Заключение.
Хозяйственная практика России подтверждает обоснованность количественной
теории денег. На собственном опыте мы обнаруживаем порой весьма жесткую
связь между бюджетным дефицитом, денежной массой, инфляцией и валютным
курсом. В национальной денежной политике используются некоторые принципы
“денежного правила” М. Фридмена, изложенные им в “Программе монетарной
стабилизации”. Речь идет если не о полном устранении, то хотя бы об
ограничении участия Центробанка в так называемых “акциях быстрого
реагирования” — мерах по ликвидации всякого рода кризисов и шоков
посредством денежной эмиссии. Текущие финансовые проблемы должны
разрешаться за счет соответствующих статей госбюджета без
дополнительного обращения к печатному станку. Полезно установить пределы
роста денежной массы, связав ее увеличение с реальным приростом ВНП,
четко контролировать динамику денежной массы. Все это упирается в
деликатную проблему взаимоотношений между ЦБ, правительством и
парламентом. Ведь совместная ответственность в деле контроля за денежным
обращением оборачивается безответственностью.
Уже реальным становится освобождение от практики государственного
кредитования, при которой коммерческие банки остаются продолжением
Центробанка, выполняют посреднические функции, противоречащие их
природе. Введены депозитное обеспечение кредитов и достаточно высокие
нормы обязательных резервов.
Разумеется, “монетарный блок” будет работать лишь при демонополизации и
реальной приватизации экономики, при наличии политической воли и
выдержки.
дная практика свидетельствует о том, что тезис “инфляция — это плата за
занятость” является не более чем наивной версией кейнсианства. Одно дело
— когда инфляция спокойная, “ползучая”, исчисляемая несколькими
процентами в год, другое — когда инфляция гипертрофирована. Нахождение
некоторого, чаще неустойчивого, компромисса между, скажем, 6%-й
инфляцией в год и 4%-й безработицей, по-видимому, возможно. Но если
инфляция вышла из-под контроля или контролируется с трудом, то
дальнейшее наводнение рынка деньгами ведет к стагфляции и даже к
социально-экономическому “штопору”. Чудес не бывает, как бы нам ни
хотелось уйти от жестокой реальности.
Задача состоит в адаптации — экономической, социальной, политической,
нравственной — к существованию в мире с “естественной” безработицей.
Этот тезис Фридмена общепризнан прежде всего в силу его эмпирического
подтверждения. “Естественная” безработица обусловлена рядом
обстоятельств, в числе которых — нежелание менять профессию или место
жительства, несогласие на уменьшенную оплату труда и т.д. Разумеется,
материальное положение безработного у нас и на Западе несопоставимо.
Поэтому нападки со стороны Фридмена на излишний либерализм трудового
законодательства или непродуманную активность профсоюзов (кстати
сказать, подобные размышления мы встречаем и у Кейнса) пока что не имеют
значения для нашей практики.
Россия вовлекается в орбиту международных валютно-кредитных
отношений. Происходит это часто в экзотических формах, но на удивление
быстрым темпом. И у нас уже обнаруживается зависимость валютного курса и
текущего платежного баланса от состояния внутреннего денежного
обращения. И мы уже “кожей” чувствуем, как, по выражению сторонника
монетарной теории Г. Хемфри, “избыточные деньги вытекают через
дефициты”.
Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter
