.

Галаты, кельтоскифы, кимвры и народы ‘третьего мира’

Язык: русский
Формат: реферат
Тип документа: Word Doc
71 770
Скачать документ

Галаты, кельтоскифы, кимвры и народы «третьего мира»

Особый интерес представляет создание кельтами своего государства в Малой
Азии в III в. до н.э. и его дальнейшее функционирование. Кельты были
приглашены в 278 г. союзом греческих городов севера Малой Азии, которые
образовали так называемую Северную Лигу для противостояния экспансии
иранских Селевкидов. Членами этого союза были: Византии, Гераклея,
Калхе-дон, Тий, Киер и другие. И, естественно, кельтские племена были
приглашены как военные союзники, поскольку считались во всем
Средиземноморье отличными воинами.

На рубеже III и II вв. до н.э. в Северном Причерноморье и Прикарпатье
складывается достаточно сложная и неординарная геополитическая ситуация.
Ее фиксируют и декрет Протогена, и другие источники о появлении на
Балканах и в Нижнем Подунавье отрядов «бастарнов – пришельцев». Галаты,
по сообщению ольвийского декрета, выступают в союзе со скирами. Это
загадочное племя позже поминается Плинием, а в эпоху Великого
переселения народов постоянно действует в составе различных группировок
германских племен, в герман-стве которых еще надо разобраться.

Аполлоний в 17-й книге «Карийской истории» сообщает, что недавно
прибывшие кМитридату и Ариобарзану галаты, действуя совместно, прогнали
египтян, посланных Птолемеем, до моря и захватили якоря их судов;
употребив добычу с победы на строительство города, заселили страну и
назвали таким образом. Три города они основали: Анкиру вследствие
одержанной в войне победы, другой город по имени архонта, названный
Пессинунтом, третий город – Тавий по имени другого архонта.

Надо сказать, что впоследствии, на протяжении многих веков галаты играли
огромную роль в истории Малой Азии, в качестве серьезной военной силы,
которую неоднократно использовала династия Митридатов Понтийского
царства, в том числе и в борьбе со все возрастающим могуществом Рима.

Кельтские племена, жившие в Малой Азии, это: трогмы, построившие Анкиру,
толистобокие, основавшие Тавию, и тектосаги с центром в Пессинунте.
Помимо городов, кельты сплошь покрыли территорию своей страны крепостями
и укрепленными поселками, и являвшимися, по выражению В. Рамсея,
«держателями местного неэллинского духа».

Надо сказать, что подобно своим родичам в Галлии и Британии, галаты
время от времени собирались в святилище под названием Drunemeton
«Священный дубовый лес», оставаясь верными своим древним верованиям.
Более того, духовный авторитет друидов и их большие знания пользовались
в Малой Азии немалым влиянием и, видимо, не зря во времена императора
Августа верховным жрецом знаменитого храма матери-богини Ма-Эннио или
Ма-Беллони в Комане стал галат Дитевт, сын Адиаторига, который, видимо,
был друидом. Очевидно, выбор был не случайным, поскольку культ
богини-матери был одним из ведущих в кельтском мире. Надо сказать, что
этот храм, в числе служителей которого было шесть тысяч человек,
пользовался не только огромным влиянием в Малой Азии, но и особым
статусом – он практически не подчинялся государству, являясь в те
времена чем-то вроде современного Ватикана, и имел право чеканить свои
собственные монеты с изображением верховного жреца. Кстати сказать,
именно на монетах этого храма встречается трезубец, удивительно
напоминающий ставший впоследствии знаменитым родовой знак Рюриковичей.

Во времена падения Понтийского царства и заката династии Митридатов,
галаты, перешедшие на сторону римлян, еще более усилились. «Тетрарх
галатского племени толистобокиев Дейотар усилиями Помпея получил царский
титул и присоединил к своим владениям в Западной Галатии внутренние
районы Понтийской Капподокии от Ксимены до Трапезунта. В его владения
были включены территории в устье реки Галис, что составляло примерно
половину прежней Газельнитиды, и участок побережья от Сиды до Колхиды.
Южные области бывших родовых владений Митридата Евпатора вокруг
укрепления Митридатий вместе с Малой Арменией отошли к другому
галатскому тетрарху, правителю трокмов Брогитару». Запомним этот
отрывок, поскольку он еще и ключ к кельтскому влиянию на Грузию и
Армению, не говоря уже о дальнейшем влиянии на византийскую культуру.

Галатские воины продолжали служить Византии, как они служили Понту и
Риму, и именно из галатских провинций набиралась императорская гвардия и
происходило это по крайней мере до времен правления династии Комнинов, о
чем свидетельствуют мемуары дочери византийского императора Анны Комнин,
где она неоднократно поминает кельтских наемников, которых почему-то ее
комментаторы принимают за выходцев из Западной Европы. Вот что пишет
Проко-пий Кесарийский о дворцовом войске: «Одни из них с давних времен
набирались в Византии, другие – в Галатии…» Даже одна из площадей
Константинополя называлась Галатской, был в этом городе и Галатский
район.

Думается, что галаты не могли не оказать своего влияния и, достаточно
сильного, на культуру Византии, которая была эклектична по своей сути и
впитывала в себя, особенно в декоративно-прикладном искусстве, искусство
народов, ее населяющих, среди которых галаты занимали далеко не
последнее место, если не второе, после греков. Но, к сожалению, этот
вопрос совершенно не исследован. В качестве одного из примеров такого
влияния можно привести византийскую «плетенку», используемую в различных
орнаментах, и которая удивительно напоминает кельтские образцы. Но об
этом речь пойдет впереди.

Сейчас необходимо разобраться с одними из основных загадок античного
времени.

Очень интересные и несколько загадочные сведения о неких «кельтоскифах»
составляют сведения Посидония, которые цитируются в трудах Страбона и
Плутарха и которые многим современным исследователям кажутся очень уж
несуразными и фантастическими. В частности, Страбон пишет, что кимвры
«совершали походы даже до области Меотиды». А вот что пишет Плутарх:
«Кельтика такая обширная страна, что она от Внешнего океана и холодных
стран идет в сторону солнечного восхода и Меотиды, где граничит с
Понтийской Скифией.

Именно оттуда, где смешались эти племена, они выселились не одним
непрерывным натиском, но каждое лето, двигаясь все вперед и воюя, прошли
материк за большой промежуток времени. Поэтому, хотя они делились на
много частей с разными названиями, все их войско в совокупности
называлось кельтоскифа-ми… Те киммерийцы, которые в древности стали
известны грекам, были не большей частью своего народа, а только группой
беглецов… Самые же многочисленные из них живут на краю света, у Внешнего
моря, и занимают тенистую и лесистую землю… вплоть до Геркинского леса…
именно оттуда возникло наступление на Италию этих варваров, называвшихся
сначала киммерийцами, а потом очень кстати кимврами».

«Чуть выше Плутарх пояснял, что «кимврами» германцы называли
разбойников. В связи с этим возникает мысль, не скрывается ли за этим
названием не столько этно-племенное, сколько этно-социальное понятие,
наподобие «викинги» более позднего времени».

Далее Плутарх сообщает: «Кимвры ни с кем не вступали в сношения, а та
страна, из которой они явились, была так обширна, что никто не знал, что
это за люди и откуда они, словно туча надвинулись на Италию и Галлию.
Большинство предполагало, что они принадлежат к германским племенам,
живущим около Северного Океана, как свидетельствует их огромный рост,
голубые глаза, а так же то, что кимврами германцы называют разбойников.
Но некоторые утверждают, будто земля кельтов так велика и обширна, что
от Внешнего моря и самых северных областей обитаемого мира простирается
на восток от Меотиды и граничит со Скифией Понтийской. Здесь кельты и
скифы смешиваются и отсюда начинается их передвижение; и они не
стремятся пройти весь свой путь за один поход и не кочуют непрерывно,
но, каждое лето снимаясь с места, продвигаются все дальше и дальше и уже
долгое время ведут войны по всему материку. И хотя каждая часть племени
носит свое имя, все войско носит общее имя – кельто-скифы. Третьи же
говорили, что киммерийцы, знакомые в старину грекам, составляли только
небольшую часть племени, ибо это были лишь предводимые неким Лигдамидом
мятежники и беглецы, которых скифы вынудили переселиться с берегов
Меотиды в Азию, а самая большая и воинственная часть киммерийцев живет у
Внешнего моря, в стране столь лесистой, что солнце там никогда не
проникает сквозь чащи высоких деревьев, простирающихся до самого
Герцин-ского леса. Небо в тех краях таково, что полюс стоит чрезвычайно
высоко и вследствие склонения параллелей почти совпадает с зенитом, а
дни и ночи – равной длины и делят год на две части». То, что кельты
могли оказать культурное влияние на скифов, является вполне реальным
фактом, тем более что почти два века кельтские племена владели Фракией и
другими причерноморскими землями. Нельзя забывать и о неврах, которые
были ближайшими соседями скифов. Но вернемся к Посидонию.

«Страбон сообщает: «Посидоний был другом Помпея, совершившего поход
против иверов и албанцев до морей, находящихся по обе стороны их, то
есть Каспийского и Колхидского…» Если «кельтоскифский» пласт сведений
Посидония отнести к промежутку между 145 г. до н.э., которым начиналась
его «История» в 52-х книгах, и 120-ми гг. до н.э., когда кимвры
действуют уже далеко на западе, то окажется, что Посидоний мог получить
сведения о кельтоскифах от Помпея приблизительно через полвека после
описываемых событий, так как поход состоялся в 66–65 гг. до н.э. Он был
направлен против союзников Митридата Ев-патора, следовательно,
непосредственно затрагивал и скифов, поддерживавших понтийских царей
вплоть до 63 г. до н.э. Скифы были врагами Рима, а своих врагов
полководец Помпей должен был знать хорошо».

Далее те же авторы ставят вполне закономерный вопрос: «Почему же
Посидоний отождествил кимвров и кельтоскифов?» И находят для себя ответ
в том, что скорее всего кимвры были неким промежуточным племенем между
кельтами и германцами и несли в себе черты обеих племен, ссылаясь на
общепринятое мнение, что такая группа существовала.

«Реальность существования кельтоскифов Посидония оказывается более чем
вероятной: по-видимому, это та часть поздних скифов, которая была
вовлечена в орбиту понтийской политики и подверглась сильному влиянию со
стороны кельтских и кельтизированных членов союза, созданного под эгидой
Митридата Евпа-тора… – то есть галатов Малой Азии, скордисков Подунавья
и бастарнов».

Не стали ли впоследствии эти самые кельтоскифы одними из предков славян,
в частности антов? К этой гипотезе мы еще вернемся. Сейчас нам важно
понять, что, вступая в военные союзы с другими племенами, что само по
себе событие достаточно рядовое в мировой истории, кельты, как правило,
занимали главенствующее положение и оказывали колоссальное культурное
влияние ц& другие народы.

В эти же времена произошло еще одно знаменательное событие – в 1 Ю г. до
н.э. произошло первое столкновение римлян с полчищами кимвров и
тевтонов. О масштабах этого нашествия писал Плутарх: «…вести о
количестве и силе наступающих войск вызвали сначала недоверие, но
впоследствии они оказались преуменьшенными сравнительно с
действительностью. На самом деле двигалось 300 ООО вооруженных воинов и,
по рассказам, толпы детей и женщин шли вместе с ними еще в большем числе
– они нуждались в землях, чтобы было где прокормить такое множество…» Но
что удивительно, несмотря на огромное численное превосходство эти войска
не захватили Рим, а направили свое движение в Галлию, где впоследствии и
были разбиты, так и не сумев там обосноваться.

«Совместными же усилиями лингвистов и археологов установлено, что на
территории между Рейном и Дунаем на рубеже эр обитали группы населения,
как ставшие впоследствии прямыми предками современных германцев, так и
представители неких «третьих» народов «между кельтами и германцами»,
остатки прежнего индоевропейского населения… Кстати, парадоксальным
образом в зону «третьих» народов попадают и германцы Посидония…» При
этом оказывается, что эти племена выступают в сильно кельтизированном
виде: их вожди носят кельтские имена – Бойорикс, Кезарикс, Лугиус;
римский военачальник Серторий, служащий под началом консула Мария,
собираясь в разведку во вражеский лагерь под Аквами Секстиевыми, учил
кельтский язык и одевался по-кельтски… Кимвры и тевтоны, как и кельты,
сражались полуобнаженными и были так же вооружены – шлемы, украшенные
изображениями животных, тяжелые длинные мечи и большие щиты. Кимвры,
переходя Альпы, «взбирались на вершины гор по глубокому снегу и льду, а
оттуда, подложив под себя широкие щиты, стремительно неслись по
скользкой крутизне»… Такими «санками» могли быть кельтские большие щиты
типа «тюреос» с продольным ребром и почти плоским умбоном, а не
германские, сравнительно небольшие щиты с выпуклым умбоном. Авторы
данной статьи, проанализировав античные источники и данные археологии,
обратили внимание, что именно в период появления кимвров, тевтонов и
тавроскифов происходит так называемая «вторая кельтская революция»,
выраженная в самой структуре кельтского общества, где на смену
военизированной организации и института царской власти приходят ранние
олигархические и предгосударственные образования. В Кельтике повсеместно
строятся протогородские центры – оппидумы, в материальной культуре
получают распространение новые типы вещей: начинается изготовление
расписной красно-бело-черной керамики, на мечах наряду с изогнутыми
колоколовидными гардами появляются прямые перекрестья, круглые умбоны
щитов сменяются прямоугольными, впервые начинают употребляться шпоры,
фибулы становятся короче, с круче изогнутой спинкой. Эти типы вещей в
разных пропорциях представлены как в самой латенской культуре, так и их
северо-восточных соседей от Рейна до Скандинавии, западного Буга,
Днестра и Днепра. А самое интересное – меняется погребальный обряд:
старые кельтские традиции погребений с колесницами сохранились на
среднем Рейне, в восточной Франции и Британии, а немногочисленные
трупосожжения зафиксированы на Мозеле и в Тюрингии. Зато в значительной
части кельтского мира, особенно в южной Германии, Швейцарии, Чехии,
Моравии и частично во Франции, полностью исчезают погребальные
памятники, вместо которых распространяются странные подквадратные
сооружения в виде рвов со следами жертвоприношений.

Будет нелишне заметить здесь, что именно в этот период времени
происходят наиболее тесные и кельтско-славянские связи, и более того –
становление славянского этноса при слиянии праславян с частью кельтского
населения Европы. «В культовом строительстве кельтов заметны
хронологические изменения, связанные с развитием общества, религиозных
представлений и организацией культа. В богослужении место князей и
королей, курганы которых в Гальштате служили святилищами, занимают
друиды. Наряду с жертвенными площадками и ямами, небольшими круглыми
святилищами общинного характера распространяются большие четырехугольные
города-святилища со священными колодцами и деревянными храмами, за
оградой которых могло собираться большое количество народа. Появление
храмов и квадратных святилищ знаменует коренное изменение взглядов на
мир, на богов и установление их иерархии. Прямоугольные города-святилища
свойственны только кельтам и не встречаются у других народов Европы».
Эти интересные явления могут быть связаны как с наступлением римлян на
Галлию, так и могут иметь сакральные причины, связанные с возвышением
друидов.

«Практически повсеместно кельты переходят к погребальным обрядам,
неуловимым археологически, поскольку совершались они, видимо, на
поверхности. Покойников могли сжигать и развеивать пепел, помещать в
деревянные «домики мертвых», оставлять на специальных платформах или
просто на поверхности земли, подвешивать на деревьях и тому подобное. В
этнографии такие случаи известны у разных народов мира.

В этой связи неожиданно новое звучание приобретает один из пассажей
Плиния Старшего, на который обратил наше внимание Д.А. Мачинский: «В
древности самым явным признаком победы считалась передача побежденным
зеленого стебля. Она означала отказ от обладания землей, от пользования
производящей и питающей силой почвы, даже от погребения в земле: этот
обычай, как я знаю, до сих пор сохранялся у германцев». Эти сведения
могут быть дополнены и данными археологии: «на оппидуме Манхинг,
например, найдены стилизованные золотые ветви с листьями, имевшие
культовое значение».

К сожалению, историки не всегда обращают внимание на религиозные и
мистические причины движения народов, которые бывали значительно важнее
экономических и природных факторов, хотя последние для древних народов
имели так же мистическую роль. В последнем случае нельзя не согласиться
с предположением авторов: «очень похоже на то, что значительная часть
кельтов была вынуждена отказаться от права пользования производящей и
питающей силой почвы, совершив, вероятно, определенные обряды и
произнося перед богами соответствующие клятвы».

Так кто же были представителями этих самых «третьих» народов, которых
можно принять за остатки праиндоевропейцев? Судя по территориям, с
которых они готовы были обрушиться на Рим, – это скорее всего были те
самые кельти-зированные праславяне и те германские племена, которые тоже
подверглись кельтскому влиянию и влились впоследствии в уже славянскую
общность. Надо сказать, что кельтское влияние на культуру народов
Центральной Европы и Малой Азии до сих пор не оценено по достоинству, а
оно, судя по всему, было огромным настолько, что формирование многих
германских и славянских племен происходило при их непосредственном
участии.

Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter

Похожие документы
Обсуждение

Ответить

Курсовые, Дипломы, Рефераты на заказ в кратчайшие сроки
Заказать реферат!
UkrReferat.com. Всі права захищені. 2000-2020