.

Александр II: исторический портрет

Язык: русский
Формат: реферат
Тип документа: Word Doc
78 1390
Скачать документ

25

Содержание

Введение……………………………………………………………………3

1 Александр II: исторический портрет………………………………… 5

1.1 Воспитание и характер императора………………………………… 5

1.2 Александр II и начало преобразований…………………………… 12

1.3 От первой до последней любви Александра II…………………… 15

Заключение………………………………………………………………..22

Список литературы……………………………………………………….25

Введение

Целью данной работы является изучение и анализ исторического портрета
Александра II.

В российской истории Александра II называют царем-освободителем. Это имя
дал ему не кто иной, как борец с российским самодержавием А.И.Герцен.

Судьбой и историей Александру II было предначертано сыграть роль
реформатора российского государства. Насколько удачно он справился с
этой задачей, можно судить – по высказываниям авторов, работы которых
представлены в списке литературы. Их тональность самая разнообразная –
от хвалебно восторженных воспоминаний мемуаристов-монархистов до
уничтожительно – антимонархических. Но существует и другая литература, в
которой обстоятельно анализируются причины непоследовательности
преобразований Александра II, носившие как объективный, так и
субъективный характер. К числу этих работ можно отнести исследования
историков конца XIX — начала XX в. В.О.Ключевского и АА. Корнилова. Их
блистательные по точности и наблюдательности характеристики императора и
его ближайшего окружения позволяют понять, что трудный ход реформ
обуславливался не только мнительностью и нерешительностью Александра II,
но и сопротивлением реакционного дворянства. Эта же мысль рефреном
проходит в воспоминаниях С.Ю.Витте. По мнению этого видного русского
деятеля, реформы Александра II сделали возможным осуществление прав и
обязанностей, верноподданных на основе закона, а не чьего-либо
усмотрения. Уже только этим определяется величие императора в русской
истории.

Актуальность данной темы обусловлена неугасающим интересом к личности
Александра II.

Среди основных задач можно выделить следующие:

Рассмотреть воспитание и характер императора;

Проанализировать внешнюю политику в период царствования Александра II.

В качестве теоретической базы были использованы работы В.Ключевского, Л.
Ляшенко, Эйдельмана Н. и других авторов. Данные работы позволили дать
более качественную оценку в области правления императора Александра II.

1 Александр II: исторический портрет

1.1 Воспитание и характер императора

Великий князь Александр Николаевич родился 17 апреля 1818 года в Москве,
в доме митрополита Платона при Чудовом монастыре в Кремле. Чудов
монастырь был основан в 1385 году, а в XVIII веке здесь располагалось
греко-латинское училище. Отцом Александра был третий сын императора
Павла I великий князь Николай Павлович, матерью — дочь прусского короля
Фридриха III принцесса Шарлотта, ставшая после православного крещения,
необходимого для свадьбы с Николаем Павловичем, Александрой Федоровной.
Она доводилась племянницей и крестной дочерью английской королеве
Шарлотте, супруге короля Георга III, а значит, являлась родственницей
будущей главы Великобритании королевы Виктории. Однако к радости
родителей Саши примешивалась изрядная доля грусти, объясняемая
предчувствием неизбежно трудной участи сына. «В 11 часов утра, —
вспоминала Александра Федоровна, — я услыхала первый крик моего первого
ребенка. Нике (Николай Павлович) целовал меня… не зная еще, даровал
нам Бог сына или дочь, когда матушка (вдовствующая императрица Мария
Федоровна), подойдя к нам, сказала: “Это сын”. Счастье наше удвоилось,
однако, я помню, что почувствовала что-то внушительное и грустное при
мысли, что это маленькое существо будет со временем императором». Эти
слова, хотя они и написаны задним числом, можно считать первым
предостережением нашему герою. Материнское сердце, как говорят,
вещун.[8;40]

201 орудийный залп и плошки повсеместной иллюминации возвестили
москвичам о рождении будущего наследника престола, положив начало
соответствующим торжествам по городам и весям Российской империи.
Крещение новорожденного произошло в церкви Чудова монастыря, где в свое
время крестили детей Ивана Грозного и Алексея Михайловича (в том числе и
преобразователя России Петра Великого). В первые годы своей жизни Саша
попал в ласковые руки женщин: его воспитательницами стали Ю. Ф. Баранова
и Н. А. Тауберг, а боннами (то есть нянями) — М. В. Коссовская и А. А.
Кристи (тезка знаменитого автора детективных романов действительно была
англичанкой, что не удивительно, поскольку именно англичанки считались в
то время лучшими няньками в мире). До шестилетнего возраста жизнь
великого князя не была обременена чрезмерными заботами. Зимой он жил с
родителями в Аничковом дворце, а летом выезжал в Павловск к бабушке
Марии Федоровне, которая успешно командовала маленьким внуком. Впрочем,
эта властная и решительная дама считала себя главой клана Романовых и
стремилась, с большим или меньшим успехом, руководить ими всеми. Жены
Александра и Николая Павловичей перед ней трепетали, можно представить
себе, как воспринимал ее команды маленький Николаевич.

С шестилетнего возраста компания воспитателей великого князя становится,
как это было принято, чисто мужской. Ее главой был назначен Карл
Карлович Мердер, ротный командир школы гвардейских подпрапорщиков,
ветеран войн с Наполеоном. В. А. Жуковский, близко знавший заслуженного
офицера и работавший вместе с ним над образованием наследника, отмечал:
«Отменно здравый ум, редкое добродушие и живая чувствительность,
соединенные с холодной твердостью воли и неизменным спокойствием души —
таковы отличительные черты его характера». Сестра нашего героя, Ольга
Николаевна писала о Мердере в своих воспоминаниях: «Он не признавал
никакой дрессировки, не подлаживался под отца, не докучал матери, он
просто принадлежал Семье: действительно драгоценный человек!».[8;41]

Главной задачей, поставленной перед ним родителями Саши, являлось
военно-физическое воспитание великого князя, включавшее обучение
верховой езде, знакомство с военными уставами, «фрунтом» (строевой
подготовкой и приемами с оружием), гимнастические упражнения. Вскоре
Александр увлеченно гарцевал на парадах и разводах, отдавая звонким
голосом команды гвардейским гусарам. Однако только военными занятиями
воспитатель великого князя ограничиться, к счастью, не захотел. В своем
дневнике, Мердер писал: «Государь дал мне то, что для него и для целой
России всего драгоценнее. Да поможет мне Бог исполнить свое великое
дело… Буду считать себя несчастным, если не достигнутого, что он
(наследник. — Л. Л.) будет считать единственным наслаждением — помогать
несчастным».

В своем желании пробудить в наследнике сострадание, человеколюбие Карл
Карлович не был ни оригинален, ни одинок. Лучшие люди России, в том
числе один из ее крупнейших поэтов В. А. Жуковский, желали видеть в
Александре Николаевиче образец нравственного совершенства. С самого
раннего возраста на Александра Николаевича обрушились огромные и, честно
говоря, маловыполнимые ожидания современников. Помимо всего прочего, они
хотели, чтобы, совершая на ниве служения отечеству поистине геркулесовы
подвиги, будущий император оставался скромным гражданином и человеком.
Наследники же престола, прислушиваясь к подобным пожеланиям, пытались
сопоставить их со своими реальными возможностями, и трудно сказать, что
они при этом испытывали — то ли гордость от своего положения, то ли ужас
от невозможности исполнить пожелания подданных.

Как бы то ни было, благие намерения Мердера получили конкретное
воплощение, особенно после воцарения Николая I в декабре 1825 года. О
событиях на Сенатской площади у Александра, которому в ту пору не
исполнилось и восьми лет, не могло остаться ярких и отчетливых
воспоминаний. День восстания декабристов он провел в Зимнем дворце
вместе с матерью и бабушкой под охраной гвардейского саперного полка,
шефом которого был его отец. Однако нервный тик Александры Федоровны,
начавший мучить ее после восстания, и частые упоминания отцом «друзей
14-го» не давали ему забыть об этом страшном для Романовых событии.

Регулярное обучение наследника престола началось с 1826 года, когда
Александру исполнилось восемь лет. План обучения, рассчитанный, как бы
мы сейчас сказали, на десять классов, поручили составить все тому же
Василию Андреевичу Жуковскому. Причем литературные заслуги Василия
Андреевича вряд ли принимались Зимним дворцом в расчет. На решение
родителей наследника повлияло то, что поэт состоял чтецом при
вдовствующей императрице Марии Федоровне и успешно преподавал русский
язык Александре Федоровне. Данное назначение еще раз убеждает нас в том,
что иногда совершенно случайные решения необычайно точно попадают в
цель.

Жуковский отнесся к почетному и ответственному заданию весьма серьезно.
Он отпросился с придворной службы для лечения за границей, но
использовал отпуск вовсе не для хождения по докторам, а для ознакомления
с новейшими педагогическими системами и приемами. В результате его
шестимесячных занятий педагогикой появился план обучения наследника
российского престола. В основу своего плана Жуковский положил идеи
швейцарского педагога Песталоцци, который считал, что в воспитании
человека участвуют три фактора: личность воспитателя, то есть его
влияние на питомца своем примером и убеждениями; сама жизнь, то есть
условия, в борьбе с которыми вырабатывается самостоятельность и
закаляется характер; наконец, чувство человеколюбия, сознание долга
перед людьми, деятельная любовь к ним. Александр II воспитывался, не
испытывая прямого политического давления со стороны педагогов. Основой
его образования, как уже говорилось, стало нравственное начало,
этические принципы и ценности. Именно этим целям были подчинены все три
периода плана Жуковского. Первый из них назывался «Приготовление к
путешествию» (эпоха романтизма давала себя знать даже в названиях
разделов педагогических сочинений) и охватывал период с 8 до 13 лет
ребенка. Он включил в себя краткие сведения о мире, человеке, понятие о
религии, знакомство с иностранными языками. Второй период плана,
собственно «Путешествие» (13—18 лет) содержал занятия науками в полном
смысле этого слова. Жуковский разбил науки, как это было принято в его
время, на «антропологические» (история, политическая география, политика
и философия) и «онтологические» (математика, физическая география,
физика и т. п.). Третий этап — «Окончание путешествия» — время от 18 до
20 лет. Он сопровождался чтением «немногих истинно классических книг»,
завершая образование «совершенного человека». Путеводной нитью
образования, главным его предметом Жуковский не без оснований считал
историю, на примере которой должны были вырабатываться правила
поведения, нормы жизни будущего монарха. Если попытаться воспроизвести
их вкратце, то они гласили следующее: верь, что власть царя происходит
от Бога, но не делай эту власть насмешкой над Богом и человеком…
Уважай закон, если законом пренебрегает царь, он не будет храним и
народом… Люби и распространяй просвещение. Народ без просвещения есть
народ, без достоинства. Им, кажется, легко управлять, но из слепых рабов
легко сделать свирепых мятежников… Свобода и порядок — одно и то же…
Окружай себя достойными помощниками… Уважай народ свой… [8;45]

Отметим, что эти правила, во всяком случае, некоторые из них, наследник
усвоил так прочно, что позднее старался, насколько это ему казалось
возможным, действовать в соответствии с ними. Конечно же, жизнь порой
вносила в эти правила жесткие коррективы. Кроме Жуковского, читавшего
русскую историю и новейшую отечественную словесность, великого князя
обучали такие знатоки своего дела, как К. И. Арсеньев — историк,
географ, статистик.

Невеселые представления были у наследника о своем блестящем будущем.
Вообще же, он рос резвым, физически крепким подростком, многое
схватывал, что называется, на лету, умел нравиться людям, был добр и
сентиментален, обожал своих родных, особенно мать и сестер. Доброта и
сентиментальность быстро стали чертами его характера, а черты характера
— это те инструменты, с помощью которых мы пытаемся приспособиться к
окружающей нас действительности. Так что он выбрал не самый плохой набор
инструментов.

Однако наставники постоянно отмечали и те негативные черты характера
великого князя, которые требовали, по их мнению, исправления и даже
искоренения. Самым неприятным и непонятным и для них, и для родителей
Александра была странная апатия, хандра, нападавшая на ребенка
совершенно внезапно и погружавшая его в некое подобие транса. В такие
минуты для него не существовало ни уроков, ни игр, ни соучеников или
наставников, и он, разоткровенничавшись, начинал говорить, «что не хотел
бы родиться великим князем». Это состояние особенно усиливалось, когда
наследник сталкивался с задачей, которую ему не удавалось решить сразу,
одним махом. И кто знает, были ли такие проблемы связаны только с
учебными занятиями? Прежде чем порассуждать на эту тему, приведем еще
одно свидетельство из «Записок воспитателя» Мердера.

«В великом князе, — растерянно свидетельствовал генерал, — совершенный
недостаток энергии и постоянства; малейшая трудность или препятствие
останавливает его и обессиливает. Не помню, чтобы когда-нибудь он
чего-нибудь желал полно и настойчиво. Малейшая боль, обыкновенный
насморк достаточен, чтобы сделать его малоспособным заняться чем бы то
ни было… Ему случается провести час времени, в продолжение которого ни
одна мысль не придет ему в голову; этот род совершенной апатии меня
приводит в отчаяние…». Мердер, понятно, говорит здесь о не слишком
частых минутах хандры, которая иногда нападала на наследника, потому что
вообще-то, как отмечал во многих местах своего дневника
генерал-воспитатель, его воспитанник рос энергичным и веселым мальчиком.
Интересно, а откуда генерал знал, что ни одна мысль не приходила в
голову Александру во время его «транса», если ребенок в такие минуты
практически ни с кем не разговаривал?

Другой чертой характера наследника, волновавшей воспитателей, была его,
как они это называли, «невыдержанность». Тот же Мердер вспоминал, как во
время прогулки по реке Виельгорский, дурачась, неосторожно вел шлюпку и
зачерпнул бортом воду. Великий князь так рассердился, что схватил Иосифа
за шею и дал ему несколько пинков, прежде чем вмешались воспитатели,
сделавшие выговор наследнику. Уже став императором, Александр Николаевич
мог накричать на незадачливого собеседника, в сердцах плюнуть в него, но
тут же обнять и просить прощения. Подобные сцены не являлись, конечно,
нормой поведения монарха, но они действительно случались. И кто знает,
не были ли эти крики и плевки человека, родившегося наследником
престола, подавленного контролем воспитателей, местью или протестом за
отсутствие у него нормального детства. Тем более что вообще-то Александр
Николаевич умел прекрасно владеть собой, что он не раз доказывал и на
охотах (однажды спас егеря, попавшего в лапы к медведю), и во время
покушений террористов, и во время тушения многочисленных пожаров,
случавшихся в Петербурге.

Так откуда же это бралось: шармерство и равнодушие к людям, острота
мысли и апатия? Чтобы нащупать один из возможных ответов, обратимся к
очередному наставлению-нотации, которыми Жуковский постоянно потчевал
царственного воспитанника. «На том месте, — говорил учитель, — которое
вы со временем займете, вы должны будете представлять из себя образец
всего, что может быть великого в человеке». Представляете, что
происходило ежедневно, если не ежечасно? От наследника, сначала
мальчика, потом юноши постоянно требовали не просто хорошей учебы и
приличного поведения, а образцовости, эталонности во всем. Для ребенка,
да и для взрослого, такой груз неподъемен, психологически травмоопасен.
Александр должен был всегда быть настороже, в полной готовности
захватить пальму первенства в учебе, танцах, гимнастических упражнениях,
светской беседе, и ни в чем не ошибиться, не «засбоить». В юношестве
стимулом для него была не столько внутренняя потребность к лидерству,
сколько тщеславие учителей и родителей, а также благоприобретенное
желание угодить взрослым, избежать выговора или, еще хуже, разноса.

1.2 Александр II и начало преобразований

Согласно военным традициям Дома Романовых, новорожденного назначили
шефом лейб-гвардии гусарского полка, в день семилетия ему был пожалован
чин корнета и далее, еще в детском и отроческом возрасте, чин
подпоручика, поручика, штаб-ротмистра, ротмистра.

В день своего 16-летия, 17 апреля 1834 г., Александр дал клятвенное
обещание в большой церкви Зимнего дворца и в Георгиевском зале на
торжественном собрании по случаю вступления в действительную службу. К
присяге его готовил М.М.Сперанский, известный российский законотворец.
Совершеннолетие для Александра означало ответственные назначения по
гражданской и военной службе и приобщение к государственной
деятельности: в 1834 г. – присутствующий в Сенате, в 1835 г. — член
Синода, в 1836 г. — генерал-майор с причислением к свите Николая. В 1834
— 1837 гг. продолжалось обучение. Сперанский в течение полутора лет вел
“беседы о законах”, министр финансов, известный русский финансист
Е.Ф.Канкрин делал “обозрение русских финансов”, советник Министерства
иностранных дел Ф.И.Брунов знакомил с основными принципами внешней
политики государства со времен Екатерины II. Генерал А.Жомини, военный
историк и теоретик, преподавал на французском языке военную политику
России и стратегические отношения с соседними государствами. Программа
образования была завершена путешествием по России в мае — декабре 1837
г. Вместе со своими наставниками, воспитателями и свитой Александр
посетил 29 губерний Европейской России. Через полгода последовала
поездка в “чужие края”— за границу. Она длилась со 2 мая 1838 г. по 23
июня 1839 г. Наследник побывал в Швеции, Дании, в Ганноверском
королевстве, Пруссии, Баварии, Неаполе, Сардинии, Австрии, Голландии,
Англии и в других государствах. За время путешествия Александр получил
немало орденов и дипломов. Это пополнило список имевшихся у него уже
российских наград.

Во время заграничного вояжа цесаревич увлекся 15-летней принцессой
Марией Гессен-Дармштадтской. В марте 1840 г. состоялась помолвка, а 16
апреля 1841 г. — венчание (будущая императрица, приняв православие, была
наречена Марией Александровной). В этом браке Александр II имел шесть
сыновей и дочь. [9;10]

В начале 40-х гг. наследник престола все больше и больше приобщается к
государственным делам. В 1841 — 1842 гг. он является членом
Государственного совета и Комитета министров. Во время двухмесячного
отсутствия Николая I в столице в 1842 г. Александр Николаевич принял
решение всех государственных дел на себя. В 1846 г. он был назначен
председателем Секретного комитета, по крестьянскому делу. В то время
Александр Николаевич проявлял полную приверженность крепостничеству.
Понадобилось еще десять лет, прежде чем он пришел к убеждению
необходимости освобождения крестьян. Как отмечают многие исследователи,
в период до восшествия на престол гражданские дела не особенно занимали
Александра Николаевича. Основное его внимание и интерес были
сосредоточены на армии. В 40-е и в начале 50-х гг. он продолжает расти в
военных чинах: в 1844 г. ему присваивается звание “полного генерала”, в
1849 г., после смерти дяди, великого князя Михаила Павловича, сменил его
на посту главного начальника военно-учебных заведений, принял
командование Гвардейским корпусом по случаю предстоящего гвардейским
войскам выступления для подавления восстания в Венгрии. В 1852 г.
Александр Николаевич произведен в главнокомандующие Гвардейским и
Гренадерским корпусами. Во время Крымской войны 21 февраля 1854 г.,
когда на рейде Кронштадта появился англо-французский флот, он командовал
всеми войсками, направленными для обороны Петербурга. В должности
главнокомандующего армией Александр Николаевич подошел к главному рубежу
своей жизни — восшествию на престол.

Это событие произошло 19 февраля 1855 г., после того как 18 февраля
скончался Николай I, правивший Россией 30 лет. В своей речи в
Государственном совете 19 февраля новый император заявил о
приверженности политике Александра I и Николая I. Поначалу казалось, что
так и будет происходить в действительности. Александр II посещает театр
военных действий в Крыму. Однако, обладая здравым и трезвым умом,
император вскоре понимает, что продолжение Крымской кампании может
поставить под угрозу не только международный престиж России, но и
устойчивость самого государства вследствие резкого обострения социальной
обстановки. Под давлением обстоятельств Александр II встал на путь
реформ, поскольку понимал, что от этого зависит существование России и
значимость ее как великой державы.

Первым шагом Александра II как российского императора стало прекращение
бесславной Крымской войны и заключение 19 февраля 1856 г. Парижского
мира. Его условия были унизительными для России. Приходилось считаться с
новыми реалиями в Европе, с возросшей силой Франции. Это обстоятельство
внесло большие изменения в европейскую политику Александра II, которая
до 70-х гг. XIX столетия проходила под знаком отмены парижских
договоренностей.[9;11]

В ряду первых мер, выразивших новое направление во внутренней политике
Александра II, были уничтожение стеснений, введенных в университетах
после 1848 г., упразднение Витебского и Харьковского
генерал-губернаторств, разрешение свободной выдачи заграничных
паспортов, создание акционерных обществ и компаний, содействие
российским подданным в установлении торговых связей с иностранными и др.
Симптоматичной стала и амнистия политических заключенных, приуроченная к
коронации 1856 г. Освобождение оставшихся в живых декабристов,
петрашевцев, участников польского восстания 1830 — 1831 гг. вызвало
симпатии к Александру II как в России, так и в Европе. В отличие от
своего отца он начинал царствование с помилования.

1.3 От первой до последней любви Александра II

Повышенная чувственность, необходимость ощущения постоянной влюбленности
были, видимо, одной из отличительных черт психологического облика всех
Романовых. Из воспоминаний весьма осведомленной А. О. Смирновой-Россет,
и не только из них одних, известно, что Александр Николаевич уже в
пятнадцатилетнем возрасте увлеченно флиртовал с фрейлиной матери
Натальей Бороздиной. Первая юношеская влюбленность наследника престола
не осталась тайной для окружающих (что вообще могло остаться для них
тайной?), да он и не считал нужным особенно скрывать ее, не видя в своих
чувствах никакого криминала. Мы не знаем, что говорил Николай Павлович
сыну, но реакция родителей на пока что невинное увлечение великого князя
оказалась быстрой и решительной. Бороздина была немедленно удалена из
дворца и вместе со спешно появившимся у нее мужем-дипломатом
незамедлительно оказалась в Англии.

В восемнадцать лет Александр Николаевич стал предметом горячего обожания
Софьи Давыдовой, дальней родственницы известного поэта-гусара Дениса
Давыдова. Одна из чувствительных современниц, посвященная в сердечную
тайну девушки, писала в духе то ли вышедшего уже из моды
сентиментализма, то ли модного еще романтизма: «Она любила наследника
так же свято и бескорыстно, как любила Бога, и, когда он уезжал в свое
путешествие по Европе, будто предчувствовала, что эта разлука будет
вечной. Она простилась с ним, как прощаются в предсмертной агонии,
благословляя его на новую жизнь…» Чувство Давыдовой к цесаревичу было
чисто платоническим. Не одна российская барышня испытывала нечто
подобное к Александру Николаевичу, но только Софье Дмитриевне удалось
попасть на станицы литературного произведения (о ее любви написана
необычайно дамская повесть), а потому чувство именно этой девушки нашло
заметный отклик в душах современников и осталось в истории.

В двадцать лет наследник престола впервые влюбился самым серьезным
образом. Предметом его страсти стала опять-таки фрейлина (что делать,
если именно они, фрейлины, были всегда перед глазами и под рукой)
императрицы Александры Федоровны некая Ольга Калиновская. Когда
придворные заметили симпатию красивой девушки и Александра Николаевича
друг к другу, то немедленно доложили об этом императрице. Любовь
наследника к Калиновской оказалась для царской семьи еще более
неприемлемой, чем флирт с Бороздиной. Ольга была не только «простой
смертной», то есть в ней не текло ни капли королевской крови, но еще и
являлась католичкой — сочетание для Зимнего дворца сколь знакомое
(великий князь Константин Павлович, брат Николая I, был женат на
польской графине Лович), столь и скандальное. Эта история заставила
императорскую чету поволноваться и оставила след в переписке супругов. В
одном из писем жене Николай I передает ей свой разговор с X. А. Ливеном:
«Мы говорили про Сашу. Надо ему иметь больше силы характера, иначе он
погибнет… Слишком он влюбчивый и слабовольный и легко попадает под
влияние. Надо его непременно удалить из Петербурга…» Александра
Федоровна, в свою очередь, записала в дневнике: «Что станет с Россией,
если человек, который будет царствовать над ней, не способен владеть
собой и позволяет своим страстям командовать собой и даже не может им
сопротивляться?» И вновь из письма Николая I: «Саша недостаточно
серьезен, он склонен к разным удовольствиям, несмотря на мои советы и
укоры…»[8;119]

Скандал в благородном семействе набирал силу, пока, наконец, не было
решено всерьез и надолго разлучить влюбленных и поспешить с поисками
подходящей партии для наследника престола. С этой целью Александр
Николаевич был отправлен за границу, тем более что такое путешествие
соответствовало плану его обучения. Ему повезло в том, что Жуковский,
сопровождавший ученика в его европейском турне, был крупным
поэтом-романтиком, специалистом в выражении возвышенных романтических
чувств, к тому же он прекрасно помнил о собственных горестях на любовном
фронте. Поэтому, как нам представляется, поэт оказался идеальным
попутчиком для разочарованного в жизни и убитого горем юноши.

Жуковский чутко ощущал страдания будущего самодержца, разлученного с
возлюбленной, и не раз восхищался его выдержкой и верностью долгу. Сам
же Александр Николаевич, похожий в тот момент на кого-то вроде
гетевского Вертера, только в письмах к отцу позволял своей боли
выплескиваться наружу. «Ты, наверное, приметил, — писал он в одном из
них, не подозревая, насколько отец «приметил» то, о чем он ему писал, —
мои отношения с О. К. …Мои чувства к ней — это чувства чистой и
искренней любви, чувства привязанности и взаимного уважения». Отцу же
нечем было утешить сына, кроме обещания позаботиться о достойном будущем
его возлюбленной. Как уже упоминалось, в Дармштадте наследник
российского престола познакомился с пятнадцатилетней Марией, носившей,
как и положено германской принцессе, пышный шлейф имен:
Максимилиана-Вильгельмина-Августа-София-Мария. Вряд ли между молодыми
людьми тотчас вспыхнуло чувство шекспировского или шиллеровского накала.
Страдающему от насильственной разлуки с Калиновской Александру
Николаевичу казалось, как это часто бывает в юности, что все потеряно,
единственная, настоящая любовь разбилась о непонимание окружающих, о
подножие престола. Можно предположить, что именно с такими ощущениями
он, помня о долге монарха, написал отцу письмо, в котором говорил о
возможности своего брака с симпатичной дармштадской принцессой.

Однако на пути этого, казалось бы, со всех сторон приемлемого союза
возникло неожиданное препятствие. Дело в том, что по европейским дворам
давно ходили глухие слухи о незаконном происхождении принцессы. Задолго
до рождения Марии ее родители фактически разошлись, жили порознь и имели
любовные связи на стороне. Поэтому настоящим отцом принцессы молва
называла не герцога Людвига, а его шталмейстера, красавца барона де
Граней. Эти слухи, дошедшие до Петербурга, чрезвычайно взволновали
императрицу Александру Федоровну, которая яростно воспротивилась браку
своего первенца с «незаконнорожденной» дармштадской. Император Николай
I, слава богу, оказался гораздо хладнокровнее и мудрее супруги. Понимая,
что еще одна любовная неудача может всерьез надломить наследника и
заставить его наделать глупостей, он решил изучить вопрос всесторонне.
Прочитав отчеты Жуковского и Кавелина о событиях в Дармштадте и
ознакомившись с циркулировавшими по Германии слухами, император решил
проблему кардинальным образом. Он раз и навсегда запретил своим
подданным (значит, и супруге), а заодно и германским дворам, обсуждать
вопрос о происхождении Марии. Нарушать приказ монарха не осмелился никто
ни в России, ни в Европе. Николаевское самодержавие с его грозной
репутацией зачастую оказывалось весьма полезным институтом.

Тем временем продолжавший путешествие по Европе наследник престола
умудрился завязать очередной роман, ещё более бесперспективный, чем
предыдущие. На этот раз дело происходило в Англии. В 1839 году королеве
Великобритании Виктории исполнилось двадцать лет, и она, повинуясь долгу
монарха, была озабочена выбором мужа, принца-консорта. Сейчас трудно
сказать, насколько чувства Виктории и Александра были сильны и
долговременны. Во всяком случае, вскоре, как и следовало ожидать,
государственные интересы двух стран возобладали над их то ли любовью, то
ли увлечением друг другом. Молодые люди осознали неосуществимость своей
мечты и сочли за благо принести ее в жертву долгу. Расставание их было
печальной неизбежностью, и с этим они оба, скрепя сердце, смирились.

Таким образом, к началу 1840-х годов женщины, в которых влюблялся
Александр Николаевич, оказались для него, по тем или иным причинам,
недоступны. Вернувшись в Россию, он, правда, попытался вновь встретиться
с Калиновской, но Николай I пресек продолжение этого романа со
свойственной ему решительностью. Калиновская была выдана замуж за
супруга ее покойной сестры, богатейшего польского магната Иринея
Огинского. Позже старший сын этой четы будет утверждать, что он является
сыном Александра II, но доказательств этому ни он, ни мы привести не
можем. Впрочем, не можем мы привести и доказательств, свидетельствующих
об обратном. Под влиянием обстоятельств и давлением родителей Александр
Николаевич вернулся к «дармштадскому варианту», и, честно говоря, этот
вариант оказался совсем не плох.

Переезд в Россию стал для Марии Александровны не простым делом, явившись
для нее подлинным потрясением. Блеск и роскошь двора, частью которого
она должна была стать, угнетали ее до слез. Первые годы она боялась
всего на свете: свекрови, свекра, фрейлин, придворных, своей неловкости,
«недостаточного французского». По ее собственным словам, будучи
цесаревной, она жила «как волонтер», готовый каждую минуту вскочить по
тревоге, но еще не слишком хорошо знающий, куда бежать и что именно
делать. Положение жены наследника престола, а затем императрицы
требовало от Марии Александровны слишком многого. Она была нежно
привязана к мужу и детям, пыталась добросовестно исполнять обязанности,
налагавшиеся на нее, но, как это часто бывает, чрезмерные усилия лишь
подчеркивали отсутствие у нее столь необходимой государственному деятелю
естественности. К тому же до восшествия вместе с мужем на престол у
Марии Александровны начала развиваться тяжелая болезнь (туберкулез),
спровоцированная промозглым петербургским климатом и частыми родами. В
1860 году, когда она родила последнего ребенка, ей исполнилось 36 лет, и
болезнь уже ни для кого не составляла секрета. Придворные шептались по
углам, что императрица страшно похудела, превратилась почти в скелет,
покрытый толстым слоем румян и пудры. Изменилась и обстановка вокруг
нее. И все же в конце 1850-х — начале 1860-х годов императрица и не
помышляла о самоустранении от государственных забот, да и как она могла
от них устраниться? В 1857 году известный либерал-западник К. Д.
Кавелин, находясь за границей, был принят лечившейся на водах Марией
Александровной и говорил с ней о проблемах воспитания наследника
престола (великого князя Николая Александровича) и о необходимости
освобождения крепостных крестьян. Императрица поведала ему, что отмена
крепостного права всегда была заветной мечтой ее супруга (оставим на ее
совести это «всегда», являющееся явным преувеличением, для нас важно,
что Александр II твердо желал этого в конце 1850-х годов). Что же
касается вопросов воспитания и образования, то, по словам Кавелина: «…
эта женщина разбирается в них лучше педагога». Помимо педагогики, Мария
Александровна живо интересовалась политикой и нередко присутствовала при
чтении дипломатических депеш и военных донесений. Нет ничего
удивительного в том, что Александр II охотно советовался с супругой,
которая всегда была в курсе докладов его министров. Слух же о том, что
он находится «под каблуком» у жены, оскорбителен не только для монарха,
но и для всякого взрослого мужчины (совершенно не важно при этом,
справедлив подобный слух или нет). Не удивительно, что государь вскоре
перестал говорить с императрицей о делах и вообще начал обходиться с ней
довольно холодно. Отныне, если она хотела за кого-нибудь похлопотать, то
вынуждена была обращаться к министрам, у мужа ее просьбы вызывали лишь
резкую отповедь, что Александр и Мария, видимо, представляли собой
далеко не идеально совместимую пару. Императрица была в этом дуэте
чересчур возвышенным началом, а ее муж представляется абсолютно земной,
даже несколько приземленной личностью.[8;130

17 февраля 1880 года у нее случился очередной приступ болезни, который
оказался настолько силен, что императрица впала в летаргическое
состояние и даже не слышала взрыва, произведенного в Зимнем дворце
Степаном Халтуриным. Иными словами, с середины 1860-х годов жена
физически не могла в полной мере оставаться опорой, помощницей и
утешительницей императора. 22 мая 1880 года Мария Александровна
скончалась. Незадолго до этого она попросила, чтобы ей дали умереть в
одиночестве. «Не люблю я этих пикников возле смертного одра», — так
больная в последний раз выразила свою приверженность к уединению и
покою, которых она была столь долго лишена. Что же до одиночества
монарха в кругу родни, лоне семьи… Тут все очень непросто, вернее,
неоднозначно. Собственно говоря, вся очередная история с Долгорукой —
это бегство Александра II из монаршего одиночества, желание просто
по-человечески устроить личную жизнь, иметь возможность хотя бы в семье
отдохнуть от вериг величия, богопомазанности, неповторимости, от
ответственности за судьбы миллионов людей. Его предшественники на троне
в XIX веке не раз говорили о своем желании как-то разграничить в себе
монарха и человека, но только Александр II сделал решительный шаг к
такому разграничению. И у него это почти получилось. Казалось, еще
чуть-чуть, месяц, полгода, год… Не судьба… И второй круг одиночества
не дал себя разорвать, хотя и казался менее прочным, чем первый. Но,
видимо, накладываясь один на другой, они создавали такой обруч, который
сбить человеку было не под силу

А все-таки Александр и Екатерина любили друг друга на удивление, на
зависть искренне и самозабвенно. Их чувство даже не всегда укладывалось
в обычные рамки, выплескивалось на листы бумаги, переходило в
романтические поступки, характерные скорее для «зеленой» молодежи давно
прошедших времен, чем для умудренных жизнью людей второй половины XIX
века.

Заключение

Проделанная работа позволяет сделать вывод о том, что 19 февраля
1885г. на российский престол взошел император Александр II (1818—
1881), которому предстояло войти в историю под именем Освободителя.
Современники, близко знавшие царя, отмечали, что ни по способностям, ни
по свойствам характера он не подходил для выпавшей на его долю великой
миссии. Александр II отличался от своего отца Николая I менее глубоким
умом, не унаследовал он и его железной воли. Взглядов Александр
Николаевич держался весьма консервативных и всем одобрял политику своего
отца.

В то же время молодой император был достаточно прагматичен: он не желал
идти наперекор жизни во имя отвлеченных принципов, умел понять
необходимость компромисса и определенных уступок. Наставник Александра
II — поэт В.А.Жуковский — сумел воспитать в своем ученике определенные
гуманные наклонности. Став императором в разгар неудачной для России
Крымской войны, Александр II начал склоняться к мысли о необходимости
перемен в политическом курсе.

В историографии существуют различные мнения относительно причин,
заставивших самодержавие пойти на отмену крепостного права.

Советские историки вслед за В.И. Лениным считали, что главную роль
сыграла экономическая исчерпанность крепостничества:
незаинтересованность крестьян в результатах своего труда, ужесточение
эксплуатации в помещичьих имениях вели к заметной деградации сельского
хозяйства. Экономический кризис, ухудшение положения крестьян привели,
по мнению советских историков, к значительному росту социальной
напряженности на рубеже 1850-1860-х гг.

Следуя выводам Ленина, советские историки считали, что в России тех лет
сложилась революционная ситуация. Из-за отсутствия революционного класса
(пролетариата) и революционной партии в России эта ситуация не
завершилась революцией: правительство смогло отделаться реформой.

Существует и иная точка зрения, согласно которой, к середине XIX в.
крепостное хозяйство в России еще далеко не исчерпало своих
возможностей, антиправительственные же выступления были крайне слабы. Ни
экономическая, ни социальная катастрофы, согласно этой концепции, России
не грозили: однако, сохраняя крепостное право, она могла выбыть из числа
великих держав, что наглядно показала Крымская война. Таким образом,
крестьянская реформа, согласно этой точке зрения, была вызвана в первую
очередь внешнеполитическими факторами, необходимостью сохранить статус
России как великой державы.

Таким образом, в годы правления Александра II было отменено крепостное
право, проведены военная, судебная, земская, городская и другие реформы,
имевшие огромное значение для развития России. Как самодержавный монарх
великой державы Александр II привлекал к себе внимание на международном
уровне.

В русском обществе императора называли джентльменом. Прекрасный
собеседник, он отличался спокойным характером, самообладанием, тонким
умом, изысканностью вкуса и красотой. Любовь к княжне Долгорукой
неузнаваемо изменила Александра и стала для него смыслом жизни. Ни
власть, ни политика, ни семья не интересовали его так, как эта женщина.

Кроме того, необходимо отметить, что на Александра II было совершено
несколько покушений: Д. В. Каракозовым, польским эмигрантом А.
Березовским 25 мая 1867 в Париже, А. К. Соловьевым 2 апреля 1879 в
Петербурге. Исполнительный комитет «Народной воли» 26 августа 1879
принял решение об убийстве Александра II (попытка взрыва императорского
поезда под Москвой 19 ноября 1879, взрыв в Зимнем дворце, произведенный
С. Н. Халтуриным 5 февраля 1880). Для охраны государственного порядка и
борьбы с революционным движением была создана Верховная распорядительная
комиссия. Но ничто не смогло предотвратить его насильственной смерти. 1
марта 1881 Александр II был смертельно ранен на набережной
Екатерининского канала в Петербурге бомбой, брошенной народовольцем И.
И. Гриневицким. Он погиб как раз в тот день, когда решился дать ход
конституционному проекту М. Т. Лорис-Меликова, сказав своим сыновьям
Александру (будущему императору) и Владимиру: «Я не скрываю от себя, что
мы идем по пути конституции». Великие реформы остались незавершенными.

Список литературы

1. Витте С.Ю. Воспоминания: В 3 т. Т. 1. – М.; Таллин: АО “Скиф Алекс”,
1994. —524с.

2. Дневник наследника цесаревича Великого князя Александра
Александровича 1880 г. // Российский архив: История Отечества в
свидетельствах и док. XVIII — XX вв. – М., 1995. — С. 344 — 357.

3. Захарова Л.Г. Александр II // Российские самодержцы 1801 — 1917. —
М., 1994. — С. 159 — 214.

4. Карпович М.М. Обзор русской истории от начала девятнадцатого века до
революции. – СПб.: Третья Россия, 1992. – 26 с.

5. Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. Т. 5. Курс русской истории. Ч. 5 /
Под ред. В.Л.Янина. — М.: Мысль, 1989. — 476 с.

6. Коломиец А.Г. Бремя «Великих реформ»: финансы России в правление
Александра II. // Финансы, 2000.- №11.- с. 62-68

7. Корнилов А.А. Курс истории России XIX века. — М.: Высш. шк., 1993. —
446 с. — (Историческое наследие).

8. Ляшенко Л. М. Александр II, или История трех одиночеств / Предисл. А.
А. Левандовского. — М.: Мол. гвардия, 2004. — 359с.

9. Миронов Г.Е. История государства Российского: Историко-библиогр.
очерки XIX в. / РГБ. — М.: Кн. палата, 1995. — 734 с.

10. Россия на волнах реформ: Александр III против Александра II? //
Знание — сила. — 1992. — № 2. — С. 1 — 128.

11. Свет и тени российской короны: Русская государственность в портретах
и мнениях. — М.: Мол. гвардия, 1990. — 30 с.

12. Соколова В. Александр II Николаевич // Чтение по русской истории.
Хрестоматия для старшеклассников. — Тула, 1995. — Кн. 2. — С. 96—100.

13. Трехсотлетие Дома Романовых. 1613 — 1913: Репр. воспроизведение изд.
1913г. — М.: Современник, 1991. — 320 с.: ил.

14. Три века: Россия от Смуты до нашего времени: В 6 т. Т. 6. Вторая
половина XIX — нач. XX в. — М.: Патриот, 1994. — 334 с.

15. Триста лет царствования Дома Романовых. — М.: Информ-Эко,
1991.—174с.: ил.

16. Черкасов П.П., Чернышевский Д.В. История императорской России от
Петра Великого до Николая II. — М.: Междунар. отношения, 1994.— 444с.

17. Чулков Г.И. Императоры: Психологические портреты. — М.: Искусство,
1995. — 461 с.: ил.

18. Эйдельман Н.Я. “Революция сверху” в России. – М.: Книга, Б.г.,
1989.— 171 с.: ил.

Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter

Похожие документы
Обсуждение

Ответить

Курсовые, Дипломы, Рефераты на заказ в кратчайшие сроки
Заказать реферат!
UkrReferat.com. Всі права захищені. 2000-2020