О ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ЭТИКЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО ОБВИНИТЕЛЯ
Легеза Л.А.
Любая профессия предъявляет к людям, избравшим ее, определенные
моральные требования. Есть особый круг профессий, в компетенции которых
находится жизнь и судьба человека, и именно к ним общество всегда
предъявляло более высокие нравственные критерии.
Деятельность прокуратуры многообразна, она связана как с работой
государственных органов и должностных лиц, так и с охраной законных
интересов и прав граждан. Получив удостоверение работника прокуратуры,
человек становится представителем закона и государства, поэтому его
личные представления о добре и зле, благородстве и подлости, верности и
предательстве, чести и достоинстве, совести и долге становятся делом
государственной важности.
Мышление, вскрывающее причины каких-либо явлений, называют
причинно-следственным. Именно такое мышление присуще и прокурору.
Профессиональная деятельность государственного обвинителя нередко
требует большой личной инициативы, упорства, настойчивости,
целеустремленности и значительных организаторских способностей.
А.Ф. Кони писал о прокуроре – обвинителе, что «в речи своей он не должен
ни представлять дело в одностороннем виде, извлекая из него только
обстоятельства, уличающие подсудимого, ни преувеличивать значения
доказательств и улик или важности преступления. Таким образом, в силу
этих этических требований, прокурор приглашается сказать свое слово и в
опровержение обстоятельств, казавшихся сложившимися против подсудимого,
причем в оценке и взвешивании доказательств он говорящий публично судья»
[1, с.41].
Культура поведения прокурора в суде – широкое и многостороннее понятие.
Она включает в себя и строгое соблюдение закона, и нравственные начала
прокурорской деятельности, и умение владеть словом, даже внешний облик,
манеры прокурора.
Для достижения успеха в своей деятельности государственный обвинитель
должен обладать следующими качествами:
1) глубины – способности проникнуть за пределы видимого, в сущность
фактов, понять смысл происходящего, предвидеть ближайшие и отдаленные,
прямые и побочные результаты явлений и поступков;
2) широты – умения охватить широкий круг вопросов и фактов, привлекая
знания из различных областей науки и практики;
3) мобильности – способности к продуктивности мышления, мобилизации и
использованию знаний в сложных условиях, в привычной обстановке;
4) быстроты – умения решать задачи в кратчайшие сроки, оценивая
обстановку и принимая необходимые меры;
5) самостоятельности – способности к постановке цели и задач, умения
находить их решение и пути их достижения без посторонней помощи;
6) целеустремленности – волевой направленности мышления на решение
определенной задачи, способности длительное время и удерживать ее в
сознании и последовательно, планомерно ее размещать;
7) критичности – умения взвешивать сообщения, факты, предположения,
отыскивая ошибки и искажения, раскрывая причины их возникновения;
8) гибкости – умения подойти к явлению с различных точек зрения,
устанавливать зависимости и связи в порядке, обратном тому, который уже
был усвоен, перестраивать свою деятельность и изменять принятые решения
в соответствии с новой обстановкой [13, с.65].
В судебном состязании на плечи прокурора-обвинителя возложена важная
задача – «сгруппировать и проверить всё изобличающее подсудимого, и если
подведенный им итог с необходимым и обязательным учетом всего говорящего
в пользу обвиняемого создает в нем убеждение в виновности подсудимого, –
заявить о том суду. Сделать это надо в связном и последовательном
изложении, со спокойным достоинством исполняемого грустного долга, без
пафоса, негодования и преследования какой–либо иной цели, кроме
правосудия, которое достигается не непременным согласием суда с доводами
обвинителя, а непременным выслушиванием их [1, с.41].
В силу ст. 264 УПК Украины прокурор обязан принять все предусмотренные
законом меры к всестороннему, полному и объективному исследованию
обстоятельств дела, независимо от того, идет ли это на пользу обвинению
или защите. Он должен быть объективен и в оценке доказательств,
ослабляющих или опровергающих обвинение. Прокурор должен поддержать
обвинение со всей энергией, настойчивостью и умением, памятуя, что
именно на нем лежит обязанность изобличать преступника, доказывать
правильность предъявленного подсудимому обвинения. Но он обвиняет
подсудимого лишь в той мере, в какой его вина доказана в суде, и если
придет к убеждению, что данные судебного следствия не подтверждают
предъявленного подсудимому обвинения, обязан отказаться от обвинения.
Требование объективного подхода к разрешению любого уголовного дела –
принцип столь же юридический, сколь и этический.
Анализ профессионально-этических категорий невозможен без рассмотрения
особенностей, сущности и классификации категорий общей этики, имеющих
общеметодологическое значение.
Категории этики так тесно связаны между собой, что они как бы
аккумулируют в себе содержание друг друга, содержание одной из них
раскрывается через использование других.
Первая группа – это категории собственно морального сознания, к ним
относятся: моральный принцип, моральная норма, моральная или этическая
категория, моральное убеждение, нравственная цель, моральный выбор и
т.п.
Вторая группа — это категории нравственных отношений. К ним можно
отнести такие, как нравственное взаимодействие, нравственный конфликт,
моральный авторитет, моральная репутация и др.
Категории третьей группы – это категории моральной практики, или
функционально–поведенческие. В них находит выражение процесс реализации
личностью тех или иных нравственных качеств на практике, в обыденном,
повседневном поведении. К такого рода категориям относятся: моральный
(или аморальный поступок), моральное воздаяние, моральные последствия и
санкции. Через них материализуются такие категории нравственного
сознания, как: моральный долг, честь, достоинство, героизм или трусость,
справедливость или несправедливость, верность или измена, благородство
или низость и т.п.
Сущностные категории морального сознания: добро, зло, долг, честь,
достоинство, совесть и другие – занимают центральное положение в системе
категорий, но их нельзя отрывать от нравственных отношений и моральной
практики, ибо в этом случае они теряют свою земную точку опоры и
превращаются в пустые абстракции [2, с.47].
Конституция Украины рассматривает права и свободы человека, его честь и
достоинство как высшую ценность общества и государства. Современный этап
развития общества является принципиально новым этапом в осознании роли
нравственных начал в деятельности правоохранительных органов,
обусловленных гуманизацией права, повышенным интересом к человеческой
личности, признанием ее высочайшей ценностью.
Этика имеет непосредственное значение в деятельности государственного
обвинителя, поскольку: а) этическими нормами и предписаниями пронизана
вся ткань уголовного и уголовно-процессуального законодательства; б) как
прокуроры, так и лица, нарушающие общеобязательные правила поведения,
будучи носителями общественных отношений, руководствуются в своих
поступках морально-этическими нормами; в) в общем плане борьба с
преступностью является борьбой со злом во имя добра, и поэтому данный
процесс всегда имеет морально–этический фонд.
Вопрос о роли этических начал в деятельности государственного обвинителя
актуализируется в силу ряда особенностей его общения с процессуальными
лицами в ходе рассмотрения уголовного дела в суде. Специфичность
моральных состояний прокурора и участников процесса – это повышенное
нервное напряжение в связи с высокой ответственностью за результаты
процесса. Наряду с правовыми нормами, положениями психологии, логики и
других наук, в реальную основу, на которой происходит конструирование и
практическое осуществление тактических приемов, включаются и нормы
морали.
Представляется аморальным внесение в уголовно-процессуальные отношения
методов конфронтации и борьбы: «введение противоборствующей стороны в
заблуждение», «раздробление сил и средств противодействующей стороны»,
«разжигание конфликта между соучастниками преступления», «предупреждение
об угрозе совершения нежелательных для подсудимого действий»,
«использование элементов внезапности и неизвестных противодействующей
стороне методов и средств», «воздействие на нравственную и эмоциональную
сферу подсудимого, вызывающее невыгодный для него эффект» и др.
Спокойные деловые отношения с подсудимым рациональны и чаще всего
экономны в плане психофизических нагрузок. Если же такая тактика не дала
результатов, возникает необходимость решения с позиций нравственности
вопроса о соотношении целей судебного следствия и средств их достижения.
Тактика государственного обвинителя основывается на нормах
уголовно-процессуального закона, которые определяют содержание
тактических приемов, их направленность на установление истины по делу.
Чрезмерная, неоправданная жесткость государственного обвинителя
воспринимается присутствующими в зале судебного заседания и вообще
знающими о том или ином деле как несправедливость, а у осужденного
порождает обиду, озлобление, чувство протеста, что препятствует его
исправлению и перевоспитанию. С другой стороны, необоснованно мягкое
наказание опасного, злостного преступника не достигает целей ни общего,
ни частного предупреждения, воспринимается как безнаказанность,
подрывает у потерпевшего и других граждан, следящих за разрешением дела,
веру в силу и справедливость в закона [3, с.220].
Таким образом, служение обществу «только тогда будет полезно, когда в
него будет внесена строгая нравственная дисциплина, и когда интересы
общества и человеческое достоинство личности будут ограждаться с
одинаковой чуткостью и усердием» [1, с.42].
Несмотря на то, что мы живем в обществе, взаимосвязаны и взаимозависимы,
в сущности, живем мы именно так, как сами себе определили, как сами себе
позволили.
«Моральное сознание в значительной степени определяет нравственное
поведение, дела и поступки личности» [2, с.47].
В ст. 323 УПК Украины сказано: «Суд обосновывает приговор лишь на тех
доказательствах, которые были рассмотрены в судебном заседании». Таким
образом, выводы и решения по всем вопросам, которые подлежат разрешению
при вынесении приговора, должны соответствовать действительным
обстоятельствам дела, собранным органами предварительного следствия и
судом. Из этого следует важность правильного отношения прокурора,
поддерживающего обвинения в суде, к материалам предварительного
следствия и правильного понимания им решающего значения данных судебного
разбирательства.
С точки зрения этических требований этот вопрос весьма сложен. Важно
выработать у прокуроров правильное отношение к возможному несогласию
суда с выводами предварительного следствия. Из практики известно, что
исследование судом доказательств на судебном следствии нередко приводит
суды к выводам, отличным от выводов предварительного следствия, даже
если оно проведено с соблюдением всех требований закона. Такое решение
суда вовсе не обязательно свидетельствует о недостатках предварительного
следствия, а объясняется тем, что суд по–иному оценил собранные по делу
доказательства, иначе решил сложный, спорный правовой вопрос и т.п.
Усвоив это, прокуроры во многих таких случаях не будут стараться
доказывать недоказуемое, «спасая» дело, которое совсем не нужно спасать.
Конечно же, в тех случаях, когда в суде выявляются действительно
допущенные при расследовании недостатки, прокурор должен признать и
устранить их, а не усугублять допущенную ошибку.
Положение государственного обвинителя, несомненно, таит в себе опасность
некоторой односторонности, обвинительного уклона. Прокурор идет в суд
лишь тогда, когда на основе материалов предварительного следствия у него
составилось убеждение в виновности подсудимого. Иначе не может быть
передано дело в суд, иначе прокурор не был бы обвинителем. В этом нет
ничего плохого, если прокурор правильно оценивает значение материалов и
выводов предварительного следствия для суда, если он отдает себе отчет в
том, что основное – судебное – разбирательство еще впереди, и оно может
существенно изменить выводы, к которым пришел следователь. Если же
прокурор не учитывает этого, если он к тому же недостаточно
самокритичен, не обладает способностью к самоконтролю, он легко может
утерять объективность [3, с.213].
И.Д. Перлов правильно отмечал, что прокурор должен видеть в каждом деле
не безликий судебный «случай», а живого человека, стоящего за этим
делом, с его сложными переживаниями [4, с.106].
Несмотря на совершенно определенные и категорические правовые и
нравственные требования и вопреки им, встречается еще немало случаев
необъективности прокуроров, поддержания обвинения ради обвинения. Почему
прокуроры настаивают иногда на обвинении, хотя вина подсудимого не
доказана или обстоятельства дела в достаточной степени не исследованы?
Главная причина здесь заключается в том, что у некоторых прокуроров
существует еще неправильное, превратное представление о методах усиления
борьбы с преступностью. Отдельные работники ошибочно считают, что
деятельность судов и прокуратуры по борьбе с уголовными преступлениями
будет наиболее эффективной, если каждый виновный будет наказан как можно
строже. Исходя из этой неправильной позиции, они полагают, что для
усиления борьбы с преступностью можно даже пойти и на необоснованное
применение по отношению к отдельным лицам законов, предусматривающих
возможно более строгую ответственность.
Профессиональная деформация прокурора может проявляться как на стадии
подготовки прокурора к участию в судебном заседании, так и в ходе
судебного следствия и в обвинительной речи.
Обосновав свой обвинительный тезис, с которым прокурор передает дело в
суд, данными предварительного следствия, прокурор обязан обосновать,
доказать обвинение суду данными судебного следствия.
Решающее значение имеет цель, которую преследует прокурор: стремится ли
он объективно и всесторонне выяснить действительные обстоятельства дела
или пытается любой ценой подтвердить обвинение.
В судебном заседании объективность, чувство меры должны быть присущи
прокурору при его участии в исследовании доказательств, в особенности
при допросах. Особенно важно соблюдение государственным обвинителем
этических правил, выработка этических критериев и пределов допустимого.
Обстановка судебного заседания усложняет возможность психологического
подхода не только к подсудимому, но и к потерпевшему и свидетелям. В
связи с этим ему необходимо соблюдать индивидуальный подход, который
основан на всестороннем учете данных о личности.
Однако при этом не следует переоценивать их значение, в частности не
рекомендуется исходить прямолинейно из того, что если человек
характеризуется отрицательно, то он всегда будет лгать, а если
положительно, то всегда будет говорить только правду. Так бывает часто,
но не всегда [5, с.67].
В работах, посвященных поддержанию государственного обвинения, правильно
указывается, что допрос должен вестись прокурором спокойно, вежливо,
корректно, что при допросе недопустимо проявлять раздражительность,
нельзя допускать придирчивость, бестактность, грубость, нельзя
оскорблять и запугивать допрашиваемого.
Прокурор должен проявлять разборчивость при применении тактических
приемов судебного допроса.
Согласно ст. 22 УПК Украины запрещается домогаться показаний путем
насилия, угроз и иных незаконных мер. Под насилием можно понимать
применение средств, подавляющих свободное волеизъявление личности в
целях изменения показаний или их получения [6, с.36].
Интересным представляется вывод Н. П. Хайдукова о том, что психическое
воздействие оказывается: а) в форме насилия, если оно противоречит воле
и желанию данного лица и направлено на ограничения его прав, свободы
выбора поведения, самостоятельности в принятии решений в той или иной
жизненной ситуации; б) в форме, если оно не противоречит интересам
государства и общества, воли и потребностям человека …, в) в допустимо
правовой форме, когда оно не согласуется с волей и потребностями объекта
воздействия, но не ограничивает его прав, свободы выбора поведения и не
противоречит законности и нравственным принципам общества [17, с.17].
Прочно вошли в практику государственных обвинителей такие приемы
судебного допроса, как уточнение и детализация показаний, сопоставление
их с другими доказательствами, перекрестный допрос и допрос на очной
ставке, использование при допросе схем, планов, макетов и др.
При этом проявление следственного такта прокурора в ходе допроса должно
отвечать следующим требованиям:
1) уважение достоинства допрашиваемого;
2) чуткое и внимательное отношение к поведению допрашиваемого и
проявлениям его психического состояния;
3) правильное определение собственной процессуальной позиции на допросе;
4) тактически продуманная помощь в преодолении психологического барьера,
умелое направление допрашиваемого к волевой и мыслительной активности во
время допроса;
5) спокойная уверенность и уравновешенность в обращении с допрашиваемым;
6) правомерно и тактически оправданное сочетание делового и
эмоционального общения с допрашиваемым [8,с.101].
Эти требования обязательны, независимо от того, добросовестен или
недобросовестен допрашиваемый, активно или пассивно он настроен во время
допроса. Это позволит нейтрализовать или ослабить предубеждение
подсудимого по отношению к прокурору, создать атмосферу, которая
способствовала бы получению от подсудимого максимума правдивой
информации об обстоятельствах дела.
Особенно следует подчеркнуть необходимость уважительного отношения
прокурора к свидетелям, которые, не будучи, как правило, лично
заинтересованы в деле, выполняют свой важный и далеко не всегда легкий
гражданский долг. Недопустима придирчивость к свидетелю, преждевременная
оценка вслух правдивости и достоверности его показаний, грубость,
запугивание, угроза привлечением к уголовной ответственности, если
свидетель не дает ожидаемых от него показаний, отступает от показаний,
данных им на предварительном следствии и т. п. [3, с.224].
Вопросы прокурора должны быть простыми, конкретными, прямыми, ясными и
понятными для допрашиваемого. При их формулировании следует заранее
учитывать реакцию аудитории, способную сбить допрашиваемого с процесса
воспоминания и воспроизведения важных фактов.
На практике, к сожалению, не изжиты еще факты, когда прокуроры задают
наводящие вопросы, не получив исчерпывающего ответа на предыдущий
вопрос, задают следующий; во время ответов на поставленные вопросы
переговариваются с общественным обвинителем, листают записи. Поэтому
прокурору следует с самого начала судебного разбирательства установить и
поддерживать психологический контакт с допрашиваемыми и показать, что он
заинтересован в объективном, всестороннем и полном исследовании
материалов дела и будет твердо стоять на страже закона.
Нравственным принципам должен следовать государственный обвинитель и в
отношениях с другими участниками процесса, в частности с защитником
подсудимого. Полемика между ними должна носить исключительно деловой
характер.
Государственный обвинитель должен понимать, что защитник выполняет
важную процессуальную функцию и содействует суду в установлении истины
по делу.
В случае несогласия с позицией защитника, прокурор должен опровергнуть
его доводы, опираясь на закон и на факты. Если же защитник вышел за
пределы предоставленных ему законом полномочий, прокурор обязан принять
меры к устранению нарушений в установленных уголовно-процессуальным
законодательством формах.
Столкновение различных мнений относительно значения тех или иных
доказательств позволяет суду отбросить ложные версии и придти к
правильному выводу, установить истину и вынести законное и обоснованное
решение. Судебные прения дают возможность присутствующим на суде
гражданам полнее разобраться в обстоятельствах дела. Речи участников
прений оказывают определенное воздействие и на подсудимого [9, с.77].
Вышесказанное в полной мере касается и отношения прокурора к
общественному защитнику.
Большое значение для установления нравственно-психологического контакта
имеет внешний вид прокурора, его манеры, его тон и т. д. Культура
поведения государственного обвинителя, опрятность, вежливость,
внимательность, тактичность и другие качества, которые относятся к этике
поведения должны стать обязательными требованиями для лиц данной
профессии. Прокурор обвиняет от имени государства и представляет, таким
образом, социальное большинство. Это требует от него тщательного анализа
доказательств, безупречных выводов в результате этого анализа и умения
требовать справедливого приговора такими словами, которые были бы
понятны и близки людям, от имени которых государственный обвинитель
произносит свою речь.
К обвинительной речи прокурора предъявляются важные этические
требования, среди которых главное – правильность позиции прокурора по
существу, строгое соответствие его выводов закону, объективность и
справедливость выводов и всех его рассуждений [10, с.100].
Представляется, что с этической точки зрения самый сложный элемент
обвинительной речи – характеристика личности подсудимого. В речах
дореволюционных русских судебных ораторов характеристики подсудимых
занимали видное место. По мнению М.Л. Шифмана, это связано с тем, что в
характеристике можно в ряде случаев найти ключ к пониманию мотивов
преступления, к оценке достоверности отдельных доказательств, а иногда и
к решению вопроса о степени виновности [11, с.62].
Государственный обвинитель должен исключить субъективный подход к оценке
личности. В судебной речи должны быть освещены только те обстоятельства
прошлой жизни подсудимого, которые дают возможность судить о степени
социальной опасности подсудимого и могут оказать влияние на приговор. В
противном случае это приведет к необъективности прокурора, и его речь
будет иметь обвинительный уклон.
Прокурор ни в коем случае не должен заполнять свою речь оскорбительными
эпитетами, неуместными гиперболами. Крылатая фраза, меткое слово,
пословица, литературный образ должны употребляться в меру и быть понятны
и уместны.
В судебных прениях задача государственного обвинителя заключается в том,
чтобы ослабить аргументацию противника, а для этого необходимо разрушить
прием, на котором строится аргумент [12, с.31].
Сложность заключается в том, что прокурор в прениях выступает первый,
поэтому следует очень осторожно вступать в полемику с процессуальными
противниками в обвинительной речи. Практике известны случаи, когда
обвинители оказывались в ложном положении, неверно предугадав позицию
защитника.
Нельзя не отметить воспитательный аспект судебной речи прокурора,
которой не ограничивается разъяснением правовых норм, а должен нести в
себе заряд убеждения, способствовать формированию правосознания.
Поэтому в судебной речи недопустима беспринципная полемика, мелочные
придирки и личные нападки, так как такая речь превращается в пустое
фразерство, набор напыщенных выражений, произносимых с ложным пафосом,
не затрагивающим ни разума, ни чувств присутствующих. За потоками
красноречия тускнеет и исчезает суть дела. В выступлении
государственного обвинителя все присутствующие в зале суда должны
почувствовать его уважение к суду, его убежденность в правильности своей
позиции, в которой он убеждает и суд.
Строго следуя букве и духу закона, прокурор не должен совершать
безнравственных действий. Однако, помимо следования нравственным нормам,
заложенным в законе, он должен обладать собственным, весьма значительным
нравственным потенциалом, который дополнит и раскроет наиболее важные
уголовно-процессуальные принципы. Содержание этих двух составляющих, в
конечном счете, и должно явиться важнейшей гарантией от ошибок и
заблуждений государственных обвинителей в ходе участия в судебном
разбирательстве.
Литература
1. Кони А.Ф. Избранные произведения. Гос. издат. юрид. лит. – М., 1956.
2. Профессиональная этика сотрудников правоохранительных органов.
Учебное пособие / Под ред. А.В. Опралева и Г.В. Дубова, – М.: «Шит – М».
1997.
3. Строгович М.С. Проблемы судебной этики. Издательство «Наука», М.,
1947.
4. Перлов И.Д., Судебная этика. // «Советское государство и право». –
1970. – №12.
5. Васильев А.Н., Карнеева Л.М. Тактика допроса при расследовании
преступлений. – М.: Юридическая литература, 1970.
6. Тертышник В.М., Слинько С.В., Николаенко Ю.А. Допрос на
предварительном следствии. Учебное пособие. – Харьков, Гриф, 1997.
7. Хайдуков Н.П. Тактико – психологические основы воздействия
следователя на участвующих в деле лиц. – Саратов, 1984 г.
8. Доспулов Г.Г. Психология допроса на предварительном следствии. – М.:
Юридическая литература, 1976.
9. Ковалев В.М. Некоторые вопросы эффективности судебных прений. Вопросы
уголовного процесса. – Саратов: Изд-во Саратов ун-та, 1977.
10. Алексеев Н.С., Макарова З.В. Ораторское искусство в суде – Л.:
Изд-во ЛГУ, 1989.– 192 с.
11. Шифман М.Л. Речь прокурора по уголовному делу. – М.: Юрид. лит.,
1960. – 126 с.
12. Михайловская Н.Г., Одинцов В.В. Искусство судебного оратора – М.:
Юрид. лит., 1981.
13. Коваль Н.В. Введение в юридическую специальность (деонтологический
аспект): курс лекций. – Донецк: Центр подготовки абитуриентов, 1998.
Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter
