюза решил провести такое обсуждение без
представителей прессы (Нижегородская область). Аналогичное решение
принял аппарат главы администрации Приморского края, не допустив
журналистов на заседание комиссии по чрезвычайным ситуациям, посвященное
положению энергетики в регионе.
Как видно из приведенных примеров, с использованием различных
объяснений, мотивировок, а иногда и без таковых, общая установка
сохраняется: осуществлять контроль за предоставляемой журналистам
информацией.
Еще одну группу нарушений составили массовые ограничения доступа
журналистов на объекты и территории в Чечне. Всякое обострение ситуации
вокруг того или иного населенного пункта вызывало цепь нарушений.
Монитором зафиксированы многочисленные факты превышения военнослужащими
Российской армии своих полномочий, оказания противодействия работе
журналистов. Чтобы “закрыть” информацию, скрыть обстоятельства
необъявленной войны, журналистов просто не пускали на места событий.
Власти вроде бы извлекли уроки из этих печальных событий. Службой
безопасности разработан и представлен на рассмотрение Федеральному
Собранию законопроект “О внесении изменений в Федеральный закон “Об
органах Федеральной службы безопасности Российской Федерации” и Закон
Российской Федерации “О средствах массовой информации” (см. “Российская
газета”, 14.03.1997).
Кроме описанных, выделяется серия нарушений прав журналистов, связанных
с запретом на присутствие в зале открытого судебного заседания,
ограничением права производить записи, запретом аудиозаписи на судебных
процессах. Имеют место случаи выдворения корреспондентов из зала суда.
На начавшемся в городе Сергиев Посад Московской области процессе по делу
об убийстве священника Александра Меня судья Екатерина Сысоева заявила о
запрете на аудиозапись в зале суда.
Не были допущены в зал заседания Невского федерального суда
Санкт-Петербурга журналист газеты “Вести” Александр Евдокимов и
внештатный корреспондент Русской службы Би-Би-Си Владимир Ковалев, хотя
дело слушалось в открытом заседании и в зале суда были свободные места.
Аналогичные нарушения зафиксированы в Ростове-на-Дону, Свердловской
области, Краснодарском крае, Новосибирске.
Точно так же журналист имеет право фиксировать происходящее в зале суда,
производить звукозапись. Тем не менее нередко судьи запрещают
пользоваться диктофоном.
Таким образом, судьи, призванные вершить правосудие, подчиняясь только
закону, позволяют себе действовать вопреки закону, ущемляя права
журналистов и тем самым усугубляя и без того небезоблачные отношения со
СМИ.
К сказанному следует добавить, что ограничение прав журналистов на
присутствие в открытых судебных заседаниях крайне негативно отражается
на характере и содержании той информации, которая исходит от них и не
способствует повышению уровня доверия граждан и престижа суда в
общественном мнении.
Проистекает это из недооценки роли СМИ в создании благоприятной духовной
среды обитания судебной системы. Сказывается ограниченное понимание
принципа гласности судебного процесса только как публичности
судопроизводства без учета более широкого доступа граждан к делам
судебным, что обеспечивается средствами массовой информации.
Обнадеживает тот факт, что по представлению Фонда защиты гласности
Высшая квалификационная коллегия судей Российской Федерации рассмотрела
зафиксированные факты нарушения судами принципа гласности
судопроизводства и приняла рекомендации, направленные на обеспечение
законного взаимодействия судебной власти со средствами массовой
информации.
При этом отмечалось, что многие судьи под любым предлогом стараются
уклониться от вопросов журналистов и запросов редакций средств массовой
информации. Встречаются случаи, когда критическое выступление в адрес
суда или высказанное в прессе сомнение в правильности того или иного
решения необоснованно воспринимаются судьями как вмешательство в
отправление правосудия, оскорбление судебной власти, умаление чести,
достоинства и деловой репутации суда.
Рекомендовалось допускать журналистов на заседания квалификационных
коллегий, а в необходимых случаях самим приглашать их на свои заседания,
чаще передавать им общественно значимую информацию о своей работе.
Квалификационным коллегиям судей субъектов Российской Федерации
предписывалось принимать к своему производству жалобы и заявления
журналистов на нарушения их прав со стороны судей.
В целях совершенствования взаимодействия СМИ и судебных органов Фонд
защиты гласности планирует специальное исследование на тему “Масс-медиа
и судебная власть”.
Особую группу нарушителей, как ни парадоксально, составляют
представители пресс-служб, пресс-секретари. Вопреки надеждам, которые
питали журналисты при создании этого нового в России института,
пресс-службы, специалисты в области “паблик рилейшнз” вместо оказания
содействия прессе, оперативного и полного информирования граждан о
деятельности своих организаций при помощи средств массовой информации
нередко выступают в роли своеобразных цензоров.
Как показал анализ сообщений, пресс-службы и пресс-секретари зачастую
заинтересованы не столько в обеспечении журналистов информацией, сколько
в отстаивании интересов ведомств, которые они представляют. Фактически
они выполняют функции не проводников информации, а ее фильтров.
Так, по сообщению регионального отделения Центра, председатель Комитета
по СМИ Санкт-Петербурга на заседании с пресс-секретарями органов
Правительства С.-Пб. заявил о необходимости ограничить контакты
представителей мэрии с журналистами. По его словам, чиновники позволяют
себе высказывать слишком много личных мнений и комментариев.
Мы не располагаем данными о том, кем по образованию и профессиональному
происхождению являются те пресс-секретари, которые попали в монитор в
качестве нарушителей. Однако, согласно экспертному опросу работников
пресс-служб, проведенному исследовательской группой “ЦИРКОН”, из 103
опрошенных респондентов большинство были в прошлом профессиональными
журналистами, 61% имели журналистское или смежное, филологическое
образование; по профессиональному опыту – 70 % опрошенных работников
пресс-служб прежде работали в СМИ. Отсюда и надежды на понимание ими
проблем журналистского сообщества, которые, к сожалению, зачастую не
оправдываются. Сказываются, видимо, специфика работы во властных
структурах, характер выполняемых функций, которые, по результатам того
же опроса, сами респонденты оценили скорее как чиновничьи.
Представители пресс-служб наглядно продемонстрировали это в тех
конфликтах, которые занесены в монитор. Например, созданный Саратовской
областной администрацией Комитет по анализу информации и печати,
призванный выполнять обязанности пресс-службы, присвоил себе функции
управления местной прессой, используя ее зависимое положение, поскольку
финансируется она за счет бюджета. В период избирательной кампании
комитет рассылал редакциям предписания, обязывая публиковать
подготовленные неким “агентством” агитационно-пропагандистские материалы
в пользу Президента РФ и тотчас же докладывать об исполнении. Трудно
представить себе более откровенное извращение отношений власти и прессы.
Вмешательством Фонда удалось хотя бы формально наказать виновных за
такое посягательство на профессиональную самостоятельность СМИ.
3.2 О судебном деле журналиста Григория Пасько
Журналист Григорий Пасько родился 19 мая 1962 в селе Оскоровка
Херсонской области Украинской ССР.
В 1983 окончил факультет журналистики Львовского высшего
военно-политического училища.
С 1983 работает в газете Тихоокеанского флота “Боевая вахта”.
В 1996 с отличием окончил редакторское отделение заочного факультета
Гуманитарной академии Министерства обороны РФ.
23 ноября 1997 арестован по обвинению в государственной измене в форме
шпионажа (при возвращении из Японии у Пасько были изъяты документы,
предварительная оценка которых показала, что они содержат сведения,
составляющие государственную тайну, что и послужило причиной ареста).
В декабре 1998, находясь во владивостокском СИЗО, был зарегистрирован
кандидатом в депутаты Владивостокской городской думы.
На выборах 17 января 1998 в округе занял второе место и не прошел в
думу.
18 января 1999 международная организация “Международная амнистия”
сообщила о признании Г. Пасько узником совести. Г. Пасько
инкриминируется ст. 275 УК РФ – “Государственная измена”.
8 февраля 1999 японская телевизионная компания Эн-эйч-кей, в пользу
которой якобы шпионил Пасько, распространила заявление о том, что ее
сотрудничество с журналистом никоим образом не затрагивало
государственных тайн.
20 июля 1999 был осужден по ст. 285, ч. 1 УК РФ (“злоупотребление
служебным положением”), но освобожден из-под стражи в зале суда в связи
с амнистией. [36]
На выборах в Госдуму 19 декабря 1999 в округе занял 7-е место из 11.
7 февраля 2000 Фрунзенский районный суд Владивостока удовлетворил иск Г.
Пасько о защите чести и достоинства к начальнику УФСБ по Тихоокеанскому
флоту контр-адмиралу Николаю Соцкову, поданный Г. Пасько после суда, и
обязал выплатить Соцкова 25 тыс. рублей.
6 марта 2000 Коллегия по гражданским делам Приморского краевого суда
отменила решение Фрунзенского районного суда Владивостока.
Капитан 2-го ранга.
Вот только один эпизод из длительного судебного разбирательства.
26 ноября 1998 года состоялось заседание Военной коллегии Верховного
суда РФ по рассмотрению частной жалобы адвокатов Григория Пасько об
изменении меры пресечения их подзащитному.
Интересы военного журналиста Григория Пасько на этом заседании
представляли адвокаты Михаил Маров и Карен Нерсисян, а также
общественные защитники Алексей Симонов (президент Фонда защиты
гласности) и Александр Ткаченко (директор Русского ПЕН-центра)…
В своей жалобе, в дополнениях к ней и в выступлениях во время заседания
защитники Григория Пасько убедительно показали, что избрание мерой
пресечения для Григория Пасько заключение под стражу не вызывалось
необходимостью установления истины во время проведения следствия, а уж
на данном этапе – когда следствие закончено – вообще не существует
оснований для оставления обвиняемого под стражей.
Григорий Пасько не менее обвиняющей стороны заинтересован в объективном
суде, и только в приступе бреда можно предполагать, что он пожелал бы
скрыться от суда или каким-то образом помешать рассмотрению своего дела.
Сейчас, когда международная и российская общественность пристально
следят за развитием дела Пасько, сам журналист более всего заинтересован
в проведении справедливого и объективного суда, так как другого способа
доказать свою правоту у Григория Пасько нет.
Итак, обвиняемый не может помешать следствию, обвиняемый не
заинтересован в срыве суда или в побеге от суда. Тем самым снимаются
главные аргументы, на основании которых мерой пресечения избирается
заключение под стражу.
Защитники Пасько указали и на то, что в настоящий момент обвиняемый
находится в тюремном госпитале, так как годовое пребывание в тюрьме
сокрушительным образом отразилось на его здоровье.
Общественный защитник Алексей Симонов обратил внимание суда на то, что
при совершенно аналогичных обстоятельствах по аналогичному делу капитана
Никитина в Санкт-Петербурге обвиняемому изменили меру пресечения, и это
нисколько не помешало ни следствию, ни суду. Симонов призвал суд
признать справедливым для города Владивостока и для обвиняемого Пасько
то, что признано справедливым для Санкт-Петербурга и для обвиняемого
Никитина.
Председательствующий на заседании Военной коллегии Анатолий Уколов
внимательно и терпеливо выслушал все доводы защитников и оставил все как
есть.
В своем определении Военная коллегия не указала ни одного аргумента,
приведенного со стороны защиты. Судьи повторили всем известную
процессуальную истину, что в делах по обвинению в совершении особо
тяжких преступлений по закону возможно избрание мерой пресечения
заключение под стражу на одном лишь основании – на тяжести
инкриминируемого преступления.
Конечно же – все по закону. Такой закон. Он позволяет и оставить
заключение под стражей, и изменить меру пресечения. Поэтому серьезное
беспокойство вызывает стремление российского правосудия выбирать из
имеющегося законного диапазона именно крайние меры. Наверное, больной и
изможденный подсудимый наиболее удобен для отправления нашего
правосудия.
В заключение приведем фрагмент речи Александра Ткаченко общественного
защитника Григория Пасько:
“Есть процесс, теперь уже двукратный, но шпиона нет. Уверен, что если
провести еще десятки разбирательств, все равно шпиона Пасько не будет,
потому что даже время это доказало. Врачи одной из древнейших
цивилизаций говорили, что если болезнь долго ищут, то ее попросту
нет…Так и в нашем случае — как не переверните двадцать томов дела, как
ни положите их в разном порядке, а дела нет, есть только воздух,
бумажки, не нужные никому. Но, собственно, я всегда задавался вопросом –
а кому же это нужно, чтобы талантливый журналист просидел в СИЗО
двадцать месяцев и вынес такие моральные и физические испытания? Ради
чего? И кто за это в конце концов ответит?
Неслучайно мы здесь с вами половину процесса разбирались с тем, как ФСБ
ТОФ пыталась состряпать это дело. Более двадцати серьезных
процессуальных нарушений тому свидетельство. Получается не тотальный, но
точечный тридцать седьмой год, с поправкой на молодую неустоявшуюся
демократию. Когда, пользуясь пробелами в правовом поле, ФСБ применяла и
телефонное право и давление на свидетелей и былой монстровский авторитет
КГБ. Примеры с таможней при задержании Пасько в аэропорту, задержание
группы ЭНЭЙЧКЕЙ в Хасанском районе при помощи пограничников для того,
чтобы допросить стингеров с целью выдавливания показаний на Пасько.
Этим духом подлога, вплоть до работы экспертной комиссии, пронизано все
дело. При этом во всем и всегда делался упор на военного Григория
Пасько. Но на самом деле это было организованное дело против журналиста
Пасько, в нарушение Конституции России, говорящей о свободе слова, об
отмене цензуры в нарушение международных соглашений по гуманитарной
корзине, в частности, параграфа 19, говорящего о праве каждого свободно
добывать и распространять информацию, в нарушение закона о СМИ и даже в
нарушение закона и указов о гостане и засекречивании документов. И все
это в обрамлении вопиющих нарушений, связанных с правами человека. И
даже не только в отношении самого Пасько и всех фигурантов дела. Имеются
в виду свидетели, которых запугивали, и даже высшее офицерство флота,
которое узнавало о возбуждении против них, конечно же незаконно, на
полдня, уголовных дел и прекращении их, да и много другое. В общем, весь
букет.
Подтверждением того, что процесс стал не уголовным, а политическим, стал
факт признания авторитетнейшей международной правозащитной организацией
“Эмнести Интернешнл” Григория Пасько в 1998 году узником совести. На тот
момент их было в России только два: Никитин и Пасько. И это говорит о
чрезвычайности такого определения. Она была связана только с тем, что
оба занимались экологическими проблемами, которые важны для всей
цивилизации в целом, хотя и имели локальное местоприложение. Но как
стало понятно всем в двадцатом веке, проблемы радиации, как малых, так и
больших доз, не существуют только на местническом уровне. Мы сами
помним, как эксперт Порядный рисовал нам эсхатологические картины в
случае взрыва на БТБ, на которой он, кстати, служил десять лет, да так и
не заметил, как ее берега подтекают, сочатся радионуклидами и уходят в
открытое море. А потом мы еще спрашиваем, почему японцы интересуются
Приморским краем. Да именно потому, что военные скрывают истинную
картину с радиационной безопасностью. Это то, что чревато катастрофой и
для них.
Думаю, что его первые публикации в новый период были замечены ФСБ сразу
и взяты на карандаш, ибо они увидели новый тип журналиста, который был
опасен для них как потенциальный глашатай свободы слова. Думаю, что
именно с того момента и существует так называемое дело Пасько. Потому,
что Владивосток – Приморский край. Что это такое? Это пограничная зона с
Японией, с которой до сих пор не заключен мирный договор, это военные
проблемы, гражданские, наконец, связанные со всем этим экологические
проблемы. И Пасько начинает врубаться в эти пласты. Благо, что есть
газета, есть командование Флота, которое, как мы теперь уже знаем,
давало ему задания отражать больные вопросы в связи с предстоящей
реформой, сокращением вооружения, демократизацией не только гражданского
общества, но и военного. И он поверил в свободу слова. И это была его
роковая ошибка, потому что ФСБ как организация воспринимала в штыки все
новые преобразования. События девяносто первого года показали, что
именно в их недрах родился замысел ГКЧП и как они не хотели открывать
страну для того, чтобы ловить черных кошек в темной комнате”.
Заключение
Проблема доступа журналистов и информации напрямую связана с проблемой
становления демократии. Как показали проведенные исследования, для
обеспечения доступа журналистов к общественно значимой информации
необходимо:
1) совершенствование законодательства, направленного на открытость
институтов общества;
2) создание механизмов гражданского и корпоративного контроля за
обеспечением доступа граждан к общественно значимой информации;
3) создание прецедентов и обобщение судебной практики по случаям
неправомерного отказа в предоставлении информации.
Вместе с тем, движение в сторону открытости общества не может быть
односторонним. Журналистское сообщество должно способствовать
установлению профессиональных стандартов работы с информацией, которые
обеспечивали бы:
1) строгое соблюдение действующего законодательства и недопустимость
использования, и распространение информации, доступ к которой
законодательно ограничен;
2) соблюдение этических норм при сборе, обработке и распространении
персональной информации;
3) корпоративность в отстаивании законных прав на доступ к общественно
значимой информации;
4) участие журналистов в совершенствовании законодательства в части
доступа граждан к информации.
Хочется надеяться, что журналистское сообщество примет активное участие
в совершенствовании своего главного закона – Закона ” О средствах
массовой информации”. Время настоятельно требует более детальной
разработки некоторых положений. Например, в виду недостаточной
разработанности статьи 48 действующего Закона, отсутствия подзаконных
актов, рассматривающих содержание и механизм функционирования института
аккредитации, значительная часть вопросов регламентируется устоявшимися
традициями, здравым смыслом, внутренней культурой, уровнем правосознания
и неписаными нравственными правилами и стандартами. Все это диктует
необходимость внимательного изучения и анализа всех пунктов Правил,
поскольку в них может содержаться угроза свободе массовой информации не
в явной, а в скрытой форме, которая может ” сработать” в ” нужный”
момент.
Анализ действующих в различных организациях и учреждениях Правил
аккредитации показал, что нередки случаи, когда отдельные пункты этих
Правил используются в качестве инструмента ограничения доступа к
информации, влияния или давления на СМИ со стороны пресс-служб или служб
информации. Нередко принятые в регионах, на местах Правила аккредитации
нарушают права журналистов, предоставленные им федеральным
законодательством. Идеи, которые закладываются в эти правила, порой
преследуют цель не облегчить журналистам доступ к информации, а
расширить перечень ограничений прав журналистов собирать и получать
информацию по интересующим их проблемам.
Не случайно аккредитация иногда воспринимается как система
манипулирования профессиональным сообществом, как деление журналистов на
“достойных” и “недостойных”.
Во избежание произвольного нормотворчества в различных государственных
учреждениях и органах местного самоуправления необходимо принять на
законодательном уровне Типовые Положения об аккредитации.
Требуется уточнение положений Законов ” О средствах массовой информации”
и “Об информации и информатизации”, противоречащих друг другу.
Требуется дальнейшее уточнение прав журналиста на доступ к информации,
которые условно можно разделить на четыре категории:
1) права, связанные с доступом к информации (п. 1–8 ст. 47 Закона “О
средствах массовой информации”);
2) связанные с распространением информации (п. 9–10 ст. 47);
3) авторские права журналиста (п. 11–12 ст. 47);
4) иные права, закрепленные в других нормативных актах (например, ст. 41
Закона о СМИ, ст. 29 Конституции РФ, и т.д.).
Не менее важна, на мой взгляд, проблема саморегулирования в
профессиональной среде и выработки четких установок на приемы приручения
журналистов, в числе которых:
– вовлечение в жизнь профессиональной корпорации путем приглашения на
мероприятия с последующим участием во всяких оргкомитетах, комиссиях и
других организационных формах общественного характера;
– предоставление возможных персональных льгот: медицинского,
курортно-оздоровительного, хозяйственно-бытового обслуживания;
– представление к премиям, наградам и иным видам поощрений
внутрикорпоративного и общегосударственного характера;
– размещение платной рекламы и так называемая спонсорская поддержка;
– предоставление возможности пользоваться атрибутами причастности к
“высшим сферам”, например кремлевской “вертушкой”, фельдъегерской
связью, пропуском в тот или иной государственный орган и т. п.
Журналисты, опираясь на букву закона и этические стандарты, должны
выработать стойкий иммунитет против любых профессиональных приемов,
направленных против государства и личности и вместе с тем умело
использовать правовые механизмы для получения и распространения
информации.
Библиография
1. Всеобщая декларация прав человека. Принята и провозглашена резолюцией
217 А (III) Генеральной Ассамблеи от 10 декабря 1948 года
2. Европейская конвенция по защите прав человека и основных свобод. Рим,
4 ноября 1950 года
3. Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосованием
12 декабря 1993 года)
4. Гражданский кодекс Российской Федерации часть первая от 30 ноября
1994 г. N 51-ФЗ, часть вторая от 26 января 1996 г. N 14-ФЗ, часть третья
от 26 ноября 2001 г. N 146-ФЗ и часть четвертая от 18 декабря 2006 г.
N230-ФЗ (с изменениями от 26 января, 20 февраля, 12 августа 1996 г., 24
октября 1997 г., 8 июля, 17 декабря 1999 г., 16 апреля, 15 мая, 26
ноября 2001 г., 21 марта, 14, 26 ноября 2002 г., 10 января, 26 марта, 11
ноября, 23 декабря 2003 г., 29 июня, 29 июля, 2, 29, 30 декабря 2004 г.,
21 марта, 9 мая, 2, 18, 21 июля 2005 г., 3, 10 января, 2 февраля, 3, 30
июня, 27 июля, 3 ноября, 4, 18, 29, 30 декабря 2006 г., 26 января, 5
февраля, 20 апреля, 26 июня, 19, 24 июля, 2, 25 октября, 4, 29 ноября,
1, 6 декабря 2007 г.)
5. Уголовный кодекс РФ. Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ
(с изменениями от 27 мая, 25 июня 1998 г., 9 февраля, 15, 18 марта, 9
июля 1999 г., 9, 20 марта, 19 июня, 7 августа, 17 ноября, 29 декабря
2001 г., 4, 14 марта, 7 мая, 25 июня, 24, 25 июля, 31 октября 2002 г.,
11 марта, 8 апреля, 4, 7 июля, 8 декабря 2003 г., 21, 26 июля, 28
декабря 2004 г., 21 июля, 19 декабря 2005 г., 5 января, 27 июля, 4, 30
декабря 2006 г., 9 апреля, 10 мая, 24 июля, 4 ноября, 1, 6 декабря 2007
г., 14 февраля 2008 г.). Принят Государственной Думой 24 мая 1996 года
Одобрен Советом Федерации 5 июня 1996 года.
6. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря
2001 г. N 174-ФЗ (с изменениями от 29 мая, 24, 25 июля, 31 октября 2002
г., 30 июня, 4, 7 июля, 8 декабря 2003 г., 22 апреля, 29 июня, 2, 28
декабря 2004 г., 1 июня 2005 г., 9 января, 3 марта, 3 июня, 3, 27 июля,
30 декабря 2006 г., 12, 26 апреля, 5, 6 июня, 24 июля, 2 октября, 27
ноября, 3, 6 декабря 2007 г.) Принят Государственной Думой 22 ноября
2001 года. Одобрен Советом Федерации 5 декабря 2001 года
7. Закон РФ от 27 декабря 1991 г. N 2124-I “О средствах массовой
информации” (с изменениями от 13 января, 6 июня, 19 июля, 27 декабря
1995 г., 2 марта 1998 г., 20 июня, 5 августа 2000 г., 4 августа 2001 г.,
21 марта, 25 июля 2002 г., 4 июля, 8 декабря 2003 г., 29 июня, 22
августа, 2 ноября 2004 г., 21 июля 2005 г., 27 июля, 16 октября 2006 г.,
24 июля 2007 г.)
8. Закон от 17 мая 1991 г. “О чрезвычайном положении”
9. Закон “О государственной тайне”
10. Закон “О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее
оказании”
11. Федеральный закон от 20.02.95 N 24-ФЗ “Об информации, информатизации
и защите информации”
12. Федеральный закон от 2 декабря 1990 г. N 395-I “О банках и
банковской деятельности”
13. Федеральный закон “О рынке ценных бумаг”
14. Закон РФ от 9 июля 1993 г. N 5351-I “Об авторском праве и смежных
правах”
15. Федеральный закон “Об основных гарантиях избирательных прав граждан
РФ”
16. Федеральный закон “О выборах депутатов Государственной Думы
Федерального Собрания РФ”
17. Федеральный закон “О выборах Президента Российской Федерации”
18. Федеральный закон “О референдуме Российской Федерации”
19. Федеральный закон “Об общих принципах организации местного
самоуправления в РФ”
20. Закон РФ от 21.07.93 N 5485-1 “О государственной тайне”
21. Закон “Об охране здоровья населения”
22. Закон “О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения”
23. Постановление Правительства от 5 декабря 1991 г. №35 “О перечне
сведений, которые не могут составлять коммерческую тайну”
24. Указ Президента Российской Федерации от 30 ноября 1995 года №1203
“Об утверждении перечня сведений, отнесенных к государственной тайне”
25. Распоряжение Президента Российской Федерации от 11 февраля 1994 г. №
73-рп “Об утверждении перечня должностных лиц и органов государственной
власти, наделенных полномочиями по отнесению сведений к государственной
тайне”
26. Распоряжение Президента Российской Федерации от 24 октября 1994 г. №
537-рп “О должностных лицах, наделенных полномочиями по отнесению
сведений к государственной тайне”
27. Комментарий к закону РФ о СМИ. Авторы-составители Г.Ю. Арапова, А.А.
Глисков, Д.Г. Шишкин. Научный ред. В.Н. Монахов. Издательской дом
“Галерия”, М.: 2001
28. Международная Федерация журналистов. Декларация принципов поведения
журналистов. Принята на Втором Всемирном Конгрессе Международной
Федерации журналистов в Бордо 25–28 апреля 1954 года; изменения внесены
на XVIII Всемирном Конгрессе МФЖ в Хельсинки 2–6 июня 1986 года
29. Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации
морального вреда. Постановление Пленума Верховного Суда от 20.12.94 №10.
С изм. от 25.10.96 // Бюл. Верховного суда РФ. 1992. №11
30. О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении судами дел о
защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и
юридических лиц. Постановление Пленума Верховного суда от 18.08.92. №11.
С изменениями от 25.04.95 // Российская газета. 1995. 8 февр.
31. Основы законодательства об Архивном фонде Российской Федерации и
архивах
32. Постатейный научно-практический комментарий к Конституции Российской
Федерации коллектива ученых правоведов под руководством ректора МГЮА,
академика РАН О.Е. Кутафина (официальный текст на 1 августа 2003 года
33. Быков В.В., Земскова С.И. Судебные грабли. Проблемы юридической
безопасности работников СМИ. Под ред. А.К. Симонова. М.: издательство
“Галерия”, 2004
34. Журналистское расследование. История метода и современная практика /
Под общ. ред. А.Д. Константинова. – СПб: “Издательский дом “Нева”; М.:
“ОЛМА-ПРЕСС, 2003
35. Заплатит ли контр-адмирал журналисту? Независимая газета.
02.09.2000. http://www.ng.ru/events/2000-02-09/2_payment.html
36. Из биографии Григория Пасько.
http://www.persons.ru/cgi/show.exe?Num=1139&Get=All&Item
37. Лазутина Г.В. профессиональная этика журналиста. Учебное пособие.
М.: Аспект Пресс, 2000
38. Новое информационное законодательство РФ. Под ред. А.К. Симонова.
М.: издательство “Медея”, 2004
39. Позывные тревог и надежд. “Маяк”. 40 лет в эфире. Воспоминания,
фотографии, документы, практический опыт. Под редакцией к.и.н. Г.А.
Шевелева. Редактор-составитель Б.А. Брацыло. М.: Вагриус, 2004
40. Правозащитники и журналисты: методы взаимодействия. Методическое
пособие. М.: издательство “Магеллан ОЕ”, 2000
41. Речь общественного защитника Александра Ткаченко.
http://www.bellona.ru/russian_import_area/international/russia/envirorig
hts/pasko/22502
42. Рэндалл Д. Универсальный журналист. Национальный институт прессы,
СПб.: 2000
43. Федотов М.А. Правовые основы журналистики. Учебник для вузов. М.:
ИМПЭ им. А.С. Грибоедова: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2002
44. Фонд защиты гласности. Дело №10. Григорий Пасько против ФСБ. М.:
издательство “Галерия”, 2000
45. Цена слова. Из практики лингвистических экспертиз текстов СМИ в
судебных процессах по защите чести, достоинства и деловой репутации. 2-е
издание, исправленное и дополненное. М.: издательство “Галерия”, 2002
46. Краткий юридический справочник для журналиста. – М.: “Права
человека”, 1997
Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter
