Гендерный дискурс в изучении русской литературы

Развитие современного литературоведения отмечено проникновением
гендерных подходов в рассмотрение различных сторон литературного
творчества. Постепенно и неуклонно в научный обиход вовлекаются новые
термины: «гендер», «андрогенность», «маскулинность», «женская этика»,
«женская литература», «патриархатность», «гендерные роли», «гендерный
дискурс» и пр. Современные ученые разрабатывают теорию и методологию
гендерных исследований применительно к различным сторонам общественной и
культурной жизни.

Историко-политический аспект гендера раскрывается в работах С.Айвазовой,
Л.Успенской, И.Жеребкиной, Н.Пушкаревой, М.Богачевской-Хомяк,
О.Маланчук-Рыбак, О.Кись, Н.Чухим и др. Гендерный подход в социальной
работе – предмет исследований Е.Ярской-Смирновой, Е.Здравомысловой,
А.Темкиной; в экономике и законодательстве гендерная проблематика
анализируется М.Малышевой, М.Баскаковой, О.Ворониной, Н.Рымашевской,
Л.Ржанициной, З.Хоткиной и др. Разработкой вопросов интеграции
гендерного подхода в образовании занимаются О.Шнырова, Л.Штылева,
В.Суковатая, Л.Бут, Е.Луценко, Л.Булатова.

Общий взгляд на развитие гендерных исследований, проводимых на
«постсоветском» научном пространстве, позволяет утверждать, что сегодня
они находятся на стадии определения своей теоретической основы и требуют
детальной методологической разработки в отдельных областях науки. Так, в
изданном Московским центром гендерных исследований сборнике «Теория и
методология гендерных исследований» [1], обобщающем десятилетний опыт
работы ученых по гендерной теории, описаны гендерные подходы в разных
науках: экономике, политике и праве, социальной политике, социологии и
гуманитарных науках, отсутствует лишь литературоведение. Хотя,
безусловно, и в этой области существуют значительные научные
разработки.

Среди литературоведческих работ по гендерной проблематике назовем
публикации И.Савкиной, М.Михайловой, Е.Строгановой, Э.Шоре,
Е.Трофимовой. Плодотворно в этом направлении работают и отечественные
исследовательницы: Н.Зборовская, И.Жеребкина, Т.Гундорова, В.Агеева.
Гендерное литературоведение в определении ключевых понятий и терминов
опирается на выработанные исследователями дефиниции. Так, понятие
«гендер» берет свое начало от социологического аспекта проблемы
существования половой дифференциации и вытекающих из этого следствий, в
том числе и в культурном плане. Что же привносит с собою «гендер» в
литературоведение, в чем специфика «гендерного дискурса» и каковы
возможности его рассмотрения в изучении истории русской литературы?

Поставленное задание, вероятно, невозможно выполнить в рамках столь
небольшой публикации, поэтому лишь наметим некоторые пути его возможного
решения. Прежде всего, отметим, что отечественное литературоведение в
целом принимает общее определение гендера. Так, Н.Зборовская, в
частности, отмечает: «Гендер – понятие, которое используется в
гуманитарных науках для отображения социо-культурного аспекта половой
принадлежности человека, то есть “социо-пол” в противоположность
биологическому полу» [2]. Далее исследовательница пишет: «Гендерное
литературоведение направлено на изучение социальных и культурных
конфигураций «женского» и «мужского», разных форм сексуальности в
литературных текстах» [3].

Практический опыт литературоведческих исследований шире, поскольку
включает в себя и критические обзоры (“гинокритика”). Среди основных
направлений развития гендерного литературоведения назовем следующие:
репрезентацию женского творчества; разрушение гендерных стереотипов в
интерпретации литературного произведения (преимущественно его образной
системы); выделение и аналитическое рассмотрение специфических
формально-содержательных компонентов «женской прозы»; исследование
специфики «женского языка» на уровне текста литературных произведений
(«женское письмо» – в лингвистическом и психоаналитическом аспектах);
изучение специфики выявления женской сексуальности в литературных
текстах; определение своеобразия «женского» видения жизни в литературном
жанре автобиографии (мемуаров).

Совокупность указанных выше компонентов составляет общую картину
современного гендерного дискурса в литературоведении, если из множества
различных определений данного термина (дискурс), возьмем за основу
наиболее приемлемое для практики вузовского изучения литературы. А
именно, вслед за Т.Венедиктовой, повторим, что «дискурс» в данном случае
следует понимать «как строй научной речи или язык научной школы –
специфический характер описания, обсуждения и структурирования
материала, опосредованный иноязычным употреблением» [4].

Следовательно, именно в освоении методологии гендерных исследований
применительно к произведениям русской литературы и видится, таким
образом, существование гендерного дискурса.

Изучение «Истории русской литературы» студентами-филологами,
проводимое в рамках вузовской программы, полностью лишено гендерного
аспекта. Вероятно, не будет ошибочным утверждение, что изучаемая
студентами русская классическая литература – по сути мужская
(«маскулинная»). В программе учебного курса вплоть до начала века ХХ не
встречается упоминания значительных имен женщин-писательниц, не
предусмотрено объективное рассмотрение женских образов (хотя
рекомендовано выделение «женских образов» в произведениях отдельных
авторов), не определяется специфика женского присутствия в литературном
процессе вообще.

Филология довольно внимательна к феномену «женской литературы»,
определяя начало ее возникновения и интенсивного развития лишь 70–80-ми
годами ХХ столетия. Однако творчество писательниц предшествующего
периода рассматривается скорее как культурный феномен, чем естественный
процесс. «Традиционное мышление на уровне обычных бинарных оппозиций и
сформированные на этой основе философские категории «женственность» и
«мужественность», – подчеркивает Т.В.Гречушникова, – оказывали
содействие укоренению в массовом сознании представления про «мужское»
как общественно-культурную норму и «женское» как отклонение от нее» [5].
Поэтому в научных публикациях чаще не столько описывается особенность
образного воспроизведения мира писательницей, специфика ее творческой
манеры, стиля, сколько определяется ее «внеположенность» творчеству
современников-мужчин, при попутном определении благоприятных (или
тормозящих) фактов ее литературного становления.

\?`”gUekTHkoek?loiaaaiiiiaOaaaaaaiiEEA

е отделения от литературного процесса, а своего места и обозначения в
этом процессе. Не женскими темами заполнить книги и средства массовой
информации, а утверждением женских начал мира, добра, милосердия и
терпимости» [6].

При существующей спорности выделения «мужской» и «женской» литератур на
уровне сообразности их терминологического обособления, нельзя не
отметить правоты И.Савкиной, которая пишет: «Если мы признаем
принципиальную разность между мужчиной и женщиной, то, наверное,
необходимо признать и то, что самонаблюдение, самовыражение женщины в
литературе, ее взгляд на мир и на себя в мире в чем-то, а может и
существенным образом, отличается от мужского» [7]. Следовательно, без
восполнения истории литературы ее «женскими» страницами невозможно ее
полноценное изучение.

В рассмотрении литературного процесса традиционным является освещение
связи основных этапов литературного развития с общественным
существованием, когда художественные произведения интерпретируются их
социальной востребованностью. Эта общая концепция в последнее время
несколько потеснилась иными направлениями: структурным изучением
литературного текста, изучением межлитературных связей и влияний,
рассмотрением вопросов индивидуально-личностного плана. Гендерный аспект
в данном вопросе делает возможным рассмотрение литературного развития и
как отражения эволюции гендерной культуры человечества. В литературном
произведении культурный опыт человеческих взаимоотношений отражен
наиболее ясно, поскольку здесь воплощено не только культурное восприятие
воссоздаваемой автором эпохи, но и аналогичное авторское восприятие.
Следовательно, этот «гендерный опыт» как бы удваивается, делая его
объемным, многоаспектным. Более того, этот опыт стандартизируется, в
своем «положительном варианте» (который продуцируется автором)
закрепляется в общественном сознании, зачастую приобретая эталонный
характер. К примеру: как положительные, так и образцовые традиционно
трактуются образы Татьяны Лариной «Евгений Онегин», Катерины Кабановой
(«Гроза»), Ларисы Огудаловой («Бесприданница»), Наташи Ростовой («Война
и мир»), Дуни Мармеладовой («Преступление и наказание») и т.д. Но что
«несут» в себе эти образы, помимо представлений об «авторском идеале», –
общественное представление о «женственности». Задача преподавателя – не
только выявлять собственно «авторское» в этих образах, выделять в них
воспроизведение общественных стереотипов, но и подчеркивать объективную
условность образов как один из основных принципов художественности, то
есть побуждать студентов к активности мышления и самостоятельности
выводов.

Литературоведение в своем гендерном аспекте преимущественно
останавливается на констатации существующей в произведении оппозиции
«мужчина / женщина». В центре внимания исследователей при этом
оказываются либо личные пристрастия автора (его моральный, эстетический,
этический и другие идеалы), либо обстоятельства его же (автора) личной
жизни. Значительно реже исследователи обращают внимание на факты
контекстуального характера (скажем, реальное положение женщины в
обществе в период, современный автору или воспроизводимый им), что
усложняет понимание «собствено авторского» взгляда, поскольку можем
предположить, что значительная часть его мировоззрения, отражаемая в
произведении, – лишь проявление культурного мировосприятия
соответствующей эпохи. Вероятно, не следует упрекать автора за
патриархатность мировоззрения и именно этим объяснять специфику
содержания того ли другого образа (его характер, поведение и авторскую
оценку), поскольку может оказаться, что «осуждаем» эпоху.

В то же время следует быть более осторожным в гендерном анализе
литературного произведения при использовании «социального» компонента,
увлечение которым способно привести к односторонности суждений. При этом
происходит смешение собственно литературных образов (следовательно,
вымышленных) с реальными женщинами. К примеру, К.Макшеева [8] в своем
изучении «нравственной стороны русской женщины в литературе» главный
акцент делает именно на социальной значимости женщины в жизни, упуская
при этом авторскую концепцию и «возвращаясь» на позиции «социального»
метода литературоведения ХХ века.

Следующей проблемой, которая требует своего решения, считаем
необходимость учитывать в гендерных исследованиях этнический компонент.
То, что западноевропейскому исследователю (и художнику) может казаться
вполне естественным, отечественному (и исследователю, и художнику) не
свойственно вследствие определенной культурной традиции. Зачем искать
«сексуальность» в отечественной классической литературе, если вопросы
секса традиционно «табуированы» национальным менталитетом? Поэтому
вызывает сомнение правомерность суждений о «сексуальной
нереализованности» героинь литературных произведений. И как результат –
определение их нервозности, закомплексованности, некоторой истеричности.
Постепенное усвоение опыта европейского литературоведения должно быть
взвешенным, учитывающим национальные (этические, нравственные,
религиозные) черты сознания, мировосприятия, менталитета вообще.

В целом, можем констатировать всё еще существующее несовершенство нашего
представления о развитии русского литературного процесса, отсутствие
его, полноценной «новой» картины, как процесса эволюции гендерной
культуры человечества, где личность вообще (а не по ее половому
признаку), была бы представлена как активный носитель творческого
потенциала. Широкое же внимание научного сообщества к гендерной
проблематике – бесспорное доказательство актуальности и общественной
востребованности гендерного направления в дальнейшей научной работе.

ЛИТЕРАТУРА

Теория и методология гендерных исследований / Под общ. ред.
О.А.Ворониной. – М., 2001. – 416 с.

Зборовська Н.В. Психоаналіз і літературознавство. – К., 2003. – С.293.

Зборовська Н.В. Психоаналіз і літературознавство. – К., 2003. – С.294.

Венедиктова Т. Постсоветский гуманитарий между Россией и Западом //
Новое литературное обозрение. – 2001. – №50.

Гречушникова Т.В. Авторские инновации в женских текстах: от
“феминистского подхода” до гендерного анализа (на материале современной
немецкоязычной литературы) // Женские и гендерные исследования в
Тверском государственном университете. – Тверь, 2000. – С.85-88.

Васильева Л. Женщина. Жизнь. Литература // Литературная газета. – 1989.
–

20 декабря.

Савкина И. «Разве так суждено между людьми?» // Север. – 1990. – №2. –
С.149.

Макшеева К. Нравственная сторона русской женщины в литературе и в

жизни // Айвазова С.Г. Русские женщины в лабиринте равноправия. – М.,

1998. – С.277-284.

Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter