Политический портрет Лейбы Давыдовича Троцкого

Средняя школа №44 им. Деева В. Н.

Реферат по истории России

Политический портрет

Лейбы Давыдовича Троцкого (Бронштейн).

Выполнил: ученик 11 Г

Лихачев Юрий

Проверил: заслуженный учитель России

Латышев Ю. И.

Ульяновск, 2000

План.

TOC \o “1-3” Введение PAGEREF _Toc481038688 \h 3

Формирование Троцкого как революционера PAGEREF _Toc481038689 \h 4

Троцкий и две революции. PAGEREF _Toc481038690 \h 13

Член правительства. Зарождение “Троцкизма” PAGEREF _Toc481038691 \h
35

Ссылка и эмиграция. PAGEREF _Toc481038692 \h 54

Троцкизм без Троцкого. PAGEREF _Toc481038693 \h 64

Источники: PAGEREF _Toc481038694 \h 69

Введение

24 августа 1940 г. в газете «Правда» под заголовком «Смерть
международного шпиона» появилась редакционная статья. В ней говорилось;
«Телеграф принес известие о смерти Троцкого. По сообщениям американских
газет, на Троцкого, проживавшего последние годы в Мексике, было
совершено покушение». Назывались имя, фамилия убийцы, отмечалось, что
он—«один из ближайших людей и последователей Троцкого». Затем следовало
краткое изложение политической биографии Троцкого, выдержанная в самых
резких тонах характеристика его деятельности Читатель подводился к
весьма однозначному выводу: Троцкий запутался в собственных сетях, дойдя
до предела человеческого падения»,

По жесткости тона, беспощадности формулировок и несправедливости многих
упреков по адресу убитого 21 августа 1940 г. Л. Д. Троцкого есть
основания предполагать, что статья была написана либо самим Сталиным,
либо под его непосредственным руководством. Так Сталин свел счеты со
своим самым опасным и некогда могущественным соперником.

Троцкий дожил до 60 лет. Много это или мало? Если судить по обычным
человеческим меркам, то, несомненно, мало. Ну, а если применять систему
координат большой политики? По нашему мнению, Троцкий к моменту убийства
фактически сделал все, на что был способен. Собственно, он и сам
признавался в этом, правда в свойственной ему несколько экстравагантной
манере. В 1934 г., накануне своего 55-летия, Троцкий обронил фразу,
вошедшую в копилку его бесчисленных «бон мо» (острое словцо): «Все самые
худшие преступления уже совершаются к 55 годам».

Троцкий знал, что говорил. А вот знаем ли мы, что он имел в виду?

Формирование Троцкого как революционера

Лейба Давидович Бронштейн (псевдоним—Троцкий) родился в один день с
Октябрьской революцией— 25 Октября (7 ноября) -и в один год—1879-й—со
своим будущим непримиримым соперником И. В. Сталиным. Совпадение этих
дат чисто случайное. Как шутил впоследствии Троцкий, возможно, в нем
мистики и пифагорейцы увидят особый смысл, сам же он ему не придавал
никакого значения.

Троцкий рос в окружении, отнюдь не способствовавшем формированию в нем
качеств «ниспровергателя устоев». Его детство и юность прошли в стороне
от столбовой дороги развития марксизма в России—вне крупных
университетских центров, без тесной связи с рабочими предместьями,
знакомства с повседневными нуждами простого люда.

Отец Троцкого арендовал несколько сот десятин земли на юге Украины, в
сельце Яновка Херсонской губернии, где и проживало сравнительно
небольшое по тем временам семейство Бронштейнов. Помимо отца и
молчаливой, страстно любившей Троцкого матери у него были старшие брат и
сестра, а также младшая, особенно любимая им сестра Ольга, ставшая затем
женой Д. Б. Каменева (Розенфельда).

0тец отдал Троцкого в Одесское реальное училище Святого Павла. Мальчик
резко выделялся среди своих сверстников умом, красноречием, рано
проявившейся в нем потребностью и, главное, умением обращать на себя
внимание окружающих. Троцкий очень скоро стал, как мы говорим сегодня,
неформальным лидером группы молодых людей, искавших выхода
переполнявшему их стремлению к активной деятельности «на благо
общества». Этим во многом был предопределен выбор Троцким своей
дальнейшей деятельности. В Николаеве, где Троцкий заканчивал последний
класс учебы в реальном училище, он и его друзья смогли создать
Южно-Русский рабочий союз, в котором насчитывалось до 200 членов,
главным образом рабочих города.

Быть членом полулегальной организации и тем более одним из ее лидеров
льстило самолюбию Троцкого, придавало ему особый вес, может быть даже не
столько о собственных глазах, сколько во мнении окружающих. Именно эти
качества выделял позднее в Троцком близко знавший его по годам учебы и
общения в Одессе и Николаеве профессор медицины Г. А. Зив. По его
мнению, индивидуальность Троцкого выражалась не в познании и не в
чувстве, а в воле. «Активно проявить, свою волю, возвыситься надо всеми,
быть всюду и всегда первым—это всегда составляло основную сущность
личности Бронштейна,—писал Зив,—остальные стороны его психологии были
только служебными надстройками и пристройками »

“В это время взгляды Троцкого были весьма далеки от марксистских. Он
даже и не стремился к овладению марксизмом, проявляя равнодушие к
систематической, целеустремленной работе по формированию прочных
убеждений «В 96-м и в начале 97 г.,—писал Троцкий историку В/И. Невскому
уже после победы Октября,— я считал себя противником Маркса, книг
которого, правда, не читал. О марксизме я судил по Михайловскому» Нам
представляется, что и с произведениями самого Михайловского Троцкий был
знаком не по первоисточнику. Обладая превосходной памятью, он на лету
схватывал наиболее «крикливые» идеи и установки, а затем яростно
отстаивал их в спорах со сверстниками. Разумеется, это не отрицает
большой работы Троцкого по самообразованию. В дальнейшем, в годы
эмиграции, Троцкий окончил Венский университет.

Вряд ли можно считать подлинно революционной деятельность Троцкого и в
самом Южно-Русском рабочем союзе. Сегодня особенно наглядно видно,
насколько безобидной с точки зрения угрозы властям предержащим была
позиция его николаевской организации. Ее члены занимались главным
образом просветительством. Они выпускали отпечатанные на гектографе
200—300 экземпляров газеты «Наше дело», где выступали против городских
властей и некоторых состоятельных предпринимателей.

Вспоминая эти годы, Троцкий писал: «Влияние Союза росло быстрее, чем
формирование ядра вполне сознательных революционеров. Наиболее активные
рабочие говорили нам: насчет царя и революции пока поосторожнее. После
такого предупреждения мы делали шаг назад, на экономические позиции, а
потом сдвигались на более революционную линию. Тактические наши
воззрения, повторяю, были очень смутны»

Но даже в такой, а затем и в других организациях, явно стоявших на
платформе экономизма, Троцкий нередко оказывался на правом фланге. Так,
переехав из Николаева в Одессу, он выступал против сосредоточения сил
местных марксистов на ведении работы среди фабрично-заводских рабочих,
настаивал на перенесении центра тяжести агитации и пропаганды в ряды
ремесленников и других мелкобуржуазных элементов

Все это дает основание полагать, что, если бы царская охранка проявила
по отношению к многим членам руководящего ядра Южно-Русского рабочего
союза большую гибкость и тактичность, не исключено, что такие лидеры
союза, как Троцкий, скорее всего, оказались бы в одном ряду с легальными
марксистами вроде Струве или Туган- Барановского. Однако российская
полиция конца XIX в. еще не выдвинула из своих недр лиц, подобных
полковнику Зубатову. В январе 1898 г. союз был разгромлен. Троцкий и
другие его руководители оказались в одесской тюрьме.

Началось следствие, в ходе которого, как считает арестованный по тому
же делу Зив, Троцкий всячески выгораживал себя. С одесской тюрьмой
связан и выбор им своего псевдонима. Под фамилией Троцкий в тюрьме
служил старший надзиратель. На 19-летнего юношу

большое впечатление произвели величественная фигура надзирателя,
властность, умение подчинять себе окружающих и держать, что называется,
в «ежовых рукавицах» не только арестованных, но и всю администрацию
тюрьмы. Как бы в отместку надзирателю за его диктаторские замашки
Троцкий и взял его фамилию своим псевдонимом, чтобы доказать всем, что
фамилия матерого защитника самодержавия может служить и другим целям—
революции.

Следствие длилось около двух лет. За это время Троцкий, по словам Зива,
стал «таким же решительным и прямолинейным «марксистом», каким он раньше
был его противником». Первым литературным опусом Троцкого была попытка
написать статью о масонстве с точки зрения материалистического понимания
истории, «Он,— отмечал Зив,—достал три или четыре книги по этому вопросу
и думал, что этого вполне достаточно». К этому же времени относится и
замеченный арестантами происшедший с Троцким припадок эпилептического
характера. Присутствовавший при этом Зив вспоминал, что такого рода
обмороки с Троцким происходили и впоследствии. Кстати, и сам Троцкий
неоднократно вынужден был признаваться в таких обмороках. Об одном из
них, который произошел с ним в самый неподходящий момент—в ночь с 24 на
25 октября 1917 г., то есть в ходе Октябрьского вооруженного восстания,
он рассказал в автобиографической книге Троцкий и две революции. В Петербурге Троцкий появился в разгар октябрьской стачки 1905 г. Со свойственной ему энергией он тут же включился в работу. Вместе с германским социал-демократом, выходцем из России Парвусом (псевдоним А. Л. Гельфанда) Троцкий редактировал газету «Начало», в которой проповедовал весьма радикальные взгляды. 13 октября состоялось учредительное заседание Петербургского Совета рабочих депутатов. Под фамилией Яновский Троцкий становится заместителем председателя Совета Г. С. Хрусталева-Носаря. Как человек с неясно выраженными политическими взглядами, Хрусталев, по мнению Троцкого, лучше всего отвечал характеру деятельности Петербургского Совета. С точки зрения Троцкого, Совет выражал настроения революционных рабочих масс, обладавших «резким классовым чувством», но в большинстве случаев лишенных «партийной определенности» Пятьдесят два дня Совет возглавлял рабочие массы столицы, и все это время Троцкий пребывал в гуще событий. Ярко раскрываются его сильные стороны как политического деятеля, организатора масс, публициста. Он писал многочисленные воззвания, манифесты и резолюции Совета, передовые статьи его органа—газеты «Известия», тираж которой достигал 35—60 тысяч экземпляров, Вел переговоры с властями. Сам премьер-министр С. 10. Витте вынужден был обращаться к руководству Совета. Об одном из таких приемов по поводу назначенной Советом демонстрации в память погибших 9 января и в других столкновениях с властями Троцкий рассказал в книге «1905». При этом он не без явной гордости писал: Граф Витте очень занят и только что отказал в приеме двум генералам, но он беспрекословно принимает депутацию Совета» После ареста Хрусталева на общем собрании Совета 27 ноября в присутствии 302 депутатов был избран временный президиум исполкома из трех человек. В их числе оказался и Троцкий, который стал фактическим председателем Совета. Однако уже 3 декабря, прямо на своем заседании, исполком Совета во главе с председательствовавшим Троцким был арестован жандармами. Троцкий и другие осужденные по делу Совета пробыли под арестом 57 недель. В октябре 1906 г., в самый острый период реакции, в разгар военно-полевых судов над участниками революции, в Петербурге начался процесс по делу о бывшем Совете. Он длился почти месяц. Приговор суда для Троцкого—опять ссылка в Сибирь, в село Обдорск, но на этот раз не на четыре года, как в 1900 г., а на «вечное поселение». По пути следования к месту назначения Троцкому вновь удалось бежать—из городка Березова, известного по месту ссылки сподвижника Петра I светлейшего князя Меншикова. В мае 1907 г. Троцкий уже присутствовал на V (Лондонском) съезде РСДРП как нефракционный социал-демократ с совещательным голосом. Так лично для Троцкого закончилась первая российская революция. .Революция оставила громадный след в политической биографии Троцкого. В первую очередь это, конечно, относится к его деятельности в Петербургском Совете, которой он заслужил признание и авторитет в глазах многих рабочих, демократической интеллигенции. Подводя итоги практической работы Совета, Троцкий пришел фактически к тем же выводам которые были сделаны В. И. Лениным в ноябре 1905 г. в статье «Наши задачи и Совет рабочих депутатов. (Письмо в редакцию)». Работа предназначалась для публикации в центральном органе большевиков—газете «Новая жизнь», но по каким-то причинам не увидела света. В годы первой русской революции проявилась весьма существенная особенность политического поведения Троцкого, которая затем неоднократно давала себя знать,—способность к решительным действиям в период революционного подъема, вовлечения в борьбу широких слоев населения. В такие моменты Троцкий внутренне преображался, действовал на редкость собранно и целеустремленной Возраставший накал борьбы как бы подстегивал его, оказывался дополнительным источником энергии. Не зря, скажем, такой всегда осторожный и крайне сдержанный в оценках политических способностей Троцкого деятель партии, как Г. Е. Зиновьев, писал, имея в виду Троцкого и Парвуса, в 1905 г.: «Эти два выдающихся меньшевика стали отходить от меньшевизма. Когда «Начало»... попало под их руководство, они придали ему в значительной мере большевистский характер». Однако в деятельности Троцкого была и другая сторона. Именно в этот период появились первые зачатки теории «перманентной революции». Ее основные постулаты Троцкий позаимствовал у Парвуса. «Вместе с Парвусом,—писал он позднее,—мы отстаивали в «Начале» ту мысль, что русская революция является прологом социально-революционной эпохи в развитии Европы; что русская революция не может быть доведена до конца ни сотрудничеством пролетариата с либеральной буржуазией, ни его союзом с революционным крестьянством; что она может победить лишь как составная часть революции европейского пролетариата. Отсюда ими выдвигался главный лозунг дня: «Без царя, а правительство рабочее». Ленин подверг резкой критике и сам этот лозунг, и всю теорию Парвуса—Троцкого. Революционная на словах, эта теория на практике смыкалась с правооппортуннстичсской и либерально-буржуазной линией. Таким образом, в годы первой русской революции возврат Троцкого в лагерь большевиков не состоялся. Главным сдерживающим фактором, на наш взгляд, стал субъективный момент. Логикой событий Троцкий оказался в условиях, которые могли закружить и кружили головы и не таким эмоциональным молодым людям, как он, но и значительно более старшим и опытным политическим деятелям. Упиваясь представившимися возможностями, Троцкий стремился во что бы то ни стало «показать себя», непременно сыграть роль «вождя». Отсюда и его попытки разработать «независимую» идейно-политическую программу. Были и объективные причины. На позиции Троцкого, так же как и на деятельности Совета в целом, отрицательно сказалось влияние представителей меньшевистской фракции РСДРП. Они стремились ограничить роль Совета осуществлением функций руководителя сугубо экономической профессиональной борьбой рабочих, уйти от решения ряда задач, и в первую очередь такой актуальной в условиях революции задачи, как вооружение пролетариата, работа в войсках и др. Она продолжалась долгое и тягостное десятилетие. У Троцкого это были, пожалуй, наименее удачные годы во всей его жизни. Фактически они свелись к длительной «войне» против Ленина и большевизма. C ноября 1908 г. по апрель 1912 г. Троцкий и его сторонники в Вене издают небольшим тиражом газету «Правда» (орган «нефракционных» социал-демократов), которая превратилась в издание, проповедовавшее принципы, господствовавшие в реформистских партиях Западной Европы. В апреле 1910 г. по решению ЦК РСДРП для совместной работы в редакции венской «Правды» прибыл Л. Б. Каменев. После участия в выпуске двух номеров газеты он отказался от сотрудничества. «Опыт совместной работы с Троцким —смело сказать, опыт, искренне мной проделанный...—писал Каменев,—показал, что примиренчество неудержимо скатывается к защите ликвидаторства, решительна становится на сторону последнего против РСДРП» Этот вывод Каменева подтвердился в августе 1912 г., когда Троцкий в противовес VI (Пражской) Всероссийской конференции РСДРП, исключившей из большевистской партии ликвидаторов, организовал Августовский блок, опиравшийся именно на ликвидаторов. Оправдываясь впоследствии, Троцкий писал: «Мне тогда был неясен великий исторический смысл ленинской политики непримиримого идейного межевания и, где нужно, раскола, чтобы сплотить и закалить костяк подлинно пролетарской партии» расхождения Троцкого и Ленина по вопросам строительства партии дают основание вывести происхождение троцкизма именно из «организационного оппортунизма» полуменьшевистского толка. Несмотря на революционность Троцкого, эти расхождения—наглядное свидетельство общности троцкизма и меньшевизма. Это же обстоятельство во многом объясняет, почему в дооктябрьский период ареной борьбы Ленина, большевиков против Троцкого стала сфера партийного строительства. Именно Ленин впервые употребил понятия «троцкисты», «троцкизм», причем сугубо в антипартийном значении. С началом первой мировой войны Троцкий совместно с меньшевиком Мартовым издает в Париже газету «Наше слово». За антивоенную направленность, которая была расценена французским правительством как прогерманская пропаганда, издание было закрыто, а сам Троцкий выслан из Франции. В начале 1916 г. он оказывается в США, где входит в состав редакции социал-демократической газеты «Новый мир». Очень скоро Троцкий превращает ее в трибуну для пропаганды своих идей. После Февральской буржуазно-демократической революции Троцкий выехал в Россию, но был задержан английскими властями на территории Канады. В течение месяца он находился в Галифаксе в лагере для интернированных. Под давлением Петро градского Совета в дело вмешался П. Н. Милюков, министр иностранных дел в первом Временном правительстве, и Троцкий был освобожден. В Петроград он прибыл 5 мая 1917 г. К этому времени Ленин находился в столице уже больше месяца и успел развернуть деятельность во всю ширь своего революционного гения. Состоялась историческая VII (Апрельская) конференция РСДРП (б), на которой был принят ленинский план перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую. Определились позиции и других политических партий. Троцкий оказался в арьергарде событий. Все, что он мог делать на первых порах,—это присматриваться к происходившему, взвешивать и оценивать политические платформы боровшихся сторон и фракций. Но постепенно он наращивает свою активность. Троцкий оказывается в руководящем ядре Межрайонной организации РСДРП, в которую входили социал-демократы, занимавшие интернационалистские позиции и выступавшие против меньшевиков-оборонцев, хотя и не порывавшие с ними до конца. В тот период членами «межрайонки» были М. С. Урицкий, А. В. Луначарский, ряд других деятелей, сотрудничавших с Троцким в газете «Наше слово». Популярность Троцкого быстро набирала силу. Этому, на наш взгляд, способствовало немало обстоятельств объективного и главным образом субъективного характера. Во-первых, разлив мелкобуржуазной стихии с ее показной, чисто словесной революционностью, для которой важно не столько быть, сколько казаться, с се культом вождя, жаждой немедленного успеха. Всем этим параметрам вполне отвечал троцкизм. В этом политическом течении отразились настроения части городской мелкобуржуазной интеллигенции, отсталых рабочих, люмпен пролетариев, которой были свойственны демонстрация сверх революционности в периоды подъема революционной борьбы и способность впадать в панику, нередко оказываясь в стане реакции, в моменты ее спада. В дооктябрьский период Троцкий наглядно продемонстрировал справедливость такой оценки троцкизма. Она подтвердилась и после победы Февраля. Во-вторых, те, кто знал о негативной деятельности Троцкого в годы реакции, последовавшие за поражением первой русской революции,—как большевики, так и меньшевики,—только возвращались из-за границы, из ссылок и тюрем. Молодому поколению участников революционного движения, тем более беспартийным массам, о борьбе Троцкого против Ленина, против большевистской партии в эмиграции было практически ничего не известно. Зато Троцкий—председатель Петербургского Совета в 1905 г.—многим из них был памятен и близок. В-третьих, как ни странно, популярности Троцкого во многом способствовал его арест в Канаде английскими властями при возвращении из США в Россию. В газетах то и дело мелькали публикации о пребывании Троцкого в плену. Все это создало ему ореол непримиримого борца с ненавистной Антантой. Наконец, в-четвертых, Петроград бурлил: митинги, речи, демонстрации, красные флаги, революционные призывы—среда, в которой Троцкий с его задатками трибуна и оратора чувствовал себя как рыба в воде. Своими речами он кружил головы не только простым рабочим, солдатам, матросам, но и поднаторевшим в политике людям. Естественно, деятельность Троцкого в майские дни не ограничивалась только участием в митингах и демонстрациях. Как один из лидеров Межрайонной организации РСДРП, Троцкий пытался наладить контакты с представителями других левых партий и организаций. Он неоднократно посещал редакцию полуменьшевистской газеты «Новая жизнь», издававшейся М. Горьким и Н. Сухановым. Побывал Троцкий и в редакции большевистской «Правды», встретился с Лениным, Зиновьевым и Каменевым. Но серьезной ^беседы не получилось. Чувствовалась тягость в общении. Да это и неудивительно. За годы вражды и недоверия накопилось немало негативного, и преодолеть это за одну-две встречи невозможно. К тому же собеседники и не скрывали, что не изменят своих убеждений. Ни Ленин, ни Троцкий не поступились своими взглядами ни на йоту. К поиску контактов, возможному сотрудничеству их подтолкнула изменившаяся политическая ситуация как в России, так и на международной арене. Вместе с ней изменились и те задачи, которые приходилось решать социал-демократии. Февральская буржуазно-демократическая революция в России привела к установлению двоевластия в стране—Временного правительства и Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Разрешить эту противоречивую ситуацию можно было только на путях осуществления пролетарской революции. Именно она была бы логическим шагом в дальнейшем развитии революционного процесса. Из признания этого факта исходили и Ленин и Троцкий. Хотя подошли они к его осознанию с разных сторон. Ленин—развивая идеи Маркса и Энгельса о непрерывной революции как поэтапном ее развитии: от буржуазно-демократической к социалистической с последующим выходом на международную арену. Троцкий — перескакивая через этап буржуазно-демократической революции, трактуя перманентность как перенесение революции из одной страны в другую. То есть им бралась в расчет только одна сторона марксистской концепции перманентности революции—внешняя—и игнорировалась внутренняя. Не случайно, что Троцкий «проглядел» Февральскую революцию. До конца своих дней он так и не смог внятно объяснить, какой по характеру, движущим силам и целям была эта революция. Но—что очень важно и что до сих пор не учитывалось или упускалось из виду—Февральская революция свела на нет прежний спор Ленина и Троцкого о путях и перспективах развития революционного процесса в России. Отныне революция могла развиваться лишь как революция социалистическая. Это признавали оба. Оба же считали, что российская революция в случае ее свершения могла перерасти только в мировую. Иначе говоря, менялось само содержание перманентности революции: не буржуазно-демократическая революция в социалистическую, а российская социалистическая—в мировую или по крайней мере общеевропейскую. К тому же временной интервал между Февральской и Октябрьской революциями оказался настолько минимальным, развитие событий протекало так стремительно, социалистическая революция унаследовала от буржуазной столько проблем, которые она решала как бы походя, не только для рядового участника происходившего, но и для лидеров РСДРП оказалась попросту непостижимой та сложная механика поэтапности революции, которая имела решающее значение до Февраля. После того как произошла Февральская революция и началась подготовка социалистической, троцкизму нечего было противопоставить ленинизму, поскольку была снята острота проблемы поэтапности развития революционного процесса в России. Троцкий вряд ли кривил душой, когда в письме в Ист-парт ЦК ВКП(б) 21 октября 1927 г., впервые опубликованном только в 1932 г. за границей, отмечал: «Я не вступил немедленно по приезде из Канады в организацию большевиков. Почему? Потому ли, что у меня были разногласия?» Нет, считал Троцкий, таких разногласий у него с большевиками не было. Этот факт подтверждается анализом предложений Ленина о слиянии «межрайонцев» и РСДРП(б), которые он огласил 10 мая на Петро градской городской конференции Межрайонной организации РСДРП. Они включали несколько пунктов. Во-первых, «объединение желательно немедленно». Во-вторых, следует включить по одному представителю «межрайонки» в редакцию «Правды», которую планировалось превратить во всероссийскую популярную газету и ЦО будущей слившейся партии. В-третьих, включить двух межрайонцев в комиссию по подготовке VI съезда партии, И наконец, обеспечить в «Правде» и других печатных органах свободную дискуссию по спорным вопросам Эти ленинские предложения вполне могли рассматриваться в качестве методологических принципов такого объединения, и, как видим, в них не ставилось перед «межрайонкой» никаких предварительных условий. От ее членов не требовалось отречения от прежних взглядов, признания прошлых ошибок. Выдвигалось лишь одно условие—их участие в совместной борьбе за общее дело. А таким делом было свершение социалистической революции и строительство нового общества. Не случайно, по некоторым свидетельствам, Ленин на одном из заседаний ЦК партии, в мае, высказался за привлечение Троцкого в редакцию «Правды». Но его предложение отвергли другие члены ЦК Ленин предлагал также Троцкому возглавить газету популистского толка, на манер редактировавшейся им и Парвусом в 1905 г. газеты «Начало». Но от этого предложения отказался сам Троцкий. Что же касается слияния «межрайонцев» с РСДРП (б), то на упомянутой конференции Троцкий заявил, что согласен «с резолюциями». Ленин записал следующие его слова: «...согласен постольку, поскольку русский большевизм интернационализировался. Большевики разбольшевичились—и я называться большевиком не могу... Признания большевизма требовать от нас нельзя» Троцкий не просто критиковал ленинские предложения, он отверг их. Причем сделал это в некорректной форме, выдвинув ряд неприемлемых для Ленина и большевиков условий. Что означало его заявление о разбольшевичивании русского большевизма, который интернационализировался? Только одно—Троцкий не желал признать правоту «старого большевизма», Ленина, большевиков в споре с ним и с троцкизмом, выступавшим за авантюристическую теорию перепрыгивания через этап буржуазно-демократической революции. То есть Троцким выдвигалось условие, которого от него не требовали ни Ленин, ни другие руководители РСДРП (б). Поэтому он не хотел принять и старое «фракционное наименование» партии—РСДРП (б). Троцкий соглашался на слияние только, как он считал, с «обновленным» Лениным, в котором усматривал своего единомышленника, перешедшего на позиции теории «перманентной революции», и с «обновленным» большевизмом, в котором он видел подобие российской или—точнее—ленинской разновидности троцкизма. Ни больше ни меньше. Понадобилось еще, как минимум, два месяца нарастания революционных событий, чтобы Троцкий снял свои претензии к Ленину и большевикам и безоговорочно, без всяких встречных условий, принял упомянутые выше ленинские предложения. Иначе говоря, Троцкий вошел в РСДРП (б), вовсе не отказавшись от теории «перманентной революции». Этого от него никто и не потребовал. В июльские дни вслед за Лениным, Зиновьевым, Каменевым, Свердловым и другими лидерами РСДРП (б) Троцкий стремился предостеречь рабочие и солдатские массы от опрометчивых шагов, в частности от проведения антивоенной демонстрации 4 июля, которая, по сути, ставила своей целью низвержение Временного правительства. Он решительно выступал против развернутой в небольшевистской печати травли Ленина как «германского шпиона». 5 июля, по свидетельству Троцкого, между ним и Лениным состоялась встреча, на которой обсуждались планы работы на случай ухода в подполье Такой встречи не зафиксировано в 4-м томе «Биографической хроники» В. И. Ленина. Но в этом томе есть сообщение о том, что вечером 4 июля в Таврическом дворце Ленин участвовал в объединенном заседании Центрального и Петербургского комитетов РСДРП (б), Военной организации при ЦК партии и Межрайонной организации РСДРП, членом которого являлся Троцкий. Не исключено, что встреча, о которой говорил Троцкий, могла иметь место и днем раньше. 2 июля началась работа второй Петроградской конференции Межрайонной организации. На ней присутствовало 70 делегатов. И естественно, главным вопросом повестки дня был вопрос объединения с большевиками. Подавляющим большинством он был решен положительно. Конференция выделила двух представителей «межрайонки» в Оргбюро по проведению VI съезда РСДРП (б). Троцкий был назначен на съезде докладчиком по текущему моменту. Однако выступить ему с докладом, как и вообще принять участие в работе съезда, не удалось. 23 июля ночью Троцкий вместе с Луначарским были арестованы. Поводом для ареста послужило письмо Троцкого Временному правительству, которое было опубликовано в «Новой жизни» 13 июля (№ 73). Это был ответ на вымыслы Временного правительства и буржуазной печати о его якобы разрыве с Лениным как «германским шпионом». «Сообщение газет о том, будто я «отрекся» от своей причастности к большевикам, представляет такое же измышление,—писал он,—как и сообщение о том, будто я просил власти защитить меня от «самосуда толпы», как и сотни других утверждений той же печати». Далее Троцкий сообщал, что его неучастие в «Правде» и не вхождение в большевистскую партию объяснялись не политическими расхождениями, а «условиями нашего партийного прошлого, потерявшими ныне всякое значение». После чего следовал вывод: «...у нас не может быть никаких логических оснований в пользу изъятия меня из-под действия декрета, силою которого подлежат аресту тт. Ленин, Зиновьев и Каменев. Что же касается политической стороны дела, то у вас не может быть оснований сомневаться в том, что я являюсь столь же непримиримым противником общей политики Временного правительства, как и названные товарищи. Изъятие в мою пользу только ярче подчеркивает, таким образом, контрреволюционный произвол в отношении Ленина, Зиновьева и Каменева» Троцкий и после этого письма неоднократно подтверждал свою близость к Ленину и большевикам. 17 июля в речи на заседании ЦИК и Исполкома Совета крестьянских депутатов он заявил: «Ленин боролся за революцию 30 лет. Я борюсь против угнетения народных масс 20 лет. И мы не можем не питать ненависти к германскому милитаризму. Утверждать противное может только тот, кто не знает, что такое революционер » Из его выступления на совещании Исполкома Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов: «Теперь всякий считает нужным всадить нож в спину Ленина и его друзей, но тот, кто говорит, что тов. Ленин может быть немецким агентом, тот—негодяй. Честное имя тов. Ленина нам так же дорого, как и имя Чернова. Чернов стоит под вашей защитой, но он также защищается и нами. Если, товарищи, в этом деле вам понадобится помощь— можете рассчитывать на нас» Конечно, Ленин не мог не оценить позицию Троцкого, тем более что немногие небольшевистские социал-демократы, за исключением Мартова, открыто высказались в защиту Ленина. В «Моей жизни» Троцкий вспоминал: «Отношение Ленина ко мне в течение 1917 г. проходило через несколько стадий. Ленин встретил меня (в мае.— дополнит) сдержанно и выжидательно. Июльские дни нас сразу сблизили». Свидетельство Троцкого не расходится с мнением о нем Ленина. В подготовленных им тезисах для доклада 8 октября на конференции Петербургской организации в примечании к тезису «О списке кандидатов в Учредительное собрание» читаем: «Само собою понятно, что из числа межрайонцев, совсем мало испытанных на пролетарской работе в направлении нашей партии, никто не оспорил бы такой, например, кандидатуры, как Троцкого, ибо, во-первых, Троцкий сразу по приезде занял позицию интернационалиста; во-вторых, боролся среди межраионцев за слияние; в-третьих, в тяжелые июльские дни оказался на высоте задачи и преданным сторонником партии революционного пролетариата. Ясно, что нельзя этого сказать про множество внесенных в список вчерашних членов партии» Конечно, надуманность обвинений Ленина в «шпионаже» была очевидна, по крайней мере для Временного правительства. Ведь его министры не могли не знать, что среди 500 политических эмигрантов, прибывших в Россию из Швейцарии проездом через Германию, свыше 400 были представителями различных партий. Но никто, естественно, не подозревал их как «немецких шпионов» только потому, что они, так же как и Ленин, пересекли территорию Германии. Антиленинская кампания преследовала вполне очевидные политические цели—дискредитацию РСДРП (б) и большевизма в целом. Не мог не знать и не понимать этого и Троцкий. Так что, бескомпромиссно защищая Ленина от реакционной печати, он стремился не только и не столько уберечь его честь, сколько лишний раз напомнить и о своем революционном прошлом, равно как и еще более революционном настоящем. Ведь в письме Временному правительству, публичных речах и выступлениях рядом с именем Ленина им неизменно ставилось и собственное. И надо сказать, что такой прием действовал. Не зря, скажем, в столице стойко держался слух о возможном установлении диктатуры триумвирата в лице Ленина, Троцкого и Луначарского. Насколько серьезной была такая версия, судить не беремся, tеm более что Троцкий и Луначарский были арестованы и находились в тюрьме. Как бы там ни было, пребывание в «Крестах» мало сказалось на политической активности Троцкого. Разве что он не выступал как оратор. Зато недостаток устной агитации им с лихвой был восполнен за счет публикаций в печати. Одна за другой появлялись статьи и заметки Троцкого в большевистском «Рабочем и солдате», журнале «Вперед», который издавался как орган РСДРП (б), «Пролетарии», где Троцкий писал под псевдонимом П. Танас, горьковской «Новой жизни» и других печатных изданиях. В тюрьме он написал две работы: «Что же дальше (Итоги и перспективы)» и «Когда же конец проклятой бойне?». Обе брошюры вышли в большевистском издательстве «Прибой» и сразу же обратили на себя внимание читающей публики, особенно первая. Она была d некотором роде итоговой для деятельности Троцкого в первое полугодие 1917-го. В ней он анализировал характер происшедших событий, расстановку классовых сил после ликвидации двоевластия, пытался проследить дальнейший ход революционного процесса, наметить некоторые перспективы на ближайшие месяцы, недели и даже дни. Троцкий подвергал беспощадной критике позицию эсеро-меньшевистских соглашателей. «После событий 3— 5 июля эсеры и меньшевики в Петербурге еще более ослабели, большевики еще более усилились,— писал Троцкий.—То же самое—в Москве. Это ярче всего обнаруживает, что в своей политике большевизм дает выражение действительным потребностям развивающейся революции, тогда как эсеро-меньшевистское «большинство» только закрепляет вчерашнюю беспомощность и отсталость масс. И сегодня уже этого одного закрепления недостаточно: на помощь ему идет самая разнузданная репрессия. Эти люди борются против внутренней логики революции, и именно поэтому они оказываются в одном лагере с ее классовыми врагами. Именно поэтому мы обязаны подрывать доверие к ним—во имя доверия к завтрашнему дню революции». Хорошо сказано. И главное—в точку! По поводу характера российской революции Троцкий повторил свои прежние соображения о том, что она может быть только пролетарской, к тому же—общеевропейской. «Это не «национальная», не буржуазная революция,—утверждалось в брошюре.—Кто оценивает ее так, тот живет в мире призраков XVIII и XIX столетий. А нашим «отечеством во времени» является XX век. Дальнейшая судьба русской революции непосредственно зависит от хода и исхода войны, т. е. от развития классовых противоречий в Европе, которому эта империалистическая война придает катастрофический характер». Заканчивалась брошюра фразой, ставшей у Троцкого почти ритуальной полуконстатацией-полупризывом: «Перманентная революция против перманентной бойни! Такова борьба, в которой ставкой является судьба человечества». В августе 1917 г. на VJ съезде РСДРП (б) 4 тысячи межрайонцев вошли в партию и растворились в ней. Вместе с ними оказался и Троцкий. Причем от бывшей «меж-райоики» он, наряду с Урицким, хотя и не присутствовал на съезде (сидел в тюрьме), вошел в состав ЦК. Из 134 делегатов съезда, принявших участие в выборах руководящего органа партии, за Троцкого был подан 131 голос. всего на три меньше, чем за Ленина. Уже сам по себе этот факт показывает возросший авторитет Троцкого в партийных кругах, прежде всего руководящих. Что касается партийных низов, то там его имя еще мало кому было известно. С конца августа 1917 г. политическая ситуация в стране вновь резко меняется. Провал корниловского мятежа, в чем решающую роль сыграли работавшие среди шедших на Петроград воинских частей большевистские агитаторы, с одной стороны, укрепил уверенность революционных масс в своих силах, а с другой—еще выше поднял авторитет РСДРП (б). Вновь растет революционная волна. «Мы,—отмечал Троцкий,—еле поспевали за приливом». 2 сентября Временное правительство вынуждено было освободить из «Крестов» группу социал-демократов, арестованных в июльские дни,—Троцкого, Каменева, Луначарского, Коллонтай и других. В газете «Рабочий путь» (так стала называться «Правда» после разгрома ее редакции в июле) 3 сентября появилась заметка: «Вчера освобожден из-под ареста под залог в 3 тыс., рублей Л. Троцкий». 21 сентября Троцкий по поручению ЦК РСДРП (б) выступил с докладом о текущем моменте на собрании большевиков, участвовавших в работе открывшегося 14 сентября Демократического совещания. В докладе им была выдвинута идея бойкота созданного Предпарламента. Но результаты голосования оказались не в пользу Троцкого. За участие в Предпарламенте высказались 77 участников совещания, против—50. Ленин, оценивая из своего «далека» принятое решение, назвал его явной ошибкой. Он одобрил и поддержал доклад Троцкого: «Троцкий был за бойкот. Браво, товарищ Троцкий!» 25 сентября (8 октября) произошли перевыборы членов Исполкома Петроградского Совета. По предложению большевистской фракции председателем Совета был избран Троцкий. Его фамилия вносится в список 40 кандидатов от РСДРП (б) по выборам в Учредительное собрание. Причем Троцкий стоял в списке сразу же после Ленина и Зиновьева, перед Каменевым, Коллонтай, Луначарским, Бухариным, Пятаковым, Сталиным . Троцкий, несомненно, внес большой вклад в подготовку и осуществление Октябрьского вооруженного восстания. Правда, этот вклад не столь значителен, как это изображалось, скажем, откровенно симпатизировавшим Троцкому меньшевиком Н- Сухановым в «Записках о революции»: «Он был центральной фигурой этих дней и главным героем этой замечательной страницы истории»" Точно так же явно преувеличенной выглядит и оценка его вклада Сталиным в статье «Октябрьский переворот», опубликованной в газете «Правда» 6 ноября 1918г. В статье Троцкий представлялся чуть ли не единственным организатором и руководителем восстания, а Подвойский и Антонов-Овсеенко—лишь исполнителями его воли. Кстати, в 1924 г. в речи Сталина «Троцкизм или ленинизм» вклад Троцкого выглядел уже скромнее. Впоследствии Сталин предпочитал вообще не говорить об этом. В «Кратком курсе истории ВКП(б)» (1938 г.) о роли Троцкого в октябрьских событиях .говорилось только в отрицательном плане, фактически так же, как и о «штрейкбрехерской» позиции Зиновьева и Каменева. Деятельности Троцкого в Октябре фактически посвящена вся вторая часть второго тома его «Истории русской революции». На наш взгляд, Троцкому здесь удалось весьма рельефно показать объективные и субъективные предпосылки вызревания Октябрьской революции, выявить экономические, социальные, политические, военные слагаемые обстановки, из которой выросло восстание. Конечно, не обошлось и без просчетов, а также явных, но не столь заметных невооруженному глазу перегибов в изображении событий, их участников. Прежде всего это относится к показу самой фигуры Троцкого. Складывается впечатление, что если бы не он, то Октябрьская революция могла бы не состояться. Собственно, Троцкий и не скрывал своих притязаний на роль «второго вождя» Октября. Об этом он неоднократно высказывался публично, писал в статьях и книгах, в частности в таких, как «Уроки Октября», (1924 г.), «О Ленине» (1925г.), «Моя жизнь» (1930г.). В дневниковых записях Троцкого от 25 марта 1935 г. можно прочесть: «Если бы в Петербурге не было ни Ленина, ни меня, не было бы и Октябрьской революции, руководство большевистской партии помешало бы ей совершиться». Как же обстояло дело в действительности? За пять недель—от Демократического совещания до Октябрьского вооруженного восстания—Троцким как председателем Петроградского Совета было сделано немало для того, чтобы воспрепятствовать попыткам меньшевиков и эсеров сорвать проведение II съезда Советов. По решению ЦИК съезд был намечен на 20-е, а затем перенесен на 25 октября. Определенный вклад Троцкий внес в создание при Петроградском Совете Военно-революционного комитета—органа подготовки и осуществления вооруженного восстания. Председателем ВРК вначале был избран левый эсер Лазимнр, впоследствии им стал Подвойский, а секретарем—Антонов-Овсеенко. Подготовленный комиссией во главе с Лазимиром проект Положения о ВРК был отредактирован Троцким и принят единогласно на заседании. В утвержденном Уставе ВРК, состоящем из 19 пунктов, его первейшей задачей объявлялось взятие фактического управления Петроградским гарнизоном в свои руки. Троцкий вел активную работу в ЦК партии. 10(23) октября Ленин внес на заседание ЦК вопрос о вооруженном восстании. Обсуждение продолжалось почти 10 часов с краткими перерывами. В результате на голосование ставится предложенная Лениным резолюция, в которой делается вывод: «Признавая, таким образом, что вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело, ЦК предлагает всем организациям партии руководиться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы». На заседании из 21-члена ЦК присутствовало 12. За предложенную резолюцию высказались 10 человек, против—два (Зиновьев и Каменев). Впоследствии, комментируя факт принятия ленинской резолюции, Троцкий справедливо писал: «Резолюция 10 октября приобрела огромное значение. Она сразу обеспечила действительным сторонникам восстания крепкую почву партийного права. Во всех организациях партии, во всех ячейках стали выдвигаться на первое место наиболее решительные элементы». Все это Троцким писалось в 1933 г. А тогда, в октябре 1917 г., далеко не так ясны были для него самого и для ряда других руководителей РСДРП (б) последствия принятого решения. На расширенном заседании ЦК с участием других руководящих органов большевистской партии, состоявшемся 16 октября, где вновь обсуждался вопрос о восстании, Троцкий отсутствовал. И виновато здесь не просто стечение обстоятельств, как позднее объяснял он свое отсутствие (в это время он находился на заседании Петроградского Совета, где принималось Положение о ВРК), причины были гораздо глубже. Троцкий немало критиковал многих членов ЦК, и прежде всего Зиновьева и Каменева, за их парламентские иллюзии. Однако, как нам представляется, и сам Троцкий отдал этим иллюзиям весьма большую дань. И дело даже не в том, что до самого штурма Зимнего дворца Троцкий публично заявлял, что ВРК был создан не как орган восстания, а лишь как комитет по защите революции. Этими заявлениями он не только вводил в заблуждение Временное правительство, но и выражал определенную позицию: вопрос о власти неизменно связывался им именно со съездом Советов. В 1925 г. в книге «О Ленине» Троцкий писал: «В Центральном Комитете определились три группировки: противники захвата власти, оказавшиеся вынужденными логикой положения отказаться от лозунга «власть Советам» (прежде всего Каменев и Зиновьев.—Н. В.); Ленин, требовавший немедленной организации восстания, независимо от Советов, и остальная группа (прежде всего сам Троцкий.—Н. В.), которая считала необходимым тесно связать восстание со Вторым съездом Советов и тем самым выдвинуть его к последнему времени». Это, конечно, не значит, что тем самым Троцкий вынашивал злонамеренные планы срыва восстания, как о том писалось в «Кратком курсе» истории ВКП(б). Это значит, что Троцкий сам отделял свою позицию от ленинской. Не зря в «Моей жизни» у него проскочила фраза: «По некоторым случайным и ошибочным признакам ему (Ленину.— Н. В.) показалось... будто в вопросе о вооруженном восстании я веду слишком выжидательную линию. Это опасение отразилось в нескольких письмах Ленина в течение октября». Тем не менее такое отличие в позиции не помешало ему активно поддержать Ленина в ходе проведения восстания, а затем и при формировании первого Советского правительства. 24 октября (6 ноября) состоялось заседание ЦК РСДРП (б), в работе которого активно участвовал Троцкий. Ленин, вынужденный скрываться от полиции, направил «Письмо членам ЦК», в нем он настаивал на решительном наступлении и приведении вооруженного восстания в ночь на 25 октября: 25 октября в час дня Троцкий докладывал Петроградскому Совету о положении дел в столице. В изложении «Рабочего пути» дело обстояло следующим образом: «От имени Военно-революционного комитета,—заявил Троцкий,—объявляю, что Временного правительства больше не существует. (Аплодисменты.) Отдельные министры подвергнуты аресту. («Браво!») Другие будут арестованы в ближайшие дни или часы. (Аплодисменты.) Революционный гарнизон, состоящий в распоряжении Военно-революционного комитета, распустил собрание Предпарламента. (Шумные аплодисменты.) Мы здесь бодрствовали ночью и по телефонной проволоке следили, как отряды революционных солдат и рабочей гвардии бесшумно исполняли свое дело. Обыватель мирно спал и не знал, что в это время одна власть сменяется другой. Вокзалы, почта, телеграф, Петроградское Телефонное Агентство, Государственный банк—заняты. (Шумные аплодисменты.) Зимний дворец еще не взят, но судьба его решается в течение ближайших минут. (Аплодисменты.)» Зимний был взят в 2 часа 10 минут ночи 26 октября. 25 октября в 22 часа 40 минут начал работать II съезд Советов. Персонально от большевиков в президиум были предложены: Ленин, Троцкий, Зиновьев, Каменев, Рыков, Ногин, Склянский, Крыленко, Антонов-Овсеенко, Рязанов, Муранов, Луначарский, Коллонтай и Стучка. Съезд в законодательном порядке закрепил переход власти к большевикам, принял декреты о мире и земле, утвердил по докладу Троцкого первое Советское правительство—Совет Народных Комиссаров, созданный исключительно из представителей РСДРП (б) в составе 15 человек. Троцкий принял самое деятельное участие в организации разгрома в конце октября мятежа Керенского— Краснова. 1(14) ноября «Правда» опубликовала следующую телеграмму за его подписью от имени Совнаркома: «Село Пулково. Штаб. 2 часа 10 минут ночи. Ночь с 30 на 31 октября войдет в историю. Попытки Керенского двинуть контрреволюционные войска на столицу революции получили решающий отпор. Керенский отступает, мы наступаем». В тот же день Троцкий участвовал в чрезвычайно важном заседании ЦК РСДРП (б), на котором был дан отпор группе Каменева—Зиновьева, создавшей острый правительственный кризис. Вопреки мнению большинства ЦК и Совнаркома, группа настаивала на принятии предложения эсеров и меньшевиков о создании так называемого однородного социалистического правительства. Большевикам в нем отводилась незначительная роль, допускалась возможность замены Ленина на посту главы правительства. Троцкий выступил одним из самых непримиримых противников такого решения. Ленин высоко оценил его позицию, заявив на указанном заседании ЦК: «Троцкий давно сказал, что объединение (с соглашательскими партиями.—Н. В.) невозможно. Троцкий это понял, и с тех пор не было лучшего большевика». Этой фразы Ленина нет в «Протоколах Центрального Комитета РСДРП (б)» изданий 1929 и 1958 гг. И нет ее именно потому, что Ленин назвал Троцкого большевиком. Вклейку текста протокола с ленинской фразой мы обнаружили в книге Троцкого «Сталинская школа фальсификаций», изданной в Берлине в 1932 г., между 116-й и 117-й страницами. В ноябре 1917 г. Троцкий действительно активно проводил в жизнь платформу большевистской партии. Хотя справедливости ради следует заметить, что ни тогда, в ноябре 1917-го, ни позднее Троцкий сам публично так нигде и не признал правоты большевизма в споре с ним в прошлом. Не было такого признания и в будущем. Наоборот. Сперва негласно, в ходе борьбы за заключение Брестского мира, затем в дискуссии о профсоюзах, а после смерти Ленина и открыто Троцкий заявлял, что не он перешел на позиции большевизма, а большевики «разбольшсвичились», перейдя во главе с Лениным на платформу его теории «перманентной революции». Член правительства. Зарождение “Троцкизма” В первом Советском правительстве Троцкий занял пост народного комиссара по иностранным делам. Он публикует секретные документы бывшей царской дипломатии и Временного правительства—факт по тем временам неслыханный Налаживает контакты с представителями посольств иностранных держав, возглавляет . советскую делегацию на переговорах о заключении мира с кайзеровской Германией в Бресте. Однако на этих переговорах Троцкий попытался занять собственную позицию и реализовать свой тезис «ни войны, ни мира». В феврале 1918 г., вопреки настояниям Ленина, он отказался подписать договор, чем дал Германии повод развернуть наступление по всему фронту против Советской республики, не имевшей в то время достаточных сил для организации отпора агрессору. Тем самым Троцкий поставил страну на грань военной катастрофы. Договор был подписан 3 марта 1918 г., но уже после отстранения Троцкого от участия в переговорах и на значительно более тяжких условиях. 14 марта Троцкий был назначен народным комиссаром по военным делам, а несколько позднее и народным комиссаром по морским делам. С созданием 2 сентября 1918 г., в разгар гражданской войны и иностранной интервенции. Революционного Военного Совета Республики (РВСР) его председателем по предложению Я. М. Свердлова был назначен Троцкий. На всех этих постах Троцкий проявил себя как решительный, целеустремленный руководитель, способный сплотить людей на выполнение самых трудных задач. Он, например, принял активное участие в ликвидации мятежа левых эсеров 6 июля 1918Г. Большую роль, Троцкий сыграл и в деле формирования частей регулярной Красной Армии, выполняя указания ЦК партии, Ленина, он требовал проведения в жизнь таких, по его выражению, начал в сознании Красной Армии, как всеобщее обязательное воинское обучение в школах, на заводах и в деревнях; немедленное создание сплоченных кадров из наиболее самоотверженных бойцов; привлечение военных специалистов и боевых руководителей; насаждение комиссаров в качестве блюстителей высших интересов революции и социализма». Троцкий немало сделал, чтобы искоренить и такое вредное в условиях гражданской войны явление, каким была партизанщина. Как наркомвоенмор, он требовал неукоснительного соблюдения воинской дисциплины, субординации и др. И в этой своей деятельности Троцкий нашел горячую поддержку в лице Ленина. . В книге «Моя жизнь» Троцкий воспроизвел образец бланка, в левом верхнем углу которого значилось: «Председатель Совета Народных Комиссаров, Москва. Кремль... июля 1919 г.». Далее следовало чистое место, которое Троцкий мог использовать для записи собственного распоряжения. Внизу был набран текст: «Товарищи! Зная строгий характер распоряжений тов. Троцкого, я настолько убежден, в абсолютной степени убежден, и правильности, целесообразности и необходимости для пользы дела даваемого тов. Троцким распоряжения, что поддерживаю это распоряжение всецело». По рассказу Троцкого, Ленин, вручая ему эту бумагу, заметил, что может дать «сколько угодно таких бланков» ". Но было и другое—чрезмерное администрирование, упование лишь на авторитет власти, репрессии в отношении командного и рядового состава. За малейший проступок подчиненных Троцкий требовал жестокого наказания, вплоть до расстрела. «Расстрел был жестоким орудием предостережения другим»,— прямо говорил он. В Красной Армии Троцким и его окружением насаждался культ собственной личности Наверное, в военных уставах ни одной цивилизованной страны не найдешь того, что придумал Троцкий. В 1922 г. в § 41 политического Устава Красной Армии была помещена его политическая биография, в которой Троцкий представал героем, олицетворением революционной и военной доблести. Параграф заканчивался словами: «Тов. Троцкий— вождь и организатор Красной Армии, Стоя во главе Красной Армии, тов. Троцкий ведет ее к победе над всеми врагами Советской республики Они пришли к нам уже из 30-х годов и относились к другому действующему лицу советской истории—Сталину, культ личности которого, как видим, возник не на пустом месте. Наконец, нельзя пройти и мимо тех крупных просчетов, имевших место в определении Троцким стратегии гражданской войны. Между октябрем 1917 г. и 1922 г. Троцкий в разных сочетаниях варьировал одну и ту же идею: европейский пролетариат более созрел для социализма, чем российский, поэтому, грубо говоря, главная задача Советской власти заключается не столько в создании предпосылок для социализма в нашей стране, сколько в необходимости продержаться до начала мировой революции. Отсюда его идея экспорта революции в другие страны силами Красной Армии: «Революционная война,—писал он,—неоспоримое условие нашей политики». К этой идее» он возвращался неоднократно и был весьма последователен в ее осуществлении. Справедливости ради следует отметить ряд позитивных шагов Троцкого в международной сфере. Это прежде всего относится к его деятельности в Коммунистическом Интернационале, в Исполкоме которого он представлял РКП (б) с момента образования Коминтерна весной 1919 г. Роль Троцкого здесь нуждается в специальном рассмотрении, но уже сегодня можно с уверенностью сказать, что она была весьма заметной, особенно на первых четырех конгрессах Коминтерна Кроме ВКП(б) Троцкий в Коминтерне представлял также и интересы французской коммунистической партии, к становлению и деятельности которой в первые годы ее существования он имел самое непосредственное отношение. В 1920 г., оставаясь на своих прежних постах, Троцкий на короткое время стал и народным комиссаром путей сообщения. Под его руководством была разработана программа ускоренного восстановления паровозного парка страны, приняты меры по налаживанию работы транспорта. Активную работу Троцкий повел по укреплению трудовой дисциплины, наведению порядка на производстве, повышению производительности труда, поощрению энтузиазма рабочего класса. Что есть хорошего у Троцкого?—спрашивал Ленин в январе 1921 г.—...Несомненно хорошим и полезным является производственная пропаганда» Принятые Троцким меры способствовали ликвидации узких мест, какие образовались в народном хозяйстве страны. Не случайно на VIII съезде Советов Ленин характеризовал его, наряду с Рыковым, как одного из наиболее авторитетных руководителей, создавших известную школу работы в своем ведомстве. Ленин не раз в дальнейшем обращался к Троцкому при решении важнейших проблем экономического и социального развития Страны Советов—монополии внешней торговли, образования СССР, национальной политики партии и др. Однако, как и во время гражданской войны, достоинства Троцкого как политического и государственного деятеля нередко перерастали в крупные недостатки. Его стремление к абсолютизации вполне оправданных в условиях послевоенной разрухи и всеобщей неразберихи административных методов не замедлило вылиться в конструирование модели так называемого «милитаристского социализма», представлявшей собой шаг назад к позициям домарксистского утопического социализма казарменного типа. В основе этой модели лежало требование милитаризации хозяйства страны, превращения ее в подобие гигантской военной казармы, где все делалось бы по приказам сверху, а массы были бы послушными исполнителями воли своих командиров. Субъективистский произвол, упор на административные методы, милитаризацию труда, на принуждение и устрашение, отрицание методов убеждения и материального стимулирования, «перетряхивание» и «завинчивание гаек» как средства руководства общественными организациями трудящихся—такие методы пытался навязать партии Троцкий на определенном этапе. Изложенные выше взгляды Троцкого составили его платформу в ходе навязанной им партии осенью 1920 г. дискуссии о профсоюзах. Ленин уже совершенно иначе оценивал позицию Троцкого, чем когда тот шел в ногу с партией. Хотя в послеоктябрьский период Ленин и не использовал сам термин «троцкизм», он подвергал резкой критике ошибочные установки его идеологии и практики. Ленин по достоинству ценил Троцкого, когда тот строго и точно осуществлял директиву партии, выполнял свои служебные обязанности, порученные ему задания Центрального Комитета. Вместе с тем Ленин, РКП (б) давали решительный отпор попыткам Троцкого создавать свои кадры, опираясь на которые он стремился командовать в партии, выступать против курса на построение социализма в СССР. Отмечая сильные и слабые стороны Троцкого как партийного и государственного деятеля, Ленин постоянно удерживал его от опрометчивых шагов и решений стремился без ущерба для него самого выправить допускавшиеся им отступления от генерального курса партии на разных этапах борьбы за революцию и социализм. И в этом, на наш взгляд, один из залогов того, что при Ленине Троцкий в общем и целом держался, что называется, в рамках. Ленин, хотя н не любил ставить в вину деятелям партии их прошлые ошибки, не раз возвращался к анализу дискуссий с Троцким. Двойственность в политической позиции Троцкого была подчеркнута Лениным в его «Письме к съезду». Характеризуя деятельность Троцкого, Ленин выделял его выдающиеся способности. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК. И тут же продолжал. Но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела. Эти увлечения Троцкого, как показали его попытки милитаризации страны, оборачивались грубыми ошибками и просчетами в политике. Именно поэтому Ленин счел нужным напомнить партии о не большевизме Троцкого, ..оговорившись при этом, что не большевизм так же мало может быть ставим ему в вину лично, как и октябрьский эпизод Зиновьеву и Каменеву. Это ленинское замечание сегодня кое-кто считает чем-то вроде отпущения грехов Троцкому. Думается, что вопрос здесь гораздо сложнее, чем выяснение дилеммы: виновен—невиновен. То, что Ленин имел в виду не только личность Троцкого,—это бесспорно. В не большевизме Троцкого он видел проявление позиции не отдельного партийного лидера, а целого социального слоя, определенных настроений в партии, выразителем которых время от времени оказывался Троцкий. Как справедливо заметил Зиновьев, «т. Троцкий иногда создает такую политическую платформу, на которой может стоять только один человек: сам т. Троцкий, ибо на этой «платформе> буквально не остается места даже для единомышленников… Но
было бы все же неверно видеть в позиции т. Троцкого только
индивидуальное. Он, несомненно, отражает и нечто более широкое из нашей
обстановки».

Ленин был глубоко убежден в том, что образованна фракций не относится к
разряду фатально запрограммированного явления в истории партии. Это не
значит, что он вообще отрицал возможность появления и наличия коренных
разногласий, особенно на крутых поворотах истории. Но Ленин всегда
исходил из необходимости, во-первых, вовремя зафиксировать эти
разногласия я, во-вторых, вести совместный поиск путей их преодоления па
принципиальной основе, то есть на основе Устава н Программы партии. И,
только исчерпав все возможности такого поиска, убедившись в упорстве
другой стороны, настаивающей на своей ошибочной платформе, Ленин

высказывался за принятие организационных мер в отношении таких членов
партии.

В этом коренное, отличие ленинской постановки вопроса от сталинской,
когда внутрипартийные разногласия толковались как имманентно присущие
развитию партии, как одна из закономерностей се развития. Поэтому в
случае отсутствия разногласий их пытались всячески найти или раздуть,
как это происходило в 30-е годы.

И еще один аспект. Значит ли напоминание Ленина о не большевизме
Троцкого, что тот не имел никакого отношения к марксизму, что правы
оказались авторы «Краткого курса» с их теорией «злого умысла»: Троцкий
пришел в партию с единственной целью—вести подрывную работу, чтобы
развалить ее ряды? Если бы это было так, то не было бы ни сближения
Троцкого с большевиками после возвращения в Россию в 1917 г., ни тем
более его повторного вступления в РСДРП (б), ни его совместной работы с
Лениным и другими руководителями партии и Советского государства.

Все дело в том, что в партии Троцкий в наиболее концентрированном виде
выражал настроения тех ее членов, которые пытались опереться на
догматически трактуемые ими традиции классического марксизма XIX в. Они
весьма превратно оценивали качественные перемены, которые произошли в
расстановке классовых сил как на мировой арене, так и в отдельных
странах, прежде всего в самой Советской России. На словах признавая
ленинизм, может быть даже громче других признавая его, на деле они явно
недооценивали ленинское учение как новый этап в развитии марксизма XX в.
Особенно это было характерно для периода после гражданской войны, когда
становилось все очевиднее, что капитализму удалось стабилизироваться,
что в ближайшее время пролетарских революций в других странах не
предвидится, что не остается другого выхода, кроме как строить новое
общество, находясь в капиталистическом окружении.

Необходим был коренной пересмотр прежней стратегии и тактики. В
международном плане это нашло выражение в окончательном утверждении
после Генуэзской конференции (1922 г.) принципа мирного сосуществования
СССР с государствами иного общественного строя. Во внутреннем—в
выдвижении новой экономической политики, представлявшей собой отказ от
социалистической модели периода «военного коммунизма» с его вынужденным
сужением сферы действия товарно-денежных отношений, рынка, ставкой на
прямой продуктообмен и пр.

Ни Троцкий, ни его сторонники не то чтобы не обратили внимания на
необходимость внесения коренных перемен в стратегию и тактику партии,
коммунистического движения, но едва ли не попытались действовать по
принципу: если действительность восстает против наших теорий, тем хуже
для нее. Догматизм, подмена диалектики формальной логикой, неумение
считаться с обстоятельствами—все это нашло концептуальное выражение и
закрепление в троцкистской теории «перманентной революции».

Согласно этой теории, мировая революция по-прежнему, как и в прошлом
столетии, изображалась в виде фактически одновременного выступления
пролетариев всех стран, которое должно было продолжаться не иначе, как
до полного торжества социализма во всем мире. В книге «Перманентная
революция», подводя итог своим идейным исканиям, Троцкий писал:
«Завершение социалистической революции в национальных рамках
немыслимо… Социалистическая революция начинается на национальной
арене, развивается на интернациональной, и завершается на мировой. Таким
образом, социалистическая революция становится перманентной в новом,
более широком смысле слова: она не получает своего завершения до
окончательного торжества нового общества на всей нашей планете. И далее:
«Указанная выше схема развития мировой революции снимает вопрос о
странах, «созревших» и «не созревших» для социализма… Поскольку
капитализм создал мировой рынок, мировое разделение труда и мировые
производительные силы, постольку он подготовил мировое хозяйство в целом
для социалистического переустройства».

Опираясь на эту схему мировой революции, Троцкий не видел разницы ни в
целях, ни в способах борьбы трудящихся, скажем, Англии или Китая. Как
для тех, так и для других цель борьбы общая—социализм. Отсюда Троцким
напрочь отрицалось национально-освободительное движение: «В условиях
империалистической эпохи национально-демократическая революция может
быть доведена до победы только в том случае, если социальные и
политические отношения данной страны созрели

для того, чтобы поднять пролетариат к власти как руководителя народных
масс. А если этого еще нет? Тогда борьба за национальное раскрепощение
будет давать очень половинчатые результаты, целиком направленные против
трудящихся масс».

В теории «перманентной революции» исчезает то, на что она, собственно,
претендует,—раскрытие самой перманентности, то есть непрерывности
революции как цепи следующих друг за другом этапов революционных
преобразований. По Троцкому выходило, что пролетариат любой страны готов
и может делать все сразу: свергать господство буржуазии, устанавливать
диктатуру трудящихся, осуществлять социалистические преобразования,
обеспечить победу революции в национальных границах и тут же
одновременно перенести ее за пределы страны.

Идея непрерывности революции подменялась субъективистской концепцией
«комбинированного развития», которая не считается ни с
социально-экономической и политической неравномерностью развития стран,
ни с различиями в темпах нарастания противоречий в разных пунктах
мировой капиталистической системы. Поэтому фактически сбрасывается со
счетов наличие слабых звеньев, в которых складываются наиболее
благоприятные. условия для прорыва цепи империализма. Это с одной
стороны. А с другой—произвольно смешиваются этапы революционных
преобразований как до, так и после победы социалистической революции в
конкретных странах, в данном случае в Советской России.

Троцкий руководствовался принципом: «Либо все, либо ничего». Следование
этому принципу на практике обычно оборачивалось формулой: «Все на
словах, и ничего на деле»..теория «перманентной революции» сближалась с
анархистской трактовкой революции как волюнтаристского акта
«революционно действовавших лиц»

Пример Троцкого и троцкизма свидетельствует, что дело не в чьем-то «злом
умысле», а в неверных оценках характера и содержания современной эпохи,
новых условии, в которых развивалось мировое революционное движение и
строительство социализма в СССР. Из этого вытекает еще один исторический
урок—идеи, верные в условиях данной эпохи, если их перенести в другое
время, иные конкретно-исторические рамки, не произведя при этом их
необходимой корректировки в соответствии с духом самих этих идей,
способны обретать смысл прямо противоположный своему первоначальному
содержанию. Такой корректировки ни Троцким, ни его сторонниками не
делалось.

В октябре—декабре 1923 г. в партии развернулась острейшая дискуссия,
которая затрагивала ключевые вопросы хозяйственной политики РКП (б),
развития демократии, внутрипартийной жизни. Как отмечалось в Отчетном
докладе ЦК XIII съезду партии (докладчик Зиновьев), собрания
«продолжались целыми ночами до утра… Партия была взбудоражена, как
улей. Вся рабочая масса, входящая в нашу партию, прислушивалась к
спорам.

Поводом к дискуссии послужили письма Троцкого в ЦК от 8 и 24 октября. В
них нашли отражение основные положения позиции Троцкого и его
сторонников по вышеназванным вопросам.

25—27 октября на объединенном Пленуме ЦК и ЦКК РКП (б), рассмотревшем
вопрос «О внутрипартийном положении в связи с письмами Троцкого», он
вынужден был признать несвоевременность своего выступления.

6 декабря в «Правде» одновременно появились статьи Троцкого и Сталина, в
них они подвели итоги дискуссии и достигли некоторого компромисса. 7
декабря была опубликована резолюция объединенного Пленума ЦК ч ЦКК, в
основу которой легли принципиальные идеи и положения принятой еще Х
съездом РКП (б) резолюции «О единстве партии». Казалось бы, стороны
пришли к обоюдному согласию. Но не тут-то было.

Троцкий настоял на появлении 11 декабря в «Правде» своей статьи «Новый
курс», в которой в некорректной форме затронул проблему поколений в
партии. В тот же день на собрании бюро ячеек и активных работников
Московской организации Зиновьев выступил с критикой статьи Троцкого, а
15 декабря в газете с антитроцкистской статьей «О дискуссии, о Рафаиле,
о статьях Преображенского и Сапронова и о письме Троцкого» выступил
Сталин. Вновь развернулась борьба, в которую помимо партийного
руководства втянулась и партийная масса.

В ходе дискуссии Троцкий и его сторонники оказались в меньшинстве. В
принятой XIII партконференцией резолюции «Об итогах дискуссии и о
мелкобуржуазном уклоне в партии» платформа троцкистов была осуждена.

В сентябре 1924 г., находясь на отдыхе в Кисловодске, Троцкий написал
статью «Уроки Октября». Она дала толчок очередной, так называемой
литературной дискуссии в партии. В ней Троцкий вслед за проблемой
поколений в партии поднял вопрос о полу соглашательской тактике
руководства РСДРП (б) (Каменев, Сталин) в феврале—марте 1917 г. (до
приезда Ленина) и об «октябрьском эпизоде» Зиновьева и Каменева.

На этот шаг Троцкий пошел вполне сознательно. Во-первых, стремился взять
реванш за поражение в дискуссии осенью 1923 г. Во-вторых, он сознавал,
что его оттирали от рычагов власти, поэтому и попытался восстановить
утрачиваемые позиции.

И на этот раз сделать ему это не удалось. Дискуссия вылилась в
жесточайшие споры о ленинском идейном наследии, дооктябрьском прошлом
Троцкого, его отступлении от ленинизма, принижении авангардной роли
партии в революции и строительстве социализма. В этом противоборстве он
не смог противопоставить серьезных контраргументов против выдвинутых
обвинений своих противников.

В 1926—1927 гг. Троцкий уже объединился со своими вчерашними
противниками, Зиновьевым и Каменевым, до этого возглавлявших
организованную в середине 20-х годов «объединенную левую» оппозицию. Ее
платформа, как справедливо отмечает Г. Водолазов, фактически
представляла собой несколько модифицированную теорию «милитаристского
социализма» Троцкого, в которой опять-таки ставились заведомо
невыполнимые задачи, а главный упор вновь делался на необходимость
«пришпорить» историю, используя все те же методы
административно-командного давления на трудящиеся массы.

Суть выступления «объединенной левой» оппозиции свелась к обвинению
большинства ЦК ВКП(б) в проведении политики отставания развития
промышленности от темпов развития народного хозяйства в целом. Наиболее
откровенно об этом было заявлено в выступлении Троцкого на апрельском
(1926 г.) Пленуме ЦК партии. Троцкий не голосовал за резолюцию Политбюро
по докладу Председателя Совнаркома А. И. Рыкова «О хозяйственном
положении и хозяйственной политике», посчитав предложенные в ней темпы
развития промышленности недостаточными для преодоления возникшей
диспропорции. Решение этой проблемы в соответствии с теорией
«перманентной революции» Троцкий ставил целиком в. зависимость от
международной ситуации, развития мировой революции. Страна, говорил он,
исчерпала возможности развития, опираясь на старую технику. Она
нуждается в новой технике. Именно поэтому зависимость наша от
капиталистической техники будет в ближайшие годы увеличиваться, а не
убывать». Раз так, значит, партии и Советскому государству следует
принять действенные меры для того, чтобы темпы индустриализации
постоянно увеличивались. За счет каких ресурсов?— спрашивал Троцкий. И
отвечал: Мы находимся в периоде первоначального социалистического
накопления, что предполагает высшее напряжение сил и средств для
индустриализации. Как молодая буржуазия в соответствующий период
первоначального накопления жилы из себя тянула, пуритански урезывая себя
во всем, так и мы должны действовать.

Партия и «левая» оппозиция по-разному понимали проблему темпа, саму
сущность индустриализации. Это различие вытекало и было обусловлено
подходом сторон к решению коренного противоречия в дискуссиях 1926—1927
гг. А именно—разным отношением к вопросу о возможности построения
социализма водной отдельно взятой стране. Почему требуется теоретическое
признание построения социализма в одной стране?—спрашивал Троцкий осенью
1926 г. на XV партконференции.— Откуда взялась эта перспектива? Почему
до 1925 г. никто этого вопроса не выдвигал.

Тезис об отрицании возможности построения социализма в СССР в качестве
центрального фигурировал в «заявлении 13-ти» и «платформе 83-х»,
представленных на июльском (1926 г.) Пленуме ЦК, где произошло
организационное оформление «объединенной .левой» оппозиции. Именно с
курсом на построение социализма в СССР оппозиция связывала источники
всех бед

в развитии страны. Неправильная политика,—говорилось в «платформе
83-х»,—ускоряет рост враждебных пролетарской диктатуре сил: кулака,
нэпмана, бюрократа.

Если партия под быстрыми темпами индустриализации понимала такие
максимальные темпы, которые обеспечивали бы неразрывный союз
пролетариата с основной массой крестьянства, не отрывали
индустриализацию страны от сельскохозяйственной базы и обеспечивали
более быстрый рост тяжелой индустрии, подтягивая отстающие отрасли
легкой промышленности, то оппозиция считала необходимым проведение
политики, получившей название «сверх индустриализации». Ее составными
элементами объявлялись: усиление обложения налогами середняцкого
крестьянства (в трактовке оппозиции это выглядело как снижение налогов
па 50 процентов с бедняков); повышение цен на товары широкого
потребления;

изъятие оборотных средств из кооперации.

Политика налогового нажима на середняка, высоких цен на промтовары не
только не способствовала бы упрочению союза рабочего класса с трудящимся
крестьянством, но и могла создать для него дополнительные трудности.
Повышение цен на промтовары привело бы к автоматическому росту цен на
продукты сельского хозяйства и понижению платежеспособности рубля.
Наконец, изъятие значительной части оборотных средств из кооперации вело
к усилению позиций частного капитала в торговле. Тем самым в лице
«объединенной левой» оппозиции большинство Ц1 (1936 г.) Троцкий писал: «Речь идет не о
простой замене одной команды руководителей другой. Речь идет об
изменении самих принципов управления экономикой и культурой… Нужна
вторая революция».

Разумеется, ни от Сталина, ни от других деятелей ВКП(б) и
коммунистического движения не укрылся главный смысл «нового троцкизма».
Осознание его сущности, казалось бы, давало Сталину шанс для идейного
развенчания Троцкого. Сталин, однако, не воспользовался этим шансом. Ему
нечего было противопоставить. Исповедовавшаяся им концепция социализма,
хотя на словах и представлялась претворением в жизнь ленинского плана
социалистического строительства, на деле была крайне далека от взглядов
Ленина на социализм как общество самоуправления трудящихся, развития их
инициативы и творчества. Сталин на практике. фактически реализовал
установки Троцкого начала 20-х годов—создал командно-административную
систему, опиравшуюся на насилие и репрессии в отношении всех-классов и
слоен советского общества, на внеэкономическое принуждение ряда
категорий трудящихся, свертывание социалистического принципа
распределения: «От каждого — по способностям, каждому—по труду»,
ограничение экономических рычагов в управлении народным хозяйством,
насаждение культа личности и др.

В результате в идейном отношении критика Сталиным Троцкого свелась к
«войне цитат», навешиванию ярлыков, обвинениям в шпионаже, диверсиях,
вредительстве. А в организационном—к физической расправе над всеми, кто
подозревался в принадлежности к троцкизму, в том числе и к расправе над
их идейным вдохновителем.

В октябре 1936 г. в «Бюллетене оппозиции» утверждалось: «Сталину нужна
голова Троцкого — это его главная

цель». Первые признаки готовившейся ликвидации Троцкого дали себя знать
уже в 1937 г. В сентябре в Швейцарии, в окрестностях Лозанны, был убит
Игнаций Раисе, сотрудник НКВД, симпатизировавший Троцкому. За два месяца
до гибели он отправил письмо в ЦК ВКП(б), где призывал к решительной
борьбе против сталинизма. «Раисе пал как одни из героев IV
Интернационала»,—говорилось в редакционной статье «Бюллетеня оппозиции».

В конце 1937 г. Троцкий узнал еще об одной жертве—в мае в Испании исчез
34-летний чешский гражданин Эрвин Вольф, личный секретарь Троцкого. По
всей видимости, в Испании он оказался с целью налаживания контактов с
ПОУМ—организацией, деятельность которой хотя и критиковалась Троцким, по
своим идейно-политическим позициям и методам работы была близкой к
троцкистским и анархистским группам. 13 июля 1938 г. в Париже при
загадочных обстоятельствах пропал гражданин Германии Рудольф Клемент,
один из технических секретарей IV Интернационала, также бывший в 1933—
1935 гг. секретарем Троцкого.

В том же году в Мехико была -предпринята первая попытка покушения уже на
самого Троцкого. На виллу в Койоакане под видом посыльного, принесшего
подарок, пытался проникнуть подозрительный человек. Его не пустили.
Однако «посыльному» удалось скрыться. При этом неподалеку от дома им был
оставлен пакет со взрывчаткой.

Троцкий понял, что круг замкнулся. Он начал всерьез задумываться о
самоубийстве. Каждый день начинался им с фразы: «Они нас не убили этой
ночью. Они подарили нам еще один день».

Убийцей Троцкого стал человек с паспортом на имя канадского гражданина
Фрэнка Джексона, он же— бельгийский подданный Жак Морнар, туристом
прибывший в США. Однако эти имена, фамилии, гражданство были фальшивыми.
Убийцей оказался испанец Рамон дель Рио Меркадер.

Он вошел в доверие к близким друзьям Троцкого, которые и ввели его в
дом, Вечером 20 августа 1940 г. Меркадер, до того уже несколько раз
посещавший Троцкого, оставшись с ним наедине, нанес ему альпийской
киркой удар в затылок—настолько сильный, что вмятина в голове составила
почти 7 сантиметров. На следующий день Троцкий скончался.

Одним из тех, через кого непосредственно осуществлялась операция по
ликвидации Троцкого, был полковник НКВД Н. Эйтингон. Он завербовал мать
Меркаде-ра—Каридад, а с ее помощью привлек к «делу» и сына. В 1939 г. в
Париже Эйтингон («незнакомец», по показаниям Меркадера в мексиканском
суде) вручил ему паспорт на имя канадца Джексона. Паспорт действительно
принадлежал гражданину Канады, но югославу по происхождению, Бабичу,
погибшему в Испании бойцу интербригад. Подделка паспорта была совершена
настолько небрежно—в фамилии Jackson пропустили букву «к»,— что остается
только гадать, как ни французские, ни американские, ни мексиканские
власти не заинтересовались личностью «канадца» с таким документом и с
такой типично южно-европейской внешностью.

Эйтингон через мать Меркадера передал ему 5 тысяч долларов для поездки
за океан. В день убийства Троцкого Эйтингон и Каридад ждали Меркадера
неподалеку от виллы в Койоакане, готовые вывезти его по отработанному
заранее маршруту. Не получилось. Меркадер был задержан на месте убийства
и предан суду.

Но они не оставили его на произвол судьбы. Сперва помогли с адвокатами,
а после того как суд приговорил Меркадера к высшей по мексиканским
законам мере наказания—20 годам заключения, как могли, облегчали ему
отбывание срока.

В 60-х годах, после освобождения из тюрьмы, Меркадер жил на Кубе, затем
в Праге, Москве, потом снова на Кубе. Здесь, в Гаване, как сообщалось в
печати, в октябре 1978 г. после почти полутора лет болезни Меркадер
умер. Из жизни ушел человек, который многое прояснил бы в убийстве
Троцкого. Хотя не исключено, что и он мог не знать всех обстоятельств
подготовки и организации совершенного им же преступления.

Троцкизм без Троцкого.

Убийство Троцкого не положило конец основанному им идейно-политическому
течению. И это лишний раз свидетельствует о том, что троцкизм возник не
на пустом месте, что были, есть и остаются определенные

предпосылки для его существования. Исследование этих предпосылок — одна
из важнейших задач современного исторического познания.

После своего возникновения в 1938 г. IV Интернационал претерпел
несколько расколов, и в настоящее время известно по крайней мере
несколько группировок, выступающих под флагом троцкистского
Интернационала. Их сторонники имеются в более чем 60 несоциалистических
странах, прежде всего в тех, где сильны традиции мелкобуржуазного
радикализма (ряд стран Латинской Америки, Франция, Испания, Италия), где
коммунистическим партиям приходится действовать в очень непростых
условиях (США, Великобритания). За последние годы появились троцкистские
группы в Австралии и Новой Зеландии. Общая численность этих групп во
всем мире сравнительно невелика—около 100 тысяч человек (не забудем, что
в конце 30-х годов троцкистов было не более 3 тысяч), но влияние
троцкистской идеологии неизмеримо сильнее, чем численность троцкистов.
Так, например, во Франция за кандидатов троцкистских групп на выборах в
разные органы власти голосуют от 500 тысяч до одного миллиона
избирателей. Та же картина наблюдается и в некоторых других странах
(Великобритания, Перу, Колумбия).

Общим для всех группировок IV Интернационала является стремление
вербовать сторонников преимущественно в мелкобуржуазной среде, из
представителей городской интеллигенции, в развивающихся странах—
крестьянства, студенчества. Предпочтение, отдаваемое троцкистами этим
слоям, в особенности студентам и молодежи, понятно, выражая недовольство
собственным положением в обществе, они не всегда располагают необходимым
опытом политической борьбы и могут увлекаться радикальной на первый
взгляд идеологией троцкизма.

В 80-е годы многие троцкистские группы высказываются за перенесение
центра тяжести в работе из университетов на заводы. Например, в ФРГ
появилась троцкистская «Социалистическая рабочая газета», которая
объявила себя «свободным органом всего рабочего класса Германии».

Троцкисты пытаются использовать женщин-работниц, подвергающихся двойной
дискриминации—в отношении оплаты труда и профессионального продвижения.
Они ищут подходы и к другим наиболее угнетенным слоям буржуазного
общества: неквалифицированным или малоквалифицированным рабочим,
сельскому пролетариату, иностранным рабочим, безработным ч др. В этих
категориях населения троцкисты видят «широкий слой боеспособных
активистов», наиболее расположенных к усвоению теории «перманентной
революции». Ведь всем им свойственно стремление к немедленным переменам,
без, ясного представления о путях их достижения и формах борьбы, о
главных виновниках их бедственного положения.

Троцкисты обращаются (не всегда безуспешно) и к тем, кто уже прошел
определенную школу классовой, политической борьбы, будь то в рядах
коммунистических или социалистических партий, профсоюзов, молодежных и
антивоенных организаций. «Мы,—считают лидеры «рабочей
борьбы»,—переживаем период, когда необходимо рекрутировать людей из тех,
кто готов бороться за революцию, из сознательных трудящихся, которые
находятся пока в рядах коммунистических и социалистических партий, но
недовольны политикой их руководства».

Ведя поиск новых форм работы и идей, троцкисты не могут не считаться с
тем, что отход от теории «перманентной революции» грозил бы подрывом
идеологии и практики троцкизма в целом. Поэтому, стремясь к обновлению
троцкистской теории, они неизменно подчеркивают и свою приверженность
троцкизму 20—30-х годов. Вот как это делают австралийские сторонники
«объединенного секретариата IV Интернационала»: «В течение уже
некоторого времени мы не называем себя троцкистами… Мы чаще всего не
употребляем этот термин (троцкизм.— Н. В.) в своей печати. Но он
остается частью нас самих по одной очень важной причине. Эта причина —
вклад Троцкого в марксизм. Мы не собираемся отвергать или забывать,
каким он был великим революционером. Мы будем продолжать изучать его
достижения».

Однако современные троцкисты далеко не всегда изучают именно достижения
Троцкого как революционера, снискавшие ему похвалы Ленина и уважение в
партии и Коминтерне. Как правило, они тяготеют к опоре на тот его опыт,
который лучше бы не ворошить, целиком

оставив прошлому. Они упорно держатся за ключевое положение теории
«перманентной революции» о невозможности революций и построения
социализма в отдельных странах.

Непоследовательной является реакция троцкистов па перестройку в СССР. На
словах—они за перемены, хотя и вкладывают в них свое содержание,
подразумевая под перестройкой осуществление тезиса Троцкого о
«политической революции» в СССР. На деле же — проповедуют идеи о том,
что осуществятся реформы или нет, советский режим будто бы останется
враждебным трудящимся массам.

Взаимоисключающими выглядят заявления троцкистов и по поводу решения
главного глобального вопроса современности — предотвращения мировой
термоядерной войны. Они выступают за сохранение мира, но «революционными
средствами». Отсюда политика мирного сосуществования квалифицируется ими
как «сговор» сверх держав, «уступка» мировому империализму, а борьба за
разоружение— как «мелкобуржуазный пацифизм».

Хотя троцкисты продолжают подвергать нападкам политику коммунистических
и рабочих партий, национально-освободительное движение, им не чуждо
проведение тактики «критической поддержки» коммунистических, а в ряде
стран — социалистических партий, широких левых союзов и коалиции. Суть
этой тактики сводится к попыткам противопоставить руководство левых
партий и объединении их рядовым членам, с тем чтобы оторвать часть из
них и повести за собой.

Метаморфозы современного троцкизма свидетельствуют о стремлении его
лидеров вывести троцкизм из политической изоляции, изменить прочно
укоренившееся представление о нем как сектантском и экстремистском
течении.

Такое мнение у автора этого очерка укрепилось во время встречи с
историками и теоретиками современного троцкизма на симпозиуме «Троцкий и
современность» (март 1990 г., ФРГ). В своих выступлениях Э. Мандель, П.
Бруе, Ж. Ж. Мари, М. Пабло (Раптис), Л. Меитан говорили о необходимости
преодоления негативного наследия троцкистского прошлого, высказывались
за критическое отношение к его догмам.

Это не может не сказываться на отношении к троцкистским группам других
левых партий и организаций. Известны случаи политического сотрудничества
с ними коммунистических и социалистических партий, антивоенных
организаций и движений в ряде стран Западной Европы, Латинской Америки,
в Австралии.

Таков в самом сжатом виде политический путь Троцкого и созданного им
течения—троцкизма. Троцкий— одна из самых противоречивых фигур в истории
российского и международного революционного движения, революционер,
партийный и государственный деятель первого в мире государства
трудящихся. Что поучительного в его многогранном и далеко не однозначном
опыте? Там, где Троцкий проявлял себя как признанный лидер масс,
ответственный руководитель партии и Советскою государства, его
деятельность нам близка и понятна. Там же, где он линии партии,
ленинизму противопоставлял собственные концепции и личные амбиции, его
дороги расходились с партией. Такова логика исторического развития.

Источники:

Л.Д. Троцкий. К истокам русской революции. М. Политиздат.1990.

Л.Д. Троцкий Сталинская школа фальсификации. М.Новость.1990.

Л.Д. Троцкий Литература и революция. М. Политиздат. 1991

Л.Д. Троцкий Моя жизнь. Опыт автобиографий. Тома 1,2,3. М. Панорама.
1991

Бюллетень оппозиций. 1929 N1-2,стр.20

Л.Д. Троцкий Дневники и письма. М. Книга. 1990

Ярославский Е.М. За последней чертой. Троцкая оппозиция после XV съезда.
М. 1990

Зив Г.А. Троцкий. Характеристика. (По личным воспоминаниям).М.

Невский В.И. Южно – Русский рабочий союз. М. 1920 год

Невский В.И. Очерки по истории РКП(б). М. 1920 год

Зиновьев Г. История РКП(б). Популярный очерк. М. 1920

Каменев Ю. Две партии с пред. В.И. Ленина. Л. 1990

Л.Д. Троцкий Перманентная революция

Л.Д. Троцкий 1905 год. М.1920

Л.Д. Троцкий. Годы военного перелома. Люди старой и новой эпохи. М. 1920

Покровский М.Н. Октябрьская революция. М. 1990

Троцкий Л.Д. Сочинения Том 1,2,3. М. 1990

Рабочий путь. 1917, 28 сентября – 26 октября

Л.Д. Троцкий История русской революции. Тома 1,2,3.

Л.Д. Троцкий О Ленине. Материалы для типографии. М. 1990

Л.Д. Троцкий Как вооружалась революция. М. 1991

Зиновьев Г. Большевизм или троцкизм. М. Правда. 1992

Газета “Правда” 1923 год, 16 декабря.

Водолазов Г. Выбор истории и история против альтернатив. И. Бухарин
против Л. Троцкого. М. 1988

Горбачев М.С. Избранные речи и статьи. М. 1988

См.: Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. Москва, 1990.

Зив Г. А. Троцкий. Характеристика (По личным воспоминаниям). Нью-Йорк,
1990

См.: Невский В. И. Южно-Русский рабочий союз. М., 1990

См.: Невский В. И. Южно-Русский рабочий союз. С. 24.

См.: Невский В. И. Очерки по истории РКП (б). М., 1990. Т. 1.

См.: Зив Г. А. Троцкий. Характеристика (По личным воспоминаниям). С.
30, 31.

Троцкий Л. Моя жизнь. Т. 1. С. 170.

Троцкий Л. Моя жизнь. Т. 1. С. 168.

Троцкий Л. Моя жизнь. Т. 1. С. 187.

Троцкий Л. Моя жизнь. Т. 1. С. 197.

См.: Троцкий Л. 1905, М., 1990 С. 206—207.

См.: Троцкий Л. 1905. С. 233—238.

Зиновьев Г. История Российской Коммунистической партии (большевиков).
Популярный очерк. М., 1990. С. 197—198.

Троцкий Л. Годы великого перелома. Люди старой и новой эпох. М., 1990.
С. 45.

Каменев Ю. Две партии. С предисловием Н. Ленина. Л., 19;

С. 136.

Троцкий Л. Перманентная революция. Москва, 1990. С. 49.

Троцкий Л. Сталинская школа фальсификаций. М,1990.

См.: Троцкий Л. Соч. М, 1990 Т. 3. Ч. 1. С, 408—410.

Троцкий Л. Соч. Т. 3. Ч. 1. С. 166.

Там же. С. 169.

Там же. С. 171.

Троцкий Л. Моя жизнь. Берлин, 1990 Т, 2, С. 61.

См.: Л.Д. Троцкий- К истокам российской революции. М.,1990.

См.: Покровский М. Н. Октябрьская революция. М., 1990.

Троцкий Л. Соч. Т. 3. Ч. 1. С. 240—241.

Троцкий Л. Соч. Т. 3. Ч. 1. С. 248, 252.

См.: Рабочий путь. 1917. 28 сент. (11 окт.).

Цит. по: Троцкий Л, История русской революции. Москва, 1990. Т. 2. Ч. 2.
С. 86.

Троцкий Л. Дневники и письма.Москва,1990.

Троцкий Л. О Ленине. Материалы для биографа. М.,1990.

Рабочий путь. 1917, 26 окт., (8 нояб.)

Троцкий Л. Как вооружалась революция. М., 1991, 1. С. 30.

Троцкий Л. Моя жизнь. Т. 2, С. 204, 205.

Зиновьев Г. Большевизм или троцкизм? М., Правда. 1990.

Троцкий Л. Перманентная революция. С. 167—168.

Троцкий Л. Перманентная революция. С. 142.

См.: Правда. 1923. 16 дек.

См.: Водолазов Г. Выбор истории и история альтернатив. Н. Бухарин
против Л. Троцкого//Проблемы мира и социализма, 1988. № 10. С. 61—62.

См.: Троцкий Л. Моя жизнь. Т. 2. С. 277.

ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 2, д. 317, вып. 1, ч. 1, л. 75—76.

Там же, л. 81.

Троцкий Л. Моя жизнь. Т. 2. С. 317.

См.: Ярославский Е. М. За последней чертой. Троцкистская оппозиция
после XV съезда, М.; Л., 1990. С. 64.

Бюллетень оппозиции. 1929. № 1—2. С. 20.

Троцкий Л. Дневники и письма. С. 45, 88—89.

Бюллетень оппозиции. 1930. № 9. С. 8.

Троцкий Л. Дневники и письма. С. 44.

Бюллетень оппозиции. 1933. № 36—37.

Бюллетень оппозиции. 1936. № 52—53. С. 19.

Бюллетень оппозиции, 1938. № 65. С. 2.

PAGE

PAGE 2

Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter