2
Российская правовая академия
Северо-Западный филиал
Санкт-Петербургский юридический институт
Обер-прокурор сената
(очерк о П.И.Ягужинском)
Зачетная работа
студента заочного отделения
Васильева С.А.
2004 г.
Ягужинский Павел Иванович! Что знает о нем человек, скажем, не очень
интересующийся историей? Пожалуй, вспомнит, что это имя откуда-то из
века восемнадцатого.
Краткие сведения о П.И.Ягужинском мы находим в Энциклопедическом
словаре.
Ягужинский Павел Иванович (1683–1736), граф, русский государственный
деятель и дипломат, один из ближайших помощников Петра I,
генерал-прокурор Сената. Слишком коротко, не правда ли? Из справки
знакомо лишь имя Петра I и наименование должности: генерал- прокурор
Сената.
Что же это за сподвижник великого преобразователя России? Какой след
оставил он в истории нашей страны и оставил ли?
На эти и другие вопросы мы постараемся ответить в кратком очерке,
посвященном одному из «птенцов гнезда Петрова».
О происхождении П.И.Ягужинского имеются самые противоречивые сведения.
По одним данным, он пас свиней в Литве (по В.О.Ключевскому), по другим –
был сыном органиста лютеранской церкви. Петр набирал нужных ему людей
всюду, не разбирая звания и происхождения. И они пришли к нему с разных
сторон и из всевозможных состояний. Барон Шафиров, Волынский, Татищев,
Неплюев, граф Ягужинский пришли в уже редевшие ряды на место выбывших
князя Б.Голицына, Лефорта, Гордона. Замеченный царем, чрезвычайно
даровитый Ягужинский начинал карьеру денщиком Петра, быстро выдвинулся,
участвовал во многих сражениях, в том числе и в неудачном Прутском
походе 1711 г., и вскоре мы видим его при европейских дворах в качестве
посла. Он выполнял различные дипломатические поручения в Вене,
Копенгагене и Берлине, участвовал в переговорах со Швецией на Аландском
конгрессе.
Выполнял он и функции надзора задолго до своего назначения
генерал-прокурором. В июне 1718 г. царь, не удовлетворенный ходом
устройства коллегий, поручил Ягужинскому наблюдение за организацией
новых учреждений: «…для которого побуждения приказали мы генерал-майору
Ягужинскому в коллегиях часто сей наш указ напоминать, побуждать и
смотреть».
Петр учредил Сенат, который облек большой властью: «… в управлении
государством важнее всего хранение прав гражданских, понеже всуе законы
писать, когда их не хранить, или ими играть в карты, прибирая масть к
масти, чего нигде в свете нет, как у нас было, а отчасти и еще есть и
зело тщатся всякие мины чинить под фортецию правды» (цит. из Указа об
учреждении Сената от 2 марта 1722 года) Цит. по кн.: Павленко Н.И. Петр
Великий..
Законотворческую деятельность Петра венчает указ о должности
генерал-прокурора. В данной работе мы не ставим целью освещать
становление института прокуратуры, хотя это – одна из интереснейших тем,
которой, возможно, когда-нибудь придется заниматься.
Предшественником генерал-прокурора был генерал-ревизор, следов
деятельности которого (Василия Никитича Зотова) сохранилось совсем
немного. Суть его обязанностей – быть «надзирателем указов». Уже в
конце1718 года эта должность исчезла так же незаметно, как и появилась.
Известно, что при осуществлении административных реформ правительство
тщательно изучало опыт государственного строительства в странах западной
Европы, переводились на русский язык уставы и регламенты.
Нужен был особый институт, и 27 апреля 1722 года был обнародован указ о
должности генерал-прокурора (наименование должностного лица заимствовано
из Франции). Сохранилось шесть редакций этого знаменитого документа. В
итоге была сконструирована система контроля, институт гласного надзора,
во главе которого стоял генерал-прокурор Сената с его помощниками –
обер-прокурорами, далее следовали прокуроры коллегий и надворных судов в
губерниях. В Сенате, помимо сенатской канцелярии, генерал-прокурор
руководил работой и экзекутора – должностного лица, отвечавшего за
рассылку указов. Согласно указу «Должность генерал-прокурора» возникло
единое руководство негласным контролем фискалов и гласным контролем
прокуроров. Высокий престиж прокуратуры, ее исключительное положение в
бюрократическом аппарате государства подчеркивал следующий постулат
указа «Должность…»: генерал-прокурор и обер-прокуроры Сената «ничьему
суду не подлежат, кроме нашего», т.е. царского. Лишь в случае измены
Сенату предоставлялось право отстранить генерал-прокурора от должности и
даже взять его под стражу. Прокуроры во главе с генерал-прокурором
приобретали независимость от Сената и коллегий. Сохранились следы
личного участия Петра в подборе прокуроров коллегий.
Указ «Должность…» очертил круг прав и обязанностей генерал-прокурора. В
чем они состояли? В последней главе указа находим: «Сей чин – яко око
наше и стряпчий о делах государственных». Историк церкви Знаменский П.В.
использует эту же цитату. Исследуя положение Синода в общем составе
государственной администрации, он пишет о представителе государя в
Синоде (обер-прокуроре). Метафора Петра предусматривала две ипостаси
генерал-прокурора: он, с одной стороны, доверенное лицо царя («яко око
наше»), а с другой – должностное лицо («стряпчий о делах
государственных»).
Организация прокуратуры завершила процесс создания в России
контролирующих органов. Совершенствование же указа продолжалось до
самой смерти Петра.
Генерал-прокурором Сената царь и назначил Павла Ивановича Ягужинского, а
его помощником, обер-прокурором, – Г.Г.Скорнякова-Писарева.
Помощник генерал-прокурора и его заместитель Скорняков-Писарев выглядит
бледнее. Согласия между ним и генерал-прокурором не было с самого начала
вступления их в должность. Писарев, к тому же, являлся креатурой
Меншикова. А между светлейшим и Ягужинским с давних времен установились
натянутые, если не враждебные отношения. В дневниковой записи посла Юста
Юля, относящейся к 1710 году, значится: «Милость к нему (Ягужинскому)
царя так велика, что сам князь Меншиков от души ненавидит его за это».
В 1722 г. Сенат расследовал дело о злоупотреблениях Меншикова,
обер-прокурор, по словам Ягужинского, «так за князя режется, и, чаю,
приговоров с десять переписываю от него».
Первое присутствие генерал-прокурора в Сенате документы зарегистрировали
5 февраля 1722 года.
Служба генерал-прокурора и обер-прокурора отличалась от службы
сенаторов тем, что являться они должны были ежедневно, за исключением
воскресных дней, в отличие от сенаторов, которые далеко не всегда
являлись на заседания. Нередко оба прибывали на службу на час раньше
приезда сенаторов и покидали Сенат спустя час после того, как все
разъезжались.
Сенатские протоколы дают основание для вывода об активности Ягужинского
и Писарева. Их голоса раздавались почти на каждом заседании Сената.
Каковы были формы участия в работе высшего учреждения государства? Их
было несколько.
В одних случаях генерал-прокурор исполнял роль посредника между царем и
Сенатом. Чаще всего, однако, Ягужинский получал царские распоряжения
через кабинет-секретаря Макарова.
Из сенатских протоколов не видно, чтобы генерал-прокурор или его
помощник вступали в конфликт с Сенатом, т.е. использовали право,
предоставленное им главой второй указа «Должность…» на тот случай, когда
Сенат будет действовать в нарушение закона.
Генерал-прокурору не удалось приобрести независимость от Сената. Да,
Ягужинский пользовался доверием Петра, но и сенаторы, а среди них были
такие соратники Петра, как Меншиков, Апраксин, Головкин, Толстой,
Мусин-Пушкин, пользовались не меньшим доверием. Поэтому Ягужинский и не
выступал наперекор сенаторам, стремился найти с ними общий язык, а
иногда даже просил у них защиты. Так случилось, например, когда
обер-фискал Нестеров, главный обличитель казнокрадов, сам был обвинен во
взяточничестве и, находясь под следствием, дал отвод Ягужинскому как
руководителю следственной комиссии, обвинив его в недружелюбии.
Ягужинский обратился в Сенат с вопросом, как ему быть, и тот предложил
ему продолжать следствие. Судя по донесениям Петру, генерал-прокурор
главную свою задачу видел в том, чтобы предупредить разгул страстей
сенаторов: «Я совестию своею и всеми сенаторами засвидетельствую,
сколько в том верности моей и старания ни было, однако ж с превеликою
трудностью при таких страстях дела в порядке содержать было можно».
В работе генерал-прокурора и его помощника известны случаи, когда они
ставили перед Сенатом вопросы, требующие законодательного оформления или
административного решения. Будучи в дровяном ряду в Москве, Ягужинский
обратил внимание на продажу дубовых дров, а дубовый лес разрешалось
использовать только в кораблестроении. Личные наблюдения
генерал-прокурора стали предметом обсуждения Сената, который приговорил
«таковых продавцов переловить». Случаи, когда генерал-прокурор обращался
с вопросами государственной важности, встречаются крайне редко. Известно
предложение, касавшееся катастрофического состояния бюджета, отсутствия
в казне денег на содержание армии и флота, оставшееся, однако, без
приговора. Ягужинский констатировал факт расстройства государственного
хозяйства, вызванного недородами, крупными расходами на Каспийский
поход, но конструктивных предложений не внес.
В соответствии с указом «Должность…» генерал-прокурор был обязан
контролировать исполнение указов Сената, но следы этого рода
деятельности встречаются тоже в порядке исключения.
Ознакомление с повседневной практикой работы генерал-прокурора дает
основание считать, что объектом контроля являлась деятельность не
столько Сената, сколько подчиненных Сенату учреждений.
Эффективность деятельности прокуратуры была невелика. В поле зрения даже
такого энергичного генерал-прокурора, как Ягужинский, находились мелочи,
т.е. соблюдение правил внутреннего распорядка в учреждениях. Способность
«ока государева» все видеть была, таким образом, ограниченной.
Современники, наблюдавшие Ягужинского на службе, единодушны в оценках:
«Видный мужчина, с лицом неправильным, но выразительным и живым, со
свободным обхождением, капризный, самолюбивый, был умен и очень
деятелен; он в один день делал столько, сколько другой не успевал в
неделю» Автор этих строк – леди Рондо. Ей вторит другой современник,
граф Бассевич Министр герцога Голштинского, имевший возможность
несколько лет наблюдать жизнь двора.: «Ягужинский был человек
чрезвычайно талантливый и ловкий». Он был незаменим на ассамблеях, ибо
имел репутацию короля балов. Еще одну важную черту подметили
современники: он «мысли свои выражал без лести перед самыми высшими
сановниками. Порицал их смело и свободно».
Может быть, кто-то вспомнит ставший хрестоматийным исторический анекдот.
Петр, слушая в Сенате дела о казнокрадстве, сильно рассердился и, ценя
прямоту генерал-прокурора, сказал ему: «Напиши указ, что если кто и
настолько украдет, что можно купить веревку, то будет повешен». –
«Государь, – отвечал Ягужинский, – неужели вы хотите остаться
императором без служителей и подданных? Мы все воруем, с тем только
различием, что один больше и приметнее, чем другой». Цит. По кн.:
Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. – С. 567. Историк не
поручится, что был такой разговор между означенными в анекдоте лицами,
но сам анекдот важен для выражения сознания современников о величине
зла.
Талантливый и ловкий Ягужинский имел один недостаток – он пил. Стоило
ему выпить чуть больше меры, как уже ничто на свете не в силах было
сдержать его запальчивости, он становился, как тогда говорили, «шумным»,
причем настолько, что не мог контролировать ни своих слов, ни поступков.
При ясности ума и энергии Ягужинский отличался вспыльчивостью,
доходившей после свидания с Ивашкой Хмельницким до бешенства.
31 марта 1725 года в Петербургской крепости, в Петропавловском соборе,
при гробе первого императора, как обыкновенно в народе звали Петра
Великого, шла всенощная. Среди службы вдруг вошел в церковь и стал подле
правого клироса Ягужинский, один из птенцов Петра, тот, кого он вывел из
ничтожества и сделал генерал-прокурором. Ягужинский был расстроен. В
сильном волнении, при виде гроба своего благодетеля он не мог
удержаться, позабыл, что стоял в церкви, и, указывая на гроб, стал
говорить: «Мог бы я пожаловаться, да не услышит, что сегодня Меншиков
показал обиду…».
После смерти Петра Сенат теряет свое первенствующее значение. Ягужинский
сильно хлопочет о возведении на престол Екатерины, однако не будет
назначен членом верховного тайного совета.
В 1726 году, будучи послом в Польше, он пишет герцогине курляндской,
будущей императрице Анне, о делах, связанных с решением судьбы
герцогства. Ловкий дипломат, преданный России, к отчаянию своему
понимавший, что со стороны России нет никакого решительного действия,
что он оставлен без дальнейших инструкций и должен ограничиваться одними
словесными представлениями (позднее он предупредит Анну о готовящихся
верховным тайным советом кондициях), в Петербурге (у гроба Петра)
жаловался на личную обиду, в качестве посла в Польше – на обиду
государству, на презрение государственных интересов все еще всесильным
тогда Меншиковым.
Умер П.И.Ягужинский в 1736 году, по странному совпадению, прожив 53
года, как и Петр Великий, чьим доверенным лицом («яко око наше») и был
первый обер-прокурор Сената.
Использованная литература
Иванова Г.А. Риторика. Учебно-методическое пособие для студентов очной и
заочной формы обучения.– СПб.: Северо-Западный филиал Российской
правовой академии МЮ РФ, 2003.
Знаменский П.В. История русской церкви: Учебное руководство. М.: 2000.
Ключевский В.О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли./
Сост., вступ. ст. и прим. В.А.Александрова. – М.: Правда, 1990.
Павленко Н.И. Петр Великий.– М.: Мысль, 1990.
Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России./ Сост. и вступ. ст.
С.С.Дмитриева.– М.: Правда, 1989.
Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter
