УРАЛЬСКИЙ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ
АКАДЕМИИИ ТРУДА И СОЦИАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ
По курсу: Экономические основы технологического развития
На тему: Научно-технический прогресс
Выполнил: студент II курса
МД – 201
Согрин Дмитрий Викторович
ЧЕЛЯБИНСК 2000
Научно – технический прогресс
Научно – технический прогресс (прогресс от лат. Progressus –
продвижение; успех) – единое, взаимообусловленное, поступательное
развитие науки и техники. Первый этап НТП относится к XVI – XVIII вв. ,
когда мануфактурное производство, нужды торговли, мореплаванья
потребовали теоретического и экспериментального решения практических
задач; второй этап связан с развитием машинного производства с конца
XVIII в. – наука и техника взаимно стимулируют ускоряющие темпы
развития друг друга; современный этап определяется научно – технической
революцией, охватывает наряду с промышленностью, транспорт, связь,
медицину, образование, быт.
Научно – техническая революция – коренное качественное преобразование
производственных сил на основе превращения науки в ведущий фактор
развития общественного производства, непосредственно производит силу.
Началось с середины XX века. Резко ускоряет НТП, оказывает воздействие
на все стороны жизни общества. Предъявляет возрастающие требования к
уровню образования, квалификации, культуры, образованности,
ответственности работников.
Наука в СНГ
Время обязывает: конец года минувшего и нынешний 2000 год проходят под
знаком подведения итогов, в том числе и итогов развития науки в XX веке.
Но речь обычно идет либо о мировой науке, либо о советской науке в
контексте мировой. В зоне умолчания остается последнее десятилетие
развития отечественной науки уже в границах СНГ— десятилетие полное
драматизма, но весьма значимое для судеб ученых.
Российский научно-технический потенциал, сформированный в XX веке, — это
не только реальные интеллектуальные и технические результаты, но и
людские ресурсы (только исследовательской деятельностью в России в 1997
году было занято 455 тысяч человек), а также сформированный
научно-технический менталитет и сложившиеся традиции научных и
инженерных школ.
В России сегодня действуют 18 инновационно – технологических центров,
266 малых предприятий в научно-технической сфере и 70 технопарков; в
регионах создано 30 узлов, составляющих основу национальной системы
компьютерных сетей и коммуникаций в науке; организовано 5
суперкомпьютерных центров. Таким образом, «точки роста» для
отечественного научно-технического потенциала в переходный период
сформированы, и теперь дело за реализацией намеченной стратегии развития
сферы исследований и разработок (ИР, от английского R&D — reserch and
development). Последняя подразумевает создание на базе научно –
исследовательских институтов инновационно – производственных комплексов
и федеральных центров науки и высоких технологий. Есть основания
полагать, что на государственном уровне осознана необходимость
совершенствование законодательной и нормативной базы для формирования
таких условий, при которых финансирование сферы ИР станет выгодным для
негосударственного сектора экономики.
Позиции России на проблемном поле мировой науки невозможно определить
однозначно. Сегодня в качестве осевых координат мирового
интеллектуального пространства предстают информационные технологии и
науки биологического цикла. Наличие такого единства весьма показательно:
человечество посредством биологии пытается вернуться к своим основам,
стремясь при этом не только не разрушить, но и максимально
усовершенствовать уже обретенный комфорт. Именно на поддержание
последнего в конечном счете и нацелена та система интеллектуальных
усилий современного научного сообщества, которая носит обобщенное
название «информационные технологии».
В силу известных причин уже к 80-м годам сформировалось отставание
российской (тогда еще советской) науки в сфере новейших методов
биоинженерии, исследованиях генома человека (в том числе генной
терапии), а также в изучении способов борьбы с наиболее
распространенными болезнями (особенно в сфере трансплантологии и
иммунологии).
Эта непростая ситуация, сложившаяся в биолого-медицинском цикле
фундаментальных наук, в постсоветский период лишь усугубилась:
Так, если в передовых странах на биологические исследования выделяется
не менее трети научного бюджета, то у нас — меньше 10 процентов
Сложившаяся в бывшем СССР и, фактически, в полном своем спектр
сосредоточенная сегодня в России «номенклатура” научных направлений не
может быть пересмотрена в одночасье. Во-первых, для этого требуются
значительные финансовые вложения в техническое оснащение и формирование
научных кадров. Во-вторых, согласно существующим – объективным
закономерностям, для создания новых представлений в области
фундаментального знания требуются десятилетия.
Таким образом, для российского комплекса наук о жизни на ближайшее время
вполне прогнозируемы лишь некоторые «точечные» достижения и полная
бесперспективность усилий в гонке за мировыми лидерами в биологических
науках.
Что же касается ситуации по научному обеспечению развития информационных
технологий как второй важнейшей составляющей общественного развития в
XXI веке, то здесь российски!! научный потенциал выглядит значительно
весомее.
Под информационными технологиями сегодня понимают собственно
компьютерные технические средства, их программное обеспечение, а также
базы данных и большие информационные сети. Функционирование последних
помимо наземных и подводных оптических кабелей обеспечивают спутники. И
именно в этом направлении в первую очередь могут быть реализованы
российские достижения в области, космической техники. Космос играет
важнейшую роль и в современных военных информационных системах.
Научно-технический «задел» в области космонавтики, созданный
отечественными специалистами за десятилетия весьма значителен, и это
позволяет предприятиям космической отрасли выживать в кризисный период.
Их нынешнее положение напрямую связано с возможностями выхода на мировой
рынок. Сегодня любое космическое или авиационное предприятие России,
которое не имеет 50 процентов экспортной продукции, попросту обречено.
По-прежнему важнейшим направлением в развитии космонавтики остается
создание и обслуживание орбитальных пилотируемых станций; наша страна
имеет возможность войти в XXI век центральным партнером по эксплуатации
международной (МКС) и российско-китайской космических станций. Однако в
данных программах, в основном направленных на организацию систем связи
нового поколения, наша космическая техника выступает всего лишь в
качестве средства осуществления прогрессивных инноваций в информационных
технологиях.
В настоящее время Россия активно действует на рынке коммерческих
запусков, конкурируя с американцами и французами. Ряд наших
технико-космических достижений позволяет надеяться что российская
космическая продукция в XXI веке удержится на уровне высших
международных стандартов.
Кроме того, Россия примет участие в общеевропейском космическом проекте
по осуществлению мониторинга природной среды. Предполагается создать
общеевропейскую систему отслеживания экологической ситуации и единый
банк данных, причем к этой информации должны быть допущены все
европейские страны.
Другой, не менее важный «интеллектуальный» компонент информационных
технологий — это программное обеспечение 3 настоящее время оценки этого
сегмента научного потенциала России колеблются от резко негативных до
похвально-восторженных. Между тем для особого оптимизма нет оснований
прежде всего потому что. несмотря на наличие «штучных» компьютерных
программ мирового уровня, в стране отсутствует необходимая для их
продвижения на рынок инфраструктура, что фактически делает их
неконкурентоспособными.
Третий момент касается отечественных людских ресурсов, задействованных в
обеспечении информационных технологий. Высокая степень «технизации»
кадрового потенциала науки представляет собой сугубо советский феномен и
не имеет аналогов в высокоразвитых странах: в технических науках было
сосредоточено 60 процентов всех занятых в сфере ИР российских
специалистов. Напротив, в США в настоящее время количество выпускников
по таким специальностям, как производство полупроводников и
информационная индустрия, не превышает 25 тысяч человек в год. А
недостаток специалистов там предполагается восполнять в значительной
мере за счет «импорта мозгов» из славянских государств СНГ, и прежде
всего России. Нынешний иностранный «социальный заказ» на специалистов в
технических науках, безусловно, является прямым подтверждением весомости
отечественного технического образования, но одновременно — и индикатором
реального положения дел с информационными технологиями в нашей стране.
Еще в 1993 году эксперты Организации экономического сотрудничества и
развития (ОЭСР) зафиксировали следующую тенденцию: бизнес в странах ОЭСР
нанимает и финансирует группы из десятков и даже сотен
высококвалифицированных российских ученых на срок до нескольких лет. Эту
тенденцию подтверждает и статистика: так, если в 1991-м средства из
иностранных источников в бюджете отечественной науки практически
отсутствовали, то в 1998 году они составляли уже 10 процентов И сегодня
в ситуации относительной стабильности находятся в основном те институты
РАН, в которых бюджетное финансирование составляет от 15 до 25
процентов, а остальное — это зарубежные заказы, гранты, хоздоговора,
программы и т. д. Так происходит адаптация российского научного
сообщества к нынешним экстремальным условиям «научного бытия».
В аспекте интернационализации науки это безусловно позитивные тенденции.
Однако на ситуацию можно посмотреть и под иным углом зрения: во-первых,
при выполнении подобных работ отечественные ученые должны
руководствоваться прежде всего интересами финансирующей стороны, а,
во-вторых, «по оценкам Миннауки РФ, от 60 до 80% технологий и
фундаментальных результатов, получаемых в рамках международных проектов,
могут иметь двойное назначение». Один из примеров такого рода связан с
прекращением Россией и США совместных исследований в области создания
сверхзвукового самолета второго поколения (СПС-2). По оценке ряда
российских авиационных экспертов, полученные американской стороной
уникальные научные данные в области полетов на сверхзвуковой скорости не
будут «заморожены» до возобновления проекта СПС-2, а могут быть
использованы при разработках современных образцов авиатехники.
Параллельно существует и много примеров того, как российские технологии
мирового уровня остаются нереализованными. Один из самых ярких —
ситуация вокруг дальнейшей консервации чернобыльского «саркофага».
Отечественные научно-технические разработки в данном случае составляют
серьезнейшую конкуренцию западным, и в этом следует искать причину
крупномасштабных усилий по устранению из участия в данной программе
российской атомной науки и промышленности.
На фоне резкого сокращения финансовой базы российской фундаментальной
науки остается лишь удивляться тем выдающимся достижениям мирового
класса, которых удалось добиться отечественным ученым в последнее время.
Среди крупнейших мировых достижений российской науки на рубеже третьего
тысячелетия следует назвать открытие в 1998-м 114-го элемента в
Периодической таблице Менделеева, запуск источника нейтронов в Институте
ядерных исследований в Троицке и начало в 1999 году испытаний по
созданию термоядерной электростанции-
Остановимся на ситуации с промышленными НИОКР в России, которую также
нельзя охарактеризовать однозначно пессимистически, хотя основания для
этого, разумеется, существуют немалые: за последние 7 лет российская
отраслевая наука сократила фронт работ на 90 процентов.
«По оценкам зарубежных экспертов, ежегодный оборот на мировом рынке
высоких технологий и наукоемкой продукции в несколько раз превышает
оборот рынка сырья, включая нефть, нефтепродукты, газ и древесину. К
сожалению, Россия при всем своем научно-техническом потенциале сегодня
на этом рынке представлена более чем скромно: 0,3%, тогда как США — 32%,
Япония — 23%, Германия — 10%. В отличие от России, где происходит
дальнейшее свертывание инновационной активности, интеллектуальная
промышленная собственность все меньше вовлекается в хозяйственный
оборот, в европейских странах с устойчиво развивающейся экономикой
инновационно активные предприятия составляют от 60 до 70%, а в таких
странах, как США, Япония, Германия и Франция, — от 70 до 82%». И
напротив, в России уже в 1992—1994 годах активно занимались инновациями
лишь 20 процентов предприятий. Еще больший спад произошел в 1995-м,
когда инновационная активность снизилась до 5,6 процента. Снижение
происходило и далее:
5,2 процента— в 1996-м, 4,7 процента — в 1997-м и наконец 3,7 процента—
в 1998 году.
Для того чтобы ситуация с отраслевыми НИОКР в России предстала более
рельефно, рассмотрим ее на общемировом фоне. Если характеризовать
современное организационное состояние отраслевых НИОКР в промышленно
развитых странах, то следует указать на следующие присущие им параметры:
— рост централизации ИР,
— распространение практики кооперационных проектов и программ,
— использование внешних источников финансирования,
— повышение статуса исследовательских подразделений в промышленных
компаниях.
Российская практика отраслевых НИОКР пока что повсеместно противоположна
(в других странах СНГ преобладает та же тенденция): централизации и
кооперации препятствует межведомственная разобщенность, внешние
источники финансирования отсутствуют, а значимость исследовательских
подразделений преимущественно лишь декларируется.
Основная трудность состоит в том, что индустрия СССР была ориентирована
на военную промышленность, а сейчас ученые, конструкторы и изготовители
должны переориентироваться на потребительскую экономику и ведение
конкурентной борьбы с Западом. Важно подчеркнуть, что «российский
научно-технический потенциал был милитаризован в большей степени, чем у
любой другой развитой страны. Что бы ни говорилось о двойной природе
передовых современных технологий, о возможностях гражданского
использования достижений военных, различия остаются принципиальными. При
разработке оружия главной целью являются технические параметры, а
экономические соображения — стоимость, возможности сбыта и т. д. — «дело
десятое». Для гражданской продукции все наоборот. Несовместимость
военных и мирных технологий наглядно доказывается теми трудностями,
которые испытывает оборонная промышленность, если наступает спад
военного противостояния и необходимость конверсии». Однако те же самые
оборонные технологии в наибольшей степени автономны и не требуют импорта
лицензий и комплектующих изделий.
Текущие реальные успехи российской «оборонки» подтверждают сказанное:
несмотря на нынешние колоссальные трудности она все еще способна
представить конкурентоспособные разработки мирового уровня от прицелов
ночного видения до ракетных кораблей и ультрасовременной бронетанковой
техники. Портфель экспортных заказов компании «Росвооружение»
сформирован до 2004 года и составляет 8,2 миллиарда долларов.
Отечественные системы вооружений не только по-прежнему надежны и
качественны, но по многим направлениям еще и дешевле западных образцов,
что немаловажно для потенциальных покупателей за рубежом.
Одновременно оборонные НИОКР России демонстрируют весьма значительный
рост занятости в конструкторско-технологических подразделениях,
работающих над развитием гражданских направлений. Параллельно, в
основном за счет инженерно-технических работников, увеличивается
количество рабочих специальностей. Ныне экспортеры российской военной
техники начинают объединяться в реализации усилий по отчислению части
доходов от экспорта оружия на финансирование перспективных НИОКР. Это
наглядный пример того, как сама жизнь заставляет активизировать
имеющийся в стране научно-технический потенциал.
По-прежнему значимы для российского ВПК и случайные факторы (в последние
годы это обстоятельство выступает в качестве устойчивой тенденции). Так,
балканский кризис инициировал разработку Государственной думой
законопроекта о дополнительном финансировании вооруженных сил. Эти
средства в первую очередь предполагается направить на закупку
вооружений, военной техники и НИОКР.
В большинстве случаев конкурентоспособность отечественной продукции
резко повышается при кооперации с зарубежными партнерами, которая может
иметь различные формы. Но, опираясь исключительно на силы предприятий с
участием иностранного капитала, нельзя обновить основные фонды и
разработать новые технологии в реальном секторе российской экономики, и
поэтому позитивный опыт ряда научно-технических секторов пока скорее
исключение, чем правило.
Мировые экономические лидеры.
Развитые страны мира, страны «золотого миллиарда». серьезно готовятся к
вступлению в постиндустриальный мир. Так, государства Западной Европы
объединили свои усилия в рамках общеевропейской программы.
Разворачиваются промышленные разработки в следующих областях
информационных технологий.
•Глобальная мобильная телефонная связь (Германия, 2000-2007 гг.) –
обеспечение повсеместного теледоступа к любым абонентам и
информационно-аналитическим ресурсам глобальной сети с персональной
телефонной трубки (типа сотовой) или специального мобильного терминала.
•Системы телеконференций (Франция, Германия, 2000-2005 гг.) возможность
для удаленных друг от друга абонентов оперативно организовать временную
корпоративную сеть с аудио-видеодоступом.
•Трехмерное телевидение (Япония, 2000-2010 гг.).
•Полномасштабное использование электронного носителя вместо бумажного
в повседневной жизни (Франция, 2002-2004 гг.).
•Создание сетей виртуальной реальности (Германия, Франция, Япония,
2004-2009 гг.) – персональный доступ к базам данных и системе синтеза
многосенсорного (мультимедийного) отображения искусственного образа
окружающей среды или сценариев развития гипотетических событий.
•Бесконтактные системы идентификации личности (Япония, 2002-2004 гг.).
В США в 1997-1999 гг. экспертами университета Дж. Вашингтона подготовлен
долгосрочный прогноз развития национальной науки и технологий на период
до 2030 г. на основе неоднократного анкетирования большого числа
руководителей исследовательских учреждений.
Еще в середине 90-х годов в порядке стратегической инициативы
администрации Б. Клинтона – А. Гора появилась национальная программа США
по информатизации, названная программой электронного супер-хайвея. Она
была глубоко проработана в государственном департаменте, министерстве
юстиции, в крупных производственных компаниях и в банковской сфере.
Программа предусматривает оперативный глобальный высокоскоростной
сетевой доступ к любым национальным и основным мировым информационным
ресурсам. Определены организационные, юридические и финансовые основы ее
реализации, предусмотрены меры по быстрому развитию мощных
вычислительно-аналитических центров.
С 1996 г. началось выполнение программы, выделен многомиллионный бюджет
и образованы корпоративные инвестиционные фонды. Аналитики отмечают
очень быстрый рост индустрии информатизации, превышающий
правительственные планы.
Максимальный всплеск «прорывных» информационных технологий
прогнозируется с 2003 по 2005 гг. Период бурного роста займет 30-40 лет.
Что же предусматривает эта программа?
В области компьютерных систем к 2005 г. появятся персональные ЭВМ,
совместимые с кабельными сетями телевидения. Это ускорит развитие
интерактивного (с частично программируемыми передачами) телевидения и
приведет к созданию домашних, промышленных и научно-образовательных
фондов телевизионных записей. Развитие таких локальных фондов и больших
баз данных изображений будет обеспечено созданием в 2006 г. нового
поколения систем цифровой памяти и хранения практически неограниченных
объемов информации.
На рубеже 2008 г. ожидается создание и широкое распространение карманных
компьютеров, рост использования супер-ЭВМ с параллельной обработкой
информации. К 2004 г. возможно коммерческое внедрение оптических
компьютеров, а к 2017 г. – начало серийного выпуска биокомпьютеров,
встраиваемых в живые организмы.
В сфере телекоммуникаций к 2006 г. прогнозируется, что 80% систем связи
перейдут на цифровые стандарты, произойдет существенный скачок в
развитии микросотовой персональной телефонии – РС5, на которую будет
приходиться до 10% мирового рынка мобильной связи. Это обеспечит
повсеместную возможность приема и передачи информации любых форматов и
объемов.
В области информационных услуг к 2004 г. будут внедрены системы
проведения телеконференций (путем голосовой и видеосвязи с помощью
компьютерных устройств и быстрых цифровых сетей передачи аудио-
видеоинформации между несколькими абонентами в реальном времени). К 2009
г. существенно расширятся возможности электронных банковских расчетов, а
к 2018 г. в 2 раза возрастет объем торговых операций, осуществляемых
через информационные сети.Список литературы
Алексеев А.С.
Информационные ресурсы и технологии начала XXI века
// Эко.- 2000.- №6.- С. 84- 101
Валдайцев С.В., Горланов Г.В.
Эффективность ускорения научно-технического прогресса. – Л.: Изд-во
Ленинградского ун-та, 1990.- 304с.
Водопьянов Е.
Наука в СНГ: Итоги уходящего века
// Свободная мысль – XXI.- 2000.- №8.- С. 57-68
Кушлин В.
XXI век и возможности расширенного воспроизводства
// Экономист 2000.- №2.- С. 3-12
Озерман Т.И.
Научно-технический прогресс: возможности и границы предвиденья
// Социс.- 1999.- №8. – С. 3-13
Организационно-экономические проблемы научно-технического прогресса
/ Под ред. В.С. Белковской, Е.М. Купрякова.- М.: Высшая школа, 1990.-
302с.
Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter
