2
Южно-Российский Гуманитарный Институт
Реферат по дисциплине:
«Концепции современного естествознания»
на тему: «Проблема сущности живого и его отличия от неживой природы».
Выполнила:
студентка 1 курса
2 семестра,
Андращук А.А.
Преподаватель:
Золотухин В.Е.
Оценка:
Ростов-на-Дону,
2009-2010
Содержание:
1. Отличие строго научного и ненаучного подхода к естествознанию
2. Основные идеи и принципы классического естествознания.
3. Основные идеи и принципы неклассического естествознания
4. Особенности современной науки
5. Компоненты научных теорий
6. Концепция самоорганизации объекта
7. Концепция неопределенности.
8. Концепция ноосферности.
3
1. Отличие строго научного и ненаучного подхода к естествознанию
Естествознание затрагивает вопросы не только собственно
естественнонаучные, но и гуманитарные, потому что в нем освещаются пути
познания Человеком Природы. т. е. пути развития науки. А изучение этих
путей составляет предмет философии (как науки о мышлении и познании) и
социологии (как науки о развитии человеческого общества) или психологии
(как науке о человеческом интеллекте).
Естествознание является до известной степени основой всякого знания – и
естественнонаучного, и технического, и гуманитарного. Поэтому он имеет
особое значение для меня, вступающего, в третье тысячелетие, ибо ведущей
тенденцией развития современной цивилизации в ближайшем будущем
становятся интеграционные (объединительные) процессы. Процессы,
получившие названия Великого единения или «Высокого соприкосновения»
самых разнообразных научных и (философских идей в рамках возрождающегося
гуманизма. Человеческое общество вступило в век господства
микроэлектроники, информатики и биотехнологии, которые в корне
преобразуют промышленное и сельскохозяйственное производство.
Слово «естествознание» представляет собой сочетание двух слов —
«естество» (природа) и «знание». Оно может быть заменено менее
употребительным словом-синонимом «природоведение», которое происходит от
общеславянского термина «веды» или «веда» – наука, знание. Мы и до сих
пор говорим «ведать» в смысле знать. Но в настоящее время под
естествознанием понимается, прежде всего, так называемое точное
естествознание, т.е. уже вполне оформленное – часто в математических
формулах – «точное» знание обо всем, что действительно есть (или, по
крайней мере, возможно) во Вселенной, а «природоведение» (подобно
пресловутому «обществоведению» или «науковедению») обычно невольно
ассоциируется с какими-то еще аморфными представлениями о предмете
своего «ведения».
Имея в виду рациональность перехода от натурфилософии к математически
точному естествознанию, В.И. Вернадский отмечал одинаковую
существенность и взаимную дополнительность двух основных и воистину
универсальных математических методов — количественного (арифметического
или алгебраического) и качественного (геометрического), т. е.
интегрального (внешнего) и дифференциального (внутреннего): «Одно и то
же природное явление может быть независимо охвачено обоими этими
направлениями творческой математической мысли». Отдавая должное
философии и сознавая «огромное значение математики для естествознания»,
он все-таки полагал, что «в основе естествознания лежат только научные
эмпирические факты и научные эмпирические обобщения»: «Все основные
научные эмпирические понятия при логическом анализе приводят к
иррациональному остатку…
Никогда ни одно научно изучаемое явление, ни один научный эмпирический
факт и ни одно научное эмпирическое обобщение не может быть выражено до
конца, без остатка, в словесных образах, в логических построениях — в
понятиях — в тех формах, в пределах которых только и идет работа
философской мысли, их синтезирующая, их анализирующая. В предметах
исследования науки всегда остается неразлагаемый рационалистически
остаток — иногда большой, — который влияет на эмпирическое научное
изучение, остаток, исчезающий нацело из идеальных построений философии,
космогонии или математики и математической физики. Глубокая мысль, в
яркой красивой форме выраженная Ф. И. Тютчевым — «Мысль изреченная есть
ложь», всегда сознательно или бессознательно чувствуется испытателем
природы и всяким научным исследователем, когда он в своей научной работе
сталкивается с противоречиями между эмпирическими научными обобщениями и
отвлеченными построениями философии или когда факты заставляют его
менять и уточнять (обычно осложнять, а часто резко упрощать) свои
гипотезы, особенно часто — неизбежно ограниченные математические
выражения природных явлений».
Поэтому Вернадский считал необходимым исходить, прежде всего, или, в
конечном счете, именно из ключевых научных эмпирических фактов или
соответствующих ключевых научных эмпирических обобщений (типа открытой
Менделеевым Периодической системы химических элементов — «одного из
величайших эмпирических обобщений.
Всегда остающийся в предметах исследования науки неразлагаемый
рационалистически остаток, т. е. иррациональный остаток, к которому
приводят все основные научные эмпирические понятия при логическом
анализе, означает, что мы должны принимать во внимание наряду с
безусловно необходимыми — достоверными — фактами, характерными для
вполне детерминистической классической механики, и факты вероятностные,
лежащие в основе надлежащей квантовой механики (с ее соответствующей
вероятностной интерпретацией и с характерным для нее принципом
неопределенности), а также факты веры, с которыми имеют дело не только
все религии, но и атеизм, поскольку «основанные па философских
заключениях» «атеистические представления, — как справедливо заметил
Вернадский, — по существу тоже предмет веры». Чуть ли не все, подвергая
сомнению, Вернадский замечает: «Но это не касается эмпирических
обобщений, которые в основе своей существенно отличны от научных теорий
и научных гипотез, с которыми они обычно смешиваются».
При этом он считал принципиально необходимым и возможным стремиться к
предельно полному охвату природных явлений и самой Природы в целом.
Однако в пределе, охватывая в целом Природу, Вселенную, материю (со
всеми присущими ей атрибутами, вплоть до Жизни и Разума, в том числе
Высшего Разума — с бесконечными потенциальными возможностями), мы по
крайней мере в принципе можем и должны получить — и действительно
получаем! — не только искомое воистину универсальное (предельно полное)
ключевое научное эмпирическое обобщение в виде вполне детерминированных
взаимосвязанных периодических систем всевозможных (так называемых
эталонных и производных) фундаментальных структурных элементов материи
на всех четырех возможных последовательных основных уровнях ее
естественной самоорганизации — физическом, химическом, биологическом и
психологическом (т. е. на самом деле величайшее атомистическое научное
эмпирическое обобщение менделеевского типа), но и адекватное ему столь
же универсальное ключевое научное теоретическое обобщение в виде
совершенно однотипных по своей симметрии и, соответственно,
непосредственно однозначно дедуктивно определяемых по надлежащей
математической индукции вполне детерминированных взаимосвязанных
периодических систем всевозможных равномерно квантованных собственных
значений всех возможных универсальных характеристик рассматриваемых
элементов.
Непосредственной целью естествознания является описание, объяснение и
предсказание процессов и явлений действительности, составляющих предмет
ее изучения, на основе открываемых ею законов. Философия всегда в той
или иной степени выполняла по отношению к естествознанию функции
методологии познания и мировоззренческой интерпретации ее результатов.
Философию объединяет с естествознанием также и стремление к
теоретической форме построения знания, к логической доказательности
своих выводов. Европейская традиция, восходящая к античности, высоко
ценившая единство разума и нравственности, вместе с тем прочно связывала
философию с наукой. Еще греческие мыслители придавали большое значение
подлинному знанию и компетентности в отличие от менее научного, а порой
и просто легковесного мнения. Такое различие имеет принципиальный
характер для многих форм человеческой деятельности, в том числе и для
философии. Так чем же являются результаты интеллектуальных усилий
философов: надежным знанием или только мнением, пробой сил, своего рода
игрой ума? Каковы гарантии истинности философских обобщений,
обоснований, прогнозов? Вправе ли философия притязать на статус науки
или же такие притязания беспочвенны? Попробуем ответить на эти вопросы,
обратившись к истории. Первую попытку обрисовать круг задач философии,
перед лицом существующих и только начинающих формироваться конкретных
наук, в свое время предпринял Аристотель. В отличии от частных наук,
каждая из которых занята исследованием своей области явлений, он
определил философию как учение о первопричинах, первопринципах, самых
общих началах бытия. Ее теоретическая мощь представилась Аристотелю
несоизмеримой с возможностями частных наук и вызывала его восхищение. Он
назвал эту область знания ‘госпожой наук’, считая, что другие науки, как
рабыни, не могут сказать ей и слова против. В размышлениях Аристотеля
отражено характерное для его эпохи резкое расхождение философской мысли
и специальных дисциплин по уровню их теоретической зрелости. Такая
ситуация сохранялась в течении многих веков. Подход Аристотеля надежно
утвердился в сознании философов титулами ‘королева наук’ и ‘наука наук’.
В Древней Греции философия зародилась в качестве всеобъемлющей науки –
само слово ‘философия’ означает ‘наука’. Эта наука была направлена на
все, что вообще было способно или казалось способным стать объектом
познания. Будучи сначала единой и нераздельной наукой, философия, при
дифференцированном состоянии отдельных наук, становилась отчасти
органом, соединяющим результаты деятельности всех остальных наук и одно
общее познание, отчасти проводником нравственной и религиозной жизни.
В 19-20 веках, на новом этапе развития знаний, зазвучали противоположные
суждения о величии естествознания и неполноценности философии. В это
время возникло и приобрело влияние философское течение позитивизма,
поставившего под сомнение познавательные возможности философии, ее
научность, одним словом развенчивающее ‘королеву наук’ в ‘служанки’. В
позитивизме был сформирован вывод о том, что философия это суррогат
науки, имеющий право на существование в те периоды, когда еще не
сложилось зрелое научное познание. На стадиях же развитой науки
познавательные притязания философии объявляются несостоятельными.
Провозглашается, что зрелая наука – сама себе философия, что именно ей
посильно брать на себя и успешно решать запутанные философские вопросы,
будоражившие умы в течение столетий. Ко всему прочему отличием
философского знания от других является то, что философия – единственная
из наук объясняет, что такое бытие, какова его природа, соотношение
материального и духовного в бытие. Посмотрим как наука и философия
взаимодействуют между собой. Научно-философское мировоззрение выполняет
познавательных функций, родственных функциям науки. Наряду с такими
важными функциями как обобщение, интеграция, синтез всевозможных знаний,
открытие наиболее общих закономерностей, связей, взаимодействий основных
подсистем бытия, о которых уже шла речь, теоретическая масштабность,
логичность философского разума позволяют ему осуществлять также функции
прогноза, формирования гипотез об общих принципах, тенденциях развития,
а также первичных гипотез о природе конкретных явлений, еще не
проработанных специально-научными методами.
На основе общих принципов рационального понимания философская мысль
группирует житейские, практические наблюдения различных явлений,
формирует общие предположения об их природе и возможных способах
познания. Используя опыт понимания, накопленный в иных областях
познания, практики, она создает философские ‘эскизы’ тех или иных
природных или общественных реалий, подготавливая их последующую
конкретно-научную проработку. При этом осуществляется умозрительное
продумывание принципиально допустимого, логически и теоретически
возможного. Философия выполняет функцию интеллектуальной разведки,
которая также служит и для заполнения познавательных пробелов, постоянно
возникающих в связи с неполной, разной степенью изученности тех или иных
явлений, наличием ‘белых пятен’ познавательной картины мира. Конечно, в
конкретном научном плане предстоит заполнить специалистам-ученым, иной
общей системе миропонимания.
2. Основные идеи и принципы классического естествознания
В изучении развития материи современной наукой сделаны такие серьезные
шаги, что сейчас можно с полным правом говорить о превращении идеи
развития, эволюции в норму научного мышления для целого ряда областей
знания.
Термин “эволюция” имеет несколько значений, однако чаще всего он
используется как синоним развития. Так, И.И.Шмальгаузен определяет
эволюцию как закономерный процесс исторического развития организма.
Иногда термин “эволюция” используют в более узком смысле, понимая ее как
одну из форм развития, которая противопоставляется революции.
Эволюция и революция рассматриваются как взаимообусловленные стороны
развития, выступая против абсолютизации какой-либо из них. В любых
процессах развития естественно наличие чередующихся участков:
эволюционных и революционных.
Эволюция в широком смысле – представление об изменениях в природе и в
обществе, их направленности, порядке, закономерностях; определенное
состояние какой-либо системы рассматривается как результат более или
менее длительных изменений ее предшествовавшего состояния; в более узком
смысле – представление о медленном постепенном количественном изменении.
Эволюция в биологии – это необратимое историческое развитие живой
природы. Определяется изменчивостью, наследственностью и естественным
отбором организмов. Сопровождается приспособлением их к условиям
существования, образованием видов, преобразованием биогеоценозов и
биосферы в целом.
Эволюционная идея зародилась и развилась в XIX в. в качестве оппозиции
представлению о неизменности мира, но своего апогея она достигла в нашем
столетии, и ее принятие можно считать достижением XX в.
В прошлом веке идея неизменчивости органического мира нашла свое яркое
выражение в лице Ж.Кювье. Кювье исходил из своей теории постоянства и
неизменности видов и ее двух основных принципов – принципа корреляций и
принципа условий существования. Неизменность вида входила, согласно
Кювье, в организованность, упорядоченность природы. Его теорию
катастроф, или смену фаун и флор, в данной органической области можно
назвать теорией эволюции при неизменности видов, теорией нарушения
гармонии природы только в результате катастрофических событий
общеземного масштаба.
Теория типов, теория гармонии природы и теория неизменности видов
прекрасно согласовались друг с другом и составляли фундамент
естествознания первой половины XIX в.
Познавательная ценность этих представлений об устойчивости органического
мира была огромна. Представления о неизменности видов легли в основу их
классификации. Теория типов позволяла делать прогнозы. Гениальная
эволюционная идея Ламарка, на полстолетия опередившего свое время, не
нашла отклика отчасти потому, что, ополчившись на постоянство вида, он
направил свою полемику и против его реальности.
Ч.Дарвин впервые обосновал эволюцию и убедил своих современников именно
потому, что он сочетал признание реальности вида с научной теорией его
изменяемости.
В XX в. идею гармонии природы сменила идея эволюции. Принцип гармонии
природы, теория типов и представление об устойчивости вида отодвинулись
в сознании людей на задний план, а многим казались опровергнутыми. С
течением времени, однако, полное обоснование эволюционной идеи породило
свою противоположность. В науке XX в. вновь возродилась идея
устойчивости. И с тем же благородным рвением, с каким человеческая мысль
разрушала теорию типов и теорию неизменности видов, она устремилась на
поиски механизмов поддержания устойчивости.
В.И.Вернадский сумел раскрыть на уровне биосферы в целом взаимодействие
эволюционного процесса и идеи устойчивости живой природы. В 1928 г.
В.И.Вернадский писал: “В геохимическом аспекте, входя как часть в мало
изменяющуюся, колеблющуюся около неизменного среднего состояния
биосферу, жизнь, взятая как целое, представляется устойчивой и
неизменной в геологическом времени. В сложной организованности биосферы
происходили в пределах живого вещества только перегруппировки химических
элементов, а не коренные изменения их состава и количества –
перегруппировки, не отражавшиеся на постоянстве и неизменности
геологических – в данном случае геохимических процессов, в которых эти
живые вещества принимали участие.
Устойчивость видовых форм в течение миллионов лет, миллионов поколений,
может, даже составляет самую характерную черту живых форм”.
По сложившемуся общему мнению, вершиной творчества Вернадского является
учение о биосфере и об эволюционном переходе ее под влиянием
человеческого разума в новое состояние – ноосферу: “Масса живого
вещества, его энергия и степень организованности в геологической истории
Земли непрерывно эволюционировали, никогда не возвращаясь в прежнее
состояние. Преобразования в поверхностной оболочке планеты под влиянием
деятельности человека стали естественным этапом этой эволюции. Вся
биосфера, изменившись коренным образом, должна перейти в новое
качественное состояние, сферу действия человеческого разума”. Переводя
теорию Дарвина на язык кибернетики, И.И. Шмальгаузен показал, что само
преобразование органических форм закономерно осуществляется в рамках
относительно стабильного механизма, лежащего на биогеоценотическом
уровне организации жизни и действующего по статистическому принципу. Это
и есть высший синтез идеи эволюции органических форм с идеей
устойчивости и идеей постоянства геохимической функции жизни в биосфере.
Так воедино оказались слитыми и вместе с тем поднятыми на новый
современный уровень концепции Кювье, Дарвина, Вернадского.
Основные направления поиска в эволюционной теории – это разработка
целостных концепций, более адекватно отражающих системный характер
изучаемых явлений.
Общепризнанным является тезис о движении как атрибуте материи, и встает
вопрос, можно ли считать атрибутом материи развитие. Эти проблемы
оживленно дискутируются, и на сегодня общепризнанной точки зрения нет.
Существует точка зрения, что движение – более общий момент, а развитие –
частный случай движения, т.е. развитие не является атрибутом материи.
Другая точка зрения настаивает на атрибутивном характере развития.
Решение вопроса об атрибутивном характере развития связано с тем
содержанием, которое вкладывается в понятие “развитие”. Обычно выделяют
три подхода:
– развитие как круговорот;
– развитие как необратимое качественное изменение;
– развитие как бесконечное движение от низшего к высшему.
Эти подходы справедливы, когда речь идет не о материи вообще, а о
каком-либо материальном образовании.
К материи в целом, материи как таковой понятие развития приложимо, но не
в том смысле, в каком мы говорим о развитии отдельных предметных
областей. Материя как объективная реальность – это именно вся
совокупность вещей и явлений окружающего нас мира. Она непрерывно
развивается, и это развитие не означает ничего иного, кроме непрерывного
развития всех ее конкретных проявлений. Материя есть предельно общая
философская категория, а естествознание всегда имело, и будет иметь дело
с “материей на данном уровне проникновения в нее”. Единственно известной
нам материи мы сегодня можем приписывать развитие не только на основании
общефилософских соображений, а и на основе достаточно апробированных
естественнонаучных теорий.
Тезис о развитии как атрибуте материи до недавнего времени трудно было
согласовать с данными естествознания, где единственный закон, включающий
направленность происходящих изменений, – это второе начало
термодинамики, говорящее скорее о тенденции к деградации. Второе начало
является одним из естественнонаучных выражений принципа развития,
определяющим эволюцию материи. Поскольку принцип увеличения энтропии
отражает необратимость всех реальных процессов и тем самым означает
необратимое изменение всех известных форм материи, т.е. их переход в
какие-то иные формы, для которых уже будут недействительны существующие
законы, то его можно считать естественнонаучным выражением философского
принципа развития.
Второе начало имеет тот же статус, что и первое начало (закон сохранения
энергии), и его действие не противоречит развитию Вселенной. Напротив,
сам принцип развития находит свое естественнонаучное обоснование во
втором начале термодинамики. Принцип возрастания энтропии
рассматривается как одна из естественнонаучных конкретизаций принципа
развития, отражающая образование новых материальных форм и структурных
уровней в неорганической природе.
Одной из фундаментальных черт современного естествознания и вместе с тем
направлений его диалектизации является все более глубокое и органичное
проникновение в систему наук о природе эволюционных идей, которые
неразрывно связаны с концепцией иерархии качественно своеобразных
структурных уровней материальной организации, выступающих как ступени,
этапы эволюции природных объектов. Если всего лишь несколько десятилетий
назад исследования эволюционных процессов в различных областях
естествознания были довольно слабо связаны между собой, то сейчас
положение изменилось радикальным образом: выявляются контуры единого (в
многообразии своих конкретных проявлений) процесса эволюции охваченных
исследованиями областей природы.
Практика современной научно-исследовательской деятельности выдвигает
новые задачи в понимании эволюционных процессов, поэтому формируется
некий слой знаний, не имеющий статуса отдельной науки, но составляющий
важный компонент культуры мышления современного ученого. Этот слой
знания является как бы промежуточным между философией, диалектикой как
общей теорией развития и конкретно-научными эволюционными концепциями,
отражающими специфические закономерности эволюции живых организмов,
химических систем, земной коры, планет и звезд.
Можно, видимо, говорить о нескольких взаимосвязанных и соподчиненных
понятиях эволюции в рамках естественнонаучной картины мира. Наиболее
общим из них и применимым практически в пределах всей доступной
исследованию области природы, неживой и живой, следует считать понятие
эволюции как необратимого изменения структуры природных объектов.
В классическом естествознании, и, прежде всего в естествознании прошлого
века, учение о принципах структурной организации материи было
представлено классическим атомизмом. Именно на атомизме замыкались
теоретические обобщения, берущие начало в каждой из наук. Идеи атомизма
служили основой для синтеза знаний и его своеобразной точкой опоры. В
наши дни под воздействием бурного развития всех областей естествознания
классический атомизм подвергается интенсивным преобразованиям. Наиболее
существенными и широко значимыми изменениями в наших представлениях о
принципах структурной организации материи являются те изменения, которые
выражаются в нынешнем развитии системных представлений.
Общая схема иерархического ступенчатого строения материи, связанная с
признанием существования относительно самостоятельных и устойчивых
уровней, узловых точек в ряду делений материи, сохраняет свою силу и
эвристические значения. Согласно этой схеме дискретные объекты
определенного уровня материи, вступая в специфические взаимодействия,
служат исходными при образовании и развитии принципиально новых типов
объектов с иными свойствами и формами взаимодействия. При этом большая
устойчивость и самостоятельность исходных, относительно элементарных
объектов обусловливает повторяющиеся и сохраняющиеся свойства, отношения
и закономерности объектов более высокого уровня.
Это положение едино для систем различной природы.
Любая сложная система, возникшая в процессе эволюции по методу проб и
ошибок, должна иметь иерархическую организацию. Действительно, не имея
возможности перебрать все мыслимые соединения из нескольких элементов, а
найдя научную комбинацию, размножает ее и использует – как целое – в
качестве элемента, который можно полностью связать с небольшим числом
других таких же элементов. Так возникает иерархия. Это понятие играет
огромную роль. Фактически всякая сложная система, как возникшая
естественно, так и созданная человеком, может считаться организованной,
только если она основана на некоей иерархии или переплетении нескольких
иерархий. Мы не знаем организованных систем, устроенных иначе.
Концептуальные формы выражения идеи структурных уровней материи
многообразны. Определенное развитие идея уровней получила в ходе анализа
концептуального аппарата фундаментальных, относительно завершенных
физических теорий, теории эволюции живых организмов.
Одна из актуальных проблем, которую ставит изучение иерархии структурных
уровней природы, заключается в поисках границ этой иерархии как в
мегамире, так и в микромире. Иерархичность уровней отражается в
иерархичности классификационных понятий, характерных для описательных
теорий различных наук. С наличием определенных уровней материи связано
существование ряда самостоятельных научных дисциплин.
Уровни становятся такими спиралями только при всестороннем развитии
преемственности, без которой могут быть лишь хаотические смены
круговоротов изменений. Поэтому “развитие развития” возможно только на
основе обогащения форм преемственности, которая позволяет в той или иной
мере сохранять достигнутые преобразования, чтобы включать их в линии
процессов эволюции, а также онтогенеза. Возникновение нового без
преемственности обречено было бы каждый раз начинать развитие с “самого
начала”.
В ходе прогресса число взаимосвязанных уровней возрастает и объекты
становятся все более многоуровневыми. Объекты каждой последующей ступени
возникают и развиваются в результате объединения и дифференциации
определенных множеств объектов предыдущей ступени. Системы становятся
все более многоуровневыми. Сложность системы возрастает не только
потому, что возрастает число уровней. Существенное значение приобретает
развитие новых взаимосвязей между уровнями и со средой, общей для таких
объектов и объединений. В этих взаимосвязях все большее значение
получает информация.
3. Основные идеи и принципы неклассического естествознания
В течение последних трех столетий естествознание развивалось невероятно
быстро и динамично. Горизонт научного познания расширился до поистине
фантастических размеров. На микроскопическом конце шкалы масштабов
физика элементарных частиц вышла на уровень изучения процессов, которые
происходят за время около 1 0 n сек., где n = – 2 2 и на расстояниях 1 0
n см, где n = – 1 5 . На другом конце шкалы космология и астрофизика
изучают процессы, которые происходят за время порядка возраста Вселенной
1 0 n лет, где n = 1 0; современная техника астрономических наблюдений
позволяет изучать объекты, которые находятся от нас на расстоянии около
2000 Мпк. Свет от этих объектов “вышел” свыше 6 млрд. лет тому назад,
т.е. тогда, когда еще и Земли не существовало. А совсем недавно
обнаружены астрономические объекты, свет от которых идет к нам чуть ли
не 12 млрд. лет! Человек получает возможность заглянуть в самое начало
“творения” Вселенной.
Значительно возросла роль науки в современной обществе. На основе науки
рационализируются по сути все формы общественной жизни. Как никогда
близки наука и техника.
Наука стала непосредственной производительной силой общества. По
отношению к практике она выполняет непосредственно программирующую роль.
Новые информационные технологии и средства вычислительной техники,
достижения генной инженерии и биотехнологии обещают в очередной раз
коренным образом изменить материальную цивилизацию, уклад нашей жизни.
Под влиянием науки (в том числе) возрастает личностное начало, роль
человеческого фактора во всех формах деятельности. Вместе с тем,
радикально изменяется и сама система научного познания. Размываются
четкие границы между практической и познавательной деятельностью. В
системе научного знания интенсивно проходят процессы дифференциации и
интеграции знания, развиваются комплексные и междисциплинарные
исследования, новые способы и методы познания, методологические
установки, появляются новые элементы картины мира, выделяются новые,
более сложные типы объектов познания, характеризующиеся историзмом,
универсальностью, сложностью организации, которые раньше не поддавались
теоретическому (математическому) моделированию. Одно из таких новых
направлений в современном естествознании представлено синергетикой.
4. Особенности современной науки
Естествознание – это раздел науки основанный на воспроизводимой
эмпирической проверке гипотез и создании теорий или эмпирических
обобщений, описывающих природные явления.
Предмет естествознания – факты и явления, воспринимаемые нашими органами
чувств. Задача ученого обобщить эти факты и создать теоретическую модель
изучаемого явления природы включающую законы управляющие им. Явления,
например, закон всемирного тяготения, даются нам в опыте, законы науки,
например закон всемирного тяготения, представляют собой варианты
объяснения этих явлений.
Факты, будучи установлены, сохраняют свое значение всегда, законы могут
быть пересмотрены или скорректированы в соответствии с новыми данными
или новой концепцией их объясняющей. Факты действительности являются
необходимой составляющей научного исследования.
Основной принцип естествознания гласит: знания о природе должны
допускать эмпирическую проверку. Это не означает, что научная теория
должна немедленно подтверждаться, но каждое ее положение должно быть
таким, чтобы такая проверка была возможна в принципе.
От технических наук естествознание отличает то, что оно преимущественно
направлено не на преобразование мира, а на его познание. От математики
естествознание отличает. То, что оно исследует природные, а не знаковые
системы. Однако пытаться изолировать естественные, социальные и
общественные науки не следует, поскольку существует целый ряд дисциплин,
занимающих промежуточное положение или являющихся комплексными.
Например, определенные черты естественных и социальных наук соединяет
экономическая география, на стыке естественных и технических наук
находится бионика. А социальная экология является комплексной
дисциплиной, которая включает естественные, социальные и технические
разделы.
В течение XX века в естествознании возникли тенденции, которые приводят
к изменению существующей научной парадигмы (Levich, 2000a). В истории
науки часто оказывалось, что наиболее трудные проблемы естествознания
требовали для своего решения пересмотра представлений о времени. Это
демонстрируют, например, работы Л.Больцмана, А.Эйнштейна, Н.Козырева.
Исследования Людвига Больцмана (1872) по анализу противоречия между
обратимостью во времени уравнений механического движения и
необратимостью уравнений статистической физики привели к постановке
вопроса “Обратимо ли время?”. Для согласования закона сложения скоростей
классической механики с явлениями распространения света Альберту
Эйнштейну (1905) оказалось достаточно уточнить операциональную процедуру
установления одновременности удалённых друг от друга событий и ввести
новый тип часов – “световые часы”, или часы Ланжвена. Астроном Николай
Козырев (On the Way…,1996; Korotaev, 2003), исследуя проблему
происхождения источников энергии звёзд, пришел к гипотезе существования
новой физической сущности, не совпадающей ни с материей, ни с полем, ни
с пространством в обычном их понимании. Он назвал эту сущность “потоком
времени”.
Ко второй половине нынешнего века стало понятно, что исследователи имеют
дело не со временем, а с временами. Появились многочисленные публикации
о биологическом, психологическом, социальном и многих других
“дисциплинарных” временах. Одна из существенных, на мой взгляд, причин
повышения интереса специалистов к временным аспектам своих предметных
областей — осознание того, что часы, измеряющие изменчивость объектов,
могут быть разными. Часы — это не только физические процессы, основанные
на действии сил гравитации или на электромагнитном излучении атомов. это
и биологические часы — процессы дыхания, деления клеток, роста
организмов, смены поколений или видов… Это геологическая летопись,
процессы, происходящие в психике, обществе, истории… Главное, чем
могут отличаться типы возможных часов, — равномерность их хода (Левич,
1995). Более строго — промежутки времени, оказывающиеся равными при
измерении их одними часами, становятся неравными при использовании
других часов. Конвенциональность выбора часов достаточно давно осознана
методологами науки (Poincare, 1898; Milne, 1948), но только в последние
десятилетия решающая важность такой конвенции была отрефлексирована
естествоиспытателями. Естественный мотив применения нефизических
способов измерения времени при изучении объектов нефизической природы —
надежда (порой не беспочвенная: см. Dettlaff, 1995) обнаружить законы
изменчивости этих объектов, или их “уравнения движения”. Построение
уравнений динамики естественных систем остается одной из основных задач
научного исследования. Обобщенное движение систем, сложное и запутанное
при описании с помощью физических часов, может оказаться простым и
закономерным при описании в единицах специфического времени, адекватного
природе системы.
Ещё одна тенденция нынешнего естествознания, размывающая существующую
парадигму, – возрождение субстанциональных воззрений. Широкий круг
субстанциональных идей эксплуатирует активные свойства физического
вакуума: множится набор скалярных, векторных и тензорных полей,
предлагаемых для объяснения явлений космологии, физики элементарных
частиц, биологии, психики, коммуникаций и претендующих на онтологическое
существование. По существу субстанциональна упомянутая выше концепция Н.
Козырева. И. Пригожин, решая проблему необратимости времени, вводит в
уравнения общей теории относительности дополнительные члены, описывающие
“порождение материи из пространства-времени” в форме частиц с
планковскими массами (Prigogine et al., 1989; Prigogine and Stengers,
1994). Замечу, что упомянутые и многие другие субстанциональные
концепции тяготеют к представлениям об открытом, а не изолированном по
веществу или энергии Мире. Возрождение субстанциональных концепций –
своеобразная реакция на долгое парадигмальное господство реляционных
взглядов. Впрочем, речь, как правило, не идет о возвращении, например, к
упругому светоносному эфиру XIX века. Речь идет о поиске физической
структуры пространства и полей. Субстанциональные подходы к природе
времени существуют наряду с реляционными теориями (см., например,
Аристов, 1995; 2003). Эти подходы не противопоставляются а дополняют
друг друга.
На пути содержательного включения проблем времени в собственные проблемы
естествознания существует одно, все более четко осознаваемое
исследователями препятствие. В нынешней науке время – исходное и
неопределяемое понятие. Поэтому основная задача как исследователей
времени, так и специалистов-дисциплинариев — создание явной конструкции
времени, или его модели. Другими словами, необходима замена времени в
исходных понятиях на иные базовые постулаты. После такой замены свойства
самого времени можно будет формулировать не в качестве аксиом, а в
качестве теорем дедуктивной теории. Обсуждение каких-либо свойств
времени становится возможным только в рамках определенной его модели.
Создание конструкции времени фактически состоит в переделывании всего
фундамента понятийного аппарата. Ясно, что такая перестройка неизбежно
затрагивает широкий круг базовых понятий естествознания. Среди них —
пространство, движение, материя, энергия, взаимодействие, заряды,
энтропия, жизнь… Таким образом, речь не может идти о частном
исследовании, а обязательно об обширной и глубокой исследовательской
программе, для выполнения которой могут потребоваться усилия нескольких
поколений исследователей. Однако сейчас в названной задаче главное —
понять, что она существует. На это понадобилось не одно столетие.
Ныне, в начале нового века, постепенно вырисовываются черты новой
научной парадигмы, осознание которой, возможно, поможет развитию как
темпорологии, так и всего естествознания:
· Можно говорить о естественных референтах понятия времени. Феномен
времени может стать полноправным объектом естествознания.
· Время естественных систем имеет структуру и может быть объектом
теоретического моделирования.
· Эталонные процессы, с помощью которых измеряется изменчивость
исследуемого объекта, то есть часы могут иметь совершенно различную
природу. Различные часы могут оказаться не соравномерными, а получаемые
с их помощью описания законов движения — не сводимыми друг к другу
посредством простых преобразований.
· Для дальнейшего развития представлений о пространстве, времени,
материи, движении и взаимодействии в понятийном базисе естествознания,
по-видимому, не хватает каких-либо новых сущностей, появление которых
наиболее вероятно в форме субстанциональных подходов.
· Радикальное решение проблем течения и необратимости времени,
по-видимому, требует отказа от существования изолированных систем и
приводит к представлению об открытом, нелинейном, самоорганизующемся и,
возможно, усложняющемся Мире.
5. Компоненты научных теорий
Цель моего дальнейшего изложения — предложить пример субстанциональной
конструкции времени. В рамках имеющегося регламента изложение может быть
только фрагментарным. Поэтому я считаю нужным предъявить
исследовательский контекст, в который укладываются предлагаемые
фрагменты.
Главный для меня мотив изучения времени — надежда обнаружить пути
вывода, а не угадывания законов изменчивость объектов Мира или, другими
словами, — вывода фундаментальных уравнений их обобщенного движения.
Динамические научные теории обязательно включают ряд компонентов,
разработка которых осознанно или чаще неявно выступает в качестве этапов
создания теорий (Levich, 1995a):
О-компонент: выбор и описание идеализированной структуры элементарных
объектов теории.
S-компонент: описание набора допустимых состояний объектов, называемого
пространством состояний теории.
С-компонент: описание способов изменчивости объектов.
Т-компонент: отображение процесса изменчивости объектов на изменчивость
выбранного эталона (часов).
L-компонент: формулировка закона изменчивости объектов, выявляющего их
реальное движение в пространстве состояний. Закон изменчивости, как
правило, имеет форму уравнений обобщенного движения теории.
I-компонент: использование набора интерпретирующих процедур,
сопоставляющих формальным понятиям теории конкретные объекты предметной
области исследования, а последним – величины, измеряемые в эксперименте.
Особое внимание я хотел бы обратить на этапы выбора элементарных
объектов, пространства состояний и способов изменчивости объектов
теории. A.Newell and H.Simon (1987) назвали совокупность этих этапов
качественными структурными принципами теории. Приведу примеры таких
принципов: атомистическое учение; материальные точки в фазовом
пространстве положений и скоростей классической механики; амплитуды
вероятностей в бесконечномерном гильбертовом пространстве квантовой
механики; устройство атома и строение атомного ядра; гео- или
гелиоцентрическая системы ближнего Космоса; космология расширяющейся
Вселенной; параллельные Вселенные Эверетта; клеточная теория организмов;
бактериальная природа инфекционных болезней; дискретная природа
биологической наследственности; популяционная, трофическая и др.
структуры экосистем и биосферы Земли; тектоника плит в геологии;
классовая теория общества.
Структурные принципы задают рамки, в которых функционируют целые науки.
Создание структурных принципов — область, где граничат эмпирические
обобщения, наука, интуиция, художественные образы, философия и
натурфилософия. Поскольку структурные принципы являются постулатами для
будущей теории, то способ их обоснования не так важен, как адекватность
самой построенной теории. Без указанных компонентов не существует ни
одна научная теория. Можно не осознавать существования качественных
структурных принципов, применяя готовую теорию, но нельзя избегать их
явной формулировки при создании новых подходов.
В настоящей работе я предлагаю обсудить структурные принципы
субстанциональной темпорологии и подходы к параметризации изменчивости,
т.е. выбору часов.
6. Концепция самоорганизации объекта
Как и все остальные системы, заколка имеет свойство получать и
выбрасывать потоки. Такое положение именуется как открытость систем.
На примере можно показать, что ряд потоков входящих в систему, при
дальнейшем синтезировании, выбрасываются из неё, воздействуя на другие
типы систем.
Подобное явление имеет ряд положительных и отрицательных качеств.
По моему мнению, те потоки, которые выходят из системы со знаком имеют
место в разряде отрицательных показателей. Объяснение этому служит то
положение, что если система воздействует положительно на др. типы систем
в надсистеме, то по всей вероятности, в них исключено существование
всякого рода проблем и задач, с помощью решения которых, система имеет
свойство развиваться и повышать свою идеальность.
Относительно моей системы, наиболее существенно влияют энергетические
потоки. Система, получая импульс от надсистемы (рук) приводится в
действие и выбрасывая потоки, но уже синтезированные, воздействует на
надсистему (волосы).
На основании того, что заколка сочетает в себе свойство (удерживать) и
антисвойство (распускать волосы) в симметричном равновесии, можно
говорить о том, что главное свойство системы находится на уровне –
сбалансированных противоположностей.
Но не исключается возможность появления флуктуаций. Например, если
учитывать то, что объём закрепляемых волос четко ограничен(АО),
существует возможность появления такой флуктуации как излишний объем или
иными словами изменение параметров надсистемы. В этой связи, всё ярче
проявляется такой принцип как усиление структурированности. А именно,
Если система дала сбой при появлении флуктуации, то необходимо её
изменить , а следовательно изменить саму структуру, в направлении к
повышению идеальности.
· Концепция неопределенности
Как уже упоминалось в АК – основной принцип действия системы это
«упругость», но интересно проследить, как же изменится система и какова
станет её главная функция, если изменить принцип действия.
Попробуем подключить к решению линейную систему координат.
· Концепция ноосферности
Я не берусь утверждать, что существование такой системы как заколка для
волос в сфере трудов и мысли человечества абсолютно четко подпадает под
понятие ноосферности. За исключением лишь той стороны, которая отвечает
за производство веществ, входящих в структуру системы. Если посмотреть
на вещи реально, то можно увидеть, чем жертвует человечество ради
существования вблизи себя такой нужной системы как заколка. Ведь только
у нас в городе Челябинске на завод «ОРГСТЕКЛО» приходится 25% отходов,
вредных для всего живого.
Список литературы
1. Горелов А.А. Концепции современного естествознания. Курс лекций – М.:
Центр, 2000.
2. Захаров В.Б., Мамонтов С.Г., Сивоглазов В.И. Биология: общие
закономерности. Учебник для 10-11 кл. общеобразовательных учебных
заведений. М.: Школа-Пресс, 1996.
3. Концепции современного естествознания. Учебник. Под ред. профессора
В.Н. Лавриненко, профессора В.П. Ратникова. М.: «Культура и спорт».
Издательское объединение «ЮНИТИ», 1997.
4. Самыгин С.И., Голубинцев В.О., Любченко В.С., Минасян Л.А. Концепции
современного естествознания: экзаменационные ответы. Серия «сдаем
экзамен». Ростов-на-Дону: «Феникс», 2001.
5. Чипак Ю.А., Борисов Д.А., Попова Н.С., Сарафанова Е.В. «Экзамен по
курсу концепции современного естествознания». Под ред. Т.В. Макеевой.
М.: «приор-издат», 2004.
Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter
