Юридические лица
Понятие юридического лица
Одним из важнейших средств для удовлетворения самых разнообразных
потребностей служат союзные образования всевозможных типов. Союзные
образования могут быть изучены с различных точек зрения: с точки зрения
чисто исторической, культурно-исторической, экономической, юридической.
В последнем отношении нужно различать союзные образования публичного и
частного характера. К первым относятся, напр., государство, городские и
сельские общины, цехи и сословия. Ко вторым – многое множество союзных
образований, преследующих коммерческие, научные, любительские и т.п.
цели, а также союзы семейного типа. Гражданское право изучает все эти
союзные образования преимущественно с точки зрения
имущественно-правового положения их. С этой точки зрения еще римское
право выработало два существенно различные типа союзных образований:
товарищества, с одной стороны, и так назыв. юридические лица, с другой.
Различие между теми и другими заключается в том, что простое
товарищество есть такой союз, за которым признается значение только в
сфере внутренних отношений между самыми товарищами, но не по отношению к
третьим лицам. Последние имеют дело всегда только с отдельными
товарищами, а не с товариществом как целым. Поэтому по сделкам,
заключенным с одним из товарищей, третье лицо приобретает право иска
только против самого товарища как непосредственного своего контрагента,
а не против товарищества, равным образом по таким сделкам может искать,
требовать исполнения только тот товарищ, который участвовал в сделке, а
не товарищество. Другими словами, римское товарищество есть союз, не
обладающий собственным имуществом, не составляющий в этом смысле
самостоятельной хозяйственной единицы. Наоборот, юридическое лицо есть
такое союзное образование, которое именно пользуется значением
самостоятельной хозяйственной единицы, имеет свое самостоятельное
имущество, отличное от имущества отдельных участников, пользуется
соответствующими правами и несет соответствующие обязанности. С другой
стороны, существование юридического лица не зависит от данного личного
состава его: последний может меняться, а самое юридическое лицо остается
все тем же. Словом, юридическое лицо есть такое союзное образование,
которое пользуется самостоятельной имущественной правоспособностью,
признается субъектом прав. Из этого, конечно, не следует, чтобы
юридические лица были вполне приравнены к лицам физическим, чтобы им
можно было приписывать самостоятельную волю и дееспособность, как это
иногда делают. Надо помнить, что, строго говоря, существуют не две
категории лиц, а две категории субъектов прав, именуемые удобства ради
лицами физическими и лицами юридическими. А это, конечно, не одно и то
же. Способность быть субъектом прав или правоспособность есть не
прирожденное, а социальное качество, которое сообщается объективным
правом, притом качество чисто пассивное, не обусловливаемое определенной
структурой, определенной организацией. Оно поэтому может отсутствовать у
лиц физических (рабов) и, с другой стороны, может быть пожаловано
союзным образованиям. Наоборот, способность хотеть и действовать, а
вместе с тем и неспособность немыслимы без участия сознания и
соответствующего нервного аппарата, отсутствующего у союзных
образований. Они поэтому лишены самостоятельной дееспособности. Но они в
ней и не нуждаются. Правоспособность и у физических лиц не всегда
связана с дееспособностью, так, напр., последняя отсутствует у
малолетних и умалишенных. Невыгодные последствия отсутствия
дееспособности устраняются в таком случае допущением представительства,
которое представляет собою частный случай применения принципа разделения
труда. Таким же путем, т. е. при помощи представительства, восполняется
и отсутствующая дееспособность юридических лиц, построенных в качестве
союзных образований всецело на начале разделения и сочетания труда.
Указанное определение юридических лиц далеко не пользуется общим
признанием. Важнейшие мнения, высказанные в литературе по вопросу о
природе юридических лиц, могут быть сведены к следующим категориям: a)
Римские юристы не выработали цельной теории юридических лиц; у них не
сложилось даже определенного термина для обозначения того, что мы
называем юридическим лицом. Замечая, что. напр., фиск или городские
общины пользуются самостоятельною правоспособностью, они просто
констатируют, что эти учреждения privatorum loco habentur или что данный
имущественный комплекс personae vice fungitur (1 22 D. de fidejus. 46,
I), не вдаваясь в ближайшие разъяснения. b) В современной литературе
господствующее мнение утверждает, что юридическое лицо есть
искусственный субъект прав, который как таковой существует лишь в
юридическом воображении, в идее, но не в действительности, реальными же
субъектами прав могут быть только физические лица. Итак, юридическое
лицо в смысле самостоятельного субъекта прав есть фикция. Все это
рассуждение покоится на неправильном представлении о характере
правоспособности. Что каждое юридическое лицо имеет известный
материальный субстрат и в этом смысле есть вполне реальная величина,
этого, конечно, не могут отрицать и представители господствующего
мнения. Ведь невозможно же серьезно утверждать, что государство, город,
акционерная компания, гимназия, больница и т.д. существуют только в
нашем воображении, а не в действительности. Почему же после этого
подобные союзные образования не могут быть признаны субъектами прав,
почему такое признание должно носить фиктивный характер? Такой взгляд
был бы справедлив в том только случае, если бы правоспособность была
прирожденным качеством физических лиц, составляла бы такую же
неразрывную принадлежность их, как части тела. Но раз мы уясним себе,
что правоспособность есть социальное качество, жалуемое объективным
правом, то мы не найдем уже ничего странного в том, что правоспособность
может отсутствовать у физических лиц и может быть присвоена союзным
образованиям. Конечно, последние от этого не становятся лицами, но из
этого не следует, чтоб они не оставались реальными величинами и чтоб они
не могли быть признаны столь же реальными субъектами прав, как
физические лица. c) Известный ученый Brinz, вполне соглашаясь с тем, что
юридические лица суть лица фиктивные, уклоняется от господствующего
мнения в том отношении, что говорит: нужно отбросить самое название:
надо различать не две категории субъектов прав, т.е. физические и
юридические лица, – как то делает господствующее мнение, а две категории
имуществ, именно: имущество личное (Personenvermцgen) и имущество,
предназначенное для какой-нибудь цели (Zweckvermцgen); первое pertinet
ad aliquem, имеет в качестве субъекта определенное физическое лицо, –
второе pertinet ad aliquid, – оно бессубъектно, но оно имеет зато
объект, именно определенную цель. Эта теория в своем окончательном
результате приводит к отождествлению юридических лиц с их имуществами.
Это неправильно, – существуют корпорации и учреждения, не имеющие
имущества, но тоже обладающие имущественной правоспособностью. d) Весьма
своеобразную теорию выставил Геринг. Он говорит: сущность всякого права
заключается в пользовании, в извлечении известной выгоды из него
(Genuss). Субъектом права должен считаться тот, кому закон желает
доставить эту пользу (дестинатер). Применяя эти положения к учению о
юридических лицах, он приходит к такому результату: юридическое лицо
есть искусственный механизм, искусственный носитель прав (Rechtstrдger).
Настоящими же субъектами тех прав, носителем которых по отношению к
третьим лицам является юридическое лицо, суть отдельные лица –
дестинатеры, ради которых существует юридическое лицо. Последовательное
проведение этой теории приводит к тому, что субъектами имущества
больницы следует считать больных, субъектами имущества острога –
арестантов и т. д. e) В другую крайность впадают так назыв. германисты,
во главе которых в настоящее время стоит Оттон Гирке. Эти ученые
признают существование самостоятельных общественных организмов наряду с
отдельными лицами: если такой организм будет признан правом в качестве
самостоятельного субъекта, то его называют юридическим лицом. Но они
одаряют юридические лица не только правоспособностью, но и
самостоятельной волей и дееспособностью; этим вводятся лишь новые и
притом ненужные фикции, на что уже было указано выше.
_ 19. Виды юридических лиц
Союзные образования, именуемые юридическими лицами, делятся на два
основные типа: корпорации и учреждения. Обыкновенно различие между теми
и другими формулируется следующим образом: юридические лица бывают или
союзы лиц, преследующие дозволенные цели, или имущественные комплексы,
предназначенные для какой-нибудь общеполезной цели, поскольку те или
другие пользуются значением самостоятельных субъектов прав. Первые
именуются корпорациями, вторые – учреждениями. Такое разграничение
нельзя признать правильным. Имущество как таковое никогда не может быть
субъектом, а всегда только объектом прав. Субъект прав немыслим там, где
отсутствует личная организация. Это подтверждается самой жизнью: нет
такого учреждения, пользующегося самостоятельной правоспособностью,
которое не обладало бы известной личной организацией. Относительно
большинства учреждений, как, напр., учебных заведений, публичных
библиотек, тюрем и т.д., этого не могут отрицать и представители
оспариваемого нами взгляда. Более осторожные из них поэтому проводят
различие между учреждениями в тесном смысле (Anstalten) и
пожертвованными фондами (Stiftungen); относительно первых признается
существование наряду с имущественным элементом и личного, и только
вторые характеризуются как обладающие самостоятельною правоспособностью
имущества, предназначенные для общеполезной цели. Но и такая поправка не
может быть принята. Для того, чтобы фонд получил значение
самостоятельного субъекта прав, он непременно должен обладать и
самостоятельной личной организацией. На практике это не всегда бывает.
Нередко приурочивают фонд к существующей уже организации, напр.,
жертвуют капитал для раздачи стипендий и передают его в то учебное
заведение, воспитанники которого должны получать пособия. Но в таких
случаях и не возникает новое юридическое лицо, а только увеличивается
имущество существующего уже юридического лица. Правда, этим вновь
приобретенным имуществом юридическое лицо не может распоряжаться по
своему усмотрению, не может, напр., прибегать к нему для ремонта своих
зданий и т.д., а должно израсходовать его согласно воле и указаниям
жертвователя. Но это только значит, что приобретенное юридическим лицом
имущество приобретено им sub modo; т.е. с наказом употребить его на
определенные, заранее указанные жертвователем нужды*(72). Итак,
пожертвованный для общеполезной цели фонд как таковой никогда не
образует самостоятельного субъекта прав; для этого требуется, чтобы для
него была создана и самостоятельная личная организация, т.е. чтобы он
стал учреждением. В противном случае, если фонд будет приурочен к
существующему уже юридическому лицу, он только увеличивает имущество
этого юридического лица, представляя собою пожертвование sub modo.
Иногда это положение выражают и так: надо различать фонды
самостоятельные, т.е. обладающие собственною личною организацией, и
фонды несамостоятельные, приуроченные к существующей уже организации.
Только первые могут приобрести значение юридических лиц, вторые
представляют собою просто имущества. Но лучше совсем не вводить этой
сбивчивой терминологии, так как самостоятельный фонд вполне подходит под
общее понятие учреждения, а несамостоятельный фонд вообще не имеет
ничего общего с юридическими лицами.
Итак, ходячее разграничение между корпорациями и учреждениями,
заключающееся в признании одних союзами лиц, а других имущественными
комплексами, пользующимися самостоятельной правоспособностью, не может
быть признано правильным. Следует признать, что как корпорации, так и
учреждения суть союзные образования. Различия же между ними сводятся к
тому, что корпорация есть такое союзное образование, которое существует
и действует в интересах лиц, непосредственно связанных между собою и с
корпорацией в качестве членов ее (напр., цехи, сословные организации,
акционерные компании и т. д.). Напротив, учреждение есть такое союзное
образование, которое существует и действует в интересах лиц, не
связанных непосредственно между собою и с учреждением в качестве
полноправных членов его, (напр., университеты, гимназии, больницы,
остроги и т. д.). Дело в том, что при корпорациях функции управления и
контроля не отделены принципиально от функции пользования, – одни и те
же лица в качестве полноправных членов целого участвуют в управлении
делами корпорации, если не непосредственно, то через избираемых ими
делегатов, контролируют деятельность этих делегатов и вместе с тем
пользуются выгодами, которые доставляет корпорация. Напротив, в
учреждениях функция пользования совершенно обособлена от остальных
функций, – лица, пользующиеся услугами учреждения, так назыв.
дестинаторы, не участвуют в управлении ими, не имеют права контроля над
распорядителями. В заключение надо заметить, что наряду с корпорациями и
учреждениями в чистом виде существуют и смешанные формы. Так, с одной
стороны, встречаются многие корпорации, которые действуют в интересах не
только членов своих, но и третьих лиц, как, напр., городские и сельские
общины, среди которых наряду с полноправными членами могут находиться и
обыватели, лишенные права участия в городских или мирских делах, но
пользующиеся удобствами, доставляемыми городской или сельской
администрацией, наравне с остальными. Так, с другой стороны, бывают
учреждения, распорядительная часть которых построена на корпоративных
началах, как, напр., духовные братства, общества вспомоществования
бедным и т. д. К числу таких смешанных организаций принадлежит и фиск,
который обыкновенно причисляется к учреждениям, но нередко содержит и
корпоративные элементы.
Некоторые ученые значительно расширяют круг юридических лиц. Так,
нередко к юридическим лицам причисляется hereditis jacens,
наследственная масса между открытием и приобретением наследства.
Мотивируют это тем, что только таким путем можно объяснить, почему
имущество после смерти наследодателя не распадается на свои составные
части, не может быть безнаказанно расхищено, а сохраняет свою целость и,
мало того, может даже увеличиться благодаря, напр., приобретениям,
сделанным servi hereditarii, рабами, принадлежащими к наследственной
массе; указывают также на изречение юриста Флорентина: hereditas
personae vice fungitur sicuti municipium et decuria et societas (1. 2 D.
de fidejus. 46, 1). Против этого нельзя не возразить следующее: римские
юристы вообще не создали сколько-нибудь законченной теории юридических
лиц, они ограничились в этом отношении отдельными отрывочными
замечаниями, из которых нельзя сделать никаких выводов: ввиду этого
изречение Флорентина отнюдь не предрешает вопроса о том, следует ли
признавать hereditas jacens юридическим лицом, т. е. самостоятельным
субъектом прав, или нет, тем более, что никаких практических выводов из
этого изречения в смысле признания, напр., возможности заключать сделки
от имени gereditas jacens или возможности назначать ее наследником или
легатарием, в источниках не встречается. Обращаясь засим к общим
соображениям, нельзя прежде всего не заметить, что имущество само по
себе, как выше было разъяснено, никогда не может быть субъектом прав.
Затем, утверждение, будто только признание hereditas jacentis
юридическим лицом объясняет сохранение таким имуществом его целости,
основано на явной petitio principii, на ничем недоказанном
предположении, будто временное бесхозяйное имущество как таковое помимо
признания его самостоятельным субъектом прав не может пользоваться
охраной закона. Такая охрана требуется уже в интересах кредиторов
наследодателя. Она требуется сверх того и в интересах ближайшего, а на
случай отказа его – и дальних эвентуальных наследников. Вообще для того,
чтобы данный имущественный комплекс пользовался охраной, требуется
только, чтобы на имущество вообще существовал претендент, а вовсе не
требуется, чтобы он в данное время находился налицо. Иначе пришлось бы,
пожалуй, признать самостоятельным субъектом прав, юридическим лицом, и
имущество безвестно отсутствующего или даже просто временно
отсутствующего лица, чего, однако, никто не допускает. Итак, следует
признать, что hereditas jacens охраняется не в качестве самостоятельного
субъекта прав, а как имущество будущего субъекта, т. е. наследника.
Некоторые ученые, как, напр., Boecking, шли еще дальше и стали
признавать юридическими лицами даже имения, поскольку с имением связаны
реальные сервитуты, привилегии и т. д. При такой постановке вопроса
понятие юридического лица теряет уже всякое определенное значение и
обращается в пустой звук, обнимая собою самые разнородные институты, не
имеющие ничего общего между собою. Неудивительно поэтому, что взгляд
Бекинга теперь уже никем не разделяется.
Итак, окончательный вывод, к которому мы пришли, заключается в том, что
юридическими лицами могут быть признаны только союзные образования,
поскольку им присвоена самостоятельная правоспособность. В составе их
можно различать две главные группы: корпорации, т. е. союзные
образования, существующие и действующие в интересах лиц, непосредственно
связанных между собою и с целым в качестве членов корпорации, и
учреждения, т. е. союзные образования, существующие и действующие в
интересах лиц, не связанных непосредственно между собою и с учреждением;
сверх того, существует ряд переходных форм: корпорации с примесью
элементов, свойственных учреждениям, и учреждения с примесью
корпоративных элементов.
_ 20. История юридических лиц в римском праве*(73)
Само государство у римлян издревле пользовалось самостоятельной
имущественной правоспособностью: известно, что populus мог быть назначен
наследником и легатарием, что в составе res publicae различались res
publicae, quae publico usui destinatae sunt и res publicae, quae in
pecunia populi sunt: из них только первые причислялись к res extra
commercium, к вещам, изъятым из гражданского оборота, вторые же входили
в состав гражданского оборота, могли быть отчуждаемы органами
государства в частные руки и т. д. Но при всем том не сознавали ясно
различия между государством как политическим союзом и государством как
самостоятельным субъектом имущественных прав и обязанностей. Смешение
это выражалось как в том, что государственная казна, так назыв. aerarium
populi Romani или aerarium Saturni, не составляла самостоятельного
учреждения, была лишена самостоятельной организации, что одни и те же
магистраты отправляли политические функции и вступали от имени
государства в сделки с частными лицами (особенно цензоры), так и в том,
что споры, возникающие из сделок, заключенных с государством,
разрешались в порядке административном, не подлежали ведению общей
гражданской юрисдикции. В начале императорского периода, в связи с
разделением провинций на provinciae senatoriae и provinciae Caesaris,
произошло раздвоение государственной казны: наряду с aerarium Saturni,
куда стали поступать доходы только из сенатских провинций, возник fiscus
Caesaris, императорская казна, куда стекались доходы из императорских
провинций и домен. Первоначально не делали строгого различия между
фиском и личной собственностью императора; так, еще Ульпиан говорит: res
fiscales quasi propriae et privatae principis sunt (1. 2 _ 4 D. si quid
in loco publico 43, 8). Вероятно, благодаря именно этому смешению
сложилось правило, что споры частных лиц с фиском уже не должны
разбираться административным порядком, а подлежат ведению гражданского
суда. С течением времени фиск, в качестве государственной казны,
совершенно поглотил собою aerarium Saturni, который превратился в
городскую кассу гор. Рима. С другой стороны, заведывание государственным
имуществом было отделено от заведывания личным имуществом императора,
другими словами, фиск получил самостоятельную организацию, стал особым
учреждением в ряду других. Итак, в результате оказывается, что
государство в качестве самостоятельного субъекта имущественных прав под
именем фиска вполне обособилось от государства в смысле политического
союза и что вместе с тем фиск был подчинен общим нормам гражданского
права и процесса с сохранением за ним лишь некоторых привилегий.
Наряду с государством стали пользоваться самостоятельной
правоспособностью городские общины, а также целый ряд других корпораций,
как-то: жреческие коллегии весталок, понтифов и др. (collegia templorum,
sodalitates); цехи (collegia fabrorum, pistorum и др.); общества
государственных откупщиков (так назыв. societates publicanorum) и мн.
др. Больше всего корпоративная жизнь процветала в период республики.
Существует даже мнение, что в этот период образование корпораций в
смысле самостоятельных юридических лиц не стеснялось ничем, зависело
вполне от учредителей союза под единственным условием, ne quid ex
publica lege corrumpant (1. 4 D. de colleg. 47, 22). Однако это мнение
едва ли правильно: из признания свободы ассоциации еще не следует, чтобы
всякая ассоциация могла приобрести значение юридического лица по
простому желанию учредителей ее*(74). Как бы там ни было, факт тот, что
при Цезаре началось обратное движение: Цезарь упразднил cuncta collegia
praeter antiquitus constituta, т. е. все collegia и sodalitates, за
исключением жреческих коллегий и древних цехов, которые существовали с
незапамятных времен. Вскоре после этого lex Julia de collegiis
постановила, что впредь новые вольные корпорации могут быть образованы
только с разрешения сената или императора. Ср. 1. 1. pr. D. quod
cuiuscunque universit. 3, 4; ne que societas, neque collegium, neque
huiusmodi corpus passim omnibus haberi conceditur, nam et legibus, et
senatus consultis, et principalibus constitutionibus ea res coercetur:
Paucis autem in causis concessa sunt huiusmodi corpora, ut ecce
vectigalium publicorum sociis permissum est corpus habere vel
aurifodinarum, vel argentifodinarum et salinarum. Таким образом,
образование новых корпораций было подчинено контролю государственной
власти.
?????$??$?????(?tuere non possumus praeter eos, quos senatus consultis,
constitutionibusque principum instituere concessum est. Что касается
учреждений с благотворительной целью (так назыв. piae causae), то,
таковых, по крайней мере в качестве самостоятельных субъектов прав, не
существовало вплоть до христианских императоров. Для достижения тех
целей, ради которых создаются такие учреждения, приходилось прибегать к
окольным путям. Так, император Траян задумал пожертвовать весьма крупные
суммы на воспитание бедных детей; но самостоятельной организации по
этому поводу не было создано, суммы распределялись между городами,
которые отдавали их землевладельцам под залог имений, на проценты с этих
денег и содержались дети*(75). Лишь при христианских императорах
учреждения, в смысле самостоятельной группы юридических лиц, получают
полное право гражданства. Так, в этот период приобретают значение
юридических лиц церкви, монастыри, убежища для бедных (ptochotrophia),
больницы (nosocomia), приюты для странников (xenodochia), для лиц
престарелых (gerontocomia), сиротские дома (orphanotrophia), и т. д. Ср.
1. 23. Cod. de sacr. еccles. I. 2; 1. 26 eod.
Что касается современного римского права, то в нем всякого рода
корпорации и учреждения пользуются широкой распространенностью. Наряду с
политическими, церковными и благотворительными корпорациями и
учреждениями существуют корпорации и учреждения с целями коммерческими,
учеными, учебными, любительскими и т. д.
_ 21. Возникновение частных корпораций и учреждений
Рассмотрев общий характер, главные виды и историю развития юридических
лиц, мы обращаемся теперь к более подробному догматическому изучению
частных корпораций и учреждений, которыми гражданское право только и
занимается ex professo, тогда как юридические лица публичноправного типа
изучаются другими дисциплинами, государственным, церковным, финансовым
правом. При этом естественно начать с изучения условий возникновения
частных корпораций и учреждений.
Возникновение корпораций. Вопрос о том, с какого момента может считаться
возникшей корпорация в смысле самостоятельного юридического лица, в
литературе вызвал спор. Одни ученые (как, напр., Савиньи) полагают, что
для этого недостаточно, чтоб сами участники союза желали сообщить своему
соединению характер юридического лица, а требуется сверх того, чтоб
союзу специально были пожалованы права юридического лица со стороны
государственной власти. В подтверждение этого взгляда ссылаются на
источники, в которых прямо говорится, что по общему правилу ни один союз
не может образоваться без специального разрешения со стороны императора
или сената (ср. цитированную выше 1. 1 pr. D. quod cuiuscumque univ. 3,
4).
Другие говорят, что в современном римском праве никакого специального
разрешения со стороны государственной власти для признания данного союза
юридическим лицом не требуется, а требуется только, чтоб союз
преследовал дозволенную цель и чтобы сами участники пожелали придать
своему соединению именно характер юридического лица, а не простого
товарищества. Этому не препятствуют постановления источников, требующие
специального утверждения; эти постановления имеют чисто полицейский
характер; разрешение не сообщает союзу самостоятельной правоспособности,
а только придает ему характер дозволенного соединения. В качестве чисто
полицейских норм эти постановления не были реципированы позднейшей
практикой, которая еще со времен постглоссаторов стала отказываться от
них*(76). Этот взгляд в настоящее время может считаться господствующим,
по крайней мере, в доктрине. Практически этот взгляд представляет то
неудобство, что совершенно устраняет весьма важный момент внешней
отличимости корпораций, в смысле юридических лиц, от других дозволенных
соединений. Ввиду этого практика современного римского права колеблется
в своих взглядах на этот важный вопрос*(77).
В заключение заметим, что одно время существовало мнение, будто для
образования корпорации требуется наличность, по крайней мере, трех
членов, в подтверждение чего ссылались на изречение Нерация: Neratius
Priscus tres facere existimat collegium, et hoc magis sequendum est
(1.85 D. de V. S. 50, 16). В настоящее время, однако, признают, что это
правило не исключает возможности образования корпорации и из двух
членов, так как оно не носит характера абсолютной нормы.
Возникновение учреждений. По господствующему взгляду благотворительные и
иные частные учреждения возникают с того момента, когда пожертвовано
имущество на общеполезную цель. Это неправильно. Пожертвование может
лишь послужить ближайшим поводом к возникновению учреждения. Но для
того, чтобы таковое действительно возникло, требуется наличность
самостоятельной организации, и притом не только в проект, но и на деле,
ибо только в таком случае имеются налицо условия, необходимые для того,
чтобы учреждение могло начать действовать. А пока нет личной
организации, пожертвованное имущество существует и охраняется как
имущество будущего субъекта прав, т. е. учреждения.
Правда, против такого взгляда, не отождествляющего момент возникновения
учреждения с моментом вступления в силу пожертвования, возможно одно
возражение. Чаще всего такого рода пожертвования делаются в
завещательных распоряжениях: жертвователь в завещании выражает свою волю
создать такое-то учреждение (напр., больницу), и вместе с тем назначает
его своим наследником. Между тем, обыкновенно учат, что наследником
может быть назначено лишь лицо, существующее уже в момент смерти
наследодателя. В этот момент вступает в силу только самое пожертвование,
личная организация учреждения пока еще отсутствует. Раз она необходима
для признания учреждения возникшим, то придется признать, что в момент
смерти наследодателя не существует правоспособного субъекта, которому
могло бы быть завещано имущество, а следовательно, самое пожертвование
придется признать недействительным. Против этого, однако, надо
возразить, что самое требование, чтобы наследник в момент смерти
наследодателя находился in rerum natura, сложилось в применении к лицам
физическим и не может быть распространено на основании простой аналогии
на союзные образования, именуемые юридическими лицами, так как условия
возникновения тех и других вообще неодинаковы.
В частности, для возникновения частного учреждения требуется:*(78) а)
Учредительный акт. Он должен содержать: 1) указание цели, которой должно
служить проектируемое учреждение; 2) назначение имущества для этой цели;
3) из него должно явствовать намерение создать именно самостоятельное
учреждение, ибо само по себе пожертвование может быть сделано и в пользу
существующего уже учреждения, в каковом случае, как выше было
разъяснено, не возникает новое юридическое лицо. Обыкновенно указанное
намерение выражается в том, что учредитель указывает подробности
организации будущего учреждения, хотя это не есть ни единственный, ни
безусловно необходимый признак для суждения о настоящем намерении
жертвователя. Самый акт может быть совершен или при жизни жертвователя
(negotium inter vivos), или на случай смерти (neg. mortis causa). Не
только в последнем, но и в первом случае он есть сделка одностороняя,
ибо договорное соглашение по существу дела немыслимо: нельзя вступать в
договор с будущим субъектом прав, каким представляется в момент
составления учредительного акта имеющее образоваться учреждение. b)
Создание самостоятельной личной организации. Обыкновенно учредитель сам
указывает в учредительном акте основания организации будущего
учреждения. Если он упустил сделать это, то забота о создании личной
организации падает на государство или на местную общину. В Риме при
христианских императорах заботы о создании личной организации
возлагались обыкновенно на епископа. Во всяком случае для возникновения
учреждения недостаточно, чтобы личный состав учреждения был только
проектирован, необходимо, чтобы он окончательно конституировался. с)
Иногда для того, чтобы можно было пользоваться услугами учреждения,
требуется еще наличность дополнительных моментов, напр., если
учреждается больница, то требуется помещение под нее. Но эти
дополнительные моменты не составляют необходимых условий для
возникновения учреждения в смысле самостоятельного субъекта прав: ибо
раз существуют вообще материальные средства и личный состав, то
учреждение уже считается возникшим, от его имени могут быть заключаемы
сделки и т. д. d) Весьма спорным представляется вопрос, требуется ли для
признания учреждения самостоятельным юридическим лицом, для приобретения
им самостоятельной правоспособности, санкция государственной власти.
Одни ученые требуют такой санкции, другие отрицают необходимость ее.
Основания, приводимые в пользу того или другого взгляда, аналогичны тем,
которые приводятся в пользу и против особого правительственного
разрешения для приобретения корпорациями прав юридического лица.
Господствующее мнение и в данном случае отрицает необходимость такой
правительственной санкции.
Правоспособность и организация частных корпораций и учреждений
Правоспособность. Юридические лица, по крайней мере, частноправного типа
пользуются по общему правилу только имущественной правоспособностью.
Единственное исключение из этого правила составляет присвоенное многим
юридическим лицам право на особое имя (напр., больница св. Магдалины,
Общество Красного Креста и т. д.). Пределы имущественной
правоспособности отдельных категорий юридических лиц и в чистом римском
праве были далеко не одинаковы. В частности, не всякое юридическое лицо
пользовалось так назыв. testamentifactio passiva, т. е. правом
приобретать наследства и отказы, оставляемые в его пользу. Такое право
первоначально принадлежало только государству, позднее оно было
присвоено и городским общинам, а при христианских императорах также
церковным и благотворительным учреждениям; что же касается вольных
корпораций, то они по общему закону имели только право вступать в так
назыв. negotia inter vivos, право же приобретать наследства и отказы
могло быть им присвоено только в силу особого пожалования, в виде
привилегии. Современное римское право признает в принципе полную
имущественную правоспособность за всеми юридическими лицами. В
частности, юридическое лицо в качестве самостоятельного субъекта прав
существует независимо от перемен в своем личном составе, обладает своим
собственным имуществом, отдельным от имущества частных лиц, входящих в
состав целого в качестве членов его (при корпорациях), или в качестве
распорядителей и дестинатаров (при учреждениях): по сделкам, заключенным
от имени юридического лица, оно одно приобретает права и несет
обязанности. Эти положения развиваются в источниках, главным образом, в
применении к корпорациям (universitates) как потому, что учреждения лишь
в поклассическом праве добились полного признания, так и потому, что
корпоративные организации вскоре могут вызвать сомнение на тот счет, кто
на самом деле должен считаться субъектом прав, целое или члены
корпорации, кто приобретает права и несет обязанности по сделкам,
заключенным от имени корпорации, и т. д. В частности, источники
объясняют, что корпорации существуют независимо от перемен в личном
составе ее. 1. 76 D. de jud. 5, I: populum eundem hoc tempore putari,
qui abhinc centum annis fuisset, cum ex illis nemo hunc viveret. 1. 7. _
2 D. quod cuiuscunque univers. 3,4: in decurionibus vel aliis
universitatibus nihil refert, utrum omnes idem maneant, an pars maneat,
vel omnes immutati sint. Дальше указывается, что корпорация имеет свое
самостоятельное имущество, отдельное от имущества ее членов. 1. 6, _ 1
D. de div rer I, 8. Universitatis sunt, non singulorum, veluti quae in
civitatibus sunt theatra vel stadia et si qua alia sunt communia
civitatis, ideoque nec servus communis civitatis singulorum pro parte
intellegitur sed universitatis. Вместе с тем источники подчеркивают, что
требования и долги корпорации не должны быть смешиваемы с личными
требованиями и долгами ее членов. 1. 7. _ I D, quod cuiusc. univ. 3, 4:
Si quid universitati debetur singulis non debetur, nec quod debet
universitas singuli debent. Те же начала должны быть, конечно, применимы
по аналогии и к учреждениям.
Организация. Что касается прежде всего организации корпораций, то здесь
возможно бесконечное множество комбинаций. Общую характеристику дает Гай
в 1. 1 _ 1 D. quod cuiusc. univ. 3, 4, говоря, что всякая корпорация
имеет свое имущество, свою кассу и доверенное лицо для ведения своих
дел; quibus autem permissum est corpus habere (collegi societatis, sive
cuiusque alterius eorum nomine), proprium est ad exemplum rei publicae
habere res communes, arcam communem et actorem sive syndicum, per quem
tamquam in republica, quod communi agi fierique opporteat, agatur hat. В
частности, различают universitates ordinatae, корпорации, управляемые на
основании особого статута или устава, и universitates inordinatae, не
имеющие особого статута или устава.
Высшим корпоративным органом является общее собрание членов корпорации,
поскольку общий закон или устав корпорации не допускает изъятий из этого
принципа. Дела в общем собрании решаются при тех же условиях, т. е. за
отсутствием специальных ограничительных постановлений, простым
большинством голосов. Ср. 1, 160 _ I D. de R.J. 50, 17. Retertur ad
universos, quod publice fit per majorem partem.
Вопроса о том, какое число членов корпорации должно присутствовать на
общем собрании для того, чтобы оно могло считаться состоявшимся,
источники касаются только в применении к городским советам декурионов,
требуя присутствия двух третей декурионов. Ср. 1. 3. D. de decretis ab
ordine 50, 9: lege autem municipali cavetur, ut ordo non aliter
habeatur, quam duabus partibus adhibitis. Однако такое требование не
может быть выставляемо в виде общего правила.
Обыкновенно наряду с общим собранием существует еще распорядительный
комитет, избираемый собранием и непосредственно заведующий делами
корпорации по полномочию собрания. Нередко некоторые члены корпорации
предпочтительно пред остальными пользуются особыми льготными правами –
jura singulorum. Льготы эти могут быть имущественные или касаться
предпочтительного права участия в управлении делами корпорации. Что
касается учреждений, то организация их также может быть построена на
весьма различных началах. Так, распорядительная часть может быть вверена
по учредительному акту одному какому-нибудь лицу, или нескольким лицам,
или, наконец, может быть организована на корпоративных началах.
Дестинатары, т. е. лица, в интересах которых действует учреждение, по
общему правилу совершенно устранены от участия в управлении делами
учреждения. Что касается пользования услугами учреждения, то дестинаторы
далеко не всегда имеют право на получение вспомоществований, чаще всего
оказание им помощи зависит от доброй воли распорядителей. В последнем
случае отказ от помощи не дает дестинатару права требовать таковой по
суду. Наконец, надо заметить, что государство имеет право надзора над
юридическими лицами.
Представительство юридических лиц
Выше уже было замечено, что юридические лица как союзные образования не
обладают дееспособностью. Да они в этом и не нуждаются. Отдельные
функции, из которых складывается всякая общественная и, в частности,
хозяйственная деятельность, вовсе не связаны неразрывно между собою. Они
могут быть сосредоточены в одном лице, но могут быть распределены и
между многими лицами. Последнее обстоятельство и делает возможным
появление союзных образований, всецело построенных на начале разделения
и сочетания труда отдельных участников целого.
С юридической точки зрения, это разделение труда проявляется в
распределении функций управления, распоряжения, пользования, контроля
между разными лицами, причем возможны, конечно, различные комбинации.
Все лица, отправляющие совместно или раздельно функции управления,
распоряжения и контроля, рассматриваются как представители целого, т. е.
юридического лица, от имени, в интересах и за страх которого они
действуют в каждом отдельном случае. Кто именно должен быть признан в
данном конкретном случае представителем юридического лица, определяется
уставом, учредительным актом или, за отсутствием такового, общим
законом.
Из частных вопросов, входящих в состав учения о представительстве
юридических лиц, наиболее важным и спорным представляется вопрос о том,
в каких пределах юридические лица отвечают за незаконные действия своих
представителей.
Частное римское право решило этот вопрос в том смысле, что за деликты
своих представителей юридическое лицо отвечает только в том случае, если
оно благодаря совершению деликта обогащалось, и только в пределах
обогащения. Ср. 1. 1 _ 1 D. de dolo malo 4, 3 Sed an municipes de dolo
detur atio, dubitatur. Et puto ex suo quidem dolo non posse dari; quid
enim municipes dolo facere possunt? Sed si quid ad eos pervenit ex dolo
eorum, qui res eorum administrant, puto dandam. De dolo autem decurionum
in ipsos decuriones dabitur de dolo actio. – 1. 4 D. de vi 43, 16. Si vi
me dejecerit quis nomine municipum, in municipes mihi interdictum
reddendum Pomponius scribit, si quid ad eos pervenit. Ср. также 1. 9 _ 1
D. quod metusc. 4.2. Такое решение вопроса может быть объяснено только
тем, что институт представительства вообще не получил надлежащего
развития в римском праве. Средневековая доктрина и практика отказались
от римского принципа и высказались за противоположный принцип, в силу
которого юридические лица подлежат гражданской ответственности за
неправильные действия своих представителей, совершенные ими в качестве
таковых, в пределах предоставленной им компетенции.
Новая историческая школа с Савиньи во главе опять подняла этот вопрос, и
многие представители ее признали нужным вернуться к началу,
провозглашенному чистым римским правом. Другие, которые в настоящее
время составляют большинство, основательно возражали против этого,
доказывая, что римский принцип давно отменен позднейшей практикой,
которая руководствовалась при этом настоятельными потребностями оборота.
На это приверженцы римского начала возражают, что принятие этого начала
составляет логическую необходимость, раз исходит из того положения, что
юридические лица лишены самостоятельной дееспособности, не могут сами
действовать, ибо за деликты отвечает только сам виновный, а не третьи
лица; недаром Ульпиан вопрошает: quid enim municipes dolo facere
possunt? На первый взгляд это действительно сильное возражение, и
некоторые противники римского начала считают возможным устранить его
только путем признания самостоятельной дееспособности и за юридическими
лицами. Это, конечно, не более как фикция и притом совершенно излишняя.
Чтобы уяснить себе настоящие мотивы, которые оправдывают допущение
ответственности юридических лиц за неправильные действия их
представителей, необходимо прежде всего выяснить характер и условия
возникновения подобной ответственности. В этом отношении надо заметить
следующее: во-первых, ответственность юридических лиц всегда только
гражданская, т. е. они при известных условиях отвечают пред третьими
лицами за убыток, причиненный неправильными действиями их
представителей; об уголовной же ответственности их не может, конечно,
быть и речи, а правило, что за деликт отвечает только виновный, имеет в
виду именно уголовную ответственность. Во-вторых, требуется, чтобы
незаконное действие представителя было совершено им в качестве такового
в пределах отведенной ему сферы деятельности. В этих пределах
гражданская ответственность юридических лиц за деликты их представителей
вполне оправдывается принципом: cuius commodum, eius periculum – кто
получает известные выгоды, тот несет и сопряженный с ними риск. В
применении к данному случаю этот принцип может быть выражен следующим
образом: так как юридические лица извлекают выгоды из института
представительства, то они должны также нести риск, сопряженный с
назначением представителя*(79). Если чистое римское право смотрело иначе
на дело, то это объясняется, повторяю, тем, что институт
представительства в нем вообще не получил должного развития. Итак,
следует признать, что в современном римском праве юридические лица
отвечают пред третьими лицами за деликты, совершенные их
представителями, в том смысле, что обязаны возместить причиненный
представителем третьему лицу убыток, раз только представитель действовал
в пределах отведенной ему сферы деятельности. Так, напр.,
железнодорожная компания отвечает за убыток, причиненный неправильным
распоряжением или действием служащего, приведшим к крушению поезда; так,
акционерный банк обязан возместить убыток, причиненный третьему лицу
тем, что агент банка, которому была поручена какая-нибудь денежная
операция, не исполнил ее вовсе или не так, как следовало, и т. д.
Прекращение частных корпораций и учреждений
Корпорация прекращается: a) если все члены ее умерли или выступили из
нее; b) если государственная власть лишает ее характера юридического
лица или запрещает ее; c) если истек срок, в течение которого корпорация
должна была существовать или если достигнута цель, ради достижения
которой она возникла; d) на основании постановления ее членов о
прекращении ее. Для такого постановления требуется единогласие, если
только по уставу корпорации решение этого вопроса не предоставлено
большинству.
Благотворительные и другие учреждения прекращаются: a) если цель, ради
которой они существуют, будет признана недозволенной или достижение ее
становится невозможным (напр., цель учреждения состоит в поддержке
языческого храма); b) по истечении срока, в течение которого учреждение
должно было сосуществовать, или по наступлении резолютивного условия; c)
если имущество учреждения израсходовано и не предвидится никаких
источников возобновления его.
Что касается судьбы имущества упраздненной корпорации, то прежде всего
принимается во внимание, не имеют ли определенные частные лица права на
все имущество или на часть его. Такие права третьих лиц (кредиторов) и
бывших членов ее остаются в силе и по упразднении корпорации. В
частности, члены бывшей корпорации по закрытии ее могут постановить
определение о разделе имущества между собою. Затем в самом уставе
корпорации может быть определено, как быть с имуществом ее на случай
прекращения корпорации. Поскольку нет ни того, ни другого, имущество
упраздненной корпорации по господствующему взгляду рассматривается как
выморочное и переходит к фиску.
Что касается имущества упраздненного учреждения, то оно переходит к
фиску, если в уставе учреждения не содержится каких-либо иных указаний
на этот предмет. Но еще в Средние века сложился обычай, в силу которого
фиск обязан употребить такое имущество на аналогичную цель.
Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter
