Разбой (курсовая)

Санкт-Петербургский Государственный Университет

Аэрокосмического приборостроения

Кафедра правоведения

КУРСОВАЯ РАБОТА

По предмету:

Уголовное право

На тему:

«Разбой»

студентки гр. № 8734

Дуровой А.В.

Принял преподователь:

Санкт-Петербург

1999 TOC \o “1-3” 1. Введение: исторический аспект. PAGEREF
_Toc467003414 \h 3

2. Состав преступления, предусмотренного ст. 162 УК РФ. PAGEREF
_Toc467003415 \h 4

3. Квалифицирующие признаки разбоя. PAGEREF _Toc467003416 \h 10

4. Разбой, совершенный с проникновением в жилище, помещение либо иное
хранилище. PAGEREF _Toc467003417 \h 14

5. Разбой, совершенный с применением оружия или других предметов,
используемых в качестве оружия. PAGEREF _Toc467003418 \h 21

6. Заключение. PAGEREF _Toc467003419 \h 31

1. Введение: исторический аспект.

Впервые термин «разбой» в российском законодательстве появляется лишь в
«Правде Ярославичей» и Русской Правде 13в. В этих памятниках права
необходимым признаком данного преступления является убийство.

В Псковской Судной Грамоте 1467 года понятие разбоя ближе подходило к
нынешнему смыслу этого преступления, чем к значению, которое оно имело В
Русской Правде. Здесь имеет место похищение чужой собственности, а не
умышленное убийство. Если в предыдущий период слово «разбой» служило
общим выражением для убийства, то Псковская Судная Грамота рассматривает
данное преступление как насильственное похищение чужой собственности,
где злонамеренное присвоение принадлежащего другому лицу имущества
является целью преступного действия. Однако исторический материал не
дает ответа о способе совершения данного преступления, совершалось ли
оно группой лиц – шайкой, сопровождалось ли смертоубийством, ранами и
побоями, или же было достаточно открытого явного похищения чужого
имущества.

В законодательных актах XVI и XVII веков разбой является общественным
преступлением, а грабеж частным правонарушением. Однако нередко разбой и
грабеж употребляются как выражения тождественные. В московском
законодательстве данного периода разбой преимущественно означает
открытое нападение, поизводимое, как ремесло, шайкой сообщников.

Характер и значение разбоя значительно изменяются в эпоху Судебников и
Соборного Уложения 1649 года. Разбой относят к наиболее тяжким
преступлениям, признается общественным преступлением.

В XVIII веке термин «разбой» не встречается ни в Воинских Артикулах
Петра I, ни в Указах 1781г, и история этого преступления в
рассматриваемый период имеет самостоятельный характер, т.е. меры
относительно разбоя носят чрезвычайный, исключительный характер, и
именно поэтому не вошли в более или менее общее законодательство. Под
разбоем законодательство XVIII века подобно предшествующему периоду,
понимало преимущественно совершение преступления в шайке. Разбойное
нападение не рассматривалось только как преступление против частных лиц,
оно составляло общеопасное действие, так как совершалось преступным
сообществом, которое носило название шайки.

Наконец, в Уложении о наказаниях 1845 г. понятие разбоя приобрело все те
необходимые признаки данного состава, которые характерны для него в
современном уголовном законодательстве. Под разбоем признается всякое
нападение на кого-либо, для похищения принадлежащего ему или
находящегося у него имущества, нападение открытое с применением силы, с
оружием или без оружия, но сопровождающееся или убийством или покушением
на него, или же нанесением увечья, ран, побоев и других телесных
истязаний, или такого рода угрозами или иными действиями, от которых
представлялась явная опасность для жизни, здоровья, свободы лица, на
которого нападали.

2. Состав преступления, предусмотренного ст. 162 УК РФ.

Разбой – нападении с целью хищения чужого имущества, соединенное с
насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего, или с угрозой
применения такого насилия. В Уголовном Кодексе место этому преступлению
отведено в главе «Преступления против собственности», однако это
преступление посягает на два объекта: собственность и личность (жизнь и
здоровье потерпевшего). Именно таким двуобъектным характером и
определяется повышенная опасность этого преступления. Наиболее опасно не
то, что оно посягает на отношения собственности, а каким способом –
нападением, соединенным с реальным применением насилия, опасного для
жизни или здоровья потерпевшего. Таким образом, именно задача
первостепенной защиты личности решается путем установления высоких
санкций за преступление.

Объективную сторону разбоя составляет нападение, соединенное с насилием
опасным для жизни или здоровья лица, подвергшегося нападению, либо с
угрозой такого насилия.

Под нападением при разбое, как правило, следует понимать внезапное
применение насилия к потерпевшему. Форма такого насилия может носить как
открытый характер, так и замаскированный (выстрел из засады, удар из-за
спины и т.д.). нападение может выражаться в воздействии на потерпевшего
нервнопаралитическими, токсическими и одурманивающими средствами. Так
Пленум Верховного Суда РСФСР предложил квалифицировать как разбой случаи
приведения потерпевшего в бессознательное состояние путем применения
опасных для жизни и здоровья сильнодействующих ядовитых или
одурманивающих веществ с целью завладения имуществом. Однако следует
отметить, что в качестве таких средств нельзя рассматривать принятый
алкоголь или наркотические вещества по добровольному желанию
потерпевшего.

В случае когда с той же целью в организм потерпевшего введены вещества,
не представляющие опасности для его жизни и здоровья, содеянное надлежит
квалифицировать в зависимости от последствий как грабеж, соединенный с
насилием, либо покушение на это преступление. Свойства и характер
действия веществ, примененных при совершении указанных преступлений,
могут быть установлены с помощью соответствующего специалиста либо
экспертным путем

Обязательным объективным признаком разбоя является применение насилия,
опасного для жизни или здоровья. Насилие при разбойном нападении может
быть применено к собственнику или лицу к лицу, в обладании или под
охраной которого находится имущество, а также к любому другому лицу,
которое, по мнению преступника, может помешать его преступным действиям.

Очень важно то, что в новом Уголовном кодексе определение разбоя было
изменено именно в этой части: законодатель счел необходимым заменить
союз «и» в словосочетании «…опасным для жизни и здоровья…» союзом «или».
Таким образом, для квалификации преступления как разбоя достаточно,
чтобы насилие создавало угрозу хотя бы для здоровья.

Разбой отличается от грабежа тем, что применяемое при разбое насилие
является опасным для жизни или здоровья. Опасность насилия определяется
по его последствиям, исходя из реального вреда, причиненного здоровью
потерпевшего. Руководствуясь постановлением Пленума Верховного Суда
РСФСР от 22 марта 1966 г. «О судебной практике по делам о грабеже и
разбое» насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего следует
считать такое насилие, которое повлекло причинение потерпевшему тяжкого,
средней тяжести или легкого вреда здоровью. Признаки перечисленных видов
вреда здоровью указаны в статьях 111, 112, 115 УК, однако при совершении
разбоя дополнительной квалификации по этим статьям не требуется.
Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью является одним из
квалифицирующих признаков разбоя (п. «в» ч.3 ст.162 УК).

Под насилием, не опасным для жизни и здоровья следует понимать побои,
легкие телесные повреждения, не повлекшие кратковременного расстройства
здоровья или незначительной стойкой утраты трудоспособности, а также
иные насильственные действия, связанные с причинением потерпевшему
физической боли либо с ограничением его свободы.

Наличие состава разбоя или грабежа, соединенного с насилием, следует
признавать в случаях, когда насилие являлось средством завладения
имуществом либо средством его удержания. Действия лиц, начатые как
кража, при применении в дальнейшем насилия с целью завладения имуществом
или для его удержания непосредственно после изъятия следует
квалифицировать в зависимости от характера примененного насилия как
разбой или грабеж, соединенный с насилием.

При решении вопроса о том, являлось ли насилие опасным для жизни или
здоровья, надо учитывать не только последствия примененного насилия, но
и его интенсивность и способ его совершения. Поэтому как разбой
квалифицируется также нападение в целях хищения имущества, соединенное с
насилием, которое вообще не причинило вреда здоровью, однако создавало
реальную опасность для жизни или здоровья потерпевшего.

В судебной практике насилием, опасным для жизни или здоровья, признаются
(даже в случае отсутствия серьезных последствий) такие действия, как
нанесение лежащему человеку ударов ногами, целенаправленное нанесение
ударов в жизненно важные органы, перекрывание дыхательных путей,
выталкивание на ходу из транспорта и т.д. Так существует прецедент,
когда Верховный Суд признал разбоем, а не грабежом нападение, в ходе
которого нападавшие сбили потерпевшего с ног и нанесли ему удары по
голове и другим частям тела, в результате чего он потерял сознание. Суд
постановил, что такие действия представляют собой насилие, опасное для
жизни и здоровья.

Таким образом, характер насилия служит объективным критерием
разграничения насильственного грабежа от разбоя. Если насилие не
является опасным для здоровья, оно свидетельствует о грабеже, а если оно
связано с реальным расстройством здоровья, т.е. является опасным для
него, то такое деяние представляет собой разбойное нападение.

В тех случаях, когда завладение имуществом соединено с угрозой
применения насилия, носившей неопределенный характер, вопрос о признании
в действиях лица грабежа или разбоя необходимо решать с учетом всех
обстоятельств дела (места и времени совершения преступления, числа
преступников, характера предметов, которыми они угрожали потерпевшему,
субъективного восприятия потерпевшим характера угрозы и т.д.).

Важно отметить то, что при разбое преступник угрожает немедленным
применением насилия, в то время как при вымогательстве угроза применения
насилия носит не немедленный характер, а сопряжена с ее применением в
отдаленном времени в случае, если потерпевший не выполнит требования
преступника.

В законодательном определении разбоя речь идет как о фактическом
применении насилия, так и об угрозе его применения. Из этого следует,
что разбой может характеризоваться как физическим, так и психическим
насилием. Психическое насилие при разбое заключается в угрозе
непосредственного применения насилия, опасного для жизни или здоровья
потерпевшего. Угроза может выражаться словами, жестами, демонстрацией
оружия или предметов, которыми может быть причинен вред здоровью. Цель
угрозы – парализовать волю потерпевшего, принудить его передать
имущество или не препятствовать его завладению. Если такая цель
достигнута, то не имеет значения, что виновный не намеревался приводить
угрозу в исполнение или же не имел фактической возможности ее
осуществить. Существенным моментом для оценки юридической сущности
деяния является субъективное восприятие самим потерпевшим характера
выраженной в его адрес угрозы. Важно то, что потерпевший воспринял эту
угрозу как реальную. В тех случаях, когда завладение имуществом
соединено с угрозой применения насилия, носившей неопределенный
характер, вопрос о признании в действиях лица грабежа или разбоя
необходимо решать с учетом всех обстоятельств дела (места и времени
совершения преступления, числа преступников, характера предметов,
которыми они угрожали потерпевшему, субъективного восприятия потерпевшим
характера угрозы и т.д.).

Если вся обстановка преступления говорит о том, что для жизни и здоровья
потерпевшего существует реальная опасность, то даже при неопределенном
характере угрозы деяние должно квалифицироваться как разбой.

Очень важно отличать разбой от вымогательства, соединного с насилием.
Так в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 4 мая 1990 г. “О
судебной практике по делам о вымогательстве” сказано, что решая данный
вопрос, следует учитывать, что если при грабеже и разбое насилие
является средством завладения имуществом или его удержания, то при
вымогательстве оно подкрепляет угрозу. Завладение имуществом при грабеже
и разбое происходит одновременно с совершением насильственных действий
либо сразу после их совершения, тогда как при вымогательстве умысел
виновного направлен на получение требуемого имущества в будущем.

ПРИМЕР: Определение Судебной Коллегии Верховного Суда РФ от 06.05.93г.

Староминским районным народным судом Краснодарского края Хитров осужден
за вымогательство под угрозой насилия. Он признан виновным в том, что
повторно и под угрозой убийства требовал передачи личного имущества у
Медведева, Клименко, Левченко.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Краснодарского
краевого суда и постановлением президиума краевого суда приговор
оставлен без изменения.

Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос об
отмене судебных решений и направлении дела на новое рассмотрение.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ удовлетворила
протест, указав следующее.

Органами предварительного расследования Хитров обвинялся в том, что 6
июня. в период между 16 и 17 час., находясь в состоянии алкогольного
опьянения, в парке напал на Медведева и, угрожая ножом, завладел его
наручными часами. После этого он повторно на канале Староминского
рыбхоза, с угрозой применения ножа, совершил разбойное нападение на
Левченко и Клименко, завладев металлической цепочкой, кроссовками и
импортными наручными часами.

Народный суд исследование собранных по делу доказательств провел
поверхностно, односторонне, некоторым доказательствам не дал должной
оценки, ряд обстоятельств, имеющих существенное значение для дела,
надлежаще не исследовал.

Как показал в судебном заседании Хитров, 6 июня в парке он потребовал от
Медведева снять часы. Когда тот отказался это сделать, он вынул из
куртки нож и бросил в землю, сказав, чтобы Медведев отдал часы. После
этого потерпевший выполнил его требование. Затем на канале рыбхоза,
угрожая ножом, у одного парня он забрал часы, у другого – кроссовки.

Аналогичные показания Хитров давал и на предварительном следствии.

Потерпевший Медведев также показал, что в парке к нему на велосипеде
подъехал Хитров и, увидев у него наручные часы, потребовал отдать их.
Получив отказ, Хитров достал из куртки нож и заявил, что если он не
отдаст часы, то завтра по нему будут справлять поминки. Воспринимая
угрозу как реальную и полагая, что Хитров может ударить его ножом, он
отдал ему свои часы.

По словам свидетеля Донца – очевидца преступления, когда Медведев
отказался отдать Хитрову часы, то последний достал из куртки нож и
сказал, что ему все равно, он может и порезать этим ножом. Аналогичные
показания дал свидетель Василищенко.

Потерпевшие Левченко и Клименко, подтвердив данные ими на
предварительном следствии показания, в суде вновь заявили, что Хитров,
будучи в нетрезвом состоянии, сорвал с шеи Левченко металлическую
цепочку, а затем, угрожая избить потерпевших, потребовал у Левченко
отдать ему кроссовки, а у Клименко – наручные часы. Испугавшись угроз,
они выполнили его требования.

Как видно из показаний потерпевшего Медведева и свидетеля Донца, Хитров
демонстрировал нож, угрожая убийством. Медведев реально воспринимал
угрозы Хитрова и сразу же отдал ему часы, т.е. Хитров завладел
имуществом Медведева одновременно с угрозой совершения в отношении него
насильственных действий.

У Левченко Хитров сорвал цепочку с шеи.

Клименко и Левченко тотчас после угрозы Хитрова применить насилие отдали
ему часы и кроссовки. Однако этим обстоятельствам, свидетельствующим о
том, что в действиях Хитрова усматриваются признаки более тяжкого
преступления – разбоя, суд не дал надлежащей правовой оценки.

Поэтому уголовное дело по обвинению Хитрова подлежит направлению на
новое судебное рассмотрение с целью переквалификации содеянного как
совершение разбоя с угрозой применения насилия.

Можно говорить о наличии разбоя лишь в тех случаях применения насилия,
если оно применяется исключительно с целью завладения имуществом или его
удержания непосредственно после завладения. Если насилие, опасное для
жизни или здоровья, было причинено потерпевшему не в целях завладения
имуществом, а из хулиганских побуждений, то последующее завладение
имуществом избитого образует реальную совокупность хулиганства (ст. 213)
и хищение (ст. 158 или 161). Такие действия не могут рассматриваться как
разбой. Участники избиения, не завладевшие имуществом, несут
ответственность только за хулиганство.

ПРИМЕР: ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПРЕЗИДИУМА И ОПРЕДЕЛЕНИЯ СУДЕБНЫХ КОЛЛЕГИЙ
ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Левобережным районным народным судом г. Воронежа Рубцова осуждена по пп.
“а”, “г” ч. 2 ст. 162 УК РФ. Она признана виновной в нападении с целью
завладения личным имуществом граждан, соединенном с насилием, опасным
для жизни и здоровья граждан, по предварительному сговору группой лиц с
применением предметов, используемых в качестве оружия.

Как указано в приговоре, вечером Рубцова, ее муж Рубцов (осужден за
данное преступление тем же судом) и их знакомые Медведева и Чурсанова
распивали спиртные напитки. Медведева рассказала о своих ссорах с
Гузенко Т., и Рубцова предложила заступиться за Медведеву.

Около 23 часов Чурсанова и Медведева привезли Рубцовых к дому, где
проживала Гузенко Т. Рубцова позвонила в ее квартиру, а когда та открыла
дверь, она стала избивать Гузенко Т. и ее мать Гузенко Л. Рубцов же
нанес удары руками и металлической цепью им и Гузенко А., в комнату
которого зашел. Затем по требованию Рубцовой мать и дочь Гузенко отдали
ей серьги и кольцо. В результате действий Рубцовых Гузенко Л. были
причинены легкие телесные повреждения, повлекшие за собой
кратковременное расстройство здоровья, а ее дочери и Гузенко А. – легкие
телесные повреждения, не повлекшие расстройства здоровья.

Постановлением президиума Воронежского областного суда оставлен без
удовлетворения протест прокурора области, в котором ставился вопрос о
переквалификации действий Рубцовой на ч. 1 ст. 161 Заместитель
Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос о
переквалификации действий Рубцовой с пп. “а”, “г” ч. 2 ст. 162 на ч. 2
ст. 213 и ч. 1 ст. 161 УК. РФ

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ протест
удовлетворила, указав следующее.

Квалифицируя действия Рубцовой по ч.2 ст.162, суд указал, что Рубцовы
применили насилие к потерпевшим с целью завладения их личным имуществом.

Вывод суда о том, что умысел Рубцовой был направлен на завладение
имуществом Гузенко, основан лишь на том, что после нанесения им ударов
она забрала у них золотые украшения.

В то же время при оценке ее действий не учтены другие обстоятельства
дела, в частности предшествующие события и поведение Рубцовой.

Как видно из материалов дела, Рубцова направилась в квартиру Гузенко с
целью заступиться за Медведеву. Это обстоятельство признал и суд в
приговоре, исключив квалифицирующий признак разбойного нападения –
“проникновение в жилище” и указав, что умысел на завладение имуществом
возник у Рубцовой уже в квартире потерпевшей.

Из дела видно, что Рубцова ворвалась в квартиру потерпевших, накинулась
на Гузенко Т., стала драться с ней, выражалась при этом нецензурно.

Согласно показаниям потерпевших, в этот момент Рубцова никаких действий,
направленных на завладение их имуществом, не совершала.

Как показала Рубцова, она нанесла удары матери и дочери Гузенко в связи
с выяснением отношений между ними и Медведевой.

Эти данные в их совокупности свидетельствуют о том, что, нанося
потерпевшим удары, Рубцова действовала из хулиганских побуждений.

Вместе с тем, из дела видно, что после избиения потерпевших из
хулиганских побуждений у Рубцовой возникло намерение завладеть их
золотыми украшениями, что и было ею сделано, и с похищенным она с места
происшествия скрылась.

Как поясняли в судебных заседаниях потерпевшие, в тот момент, когда
Рубцова требовала и забирала у них украшения, в комнате не было ее мужа,
Рубцова. О том, что Рубцова одна завладела их золотыми украшениями,
потерпевшие подтвердили.

Рубцов и на следствии, и в суде утверждал, что ему не было известно о
том, что Рубцова забрала у потерпевших украшения, так как он выходил в
комнату, где находился Гузенко А., и узнал об этом уже после ухода из
квартиры Гузенко.

Доказательств того, что Рубцова похитила у потерпевших золотые украшения
по предварительному сговору с Рубцовым, в материалах дела не имеется.

При таких обстоятельствах следует признать, что Рубцова совершила
злостное хулиганство, отличающееся по своему содержанию особой
дерзостью, выразившейся в причинении потерпевшим телесных повреждений, и
открыто похитила принадлежащее им имущество, в связи с чем ее действия
должны быть квалифицированы по ч.2 ст.213 и ч.1 ст.161 УК РФ.

Также отсутствует состав разбоя, если виновный применяет опасное для
жизни или здоровья насилие не для изъятия имущества, а с единственной
целью избежать задержания. В этом случае будет совокупность
преступлений: хищение (кража, грабеж, мошенничество либо покушение на их
совершение) и насильственного преступления (против личности или против
порядка управления).

Особенностью разбоя является то, что его состав является формальным, а
факт завладения имуществом и причинение имущественного ущерба
потерпевшему находятся за рамками объективной стороны. Поэтому разбой
является оконченным преступлением с момента начала нападения.

Субъективная сторона разбоя характеризуется виной в виде прямого умысла.
Виновный осознает, что он совершает нападение, соединенное с насилием,
опасным для жизни или здоровья потерпевшего, либо с угрозой такого
насилия, и желает совершить такое нападение. Важно и то, что виновный
руководствуется корыстным мотивом и преследует указанную в законе цель
завладения чужим имуществом.

Субъектом разбоя может быть лицо с 14 лет. Судебная практика, что эти
преступления нередко совершают несовершеннолетние, причем во многих
случаях в группе со взрослыми. В связи с этим Пленум Верховного Суда
РСФСР рекомендует с особой тщательностью проверять материалы
предварительного следствия и устанавливать все обстоятельства, имеющие
значение для правильного решения дела, с достаточной полнотой выяснять
роль взрослых в преступлении, совершенном при участии
несовершеннолетних, больше уделять внимания выявлению причин и условий,
способствующих совершению грабежей и разбоев, особенно подростками, во
всех случаях правильно организовывать и проводить выездные заседания. В
рассмотрении таких дел привлекать к участию представителей общественных
организаций, в том числе и общественных обвинителей.

3. Квалифицирующие признаки разбоя.

Большинство квалифицирующих признаков разбоя аналогичны соответствующим
признакам кражи: совершение группой лиц по предварительному сговору;
неоднократно; с незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное
хранилище; организованной группой; в целях завладения имуществом в
крупном размере; лицом, ранее два или более раза судимым за хищение либо
вымогательство. Однако для данного состава преступления характерны и
специфические признаки: совершение разбоя с применением оружия или
предметов, используемых в качестве оружия (п. «г» ч. 2 ст. 162); с
причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего (п. «в» ч. 3 ст. 162).
Рассмотрим эти признаки более подробно.

В квалификации группового разбоя по п. «а» ч.2 ст.162 имеются некоторые
особенности. Этот признак вменяется тем соисполнителям, которые в ходе
предварительного сговора согласились на применение к потерпевшему
насилия, опасного для жизни или здоровья. Если же сговором это не было
предусмотрено, а один из участников преступления применил такое насилие,
выйдя за пределы состоявшегося сговора, его действия квалифицируются по
правилам об эксцессе исполнителя. Исполнителю, допустившему эксцесс, п.
«а» ч.2 ст.162 не должен вменяться, т.е. совершенный им разбой нельзя
рассматривать как разбой, совершенный группой лиц по предварительному
сговору. Действия же других соисполнителей должны квалифицироваться как
грабеж.

При отсутствии предварительного сговора действия каждого из участников
группового нападения квалифицируются самостоятельно. Вероятна ситуация,
когда один из них совершает грабеж, а другой – разбой.

ПРИМЕР: ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПРЕЗИДИУМОВ ВЕРХОВНЫХ СУДОВ РЕСПУБЛИК, КРАЕВЫХ И
ОБЛАСТНЫХ СУДОВ от 1 октября 1995г.

Устиновским районным народным судом г.Ижевска Иванов осужден по п. «а»
ч.2 ст. 146 УК РСФСР ( п.”а” ч.2 ст.162 УК РФ) и ч.3 ст. 195 УК РСФСР (
ч.2 ст.325 УК РФ),а Гасников – по пп. «а» «б» ч.2 ст.146 УК РСФСР
(пп.”а”, “г” ч.2 ст.162 УК РФ).

Они признаны виновными в разбойном нападении, Иванов, кроме того, – в
похищении паспортов.

У Гасникова и Иванова, находившихся в состоянии алкогольного опьянения в
квартире знакомой Иванова Советовой, возник умысел на открытое
завладение имуществом семьи Советовых. С этой целью Гасников, взяв нож в
руку, сел рядом с Советовой на софу, закрыл ей рот другой рукой,
приказав молчать, в то время как Иванов осматривал шкафы и стенку с
целью обнаружения и хищения ценных вещей. Угрожая Советовой ножом,
Гасников порезал ей пальцы на руке, создавая реальную угрозу ее жизни и
здоровью, причинив телесное повреждение, которое, по заключению
судебно-медицинской экспертизы, относится к легким, не повлекшим за
собой кратковременного расстройства здоровья. Иванов в это время,
реализуя преступный умысел и действуя по предварительному сговору с
Гасниковым, взял с письменного стола в комнате Советова 100руб.,
принадлежащих супругам Советовым. При этом Иванов приказал Гасникову
выбросить нож.

Гасников, выбросив нож, зашел в комнату Советова и нанес ему побои,
причинив легкие телесные повреждения, повлекшие за собой кратковременное
расстройство здоровья. Иванов же похитил документы: паспорта, аттестат,
книжку вкладов. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда
Удмуртской Республики приговор оставила без изменения.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос
об изменении приговора и кассационного определения в отношении Иванова и
Гасникова, переквалификации действий Иванова с п.”а” ч.2 ст.162 на ч.2
ст.161 УК РФ и исключении из обвинения Гасникова п.”а” ч.2 ст.162 УК РФ.

Президиум Верховного Суда Удмуртской Республики протест удовлетворил по
следующим основаниям.

Обвинение Иванова и Гасникова основано на показаниях потерпевшей
Советовой, которая пояснила, что к ней в квартиру пришли Иванов и
Гасников, на кухне она напоила их кофе. Затем они прошли в гостиную.
Гасников сел рядом с ней на диван и левой рукой зажал ей рот, а в другой
руке держал нож, взятый им у нее на кухне. Она почувствовала, что по
пальцу у нее течет кровь, испугавшись, закричала, стала просить, чтобы
Гасников убрал нож. Иванов также приказал Гасникову убрать нож, после
чего Гасников бросил нож в прихожей, а затем ушел в комнату, где спал ее
муж, и стал его избивать. Иванов “обшаривал” квартиру, взял со стола
деньги, документы, мужа он не избивал.

Как видно из приговора, суд исключил из обвинения Иванова
квалифицирующий признак разбоя – применение оружия, поскольку, как
указал суд, Иванов не брал в руки нож и предложил Гасникову выбросить
его.

Каких-либо доказательств, свидетельствующих о применении Ивановым
насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевших, суд в приговоре не
привел. Нет их и в материалах дела.

В описательной же части приговора суд указал, что у Иванова и Гасникова
возник умысел на открытое завладение имуществом Советовых.

Таким образом, поскольку не установлено, что действия Гасникова,
применившего насилие, опасное для жизни и здоровья потерпевшего,
охватывались умыслом Иванова, следует признать, что в данном случае
Гасников действовал самостоятельно, и имел место эксцесс исполнителя
разбоя с применением ножа, т.е. преступление, предусмотренное п.”г”
ст.162 УК.

При таких обстоятельствах президиум Верховного Суда Удмуртской
Республики квалифицировал действия Иванова по п. «а» ч.2 ст. 161 УК как
открытое похищение личного имущества граждан, совершенное по
предварительному сговору группой лиц; исключил из обвинения Гасникова
квалифицирующий ч.2 ст. 162 УК не должен вменяться признак разбоя – по
предварительному сговору группой лиц, так как применение Гасниковым
насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, выходило за пределы
состоявшегося сговора, и ему – исполнителю, допустившему эксцесс, п.”а”
ст.162 УК не должен вменяться.

В случаях, когда умыслом виновных, совершивших разбойное нападение по
предварительному сговору, охватывалось применение насилия, опасного для
жизни или здоровья, все участники нападения отвечают как соисполнители
разбоя, в том числе и те, которые сами такого насилия не применяли.

Разбой, совершенный организованной группой следует отграничивать от
бандитизма. Основное отличие состоит в том, что обязательным признаком
бандитизма является вооруженность группы. В Постановлении Пленума ВС РФ
от 17 января 1997г. «О практике применения судами законодательства об
ответственности за бандитизм» сказано, что «обязательным признаком банды
является ее вооруженность, предполагающая наличие у участников банды
огнестрельного или холодного, в том числе метательного оружия, как
заводского изготовления, так и самодельного, различных взрывных
устройств, а также газового и пневматического оружия.» Из этого следует,
что при бандитизме вооруженность означает наличие холодного или
огнестрельного оружия, а при разбое – еще и иных предметов, используемых
в качестве оружия. Важно и то, что последний характеризуется признаком
устойчивости вооруженной группы и наличием специальной цели нападения на
граждан, организации и учреждения. При этом, как правило, ставится
задача совершить неопределенное число таких нападений. А разбой обычно
совершается однократно, после чего группа распадается.

Разбой, совершенный с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего
(п. «в» ч. 3 ст. 162) является одним из наиболее опасных видов этого
преступления. Он означает, что собственнику, другому законному владельцу
имущества или иным лицам для преодоления их сопротивления либо с целью
удержания имущества непосредственно после завладения им причиняются
телесные повреждения, обладающие признаками, перечисленными в ч.1 ст.111
. При этом дополнительной квалификации по этой статье не требуется, так
как данная разновидность квалифицированного разбоя охватывает факт
причинения тяжкого телесного повреждения. В силу ч.2 ст. 24 УК
неосторожное причинение тяжкого вреда здоровью при разбое не дает
основания для квалификации содеянного по п. «в» ч.3.ст.162, так как в
данной норме отсутствует указание на неосторожную форму вины.

При квалификации данного преступления следует иметь в виду, что
посягательство на жизнь выходит за рамки данного преступления. Поэтому
причинение смерти потерпевшему требует дополнительной квалификации. При
этом квалификация содеянного зависит от формы вины. В случае наступления
смерти потерпевшего по неосторожности от причиненного ему при разбое
тяжкого вреда здоровью действия виновного следует квалифицировать по
совокупности преступлений по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК и по ч. 4 ст. 111
УК. Умышленное причинение смерти при разбое по прежнему законодательству
квалифицировалось как совокупность разбоя и умышленного убийства из
корыстных побуждений и с целью облегчить или скрыть совершение другого
преступления. В настоящем Кодексе п. «з» ч. 2 ст. 105 прямо
предусматривает ответственность за «убийство, сопряженное с разбоем».
Таким образом, при совершении умышленного убийства при разбое следует
применять указанную норму.

Такой квалифицирующий признак, как разбой, совершенный в целях
завладения имуществом в крупном размере, существенно отличается от
аналогичного признака при краже и грабеже. При краже и грабеже крупный
размер совершенного деяния носит объективный характер и определяется
стоимостью фактически похищенного имущества. В случае же совершения
разбоя его квалифицирующим признаком является не факт, а цель завладения
имуществом в крупных размерах, т.е. такое отягчающее обстоятельство
носит субъективный характер. Согласно примечанию к ст.158 крупным
размером признается стоимость имущества, в пятьсот раз превышающая
минимальный размер оплаты труда, установленный законодательством
Российской Федерации на момент совершения преступления.

Одним из квалифицирующих признаков разбоя признается неоднакратность
совершения этого преступления, что влечет за собой более строгое
наказание. Согласно ч.3 ст.16 УК в этом случае совершенные лицом
преступления должны квалифицироваться по п.б ч.2 ст.162. при
квалификации содеянного также следует руководствоваться нормой,
указанной в Примечании: неоднократным в статьях 158-166 УК признается
совершение преступления, если ему предшествовало совершение одного или
более преступлений, предусмотренных этими статьями, а также статьями 209
(бандитизм), 221 (хищение либо вымогательство радиоактивных материалов),
226 (хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ
и взрывных устройств) и 229 (хищение либо вымогательство наркотических
средств или психотропных веществ).

Также при квалификации этого преступления в качестве отягчающего
обстоятельства признается совершение разбоя лицом, ранее или два раза
судимым за хищение либо вымогательство. В Приложении указано, что таким
лицом применительно к данной норме следует считать лицо, имеющее
судимость за одно или несколько преступлений, предусмотренных статьями
158 – 164, 209, 221, 226 и 229 УК.

Помимо выше указанных квалифицирующих признаков рассматриваемого состава
преступления в Уголовном Кодексе имеется еще два признака, которые
влекут за собой более строгое наказание, это: совершение разбоя с
незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище (п.в
ч.2 ст.162), и с применением оружия или предметов, используемых в
качестве оружия (п.г ч.2 ст.162). эти два отягчающих обстоятельства, на
мой взгляд, являются наиболее полными по своему содержанию и наиболее
интересными, поэтому далее в этой работе я попытаюсь раскрыть подробнее
их содержание.

4. Разбой, совершенный с проникновением в жилище, помещение либо иное
хранилище.

Такой признак, как совершение хищения путем кражи, грабежа или разбоя с
проникновением в помещение или иное хранилище, был введен в уголовное
законодательство (ч.3 ст.89, ч.3 ст.90, п.”ж” ч.2 ст.91 УК) Указом
Президиума Верховного Совета РСФСР от 3 декабря 1982 г. “О внесении
изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР”.

В юридической литературе стало принято рассматривать такой
квалифицирующий признак как изъятие чужого имущества с проникновением в
жилище, помещение либо иное хранилище,вследствие близости по
сути,применительно сразу к трем составам преступлений: краже, грабежу и
разбою. Конечно же на практике с данным признаком приходится чаще всего
встречаться при расследовании тайных хищений – краж, так как именно этот
состав практически во всех случаях предполагает проникновение в какое бы
то ни было жилище, или

помещение, или хранилище. Но это, конечно же, не означает то, что данный
квалифицирующий признак не может быть применен к грабежу или разбою. Эти
преступления также зачастую совершаются с проникновением.

Правильное применение закона с учетом признака проникновения в
помещение или иное хранилище представляет известные трудности, особенно
если не отвлекаться от того факта, что в подавляющем большинстве случаев
имущество, похищаемое виновным, пребывает не в безнадзорном месте, а
сохраняется в определенных, отведенных для его нахождения или хранения,
специальных помещениях или хранилищах. Поэтому совершенно недопустимо
расширительное толкование признака “проникновение в помещение или иное
хранилище”.

Повышенная общественная опасность хищений, совершенных путем
проникновения в жилище, помещение или иное хранилище, определяется тем,
что для совершения преступления виновный прилагает определенные, и порой
значительные, усилия, чтобы преодолеть преграды и получить доступ к
имуществу: взлом замков и иных

запоров, дверей, потолочных перекрытий. Для проникновения могут быть
использованы различные люки, разбитые с этой целью витрины магазина или
окна складского помещения.

При совершении хищения путем грабежа или разбоя виновные могут
прибегнуть к насилию в отношении охраны или лиц, сопровождающих грузы на
транспорте. Иными словами, чтобы совершить хищение из мест, где хранится
то или иное имущество, преступнику приходится затрачивать дополнительные
усилия, проявлять своеобразную изобретательность, изворотливость или
применять обман либо другие ухищрения в преступных целях, чтобы получить
возможность проникнуть в помещение или иное хранилище.

Применительно к ст.ст. 158, 161 и 162 УК РФ, проникновение это тайное
(ст.158) или открытое (ст.ст.161,162) вторжение в помещение, иное
хранилище или жилище с целью совершения кражи, грабежа или разбоя.

Как указывается в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 26
апреля 1984 г., жилище – это предназначенное для постоянного или
временного проживания людей помещение, в котором находится имеющееся у
них имущество или часть его. Сюда относятся также составные части жилища
(единого помещения), в которых люди могут непосредственно не находиться
или временно не проживать.

Понятием “жилище” не охватываются не используемые для проживания людей,
обособленные от жилых построек, надворные постройки, погреба, амбары,
гаражи и другие помещения.

При рассмотрении этого понятия некоторые юристы несколько
идеалогизируют его. Если учесть, что многие люди вынуждены жить нередко
в помещениях “не приспособленных для жилья”, то они оказываются в
неравных условиях с теми, кто живет в нормальных условиях. Очевидно, при
решении этого вопроса следует исходить из фактических обстоятельств
приспособления помещения для жилья, а не из оценки кем-либо данного
факта. Если человек вынужден приспосабливать какое-либо помещение для
жилья (сарай, подвал, гараж и т.д.), то это оно и есть для него жилье.

По мнению М. Нафикова, неоднозначно следует понимать термин

“жилище” применительно к многоквартирным домам и домам индивидуальным с
огороженными приусадебными участками. Так, если в многоквартирных домах
местом проживания являются непосредственно квартиры, а подъезды,
лестничные площадки – местами общего пользования, то в индивидуальных
домах с огороженными приусадебными участками весь дом с находящимися там
надворными постройками принадлежит отдельному лицу, и посторонний
человек, проникая в такой приусадебный участок против воли его
владельца, фактически нарушает право на неприкосновенность жилища. В
связи с этим М. Нафиков в своей работе предлагает иначе изложить данный
квалифицирующий признак: “кража (грабеж, разбой), совершенные с
противоправным проникновением в жилище или огороженный участок жилого
индивидуального дома…”

Мне все же кажется, что позиция пленума по этому вопросу является более
правильной. Действительно само понятие “жилище” предполагает проживание
людей в нем, но ведь в индивидуальных домах люди непосредственно
проживают в доме, а не в подвале или сарае. К тому же все эти части
жилого дома без какого бы то ни было ущерба для собственника
охватываются понятием “помещение”.

Под “помещением” пленум понимает ” строение, сооружение,
предназначенное для размещения людей или материальных ценностей. Оно
может быть как постоянным, так и временным, как стационарным, так и
передвижным”, в которое доступ для виновного должен быть закрыт вообще
или на определенное время (например, на время отдыха, отпуска, т.е. в
нерабочее время и т.д.).

“Иное хранилище” представляет собой особое устройство или место,
специально оборудованное, приспособленное или предназначенное для
постоянного или хотя бы временного хранения в нем и сбережения от
хищений, порчи, стихийных сил природы и т. п. материальных ценностей.

Под это понятие подпадают прежде всего все виды специальных устройств,
функционально предназначенных именно для сбережения помещенных в них
ценностей: денежные сейфы, контейнеры, багажные вагоны,
авторефрижераторы, охраняемые железнодорожные платформы, трюмы судов и
др.

“Иными хранилищами”, далее, признаются места и устройства в помещениях,
находящиеся внутри них и специально предназначенные и приспособленные
для нахождения и хранения в них денежных сумм, товарно-материальных
ценностей и товаров, недоступные для посторонних: кассы в предприятиях
торговли, кладовые для хранения товаров в магазинах, места хранения
ценных почтовых отправлений и др., т.е. специальные хранилища ценностей
в тех предприятиях, учреждениях и организациях, в само помещение которых
доступ в рабочее время не запрещен.

Но не являются “иными хранилищами” всякого рода приспособления или
самодельные укромные места, не оборудованные специально для хранения
ценностей и не обособленные от того помещения, где они устроены.

Правоприменительная практика иногда сталкивается с фактами, так
сказать, “двойного проникновения”: сначала в помещение, а затем в иное
хранилище, расположенное внутри этого помещения и снабженное какими-либо
запорами или иными охранными устройствами.

Например, кража с таким двойным проникновением может быть

совершена, если преступник разбивает окно, затем проникает в помещение,
взламывает замок сейфа, похищает оттуда деньги другое имущество, а также
непосредственно из помещения изымает какое-либо имущество, например
одежду, иные материальные ценности.

“Иными хранилищами” должны также признаваться участки территории,
специально предназначенные и хотя бы минимально оборудованные для
постоянного или временного хранения складированных или находящихся на
них материальных ценностей: товарный двор станции железной дороги,
речного или морского грузовых портов, огороженный загон для скота,
охраняемые зерновые тока и др. Но при этом обязательным условием
является то, что эти места находятся под охраной или наблюдением
материально ответственных лиц, имеют какие-либо технические охранные
устройства (сигнализация, колючая изгородь, забор, решетка или иное
ограждение по периметру, запираемые ворота и т.п.) либо охраняются иными
способами, например служебными собаками. Следовательно, по
установленному в них режиму эти хранилища исключают свободный доступ
посторонних лиц или даже работающих в них, но в нерабочее время. Попасть
на территорию хранилища эти лица, таким образом, могут только незаконным
путем, посредством проникновения.

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 26 апреля 1984 г.
указал, что под хранилищами следует понимать “отведенные для постоянного
или временного хранения материальных ценностей участки территории,
которые оборудованы оградой либо техническими средствами или обеспечены
иной охраной: передвижные автолавки, рефрижераторы, контейнеры, сейфы и
тому подобные хранилища. Вместе с тем участки территории (акватории),
используемые не для хранения, а, например, для выращивания какой-либо
продукции, к понятию “иное хранилище” не относятся.

Проникновение в помещение представляет собой, по преимуществу,
незаконное , противоправное вторжение или вхождение в производственное,
служебное, торговое , складское или иное помещение постороннего лица, не
имеющего на то права, совершенное им против воли работающих в этом
помещении или находящихся в нем на законном основании лиц (сотрудники,
продавцы, обслуживающий персонал, сторож и др.). Вторжение как способ
проникновения может быть сопряжено с преодолением препятствий, с
приложением виновным определенных усилий для получения доступа в
помещение, путем применения отмычек или поддельных либо подобранных к
замкам ключей (при краже), или с насильственным преодолением
сопротивления сторожа или иных лиц, находящихся в помещении или
охраняющих его снаружи (при совершении грабежа или разбоя с
проникновением в помещение).

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 26 апреля 1984 г.
разъяснил, что проникновение – “это тайное или открытое вторжение в
помещение, иное хранилище или жилье с целью совершения кражи, грабежа
или разбоя. Оно может совершаться как с преодолением препятствий или
сопротивления людей, так и беспрепятственно, а равно с помощью
приспособлений, позволяющих виновному извлекать похищаемые предметы без
входа в жилище (помещение, иное хранилище”.

Проникновением должно признаваться и появление в помещении путем
использования обмана или злоупотребления доверия работающих в нем лиц
(под видом курьера, инспектора пожарного надзора, с предъявлением
поддельного пропуска и т.п.), а также с использованием беспомощного
состояния этих лиц (например, сна сторожа). Более сложной представляется
оценка действий лица, работающего в соответствующем предприятии или
учреждении, если оно проникает (появляется в нем) в помещение в
неурочное время, используя, например, пропуск, дающий право прохода на
территорию или входа в соответствующее помещение. По мнению В.А.
Владимирова и Я.И. Ляпунова, имеются все основания, чтобы признать
появление такого лица в неустановленное время в помещении предприятия
или организации с намерением совершить хищение одним из видов
проникновения в него.

При совершении грабежа или разбоя проникновение в помещение само по
себе также может быть тайным, но с последующим открытым или даже
насильственным похищением имущества. Однако отнюдь не исключена
возможность и того, что для совершения хищения путем грабежа или разбоя
и само проникновение в помещение осуществляется открыто либо с
применение насилия для преодоления сопротивления сторожа или иного
противодействия со стороны лиц, находящихся в помещении.

Важное значение в практике имеют руководящие разъяснения пленума о том,
что действия виновного, начатые в виде кражи с проникновением и
переросшие в разбой квалифицируются как разбой с проникновением в
жилище.

Проникновение совершается не как самоцель, а используется как способ
получения доступа к ценностям, которые виновный намерен похитить, причем
умысел на совершение хищения возникает у виновного еще до проникновения
в помещение. Поэтому появление или нахождение лица в помещении без
заранее намеченной преступной цели и похищение из него ценностей под
влиянием внезапного, возникшего в условиях “удобной” обстановки умысла
можно квалифицировать как соответствующее хищение (кража, грабеж или
разбой), не сопряженное с проникновением.

ПРИМЕР: Определение Судебной Коллегии по уголовным делам Верховного Суда
РФ от 28.03.94г.

Новомосковским городским народным судом Тульской области Климов осужден
по ч. 2 ст. 145 УК РСФСР (п. «б» ч.2 ст. 161 УК РФ), пп. “б”, “е” ч. 2
ст. 146 и ч. 2 ст. 144 УК РСФСР ( пп. «в», «г» ч.2 ст.162 и п. «б» ч.2
ст. 158 УК РФ).

Он признан виновным в краже и открытом похищении личного имущества,
совершенных повторно, в разбойном нападении с целью завладения личным
имуществом Л., совершенном с проникновением в жилище.

15 февраля 1990 г. Климов в нетрезвом состоянии в квартире Л. открыто в
присутствии Перепоновой, похитил из сумки Л. 28 руб. В этот же день
позже он вернулся в квартиру потерпевшей с целью завладения ее
имуществом, одной рукой схватил потерпевшую за горло, угрожая жизни и
здоровью, вторую руку, в которой был нож, Климов держал в кармане и
требовал у потерпевшей выдачу изделий из золота. Увидев рукоятку ножа,
Л. восприняла нападение как реально угрожающее ее жизни и здоровью,
сняла с себя серьги стоимостью 286 руб. и передала ему.

На следующий день Климов в нетрезвом состоянии вновь пришел в квартиру
Л., где между ними произошла ссора. Л. выбежала из дома, после чего
Климов из сумки потерпевшей похитил часы “Слава” с браслетом.

В кассационном порядке Тульским областным судом приговор оставлен без
изменения.

Президиум этого суда приговор и кассационное определение изменил,
исключив осуждение Климова по п. “б” ч. 2 ст. 146 УК РСФСР (п. «г» ч.2
ст.162 УК РФ).

Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос о
переквалификации действий Климова с п. “е” ч. 2 ст. 146 (п. «в» ч.2
ст.162 УК РФ) на ч. 1 ст. 146 УК РСФСР ( ч.1 ст. 162 УК РФ).

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 28 марта 1994 г.
протест в этой части удовлетворила, указав следующее.

Похищение Климовым 28 руб. и часов “Слава” у Л. правильно
квалифицировано по ч. 2 ст. 145 (п. «б» ч.2 ст. 161 УК РФ) и ч. 2 ст.
144 (п. «б» ч.2 ст. 158 УК РФ) УК РСФСР.

Завладение Климовым серьгами потерпевшей судом квалифицировано по п. “е”
ч. 2 ст. 146 УК РСФСР ( п. «в» ч.2 ст. 162 УК РФ) исходя из того, что,
по мнению суда, Климов проник в квартиру Л. с целью завладения ее
имуществом.

Однако такой вывод суда не основан на материалах дела.

Как утверждал Климов, он вернулся в квартиру Л., где накануне распивал
спиртные напитки, не с целью ограбления, а с намерением договориться о
дальнейших встречах с нею и вступить в интимные отношения. Умысел на
завладение серьгами возник у него после того, как он оказался в
квартире.

Это утверждение Климова подтверждается материалами дела.

Из объяснений Климова следует, что Перепонова привела его в квартиру Л.,
чтобы их познакомить. По этому поводу они распивали спиртные напитки.
Так как в квартире находился Савков, Климов потребовал, чтобы он ушел.

После ухода Савкова, чтобы остаться наедине с Л., он пошел провожать
Перепонову, а Л. попросил не закрывать дверь, сказав, что вернется. Л.
не возражала.

Свидетели Савков и Перепонова подтвердили эти обстоятельства.

По словам Климова, дверь квартиры Л. была открыта, и он вернулся в
квартиру, а затем совершил с Л. половой акт.

Потерпевшая Л. не отрицала этого факта.

Таким образом, в деле нет данных, опровергающих утверждение Климова о
том, что в квартиру Л. он пришел не с целью завладения ее имуществом.

В связи с этим квалифицирующий признак, предусмотренный п. “е” ч. 2 ст.
146M #12291 9006476УК РСФСР ( п. «в» ч.2 ст. 162 УК РФ), –
#Sпроникновение в жилище – в действиях Климова отсутствует, содеянное им
должно быть квалифицировано по ч. 1 ст. 146 УК РСФСР (ч. 1 ст. 162 УК
РФ).

Проникновение в “иное хранилище” также совершается с заранее
обдуманными преступными намерениями, с целью похищения находящегося в
этом хранилище имущества. Понятие “иное хранилище” предполагает и
несколько отличающиеся способы проникновения в него, не всегда
совпадающие с применяемыми при проникновении в помещение. Прежде всего
проникновение в хранилище, как и в помещение, может выразиться в
физическом вторжении или вхождении преступника на охраняемый участок
территории, на железнодорожную платформу с грузами, охраняемую
проводником, и т.п., но может и не быть сопряжено с полным, так сказать,
вхождением виновного внутрь хранилища. При проникновении, например, в
денежный сейф, контейнер, стационарное холодильное устройство магазина и
иные подобные, как правило, малогабаритные специальные хранилища
преступник просто лишен физической возможности войти в их внутреннюю
емкость. Поэтому вскрывание их запирающих устройств, замков, взламывание
сейфа для того, чтобы получить доступ к находящимся в этих хранилищах
ценностях, образует “проникновение” и в тех случаях, когда виновный для
извлечения содержимого такого хранилища пользуется рукой или каким-либо
техническим приспособлением, устройством или инструментом.

Проникновением в жилище, помещение или иное хранилище с нападением и
применением или угрозой применения опасного для жизни или здоровья
насилия в отношении охраны или других лиц, совершенное с целью захвата
имущества, образует оконченный состав разбоя, предусмотренного ст. 162
УК РФ, если даже виновному и не удалось завладеть имуществом. Такая
квалификация базируется на законодательной конструкции состава разбоя,
который в юридическом смысле признается оконченным уже с момента
нападения. Но данная квалификация допустима только в случае, если
виновному удалось проникнуть в помещение. Если же проникновение не
удалось, то квалификация таких действий при отсутствии иных
квалифицирующих признаков должна производиться только по ч.1 ст.162 УК
РФ.

Детальные рекомендации по квалификации разбоя, совершенного с
проникновением в помещение, жилище или иное хранилище содержатся в
постановлении пленума Верховного Суда РСФСР от 4 мая 1990г. Как
проникновение в жилище, указал пленум, следует квалифицировать вторжение
в него путем обмана потерпевшего, когда виновный выдает себя, например,
за представителя власти. Вместе с тем, подчеркивается в постановлении,
этот квалифицирующий признак отсутствует в случае, если виновный
оказался в помещении с добровольного согласия лиц, находившихся там,
т.е. потерпевших или лиц под охраной которых находились материальные
ценности, а также в случае, когда умысел на завладение имуществом возник
у виновного уже после того, как он оказался в помещении, в процессе
пребывания в нем.

Квалификация хищения определяется не способом проникновения, а формой
изъятия имущества (кража, грабеж или разбой), примененного виновным уже
после проникновения в помещение или иное хранилище. При этом, как указал
Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 26 апреля 1984 г.признак
“проникновение в помещение или иное хранилище” может быть вменен в вину
только лицу, действия которого были направлены на совершение кражи
государственного или общественного имущества в значительном (не мелком)
размере.

Однако если лицо, проникнув в помещение (иное хранилище), совершило
хищение государственного или общественного имущества хотя бы и в мелком
размере путем грабежа или разбоя, действия виновного подлежат
квалификации по соответствующим статьям Уголовного кодекса”.

В связи с этим встает вопрос, что считать значительным размером
похищенного. В примечании к ст. 159 УК дается понятие крупного размера,
который равен пятисоткратному минимальному размеру оплаты труда. Но мне
кажется, что было неправильным отождествлять понятия “значительный” и
“крупный” ущерб. Скорее всего, при определении значительности ущерба,
причиненного хищением, для потерпевшего необходимо исходить из
соотношения размера похищенного и доходов потерпевшего, а также из
оценки самого потерпевшего.

Эта проблема нашла свое отражение в постановлении пленума Верховного
Суда РФ “О некоторых вопросах применения судами законодательства об
ответственности за преступления против собственности” от 25 апреля
1995г., где в п.7 сказано, что “решая вопрос о причинении значительного
ущерба собственнику или иному владельцу имущества следует исходить как
из его стоимости, так и других существенных обстоятельств. Ими, в
частности, могут быть материальное положение лица, значимость
утраченного имущества для собственника или иного владельца.”

Когда хищение совершено путем разбоя, действия виновного должны быть
квалифицированы с указанием всех квалифицирующих признаков содеянного,
предусмотренных различными пунктами ч.2 ст. 162 УК. Если, скажем, для
проникновения в помещение с целью хищения виновные по предварительному
сговору применили к сторожу оружие и причинили ему тяжкое телесное
повреждение, их действия подлежат квалификации по пп. “а”, “в”, “г” ч.2
ст.162 УК РФ и п.”в” ч.3 ст.162 УК РФ.

Однако подобная квалификация не образует совокупности преступлений в
силу чего наказание определяется в пределах санкций ч. 3 ст. 162 УК.

В следственной и судебной практике возникает также вопрос, могут ли
нести ответственность за хищение с проникновением участники группы, если
непосредственно в помещение или иное хранилище проникает лишь один из
них, а другой (другие) содействуют ему в осуществлении проникновения,
обеспечивают “безопасность” и т.п., оставаясь вне помещения. Ответ
должен быть положительным: именно предварительным сговором участников
совместного хищения предусматривалось такое разделение преступных ролей.
При таких условиях участник группы, непосредственно проникший в
помещение или хранилище, своими действиями осуществляет общую волю всех
соучастников, реализует совместную их договоренность о способах
совершения хищения ценностей из какого-либо хранилища.

Итак, подводя итог рассмотрению такого квалифицирующего признака
разбоя, как совершение разбойного нападения с незаконным проникновением
в жилище, помещение либо иное хранилище, предусмотренного п.”в” ч.2
ст.162 УК РФ, хотелось бы еще раз акцентировать внимание на особой
общественной опасности данного вида завладения чужим имуществом, которая
обуславливается прежде всего тем, что при данном виде разбоя помимо
нарушения телесной неприкосновенности личности, также нарушается
неприкосновенность ее жилища. А как известно жилище, собственность
гражданина стоит на втором месте в мировой системе ценностей после права
на жизнь и здоровье.

5. Разбой, совершенный с применением оружия или других предметов,
используемых в качестве оружия.

Вооруженным разбой будет тогда, когда виновный применяет при нападении
или оружие в собственном смысле слова, или иные предметы, используемые в
качестве оружия.

По справедливому замечанию Г.Л. Кригер, этот “признак в ряде случаев
настолько повышает опасность содеянного и личности преступника, что
отсутствие его в законе может ослабить борьбу с разбойными нападениями.

Агрессивность нападения и интенсивность насилия в существенной степени
возрастают, если разбой совершен вооруженными преступниками. Применение
оружия способно причинить потерпевшим наиболее тяжкие виды телесных
повреждений или даже привести к убийству. Применение оружия делает
угрозу намного более действенной, способно парализовать волю
потерпевшего, его желание оказать сопротивление. Применение оружия
придает нападающему уверенность в своих силах и в неуязвимости, а вместе
в тем и особую дерзость. Совершение вооруженных разбоев представляет
существенную опасность и для общественного порядка и общественной
безопасности. Такой разбой может быть сопряжен с оказанием вооруженного
сопротивления представителям власти и общественности, пресекающим
преступную деятельность.

Применение оружия при разбое создает реальную возможность причинения
серьезного вреда здоровью потерпевшего, а в отдельных случаях и более
тяжкого последствия – смерти потерпевшего. Именно в возможности
наступления таких последствий следует усматривать повышенную
общественную опасность вооруженного разбоя.

Необходимо учитывать и то, что оружие, применяемое виновным

при нападении, существенно способствует достижению преступных целей, так
как в глазах потерпевшего расправа, в случае невыполнения требований
преступника, представляется неотвратимой.

При выяснении понятия оружия ученые и практические работники обычно
исходят из определения, данного Верховным Судом СССР в 1946 году,
согласно которому под оружием следует понимать “предметы,
предназначенные исключительно для поражения живой цели, не имеющие иного
хозяйственного назначения, и при этом предметы, для права не только
пользования, но даже ношения и хранения которых требуется специальное
разрешение.”

Вряд ли могут возникнуть какие-либо возражения против этого определения
оружия применительно к составу незаконного ношения, хранения,
изготовления или сбыта оружия, но признак вооруженного насилия
неоднозначен в уголовном законе.

Представляется неправильным автоматическое перенесение этого
определения на другие составы преступлений, связанные с причинением или
возможностью причинения тяжкого или средней тяжести вреда здоровью и
смерти ( например, бандитизм, разбой, небрежное хранение огнестрельного
оружия).

Это определение оружия означает, что использование, например, при
бандитских нападениях гладкоствольного охотничьего оружия, ношение,
хранение, изготовление или сбыт которого не требуют, по указанию самого
закона, соответствующего разрешения, не дает основания для квалификации
содеянного по статьям, предусматривающим ответственность за бандитизм.
Вместе с тем известно, что судебная практика по делам о бандитизме
никогда не делала для охотничьего оружия такого исключения. Поэтому
представляется, что в связи с каждым из упомянутых составов преступлений
понятие оружия должно быть уточнено особо.

Так, в постановлении пленума ВС РФ от 17 января 1997г. “О практике
применения судами законодательства об ответственности за бандитизм”
сказано, что “обязательным признаком банды является ее вооруженность,
предполагающая наличие у участников банды огнестрельного или холодного,
в том числе метательного оружия, как заводского изготовления, так и
самодельного, различных взрывных устройств, а также газового и
пневматического оружия.

Итак, при бандитизме вооруженность означает наличие холодного или
огнестрельного оружия, а при разбое – еще и иных предметов, используемых
в качестве оружия. Таким образом, собственно вооруженное насилие есть не
более как часть объективной стороны квалифицированного состава разбоя, а
другая часть – это нападение, соединенное с физическим или психическим
насилием, когда виновный применяет предметы, которые пригодны для
причинения телесных повреждений и другого вреда здоровью потерпевшего.

Иное определение оружия дается в законе “Об оружии”. В нем оружие
определяется как предмет и устройство, предназначенный для поражения
живой цели, подачи сигналов. Как видно по существу это определение
совпадает с тем, которое было дано пленумом.

Ранее различалось огнестрельное и холодное оружие. В настоящее время,
по принятому 11 декабря 1996 г. закону “Об оружии”, оружие делится на
три вида: гражданское, служебное и боевое ручное стрелковое и холодное.

К гражданскому оружию, в частности, относится оружие самообороны
(огнестрельное гладкоствольное, бесствольное, газовое, электрошоковые
устройства), спортивное, охотничье, сигнальное оружие, холодное
клинковое оружие.

Огнестрельным оружием является оружие, предназначенное для
механического поражения цели на расстоянии снарядом, получающим
направленное движение за счет энергии порохового или иного заряда.

Под холодным оружием Закон понимает оружие, предназначенное для
поражения цели при помощи мускульной силы человека при непосредственном
контакте с объектом поражения.

Понятием холодного оружия охватываются не только те предметы, которые
обладают свойством резать или колоть, но и предметы, не обладающие
такими свойствами, однако имеющие специально приспособленную для
поражения человека поверхность (например, кистень. свинцовая перчатка и
др,) Понятие вооруженного разбоя в действующем законодательстве
значительно расширено за счет отнесения к нему не только тех случаев,
когда при нападении используется оружие в собственном смысле слова, но и
тех, которые сопряжены с применением других предметов, могущих выполнять
роль оружия. В связи с этим наименование этого преступления –
вооруженный разбой, употребляемое в литературе и используемое на
практике, следует считать весьма условным, т.к. “другие предметы”, даже
использованные при разбое, оружием не являются.

Преступники, будучи хорошо осведомлены о наказуемости самого факта
ношения, хранения, изготовления оружия, при совершении разбоев, с целью
замаскировать свою преступную деятельность, часто применяют такие
предметы, как сапожные, хозяйственные и перочинные ножи, топоры, шила,
бритвы, которые, хотя и имеют определенное хозяйственное значение, но
также, как и предметы, предназначенные исключительно для поражения живой
цели, могут причинить существенный вред здоровью потерпевшего, Именно
поэтому применение при разбое таких предметов поставлено в один ряд с
теми случаями, когда виновные используют оружие в собственном смысле
слова.

Под оружием в первую очередь следует разуметь огнестрельное оружие
любого вида, владение которым требует специального разрешения органов
внутренних дел, оружие взрывного действия (граната, динамитный патрон и
т.п.), а также гладкоствольное охотничье оружие, владение которым хотя и
предполагает соблюдение соответствующих правил, но не запрещено. Оружием
в собственном смысле является и холодное оружие: кинжалы, штыки, финские
и охотничьи ножи, кастеты и др. При этом не имеет значения, изготовлено
ли оружие заводским способом или кустарным.

Под оружием в собственном смысле слова понимаются предметы, специально
предназначенные или приспособленные для поражения живой цели, ношение и
хранение которых без соответствующего разрешения запрещено законом.
Вооруженным разбой будет, когда используются различные самодельные
пистолеты, самопалы и иные предметы, специально предназначенные для
поражения живой цели. Признание таких предметов оружием в собственном
смысле слова обычно производится на основании заключения эксперта и
влечет ответственность не только по п.”г” ч.2 ст. 162 УК РФ, но и по ст.
222 УК РФ за незаконное приобретение, или хранение, или ношение оружия.

При этом изготовление обрезов охотничьих ружей, если в результате
утрачиваются свойства охотничьего ружья, а также их ношение, хранение,
приобретение, сбыт образуют состав преступления, предусмотренного ст.218
УК РСФСР (ст.222 УК РФ). При этом наказываются лишь перечисленные
действия в отношении годного к использованию оружия или такого, которое
виновный имел намерение и реальную возможность привести в пригодное
состояние.

Под “другими предметами” имеются в виду предметы, применение которых
может причинить вред здоровью потерпевшего, вред, равный или близкий
тому, который вызывается применением огнестрельного или холодного
оружия.

Законодатель делает указание на другие предметы, не предлагая
какого-либо перечня этих предметов. В каждом конкретном случае этот
вопрос должен решаться не только с учетом того, какие предметы
использованы преступником при нападении, но и с учетом физических
свойств этих предметов (вес, объем, твердость и т.п.) Это особенно
относится к тем предметам, свойства которых могут весьма
различными(например, камень, палка).

К другим предметам, используемым в качестве оружия, относятся любые
предметы, которыми могут быть причинены телесные повреждения, опасные
для жизни и здоровья потерпевшего. В качестве таких предметов могут
выступать различного вида ножи, топоры, дубинки, трости и т.д. Так, в
случае, когда при нападении применяется палка, которая в обычном
понимании этого слова не является оружием, но в конкретной ситуации была
применена для нападения, например, ею были причинены смертельные травмы
потерпевшему, она явится предметом, используемым в качестве оружия.

Предметы, используемые в качестве оружия, могут быть применены не
только для нанесения телесных повреждений, но и для психологического
насилия. Например, топор может быть использован как орудие, посредством
применения которого потерпевшему причиняется тяжкий вред здоровью или
даже смерть, но он же может служить и средством устрашения.

ПРИМЕР: Приговором Кировского областного суда по п.п.”а” и “б”ч.2 ст.146
УК РСФСР (п.п.”а”и”г”ч.2 ст.162 УК РФ) были осуждены П .и Д.

Находясь в ресторане, осужденные заметили у К., сидевшего с ними за
одним столом, деньги и решили завладеть ими. С этой целью они пригласили
потерпевшего прогуляться на улицу и во дворе ближайшего дома нанесли ему
удар поленом по голове, а затем, воспользовавшись бессознательным
состоянием К., сняли с него костюм, брюки и изъяли 38 руб. В результате
примененного насилия потерпевшему были причинены тяжкие телесные
повреждения.

В кассационной жалобе по этому делу ставился вопрос об исключении из
приговора обвинения осужденных по п.”б” ч.2 ст.146 УК РСФСР (п.”г” ч.2
ст.162 УК РФ)в связи с тем, что полено не является оружием.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР оставила
жалобу без удовлетворения, указав при этом, что хотя полено и не
является оружием в обычном понимании этого слова, но в данном случае оно
было применено как средство нападения, им были причинены серьезные
травмы потерпешему, т.е. полено явилось предметом, использованным в
качестве оружия, а поэтому квалификация действий осужденных по п.”б” ч.2
ст.146 УК РСФСР (п.”г” ч.2 ст. 162 УК РФ) является правильной.

Существенное значение в практике имеет вопрос об отнесении к числу
предметов, используемых в качестве оружия, различного рода изделий,
имеющих лишь внешнее сходство с огнестрельным или холодным оружием:
детский игрушечный пистолет, зажигалка в форме пистолета и т.п.

Так авторы Научного комментария к УК РСФСР, раскрывая понятие других
предметов, которые могут быть использованы в качестве оружия при разбое,
также относит к ним предметы, имеющие внешнее сходство с оружием (пугач,
детский пистолет), объясняя это тем, что эти предметы “именно как оружие
могут быть восприняты потерпевшим”.

Действительно судебная практика исходит из того, что угроза макетом
пистолета при нападении с целью завладения чужим имуществом, воспринятая
потерпевшим как реальная является признаком разбоя, но разбоя не
квалифицированного, а предусмотренного ч.1 ст.162 УК РФ.

ПРИМЕР:

Кунцевским районным судом М. был осужден по ч.3 ст.145 УК РСФСР. М.
признан виновным в том, что открыто похитил личное имущество граждан по
предварительному сговору группой лиц, с применением насилия, не опасного
для жизни или здоровья потерпевшему, с проникновением в помещение и
причинением значительного ущерба потерпевшему. М. по предварительному
сговору с другими лицами проник в квартиру и, применив физическое
насилие, выразившееся в связывании рук, и психическое, выразившееся в
угрожающем наставлении предмета, похожего на пистолет, на потерпевших А.
и П.

На состоявшееся судебное решение председатель Мосгорсуда принес протест
об отмене приговора в связи с неправильной квалификацией действий М.,
который был удовлетворен.

Органами предварительного следствия было установлено, что М. угрожал
потерпевшим направленным на них пистолетом и высказывал угрозы
применения насилия, опасного для жизни или здоровья. Потерпевшие
подробно рассказали о том, что М. вытащил пистолет и наставил его на П.
и сказал при этом: “Парень, не рыпайся, у тебя здоровья не хватит”.

Потерпевший подробно описал вид оружия и высказал предположение, что
это был пистолет системы “Вальтер”. Из этих показаний следует, что
потерпевшие реально воспринимали как оружие предмет, которым им угрожали
в момент нападения.

Таким образом, вывод суда о том, что нападавшие не высказывали явных
угроз применения физического насилия, опасного для жизни или здоровья
потерпевших, противоречит фактическим обстоятельствам дела. Демонстрация
оружия, применение которого может быть опасно для жизни или здоровья
потерпевшего, уже является выражением такой угрозы. Любая форма
воздействия на потерпевшего, связанная с созданием угрозы жизни или
здоровью, если виновный действовал в целях преступного завладения чужим
имуществом, должна расцениваться как разбой. При этом не имеет значения,
было ли оружие пригодным для причинения вреда здоровью.

При таких обстоятельствах Президиум Мосгорсуда не согласился с
квалификацией содеянного как грабеж и, отменив приговор, направил дело
на новое судебное рассмотрение.

Безусловно точка зрения судебных органов представляется более
неправильной, чем та, которой придерживаются авторы комментария.
Использование виновным макета пистолета, зажигалки в форме пистолета или
других предметов, которые воспринимаются как оружие только потерпевшим,
а действительности реальной опасности для его жизни или здоровья не
представляют, не может рассматриваться как квалифицированный разбой.
Иначе обвинение будет строиться на принципе объективного вменения, что
недопустимо.

Но ошибки, тем не менее, в судебной практике встречаются.

ПРИМЕР:

Пермским областным судом Ю. был осужден по пп.”а” и “б” ч.2ст.146 УК
РСФСР (п.п «а» и «г» ч.2 ст.162 УК РФ) за совершение разбойного
нападения по предварительному сговору группой лиц с применением
предметов, используемых в качестве оружия.

Ю. совместно с братом напал на улице на Е., при этом осужденный
приставил к животу потерпевшего острый длинный конец металлической
расчески, угрожая при этом убийством. Восприняв эту угрозу как реальную
и считая, что на него наставлен нож, Е. убежал, оставив свои вещи,
которыми завладели братья.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, рассмотрев
дело по кассационной жалобе, приговор изменила по следующим основаниям.
Деяния братьев Ю. как разбой, совершенный по предварительному сговору
группой лиц и с угрозой применения насилия, опасного для жизни или
здоровья потерпевшего, квалифицированы правильно.

Вместе с тем, материалами дела не установлено, что Ю. при совершении
разбоя намеревался воспользоваться расческой, имитирующей нож, для
причинения вреда здоровью потерпевшего или смерти потерпевшему. В
приговоре не приведены мотивы, по которым суд пришел к выводу о том, что
расческа явилась предметом, использованным в качестве оружия.

Между тем, согласно разъяснению, содержащемуся в постановлении пленума
Верховного Суда РСФСР от 22 марта 1966г., в случае, если виновный
угрожал заведомо негодным оружием или имитацией оружия, не намереваясь
использовать эти предметы для причинения телесных повреждений, опасных
для жизни или здоровья потерпевшего, его действия (при отсутствии
отягчающих обстоятельств) в этой части следует квалифицировать по ч.1
ст. 146 УК РСФСР (ч.1 ст.162 УК РФ).

Исходя из этого Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда
РСФСР исключила из приговора обвинение Ю. по п.”б” ст. 146 УК РСФСР (п.
«г» ч.2 ст. 162 УК РФ).

Это положение нашло свое отражение в постановлении пленума Верховного
Суда РФ “О практике применения судами законодательства об
ответственности за бандитизм”, где сказано, что использование
участниками нападения непригодного к целевому применению оружия или его
макетов не может рассматриваться в качестве признака их вооруженности.

Несколько по-иному на эту проблему смотрят такие ведущие специалисты в
области уголовно-правовой науки как В.А Владимиров и Я.И. Ляпунов. В
своей работе они утверждают, что решение вопроса об ответственности за
применение непригодного оружия, его макетов при разбойном нападении не
может быть однозначным. Те имитации, которые имеют лишь чисто внешнее
сходство с каким бы то ни было оружием и не могут быть использованы в
качестве орудия насилия в смысле возможности причинения этими предметами
тяжкого вреда здоровью или смерти потерпевшему, не могут признаваться и
предметами, используемыми в качестве оружия. Макеты оружия, его муляжи,
не способные причинить физического вреда, используются нападающими
исключительно как средство психологического воздействия на потерпевшего,
как средство его запугивания. Нападающий, направляющий на потерпевшего
игрушечный автомат, не только не

имеет возможности путем его использования причинить реальный вред
здоровью, а тем более лишить жизни потерпевшего, но и заведомо не имеет
намерения применять физическое насилие.

По-иному должен решаться вопрос в тех ситуациях, когда виновный для
запугивания потерпевшего использует такой макет оружия, который может
быть применен не только как средство психологического воздействия, но и
в качестве орудия физического насилия, например, макет пистолета,
изготовленный из свинцового слитка, которым при желании виновный
способен не только причинить вред здоровью, но даже убить его.

На мой взгляд, точка зрения В.А Владимирова и Я.И. Ляпунова является по
существу более правильной, чем та, которой придерживается Верховный Суд.
Действительно, в случае, если будет установлено, что была реальная
возможность причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего макетом
оружия, или с его помощью просто высказывалась угроза причинения таких
повреждений, которую потерпевший воспринимал как реальную, то мы должны
будем признать, что в данном случае речь идет именно о вооруженном
разбое с применением предметов, используемых в качестве оружия. Таким
образом, в данном случае необходимо все-таки проводить дифференциацию
между различными видами макетов, имитаций оружия, чего Пленум не делает,
квалифицируя все случаи угроз негодным оружием или имитацией оружия по
ч.1 ст.162 УК РФ.

В юридической литературе высказывается мнение, что при разграничении
простого и квалифицированного разбоя по признаку применения оружия или
других предметов необходимо установить было ли это оружие или иные
предметы, заменившие его, заготовлены преступником заранее, до
совершения разбоя, или преступник воспользовался тем оружием или
предметами, которые оказались на месте преступления. При этом
утверждается, что вооруженным разбой может считаться лишь тогда, когда
использованные виновным предметы были заготовлены до совершения
преступления.

Судебная практика идет по пути признания квалифицированным разбоем всех
случаев применения при нападении оружия или иных предметов, могущих
причинить тяжкий вред потерпевшему, независимо от того, были ли эти
предметы заготовлены преступником заранее или оказались у него под рукой
в момент совершения преступления.

Мне также эта точка зрения представляется более правильной. Не имеет
значения, был ли предмет приготовлен заранее или виновный воспользовался
предметом, случайно оказавшимся на месте совершения разбоя.

Опасность причинения тяжкого вреда создается самим фактом применения
оружия или предметов, его заменяющих, и не зависит от времени и
источника его приобретения. Факт приготовления оружия или других
предметов до совершения разбоя свидетельствует, как правило, о более
стойких преступных наклонностях преступника. Это обстоятельство может
влиять на назначенную судом меру наказания, но ни как не на квалификацию
преступления.

Квалифицированным разбой будет лишь тогда, когда виновный не просто
обладал оружием или иными предметами, могущими быть использованными в
этом качестве, но применил эти предметы во время нападения. Под
применением оружия понимается прежде всего попытка нанесения упомянутыми
предметами повреждений потерпевшему, а также демонстрация их лицам,
подвергшимся нападению или третьим лицам, свидетельствующая о готовности
в любой момент пустить оружие в ход.

Было бы неверным по сути, также основанным на принципе объективного
вменения, утверждение о применении оружия там, где потерпевшему лишь
показалось, что на него совершается вооруженное нападение. Если,
например, нападающий словесно высказывает угрозу убийством, держа при
этом руку в кармане и создавая этим видимость, что там у него находится
пистолет или нож, то хотя бы потерпевший и был убежден, что преступник
вооружен, такое нападение не может быть признано вооруженным, если в
действительности какое бы то ни было оружие или иные орудия насилия у
виновного отсутствовали, нападающий рассчитывал лишь на испуг
потерпевшего.

В настоящее стали широко распространены различные виды газового оружия,
начиная от газового баллончика и заканчивая мощными газовыми
пистолетами. В связи с этим в правоприменительной практике встал вопрос
о том, как необходимо квалифицировать действия виновного, применившего
при разбойном нападении или бандитизме газовое оружие.

Газовое оружие, по Закону “Об оружии” от 11 декабря 1996 г.,- это
оружие, предназначенное для временного поражения живой цели путем
применения слезоточивых или раздражающих газов.

В этой связи прежде необходимо решить вопрос о том, является ли газовое
оружие оружием в собственном смысле этого слова. Если посмотреть
нормативный материал по этому вопросу и прежде всего Закон “Об оружии”,
который относит газовое оружие к гражданскому оружию самообороны, ставя
его в один ряд с огнестрельным гладкоствольным и бесствольным; также
можно обратиться к постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 17 января
1997г. “О практике применения судами законодательства об ответственности
за разбой”, где сказано, что вооруженность банды, как основной ее
признак, может заключаться также в обладании газовым оружием.

Мне кажется, что проанализировав эти нормативные акты можно

сделать вывод о том, что законодатель стоит на позиции признания
газового оружия оружием в собственном смысле этого слова, что, конечно,
представляется правильным. Но на иных позициях стоит судебная практика,
которая квалифицирует применение при разбойном нападении газового оружия
как разбой с применением оружия лишь в тех случаях, когда судом будет
установлено, что газ, содержавшийся в нем газ представлял опасность для
жизни или здоровья потерпевшего. Но данная точка зрения представляется
мне неправильной по нескольким причинам: во-первых, все газовые
пистолеты имеют ярко выраженное сходство с боевым оружием, что,
безусловно, способно оказать на потерпевшего огромное психологическое
давление; во-вторых, любое, даже самое “безобидное” газовое оружие
способно причинить вред здоровью потерпевшего, не говоря уже о более
мощном оружии, которое способно даже причинить смерть человеку;
в-третьих, использование газового оружия при разбойном нападении
позволяет преступнику беспрепятственно завладеть имуществом
потерпевшего, т.к. тот не способен в этот момент оказать сопротивление.

Таким образом, нельзя решать этот вопрос лишь основываясь на признаке
вредности газа для здоровья человека, а необходимо, учитывая и иные
факторы, признать газовое оружие оружием в собственном смысле этого
слова.

ПРИМЕР: Постановление Президиума Владимирского областного суда от 10
октября 1993 года.

#G0

Петушинским районным народным судом Владимирской области Фадеев осужден
по п. «б» ч.2 ст.146 УК РСФСР (п. “г” ч. 2 ст. 162 УК РФ) и ч.1 ст.196
УК РСФСР ( ч. 1 ст. 327#M12293 3 9006476 4294967277 14 4294967292 14 24
27 7618664 261699452#S #M12291 9006476УК РФ).

#SФадеев признан виновным в том, что в апреле в Москве приобрел
служебное удостоверение на имя старшины Московского УВД Б. и вклеил в
это удостоверение свою фотографию.

В июне он, используя поддельное удостоверение работника милиции,
попросил Никулина – владельца автомашины ВАЗ-2107 отвезти его на
кладбище. После посещения кладбища Фадеев с целью завладения автомашиной
напал на Никулина, применив при этом баллончик со слезоточивым газом и
физическое насилие, нанеся ему множественные удары кулаками, причинив
легкие телесные повреждения без расстройства здоровья.

Судебная коллегия по уголовным делам Владимирского областного суда
приговор оставила без изменения.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос о
переквалификации действий осужденного на ст. 15 УК РСФСР (ст.30 УК
РФ)#M12293 2 9006476 4294967277 14 4294967292 14 24 27 24259
2640336664#S и ч.2 ст.145 УК РСФСР (п. «г» ч. 2 ст. 161 #M12291
9006476УК РФ).

#SПрезидиум Владимирского областного суда приговор и кассационной
определение изменил, указав на следующее.

Вина Фадеева в подделке удостоверения в целях его использования
доказана, и его действия по ч.1 ст. 196 УК РСФСР ( ч. 1 #M12293 1
9006476 4294967277 14 4294967292 14 24 27 7618664 261699452ст. 327 УК
РФ) #Sквалифицированы правильно.

Однако с квалификацией действий Фадеева по п. «б» ч.2 ст. 146 УК РСФСР
(п. “г” ч. 2 ст. 162 УК РФ) как разбойного нападения с целью завладения
личным имуществом потерпевшего, соединенного с насилием, опасным для
жизни или здоровья потерпевшего, совершенного с применением предмета,
используемого в качестве оружия, согласиться нельзя.

Такую правовую оценку содеянного Фадеевым суд дал, основываясь на
показаниях потерпевшего Никулина и Фадеева.

Как пояснил Никулин, садясь к нему в машину, Фадеев несколько раз
брызнул ему в лицо газом из баллончика и пытался завладеть ключом
зажигания. Он (Никулин), отворачиваясь от струй газа и не дыша, сумел
забрать ключ зажигания и выскочить из машины. Но Фадеев его догнал и
стал избивать, требуя от него ключ зажигания. Оказывая сопротивление,
Никулин звал на помощь. Увидев двух человек, идущих в их сторону, Фадеев
с места преступления скрылся.

Фадеев подтвердил, что применил в отношении Никулина газовый баллончик,
который купил в коммерческом магазине в Москве.

Согласно рапорту работника милиции, розыскные действия с применением
собаки для обнаружения газового баллончика результатов не дали, в связи
с чем провести его экспертизу не представилось возможным.

Вместе с тем, как видно из заключения судебно-медицинского эксперта,
потерпевшему Никулину причинены легкие телесные повреждения, не
повлекшие за собой кратковременного расстройства здоровья, отравление
Никулина неизвестным газом объективными данными не подтверждено.
Следовательно, в данном конкретном случае применение газового баллончика
Фадеевым не создавало реальной опасности для жизни и здоровья
потерпевшего.

При таких обстоятельствах действия Фадеева должны быть квалифицированы
по ст.15 УК РСФСР (ст. 30 УК РФ)#M12293 0 9006476 4294967277 14
4294967292 14 24 27 24259 2640336664#S, ч.2 ст. 145 УК РСФСР (п. «г» ч.
2 ст. 161 #M12291 9006476УК РФ), #Sтак как он совершил покушение на
открытое похищение личного имущества гражданина, соединенное с насилием,
не опасным для жизни и здоровья потерпевшего.

Президиум Владимирского областного суда приговор народного суда и
определение судебной коллегии по уголовным делам Владимирского
областного суда в отношении Фадеева изменил: его действия
переквалифицировал с п. «б» ч.2 ст. 146 УК РСФСР (п. “г” ч. 2 ст. 162 УК
РФ) на ст. 15 УК РСФСР (ст.30 УК РФ),ч.2 ст. 145 УК РСФСР ( п. «г» ч. 2
ст. 161 УК РФ).

Заканчивая рассмотрение такого квалифицирующего признака, как
совершение разбойного нападения с использованием оружия или иных
предметов, используемых в качестве оружия, ответственность за который
предусмотрена п.”г” ч.2 ст.162 УК РФ, хотелось бы еще раз подчеркнуть
особую общественную опасность данного преступления. Это правонарушение
может быть поставлено в один ряд с таким тяжким преступлением как
бандитизм и другими составами преступлений, которые предполагают
применение оружия, покушение на жизнь и здоровье человека и за которые в
действующем Уголовном Кодексе предусмотрены самые суровые виды
наказания. И это не случайно: применение оружия при разбойном нападении
подавляет психику потерпевшего, лишая его возможности обороняться, и,
напротив, придает нападающему уверенность в своих силах, чувство
превосходства, что позволяет виновному беспрепятственно изымать чужое
имущество, обращая его в свою пользу.

6. Заключение.

В заключении хотелось бы подвести некоторые итоги рассмотрения таких
квалифицирующих признаков столь общественно опасного деяния – разбоя,
как совершение разбойного нападения с незаконным проникновением в
жилище, помещение либо иное хранилище, предусмотренного п.”в” ч.2 ст.162
УК РФ, и с использованием оружия или иных предметов, используемых в
качестве оружия, предусмотренного п.”г” ч.2 ст.162 УК РФ. В настоящее
время во многих случаях наблюдается рост таких тяжких преступлений, как
те, которые были мной рассмотрены. И эта тенденция не может не
настораживать. Такой рост происходит несмотря ни на принимаемые Указы
президента об ужесточении мер по борьбе с преступностью, ни на
достаточно суровую меру наказания – лишение свободы на срок от семи до
двенадцати лет, с конфискацией имущества. Видимо необходимо принятие
иных мер и, прежде всего, мер по предупреждению совершения такого рода
преступлений, так как известно, что предупредить совершение преступления
во многих случаях проще, чем потом применять наказание за его
совершение.

Мне кажется также, что судам следует более строго и взвешенно подходить
к назначению наказания за такие тяжкие преступления как грабеж, разбой,
бандитизм и другие, так как на практике суды редко назначают в качестве
наказания большие сроки содержания в местах заключения, предпочитая
находить смягчающие вину обстоятельства.

Необходимо количественное и качественное увеличение предупредительных
мер и мер воспитательного характера с целью повышения уровня
правосознания граждан и уяснения ими необходимости следования нормам
Закона.

Список литературы:

Тальберг Дм. Насильственное похищение имущества по русскому праву
(разбой и грабеж)., СПб., 1880.

Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 21 декабря 1993г. «О
судебной практике по делам о грабеже и разбое».

Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 22 марта 1966 г. № 31 «О
судебной практике по делам о грабеже и разбое».

Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1991, № 6.

Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1988, № 4.

Бюллетень Верховного Суда РФ, 1994, № 6.

Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1982, № 6; 1992, № 3.

Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1989, № 5

Бюллетень Верховного Суда РФ, 1994, № 1.

Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1991, № 5.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ , 22 декабря 1992 г. «О
судебной практике по делам об умышленных убийствах».

Матышевский П.С. Ответственность за преступления против

социалистической собственности. Киев, Вища школа, 1983 г.

Владимиров В.А., Ляпунов Я.И. Ответственность за корыстные
посягательства на социалистическую собственность. М., ЮЛ, 1986 г.

Гельфер М.А. Преступления против личной собственности граждан. М., 1987
г.

Козаченко И.Я., Ю.М.Каракетов. “Ответственность за разбой по уголовному
законодательст-ву”. Ташкент, 1990г. // Государство и право, N5, 1992г.

Нафиков М. “К понятию кражи с проникновением в жилище”. // СЮ, N2,
1993г.

Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда СССР и РСФСР (Российской
Федерации) по уголовным делам. М, 1995 г.

Бюллетень Верховного Суда СССР, 1984г. N3 .

Бюллетень Верховного Суда СССР, 1986г. N6 .

Бюллетень ВС СССР. 1990г., N7.

Российская газета, 31.05.1995г.

Кригер Г.Л. Ответственность за разбой. М., 1968 г.

Российская газета, 30.01.1997г.

Симонов В.И., Шумихин В.Г. Квалификация насильственных посягательств
на собствен-ность. М, 1993 г.

Российская газета, 18 декабря 1996г.

Уголовное право России, особенная часть. Учебник под ред. А.И.Рарога.
М, 1996г.

Комментарий к УК РСФСР, М. 1980г.

Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1979 г, N7.

Уголовный кодекс РСФСР. Научный комментарий. т.2, особенная часть.
Свердловск, 1962г.

Воробьева И. “Разбой и вопросы его квалификации”.,// СЮ, N10,1983г.

Тальберг Дм. Насильственное похищение имущества по русскому праву
(разбой и грабеж)., СПб., 1880., с.9-122.

Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 21 декабря 1993г. «О
судебной практике по делам о грабеже и разбое», п.6.

Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 21 декабря 1993г. «О
судебной практике по делам о грабеже и разбое», п.6.

Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 22 марта 1966 г. № 31 «О
судебной практике по делам о грабеже и разбое».

Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 22 марта 1966 г. № 31 «О
судебной практике по делам о грабеже и разбое» п.6.

Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1991, № 6, с.9.

Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1988, № 4, с.8; Бюллетень Верховного
Суда РФ, 1994, № 6, с.15.

Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1982, № 6, с. 4-5; 1992, № 3, с. 13.

Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1989, № 5, с.15

Бюллетень Верховного Суда РФ, 1994, № 1, с.15

Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1991, № 5, с. 4-5

Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР, 22 марта 1966 г., п. 7

Постановление Пленума Верховного Суда РФ , 22 декабря 1992 г. «О
судебной практике по делам об умышленных убийствах».

Матышевский П.С. Ответственность за преступления против

социалистической собственности. Киев, Вища школа, 1983 г., с.37

Владимиров В.А., Ляпунов Я.И. “Ответственность за корыстные
посягательства на социалистическую собственность”. М., ЮЛ, 1986 г., с.
190

Гельфер М.А. ” Преступления против личной собственности граждан”. М.,
1987 г., с.56

Козаченко И.Я.: Ю.М.Каракетов. “Ответственность за разбой по уголовному
законодательству”. Ташкент, 1990г. // Государство и право, N5, 1992г.,
с.155

Нафиков М. “К понятию кражи с проникновением в жилище”. // СЮ, N2,
1993г., с.9

Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда СССР и РСФСР (Российской
Федерации) по уголовным делам. М, 1995 г., с.45

Владимиров В.А., Ляпунов Я.И. “Ответственность за корыстные
посягательства на соц. собственность”. М, 1986 г.,с.193

Бюллетень Верховного Суда СССР, 1984г. N3 с.6

Бюллетень Верховного Суда СССР, 1986г. N6 с.5

Там же

Бюллетень ВС СССР. 1990г., N7, с.6

Российская газета, 31.05.1995г., с.5

Кригер Г.Л. “Ответственность за разбой”. М., 1968 г., с.35

Владимиров В.А., Ляпунов Я.И. “Ответственность за корыстные
посягательства на соц. собственность”. М, 1986 г.,с.193 // “Судебная
практика Верховного Суда СССР”, 1946 г.. Вып.6/30,М., 1947, с. 15.

Кригер Г.Л. “Ответственность за разбой”. М., 1968 г.,с.50

Российская газета, 30.01.1997г., с.6

Симонов В.И., Шумихин В.Г. “Квалификация насильственных посягательств
на собственность”. М, 1993 г.

Российская газета, 18 декабря 1996г., с.6

Уголовное право России, особенная часть. Учебник под ред. А.И.Рарога.
М, 1996г, с.130

Комментарий к УК РСФСР, М. 1980г, с.416 //Сб. постановлений Пленума
Верховного Суда СССР, ч.2, с.277

Кригер Г.Л. “Ответственность за разбой”. М., 1968 г.,с.53

Бюллетень Верховного Суда РСФСР, 1979 г, N7, с.17

Уголовный кодекс РСФСР. Научный комментарий. т.2, особенная часть.
Свердловск, 1962г, с.100

Законность. N9, 1993г, с.56

Российская газета, 30 января 1997г., с.6

Владимиров В.А., Ляпунов Я.И. “Ответственность за корыстные
посягательства на соц. собственность”. М, 1986 г.,с.201

Кригер Г.Л. “Ответственность за разбой”. М., 1968 г.,с.55 // “Советское
государство и право”, 1962г, N8, с.77

Воробьева И. “Разбой и вопросы его квалификации”, СЮ, 1983г, N10, с.11

Российская газета, 18 декабря 1996г., с.6

Российская газета, 30 января 1997г., с.6

Уголовное право России, особенная часть. Учебник под ред. А.И.Рарога.
М, 1996г, с.130

PAGE

Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter