2
МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ
РАДИОТЕХНИКИ, ЭЛЕКТРОНИКИ И АВТОМАТИКИ
(ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ)
РЕФЕРАТ
на тему “Авиаэскадрилия Нормандия-Неман”
по гоммунитарной подготовке
Взвод 44
Студент: Киселев А.В.
Москва
СОДЕРЖАНИЕ:
АВИАПОЛК “НОРМАНДИЯ—НЕМАН”3 стр.ОНИ БЫЛИ ПЕРВЫМИ3 стр.“НОРМАНДИЯ”
ВСТУПАЕТ В БОЙ4 стр.В НЕБЕ НАД КУРСКОЙ ДУГОЙ4 стр.В БОЯХ ЗА СМОЛЕНСК7
стр.ПЕРЕД НОВЫМИ БОЯМИ8 стр.НЕЛЕПЫЕ СЛУЧАЙНОСТИ, ТРАГИЧЕСКИЕ ОШИБКИ…9
стр.“444… В ВОЗДУХЕ “МЕССЕРЫ” И “ФОККЕ-ВУЛЬФЫ”10 стр.ПОСЛЕДНИЕ БОИ13
стр.С ПОБЕДОЙ ВО ФРАНЦИЮ15 стр.ЗАКЛЮЧЕНИЕ15 стр.СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ16 стр.
АВИАПОЛК “НОРМАНДИЯ—НЕМАН”
В конце 1942 года, когда Красная Армия после упорной обороны на Волге
перешла в контрнаступление, в Советский Союз для участия в боях
прилетела группа французских добровольцев-авиаторов. Эта авиагруппа была
сформирована по соглашению между Французским национальным комитетом,
возглавляемым генералом де Голлем, и Советским правительством.
Французские летчики, входившие в состав авиагруппы, должны были
представлять “Сражающуюся Францию” на советско-германском фронте. По
желанию летного состава ей было присвоено наименование “Нормандия” в
честь французской провинции, которая больше других пострадала от
немецкой оккупации. Так возникла французская истребительная авиационная
эскадрилья “Нормандия”, боевая слава которой облетела потом весь мир.
Эскадрилья приняла и герб провинции Нормандия — квадрат красного цвета с
двумя золотистыми львами. Впоследствии, она была пополнена и стала
полком “Нормандия— Неман”, в состав которого входили уже три эскадрильи,
носившие названия трех главных нормандских городов: “Руан”, “Гавр” и
“Шербур”.
Эскадрилья “Нормандия” включала в основном летно-технический состав
истребительного отряда, базировавшегося на французской авиационной базе
Раяк на Ближнем Востоке. Поэтому в дальнейшем летчики “Нормандии”
называли себя раяками, и не раз во время воздушных боев в эфире
раздавалось то предупреждающее “Раяки, внимание!”, то призывное “Раяки,
вперед!”
ОНИ БЫЛИ ПЕРВЫМИ
В числе первых в Советский Союз прибыло 14 летчиков. Группа технического
состава насчитывала 58 человек.
Почти с первых дней пребывания в СССР эскадрильей “Нормандия” командовал
один из популярнейших французских летчиков-истребителей майор Жан Луи
Тюлян. Этот 35-летний офицер с безукоризненной строевой выправкой был
потомственным авиатором. Ко времени прибытия в Советский Союз на боевом
счету Тюляна было шесть сбитых немецких самолетов.
Заместителем Тюляна был не менее опытный боевой летчик 32-летний капитан
Альбер Литольф. В Советский Союз Литольф прибыл, имея на боевом счету 10
побед. Впервые он повстречался с немецкими летчиками в воздухе в ноябре
1939 года над Саарбрюкеном.
Кроме Литольфа сбитые самолеты на своем счету имели лейтенанты Лефевр,
Альбер и Дюран — три неразлучных друга, которых называли тремя
мушкетерами. В дальнейшем только эти три аса сбили в сумме больше сорока
немецких самолетов.
Альбер (впоследствии знаменитый капитан Альбер) являлся одной из
наиболее видных фигур французских ВВС. В прошлом ученик-подмастерье,
затем механик на заводах Рено, этот человек стал фанатиком авиации,
воздушным асом. А начал он с того, что выкраивал из своего небольшого
заработка деньги на оплату учебных летных часов на аэродроме в
Туссю-ле-Нобль под Парижем. Он очень быстро прославился. Альбер был
душой “Нормандии” и вписал не одну страницу в ее героическую историю.
Отличными летчиками считались Ролан де ля Пуап и Жозеф Риссо. Остальные
летчики “Нормандии” также имели хорошую летную подготовку и боевой опыт,
среди них было немало искусных мастеров высшего пилотажа.
“НОРМАНДИЯ” ВСТУПАЕТ В БОЙ
Французских добровольцев с большой теплотой приняли в России.
Приказом командующего военно-воздушных сил Красной Армии от 4 декабря
1942 года эскадрилья “Нормандия” была включена в состав советских ВВС.
После непродолжительной подготовки в г. Иванове французские летчики в
марте 1943 года были отправлены на фронт. Здесь “Нормандия” вошла в
состав 1-й воздушной армии. На вооружение эскадрильи были даны самолеты
Як-1, считавшиеся в то время одними из лучших самолетов-истребителей
советского производства.
22 марта 1943 года “Нормандия” прибыла на аэродром Полотняный Завод, где
базировались бомбардировщики Пе-2, и вошла в состав 204-й
бомбардировочной авиадивизии. В этот период французские летчики
совершили свои первые боевые вылеты на советско-германском фронте и
одержали первые победы, но понесли и первые потери. Между тем, боевые
вылеты французских летчиков становились все более частыми, более
ответственными, а вместе с тем и более опасными.
В составе 204-й бомбардировочной авиадивизии эскадрилья “Нормандия”
находилась недолго, так как вскоре в сочетании совместного базирования
истребителей и бомбардировщиков обнаружились очевидные неудобства.
Во-первых, для истребителей слишком велик оказался радиус полета от
линии фронта. Во-вторых, командование бомбардировочной дивизии не всегда
верно оценивало технические возможности истребителей. В результате были
случаи, когда французским летчикам не хватало горючего на обратный путь
к аэродрому, и они совершали вынужденные посадки.
Из-за того, что общение летчиков “Нормандии” с летчиками других
авиационных частей было затруднено, затруднена была и передача боевого
опыта.
25 апреля 1943 года эскадрилья “Нормандия” влилась в 303-ю
истребительную авиадивизию (303 ИАД). Всего за апрель и май 1943 года
летчики “Нормандии” провели 10 воздушных боев, в которых сбили 8
самолетов противника. Кроме того, 8 немецких бомбардировщиков было
уничтожено на аэродромах. Сама же эскадрилья за это время потеряла 4
летчика и 4 самолета.
В начале июня в “Нормандию” прибыло пополнение: Пуйяд, Леон, де Форж и
другие. Этому составу вместе с теми, кто воевал с весны, пришлось
пережить самое трудное время.
Поначалу французам вообще было тяжело, так как воевать вдали от родины
всегда труднее. Они должны были научиться воевать по новым для них
правилам, приобрести суровый опыт войны.
Трудным летом сорок третьего года “Нормандия” прошла суровую школу.
Вспоминая о боях с немцами в небе Франции, Марсель Альбер заметил: “Если
бы мы тогда воевали организованно, как впоследствии в “Нормандии”, мы бы
успешно боролись с Люфтваффе. Мы делали один боевой вылет в день, а надо
было — пять”.
В НЕБЕ НАД КУРСКОЙ ДУГОЙ
В середине июня нередко разыгрывались сильные воздушные бои над
магистралью Брянск—Орел. В воздухе все чаще стали появляться большие
группы немецких самолетов. Чтобы с ходу нанести им ощутимый удар, в небо
одновременно поднимались две—три (а иногда и больше) эскадрильи.
Эскадрилья “Нормандия” чаще всего взаимодействовала с 18 ГИАП. В
июньских боях французские летчики одержали несколько побед. Капитан
Прециози и лейтенант Альбер сбили “раму”. (Так бойцы наземных частей за
характерный фюзеляж прозвали “Фокке-Вульф-189”, используемый немцами и
для разведки, и для корректировки артиллерийского огня. Подловить “раму”
было сложно. Пока пара истребителей успевала подойти к линии фронта,
“рама” уходила. До линии фронта было всего несколько минут лету, однако
еще меньше времени требовалось немецкому воздушному корректировщику,
чтобы уйти на свою территорию. К тому же Fw-189 был очень маневренным
самолетом. Наземные войска ненавидели “раму” больше, чем какой-либо
другой вражеский самолет. Когда “рама” висела над траншеями, некуда было
деваться от точного артиллерийского огня, и многочисленные просьбы
командиров наземных частей к авиаторам в тот период чаще всего сводились
к одной: сбить проклятую “раму”.) Еще одну “раму” сбила испытанная пара
Лефевр — де ля Пуап.
Вот несколько строк из воспоминаний ветерана авиаполка “Нормандия” —
Франсуа де Жоффра, где он описывает жестокие бои с немцами в небе Орла:
“Бои следовали один за другим. Не проходило и десяти минут после
посадки, как в небе, растерзанном взрывами снарядов, завязывалась новая
схватка. 15 июля Тюлян и де Форж сбили два истребителя
“Мессершмитт-110”. Эти немецкие скоростные двухмоторные самолеты не
обладали достаточной маневренностью. Русские “Яки” быстро пристроились
им в хвост, и после первых пулеметных очередей все было кончено.
Бои достигли своего наивысшего накала 16 и 17 июля. Большой отряд
“Нормандии”, возглавляемый Тюляном, в 14 часов 30 минут столкнулся с
плотной группой бомбардировщиков “Юн-керс-87” и сопровождавшей их
группой истребителей “Фокке-Вульф-190”, эшелонированных по высоте.
Литольф, Кастелэн и Леон, зайдя со стороны солнца, атаковали
бомбардировщиков. Их примеру последовали Пуйяд и Бернавон. Тюлян и
Аль-бер прикрыли их от истребителей. Небо кишело самолетами, которые
беспрерывно взмывали вверх, стремительно пикировали и кружились с
ужасным ревом. Леон вертелся как волчок и за десять минут сбил два
истребителя. Пуйяд прикончил бомбардировщик. Затем Тюлян и Альбер
завязали бой с двумя немцами. Тюлян, воспользовавшись тем, что солнце
ослепило врага, расстрелял его почти в упор. Но не успел он проводить
взглядом падающий вражеский самолет, который дымил, словно сырое полено,
как его атаковали четыре вражеских истребителя. Тюляну удалось
ускользнуть от них. Полностью израсходовав боекомплект, он вернулся на
аэродром (Жоффр Ф. Нормандия—Неман: Воспоминания летчика. 2-е изд.—М.,
1982, с. 54). ”
В этих боях эскадрилья “Нормандия” понесла тяжелые потери. В числе
погибших оказался майор Тюлян.
Гибель майора Тюляна и других боевых друзей тяжело переживали в
эскадрилье. Не стало боевого командира “Нормандии”, прекрасного летчика,
скромного и отзывчивого человека. Вот что вспоминал о нем Пьер Пуйяд:
“Когда я встретил его в Хатенках, он был все тем же человеком, полным
благородства, и прирожденным истребителем. Его нельзя было вообразить в
другой роли. Он умел заражать боевым духом всю нашу маленькую группу.
Свою репутацию мы завоевали во многом благодаря ему.
Он жил на самом аэродроме в двадцати метрах от своего “Яка”, а не в
Хатенках. Когда нас в три часа утра привозили к самолетам, мы находили
его свежим, отдохнувшим, с небольшим насморком, но по-прежнему
неутомимым, не знающим ни физического, ни нервного утомления. Он
прилетал — улыбающийся, отдохнувший и вроде бы снова готов был лететь.
Когда наступление было в разгаре, он завидовал тем, кто в нем
участвовал, и казался несчастным, когда бои утихали. У него снова
поднималось настроение, когда приходилось летать по три-четыре раза в
день. Он даже просил перевести его на участки, где шли бои, когда у нас
еще было затишье. Он опасался, что это затишье — надолго. Можно ли
удивляться тому, что он погиб? У него была репутация безрассудно
смелого, удачливого летчика. Это не могло продолжаться вечно. Его звезда
— такая яркая — не могла гореть долго. 17 июля под Орлом его
ангел-хранитель покинул его. Но он успел испытать удовольствие, увидев,
как треснул немецкий фронт. Я видел его последним, в последний раз после
того, как он сообщил, что на него кинулось много “Фокке-Вульфов-190”.
Между нами — почти чистое небо — прошло небольшое белое облачко,
пропитанное солнцем, которое скрыло его навсегда”…
После смерти командира в эскадрилье осталось всего девять летчиков.
Французские летчики загрустили. Ведь теперь с ними не было уже десяти
отважных добровольцев. Каждый из оставшихся в боевом строю засыпал рядом
с пустой койкой…
Узнав о гибели Тюляна, генерал Захаров немедленно собрал личный состав
“Нормандии”. Он сделал подробный разбор боя. Мешая русские и французские
слова, дополняя свою речь жестами, Захаров постарался объяснить
французским летчикам, что гибель командира “Нормандии” он считает
совершенно неоправданной. Основной принцип современного воздушного боя,
убеждал генерал, в коллективности, и несколько посредственных и даже
слабых летчиков, которые держатся группой, всегда могут одолеть аса,
если он ведет бой в одиночку. Французские летчики слушали Захарова
внимательно, но он по их глазам видел, что делают они это скорее из
вежливости. Тогда генерал схватил веник. Обыкновенный березовый веник,
который валялся под ногами. На глазах удивленных летчиков он переломил
все прутья нижней части веника по одному, а потом протянул всю связку
прутьев рядом стоявшему летчику и попросил переломить ее. Только
целиком, и сразу. Летчик добросовестно постарался это сделать, но,
конечно, у него ничего не получилось. И тогда французы поняли русского
генерала. Заулыбались, стали обмениваться репликами. Но Захаров решил
закрепить урок: ткнул летчика пальцем в грудь.
— Больно? — спросил он. Летчик засмеялся:
— Нет, мой генерал.
— А мне, — сказал Захаров, — больно. — Потом он сжал пальцы в кулак и
слегка ударил летчика по плечу.
— Больно, мой генерал! — воскликнул летчик.
— А мне не больно. И с немцами надо драться не растопыренными пальцами,
а кулаком. Тогда побед будет больше, а потерь меньше. Понятно?
Теперь его поняли. Но война шла жестокая. И сколько еще предстояло
пережить потерь! Однако ветераны 1943 года не только поняли и приняли
тактику группового боя как единственно правильную и единственно
результативную в тех условиях, но и оказали неоценимую помощь своим
менее опытным товарищам, которые впоследствии влились в состав полка.
Во второй половине 1943 года французские летчики, уже вполне освоив
тактику группового боя, сбили 77 немецких самолетов. Но победы, к
сожалению, давались ценой больших потерь. К концу войны от первого
состава эскадрильи “Нормандия” в живых осталось всего трое.
в боях за смоленск
В августе “Нормандия” пополнилась новыми летчиками. Сразу после прибытия
они, так же как и ветераны “Нормандии”, совместно с летчиками 18 ИАП
приняли участие в боях за Смоленск.
… 30 августа звено “Яков” под командованием капитана Сибирина и шесть
“Яков” “Нормандии” под командованием старшего лейтенанта Бегена
прикрывали войска в районе Ельни. Они встретили до 40 Ju-87 под
прикрытием Fw-190. Десять “Яков” обратили в бегство всю эту группу, не
дав “Юнкерсам” прицельно отбомбиться. Результаты боя — сбито 5 Ju-87, 2
“Юнкерса” и один “Фокке-Вульф”. Потерь не было.
… 31 августа в 9 часов утра 12 “Яков” “Нормандии”, которые вел
лейтенант Альбер, над Ельней вели бой с 17 Ju-87 и 8 Fw-190. В этом бою
было сбито 5 Ju-87, 2 бомбардировщика.
В середине того же дня 9 “Яков” “Нормандии”, которые вел лейтенант
Дюран, встретили до 40 бомбардировщиков He-111 под прикрытием 20 Fw-190.
Результаты боя: сбит “Хейнкель”, 3 “Фокке-Вульфа”. У французов в этом
бою погибли два летчика.
Такова далеко не полная хроника событий последних августовских дней
сорок третьего года.
Известны случаи спасения французами русских летчиков. В этот период
летчик 18 НАЛ лейтенант Николай Пинчук в одном из боев сбил один
немецкий бомбардировщик и таранил второй. Его самолет получил серьезные
повреждения и перешел в беспорядочное падение. Сам Пинчук был ранен в
грудь и правую руку, но все-таки нашел в себе силы, чтобы открыть фонарь
кабины и замок привязных ремней. Тотчас центробежная сила выбросила его
из самолета. Чтобы не столкнуться с падающим самолетом, Пинчук не
торопился с открытием парашюта. Вытяжное кольцо он дернул спустя
несколько секунд.
Как только над Пинчуком раскрылся купол парашюта, к нему устремились два
“Фокке-Вульфа”. По всему было видно, что они решили расстрелять
обезоруженного летчика. Когда “фоккеры” подошли совсем близко, Николаю
показалось, что теперь спасти его может только чудо.
Казалось, судьба отважного летчика решена, но тут из боя выскочил “Як” с
трехцветным коком: летчик “Нормандии” Дюран поспешил Пинчуку на помощь.
Он бросился наперерез немецким самолетам. Тогда они набросились на
французского истребителя, который помешал им совершить расправу с
Пинчуком. Но Дюран только этого и хотел. Он пошел на риск, желая отвлечь
немецких истребителей и помочь русскому летчику.
Завязался бой на виражах. Три самолета — один с трехцветным коком и два
со свастикой — кружились около медленно опускающегося парашютиста. После
двух кругов французский летчик приблизился к ведомому “фоккеру”, и тот,
увидев опасность, резко ушел в сторону и вышел из боя. То же самое
сделал, и второй немецкий летчик.
Выполнив вираж над снижающимся парашютом, Дюран решил возвратиться к
своим. Он подошел к тому месту, где три минуты назад шел бой, но там уже
никого не было, и французский летчик направился на свой аэродром.
Осматриваясь по сторонам, он не переставал думать о сбитом русском
летчике: ведь бой проходил над линией фронта, и изменивший направление
ветер мог отнести его на территорию, занятую немцами. Но лейтенант
Пинчук приземлился благополучно в расположении своих войск и был быстро
доставлен на свой аэродром.
Ряды летчиков “Нормандии” таяли. Вновь прибывших новичков было явно
недостаточно, чтобы пополнить численность авиаполка. Нужно, чтобы
пополнение превышало потери, но все получалось наоборот. Буквально
накануне переезда на новый аэродром в Мышкове погиб Ларжо. В последующие
две недели пропали без вести Прециози и Кастелэн. Ряды французских
летчиков продолжали таять. Но надо было крепиться — битва за Смоленск
продолжалась.
19 сентября, после непродолжительного перерыва, “Нормандия” снова начала
активные действия. На ее счету еще три сбитых самолета.
В день освобождения советскими войсками Смоленска и Рославля летчики
“Нормандии” сбили семь немецких самолетов. Сколько радости! Песни,
шутки, состязания в красноречии. У них появилась надежда, что конец
войны не за горами и снова можно будет увидеть Париж, с его балами,
женщинами и маленькими бистро, Сеной, бульварами, Елисейскими полями.
Но скоро с этими милыми для французов иллюзиями им пришлось расстаться.
Бои возобновились. Опять победы и опять потери. Много волнений доставил
своим товарищам лейтенант Мурье, поднявшийся однажды в воздух на
самолете командира полка. Десять раз пытался он сесть, и каждый раз
казалось, что он вот-вот свернет себе шею. Наконец ему удалось посадить
машину. Он был бледен как полотно. Пуйяд подбежал к Мурье, готовой
обругать его самыми последними словами, но летчик спокойно отрапортовал:
— Мой командир, ваш самолет спасся чудом, как и я! При взлете отломилось
хвостовое колесо. Управление рулем высоты было нарушено. Мне пришлось
жарко. Но я любой ценой хотел спасти самолет. И это мне удалось!
Судьба “Нормандии” очень беспокоила советское военное командование.
В конце 1943 года французский полк был временно выведен из состава 303-й
дивизии на отдых и для обучения прибывшего пополнения. Но незадолго до
этого, в октябре 1943 года, ветераны “Нормандии” приняли участие в
памятном для них бою.
…Летчикам 303-й истребительной дивизии поставили задачу прикрыть
наземные войска в районе населенного пункта Ленине. Генерал Г. Н.
Захаров отдал приказ командиру “Нормандии” Пьеру Пуйяду, и “Нормандия”
вылетела в указанный район на боевое патрулирование. Почему-то в этот
день немцы особенно рьяно пытались бомбить этот район, и “Нормандии”
пришлось работать с полной нагрузкой. Район был надежно прикрыт, планы
немецкого командования сорваны, несколько самолетов Люфт-ваффе врезались
в землю, к большой радости пехотинцев, наблюдавших этот бой из траншей.
Французские летчики не знали тогда, что прикрывали польскую дивизию,
которую командование вводило в бой на этом участке. Ну а бойцы этой
дивизии, с восторгом встречая каждый сбитый немецкий бомбардировщик,
конечно, не подозревали, что это работа французских летчиков.
ПЕРЕД НОВЫМИ БОЯМИ
25 мая 1944 года полк “Нормандия”, после отдыха в Туле (где он находился
с конца осени сорок третьего года) и пополнения, во главе с Пьером
Пуйядом снова прибыл на фронт и в составе 303 НАД принял участие в
Белорусской операции. Среди вновь прибывших летчиков были такие мастера
высшего пилотажа и воздушного боя, как Жак Андре (будущий Герой
Советского Союза), Луи Дельфино (впоследствии сменивший Пьера Пуйяда на
посту командира полка), Роже Марши (сбивший 13 немецких самолетов), Леон
Кюффо (впоследствии генерал ВВС Франции), де Сен-Марсо (впоследствии
также генерал ВВС Франции), Морис де Сейн, Франсуа де Жоффр, братья Рене
и Морис Шалль, Андре Муане и многие другие.
В летном почерке каждого французского летчика проявлялись черты его
характера.
Луи Дельфино, например, по воспоминаниям генерала Г. Н. Захарова, летал
подчеркнуто строго. Все фигуры, все элементы полета выполнял
безукоризненно четко, ровно. Никаких импровизаций, отклонений ‘от
заданной программы — ничего, что указывало бы на эмоциональное состояние
летчика. Выдержанность, беспристрастность, можно даже сказать,
академическая корректность пилотажа.
Это как-то не походило на поведение других “нормандцев” в воздухе, ибо
французские летчики именно в силу особенностей характера создавали
какой-то зримый эмоциональный фон полета.
Исключительным хладнокровием и смелостью отличался Жак Андре, быстро
выдвинувшийся в число лучших летчиков “Нормандии”. За год войны — с мая
сорок четвертого по май сорок пятого года — Андре сбил 15 самолетов
противника и стал четвертым (после Альбера, де ля Пуапа и Лефевра)
французским летчиком, удостоенным звания Героя Советского Союза.
В составе нового пополнения в полк прибыли братья Шалль. Вдвоем они
сбили около 20 самолетов противника. Шалль принадлежали к известной во
Франции семье авиаторов. Старший из четырех братьев Шалль —
бомбардировщик, погиб в авиационной катастрофе. Второй брат — генерал
авиации, во время второй мировой войны стал активным участником движения
Сопротивления, попал в руки гестапо. Его отправили в концлагерь
Бухенвальд. Два младших брата — Рене и Морис — приехали в Россию, чтобы
воевать с немцами в полку “Нормандия”.
Лейтенант Марки был, вероятно, лучшим мастером пилотажа в полку за весь
период его существования. Не было самолета, который бы ему не
подчинился, не было фигуры пилотажа, которую бы он не мог выполнить с
безукоризненной четкостью и изяществом. Это был летчик, как говорили
французы, экстракласса.
НЕЛЕПЫЕ СЛУЧАЙНОСТИ, ТРАГИЧЕСКИЕ ОШИБКИ…
…В конце мая 1944 года в месте дислокации 303-й дивизии,
располагавшейся в селе Дубровка в непосредственной близости от передовых
позиций наземных частей, со стороны немцев стало чувствоваться некоторое
оживление в воздухе: активизировалась бомбардировочная и
разведывательная авиация. Теперь известно, что в сорок четвертом году
немецкому военному командованию не удалось определить, где и когда
советские войска нанесут главный удар. Поэтому воздушная разведка в тот
период приобрела для немцев исключительно важное значение.
Советское командование соответственно принимало контрмеры. К началу
Белорусской операции борьба с воздушными разведчиками стала задачей
номер один. Однако воздушных боев до двадцатых чисел июня происходило
мало. В один из таких дней, 28 мая, из-за неисправности самолета
трагически погиб опытный летчик, ветеран “Нормандии” Марсель Лефевр.
8 июня стал еще одним тяжелым днем для “Нормандии”. Произошла ошибка,
одна из тех, что случались иногда на фронте. Ошибку можно объяснить, в
какой-то мере понять, но невозможно, оказалось, исправить…
Два “Яка” 18 НАЛ поднялись на перехват двух “Фокке-Вульфов”, которые
пересекли линию фронта, очевидно, совершая разведывательный полет.
Ведущим пары пошел опытный летчик старший лейтенант Архипов.
“Фокке-Вульфы” заметили “Яков” и стали уходить в сторону солнца.
Расстояние между самолетами оставалось большим. Архипову не удалось
догнать немцев и пришлось лечь на обратный курс. Примерно в то же время
и с той же целью — перехватить двух “Фокке-Вульфов”— подняли звено от
полка “Нормандия”. Старший лейтенант Соваж с ведомым младшим лейтенантом
Бейсадом и младший лейтенант Морис Шалль с ведомым младшим лейтенантом
Мике-лем устремились в ту сторону, куда сначала ушли “Фокке-Вульфы”, а
за ними Архипов с ведомым. Французский летчик Морис Шалль увидел пару
истребителей, идущих навстречу со стороны солнца. Атаковал одного из них
на встречных курсах. Очень редко летчику удается попасть в самолет при
лобовой атаке, на этот раз, к несчастью, удалось. Не обратив внимания ни
на то, как ведет себя подбитый истребитель, ни на силуэт столь знакомого
каждому французскому летчику “Яка”, Морис сделал второй заход… Так по
нелепой случайности погиб Архипов. После некоторых размышлений
командование решило оставить молодого французского летчика в полку
“Нормандия” и дать ему возможность искупить свою вину в боях. Трудно
описать, как переживал свою ошибку сам Морис Шалль. Казалось, что Шалль
искал смерти: он рвался как одержимый в самое пекло боя. Его храбрость
не знала предела, а может быть, и храбрость, и отчаяние одновременно. С
тем же упрямством, с каким он искал смерти, казалось, сама смерть
обходила его стороной.
К Дню Победы Шалль сбил 10 немецких самолетов, и за мужество в боях был
награжден орденами Красного Знамени и Отечественной войны I и II
степени.
“444… В ВОЗДУХЕ “МЕССЕРЫ” И “ФОККЕ-ВУЛЬФЫ”
Летом и осенью 1944 года французские летчики одержали ряд блестящих
побед. На самых современных по тому времени истребителях Як-3 они
буквально наводили страх на немецких летчиков. Только 16 октября 1944
года в воздушных боях над территорией Литвы и Восточной Пруссии они
сбили 30 самолетов противника.
Вот что вспоминает о тех боях летчик полка “Нормандия” Франсуа де Жоффр,
совершивший 125 боевых вылетов (вместе со своими товарищами он
сопровождал советские бомбардировщики, штурмовал войска противника,
участвовал в воздушных боях, сбил 11 неприятельских самолетов; награжден
советскими орденами Красного Знамени и Отечественной войны I степени):
“Мне выпала честь участвовать в первых воздушных боях 30 июля. Под
командованием Матраса мы патрулируем четырьмя парами. Погода
установилась хорошая. Лишь редкие облака могут укрыть нас от врага.
Пролетая над Сувалками, находившимися еще в руках немцев, Шалль и
Бейссад увидели четыре вражеских самолета и вступили с ними в бой. На
полной скорости Матрас и я следуем за нашими товарищами и ввязываемся в
схватку. Перед нами четыре истребителя “Фокке-Вульф”, сопровождавшие
бомбардировщики “Юнкерс-87” и “Юнкерс-88”. Летчики Люфтваффе, “усачи”,
как мы их называем, бьются как львы.
Первым одерживает победу Андре, и мы видим, как летчик подбитого
самолета прыгает с парашютом. Наши рации не умолкают ни на минуту;
В наушниках сплошной рев и визг. Мы кружимся как сумасшедшие. Я делаю
крутой вираж и в перекрестии прицела успеваю заметить черную свастику
немецкого самолета. Резко нажимаю на гашетку и даже не стараюсь увидеть
результаты. Меня пьянит запах пороха. Мой самолет пикирует как бешеный,
взвивается свечой, делает перевороты. Зубы у меня стиснуты, в висках
стучит. Остальных я потерял из виду и остался один в небе над Сувалками.
Кончились боеприпасы. Вдали сверкающий Неман — чудесный ориентир. Десять
секунд бреющего полета, и я на аэродроме. Я горю, как в лихорадке. С
нетерпением ожидаю разбора атаки. Нет Монье и Бейссада. Андре отделался
благополучно, но его “Як” весь изрешечен. Осколком зенитного снаряда
оторвало элерон и часть крыла. Но он все-таки сбил один “Фокке-Вульф”.
Ле Мартело сбил еще один “Фокке-Вульф”, а Шалль — бомбардировщик
“Юнкерс-87”.
В половине пятого наступает очередь четвертой эскадрильи схватиться с
“Мессершмитта-ми-109”, которые ожесточенно атаковали группу штурмовиков.
Поздравляем Перрэна, который, уничтожив один “Мессершмитт”, спас
“летчика-штурмовика, жизнь которого висела на волоске.
Перед заходом солнца вылетает первая эскадрилья. Она настойчиво, но
безуспешно преследует восемнадцать “Фокке-Вульфов”. По возвращении
Альбер и де ля Пуап не скрывают своего раздражения. К тому же Бейссад и
Монье так и не вернулись. Несмотря на выдачу узаконенных ста граммов
водки, в столовой в этот вечер царит угрюмая тишина. Однако рано мы
начали оплакивать Бейссада и Монье. Уже на следующий день нам стало
известно, что Монье спрыгнул с парашютом в пятидесяти метрах от русских
окопов и его под самым носом у немцев подобрали русские солдаты. А вот
Бейссад объявился несколько позднее — только после войны он вернулся из
плена.
Бои становятся все более ожесточенными. Враг бешено сопротивляется. 1
августа третья эскадрилья атакует большую группу самолетов из пятнадцати
бомбардировщиков “Юнкерс-87”, сопровождаемых двенадцатью истребителями
“Фокке-Вульф”. Вместе с нами в бою участвует заместитель командира
дивизии майор Заморин. Сегодня нам, как никогда, надо показать свое
умение.
Мурье бьет наверняка. “Фокке-Вульф” переходит в штопор и взрывается.
Фельдзеру не везет. Немец поливает его огнем изо всех своих пулеметов.
Самолет загорается. А когда горит “Як”, все заканчивается быстро.
Единственное спасение — парашют. Фельдзер открывает фонарь кабины.
Ослепленный дымом и огнем, он выпрыгивает с парашютом и… опускается на
территорию, занятую немцами, где его захватывают в плен.
С обожженными руками и лицом, ничего не видя из-за распухших от ожогов
век, он едва ощущает удары, которые сыплются на него градом. Фельдзера
приводят на командный пункт, а затем переправляют в штаб. Там его
подвергают нескончаемым допросам, которые сопровождаются ударами и
угрозами.
— Вы же француз! Почему вы сражаетесь в России? Значит, за деньги? Вас
сейчас расстреляют на месте! Где находится ваш полк гнусных
изменников?..
И удары опять сыплются на распухшее лицо Фельдзера. Но мужество и сила
воли его таковы, что немцы, не сумев сломить его дух, отказываются от
дальнейших допросов.
Однако приключения Фельдзера на этом не закончились. Его бросили в
лагерь военнопленных. Оттуда он бежал, пересек Германию и пробрался во
Францию с намерением немедленно вернуться в Россию. Но на это у него не
хватило времени. Конец войны застал Фельдзера в одной из балканских
столиц, откуда он пытался самолетом добраться до Москвы.
Несколько часов спустя после печального случая с Фельдзером аспирант
Пинон, выпрыгнув с парашютом из машины, подбитой зенитками, также попал
в плен. Позднее мы узнали, что он был зверски убит, как и большинство,
наших летчиков, захваченных фашистами…
1 сентября мы оказываем авиационную поддержку русской пехоте и танкам,
которые проводят разведку боем с целью прощупать немецкую оборону к югу
от Немана. Собственными глазами мы наблюдали исключительно четкое
взаимодействие советской пехоты и авиации. Штурмовики, Пе-2, Ла-7, Як-3
подвергают непрерывным бомбардировкам и обстрелу укрепленные позиции
немцев. Особенно страшные разрушения производят штурмовики. Это
настоящие крылатые танки.
На следующий день вылетаем на “свободную охоту”. Во время одного из
таких вылетав ветеран первой эскадрильи Дешане, захватил врасплох
немецкий танкер с бензином, на корме которого развевался огромный флаг
со свастикой. Команда судна, не разобравшись в отличительных знаках,
приветствовала его самолет, дружно размахивая руками. Даже находясь один
в кабине, Дешане не может удержаться, чтобы не сострить: “Я вас заставлю
сейчас попрыгать!” Он делает разворот почти над водой, и вот самолет уже
над судном. Пулеметы и пушка выплевывают огненные очереди. После второго
захода весь мостик залит кровью. После третьего захода судно, на котором
то здесь, то там вырываются языки пламени, теряет управление и, вертясь
на водоворотах, скользит вниз по течению. Скоро оно налетает на сваи
моста и взрывается. Эта последняя победа перед отлетом в Антонове —
новая веха на пути к Франции или, точнее — не будем излишне
красноречивы, — на пути в Пруссию.
Антонове — это небольшая деревушка, которая связывает Каунас с
Кенигсбергом. Она стоит в 30 километрах от границы с Восточной Пруссией,
в самом сердце района песков и сосновых лесов.
За время пребывания в Антонове полк пережил период наиболее активных
боевых действий. Без преувеличения можно сказать, что никогда такая
грозная опасность не нависала над нами. С 19 сентября по 27 октября 1944
года задания, воздушные бои, штурмовки непрерывно сменялись в каком-то
дьявольском ритме. Все летчики без преувеличения проделали громадную
работу. Таких результатов, которых они добились за весьма короткий
промежуток времени, не имела никакая другая истребительная группа в
мире.
Теперь время исчисляется не днями, а боевыми вылетами, особенно
заданиями по штурмовке. Для каждого находится паровоз, поезд, баржа,
колонна автомашин, ферма, командный пункт… Для этой тактики
постоянного изматывания противника все средства хороши.
На третью эскадрилью возложили оборону Таураге. Завязываются воздушные
бои. Равных по интенсивности и жестокости боев еще не знали. Немецкие
истребители постоянно в воздухе. Радио безостановочно предупреждает:
— 444… В воздухе “Мессеры” и “Фокке-Вульфы”… (444 — условный сигнал
по радио обозначающий “вижу противника”.)
16 октября в 14 часов третья эскадрилья совершила боевой вылет и, сбив
один “Мессершмитт” и один “Фокке-Вульф”, открыла счет “Нормандии” в эти
героические дни. Семь дней велись непрерывные воздушные бои. Не
проходила и десяти минут после вылета, как в воздухе уже завязывалась
схватка. Теперь все летчики полка открыли свой боевой счет. Число побед
быстро росло. Цифры говорят сами за себя. 16 октября летчики полка,
совершив 100 вылетов, уничтожили 30 вражеских самолетов, не потеряв ни
одного своего! Это был неслыханный успех. 17 октября “Нормандия”
совершила 109 вылетов и уничтожила 12 самолетов врага.
18 октября сбито 12 самолетов, в том числе пять “Хейнкелей”. 20 октября
совершен 71 вылет, 11 вражеских самолетов записано в актив “Нормандии”.
В целом за четыре дня наступления было выведено из строя более 70
немецких самолетов. 22 октября было сбито 13 “Фокке-Вульфов”, 23 октября
— 8 “Фокке-Вульфов” и один “Мес-сершмитт”. Вылеты не прекращаются. Но
физическое состояние летчиков оставляет желать лучшего. “Нормандию”
отмечают в приказе Верховного Главнокомандующего за сто побед за семь
дней.
Всего за месяц боев летчики полка “Нормандия” совершили 1060 боевых
вылетов, провели 59 воздушных боев и сбили 110 самолетов противника.
В Антонове личный состав полка “Нормандия” узнал о награждении
советскими орденами большой группы французских летчиков. Среди
награжденных были Пьер Пуйяд, Марсель Альбер, братья Рене и Морис Шалль,
Морис де Сейн (посмертно) и другие.
За успешное участие в боях по форсированию Немана приказом Верховного
Главнокомандующего Советскими Вооруженными Силами полку было присвоено
почетное наименование “Неманский”, и он стал называться полком
“Нормандия—Неман”.
ПОСЛЕДНИЕ БОИ
28 октября подполковник Пуйяд неожиданно объявил, что время его
пребывания здесь окончено и он уезжает в Москву, чтобы оттуда
отправиться во Францию. Командование полком “Нормандия—Неман” принял
майор Луи Дельфино.
В конце декабря перед полком была поставлена задача по прикрытию
сухопутных войск, перешедших границу Восточной Пруссии.
К началу 1945 года войска 3-го Белорусского фронта сосредоточились для
действий против восточнопрусекой группировки противника.
Утром 13 января 1945 года артиллерийская подготовка возвестила о начале
нового крупного сражения. В первые, два дня наступления авиация 1-й
воздушной армии действовала с максимальным напряжением. Немецкое
командование также активизировало действия своей авиации. В борьбу с
немецкой авиацией вступили 303 ИАД и французские летчики.
16 января все шесть воздушных боев летчики полка “Нормандия—Неман”
провели почти при двойном количественном превосходстве противника, и,
несмотря на это, при одной боевой потере они сбили 18 и подбили 3
немецких истребителя Fw-190. Особенно отличился младший лейтенант Жак
Андре, сбивший четыре и подбивший один Fw-190, старший лейтенант Робер
Кастэн, младшие лейтенанты Леон Углов, Пьер Блетон и Пьер Лорийон,
сбившие по два самолета.
Авиационный полк “Нормандия—Неман” совершил в январе 454 боевых
самолето-вылетов. В воздушных схватках летчики сбили 49 и повредили 15
немецких самолетов. С боевого задания за это время не вернулись 4
французских летчика. В январских боях среди французских летчиков особо
отличились Ж. Андре, сбивший 7 самолетов, П. Блетон, Р. Соваж, Р.
Ирибарк и Р. Марки, одержавшие по 4, 5 и 6 побед.
В феврале и марте 1945 года, когда наземные войска 3-го Белорусского
фронта вели бои с противником, прижатым к побережью Балтийского моря,
советские ВВС стали полными хозяевами в небе. Немцы нападали только на
одиночные или отставшие от группы самолеты. В бой с группой ввязывались
редко. Становилось все более очевидным, что на штурмовки немецкое
командование было вынуждено посылать, недоучившихся курсантов: они робко
держались в строю, ходили, плотно прижавшись друг к другу, разбегались
при первой же атаке советских истребителей. Это уже были не те кадры,
которые начинали войну.
В конце февраля полк “Нормандия—Неман” сменил место своего базирования и
расположился на аэродроме недалеко от местечка Фридланд. Не более 10
километров теперь отделяло аэродром полка от линии фронта.
Бои по ликвидации окруженной немецкой группировки южнее Кенигсберга
близились к концу. Принимая непосредственное участие в ее разгроме,
французские летчики 25 и 26 марта произвели 113 самолето-вылетов,
провели несколько воздушных боев и сбили 4 немецких самолета. Жак Андре
одержал в те дни пятнадцатую личную победу. Столько же сбитых самолетов
стало и на счету Роже Соважа.
Когда участь окруженных немецких войск юго-западнее Кенигсберга была
предрешена, силы авиации 1-й воздушной армии стали постепенно
перенацеливаться для действий по войскам противника, закрепившихся на
полуострове Земланд. В первой половине дня 27 марта четыре девятки
пикирующих бомбардировщиков Пе-2 276-й бомбардировочной авиационной
дивизии в сопровождении 16 Як-3 полка “Нормандия—Неман” взяли курс на
Пиллау, чтобы нанести бомбовый удар по немецким укреплениям. Над целью
бомбардировщиков встретили истребители с опознавательными знаками группы
“Мельдерс”. Между французскими и немецкими асами завязалась ожесточенная
схватка. Сражаясь с чувством обреченных, немцы на этот раз проявили
большое упорство. Им удалось подбить трех французских летчиков, среди
которых был Франсуа де Жоффр. Если М. Гидо и Г. Мерцизен, подбитые в
этом бою, перетянули линию фронта, сев в поле на фюзеляж, то Ф. де Жоффр
покинул горящий самолет и, спустившись на парашюте, оказался в ледяной
воде залива Фриш-Гаф. За проходившим боем из окопов наблюдали советские
солдаты и офицер. Как только стало смеркаться, они подползли к берегу,
чтобы оказать помощь попавшему в беду пилоту. Сквозь шум’ волн со
стороны моря послышался тревожный человеческий голос. Поблизости
оказалась лодка, на которой смельчаки поплыли в глубь залива. Немцы
обстреляли их, и лодка перевернулась. К счастью, офицер был опытным
пловцом, и вскоре он заметил человека, вцепившегося в бревно. Это был
французский летчик Франсуа де Жоффр, терявший последние силы и не
надеявшийся на спасение.
…Придя в себя в палатке санитарного батальона, де Жоффр успел взять
записку-автограф у советского офицера, и они расстались… Спасителя
удалось установить лишь спустя 27 лет по копии записки, помещенной в
книге Ф. де Жоффра. Им оказался капитан Г. X. Назарьян, служивший в годы
войны в 20-й Барановичской дивизии. За мужество и отвагу Г. X. Назарьян
награжден французским орденом “Военный крест”.
29 марта оставшиеся разрозненные части окруженной немецкой группировки
капитулировали. Авиация в этом сражении явилась той силой, которая во
многом способствовала успеху операции. Летчики 303 НАД и полка
“Нормандия— Неман” за это время провели вместе 202 воздушных боя, в
которых сбили 132 самолета.
В апреле 1945 года в скорой победе над Германией никто не сомневался. Но
упорные бои пока еще продолжались. Полк “Нормандия-Неман”,
перебазировавшись на аэродром Бладиау на берегу залива Фриш-Гаф, вел
боевые действия в районе полуострова Земланд, часть которого вместе с
военно-морской базой Пиллау и прилегающей к нему своим острием косой
Фриш-Гаф находилась еще в руках немцев. Немецкая авиация в том районе
насчитывала несколько десятков самолетов. Временами они появлялись над
полем боя, чтобы напасть на штурмовиков или бомбардировщиков. И тогда у
французских летчиков появлялась возможность увеличить число своих побед.
В одной из таких схваток младший лейтенант Ж. Анри меткой очередью
сразил “Фокке-Вульф-190”, записав в актив полка 268-й, и последний,
сбитый немецкий самолет. А на следующий день отважный летчик был сражен
осколком разорвавшегося снаряда.
25 апреля 1945 года войска 3-го Белорусского фронта овладели последним
опорным пунктом обороны немцев на полуострове Земланд — городом и
крепостью Пиллау. С подавлением последних очагов сопротивления в
Восточной Пруссии боевые действия полка “Нормандия— Неман” на
советско-германском фронте, по существу, закончились. Штаб полка подвел
итоги зимней кампании 1945 года.
В период с 12 января по 2 мая французские летчики совершили более 1300
боевых самолето-вылетов. В воздушных боях они сбили 67 немецких
самолетов и подбили 24, потеряв при этом 9 летчиков.
За проявленную доблесть в Восточно-Прусской операции полк
“Нормандия—Неман” был награжден орденом Красного Знамени, а за успешные
боевые действия при овладении городом и крепостью Пиллау — орденом
Александра Невского. К боевому знамени полка были прикреплены и два
французских ордена — орден Почетного Легиона и Крест Освобождения.
Действуя на советско-германском фронте, французские летчики совершили
свыше пяти тысяч самолето-вылетов, сбили 273 и повредили на земле до 50
самолетов противника. Потерял полк 42 летчика.
С ПОБЕДОЙ ВО ФРАНЦИЮ
Весть о капитуляции Германии настигла авиаполк “Нормандия—Неман” на
берегу Балтийского моря, в небольшом городке Эльблонге (Эльбинге). Глава
французской военной миссии в СССР генерал Пети, который принимал самое
деятельное участие в создании “Нормандии” и переживал все ее радости и
неудачи, прислал в полк теплую приветственную телеграмму.
В июне сорок пятого года несколько транспортных самолетов, на борту
которых находился личный состав полка “Нормандия—Неман”, поднялись в
воздух, чтобы доставить французских летчиков во Францию.
В тот момент, когда транспортные самолеты уже находились в воздухе, в
дивизию пришла шифровка, в которой говорилось о решении Советского
правительства подарить французским летчикам боевые машины. По радио был
отдан приказ самолетам вернуться назад. Известие о причине возвращения
вызвало у “нормандцев” бурю восторга.
В течение нескольких дней из состава двух полков (18-го гвардейского и
“Нормандия—Неман”) отобрали лучшие 40 истребителей Як-3 и подготовили их
к перелету.
Полк “Нормандия—Неман” возвращался на родину с оружием, как и положено
возвращаться боевому полку.
14 июня 1945 года полк взлетел на “Яках” с аэродрома Эльбинг. Нелегко
было русским летчикам расставаться с боевыми французскими друзьями. С
небольшим интервалом, поэскадрильно, “нормандцы” поднимались в воздух.
Они улетали из России навсегда…
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Россия никогда не забудет этот полк, так как он оказал громадную помощь
в победе в Великой Отечественной Войне. В СССР хронически не хватало
самолетов и обученных пилотов, были только юнцы, которых в течение пары
месяцев учили летать, после чего их отправляли на фронт, где те тут же
погибали в боях с немецкими асами, имевшими огромный опыт полетов.
Французы сражались вдали от родины на чужой и неизвестной им земле, в то
время как Франция страдала от зверств фашизма. Столь высокие показатели
по части сбитых самолетов до сих пор остаются главным ориентиром для
летчиков! Ведь для успешного ведения боя и поражения противника
необходимо иметь превосходство во всем, в том числе и в воздухе.
Покорение человеком воздуха открыло перед ним невиданные возможности, в
том числе и в ведении боевых действий: разведка глубокого тыла
противника, нанесение ударов по технике противника. Поэтому особое
значение имеют истребители, основная задача которых – недопущение
противника в тыл своих войск. Некоторым людям может показаться, что на
самом деле асы сбивают не так уж и много самолетов (капитан Марсель
Альбер – 23 победы, майор Жан Е.Ф. де Мозай – 23 победы), но на самом
деле каждый из сбитых самолетов потребовал много усилий, терпения и
опыта, как от летчика, так и от механиков, обслуживавших эти самолеты..
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.
1) “Военные летчики: Асы второй мировой войны.(Энциклопедия военного
искусства)” – Минск: Литература, 1998, 640с.
Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter
