12
Реферат
по истории
на тему:
«Страны Латинской Америки в середине и второй половине 20-х годов»
Экономическое и политическое развитие латиноамериканских республик
Середина и вторая половина 20-х годов в Латинской Америке
характеризовались относительно стабильными темпами экономического
развития, Благоприятная конъюнктура мирового рынка обеспечивала более
или менее устойчивые доходы от экспорта. Экономическому росту
способствовала реформистская политика буржуазно-либеральных правительств
Аргентины, Чили, Уругвая и некоторых других стран. Началась новая
значительная волна иммиграции «избыточного» трудового населения Европы в
Аргентину, Уругвай и Бразилию, главным образом из Польши и стран
Юго-Восточной и Южной Европы.
Экономический рост происходил по-прежнему на основе преимущественно
экстенсивных факторов, на базе социально-экономических структур,
характерными чертами которых оставались засилье латифундизма в сельском
хозяйстве, ориентация на внешний рынок и зависимость от иностранного
капитала. Вновь усилившийся приток в Латинскую Америку иностранных
товаров и капиталов тормозил развитие пока еще слабой местной
промышленности. К концу 20-х годов резервы эффективного роста экономики
на экстенсивной основе оказались в значительной мере исчерпанными. Стала
проявляться тенденция к стагнации сельскохозяйственного производства.
B 20-е годы произошло дальнейшее усиление позиций иностранного капитала
в Латинской Америке. К 1929 г. общая сумма иностранных капиталовложений
здесь возросла до 15 млрд. долл., т. е. более чем в полтора раза по
сравнению с довоенным уровнем. Свыше 3/4 из них приходилось на долю США
и Великобритании. При этом инвестиции США в Латинской Америке
увеличились в 4,5 раза, в то время как английские–только на 18%. В итоге
они практически сравнялись друг с другом на уровне свыше 5,5 млрд,
долларов. Это послужило причиной обострения англоамериканских
противоречий в Латинской Америке. К концу 20-х годов США прочно
доминировали в экономике стран Центральной Америки и опережали
Великобританию по сумме капиталовложений в большинстве других стран, за
исключением Аргентины, Бразилии и Уругвая, где сохранилось преобладание
английского капитала. Но и здесь североамериканский капитал превратился
в серьезного конкурента английских монополий. Республики Центральной
Америки находились фактически в полуколониальной зависимости от США. В
некоторых из них США долгое время сохраняли оккупационный военный режим
(в Доминиканской Республике до 1924 г., в Гаити до 1934 г.).
Продолжалась практика вооруженных интервенций (Никарагуа, 1927 г.).
Политическая обстановка в латиноамериканских республиках в 20-е годы
складывалась по-разному в зависимости от конкретной ситуации и
расстановки классовых и политических сил. В некоторых из них продолжали
действовать либерально-реформистские правительства (Аргентина, Уругвай),
в других их сменили диктаторские режимы (Куба, Чили), в третьих власть
удерживали консервативные круги, выражавшие интересы
помещичье-буржуазной олигархии, с соблюдением конституционных форм
(Бразилия, Колумбия» либо в форме диктатуры (Венесуэла). Особой
оставалась ситуация в Мексике, где существовал режим «революционного
каудильизма».
Особенности социально-политического развития отдельных стран
В середине 20-х годов в Аргентине правящая партия радикалов –
Радикальный гражданский союз (РГС) – оказалась расколотой на две
группировки. Правое крыло выражало интересы либеральных помещиков и
умеренных кругов буржуазии и стремилось к компромиссу с консервативными
силами, к приостановке реформ. Сторонники Иригойена, за которым пошло
большинство радикалов, настаивали на дальнейшем проведении реформ,
рассчитанных на ослабление позиций иностранного капитала и
помещичье-буржуазной олигархии. Находившийся в 1922– 1928 гг. на посту
президента республики радикал Т. Марсело Альвеар занимал промежуточную
позицию, но по ряду вопросов солидаризовался с правым крылом радикалов.
На президентских выборах 1928 г. главная борьба развернулась между
Иригойеном и правыми радикалами. С решающим перевесом в 2/3 голосов
победил Иригойен, в возрасте 76 лет вновь занявший пост президента.
Второе правительство Иригойена (октябрь 1928 г.– сентябрь 1930 г.)
добивалось национализации нефти, нефтеперерабатывающей промышленности,
протестовало против вмешательства США в дела Латинской Америки, в том
числе в Никарагуа. Это привело к конфликту с американскими нефтяными
компаниями и обострению отношений с Вашингтоном. В сложившихся условиях
правительство Иригойена стремилось сохранить традиционные связи с
Великобританией – конкурентом США. Исходя из национальных интересов, оно
пошло на развитие торговых и экономических отношений с СССР, заключив
соглашение о поставке нефти и оборудования для нефтяной промышленности.
Был принят закон о 8-часовом рабочем дне.
В Чили в середине 20-х годов внутриполитическая обстановка обострилась.
Усилилось давление правых сил на либерально-реформистское правительство
А. Алессандри. Консервативное большинство Национального конгресса
саботировало законодательные инициативы правительства. Не прекращались
забастовки трудящихся, среди которых крепло влияние коммунистов,
возглавлявших крупнейший профцентр страны – Рабочую федерацию Чили. В –
стране сложилось неустойчивое равновесие противоборствующих сил, ни одна
из которых не могла добиться решающего перевеса- В разных слоях общества
распространились настроения разочарованности в либеральном реформизме.
В сентябре 1924 г. группа офицеров осуществила военный переворот под
лозунгом создания сильного националистического правительства. Среди
участников переворота оказались как сторонники установления твердой
авторитарной власти, так и националисты реформистского и левого толка,
выдвигавшие антиимпериалистические и радикальные социальные лозунги.
Отсюда противоречивый характер пришедшей к власти военной хунты, которая
выступила против демократических форм правления и подвергла
преследованиям рабочее движение, но одновременно приняла довольно
передовое трудовое законодательство (8-часовой рабочий день, пенсии для
трудящихся, право на создание профсоюзов и коллективные договоры).
Военная хунта не смогла обрести устойчивой опоры. Обострившиеся
разногласия среди сторонников переворота привели к их расколу и новому
военному перевороту в январе 1925 г., в результате которого был
восстановлен конституционный режим и возвращен на президентский пост
Алессандри до истечения срока его полномочий. В сентябре 1925г. была
принята новая конституция Чили, подтвердившая законодательные основы
демократического режима и отделявшая церковь от государства. Конституция
1925 г. усиливала президентскую власть в ущерб конгрессу и увеличивала
срок полномочий президента с 5 до 6 лет.
Однако реальная власть в республике все более сосредоточивалась в руках
активного участника обоих переворотов полковника (а затем генерала)
Карлоса Ибаньеса дель Кампо (1877– 1960), занявшего пост военного
министра и жестоко подавившего в июне 1925 г. упорную забастовку рабочих
селитряного рудника «Ла Корунья».
Президентские выборы в октябре 1925 г. ознаменовались активизацией левых
сил, сумевших выдвинуть единого кандидата и получивших 28% голосов. Это
встревожило господствующие классы и усилило в их среде настроения в
пользу авторитарных методов правления, чем воспользовался Ибаньес. В
1927 г. он добился своего внеочередного избрания на пост президента,
установив личную диктатуру (1927–1931).
Находясь под влиянием итальянского фашизма, Ибаньес надеялся искоренить
классовую борьбу и добиться сплочения общества в рамках авторитарного
корпоративного государства. Режим Ибаньеса выражал в первую очередь
интересы националистических кругов местной буржуазии, имевшей
определенные разногласия с традиционными кругами олигархии. Поначалу он
приобрел массовую опору в средних слоях и среди части трудящихся. Его
правительство использовало антиимпериалистические и антиолигархические
лозунги, в некоторых случаях пыталось противостоять иностранным
монополиям, стимулировать развитие национальной экономики. Однако оно
старалось не задевать экономические позиции олигархии и продолжать
сотрудничество с американским капиталом.
Внутренняя политика Ибаньсса характеризовалась подавлением
демократических свобод, полицейским террором против рабочего движения,
разгулом «антикоммунизма» в сочетании с социальной демагогией,
определенными экономическими уступками трудящимся, пропагандой
классового сотрудничества и насаждением корпоративного синдикализма.
Такая политика привела к временному ослаблению позиций сторонников
классовой борьбы. В компартии Чили к тому же усилились сектантские
позиции.
На Кубе избранный в 1925 г. президентом республики генерал Херардо
Мачадо-и-Моралес, в прошлом участник войны за независимость (1895–1898),
установил террористический диктаторский режим, обрушив на рабочее и
демократическое движение жестокие репрессии, за что получил прозвище
«президента тысячи убийств». Преследуя независимые организации рабочих,
Мачадо создал проправительственную федерацию трудящихся. Режим Мачадо
действовал в интересах буржуазно-помещичьей верхушки и ориентировался на
сотрудничество с американским капиталом. Как и Ибаньес, он вдохновлялся
примером итальянского фашизма, называя себя «антильским Муссолини».
Национальный конгресс был превращен в послушный придаток диктатуры,
полномочия президента были продлены на ряд лет вперед, в стране
насаждался культ «вождя». Использовав экономический подъем, Мачадо
выдвинул широкую программу строительных работ. Это сократило безработицу
и на первых порах ослабило социальную напряженность, но одновременно
обогатило строительные фирмы и государственную администрацию, которые
встали на путь злоупотреблений и коррупции. Вырос внешний долг Кубы.
Прогрессивные силы страны в сложных условиях вели борьбу против
диктатуры. В декабре 1925 г. Кубу охватило движение солидарности с
брошенным в тюрьму и объявившим голодовку Хулио Антонио Мельей – лидером
студенческого движения и одним из основателей компартии Кубы. Диктатор
вынужден был освободить его. Эмигрировав в Мексику, Мелья продолжал
революционную деятельность. В январе 1929 г. он был убит агентами
Мачадо. С 1927 г. на Кубе усилились антидиктаторские и
антиимпериалистические выступления студентов и интеллигенции.
В Мексике во время президентства преемника Обрегона, тоже участника
революции 1910– 1917 гг. генерала Плутарко Элиаса Кальеса (1924–1928)
укрепился режим «революционного каудильизма». Апеллируя к тезису о
«продолжающейся революции», правительство Кальеса заявило, что целью
нового, «конструктивного» ее этапа станет строительство развитой
экономики и общества социальной справедливости на основе сотрудничества
рабочих, крестьян и национальных предпринимателей. На деле речь шла о
реформистской программе с революционными лозунгами.
Правительство Кальеса использовало рычаги государственного регулирования
экономики (налоговые, финансовые, таможенные), чтобы ускорить ее
развитие и поддержать национальный капитал. Среди крестьян было
распределено 3,2 млн. га земли – в три с лишним раза больше, чем в
предыдущие годы. Главной целью аграрной политики правительства было
создать прослойку зажиточного крестьянства и ускорить капиталистическое
развитие деревни. Массы безземельного сельского населения не получили
доступа к земле.
Были ограничены позиции иностранного капитала, прежде всего в нефтяной
промышленности, что вызвало конфликт мексиканского правительства с
компаниями и правительством США. Правительство Кальеса широко
использовало антиимпериалистические лозунги, осуждало
интервенционистскую политику США в Центральной Америке. Существенно
затронуть позиции иностранного капитала Кальес. однако, не решился.
Стремясь отвлечь массы от нерешенных проблем и укрепить «революционный»
престиж правительства, Кальес начал гонения на католическую церковь.
Конфликт с церковью в 1926–1927 гг. перерос в вооруженную борьбу, в
которой отряды «кристерос»–сторонников церкви нашли поддержку
религиозного населения, особенно в деревне. Это использовала в своих
интересах консервативная оппозиция.
Рабочая политика правительства Кальеса характеризовалась сочетанием
умелой социальной пропаганды с реальными уступками трудящимся (8-часовой
рабочий день, признание прав профсоюзов, коллективные договоры,
арбитраж). Мексиканская региональная рабочая конфедерация (КРОМ) при
Кальесе являлась официальным профцентром, лидеры которого заняли
влиятельные посты в правительственной администрации, включая пост
министра промышленности, торговли и труда, заседали в конгрессе
республики. Это пропагандировалось как участие рабочего класса в
управлении страной. Классовое сотрудничество рекламировалось как путь,
обеспечивающий эволюцию капитализма к социализму. Политика режима и его
союз с КРОМ способствовали распространению реформизма среди широких масс
трудящихся, большинство которых искренне верило в намерение
правительства осуществить антиимпериалистическую и социальную революцию.
К концу 20-х годов режим «революционного каудильизма» в значительной
мере выполнил свои задачи. Местная, национальная буржуазия несколько
укрепила свои позиции. Теперь она все более тяготилась его
ограничительными рамками, чрезмерной «революционностью» и
сотрудничеством с рабочими организациями. Сами деятели режима, выходцы
из мелкобуржуазной среды, постепенно интегрировались в ряды имущих
классов. С 1927 г. наметилась эволюция правительственной политики
вправо: замедлено распределение земель, урегулирован конфликт с
американскими нефтяными компаниями на основе значительных уступок, взят
курс на прямое подчинение профсоюзов контролю правительства. Утратив
поддержку режима. К РОМ постепенно распалась.
Вооруженные антиимпериалистические и антиолигархические выступления в
Бразилии и Никарагуа
В Бразилии и Никарагуа в 20-е годы борьба против местной олигархии и
империализма приняла форму вооруженных выступлений. В Бразилии при
формальном функционировании конституционного режима широкие массы
населения по-прежнему были отстранены от участия в политической жизни.
Недовольство засильем помещичье-буржуазной «кофейной» олигархии штатов
Сан-Паулу и Минас-Жераиса, связанной с британским капиталом, все сильнее
ощущалось в стране. Однако либеральная оппозиция не решалась на открытую
борьбу с режимом, а рабочее движение с начала 20-х годов переживало
спад. Борьба – крестьянства развивалась стихийно, в форме разрозненных
бунтов. В этих условиях инициативу взяли на себя демократически
настроенные молодые офицеры – «тенентисты» (от «тененте» – «лейтенант»),
вставшие на путь открытой вооруженной борьбы с правительством.
«Тенентисты» не имели четко сформулированной программы. Они требовали
замены олигархии подлинно демократическим конституционным режимом.
Объективно этот лозунг в сочетании с вооруженной борьбой имел
революционное значение, ибо речь шла о ликвидации олигархического режима
и переходе власти в руки сил, которые выражали бы интересы большинства
на рода.
5 июля 1922г. «тенентисты» подняли восстание в Рио-де-Жанейро, захватив
столичный форт Копакабана. Восстание было сурово подавлено. Но
«тенентисты» продолжали борьбу, создав сеть тайных организаций в армии.
5 июля 1924 г. они подняли восстание в гарнизоне Сан-Паулу и после
нескольких дней боев захватили этот крупнейший промышленный центр
Бразилии. Однако руководители восстания не решились вовлечь в борьбу
население и заняли выжидательную позицию. Это позволило правительству
стянуть большие силы, блокировать восставший город и 27 июля овладеть
им. Повстанцы, прорвав кольцо окружения, отошли в глубь страны,
преследуемые правительственными войсками. В октябре 1924 г. вспыхнуло
восстание «тенентистов» в нескольких небольших гарнизонах штата
Рио-Гранди-ду-Сул на юге страны, откуда колонна восставших во главе с
молодым капитаном Луисом Карлосом Престесом (1898– 1990) двинулась на
север и в марте 1925 г. соединилась с повстанцами из Сан-Паулу.
Соединенная колонна «тенентистов» под руководством Престеса начала свой
поход, совершая с боями стремительные рейды по внутренним, часто
труднодоступным, пространствам огромной страны, не раз пересекая ее из
конца в конец.
За два с лишним года колонна прошла 25 тыс. км, нанося ряд поражений
правительственным частям. За это она получила прозвище «непобедимой
колонны». Ее численность колебалась от 1,3 тыс. человек до 4 тыс. Слухи
о «непобедимой колонне» будоражили население, но ее рейды все же не
привели к широкому восстанию, поскольку условия для него не созрели.
Руководители колонны не осознали необходимости выдвижения конкретных
социальных лозунгов для вовлечения масс в борьбу. Кроме того,
маневренный характер борьбы не позволял закрепиться и установить
устойчивые тесные связи с населением. В феврале 1927г. колонна покинула
территорию Бразилии и была интернирована в Боливии, так и оставшись
непобежденной. «Тенентисты» не прекратили своей деятельности и
готовились возобновить борьбу.
Движение «тенентистов» с их романтическим ореолом оставило глубокий след
в истории Бразилии. Оно сыграло важную роль в расшатывании
олигархического режима, в пробуждении активности других оппозиционных
сил.
В Никарагуа борьба против интервенционистской политики США приняла
характер повстанческого движения под руководством Аугусто Сесара Сандино
(1895– 1934). Выходец из крестьянской семьи, Сандино в 1926г. возглавил
один из отрядов либералов, поднявших восстание в Никарагуа против
правительства консерваторов – партии помещичьей олигархии. /В мае 1927
г. либералы под давлением вмешавшихся в конфликт США прекратили борьбу и
согласились на оккупацию Никарагуа американской морской пехотой. Сандино
с 30 своими сторонниками отказался сложить оружие и в июле 1927 г. начал
партизанскую войну в горах на севере страны против американских
оккупантов и поддерживаемого ими правительства. За несколько месяцев
отряд Сандино вырос до 1 тыс. человек. В его рядах была установлена
строгая дисциплина. Повстанческая армия Сандино развернула успешные
боевые действия, нанося поражения правительственным частям и отрядам
американской морской пехоты. Целью борьбы Сандино объявил изгнание
американских оккупантов из страны, восстановление подлинного
суверенитета Никарагуа и передачу власти никарагуанскому народу. Он
высказывался за Удовлетворение социальных требований рабочих и крестьян.
Борьба никарагуанских повстанцев во главе с Сандино получила отклик в
Латинской Америке и за ее пределами. Во многих странах возникли комитеты
«Руки прочь от Никарагуа!», организовавшие
митинги и демонстрации в поддержку Сандино, против интервенции США в
Никарагуа, сбор средств и оружия для никарагуанских повстанцев, посылку
добровольцев-интернационалистов в Никарагуа.
Поиск новых концепций освободительной борьбы: Х.К. Мариатеги и В.Р. Айя
де ла Торре. Апризм
На левом фланге общественно-политической жизни Латинской Америки
продолжали действовать коммунистические партии, входившие на правах
секций в Коммунистический Интернационал. До конца 20-х годов новые
компартии появились в Эквадоре, Перу и Парагвае. Но они оставались
малочисленными и продолжали отстаивать левосектантские позиции. Правда,
в 1929г. на 1 Конференции компартий Латинской Америки в Буэнос-Айресе
был сформулирован вывод о том, что перед странами региона стоят задачи
не социалистической, а антиимпериалистической и антиолигархической,
аграрной революции, и лишь их осуществление откроет путь к
социалистическим преобразованиям. Однако в конкретной интерпретации эта
революция сводилась к утверждению власти советов, руководимых
коммунистами, по образцу России, что мало отличалось от прежнего курса
на «социалистическую революцию» и «диктатуру пролетариата». Подобные
установки поддерживались и насаждались сверху руководством Коминтерна.
Лидер чилийских коммунистов Л.Э. Рекабаррен уже в 1920 г. выдвигал идею
о возможности и важности использования выборов в условиях
конституционного режима не только для агитации и пропаганды, но и с
целью отстранения от власти консервативных сил. Этого можно было
добиться, по его мнению, поддержав широкую демократическую коалицию.
Однако в те годы подобные идеи не нашли понимания даже в ближайшем
окружении Рекабаррсна.
Тем временем в рядах участников революционного движения шли поиски новых
подходов к проблемам освободительной борьбы, которые бы учитывали
особенности Латинской Америки. Эти поиски в 20~е годы связаны с именами
Х.К. Мариатеги и В.Р. Айя де ла Торре. Своеобразием отличалась
разработка теоретических проблем латиноамериканского освободительного
движения перуанским революционером Хосе Карлосом Мариатеги (1895–1930),
умершим в 35-летнем возрасте от туберкулеза. С его именем связаны
основание Коммунистической партии Перу в 1928 г. (до 1930 г. она
называлась социалистической) и Всеобщей конфедерации трудящихся Перу
(1928). Он был блестящим журналистом, автором ряда теоретических работ,
в том числе фундаментального исследования «Семь очерков истолкования
перуанской действительности» (1928). Х.К. Мариатеги стремился определить
характер, цели и задачи освободительного движения в Латинской Америке, и
в частности в Перу, исходя из реальной действительности, во многом, по
его мнению, иной, чем в Европе. Д) н одним из первых выдвинул и
обосновал положение о том, что в Латинской Америке речь должна идти о
решении задач буржуазно-демократической революции, выступил за
привлечение на сторону «революционного пролетариата» других
демократических и антиимпериалистических сил. Особое внимание он обратил
на огромную важность крестьянского и индейского вопроса, индейских
общинных традиций в освободительном движении Латинской Америки, за что в
дальнейшем подвергся критике со стороны Коминтерна как проповедник
«народнических» взглядов. В самой компартии Перу после его смерти
возобладали догматизм и сектантство. Деятельность Мариатеги и его идеи
(в разной трактовке) обрели популярность среди последующих поколений
участников освободительного движения в Перу и в Латинской Америке.
Оригинальную концепцию освободительной антиимпериалистической борьбы в
Латинской Америке выдвинул другой видный перуанский
общественно-политический деятель – Виктор Рауль Айя де ла Торре
1895–1979). С ним долго и активно сотрудничал Мариатеги, но в конце 20-х
годов их пути разошлись. В. Р. Айя де ла Торре, выходец из
аристократических кругов, в 1919–1923 гг. возглавил студенческое
движение в Перу за университетскую реформу, против диктаторского режима
Легиа (1919–1930), за что в 1923 г. был выслан из Перу и обосновался в
Мексике. В эмиграции в 1924г. он создал Американский революционный
народный альянс (АПРА). По аббревиатуре движение, основанное и на
протяжении 55 лет возглавлявшееся Айя де ла Торре, вскоре стало
называться просто «апристским», или «апризмом». Поначалу оно создавалось
в континентальных масштабах, с секциями по странам. Но апризм укоренился
и стал серьезной политической силой только в Перу, хотя идеи Айя де ла
Торре и программа АПРА оказали влияние на ряд националистических,
реформистских и революционных течений, возникших впоследствии за
пределами Перу. Выдвинутая в 1926 г. программа АПРА имела
революционно-демократическую и антиимпериалистическую направленность.
Главными врагами и эксплуататорами трудящихся Айя де ла Торре считал
империализм и его союзника в лице местной олигархии и призывал
сплотиться на борьбу с ними пролетариат, крестьянство и средние слои,
отводя ведущую роль в предстоящей демократической и
антиимпериалистической революции средним слоям, прежде всего
интеллигенции. Как и Мариатеги, Айя де ла Торре огромное значение
придавал индейскому вопросу, защите интересов индейского населения и их
традиций. Индейскому компоненту он отводил важную роль в формировании
латиноамериканской общности как продукта синтеза индейского и
европейского начал и предпочитал называть регион Индоамерикой.
Отдавая дань уважения марксизму и признавая его значимость для Европы,
для стран «классического» капитализма, Айя де ла Торре считал его
неприменимым для Латинской Америки, где, по его мнению, действовали иные
закономерности общественного развития. Здесь с империалистической эпохой
связано начало капиталистического прогресса, и потому, утверждал он,
«империализм является первым, или низшим, этапом капитализма». Отсюда
следовал вывод: самостоятельно, без сотрудничества с «империализмом», с
передовыми капиталистическими державами, Латинская Америка не сможет
преодолеть свое отставание от них. Разрыв с империализмом привел бы к
изоляции и консервации отсталости региона. Исходя из таких оценок, Айя
де ла Торре выступал за сочетание борьбы против империалистической,
интервенционистской политики ведущих капиталистических держав с
сотрудничеством с ними в целях индустриализации и развития. Путь к
ликвидации империалистической зависимости он видел в осуществлении
антиолигархических, демократических преобразований в создании правового
государства, опирающегося на органы самоуправления населения, в
преодолении экономической отсталости (в том числе с помощью иностранного
капитала) и на этой основе в постепенном преобразовании отношений
зависимости в равноправное взаимовыгодное сотрудничество с передовыми
державами мира./Успех такого «конструктивного антиимпериализма» зависел
от единства всех народных сил внутри страны – от трудящихся до
национальных предпринимателей – и от объединения экономических и
политических усилий латиноамериканских республик.
Неоднозначное отношение Айя де ля Торре к империализму отражало реальные
противоречия действительности, осознание того, что преодоление
зависимости вместе с отсталостью будет постепенным и долговременным
процессом. Но это придавало противоречивость и самому апризму как
антиимпериалистическому движению, поскольку апризм отодвигал полное
осуществление своих антиимпериалистических целей в неопределенное
будущее. Это предопределило переход апризма в последующие годы с
революционно-демократических на умеренные национал-реформистские
позиции, временами обрекало движение на пассивное выжидание момента,
когда «плод созреет», на конформизм в отношении империализма США и
правых сил.
Свой «конструктивный антиимпериализм» Айя де ла Торре противопоставлял
«разрушительному» радикально-революционному варианту
антиимпериалистической и классовой борьбы, который выдвигали коммунисты.
Те, со своей стороны, обвиняли апризм и его лидера в игнорировании
классовых противоречий капиталистического общества и принижении роли
пролетариата в Латинской Америке, в соглашательстве по отношению к
империализму. Взаимная полемика Айя де ла Торре и коммунистов,
вспыхнувшая во второй половине 20-х годов, приобрела острый характер и
продолжалась многие десятилетия, препятствуя поискам взаимопонимания и
сотрудничества между обоими течениями.
Концепции Айя де ла Торре во многом предвосхитили реальные
противоречивые тенденции последующего развития Латинской Америки вплоть
до конца XX в. В той или иной мере они нашли воплощение в теории и
практике латиноамериканского националреформизма, десаррольизма,
«импортозамещающей индустриализации», интеграции стран региона –
важнейших явлений в жизни Латинской Америки середины и второй половины
XX в.
Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter
