Соловьев А.Б. 2000 – Как организовать расследование (книга)

Соловьев А.Б. 2000 – Как организовать расследование

К читателю

Профессия следователя относится к числу сравнительно редких. Она имеет
свою специфику, о которой нельзя судить по внешним проявлениям,
известным большинству по детективному жанру. В литературе и кино
сущность профессии следователя преимущественно остается «за кадром»,
создается ошибочным представление некой праздничности работы, легкости
достижения цели, доступности этой профессии для большинства людей.

В действительности работа следователя будничнее и значительно сложнее.
Она под силу далеко не всякому. Ибо расследователь – это прежде всего в
условиях жесткого дефицита времени и активного противодействия
заинтересованных лиц идти по следам преступника, выяснять обстоятельства
происшествия, изобличать виновного.

Эта работа ответственна и трудна, ибо в руках следователя человеческая
судьба, а достичь истины возможно лишь путем полной самоотдачи,
напряженного, порой кропотливого и изнуряющего труда. Здесь не место
белоручкам и любителям спокойной жизни, тем, кто больше любит себя, чем
избранную профессию. Успех обычно приходит к тем – и это справедливо!
-кто, не щадя времени и сил, невзирая на сложности и неудачи,
целеустремленно идет к истине.

Но вместе с тем, профессия следователя познавательно интересна,
поскольку она призвана тайное сделать явным. Она благородна, поскольку
помогает разоблачить порок и восстановить справедливость. Она доставляет
закономерную гордость от честно выполненной важной для общества работы.

Сложно рассказывать о профессии следователя, раскрывать содержание его
деятельности, поскольку это всегда творческий процесс. Задача автора
здесь состоит не только в том, чтобы показать специфику работы
следователя, но и раскрыть те требования, которые профессия предъявляет
к людям, пожелавшим связать с ней свою судьбу. Важно показать
привлекательные стороны профессии следователя в сочетании с теми
серьезными требованиями, которые она предъявляет, дать почувствовать
читателю «солёный пот», которым приходится платить за успех в раскрытии
преступления. Только в этом случае можно получить полное представление о
работе следователя и вполне осознанно сделать свой профессиональный
выбор.

Итак, Вы сделали этот выбор, пришли на работу следователем и получили
для расследования свое первое уголовное дело. На всю жизнь Вы запомните
то волнение, которое испытывает в тот момент всякий начинающий
следователь. Хотя Вы получили высшее юридическое образование и обладаете
теоретическими познаниями, ничто в этот момент не может заменить
практического опыта расследования, знания методики и навыка работы.
Перед Вами со всей очевидностью возникает неотложная проблема, как
организовать расследование преступления?

Методике расследования преступлений посвящены специальные разделы в
учебниках «Криминалистики». По этой проблематике имеется и специальная
литература, рассматривающая как общие вопросы, так и особенности

PAGE 3

расследования отдельных видов преступлений. Безусловно, эти издания
окажутся полезными в Вашей работе.

Вместе с тем на начальном этапе профессиональной деятельности в качестве
следователя при отсутствии практического опыта и навыка работы
первоочередной задачей для молодого специалиста явится получение
совокупности отправных знаний общего характера по организации
расследования преступлений, позволяющих ответить на вопросы, что, как и
почему надлежит ему делать, чтобы оптимально организовать свою работу.
Эти знания относятся не только к использованию уголовного и
уголовно-процессуального законодательства, они включают в себя
информацию, содержащуюся в специальной литературе, прежде всего по
уголовному процессу, криминалистке, судебной психологии, научной
организации труда.

В общем виде эти данные обычно являются предметом изучения в высших
юридических учебных заведениях в рамках специальных учебных дисциплин. В
практической же деятельности они аккумулируются и комплексно
используются при расследовании преступлений. Такой подход, хотя он и
представляет определенную сложность для изложения материала,
представляется наиболее перспективным, поскольку позволяет наглядно
показать и проанализировать процесс расследования с позиций реализации
предписаний уголовно-процессуального закона и использования данных наук
криминалистического цикла.

Методику работы следователя по расследованию преступлений, на наш
взгляд, предпочтительнее изложить на примере интересного по фабуле и
сложного по раскрытию преступления, успех в расследовании которого был
обусловлен высоким профессионализмом следователя, показать на конкретном
материале как сильные, так и слабые стороны в действиях следователя,
раскрыть мотивы, принимавшихся им решений. Это позволит совместить
изложение методических рекомендаций с достоинствами, присущими
детективному жанру.

Работая старшим следователем прокуратуры одного из районов гор. Москвы,
а затем на протяжении многих лет старшим научным сотрудником и
заведующим отделом НИИ при Генеральной прокуратуре РФ, автор имел
благодатную возможность неоднократно встречаться, изучать дела и
интервьюировать многих талантливых следователей прокуратуры,
профессиональный опыт которых имеет непреходящую ценность, должен быть
сохранен и использован при обучении будущих специалистов следствия.

Исходя из этих предпосылок, в основу данного пособия положено уголовное
дело о совершенном в условиях неочевидности умышленном убийстве Громовой
и Свечко, которое несколько лет тому назад было успешно расследовано
следователем по особо важным делам бывшей прокуратуры Латвийской ССР
старшим советником юстиции Фуксом И.С. Материалы уголовного дела
излагаются применительно к наиболее важным этапам расследования и
принимаемым следователем процессуальным и тактическим решениям. Для
удобства усвоения материала квалификация преступления и процессуальный
регламент расследования приведены в соответствии с УК РФ и

PAGE 4

УПК РСФСР. Дается анализ действующего в настоящее время в Российской
Федерации уголовного и уголовно-процессуального законодательства,
рассматриваются основные методические рекомендации, определяющие
эффективность работы следователя. В пособии приводятся выдержки из
интервью с И.С. Фуксом и другими следователями по вопросам организации и
методики расследования, тактики проведения отдельных следственных
действий. При изложении материалов уголовного дела автор оценивает
действия следователя с позиций законности и эффективности, в некоторых
случаях рассматриваются возможные варианты действий следователя.

Представляется, что все это позволило отойти от традиционных приемов
подачи методического материала, сделать этот процесс более доходчивым,
раскрыть «профессиональную технологию» расследования преступлений, в
частности, объяснить, почему следователь в конкретных ситуациях
расследования поступает именно так, а не иначе.

Завершая на этом свое краткое обращение, автор надеется, что
предлагаемая Вашему вниманию работа позволит получить представление о
методике расследования убийств и поможет в решении практических задач
расследования преступлений.

Возбуждение уголовного дела

25 июня 1966 года в отдел милиции г. Риги поступило заявление об
исчезновении двух молодых людей – Людмилы Громовой и Шамиля Свечко,
которые 23 июня выехали в район озера Лиласте и домой не возвратились.
Как сообщила мать Свечко, ее сын и раньше выезжал со своими друзьями, в
частности, с Сергеевым, в этот район на рыбалку.

Уголовно-процессуальный закон связывает возбуждение уголовного дела с
наличием повода и оснований. В соответствии со ст. 108 УПК поводами к
возбуждению уголовного дела являются: заявления граждан; сообщения
общественных организаций; предприятий, учреждений, организаций и
должностных лиц; статьи, заметки и письма, опубликованные в печати; явка
с повинной; непосредственное обнаружение органом дознания, следователем,
прокурором или судом признаков преступления. Уголовное дело может быть
возбуждено только в тех случаях, когда имеются достаточные данные,
указывающие на наличие признаков преступления.

Заявления и сообщения о преступлениях должны обязательно приниматься
должностными лицами правоохранительных органов, которые в течение трех
суток, а в исключительных случаях -в срок до десяти суток, обязаны
принять решение о возбуждении либо отказе в возбуждении уголовного дела,
о чем сообщается заявителю. При необходимости проверки по поступившим
заявлениям и сообщениям могут быть истребованы необходимые материалы и
получены объяснения (ст. 109 УПК).

Производство следственных действий, под которыми понимаются
процессуальные действия следователя, направленные на собирание и
проверку доказательств, до возбуждения уголовного дела законом
воспрещается. Единственное исключение из этого правила закон допускает
для осмотра места

PAGE 5

происшествия, который в случаях, не терпящих отлагательства, может быть
произведен до возбуждения уголовного дела. При наличии к тому оснований
уголовное дело должно возбуждаться немедленно после проведения осмотра
места происшествия (ст. 178 УПК).

По получении заявления об исчезновении Громовой и Свечко работники
милиции уведомили о происшествии прокуратуру и вместе с Сергеевым
выехали к озеру Лиласте, Сергеев показал места, где обычно он рыбачил со
Свечко. Поскольку район озера занимает обширную территорию, было принято
решение об его прочесывании с целью обнаружения места происшествия и
возможных следов преступления. Действительно, при прочесывании в густом
кустарнике, неподалеку от правого берега впадающей в озеро речки Пуска,
был обнаружен труп Шамиля Свечко, прикрытый срезанными ветками ели. В
ста метрах от местонахождения трупа Свечко, под густой развесистой елью
обнаружили и труп Громовой, также тщательно укрытый срезанными ветками.

Полученные данные давали основания к возбуждению уголовного дела по
признакам умышленного убийства при отягчающих обстоятельствах. Уголовное
дело было возбуждено по статье, аналогичной ст. 105 УК РФ .
Расследование дела было поручено прокурором бывшей ЛССР следователю по
особо важным делам И.С. Фуксу.

Поскольку преступление было совершено в условиях неочевидности и
предстоял значительный объем работы по раскрытию убийства, была создана
следственно-оперативная группа, в состав которой входили следователи,
работники уголовного розыска, эксперты.

Осмотр места происшествия

По делам о преступлениях против личности, особенно при расследовании
умышленных убийств, осмотр места происшествия является исходным
следственным действием, позволяющим обнаружить следы преступления и
вещественные доказательства, выяснить обстановку происшествия, а равно
иные обстоятельства, имеющие значение для дела (ст. 178 УПК).
Своевременно и квалифицированно проведенный осмотр места происшествия
нередко позволяет «прочитать» механизм совершения преступления,
обнаружить важные следы и вещественные доказательства, указывающие не
только на характер преступления, но и на личность убийцы. Значение
результатов осмотра места происшествия по делам этой категории трудно
переоценить, а несвоевременность и небрежность при его производстве
обычно влекут невосполнимые потери либо существенно осложняют дальнейшую
работу следователя.

Конечно, все это было хорошо известно следователю, который со всей
тщательностью подошел к осмотру места обнаружения трупов потерпевших,
являвшемуся и местом совершения преступления. При осмотре установили,
что в области головы, шеи и грудной клетки Свечко имеются множественные
следы слепого дробового огнестрельного ранения, одно ножевое ранение
было причинено в спину. На голове трупа Громовой имелось одиннадцать
ушибленных ран с переломом костей черепа; на шее, груди, передней
брюшной стенке – резаные раны. Обращало внимание почти полное отсутствие
одежды

PAGE 6

на трупах. Некоторые предметы одежды были обнаружены спрятанными под
деревом и в кустах, засыпанные старой листвой, а брюки и плавки Свечко
были найдены в речке, утопленными в воде с помощью шеста.

На месте происшествия были обнаружены также два разорванных
железнодорожных билета от Риги до Лиласте и обратно, обрывок из журнала
«Звейгзне». Указанные предметы, а также прикрывавшие трупы ветви со
следами срезов были изъяты.

Выдвижение и проверка версий о преступнике (преступниках), совершивших
умышленное убийство Свечко и Громовой

По делам об убийстве исходные данные для выдвижения версий и
планирования расследования следователь, как правило, может получить при
производстве осмотра места происшествия. Осмотр места происшествия
потенциально обладает значительными познавательными возможностями, что
нередко позволяет уже непосредственно в ходе его выдвинуть и начать
проверку ряда взаимосвязанных версий, относящихся к обстоятельствам,
подлежащим доказыванию по уголовному делу (ст. 68 УПК): о характере
происшествия и причинах смерти; о месте совершения убийства; о способе и
орудиях убийства; о мотивах преступления; о личности убитого; его
поведении непосредственно перед убийством; о пути убийцы к месту
происшествия и от этого места; о числе лиц, совершивших убийство;
наконец, о личности убийцы.

Несмотря на очевидную важность данных осмотра места происшествия для
обоснованного выдвижения версий, нельзя упускать из виду, что работа на
месте происшествия отнюдь не ограничивается проведением указанного
следственного действия. Важная для выдвижения версий и планирования
расследования информация может быть получена и при допросе свидетелей,
выявленных на месте происшествия, а также при проведении
оперативно-розыскных мероприятий.

Базой для выдвижения версий по делам об убийстве служит полученная
следователем и оперативными работниками милиции на месте происшествия
как процессуальным, так и непроцессуальным путем достоверная информация,
В дальнейшем информационная база должна пополняться и уточняться по мере
производства неотложных следственных действий и оперативно-розыскных
мероприятий. Поэтому работа по выдвижению и проверке версий,
планированию расследования предполагает согласованную деятельность
следователя и оперативных работников уголовного розыска, начиная со
сбора и анализа данных, обнаруженных при выезде на место происшествия.

На начальном этапе расследования убийств, совершенных в условиях
неочевидности, при выдвижении версий и планировании работы по их
проверке необходимо: а) после проведения следственных действий и
оперативно-розыскных мероприятий на месте происшествия выдвинуть все
реально обоснованные версии о личности преступника; б) исследование этих
версий проводить параллельно, помня о том, что субъективная уверенность
следователя о реальности основной версии в отношении определенного лица
не исключает необходимости тщательной проверки также и других
обоснованных версий; в) исключать неподтвердившиеся версии с целью
оставления той,

PAGE 7

которая окажется истинной; г) иметь в виду, что установление личности
подозреваемого не означает окончания работы по выдвижению и проверке
версий, поскольку возникает надобность в проверке частных версий, а
также объяснений подозреваемого и обвиняемого.

После проведения на месте происшествия комплекса взаимосвязанных
следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, необходимо
составить скоординированный с органом дознания план расследования,
предусматривающий отражение в нем всех вытекающих из полученной
информации версий, а также их проверку. Должна быть предусмотрена
возможность постоянного обмена информацией между следователем и
работниками уголовного розыска и соответствующей корректировки плана
расследования по мере получения дополнительной информации.

Таким образом строится работа по выдвижению и проверке версий по
большинству делоб умышленных убийствах. Однако, наряду с этим
встречаются атипичные ситуации, когда осмотр места происшествия не дает
достаточных данных для выдвижения версий о круге лиц, среди которых
следует вести поиск преступника. В частности, так бывает, когда убийство
совершается либо в многолюдных, либо, напротив, в уединенных местах,
когда не дают результата типичные закономерности, проявляющиеся во
взаимосвязи между местом происшествия, способом совершения преступления
и контингентом лиц, среди которых предположительно находится преступник.
Нетрудно заметить, что такого рода атипичная ситуация сложилась после
осмотра места происшествия по делу об убийстве Громовой и Свечко,
поскольку на месте происшествия не удалось обнаружить каких-либо данных
о преступнике и определить их количество.

В этих случаях криминалистическая теория рекомендует перенести акцент в
собирании данных, необходимых для выдвижения версий о личности
преступника, на получение и проверку показаний возможных свидетелей, а
также на оперативно-розыскную работу. Должны выявляться и проверяться
лица, которые находились на месте происшествия во время и после
совершения преступления.

Поэтому по анализируемому делу было необходимо в первую очередь
сосредоточить усилия на поиске свидетелей, которые в период убийства
бывали в районе озера Лиласте и речки Пуска и, следовательно, могли
видеть преступника и его жертвы, обладать иной информацией об
обстоятельствах, предшествующих, сопутствующих или имевших место после
совершения преступления. Эти свидетели могли оставить в указанном районе
следы, по которым следствие должно было установить их личность.

В указанных целях сразу же после осмотра места происшествия и трупов во
всех направлениях от него было организовано тщательное прочесывание
местности от центра к периферии. Оперативные работники милиции,
принимавшие участие в прочесывании общественники были ориентированы на
поиск не только вещей, непосредственно связанных с преступлением и
поэтому являющихся вещественными доказательствами по делу, но и любых
предметов, свидетельствующих о пребывании в этом районе возможных
свидетелей.

PAGE 8

Следует отметить, что организация тщательного поиска в лесу имеет свою
специфику, обусловленную сложностью этой работы в сравнении с открытой
местностью. В последнем случае местность прочесывается путем
параллельного поступательного движения нескольких человек при условии
соприкосновения зон поиска. Поиск же в лесу, наряду с поступательным
движением, предусматривает также необходимость кругового движения
применительно к отдельным деревьям, кустам и т. п., что требует особой
тщательности, постоянного взаимодействия и, естественно, дополнительного
времени.

Шли дни, а результаты поиска были невелики. В частности, в глубокой
траве, на значительном удалении от места убийства, были найдены
хлопчатобумажная нить голубого цвета, зеркальце с отбитым углом и
обломок мужской коричневой расчески, которые в дальнейшем были опознаны
за принадлежавшие Громовой и Свечко.

Проведение неотложных следственных действий

Установление истины в уголовном судопроизводстве осуществляется путём
регламентированного законом процессуального доказывания. Конкретные
способы собирания доказательств также определены уголовно-процессуальным
законом. Так, ст.70 УПК перечисляет способы собирания доказательств: 1)
производство допросов, экспертиз, осмотров, обысков и других
следственных действий; 2) истребование предметов и документов, могущих
установить необходимые по делу данные; 3) требование о производстве
ревизии; 4) представление доказательств по инициативе участников
процесса, учреждений, организаций и граждан. Иные способы собирания
доказательств недопустимы.

Следственные действия характеризуются активной ролью следователя,
производящего их, как правило, самостоятельно. Несколько иное положение
с экспертизой, но и здесь отмечается достаточно активная роль
следователя, который собирает необходимые для проведения экспертизы
материалы, формулирует перед экспертом вопросы, оценивает представленное
заключение. К числу признаков, характеризующих сущность следственных
действий, относятся их направленность на собирание и проверку
доказательств, а также детальная процессуальная регламентация .

В иных случаях собирания доказательств: при истребовании предметов и
документов, требовании о производстве ревизии, представлении
доказательств участниками процесса, гражданами, организациями и
учреждениями имеет место иная процессуальная процедура, поскольку
доказательства не собираются непосредственно следователем, а
предоставляются ему. Вместе с тем и в этих случаях собирание
доказательственной информации происходит под контролем следователя, от
которого зависит окончательное решение вопросов о её относимости и
допустимости применительно к расследуемому уголовному делу**.

Успех в раскрытии умышленных убийств, совершенных в условиях
неочевидности, в значительной мере зависит от своевременного и
целенаправленного проведения неотложных следственных действий на

PAGE 9

первоначальном этапе расследования, а также от максимального
использования полученных данных в процессе дальнейшего расследования.
Исследования автора показали, что безотносительно к категориям уголовных
дел посредством проведения осмотров места происшествия, обысков, выемок,
освидетельствований и первоначальных допросов следователи получают до
7075 % доказательств, на которые имеются ссылки в обвинительных
заключение и приговорах. Если же к этому добавить, что остальные 25-30 %
использованных в итоговых процессуальных документах доказательств – это
преимущественно заключения различных судебных экспертиз, исследовавших
причины смерти, следы преступления и вещественные доказательства,
обнаруженные и изъятые в большинстве своем при производстве тех же
осмотров места происшествия, обысков и выемок, то становится очевидной
важность эффективного производства неотложных следственных действий и
максимального использования их результатов, что было наглядно
продемонстрировано по настоящему уголовному делу.

Статья 119 УПК обязывает орган дознания при наличии признаков
преступления, требующего производства предварительного следствия,
возбудить уголовное дело и произвести неотложные следственные действия
по установлению и закреплению следов преступления: осмотр, обыск,
выемку, освидетельствование, задержание и допрос подозреваемых, допрос
потерпевших и свидетелей. Таким образом, законодатель связывает
неотложный характер следственных действий с необходимостью обнаружения и
закрепления следов преступления, которые могут в дальнейшем быть
утрачены под влиянием погодных условий и других обстоятельств.

Среди следственных действий, проводимых на первоначальном этапе по делам
об умышленных убийствах, помимо упоминавшегося ранее осмотра места
происшествия, важное место принадлежит также обыску, выемке, допросу
свидетелей и подозреваемых, в результате которых следователь получает
исходную доказательственную информацию по делу о расследуемом
преступлении. Нередко на этом этапе расследования убийств возникает
необходимость в предъявлении подозреваемого, различных вещей и предметов
для опознания. Эти действия следователя также носят неотложный характер.
Необходимо подчеркнуть, что свойство неотложности может быть присуще и
другим действиям следователя на первоначальном этапе расследования
убийств, что зависит от особенностей расследования каждого дела.

Как отмечалось, в деятельности следователя на первоначальном этапе
расследования умышленных убийств достаточно четко прослеживаются два
взаимосвязанных направления: с одной стороны, получение и проверка
показаний свидетелей и подозреваемых; с другой – обнаружение следов
преступления, вещественных доказательств, сравнительно редко иных
документов, которые затем исследуются с помощью различных судебных
экспертиз.

Отмеченные два направления получения доказательств одновременно
использовались следователем по анализируемому делу. Так, основное
внимание в первые дни после обнаружения трупов Громовой и Свечко было
уделено

PAGE 10

допросам родственников и знакомых потерпевших, у которых выяснялось, в
чем были одеты Громова и Свечко, какие вещи они имели с собой, что из
обнаруженного на месте происшествия принадлежит им. Наиболее детально
выяснялись приметы, цвет и материал одежды потерпевших, которая не была
обнаружена на месте происшествия.

На первый взгляд эта работа дала немного. Было установлено, что обрывок
из журнала «Звейгзне» не принадлежит потерпевшим, а из вещей Свечко и
Громовой на месте не оказалось мужских носков, стеклянной баночки из-под
крема «Снежинка», наполненной солью, рубашки, полуботинок и некоторых
других предметов. Однако, в дальнейшем эти обстоятельства сыграли
существенную роль в раскрытии преступления.

Параллельно с допросами родственников и знакомых потерпевших
подвергалась прочесыванию значительная территория в радиусе одного
километра от обнаруженных трупов, что отмечалось ранее. Здесь же следует
подчеркнуть, что в случаях, подобных данному, когда невозможно решить
все возникающие вопросы одним осмотром и когда в процессе прочесывания
местности разновременно обнаруживаются различные места происшествия,
рекомендуется прибегать к нескольким осмотрам, чтобы наиболее полно и
всесторонне восстановить картину происшествия, а также обнаруженные при
этом следы преступления и вещественные доказательства, включая орудия
убийства. Наиболее важными тактическими рекомендациями при проведении
этих взаимосвязанных осмотров являются: последовательность,
всесторонность, полнота, выявление и осмотр важных «узлов», поэтапность,
обязательность соблюдения статической и динамической стадий осмотра
отдельных объектов.

Качество осмотра места происшествия, как и любого другого следственного
действия, предопределяется отношением к нему следователя, И.С. Фукс
считает осмотр места происшествия потенциально чрезвычайно информативным
следственным действием и ставит его результаты в прямую зависимость от
профессионального мастерства и трудовых затрат следователя. По делу об
убийстве Свечко и Громовой осмотру была подвергнута значительная
территория. Естественно, что решить все задачи одним осмотром
практически было невозможно. К тому же объекты осмотра обнаруживались
разновременно. Поэтому по делу помимо основного первоначального осмотра
места происшествия пришлось провести еще два дополнительных. В целом
такая тактика полностью себя оправдала, поскольку позволила восстановить
картину происшествия, обстановку убийства, обнаружить большое число
вещественных доказательств, включая орудия убийства.

Между тем расследование продолжалось. Последовательно расширяя район
прочесывания, на расстоянии более одного километра от места
происшествия, на левом берегу очень извилистой и заросшей кустарником
речки Пуска, были обнаружены остатки костра; вокруг которого имелись
ветки, срезанные с дерева. Здесь же поблизости нашли две стреляные
гильзы, картечь, отвертку, пластмассовую рюмку, вилку, бутылку из-под
вина и запрятанные под кустом, в гнезде птицы, два лоскута
хлопчатобумажной ткани голубого

PAGE 11

цвета, вазелин, различные обрывки газет и журнал «Звейгзне» № 11 с
вырванным листом.

Несколько дальше вниз по течению речки был обнаружен шалаш, а около него
рыболовные снасти, напильник и обрывок листа, вырванного из журнала.
Криминалистическая экспертиза дала заключение, что обрывок листа из
журнала, найденный на месте обнаружения трупов и обрывок, обнаруженный у
шалаша, составляли текст со страниц 13 и 14 журнала «Звейгзне» № 11 за
1966 год, отсутствующий в журнале, экземпляр которого был найден у
остатков костра и изъят для приобщения к делу при осмотре места
происшествия.

Эксперты-трассологи пришли к выводу, что, судя по следам разруба, ветки,
обнаруженные на месте происшествия и у костра, срезаны одним и тем же
ножом.

Пластмассовая рюмка и рыболовные снасти при предъявлении для опознания
(ст. ст. 164-165 УПК) были опознаны матерью Свечко и его друзьями за
принадлежащие убитому.

Таким образом, следствие получило доказательства, что преступление было
совершено лицом, проживавшим в шалаше, однако, данными об этом лице оно
пока не располагало. Необходимо было продолжать кропотливую работу по
установлению убийцы.

Несколько позже в лесу, в 1390 шагах от места обнаружения трупов, в
районе остатков костра, вниз по течению реки, в 35 метрах от ее левого
берега, в кустах была обнаружена свежевырытая землянка, внутри которой
были доски, толь и ящики. Под кустами, деревьями, мхом в различных
местах и на разных расстояниях от землянки, в радиусе 50 метров были
спрятаны различные предметы, в том числе: столовый нож, топор,
металлическая шестигранная монтировка-ломик, охотничье ружье 16-го
калибра, спортивная сумка с надписью «Даугава». Там же была обнаружена
книга на латышском языке «Скорпион», а в ней -расчетные книжки за
квартиру и электричество на имя Секаце с домашним адресом.

Казалось, что ключ к раскрытию преступления уже найден. Однако при
проверке было установлено, что в ночь на 15 июня 1966 года неизвестное
лицо похитило спортивную сумку, книгу «Скорпион» и другие вещи из
автомашины «Москвич», на которой Секаце , и Щеглов приезжали отдыхать в
район Лиласте. Тогда же у них украли нейлоновую куртку, серые брюки,
фотоаппарат «Смена», кошелек с деньгами. Указанные граждане оказались
непричастными к убийству и в свою очередь явились жертвами кражи.

Расследование продолжалось и наконец в траве, под кустом около землянки,
была обнаружена жестяная банка с гвоздями, под которыми на дне банки
оказался обрывок обложки ученической тетради с надписью: «Тетрадь по
русскому языку ученицы 4-го класса 64-ой семилетней школы г. Риги
Лучкиной Ольги». Как выяснилось в дальнейшем – это была тетрадь сестры
убийцы.

Автору не хотелось, чтобы у читателя сложилось впечатление о случайности
раскрытия преступления, о том, что следователю просто повезло.
Действительно, в следственной практике изредка встречаются случаи, когда

PAGE 12

преступник случайно оставляет на месте происшествия свою «визитку»,
какой-либо документ, указывающий на личность. За время семилетней работы
следователем автор с такими случаями встретился в своей практике лишь
дважды. Значительно чаще, и к этому следует быть готовым начинающим
следователям, на месте происшествия приходится обнаруживать указывающие
на конкретное лицо документы, умышленно подброшенные преступником в
целях дезинформации следователя.

Что же касается рассматриваемого дела, то установление личности убийцы
отнюдь не было случайным, оно исподволь подготавливалось
целеустремленной и кропотливой работой следователя. Проведенные по делу
три взаимосвязанные осмотра места происшествия последовательно сужали
круг поиска и неуклонно вели к установлению убийцы. Обнаруженная во
время осмотра обложка от тетради, безусловно, сократила время
обнаружения преступника, но не более того, ибо изобличение Лучкина было
заранее предопределено всем ходом расследования.

В свое время по результатам расследования этого дела И.С. Фукс написал
статью в «Следственную практику», которую назвал: «Вещественные
доказательства изобличили убийцу Людмилы Громовой и Шамиля Свечко».
Действительно, в установлении и изобличении Лучкина в преступлении роль
вещественных доказательств весьма значительна, однако, такая оценка
представляется автору несколько односторонней. По данному делу
заслуживают с позиций методики расследования так же быть отмеченными и
проведение осмотров места происшествия, позволившие обнаружить и изъять
многочисленные и важные вещественные доказательства, и назначение
следователем 37 различных экспертиз, всесторонне и полно исследовавшие
следы преступления и вещественные доказательства, и, наконец, мастерски
проведенные следователем допросы Лучкина, в ходе которых удачно
использовались вещественные доказательства и результаты экспертиз, что в
совокупности привело к признанию обвиняемым своей вины. Все эти важные
элементы расследования заслуживают специального рассмотрения в данном
пособии.

Проведение судебных экспертиз

Экспертиза назначается в случаях, когда при производстве дознания,
предварительного следствия и при судебном разбирательстве необходимы
специальные познания в науке, технике, искусстве или ремесле (ст.78
УПК).

Закон предусматривает случаи обязательного проведения экспертизы,
указанные в ст. 79 УПК:

1) для установления причин смерти и характера телесных повреждений;

2) для определения психического состояния обвиняемого или подозреваемого
в тех случаях, когда возникает сомнение по поводу их вменяемости или
способности к моменту производства по делу отдавать себе отчёт в своих
действиях или руководить ими;

3) для определения психического или физического состояния свидетеля или
потерпевшего в случаях, когда возникает сомнение в их

PAGE 13

способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для
дела, и давать о них правильные показания;

4) для установления возраста обвиняемого, подозреваемого и потерпевшего
в тех случаях, когда это имеет значение для дела, а документы о возрасте
отсутствуют.

В соответствии со ст. 69 УПК заключение эксперта является одним из
источников доказательств. Его оценка производится по правилам ст. 71
УПК.

Заключение эксперта не является для следователя обязательным, однако,
несогласие с заключением должно быть мотивировано (ст.80 УПК).

При обнаружении трупа по делам об убийстве сразу же назначается
судебно-медицинская экспертиза трупа для определения причин смерти. В
этом отношении дело об убийстве Громовой и Свечко не было исключением.
Произведенным судебно-медицинским экспертом исследованием было
установлено, что смерть Свечко насильственная и наступила она от слепого
огнестрельного ранения головы с образованием перелома костей черепа и
грубыми повреждениями тканей головного мозга. На трупе в области головы
и шеи имелись множественные входные огнестрельные отверстия, проникающие
в полость черепа. На грудной клетке слева расположены множественные
входные огнестрельные отверстия, раневой канал которых проходит под
кожей и подкожной клетчаткой и заканчивается в правом локтевом суставе.
Ножевое ранение спины, проникающее в грудную полость, с повреждением
тканей левого лёгкого и кровоизлиянием в плевральную полость.
Повреждения на трупе Свечко нанесены двумя видами оружия – охотничьим
ружьем (картечь) и ножом.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, смерть Громовой
насильственная, наступила в результате открытых переломов черепа, ушиба
головного мозга и колото-резаных ран груди с повреждением аорты.

Выше упоминалось о проведении двух криминалистических экспертиз,
установивших в первом случае совместимость двух обрывков страницы
журнала «Звейгзне», обнаруженных на месте происшествия и у землянки и
составляющих одну страницу журнала, во втором, – подтвердившей по следам
разруба, что ветви на месте происшествия и у костра срезаны одним и тем
же ножом. Позже экспертным путем было установлено, что ветви были
срезаны ножом, изъятым у обвиняемого.

В процессе расследования экспертным путем было также выяснено, что
изъятая у обвиняемого при обыске стреляная гильза была выстрелена из
левого ствола охотничьего ружья обнаруженного в районе землянки; была
установлена идентичность дроби, изъятой у обвиняемого, и извлеченной из
трупа Свечко и

т. д.

Необходимо подчеркнуть, что все проведенные по делу об убийстве Свечко и
Громовой экспертизы были направлены на исследование вещественных
доказательств, обнаруженных и изъятых преимущественно во время трех
осмотров места происшествия, а также при обыске на квартире у
обвиняемого.

PAGE 14

Такая направленность экспертных исследований не специфична только для
данного дела, а вообще характерна для расследования умышленных убийств.
Здесь, как правило, экспертным путем устанавливается характер телесных
повреждений, выясняются причины смерти, исследуется механизм совершения
преступления, прежде всего, вероятность убийства представленным эксперту
орудием либо орудиями, а также производятся различные экспертизы следов
преступления и вещественных доказательств*.

Необходимо иметь ввиду, что за период времени, прошедший с момента
расследования данного дела, возможности экспертных исследований
расширились. Тем же читателям, которых заинтересует этот вопрос, можно
порекомендовать ознакомиться с методическим пособием для экспертов,
следователей и судей «Современные возможности судебной экспертизы» – М,
2000 г., изданным Российским федеральным центром судебной экспертизы
Министерства юстиции РФ. В этой работе нашли отражение справочные данные
по 25 родам экспертиз – криминалистическим и иным судебным.

Проверка возникшего в отношении Лучкина подозрения в совершении им
убийства Громовой и Свечко

Обнаружение на месте происшествия обрывка обложки ученической тетради с
фамилией Лучкиной сразу же выдвинуло на первый план необходимость
проверки версии о возможности совершения преступления кем-то из ее
родственников.

В таких ситуациях нельзя забывать, что от предположения, от выдвижения
версии и до установления истины значительная дистанция, на протяжении
которой следователь скрупулёзно «отрабатывает» версию. Какой бы внешне
обоснованной не представлялась версия, она всегда требует тщательной
проверки и подтверждения. На этом пути следователя нередко поджидает
разочарование. Уместно напомнить об обнаружении в землянке расчетных
книжек на имя Секаце, причастность которой к убийству не подтвердилась.

Нечто подобное могло произойти и в отношении Лучкиных. Охотничьим ружьем
и ножом, даже при доказанности их принадлежности Лучкиным, в принципе
могло воспользоваться для убийства иное неизвестное следствию лицо.
Поэтому необходимо было найти веские доказательства, свидетельствующие о
совершении преступления кем-то из родственников Оли Лучкиной либо при
неподтверждении этой версии, продолжать проверку иных лиц, бывавших в
период совершения преступления в районе озера Лиласте.

Проверка версии о совершении убийства кем-то из Лучкиных была
осуществлена следующим образом. Срочными оперативными мерами было
выяснено, что Ольга проживает с родителями и тремя братьями в гор. Риге,
один из братьев – Владимир – в течение последних двух месяцев не
работал, увлекался рыбной ловлей и в июне месяце две недели был на
рыбалке, находился в лесу в районе озера Лиласте.

Совокупность обнаруженных при осмотре места происшествия вещественных
доказательств, среди которых был обрывок обложки тетради с

PAGE 15

фамилией Лучкиной, а также полученные о Владимире Лучкине сведения
давали основания для проведения на квартире Лучкиных обыска.

Статья 168 УПК связывает производство обыска с наличием у следователя
достаточных оснований полагать, что в каком-либо помещении или ином
месте или у какого-либо лица находятся орудие преступления, предметы и
ценности, добытые преступным путем, а также другие предметы и документы,
могущие иметь значение для дела. Обыск производится для их отыскания и
изъятия, а также для обнаружения разыскиваемых лиц либо трупов.

Предметами, имеющими значение для дела, являются те, которые могут
получить статус вещественных доказательств. Они в обобщенном виде
перечислены в ст. 83 УПК.

Вещественными доказательствами являются предметы, которые служили
орудиями преступления или сохранили на себе следы преступления, или были
объектами преступных действий, а также деньги и иные ценности, нажитые
преступным путем, и все другие предметы, которые могут служить
средствами к обнаружению преступления, установлению фактических
обстоятельств дела, выявлению виновных либо к опровержению обвинения или
смягчению ответственности обвиняемого.

Оценивая сложившуюся перед производством обыска у Лучкиных ситуацию,
следователь пояснил: «По делу Лучкина следствие располагало достаточными
данными, дающими основания для проведения обыска на квартире у Лучкиных.
Более того, производство этого следственного действия в данный момент
расследования приобрело неотложный характер, поскольку обнаружение во
время обыска вещей, принадлежащих потерпевшим, а также следов
преступления подтвердило бы реальность версии о совершении убийства
Лучкиным Владимиром и дало бы основания к задержанию последнего.

Следователем было вынесено постановление о производстве обыска на
квартире Лучкиных и получена санкция прокурора на его проведение.
Результаты обыска оправдали ожидания. В процессе обыска были обнаружены
и изъяты: восемь самодельных ножей; различные боеприпасы к охотничьему
оружию; различные части от огнестрельного оружия; стеклянная баночка
из-под крема «Снежинка» с солью; носки мужские эластичные бордового
цвета с полосками; серая нейлоновая куртка; спортивная сумка серо-белого
цвета с помарками, похожими на кровь; пиджак серый, в карманах которого
была картечь; серые брюки; плащ мужской с пятнами, похожими на кровь;
фотоаппарат «Смена»; черная сатиновая рубашка; три пары спортивных брюк;
кожаный кошелек и четыре железнодорожных билета из 5-ой зоны в 1-ую зону
от 3 июля 1966 года.

В дальнейшем судебно-биологическая экспертиза подтвердила, что на
изъятых при обыске предметах имеется кровь, совпадающая по своим
показателям с кровью потерпевших. По обстоятельствам дела кровь
потерпевших могла попасть на одежду убийцы.

PAGE 16

Как свидетельствует изучение практики, производство обысков нередко
вызывает затруднения у следователей. Так, при изучении несколько лет
тому назад в прокуратуре бывшей Латвийской ССР эффективности проведения
этого следственного действия было обращено внимание на «полярность»
результатов обысков: они оказывались либо безрезультатными, либо давали
максимальный результат. Интервьюирование следователей показало
недостаточное владение ими тактикой этого следственного действия, что в
свою очередь нашло подтверждение в практической деятельности. Отмеченные
обстоятельства побуждают обратиться к интервью И.С. Фукса в той части,
где говорится о тактике обыска.

Как считает этот следователь, в смысле тактических приемов обыск чем-то
близок к осмотру места происшествия. Однако, при обыске у следователя
имеется более конкретная цель, он может производиться не сплошным, а
выборочным методом, нет необходимости описывать всю обстановку, отпадает
статическая стадия и, напротив, появляется элемент проникновения в
предполагаемые тайники – вскрытие полов, стен, обшивки и т. д. Исходя из
отмеченных особенностей обыска как следственного действия, наблюдается и
некоторая специфика его тактических приемов: с учетом профессиональных и
личных качеств обыскиваемого прогнозируются места, где могут быть
спрятаны разыскиваемые вещественные доказательства. Эти места выделяются
в качестве конкретных объектов обыска, намечается очередность их
проверки, не совпадающая обычно с рекомендациями по проведению осмотра.
Само исследование не предполагает внешнее ознакомление, как при осмотре,
а направлено на проникновение в скрытые от глаза тайники, сопряжено с
принудительным нарушением обстановки и с использованием поисковых
приборов.

Важным элементом тактики является наблюдение за поведением обыскиваемых
лиц. Оно обычно поручается определенному лицу из числа, участвующих в
обыске. Естественно, что следователь тоже должен обращать внимание на
это обстоятельство, но при обыске у него много другой работы, и
постоянно держать в поле зрения этих лиц он попросту не может. С этой
целью целесообразно участие в обыске второго следователя или
квалифицированного работника милиции.

В практике И. С. Фукса был такой случай: ему пришлось расследовать кражу
из магазина в сельской местности. Длительный обыск у подозреваемого не
давал результатов. Следователю захотелось курить, но у него кончились
спички. Тогда он вышел на кухню, подошел к русской печи, где в
углублении в стене на виду лежал коробок спичек. Протянув к нему руку,
следователь случайно заметил, что подозреваемый буквально изменился в
лице и у него обильно выступил пот. Было ясно, что испугался он не
случайно: где-то поблизости должны были находиться разыскиваемые часы.
Действительно, в отверстии находился выдвигающийся кирпич, а за ним в
коробке было припрятано 30 украденных в магазине часов.

Задержание Лучкина Владимира

PAGE 17

В связи с тем, что во время убийства Владимир Лучкин находился в районе
происшествия, что при обыске у него были обнаружены вещи убитых, а на
его одежде была кровь, 6 июля 1966 года он был задержан в качестве
подозреваемого в совершении умышленного убийства Громовой и Свечко.

В соответствии со ст. 122 УПК орган дознания, как и следователь, вправе
задержать лицо, подозреваемое в совершении преступления, за которое
может быть назначено наказание в виде лишения свободы, только при
наличии одного из следующих оснований:

1) когда это лицо застигнуто при совершении преступления или
непосредственно после его совершения;

2) когда очевидцы, в том числе и потерпевшие, прямо укажут на данное
лицо, как на совершившее преступление;

3) когда на подозреваемом или на его одежде, при нем или в его жилище
будут обнаружены явные следы преступления.

При наличии иных данных, дающих основания подозревать лицо в совершении
преступления, оно может быть задержано лишь в том случае, если это лицо
покушалось на побег или когда оно не имеет постоянного места жительства,
или когда не установлена личность подозреваемого.

Владимир Лучкин не был застигнут при совершении преступления или
непосредственно после его совершения. В деле отсутствуют очевидцы
преступления, потерпевшие в связи со смертью лишены возможности дать
показания. Однако на одежде Лучкина Владимира были обнаружены следы
крови, а в жилище – принесенные им вещи потерпевших, что дало основание
задержать его в качестве подозреваемого в соответствии с п. 3 ст. 122
УПК.

После задержания подозреваемый допрашивается немедленно, а если это по
обстоятельствам дела представляется невозможным, то подозреваемый должен
быть допрошен в течение 24 часов с момента задержания (ст. 123 УПК).
Перед допросом подозреваемому должны быть разъяснены его права.

Приступая к допросу, следователь должен учитывать и использовать в
работе психическое состояние допрашиваемого, которое в решающей степени
обусловлено совершением преступления и необходимостью нести за него
уголовную ответственность.

Психология подозреваемого (обвиняемого) характеризуется господством
оборонительной доминанты – максимального очага нервного возбуждения,
через призму которого преломляется восприятие и оценка обстановки,
регуляция его поведения. Под доминантой в русском языке понимают
господствующую идею, а в физиологии – господствующий в данный момент
очаг возбуждения в центральной нервной системе, обладающий повышенной
чувствительностью к раздражителям и оказывающий тормозящее влияние на
работу других нервных центров. На этой основе с учетом прошлого опыта и
нравственных качеств личности формируется ее внутренняя позиция, система
отношений к происходящему, готовность действовать определенным образом.
Термин «оборонительная доминанта» для объяснения состояния лиц,
совершивших преступление, впервые был введен в употребление в судебной
психологии А.Р. Ратиновым .

PAGE 18

Защитная доминанта имеет значение для следователя в двух аспектах:
во-первых, в плане демонстративности и назойливости поведения
преступника, стремящегося любыми способами доказать свою непричастность
к преступлению, заподозрить маскировку поведения и, во-вторых, в целях
использования психологического состояния правонарушителя для его
изобличения и получения правдивых показаний.

Порожденные и связанные с оборонительной доминантой психические
состояния лиц, совершивших преступления, обычно создают благоприятные
условия для разоблачения установки на дачу ложных показаний. Сказанное
объясняется определенными психологическими предпосылками. Постоянное
напряжение, в котором находится подозреваемый (обвиняемый),
обусловленное необходимостью скрывать сам факт и обстоятельства
совершенного преступления, связано с искусственным усилением тормозного
процесса, а это по закону положительной индукции вновь приводит к
усилению процесса возбуждения. Внутреннее напряжение вызывает у
подозреваемого острую потребность посоветоваться с кем-либо, поделиться
своими переживаниями. Стремление к разрядке психической напряженности
приводит лиц, виновных в совершении преступления, к так называемым
внесудебным признаниям, т. е. к сообщению о правонарушении своим
родственникам, знакомым, сослуживцам, находит отражение в «уликах
поведения», косвенно свидетельствующих об их виновности, и т. д.

На фоне оборонительной доминанты в сознании виновного в совершении
преступления происходит борьба мотивов «за» и «против» признания: с
одной стороны, боязнь общественного осуждения и уголовной
ответственности, страх перед наказанием; с другой, – раскаяние в
совершенном преступлении, стремление не усугубить свою вину неискренним
поведением и надежда на снисхождение в случае ее признания. Следователь
не может быть безразличен к этой борьбе мотивов, он должен активно
вмешиваться в этот процесс, стимулируя положительные и нейтрализуя
отрицательные с точки зрения установления истины устремления
подозреваемого.

Поэтому на допросе подозреваемых (обвиняемых), отрицающих свою
виновность к преступлению, необходимо учитывать целый ряд факторов,
характеризующих психические состояния и психологические процессы
допрашиваемого, его индивидуальные характерологические особенности,
моральный облик, позицию по делу, мотивы определенного поведения, а
также иные обстоятельства, относящиеся к особенностям преступления и
личности правонарушителя. В каждом из допрашиваемых необходимо отыскать
положительные черты характера и свойства личности, чтобы использовать их
в процессе допроса для преодоления отрицательной установки и получения
правдивых показаний.

Приведенные данные свидетельствуют о необходимости предварительного
тщательного изучения личности подозреваемого и налаживания с ним
психологического контакта, предполагающего желание допрашиваемого
общаться со следователем и давать показания.

PAGE 19

Изучение практики свидетельствует, что нередко следователи, особенно из
числа молодых специалистов, недооценивают значение установления и
поддержания психологического контакта с допрашиваемым, что побуждает
автора подробнее остановиться на этом вопросе.

Психологический контакт является необходимым условием для получения
информации в процессе любых взаимоотношений между людьми. Эта мысль
полностью применима к характеристике тех отношений, которые складываются
между допрашивающим и допрашиваемым в процессе расследования.
Психологический контакт при допросе признан способствовать установлению
коммуникативных связей, своего рода эмоционального доверия у
допрашиваемого к следователю, стремлению к общению, к даче показаний по
делу. Под контактом между следователем и допрашиваемым понимается
создание такой психологической атмосферы допроса, которая побуждала бы
допрашиваемого к общению со следователем, передаче ему информации.

Следует иметь в виду, что заимствованный из общей психологии термин
«психологический контакт» неточно отражает сущность взаимоотношений при
допросе. В общей психологии под контактом обычно понимается взаимное
психологическое проникновение, передача партнеру по общению имеющейся
информации. Психологический контакт при расследовании призван помочь
следователю проникнуть в мысли и чувства допрашиваемого и оказать на
него влияние с целью получения правдивых и полных показаний.

В отличие от большинства иных ситуаций общения психологический контакт
при допросе неадекватен, в известном смысле носит односторонний
характер: следователь стремится получить как можно больше информации,
будучи сам до определенного времени не заинтересованным в разглашении
имеющихся у него сведений. Поэтому обычно при допросе следователь
сообщает допрашиваемым лишь минимум информации с целью побудить
последних к даче показаний, а также из тактических соображений,
например, для оживления ассоциативных связей у добросовестно
заблуждающихся лиц, с целью разоблачения ложных показаний, для получения
сведений о фигурирующих в деле вещественных доказательствах, документах
и т. д.

При этом надо учитывать, что часто и сами допрашиваемые, прежде всего из
числа подозреваемых и обвиняемых, не бывают заинтересованы в сообщении
следователю определенных сведений, в связи с чем они могут утаивать
часть информации, извращать ее или даже отказаться от дачи показаний.
Указанные лица видят в следователе «своего процессуального противника»,
поэтому нередко они замыкаются в себе, не желают контактировать со
следователем, что, естественно, ставит перед ним задачу преодоления этой
негативной установки.

Для того, чтобы установить психологический контакт с допрашиваемым,
следователь должен изучить его психологический склад, наклонности,
интересы, связи. Особое значение приобретает выяснение конкретных
причин, которые препятствуют контакту и даче правдивых показаний: личная
заинтересованность в исходе дела, влияние родственников и близких
обвиняемых, неправильно понимаемое чувство товарищества (обычно у

PAGE 20

несовершеннолетних), жалость к преступнику и его семье, предубежденное
отношение к допрашивающему, неправильное поведение самого следователя и
т. д. Устранение такого рода причин обычно способствует налаживанию
психологического контакта.

Следователь постоянно заинтересован в установлении и поддержании
психологического контакта с допрашиваемым как обязательного условия
получения на допросе информации. Это тем более важно, что утраченный
контакт восстанавливается с трудом и далеко не всегда.

Вместе с тем следует предостеречь от стремления любым путем завоевать
расположение допрашиваемого. Ни с моральной, ни с правовой точки зрения
следователь не может быть неразборчивым в выборе путей и средств
получения показаний. Поэтому совершенно несовместимы с этикой
следователя панибратство с допрашиваемым, заискивание, заигрывание и
иные подобные недостойные приемы завоевания авторитета и доверия у
допрашиваемого. К тому же практика свидетельствует, что подозреваемые и
обвиняемые не питают уважения к такого рода следственным работникам и
говорить здесь об установлении психологического контакта, на наш взгляд,
неправомерно.

Основой для установления психологического контакта является
объективность следователя, неуклонное соблюдение законных интересов и
прав допрашиваемого, внимание к его ходатайствам.

При проведении допроса нужно стремится создать такую обстановку, которая
бы располагала допрашиваемого к даче следователю полных и достоверных
показаний. Распространенная в этом смысле ошибка следователей состоит в
том, что они сразу же после выяснения анкетных данных переходят к
допросу, нередко игнорируя при этом закономерные вопросы допрашиваемого
о работе, семье, выполнении заявленных ранее ходатайств, просьбы
разъяснить отдельные положения закона и т. д. Подобное невнимание к
допрашиваемому сразу же ставит его в оппозицию к следователю, порождает
желание затруднить работу последнего.

Поэтому желательно в разумных пределах непосредственно перед началом
допроса побеседовать с допрашиваемым на интересующую его тему, ответить
на возникшие вопросы. Важно убедить подозреваемого (обвиняемого) в том,
что преступление может быть раскрыто и без его признания и что
следователя интересует не сам факт привлечения конкретного лица к
ответственности, а установление его подлинной виновности. Поэтому при
допросе следует интересоваться не только уличающими допрашиваемого
обстоятельствами, но и стремиться к выяснению оправдывающих либо
смягчающих его вину обстоятельств, что соответствует предписанию ст. 20

УПК.

Стремление следователя объективно и полно исследовать обстоятельства
дела, выяснить не только уличающие, но и все иные имеющие отношение к
преступлению обстоятельства, удовлетворение обоснованных ходатайств,
корректное отношение к подозреваемому вызывают у последнего доверие к
следователю, потребность общения с ним, желание способствовать

PAGE 21

установлению истины, помогает установлению и поддержанию в процессе
расследования устойчивого психологического контакта.

Естественно, что изложенные выше рекомендации о необходимости изучения
личности подозреваемого и установления с ним психологического контакта
были известны следователю. Личность подозреваемого Лучкина Владимира
изучалась всеми доступными способами как процессуальным путем, так и с
использованием оперативных возможностей милиции. Характерологические
особенности подозреваемого диктовали необходимость проследить его
развитие со школьного возраста и до момента совершения тяжкого
преступления. Причем делалось это в динамике – школа, армия, работа.
Следователем был сделан обоснованный вывод о том, что Владимир Лучкин
некоммуникабелен, замкнут, не будет расположен к общению со
следователем, напротив, будет стремиться как можно меньше говорить. При
этом подозреваемый был от природы подозрителен, легко раним и возбудим.
Указанные сведения наложили отпечаток на характер общения, на линию
поведения следователя, который стал особенно сдержан, с самого начала
старался погасить отрицательные реакции, не допуская возникновения
конфликта. Выяснив страсть подозреваемого к охоте и рыболовству,
следователь исподволь стал беседовать с Лучкиным на эти темы, не
форсируя обсуждение наиболее острых вопросов расследования. Такая
тактика, кстати единственно правильная при работе следователя с
подобными Лучкину подозреваемыми, стала приносить свои плоды: постепенно
недоверие и замкнутость Лучкина прошли, и через месяц он уже охотно стал
общаться со следователем.

Психологический контакт с Лучкиным Владимиром был установлен не сразу,
первые его допросы проходили достаточно напряженно, однако, следователю
удалось предотвратить возможные нервные срывы со стороны подозреваемого
и избежать ситуаций отказа от дачи показаний. Сложившаяся ситуация
потребовала от следователя большой выдержки и высокого профессионализма.

Будучи допрошен в качестве подозреваемой, Лучкин Владимир сообщил о
краже вещей из автомашины «Москвич» и о двух кражах в Крыму, в том числе
охотничьего ружья. Однако о судьбе охотничьего ружья подозреваемый на
этом допросе сказал неправду, утверждая, что еще до убийства утопил его
в реке Гауя. Что касается причастности к убийству Громовой и Свечко, то
его Лучкин на этом допросе категорически отрицал. Сложившаяся ситуация
требовала от следователя принятия мер к изобличению Лучкина Владимира в
«двойном» убийстве.

Изобличение Лучкина в убийстве Громовой и Свечко

Как известно, в процессуальном отношении показания обвиняемого не
обладают какими бы то ни было преимуществами перед другими источниками
доказательств и не могут быть положены в основу обвинительного
приговора, если они не подтверждены другими доказательствами (ст. 77
УПК).

Однако в криминалистическом плане показания лица, совершившего
преступление, не являются рядовым доказательством, поскольку
они

PAGE 22

чрезвычайно информационно насыщены и касаются всех сторон предмета
доказывания.

Кроме того, признание подозреваемого (обвиняемого) может быть
использовано в целях проверки уже собранных доказательств и пополнения
системы доказательств по делу. Поэтому следователи обычно принимают все
меры к получению от этого лица правдивых и полных показаний.

Использование доказательств с целью разоблачения ложных показаний
подозреваемых, обвиняемых и лжесвидетелей – давно известный следственной
практике, наиболее распространенный и эффективный прием получения от
этих лиц правдивых показаний*. Не случайно, что все без исключения
опрошенные нами следователи заявили об использовании этого тактического
приема по каждому из дел, где возникает необходимость в изобличении лиц,
виновных в совершении преступлений, и в разоблачении ложных показаний
допрашиваемых. Такая точка зрения следователей вполне объяснима и
закономерна, поскольку психологически наиболее веским аргументом для
лица, дающего ложные показания, является предъявление ему совокупности
изобличающих доказательств, неопровержимо свидетельствующих о ложности
его объяснений и о доказанности вины.

Однако, как показывает изучение следственной практики, наличие в
распоряжении следователя совокупности изобличающих в совершении
преступления доказательств еще не гарантирует того, что подозреваемый
или обвиняемый изменит свою позицию по делу и даст правдивые показания.
Важно умело распорядиться собранными доказательствами, учесть при их
использовании на допросе совокупность обстоятельств, влияющих на
тактические особенности предъявления доказательств в каждом из
конкретных случаев. К их числу прежде всего должны быть отнесены: объем
и характер имеющихся в распоряжении следователя доказательств,
тактическая ситуация по делу, индивидуально-психологические особенности
допрашиваемого и мотивы сокрытия истины. Специфическое сочетание
исходных данных, определяющих особенности использования доказательств в
каждом из конкретных случаев, предопределяет определенные индивидуальные
особенности в применении рассматриваемого тактического приема и не
позволяет разработать жестких тактических рекомендаций, пригодных для
всех сходных случаев предъявления доказательств.

Использование доказательств для изобличения лиц, виновных в совершении
преступлений и дающих по делу ложные показания, -сложный тактический
приём, требующий высокого профессионального мастерства следователя,
тщательной предварительной подготовки, гибкой тактики при реализации
имеющихся доказательств.

Значительный практический интерес представляет вопрос о том, насколько
характер совершенного преступления влияет на тактику изобличения
виновного лица и в какой мере этот фактор должен учитываться при
использовании доказательств на допросах подозреваемых и обвиняемых по
различным категориям дел. Иными словами, вопрос заключается в том: можно
ли разрабатывать общие тактические рекомендации по использованию

PAGE 23

доказательств при допросе лиц, дающих ложные показания, или также
рекомендации целесообразно излагать применительно к отдельным видам
преступлений? Изучение практики предъявления доказательств по делам, с
одной стороны, об умышленных убийствах и изнасилованиях, с другой – о
хозяйственных и должностных преступлениях, показало отсутствие
принципиальных тактических различий в использовании доказательств по
указанным категориям дел. Так, вне зависимости от категории дел
применялись и непосредственное предъявление, и опосредованные методы
реализации доказательств (включение соответствующей информации в вопрос,
упоминание при допросе и т.п.). По каждой из названных категорий дел
использовались все без изъятия предусмотренные законом источники
доказательств, а также приложения к протоколам следственных действий.

Специфика заключается в другом. Каждый вид преступления оставляет после
себя специфическую совокупность следов, которые в дальнейшем
обнаруживаются, собираются, проверяются при производстве различных
следственных действий, отображаются в различных источниках
доказательств. Поэтому по делам об убийствах преимущественными
источниками доказательств являются вещественные доказательства,
экспертизы трупа и вещественных доказательств, протокол осмотра места
происшествия с соответствующими приложениями (ч.5 ст. 141 УПК), реже
-показания свидетелей и другие источники.

Напротив, по делам о хищении товаро-материальных ценностей чаще
используются бухгалтерские документы, заключения экспертиз, связанные с
исследованием этих документов, показания свидетелей. Остальные источники
доказательств используются заметно реже. В процессе допроса по
хозяйственным и должностным преступлениям необходим анализ различных
документов, в связи с чем предъявление доказательств (заключений
экспертов, показаний свидетелей и др.) нередко непосредственно связано с
этими документами и показаниями обвиняемого, даваемыми по поводу
бухгалтерских документов.

Отмеченные выше особенности использования доказательств с целью
разоблачения ложных показаний по различным категориям дел, естественно,
должны учитываться следователем и находить отражение при реализации
рассматриваемого тактического приема.

Как и всякий сложный тактический прием, использование доказательств при
допросе требует тщательной предварительной подготовки.

Готовясь к использованию доказательств, следователю прежде всего
надлежит решить вопрос о допустимости и относимости того или иного
доказательства. Под допустимостью понимается пригодность доказательства
с точки зрения его процессуальной формы (законность источника, методов и
приемов получения информации). Относимость доказательства устанавливает
наличие действительной связи определенного доказательства с
рассматриваемыми на допросе обстоятельствами уголовного дела.

Кроме того, следователь должен определить целесообразность предъявления
доказательств на допросе, а не на очной ставке, провести

PAGE 24

предварительное их исследование, определить оптимальное время
производства допроса и надлежащим образом скорректировать его тактику.

Обычно все доказательства, предъявляемые на допросе, могут быть
использованы также и на очной ставке. Изучение уголовных дел и опрос
следователей показали, что в подавляющем большинстве случаев
доказательства используются следователями при проведении допросов,
прежде всего с целью разоблачения лиц, дающих ложные показания, а среди
них в первую очередь при допросах подозреваемых и обвиняемых. Такой
подход объясним, ибо очная ставка сама по себе является весьма
трудоёмким и эмоционально напряженным следственным действием, в связи с
чем осложнять ее производство предъявлением доказательств, как правило,
нецелесообразно. Квалифицированное проведение такого следственного
действия под силу далеко не каждому следователю. Однако на практике
встречаются ситуации, когда изобличать в даче ложных показаний
предпочтительнее не на допросе, а именно на очной ставке.

По мнению автора, в исключение из общего правила предпочтительнее
использовать доказательства при производстве очной ставки при наличии
следующих условий:

1) когда показания правдивого участника достаточно широки по своему
содержанию и охватывают все событие преступления или все существенные
его обстоятельства;

2) когда в распоряжении следователя находится совокупность
доказательств, подтверждающих основные положения показаний правдивого
участника;

3) когда у следователя есть уверенность в том, что правдивый участник в
силу своих высоких морально-волевых качеств и соответствующих черт
характера займет при проведении следственного действия активную
наступательную позицию, направленную на разоблачение ложных показаний.

В психологическом плане устранение существенных противоречий в этом
случае будет более действенно на очной ставке, поскольку аргументы в
пользу того или иного положения будет выдвигать не следователь, а
правдивый участник. Этим используется положительный в плане установления
истины дополнительный психологический фактор – эффект участия в
следственном действии добросовестного лица. Однако справедливо
утверждается, что исключения лишь подтверждают правило: в большинстве
тактических ситуаций всё-таки предпочтительнее использовать
доказательства для изобличения преступника на допросе.

Придя к выводу о целесообразности предъявления доказательств при
допросе, следователь должен изучить находящиеся в его распоряжении
доказательства: осмотреть вещественные доказательства, исследовать
документы и т.д. Во время предварительного изучения доказательств
нередко возникает необходимость в производстве дополнительных
следственных действий, направленных на более глубокое исследование
имеющихся доказательств (производство различных экспертиз), на
установление

PAGE 25

принадлежности доказательства, его признаков и выяснение иных важных
обстоятельств (проведение допросов, осмотров, предъявление для
опознания).

Проделанная работа поможет следователю не только более глубоко и
всесторонне ознакомиться с находящимися в его распоряжении
доказательствами, но и получить в свое распоряжение дополнительные
источники доказательств. Последнее особенно важно при использовании
доказательств для разоблачения лжи. Так, например, если у следователя
имеется нож – орудие преступления, то обычно не следует торопиться с его
предъявлением. Имеет смысл предварительно провести ряд следственных
действий: допросить свидетелей, знающих о принадлежности этого ножа
обвиняемому, предъявить его с этой целью для опознания, при
необходимости направить нож на судебно-биологическую и
криминалистическую экспертизы и т.д. В этом случае недобросовестному
лицу могут быть представлены одновременно с ножом протоколы допросов и
предъявления ножа для опознания, а также заключения соответствующих
экспертиз.

Предъявление вещественных доказательств (в нашем примере – ножа) может
быть осуществлено двумя способами: во-первых, путем производства
специального следственного действия. В этом случае устанавливается
относимость предмета к расследуемому делу и его принадлежность
обвиняемому (этим ножом было совершено преступление, этот нож
принадлежит обвиняемому); во-вторых, при допросе обвиняемого для
изобличения последнего в даче ложных показаний (не имел ножа, не
причинял ножевого ранения потерпевшему).

Нетрудно заметить определенную взаимосвязь и обусловленность названных
выше случаев использования доказательств. Прежде всего, для получения
статуса вещественного доказательства по делу нож должен быть предъявлен
для опознания и опознан в качестве орудия преступления. Последующее за
этим признание ножа специальным постановлением следователя вещественным
доказательством по делу предоставляет возможность его предъявления при
допросе дающему ложные показания обвиняемому.

Готовясь к предъявлению доказательств с целью изобличения подозреваемого
или обвиняемого во лжи, необходимо предусмотреть наиболее
благоприятствующую этому тактику допроса. Рассматриваемый тактический
прием должен быть не только тесно связан, но и органически вплетен в
предмет следственного действия. При подготовке допроса, в ходе которого
следователь предполагает предъявить доказательства недобросовестному
лицу, желательно соотнести его предмет с имеющимися доказательствами.
Поэтому предмет такого допроса, как правило, бывает уже, чем обычно, а
основные его этапы должны быть непременно связаны с имеющимися у
следователя доказательствами. Это позволяет избежать не подкрепленных
доказательствами фрагментов допроса, сделает его концентрированным,
повысит эмоциональную насыщенность и, значит, усилит психологическое
воздействие допроса на лицо, дающее ложные показания.

PAGE 26

Предъявляя доказательства, следователю необходимо учитывать и
использовать фактор внезапности. Недобросовестные лица вплоть до момента
предъявления доказательств не должны знать о наличии у следователя
данных, уличающих их в совершении преступления и в даче ложных
показаний. Если же в процессе расследования возникнет необходимость
коснуться доказательств, которые следователь позже собирается предъявить
при допросе, то целесообразно поставить вопрос о них в общей форме, не
акцентируя внимания допрашиваемого на индивидуальных признаках.
Например, располагая орудием преступления, следователь может спросить у
подозреваемого, каким предметом было причинено ранение и
поинтересоваться его дальнейшей судьбой. Такие действия дезориентируют
допрашиваемого относительно осведомленности следователя о характере и
судьбе вещественного доказательства, порождают уверенность, что орудие
преступления не обнаружено и создают благоприятные психологические
предпосылки для его предъявления на допросе.

Вместе с тем абсолютно недопустимо сообщение следователем ложных
сведений или извращение истинных обстоятельств, что по сути дела
является обманом и противоречит предписанию ст. 20 УПК, запрещающему
домогаться показаний обвиняемого и других участвующих в деле лиц путем
насилия, угроз и иных незаконных мер. Так, в рассмотренном примере было
бы неправомерно сообщить допрашиваемому о том, что орудие преступления
еще не найдено, когда следователь к моменту допроса располагал им.

При подготовке к допросу с целью изобличения подозреваемого или
обвиняемого следователь должен заранее решить, какие именно
доказательства, в какой последовательности и какими способами
(непосредственным предъявлением или ссылкой на доказательства) будут им
реализованы в ходе следственного действия.

Несмотря на то, что предъявление доказательств – решающий аргумент в
преодолении установки на дачу ложных показаний, равно как и при отказе
от дачи показаний, рассматриваемый тактический прием должен сочетаться
также и с другими приемами допроса: морального стимулирования
(разъяснение обстоятельств, смягчающих уголовную ответственность, и
т.д.), приемами, основанными на использовании психологических факторов
(например, создание преувеличенного представления об осведомленности
следователя, внезапность проведения того или иного тактического приема и
т.д.).

Указанная рекомендация разделяется и используется большинством
опрошенных следователей. Вот один из характерных ответов: «При
доказывании виновности лиц, совершивших преступление и скрывающих это от
следствия, используются различные тактические приемы: предъявление
доказательств, моральное влияние, приемы психологического воздействия.
Однако наиболее типичный для меня метод работы – собирание и
использование доказательств при допросах подозреваемых (обвиняемых). Я
не люблю спешить в работе с недобросовестными лицами, даю им
выговориться, более того, даже предпочитаю, чтобы они как можно больше
лгали. Подробным

PAGE 27

образом записываю их показания. Затем, когда собираю совокупность
доказательств, изобличаю допрашиваемого предъявлением доказательств».

Для изобличения виновного лица в совершении скрываемого им преступления
доказательства используются, как правило, на одном или нескольких
дополнительных допросах в качестве обвиняемого. Сказанное не исключает
отдельных случаев, когда доказательства с той же целью использовались
при допросах подозреваемого.

При предъявлении доказательств обвиняемому прослеживаются две
особенности в использовании доказательств, не характерные обычно для
допросов подозреваемых. Во-первых, здесь используются не отдельные
источники доказательств, а вся их совокупность, включая заключения
различных экспертиз. Во-вторых, используя доказательства при допросе
обвиняемого, следователь, как правило, может воспользоваться наиболее
действенным способом реализации доказательственной информации
-непосредственным предъявлением (демонстрацией) различных доказательств
допрашиваемому.

Возможны два пути реализации следователем имеющейся у него совокупности
доказательств для разоблачения и преодоления установки обвиняемого на
ложь. С одной стороны, это предъявление доказательств на ряде
последовательно следующих друг за другом допросов, а с другой – всей
совокупности собранных доказательств на одном из допросов обвиняемого,
специально предназначенном для его изобличения.

Как показывает практика, оба этих способа предъявления доказательств
обвиняемому, отрицающему свою виновность, достаточно эффективны и нельзя
давать жестких рекомендаций, предписывающих обязательное использование
во всех схожих ситуациях какого-то одного из них. Окончательное решение
всегда должно оставаться за следователем, учитывающим при принятии
решения совокупность факторов и их специфическое для каждого случая
сочетание.

Существенную роль при этом играет и профессиональный почерк следователя,
сложившийся у него стереотип работы с доказательствами. Поэтому для
правильной оценки действий по изобличению Лучкина в совершении убийства
необходимо знать мнение по этому вопросу самого следователя. И.С. Фукс
считает, что основным тактическим приемом разоблачения ложных показаний
является предъявление доказательств. Причем доказательства целесообразно
предъявлять лишь тогда, когда допрашиваемый дал по определенному
обстоятельству ложные показания. После отрицательного ответа
допрашиваемого на определенный вопрос, следователь оглашает ему часть
показаний свидетеля или соучастника преступления (или излагает своими
словами со ссылкой на источник сведений) и предлагает объяснить
противоречие между показаниями и предъявленным доказательством. Эти
действия обязательно протоколируются. В принципе правомерно как
непосредственное, так и опосредованное использование доказательств.
Однако он сам предпочитает непосредственное предъявление совокупности
доказательств, что на его взгляд более действенно в отношении

PAGE 28

дающих ложные показания обвиняемых и подозреваемых. Подобная тактика,
например, оправдала себя в отношении Лучкина.

Среди следователей бытует мнение, разделяемое и И.С. Фуксом, о
предпочтительности использования доказательств для изобличения дающих
ложные показания обвиняемых в порядке их возрастающей доказательственной
силы. Сначала предъявляются менее значимые доказательства, затем – более
значимые и, наконец, вводятся решающие доказательства, свидетельствующие
о совершении расследуемого преступления конкретным лицом. Такая
тактическая рекомендация имеет значение как для случаев предъявления
системы доказательств на одном допросе, специально избранном
следователем для изобличения обвиняемого, так и для ситуации
постепенного использования доказательств на ряде последовательных,
связанных логикой доказывания допросов. Наиболее веские доказательства
приберегаются следователем к завершающему допросу, которому придается
решающее значение.

В этом отношении весьма показательны действия следователя при
изобличении Лучкина Владимира в умышленном убийстве Свечко и Громовой.
Как пояснил И.С. Фукс, успешность предъявления доказательств Лучкину на
ряде его допросов в основном объясняется индивидуальными особенностями
этого лица – его замкнутостью, недоверчивостью, вспыльчивостью,
озлобленностью и т. д. Предъявление доказательств по частям исподволь
подготовило его к признанию. Он как бы сам, без давления извне решал
этот вопрос. Предъявление совокупности доказательств сразу на одном из
допросов могло вызвать у него нервный срыв, нарушение психологического
контакта, отказ давать показания. Восстановить же психологический
контакт с Лучкиным Владимиром было бы очень и очень непросто.

Напомним, что на допросе в качестве подозреваемого Лучкин сравнительно
легко признал себя виновным в кражах вещей из автомашины, а также
охотничьего ружья. Правда, о ружье он дал ложные показания, заявив, что
за полтора месяца до задержания случайно утопил его в реке Гауя. Участие
в убийстве задержанный упорно отрицал. Более того, сначала он отрицал
факт постройки землянки и свое пребывание на рыбалке в день убийства,
утверждая, что приехал на речку Пуска лишь на следующий день.

Кстати, такого рода отрицания характерны для лиц, причастных к
совершению преступления. Прекрасно зная обстоятельства происшествия, они
как бы «отодвигают по времени и пространству» свою причастность к
преступлению. Причем делается это достаточно квалифицированно:
преступник полностью не отрицает своего пребывания в районе места
происшествия (это было бы сравнительно легко опровергнуть!), но косвенно
даёт понять, что он не мог совершить преступление по времени и что
важные доказательства на месте происшествия не имеют к нему отношения. В
таком поведении при наличии косвенных доказательств виновности можно
распознать преступную осведомленность допрашиваемого и заподозрить его в
совершении преступления.

Тщательно продумав и спланировав допросы подозреваемого, следователь
на пяти проведенных в течение трех дней допросах

PAGE 29

последовательно опроверг приведением аргументов и предъявлением
доказательств часть ложных показаний. В частности, Лучкин вынужден был
признать, что обнаруженная в районе места происшествия землянка вырыта
им и что он был на речке Пуска во время совершения там убийства. Этим
следователь решил несколько задач: частично преодолел установку Лучкина
на дачу ложных показаний, по времени и месту «привязал» его к убийству и
тем самым создал благоприятные условия для изобличения подозреваемого в
совершении этого преступления, убедил в способности следствия собрать
изобличающие его в преступлении доказательства.

Решающий допрос Лучкина был приурочен к предъявлению обвинения.
Приводимый ниже фрагмент допроса свидетельствует о тактике использования
доказательств. Следует отметить, что на этом допросе использовались
наиболее веские из собранных доказательств.

Вопрос: Вам предъявляется флакончик с белым кристаллообразным
содержимым, упакованный в полиэтиленовый прозрачный кулек и опечатанный
сургучной печатью. На бирке имеется надпись: «Соль во флаконе из-под
крема «Снежинка», изъятая на квартире Лучкиных в г. Риге по ул. Вельмес,
дом 2, кв. 1». Что Вы можете сказать по этому поводу?

Ответ: Данная баночка из-под крема «Снежинка» мне знакома. Я нашел ее в
воскресенье, 26 июня, на берегу озера в устье речки Пуска. В баночке
было немного соли. Часть имевшейся у меня соли я досыпал в найденную
баночку, а затем увез ее с собой в Ригу. Дома я оставил баночку с солью
в рюкзаке. Это и есть та самая баночка, которую мне сейчас показали.

Вопрос: Что вы еще нашли?

Ответ: Ничего, кроме баночки.

Вопрос: У вас дома изъяты мужские эластичные носки бордового цвета с
сероватым орнаментом. Со слов вашего отца и братьев эти носки им не
принадлежат. Где вы их приобрели?

Ответ: Я нашел их 26 июня, в воскресенье вечером в том месте, где и
баночку с солью. Они в метрах трех от баночки лежали мокрые на траве, и
я взял их для себя.

Вопрос: Вначале вы дали одни показания, затем другие. Чем объяснить
такое противоречие?

Ответ: Про носки я забыл, но когда вы мне об этом напомнили, то
вспомнил, что нашел и их.

Вопрос: В прошлый раз вы дали показания о том, что утопили ружье в реке
Гауя. Следствие располагает другими данными. Дайте показания, где же это
ружье?

Ответ: Да, ружьё в реке Гауя я не утопил, а спрятал его возле землянки
на речке Пуска, под кустом. Ружьё вместе с боеприпасами и другими
принадлежностями, в том числе с маслёнками и шомполом, были завёрнуты в
мой хлорвиниловый плащ.

Вопрос: Вы обвиняетесь в совершении убийства на речке Пуска. Дайте по
этому поводу показания.

Ответ: То, что я совершил два убийства на речке Пуска, я признаю…

PAGE 30

Так, на первый взгляд внешне просто, без видимых усилий со стороны
следователя Лучкин Владимир сознался в убийстве. Однако этому признанию
предшествовала большая и напряженная работа следователя и работников
уголовного розыска по обнаружению, изъятию и исследованию доказательств
по направлению их на различные экспертизы, по планомерному тактически
обоснованному использованию доказательств на нескольких допросах Лучкина
с предъявлением на последнем допросе наиболее веских из них.

Попутно заметим, что хотя предъявление при допросе подозреваемых и
обвиняемых с целью преодоления их ложных показаний совокупности
изобличающих в совершении преступления доказательств в порядке их
возрастающей силы является наиболее распространенным способом реализации
доказательств, возможна и иная последовательность их использования.

В отдельных случаях, когда следователь имеет дело с впервые совершившим
преступление лицом, остро переживающим содеянное и сложившуюся ситуацию
расследования, когда это лицо в силу своей прежней правдивости и
угрызений совести потенциально предрасположено к отказу от ложной
позиции и когда речь идет об одном эпизоде преступной деятельности,
имеет смысл сначала предъявить наиболее веское доказательство, например,
показания свидетеля-очевидца по делу об убийстве, а затем, используя его
воздействие, -менее значимые доказательства, например, косвенные. Такой
порядок тактически более прост и вместе с тем он экономит время и усилия
следователя. Однако при нем следователь сразу же раскрывает значение и
характер имеющихся у него доказательств, что может иметь нежелательные
последствия при допросе опытного преступника.

Рассмотренный тактический прием был неприемлем и в отношении Лучкина
Владимира в силу его характерологических особенностей. Скорее всего он
повлёк бы за собой нервный срыв, отказ Лучкина давать показания,
нарушение психологического контакта.

Привлечение Лучкина в качестве обвиняемого

Порядок привлечения к уголовной ответственности подробно регламентирован
в уголовно-процессуальном законе с тем, чтобы максимально обеспечить
право на защиту от еще встречающихся случаев необоснованного обвинения.

Следователь выносит мотивированное постановление о привлечении лица в
качестве обвиняемого лишь при наличии достаточных доказательств, дающих
основания для предъявления обвинения в совершении преступления (ст. 143

УПК).

Предъявление обвинения должно последовать не позднее двух суток с
момента вынесения постановления о привлечении в качестве обвиняемого, а
в случае привода – в день привода (ст. 148 УПК).

®

” F TH

знать, в чем он обвиняется и давать объяснения по предъявленному
обвинению; представлять доказательства; заявлять ходатайства;
знакомиться по окончании предварительного следствия со всеми материалами
дела; иметь защитника с

PAGE 31

момента, предусмотренного ст. 47 УПК; заявлять отводы; приносить жалобы
на действия и решения лица, производящего, дознание, следователя и
прокурора

(ст. 46 УПК).

Применительно к праву иметь защитника необходимо иметь в виду те
изменения, направленные на расширение этого права, которые были внесены
в действующий сейчас УПК.

Защитник в настоящее время допускается к участию по всем делам с момента
предъявления обвинения, а в случае задержания лица, подозреваемого в
совершении преступления, или применения к нему меры пресечения в виде
заключения под стражу до предъявления ему обвинения – с момента
предъявления протокола задержания или постановления о применении этой
меры пресечения, но не позднее 24 часов с момента задержания. Участие
защитника является обязательным с указанного момента, если
подозреваемыми являются лица, страдающие психическими и физическими
недостатками.

В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого должно быть
указано: время и место его составления; кем составлено постановление;
фамилия, имя, отчество и возраст привлекаемого в качестве обвиняемого;
преступление, в совершении которого обвиняется данное лицо, с указанием
времени, места и других обстоятельств совершения преступления, поскольку
они установлены материалами дела; уголовный закон, предусматривающий
данное преступление.

Если обвиняемому вменяется совершение нескольких преступлений,
подпадающих под действие разных статей уголовного закона (как это имело
место в случае с Лучкиным), в постановлении о привлечении в качестве
обвиняемого должно быть указано, какие конкретные действия вменяются
обвиняемому по каждой из статей уголовного закона (ст. 144 УПК).

Исходя из содержания ст. ст. 143-144 УПК для решения вопроса о
виновности в совершении преступления и составления постановления о
привлечении в качестве обвиняемого, следователь должен располагать
совокупностью доказательств по обстоятельствам, относящимся к событию
преступления и виновности обвиняемого в его совершении.

Оценка достаточности совокупности собранных доказательств производится
следователем. Практика свидетельствует, что наиболее типичная ошибка
здесь состоит в подмене доказательств виновности обвиняемого
доказательствами, указывающими на совершение преступления. Существуют
доказательства, которые подтверждают сам факт преступления, но отнюдь не
указывают на личность преступника. Так, протокол осмотра места
происшествия и трупа, а также судебно-медицинская экспертиза трупа
обычно подтверждают факт убийства, дают определенные сведения об орудии
и механизме преступления, но не указывают на личность конкретного
преступника. Само по себе обнаружение орудия преступления, в частности,
охотничьего ружья, не свидетельствует, что убийство было совершено
Лучкиным Владимиром. Для такого вывода требуется наличие совокупности
доказательств, в том числе тех, которые прямо бы указывали на совершение
преступления определенным лицом или лицами. При отсутствии в

PAGE 32

распоряжении следствия системы доказательств вопрос о привлечении к
уголовной ответственности будет решен преждевременно, а само
постановление о привлечении в качестве обвиняемого будет незаконным и
необоснованным.

Чтобы избежать этой ошибки, следователю рекомендуется разграничить
имеющиеся у него доказательства на те, которые подтверждают событие
преступления, и те, которые непосредственно доказывают виновность в нем
конкретного лица, а также проанализировать взаимосвязи между этими
доказательствами.

Если доказательств виновности определенного лица еще недостаточно, то
следует продолжить работу по их собиранию до тех пор, пока не будет
получена достаточная совокупность доказательств. Для обеспечения полноты
и всесторонности при решении вопроса о привлечении в качестве
обвиняемого необходимо иметь такую совокупность доказательств, которая
без признания обвиняемого была бы достаточна для предъявления обвинения.

Об этом приходится говорить в связи с тем, что некоторые следователи
вместо сбора совокупности доказательств идут по более легкому пути
получения признания и его закрепления путем проведения следственных
действий, не вызывающихся необходимостью. В результате преступление
расследуется неполно и односторонне, утрачивается объективная
возможность получения важных доказательств.

Возвращаясь к делу Лучкина, необходимо отметить, что 09.07.1966 г. ему
было предъявлено обвинение в совершении двух краж (охотничьего ружья и
вещей из автомашины «Москвич» (соответствует ст. 158 УК), а также в
умышленном убийстве при квалифицирующих обстоятельствах Громовой и
Свечко (ст. 105 УК). Квалифицирующими обстоятельствами явились: убийство
двух лиц и совершение убийства Громовой с особой жестокостью. Мотив
совершения преступления на тот момент установлен не был. Хотя Лучкин
взял себе некоторые вещи потерпевших, однако, они не представляли
практически ценности и, следовательно, не могли явиться мотивом убийства
из корысти.

К моменту предъявления обвинения следствие уже располагало значительной
совокупностью доказательств виновности Лучкина Владимира в совершении
этих преступлений.

При допросе в качестве подозреваемого он признал себя виновным в
совершении обеих краж. Кроме того, виновность в совершении этих
преступлений была установлена обнаружением похищенного, в том числе по
месту жительства Лучкиных. Было доказано, что эти вещи принесены
Владимиром, который ими пользовался.

Виновность в умышленном убийстве Громовой и Свечко подозреваемый до
этого момента упорно отрицал. Однако к этому времени следователю удалось
установить, что Лучкин в момент убийства находился в районе места
происшествия. На его одежде была обнаружена кровь, при осмотрах места
происшествия были обнаружены орудия преступления, а во время обыска на
квартире Лучкиных – принесенные Владимиром вещи потерпевших. Указанные

PAGE 33

доказательства косвенно свидетельствовали о причастности Лучкина
Владимира к преступлению.

На допросах в качестве подозреваемого следователь исподволь начал
изобличать Лучкина в даче ложных показаний, постепенно подводя его к
признанию убийства Громовой и Свечко. Этот процесс был нами подробно
показан в разделе о тактике изобличения Лучкина. В результате
продуманных и последовательных действий следователя, подготовивших
благоприятную почву для признания Лучкиным Владимиром своей вины,
последний на допросе после предъявления ему обвинения изменил свои
показания в сторону правдивости и признал свою причастность к убийству.

Несмотря на то, что в это время следствием были собраны значительные
данные виновности Лучкина в инкриминируемых ему преступлениях,
расследование по делу еще продолжалось около 8 месяцев – до конца марта
1967 года. Закономерен вопрос, чем же были вызваны столь продолжительные
сроки расследования и не была ли допущена следователем при расследовании
дела волокита?

Изучение дела показывает, что основания для упрека следователя в
пассивности отсутствуют, а длительные сроки расследования и содержания
обвиняемого под стражей объясняются несколькими причинами объективного
характера.

Однако, прежде чем перейти к изложению этих причин, целесообразно
остановиться на вопросе о процессуальных сроках. В целях обеспечения
быстрого и полного расследования, неотвратимости наказания за
совершенное преступление и создания гарантий против волокиты
расследования законодатель установил процессуальные сроки для
расследования и содержания под стражей. Срок предварительного следствия
установлен ст. 133 УПК. Предварительное следствие по уголовным делам
должно быть закончено не позднее чем в двухмесячный срок. В этот срок
включается время со дня возбуждения дела и до момента направления
прокурору дела с обвинительным заключением или постановлением о передаче
дела в суд для рассмотрения вопроса о применении принудительных мер
медицинского характера либо до прекращения или приостановления
производства по делу.

Срок предварительного следствия в настоящее время может быть продлен
районным, городским прокурором, военным прокурором гарнизона,
объединения, соединения и приравненными к ним прокурорами – до трех
месяцев. По делам, расследование которых представляет особую сложность,
прокурор субъекта РФ, военный прокурор округа, группы войск, флота,
РВСН, ФПС РФ и приравненные к ним прокуроры или их заместители могут
продлить срок предварительного следствия – до шести месяцев. Дальнейшее
продление срока может быть произведено только в исключительных случаях
Генеральным прокурором РФ или его заместителем.

Сроки содержания под стражей установлены ст. 97 УПК. По общему правилу
содержание под стражей при расследовании дела не может продолжаться
более двух месяцев. Этот срок может быть продлен в установленном законом
порядке соответствующими прокурорами в общей

PAGE 34

сложности – до полутора лет. Дальнейшее продление срока не допускается,
содержащийся под стражей обвиняемый подлежит немедленному освобождению.

В случае возникновения необходимости в продлении сроков расследования и
содержания под стражей, как это имело место по делу Лучкина,
следователем выносились мотивированные постановления, которые
представлялись до истечения указанных сроков соответствующему прокурору.
По делу Лучкина причиной продления указанных сроков была невозможность
закончить дело в более короткое время в связи со сложностью
расследования, которая определялась следующими обстоятельствами.

Во-первых, хотя Лучкин признал себя виновным в совершении умышленного
убийства Свечко и Громовой, это признание не было достаточно полным.
Требовали уточнения показания Лучкина об обстоятельствах убийства
(последовательность действий, механизм убийства и т. д.)- Он упорно
отказывался объяснять мотивы убийства. Не была полностью исключена
версия о соучастнике преступления.

При отсутствии очевидцев и в связи с тем, что обвиняемый раньше не был
знаком с потерпевшими, особую сложность представляло установление мотива
убийства. Для решения этого вопроса, как никакого другого, были
необходимы показания самого обвиняемого, однако, Лучкин категорически
отказывался от разговоров на эту тему. Характерно, что постановка этого
вопроса вызывала у него острую эмоциональную реакцию, грозила нарушением
психологического контакта. Вместе с тем по обстоятельствам дела у
следователя не было возможности исключить этот вопрос при проведении
допросов Лучкина. После предъявления обвинения 09.07.1966 года Лучкин
допрашивался более двадцати раз и практически на каждом из них
обвиняемому ставился вопрос о мотивах убийств и давался стереотипный
ответ. Судите сами:

Вопрос: Какую цель вы преследовали, убивая парня и девушку?

Ответ: Никаких целей и причин для убийства парня и девушки у меня не

было.

Вопрос: Как вы могли убить двух человек безмотивно, без цели и причин?

Ответ: Значит, мог убить.

Вопрос: Человек человека не может убить без причин и мотивов.

Ответ: Я согласен с тем, что человека безмотивно нельзя убить. Я сам не
знаю, как это произошло. Я сам себе не пытаюсь объяснить это и следствию
не могу объяснить, Я уже показал, что часть своих действий и чувств я не
помню. Объясняю это провалом памяти. Часть я помню, но об этом говорить
не желаю.

Вопрос: Свои действия, связанные с встречей парня и девушки и убийством
их вы помните?

Ответ: Да, встречу и свои действия во время убийства парня и девушки я
помню.

Вопрос: Следовательно, вы помните, что послужило причиной и каков был
мотив убийства?

PAGE 35

Ответ: Ни причин, ни мотивов убийства не было. Вообще я бы мог это
объяснить, но делать это отказываюсь. Могу только сказать, что со
стороны парня и девушки никаких действий, которые бы могли вызвать их
убийство, не было.

Вопрос: Пострадает ли еще кто-либо от того, если вы бы все рассказали?

Ответ: Никто от этого пострадать не может. Я настаиваю на том, что
убийство я совершил один…

Хотя Лучкин по существу отказался давать показания по ряду
обстоятельств, отвечать на определенные вопросы, тем не менее польза от
этих действий следователя была, поскольку с помощью допросов обвиняемого
постепенно расширялась доказательственная база. В качестве характерного
примера можно сослаться на дополнительный допрос Лучкина от 15.08.1966
года.

Вопрос: Скажите, какие моменты о происшествии в ночь на 24 июня с. г. на
полигоне близ реки Пуска сохранились в вашей памяти, но о подробностях
которых вы на следствии не хотели давать показания?

Ответ: В моей памяти хорошо сохранились обстоятельства совершенных мною
убийств девушки и парня в районе реки Пуска в ночь праздника Лиго. Парня
и девушку, которых я ранее не знал и не видел, убил я без соучастия
кого-либо другого. Я хорошо помню, где я их встретил, помню место, где я
убил парня и девушку, помню, чем я их убивал. Помню также перемещение
обоих трупов с места убийства, помню, как они были одеты и чем были
укрыты после совершенного мною убийства.

Вопрос: Находили ли вы и где монтировку, какой она формы, для какой цели
ее использовали и куда ее дели?

Ответ: Монтировочную лопатку я нашел до убийства на полигоне. Она имеет
грани, один конец заострен, а другой загнут в виде лопатки. Общий вид
этой лопатки во время допроса я нарисовал на отдельном листе и прошу
приобщить его к протоколу допроса. Этой монтировочной лопаткой я наносил
удары по голове убитой мною девушки в ночь на 24 июня 1966 года. После
убийства эту монтировочную лопатку я спрятал, где и другие вещи убитых,
в районе землянки.

Вопрос: Какие вещи вы забрали у убитых вами парня и девушки и куда вы их
дели?

Ответ: Носки и баночку из-под крема «Снежинка» я взял домой, а в районе
землянки я зарыл туфли убитого мною парня и сумку убитой мною девушки.

Вопрос: Уточните, в кого вы произвели выстрелы и сколько, в парня или
девушку?

Ответ: Я произвел два выстрела и оба в парня, а не в девушку. Девушке я
наносил удары монтировкой. Отвечать на вопрос, чем я наносил удары
девушке помимо монтировки, я не хочу и не помню. Я не исключаю, что мог
ей нанести удары и другим орудием. Не исключаю и возможности нанесения
ей порезов.

Вопрос: Что послужило поводом для совершения вами убийства парня и
девушки?

PAGE 36

Ответ: Оба убийства я совершил из хулиганских побуждений, никаких других
мотивов и причин для совершения этих убийств у меня не было.

Как видите, здесь обвиняемый впервые указал на. мотив, заявив, что
совершил убийства из хулиганских побуждений. Следователь оказался в
сложной ситуации. Судебно-психиатрическая экспертиза нашла Лучкина
глубоко психопатичной личностью, но признала вменяемым. Исходя из этого
и некоторых обстоятельств преступления, связанных с глумлением над
трупом Громовой, можно предположить наличие сексуального мотива убийства
Громовой. Однако обосновать это предположение доказательствами
следователь не имел возможности. В силу этого он был вынужден принять
версию хулиганского мотива, названную обвиняемым. На наш взгляд, это
единственный недостаток при расследовании дела.

Во-вторых, следует обратить внимание на другую существенную сторону
допросов обвиняемого Лучкина – на использование его показаний с целью
получения дополнительных доказательств по делу на очных ставках и при
предъявлении для опознания. Естественно, что такой прием возможен лишь в
рамках признания обвиняемого и в случаях, когда он выражает желание
таким путем содействовать следствию. Поэтому следователь сначала должен
выяснить у обвиняемого этот вопрос, как, например, это было сделано на
допросе Лучкина 17.08.1966 года.

Вопрос: Вы можете опознать монтировочную лопатку, которой убили девушку
в ночь на 24 июня с.г. и если да, то по каким приметам?

Ответ: Да, я могу опознать эту монтировку по форме, как я ее нарисовал
на прошлом допросе. Особых примет я не помню, но точно опознаю среди
других монтировок.

Вопрос: Вы можете опознать нож, который был при вас во время убийства
парня и девушки?

Ответ: Свой нож я тоже смогу опознать по тем приметам, о которых я ранее
давал показания.

Вопрос: Сможете ли вы опознать свое ружье?

Ответ: Да, я смогу опознать свое ружье. Особых примет это ружье не имеет
и назвать их не могу, но по общему виду опознать его смогу.

Вопрос: Можете ли вы по фотокарточкам опознать убитых парня и девушку, о
чем вы показывали на предыдущих допросах. А также можете ли вы опознать
те предметы, которые вы запрятали в районе землянки после совершения
вами убийств? Если сможете опознать, то по каким признакам?

Ответ: Опознать по фотокарточкам убитых мною в ночь на 24 июня 1966 года
девушку и парня я смогу, равно как могу опознать все предметы,
спрятанные мною в районе землянки после совершения мною убийств. Однако
перечислять до опознания приметы убитых лиц и каждого отдельного
предмета я просто не хочу.

Изъятые по делу вещественные доказательства предъявлялись для опознания
обвиняемому Лучкину, в частности, охотничье ружьё, ножи, носки. Обратное
опознание использовалось при предъявлении Лучкину для опознания
фотокарточек убитых им Свечко и Громовой. Характерно, что во всех
случаях

PAGE 37

обвиняемый уверенно опознал предъявлявшиеся ему предметы. В результате
удалось получить дополнительные доказательства, создать систему
доказательств вины Лучкина в инкриминируемых ему преступлениях.

Сложность доказывания по делу заключалась еще и в том, что свидетелями,
косвенно подтверждавшими пребывание Лучкина на месте происшествия, были
его братья: родные – Александр и Юрий, а также двоюродный брат –
Овсянников Александр. Естественно, что эти лица понимали двойственность
своего положения и не желали своими показаниями усугублять положение
Лучкина Владимира. Особенно это касалось показаний Лучкина Александра.
Получилось, таким образом, что обвиняемый раньше своих братьев признал
обстоятельства своего пребывания на речке Пуска. Следователем были
проведены очные ставки между Лучкиным Владимиром и его братьями, на
которых обвиняемый способствовал получению от свидетелей полностью
правдивых показаний. Такого рода тактический прием называется
использованием «обратной последовательности» допроса участников очной
ставки.

В третьих, как уже отмечалось, по делу было проведено 37 различных
судебных экспертиз, их производство потребовало значительного времени,
особенно, если учесть необходимость представления экспертам не только
вещественных доказательств, но и материалов уголовного дела.

В силу приведенных выше обстоятельств, длительный срок расследования
дела Лучкина Владимира был обусловлен объективными обстоятельствами и в
период после предъявления обвинения и до окончания расследования по делу
проводилась интенсивная работа.

Обеспечение следователем всесторонности, полноты и объективности
расследования преступлений

Деятельность следователя после предъявления Лучкину обвинения и до
окончания расследования по делу была преимущественно направлена на
обеспечение требования закона о всестороннем, полном и объективном
исследовании обстоятельств дела.

В соответствии со ст. 20 УПК на следователя возлагается обязанность
принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и
объективного расследования дела, выявления как уличающих, так и
оправдывающих обвиняемого, а также смягчающих и отягчающих его
ответственность обстоятельств.

Под всесторонностью расследования обычно понимается выявление всех
обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с законом (ст. 68
УПК), при исчерпывающей проверке всех объективно возможных версий.

Односторонность предварительного расследования – это увлечение одной из
версий, недостаточное исследование каких-либо существенных с точки
зрения объективно возможных версий обстоятельств дела.

Полноту расследования понимают как получение такой совокупности
доказательств, которая является достаточной и необходимой для
достоверного установления того или иного факта. Односторонность
расследования обычно является следствием недооценки какого-либо элемента
предмета доказывания,

PAGE 38

например, события преступления, либо результатом невыдвижения одной или
нескольких обоснованных версий. В большинстве изученных случаев
односторонность сочеталась с неполнотой расследования и проявлялась в
недоказанности того или иного обстоятельства, вызванной тем, что
следователь, правильно определив предмет доказывания, не собрал
необходимой совокупности доказательств.

Несколько лет тому назад в НИИ проблем укрепления законности и
правопорядка проводилось исследование следственных ошибок, изучались
уголовные дела различных категорий, по которым они допускались.
Естественно, что прежде всего выяснялся вопрос о сущности следственных
ошибок. Как и ожидалось, наиболее распространенным недостатком оказалась
односторонность и неполнота предварительного следствия, которая
составляет

82.4 % от общего количества изученных дел. На втором месте –
существенные нарушения уголовно-процессуального закона -34,8%. В 20,7 %
случаев встречалось неправильное применение уголовного закона.

Изучение показало, что общее число следственных ошибок значительно
превышает количество уголовных дел. Это означает, что во многих случаях
следственные ошибки носили «комбинированный» характер, когда по одному
делу допускалось несколько ошибок. В структуре следственных ошибок
удельный вес односторонности и неполноты предварительного следствия
составил 60,4 %, существенных нарушений уголовно-процессуального закона
–

25.5 %, неправильного применения уголовного закона -14,1 %.

Этот небольшой экскурс в исследование следственных ошибок понадобился
для того, чтобы показать, что в структуре следственных ошибок
односторонность и неполнота занимают главенствующее положение.
Представляется правомерным вывод о том, что основным недостатком
предварительного следствия является односторонность и неполнота
расследования. Поскольку это так, то на страницах учебного пособия этому
недостатку должно быть уделено соответствующее внимание.

Удельный вес недостатков, допускаемых следователями при установлении
конкретных обстоятельств предмета доказывания, оказался различным. По
данным исследования, значительная часть пробелов (около половины всех
случаев) состоит в недоказанности такого важного элемента предмета
доказывания, как виновность обвиняемого. Половина ошибок этого вида –
недоказанность совершения преступления обвиняемым, в то время как
наличие самого преступления не вызывало сомнений. Третья часть ошибок
-неустановление мотивов преступления. Остальные относились к определению
формы вины и вменяемости. Именно при решении сложного вопроса о
виновности односторонность расследования часто сливалась с его
неполнотой.

Достаточно распространены ошибки в установлении события преступления.
Половина ошибок этого вида приходится на установление точного времени
совершения преступления, третья часть – на установление места совершения
преступления, остальные – на способ и иные обстоятельства совершения
преступления. Нередко ошибки этого рода бывают вызваны тем, что
следователи, слабо зная диспозицию той или иной статьи уголовного

PAGE 39

закона, не имеют ясного представления о том, какие обстоятельства
подлежат доказыванию, допускают ошибки в установлении конкретных
признаков деяния.

Меньшую распространенность имели такие проявления односторонности, как
недостаточное выяснение личности обвиняемого, а также характера и
размера причиненного им ущерба. Преимущественно дефекты в изучении
личности выражались в отсутствии данных о прежних судимостях
обвиняемого, отягчающих и смягчающих обстоятельствах, о производственной
и общественной деятельности обвиняемого, его поведении в семье и т. п.
Пробелы в исследовании этих обстоятельств в ряде случаев затруднили
правовую квалификацию действий обвиняемого. Такая структура проявлений
односторонности расследования в известной мере условна, так как во
многих случаях пробелы в установлении существенных обстоятельств были
взаимосвязаны и даже обусловливали друг друга. Однако она дает
достаточное представление о том, какие элементы предмета доказывания
оказывались наименее исследованными.

Некоторые проявления односторонности носили комплексный характер,
охватывая неисследованность нескольких элементов предмета доказывания.
Так, по каждому десятому делу с ошибками не устанавливались все
соучастники, не выяснялась роль каждого из них и т. д.

При анализе этого явления обращают на себя внимание недостатки,
относящиеся, с одной стороны, к собиранию доказательств, а с другой – к
их проверке, оценке и использованию.

Необходимо подчеркнуть, что обеспечению всесторонности и полноты
расследования следователь, как это было по делу Лучкина, должен уделять
внимание, начиная с момента возбуждения дела и проведения неотложных
следственных действий и вплоть до окончания расследования. Должны быть
выдвинуты и тщательно исследованы все реально возможные версии, приняты
меры к своевременному и квалифицированному производству всех необходимых
неотложных следственных действий, направленные на максимальное выявление
и фиксацию следов преступления и других вещественных доказательств.
Вместе с тем полностью решить задачу обеспечения всесторонности и
полноты расследования на этом этапе по понятным причинам следователь не
в состоянии. Всесторонность и полнота расследования всех существенных
обстоятельств преступления могут быть реально обеспечены лишь на
завершающем этапе расследования, когда следователем будет использована
вся система следственных действий и соблюдены условия их проведения.

Условия успешного использования системы следственных действий

По-видимому, здесь есть необходимость вернуться к вопросу о понятии
следственного действия. Автор исходит не из субъекта деятельности, иначе
к следственным надо было бы отнести и непроцессуальные действия
следователя, а из содержательной стороны этих действий – их
непосредственной направленности на собирание доказательств. Такой вывод

PAGE 40

опирается на толкование ст. 70 УПК, которая не случайно названа
«Собирание доказательств».

По нашему мнению, отсюда правомерен вывод, что под следственными
законодатель понимает только те из процессуальных действий, которые
прямо связаны с собиранием доказательств. Поэтому в систему следственных
действий могут быть включены допрос, предъявление для опознания, очная
ставка, осмотр, освидетельствование, следственный эксперимент, проверка
показаний на месте , выемка, обыск, получение образцов для
сравнительного исследования и назначение экспертизы.

В соответствии с действующим уголовно-процессуальным законом каждое
следственное действие применительно к конкретной ситуации расследования
обладает определенными потенциальными возможностями по собиранию
доказательств, обусловленными наличием тех или иных следов преступления
и познавательными возможностями этого действия. В целом же использование
системы следственных действий позволяет установить все обстоятельства,
входящие в предмет доказывания по уголовному делу.

Важной практической задачей является обеспечение наилучшего
использования системы следственных действий в процессе расследования.
Необходимо добиться того, чтобы по каждому делу в оптимальной
последовательности были проведены все нужные для установления истины
действия. Для этого надлежит проанализировать практику их производства
по различным категориям дел и на этой основе выявить общие зависимости
функционирования системы. Такая работа была проведена автором в рамках
исследования эффективности следственных действий. Ниже приводятся
некоторые результаты этого исследования.

Известно, что решение общей задачи расследования – установление истины
по делу, определяемое задачами уголовного судопроизводства и предметом
доказывания, осуществляется не сразу, а поэтапно, путем
последовательного решения ряда частных задач доказывания. При этом
следователю постоянно приходится обращаться к производству следственных
действий, выбирая из их числа те, которые в соответствии с присущими им
познавательными возможностями, объективизированными в целях отдельных
действий, максимально способствовали бы успешному разрешению частных
задач расследования.

Отдельные действия и их система находятся в диалектическом единстве.
Взаимодействие выражается в наличии взаимосвязей и соподчиненности в
процессе процессуального доказывания по расследуемому уголовному делу.
Выявление взаимосвязей и взаимозависимостей между следственными
действиями будет способствовать определению условий, предопределяющих
успешное функционирование всей системы, что в конечном счете
обусловливает полноту, всесторонность и объективность исследования
обстоятельств расследуемых преступлений.

В целях анализа взаимосвязей и выявления зависимостей функционирования
системы проведена типизация следственных действий, под которой в науке
понимается группировка объектов по характерным признакам.

PAGE 41

В качестве признака для группировки следственных действий нами был
избран характер отражения следов преступления – в материальной
обстановке и сознании людей, обусловливающий деление доказательств на
личные и вещественные.

В процессуальной теории обоснованно подчеркивается закономерная
зависимость между следами преступления и процессуальными способами
собирания доказательств, указывается на приспособленность следственных
действий к получению различной по своему характеру доказательственной
информации.

Исходя из различий в механизме формирования следов преступления и
особенностей их отражения в сознании людей и материальной обстановке, в
деятельности следователя прослеживаются два относительно
самостоятельных, но взаимосвязанных направления сбора доказательств: с
одной стороны – это получение показаний и проверка их путем предъявления
для опознания, очных ставок, следственных экспериментов с участием
подозреваемых, обвиняемых, свидетелей и потерпевших и т. д.; с другой –
обнаружение следов преступления, других вещественных доказательств и
документов, что обычно вызывает необходимость их осмотра и исследования
с помощью различных судебных экспертиз.

Применительно к начальному этапу расследования следователь обычно
получает исходную доказательственную информацию при производстве
осмотров места происшествия, обысков, выемок, освидетельствовании, а
также при проведении первоначальных допросов. В дальнейшем эта
информация проверяется, уточняется и пополняется при выполнении в
процессе расследования других следственных действий.

Попутно заметим, что в силу ряда причин некоторые допросы, осмотры места
происшествия, обыски, выемки, реже освидетельствования могут проводиться
и на более позднем этапе расследования, выполняя при этом функцию
проверки и пополнения исходной доказательственной информации.

В зависимости от характера отображаемых следов преступления и
приспособленности следственных действий к получению определенного вида
доказательственной информации эти действия могут быть подразделены на
две группы, соответствующие указанным выше направлениям расследования.

К первой относятся следственные действия, в ходе которых имеет место
получение показаний и при необходимости их проверка: допрос, а также
предъявление для опознания, очная ставка, следственный эксперимент и
проверка показаний на месте. Исходя из обусловленности указанных
следственных действий результатами допроса, включения присущего допросу
метода познания расспроса в их операциональную структуру (для
следственного эксперимента этот признак факультативный, он реализуется,
когда в этом следственном действии участвует свидетель, потерпевший,
подозреваемый и обвиняемый), на наш взгляд, имеются основания для
выделения их в специальную группу.

Нетрудно заметить, что если первые допросы определенных лиц
преимущественно направлены на собирание доказательств, то остальным

PAGE 42

следственным действиям этой группы, равно как и повторным допросам, в
большей степени присуща проверка уже полученных при первоначальных
допросах показаний, связанная с получением дополнительной
доказательственной информации. Указанные действия как бы завершают
начатую при допросе работу по собиранию и проверке доказательств и в
известной мере зависят от его результатов.

Вторую группу составляют следственные действия, которые направлены на
собирание доказательств путем обнаружения и изъятия следов преступления
и других вещественных доказательств, документов, образно называемых
«немыми свидетелями», Это, прежде всего, осмотр места происшествия,
освидетельствование, обыск, выемка, осмотр изъятых предметов и
документов, а также проводящиеся по результатам этих следственных
действий различные судебные экспертизы.

Не следует при этом забывать, что отдельные судебно-психиатрические,
судебно-психологические и отчасти судебно-медицинские экспертизы могут
назначаться следователем на основе соответствующих показаний, сообщений,
ходатайств.

Исследование эффективности производства следственных действий показало,
что результативное выполнение всех или большинства отдельных
следственных действий является обязательной предпосылкой, однако еще не
гарантирует эффективность расследования по уголовному делу.
Всесторонность, полнота и объективность расследования могут быть
достигнуты лишь при использовании и сочетании различных процессуальных
средств собирания доказательств, всего комплекса необходимых по
конкретному делу следственных действий.

Поскольку успех в раскрытии преступлений во многом зависит от
своевременного производства и тактически правильного сочетания
следственных действий, относящихся к обеим группам, чрезвычайно важно
выявить закономерности в их производстве и на этой основе сформулировать
относящиеся к выполнению следственных действий условия функционирования
их системы, соблюдение которых обеспечивает полноту, всесторонность и
объективность, исследования обстоятельств расследуемого преступления.

Практической базой для изучения указанных выше вопросов явились
уголовные дела об убийствах и изнасилованиях со вступившими в законную
силу обвинительными приговорами, а также дела тех же категорий,
возвращенные судами к доследованию и приостановленные за неустановлением
лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. Для сопоставления
была также проанализирована группа дел о хозяйственных и должностных
преступлениях. При анализе указанных групп дел были прослежены
взаимосвязи между отдельными действиями и общая последовательность
использования системы следственных действий, что в итоге позволило
констатировать определенные зависимости в их производстве, имеющие
значение для всех без исключения уголовных дел.

PAGE 43

Специфика функционирования системы следственных действий в процессе
расследования в дальнейшем будет рассмотрена по максимуму, когда
задействована вся система следственных действий. Вместе с тем необходимо
иметь в виду, что при расследовании отдельных видов преступлений может
не возникнуть необходимости в производстве некоторых следственных
действий. Иными словами, в этих случаях используется не вся система
следственных действий, а лишь те из них, которые бывают необходимы
применительно к познанию обстоятельств конкретного преступления.
Отмеченное обстоятельство, однако, не исключает правила: разработанные
на основе зависимостей внутри системы следственных действий условия,
способствующие обеспечению всесторонности, полноты и объективности
исследования обстоятельств преступления, имеют общий характер и должны
приниматься во внимание в частных методиках расследования отдельных
видов преступлений.

Взаимосвязи внутри системы следственных действий при проверке исходной
доказательственной информации и получении новых доказательств
прослеживаются как по вертикали между следственными действиями в каждой
из групп, так и по горизонтали, когда проведенные действия одной группы
вызывают необходимость в выполнении действий из другой.

Оптимальность функционирования системы следственных действий в
значительной степени определяется обязательным соблюдением следующих
трех условий:

Во-первых, собирание доказательств должно проводиться с обязательным
использованием обеих групп следственных действий. Еще встречающиеся на
практике ошибки, обусловленные завышенной оценкой значения показаний
обвиняемого, обычно бывают связаны с их так называемым «закреплением»
путем производства не вызывающихся необходимостью и не несущих новой
доказательственной информации повторных допросов и других следственных
действий этой группы. Здесь, в первую очередь, имеются в виду повторные
допросы обвиняемого с применением звукозаписи, проводимые исключительно
для закрепления его показаний, проверка с той же целью его показаний на
месте, не выходящая за пределы повторного допроса на месте происшествия,
и т. д. Во всех этих случаях имеется лишь один источник доказательств
-показания обвиняемого, и сколько бы подобных действий не проводилось,
они не в состоянии обеспечить получение новой доказательственной
информации, поскольку лишь копируют уже имеющиеся доказательства. В этих
случаях создается только видимость собирания доказательств.

Сказанное, разумеется, не исключает возможности получения из того же
источника новой доказательственной информации путем производства
допросов и других следственных действий этой группы, но при обязательном
условии, что эти действия не будут сведены к формальному повторению
имеющихся показаний. Использование различных процессуальных способов
собирания доказательств, в принципе открывает дополнительные возможности
«вычерпывания из того же источника» взаимосвязанной по содержанию, но
иной по характеру «извлечения» доказательственной информации. Важно

PAGE 44

только, чтобы эти следственные действия не замыкались на подтверждении
самого факта признания обвиняемым своей вины в преступлении, а были
направлены на выявление дополнительных фактических данных.

Односторонность расследования может проявляться также и в иной
крайности: в необоснованной переоценке значения факта обнаружения следов
преступления и других вещественных доказательств при игнорировании либо
формальном выполнении допросов и других следственных действий первой
группы.

Во-вторых, должна строго соблюдаться последовательность производства
следственных действий в каждой из групп. Эта последовательность в ряде
случаев предусмотрена уголовно-процессуальным законом и отсюда
приобретает обязательный характер. Например, опознающие предварительно
допрашиваются об обстоятельствах, при которых они наблюдали
соответствующее лицо или предмет, и о приметах и особенностях, по
которым они могут произвести опознание (ст. 164 УПК). Такая формулировка
закона обязывает следователя сначала допросить опознающего по указанным
вопросам, а затем предъявлять для опознания.

Определенную последовательность в производстве следственных действий
можно проследить в каждой из групп. В первой это: допрос -предъявление
для опознания – очная ставка и иногда повторный допрос того же лица по
результатам проведенных следственных действий. Либо: допрос
-следственный эксперимент или допрос – проверка показаний на месте,
когда происходит проверка полученных при допросе показаний путем
производства следственных действий с более сложной операциональной
структурой, позволяющей дополнительно использовать возможности
эксперимента и сопоставления показаний с обстановкой места происшествия.
Нередко после проведения следственного эксперимента или проверки
показаний на месте возникает необходимость в уточнении и дополнении
показаний, что делается на повторных допросах.

Во второй группе с достаточной четкостью наблюдается следующая
последовательность в производстве следственных действий: осмотр места
происшествия (либо обыск, выемка или освидетельствование) – осмотр
изъятых вещественных доказательств, документов, а также в отдельных
случаях получение образцов для сравнительного исследования – назначение
различных судебных экспертиз.

В-третьих, необходимо использовать доказательственную информацию,
полученную при производстве следственных действии одной группы, при
проведении действий, относящихся к другой. При этом полученная
информация может служить основанием к проведению определенных
следственных действий, но может также непосредственно использоваться и
при их производстве. Образно говоря, это позволяет «опредметить»
проведение допросов вещественными доказательствами, документами,
заключениями экспертиз и «озвучить» вещественные доказательства и
документы. В частности, очная ставка может дать ориентировочные данные
для решения вопроса о производстве обыска, а обнаруженные и изъятые при
обыске

PAGE 45

вещественные доказательства могут служить основанием к проведению и быть
использованы при предъявлении для опознания, на допросах, при назначении
различных экспертиз.

Сформулированные выше условия должны учитываться следователем при
определении круга и последовательности проведения следственных действий.
Вместе с тем, в процессе расследования могут возникнуть ситуации, когда
неотложный характер по делу приобретает выполнение не одного, а
нескольких следственных действий сразу. В этих ситуациях
предпочтительнее параллельное выполнение этих следственных действий с
привлечением дополнительных сотрудников.

Изучение уголовных дел, получивших различное разрешение, показало, что
несоблюдение указанных выше условий использования системы следственных
действий существенно влияет на качество расследования по уголовным
делам, подчас приводит к непоправимым дефектам в работе. Напротив,
анализ уголовных дел, по которым обвинительные приговоры вступили в
законную силу, наглядно свидетельствует о том, что по большинству из них
указанные условия последовательно соблюдались следователями, что в итоге
обеспечило всесторонность, полноту и объективность исследования важных
обстоятельств, составляющих предмет доказывания, закономерно привело к
установлению истины.

Наглядным тому подтверждением является дело по обвинению Лучкина, по
которому своевременно и квалифицированно были выполнены неотложные
следственные действия, давшие важную исходную доказательственную
информацию, в первую очередь многочисленные следы преступления и
вещественные доказательства, указывающие на личность преступника.

В процессе расследования были задействованы обе группы следственных
действий. Следует еще раз отметить высокую результативность осмотров
места происшествия и обыска на квартире Лучкиных, во время которых были
обнаружены важные следы преступления и многочисленные вещественные
доказательства. Показаниями свидетелей из числа родственников Лучкина
Владимира было подтверждено его пребывание в районе совершения
преступления в период времени, когда было совершено убийство, и
установлена принадлежность обвиняемому предметов и вещей, имеющих
отношение к расследуемым преступлениям.

При расследовании соблюдалась указанная выше последовательность
проведения следственных действий в каждой из групп. Результаты допросов
свидетелей были использованы затем при предъявлениях для опознания и на
очных ставках, Заметим попутно, что надобности в использовании показаний
свидетелей для проверки показаний на месте и при проведении следственных
экспериментов не возникало и эти следственные действия с их участием по
делу не проводились.

Что касается показаний обвиняемого, который, как известно, признал свою
вину в совершении краж и умышленном убийстве Громовой и Свечко, то его
показания, как уже отмечалось, были квалифицированно использованы
следователем при предъявлении Лучкину Владимиру для опознания

PAGE 46

фотографий убитых и различных вещественных доказательств, на очных
ставках со свидетелями из числа его родственников, которых обвиняемый
побуждал давать правдивые показания о времени и деталях своего
пребывания в районе убийства, а также при проверке показаний обвиняемого
на месте происшествия, во время которой Лучкин не только показал, что он
хорошо ориентируется на местности, но и были обнаружены важные
вещественные доказательства.

Как отмечалось, во время нескольких осмотров места происшествия, а также
при обыске на квартире Лучкиных были обнаружены важные следы
преступления и вещественные доказательства. Все они без исключения были
тщательно осмотрены, признаны вещественными доказательствами по делу и
направлены на различные судебные экспертизы. По делу было назначено
максимально возможное количество экспертиз, результаты каждой из которых
внесли определенный вклад в установление истины.

Доказательственная информация, полученная по делу Лучкина при
производстве следственных действий одной группы, успешно использовалась
при проведении действий другой группы. Примеров тому множество и, чтобы
полностью не воспроизводить всю работу следователя в этом направлении, в
качестве иллюстрации сошлемся лишь на отдельные примеры. Так, по поводу
обнаруженных при осмотрах места происшествия различных вещественных
доказательств допрашивались обвиняемый, члены его семьи, родственники
убитых, потерпевшие по делам о кражах. Этим лицам вещественные
доказательства предъявлялись для опознания.

Опознанные обвиняемым и свидетелями эти предметы были признаны
вещественными доказательствами и в качестве таковых, о чем уже
говорилось, были направлены на различные судебные экспертизы, заключения
которых предъявлялись затем обвиняемому для ознакомления в порядке ст.
193 УПК.

Использование взаимосвязей следственных действий по вертикали и
горизонтали (второе и третье условия) позволило следователю всесторонне,
полно и объективно исследовать все важные обстоятельства убийства Свечко
и Громовой, а также двух совершенных Лучкиным краж, собрать
неопровержимую совокупность доказательств, изобличающих Лучкина,
перепредъявить ему обвинение.

При расследовании дел об умышленных убийствах обвинение обычно
предъявляется дважды, что обусловлено объективными причинами. Дело в
том, что в начале расследования при установлении лица, совершившего
убийство, перед следователем возникает необходимость решения вопроса об
избрании в качестве меры пресечения содержания под стражей. Законодатель
связывает избрание меры пресечения с привлечением лица к уголовной
ответственности. Применение меры пресечения до предъявления обвинения
носит исключительный характер. Но и в этом случае обвинение должно быть
предъявлено не позднее десяти суток с момента применения меры пресечения

(ст. 90 УПК).

По понятным причинам следователь не может оставлять преступника,
совершившего убийство, на свободе. Он вынужден предъявлять обвинение на

PAGE 47

основе тех доказательств, которые в этот момент имеются в его
распоряжении. Естественно, что в этом случае некоторые формулировки
фабулы обвинения потребуют уточнения. Может возникнуть и необходимость в
изменении уголовно-правовой квалификации преступного деяния. Поэтому
практика перепредъявления обвинения в конце расследования по делам об
убийствах на базе всей совокупности собранных и перепроверенных
доказательств является весьма распространенным и вполне оправданным
явлением.

Перепредъявление обвинения имело место и по делу Лучкина. Квалификация
преступлений не претерпела изменений. Изменения на основе многомесячного
расследования коснулись лишь уточнения мотивов убийства (были добавлены
хулиганские побуждения), а также был уточнен механизм преступления.

Лучкин полностью признал себя виновным в убийстве двух лиц из
хулиганских побуждений, в том числе Громовой с особой жестокостью, а
также в совершении двух краж.

К этому моменту следователем были исчерпаны возможности по дальнейшему
собиранию доказательств, расследование было проведено всесторонне, полно
и объективно. Имелись все основания для окончания предварительного
следствия с составлением обвинительного заключения и для направления
дела через прокурора в суд для рассмотрения по существу.

Окончание предварительного следствия. Составление обвинительного
заключения

Признав предварительное следствие законченным, а собранные
доказательства достаточными для составления обвинительного заключения,
следователь обязан уведомить об этом потерпевшего и его представителя,
гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей и
одновременно разъяснить им, что они вправе ознакомиться с материалами
дела.

В случае устного или письменного ходатайства об этом кого-либо из
указанных лиц следователь знакомит потерпевшего и его представителя
гражданского истца или его представителя с материалами дела, а
гражданского ответчика или его представителя -с материалами дела,
относящимися к заявленному иску.

Об ознакомлении потерпевшего и его представителя гражданского истца и
гражданского ответчика или их представителей с материалами дела
составляются протоколы, в которых отмечается, с какими материалами дела
они ознакомлены, а также какие ходатайства были при этом заявлены.
Письменные ходатайства приобщаются к делу. В случае полного или
частичного отказа в удовлетворении ходатайства следователь выносит об
этом мотивированное постановление, которое объявляется лицу, заявившему
ходатайство (ст. 200 УПК).

Признав собранные доказательства достаточными для составления
обвинительного заключения и выполнив требования ст.66 УПК, следователь
объявляет обвиняемому, что следствие по его делу окончено и что он имеет
право на ознакомление со всеми материалами дела как лично, так и с
помощью

PAGE 48

защитника, а равно на заявление ходатайств о дополнении предварительного
следствия (ст. 201 УПК).

Как уже отмечалось, в последние годы права на защиту были существенно
расширены. Однако в марте 1967 года, когда Лучкин знакомился с
материалами дела, участие защитника было факультативным, обвиняемый не
пожелал воспользоваться этим правом и ознакомился с делом без защитника.

В соответствии со ст. 203 УПК о предъявлении обвиняемому и его защитнику
для ознакомления материалов дела составляется протокол, в котором
отмечается, что обвиняемому объявлено об окончании предварительного
следствия, разъяснены его права, какие именно материалы (количество
томов и листов) были предъявлены для ознакомления, где и в течение
какого времени происходило ознакомление с материалами дела, какие
ходатайства были заявлены обвиняемым и его защитником и какие заявления
ими были сделаны.

Обвиняемый Лучкин по ознакомлении с материалами дела ходатайств о
дополнении материалов предварительного следствия не заявил, что, на наш
взгляд, вполне объяснимо, так как совершенные им преступления были
расследованы всесторонне, полно и объективно, а сам обвиняемый перед
этим полностью признан себя виновным в инкриминируемых ему преступных
деяниях.

В случае, если бы обвиняемым или его защитником были заявлены
ходатайства о дополнении предварительного следствия, следователь должен
был бы действовать в соответствии с предписаниями ст. 204 УПК.
Заявленные ходатайства заносятся в протокол, а письменные ходатайства,
кроме того, приобщаются к делу. В случае, если следователь отказывает
полностью или частично в удовлетворении заявленных ходатайств, он об
этом выносит мотивированное постановление, которое объявляет заявителю.

В случае заявления ходатайств о выяснении обстоятельств, имеющих
значение для дела, следователь обязан дополнить предварительное
следствие. После производства дополнительных следственных действий
следователь обязан ознакомить обвиняемого, его защитника с дополнительно
собранными материалами и представить возможность потерпевшему,
гражданскому истцу и гражданскому ответчику или их представителям
ознакомиться с этими материалами.

Завершив ознакомление с материалами дела, следователь приступает к
составлению обвинительного заключения. Обвинительное заключение – это
завершающий предварительное следствие процессуальный акт, в котором
следователь в предусмотренной уголовно-процессуальным законом форме
излагает установленные по уголовному делу существенные обстоятельства
совершенного преступления, систематизирует и анализирует имеющиеся
доказательства, подтверждающие виновность лица, привлеченного к
уголовной ответственности, излагает обвинение, на основании которого
обвиняемый подлежит преданию суду.

Содержание и структура обвинительного заключения определены ст. 205 УПК,
в которой указано, что обвинительное заключение состоит из

PAGE 49

описательной и резолютивной частей. В описательной части излагается
сущность дела: место и время совершения преступления, его способы,
мотивы, последствия и другие существенные обстоятельства; сведения о
потерпевшем; доказательства, которые подтверждают наличие преступления и
виновность обвиняемого; обстоятельства, смягчающие и отягчающие
ответственность обвиняемого; доводы, приводимые обвиняемым в свою
защиту, и результаты проверки этих доводов. Обвинительное заключение
должно содержать ссылки на листы дела.

В резолютивной части приводятся сведения о личности обвиняемого и
излагается формулировка предъявленного обвинения с указанием статьи или
статей уголовного закона, предусматривающих данное преступление.
Обвинительное заключение подписывается следователем с указанием места и
времени его составления.

В статье 206 УПК говорится о приложениях к обвинительному заключению. К
обвинительному заключению прилагаются список лиц, подлежащих, по мнению
следователя, вызову в судебное заседание, а также справка, в которой
указываются сроки следствия и содержания под стражей вещественные
доказательства, сумма гражданского иска и меры, принятые к обеспечению
гражданского иска и возможной конфискации имущества, судебные издержки.

На практике следователи нередко включают в список лиц, подлежащих вызову
в судебное заседание, всех допрошенных по делу свидетелей, хотя далеко
не все из них являются носителями доказательственной информации. В
результате суды, а также сами эти лица вхолостую тратят свое время.
Чтобы избежать этой довольно распространенной ошибки, необходимо
постоянно помнить, что в процессуальном значении свидетелем является
лицо, которому известны какие-либо обстоятельства, подлежащие
установлению по делу (ст. 72

УПК).

Согласно ст. 72 УПК не могут допрашиваться в качестве свидетеля:

1) защитник обвиняемого – об обстоятельствах дела, которые стали ему
известны в связи с выполнением обязанностей защитника;

2) лицо, которое в силу своих физических или психических недостатков
неспособно правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для
дела, и давать о них правильные показания;

3) адвокат, представитель профессионального союза и другой общественной
организации – об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с
исполнением ими обязанностей представителя.

В соответствии со ст. 51 Конституции РФ введен свидетельский иммунитет –
право отказаться давать свидетельские показания против себя, супруга и
близких родственников, круг которых определяется Федеральным законом.
Пункт 9 ст. 34 УПК относит к числу близких родственников родителей,
детей, усыновителей, усыновленных, родных братьев и сестер, деда, бабку,
внуков, а также супругов. Указанная конституционная гарантия не
освобождает лицо от обязанности явки по вызову в качестве свидетеля, так
как в предмет показаний могут входить и иные вопросы. Кроме того, не

PAGE 50

исключается возможность добровольной дачи соответствующих показаний,
несмотря на иммунитет от ответственности за их отказ. Вместе с тем, во
время расследования дела Лучкина свидетельский иммунитет не действовал и
его близкие родственники давали показания, косвенно изобличавшие
обвиняемого в совершении инкриминируемых ему преступлений.

Составленное по делу обвинительное заключение должно отвечать
требованиям законности и обоснованности. Законность обвинительного
заключения означает, что его форма и содержание соответствуют
требованиям ст. 205 УПК, определяющей структуру обвинительного
заключения, а также соответствием его предписаниям материального, т.е.
уголовного права. Так, уголовно-правовая квалификация должна точно
соответствовать норме уголовного закона, содержащей признаки
преступления, под которые подпадают действия обвиняемого.

Под обоснованностью обвинительного заключения понимается полное
соответствие изложенных в нем выводов следователя фактическому положению
вещей. Его утверждения должны соответствовать собранным по делу
доказательствам, в истинности которых следователь должен быть убежден.
Истинным должен быть и вывод следователя об уголовно-правовой
квалификации преступного деяния обвиняемого.

Обоснованность обвинительного заключения достигается путем
аргументирования отдельных положений. Это означает, что для
подтверждения каждого вывода и утверждения следователя должны быть
приведены соответствующие доказательства, установленные в ходе
предварительного следствия, сделаны ссылки на процессуальные источники
этих доказательств. Совокупность собранных по делу доказательств должна
быть изложена в такой последовательности, которая не оставляла бы
сомнений в достаточности доказательств, положенных в основу выводов,
содержащихся в обвинительном заключении.

Обязанность следователя мотивировать, т.е. подтверждать свои выводы в
описательном разделе (части) обвинительного заключения предусмотрена в
законе. В ст. 205 УПК указывается, что в обвинительном заключении
излагаются доказательства, подтверждающие наличие преступления и
виновность в нем обвиняемого. Мотивирование обстоятельств, изложенных в
обвинительном заключении, является наиболее сложной частью работы
следователя при составлении этого ответственного процессуального
документа. Именно здесь наиболее часто допускаются ошибки следователями,
состоящие в том, что после описания обстоятельств преступления они
нередко общим перечнем излагают совокупность доказательств,
подтверждающих событие преступления и виновность в его совершении
конкретного обвиняемого.

При таком подходе в обвинительном заключении приводится не
доказательственная информация, а называются лишь процессуальные
источники, в которых она заключена. Здесь нельзя оценить
доказательственное значение того или иного процессуального источника.
Тем более, что встречаются отдельные случаи, когда следователи в
обвинительных заключениях ссылаются на источники, например, на показания
отдельных

PAGE 51

свидетелей, в которых вообще практически отсутствует доказательственная
информация. Следовательно, они не могут быть положены в основу принятия
процессуальных решений.

Порочность такой подачи доказательств состоит в том, что здесь не
анализируются имеющиеся доказательства, не раскрывается их система, не
разъясняются отдельные противоречия, не обосновывается доказанность
отдельных обстоятельств, входящих в предмет доказывания по уголовному
делу, и преступления в целом. Создается лишь видимость доказанности, в
которую предлагается поверить. Естественно, что с этим нельзя
согласиться. Подобный подход порочен в своей основе.

Причины отмеченного недостатка могут носить двоякий характер. Либо здесь
сказывается неумение следователя квалифицированно составить
обвинительное заключение по хорошо расследованному делу. Либо это
следствие низкого качества расследования, односторонности и неполноты
исследования обстоятельств преступления. В первом случае дефект
сравнительно легко устраняется путем пересоставления обвинительного
заключения. Во втором – дело подлежит возвращению на дополнительное
расследование для устранения серьезных недостатков предварительного
следствия.

При составлении обвинительного заключения по делу Лучкина следователю
удалось избежать указанных недостатков. Помимо обширной
доказательственной базы, этому способствовало квалифицированное,
профессиональное составление итогового процессуального документа, прежде
всего его описательной части.

И.С. Фукс исходил из того, что в описательной части обвинительного
заключения, наряду с изложением фактических обстоятельств совершенного
преступления, должны отражаться доказательства, которыми эти
обстоятельства подтверждаются, Им был избран хронологический порядок
изложения материала, когда обстоятельства дела даются в
последовательности проводившегося расследования: появление повода к
возбуждению дела, осмотры места происшествия, обнаружение трупов и
вещественных доказательств, предъявление их для опознания, назначение
судебных экспертиз и т.д. При такой подаче материала логика
расследования помогает воссоздать картину преступления и в то же время
убедительно свидетельствует о доказанности преступления и виновности
Лучкина.

К сожалению, многие следователи в этих случаях не видят необходимости в
анализе доказательств и ограничиваются лишь перечислением их источников.
По делу Лучкина этой ошибки удалось избежать. Содержание обвинительного
заключения вполне соответствовало высокому уровню проведенного
расследования.

Так, после традиционной фразы: «Привлеченный и допрошенный в качестве
обвиняемого Лучкин признал себя виновным…», следователь
профессионально проанализировал всю совокупность собранных доказательств
применительно к обстоятельствам предмета доказывания, что убедительно
показало доказанность инкриминируемых Лучкину преступлений.

PAGE 52

Обвинительное заключение по делу Лучкина было утверждено бывшим
прокурором Латвийской ССР, который направил дело для рассмотрения в
Верховный суд республики. При судебном рассмотрении дела собранные
следователем доказательства не претерпели изменения, обвиняемый Лучкин
также своих показаний не изменил. Он был приговорен к высшей мере
наказания. Приговор приведен в исполнение.

Завершая изложение материала, автор надеется, что у читателя сложилось
общее представление о методике расследования убийств, процессуальных и
тактических основах расследования преступлений и появился интерес к
более глубокому изучению темы, а также к профессии следователя,
выполняющего столь важную для государства и общества работу.

Приложение

Выбор надлежащего следственного действия на первоначальном этапе
расследования для решения частных задач предварительного следствия

Специфика первоначального этапа расследования определяется характером
решаемых задач. Следователь стоит перед необходимостью принятия мер к
установлению круга обстоятельств, входящих в предмет доказывания по
уголовному делу. Эта работа проводится в процессе всего расследования.
На первоначальном же этапе усилия следователя в первую очередь должны
быть направлены на решение трех задач, дающих в его распоряжение
исходную доказательственную информацию, необходимую для дальнейшего
успешного расследования:

1) принятие мер к установлению события преступления;

2) выявление лица, совершившего преступление;

3) обнаружение и изъятие следов преступления и иных предметов, имеющих
значение вещественных доказательств.

Особенность расследования преступлений (как в целом, так и на
первоначальном этапе) заключается в том, что решение общих задач,
связанных с установлением обстоятельств, подлежащих доказыванию по
уголовному делу, осуществляется не сразу, а поэтапно, путем
последовательного осуществления ряда взаимосвязанных частных задач*.
Причем разрешение частных задач обычно ведет к констатации следователем
отдельных фактов совершенного преступления, имеющих доказательственное
значение. Совокупность же такого рода фактов позволяет в дальнейшем
установить все обстоятельства, предусмотренные ст. 68 УПК.

Даже на первоначальном этапе круг решаемых следователем частных задач
весьма многообразен, в связи с чем давать их полные перечни
целесообразно лишь применительно к методикам расследования отдельных
преступлений, здесь же важно лишь подчеркнуть, что эти частные задачи
вытекают из необходимости

Указанная проблема рассматривается применительно к первоначальному этапу
расследования, в процессе которого следователь обычно получает основную
доказательственную информацию Причем выводы и рекомендации имеют
значение для расследования в целом получить исходную для

PAGE 53

расследования любого дела информацию о характере преступления и личности
правонарушителя, а также о следах преступления, которые с течением
времени в силу различных причин могут быть утрачены.

Среди частных задач первоначального этапа расследования могут быть
названы: обнаружение на месте происшествия следов преступления;
выяснение механизма происшествия; получение сведений о возможности или
невозможности совершения подозреваемым определенных действий;
определение причин смерти либо характера телесных повреждений и т.д.

Получение такого рода доказательственной информации осуществляется при
проведении следственных действий. Причем когда речь идет о получении
определенной информации, то здесь возможности различных действий не
равны. Необходимо избрать такое действие, познавательные возможности
которого наиболее полно способствовали бы выявлению и закреплению
определенных следов преступления в материальной обстановке либо в
сознании людей. При решении частных задач расследования надлежит
руководствоваться конкретными целями отдельных следственных действий,
которые с различной степенью детализации определены в УПК. Например, ст.
178 прямо указывает цели осмотра места происшествия, а из текста ст. 162
можно сделать вывод о цели очной ставки.

Попутно заметим, что выбор надлежащего следственного действия, которое в
наибольшей степени способствовало бы решению частных задач доказывания
путем получения максимума информации, содержащейся в следах
преступления, нередко вызывает затруднения. Интервьюирование
следователей по этому вопросу показало, что некоторые из них вообще не
придают ему должного значения. Отдельные же полагают, что следователь
ничем не ограничен в его решении. Однако это не так. К числу факторов,
ограничивающих такой выбор, С.А. Шейфер справедливо относит на
познавательном уровне – характер следов преступления, на нормативном
уровне – наличие правовых оснований, на тактическом уровне – фактическую
необходимость производства и эффективность следственного действия.

Вместе с тем вопрос о выборе надлежащего следственного действия для
решения частных задач доказывания не столь очевиден, как это может
иногда показаться на первый взгляд. Сказанное объясняется определенным
совпадением у отдельных так называемых «родственных» действий их
непосредственных целей, предопределяемым наличием у них некоторых
одинаковых методов познания. В частности, и осмотру места происшествия,
и обыску присущи такие методы познания, как наблюдение и измерение, и
поэтому не случайно, что они имеют общую цель – обнаружение и изъятие
вещественных доказательств. На практике иногда можно встретить ситуацию,
когда обнаружение и изъятие вещественных доказательств возможно
посредством проведения одного из названных следственных действий. Однако
это лишь частный случай, из которого отнюдь не следует вывод о
равноценности и взаимозаменяемости указанных действий следователя. Цели
и процессуальные предпосылки к проведению осмотра места происшествия и
обыска различаются между собой, имеются и отличия в присущих им методах

PAGE 54

познания. Поэтому в одних ситуациях расследования в соответствии с
законом необходимо провести осмотр места происшествия, а в других
случаях использовать обыск.

Обычно этот вопрос возникает тогда, когда появляется необходимость в
обнаружении и изъятии вещественных доказательств на месте происшествия
при условии, что там не произошло изменений, влекущих их уничтожение,
либо разыскиваемые объекты не были перепрятаны.

Так, в процессе расследования уголовного дела, возбужденного по факту
убийства П., следствием были получены косвенные данные о том, что это
преступление было совершено И. в его дачном домике во время ссоры.
Учитывая обстановку – разгар летнего сезона, положение садового участка
в центре поселка, незначительного (в пределах трех суток) срока с
момента совершения преступления, отсутствие у М. и его знакомых
транспортных средств, нахождение подозреваемого в последующие дни либо
на работе, либо по месту жительства и т.д. – следователь сделал вывод о
том, что труп потерпевшего должен находиться на месте происшествия.
Предполагалось, что подозреваемый скорее всего не успел уничтожить либо
вывезти труп. Вместе с подозреваемым, понятыми, работниками уголовного
розыска и специалистами следователь выехал на предполагаемое место
происшествия и приступил к его осмотру. При выполнении следственного
действия на полу и стенах дачного домика были обнаружены следы крови.
Объясняя их происхождение, М. заявил, что он в ссоре убил П., однако
указать местонахождение трупа отказался. В то же время при осмотре было
установлено, что обстановка садового участка не нарушалась. Следователь
предположил, что труп потерпевшего мог быть запрятан под дачным домиком.
Проверка этой версии была связана с необходимость вскрытия пола дачи и
проведения раскопок. Для совершения этих действий, связанных со
значительным нарушением обстановки места происшествия, с нарушением
неприкосновенности жилища требовалось проведение обыска. Поскольку к
этому моменту познавательные возможности осмотра были исчерпаны,
следователь завершил его. Затем тут же вынес постановление и произвел
обыск, в ходе которого был обнаружен захороненный под домом труп П.
Поскольку в данном случае ситуация являлась безотлагательной, обыск был
произведен без санкции прокурора, но с последующим ему сообщением в
суточный срок об этом (ч. 3 ст. 168 УПК).

В процессе изучения следственных ошибок были выявлены распространенные
при решении частных задач на первоначальном этапе расследования случаи,
связанные с выбором ненадлежащего следственного действия, когда в рамках
очной ставки проводилось предъявление для опознания*, выемка подменялась
обыском или так называемой добровольной выдачей, а взамен осмотра места
происшествия выполнялась проверка показаний на месте либо допрос. На
указанных нарушениях предписаний уголовно-процессуального закона
представляется необходимым остановиться подробнее.

Подмена очной ставкой предъявления для опознания. На практике
встречаются случаи, когда, судя по записи в протоколе очной ставки, на
это

PAGE 55

следственное действие возлагались несвойственные для него функции,
связанные с опознанием одним участником другого. Об этом, в частности,
можно судить по такой записи: «Сидящего напротив меня гражданина опознаю
за лицо, которое (тогда-то, там-то) совершило (такие-то преступные
действия)». Такого рода суррогат предъявления для опознания производился
с грубым нарушением процессуального порядка, предусмотренного ст. 165
УПК, поскольку не обеспечивались процессуальные права заподозренного
лица, не соблюдались гарантии объективности расследования. По существу
здесь имело место смешение очной ставки и предъявления для опознания,
для которых законодателем установлен различный процессуальный режим.

Уголовно-процессуальный закон России не знает так называемых комплексных
следственных действий. Предложения о их введении в свое время были
подвергнуты обоснованной критике.

Когда в процессе проведения следственного действия возникает потребность
в выполнении другого следственного действия, то возможно принятие одного
из следующих трех решений.

Если потребность в проведении следственного действия не носит
неотложного характера, то предпочтительнее завершить проводимое
действие, а затем приступить к новому.

Когда же новое следственное действие не терпит отлагательства либо
следователь предполагает использовать его результаты в ходе уже
проводящегося действия, необходимо приостановить последнее. В протоколе
указывается причина, в силу которой было прервано следственное действие,
а также время, в течение которого был интервал в его проведении. В этот
период выполняется действие, в котором возникла необходимость, с
составлением соответствующего протокола. Затем следователь возвращается
к прерванному следственному действию и завершает его. В частности, когда
в ходе допроса подозреваемые в совершении кражи иногда сообщают
следователю о том, где и у кого находится похищенное, то в этой ситуации
необходимо приостановить допрос, вынести постановление, получить санкцию
от прокурора и провести обыск, по окончании которого надлежит
возобновить прерванный ранее допрос.

Наиболее предпочтительным является третий вариант, когда новое
следственное действие проводится параллельно с другим, производящимся
участвующим в расследовании следователем или работником дознания по
поручению лица, в чьем производстве находится уголовное дело.

Рассмотренные варианты не относятся к ситуации, связанной с
необходимостью предъявления для опознания одного участника очной ставки
другому. После начала очной ставки проведение подобного опознания
является бессмысленным, а сам факт опознания по понятным причинам не
может служить доказательством. Вопрос о необходимости предъявления для
опознания, исходя из материалов дела, должен решаться еще до начала
очной ставки, когда ее участники не увидели друг друга на этом
следственном действии.

PAGE 56

Основанное на действующем уголовно-процессуальном законе раздельное
производство следственных действий в максимальной степени способствует
использованию познавательных возможностей каждого из них при соблюдении
прав и законных интересов участников и тем самым благоприятствует
правильному решению вопроса о выборе следователем надлежащего для
решения частных задач доказывания действия.

Необоснованная подмена выемки обыском или так называемой добровольной
выдачей. Среди случаев несоблюдения процессуальных предпосылок к выбору
надлежащего следственного действия наиболее распространено игнорирование
конкретных целей отдельных следственных действий, что в итоге неминуемо
приводит к невыполнению предписания закона о полноте и всесторонности
исследования важных обстоятельств расследуемых уголовных дел. К числу
такого рода нарушений следует отнести типичный недостаток, состоящий в
необоснованной замене выемки обыском.

Сопоставительный анализ ст.ст. 167 и 168 УПК, регламентирующих
процессуальные основания к производству выемки и обыска, свидетельствует
о том, что эти следственные действия призваны обеспечить изъятие
предметов и документов, имеющих значение для дела. При выемке
производится изъятие заранее известных предметов и документов, причем
следователь достоверно знает, где и у кого они находятся. Нередко
следователи имеют основания предполагать, что эти предметы и документы
будут выданы по их требованию. Обыск, как известно, связан с
принудительным вторжением в жилище, ограничивает конституционное право
на его неприкосновенность и поэтому проводится с санкции прокурора.

Большинство следователей обоснованно считает, что к проведению обыска
следует прибегать в исключительных случаях и что, где это только
возможно, он должен заменяться выемкой. Однако в действительности
ситуация иная. Изучение, в частности, показало, что в каждом восьмом
случае проведения обысков подлежащие изъятию предметы были заранее
известны следователю и у него имелись основания надеяться, что
разыскиваемые объекты будут добровольно выданы владельцами по требованию
следователя при проведении выемки.

Указанный вопрос не относится к выбору следственного действия, не
находится в зависимости от усмотрения следователя, поскольку
законодатель предусматривает различие в процессуальных основаниях к
производству выемки и обыска. Поэтому следователь должен сначала
определить наличие процессуальных оснований к производству выемки и лишь
при их отсутствии принять решение о проведении обыска. Игнорирование
процессуальных оснований к выполнению выемки и проведение взамен ее
обыска следует расценивать как нарушение предписаний закона.

Уголовно-процессуальным законом не предусмотрена так называемая
добровольная выдача, которая нередко проводится взамен выемки,
необоснованно подменяя названное процессуальное действие. На практике
получила распространение такая ситуация: следователь узнает от
свидетеля, потерпевшего, подозреваемого (обвиняемого) о наличии
каких-либо предметов

PAGE 57

и документов, имеющих значение доказательств по делу, после чего он
нередко предлагает допрашиваемому представить их, оформляя эти действия
протоколами добровольной выдачи.

Подобное решение неправильно ни по форме, ни по существу.

В частности, нельзя согласиться с действиями следователя, который,
выяснив при допросе жены обвиняемого К., что одежда последнего со
следами преступления находится в квартире по месту жительства, предложил
ей принести эту одежду в прокуратуру. Представление предметов и
документов участниками уголовно-процессуальной деятельности и гражданами
в порядке личной инициативы, а также их истребование следователем должны
оформляться не протоколами добровольной выдачи, а в соответствии со ст.
70 УПК протоколами представления. При наличии сомнения в
добросовестности определенного лица необходимо вынести соответствующее
постановление и произвести выемку предмета либо документа, дающую
гарантию их сохранности и процессуальные основания для приобщения к
уголовному делу Подобным образом должен был поступить и следователь по
делу К., чтобы не ставить судьбу важного доказательства в зависимость от
усмотрения заинтересованного лица – жены обвиняемого.

Подмена осмотра места происшествия проверкой показаний на насте либо
допросом При изучении дел нередко приходится наблюдать случаи, когда
взамен осмотра места происшествия при наличии необходимости выяснить
обстановку происшествия, обнаружить и изъять следы преступления и другие
вещественные доказательства проводилась проверка показаний на месте или
даже допрос. Наиболее характерны такие подмены для расследования дел об
изнасиловании.

Стоящие перед осмотром места происшествия цели не только специфичны, но
и достаточно широки, что предопределяет значительные возможности
получения доказательственной информации Неиспользование этих
потенциальных возможностей существенно обедняет доказывание. В известном
смысле результаты осмотра невосполнимы. Как бы полно ни была воспринята
обстановка места происшествия потерпевшим или свидетелем, только при
осмотре с привлечением специалистов и использованием средств
криминалистической техники следователь может получить полное и
всестороннее представление о происшедшем, обнаружить и изъять следы
преступления и вещественные доказательства. К тому же не следует
забывать, что показания свидетелей и особенно потерпевших обычно
являются фрагментарными, нередко неадекватно передают обстоятельства
происшествия, иногда носят выраженный субъективный характер,
отрицательно сказываясь на полноте и достоверности сообщаемых сведений.

Поэтому после допроса свидетеля, потерпевшего или подозреваемого
оправдано проведение детального осмотра места происшествия. Это
следственное действие будет полезным в плане уяснения следователем
обстановки места происшествия и в тех случаях, когда там уже не
сохранились следы преступления и вещественные доказательства. Проведение
обстоятельного осмотра места происшествия не только поможет следователю

PAGE 58

составить более глубокое представление о произошедшем, но и может
побудить последнего провести дополнительный допрос свидетеля или
потерпевшего по обстановке и обстоятельствам преступления. Такой допрос
будет полезен для правильной оценки результатов осмотра места
происшествия, позволит полнее и всестороннее воссоздать механизм
преступления.

В процессе интервьюирования у трети опрошенных следователей выявилась
тенденция к замене осмотра места происшествия проверкой показаний на
месте*. Сторонниками этой точки зрения отмечалось, что при проверке
показаний на месте с участием свидетелей, потерпевших, или обвиняемых
указанные лица обычно содействуют следователю в обнаружении следов
преступления и вещественных доказательств, а также обращают внимание
следователя на определенные детали места происшествия, связанные с
преступлением. Действительно, в случаях добросовестности их участие
способствует результативности проверки показаний на месте. Однако в
нашей ситуации вопрос ставится иначе: может ли проверка показаний на
месте полностью заменить осмотр при решении стоящих перед следователем
на месте происшествия частных задач (ст. 178 УПК) либо такая замена в
познавательном плане окажется неадекватной? Представляется, что подобная
замена была бы неадекватной, поскольку указанные следственные действия
имеют различные цели. В отличие от осмотра места происшествия при
проверке показаний на месте происходит сопоставление показаний участника
с окружающей обстановкой. Иногда при проверке показаний на месте
обнаруживаются следы преступления либо вещественные доказательства.
Однако для проверки показаний на месте это скорее факультативное, чем
обязательное обстоятельство и даже при достижении этой цели она не в
состоянии заменить полноценно проведенный осмотр места происшествия.

В то же время проверка показаний на месте нередко выходит за рамки
непосредственно места происшествия. Сказанное свидетельствует о
невозможности полноценной замены осмотра места происшествия проверкой
показаний на месте, ибо последняя не может компенсировать широких
возможностей осмотра по исследованию обстановки происшествия,
обнаружению следов преступления и вещественных доказательств.

Уместно также сказать и о влиянии субъективного фактора на характер
проверки показаний на месте. Подозреваемые и обвиняемые (иногда также
свидетели и потерпевшие) в силу заинтересованности и других причин
вольно или невольно могут не обратить внимание следователя на важные для
дела обстоятельства, что может привести к неполноте исследования
обстановки места происшествия при проверке показаний.

Суммируя сказанное, можно сформулировать два процессуальных условия,
определяющих выбор надлежащего следственного действия для решения
определенных частных задач доказывания: во-первых, необходимо, чтобы
непосредственные цели и познавательные возможности избираемого
следственного действия максимально соответствовали решаемым на
определенном этапе расследования частным задачам; во-вторых, должны

PAGE 59

неуклонно соблюдаться специальные процессуальные предписания, с которыми
законодатель связывает возможность производства определенных
следственных действий, обеспечивая тем самым оптимальный процессуальный
режим собирания доказательств и права участвующих в следственном
действии лиц.

Возможность выбора проведения того или иного следственного действия,
исходя из учета тактических соображений, основывается на наличии в УПК
факультативных норм, представляющих следователю право проведения
следственных действий, например очной ставки, предъявления для опознания
и т.д., а не обязывающих его к этому. Однако, это право детерминировано
необходимостью доказывания обстоятельств преступления. Следователь
вправе в ряде случаев не проводить конкретного следственного действия,
но не может не принять мер к выявлению важного для дела обстоятельства.
Поэтому, обычно вопрос сводится к возможности замены одного
следственного действия другим, а, значит, появляется возможность учета
тактических соображений.

Тактический аспект выбора надлежащего следственного действия обычно
бывает ограничен несколькими ситуациями, из которых наиболее
распространенными являются следующие: 1)наличие возможности решить
определенную первоочередную задачу доказывания путем проведения близких
по познавательным возможностям следственных действий; 2) необходимость
решения нескольких близких по важности задач доказывания производством
различных следственных действий; 3) возможность последовательного
проведения нескольких одинаковых либо различных следственных действий.

Указанные выше процессуальные и тактические основания обусловливают
правильность выбора надлежащего следственного действия и тем самым
создают предпосылки для его результативного проведения.

ОГЛАВЛЕНИЕ

1. К читателю

2. Возбуждение уголовного дела

3. Осмотр места происшествия

4. Выдвижение и проверка версий о преступнике (преступниках),
совершивших умышленное убийство Свечко и Громовой

5. Проведение неотложных следственных действий

6. Проведение судебных экспертиз

7. Проверка возникшего в отношении Лучкина подозрения в совершении им
убийства Громовой и Свечко

8. Задержание Лучкина Владимира

9. Изобличение Лучкина в убийстве Громовой и Свечко

PAGE 60

1 О.Привлечение Лучкина в качестве обвиняемого

11.Обеспечение следователем всесторонности, полноты и объективности

расследования преступлений 12. Условия успешного использования системы
следственных действий 13.Окончание предварительного следствия. 14.
Составление обвинительного заключения Приложение

Соловьев Александр Борисович Как организовать расследование.
Учебно-методическое пособие Лицензия ЛР № 066272 от 14 января 1999 г.
Сдано в набор 29.03.2000. Подписано в печать 15.04.2000. Формат
60×88/16.

Бумага газетная. Уел печ. л. 5,5. Тираж 5000 экз. Заказ № 1174 ООО
Издательство «Юрлитинформ» 121019, г. Москва, ул. Волхонка, д. 6.
Отпечатано в ЗАО «Красногорская типография» 143400, Московская обл., г.
Красногорск, Коммунальный квартал, д. 2.

Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter