24
EACAINEEE AINOAeA?NOAAIIUE OAOIIEIAE*ANEEE
OIEAA?NEOAO
Eaoaae?a oeeinioee
?AOA?AO
ia oaio:
I?IAEAIA AEECIE E NIA?OE
a enoi?ee oeeinioee
Eniieieoaeue: Anie?aio EAOO
Eao. IAeI Eaaaoei A.E.
Eacaiue 1999
AAAAeAIEA
A aeecie eaaeaeiai ii?iaeueiiai /aeiaaea ?aii eee iicaeii ianooiaao
iiiaio, eiaaea ii caaeaaony aii?inii i eiia/iinoe naiaai
eiaeeaeaeoaeueiiai nouanoaiaaiey. *aeiaae – aaeeinoaaiiia nouanoai,
eioi?ia iniciaao naith nia?oiinoue e iiaeao aeaeaoue aa i?aaeiaoii
?aciuoeaiey. Ii iaecaaaeiinoue nianoaaiiie nia?oe aini?eieiaaony
/aeiaaeii ioithaeue ia eae ioaea/aiiay enoeia, a aucuaaao neeueiaeoaa
yiioeeiiaeueiua iio?ynaiey, cao?aaeaaao naiua aeoaeiu aai aioo?aiiaai
ie?a.
Iieneii ioaaoa ia yoio aii?in caieiaeenue e caieiathony e ieoieiaey, e
?acee/iua ?aeeaeiciua o/aiey, e eneonnoai, e iiiai/eneaiiua oeeinioee.
Ii a ioee/ea io ieoieiaee e ?aeeaee, eioi?ua, eae i?aaee, no?aiyony
iaaycaoue, i?iaeeeoiaaoue /aeiaaeo ii?aaeaeaiiua aai ?aoaiey, anee iia
ia yaeyaony aeiaiaoe/aneie, aiaeee?oao i?aaeaea anaai e ?acoio /aeiaaea
e enoiaeeo ec oiai, /aeiaae aeieaeai eneaoue ioaao naiinoiyoaeueii,
i?eeaaay aeey yoiai nianoaaiiua aeooiaiua oneeey. Oeeinioey aea iiiiaaao
aio, aeeoioee?oy e e?eoe/anee aiaeece?oy i?aaeoanoaothuee iiuo
/aeiaa/anoaa a oaeiai ?iaea iieneao.
I?iaeaiu aeecie e nia?oe
AEeciue e nia?oue – aa/iua oaiu aeooiaiie eoeueoo?u /aeiaa/anoaa ai anao
aa iiae?acaeaeaieyo. I ieo ?aciuoeyee i?i?iee e iniiaiiieiaeieee
?aeeaee, oeeiniou e ii?aeenou, aeayoaee eneonnoaa e eeoa?aoo?u,
iaaeaaiae e iaaeeee. A?yae ee iaeaeaony ac?ineue /aeiaae, eioi?ue ?aii
eee iicaeii ia caaeoiaeny au i niunea naiaai nouanoaiaaiey, i?aaenoiyuae
nia?oe e aeinoeaeaiee aannia?oey. Yoe iunee i?eoiaeyo a aieiao aeaoyi e
nianai thiui ethaeyi, i /ai aiai?yo noeoe e i?ica, ae?aiu e o?aaaaeee,
ienueia e aeiaaieee. Oieueei ?aiiaa aeaonoai eee noa?/aneee ia?aci
ecaaaeytho /aeiaaea io iaiaoiaeeiinoe ?aoaiey yoeo i?iaeai. A. E. *aoia
a iaeiii ec ienai iaienae: “Caoeeinionoaoe – oi ane?oaeeony”, eiay
aaeaeo oio eee eiie niinia ?aoaiey i?iaeai aeecie e nia?oe. Iaeiaei
iiaeeeiiia oeeinionoaiaaiea iaaiciiaeii aac ia?auaiey e yoei aa/iui
oaiai. Ai anao oeeinioneeo nenoaiao oae eee eia/a ?aoaeny yoio aii?in, a
Oiiaiaaoy? n/eoae, /oi “nia?oue- iiaeeeiiue aaiee, aaeioiiaeoaeue eee
Ionaaao oeeinioee, io/aai Nie?ao e ii?aaeaeee aa eae “iiaeaioiaeo e
nia?oe”.
Ii nooe aeaea, ?a/ue eaeao i o?eaaea: aeeciue — nia?oue — aannia?oea,
iineieueeo ana aeooiaiua nenoaiu /aeiaa/anoaa enoiaeeee ec eaeae
.i?ioeai?a/eaiai aaeeinoaa yoeo oaiiiaiia. Iaeaieueoaa aieiaiea caeanue
oaeaeyeinue nia?oe e ia?aoaieth aannia?oey a aeecie eiie, a naia
/aeiaa/aneay aeeciue o?aeoiaaeanue eae iea, ioiouaiiue /aeiaaeo aeey
oiai, /oi au ii iia aeinoieii iiaeaioiaeoueny e nia?oe e aannia?oeth.
Ca iaaieueoeie eneeth/aieyie o anao a?aiai e ia?iaeia auneacuaaeenue i
aeecie aeinoaoi/ii iaaaoeaii. AEeciue – no?aaeaiea (Aoaeaea, Oiiaiaaoy?
e ae?.); aeeciue – nii (Aaaeu, Ieaoii, Eaa?thea?, Ianeaeue); aeeciue –
aacaeia cea (ae?aaiaaaeiaoneee oaeno “?acaiai? /aeiaaea ni naiei
aeooii”). “E aiciaiaaeaeae y aeeciue, iioiio /oi i?ioeaiu noaee iia
aeaea, eioi?ua aeaeathony iiae nieioeai, eai ana – noaoa e oiieaiea
aeooa” (Yeeeaceano); “*aeiaa/aneay aeeciue aeaeea” (Naiaea); “AEeciue –
ai?ueaa e no?ainoaea ii /oaeaeia” (Ia?e Aa?aeee); “Ana iaiae, i?ec?ae,
oaiue e aeui” (Eiaii Aeaianeei); “AEeciue iaeiicao/ia, c?aeeua oiuei”
(Iao?a?ea); “AEeciue – yoi iiaanoue aeoioea, ?anneacaiiay eaeeioii,
iieiay ooia e y?inoe, ii eeoaiiay niunea” (Oaenie?); “AEeciue
/aeiaa/aneay ia /oi eiia, eae iinoiyiiay eeethcey” (Ianeaeue); “Any
aeeciue – eeoue oeaia iaiai/eauo iaaeaaeae” (Aeeae?i); “Iiy aeeciue –
aa/iay ii/ue… /oi oaeia aeeciue, eae ia aacoiea?” (Euea?eaai?); “Any
/aeiaa/aneay aeeciue aeoaiei iia?oaeaia a iai?aaaeo” (Ieoeoa).
Ia yoii aea aiai?yo iineiaeoeu e iiaiai?ee ?aciuo ia ?iaeia oeia
“AEeciue – eiiaeea”. I?oaaa-e-Aannao ii?aaeaeee /aeiaaea ia eae oaei e
ia eae aeoo, a eae niaoeeoe/anee /aeiaa/aneoth ae?aio. Aeaenoaeoaeueii,
a yoii niunea aeeciue eaaeaeiai /aeiaaea ae?aiaoe/ia e o?aae/ia: eae au
oaea/ii ia neeaaeuaaeanue aeeciue, eae au iia ia auea aeeeoaeueia –
eiiaoe aa iaecaaaeai. Aaoi? Yeeeaceanoa oae neacae ia yoii: “Eoi
iaoiaeeony iaaeaeo aeeauie, oiio anoue aua iaaeaaeaea, oae eae e ino
aeeaiio eo/oa, iaaeaee ia?oaiio eueao”. Noieaoeyie nionoy a?a/aneee
ioae?aoe Yieeo? iuoaeny ?aoeoue yoio aii?in aii?inia oae: “I?eo/ae naay
e iunee, /oi nia?oue ia eiaao e iai ieeaeiai ioiioaiey. Eiaaea iu
nouanoaoai, nia?oue aua ia i?enoonoaoao, a eiaaea nia?oue i?enoonoaoao,
oiaaea iu ia nouanoaoai”.
Nia?oue e iioaioeeaeueiia aannia?oea – naiay neeueiay i?eiaiea aeey
oeeinionoaothuaai oia, eai ana iaoe aeeciaiiua aeaea aeieaeiu oae eee
eia/a niecia?youeny n aa/iui. *aeiaae ia?a/ai ia ?aciuoeaiey i nia?oe e
a yoii aai ioee/ea io aeeaioiiai, eioi?ia nia?oii, ii ia ciaao ia yoii.
I?aaaea, aeeaioiua /otho i?eaeeaeaiea nia?oe, iniaaiii aeiiaoiea, e eo
i?aaenia?oiia iiaaaeaiea /aua anaai iaiiieiaao io/eoaeueiua iienee
oaaeeiaiey e oniieiaiey. Nia?oue aiiaua – ?anieaoa ca oneiaeiaiea
aeieiae/aneie nenoaiu. Iaeiieeaoi/iua i?aeoe/anee aannia?oiu e aiaaa a
yoii niunea n/anoeeaia nouanoai. Eiaaea i?aaieci noaiiaeony
iiiaieeaoi/iui, a iaai eae au ano?aeaaaony iaoaieci naiioie/oiaeaiey ia
ii?aaeaeaiiii yoaia ?acaeoey, naycaiiue n aaiiiii.
Noieaoeyie eo/oea oiu /aeiaa/anoaa iuoathony oioy au oai?aoe/anee
ii?iaa?aiooue, yoio oacen, aeieacaoue, a caoai e aiieioeoue a aeeciue
?aaeueiia aannia?oea. Iaeiaei eaeaaeii oaeiai aannia?oey yaeyaony ia
nouanoaiaaiea aiaau e ia aiaaeueneay aeeciue a eo/oai ie?a. N yoie oi/ee
c?aiey /aeiaae aeieaeai aeeoue aa/ii, iaoiaeynue a iinoiyiiii ?anoeaaoa
nee, iaiiieiay aaoaaneiai Oaonoa. “Inoaiiaenue iaiiaaiuea”,- yoi aeaaec
oaeiai aannia?oey, eiioeuenii eioi?iai yaeyaony ii neiaai
I?oaaa-e-Aannaoa “aeieiae/aneay aeoaeueiinoue”, “aeeciaiiay neea”,
?iaenoaaiiay oie, “/oi eieuoao ii?a, iieiaeioai?yao caa?y, iie?uaaao
aea?aai oeaaoaie, caaeeaaao e aaneo caacaeu”. *aeiaae ia iiaeao
nie?eoueny n oai, /oi eiaiii aio i?eaeaony oeoe ec yoiai aaeeeieaiiiai
ie?a, aaea eeieo aeeciue. Auoue aa/iui c?eoaeai yoie a?aiaeeiciie
ea?oeiu Anaeaiiie, ia eniuouaaoue “ianuuaiey aeiyie” eae aeaeaeneea
i?i?iee – iiaeao ee /oi-oi auoue aieaa caiai/eaui?
Ii, ?aciuoeyy ia yoii, ia/eiaaoue iiieiaoue, /oi nia?oue – iiaeaeoe,
aaeeinoaaiiia, ia?aae /ai ana ?aaiu: aaaeiua e aiaaoua, a?yciua i
/enoua, ethaeiua e iaethaeiua. Oioy e a ae?aaiinoe, e a iaoe aeie
iinoiyiii aeaeaeenue e aeaeathony iiiuoee oaaaeeoue ie?, /oi anoue
ethaee, iiauaaaoea “oai” e aa?ioaoeany iacaae, ii cae?aaue ?annoaeie
ioeacuaaaony yoiio aa?eoue. O?aaoaony aa?a, iaiaoiaeeii /oaei, eaeia
niaa?oee aaaiaaeueneee O?enoin, “nia?oueth nia?oue iii?aa”. Caia/aii,
/oi ioae?inoue /aeiaaea /anoi au?aaeaaony a niieieiii ioiioaiee e aeecie
e nia?oe. Eae neacae Iaoaoia Aaiaee: “Iu ia ciaai, /oi eo/oa – aeeoue
eee oia?aoue. Iiyoiio iai ia neaaeoao ie /?acia?ii ainoeuaoueny
aeeciueth, ia o?aiaoaoue i?e iunee i nia?oe. Iu aeieaeiu iaeeiaeiai
ioiineoueny e iei iaiei. Yoi eaeaaeueiue aa?eaio”. A aua caaeieai aei
yoiai a “Aoaaaaaaeaeoa” neacaii: “Aienoeio, nia?oue i?aaeiacia/aia aeey
?iaeaeaiiiai, a ?iaeaeaiea iaecaaaeii aeey oia?oaai. I iaecaaaeiii – ia
nei?ae!”
Aianoa n oai, iaiaei aaeeeeo ethaeae iniciaaaee yoo i?iaeaio a
o?aae/aneeo oiiao. Auaeathueeny ioa/anoaaiiue aeieia E. E. Ia/ieeia,
?aciuoeyaoee i aiciiaeiinoe “ainieoaiey einoeieoa anoanoaaiiie nia?oe”,
ienae i E. I. Oienoii: “Eiaaea Oienoie, oa?caaiue iaaiciiaeiinoueth
?aoeoue yoo caaea/o e i?aneaaeoaiue no?aoii nia?oe, ni?inee naay, ia
iiaeao ee naiaeiay ethaiaue oniieieoue aai aeooo, ii oio/an oaeaeae, /oi
yoi – iai?aniay iaaeaaeaea. E /aio, ni?aoeaae ii naay, ainieouaaoue
aeaoae, eioi?ua anei?a i/ooyony a oaeii aea e?eoe/aneii ninoiyiee, eae e
eo ioaoe? Ca/ai aea ei aeeoue? Ca/ai iia ethaeoue eo, ?anoeoue e aethnoe
eo? Aeey oiai aea io/ayiey, eioi?ia ai iia, eee aeey ooiioiey? Ethay eo,
y ia iiao ne?uaaoue io ieo enoeiu, anyeee oaa aaaeao eo e iiciaieth yoie
enoeiu. A enoeia – nia?oue”.
Eoae, iiaeii auaeaeeoue ia?aia ecia?aiea i?iaeaiu aeecie, nia?oe e
aannia?oey – aeieiae/aneia, eai yoi ninoiyiey yaeytho ii nooe aeaea
?acee/iua noi?iiu iaeiiai oaiiiaia. Aeaaii oaea auea auneacaia aeiioaca
iainia?iee, iinoiyiiiai iaee/ey aeecie e nia?oe ai Anaeaiiie,
iinoiyiiiai eo aini?iecaiaenoaa a iiaeoiaeyueo oneiaeyo. Ecaanoiia
ii?aaeaeaiea O. Yiaaeuena: “AEeciue anoue niinia nouanoaiaaiey aaeeiauo
oae, e yoio niinia nouanoaiaaiey ninoieo ii naiaio nouanoao a iinoiyiiii
naiiiaiiaeaiee oeie/aneeo ninoaaiuo /anoae yoeo oae”, aeoeaioe?oao
einie/aneee aniaeo aeecie. ?iaeaeathony, aeeaoo e oie?atho caacaeu,
ooiaiiinoe, ieaiaou, eiiaou e ae?oaea einie/aneea oaea, e a yoii niunea
ia en/acaao ieeoi e ie/oi. Aeaiiue aniaeo iaeaieaa ?ac?aaioai a
ainoi/iie oeeinioee e ienoe/aneeo o/aieyo, anoiaeyueo ec
i?eioeeieaeueiie iaaiciiaeiinoe oieueei ?acoiii iiiyoue niune yoiai
anaeaiiiai e?oaiiai?ioa. Iaoa?eaeenoe/aneea eiioeaioeee no?iyony ia
oaiiiaia naiiii?iaeaeaiey aeecie e naiii?e/eiaiey, eiaaea, ii neiaai O.
Yiaaeuena, “n aeaeaciie iaiaoiaeeiinoueth” ii?iaeaeathony aeeciue e
iuneyuee aeoo a iaeiii ianoa Anaeaiiie, anee a ae?oaii ii en/acaao.
Iniciaiea aaeeinoaa aeecie /aeiaaea e /aeiaa/anoaa ni anai aeeaui ia
ieaiaoa, n aa aeinoa?ie, ?aaii eae e iioaioeeaeueii aiciiaeiuie oi?iaie
aeecie ai Anaeaiiie eiaao ia?iiiia ie?iaicc?ai/aneia cia/aiea.
Yoa eaeay nayoinoe aeecie, i?aaa ia aeeciue aeey ethaiai aeeaiai
nouanoaa oaea a neeo naiiai oaeoa ?iaeaeaiey i?eiaaeeaaeeo e /eneo
aa/iuo eaeaaeia /aeiaa/anoaa. A i?aaeaea, any Anaeaiiay e Caiey
?anniao?eaathony eae aeeaua nouanoaa, a aiaoaoaeuenoai a aua ieioi
iiciaiiua caeiiu eo aeecie /?aaaoi yeieiae/aneei e?ecenii. *aeiaae
i?aaenoaao eae iaeay /anoeoea yoie aeeaie Anaeaiiie, iee?ieiniin,
aia?aaoee a naay ana aiaaonoai iae?ieiniina. *oanoaa “aeaaiaiaaiey
ia?aae aeeciueth” (A. Oaaeoea?), iuouaiea naiae i?e/anoiinoe e
oaeeaeoaeueiiio ie?o aeeaiai a oie eee eiie noaiaie i?enoua ethaie
ie?iaicc?ai/aneie nenoaia. Aeaaea, anee aeieiae/aneay, oaeaniay aeeciue
n/eoaaony ia iiaeeeiiie, o?aiceoiie oi?iie /aeiaa/aneiai nouanoaiaaiey,
oi e a yoeo neo/ayo (iai?eia?, a o?enoeainoaa) /aeiaa/aneay ieioue
iaaeao e aeieaeia ia?anoe eiia, oeaaoouaa ninoiyiea.
Aoi?ia ecia?aiea i?iaeaiu, aeecie, nia?oe e aannia?oey naycaii oyniaieai
niaoeeoeee /aeiaa/aneie aeecie e aa ioee/ey io aeecie anaai aeeaiai. Oae
aieaa o?eaeoeaoe aaeia ioae?aoeu, i?i?iee e oeeiniou ?aciuo no?ai e
ia?iaeia iuoathony iaeoe yoio aiaei?acaeae. *aua anaai iieaaatho, /oi
ana aeaei a iniciaiee oaeoa i?aaenoiyuae nia?oe: iu ciaai, /oi oi?ai e
eeoi?aaei/ii euai iooue e aannia?oeth. Ana inoaeueiia aeeaia oeoi e
ie?ii caaa?oaao naie iooue, oniaa aini?iecaanoe iiaoth aeeciue iee
iineoaeeoue oaeia?aieai ii/au aeey ae?oaie aeecie. *aeiaae aea, ia?a/ai
ia iiaeeciaiiua io/eoaeueiua ?acaeoiuey i niunea aeecie eee aa
aanniuneaiiinoe, ecaiaeeo yoei naay, a /anoi e ae?oaeo, e auioaeaeai
oiieoue yoe i?ieeyoua aii?inu a aeia eee ia?eioeeao. Io/anoe yoi aa?ii,
ii aicieeaao aii?in: eae auoue n oaeoii nia?oe iiai?iaeaeaiiiai ?aaaiea,
eioi?ue ia oniae aua ie /aai iiiyoue, eee oinoaaiii ionoaeiai /aeiaaea,
eioi?ue ia a ninoiyiee ie/aai iiieiaoue? N/eoaoue ee ia/aeii aeecie
/aeiaaea iiiaio ca/aoey (eioi?ue iaaiciiaeii oi/ii ii?aaeaeeoue a
aieueoeinoaa neo/aaa) eee iiiaio ?iaeaeaiey?
Ecaanoii, /oi oie?athuee E. I. Oienoie, ia?auaynue e ie?oaeathuei,
neacae, /oiau iie ia?aoeee naie aci?u ia ieeeeiiu ae?oaeo ethaeae, a ia
aeyaeaee ia iaeiiai eueaa. Aacaanoiay, e ieeiai ia o?iaathuay e?iia
iaoa?e, nia?oue iaeaiueeiai nouanoaa io aieiaea aaea-ieaoaeue a Ao?eea e
iuoiua iioi?iiu anaie?ii ecaanoiuo eeaea?ia ia?aae eeoeii aa/iinoe ia
eiatho ?acee/ee. A yoii niunea aeoaiei i?aa aiaeeeneee iiyo Ae. Aeiii,
neacaaoee, /oi nia?oue eaaeaeiai /aeiaaea oiaeyao ana /aeiaa/anoai e
iiyoiio “ieeiaaea ia ni?aoeaae, ii eiio caiieo eieieie, ii caiieo ii
oaaa”.
I/aaeaeii, /oi niaoeeoeea aeecie, nia?oe e aannia?oey /aeiaaea i?yii ia
naycaiu n ?acoiii e aai i?iyaeaieyie, n oniaoaie e aeinoeaeaieyie
/aeiaaea a oa/aiea aeecie, n ioeaieie aai nia?aiaiieeaie e iioiieaie.
Nia?oue iiiaeo aaieaa a iieiaeii aic?anoa, aannii?ii, o?aae/ia, ii i?e
yoii iao iniiaaiee n/eoaoue, /oi eo iineaaeothuay aeeciue, anee au iia
ninoiyeanue, aeaea au ie?o ia/oi aua aieaa aaieaeueiia. Caeanue
aeaenoaoao eaeay-oi ia aiieia yniay, ii yiie?e/anee i/aaeaeiay
caeiiiia?iinoue, au?aaeaaiay o?enoeaineei oacenii: “Aia i?eae?aao a
ia?aoth i/a?aaeue eo/oeo”.
A yoii niunea aeeciue e nia?oue ia ioaaouaathony eaoaai?eyie
?aoeeiiaeueiiai iiciaiey, ia oeeaaeuaaaony a ?aiee aeanoeie
aeaoa?ieienoe/aneie iiaeaee ie?a e /aeiaaea. ?annoaeaeaoue ia yoeo
iiiyoeyo oeaaeiie?iaii iiaeii aei ii?aaeaeaiiiai i?aaeaea. Ii iaoneiaeai
ee/iie caeioa?aniaaiiinoueth eaaeaeiai /aeiaaea e aai niiniaiinoueth e
eiooeoeaiiio iinoeaeaieth i?aaeaeueiuo iniiaaiee /aeiaa/aneiai auoey. A
yoii ioiioaiee eaaeaeue iiaeiaai ieiaoeo, i?uaioaoaio a aieiu n?aaee
ioe?uoiai ii?y. Iaaeayoueny iaaei oieueei ia naay, ianiio?y ia
/aeiaa/aneoth nieeaea?iinoue, aa?o a Aiaa, Aunoee ?acoi e o. ae.
Oieeaeueiinoue /aeiaaea, iaiiaoi?eiinoue ee/iinoe i?iyaeyaony caeanue
a auni/aeoae noaiaie. Aaiaoeee iiaen/eoaee, /oi aa?iyoiinoue iiyaeaiey
ia naao eiaiii yoiai /aeiaaea io aeaiiuo ?iaeeoaeae ninoaaeyao iaeei
oain ia noi o?eeeeiiia neo/aaa. Anee oae yoi naa?oeeinue, oi eaeia aea
ii?aaeathuaa aiia?aaeaiea iiiaiia?acea /aeiaa/aneeo niuneia auoey
i?aaenoaao ia?aae /aeiaaeii, eiaaea ii caaeoiuaaaony i aeecie e nia?oe?
O?aouea ecia?aiea yoie i?iaeaiu naycaii n eaeaae ia?aoaiey aannia?oey,
eioi?ay ?aii eee iicaeii noaiiaeony a oeaio? aieiaiey /aeiaaea,
iniaaiii, anee ii aeinoea c?aeiai aic?anoa. Auaeaeytho ianeieueei aeaeia
aannia?oey, naycaiiuo n oai, /oi iinea /aeiaaea inoaaony aai aeaei,
aeaoe, aioee e o. ae. (?acoiaaony, ia o eaaeaeiai), i?iaeoeou aai
aeayoaeueiinoe e ee/iua aaue, a oaeaea ieiaeu aeooiaiiai i?iecaiaenoaa
(eaeae, ia?acu e o. ae.).
Ia?aue aeae aannia?oey – a aaiao iioiinoaa, aeecie aieueoeinoao ethaeae.
E?iia i?eioeeieaeueiuo i?ioeaieeia a?aea e naiuee e aeaiiiaiaaenoieeia,
iiiaea no?aiyony oaaeiaa/eoue naay eiaiii yoei niiniaii. Iaeiei ec
iiuiuo aea/aiee /aeiaaea yaeyaony no?aieaiea oaeaeaoue naie /a?ou a
aeaoyo, aioeao e i?aaioeao. A ei?ieaaneeo aeeianoeyo Aa?iiu i?ineaaeaia
ia?aaea/a ii?aaeaeaiiuo i?eciaeia (ia i?eia?, iina o Aaanao?aia) ia
i?ioyaeaiee ianeieueeeo iieieaiee. N yoei naycuaaaony ianeaaeiaaiea ia
oieueei oece/aneeo i?eciaeia, ii e i?aanoaaiiuo i?eioeeiia naiaeiiai
caiyoey eee ?aianea e o. ae. Enoi?eee onoaiiaeee, /oi iiiaea
auaeathueany aeayoaee ?onneie eoeueoo?u XIX a. iaoiaeeeenue a ?iaenoaa
(ionoue e ioaeaeaiiii) iaaeaeo niaie. Iaeei aae aeeth/aao a naay /aou?a
iieieaiey. Oaeei ia?acii, ca aeaa ouny/e eao niaieeinue 80 iieieaiee, e
80-e i?aaeie eaaeaeiai ec ian aue nia?aiaiieeii Ae?aaiaai ?eia, a 130-e
– nia?aiaiieeii aaeiaoneiai oa?aiia ?ainana II.
Aoi?ie aeae aannia?oey ioieoeeaoeey oaea n ?an/aoii ia aa/iia aai
nio?aiaiea. Iiuo aua aaeiaoneeo oa?aiiia, i?aeoeea nia?aiaiiiai
aaeuecaie?iaaiey (A. E. Eaiei, Iai-Oecyaeoi e ae?.) aiai?yo i oii, /oi a
?yaea oeeaeeecaoeee yoi n/eoaaony i?eiyoui. Aeinoeaeaiey oaoieee eiioea
XX a. naeaeaee aiciiaeiith e?eiaaiacaoeeth (aeoaieia caii?aaeeaaiea) oae
oia?oeo n ?an/aoii ia oi, /oi iaaeeee aoaeouaai eo iaeeayo e auea/ao
iuia iaecea/eiua aieacie. Oaeay oaoeoecaoeey /aeiaa/aneie oaeaniinoe
oa?aeoa?ia a iniiaiii aeey oioaeeoa?iuo iauanoa, aaea aa?iioie?aoey
(aeanoue noa?eeia) noaiiaeony iniiaie noaaeeueiinoe ainoaea?noaa.
O?aoee aeae aannia?oey oiiaaiea ia “?anoai?aiea” oaea e aeooa oia?oaai
ai Anaeaiiie, aoiaeaeaiea eo a einie/aneia “oaei”, a aa/iue e?oaiiai?io
iaoa?ee. Yoi oa?aeoa?ii aeey ?yaea ainoi/iuo Oeeaeeecaoeee, iniaaiii
yiiineie. E oaeiio ?aoaieth aeecea eneaineay iiaeaeue ioiioaiey e aeecie
e nia?oe e ?aciiia?aciua iaoa?eaeenoe/aneea eee oi/iaa iaoo?aeenoe/aneea
eiioeaioeee. Caeanue ?a/ue eaeao ia oo?aoa ee/iinoiuo ea/anoa e
nio?aiaiey /anoeoe auaoaai oaea, iiaoueo aieoe, a ninoaa ae?oaeo
i?aaieciia. Oaeie e?aeia aano?aeoiue aeae aannia?oey iai?eaieai aeey
aieueoeinoaa ethaeae e yiioeeiiaeueii ioaa?aaaony.
*aoaa?oue iooue a aannia?oea naycai n ?acoeueoaoaie aeeciaiiiai
oai?/anoaa /aeiaaea. Iaaea?ii /eaiia ?acee/iuo aeaaeaiee iaa?aaeaeatho
oeooeii “aannia?oiua”. Iao/iia ioe?uoea, nicaeaiea aaieaeueiiai
i?iecaaaeaiey eeoa?aoo?u e eneonnoaa, oeacaiea iooe /aeiaa/anoao a iiaie
aa?a, oai?aiea oeeinioneiai oaenoa, auaeathuayny aiaiiay iiaaaea e
aeaiiino?aoeey ainoaea?noaaiiie ioae?inoe – ana yoi inoaaeyao eiy
/aeiaaea a iaiyoe aeaaiaea?iuo iioiieia. Oaaeiaa/eaathony aa?ie e
i?i?iee, no?anoioa?ioeu e nayoua, ciae/ea i ecia?aoaoaee. Iaaa/ii
nio?aiythony a iaiyoe /aeiaa/anoaa e eiaia aeanoi/aeoeo oe?aiia e
aaee/aeoeo i?anooiieeia. Yoi noaaeo aii?in i iaiaeiicia/iinoe ioeaiee
ianooaaia ee/iinoe /aeiaaea. Nicaeaaony aia/aoeaiea, /oi /ai aieueoaa
eiee/anoai /aeiaa/aneeo aeeciae e neiiaiiuo /aeiaa/aneeo noaeaa eaaeeo
ia niaanoe oiai eee eiiai enoi?e/aneiai ia?niiaaea, oai aieueoa o iaai
oainia iiianoue a enoi?eth e ia?anoe oai aannia?oea. Niiniaiinoue
aeeyoue ia aeeciue nioai ieeeeiiia ethaeae, “oa?ecia” aeanoe aucuaaao o
iiiaeo ninoiyiea ienoe/aneiai oaeana, niaoaiiiai n ii/oaieai. I oaeeo
ethaeyo neaaatho eaaaiaeu e i?aaeaiey, eioi?ua ia?aaeathony io iieieaiey
e iieieaieth.
Iyoue iooue a aannia?oea naycai n aeinoeaeaieai ?acee/iuo ninoiyiee,
eioi?ua iaoea iacuaaao “eciaiaiiua ninoiyiey niciaiey”. A iniiaiii iie
yaeythony i?iaeoeoii nenoaiu ineoio?aieiaa e iaaeeoaoeee, i?eiyoie a
ainoi/iuo ?aeeaeyo e oeeaeeecaoeeyo. Ooo aiciiaeiu “i?i?ua” a eiua
ecia?aiey i?ino?ainoaa e a?aiaie, iooaoanoaey a i?ioeia e aoaeouaa,
yenoac e i?inaaoeaiea, ienoe/aneia iuouaiea i?e/anoiinoe e Aa/iinoe.
Iiaeii neacaoue, /oi niune nia?oe e aannia?oey, ?aaii eae e iooe aai
aeinoeaeaiey, yaeythony ia?aoiie noi?iiie i?iaeaiu niunea aeecie.
I/aaeaeii, /oi yoe aii?inu ?aoathony ?acee/ii, a caaeneiinoe io aaaeouae
aeooiaiie onoaiiaee oie eee eiie oeeaeeecaoeee. ?anniio?ei aeaiiua
i?iaeaiu i?eiaieoaeueii e o?ai ie?iaui ?aeeaeyi – o?enoeainoao, eneaio e
aoaeaeecio e oeeaeeecaoeeyi, ia ieo iniiaaiiui.
O?enoeaineia iiieiaiea niunea aeecie, nia?oe e aannia?oey enoiaeeo ec
aaooicaaaoiiai iieiaeaiey: “Aeaiue nia?oe eo/oa aeiy ?iaeaeaiey”
(Yeeeaceano) e iiaicaaaoiie caiiaaaee O?enoa: “…y eiath eeth/e io aaea
e nia?oe”. Aiai/aeiaa/aneay nouiinoue o?enoeainoaa i?iyaeyaony a oii,
/oi aannia?oea ee/iinoe eae oeaeinoiiai nouanoaa iuneeii oieueei /a?ac
aine?anaiea. Iooue e iaio ioe?uo eneoieoaeueiie aea?oaie O?enoa /a?ac
e?ano e aine?anaiea. Yoi noa?a oaeiu e /oaea, eai /aeiaae auaiaeeony ec
noa?u aeaenoaey i?e?iaeii-einie/aneeo nee e noeoee e noaaeony eae
ee/iinoue eeoeii e eeoeo n Aiaii, eioi?ue oiaea anoue ee/iinoue.
Oaeei ia?acii, oeaeueth aeecie /aeiaaea yaeyaony iaiaeaiea, aeaeaeaiea e
aeecie aa/iie. Aac iniciaiey yoiai, caiiay aeeciue i?aa?auaaony a nii,
ionooth e i?acaeioth ia/oo, iueueiue iocu?ue. A nouiinoe, iia anoue
oieueei i?eaioiaeaiea e aeecie aa/iie, eioi?ay ia ca ai?aie aeey
eaaeaeiai. Iiyoiio e neacaii a Aaaiaaeee: “Aoaeueoa aioiau: eai, a
eioi?ue /an ia aeoiaaoa, i?eaeao Nui *aeiaa/aneee”. *oiau aeeciue ia
i?aa?aoeeanue, ii neiaai I. TH. Ea?iiioiaa, “a ionooth e aeoioth oooeo”,
iaiaoiaeeii anaaaea iiiieoue i nia?oiii /ana. Yoi ia o?aaaaeey, a
ia?aoiae a ie? eiie, aaea oaea iaeoatho ie?eaaeu aeoo, aeia?uo e ceuo e
aaea eaaeaeay iiaay aoiaeeo ia ?aaeinoue eee ioeo. Ii ia?aciiio
au?aaeaieth iaeiiai ec i?aaineaaiuo ea?a?oia: “Oie?athuee /aeiaae –
caoiaeyuaa naaoeei, ca?y eioi?iai oaea aeauao iaae ae?oaei ie?ii”.
Nia?oue ?ac?ooaao ia oaei, a oeaiiinoue aai e iiyoiio iia – ia eiiaoe, a
ia/aei aeecie aa/iie.
Eiia iiieiaiea aannia?oey o?enoeainoai naycaei n ia?acii “Aa/iiai
aeeaea” Aaanoa?a, Eiaaea eciaiiaathuee iiae oyaeanoueth e?anoa Eenon oae
ia Aieaioo e caoioae ioaeioiooue, noiyaoee n?aaee ae?oaeo Aaanoa?
neacae: “Eaee, eaee”, ca /oi e aue iiea?ai – aio iaanaaaea auei ioeacaii
a iieia iiaeeu. Ec aaea a aae ia?a/ai ii neeoaoueny ii ie?o,
aeiaeeaeaynue aoi?iai i?eoanoaey O?enoa, eioi?ue iaeei iiaeao eeoeoue
aai iinoueiai aannia?oey.
Ia?ac “ai?iiai” Ea?onaeeia naycai n ionoonoaeai oai aieacie, nia?oe,
aieiaea, oieiaea, ieuaou, a?aaeaeu, iaiaaenoe, ceiau e i?i/eo cie. Oai
aeeciue aac o?oaea e ?aaeinoue aac ia/aee, caei?iauea aac iaiiue e
/anoue aac iianiinoe. Ana a oeaaoouae thiinoe e aic?anoa O?enoa
ooaoathony aeaaeainoaii, aeooatho ieiaeu ie?a, ethaae, ?aaeinoe e
aanaeuey, i?e /ai “ae?oa ae?oaa ethayo eae naay”. Aaaiaaeeno Eoea oae
ii?aaeaeee nooue o?enoeaineiai iiaeoiaea e aeecie e nia?oe: “Aia ia
anoue Aia ia?oauo, ii Aia aeeauo. Eai o iaai ana aeeau”. O?enoeainoai
eaoaai?e/anee inoaeaeaao naiioaeenoai, oae eae /aeiaae ia i?eiaaeeaaeeo
naaa, aai aeeciue e nia?oue “a aiea Aiaeueae”.
Ae?oaay ie?iaay ?aeeaey – eneai enoiaeeo ec oaeoa nioai?aiiinoe /aeiaaea
aieae anaiiaouaai Aeeaoa, eioi?ue i?aaeaea anaai ieeina?aeai. Ia aii?in
/aeiaaea: “?acaa, eiaaea y oi?o, y aoaeo ecaaaeai aeeaui?”, Aeeao aeaao
ioaao: “?acaa ia aniiiieo /aeiaae, /oi iu nioai?eee aai ?aiueoa, a aue
ii ie/ai?” A ioee/ea io o?enoeainoaa, caiiay aeeciue a eneaia
?anoeaieaaaony auniei. Oai ia iaiaa, a Iineaaeiee aeaiue ana aoaeao
oie/oiaeaii, a oia?oea aine?anioo e i?aaenoaioo ia?aae Aeeaoii aeey
ieii/aoaeueiiai noaea. Aa?a a caa?iaioth aeeciue yaeyaony iaiaoiaeeiie,
iineieueeo a yoii neo/aa /aeiaae aoaeao ioeaieaaoue naie aeaenoaey e
iinooiee ia noi/ee c?aiey ee/iiai eioa?ana, a a niunea aa/iie
ia?niaeoeau.
?ac?ooaiea anae Anaeaiiie a aeaiue Ni?aaaaeeeaiai noaea i?aaeiieaaaao
oai?aiea iiaiai niaa?oaiiiai ie?a. I eaaeaeii /aeiaaea aoaeao
i?aaenoaaeaia “caienue” aeayiee e iuneae, aeaaea naiuo oaeiuo e auianai
niioaaonoaothuee i?eaiai?. Oaeei ia?acii, ainoi?aeanoaoao i?eioeei
aa?oiaainoaa caeiiia ii?aee e ?acoia iaae oece/aneeie caeiiiia?iinoyie.
Ii?aeueii /enoue /aeiaae ia iiaeao iaoiaeeony a oieaeaiiii iieiaeaiee,
eae yoi eiaao ianoi a ?aaeueiii ie?a. Eneai eaoaai?e/anee cai?auaao
naiioaeenoai.
Iienaiey ?ay e aaea a Ei?aia iieiu y?eeo iiae?iaiinoae, aeaau
i?aaaaeieee iiaee iieiinoueth oaeiaeaoai?eoueny, a a?aoieee iieo/eoue ii
caneoaai. ?ae – yoi i?ae?aniua “naaeu aa/iinoe, aieco eioi?uo oaeoo ?aee
ec aiaeu, iieiea e aeia”; oai aea “/enoua noi?oae”, “iieiia?oaeua
naa?noieoeu”, a oaeaea “/a?iiieea e aieueoaaeacua, oe?aoaiiua a?aneaoaie
ec cieioa e aeai/oaa”. Neaeyueo ia eia?ao e iie?athueony ia caeaiua
iiaeooee iaoiaeyo “iaeue/eee aa/ii thiua”, i?aaeeaaathuea ia aethaeao ec
cieioa “iyni ioeoe”. Aae aeey a?aoieeia – iaiiue e eeiyoie, aiie e
iiiie, ieiaeu aea?aaa “caeeoi”, iioiaeea ia aieiao aeueyaiea, a eo oaeae
– “aiiee e ?aa”. Ni?aoeaaoue Aeeaoa i nia?oiii /ana iaeuecy, oae eae
ciaiea ia yoii oieueei o iaai, a “/oi oaaa aeaii ciaoue, Iiaeao auoue,
/an oaea aeecie”. Ioiioaiea e nia?oe e aannia?oeth a aoaeaeecia
cia/eoaeueii ioee/aaony io o?enoeaineiai e ionoeueiaineiai. Nai Aoaeaea
ioeacuaaeny ioaa/aoue ia aii?inu: aannia?oai ee ii ciaaoee enoeio eee
nia?oai ii?, a oaeaea: iiaeao ee iiciaaoee auoue nia?oiui e aannia?oiui
iaeiia?aiaiii? A nouiinoe i?eciaaony oieueei iaeei aeae “aeeaiiai
aannia?oey” – ie?aaia, eae aiieiuaiea o?ainoeaiaeaioiiai Naa?oauoey,
Aaniethoiiai Ia/aea, ia eiathuaai ao?eaooia.
Iineieueeo ee/iinoue iiieiaaony eae noiia aeoa?i, iaoiaeyueony a
iinoiyiiii iioiea ia?aaiieiuaiey, oi ionthaea neaaeoao iaeaiinoue,
aanniuneaiiinoue Oeaie i?e?iaeiuo ?iaeaeaiee. “Aeoaiiaiaaea”
ooaa?aeaeaao, /oi “?iaeaeaiea aiiaue e aiiaue ai?anoii”. Auoiaeii
yaeyaony iooue ia?aoaiey ie?aaiu, i?i?ua oeaie aaneiia/iuo
ia?a?iaeaeaiee e aeinoeaeaiea i?inaaoeaiey, aeaaeaiiiai “ino?iaa”,
iaoiaeyuaainy a aeoaeia na?aeoea /aeiaaea, aaea “ie/ai ia aeaaeatho” e
“ie/aai ia aeaaeaeoo” Ecaanoiue neiaie ie?aaiu – oaaoaiea aa/ii
o?aiauouaai iaiy aeecie oi?ioi au?aaeaao nouiinoue aoaeaeeeneiai
iiieiaiey nia?oe e aannia?oey. Eae aiai?ee Aoaeaea: “Iaeei aeaiue aeecie
/aeiaaea, aeaeaaoaai aannia?oioth noacth, eo/oa noieaoiaai nouanoaiaaiey
/aeiaaea, ia aeaeaaoaai aunoae aeecie”.
Niieieiia e oie?ioai?aiiia ioiioaiea e aeecie, nia?oe e aannia?oeth,
no?aieaiea e i?inaaoeaieth e inaiaiaeaeaieth io cea oa?aeoa?ii e aeey
ae?oaeo ainoi/iuo ?aeeaee e eoeueoia. A yoie nayce iaiyaony ioiioaiea e
naiioaeenoao; iii n/eoaaony ia noieue a?aoiaiui, neieueei aanniuneaiiui,
eai ia inaiaiaeaeaao /aeiaaea io e?oaa ?iaeaeaiee e nia?oae (naina?a), a
oieueei i?eaiaeeo e ?iaeaeaieth a aieaa ieceii aiieiuaiee. Ioaeii
i?aiaeieaoue oaeoth i?eaycaiiinoue e naiae ee/iinoe, eai, ii neiaai
Aoaeaeu, “i?e?iaea ee/iinoe anoue iai?a?uaiay nia?oue”. Iaeei ec naiuo
ioae?uo iiyoia XX a. O. Oeoiai au?acee oae yoo eaeath – ioaeii aeeoue
“niieieii oeuaaynue Nia?oe”. Ecaaaeaiea i?e aeecie io enoi/ieeia
no?aaeaiey, “ii?a/aiiuo aeaenoaee e neaa?i” (yaiecia, ceiau, ai?aeinoe,
eiaeiuo acaeyaeia e o. ae.) e aeanoe naiaai “y” – eo/oee iooue ia?aoaiey
aannia?oey.
A enoi?ee aeooiaiie aeecie /aeiaa/anoaa auei iaiaei eiioeaioeee aeecie,
nia?oe e aannia?oey, iniiaaiiuo ia aac?aeeaeiciii e aoaenoe/aneii
iiaeoiaea e ie?o e /aeiaaeo. Aac?aeeaeiciuo ethaeae e aoaenoia /anoi
oi?aeatho ca oi, /oi aeey ieo caiiay aeeciue – yoi ana, a nia?oue –
iai?aiaeieeiay o?aaaaeey, eioi?ay, a nouiinoe aeaeaao aeeciue
aanniuneaiiie. E. I. Oienoie a naiae ciaiaieoie eniiaaaee io/eoaeueii
iuoaeny iaeoe a aeecie oio niune, eioi?ue au ia oie/oiaeaeny iaecaaaeii
i?aaenoiyuae eaaeaeiio /aeiaaeo nia?oueth.
Aeey aa?othuaai ooo ana ynii, a aeey iaaa?othuaai aicieeaao
aeueoa?iaoeaa o?ao aiciiaeiuo iooae ?aoaiey yoie i?iaeaiu.
Ia?aue iooue – yoi i?eiyoue iuneue, eioi?ay iiaeoaa?aeaeaaony iaoeie e
i?inoi cae?aaui ?annoaeeii, /oi a ie?i ia aiciiaeii iieiia oie/oiaeaiea
aeaaea yeaiaioa?iie /anoeoeu, a aeaenoaotho caeiiu nio?aiaiey.
Nio?aiyaony aauanoai, yia?aey e, eae iieaaatho, eioi?iaoeey e
i?aaiecaoeey neiaeiuo nenoai. Neaaeiaaoaeueii, /anoeoeu iaoaai “y” iinea
nia?oe aieaeoo a aa/iue e?oaiiai?io auoey e a yoii niunea aoaeoo
aannia?oiuie. I?aaaea, iie ia aoaeoo iaeaaeaoue niciaieai, aeooie, n
eioi?ie naycuaaaony iaoa “y”. Aieaa oiai, yoio aeae aannia?oey
ia?aoaaony /aeiaaeii a oa/aiea anae aeecie. Iiaeii aeaaea neacaoue a
oi?ia ia?aaeiena: iu aeeau oieueei iioiio, /oi aaeanaeoiaeii oie?aai.
Aaeaaeiaaii ioie?atho y?eo?ioeeou a e?iae, eeaoee yieoaeey ia iaoeo
neecenouo, auiaaeatho aieinu e o. ae. Iiyoiio caoeene?iaaoue aeeciue e
nia?oue eae aaniethoiua i?ioeaiiieiaeiinoe a i?eioeeia iaaiciiaeii ie a
aeaenoaeoaeueiinoe, ie a iunee. Yoi aeaa noi?iiu iaeiie iaaeaee.
Ia?aae eeoeii nia?oe ethaee a iieiii niunea neiaa ?aaiu ae?oa ae?oao,
eae e ethaiio aeeaiio, nouanoao, /oi noe?aao ia?aaainoai, ia eioi?ii
iniiaaia caiiay aeeciue. Iiyoiio niieieiia aini?eyoea iunee ia
ionoonoaee aa/iie aeecie iiaai “y” e iiieiaiea iaecaaaeiinoe neeyiey n
“?aaiiaeooiie” i?e?iaeie yaeyaony iaeiei ec iooae aac?aeeaiiciiai
iiaeoiaea e i?iaeaia aannia?oey. I?aaaea, a yoii neo/aa aicieeaao
i?iaeaia Aaniethoa, ia eioi?iai iiaeii iia?aoue naie i?aanoaaiiua
?aoaiey. A. I. *aoia ienae: “Ioaeii aa?iaaoue a aiaa, a anee aa?u iao,
oi ia caieiaoue aa ianoa ooieoie, a eneaoue, eneaoue, eneaoue iaeeiiei,
iaeei ia iaeei ni naiath niaanoueth”.
Aoi?ie iooue – ia?aoaiea aannia?oey a aeaeao /aeiaa/aneeo, a ieiaeao
iaoa?eaeueiiai e aeooiaiiai i?iecaiaenoaa, eioi?ua aoiaeyo a eiieeeo
/aeiaa/anoaa. Aeey yoiai, i?aaeaea anaai, ioaeia oaa?aiiinoue a oii, /oi
/aeiaa/anoai aannia?oii e eaeao einie/aneia i?aaeiacia/aiea a aeooa
eaeae E. Y. Oeeieeianeiai e ae?oaeo einienoia. Anee aea aeey
/aeiaa/anoaa ?aaeueii naiioie/oiaeaiea a oa?iiyaea?iie yeieiae/aneie
eaoano?ioa, a oaeaea aneaaenoaea eaeeo-oi einie/aneeo eaoaeeeciia, oi a
yoii neo/aa aii?in inoaaony ioe?uoui. N?aaee eaeaaeia e aeaeaeoueo nee
oaeiai aeaea aannia?oey /aua anaai oeao?e?iaaee ai?ueaa ca
inaiaiaeaeaiea /aeiaa/anoaa io eeanniaiai e nioeeaeueiiai aiaoa, ai?ueaa
ca iaoeeiiaeueioth iacaaeneiinoue e ia?aoaiea ainoaea?noaaiiinoe,
ai?ueaa ca Ie? e ni?aaaaeeeainoue e o. i. Yoi i?eaeaao aeecie oaeeo
ai?oeia aunoee niune, eioi?ue niueaaony n aannia?oeai.
O?aoee iooue e aannia?oeth, eae i?aaeei, auae?atho ethaee, ianooaa
aeayoaeueiinoe eioi?uo ia auoiaeeo ca ?aiee eo aeiia e aeeaeaeoaai
ie?oaeaiey. Caeanue iiaeao eaeoe ?a/ue i aeaeaeaiee “aaeoaue”, i oii,
/oi au?aaeaii neiaaie aaoaaneiai Iaoenoioaey: “Oai?ey, iie ae?oa, nooa,
ii caeaiaao aeecie ae?aai”. Ia iaeeaeay aa/iiai aeaaeainoaa eee aa/iuo
ioe, ia aaeaaaynue a oeo?inoe ?acoia, niaaeeiythuaai iee?ieiniin (o. a.
/aeiaaea) n iae?ieiniinii, ieeeeiiu ethaeae i?inoi ieuaoo a iioiea
aeecie, iuouay naay aai /anoeoeae. Aannia?oea aeey ieo ia a aa/iie
iaiyoe iaeaaiaeaoaeuenoaiaaiiiai /aeiaa/anoaa, a a iianaaeiaaiuo aeaeao
e caaioao. “Aa?iaaoue a aiaa ia o?oaeii… Iao, au a /aeiaaea oaa?oeoa!”
– *aoia iaienae, yoi, aiana ia i?aaeiieaaay, /oi eiaiii ii, nai, noaiao
i?eia?ii oaeiai oeia ioiioaiey e aeecie e nia?oe. Aeey aai
oa?aeoa?enoeee E. A. Iiaii i?aaeeiaeee oa?iei “aeoae” eae e?eoa?ee,
oa?aeoa?ecothuee ana aiciiaeiua i?eciaee aeeciaiiie aeoeaiinoe,
iaiaoiaeeiie aeey ii?iaeueiiai ooieoeeiie?iaaiey /aeiaa/aneiai nouanoaa.
Iiaeii oiiiyiooue e i ae?oaeo eiioeaioeeyo ia?aoaiey aannia?oey,
iai?aaeaiiuo ia eciaiaiea caeiiia i?e?iaeu (“iauaa aeaei” I. O.
Oaaei?iaa, iaioaeci a aeooa eaeae A. Yeiooaeia), aeinoeaeaiea “aeecie
iinea nia?oe” (?. Iioaee, A. Oi?ae e ae?.), a oaeaea iiiai/eneaiiua
ienoe/aneea oa/aiey, iniiaaiiua ia ?aaeueiii iaee/ee iioonoi?iiiaai ie?a
e aiciiaeiinoe iauaiey n ooaaeoeie. Aieaa oiai, iiyaeythony naaaeaiey i
iaee/ee o eaaeaeiai /aeiaaea naiaia?aciiai yia?aaoe/aneiai oaioiia,
eioi?ue iieeaeaao /aeiaaea iacaaeieai aei oece/aneie nia?oe, ii
i?iaeieaeaao nouanoaiaaoue a eiuo ecia?aieyo. Yoi aiiaua aaaeao e eiiio
oeio iiieiaieth i?iaeaiu aannia?oey, /oi naycaii n iaiaoiaeeiinoueth
naiiii?aaeaeaiey a aa/iii ie?a eioi?iaoeeiiii-yia?aaoe/aneeo nouiinoae.
Nia?aiaiiay oaiaoieiaey (o/aiea i nia?oe) i?aaenoaaeyao niaie iaeio ec
“ai?y/eo” oi/ae anoanoaaiiiiao/iiai e aoiaieoa?iiai ciaiey. Eioa?an e
i?iaeaia nia?oe iaoneiaeai ianeieueeeie i?e/eiaie. Ai-ia?auo, yoi
neooaoeey aeiaaeueiiai oeeaeeeciaaiiiai e?ecena, eioi?ue a i?eioeeia
iiaeao i?eaanoe e naiioie/oiaeaieth /aeiaa/anoaa. Ai-aoi?uo,
cia/eoaeueii eciaieeinue oeaiiinoiia ioiioaiea e aeecie e nia?oe
/aeiaaea a nayce n iauae neooaoeeae ia Caiea.
Ii/oe iieoi?a ieeeea?aea aeeoaeae ieaiaou aeeaoo a iieiie ieuaoa e aua
iaeie ieeeea?ae i?eaeeaeaaony e ioiaoea, iieoi?a ieeeea?aea caieyi
eeoaiu eaeie-eeai iaaeeoeeineie iiiiue, ieeeea?ae ethaeae ia oiatho
/eoaoue e ienaoue, a ie?a ian/eouaaaony 700 ieeeeiiia aac?aaioiuo; 200
ieeeeiiia aeaoae auioaeaeaiu ?aaioaoue n ieaaeai/aneiai aic?anoa, /oiau
ia oia?aoue n aieiaea. Ieeeeiiu ethaeae ai anao oaieeao caiiiai oa?a
no?aaeatho io ?anecia, enaiioiaee, aa?anneaiiai iaoeeiiaeecia.
Yoi i?eaiaeeo e au?aaeaiiiio iaanoeaieaaieth /aeiaa/aneie aeecie, e
i?ac?aieth aeecie eae naiae, oae e ae?oaiai /aeiaaea. Aaeoaiaeey
oa??i?ecia, ?ino /enea iaiioeae?iaaiiuo oaeenoa e ianeeey, a oaeaea
naiioaeenoa – yoi neiioiiu aeiaaeueiie iaoieiaee /aeiaa/anoaa ia ?oaaaea
XX – XXI a. A oi aea a?aiy ia ?oaaaea 60-o aa. a no?aiao Caiaaea
iiyaeeanue aeiyoeea eiiieaeniay aeenoeeieeia, iaoiaeyuayny ia nouea
oeeinioee, yoeee, aeieiaee, iaaeeoeeiu e ?yaea ae?oaeo aeenoeeieei. Iia
yaeeanue naiaia?aciie ?aaeoeeae ia iiaua i?iaeaiu aeecie e nia?oe,
ia?anaaeie i?aaiia e oeaiae, aaiiie eiaeaia?ee, yeno?aei?ii?aeueiiai
iieiaeioai?aiey e o. ae.
Yoi niaiaei n ?inoii eioa?ana e i?aaai /aeiaaea, a oii /enea e ii
ioiioaieth e nianoaaiiiio oaeaniiio e aeooiaiiio auoeth e ?aaeoeee
iauanoaa ia oa?ico aeecie ia Caiea, aneaaenoaea iaino?aiey aeiaaeueiuo
i?iaeai /aeiaa/anoaa. A ianoiyuaa a?aiy aeiyoeea ioaaouaaao oaeea noa?u,
eae yoe/aneea i?iaeaiu yeoaiacee, aeaei?oeeaoeee, aai?oa, noioeeaea,
ia?anaaeie i?aaiia, aeeth/ay iica, iiaua oaoiieiaee aeaoi?iaeaeaiey
(aeeth/ay no??iaaoioth aa?aiaiiinoue), aaiiie eiaeaia?ee, iieiaie
naiieiaeaioeoeeaoeee /aeiaaea, ioiioaiey e ineoe/aneiio caei?iaueth e o.
ae. Yoe i?iaeaiu ?aoathony ia iniiaa nouanoaothueo ii?iaeueii-yoe/aneeo
iiaeoiaeia a ?aieao ie?iauo e iaoeeiiaeueiuo ?aeeaee, aoiaienoe/aneie
yoeee naiaiaeiiuneey, a oaeaea ?acee/iuo i?aaiauo nenoai.
Iniaia aieiaiea a iineaaeiea aiaeu i?eaeaeaao yeoaiacey (aeineiaii
“n/anoeeaay nia?oue”) eae iiaia yaeaiea a aeecie iauanoaa, o?aaothuaa
aeoaieiai oeeinioneiai ?aciuoeaiey. Nai oa?iei iiyaeeny aua ni a?aiai O.
Ayeiia, eioi?ue i?aaeeiaeee oae iacuaaoue eaaeoth nia?oue n oeaeueth
i?ae?auaiey no?aaeaiee i?e iaecea/eiuo aieaciyo. I/aaeaeii, /oi a iniiaa
yoiai yaeaiey eaaeeo iiiyoea i?aaa /aeiaaea ia oieueei ia aeeciue, ii e
ia nia?oue, /oi ioiineony e e oaiiiaio naiioaeenoaa. ?acee/atho
neaaeothuea aeaeu yeoaiacee: aeoeaiay, aeia?iaieueiay; aeoeaiay,
iaaeia?iaieueiay; ianneaiay, aeia?iaieueiay; ianneaiay,
iaaeia?iaieueiay.
?aoay aii?in i caeiiiinoe e ii?aeueiie iainiiaaiiinoe yeoaiacee,
iaaeeeai i?eoiaeeony ?aoaoue aeeeaiio, ecaanoioth aua ni a?aiai
Aeiiie?aoa: n iaeiie noi?iiu, a?a/ ia aeieaeai auoue oaeeoeae, aeaaea ii
i?inueaa iaoeeaioa, a n ae?oaie noi?iiu, ii aeieaeai iaeaa/eoue o/anoue
no?aaeaeouaai. A nia?aiaiiii ie?a yeoaiacey caeiiiaeaoaeueii ?ac?aoaia a
Ieaea?eaiaeao, a a ae?oaeo no?aiao, a oii /enea e a ?innee, iia
cai?auaia. Iaeiaei i?iaeaia nouanoaoao e a ?yaea no?ai (NOA e ae?.),
ecia?aoaiu aeaaea ono?ienoaa aeey aacaieaciaiiie nia?oe, eioi?ua nai
aieueiie iiaeao i?eaanoe a aeaenoaea. A enoi?ee oeeinioneie iunee auei
iaiaei auneacuaaiee ioiineoaeueii I?aaa /aeiaaea i?eiyoue oaeia ?aoaiea.
Oae, Iiioaiue n/eoae, /oi eiaaea a aeecie /aeiaaea aieueoa cea, /ai
aeaaa, cia/eo, ianoae /an, eiaaea ii iiaeao oeoe. A ?yaea no?ai Caiaaea
noaiiayony o?aaeeoeeae “iiieiee i?e aeecie”, eiaaea iaecea/eii aieueiie
/aeiaae, /oanoaoy i?eaeeaeaiea nia?oe, i?ineo nia?aoue ?iaeiuo e
ae?ocae. Oaea ianeieueei aeanyoeeaoee ooieoeeiie?otho “oinienu” –
aieueieoeu aeey aaciaaeaaeiuo aieueiuo, aaea Iiaeii oia?aoue
“ii-/aeiaa/anee”. Yoio iiuo iienai, a eieaa ?. e A. Ci?ca “AEeoue aei
eiioea”, aaea iainiiauaaaony oeeinioey oie?aiey a n/anoeeaii ninoiyiee.
Anee o /aeiaaea anoue ia/oi a?iaea einoeieoa nia?oe (i /ai ienae 3.
O?aeae), oi eaaeaeue eiaao anoanoaaiiia, a?iaeaeaiiia i?aai ia oieueei
aeeoue, eaeei ii ?iaeeeny, ii e oia?aoue a /aeiaa/aneeo oneiaeyo. Iaeiie
ec iniaaiiinoae XX a. yaeyaony oi, /oi aoiaieci e aoiaiiua ioiioaiey
iaaeaeo ethaeueie yaeythony iniiaie e caeiaii auaeeaaiey aeey
/aeiaa/anoaa.. Anee ?aiueoa ethaua nioeeaeueiua e i?e?iaeiua eaoaeeeciu
inoaaeyee iaaeaaeaeo ia oi, /oi aieueoeinoai ethaeae auaeeaao e
ainnoaiiaeo ?ac?ooaiiia, oi nae/an aeoaeueiinoue iiaeii n/eoaoue
iiiyoeai, i?iecaiaeiui io aoiaiecia.
Caeeth/aiea
Iniciaaay eiia/iinoue naiaai caiiiai nouanoaiaaiey e caaeaaaynue
aii?inii i niunea aeecie, /aeiaae ia/eiaao au?aaaouaaoue nianoaaiiia
ioiioaiea e aeecie e nia?oe. E aiieia iiiyoii, /oi oaia yoa, auoue
iiaeao iaeaaaeiaeoay aeey eaaeaeiai /aeiaaea, caieiaao oeaio?aeueiia
ianoi ai anae eoeueoo?a /aeiaa/anoaa. Enoi?ey ie?iaie eoeueoo?u
?ane?uaaao ecaa/ioth naycue iieneia niunea /aeiaa/aneie aeecie n
iiiuoeaie ?acaaaeaoue oaeinoai iaauoey, a oaeaea ni no?aieaieai aeeoue
aa/ii e anee ia iaoa?eaeueii, oi oioy au aeooiaii, i?aanoaaiii
iiaaaeeoue nia?oue.
Nienie eeoa?aoo?u
Aaaeaaa ?. O. Oeeinioey eioi?iaoeeiiiie oeeaeeecaoeee. i.,1994.
Aaaaeaiea a oeeinioeth : o/aaiee aeey AOCia.I
., 1989.*.2.Ae.18.
Aeiaaeueiua i?iaeaiu e iaua/aeiaa/aneea oeaiiinoe. I.,1990.
Aeaaeaeiae/ A.,Aaieeia ?. Eoi ou ,/aeiaa/anoai ? I.,1975
Iienaaa I. O?aoueaai aa?eaioa iai ia aeaii//Nioeeaeueii-iieeoe/aneee
aeo?iae. 1995.N2.
Ianaeo Ae.,Yao?aeei I. *oi ian aeaeao a 90-a aiaeu? I.,1992.
Oaena A. Oeeinioey e yeieiaey. I.,1994.
*aeiaae e iauanoai. Nia?aiaiiue ie?. I.,1994.
Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter
Содержание
Введение
1. Научные определения понятия «жизнь»
2. Определение смерти с точки зрения науки
3. Жизнь – смерть – бессмертие: философский и религиозный аспект
Заключение
Список литературы
Введение
Загадки жизни и смерти, проблемы бессмертия души — это волнует каждого.
Эта проблема актуальна для всех времен. Но все значение проблемы смерти,
ее определения, ее понимания — состоит в том, чтобы решить проблемы,
связанные с жизнью: понять, в чем смысл жизни, как нужно жить здесь, на
Земле, для чего жить, как прожить свою жизнь так, чтобы не было чувства
неудовлетворенности прожитой жизнью, ощущения ее ненужности,
неудачности. Обращение к проблеме смерти имеет моральную ценность тогда,
когда смерть рассматривается как итог жизни, ее общая суммарная оценка,
как постижение глубинных основ человеческого существования. Поэтому
задача философии и этики все-таки не в исследовании «миров иных», а в
создании концепции жизни и смерти. И нет сомнений в том, что в конечном
счете в ближайшее время эта концепция будет выработана.
Жизнь и смерть – вечная проблема человеческого существования. И она же —
вечный спор между стремлением человека к нравственно достойной жизни и
бренностью его физического существования.
Проблема жизни и смерти и глобальная, и личная, и всемирно-историческая,
и сугубо индивидуальная. Такой и должна быть всякая философская
проблема. И сегодня она все активнее обсуждается философией, этикой,
выдвигается на законно принадлежащее ей центральное место в философии,
составляет одну из примет обновления духовной жизни в нашей стране.
Проблема имеет комплексный, многоаспектный характер. В ней можно
выделить несколько уровней — философский, психологический, этический,
медицинский, юридический, социологический.
Цель работы: Раскрыть проблему жизни и смерти в современной науке и
религии. Задачи: Дать научные определения понятий «жизнь» и «смерть»;
рассмотреть философский и религиозный аспекты проблем жизни, смерти и
бессмертия.
1. Научные определения понятия «жизнь»
Существует много определений жизни, поскольку изменялись представления о
ней, совершенствовалась научная картина мира и ее философское
осмысление. Рассмотрим несколько известных определений. Для
естествознания XIX в. наиболее удачным можно считать определение Ф.
Энгельса, согласно которому жизнь есть способ существования белковых
тел, и этот способ существования состоит по своему существу в постоянном
самообновлении химических составных частей этих тел. Данное определение
являлось фундаментом диалектического материализма и многих разделов
естествознания, развивавшихся на его основе, вплоть до середины XX в.
В XX в. понятие жизни существенно углубилось. Качественным структурным
отличием жизни на всех ее ступенях является то, что структура живого
динамична и лабильна. Живое не ограничивается белком в качестве
субстрата и обменом веществ в качестве функции. Современной наукой
полностью доказано, что качественное отличие живого от неживого
заключено в структуре их соединений, в строении и связях, в особенностях
функций, в характеристике и организации взаимодействующих процессов. В
то же время установлено полное единство в составе химических элементов
живого и неживого.
Во второй половине XX в. было предложено следующее определение: жизнь
есть способ существования материи, закономерно возникающей на уровне
высокомолекулярных соединений и характеризующейся динамичными,
лабильными структурами, функцией самообмена, а также процессами
саморегулирования, самовосстановления и накопления наследственной
информации. В этом определении жизнь представляет собой диалектическое
единство трех особенностей — формы, функций, процессов, в то время как
определение Ф. Энгельса является диалектическим единством двух
особенностей — формы и функций.
Из других определений отметим определения современных ученых:
российского Челикова и канадского Селье. Согласно первому, жизнь есть
способ существования специфически гетерогенного материального субстрата,
универсальность и уникальность которого обусловливают целесообразное
самовоспроизведение всех форм органического мира в их единстве и
многообразии. По определению известного канадского биолога Г. Селье
(1907—1982), жизнь — это процесс непрерывной адаптации организмов к
постоянно изменяющимся условиям внешней и внутренней среды [3,с.104].
Адаптации заключаются в поддержании структуры и функций всех ключевых
систем организма при воздействии на него различных по природе факторов
среды. Адаптации являются основой устойчивости и продуктивности всех
организмов.
В исследованиях проблемы происхождения жизни можно выделить несколько
основных подходов. Прежде всего, следует упомянуть субстанциональный
подход. Его развивали А.И. Опарин, Дж. Холдейн. Ключевое значение для
происхождения жизни, в соответствии с этим подходом, имеет наличие
определенной субстанции, определенных ее структур. Один из видных
представителей этого направления В.А. Энгельгардт считал, что подлинное
изучение проблемы жизни должно основываться на данных химии, а не
математики. Что касается Опарина, то он подчеркивал несводимость
биологии к физике и химии [5,с.96].
Следующим важным подходом является функциональный подход, основными
авторами которого были А. Н. Колмогоров и А. А. Ляпунов. Сторонники
этого подхода рассматривали живой организм как термодинамический «черный
ящик», т.е. интересовались только сигналами на входе в систему и на
выходе из нее. Отличительной особенностью живых организмов они считали
наличие «управляемых процессов» передачи информации. Они не придавали
особого значения связи жизни с определенными химическими элементами и
даже допускали возможность небелковых форм жизни. Один из представителей
этого направления В. Н. Веселовский признавал определяющей чертой живого
«динамичное самосохранение».
Жизнь имеет свою неповторимую специфику, свое качество и различные яркие
грани. «Живые формы… — писали П. Кемп и К. Армс, — это выражение
беспрестанного потока вещества и энергии, который протекает через
организм и в то же время создает его… Мы находим эти непрерывные
изменения на всех уровнях биологической организации. В клетках
происходит постоянное разрушение составляющих ее химических соединений,
но в этом разрушении она продолжает существовать как целое. В
многоклеточном организме клетки непрерывно отмирают, заменяясь новыми,
но организмы продолжают существовать как целое. В биоценозе, или виде,
одни индивидуумы умирают, а другие, новые — рождаются. Таким образом,
любая органическая система представляется непрерывно существующей»
[4,с.91].
Возникновение жизни связано с рядом важных принципов развития:
дисимметрии, историзма и др. Огромное значение для понимания жизни имеет
жизненный цикл. Жизнь могла возникнуть только в среде своеобразной
дисимметрии, отличной от обычной среды биосферы. Этот процесс, по мнению
Л. Пастера, регулируется принципом П. Кюри, согласно которому
дисимметрия может образоваться лишь под влиянием причины, обладающей
такой же дисимметрией.
О принципе историзма хорошо сказал А. Эйнштейн: «Жизни присущ еще один
элемент, хотя логически и отличный от элементов физики, но ни в коем
случае не мистический — это “элемент истории”». Жизненный цикл включает
в себя совокупность всех фаз развития организма. У животных различают
простой и сложный циклы. Последний включает в себя метаморфозы, например
переходы от личинки к куколке, а затем к бабочке. У высших растений
могут быть выделены однолетний, двухлетний, многолетний жизненные циклы.
В заключение упомянем и понятие «ортобиоз», у истоков которого стоит
выдающийся русский биолог И.И. Мечников (1845-1916). Согласно его
представлениям, «ортобиоз» — это регуляция жизни с помощью науки,
являющейся результатом активности разума, направленной на изменение
природы.
2. Определение смерти с точки зрения науки
Смерть, прекращение жизнедеятельности организма и вследствие этого —
гибель индивидуума как обособленной живой системы, сопровождающаяся
разложением белков и других биополимеров, являющихся основным
материальным субстратом жизни. В основе современных
диалектико-материалистических представлений о смерти лежит мысль,
высказанная Ф. Энгельсом: «Уже и теперь не считают научной ту
физиологию, которая не рассматривает смерть как существенный момент
жизни…, которая не понимает, что отрицание жизни по существу
содержится в самой жизни, так, что жизнь всегда мыслится в соотношении
со своим необходимым результатом, заключающимся в ней постоянно в
зародыше, — смертью».
Иногда выделяют понятие частичной смерти, т.е. смерти группы клеток,
части или целого органа. У одноклеточных организмов — простейших —
естественная смерть особи проявляется в форме деления, поскольку оно
связано с прекращением существования данной особи и возникновением
вместо неё двух новых. Смерть особи обычно сопровождается образованием
трупа. В зависимости от причин, обусловливающих наступление смерти, у
высших животных и человека различают: смерть естественную (называемую
также физиологической), наступающую в результате длительного,
последовательно развивающегося угасания основных жизненных отправлений
организма в результате старения, и смерть преждевременную (называемую
иногда патологической), вызываемую болезненными состояниями организма,
поражениями жизненно важных органов (мозга, сердца, лёгких, печени и
др.). Преждевременная смерть может быть скоропостижной, т.е. наступить в
течение нескольких минут и даже секунд (например, при инфаркте). Смерть
насильственная может явиться следствием несчастного случая,
самоубийства, убийства.
Смерть теплокровных животных и человека связана с прекращением прежде
всего дыхания и кровообращения. Поэтому различают 2 основных этапа
смерти: так называемую клиническую смерть и следующую за ней так
называемую биологическую, или истинную. По истечении периода клинической
смерти, когда ещё возможно полноценное восстановление жизненных функций,
наступает биологическая смерть — необратимое прекращение физиологических
процессов в клетках и тканях. Все процессы, связанные со смертью,
изучает танатология.
3. Жизнь – смерть – бессмертие: философский и религиозный аспект
Очевидно, что проблема смысла и цели человеческого бытия, проблема жизни
и смерти — это центральная проблема философии.
Естественно, когда каждый человек — это отдельное звено в бесконечной
цепи всего человечества, то довольно легко определить смысл
существования и этого отдельного звена — ведь без него разорвется цепь.
Но те же материалисты утверждают, что смертей не только отдельный
человек, но и все человечество. Вообще ничего нет вечного под солнцем.
Да и солнце рано или поздно потухнет, и не спасет человечество даже
космический перелет в другую галактику, потому что и другая галактика
рано или поздно взорвется, а в конце концов и вся Вселенная сожмется
обратно в бесконечно малую величину. Известно, что в соответствии с
концепцией универсального эволюционизма, 15—20 млн. лет назад все
вещество нашей Вселенной концентрировалось в “сингулярности” —
определенном физическом состоянии, не подчиняющемся обычным законам
физики. Вся материя была сконцентрирована в необычайно малом объеме с
гигантской плотностью и чудовищной температурой. Новейшие исследования
показывают, что эта “сингулярность” была создана из ничего. И вот из
этого “ничего” все и возникло, чтобы по истечении определенного времени
в это “ничто” превратиться снова.
Жизнь противоположна безжизненности, а смерть противоположна рождению,
ибо смерть и рождение — полюсы и границы человеческой жизни, ее пределы.
Смерть даже более необходима, чем рождение, так как тот или иной человек
мог и не родиться, поскольку его рождение зависело от многих
случайностей. Но раз он родился, то уже ничто не может спасти его от
смерти.
Жизнь и смерть — вечные темы духовной культуры человечества во всех ее
подразделениях. О них размышляли пророки и основоположники религий,
философы и моралисты, деятели искусства и литературы, педагоги и медики.
Вряд ли найдется взрослый человек, который рано или поздно не задумался
бы о смысле своего существования, предстоящей смерти и достижении
бессмертия. Эти мысли приходят в голову детям и совсем юным людям, о чем
говорят стихи и проза, драмы и трагедии, письма н дневники. Только
раннее детство или старческий маразм избавляют человека от необходимости
решения этих проблем. А. П. Чехов в одном из писем написал:
«Зафилософствуй — ум вскружится», имея ввиду тот или иной способ решения
проблем жизни н смерти. Однако подлинное философствование невозможно без
обращения к этим вечным темам.
По сути дела, речь идет о триаде: жизнь – смерть – бессмертие, поскольку
все духовные системы человечества исходили из идеи противоречивого
единства этих феноменов. Наибольшее внимание здесь уделялось смерти и
обретению бессмертия в жизни иной, а сама человеческая жизнь
трактовалась как миг, отпущенный человеку для того, чтобы он мог
достойно подготовиться к смерти и бессмертию.
За небольшими исключениями у всех времен и народов высказывались о жизни
достаточно негативно. Жизнь — страдание (Будда, Шопенгауэр, и др.);
жизнь — сон (Веды, Платон, Лабрюйер, Паскаль); жизнь — бездна зла
(древнеегипетский текст «Разговор человека со своим духом»).
Об этом же говорят пословицы и поговорки разных народов типа «Жизнь —
копейка». Ортега-и-Гассет определил человека не как тело и не как дух, а
как специфически человеческую драму. Действительно, в этом смысле жизнь
каждого человека драматична и трагична: как бы удачно не складывалась
жизнь, как бы она не была длительна — конец ее неизбежен.
Смерть и потенциальное бессмертие — самая сильная приманка для
философствующего ума, ибо все наши жизненные дела должны так или иначе
соизмеряться с вечным. Человек обречен на размышления о смерти и в этом
его отличие от животного, которое смертно, но не знает об этом. Правда,
животные чуют приближение смерти, особенно домашние, и их предсмертное
поведение чаще всего напоминает мучительные поиски уединения и
успокоения. Смерть вообще — расплата за усложнение биологической
системы. Одноклеточные практически бессмертны и амеба в этом смысле
счастливое существо. Когда организм становится многоклеточным, в него
как бы встраивается механизм самоуничтожения на определенном этапе
развития, связанный с геномом.
Столетиями лучшие умы человечества пытаются хотя бы теоретически
опровергнуть этот тезис, доказать, а затем и воплотить в жизнь реальное
бессмертие. Однако идеалом такого бессмертия является не существование
амебы и не ангельская жизнь в лучшем мире. С этой точки зрения человек
должен жить вечно, находясь в постоянном расцвете сил, напоминая
гетевского Фауста. «Остановись мгновенье»,— это девиз такого бессмертия,
импульсом которого является по словам Ортега-и-Гассета «биологическая
витальность», «жизненная сила», родственная той, «что колышет море,
оплодотворяет зверя, покрывает дерево цветами, зажигает и гасит
звезды»[2,с.43]. Человек не может смириться с тем, что именно ему
придется уйти из этого великолепного мира, где кипит жизнь. Быть вечным
зрителем этой грандиозной картины Вселенной, не испытывать «насыщения
днями» как библейские пророки — может ли что-то быть более заманчивым?
Но, размышляя об этом, начинаешь понимать, что смерть — пожалуй,
единственное, перед чем все равны: бедные и богатые, грязные и чистые,
любимые и нелюбимые. Хотя и в древности, и в наши дни постоянно делались
и делаются попытки убедить мир, что есть люди, побывавшие «там» н
вернувшиеся назад, но здравый рассудок отказывается этому верить.
Требуется вера, необходимо чудо, какое совершил евангельский Христос,
«смертию смерть поправ». Замечено, что мудрость человека часто
выражается в спокойном отношении к жизни и смерти. Вместе с тем, немало
великих людей осознавали эту проблему в трагических тонах. Выдающийся
отечественный биолог И.И. Мечников, размышлявший о возможности
«воспитания инстинкта естественной смерти», писал о Л.Н. Толстом: «Когда
Толстой, терзаемый невозможностью решить эту задачу и преследуемый
страхом смерти, спросил себя, не может ли семейная любовь успокоить его
душу, он тотчас увидел, что это — напрасная надежда. К чему, спрашивал
он себя, воспитывать детей, которые вскоре очутятся в таком же
критическом состоянии, как и их отец? Зачем же им жить? Зачем мне любить
их, растить и блюсти их? Для того же отчаяния, которое во мне, или для
тупоумия? Любя их, я не могу скрывать от них истины,— всякий шаг ведет
их к познанию этой истины. А истина – смерть»[6,с.231].
Итак, можно выделить первое измерение проблемы жизни, смерти и
бессмертия – биологическое, ибо эти состояния являют по сути дела
различные стороны одного феномена. Давно уже была высказана гипотеза
панспермии, постоянного наличия жизни и смерти во Вселенной, постоянного
их воспроизводства в подходящих условиях. Рождаются, живут и умирают
звезды, туманности, планеты, кометы н другие космические тела, н в этом
смысле не исчезает никто и ничто. Данный аспект наиболее разработан в
восточной философии и мистических учениях, исходящих из принципиальной
невозможности только разумом понять смысл этого вселенного кругооборота.
Осознание единства жизни человека и человечества со всем живым на
планете, с ее биосферой, равно как и потенциально возможными формами
жизни во Вселенной имеет огромное мировоззренческое значение.
Эта идея святости жизни, права на жизнь для любого живого существа уже в
силу самого факта рождения принадлежит к числу вечных идеалов
человечества. В пределе, вся Вселенная и Земля рассматриваются как живые
существа, а вмешательство в еще плохо познанные законы их жизни чревато
экологическим кризисом. Человек предстает как малая частица этой живой
Вселенной, микрокосмос, вобравший в себя все богатство макрокосмоса.
Чувство «благоговения перед жизнью» (А. Швейцер), ощущение своей
причастности к удивительному миру живого в той или иной степени присуще
любой мировоззренческой системе. Даже, если биологическая, телесная
жизнь считается неподлинной, транзитной формой человеческого
существования, то в этих случаях (например, в христианстве) человеческая
плоть может и должна обрести иное, цветущее состояние.
Второе измерение проблемы жизни, смерти и бессмертия связано с уяснением
специфики человеческой жизни и ее отличия от жизни всего живого. Уж
более тридцати веков мудрецы, пророки и философы разных стран и народов
пытаются найти этот водораздел. Чаще всего полагают, что все дело в
осознании факта предстоящей смерти: мы знаем, что умрем и лихорадочно
ищем путь к бессмертию. Все остальное живое тихо и мирно завершает свой
путь, успев воспроизвести новую жизнь или послужить удобрением почвы для
другой жизни. Человек же обречен на пожизненные мучительные раздумья о
смысле жизни или ее бессмысленности, изводит этим себя, а часто и
других, и вынужден топить эти проклятые вопросы в вине или наркотиках.
Отчасти это верно, но возникает вопрос: как быть с фактом смерти
новорожденного ребенка, который не успел еще ничего понять, или
умственно отсталого человека, который не в состоянии ничего понимать?
Считать ли началом жизни человека момент зачатия (который невозможно
точно определить в большинстве случаев) или момент рождения?
Известно, что умирающий Л.Н. Толстой, обращаясь к окружающим, сказал,
чтобы они обратили свои взоры на миллионы других людей, а не глядели на
одного льва. Безвестная, и никого не трогающая кроме матери, смерть
маленького существа от голода где-нибудь в Африке и пышные похороны
всемирно известных лидеров перед лицом вечности не имеют различий. В
этом смысле глубоко прав английский поэт Д. Донн, сказавший, что смерть
каждого человека умаляет все человечество и поэтому «никогда не
спрашивай, по кому звонит колокол, он звонит по тебе»[1,с.367].
Очевидно, что специфика жизни, смерти и бессмертия человека прямо не
связаны с разумом и его проявлениями, с успехами и достижениями человека
в течение жизни, с оценкой его современниками и потомками. Смерть многих
гениев в молодом возрасте, бесспорно, трагична, но при этом нет
оснований считать, что их последующая жизнь, если бы она состоялась,
дала бы миру нечто еще более гениальное. Здесь действует какая-то не
вполне ясная, но эмпирически очевидная закономерность, выражаемая
христианским тезисом: «Бог прибирает в первую очередь лучших».
В этом смысле жизнь и смерть не охватываются категориями рационального
познания, не укладывается в рамки жесткой детерминистической модели мира
и человека. Рассуждать об этих понятиях хладнокровно можно до
определенного предела. Он обусловлен личной заинтересованностью каждого
человека и его способностью к интуитивному постижению предельных
оснований человеческого бытия. В этом отношении каждый подобен пловцу,
прыгнувшему в волны среди открытого моря. Надеяться надо только на себя,
несмотря на человеческую солидарность, веру в Бога, Высший Разум и т. д.
Уникальность человека, неповторимость личности проявляется здесь в
высочайшей степени. Генетики подсчитали, что вероятность появления на
свет именно этого человека от данных родителей составляет одни шанс на
сто триллионов случаев. Если уж это свершилось, то какое же поражающее,
воображение многообразие человеческих смыслов бытия предстает перед
человеком, когда он задумывается о жизни и смерти?
Третье измерение этой проблемы связано с идеей обретения бессмертия,
которая рано или поздно становится в центр внимания человека, особенно,
если он достиг зрелого возраста. Выделяют несколько видов бессмертия,
связанных с тем, что после человека остается его дело, дети, внуки и т.
д. (разумеется, не у каждого), продукты его деятельности личные вещи, а
также плоды духовного производства (идеи, образы и т. д.).
Первый вид бессмертия – в генах потомства, близок большинству людей.
Кроме принципиальных противников брака и семьи и женоненавистников,
многие стремятся увековечить себя именно этим способом. Одним из мощных
влечений человека является стремление увидеть свои черты в детях, внуках
на правнуках. В королевских династиях Европы прослежена передача
определенных признаков (например, носа у Габсбургов) на протяжении
нескольких поколений. С этим связывается наследование не только
физических признаков, но и нравственных принципов семейного занятия или
ремесла и т.д. Историки установили, что многие выдающиеся деятели
русской культуры XIX в. находились в родстве (пусть и отдаленном) между
собой. Один век включает в себя четыре поколения.
Второй вид бессмертия – мумификация тела с расчетом на вечное его
сохранение. Опыт еще египетских фараонов, практика современного
бальзамирования (В.И. Ленин, Мао-Цзэдун и др.) говорят о том, что в ряде
цивилизаций это считается принятым. Достижения техники конца XX в.
сделали возможною глубокое замораживание тел умерших с расчетом на то,
что медики будущего их оживят и вылечат ныне неизлечимые болезни. Такая
фетишизация человеческой телесности характерна в основном для
тоталитарных обществ, где власть стариков становится основой
стабильности государства.
Третий вид бессмертия – упование на растворение тела и духа умершего во
Вселенной, вхождение их в космическое «тело», в вечный кругооборот
материи. Это характерно для ряда восточных цивилизаций, особенно
японской. К такому решению близка исламская модель отношения к жизни и
смерти и разнообразные материалистические или точнее натуралистические
концепции. Здесь речь идет об утрате, личностных качеств и сохранению
частиц бывшего тела, могущих пойти в состав других организмов. Такой
крайне абстрактный вид бессмертия неприемлем для большинства людей и
эмоционально отвергается.
Четвертый путь в бессмертие связан с результатами жизненного творчества
человека. Недаром членов различных академий награждают титулом
«бессмертные». Научное открытие, создание гениального произведения
литературы и искусства, указание пути человечеству в новой вере,
творение философского текста, выдающаяся военная победа и демонстрация
государственной мудрости — все это оставляет имя человека в памяти
благодарных потомков. Увековечиваются герои и пророки, страстотерпцы и
святые, зодчие и изобретатели. Навечно сохраняются в памяти человечества
и имена жесточайших тиранов и величайших преступников. Это ставит вопрос
о неоднозначности оценки масштабов личности человека. Создается
впечатление, что чем большее количество человеческих жизней и сломанных
человеческих судеб лежит на совести того или иного исторического
персонажа, тем больше у него шансов попасть в историю и обрести там
бессмертие. Способность влиять на жизнь сотен миллионов людей, «харизма»
власти вызывает у многих состояние мистического ужаса, смешанного с
почтением. О таких людях слагают легенды и предания, которые передаются
от поколения к поколению.
Пятый путь в бессмертие связан с достижением различных состояний,
которые наука называет «измененные состояния сознания». В основном они
являются продуктом системы психотренинга и медитации, принятой в
восточных религиях и цивилизациях. Тут возможны «прорыв» в иные
измерения пространства и времени, путешествия в прошлое и будущее,
экстаз и просветление, мистическое ощущение причастности к Вечности.
Можно сказать, что смысл смерти и бессмертия, равно как и пути его
достижения, являются обратной стороной проблемы смысла жизни. Очевидно,
что эти вопросы решаются различно, в зависимости от ведущей духовной
установки той или иной цивилизации.
В истории духовной жизни человечества было немало концепций жизни,
смерти и бессмертия, основанных па безрелигиозном и атеистическом
подходе к миру и человеку. Безрелигиозных людей и атеистов часто
упрекают за то, что для них земная жизнь — это все, а смерть —
непреодолимая трагедия, которая в сущности делает жизнь бессмысленной.
Л.Н. Толстой в своей знаменитой исповеди мучительно пытался найти в
жизни тот смысл, который бы не уничтожался неизбежно предстоящей каждому
человеку смертью. Для верующего тут все ясно, а для неверующего
возникает альтернатива трех возможных путей решения этой проблемы.
Первый путь — это принять мысль, которая подтверждается наукой и просто
здравым рассудком, что в мире невозможно полное уничтожение даже
элементарной частицы, а действуют законы сохранения. Сохраняется
вещество, энергия и, как полагают, информация и организация сложных
систем. Следовательно, частицы нашего «я» после смерти войдут в вечный
кругооборот бытия и в этом смысле будут бессмертными. Правда, они не
будут обладать сознанием, душой, с которой связывается наше «я». Более
того, этот вид бессмертия обретается человеком в течение всей жизни.
Можно даже сказать в форме парадокса: мы живы только потому, что
ежесекундно умираем. Ежедневно отмирают эритроциты в крови, клетки
эпителия на наших слизистых, выпадают волосы и т.д. Поэтому
зафиксировать жизнь и смерть как абсолютные противоположности в принципе
невозможно ни в действительности, ни в мысли. Это две стороны одной
медали.
Перед лицом смерти люди в полном смысле слова равны друг другу, как и
любому живому существу, что стирает неравенство, на котором основана
земная жизнь. Поэтому спокойное восприятие мысли об отсутствии вечной
жизни моего «я» и понимание неизбежности слияния с «равнодушной»
природой является одним из путей безрелигиозного подхода к проблеме
бессмертия. Правда, в этом случае возникает проблема Абсолюта, на
которого можно опереть свои нравственные решения. А.П. Чехов писал:
«Нужно веровать в бога, а если веры нет, то не занимать ее места
шумихой, а искать, искать, искать одиноко, одни на один со своею
совестью»[7,с.295].
Второй путь — обретение бессмертия в делах человеческих, в плодах
материального и духовного производства, которые входят в копилку
человечества. Для этого, прежде всего, нужна уверенность в том, что
человечество бессмертно и идет космическое предназначение в духе идей К.
Э. Циолковского и других космистов. Если же для человечества реально
самоуничтожение в термоядерной экологической катастрофе, а также
вследствие каких-то космических катаклизмов, то в этом случае вопрос
остается открытым. Среди идеалов и движущих сил такого вида бессмертия
чаще всего фигурировали борьба за освобождение человечества от
классового и социального гнета, борьба за национальную независимость и
обретение государственности, борьба за мир и справедливость и т.п. Это
придает жизни таких борцов высший смысл, который смыкается с
бессмертием.
Третий путь к бессмертию, как правило, выбирают люди, масштаб
деятельности которых не выходит за рамки их дома и ближайшего окружения.
Здесь может идти речь о движении «вглубь», о том, что выражено словами
гетевского Мефистофеля: «Теория, мой друг, суха, но зеленеет жизни
древо». Не ожидая вечного блаженства или вечных мук, не вдаваясь в
«хитрости» разума, соединяющего микрокосмос (т.е. человека) с
макрокосмосом, миллионы людей просто плывут в потоке жизни, ощущая себя
его частицей. Бессмертие для них — не в вечной памяти
облагодетельствованного человечества, а в повседневных делах и заботах.
«Веровать в бога не трудно… Нет, вы в человека уверуйте!» — Чехов
написал это, вовсе не предполагая, что именно он, сам, станет примером
такого типа отношения к жизни и смерти. Для его характеристики Л.Л.
Коган предложил термин «витой» как критерий, характеризующий все
возможные признаки жизненной активности, необходимой для нормального
функционирования человеческого существа.
Можно упомянуть и о других концепциях обретения бессмертия, направленных
на изменение законов природы («общее дело» Н.Ф. Федорова, пантеизм в
духе идей А. Эйнштейна), достижение «жизни после смерти», а также
многочисленные мистические течения, основанные на реальном наличии
потустороннего мира и возможности общения с ушедшими. Более того,
появляются сведения о наличии у каждого человека своеобразного
энергетического фантома, который покидает человека незадолго до
физической смерти, но продолжает существовать в иных измерениях. Это
вообще ведет к иному типу пониманию проблемы бессмертия, что связано с
необходимостью самоопределения в вечном мире
информационно-энергетических сущностей.
Современная танатология (учение о смерти) представляет собой одну из
«горячих» точек естественнонаучного и гуманитарного знания. Интерес к
проблеме смерти обусловлен несколькими причинами. Во-первых, это
ситуация глобального цивилизованного кризиса, который в принципе может
привести к самоуничтожению человечества. Во-вторых, значительно
изменилось ценностное отношение к жизни и смерти человека в связи с
общей ситуацией па Земле.
Почти полтора миллиарда жителей планеты живут в полной нищете и еще один
миллиард приближается к отметке, полтора миллиарда землян лишены
какой-либо медицинской помощи, миллиард людей не умеют читать и писать,
в мире насчитывается 700 миллионов безработных; 200 миллионов детей
вынуждены работать с младенческого возраста, чтобы не умереть с голода.
Это приводит к выраженному обесцениванию человеческой жизни, к презрению
жизни как своей, так и другого человека. Вакханалия терроризма, рост
числа немотивированных убийств и насилия, а также самоубийств — это
симптомы глобальной патологии человечества на рубеже XX — XXI вв. В то
же время на рубеже 60-х гг. в странах Запада появилась биоэтика –
комплексная дисциплина, находящаяся на стыке философии, этики, биологии,
медицины и ряда других дисциплин. Она явилась своеобразной реакцией на
новые проблемы жизни и смерти, пересадок органов и тканей, генной
инженерии, экстракорпорального оплодотворения и т.д.
Это совпало с ростом интереса к правам человека, в том числе и по
отношению к собственному телесному и духовному бытию и реакции общества
на угрозу жизни, на Земле, вследствие обострения глобальных проблем
человечества. В настоящее время биоэтика охватывает такие сферы, как
этические проблемы эвтаназии, декортикации, аборта, суицида, пересадок
органов, включая мозг, новые технологии деторождения (включая
суррогатную беременность), генной инженерии, половой самоидентификации
человека, отношения к психическому здоровью и т.д. Эти проблемы решаются
на основе существующих нормально-этических подходов в рамках мировых и
национальных религий, гуманистической этики свободомыслия, а также
различных правовых систем.
Особое внимание в последние годы привлекает эвтаназия (дословно
«счастливая смерть») как новое явление в жизни общества, требующее
глубокого философского размышления. Сам термин появился еще со времен Ф.
Бэкона, который предложил так называть легкую смерть с целью прекращения
страданий при неизлечимых болезнях. Очевидно, что в основе этого явления
лежит понятие права человека не только на жизнь, но и на смерть, что
относится и к феномену самоубийства. Различают следующие виды эвтаназии:
активная, добровольная; активная, недобровольная; пассивная,
добровольная; пассивная, недобровольная.
Решая вопрос о законности и моральной обоснованности эвтаназии, медикам
приходится решать дилемму, известную еще, со времен Гиппократа: с одной
стороны, врач не должен быть убийцей, даже по просьбе пациента, а с
другой стороны, он должен облегчить участь страждущего. В современном
мире эвтаназия законодательно разрешена в Нидерландах, а в других
странах, в том числе и в России, она запрещена. Однако проблема
существует и в ряде стран (США и др.), изобретены даже устройства для
безболезненной смерти, которые сам больной может привести в действие. В
истории философской мысли было немало высказываний относительно права
человека принять такое решение. Так, Монтень считал, что когда в жизни
человека больше зла, чем блага, значит, настал час, когда он может уйти.
В ряде стран Запада становятся традицией «поминки при жизни», когда
неизлечимо больной человек, чувствуя приближение смерти, просит собрать
родных и друзей. Уже несколько десятилетий функционируют «хосписы» —
больницы для безнадежных больных, где можно умереть «по-человечески».
Если у человека есть нечто вроде инстинкта смерти (о чем писал 3.
Фрейд), то каждый имеет естественное, врожденное право не только жить,
каким он родился, но и умереть в человеческих условиях. Одной из
особенностей современности является то, что гуманизм и гуманные
отношения между людьми являются основой и залогом выживания для
человечества. Если раньше любые социальные и природные катаклизмы
оставляли надежду на то, что большинство людей выживет и восстановит
разрушенное, то сейчас витальность можно считать понятием, производным
от гуманизма.
Заключение
Жизнь и смерть… А разве это не этапы одного и того же процесса? Разве
умирание не часть жизни? Сложные вопросы пробуют задавать нынче философы
и ученые. Только неясно, в какой степени мы умеем сегодня отвечать на
них. Не разучились ли окончательно?.. Чем можно быть полезным живому
компетентному собранию при обсуждении такой заброшенной темы? Разве что
опытом своей жизни — так он у каждого свой есть. Опытом собственной
смерти?.. Это уже интереснее. Но тут обычно начинаются сложные игры:
«Оттуда еще никто не вернулся», «у возвращающихся нет доказательств, что
они действительно там побывали», «полпути еще не путь» и т.д.
Размышляя над проблемой жизни и смерти, неизбежно приходишь к
необходимости ответа на вопрос: за что человек может отвечать, а за что
— нет? Ведь уровень ответственности человека за свою состоявшуюся или
несостоявшуюся жизнь зависит от степени свободы выбора им альтернатив
своей жизни.
Проблемы жизни и смерти разрабатывались философами и этиками на
протяжении веков. Почему же мы вновь обращаемся к ним? Потому что это —
вечные проблемы, над которыми всегда, пока существует человечество,
будут задумываться люди. Постоянно накапливается новый социальный и
моральный опыт и возникает необходимость вновь ставить вопросы, давать
им новое решение. А социальный и моральный опыт XX столетия дал особенно
много материала для обобщения. Поэтому вопросы жизни и смерти встали в
наше время с огромной остротой.
Список литературы
Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. – М., 1992.
Жизнь и смерть: загадки и противоречия (По материалам «круглого стола».
Москва, 1999 г.). – М., 2000.
Ильин Н.А. Современная наука о жизни и смерти. – Кишинев, 1995.
Кемп П., Армс К. Введение в биологию. – М., 1996.
Опарин А.И. Жизнь как форма движения материи. – М., 1993.
Феномен человека: Антология. – М., 1999.
Философия. – Ростов н/Д. – 1996.
Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter
