.

Соборное Уложение 1649 года

Язык:
Формат: курсова
Тип документа: Word Doc
67 2312
Скачать документ

Соборное уложение 1649 года

Язык: русский
Формат: реферат
Тип документа: Word Doc
63 986
Скачать документ

2

Соборное уложение 1649 года

/курсовая работа/

Содержание

стр.Введение

3Глава 1.Соборное уложение 1649 года

51.1.Предпосылки принятия Соборного уложения51.2.Источники Соборного
Уложения81.3.Содержание и система Уложения101.4.Значение уложения и его
новые идеи

13Глава 2.Завершение юридического оформления крепостничества

162.1.Значение Соборного Уложения 1649 года в дальнейшей разработке
системы феодального законодательства России162.2.Отмена «урочных
лет»182.3.Положение крепостных крестьян по Соборному
уложению202.4.Отличия крестьянства от холопства

22Заключение

23Список использованных источников25

Введение

Соборное уложение 1649 года было первым печатным памятником русского
права, само будучи кодексом, исторически и логически оно служит
продолжением предшествующих кодексов права – Правды Русской и
судебников, знаменуя вместе с тем неизмеримо более высокую ступень
феодального права, отвечавшего новой стадии в развитии
социально-экономических отношений, политического строя, юридических
норм, судоустройства и судопроизводства Русского государства.

Как кодекс права Уложение 1649 г. во многих отношениях отразило
тенденции дальнейшего процесса в развитии феодального общества. В сфере
экономики оно закрепило путь образования единой формы феодальной
земельной собственности на основе слияния двух ее разновидностей –
поместий и вотчин. В социальной сфере Уложение отразило процесс
консолидации основных классов – сословий, что привело определенной
стабильности феодального общества и в то же время вызвало обострение
классовых противоречий и усиление классовой борьбы, на которую,
безусловно, влияло установление государственной системы крепостного
права. Недаром с XVII в. открывается эра крестьянских войн. В сфере
политической кодекс 1649 г. отразил, начальный этап перехода от
сословно-представительной монархии к абсолютизму. В сфере суда и права
с Уложением связан определенный этап централизации
судебно-административного аппарата, детальная разработка и закрепление
системы суда, унификация и всеобщность права на основе принципа
права-привилегии. Уложение 1649 г. – качественно новый в истории
феодального права России кодекс, значительно продвинувший разработку
системы феодального законодательства. В то же время Уложение является
крупнейшим памятником письменности феодальной эпохи.

Уложение 1649 г. более двухсот лет не утрачивало своего значения: оно
открыло в 1830 г. «Полное собрание законов Российской империи» и в
большой мере было использовано при создании XV тома Свода законов и
уголовного кодекса 1845 г. – Уложения о наказаниях. Использование
Уложения 1649 г. во второй половине XVIII и первой половине XIX в.
означало, что консервативные режимы того времени искали в Уложении опору
для укрепления самодержавного строя.

В 1649 г. Соборное уложение было издано дважды церковнославянским
шрифтом (кириллицей) общим-тиражом 2400 экземпляров.

В 1830 г. вошло в «Полное собрание законов Российской империи». Впервые
в истории издании памятника Уложение было названо «Соборным». В изданиях
ХVIII – начала XIX в. оно называлось «Уложением». Первопечатные издания
1649 г. не имели названия. В предисловии к изданию кодекса в Полном
собрании законов Российской империи говорилось, что до этого было 13
изданий Уложения гражданской печати, в которых имеются опечатки и
отступления от первоначального текста. В основу издания Полного собрания
законов Российской империи положены тексты первоначальных изданий, как
«вернейшие и постоянным употреблением их в присутственных местах
утвержденные». В действительности воспроизводился текст издания 1737 г.
со всеми его орфографическими особенностями. Более того, издатели
Полного собрания законов Российской империи предприняли дальнейшую
правку орфографии текста применительно к своему времени. В Полном
собрании законов Российской империи был издан только текст Уложения без
оглавления, которое имеется в первопечатных и последующих изданиях.
Изменена дата решения о составлении Уложения: указано 16 июня 1649 г.
вместо 16 июля, что значится в предисловии к кодексу в свитке и в других
изданиях. Кроме того, издатели Полного собрания законов Российской
империи снабдили в сносках отдельные статьи кодекса текстами актов XVII
в. с целью проиллюстрировать некоторые положения статей. В 1874 г. Е. П.
Карнович воспроизвел первый том Полного собрания законов Российской
империи в своем издании. Новым в сравнении с Полным собранием законов
Российской империи было приложение указателей предметного (с раскрытием
содержания терминов), имен, местностей и словаря древнерусских терминов.

Следующее издание Соборного уложения 1649 г. состоялось в 1913 г. в
память трехсотлетия дома Романовых. Отличающееся высоким полиграфическим
качеством, оно содержит важные приложения: фотовоспроизведение частей
текста из свитка Уложения, подписей под ним и другое.

В начале XX в. появились учебные издания Уложения 1649 г. В 1907 г.
Московский университет выпустил полное и частичное издания текста.
Следующий выпуск был предпринят в 1951 г. Московским юридическим
институтом. В 1957 г. Уложение вошло в состав «Памятников русского
права». Всесоюзный юридический заочный институт подготовил издание
текста Уложения 1649 г. в извлечениях. Все перечисленные учебные издания
воспроизводят текст Уложения по ПСЗ. Советские издания снабжены
предисловиями, дающими краткую характеристику эпохи, причин и условий
возникновения кодекса и оценку правовых норм. Издание 1957 г. кроме
предисловия снабжено краткими постатейными комментариями, далеко не
равноценными по главам и в основной своей массе передающими содержание
статей.

Итак, все издания Соборного уложения 1649 г. по своему назначению
делятся две группы – имеющие практическое применение и использующиеся
в учебных целях. Издания XVII – первой половины XIX в. следует отнести
к первой группе, поскольку они находили применение в юридической
практике. В 1804 г. вышел в свет подготовленный М. Антоновским «Новый
памятник, или Словарь из Соборного уложения царя Алексея Михайловича»,
служившим пособием для юристов. Учебные издания кодекса появились в
начале ХХ в. и продолжаются до настоящего времени.

Между тем уже несколько столетий столетия идет изучение Уложения –
крупнейшего памятника феодального права – как в целом, так и по
отдельным проблемам – происхождение кодекса, источники, состав, нормы
уголовного, гражданского, государственного и процессуального права.

Глава 1. Соборное уложение 1649 года

1.1. Предпосылки принятия Соборного Уложения

Начало XVII века характеризуется политическим и экономическим упадком
России. В значительной мере этому способствовали войны со Швецией и
Польшей, закончившиеся поражением России в 1617 году.

Последствия войны, вылившиеся в упадке и разорении хозяйства страны,
требовали срочных мер по его восстановлению, но вся тяжесть легла,
главным образом, на черносотенных крестьян и посадских людей.
Правительство широко раздает земли дворянам, что приводит к непрерывному
росту крепостничества. Первое время, учитывая разорение деревни,
правительство несколько уменьшило прямые налоги, зато выросли различного
рода чрезвычайные сборы (“пятая деньга”, “десятая деньга”, “казачьи
деньги”, “стрелецкие деньги” и т.д.), большинство которых вводилось
почти непрерывно заседавшими Земскими соборами.

Однако, казна остается пустой и правительство начинает лишать денежного
жалования стрельцов, пушкарей, городовых казаков и мелкий чиновный люд,
вводится разорительный налог на соль. Многие посадские люди начинают
уходить на “белые места” (освобожденные от государственных налогов земли
крупных феодалов и монастырей), эксплуатация же остальной части
населения увеличивается.

В такой ситуации невозможно было избежать крупных социальных конфликтов
и противоречий.

В начале царствования Алексея Михайловича начались бунты в Москве,
Пскове, Новгороде и других городах.

1 июня 1648 года вспыхнуло восстание в Москве (так называемый “соляной
бунт”). Восставшие в течение нескольких дней удерживали город в своих
руках, разоряли дома бояр и купцов.

Вслед за Москвой летом 1648 года развернулась борьба посадских и мелких
служилых людей в Козлове, Курске, Сольвычегодске, Великом Устюге,
Воронеже, Нарыме, Томске и других городах страны.

Необходимо было укрепить законодательную власть страны и приступить
к новой полной кодификации.

16 июля 1648 года царь и дума вместе с собором духовенства решили
согласовать между собой все источники действовавшего права и, дополнив
их новыми постановлениями, свести в один кодекс. Проект кодекса тогда же
было поручено составить комиссии из бояр: кн. И.И. Одоевского, кн.
Прозоровского, окольничего кн. Ф.Ф. Волконского и дьяков Гавриила
Леонтьева и Федора Грибоедова (последние были образованнейшими людьми
своего века). Все это были люди не особенно влиятельные, ничем не
выдававшиеся из придворной и приказной среды; о кн. Одоевском сам царь
отзывался пренебрежительно, разделяя общее мнение Москвы; только дьяк
Грибоедов оставил по себе след в письменности составленным позднее,
вероятно, для царских детей, первым учебником русской истории, где
автор производит новую династию через царицу Анастасию от сына
небывалого «государя Прусской земли» Романова, сродника Августу, кесарю
римскому. Три главные члена этой комиссии были думные люди: значит, этот
«приказ кн. Одоевского со товарищи», как он называется в документах,
можно считать комиссией думы. Комиссия выбирала статьи из указанных ей в
приговоре источников и составляла новые; те и другие писались «в
доклад», представлялись государю с думой на рассмотрение.11 Ключевский
В. О. Русская история: Полный курс лекций. В трех книгах. –
Ростов-на-Дону: изд-во «Феникс», 1998. Кн.2, 285 с.

Между тем к 1 сентября 1648 г. в Москву созваны были выборные из всех
чинов государства, служилых и торгово-промышленных посадских, выборные
от сельских или уездных обывателей, как от особой курии, не были
призваны. С 3 октября царь с духовенством и думными людьми слушал
составленный комиссией проект Уложения, и в то же время его читали
выборным людям, которые к тому «общему совету» были призваны из Москвы и
из городов, «чтобы то все Уложение впредь было прочно и неподвижно».
Затем государь указал высшему духовенству, думным и выборным людям
закрепить список Уложения своими руками, после чего оно с подписями
членов собора в 1649 г. было напечатано и разослано во все московские
приказы и по городам в воеводские канцелярии для того, чтобы «всякие
дела делать по тому Уложению».

Активное участие собора в деле составления и утверждения Уложения не
подлежит сомнению. В частности, 30 октября 1648 г. от дворян и посадских
была представлена челобитная об уничтожения частных боярских церковных
слобод и пашен вокруг Москвы и других городов, а также о возвращении
городам перешедших к тем же боярам и монастырям тяглых городских
имуществ внутри городов; предложение выборных было принято и вошло в XIX
гл. Уложения. Около того же времени «выборные от веся земли» просили о
возвращении в казну и раздаче служилым лицам церковных имуществ,
неправильно приобретенных церковью после 1580г., когда всякое новое
приобретение было уже ей воспрещено; закон в этом смысле введен в XVII
гл. Уложения (ст. 42). Точно так же светские выборные, не находя управы
на обиды со стороны духовенству просили подчинить иски на него
государственным учреждениями; в удовлетворение этого ходатайства
возникла XIII гл. Уложения (о монастырском приказе). Но главная роль
собора состояла в утверждении всего Уложения. Обсуждение Уложения
закончено в следующем 1649 г. Подлинный свиток Уложения, отысканный по
приказанию Екатерины II Миллером, хранится ныне в Москве. Уложение есть
первый из русских законов, напечатанный тотчас по утверждении его.22 М.
Ф. Владимирский-Буданов. Обзор истории русского права. – Ростов-на-Дону,
Центр, 1995, с. 235.

Если непосредственной причиной создания Соборного уложения 1649 г.
послужило восстание в 1648 г. в Москве и обострение классовых и
сословных противоречий, то глубинные причины лежали в эволюции
социального и политического строя России, и процессах консолидации
основных классов – сословий того времени – крестьян, холопов, посадских
людей и дворян – и начавшемся переходе от сословно-представительной
монархии к абсолютизму. Указанные процессы сопровождались заметным
ростом законодательной деятельности, стремлением законодателя
подвергнуть правовой регламентации возможно больше сторон и явлений
общественной и государственной жизни. Интенсивный рост числа указов за
период от Судебника 1550 года до Уложения 1649 года виден из следующих
данных: 1550-1600гг. – 80 указов;1601-1610 гг. -17; 1611-1620 гг. –
97;1621-1630 гг. – 90; 1631-1640 гг. – 98; 1641-1948 гг. – 63 указа.
Всего за 1611-1648 гг. – 348, а за 1550-1648 гг. – 445 указов.11 А. Г.
Маньков “Уложение 1649 года – кодекс феодального права России”. – Л.:
Наука. – 1980, с. 41.

Главнейшая причина принятия Соборного уложения заключалась в
обострении классовой борьбы. Царь и верхушка господствующего класса,
напуганные восстанием посадских, стремились в целях успокоения народных
масс создать видимость облегчения положения тяглового посадского
населения. Кроме того, на решение об изменении законодательства повлияли
челобитные дворянства, в которых содержались требования об отмене
урочных лет.

По самой цели самобытных нововведений, направленных к охране или
восстановлению разрушенного Смутой порядка, они отличались московской
осторожностью и неполнотой, вводили новые формы, новые приемы действия,
избегая новых начал. Общее направление этой обновительной деятельности
можно обозначить такими чертами: предполагалось произвести в
государственном строе пересмотр без переворота, частичную починку без
перестройки целого.22 Буганов В. И. Мир истории: Россия в XVII веке. –
М.: Молодая гвардия, 1989, 187 с.

Прежде всего необходимо было упорядочить людские отношения, спутанные
Смутой, уложить их в твердые рамки, в точные правила.

По установившемуся порядку московского законодательства новые законы
издавались преимущественно по запросам из того или другого московского
приказа, вызывавшимся судебно-административной практикой каждого, и
обращались к руководству и исполнению в тот приказ, ведомства которого
они касались. Там согласно с одной статьей Судебника 1550 г. новый закон
приписывали к этому своду. Так основной кодекс подобно стволу дерева
давал от себя ветви в разных приказах: этими продолжениями Судебника
указные книги приказов. Надобно было объединить эти ведомственные
продолжения Судебника, свести их в один цельный свод, чтобы избегнуть
повторения случая, едва ли одиночного, какой был при Грозном: А. Адашев
внес в Боярскую думу из своего Челобитного приказа законодательный
запрос, который был уже решен по запросу из Казенного приказа, и дума,
как бы позабыв сама недавнее выражение своей воли, велела казначеям
записать в их указную книгу закон, ими уже записанный. Бывало и так, что
иной приказ искал по другим закона, записанного в его собственной
указной книге. Эту собственно кодификационную потребность, усиленную
приказными злоупотреблениями, можно считать главным побуждением,
вызвавшим новый свод и даже частью определившим самый его характер.
Можно заметить или предположить и другие условия, повлиявшие на характер
нового свода.

Необычайное положение, в каком очутилось государство после Смуты,
неизбежно возбуждало новые потребности, ставило правительству
непривычные задачи. Эти государственные потребности скорее, чем
вынесенные из Смуты новые политические понятия, не только усилили
движение законодательства, но и сообщили ему новое направление, несмотря
на все старание новой династии сохранить верность старине. До XVII в.
московское законодательство носило казуальный характер, давало ответы на
отдельные текущие вопросы, какие ставила правительственная практика, не
касаясь самых оснований государственного порядка. Заменой закона в этом
отношении служил старый обычай, всем знакомый и всеми признаваемый. Но
как скоро этот обычай пошатнулся, как скоро государственный порядок стал
сходить с привычной колеи предания, тотчас возникла потребность заменить
обычай точным законом. Вот почему законодательство получает более
органический характер, не ограничивается разработкой частных, конкретных
случаев государственного управления и подходит все ближе к самым
основаниям государственного порядка, пытается, хотя и неудачно, уяснить
и выразить его начала.

1.2. Источники Соборного Уложения

Уложение составлялось наспех, кое-как и сохранило на себе следы этой
спешности. Не погружаясь в изучение всего приказного материала, комиссия
ограничилась основными источниками, указанными ей в приговоре 16 июля.

Источники Уложения отчасти были указаны законодателем при назначении
редакционной комиссии, отчасти взяты самими редакторами. Этими
источниками были:

1) Судебник царский и указные книги приказов; первый составляет один из
источников Х гл. Уложения – «о суде», которая, кроме того, по всей
вероятности, черпала из указанных книг приказ. Указаные книги послужили
источниками каждая для соответствующей главы Уложения. Эти указные книги
– самый обильный источник Уложения. Целый ряд глав свода составлен по
этим книгам с дословными или измененными выдержками: например, две главы
о поместьях и вотчинах составлены по книге Поместного приказа, глава «О
холопье суде» – по книге приказа Холопьего суда, глава «О разбойниках
и о татиных делах»… по книге Разбойного приказа.

2) Источники Уложения греко-римские взяты из Кормчей, а именно из
Эклоги, Прохирона, новелл Юстиниана и правил Василия В.; из них более
обильным источником был Прохирон (для гл. Уд. X, XVII и XXII); новеллы
послужили источником 1 гл. Ул. («о богохульниках»). Вообще же
заимствования из кормчей немногочисленны и фрагментарны и иногда
противоречат постановлениям, взятым из русских источников о том же самом
предмете и включенным в то же Уложение (ср. Ул. XIV гл., ст. 10 гл. XI,
ст. 27). Многие черты жестокости уголовного права проникли в Уложение из
кормчей.

3) Важнейшим источником Уложения был Литовский статут 3-й редакции (1588
г.). Заимствования из статута отменены (но далеко не все) на подлинном
свитке Уложения. Путь для заимствований был облегчен тем, что уже раньше
(как уже было сказано) приказные дьяки брали и переводили из статута
некоторые пригодные артикулы. Способ заимствования разнообразен: иногда
заимствуется содержание статута буквально; иногда берется только система
и порядок предметов; иногда заимствуется только предмет закона, а
решение дается свое; большей частью Уложение дробит один артикул на
несколько статей. Заимствования из статута иногда вводят в Уложение
погрешности против системы и даже разумности узаконений.

Но вообще статут как памятник также русского права, весьма сходный с
Русской Правдой, может быть признан почти местным источником Уложения.
Несмотря на такое множество заимствований из чужих источников. Уложение
есть не компиляция иноземного права, а кодекс вполне национальный,
переработавший чужой материал по духу старомосковского права, чем он
совершенно отличается от переводных законов XVII в. В сохранившемся
подлинном свитке Уложения встречаем неоднократные ссылки на этот
источник. Составители Уложения, пользуясь этим кодексом, следовали ему,
особенно при составлении первых глав, в расположении предметов, даже в
порядке статей, в подборе казусов и отношений, требовавших
законодательного определения, в постановке правовых вопросов, но ответов
искали всегда в своем туземном праве, брали формулы самых норм, правовых
положений, но только общих тому и другому праву или безразличных,
устраняя все ненужное или несродное праву и судебному порядку
московскому, вообще перерабатывали все, что заимствовали. Таким образом.
Статут послужил не столько юридическим источником Уложения, сколько
кодификационным пособием для его составителей, давал им готовую
программу.

4) Что касается новых статей в Уложении, то их, вероятно, немного; надо
думать, что комиссия (до собора) сама не составляла новых узаконений
(кроме заимствований).11 М. Ф. Владимирский-Буданов. Обзор истории
русского права. – Ростов-на-Дону, Центр, 1995, с. 235-236.

На комиссию возложена была двоякая задача: во-первых, собрать, разобрать
и переработать в цельный свод действующие законы, разновременные,
несоглашенные, разбросанные по ведомствам, и потом нормировать случаи,
не предусмотренные этими законами. Вторая задача была особенно трудна.
Комиссия не могла ограничиться собственной юридической
предусмотрительностью и своим правовым разумением, чтобы установить
такие случаи и найти нормы для их определения. Необходимо было знать
общественные нужды и отношения, изучить правовой разум народа, а также
практику судебных и административных учреждений; по крайней мере, мы так
посмотрели бы на такую задачу. В первом деле комиссии могли помочь
своими указаниями выборные; для второго ей надобно было пересмотреть
делопроизводство тогдашних канцелярий, чтобы найти прецеденты,
«примерные случаи», как тогда говорили, чтобы видеть, как решали не
предусмотренные законом вопросы областные правители, центральные
приказы, сам государь с Боярской думой. Предстояла обширная работа,
требовавшая долгих и долгих лет. Впрочем, до такого мечтательного
предприятия дело не дошло: решили составить Уложение ускоренным ходом,
по упрощенной программе.11 Керимов Д. А. Политическая история России.
Хрестоматия для вузов. – Москва: Аспект пресс. 1996, с. 158.

Уложение разделено на 25 глав, содержащих в себе 967 статей. Уже к
октябрю 1648 г., т. е. в два с половиной месяца, изготовлено было к
докладу 12 первых глав, почти половина всего свода; их и начал с 3
октября слушать государь с думой. Остальные 13 глав были составлены,
выслушаны и утверждены в думе к концу января 1649 г., когда закончилась
деятельность комиссии и всего собора и Уложение было закончено в
рукописи. Значит, этот довольно обширный свод составлен был всего в
полгода с чем-нибудь. Чтобы объяснить такую быстроту законодательной
работы, надобно припомнить, что Уложение составлялось среди тревожных
вестей о мятежах, вспыхивавших вслед за июньским московским бунтом в
Сольвычегодске, Козлове, Талицке, Устюге и других городах, и
заканчивалось в январе 1649 г. под влиянием толков о готовившемся новом
восстании в столице. Торопились покончить дело, чтобы соборные выборные
поспешили разнести по своим городам рассказы о новом курсе московского
правительства и об Уложении, обещавшем всем «ровную», справедливую
расправу.

1.3. Содержание и система Уложения

Уложение начинается предисловием, в котором утверждается, что оно
составлено “по государеву указу общим советом, чтобы Московского
государства всяких чинов людям, от большего и до меньшего чину, суд и
расправа был во всяких делах всем ровна земского великого царственного
дела”. 3 октября 1649 г, царь вместе с Думой и духовенством слушал
Уложение, выборным людям оно было “чтено”. Со списка Уложения был ”
список в книгу, слово во слово, и с тое книги напечатана сия книга”.

Итак, Соборное уложение состояло из 25 глав, включавших в себя 967
статей. В этом большом по объему памятнике феодального права были
систематизированы на более высоком уровне юридической техники правовые
нормы, действовавшие ранее. Кроме того, имелись и новые правовые нормы,
появившиеся главным образом под давлением дворянства и чернотяглых
посадов. Для удобства главам предшествует подробное оглавление,
указывающее содержание глав и статей. Система довольно беспорядочная,
усвоенная Уложением, в 1-й части кодекса копирует систему статута.
Первая глава Уложения (“о богохульниках и церковных мятежниках”)11 Здесь
и далее по содержанию и структуре свода материал из текста
«Уложения…сотворенiя мира 1959», ИмператорскаяАкадемiи Наукъ, 1759 .

рассматривает дела о преступлениях против церкви (9 статей), в которых
наказывается смертью “хула” против бога и против богородицы тюремным же
заключением – бесчинное поведение в церкви. Глава вторая (“о
государьской чести и как его государьское здоровье оберегать”, 22
статьи) говорит о преступлениях против царя и его властей, называя их
“изменой”. К ней примыкает глава третья (“о государева дворе, чтоб на
государевом дворе ни от кого какова бесчинства и брани не было”, 9
статей) со строгими наказаниями за ношение оружия на дворе и прочее.

Глава четвертая (“о подпищекех и которые печати подделывают”, 4 статьи)
говорит о подделках документов и печатей, глава пятая (2 статьи) – ” о
денежных мастерах которые учнут делати воровские деньги”. В главе шестой
(6 статей) сообщается “о проезжих грамотах в и(ы)ные государьства”.
Близко связны с ними по содержанию следующие главы: седьмая (“о службе
всяких ратных людей Московского государьства”, 32 статьи) и восьмая (“о
искуплении пленных”, 7 статей).

B девятой главе говорится “о мытах и о перевозех и о мостах” (20
статей). Собственно с десятой главы (” о суде”, 277 статей) начинаются
наиболее важные постановления Уложения. К этой статье примыкает глава 11
(“суд о крестьянех”, 34 статьи), глава 12 (“о суде патриарших приказных,
и дворовых всяких людей, и крестьян”, 3 статьи), глава 13 (“о
монастырском приказе”, 7 статей), глава 14 (“о крестном целовании”,
10 статей), глава 15 “о вершеных делах”, 5 статей).

Глава 16 (“о поместных землях”, 69 статей) объединен общей темой с
главой 17 “о вотчинах” (55 статей). Глава 18 говорит “о печатных
пошлинах” (71 статья). 19 глава носит название “о посадских людех” (40
статей). Глава 20 заключает “суд о холопех” (119 статей), глава 21
говорит “о розбойных и татиных делех (104 статьи), 22 глава заключает в
себе “указ за какие вины кому чинити смертная казнь и за какие вины
смертию не казнити, чинити наказние” (26 сттей). Последние главы -23
(“о стрельцах”, 3 статьи), 24 (“указ о атаманах и о казакех”, 3
статьи), 25 (“указ о корчмах”, 21 статья) – очень кратки.

Все главы Уложения могут быть разделены на пять групп: 1) I-Х
составляют тогдашнее государственное право, здесь ограждается
богопочтение (I), личность государя (II) и честь государева двора (III),
воспрещается подделка государственных актов (IV), монеты и драгоценных
вещей (V), что включено сюда потому, что поселку монеты статут считал
преступлением против величества; здесь же паспортный устав (VI), устав
военной службы и вместе с ним специальное военно-уголовное уложение
(VII), законы о выкупе пленных (VIII) и, наконец, о мытах и путях
сообщения (IX).

2) Гл. Х-ХV содержат устав судоустройства и судопроизводства; здесь (в
гл. X) изложено и обязательное право.

3) Гл. ХVI -ХХ – вещное право: вотчинное, поместное, тяглое (гл. XIX)
и право на холопов (XX).

4) Гл. ХХI-XXII составляют уголовное уложение, хотя и во все

прочие части Уложения вторгается уголовное право.

5) Гл. XXIII-XXV составляют добавочную часть.11 М.Н. Тихомиров и П.П.
Епифанов. Соборное Уложение 1649 г. Учебное пособие для высшей школы.
Москва: МГУ, 1961, с. 220.

Принятие Соборного уложения 1649 г. – значительный шаг вперед по
сравнению с предыдущим законодательством. В этом законе регулировались
не отдельные группы общественных отношений, а все стороны
общественно-политической жизни того времени. В связи с этим в Соборном
уложении 1649 г. нашли отражение правовые нормы различных отраслей
права. Система изложения этих норм, однако, была недостаточно четкой.
Нормы разных отраслей права часто объединялись в одной и той же главе.22
История государства и права / Под редакцией Чистякова О.И. и
Мартисевича И. Д. – М.: Просвещение. – 1985, с. 105.

Соборное Уложение 1649 г. во многих отношениях отличается от
предшествующих ему законодательных памятников. Судебники XV-XVI вв.
представляли собой свод постановлений преимущественно процедурного,
процессуального свойства.

Уложение 1469 г. значительно превосходит предшествующие памятники
русского права прежде всего своим содержанием, широтой охвата
различных сторон действительности того времени – экономики, форм
землевладения, классово-сословного строя, положения зависимых и не
зависимых слоев населения, государственно-политического строя,
судопроизводства, материального, процессуального и уголовного прав.

Второе отличие – структурное. В Уложении дана довольно определенная
систематика норм права по предметам, которые расположены таким образом,
что легко могут быть объединены по разновидностям права –
государственное военное, правовое положение отдельных категорий
населения, поместное и вотчинное, судопроизводство, гражданские
правонарушения и уголовные преступления.

Третье отличие, как прямое следствие первых двух, состоит в
неизмеримо большом объеме Уложения в сравнении с другими памятниками.
Наконец, Уложению принадлежит особая роль в развитии русского право
вообще. И Русская Правда, и судебники прекратили свое существование,
сказав на Уложение в сравнении с другими его источниками (например,
указными книгами приказов) довольно скромное влияние, Уложение же как
действующий кодекс, хотя и дополняемое многими новыми установлениями,
просуществовало свыше двухсот лет.

1.4. Значение Уложения и его новые идеи

По мысли, какую можно предположить в основании Уложения, оно должно было
стать последним словом московского права, полным сводом всего
накопившегося в московских канцеляриях к половине XVII в.
законодательного запаса. Эта мысль сквозит в Уложении, но осуществлена
не особенно удачно. В техническом отношении, как памятник кодификации,
оно не перегнало старых судебников. В расположении предметов
законодательства пробивается желание изобразить государственный строй в
вертикальном разрезе, спускаясь сверху, от Церкви и государя с его
двором до казаков и корчмы, о чем говорят две последние главы. Можно с
немалыми усилиями свести главы Уложения в отделы государственного права,
судоустройства и судопроизводства, вещного и уголовного права. Но такие
группировки остались для кодификаторов только порывами к системе.
Источники исчерпаны неполно и беспорядочно; статьи, взятые из разных
источников, не всегда соглашены между собою и иногда попали не на свои
места, скорее свалены в кучу, чем собраны в порядок.

Если Уложение действовало почти в продолжение двух столетий до свода
законов 1833 г., то это говорит не о его достоинствах, а лишь о том, как
долго у нас можно обойтись без удовлетворительного закона. Но как
памятник законодательства, Уложение сделало значительный шаг вперед
сравнительно с судебниками. Это уже не простое практическое руководство
для судьи и управителя, излагающее способы и порядок восстановления
нарушенного права, а не самое право. Правда, и в Уложении всего больше
места отведено формальному праву: глава Х о суде – самая обширная, по
числу статей составляет едва не треть всего Уложения. Оно допустило
важные, но понятные пробелы и в материальном праве. В нем нет основных
законов, о которых тогда в Москве не имели и понятия, довольствуясь
волей государя и давлением обстоятельств; отсутствует и систематическое
изложение семейного права, тесно связанного с обычным и церковным: не
решались трогать ни обычая, слишком сонного и неповоротливого, ни
духовенства, слишком щекотливого и ревнивого к своим
духовно-ведомственным монополиям.

Но все-таки Уложение гораздо шире судебников захватывает область
законодательства. Оно пытается уже проникнуть в состав общества,
определить положение и взаимные отношения различных его классов, говорит
о служилых людях и служилом землевладении, о крестьянах, о посадских
людях, холопах, стрельцах и казаках. Разумеется, здесь главное внимание
обращено на дворянство, как на господствующий военно-служилый и
землевладельческий класс: без малого половина всех статей Уложения прямо
или косвенно касается его интересов и отношений. Здесь, как и в других
своих частях. Уложение старается удержатся на почве действительности.

При общем охранительном своем характере Уложение не могло воздержаться
от двух преобразовательных стремлений, указывающих, в каком направлении
пойдет или уже шла дальнейшая стройка общества. Одно из этих стремлений
в приговоре 16 июля прямо поставлено как задача кодификационной
комиссии: ей поручено было составить проект такого Уложения, чтобы
«всяких чинов людем от большого и до меньшего чину суд и расправа была
во всяких делех всем ровна».

Это – не равенство всех перед законом, исключающее различие в правах:
здесь разумеется равенство суда и расправы для всех, без
привилегированных подсудностей, без ведомственных различий и классовых
льгот и изъятий, какие существовали в тогдашнем московском
судоустройстве, имеется в виду суд одинаковый, нелицеприятный и для
боярина, и для простолюдина, с одинаковой подсудностью и процедурой,
хотя и не с одинаковой наказуемостью; судить всех, даже приезжих
иноземцев, одним и тем же судом вправду, «не стыдяся лица сильных, и
избавляти обидящего (обидимого) от руки неправедного», – так
предписывает глава X, где сделана попытка начертать такой ровный для
всех суд и расправу. Идея такого суда исходила из принятого Уложением
общего правила устранять всякое льготное состояние и отношение,
соединенное с ущербом для государственного, особенно казенного интереса.

Другое стремление, исходившее из того же источника, проведено в главах о
сословиях и выражало новый взгляд на отношение свободного лица к
государству. Чтобы выразуметь это стремление, надобно несколько
отрешиться от современных понятий о личной свободе. Личная свобода,
независимость от другого лица, не только неотъемлемое право, ограждаемое
законом, но и обязанность, требуемая еще и правами. Никто не захочет, да
и не может стать формальным холопом по договору, потому что никакой суд
не даст защиты такому договору. Но не забудем, что общество XVII в. –
общество холоповладельческое, в котором действовало крепостное право,
выражавшееся в различных видах холопства, и к этим видам именно в эпоху
Уложения, готов был прибавиться новый вид зависимости, крепостная
крестьянская неволя. Тогда в юридический состав личной свободы входило
право свободного лица отдать свою свободу на время или навсегда другому
лицу без права прекратить эту зависимость по своей воле. На этом праве и
основались различные виды древнерусского холопства. Но до Уложения
существовала личная зависимость без крепостного характера, создававшаяся
личным закладом. 11 Ключевский В. О. Русская история: Полный курс
лекций. В трех книгах. – Ростов-на-Дону: изд-во «Феникс», 1998. –с. 296.
Заложиться за кого-либо значило: в обеспечение ссуды или в обмен за
какую-либо иную услугу, например, за податную льготу или судебную
защиту, отдать свою личность и труд в распоряжение другого, но сохраняя
право прервать эту зависимость по своему усмотрению, разумеется, очистив
принятые на себя обязательства заклада. Такие зависимые люди назывались
в удельные века закладнями, а в московское время закладчиками.

Заем под работу был для бедного человека в Древней Руси наиболее
выгодным способом помещения своего труда. Но, отличаясь от холопства,
закладничество стало усвоять себе холопью льготу, свободу от
государственных повинностей, что было злоупотреблением, за которое
теперь закон и ополчился против закладчиков и их приемщиков: поворотив
закладчиков в тягло, Уложение (гл. XIX, ст. 13) пригрозило им за
повторительный заклад «жестоким наказанием», кнутом и ссылкой в Сибирь,
на Лену, а приемщикам – «великой опалой» и конфискацией земель, где
закладчики впредь жить будут. Между тем для многих бедных людей
холопство и еще больше закладничество были выходом из тяжелого
хозяйственного положения.

При тогдашней дешевизне личной свободы и при общем бесправии льготы и
покровительства, «заступа», сильного приемщика были ценными благами;
потому отмена закладничества поразила закладчиков тяжким ударом, так что
они в 1649 г. затевали в Москве новый бунт, понося царя всякой
неподобной бранью. Мы поймем их настроение, не разделяя его. Свободное
лицо, служилое или тяглое, поступая в холопы или в закладчики, пропадало
для государства. Уложение, стесняя или запрещая такие переходы, выражало
общую норму, в силу которой свободное лицо, обязанное государственным
тяглом или службой, не могло отказываться от своей свободы, самовольно
слагая с себя обязанности перед государством, лежавшие на свободном
лице; лицо должно принадлежать и служить только государству и не может
быть ничьей частной собственностью: «Крещеных людей никому продава-ти не
ведено» (гл. XX, ст. 97).

Личная свобода становилась обязательной и поддерживалась кнутом. Но
право, пользование которым становится обязательным, превращается в
повинность. Государство о дорогое достояние – человеческую личность, и
все нравственное и гражданское существо стоит за это стеснение воли со
стороны государства, за эту повинность, которая дороже всякого права. Но
в русском обществе XVII в. ни личное сознание, ни общественные нравы не
поддерживали этой общечеловеческой повинности.

Да и государство, воспрещая лицу частную зависимость, не оберегало в
нем человека или гражданина, а берегло для себя своего солдата или
плательщика. Уложение не отменяло личной неволи во имя свободы, а личную
свободу превращало в неволю во имя государственного интереса. Но в
строгом запрете закладничества есть сторона, где мы встречаемся с
закладчиками в одном порядке понятии. Эта мера была частичным выражением
общей цели, поставленной в Уложении, овладеть общественной группировкой,
рассажав людей по запертым наглухо сословным клеткам, сковать народный
труд, сжав его в узкие рамки государственных требований, поработив им
частные интересы. Закладчики только раньше почувствовали на себе
тяжесть, ложившуюся и на другие классы. Это была общая народная жертва,
вынужденная положением государства, как увидим, изучая устройство
управления и сословий после Смуты.

Глава 2. Завершение юридического оформления крепостничества

2.1. Значение Соборного Уложения 1649 года в дальнейшей разработке
системы феодального законодательства России

В феодальном обществе право в своем развитии проходит три стадии:
относительно единое право, партикулярное и унифицированное. Общая теория
государства и права. Т. 2. Общая теория права. – Л.: Прогресс. – 1974,
с. 68-69. Каждая из этих фаз отвечает определенному уровню развития
производственных отношений и политической надстройки. Стадия
унифицированного права возникает в процессе становления единого
государства. В России она отмечена возникновением единых кодексов
национального права – Судебников 497, 1550 гг. и – как вершины
процесса – Уложения 1649 г.

Уложение возникло в пору значительной по масштабам законодательной
деятельности царского правительства, приходящей на второе – пятое
десятилетия XVII в. Уложение 1649 г. – качественно новый в истории
феодального права России кодекс, значение которого состоит прежде всего
в дальнейшей разработке системы феодального законодательства,
направленной на завершение юридического оформления крепостничества. В
нем представлено право, выражающие коронные интересы господствующего
класса и регулирующее в масштабе всей страны многие процессы
социально-экономической, политической и правовой сфер феодальной
России. Тем самым в значительной мере были преодолены остатки
партикуляризма, свойственные предшествующему периоду. Преобладающей
формой права стал закон, который в заметной мере потеснил и подчинил
себе обычное право.

Другой аспект всеобщности закона выражен в словах предисловия к
Уложению: «. . . чтобы. . . суд и расправа была во всяких делах всем
ровна»,22 Тихомиров М.Н., Епифанов П.П. Соборное Уложение 1649 г.
Учебное пособие для высшей школы. – М.: МГУ, 1961, с. 67. – под которыми
следует понимать всеобщее подчинение государственному суду и закону. По
закон не был одинаков для всех сословий. Право-привилегия для
феодального класса остается доминирующим принципом Уложения.

Проведение же принципов территориальной посословной общности права в
период до Уложения в условиях ограниченных сфер действия письменных
законов, выраженных главным образом в форме многочисленных, исходящих
от разных инстанций указов, было невозможно. Введение единого и
напечатанного кодекса законов не только отвечало возросшим задачам
феодальной государственности, но и делало возможным унификацию и
упорядоченно феодального судоустройства и судопроизводства в масштабах
всей страны. Сказанное касалось всех сфер общественной жизни феодальной
России, начиная от землевладения и правового положения классов и кончая
политической и правовой надстройками.

Соборное Уложение способствовало расширению и укреплению социальной
базы феодального строя России. В той мере, в какой Уложение открывало
выход поместьям в вотчины, оно смотрело вперед; в той мере, в какой
оно ограничивало этот процесс и гарантировало правовую
неприкосновенность поместья, Уложение отражало текущие потребности,
продиктованные внутриполитической и внешнеполитической обстановкой
первой половины XVII в. В целом Уложение 1649 г. послужило крупной
вехой па пути развития феодального вотчинного и поместного права в
направлении укрепления феодальных прав на землю и создания единого права
феодальной поземельной собственности.

Уложением узаконена целая система документальных оснований крепостной
зависимости и сыска беглых крестьян. В то же время признание
экономической связи феодального владения с крестьянским хозяйством нашло
выражение в защите законом имущества и жизни крестьянина от произвола
феодала.

В части гражданских дел, касающихся личных имущественных прав, и в
уголовных делах крестьяне оставались субъектом права. Крестьянин мог
участвовать в процессе в качестве свидетеля, быть участником повального
обыска. Таким образом Уложение 1049 г., завершив юридическое оформление
крепостной зависимости, одновременно стремилось замкнуть крестьянство в
сословных рамках, запрещало переход в другие сословия, законодательно
в какой-то степени ограждая от своеволия феодалов. Это обеспечивало для
той поры устойчивое равновесие и функционирование всей
феодально-крепостнической системы.

Уложение 1649 г. включает обширный свод законов холопьего права,
составляющий важнейшую часть права феодальной России. Кодекс отразил
завершение процесса отмирания прежних категорий холопства и вытеснения
их кабальным холопством. А это последнее, будучи также обречено на
отмирание в относительно близком будущем, в XVII в. продолжало быть
средством мобилизации феодальной системой свободных элементов общества.
Вместе с тем кодекс холопьего права был создан в ту пору, когда
холопство уже проделало заметный шаг в направлении слияния с крепостным
крестьянством. И все же доминирующей оставалась линия Уложения на
консолидацию холопьего сословия, на укрепление его сословных рамок в
эпоху наибольшей консолидации основных классов-сословий феодального
общества. Этим определялось обособленное положение кабальных холопов,
продолжавших играть важную роль в социальной структуре общества.

Уложение закрепляло права и привилегии господствующего класса феодалов
под эгидой дворянства. Интересы дворянства сыграли важную роль в
формировании многих законов относительно землевладения, крестьянства,
судопроизводства. Еще В. О. Ключевский отметил, что в Уложении «главное
внимание обращено на дворянство, как на господствующий военно-служилый и
землевладельческий класс: без малого половина всех статей Уложения прямо
или косвенно касается его интересов и отношений. Здесь, как и в других
своих частях, Уложение старается удержаться на почве
действительности».11 Ключевский В. О. Русская история: Полный курс
лекций. В трех книгах. – Ростов-на-Дону: изд-во «Феникс», 1998. Т.2, 290
с. Уложение 1649 г. впервые в истории русского законодательства дало
наиболее полное выражение статуса власти царя в условиях перехода
от сословно-представительной монархии к абсолютизму. В кодексе раскрыт
состав государственного аппарата центрального (царь, Боярская дума,
приказы) и на местах (воеводское управление, губные старосты и их
аппарат). Нормы, регулирующие деятельность центральных учреждений,
представлены преимущественно в части судопроизводства.

Однако вместе с тем Уложение показывает, что феодальное государство –
хотя и главный, решающий, но не единственный элемент политической
организации феодального общества. Важную роль играет церковь, которой
отведена отдельная глава, поставленная на первое место. В интересах
усиления царской власти Уложение подрывало экономическую мощь церкви,
лишив ее легальной возможности увеличивать земельные владения, иметь
слободы и торгово-промысловые заведения в городах. Созданием
Монастырского приказа ограничивались привилегии церкви в области
управления и суда. Эта реформа не была последовательной. В руках
патриарха оставались земельные владения и собственный суд, который,
однако, был подчинен царю и Боярской думе. Вместе с тем Уложение брало
под защиту закона вероучение церкви и сложившийся в ней чин службы,
видя в их ослаблении падение авторитета церкви и ее влияния на массы.

2.2. Отмена «урочных лет»

Правительственной уступкой дворянству в крестьянском деле, окончательно
оформившейся в Соборном уложении 1649 года, стал отмена урочных лет, или
давности для исков о беглых крестьянах. С начала XVI в. действовал
пятилетний срок, сменившийся по закону 1607 г. пятнадцатилетним. Но
после Смутного времени воротились к прежнему пятилетнему. При таком
коротком сроке беглый легко пропадал для владельца, который не успевал
проведать беглеца, чтобы вчинить иск о нем. В 1641 г. дворяне просили
царя «отставить урочные лета», но вместо того была только удлинена
исковая давность для беглых крестьян до десяти лет, для вывозных до
пятнадцати. В 1645 г. в ответ на повторенное челобитье дворян
правительство подтвердило указ 1641 г. Наконец, в 1646г., предпринимая
новую общую перепись, оно вняло настойчивым ходатайствам дворянства и в
писцовом наказе этого года обещало, что «как крестьян и бобылей и дворы
их перепишут, и по тем переписным книгам крестьяне и бобыли и их дети, и
братья, и племянники будут крепки и без урочных лет». Это обещание и
было исполнено правительством в Уложении 1649 г., которое узаконило
возвращать беглых крестьян по писцовым книгам 1620-х годов и по
переписным 1646 – 1647 гг. «без урочных лет».

Отмена исковой давности сама по себе не изменила юридического характера
крестьянской крепости как гражданского обязательства, нарушение которого
преследовалось по частному почину потерпевшего; она только клала на
крестьянство еще одну общую черту с холопством, иски о котором не
подлежали давности. Но писцовый наказ, отменяя исковую давность, при
этом

крепил не отдельные лица, а целые дворы, сложные семейные составы;
писцовая приписка к состоянию по месту жительства, захватывавшая
крестьян-домохозяев с их неотделенными нисходящими и боковыми, вместе с
тем укрепляла их и за владельцем, получавшим теперь право искать и, в
случае побега, бессрочно, как холопов, и личную крестьянскую крепость
превращала в потомственную. Можно думать, впрочем, что такое расширение
крестьянской крепости было только закреплением давно сложившегося
фактического положения: в массе крестьянства сын при нормальном
наследовании отцовского двора и инвентаря не заключал нового договора с
владельцем; только когда наследницей оставалась незамужняя дочь,
владелец заключал особый договор с ее женихом, входившим в ее дом «к
отца ее ко всему животу». Наказ 1646 г. отразился и на крестьянских
договорах’ с того времени учащаются записи, распространяющие
обязательства договаривающихся крестьян и на их семейства, а один
вольноотпущенный холостой крестьянин, рядясь на землю Кириллова
монастыря со ссудой, простирает принимаемые обязательства и на свою
будущую жену с детьми, которых «даст ему Бог по женитьбе».
Потомственность крестьянской крепости поднимала вопрос об отношении
государства к владельцу крепостных крестьян.11 К.А. Софроненко.
Соборное Уложение 1649 года – кодекс русского феодального права. –
Москва. – 1959, с. 110.

Обеспечивая интересы казны, законодательство еще в XVI в. прикрепило
казенных крестьян к тяглу по участку или по месту жительства и стеснило
передвижение крестьян владельческих. С начала XVII в. подобное же
сословное укрепление постигло и другие классы. То была генеральная
переборка общества по родам государственных тягостей. В отношении к
владельческим крестьянам эта переборка осложнялась тем, что между
казной, в интересе которой она производилась, и крестьянином стоял
землевладелец, у которого были свои интересы. Закон не вмешивался в
частные сделки одного с другим, пока они не нарушали казенного интереса:
так допущено было в ссудные записи крепостное обязательство. Но то были
частные сделки с отдельными крестьянами-дворохозяевами. Теперь бессрочно
укреплялось за землевладельцами все крестьянское население их земель и с
неотделенными членами крестьянских семейств. Личная крестьянская
крепость по договору, по ссудной записи, превращалась в потомственное
укрепление по закону, по писцовой или переписной книге; из частного
гражданского обязательства рождалась для крестьян новая государственная
повинность. Доселе законодательство строило свои нормы, собирая и
обобщая отношения, возникавшие из сделок крестьян с землевладельцами.
Писцовым наказом 1646 г. оно само давало норму, из которой должны были
возникнуть новые отношения хозяйственные и юридические. Уложению 1649 г.
предстояло их направить и предусмотреть.

2.3. Положение крепостных крестьян по Соборному уложению

Соборное Уложение отнеслось к крепостным крестьянам довольно
поверхностно: статья 3 главы XI утверждает, будто «по нынешний государев
указ государевы заповеди не было, что никому за себя крестьян (речь идет
о беглых) не приимати», тогда как указ 1641 г. ясно говорит: «Не приимай
чужих крестьян и бобылей». Почти вся XI глава Уложения трактует только о
крестьянских побегах, не выясняя ни сущности крестьянской крепости, ни
пределов господской власти, и набрана кой с какими прибавками из прежних
узаконении, не исчерпывая, впрочем, своих источников. При составлении
схемы крестьянской крепости по казуальным статьям Уложения эти
узаконения помогают пополнить недомолвки неисправного кодекса. Закон
1641 г. различает в составе крестьянской крепости три исковые части:
крестьянство, крестьянские животы и крестьянское владение.

Так как крестьянское владение значит право владельца на труд крепостного
крестьянина, а крестьянские животы – это его земледельческий инвентарь
со всею движимостью, «пашенной и дворовой посудой», то под крестьянством
остается разуметь самую принадлежность крестьянина владельцу, т. е.
право последнего на личность первого независимо от хозяйственного
положения и от употребления, какое делал владелец из крестьянского
труда. Это право укреплялось прежде всего писцовыми и переписными
книгами, а также и «иными крепостями», где крестьянин или его отец
написан за владельцем.

Безвредное пользование этими тремя составными частями крестьянской
крепости зависело от степени точности и предусмотрительности, с какою
закон определял условия крестьянского укрепления. По Уложению крепостной
крестьянин наследственно и потомственно был крепок лицу, физическому или
юридическому, за которым его записала писцовая или однородная с ней
книга; он был этому лицу крепок по земле, по участку в том имении, в
поместье или вотчине, где его заставала перепись; наконец, он был крепок
состоянию, крестьянскому тяглу, которое он нес по своему земельному
участку. Ни одно из этих условий не проведено в Уложении
последовательно. Оно запрещало переводить поместных крестьян на
вотчинные земли, потому что это разоряло государственные имущества,
какими были поместья, запрещало владельцам брать служилые кабалы на
своих крестьян и их детей и отпускать поместных крестьян на волю, потому
что тот и другой акт выводил крестьян из тяглого состояния, лишая казну
податных плательщиков; но рядом с этим оно разрешало увольнение
вотчинных крестьян (гл. XI, ст. 30; гл. XX, ст. 113; гл. XV, ст. 3).

Кроме того, Уложение молчаливо допускало или прямо утверждало
совершавшиеся в то время между землевладельцами сделки, которые отрывали
крестьян от их участков, допускало отчуждения без земли и притом с
отнятием животов, даже предписывало переводы крестьян от одного
владельца к другому без всякого повода с крестьянской стороны, по вире
самих господ. Дворянин, продавший после переписи свою вотчину с беглыми
крестьянами, подлежавшими возврату, обязан был вместо них отдать
покупщику из другой своей вотчины «таких же крестьян», неповинных в
плутне своего господина, или у помещика, убившего без умысла чужого
крестьянина, брали по суду ею «лучшего крестьянина с семьей» и
передавали владельцу убитого (гл. XI, ст. 7; гл. XXI, ст. 71).11
Историко-юридическое исследование Уложения изданного Царем Алексеем
Михайловичем в 1649 году. Сочинение Владимира Строева.
Санкт-Петербург. При Императорской Академии Наук. – 1883.

Закон оберегал только интересы казны или землевладельца; власть помещика
встречала законную преграду только при столкновении с казенным
интересом. Личные права крестьянина не принимались в расчет; его
личность исчезала в мелочной казуистике господских отношений; его, как
хозяйственную подробность, суд бросал на свои весы для восстановления
нарушенного равновесия дворянских интересов. Для этого даже разрывали
крестьянские семьи: крепостная беглянка, вышедшая замуж за вдовца,
крестьянина или холопа чужого господина, выдавалась своему владельцу с
мужем, но дети его от первой жены оставались у прежнего владельца. Такое
противоцерковное дробление семьи закон допускал совершать безразлично
над крестьянином так же, как и над холопом (гл. XI, ст. 13).

Один из наиболее тяжелых по своим следствиям недосмотров Уложения
состоял в том, что оно не определяло точно юридического существа
крестьянского инвентаря: ни составители кодекса, ни пополнявшие его
соборные выборные, среди которых не было владельческих крестьян, не
сочли нужным ясно установить, насколько «животы» крестьянина принадлежат
ему и насколько его владельцу. Неумышленный убийца чужого крестьянина,
свободный человек, платил «кабальные долги» убитого, подтверждаемые
заемными письмами (гл. XXI, ст. 71). Значит, крестьянин как будто
считался правоспособным входить в обязательства по своему имуществу. Но
крестьянин, женившийся на беглой крестьянке, выдавался вместе с женой ее
прежнему владельцу без животов, которые удерживал за собой владелец ее
мужа (гл. XI, ст. 12). Выходит, что инвентарь крестьянина был только его
хозяйственной принадлежностью, как крестьянина, а не его правовою
собственностью, как правоспособного лица, и крестьянин терял его даже в
том случае, когда женился на беглянке с ведома и даже по воле своего
владельца.

2.4. Отличия крестьянства от холопства

Законодательное признание податной ответственности землевладельцев за
своих крестьян было завершительным делом в юридической постройке
крепостной неволи крестьян. На этой норме помирились интересы казны и
землевладельцев, существенно расходившиеся. Частное землевладение стало
рассеянной по всему государству полицейско-финансовой агентурой
государственного казначейства, из его соперника превратилось в его
сотрудника. Примирение могло состояться только в ущерб интересам
крестьянства. В той первой формации крестьянской крепости, какую
закрепило Уложение 1649 г., она еще не сравнялась с холопьей, по нормам
которой строилась. Закон и практика проводили еще хотя и бледные черты,
их разделявшие:

1) крепостной крестьянин оставался казенным тяглецом, сохраняя некоторый
облик гражданской личности;

2) как такового, владелец обязан был обзавести его земельным наделом и
земледельческим инвентарем;

3) он не мог быть обезземелен взятием во двор, а поместный и отпуском на
волю;

3) его животы, хотя и находившиеся только в его подневольном обладании,
не могли быть у него отняты «насильством»;

4) он мог жаловаться на господские поборы «через силу и грабежом» и по
суду возвратить себе насильственный перебор. 11 Ключевский В. О. Русская
история: Полный курс лекций. В трех книгах. – Ростов-на-Дону: изд-во
«Феникс», 1998. – с. 297.

Плохо выработанный закон помог стереть эти раздельные черты и погнал
крепостное крестьянство в сторону холопства. Мы это увидим, когда будем
изучать крепостное хозяйство, экономические следствия крепостного права;
доселе мы изучали его происхождение и состав. Теперь заметим только, что
с установлением этого права русское государство вступило на путь,
который под покровом наружного порядка и даже преуспеяния вел его к
расстройству народных сил, сопровождавшемуся общим понижением народной
жизни, а от времени до времени и глубокими потрясениями.

Заключение

Дальнейшее укрепление феодально-крепостнических отношений, усиление
личной зависимости крестьянства от феодалов стали определяющей
тенденцией социально-экономического развития России в XVII в. Соборное
уложение 1649 г. законодательно оформило систему крепостного права. Оно
закрепило частновладельческих крестьян за помещиками, боярами,
монастырями, усилило на местах зависимость частновладельческих крестьян
от помещиков и от государства. По этому же Соборному уложению
устанавливалась наследственность крепостного состояния и права
землевладельца распоряжаться имуществом крепостного крестьянина.
Предоставив широкие крепостнические права землевладельцам, правительство
в то же время возложило на них ответственность за выполнение крестьянами
государственных повинностей.

Согласно новому закону в стране был установлен бессрочный розыск и
возвращение беглых крестьян. Крестьяне не имели права самостоятельно
выступать в суде с иском. Это право принадлежало помещику. С его
разрешения происходило заключение браков, оформление семейных разводов.
За укрывательство беглых крестьян следовало наказание в виде тюрьмы,
штрафов и т.п. Помещику, имевшему вотчину и поместье, запрещалось
переводить крестьян из поместья в вотчину (тягло в пользу государства
несли только поместные крестьяне). За беглых крестьян тягло в пользу
государства обязан был платить помещик. Запрещалось отпускать крестьян
на волю или превращать их в холопов.

Усилилась эксплуатация не только частновладельческих, но и черносошных
крестьян. Они терпели все больший гнет со стороны государства как из-за
многочисленных налогов и податей, так и из-за прямого административного
вмешательства государственных органов в дела « черной » волости.

Развитие крепостного права отразилось и на судьбе холопов. К холопам
относились дворовая челядь, ремесленники, обслуживающие барскую семью,
приказчики и слуги для посылок, конюхи, портные, сторожа, сапожники и
другие. Труд холопов применялся в сельском хозяйстве; задворные и
деловые люди обрабатывали господскую пашню, получая от барина месячину.
У холопов своего хозяйства не было, их полностью содержал владелец.
Затем некоторые дворяне начали переводить своих холопов на землю,
наделяли их инвентарем. Податная реформа 1673 -1681 гг. уравняла по
положению холопов и крепостных крестьян, а к концу века произошло
слияние холопства с крестьянством.

Утверждением общегосударственной системы крепостного права правительство
стремилось закрепить привилегии господствующего класса, мобилизовать все
слои общества для укрепления государства, подъема его экономики. На
какое-то время крепостное право могло обеспечить подъем производительных
сил страны. Но движение вперед доставалось ценой самых жестоких форм
эксплуатации народных масс.

Соборное уложение 1649 г. было первым печатным памятником русского
права. Это обстоятельства имело огромное значение в истории русского
законодательства, поскольку до Уложения обычной формой оповещения
населения о законах было оглашение наиболее важных из них на торгах
площадях и в храмах. Единственными истолкователями законов являлись
приказные дьяки, которые использовали свои знания в корыстных целях. В
какой мере появление печатного Уложения явилось крупным событием,
показывает и то обстоятельство, что в XVII и начале XVIII в. кодекс
несколько раз переводился на иностранные языки.

Как кодекс права Уложение во многих отношениях отразило поступательные
тенденции развития феодального общества. В сфере экономики оно
закрепило путь образования единой формы феодальной земельной
собственности на основе слияния двух её разновидностей – поместий и
вотчин. В социальной сфере Уложение отразило процесс консолидации
основных классов-сословий, что, с одной стороны, привело к определенной
стабильности феодального общества, а с другой – подготовило условия
для обострения классовых противоречий и усиления классовой борьбы, на
которую, безусловно, влияло установление государственной системы
крепостного права.

Список использованных источников

1. А.Г. Маньков. Уложение 1649 года. – Кодекс феодального права России.
Ленинград: Наука. 1980.

2. Буганов В. И. Мир истории: Россия в XVII веке. – М.: Молодая гвардия,
1989. – 318 с.

3. И.А. Исаев. История государства и права России. Учебник для
юридических вузов. Москва: Юристъ. 1996.

4. Историко-юридическое исследование Уложения изданного Царем Алексеем
Михайловичем в 1649 году. Сочинение Владимира Строева.
Санкт-Петербург. При Императорской Академии Наук. – 1883.

5. История государства и права / Под редакцией Чистякова О.И. и
Мартисевича И.Д. – М., 1985.

6. К.А. Софроненко. Соборное Уложение 1649 года – кодекс русского
феодального права. – Москва. – 1959. 347 с.

7. Ключевский В. О. Русская история: Полный курс лекций. В трех книгах.
– Ростов-на-Дону: изд-во «Феникс», 1998. – 608 с.

8. М.Н. Тихомиров и П.П. Епифанов. Соборное Уложение 1649 г. Учебное
пособие для высшей школы. Москва: МГУ, 1961.

9. М.Ф.Владимирский-Буданов. Обзор истории русского права. –
Ростов-на-Дону, 1995. – 420 с.

10. Общая теория государства и права. Т. 2. Общая теория права. – Л.:
Прогресс, 1974.

11. Керимов Д. А. Политическая история России. Хрестоматия для вузов. –
Москва: Аспект пресс. 1996.

12. Уложение, по которому судъ и расправа во всякихъ делахъ в
российскомъ государстве производится, сочиненное и напечатанное при
владенiи его величества государя царя и великаго князя Алексея
Михайловича всея Россiи самодержавца въ лето отъ сотворенiя мира
1759. Издано третiмъ тисненiемъ при Императорской Академiи Наукъ. –
1759 г.

Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter

9

МИНСКИЙ ИНСТИТУТ УПРАВЛЕНИЯ

РЕФЕРАТ

ПО ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

СЛАВЯНСКИХ НАРОДОВ

НА ТЕМУ: “СОБОРНОЕ УЛОЖЕНИЕ 1649 ГОДА”

ВЫПОЛНИЛА:

САЧИЛОВИЧ ОЛЬГА

ПРАВОВЕДЕНИЕ

ГРУППА 60205

I КУРС

МИНСК 2007

Соборное уложение 1649 года – источник права русского централизованного
государства периода сословно-представительной монархии

Главенствующее место среди источников русского феодального права периода
сословно-представительной монархии занимает Соборное уложение 1649 года.
Следует отметить, что этот кодекс в значительной мере предопределил
развитие правовой системы русского государства в последующие
десятилетия. Уложение, прежде всего, выражало интересы дворянства,
юридически закрепило крепостное право в России.

Среди предпосылок, обусловивших принятие Соборного уложения, можно
выделить:

ь общее обострение классовой борьбы;

ь противоречия среди класса феодалов;

ь противоречия между феодалами и городским населением;

ь заинтересованность дворян в расширении прав на поместное землевладение
и закрепощение на них крестьян;

ь необходимость упорядочения законодательства и оформление его в едином
кодексе;

Для разработки проекта свода законов была сформирована специальная
комиссия. Проект подробно был обсужден Земским собором, после которого
представлял собой первый печатный свод законов России, разосланный для
руководства всем приказам и на места.

Уложение состоит из 25 глав и 967 статей, содержание которых отражает
важнейшие изменения в общественно-политической жизни России, происшедшие
в XVII веке.

Глава XI “Суд о крестьянах” устанавливает полное и всеобщее закрепощение
крестьян. Главы XVI-XVII отражает изменения, происшедшие в положении
посада.

Развиваются нормы государственного, уголовного и гражданского права,
судоустройства и судопроизводства.

Основное внимание, как и в предшествующих источниках феодального права,
уложение уделяет уголовному праву и судопроизводству.

В разработке Соборного уложения были использованы:

~ предшествующие судебники,

~ указные книги приказов,

~ царское законодательство,

~ боярские приговоры,

~ статьи Литовского статуса,

~ византийские правовые источники.

Уложение закрепило привилегии господствующего класса и неравное
положение зависимого населения.

Соборное уложение не до конца устранило противоречия в законодательстве,
хотя была проведена определенная систематизация по главам.

Гражданское право отражает дальнейшее развитие товарно-денежных
отношений, особенно в части права собственности и обязательственного
права. Основными формами земельных владений в этот период были царские
дворцовые земли, вотчины и поместья. Чернотяглые земли, находящиеся во
владении сельских общин составляли собственность государства. В
соответствии с Уложением дворцовые земли принадлежали царю и его семье,
государственные (чернотяглые, черносошные) земли принадлежали царю, как
главе государства. Фонд этих земель к этому времени существенно
уменьшился, вследствие раздачи за службу.

Вотчинное землевладение в соответствии с главой XVII Соборного уложения
делилось на родовое, купленное и жалованное. Вотчинники имели
привилегированные права по распоряжению своими землями, чем помещики,
так как имели право продать (с обязательной регистрацией в Поместном
приказе), заложить или передать по наследству.

Уложение установило право родового выкупа (в случае продажи, заложения
или мены) в течение 40 лет, причем точно определенными Уложением лицами.
На купленные вотчины право родового выкупа не распространялось.

Родовые и выслуженные вотчины не могли передаваться по завещанию
посторонним лицам, если у завещателя были дети или боковые родственники.
Запрещалось родовые и выслуженные вотчины дарить церкви.

Купленные же у сторонних людей вотчины после передачи их по наследству
становились родовыми.

Глава XVI Соборного уложения обобщила все существующие изменения в
правовом статусе поместного землевладения:

» владельцам поместный могли быть как бояре, так и дворяне;

» поместье передавалось по наследству в установленном порядке (за службу
наследника);

» часть земли после смерти владельца получали его жена и дочери (“на
прожиток”);

» разрешалось давать поместье в приданое;

» разрешался обмен поместья на поместье или вотчину, в том числе большее
на меньшее (ст.3).

Помещики не имели права свободной продажи земли без царского указа или
заложить ее.

Уложение подтвердило указы начала XVII века о запрещении верстать на
службу и наделять поместьями “поповых и мужичьих детей, холопей боярских
и слуг монастырских”. Это положение превратило дворянство в замкнутое
сословие.

Рассматривая право собственности на землю, следует отметить развитие
такого института права как залоговое право. Судебник регламентирует
следующие положения:

ь заложенная земля может оставаться в руках залогодателя или же перейти
в руки залогодержателя;

ь разрешался залог дворов на посаде;

ь допускался заклад движимого имущества;

ь просрочка выкупа заложенной вещи влекла передачу прав на нее
залогодержателю, за исключением дворов и лавок на посаде.

Закладные, поставленные на дворы и лавки на имя иностранцев, считались
недействительными. Если у залогодержателя была украдена или погибла
залоговая вещь без его вины, то он возмещал стоимость в половинном
размере.

Соборное уложение определяет права на чужую вещь (т. н. сервитуты).
Например:

ь право ставить запруды на реке в пределах своего владения без ущербов
интересов соседей,

ь права ставить ночи и поваренные избы без нанесения ущерба соседу,

ь права рыбной ловли, охоты, покосов на тех же условиях и т.д.

ь право выпаса скота на лугах или остановиться в местах, прилегающих к
дороге до определенного срока – Троицина дня.)

Обязательственное право. По Уложению должник отвечает по обязательству
не своей личностью, а только имуществом. Еще Указ 1558 года запрещал
должникам “поступати в полные холопы” к своему кредитору в случае
неуплаты долга. Разрешалось только отдавать их “головой до искупа”, т.е.
до отработки долга. Если у ответчика было имущество, то взыскание
распространялось на движимое имущество и дворы, затем на вотчину и
поместье.

Вместе с тем в этот период ответственность не была индивидуальной:
супруг отвечал за супругу, дети за родителей, слуги за господ и
наоборот. Законодательство сделало возможной передачу прав по некоторым
договорам (кабалам) прежним лицам. Должник не мог передавать свои
обязательства только по согласованию с кредитором.

Договоры купли-продажи недвижимости должны были оформляться письменно и
“купчей крепостью” (скрепляться подписями свидетелей и регистрироваться
в приказах). Купля-продажа движимого имущества производилась словесным
соглашением и передачей вещи покупателю.

Но указ 1655 г. предписывал судьям не принимать челобитные по договорам
займа, поклати и ссуды “бескабально”, т.е. без письменных документов.

Таким образом, наметился переход от словесной формы заключения договоров
к письменной.

Договор займа в XVI – XVII вв. составлялся только в письменной форме.
Для сглаживания социальных противоречий размеры процентов по займам
ограничивались 20 процентами. Уложением 1649 года предпринимается
попытка запрета взимания процентов по займам, но на практике заимодатели
продолжали брать проценты. Договор сопровождался залогом имущества.
Заложенная земля переходила во владение кредитора (с правом пользования)
или оставалась у залогодателя с условием уплаты процентов до погашения
долга. При неуплате задолженности земля переходила в собственность
кредитора. Движимое имущество при залоге тоже передавалось кредитору, но
без права пользования.

С развитием промыслов, мануфактуры и торговли широко был распространен
договор личного найма, который составлялся в письменной форме на срок не
более 5 лет. В устной форме личный найм допускался на срок не более 3
месяцев.

Договор поклажи оформлялся только в письменной форме. Ратные люди могли
передавать вещи на хранение без письменного договора.

Известны договоры подряда мастеровыми людьми и имущественного найма
(аренда).

Брачно-семейные отношения в Русском государстве регулировались церковным
законодательством. Источники церковного права разрешали браки в раннем
возрасте. По “Стоглаву” (1551г.) жениться разрешалось с 15 лет, выходить
замуж с 12 лет. Помолвка (обручение) совершалась в еще более раннем
возрасте (сговор родителей и составление рядной записи). Расторгнуть
рядную запись можно было уплатой неустойки (заряда) или через суд, но по
серьезным причинам. На практике простые люди рядную запись не составляли
и вступали в брак в более позднем возрасте. По церковным законам первый
брак оформлялся венчанием, второй и третий – благословением, а четвертый
брак церковное право не признавало. В соответствии с Уложением 1649 года
четвертый брак не порождал юридических последствий.

Развод осуществлялся по обоюдному согласию супругов или по
одностороннему требованию мужа. Хотя в XVII веке начинается процесс
смягчения прав мужа в отношении жены и отца в отношении детей, до конца
XVII века не было отменено поступление в кабалу вообще. Муж мог отдать
жену в услужение и записать в кабалу вместе с собой. (Отец имел
аналогичное право в отношении детей).

Внутрисемейные отношения регулировались так называемым “Домостроем”,
составленным в XVI веке. В соответствии с ним муж мог наказывать жену, а
она должна была быть покорной мужу. В случае если же родители, наказывая
детей, забивали их до смерти, Уложением назначалось наказание лишь в
один год тюрьмы и церковное покаяние. В случае если дети убивали
родителей, то карались за содеянное смертной казнью.

Позже, начиная с XVII века, намечается процесс разделения имущества
супругов, детей и родителей. Это можно объяснить стремлением
законодателя закрепить имущество за определенным лицом, в т.ч. и
приданого. Мужу не разрешалось распоряжаться приданым жены без ее
согласия. С XVII в. отменяется право отдавать должника “кредитору с
годовой до выкупа” вместе с его женой. Позже отменяется установленное
Соборным уложением ответственность жены и детей за долги мужа и
родителей.

В рассматриваемый период законодательство различает право наследования
по закону и завещанию. Основное внимание уделяется порядку передачи
земли по наследству. Завещание оформлялось, как и по Судебнику 1497г.,
письменно. Допускалось устное завещание в случае неграмотности
завещателя, если оно осуществлялось в присутствии свидетелей и
представителей церковной власти.

В земельном праве получили отражение защита церковных интересов и борьба
центральной власти против расширения церковного землевладения.

Родовые и жалованные вотчины подлежали передаче по наследству только
членам того же рода, к которому принадлежал завещатель. А завещательные
распоряжения распространялись только на купленные вотчины и движимое
имущество.

Правом наследования по закону обладали сыновья, а при их отсутствии –
дочери. К наследованию допускалась вдовы. Так, с 1642 года было
установлено, что вдова, погибшего на войне помещика, получает “на
прожиток” до смерти или выхода замуж 20% поместья, умершего в походе –
15%, а умершего на службе (дома) – 10%. Доля вдовы в наследовании
движимого имущества составляла 25% наследства.

С начала XVII века дочери стали призываться к наследству и при наличии
братьев. После смерти отца им выдавалась часть “на прожиток”. В случае
выхода замуж вдовы или дочерей “прожиточное” поместье давалось в
приданое. Однако родовые и выслуженные вотчины дочери наследовали только
при отсутствии сыновей. Вдовам земля выдавалась только из высуженных
вотчин, причем в случае выхода вдовы замуж или смерти выслуженная
вотчина переходила в род мужа.

Из боковых родственников к наследству допускались братья и их
нисходящие, а с середины XVII в. и дальние родственники.

Законодательство, защищая сословные интересы, запрещало завещать земли
церквям. При отсутствии завещания или законных наследников имущество
поступало теперь не церкви, а в царский домен. Церковь и монастыри
получали из казны деньги на помин души умершего в размере стоимости
вотчины.

Поверхностное знакомство с Соборным уложением позволяет сделать вывод об
усилении карательного характера уголовного права. По-прежнему в законе
нет общего определения понятия преступление. Только из содержания статей
можно заключить, что преступлением считалось непослушание царской воле,
нарушение предписаний царя, его воли, т.е. деяния, подрывающие
феодальный порядок и опасные для господствующего класса. Поскольку
противоправность, как важнейший элемент понятия уголовно наказуемого
деяния, законом четко не была определена, рамки уголовной
ответственности устанавливались судебно-административными органами.

Субъектами преступления признавались все члены общества, в т.ч. и
холопы. К уголовной ответственности не привлекались дети до 7-летнего
возраста и умалишенные. Для несовершеннолетних лиц с физическими
недостатками (глухота, немота и слепота) наказание смягчалось.

Уложение 1649г. разграничивает преступления умышленные, неосторожные и
случайные. Статьи рассматривают “воровское умышление”, “учинение пожара
нарочно”, говорят об убийстве ненарочном, грешным делом, об убийстве
“без хитрости”. Неумышленные и случайные действия не наказывались.
Убийство “пьяным делом” рассматривалось как умышленное и не влекло
смягчения наказания.

Вместе с тем Уложение не всегда четко различает случайное, ненаказуемое
действие и неосторожную форму вины (ст. 223, 225, 226, 228 гл. Х
Соборного уложения).

Уложение знало институт необходимой обороны (ст.200 гл. Х). При этом не
ставился вопрос о соразмерности средств обороны и нападения. Необходимой
обороной считалось убийство не только при защите своей жизни, но и
“жизни того, кому он служит”, т.е. господина. Зависимые люди, не
оборонявшие своего господина от нападения, подлежали смертной казни.
Крайней необходимостью являлось убийство собаки при ее нападении на
человека (ст.263 гл. Х).

Уложение различает стадии совершения преступления:

ы – голый умысел;

ы – покушение;

ы – совершение преступления.

Соборное уложение более четко регламентирует соучастие. В ст.19 гл. XXII
говорится о подстрекательстве, в ст.198 гл. Х – о пособничестве, в ст.20
гл. XXI – об укрывательстве. В одних случаях за соучастие следует
одинаковое с преступником наказание, в других – различное.

Уложение более сурово, как и предшествующие законы, наказывает
неоднократно совершенное преступление “рецидив” (ст.9, 10, 12 гл. XXI).

В Соборном уложении 1649 года впервые произведена классификация
преступлений по определенной системе.

Впервые светский законодательный памятник на первое место поставил
преступления против религии и церкви (богохульство, совращение в
мусульманскую веру, произведение непристойных речей во время церковной
службы, совершение в церкви бесчинств: убийств, ранений, оскорблений и
т.д.). За большинство из них назначалась смертная казнь.

Во второй главе Уложения (“О государской чести и как его государское
здоровье оберегать”) раскрываются государственные преступления, как
наиболее опасные, влекущие смертную казнь “безо всякого милосердия”. В
их числе “умышление на государственное здоровье”, “злое умышление
Московским государством завладеть и государем быть”, “сдача города
недругу изменой”, “зажение умышлением или изменою города или дворов” и
др. Измена каралась смертной казнью с конфискацией имущества. К
уголовной ответственности привлекались и члены семьи преступника: жена,
дети, отец, мать, братья, сестры, неродные дети, знавшие об измене и не
доносившие властям (ст.6 гл. II). Уложение разрешало крестьянам и слугам
доносить об измене своего господина, хотя в других случаях им
запрещалось обращаться в суд с иском на своего господина.

В Уложении предусмотрено вознаграждение за убийство изменника.

К преступлениям против порядка управления Уложение относило: подделку
документов (“скребление” и “чернение”), подделку печатей,
фальшивомонетничество (“делание воровских денег”), нарушение правил
взимания торговых пошлин, порядка содержания питейных заведений.

Как и Судебник 1497 года, Уложение для фальшивомонетчиков устанавливает
особый вид смертной казни – залитие горла расплавленным металлом всем
участникам.

К преступлениям против судебной власти относились:

ь вынесение судьей неправильного приговора за взятку;

ь подделка, неправильная запись подьячим в приговоре судебного
заседания;

ь волокита, используемая для вымогательства;

ь ложные показания свидетелей, лжеприсяга, ложный донос
(“ябедничество”);

ь драка в суде.

Глава XII Уложения “О службе ратных людей Московского государства”
рассматривает воинские преступления. Уложение строго карает измену
ратных людей (ст.20 гл. VII).

За дезертирство назначалось наказание в зависимости от того, в который
раз совершено преступление: за первое оставление службы (“кто сбежит в
первые”) – “бити его кнутом”, за второе оставление государевой службы –
“его бит кнутом же, да поместного окладу у него убавити”, “а будет
сбежит в трерие, и его бити кнутом же, да у него отняти поместье и
отдати в роздачу” (ст.8 гл. VII).

В случае дезертирства стрельцов и казаков и даточных людей их сыскивали,
били кнутом и возвращали на службу в полки. Если же даточных людей,
сбежавших со службы не смогли разыскать, то их владельцы платили
денежный штраф ” по двадцати рублев за всякого человека” (ст.9 гл. VII).

Уложение предусматривает наказания ратных людей за совершение на дороге
какого-либо насилия или нанесения ущерба местному населению (“едучи на
службу… или со службы по домам… станут грабити, и учнет смертное
убийство, или женскому полу насильство, или в гумне хлеб потравят или…
насильством из прудов рыбу выловят или иное насильство кому сделают”
ст.30). Виновные в убийствах и изнасилованиях приговаривались к смертной
казни, а нанесенный ущерб возмещался в двойном размере.

За кражу оружия в полках наказывались битием кнута “нещадно”, а оружие
возвращалось владельцу. За кражу коня вор наказывался отсечением руки
(ст.29).

Запрещалось предоставлять отпуска за посулы под страхом наказания
командиров кнутом. Отпуска разрешались только “для самых нужных дел” (в
случае “домового разорения или людских побоев”).

Глава XXII Соборного уложения, предусматривает наказание за
преступление против личности.

Убийство различалось: умышленное (каралось смертной казнью) и
неумышленное (наказывалось битием кнутом и заключением в тюрьму). Особо
выделяется убийство родителей: “будет который сын или дочь учинит отцу
своему, или матери смертное убийство: и их за отеческое, или за матерное
убийство, казнити смертию безо всякой пощады”. Следовало строгое
наказание за убийство господина: “А будет чей человек того, кому он
служит, убьет до смерти: и его самого казнити смертию же безо всякия
пощады”.

Жена, убившая мужа, закапывалась живой в землю (если женщина была
беременна, то ее до родов держали в тюрьме, затем казнили).

К преступлениям против личности Уложение относит:

ь преступления против здоровья (увечье, побои),

ь преступления против чести (оскорбление действием и словом).

Наказания за них назначались в зависимости от занимаемой должности,
общественного и имущественного положения пострадавшего.

За нанесение телесных повреждений устанавливалось наказание по принципу
ТАЛИОНА (око за око, зуб за зуб) и, кроме всего, пострадавшему
возмещался вред в размере 50 руб. за всякую рану (ст.10 гл. XXII). Если
же увечье или побои наносились крестьянином, то они получали возмещение
совокупно в размере 10 руб.

Существенное внимание Уложение уделяет имущественным преступлениям,
посвящая им главу XXI “О разбойных и татебных делах”. Закон выделяет
“татьбу” (тайное похищение имущества), грабеж (насильственный, явный,
открытый захват имущества), разбой (грабеж, сопровождаемый с
посягательством на жизнь и здоровье потерпевшего).

За первую кражу били кнутом, отрезали левое ухо, сажали в тюрьму на 2
года и “из тюрьмы не выимая” в кандалах посылали “на всякие изделья”,
затем ссылка на окраины. За вторую кражу битие кнутом, отрезание правого
уха и заключение в тюрьму на 4 года, 2 посылки на изделия в кандалах”,
затем ссылка в окраинные города. (По Судебнику 1550 г. – смертная
казнь). За третью кражу ст.12 устанавливает пытку и смертную казнь “хотя
он и убийства не учинял”, а имущество преступника отдавалось истцу в
пользование.

Смертная казнь за церковную кражу. Статья 13 гласит “А будет тать учинит
и на первой татьбе убийство: и его казнити смертью”. Таким образом,
кражу в третий раз, кражу с убийством и кражу церковного имущества
Уложение рассматривает как квалифицированные виды кражи.

Наказание за разбой:

ь в первый раз назначалась в виде отрезания правого уха, трехгодичное
тюремное заключение и ссылка;

ь во второй – смертная казнь.

Если первый разбой сопровождался убийством, то закон назначал смертную
казнь.

За недоносительство и укрывательство людей, “у которых уши отрезаны”,
взыскивался штраф – 10 руб., чтобы “татем и разбойникам нигде пристанища
не было”.

Уложение наказывает также за поджег, истребление чужого имущества и
мошенничество.

Соборное уложение частично определяет преступления против нравственности
(нарушение семейных устоев, сводничество и т.д.), известные ранее только
церковному праву (ст. 25, 26 гл. XXII).

Система наказаний по Соборному уложению преследует цель – устрашение:
наказывать “чтобы смотря на то, иным неповадно было так делати”.

Виды наказаний отражают чрезвычайную жестокость карательных функций
Соборного уложения, за многие преступления предусматривается смертная
казнь.

В соответствии с тяжестью преступления наказания делились на следующие
виды:

~ смертная казнь – высшая мера, предусматривалась в 36 случаях, была
простой (отсечение головы, повешение и утопление), и квалифицированной
(четвертование, колесование, залитие горла расплавленным металлом,
закапывание в землю по плечи, посажение на кол, сожжение и т.д.).

~ телесные наказания (болезненные и членовредительные) – битие батогами,
кнутом, отсечение руки, клеймение, наказание по принципу Талиона,

~ тюремное заключение,

~ ссылка на окраины,

~ каторжные работы,

~ имущественные наказания,

~ лишение чина, отстранение от должности,

~ церковное покаяние.

Соборное уложение окончательно утверждает 2 формы процесса: розыск и
суд.

Розыскной (инквизиционный) процесс окончательно утверждается в
правоприменительной практике и используется более широко, чем в
предшествующий период. Он применяется по делам о церкви и религии,
политических преступлениях, об убийстве, краже, грабежах и разбое.
Розыск начинался не только по заявлению потерпевшего, но и по инициативе
государственных органов. При этом допрашивали обвиняемых и свидетелей,
спрашивали соседей, проводили “повальный обыск” – массовый опрос
населения, пытка. При пытке присутствовали губные старосты и судьи,
лучшие люди, условленики. “Пыточные речи” записывал земский дьяк,
подписывались они судьями и другими лицами.

Обвинительно-состязательный процесс (“суд”) сохранялся для рассмотрения
имущественных и мелких уголовных дел. Судоговорение велось устно, но
записывалось в “судебный список” (протокол).

Из системы доказательств постепенно исчезли поле (поединок) и правоты. В
этот период появился институт отвода Судьи (ст.3 гл. Х).

Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter

Похожие документы
Обсуждение

Ответить

Курсовые, Дипломы, Рефераты на заказ в кратчайшие сроки
Заказать реферат!
UkrReferat.com. Всі права захищені. 2000-2020