.

Социально-экономическое развитие России на рубеже XIX-XX веков

Язык: русский
Формат: контрольна
Тип документа: Word Doc
69 1000
Скачать документ

14

Социально-экономическое развитие России на рубеже XIX-XX веков

На рубеже XIX—ХХ веков движущими силами цивилизационного процесса
постепенно становятся революционизм, национализм, индустриализм,
проявление которых в России имело некоторые особенности. Меняется и само
содержание понятия «цивилизация». Так, в эпоху Просвещения в Европе
цивилизация связывалась с совершенствованием нравов, законов, науки,
искусства, философии. Историки периода реставрации во Франции, немецкие
ученые их современники в XIX веке пользовались этим понятием уже
сравнительно широко и издали целую серию трудов об истории цивилизации в
странах Европы и Америки. К. Маркс связывал цивилизацию с товарным
производством, с эксплуатацией человека человеком. Отечественные
западники (Т. Грановский, П. Чаадаев и др.) отождествляли цивилизацию
вообще с западной цивилизацией, признавая одновременно единство
исторического процесса. Ленин считал, что подлинная цивилизация
возникает с уничтожением эксплуататорских классов.

Современная западная общественная наука определяет цивилизацию как
состояние человеческого общества, характеризуемое высоким уровнем
культурных и технологических достижений и соответствующим комплексом
социального и политического развития. Цивилизация, по мнению западных
ученых, связана преимущественно с городом, государством,
гражданственностью. Поэтому наиболее очевидно, что цивилизация в том
виде, который вызвал резкое ее неприятие многими западными мыслителями
от Руссо до Шпенглера, проявляется в урбанизации, в распространении
индустриального производства и технологий, основанных на механических
технических комплексах. Именно механическая, индустриальная техника и
связанные с нею изменения в обществе (такие, как формирование
механической дисциплины у рабочих, предрасположенность к механическому
мироощущению в массовом сознании, широкое распространение в нем жесткого
меркантильного рационализма, ориентированного на потребление, прежде
всего, материальных благ) позволили Шпенглеру увязать цивилизацию с
упадком, «закатом», гибелью и деградацией обществ Западной Европы.

Революционизм характеризует развитие государства и общества по пути
цивилизации посредством социальных революций. При этом под социальной
революцией понимается коренной, качественный, глубинный переворот в
развитии общества, всех его сфер, способ смены одной
социально-экономической и социально-культурной системы другой, более
высокой и прогрессивной. Составной частью социальной революции является
революция политическая, которая выражается в замене политической власти
одних, старых социально-политических сил, властью сил новых.

Что касается национализма, речь традиционно идет о политике и практике,
идеологии и психологии в национальном вопросе, основанных на признании
наций и этносов и их взаимоотношений важнейшим фактором общественного
развития и приоритетного, привилегированного места, роли и интересов
данного народа в социально-политической, экономической и культурной
жизни всего человечества в ущерб интересам и запросам других народов.

В отношении индустриализма мыслится движение к индустриальному обществу.
Индустриальное общество — это стадия (ступень) исторического развития
общества, которой присущи достаточно высокий уровень промышленного
производства, его механизация и автоматизация, развитое разделение труда
и его специализация, использование достижений научно-технической
революции, динамичность, гибкость и открытость в организации
социально-политической жизни.

Будучи основными силами цивилизационного процесса в странах Запада,
революционизм, национализм и индустриализм вместе с тем, начиная с конца
XIX века и в последующем, привели к интернационализации жизни различных
народов, их сближению на основе достижений науки и техники,
распространению образования. Получает развитие так называемый
межцивилизационный диалог.

Одновременно с этим именно мировые войны ХХ столетия поставили на грань
гибели мировую цивилизацию, стали тяжелым испытанием для человечества,
его гуманистических ценностей, выработанных в течение всей
предшествующей истории общества. Эти войны, несомненно, явились
отражением коренных перемен, обусловленных революционизмом,
национализмом и индустриализмом, одним из ужасных последствий процесса
развития цивилизации в целом.

На рубеже XIX—ХХ веков капитализм вступил в новую (монополистическую)
стадию развития. В странах Запада образовывались мощные производственные
и финансовые объединения (промышленные монополии и финансовые союзы).
Постепенно происходило сращивание промышленного и финансового капитала.
Образованные им промышленно-финансовые группы заняли доминирующее
положение в экономике западных стран. И именно их интересам все более
подчинялась внутренняя и внешняя политика развитых капиталистических
государств.

Процесс формирования монополистического капитализма был характерен и для
России. Он прямо и опосредованно затронул ее социально-экономическую и
политическую жизнь. Особенностью этого процесса в России явилось то, что
национальный монополистический капитал сформировался здесь под влиянием
следующих факторов: во-первых, исторических — Россия перешла к
капитализму позднее многих стран Европы; во-вторых,
экономико-географических — необъятная территория с различными природными
условиями и ее неравномерным освоением; в-третьих,
социально-политических — сохранение самодержавия, помещичьего
землевладения, сословного неравноправия, политического бесправия широких
народных масс, национального угнетения. Различный уровень экономического
и социокультурного состояния многочисленных народов империи также
предопределял своеобразие российского монополистического капитализма.

Еще одной особенностью формирования отечественного монополистического
капитализма явилась специфика изменений в социальной и политической
системе российского общества. К началу ХХ века территория Российской
империи превышала 22 миллиона квадратных километров. В социальном
отношении население страны было неоднородно. Сравнительно малочисленное
дворянство во многом определяло политическую жизнь страны, занимая
ключевые посты в центральных и местных органах управления. Однако под
влиянием развития капитализма в России этот слой все больше
обуржуазивался и шел на политический контакт с буржуазией. Около 80%
населения страны составляли крестьяне. Под влиянием капиталистических
общественных отношений ускорилось социальное расслоение крестьян: не
более 20 процентов стало сельской буржуазией (так называемыми кулаками)
и зажиточными; основная же масса вела полупатриархальное хозяйство и
служила источником наемной силы для деревни и города. Объединяющим всех
крестьян вопросом был аграрный. Постепенно набиравшая численность и
общественный вес национальная буржуазия тем не менее оставалась
политически пассивной. Ее роль в государственной системе
самодержавно-помещичьей России определялась тем, что крупная буржуазия
поддерживала самодержавие, а средняя и мелкая выдвигала проекты
умеренных преобразований. Формирующийся за счет выходцев из беднейших
слоев населения отечественный рабочий класс (к 1913 году — около 20%
населения страны) испытывал на себе самые жесткие формы эксплуатации, от
которых в Западной Европе старались отказываться. Фактически до 1906
года социально-экономические и политические интересы рабочих никто не
защищал. В дальнейшем по мере распространения на пролетариат влияния
профсоюзов и политических партий этот слой стал занимать все более
важное место в политической жизни страны.

В социальной структуре российского общества особая роль принадлежала
многочисленному чиновничеству. Именно из-за наличия большого слоя
чиновничества в России формировался не столько монополистический,
сколько государственно-монополистический капитализм. Это выражалось в
законодательном регулировании, покровительственной политике
правительства при создании монополий, в финансовой поддержке
Государственным банком крупнейших промышленных предприятий, размещении
там казенных заказов. Отдельные государственные чиновники входили в
управленческий аппарат мощных промышленно-финансовых групп.
Государственно-монополистическая тенденция наиболее наглядно
просматривалась в сращивании банковских монополий с государственными
кредитно-финансовыми учреждениями. Всеми крупнейшими российскими банками
руководили бывшие высшие государственные чиновники, имевшие отношение к
финансовым, торговым и военным ведомствам. Своеобразие России
заключалось в том, что самодержавное государство в своей внутренней и
внешней политике стало защищать интересы помещиков и представителей
крупной монополистической буржуазии*.

Духовенство являлось в России еще одним привилегированным сословием. Оно
идейно обслуживало самодержавие и зорко следило за моральным состоянием
российского общества. В условиях модернизации страны наблюдался
количественный рост отечественной интеллигенции. Этот социальный слой
формировался за счет представителей других страт, не имевших, как
правило, четко выраженных экономических и политических интересов. Вообще
же интеллигенция в России — это специфический социальный и культурный
феномен российской жизни, более-менее выкристаллизовавшийся в ходе
реформ Александра II.

Термин «интеллигенция» был введен в оборот в 60-х годах XIX века
писателем П. Боборыкиным. Интеллигенция пыталась осмыслить собственные
задачи, связав их с местом России в истории мировой культуры и
цивилизации, что и привело к возникновению самых различных идейных
течений и направлений, отнюдь не бесконфликтно существующих в едином
социокультурном пространстве. Одним из первых широких идейных конфликтов
в этой связи стал начавшийся еще в 40-е годы ХIХ столетия спор
славянофилов и западников. Он стал ярким свидетельством идейных
противоречий в мировоззрении российской интеллигенции, отражающих ее в
известной степени маргинальное место в жизни общества и государства.
Если западный интеллигент — это преимущественно профессионал, нашедший
себя в структуре своего общества и внутренне разделяющий его традиции,
то российский — это, как правило, человек, обретший себя в сфере некоего
идеала, но, несмотря на сравнительно высокую профессиональную
квалификацию (а часто, именно благодаря этому), психологически
неуравновешенный, остро чувствующий себя чуждым «практической жизни».

В отечественной публицистике и художественной литературе убедительно
раскрыта вся противоречивость жизненного мироощущения российской
интеллигенции, где проекты радикального переустройства мира нередко
сочетаются с элементарным незнанием практической стороны дела. Вместе со
стремлением к победе духа над миром, разумного идеала над постылой
действительностью в душе типичного интеллигента в России на рубеже
XIX—ХХ веков имело место чувство оторванности от подлинно народной
жизни, вины перед идеализируемым «народом-страдальцем» и вытекающие
отсюда желания слиться с ним, проникнуться его духом, отдавая ему все
свои знания и силы. На этой социально- и индивидуально-психологической
«ниве» рождались и революционные «хождения в народ», а также,
несомненно, профессиональные и моральные подвиги в сфере просвещения,
науки, здравоохранения, технического творчества, принесшие славу
отечественной культуре.

Воодушевленно продвигая вперед развитие здравоохранения, техники, науки,
права, искусства, культуры в целом, большая часть российской
интеллигенции стала олицетворением самоотверженного и во многом
бескорыстного служения общему благу. Одновременно с этим у некоторых
идеологов интеллигенции пафос жертвенного служения обществу оборачивался
откровенным забвением самоценности индивидуальной свободы и творчества.
Стремление к форсированному преобразованию социальной жизни при
столкновении с реальностью вело к идейному утопизму, политическому
радикализму и экстремизму. В поисках теоретико-методологических основ
решительного обновления социальной жизни радикалы и экстремисты
хватались за ту или иную западную идеологию (в частности, за марксизм),
механически перенося ее на российскую почву и превращая в символ
революционной веры. Практические средства выбирались соответствующие,
вплоть до террора. Так формировались различного рода революционные и
околореволюционные кружки, с их догматизмом и обостренной нетерпимостью
ко всякому инакомыслию, готовностью оправдать любые преступные средства
благородством намеченной цели.

Следует заметить, что большинство российской интеллигенции в этот период
было далеко от революционной деятельности. Многие представители
интеллектуальной элиты России стояли на позициях так называемого
«почвенничества» или либерализма, с его программой постепенной
демократизации и европеизации страны. Поэтому сложно согласиться с
нередко встречающимся в литературе завуалированным отождествлением
революционной российской интеллигенции с интеллигенцией вообще. Другое
дело, что революционная деятельность воспринималась широкими кругами
интеллигенции в России на рубеже XIX—ХХ веков, как одна из форм служения
общему благу, а насилие — как исторически неизбежная плата за ослабление
и сведение к нулю позиций самодержавия. Многие отечественные
интеллектуалы сочувствовали вызревавшей в недрах российского общества
революции, воспринимали ее в ореоле романтики, как очистительную бурю,
которая одна только и может разрушить инертные устои социальной жизни
страны.

Можно утверждать, что исключительно велика роль российской интеллигенции
в развитии отечественной культуры, но на ней лежит и груз исторических
ошибок, когда легкомысленное увлечение революционными иллюзиями и своей
завышенной ролью «народного заступника» помешало ей адекватно оценить
реальные последствия кружковского догматизма, социального утопизма и
пренебрежения отдельной личностью во имя «всеобщего блага». В 1909 году
группа известных публицистов и философов (Н. Бердяев, С. Булгаков, М.
Гершензон, П. Струве, С. Франк и др.) посвятила этим актуальным вопросам
известный сборник «Вехи» («Сборник статей о русской интеллигенции»).
Однако предупреждение «Вех» не было услышано, что в дальнейшем
обернулось трагическими событиями в жизни народа, общества и
государства.

Такова в целом была социальная структура российского общества в период,
когда в стране формировался монополистический капитализм. Особенностью
этого процесса была, наконец, сравнительно низкая активность в вывозе
капитала за рубеж. Это обусловливалось нехваткой отечественных капиталов
и широкими перспективами их использования в пределах огромного
национального рынка, быстро развивающегося по мере становления и
углубления капиталистических общественных отношений. В данных условиях
Россия объективно превращалась в объект широкого освоения иностранных
инвестиций. Это объяснялось возможностью получения сверхприбылей из-за
дешевизны рабочей силы и колоссальных сырьевых ресурсов. Иностранный
капитал сращивался с отечественным банковским капиталом, чьи свободные
ресурсы активно вкладывались в развитие производства и инфраструктуры,
что ускоряло темпы индустриализации национальной экономики и тем самым
способствовало вхождению России в число развитых в промышленном
отношении государств мира.

Таким образом, проблема коренного обновления всех сфер жизни (прежде
всего, экономической) вновь встала перед Россией на рубеже веков.
Модернизацию предстояло проводить на огромном пространстве, в стране со
многими феодальными пережитками и устойчивыми консервативными
традициями. Формирование государственно-монополистического капитализма
происходило при участии иностранного капитала в условиях хронической
нехватки денег в казне. Более того, мощный удар по государственным
финансам нанес кризис 1900-1903 годов. Государственная казна фактически
оказалась опустошенной. После русско-японской войны (1904—1905) и
революции (1905—1907) государственный долг России превысил 4 миллиарда
рублей. Правительство пыталось сократить дефицит государственного
бюджета за счет увеличения налогового гнета, сокращения расходов на
экономические, военные и культурные программы. Крупные иностранные займы
на какое-то время поддержали финансовую систему, однако годовые платежи
по ним накануне Первой мировой войны достигли 405 миллионов рублей.

При этом внутренняя политика последнего российского императора Николая
II (1894—1917) и его правительства строилась преимущественно на
великодержавных принципах. Система высших органов управления была
призвана укреплять и поддерживать самодержавие. Однако нарастала
социальная напряженность, обусловленная быстрым развитием
капиталистических общественных отношений. Углублялись противоречия между
помещичьим и крестьянским аграрным секторами экономики страны.
Постреформенная община уже не могла сдерживать напряжение социальной
дифференциации крестьянства. Крепнущая национальная буржуазия постепенно
претендовала на бульшую роль в политической сфере общества, встречая
определенное противодействие дворянства и государственной бюрократии.
Главная опора самодержавия — дворянство — теряла монополию на власть.

Оживление и дальнейшее развитие капиталистических общественных
отношений, формирование многопрофильного национального рынка (товаров,
сырья, рабочей силы и капитала) объективно требовали реформы
политической и государственной системы. В политической сфере четко
определились сторонники (С. Витте) и противники (В. Плеве)
индустриальной модернизации и политических реформ.

Государство старалось поддерживать отечественных предпринимателей: был
установлен протекционистский таможенный тариф (1891); в период 1900—1903
годов, несмотря на кризис, государство субсидиями поддержало
промышленность и национальную банковскую систему. Одновременно с этим
правительство Николая II пыталось воздействовать на зарождавшееся
рабочее и крестьянское движение. Под присмотром полиции в крупных
промышленных центрах России создавались легальные общества рабочих, было
учреждено «Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной
промышленности» (1902). Эти организации преследовали главную цель —
контроль за общественным движением в стране со стороны самодержавия.

Интеллигенция стала социальной базой, на основе которой в конце XIX —
начале ХХ вв. формируются различные политические партии. Рассмотрим
основные политические партии России указанного периода.

В сентябре 1905 года формируется конституционно-демократическая партия.
В программе партии, утвержденной на учредительном съезде в октябре 1905
года, основные задачи сводились к следующим: формирование двухпалатного
парламента, одна палата которого состояла бы из представителей органов
местного управления; наделение парламента правомочиями санкционировать
любой законодательный акт и утверждать бюджет; восстановление
демократических принципов судебной реформы 1864 года; отмена выкупных
платежей для крестьян, развитие прямого налогообложения, отчуждение за
плату государственных и помещичьих земель и наделение ими нуждающихся
крестьян; развитие аренды в аграрном секторе; презюмирование права
рабочих на забастовку и выборные инспекции труда, восьмичасовой рабочий
день, запрет ночного и сверхурочного труда, государственное социальное
страхование, уголовная ответственность предпринимателей за нарушение
законодательства о труде и т.п.

Близкая к конституционным демократам (так называемым кадетам) по духу и
программным требованиям умеренно-прогрессивная партия настаивала на
неприкосновенности верховной власти царя и ответственности правительства
перед представителями народа. В области государственной реформы эта
партия отстаивала целостность российского государства при
самостоятельности местного самоуправления, выступала против каких бы то
ни было автономий и федераций. В сфере трудовых отношений она
солидаризировалась с кадетами, выступая лишь против установления
8-часового рабочего дня, что, по мнению идеологов партии, ослабляло
позиции отечественной экономики в конкуренции с экономиками западных
стран.

Всероссийский торгово-промышленный союз выступал за единую империю с
конституционным монархом и кабинетом министров, опиравшихся на
парламентское большинство (английская конституционная модель).
Программно-политической целью партии было экономическое содружество
торгово-промышленных классов, представительство этого содружества во
всех общественных организациях, парламенте и правительственных
учреждениях.

«Союз 17 Октября» — это политическая партия, девиз которой: «Сильная
власть выведет страну из хаоса». Ее идеологи основывались на платформе,
положенной в основу Манифеста 17 октября 1905 года. Напомним, что
поражение России в войне с Японией способствовало активизации
революционного движения. После убийства эсерами В. Плеве началась «эпоха
доверия», провозглашенная новым министром внутренних дел П.
Святополком-Мирским. Но события 9 января 1905 года изменили политику
правительства. Публикуются два фактически взаимоисключающих
правительственных акта — наказ, разрешавший населению подавать проекты
об усовершенствовании государственного устройства, и манифест,
утверждавший незыблемость самодержавия (февраль 1905 года). В мае 1905
года на рассмотрение кабинета министров был внесен проект о создании
законосовещательного органа («Булыгинская Дума»). Правительство пыталось
лавировать, в результате чего и появился Манифест 17 октября 1905 года,
положивший начало буржуазному конституционализму в России. «Союз 17
октября» выступал за сохранение унитарного государства, за
конституционную монархию с народным представительством, основанном на
общем избирательном праве. Монархия признавалась умиротворяющим и
стабилизирующим общество и государство фактором. В аграрном вопросе
партия призывала к отмене административной опеки над крестьянством,
созданию государственного земельного фонда, широкому включению общинных
земель в экономический оборот. Октябристы поддерживали идеи социального
страхования и обеспечения, законодательного регулирования сферы труда и
так называемого «чистого либерализма»; создания бессословного земства в
качестве мелкой территориальной единицы, выборного начала в местной
юстиции.

Партия монархистов-конституционалистов исходила из главной идеи: «Царь —
отец народа, Россия без царя немыслима». Крестьянский вопрос
предлагалось решить переводом общинного землепользования в подворное и
радикальной реорганизацией крестьянского банка. При этом отвергалась
идея образования государственного земельного фонда. Народное образование
предлагалось реформировать на корпоративных началах с поощрением
рациональных элементов национализма. Программа партии содержала указание
на «опасность политических взглядов еврейства». Общая политическая
установка постулировалась следующим положением: «Всеобщее, равное,
прямое и тайное избирательное право невозможно на заре парламентаризма в
России».

Перечисленные выше партии образовали правое крыло политического спектра,
генетически связанного с идеологиями «почвы» и «цивилизации» в том виде,
в каком они существовали в начале ХХ века. Лозунгом правых партий и
общественных движений стал тезис: «Православие, самодержавие,
народность». Одновременно с этим на правом фланге произошла
перегруппировка значительного числа разного рода «черносотенных» союзов,
обществ, братств, дружин и лиг, объединившихся в ноябре 1905 года в
«Союз русского народа». Союз располагал разветвленной системой органов
управления на местах под руководством так называемого Главного совета,
деятельность которого поддерживалась государством и церковью.
Самодержавную монархию черносотенцы признавали единственно приемлемой
формой правления для страны.

Что касается партий левого крыла политического спектра, то они
формировались на базе народнической и марксистской идеологии. В 1898
году представители «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», групп
«Рабочей газеты» и Бунда* провели съезд в Минске, провозгласив
образование Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП). На
втором съезде партии в 1903 году произошел ее раскол на «большевиков» и
«меньшевиков». Здесь же были приняты Программа и Устав партии. В
революцию 1905 года РСДРП(б) вошла с четкой программой политических и
государственных реформ. Самодержавие признавалось социальным пережитком
и злейшим врагом народа. Предлагалось сформировать на основе всеобщего,
равного, прямого избирательного права однопалатный парламент, создать
выборные суды, отделить церковь от государства, провести всеобщее
вооружение народа, установить прогрессивный подоходный налог, 8-часовой
рабочий день, запретить штрафы на производстве, ввести уголовную
ответственность предпринимателей за нарушение трудового
законодательства. Для крестьян предлагалось отменить выкупные платежи,
разрешить отчуждение дворцовых, помещичьих и монастырских земель. В
политической сфере провозглашались свержение самодержавия и переход
власти к Учредительному собранию.

Идейной преемницей партии «Народная воля» стала образованная в 1902 году
партия социалистов-революционеров (эсеров). Ее главный лозунг:
«Социализация земли» (уничтожение частной собственности на землю),
главный метод борьбы — террор. В политической области эсеры настаивали
на введении демократической республики с широкой автономией областей,
всеобщим избирательным правом и заменой регулярной армии народным
ополчением. В качестве союзников в реализации своей главной цели —
ликвидация самодержавия и созыв Земского Собора (Учредительного
собрания) — эсеры рассматривали РСДРП.

В своей внутренней политике начала ХХ века царское правительство не
смогло в надлежащей степени решить проблемы, обусловленные вступлением
России в стадию индустриального развития. Что касается внешней политики
самодержавия, в целом ему не удалось избежать борьбы за сферы влияния и
передел мира между наиболее развитыми капиталистическими странами. В
истории России начало двадцатого столетия ознаменовалось трагическим
переплетением неудач во внутренней и внешней политике государства.
Несмотря на проведение некоторых буржуазных в своей основе реформ,
страна по-прежнему оставалась абсолютной монархией. Самодержавие
опиралось на поместное дворянство и охраняло, прежде всего, его
интересы. Неограниченность верховной власти проявлялась в могуществе
чиновников и бесправии народных масс. Россия оставалась единственной из
крупных стран Запада, не знавших элементов парламентаризма. Политикой
самодержавия были недовольны практически все слои населения. Даже
помещики возмущались неспособностью верховной власти противостоять
брожению в обществе. Крайне сложное внутриполитическое положение России
заметно усугубила война с Японией (1904—1905).

Неудачные для России ход и исход русско-японской войны вызвали
возмущение политикой самодержавия в широких слоях русского общества,
явились, наряду с ухудшением материального положения трудящихся в связи
с кризисом 1900—1903 годов, катализатором, ускорившим возникновение
буржуазно-демократической революции 1905—1907 годов.

Началом революции послужило так называемое «Кровавое воскресенье» — 9
января 1905 года, когда царскими войсками и полицией было расстреляно
мирное шествие свыше 140 тысяч рабочих столицы к Зимнему дворцу для
подачи царю петиции о своих нуждах. Это вызвало невиданный взрыв
возмущения народных масс и волнения по всей стране.

По своему характеру революция 1905—1907 годов была
буржуазно-демократической, так как ставила целью
буржуазно-демократические преобразования в обществе и государстве:
свержение самодержавия, установление демократической республики,
ликвидацию сословного строя и помещичьего землевладения.

Выделяют три ее основных этапа:

• 9 января — сентябрь 1905 года. Политические стачки и демонстрации в
ряде городов, появление первого в стране Совета рабочих депутатов в
Иваново-Вознесенске, восстание на броненосце Черноморского флота
«Потемкин»;

• октябрь — декабрь 1905 года. Октябрьская всероссийская политическая
стачка, царский Манифест 17 октября, создание российского парламента —
законодательной Государственной Думы, разгром декабрьского вооруженного
восстания в Москве;

• январь 1906 г. — 3 июня 1907 года. Спад революции, разгон 1-й и 2-й
Государственной Думы, завершение революции временной внутриполитической
стабилизацией в России.

Главный результат буржуазно-демократической революции 1905—1907 годов
заключался в том, что верховная власть была вынуждена пойти на изменение
социально-политической системы России. В стране сложились новые
государственные институты, свидетельствовавшие о начале эры
парламентаризма. Было достигнуто некоторое ограничение самодержавия,
хотя у царя осталась возможность принятия законодательных решений и вся
полнота исполнительной власти.

Говоря об истории и особенностях российского парламента, необходимо
отметить следующее. В апреле 1906 года начала заседать 1-я
Государственная Дума. Состав депутатов Думы — 34% кадетов,14%
октябристов, 23% трудовиков (близких к эсерам), около 4% меньшевиков.
Большевики выборы в Государственную Думу бойкотировали, а черносотенцы в
нее не прошли. Эта Дума предложила программу демократизации России:
введение ответственности министров перед парламентом; гарантии
гражданских свобод; установление всеобщего бесплатного образования;
проведение аграрной реформы; удовлетворение требований национальных
меньшинств; отмена смертной казни; политическая амнистия участников
революции. Ключевым в Думе стало рассмотрение проектов по аграрному
вопросу кадетов и трудовиков. Правительство, поддержанное
консерваторами, их отвергло, что усилило его противостояние с
Государственной Думой. Через 72 дня после открытия Думы царь ее
распустил, заявив, что она не успокаивает народ, а разжигает страсти.

2-я Государственная Дума (февраль — июль 1907) оказалась еще более
«левой», чем 1-я. Кадетский центр имел 19% мест; усилился правый фланг:
10% черносотенцы, 15% октябристы и буржуазно-националистические
депутаты; трудовики, эсеры и социал-демократы образовали «левый» блок —
222 места, или 43%. Как и в 1-й Думе, во 2-й центральным был аграрный
вопрос. Проекты принудительного отчуждения помещичьих земель напугали
правительство. Просуществовав 102 дня, Дума царским манифестом от 3 июня
1907 года была распущена.

Указанный манифест символизировал возникновение в России новой системы
политической организации государства, получившей название
«третьеиюньская монархия». В этот период внутреннюю политику
правительства обусловливали объективные постреволюционные условия. С
одной стороны, она была ориентирована на подавление антисамодержавного
движения. С другой стороны, нельзя было уже не считаться с уроками
революции, которые свидетельствовали о необходимости проведения реформ
для расширения социальной опоры верховной власти. В связи с этим во
внутренней политике самодержавия четко прослеживались две линии:
наступление реакции во всех областях общественно-государственной жизни и
лавирование между разными социальными силами. Первую линию реализовывали
административные и идеологические мероприятия правительства,
поддержанные ориентированными на власть средствами массовой информации и
церковью. Вторая линия осуществлялась путем принятия и реализации новых
законодательных актов.

Возможность лавирования правительства между различными политическими
силами обеспечивал избирательный закон, учрежденный тем же манифестом от
3 июня 1907 года. Основанные на этом законе выборы в 3-ю Государственную
Думу были уже не всеобщими, а сословными, неравными, непрямыми и
многоступенчатыми, проходившими в обстановке тотального полицейского
сыска и террора. 3-я Государственная Дума работала с ноября 1907 по июнь
1912 года. В нее вошло: 32% «правых» депутатов; 33% октябристов, которые
составили центр; 12% кадетов, 3% трудовиков, 4,2% социал-демократов и 6%
от националистических партий образовали «левый» фланг. Именно в 3-й
Государственной Думе, просуществовавшей 5 лет, сложился механизм так
называемого парламентского октябристского «маятника».

В конце 1912 года состоялись выборы в 4-ю Государственную Думу. Ее
партийный состав практически не изменился. В ней сохранились два
большинства: право-октябристское и октябристко-кадетское. Однако
общественное движение в стране значительно активизировалось. Оформилась
новая либеральная Прогрессивная партия, которую возглавили представители
монополистического капитала — А. Коновалов, П. Рябушинский, С. Третьяков
и др. Декларируя программные цели своей партии, ее лидеры выступали за
конституционно-монархический строй, расширение властных полномочий
Государственной Думы и усиление ответственности министров перед ней.
Прогрессисты занимали промежуточное положение между октябристами и
кадетами, пытались добиться консолидации всех либералов.

Появление в России парламента не смогло полностью снять напряжения во
внутренней политике государства, центральное место в которой после
революции 1905—1907 годов занимал аграрный вопрос. Настойчивая попытка
его решения была предпринята П. Столыпиным, назначенным сначала
министром внутренних дел (апрель 1906), а вскоре и председателем Совета
министров. Знаменитая фраза Столыпина во многом характеризовала суть
проводимой им политики: «Противникам государственности хотелось бы
избрать путь радикализма, путь освобождения от исторического прошлого
России, освобождения от культурных традиций. Им нужны великие
потрясения, нам нужна Великая Россия!»

Литература

1. Аврех А.Я. Столыпин и Третья Государственная Дума, М., 1968.

2. Вернадский Г.В. Русская история. М., 1997.

3. Верт Н. История советского государства. 1900–1991 гг. М., 1992.

4. Выбор пути. История России 1861–1938 / Под ред. О.А. Васьковского,
А.Т. Тертышного. Екатеринбург, 1995.

5. Зырянов П.Н. Петр Аркадьевич Столыпин. // Вопросы истории, 1990, № 5.

6. Игнатьев А.В. С.Ю. Витте – дипломат. М., 1989.

7. Караваева И.О роли государства в развитии промышленного
предпринимательства в России до 1917 г. // Вопросы экономики, 1996, № 9.

8. Маркова А.Н., Скворцова Е.М., Андреева И.А. История России. М., 2001.

9. Мунчаев Ш.М., Устинов В.В. История России. М., 2000.

10. Рыбас С., Тараканова Л. Реформатор: Жизнь и смерть Петра Столыпина.
М.,1991.

11. Ферро М. Николай II. М., 1991.

Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter

Похожие документы
Обсуждение

Ответить

Курсовые, Дипломы, Рефераты на заказ в кратчайшие сроки
Заказать реферат!
UkrReferat.com. Всі права захищені. 2000-2020