Положение церкви в XV-XVII вв.

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. ХАРАКТЕРИСТИКА ПОЛОЖЕНИЯ ЦЕРКВИ В XV-XVII ВВ.

1.1 Положение церкви в XV веке

1.2 Положение церкви в XVI-XVII веках

2. ОСОБЕННОСТИ ПОЛОЖЕНИЯ ЦЕРКВИ В XV-XVII ВВ.

2.1 Начало реформы. Церковный диктатор

2.2 Собор 1666-1667 годов

2.3 Появление инквизиции

2.4 Расправа над монастырями

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

После дворянства следующим привилегированным сословием являлось
духовенство, которое по-прежнему подразделялось на белое (приходское) и
черное (монашество). Оно пользовалось определенными сословными
привилегиями: духовенство и его дети освобождались от подушной подати;
рекрутской повинности; подлежали церковному суду по каноническому праву
(за исключением дел «по слову и делу государеву»).

По своей социально-классовой характеристике духовенство, точнее церковь,
относилось к классу феодалов, так как патриаршему двору, архиерейским
домам и монастырям принадлежали на вотчинном праве огромные земли и до
1/5 всего крестьянства в стране. Экономическое могущество церкви
обеспечивало ей определенную независимость от власти, что являлось
основой для притязаний на вмешательство в государственные дела и
оппозиционности петровским реформам.

Отношение самодержавной власти к церкви было двойственным. С одной
стороны, церковь, осуществляя идеологическую функцию, внедряла в массы
идею, что всякая власть и царская в особенности от Бога и повиновение ей
является божественной заповедью. А потому и власть поддерживала и
защищала церковь, а господствовавшая православная религия имела статус
государственной религии. Но с другой стороны, абсолютизм не мог терпеть
даже тени какой-либо власти, независимой от самодержавного монарха. Тем
более, что подчинение православной церкви государству являлось
исторической традицией, коренившейся в ее византийской истории, где
главой церкви являлся император. [4, с. 389]

1. ХАРАКТЕРИСТИКА ПОЛОЖЕНИЯ ЦЕРКВИ В XV-XVII ВВ.

1.1 Положение церкви в XV веке

В начальный период объединения русских земель вокруг Москвы Православная
церковь представляла собой большую силу, не только поддерживающую
государство, но и соперничавшую с ним. В условиях ордынского ига церковь
сумела сохранить свои экономические и политические позиции.
Татаро-монголы не собирались обращать Русь в свою веру, и очень скоро
православные митрополиты договорились с Ордой, получили от ордынских
ханов ярлыки, закреплявшие привилегии Церкви. Тем не менее по мере
подъема движения за освобождение русских земель Церковь включилась в
борьбу против татаро-монголов.

Церковь в лице митрополичьего дома, епископских кафедр, крупных
монастырей и городских соборов обладала огромным имуществом, в первую
очередь земельным, выступая в качестве феодала. Вместо десятины, которой
она была наделена еще при крещении Руси, церкви в Московской государстве
получили иные источники доходов: поступления от определенных статей
княжеских доходов – городских торговых, таможенных и судебных пошлин.

Экономическое и идеологическое могущество позволяло церкви чувствовать
себя независимой от государства и даже бороться с ним за влияние в
обществе. Однако к концу периода московским князьям удалось взять верх.
В обмен за сохранение в неприкосновенности ее земельных преимуществ
Церковь признала верховенство светской власти.

Противоречивым было отношение Церкви к проблеме централизации Русского
государства. Среди церковных иерархов той поры были и горячие сторонники
укрепления государственного единства Руси, и силы, оказывавшие упорное
сопротивление этому процессу.

В организационном отношении Церковь представляла собой сложную систему.
Во главе ее стоял митрополит. В 1448 г. русская Православная церковь
стала автокефальной – самостоятельной по отношению к вселенскому
патриарху, сидевшему в Византии. Вся территория подразделялась на
возглавляемые епископами епархии. До XV в. русские митрополиты
назначались константинопольским патриархом. Теперь они стали избираться
собором русских епископов сначала по согласованию со светской властью, а
потом и по прямому указанию московских великих князей. [2, с. 157]

1.2 Положение церкви в XVI-XVII веках

Как уже говорилось, духовенство, точнее церковь, поскольку юридически
земля принадлежала патриархии, митрополичьим и архиерейским кафедрами
монастырям, выступала как класс феодалов. Церкви принадлежало до 1/3
всех обработанных земель и феодально зависимых крестьян. Кроме того,
монастыри вели обширную торговлю, занимались ростовщичеством. Их
владения продолжали расти, что представляло уже угрозу для дворянства. В
первой половине XVII в. был создан Монастырский приказ для управления
церковными землями, и они, таким образом, были поставлены под контроль
государства.

Духовенство оформилось в самостоятельное сословие. Оно было освобождено
от несения государственной службы и повинностей и от налогов, а также
имело свое сословное управление и суд. Духовенство делилось на белое
(приходские попы – священнослужители и вспомогательный персонал: дьячки,
пономари и т.д. – церковнослужители) и черное (монахи), жившее в
монастырях. Белому духовенству разрешалось жениться, но только один раз
в течение жизни. Черное духовенство (монахи) давали обет безбрачия. И
дело здесь не только в проповеди аскетизма и отречении от мирских забот,
но и в том, чтобы не дробились между наследниками-детьми церковные и
монастырские земли. Ведущие церковные должности могли занимать только
монахи.

Высшим органом церковного управления и суда является московский
митрополит, который в 1589 г. был возведен в сан патриарха. Смысл этой
акции состоял в том, что если митрополит, хотя бы формально подчинялся
константинопольскому патриарху, то с учреждением московской патриархии
ее глава – патриарх по своему сану стал равен константинопольскому
патриарху. Иными словами, Русская православная церковь становилась
полностью независимой (автокефальной) и ее центром и в
формально-юридическом смысле становилась Москва. Патриарх, хотя и
избирался Поместным собором, состоявшим из высших церковных иерархов, но
по традиции восточного православия, шедшей еще с византийских времен,
утверждался в своей должности царем. Поэтому учреждение Московской
патриархии являлось как бы завершающим актом, утверждавшим суверенитет
Русского централизованного государства. Поместный собор и патриарх
являлись не только высшими органами духовного суда, но их акты были
источниками церковного (канонического) законодательства. Церковному суду
подлежало все духовенство и зависимое от церкви население, кроме дел об
измене, «душегубстве, татьбе и разбое с поличным». По ряду дел
(например, преступления против нравственности, разводы и т.п.)
церковному суду подлежали и все светские люди.

Православная церковь фактически осуществляла идеологическую функцию
государства, являлась носителем государственной идеологии, поэтому
государство всячески поддерживало церковь и материально, и политически,
и законодательно. Не случайно во всех судебниках и Соборном Уложении
1649 г. преступления против церкви стояли на первом месте, а уклонения
от официальных церковных догм («ереси» – своеобразное диссидентство тех
времен), совращение в иную религию государство сурово наказывало. Но в
то же время цари ревниво оберегали свою власть от вмешательства церкви.
И, когда глава церкви митрополит Филипп (Федор Колычев) попытался
выступить против опричнины, то по приказу царя Ивана Грозного он был
лишен сана и посажен в тюрьму, где впоследствии и погиб.

Однако в годы «смуты» в начале XVII в. роль церкви существенно возросла.
После пресечения царской власти, когда правительство «семибоярщины»
открыто предавало интересы народа иностранным интервентам, глава
Православной церкви патриарх Гермоген выступил с призывом к возрождению
русской государственности. Патриарх Гермоген, репрессированный
«правительством национальной измены» и погибший в феврале 1612 г. от
голода в подвалах Чудова монастыря, в глазах русских людей того времени
являлся национальным героем (наравне с Мининым и Пожарским). Усилению
роли церковных властей способствовал и тот факт, что с 1618 г. (после
возвращения из польского плена) страной фактически правил отец юного
царя Михаила Романова патриарх Филарет, присвоивший себе даже титул
«великого государя» (кстати, получивший впервые свой патриарший сан из
рук «тушинского вора» – Лжедмитрия II). Последняя попытка поставить
власть патриарха выше царской была предпринята в середине XVII в.
патриархом Никоном (тоже носившим титул «великого государя»).

Дело в том, что в связи с воссоединением Украины с Россией встал вопрос
об унификации церковных книг и церковно-обрядовой практики. Однако часть
верующих не согласилась с церковными реформами патриарха Никона (и в
частности, с его указом креститься не «двумя, а тремя перстами»).
Следствием этих реформ явился церковный раскол. Он определялся не
столько богословскими факторами, сколько явился формой социального
протеста против политики правительства и особенно усиления феодального
гнета. Царизм использует репрессии против раскольников. Царь Алексей
Михайлович активно поддерживал церковные реформы Никона. Патриарх Никон
– человек немалого ума, обладавший властным и нетерпимым характером и
сильной волей, воспользовался этой поддержкой, чтобы поставить власть
патриарха выше царской. Эта попытка окончилась его смещением из
патриархов и ссылкой в один из дальних монастырей. [3, с. 214]

2. ОСОБЕННОСТИ ПОЛОЖЕНИЯ ЦЕРКВИ В XV-XVII ВВ.

2.1 Начало реформы. Церковный диктатор

В истории русской церкви уже бывали случаи, когда ее предстоятели
изменяли православию. Так в 1438 году глава русской церкви митрополит
Исидор на Ферарро – Флорентийском соборе подписал документ (унию)
признававший власть римского папы и евхаристический союз православных с
католиками. В 1605 году патриарх Игнатий после тайных переговоров с
католикам, вопреки церковным канонам короновал Лжедмитрия и венчал его с
католичкой Мариной Мнишек. Только благодаря общенародному церковному
противлению Исидор и Игнатий были осуждены и изгнаны со своих кафедр.
Совсем другая ситуация сложилась в середине 17 века. Патриарх Никон
справедливо опасаясь неприятия Церковью нововведений с самого начала
заручился поддержкой светских властей. От царя Алексея Михайловича он
получил самые широкие полномочия в решении у всех церковных вопросов.
Как установили современные исследователи и Алексей Михайлович, и
патриарх Никон были пленены гипотетической идеей создания всемирного
православного царства. В нем русский царь должен стать императором, а
русский патриарх – православным папой. Первым шагом в деле созидания
всеправославной империи стала, как ни странно, не территориальная
экспансия, а богослужебная реформа. По замыслам патриарха Никона и царя
Алексея Михайловича, унификация литургического строя Русской
Православной Церкви по новогреческим образцам должна была стать базой
грядущего объединения. Пользуясь советами заезжих греков, сообразуясь с
новыми веяниями западной церковной моды и руководствуясь собственным
вкусом царь и патриарх задумали переделать русскую Церковь на новый лад.

Еще в ходе разработки реформы вокруг Никона сформировался круг наиболее
активных ее сторонников. Большое влияние на дело будущей реформы
приобрел известный на Востоке авантюрист Арсений Грек. Богословское
образование он получил в униатской коллегии св. Афанасия. По прибытии в
Грецию он был рукоположен в священники и стал добиваться епископского
сана. После ряда неудач Арсений Грек соглашается на обрезание и
принимает ислам. Переехав в Валахию, он снова переходит в униатство.
Когда Арсений появился в Москве, его отправили в Соловецкий монастырь
как опасного еретика. Отсюда и взял его Никон к себе, сделав в 1652 году
главой греко-латинской школы и справщиком Печатного Двора.
Примечательно, что после того, как Арсений закончил «исправление»
русских богослужебных книг, он вновь был отправлен в заключение на
Соловки. Еще одним приближенным Никона стал киевский монах, выпускник
иезуитской коллегии Епифаний Славинецкий. Одним из любимых занятий
«изящного дидаскала» было изобретение новых слов. Ими он старался
наполнить и свои сочинения, и богослужебные книги. Однако, главным
вдохновителем начинающейся реформы выступил восточный патриарх Афанасий
Пателарий. В своих многочисленных письмах он убеждал Никона, что русская
церковь, став самостоятельной и независимой от греков, потеряла
благочестие. Современные историки установили, что Афанасий был явный
протеже Ватикана. Он три раза был свергнут с Константинопольского
престола и трижды при помощи денег и интриг возвращал себе этот пост. На
востоке Афаначий Пателарий был хорошо известен как «добрый католик,
пользующийся расположением Пропаганды».

Опираясь на таких помощников и вдохновителей, пользуясь царской дружбой,
Никон приступил к церковной реформе решительно и смело.

Начал он с укрепления собственной власти. Еще будучи простым монахом, он
не мог ужиться ни в одном монастыре. Хорошо известен период его
пребывания в Анзерском скиту Соловецкого архипелага. Там он прослыл
своевольным и грубым иноком. Настоятель скита преподобный Елеазар
Анзерский прозорливо предсказал будущую судьбу Никона: «О какого
смутителя и мятежника Россия в себе питает. Сей смутит тоя пределы и
многих трясений и бед наполнит». Разгневавшись на святого, Никон покинул
Соловки. Высокое самомнение и гордость имели печальные последствия для
будущего патриарха. Не обладая развитыми духовными дарованиями, он
быстро стал жертвой духовного заболевания известного в святоотеческой
литературе как «прелесть». В одном из своих писем к царю он сообщал что
Бог даровал ему невидимый золотой венец: «Я увидел венец царский золотой
на воздухе… С этого времени я начал ожидать себе посещения». «Видения»
преследовали Никона до конца жизни. [4, с. 391]

Став патриархом, Никон еще больше уверовал в свою исключительность и
ожесточился. По свидетельствам современников, Никон имел характер
жестокий и упрямый, держал себя гордо и недоступно, называя себя, по
примеру римского папы, «крайним святителем», титуловался «великим
государем». С первых дней своей архипастырской карьеры Никон стал
употреблять анафемы, избиения, пытки и заключения в тюрьму. По мнению Н.
Каптерева в «поступках Никона совсем отсутствовал дух истинного
христианского архипастырства». Помимо прочего, новый патриарх отличался
любостяжанием. По величине дохода Никон мог поспорить с самим
самодержцем. Ежегодно патриаршая казна увеличивалась на сумму 700 000
рублей. К архиереям он относился надменно, не хотел их называть своими
братьями, всячески унижал и преследовал остальное духовенство. Историк
В.О. Ключевский назвал Никона церковным диктатором.

Реформа, предпринятая патриархом, затронула все стороны церковной жизни.
Основными ее направлениями стали «исправление» книг, отмена древних форм
богопочитания, литургические и канонические нововведения. Реформа
началась с так называемой, «книжной справы». Огромный опыт, накопленный
Церковью в деле издания и исправления богослужебных книг, в ходе этой
«справы» не был использован. Собранные в русских и греческих монастырях
тысячи древних рукописей оказались невостребованными. Вместо этого, по
указанию Арсения Грека, были приобретены книги западной, преимущественно
униатской печати. Одна из главных книг «справы» греческий Евхологион
венецианского издания известна многим исследователям и до революции
хранилась в Московской синодальной библиотеке. Почувствовав, к чему идет
дело, православные работники Печатного двора стали потихоньку
разбегаться. Ученые иноки Иосиф и Савватий наотрез отказались от
дальнейшей работы. Столкнувшись с церковным неприятием своих замыслов,
Арсений Грек и Епифаний Славинецкий решились на фальсификацию. В
предисловиях новых книг они сообщили, что тексты «исправлены по образцам
старым и харатейным славянским и греческим». Итогом «справы» стала
настоящая порча русских богослужебных книг. Они изобиловали вставками из
католических молитвенников, богословскими погрешностями и
грамматическими ошибками. Более того, «исправленные» издания не только
противоречили древним книгам, но и не имели никакого согласования между
собой. Профессор А. Дмитриевский, досконально изучивший «книжную справу»
патриарха Никона, заявляет: «Все эти издания в текстуальном отношении
весьма сильно разняться друг от друга, причем разности между изданиями
мы наблюдаем не только в несколько строк, но иногда в страницу, две и
больше».

За изменением книг последовали и другие церковные нововведения. Наиболее
знаковыми из них были следующие:

ѕ вместо двуперстного крестного знамения, которое было принято на Руси
от византийской православной церкви вместе с христианством и которое
является частью святоапостольского предания, было введено троеперстие
имеющее латинское происхождение;

ѕ в старых книгах, в согласии с грамматикой славянского языка, всегда
писалось и выговаривалось имя Спасителя «Исус»; в новых книгах это имя
было переделано на грецизированное «Иисус»;

ѕ в старых книгах установлено во время крещения, венчания и освящения
храма делать обхождение по солнцу в знак того, что мы идем за
Солнцем-Христом. В новых книгах введено обхождение против солнца;

ѕ в старых книгах в Символе Веры (8-й член) читается: «И в Духа Святаго
Господа Истиннаго и Животворящаго»; после исправлений слово «Истиннаго»
было исключено;

ѕ вместо сугубой, т.е. двойной аллилуии, которую творила русская Церковь
с древних времен, была введена трегубая (то есть тройная) аллилуия;

ѕ Божественную литургию в Древней Руси, совершали на семи просфорах;
новые «справщики» ввели пятипросфорие, т. е. две просфоры исключили.

ѕ вместо монодического знаменного церковного пения по личному желанию
царя Алексея Михайловича был введен многоголосный польский партес.

ѕ католиков, имеющих обливательное лжекрещение, стали принимать в лоно
Церкви без крещения.

Никон и его помощники дерзко посягнули на изменение церковных
установлений, обычаев и даже апостольских преданий русской православной
Церкви, принятых при Крещении Руси.

Церковная реформа патриарха Никона и царя Алексея Михайловича подорвала
незыблемость православных форм богопочитания, девальвировала дотоле
непререкаемый авторитет христианской древности, дискредитировала историю
русского православия, открыла дорогу к дальнейшей церковной модернизации
и секуляризации религиозного сознания. Сойдя с твердой почвы
православного исповедания, господствующая церковь впоследствии
продолжила дрейф в сторону западной догматики и обрядности. [4, с. 392]

2.2 Собор 1666-1667 годов

С самого начала церковной «реформы» активное участие в ней принял царь
Алексей Михайлович. Он не только поддержал все начинания патриарха
Никона, но и сам инициировал и контролировал ход событий. Так, во время
собора 1658 года, объявившего двуперстие «Несториевой ересью», Алексей
Михайлович голосовал за все решения первым. Тем самым он подчинял своему
мнению всех остальных участников собора. По мнению современных биографов
Алексея Михайловича, царь считал себя помазанником Божиим, имеющим право
вязать и решить не только государственные, но и духовные вопросы. После
ухода Никона с патриаршей кафедры царь лично подбирал ему преемника,
решал судьбу других кандидатов в епископы. Алексей Михайлович
внимательно следил, чтобы среди новых архиереев не мог появиться человек
твердых православных убеждений. Когда один из рукополагаемых в епископы
вместо нового Символа Веры невзначай прочитал древнеправославный, царь
нецензурно ругаясь ворвался в алтарь и потребовал остановить хиротонию.
Наибольшим доверием царя пользовались духовные лица, готовые полностью
повиноваться светской власти. Постепенно среди русских архиеерев не
осталось ни одного приверженца древлего благочестия. Престарелые
митрополиты Макарий Новогродский и Маркелл Вологодский, не дожив до
окончательного раскола, представились к Господу, а на их кафедры были
поставлены «архипастыри», ставшие настоящими мучителями и гонителями
православных.

Однако, одних только епископских назначений оказалось мало. Основная
масса церковных клириков и верующих оказалась верна отеческим преданиям.
Для подавления церковного сопротивления царь решил созвать собор.
Поскольку новоназначенные русские архиереи не имели в народе авторитета,
на это мероприятие должны были приехать представители других восточных
Патриархий.

В это время в Москву с подложными грамотами прибыл тайный иезуит Паисий
Лигарид. На царском дворе, он представился митрополитом Газы,
представителем Константинопольского патриарха. Несколько позже были
получены достоверные сообщения, что Паисий Лигарид никогда не был в
своей епархии, состоит на службе у римского папы и что восточные
патриархи за то низвергли его и прокляли. Профессор Е. Шмурло
опубликовал в своих сочинениях переписку Паисия и Ватикана. В ней
Лигарид отчитывается в своих миссионерских успехах по совращению
православных и клянется что с его стороны «сделано все для
возвеличивания и прославления Римской церкви в защиту ее догматов и
обрядов». Помимо этого лже-митрополит был известен своими
гомосексуальными пристрастиями и торговлей табаком. Впрочем, все это
нисколько не смутило царя и его окружение. Наоборот, неправославность и
греховность Лигарида делала его человеком послушным и управляемым.
Паисий получил беспрецедентные полномочия по организации и проведению
собора.

Паисий сразу стал во главе русских церковных дел. Он пообещал царю
расправиться с Никоном и заодно «уладить» дело с неприятием церковных
реформ на Руси. Понимая ситуацию, Паисий стал созывать на собор лиц под
стать себе, которые не стали бы прекословить и выполнили все
предписанное. Главными «свадебными генералами» собора стали восточные
патриархи – Паисий александрийский и Макарий антиохийский. Оба этих
«патриарха» были лишены своих кафедр и запрещены в служении
константинопольским партиархом Парфением. Однако ожидание щедрого
вознаграждения заставило их прибыть в Москву с подложными грамотами.
Другие участники собора оказались не лучше. Все соборные деяния,
протоколы и поручения исполнял униат-бизилианин, придворный астролог и
модный поэт-комедиант Симеон Полоцкий (Самуил Ситнианович).
Примечательно, что протоколы собора Полоцкий вел на смеси русского и
польского языков, используя латинский алфавит. Проанализировав участие
Симеона Полоцкого в Соборе 1666-1667 годов известный исследователь С.
Зеньковский сделал вывод: «Он ни сколько не постеснялся заменять речи
царя и митрополита Питирима собственными напыщенными сочинениями и
вычеркнул ряд протоколов важных заседаний». Переводчиком и советником
восточных патриархов по богословским вопросам стал архимандрит афонского
Иверского монастыря Дионисий. Еще до начала собора Дионисий оскандалился
гомосексуальными похождениями. Теологические и исторические воззрения
Дионисия легли в основу значительной части соборных постановлениях. О
русском Православии этот грек держался самого низкого мнения.

Разумеется, такой состав участников собора 1666-1667 года выводил его за
рамки всякой законности и канонических норм. Тем не менее, русские
архиереи стерпели присутствие восточных самозванцев и агентов Ватикана,
одобрили книги новой печати, утвердили новые обряды и чины и наложили
страшные проклятия и анафемы на старые книги и обряды. Двуперстие собор
объявил еретическим, а троеперстие утвердил. Проклял тех, кто в символе
веры исповедует Духа Святаго Истинным. Проклял и тех, кто будет
совершать службу по старым книгам.

Эти ужасные проклятия возмутили даже самого Никона, привыкшего
проклинать православных христиан. Он заявил, что они положены на весь
православный народ и признал их безрассудными. Царские летописцы назвали
прошедшее мероприятие «Большим Московским собором». В народе же он
получил наименование Разбойного или Бешеного. Примечательно, что такое
же название ему дают и некоторые поздние новообрядческие авторы.
Сподвижник патриарха Тихона архиепископ Андрей (Ухтомский) посвятил
исследованию Разбойного собора несколько научных работ. Анафемы,
произнесенные московским Разбойным собором, не были уникальным явлением.
В истории христианской церкви уже не раз бывали прецеденты, когда
патриархи или даже соборы предавали анафемам и клятвам православные
предания и людей их придерживающихся.

Согласно учению св. отец никакие проклятия или анафемы не могут быть
наложенными на православное предание, тем более не могут они повредить
придерживающимся его. Наоборот, неправедные проклятия и анафемы поражают
и осуждают самого проклинающего. Произнесенные на московском соборе
анафемы поразили и отлучили от православия самих проклинающих и их
последователей, признающих эти проклятия «православными». Клятвы
Разбойного собора 1666-1667 годов никогда не признавались
древлеправославными христианами, однако сильно тяготили совесть
новообрядцев. В двадцатом веке сразу несколько новообрядческих церквей
(единоверцы РПЦ, катакомбная РПЦ, РПЦЗ и РПЦ МП) приняли решения об
отмене клятв. Участники поместного собора РПЦ МП 1971 года были
вынуждены признать, что реформы патриарха Никона «не имели ни
канонических, ни исторических оснований». [1, с. 127]

2.3 Появление инквизиции

Справедливо полагая, что православный народ откажется признать решения
Московского собора 1666-1667 годов, его участники постановили проводить
их насильственно. Объявленным гонениям участники собора нашли
подтверждения в Святом Писании. Историк В. Карташев утверждает, что в
этот период «впервые в жизни русской церкви и государства применена была
система и дух западной инквизиции». Появление западной инквизиции
связано с деятельностью папы Иннокентия III. Этот папа распространил
преследования еретиков и инакомыслящих практически на все католические
страны. Основными методами работы инквизиции стали доносы, тайные
следствия, использование лжесвидетелей, применение пыток и конфискации
имущества. В ходе мучительной процедуры аутодафе католическое
духовенство от имени Бога и Святой Церкви благословляло наказание
осужденных. Приговор приводился в исполнение светскими властями.
Восточная, так называемая «православная» инквизиция стало одним из
итогов церковной реформы 17 века.

Направленная против древнеправославных христиан инквизиция получила
оформление в решениях соборов 1681 и 1685 годов. Распубликованные в виде
царских указов постановления устанавливали порядок следствия по делам
раскольников, виды пыток и казней. И в католической церкви и в
господствующей российской церкви применялись сходные методы наказаний:
бичевание кнутом, сожжение в срубе, отсечение головы, расчленение,
уморение голодом и пр. Так называемые «Двенадцать статей» царевны Софьи
представляли собой адаптированную копию латинских инквизиционных актов.

Законодательное утверждение нашли и финансово-экономические стороны
инквизиции: «Поместья их (репрессированных) и вотчины, и дворы, и лавки,
и промыслы, и заводы отписывать на себя Великих Государей и продавать по
оценке с большой наддачей для того, что по таким сыскным делам на
прогоны и посыльным людям в жалованье их Государские денежные казны
исходит не малое число». Чтобы у государственных структур не вышло
осечки, свой указ о конфискации имущества составил патриарх Иоаким.
Отныне все покорившиеся властям священники и епископы должны были
«смотреть накрепко, чтобы раскольники не жили в волостях и в лесах, а
где объявятся – самих ссылать, пристанища их разорять, имущество
продавать, а деньги присылать в Москву».

По мнению историков, число жертв только за первое столетие гонений на
старую православную веру исчисляется несколькими десятками тысяч
сожженных, уморенных голодом, замученных, обезглавленных, замороженных
заживо. Несколько миллионов человек было сослано, заключено в тюрьмы,
лишено звания и имущества. Этот своеобразный рекорд репрессий по
религиозным мотивам долгие годы оставался не досягаемым. Только в начале
двадцатого века его сумели повторить большевики. [1, с. 130]

2.4 Расправа над монастырями

Судебные процессы, конфискации, пытки и казни совершались по всей
территории московского государства. Однако, первые удары инквизиторского
молота были нанесены по монастырям – оплотам православия, хранителям
священных традиций, центрам христианской культуры. Одна из самых
кровопролитных расправ свершилась в Соловецкой киновии, обители
просиявшей целым сонмом святых иноков и чудотворцев. Этот крупнейший на
севере Руси общежительный монастырь вместе со многими другими
монастырями и скитами русской Церкви отказалась принять новые книги.
Соловецкие старцы решили продолжать службу Божию по старопечатным
дониконовским изданиям. Они написали государю в течение нескольких лет
пять челобитных, в которых умоляли царя только об одном: разрешить им
оставаться в прежней вере неизменно. Соловецкие иноки были твердо
убеждены, что измена старой вере означала измену Церкви и Самому Богу.
Поэтому они писали: «Лучше нам временною смертью умереть, нежели вечно
погибнуть. И если нас предадут огню и мукам или на части рассекут, мы и
тогда не изменим апостольскому преданию во веки». По их слову все и
случилось.

В ответ на просьбы и мольбы смиренных иноков царь послал в Соловецкий
монастырь войска, чтобы силою заставить старцев принять новые книги.
Иноки затворились в обители за толстыми каменными стенами. Царские
войска осаждали Соловецкий монастырь почти восемь лет, с 1668 по 1676 г.
Наконец, в ночь на 22 января 1676 г., в результате предательства одного
из братии, нового иуды, отворившего тайный ход, стрельцы во главе с
воеводой Мещериновым ворвались в обитель, и началась страшная расправа с
насельниками монастыря.

Было замучено до 400 человек: одних повесили, других порубили на плахах,
третьих утопили в проруби. Были и такие, которых вморозили в лед, или
подвесили, подцепив за ребра крючьями. Вся обитель была залита кровью
святых страдальцев. За это деяние царь Алексей Михайлович получил мзду
от Всемогущего Господа Бога – через несколько дней после разорения
обители он скончался в страшных муках. Ни молитвы патриарха, ни молебны
всего священного синклита не могли спасти его или хотя бы ослабить
страдания. Тела же казненных иноков, оставленные непогребенными для
устрашения местных жителей, оказались нетленными. Они пролежали на
острове все лето и ни звери, ни насекомые не коснулись их.

Не менее жестокая расправа состоялась в древнем Палеостровском
монастыре. После первого неудачного штурма началась осада святой
обители. Через несколько месяцев, усиленное «прибавочными стрельцами»,
войско ворвалось в киновию. Разозленные непреклонностью иноков и
длительностью осады, получившие приказ «приступать без милости», солдаты
развернули орудия и стали расстреливать центральный храм, в котором
продолжалась служба поста Рождества Христова. Вскоре церковь загорелась,
а вместе с ней запылали и все остальные постройки.

Монастыри и скиты, не имевшие высоких стен и башен, быстрее становились
добычей новолюбцев. В Ниловой пустыни иноки продолжали службу по древним
книгам и согласно уставу, составленным основателем монастыря преподобным
Нилом Сорским. Более 10 лет власти не знали об этом. Но пришел черед и
этой пустыни. Новый священник привез «исправленные» книги, приказал
отбросить древний устав и начал служить по-новому. Соборные старцы
собравшись на совет, отказались молиться с ним. В ход пошли испытанные
меры – через несколько дней в обитель прибыл пристав с солдатами. Но и
на этот раз иноки отказались подчиниться. «Покажи дерзновение, возбрани
служить по новому, а мы тебя не поддадим» – молили старцы церковного
пономаря, будущего святого подвижника Корнилия. Во время службы Корнилий
оказал дерзновение и не разрешил попу читать кощунственные молитвы.
Пристав и его люди бросились избивать преподобного. С большим трудом
старцам монастыря удалось спасти Корнилия от неминуемой расправы. После
этого всем православным монахам пришлось бежать из Ниловой пустыни.

Ужасная драма разыгралась в Вязниковском скиту Владимирской губернии. В
глухом лесном урочище спасались дивные отшельники. Пустынножители носили
каменные вериги, спали на земляных полах пещер. Слухи об их
ангелоподобной жизни и проповеди правой веры дошли до местного архиерея.
По его приказу в Вязники была направлена воинская команда. Солдаты
схватили престарелых отшельников, привезли их на архиерейский двор и
предали расправе. Напрасно палачи кололи старцев иглами, пилили пилами,
дробили кости топорами и зажаривали на огне. Никто из добропобедных
мучеников не отрекся от православной веры. Утомившиеся мучители
поместили пустынножителей в сруб и «пламенем огня всеядного переселили
страдальцев от здешнего всемучительства в бессмертное ликование Царя
Небесного». [5, с. 482]

Однако не всегда новолюбцам удавалось совершить святотатство. Нередки
были случаи, когда Господь тем или иным чудесным образом скрывал от
гонителей святые обители. Войско стольника Стефана Нащокина было
направлено на разорение монастыря Дмитрия Солунского основанного
преподобным Иовом Льговским. Не дойдя до обители воинский отряд Нащокина
«с шумом погибе, исчезе безвестно». В другой раз отряд новгородского
воеводы шел на расправу с иноками Млевского монастыря Вышневолоцкого
уезда. Заночевав неподалеку от стен обители, на следующее утро солдаты с
ужасом увидели, что монастырь исчез. По преданию, он ушел под землю
вместе со всеми насельниками. В течении сотен лет местные жители
посещали это место и слышали, как по большим праздникам звенят колокола
невидимой обители. Иногда сами архиереи, мучимые совестью, закрывали
глаза на существование древлеправославных монастырей. Тверской
архиепископ Иоасаф даже рукополагал священников для таких обителей, а
тверской Желтиков монастырь, известный своими учеными иноками, жил по
древним уставам вплоть до начала 18 века. В нем, спустя десять лет после
собора 1666-1667 гг., безымянным староверческим иноком было создано
полное житие благоверного князя Михаила Тверского. Совсем недавно эта
книга была переиздана.

Разъяренные твердым стоянием в вере русского иночества никониане решили
предать поруганию не только существующее монашество, но и всю старину.
За двуперстное сложение десницы из лика святых была «исключена»
княгиня-инокиня Анна Кашинская. «Житие» ее было объявлено ложным, мощи
замурованы, а иконы отобраны и сожжены. За такую же «вину» на соборе
1683 года из святых был «извергнут» основатель города Архангельск,
игумен Михаил – Архангельского монастыря преподобный Евфимий
Архангелогородский. Житие величайшего русского подвижника и чудотворца
преподобного Ефросина Псковского было объявлено «блядивым писанием», а
сам подвижник был «переведен» из общероссийских святых в местночтимые.
Богослужебной обструкции были подвергнуты все остальные русские святые.
В новом Типиконе был понижен статус их служб. Так служба благоверному
князю Михаилу Тверскому из полиелейной превратилась в шестеричную,
служба преподобному Димитрию Прилуцкому из всенощного бдения стала
обычным славословием. Службы некоторым святым таким как преподобный
Георгий Шенкурский Чудотворец, святитель Нифонт архиепископ
Новгородский, виленские мученики Антоний, Иоанн и Евстафий были вовсе
отменены.

Опустошенные монастыри как правило заселялись выходцами из Украины,
Польши и других западно-славянских земель. Новым монахам, побывавшим в
унии, и пожившим бок о бок с католиками, уже не было дела до древлего
благочестия. Эти же лица стали кадрами для нового епископата. Как
известно, в восемнадцатом, первой половине девятнадцатого века среди
архиереев синодальной церкви практически не было русских. Расправа над
монастырями продолжалась вплоть до царствования Петра Великого, пока
новый государь окончательно не решил монастырский вопрос. Согласно указу
императора в монахи запрещали постригать всех, кроме инвалидов и
престарелых. С этого момента иноческая жизнь на Руси приобрела вид
первохристианский и сосредоточилась в староверческих скитах
расположенных в потаенных, недоступных для властей местах. [5, с. 483]

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Высшим органом церковного управления и суда является московский
митрополит, который в 1589 г. был возведен в сан патриарха. Смысл этой
акции состоял в том, что если митрополит, хотя бы формально подчинялся
константинопольскому патриарху, то с учреждением московской патриархии
ее глава – патриарх по своему сану стал равен константинопольскому
патриарху. Иными словами, Русская православная церковь становилась
полностью независимой (автокефальной) и ее центром и в
формально-юридическом смысле становилась Москва. Поэтому учреждение
Московской патриархии являлось как бы завершающим актом, утверждавшим
суверенитет Русского централизованного государства. Поместный собор и
патриарх являлись не только высшими органами духовного суда, но их акты
были источниками церковного (канонического) законодательства. Церковному
суду подлежало все духовенство и зависимое от церкви население, кроме
дел об измене, «душегубстве, татьбе и разбое с поличным». По ряду дел
(например, преступления против нравственности, разводы и т.п.)
церковному суду подлежали и все светские люди.

Православная церковь фактически осуществляла идеологическую функцию
государства, являлась носителем государственной идеологии, поэтому
государство всячески поддерживало церковь и материально, и политически,
и законодательно. Однако в годы «смуты» в начале XVII в. роль церкви
существенно возросла. После пресечения царской власти, когда
правительство «семибоярщины» открыто предавало интересы народа
иностранным интервентам, глава Православной церкви патриарх Гермоген
выступил с призывом к возрождению русской государственности. Усилению
роли церковных властей способствовал и тот факт, что с 1618 г. (после
возвращения из польского плена) страной фактически правил отец юного
царя Михаила Романова патриарх Филарет, присвоивший себе даже титул
«великого государя».

Последняя попытка поставить власть патриарха выше царской была
предпринята в середине XVII в. патриархом Никоном (тоже носившим титул
«великого государя»). Однако часть верующих не согласилась с церковными
реформами патриарха Никона. Следствием этих реформ явился церковный
раскол. Он определялся не столько богословскими факторами, сколько
явился формой социального протеста против политики правительства и
особенно усиления феодального гнета. Эта попытка окончилась его
смещением из патриархов и ссылкой в один из дальних монастырей.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. История государства и права России: Учебник / Под ред. д.ю.н., проф.
Титова Ю.П. – М.: Феникс, 2001.

2. История государства и права России: Учебник для вузов / Под ред. С.А.
Чибиряева. – СПб: Питер, 2004.

3. История отечественного государства и права. Часть 1: Учебник / Под
ред. О.И. Чистякова. Изд-е третье, перер. и доп. – М.: Юристъ, 2004.

4. История России от древнейших времен до начала XX в. Учебник истории
для ВУЗов. / Под. ред. И.Я. Фроянова. – М.: Перспектива, 1998.

5. Отечественная история: Учебник / Под ред. проф. Р.В. Дегтяревой и
проф. С.Н. Полторака. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Гардарика, 2005.

Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter