.

Материалы Всероссийской научно-практической конференции 2002 – Актуальные проблемы криминалистики на современном этапе (книга)

Язык: русский
Формат: реферат
Тип документа: Word Doc
0 7431
Скачать документ

Материалы Всероссийской научно-практической конференции 2002 –
Актуальные проблемы криминалистики на современном этапе

Современный этап развития нашего государства характеризуется
значительным ростом преступности. В этих условиях важно
совершенствование имеющихся средств и методов борьбы с преступностью,
разработка новых теоретических положений, формирование
научно-практических рекомендаций для органов расследования.

Судебно-правовая реформа в значительной степени направлена на
совершенствование уголовного судопроизводства. Она как по целям, так и
по содержанию предполагает не только его улучшение, но и формирование
качественно новой системы содержательной стороны расследования. И дело
не только в принятии нового уголовно-процессуального кодекса (отметим
сразу, далеко не совершенного). Не менее важное значение имеют и
изменения содержательной стороны деятельности по расследованию
преступлений. Необходим совершенный, четко отлаженный механизм
реализации положений нового УПК. Речь идет в первую очередь об
организационной структуре органов расследования, прежде всего следствия,
оперативно-розыскной деятельности и их технико-криминалистического
обеспечения. Не менее важна диалектическая связь этой деятельности с
прокурорским надзором и судебным разбирательством. И, наконец,
совершенствование содержательной стороны расследования, как
специфического вида социальной деятельности, повышение ее значения в
выполнении целей и задач уголовного судопроизводства в целом.

Сложность настоящей ситуации в том, что в нашей стране довольно высокий
уровень преступности и криминализации общества. В связи с этим структура
органов расследования, характеристика кадров следователей и оперативных
работников, организация их деятельности и качество расследования должны
соответствовать сложности решаемых ими задач. Годы
социально-экономических преобразований усложнили условия деятельности по
расследованию преступлений. С учетом этого фактора перед криминалистикой
возникли новые задачи. Растущей преступности надо противопоставить и
сбалансированную систему органов, ведущих борьбу с ней, и оптимальный
уровень их работы.

Недопустимо, когда органы расследования порой теряют контроль над
криминальной ситуацией, не раскрывают значительное число организованных
преступлений.

В этих условиях особое значение приобретают научные исследования. Важны
фундаментальные разработки теоретических основ криминалистики. Наряду с
этим, особое значение приобретают конкретные научно-практические
рекомендации по тактике производства следственных действий, методике
расследования отдельных видов преступлений.

Настоящий сборник содержит тезисы выступлений участников всероссийской
научно-методической конференции, состоявшейся 23-24 мая 2002г в гор.
Краснодаре. На конференции были рассмотрены проблемные вопросы
криминалистики и практики расследования. Мнения участников отличаются
разнообразием. Важно стремление ученых совершенствовать теорию и
практику расследования. Рекомендации конференции должны способствовать
повышению качества расследования.

В.Д. Зеленский

Председатель оргкомитета конференции

2

В.Е. Корноухов

доктор юридических наук, профессор

О структуре и содержании общей теории криминалистики.

Общеизвестно, что теории любой науки отражают закономерности предмета, а
предметом, в свою очередь, являются свойства объекта. Криминалистика
изучает познавательную сторону деятельности следователя в связи с
процессом отражения в обстановке совершения преступления.

Большинство криминалистов едины в суждениях по выделению закономерностей
отражения, к которым относят: закономерности формирования выбора и
реализации способов подготовки, совершения и сокрытия преступления;
закономерностей возникновения и развития связей между элементами
механизма совершения преступления; закономерности в
вариационности возникновения следов преступления, специфичных для
определенной категории преступлений1. Однако, в отражении этих
закономерностей через систему частно-научных теорий среди ученых нет
единства. Так, Р.С. Белкин в их число включал: учение о механизме
следообразования, учения о признаках2. В тоже время коллектив кафедры
криминалистики МГУ — характер информационного отображения вовне,
криминалистическую характеристику преступления, криминальные и
криминалистические ситуации 3. А в учебнике по криминалистике под
редакцией проф. В.А. Образцова эти закономерности отражаются через
характеристику элементно-компонентного состава преступления и связанных
с ним событий4. По существу этих концепций можно выска-

1 Криминалистика. Учебник/ Под ред. проф. Р.С. Белкина. М., 2000. С. 78.

2 Белкин Р.С. Курс криминалистики. Т. 2. М., 1997. С. 50-117.

3 Криминалистика. Учебник /Под ред. проф. Н.П. Яблокова. М., 1999.
С29. -52.

4 Криминалистика. Учебник /Под ред. проф. В.А. Образцова. М., 1999. С.
52-67.

3

зать следующие замечания. Во-первых, понятие «механизм следообразования»
уже по содержанию другого понятия «механизма совершения преступления»,
который является одним из них центральных объектов криминалистики.
Во-вторых, все же процессе совершения преступления отражается не
информация, свойства личности, орудий преступления и т. д. В-третьих,
отражение приводит к образованию не признаков, а следов преступления, из
которых извлекается тот или иной слой информации через разработанную
систему признаков. В-четвертых, криминалистическая характеристика в том
виде, в которой она сегодня разрабатывается, представляет худший вариант
криминологической.

Исходя из этих критических замечаний, полагаем, что число теорий должна
входить теория следоведения, в которой исследуется механизм совершения
преступления, приводящий возникновению следов преступления, потому что
познание при расследовании ретроспективно и основой для реконструкции
события преступления служат следы преступления. Но поскольку теория
следоведения в общем виде отражает закономерности возникновения следов
преступления, постольку она дополняете системой учений, раскрывающих
специфику частных закономерностей: учение о специально-психологических
характеристика преступной среды, учение о противодействии, способе
совершения преступления, учение о навыках. Как видно из перечисленных
частных учений, они раскрывают закономерности отдельных положений теории
следоведения, расширяя и углубляя наше знание.

3. Как отмечено выше, другая группа закономерностей описывает
закономерности познавательной стороны деятельности следователя, поэтому
вновь рассмотрим, через какие системы теории и учений они отражаются.
Например, Р.С. Белкин выделяет учение о фиксации доказательственной
информации, криминалистической регистрации, розыске, версии и
планировании; теории — идентификации, диагностики, причинности,
прогнозирования, временных связях и отношениях1. Коллектив кафедры
криминалистики МГУ в число таких теорий включил — теорию иден –

1Белкин Р.С. Курс криминалистики. Т. 2. М., 1997. С. 117-145.

4

тификации, версии и планировании, профилактики, прогнозирования,
диагностики и информационно-компьютерное обеспечение криминалистической
деятельности1.

В этой связи сделаем одно общее заключение — частно-научные теории никак
не субординированны между собой, то есть, в сущности, они не образуют
систему. Во-первых, поскольку теории должны отражать закономерности
познавательного процесса, постольку вряд ли можно отнести к таким
закономерностям учение о фиксации, которое в большей степени связано с
удостоверительной деятельностью, частью теории доказывания. Во-вторых,
учение о регистрации относится к другой стороне деятельности следователя
— условиям. В-третьих, розыск — это факультативная задача расследования,
поэтому её вряд ли можно включать в общую теорию. В-четвертых,
познавательная роль версий проявляется при расследовании конкретного
преступления, поэтому её можно включать в число частно-научных теорий,
но отражая специфику. В-пятых, вполне обоснованно включенной в число
частно-научных теорий идентификации, диагностики, причинности. Что же
касается теории прогнозирования развития науки криминалистики, то эта
часть знания относится к другой сфере — научной деятельности, поэтому
должна входить в раздел науковедения. В-шестых, учение о временных
связях и отношениях отражает отношения между связями, поэтому это
составная часть теории следоведения.

С нашей точки зрения более обоснованно выделять учения и теории, исходя
из общего философского понятия об уровнях познания, поэтому и
криминалистика должна соответствовать этим положениям. Теоретический
уровень познания отражается в криминалистике через систему
частно-научных теорий — моделирования и доказывания, которые в принципе,
определяют избирательность познания.

Другой уровень — эмпирический (его ещё называют чувственным, хотя это не
одно и тоже) связан с обнаружением и извлечением сведений о фактах из
отдельных следов преступления,

1 Криминалистика. Учебник /Под ред. проф. В. А. Образцова. М., 1999. С.
73-138.

5

и он в криминалистике отражается через теорию следственны) действий,
теорию опосредованного познания и эксперимента.

Однако, не всегда можно выявить связь отдельных следов с событием
преступления, потому что требуется их исследование поэтому этот уровень
познания мы обозначили как эмпирико-теоретический, который представлен
теорией идентификации, теорией распознавания (диагностики) и теорией
реконструкции .

А.В. Дулов

доктор юридических наук, профессор

Теория моделирования расследования.

Проблемы моделирования давно уже разрабатывается в криминалистике.
Однако возможности этого метода используются еще далеко не полностью.

Моделирование следует значительно шире применять при разработке
теоретических проблем криминалистики.

Криминалистика призвана изучать преступление, преступную деятельность, и
деятельность по расследованию преступлений. Любая деятельность может
быть представлена в виде самостоятельной системы, которая имеет свои
особые цели, этапы, средства реализации. Во всех случаях изучение таких
систем осуществляется при помощи методов исследования систем. Это
полностью относится как к изучению преступления, так и к деятельности по
расследованию. Реализация методов исследования систем в свою очередь
осуществляется через моделирование, которое является обязательным
элементом системного исследования. При помощи моделирования изучаются
структуры объектов (преступной деятельности, деятельности по
расследованию), функционирование систем, прогнозирование деятельности их
субъектов.

В теории этот метод должен обеспечить построение:

1 Криминалистика. Общая часть/ Под ред. проф. В.Е Корноухова. М., 2000.
С. 56-389.

6

а) общей криминалистической модели преступления, преступной
деятельности;

б) общей модели целей деятельности по расследованию;

в) модели каждого вида преступления.

Длительное время в криминалистике разрабатывались криминалистические
характеристики преступления. При этом различные элементы характеристик
не создавали единой системы, и, тем самым, не имели прочной научной
основы. Модели отражают результаты системно-структурного познания
преступления, что и создает прочную основу для познания преступления как
системы. Моделирование должно широко применяться и для организации
практической деятельности по расследованию.

Любая деятельность человека должна быть организована. А для этого ее
следует смоделировать. Это полностью относится и к криминалистической
деятельности. Моделирование здесь имеет ряд особенностей. Прежде всего,
это относится к моделированию цели деятельности.

Основой для моделирования цели деятельности по расследованию является
предварительное теоретическое построение модели преступления, ее
познание до начала практической деятельности по расследованию. Общая
теоретическая модель преступления, модель отдельного вида преступления
сочетает в себе элементы уголовно-правовой структуры преступления,
элементы криминалистической структуры (через которые конкретизируется
уголовно-правовая структура данного преступления), криминалистическую
структуру отражения преступления.

Моделирование расследования может строиться только на основе этой общей
модели, которая создает основу для практического расследования и
одновременно является целью расследования. Конечная цель расследования
может быть полностью обеспечена только в том случае, если были построены
и реализованы все необходимые модели этапов деятельности по
расследованию.

Наличие общей теоретической модели данного вида преступления дает
возможность конкретизировать практическую деятельность через построение
следующих моделей:

а) Моделирование информации, имеющейся к моменту возбуждения уголовного
дела. Все собранные факты распреде-

7

ляются на матричной модели данного вида преступления и фиксируют их
относимость к элементам модели, к связям между этими элементами,
указание на пути установления необходимы) элементов (сведения, признаки
субъекта, возможные связи и т.д.)

б) На основе общей модели данного вида преступления,

первичной информации осуществляется построение модели подлежащих решению
задач. Это задачи могут распределяться на подлежащие решению в первую,
вторую очередь, на общие и детализирующие, на подлежащие одновременному
решению и т.д.

в) Построение общей модели подлежащих решению задач уже создает
возможность строить модели совокупности действий, операций проведением
которых будут решаться выявленные задачи.

Модели решения задач в свою очередь могут быть представлены группами
моделей, имеющих различные цели, содержание, процессуальное закрепление.
Так, следует выделять: поисковые модели, модели сбора информации по
избранной матрице, модели сбора информации по избранному методу
познания, модели изобличения, модели доказывания, модели проверки
фактов, сообщений. Каждая из перечисленных групп моделей имеет множество
разновидностей, которые конкретизируют цели, условия, действия
участников и ряд других факторов. Правильный выбор конкретной
разновидности модели решения задачи существенно повышает
результативность расследования, полноту и правильность сбора
доказательств.

При расследовании ряда категорий уголовных дел особенно по делам,
связанным с организованной преступностью) возникает необходимость
моделировать и ожидаемое противодействие, что усложняет процесс
подготовки, проведения следственных действий, меняет их
последовательность.

Только после этого представляется возможным приступить к планированию
намеченных действий (сроки, участники и т. д.).

г) Проведение намеченных действий влечет за собой дополнение общей
модели преступления, а затем уточнение задач расследования (определить
какие из ранее намеченных решены,

8

какие новые задачи появились). Таким образом наступает новый цикл
моделирования расследования.

При моделировании задач расследования следует отдельно выделять
построение моделей дедуктивных и индуктивных задач. Дедуктивные модели
призваны обеспечивать доказывание всех элементов основной структуры
преступления. Индуктивные модели призваны расширять объем
расследования: установление новых субъектов преступной деятельности,
новых эпизодов преступной деятельности, связи данного преступления с
другими и т.д. Особенность дедуктивных и индуктивных моделей
заключается в том, что они обобщают задачи, возникающие на каждом этапе
расследования уголовного дела, становятся обязательной составляющей
процесса моделирования каждого нового этапа расследования.

Такое последовательное моделирование задач, путей их решения, получение
результатов действий дает возможность по новому подойти к решению
проблемы этапов расследования. Во многих работах по криминалистике
определяют первоначальный, с последующий, заключительный этапы. Не
трудно заметить, что выделение последующего и заключительного этапа
ничем не помогает процессу расследования: они не наполнены конкретным
содержанием. Этапы расследования появляются при необходимости
синтезирования в общую модель данного вида преступления всей
дополнительно собранной по делу информации, на основе ранее построенной
модели решения установленных задач, расследования. Возникает
необходимость вновь строить модель подлежащих решению задач, моделей
путей решения этих задач. Это и будет следующий этап расследования
данного конкретного дела. Во многих случаях совокупность таких этапов
можно заранее формализовать. Так, по техногенным преступлениям
первоначальное моделирование задач и путей их решения концентрируется на
решении вопросов о причинах наступления преступного результата, затем
наступает этап исследования деятельности конкретных людей, доказывания
их виновности в данном событии. Разработка теории моделирования
расследования будет способствовать активизации повышения качества
расследования уголовных дел.

9

Т.А. Седова

доктор юридических наук, профессор

Новый УПК и задачи криминалистики как науки о приемах собирания
допустимых доказательств.

1. Научные разработки в криминалистике последнего периода носят, как
правило, теоретический характер. Криминастика пополнилась в последние
годы многочисленными теориями, учениями, концепциями. Неправомерно
большое внимание уделяется науковедческим вопросам,
понятийно-терминологическим аспектам. Вместе с тем, объем разработок
прикладного характера значительно сокращается. Подобное соотношение
теоретической и практической компонент нельзя признать нормальным для
прикладной науки, каковой является криминалистика.

2. Увлечение ученых-криминалистов в последнее время теоретическими
изысканиями отчасти можно объяснить более коротким путем к
публикациям, поскольку здесь не требуется вложения трудоемких затрат
на экспериментальные исследования, изучение обширных массивов уголовных
дел и т. д. В некоторых случаях имеет место просто спекулирование
элементарным уровнем науки криминалистики — объявляются теоретическими
вопросы, которые в силу своей очевидности ни в одной области научного
знания не воспринимаются как теоретические проблемы (например, теория
разрушающих методов, теория нетрадиционных методов и др.).

Но криминалисты должны обратить внимание на то, что чем больше они
прилагают усилий по возведению своей науки в

ранг фундаментальной, тем менее серьезно к ней относятся другие
юридические науки, и это наглядно продемонстрировал законодатель.

3. Отношение законодателя в новом УПК к криминалистическим разработкам
выразилось по-разному: полное игнорирование — одних, обход молчанием
других, возведение в ранг нормы закона — третьих. В последнем случае
текст многих статей

10

нового УПК больше напоминает криминалистические методические указания и
инструкции, чем нормы закона.

4. Нововведения в УПК РФ больше всего создали проблем криминалистической
практике. В связи с новой регламентацией ряда следственных действий,
актуальный задачей для криминалистов является пересмотр и переоценка
тактических приемов их проведения, в первую очередь это касается
допроса. В условиях допроса с участием защитника становятся не
реализуемыми приемы психологического воздействия, тем более так:
называемые «психологические реагенты», в то же время актуализировалась
роль приемов логического воздействия, а они наименее разработаны в
криминалистике. Следовательно, требуется форсирование детальной
разработки именно этой группы приемов.

Признание в новом УПК (ст. 75) показаний подозреваемого, обвиняемого,
полученных без участия защитника и неподтвержденных в суде, –
недопустимыми доказательствами свидетельствует, что законодатели
восприняли как несостоятельные многочисленные и многолетние
криминалистические разработки приемов диагностики ложных показаний,
приемов выявления в этих показаниях элементов правдивой и достоверной
информации, приемов их детализированной фиксации с помощью объективного
научно-технического метода — видеосъемки., накопление приемов оценки
таких показаний в суде — все они восприняты законодателями как
несостоятельные.

Из этого можно сделать вывод, что данные вопросы недостаточно
обстоятельно и убедительно излагаются в криминалистической литературе,
недостаточно глубоко изучаются в вузе, не все юристы-практики ими
владеют. Безусловно, требуется самое пристальное внимание криминалистов
к этим проблемам.

Регламентация в новом УПК (Ст. 190) обязательной фиксации в протоколе
вопросов ставит перед криминалистами задачу разработки правил постановки
вопросов разного целевого назначения.

Законодатель оставляет за следователем право выбора тактики допроса (ст.
89 УПК РФ). В этих условиях значимо продолжение совершенствования
тактики предъявления доказа-

11

тельств, например, рекомендаций по оптимальному определен объема и
момента предъявления доказательств в разных ситуациях допроса.

5. В новом УПК нет особых изменений в регламентации применения
научно-технических методов, если не считать слишком запоздалой
регламентации использования видеосъемки. К сожалению, в текстах статей
нового УПК (например ст. 189 и др. приводятся исчерпывающие
перечни допустимых научно-технических методов фиксации, что
опять будет создавать проблемы применения новых более эффективных
методов.

Законодатель обошел молчанием проблему применения в доказывании
электронных документов и новых информационных технологий. Для настоящего
момента была бы весьма актуальной регламентация случаев, когда
электронные документы не могут быть признаны допустимыми
доказательствами.

В криминалистической литературе вопросы использования в доказывании
электронной информации фиксации, изъятия электронных документов —
вещественных доказательств, вопросы использования электронной информации
в доказывании еще не получили однозначного решения. Поэтому
незамедлительной задачей криминалистов должна быть разработка
унифицированных методических рекомендаций по этим проблемам.

Регламентируя проведение опознания, законодатель ограничился указанием
на допустимость фотоснимков, но в связи с распространенностью в
настоящее время видеокамер слежения при такой регламентации возникнут
проблемы с допустимое таких материалов как объектов опознания.

6. Методика расследования преступлений — это тот раздел криминалистики,
через который проходит апробация эффектности теоретических разработок
учений, концепций.

Поэтому, криминалисты-теоретики не могут быть индиферентными к тому
состоянию раскрытия и расследования преступлений, которое имеет место в
настоящее время.

Нельзя согласиться с негативной оценкой наиболее значимого из
разработанных в последнее время учений — криминалистической
характеристики преступлений.

12

Именно криминалистическая характеристика — одна из немногих
теоретических разработок в криминалистике, которая имеет прямую
практическую направленность, именно она позволила привести в систему
накопленный экспериментальный материал по отдельным видам преступлений,
создала предпосылки для разработки более научно-обоснованных методик
расследования преступлений. Повышенный интерес многих криминалистов к
этой проблеме объясняется не модой, а всем понятной практической
значимостью этого учения. Наоборот, умозрительные конструкции, мало
значимые в практическом отношении, никогда не имеют ни параллельно
ведущихся разработок, ни их продолжений.

Бесспорно, криминалистические характеристики только тогда имеют смысл и
практическую значимость, когда установлены корреляционные связи и
зависимости. Проблема сегодняшнего дня как раз состоит в том, что многие
авторы, последовали примеру Л.Т. Видонова, в своих диссертационных
исследованиях на основе изучения обширных массивов уголовных дел выявили
очень значительные в практическом отношении корреляционные связи, но
большинство из них так и остались достоянием этих научных исследований,
поскольку не было востребована разработчиками следующего уровня —
практических методик и рекомендаций. Поэтому настоятельной задачей
данного момента является самое кропотливое обобщение и анализ уже
накопленного материала со значимыми корреляционными связями. Такое
обобщение и систематизация вполне могут стать самостоятельной темой
диссертационного исследования. Открытые же во второй раз данные по
корреляционным связям обеспечат разработку более эффективных методик
расследования преступлений — самой актуальной проблемы сегодняшнего дня.

13

В.А. Волынский,

доктор юридических наук

И.А. Попов,

доктор юридических наук

Предварительное расследование в аспекте нового

УПК РФ: проблемы, пути их решения.

1. Судебная реформа — краеугольный камень формирования гражданского
общества, утверждения демократических принципов и обеспечения
безопасности его существования. Огромную, наиболее сложную и объемную
часть судебной реформы представляет уголовное судопроизводство. Его
можно представить в виде пирамиды, на вершине которой, конечно же, суды.
Но эффективность их функционирования находится в прямой зависимости от
прочности и устойчивости фундамента всей пирамиды – системы органов,
призванных раскрывать и расследовать преступления. В этом отношении,
безусловно, прав Р. Кларк, отмечавший в своей книге “Преступность в
США”: “Если полиция не справляется с задачей раскрытия преступлений, не
может вестись уголовное преследование, а суды не смогут творить
правосудие… вся остальная часть системы уголовной юстиции обречена на
бездействие… Виновные не осуждаются, а общество

остается незащищенным”1.

Иначе говоря, судебная реформа в части уголовного судопроизводства и по
целям, и по содержанию предполагает формирование принципиально иной,
качественно новой системы не только судов, как это порой представляется
в средствах массовой информации, но и органов предварительного
расследования. В противном случае, при всей важности рационального
решения проблем независимости судей, ужесточения процедуры привлечения
их к ответственности, введения судебного контроля за

1Цитируется по статье Статкуса В.Ф, Новые условия требуют новых решений
// Профессиональная подготовка кадров в учебных заведениях МВД России.
(Материалы заседания “Круглого стола” 29 декабря 1999 г.) – М., 2000.

14

предварительным следствием и т.д. и т.п., это будет попытка “приделать
новые ворота к старому забору”, результат которой легко предсказуем.

То же самое можно сказать, имея в виду разработку нового
уголовно-процессуального законодательства. Самая совершенная правовая
система уголовного судопроизводства, соответствующая вызову современной
преступности, останется не более чем декларацией о благих намерениях без
четко отлаженного механизма ее реализации, без организационно
сбалансированной системы органов, призванных решать задачи раскрытия,
расследования преступлений и судебного рассмотрения уголовных дел.
Судебная реформа, по нашему мнению, может рассчитывать на успех лишь при
условии одновременного, взаимосвязанного решения не только правовых,
методических, но и организационных, кадровых проблем, особо подчеркнем,
всей структуры судебно-следственных органов.

2. Принятие Государственной Думой Федерального Собрания Российской
Федерации нового УПК РФ, вступающего в действие с I июля 2002 года —
факт, несомненно, знаменательный, но увы, не обнадеживающий. При
очевидном и в духе времени объяснимом стремлении законодателя
реализовать прогрессивные, направленные на демократизацию российского
уголовного судопроизводства положения, в данном законе, по большому
счету, не соблюден баланс прав и обязанностей сторон. С одной стороны,
явно расширены нрава защиты, подозреваемых, обвиняемых (против чего нет
возражений), а с другой — резко ограничена, причем по формальным
соображениям, процессуальная самостоятельность следователя. Иначе
говоря, не соблюден тот самый баланс, наличие которого обеспечивает
устойчивость и эффективность всей системы судопроизводства.

Детальный анализ достоинств и недостатков нового УПК РФ – предмет
специальных исследований. Однако уже сегодня, с учетом реалий практики
предварительного расследования преступлений, обращают на себя внимание
его новеллы, например, касающиеся:

– порядка возбуждения уголовных дел — только при наличии согласия на это
прокурора. И это в России при ее огромной

15

территории, на которой действует значительное количество органов
предварительного, следствия и дознания, на сотни километров удаленных от
мест расположения органов прокуратуры;

сроков задержания подозреваемых — до 48 часов; обязательное получение
следователем (дознавателем) согласия прокурора на возбуждение перед
судом ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключение под
стражу;

роли защиты в процессе доказывания;

обязанностей органов дознания (по поручению прокурора) поддерживать
государственное обвинение в суде по уголовным делам и др.

Как говорится, время покажет состоятельность названных и им подобных
новелл нового УПК РФ, но уже сегодня очевидно, что они не способствуют
раскрытию и расследованию преступлений по «горячим следам», и в целом
сокращению сроков предварительного расследования.

Их реализация обуславливает значительное увеличение и без того сверх
объемной нагрузки на следователей и дознавателей. Вместе с тем,
неизбежное увеличение сроков расследования преступлений по указанным
причинам объективно выгодно только тем, кто противодействует этому
процессу. Судя по всему, законодатель не учел масштабы и опасность
данного социального явления. В конечном итоге, усиливая защиту прав лиц,
совершивших преступления, новый УПК РФ по существу ограничил возможности
защиты конституционных прав основной массы населения от преступных
посягательств.

3. Необходимость именно системного, комплексного подхода к постановке и
решению задач судебной реформы следует из анализа и оценки современного
состояния: а) преступности; б) результатов борьбы с ней; в) органов
предварительного расследования и условий их деятельности. При этом,
конечно же, решающую роль имеет общественное мнение, нарастающую
тревожность и беспокойство которого нельзя приглушить официальной,
весьма далекой от истинного положения вещей уголовной статистикой.

Впрочем, даже по этой самой статистике количество зарегистрированных в
России преступлений возросло за последнее

16

десятилетие примерно в 2,5 раза. Мы уже не говорим о структурных и
качественных изменениях российской преступности. Сколько угодно,
ссылаясь на официальную статистику, можно утешать наших граждан
стабилизацией преступности и даже снижением ее уровня в отдельные годы,
но повседневная реальность убеждает их в совершенно ином. Что ни говори,
но сегодня, если не лукавить, то следует признать, что в общей массе
наше общество живет с сознанием абсолютной незащищенности, в состоянии
постоянной опасности быть обманутым, обворованным, избитым или даже
убитым.

Фактически в России сегодня один из самых высоких среди промышленно
развитых стран уровень преступности и, соответственно, криминализации
общества. В этом легко убедиться, беря за основу по той же официальной
статистике не в целом число зарегистрированных преступлений, а наиболее
тяжкие из них. Например, в нашей стране всего регистрируется в год около
3 млн. преступлений, а на I 00 тыс. населения приходится более 20
убийств, в США регистрируется 13 млн. преступлений и около 7 убийств на
100 тыс. населения; в Германии, соответственно, -более 6 млн. и 1,2
убийств на 100 тыс. населения1. Учитывая корреляционную зависимость всех
видов преступлений, можно предположить, что в России ежегодно
совершается, как минимум, в 4-5 раз больше преступлений, чем их
регистрируется. Далее, не может быть такого положения, чтобы в США на 17
тыс. ежегодно совершаемых убийств приходилось полтора миллиона
насильственных преступлений, а в России – соответственно, более 30 тыс.
убийств и немногим за 1 00 тыс. насильственных преступлений.

Это серьезнейшая проблема современной государственной политики в борьбе
с преступностью и обеспечении безопасности граждан. Ложная статистика
неизбежно влечет неправильную оценку ситуации, а как следствие принятие
ошибочных решений. Такая статистика не ориентирует, а дезориентирует
систему управления и организации борьбы с преступностью. И это

1Обзорная информация. Зарубежный опыт. Международная уголовная
статистика. – М., 2000. Вып. 6.

17

проблема не тактики, а стратегии судебной реформы в области уголовного
судопроизводства. Иначе говоря, для начала необходимо навести порядок в
системе регистрации, статистического учета преступлений и анализа
преступности. Без этого вся судебная реформа может пойти по ложному,
тупиковому пути.

4. Предметом изучения, анализа в процессе реформы уголовного
судопроизводства являются не только преступность, но и система органов,
призванных вести с ней борьбу. Что касается судебной системы, то все ее
проблемы довольно активно обсуждаются в средствах массовой информации,
высвечиваются ее пороки, предлагаются меры по их устранению. Более того,
уже разрабатываются и принимаются законодательные акты, регламентирующие
деятельность органов, входящих в эту систему (принят закон о
государственной судебной экспертизе, обсуждается закон об адвокатуре и
др.). Что нельзя сказать об органах предварительного следствия.

Между тем в настоящее время структурное построение этих органов,
качественная характеристика следственных кадров и организация их
деятельности явно не соответствуют объему и сложности решаемых ими
задач. Причем, наиболее наглядно эти проблемы проявляются в ключевом
звене органов предварительного следствия в системе МВД России. Как уже
отмечалось, они еще более усложняются в связи с принятием нового УПК РФ.

В соответствии с установленной законом подследственностью следователи
органов внутренних дел проводят предварительное следствие по уголовным
делам о более чем 70 процентах совершаемых в стране преступлений и по 92
процентам тех, по которым предварительное следствие обязательно. Ими
расследуется около 93% уголовных дел экономической направленности.
Несложные расчеты показывают, что один следователь расследует в среднем
около 35 дел в год. Очевидно, что наивно было бы ожидать при этом
требуемого качества расследования, а соответственно – торжества
справедливости в судах.

А если учесть, что сейчас только один из двух следователей системы МВД
имеет высшее юридическое образование (в конце 80-х годов -около 90%),
причем 1/3 из них получили его в заочной или вечерней формах обучения, и
примерно 40% работа-

18

ет в должности менее 3 лет, то тем более не остается места для
оптимистических ожиданий.

Такое положение сложилось за годы социально-экономических
преобразований, но не только и не столько по причине увеличения штатной
численности органов предварительного следствия в системе МВД РФ – по
сравнению с 1985 годом всего в 1,5 раза, а количество регистрируемых
преступлений, напомним, возросло в 2,5 раза. Хотя данное обстоятельство
и обусловило набор в органы предварительного следствия в системе МВД РФ
значительного числа лиц, не имеющих специальной подготовки. Вместе с
тем, основная причина заключается в массовом оттоке, причем наиболее
квалифицированных следователей, из системы МВД РФ.

В это время создается множество частных и государственных коммерческих
фирм, испытывавших острую потребность в юристах, а тем более с опытом
работы в правоохранительных органах. Одновременно создаются новые
структуры в системе самих правоохранительных органов страны с более
комфортными и престижными условиями труда. Мы не хотели бы обидеть наших
коллег “по цеху”, но раскрывать преступления и задерживать нередко
вооруженных преступников, может, и не сложней, но, несомненно, опаснее,
тревожней, чем контролировать процесс расследования, осуществлять
правосудие или проверять таможенные и налоговые декларации, не говоря
уже о работе юрисконсультов, адвокатов, нотариусов и представителей иных
юридических специальностей.

Преступность хотя и многолика, но в целом как социальное явление она
едина. Для нее не существует ни государственных границ, ни
территориальной или ведомственной подследственности. Следовательно,
преступности объективно необходимо противопоставить, по крайней мере,
сбалансированную во всех отношениях (в области права, организации,
материального обеспечения и т.п.) единую систему органов, призванных
вести с ней борьбу. Позволим себе образное сравнение: в механике
прочность цепи определяется слабостью одного из ее звеньев. Учитывая
роль и место следователей “в общей цепи” органов предварительного
расследования, а вместе с тем и их современное по-

19

ложение, есть все основания утверждать, что это то “звено , за которое и
следовало бы “ухватиться, чтобы вытащить всю цепь”, без укрепления
которого судебная реформа, по крайней мере, в части уголовного
судопроизводства, скорей всего останется благим пожеланием.

5. Среди множества больших и малых проблем, связанных с укреплением
этого звена, наиболее приоритетной нам представляется проблема
профессиональной подготовки и закрепления следственных кадров.
Необходимо признать, что исторически сложившаяся в МВД РФ система
образовательных учреждений “впечатляет” своей разветвленностью: 6
академий, 25 институтов, и около полусотни их территориально и
структурно обособленных филиалов, факультетов, курсов. Ежегодно они
выпускают около 33 тыс. соответствующих специалистов, в том числе около
2 тыс. следователей, а покидают службу в ОВД по известным причинам в три
раза больше – более 100 тыс. Еще обучаясь в высших образовательных
учреждениях системы МВД РФ, более половины их выпускников (51 %) при
опросе выразили желание, получив диплом юриста, работать где угодно, но
не в системе МВД РФ. Примерно 40% из них реализует это свое желание в
течение двух, максимум трех лет после окончания вуза. Резонно возникают
по крайней мере два вопроса: а) о психологическом

настрое значительной массы обучающихся (что очень важно): б) о
целесообразности такой системы вузовской подготовки кадров Р

в МВД РФ, которая почти на половину работает не в интересах

этого министерства, кстати, поглощая солидную долю его бюджетных
средств.

Нельзя игнорировать и тот очевидный факт, что сегодня, с учетом
качественного изменения преступности, в системе МВД РФ все более остро
ощущается потребность не только в юристах, но и в специалистах иных
отраслей науки и практики — информатики, электроники, экономики,
финансов и т.п. Организовать с их подготовку в высших образовательных
учреждениях системы с МВД РФ не реально. Но выход, как нам
представляется, подсказывает отечественная (в частности, сложившаяся в
системе ФСБ РФ) и зарубежная практика, где на службу в полицию
приглашаются лица, уже имеющие соответствующее базовое образо-

20

вание, которые затем проходят специальную подготовку на краткосрочных
курсах. Кстати, такую практику можно было бы иметь в виду и в отношении
юристов. Тем более что недостатка в юридических вузах сейчас в стране не
испытывается.

Что касается требуемых для системы МВД РФ специалистов иного профиля, по
нашему мнению, нельзя исключать и такую возможность, когда из студентов
на заключительном этапе их обучения в соответствующих вузах на
договорных началах комплектуются группы, которые, скажем, в течение года
– полутора лет получают и специальную (правовую) подготовку, необходимую
для последующей работы в системе МВД РФ. Здесь очевидны два серьезных
преимущества по сравнению с действующей системой подготовки кадров для
МВД РФ: а) министерство получает специалистов с серьезной базовой и
профессионально ориентированной подготовкой; б) стоимость обучения этих
специалистов будет для МВД РФ несопоставимо ниже, далее если иметь в
виду ведомственную стипендию для лиц, изъявивших желание учиться в таких
группах, а затем работать в системе данного министерства. Соотношение
“за” и “против” этого предложения, по нашему мнению, следовало бы
выяснить путем эксперимента, а не дискуссий на умозрительном уровне,
которые, как правило, бесплодны.

6. Разумеется, сказанное не исключает сохранения в МВД РФ системы
ведомственных образовательных учреждений юридического профиля. Вопрос
заключается только в том, какой эта система должна быть, как и каких
специалистов в ней следует готовить. Сейчас более-менее очевидно только
одно – этот вопрос необходимо решать дифференцированно, ориентируясь на
структуру преступности и соответственно учитывая будущий профиль работы
их выпускников и требуемые для этого знания и умения. Работа
следователя, оперативного сотрудника, участкового инспектора милиции при
всем их внешнем сходстве имеет существенные различия. Мы уже не говорим
об особенностях борьбы, например, с организованной преступностью, с
незаконным оборотом наркотиков, оружия и т.д. Учить всех и всему –
значит “на выходе” получать специалистов, знающих все и ничего, а тем
более умеющих.

21

Особенно такая система пагубно сказывается на подготовке следователей.
Кстати, сейчас планка уровня их профессиональной подготовки в
образовательных учреждениях системы МВД РФ определяется по усредненным
требованиям, предъявляемым к подготовке иных категорий работников. Хотя,
как известно, следователь является ключевой процессуальной фигурой в
деятельности всех других субъектов раскрытия и расследования
преступлений. Он, как говорится, по определению, должен больше знать и
лучше уметь.

В связи с этим наиболее рациональной представляется РФ система
образовательных учреждений МВД РФ по подготовке,

прежде всего, следователей и только на их основе – специалистов

иных милицейских профессий, но не наоборот. По меньшей мере, странно,
когда органы предварительного следствия в системе МВД РФ, которые
расследуют абсолютное большинство возбужденных в стране уголовных дел,
не имеют профессионально ориентированных образовательных учреждений.
Решение этой проблемы формально можно увязать с возможным созданием
самостоятельной Федеральной службы расследования. Но это еще вопрос –
будет такая служба или не будет, а в части преступности, как выше
отмечалось, мы уже сегодня “впереди планеты всей”. И она наступает все
более активно, жестоко, беспощадно. Если даже немедленно, сегодня
принять необходимые в этом отношении

меры, то только через пять лет мы получим первых выпускников

образовательных учреждений, где действительно будут готовиться
следователи. Конечно, следует иметь в виду возможность переподготовки,
повышения квалификации уже действующих следователей, система которой
также пока оставляет желать лучшего.

Следует заметить, что и в данном отношении в системе

собственно судебных органов отмечается большая активность действий и
предметность принимаемых мер: только в г. Москве в

последние годы созданы Академия адвокатуры и Академия правосудия. Надо
полагать, что они будут готовить не просто “юристов широкого профиля”, а
адвокатов и судей.

7. В системе МВД РФ, судя по всему, также признается необходимость более
предметной специализации юридических

22

вузов, ориентированных на подготовку специалистов, по крайней мере, по
линиям основных его служб. Еще в 60-70 годы прошлого века были созданы
Волгоградская ВШ МВД СССР – следствие. Омская ВШ МВД СССР – уголовный
розыск, Горьковская ВШ МВД СССР – БХСС. Однако их специализация за
последнее десятилетие низведена на нет. Эти вузы фактически стали
региональными (по географии набора обучающихся и их распределению), а
неизбежно и многопрофильными (по профессиональной специализации). Не
случайно ныне Волгоградская Академия МВД РФ даже утратила в своем
названии слово “следственная”, хотя следует признать, что накопленный в
ней опыт подготовки именно следователей до сих пор во многом поучителен,
но опять же остается в основном ее собственным достоянием.

Надеяться на коренное изменение ситуации в связи с введением в 2000 г.
нового государственного стандарта по юридическому образованию пока нет
оснований. Создается впечатление, что все связанные с этим меры
выражаются лишь в дифференциации специальностей (юриспруденция и
правоохранительная деятельность) и сроков обучения (соответственно 5 и 4
года). Мало что дают в этом отношении и новые учебные планы. Их
положительная черта – существенно увеличен общий объем учебного времени
на профессионально ориентированные учебные дисциплины; отрицательная –
это время распределено крайне нерационально, не обеспечено необходимыми
учебно-методическими материалами. Например, по криминалистике (наука о
раскрытии и расследовании преступлений) по 5-летней форме обучения на
основной курс предусмотрено 240 учебных часов, а на шесть спецкурсов
(раскрытие и расследование отдельных видов преступлений) – в два раза
больше (470 часов). Возникает вопрос, как (формы, средства, методы
обучения) и чему (знания, умения, навыки) будут учить преподаватели
криминалистики, например, по специальному курсу: “Раскрытие и
расследование преступлении, совершаемых в сфере незаконного оборота
наркотиков” – в течение 170 часов. Тем более что в учебном плане
примерно 60% этого времени отводится на практические занятия. Против
этого вряд ли кто-то будет возражать. Формирование профессиональных
навыков и умений остается ахил-

23

лесовой пятой юридических образовательных учреждений системы МВД РФ.
Сегодня, как никогда ранее, очевидно: чтобы успешно раскрывать и
расследовать преступления, одних знаний недостаточно. Требуются
соответствующие навыки и умения, а их основу следует формировать уже в
образовательных учреждениях путем тренировок, решения ситуативных задач,
проведения деловых игр, учений и т.д. Но для этого необходимы
специальные методики и технические средства обучения, учебные полигоны и
соответствующие методические материалы, а самое главное -преподаватели.
Наивно было бы ожидать, что профессорско-преподавательский состав,
десятилетиями практикующий в основном такие формы занятий, как лекции и
семинары, в одночасье переориентируется на указанные формы обучения.
Очевидно, что им самим в этом плане необходимо доучиваться и
переучиваться.

Резонно возникает вопрос, как организационно обеспечить решение этих
задач? Система вузовского “самообслуживания” здесь явно не сработает.
Многие вузы, а особенно их филиалы, факультеты, имеют крайне слабый
научный потенциал. И вновь приходится обращать внимание на необходимость
специализации и наделения отдельных из них функциями головного вуза – по
линиям основных служб МВД РФ, действующих на ключевые направлениях
деятельности в борьбе с преступностью. Скорее всего, это должны быть
академии или университеты. Помимо обеспечения текущего учебного
процесса, на них должны быть возложены обязанности научно-методического
обеспечения иных “подведомственных” вузов (институтов, филиалов),
повышения квалификации и переподготовки их преподавателей. Такой
головной вуз необходим, прежде всего, службе предварительного следствия,
во многом предопределяющей эффективность всей системы уголовного
судопроизводства.

24

Н.П. Яблоков,

доктор юридических наук, профессор

Криминалистическая характеристика преступлений — важный элемент
криминалистической теории и практики.

В последнее время в криминалистической1 литературе и на
криминалистических конференциях поднимается вопрос о том. научно ли
состоятельна криминалистическая характеристика преступлений.

Хотелось бы сразу сказать, что криминалистическая характеристика
преступлений, с моей и с точки зрения большинства криминалистов,2
является важной и вполне научно самостоятельной понятийной категорией
криминалистики, имеющей значение, как для ее общей теории, теоретических
положений отдельных ее частей, так и для практической криминалистической
методики расследования преступлений.

Должная и объективная оценка значимости криминалистической
характеристики для криминалистической теории и практики, прежде всего,
объясняется ее важной ролью в познании криминалистически значимых черт
(свойств) различных видов преступлений, позволяющих наиболее
целенаправленно собрать доказательства и успешно решить задачи раскрытия
и расследования любых преступлений. Именно криминалистическая
характеристика преступлений очерчивает их криминалистически значимые
черты, а не состав преступления и не предмет доказывания.

Криминалистическая характеристика является естественным закономерным
результатом длительного накопления, изучения и систематизации
криминалистически значимых особенностей преступлений еще начиная с Г.
Гросса, И.Н. Якимова, В.У.

1 Р.С. Белкин. История отечественной криминалистики. М., 1999, с. 273;
его же Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. М., 2001, с. 220.

2 Например, такого мнения придерживаются Н.А. Селиванов, Г.А. Густов,
В.А.Образцов, Л.Л. Каневский, В.К. Гавло, Ю.Г. Корухов и др.

25

Громова, С. А. Голу некого и многих других криминалистов более

молодого поколения.

При этом криминалистическая характеристика не только очерчивает основные
типовые аспекты специфического криминалистического изучения любого вида
преступной деятельности, не в только накапливает и актуализирует
полученную в результате такого изучения информацию о преступлениях в
виде научно-продуманного системно-элементного его описания, но и
содержит (во всяком случае обязательно должна содержать) сведения о и
характере и жесткости закономерных связей между отдельными и с

группами структурных элементов указанной характеристики.
Соответственно разработаны определенные методические подходы к изучению
характера этих связей и математической1, и компъютерной2 обработки
собранной базы эмпирических данных, а также способы использования данных
об указанных связях в методике расследования преступлений.3

С учетом всего этого криминалистическая характеристика фактически стала
одним из важных и основных теоретических практических источников
получения криминалистически значимой информации о различных видах
преступлений. Этот источник, основанный на научно-обобщенных
данных, можно рассматривать и как типовую модель криминалистически
значимых особенностей вида (разновидности) преступлений.

Знание типовой модели того вида преступления, которое расследуется,
имеет особое значение для первоначального этапа расследования. Оно
позволяет установить, что из типовых криминалистически значимых
особенностей выявлено, что в них своеобразного, какие типовые черты еще
не установлены и, характер их возможностей типовой взаимосвязи с
выделенными

1 Л.Г. Видонов. Криминалистические характеристики убийств и мы типовых
версий о лицах, совершивших убийства без очевидцев Горький, 1978., с.
10-60.

2А.Ф. Лубин. Механизм преступной деятельности. Нижний Новгород
1997.с.164-185.

3 Л.Г. Бидонов. Указ, работа, с. 61; Н.А. Селиванов, Л.Г. Бидонов.
Типовые версии по делам об убийствах. Горький, 1981.

26

особенностями, можно определить направления и средства их поиска.
Соответственно сопоставление типовой модели с выявленными при
расследовании фактическими данными позволяет не выдвинуть наиболее
обоснованные следственные версии и разработать наиболее оптимальный план
расследования. Вместе с тем криминалистическая характеристика
преступления, являясь основным источником систематизированной и
обобщенной криминалистически значимой информации о преступном деянии,
все же, в отличие от уголовно-правовой характеристики преступления
(раскрытой в содержании его состава) не является обязательной составной
частью общей характеристики преступления. Это объясняется рядом
факторов:

во-первых, элементная структура криминалистической характеристики
непостоянна, ибо зависит от особенностей вида преступления и
особенностей волевого поведения субъектов преступления;

во-вторых, он всегда привязана к какому-то виду, разновидности ,группе
преступлений, а не к преступлению вообще;

в-третьих, необходимость в ее установлении и использовании в полном
объеме в процессе расследования иногда бывает не нужна. Так, если
преступление с самого начала раскрыто. Например, преступник задержан с
поличным, все обстоятельства преступления известны с самого начала в
силу их очевидности, то в данном случае основная часть информации о
преступлении, необходимой для решения всех вопросов его расследования и
установления истины по делу может быть достаточной объеме предмета
доказывания. Правда, в таких ситуациях иногда может потребоваться
криминалистический анализ личности преступника с целью выбора наилучшей
тактики его допроса и проведения с ним других следственных действий, а в
ряде случаев анализ те. других отдельных особенностей.

Таким образом, криминалистическая характеристика преступления носит
специфически криминалистический специфический характер.

Научная самостоятельность криминалистической характеристики преступлений
подтверждена многочисленными дис-

27

сертационными, монографическим исследованиями1 и научными

статьями. За последние 30 лет фактически ни одна методика расследования
преступлений не разрабатывалась без формировали криминалистической
характеристики соответствующего вида преступлений и рекомендаций
по использованию ее данных для выбора наиболее эффективных методов
раскрытия и расследования преступлений.

Конечно, среди таких диссертационных работ и статей были и неглубокие,
поверхностные исследования, не внесшие какого-либо серьезного вклада ни
в развитие теоретических основ этой характеристики, ни в практику
реализации ее основных рекомендательных положений. Однако значительная
часть таких исследований была достаточно продуктивной в деле развитии
теории криминалистической характеристики и методов практической
реализации ее положений.

Наиболее ярким примером научной состоятельности криминалистической
характеристики преступлений является работа Л. Г. Видонова2 и его
совместная работа с Н.А. Селивановым

по разработке типовых версий по делам об убийствах.3

Именно Н.А. Селиванов и А.Г. Видонов в их совместной работе показали,
каким образом данные этой характеристики могут быть использованы для
повышения научного уровня разработки методик расследования любого вида
преступлений. На примере исследования криминалистической характеристики
тайных убийств они выявили ряд интересных закономерностей и взаимосвязи
между отдельными элементами и сочетаниями элементов криминалистической
характеристики таких преступле –

1 А.Н. Васильев, Н.П. Яблоков. Предмет, система и теоретические основы
криминалистики. М., 1984.; А.Н. Колесниченко, В.Е. Коновалов
Криминалистическая характеристика преступлений. Харьков, 1985; В.К.
Гавло. Теоретические проблемы и практика применения методики
расследования отдельных видов преступлений. Томск, 1985; В.Ф. Ермолова.
Криминалистическая характеристика преступлений. Минск, 2001.

2Л. Г. Видонов. Криминалистические характеристики убийств и системы
типовых версий о лицах, совершивших убийство без очевидцев. Горький,
1978.

3 Типовые версии по делам об убийствах. Горький, 1981.

28

ний. Полученные данные были подвергнуты соответствующей математической и
статистической обработке и выражены в вероятностно-статистической форме.
Это позволило выявить частоту проявления этих закономерностей в
определенных типовых ситуациях расследования для одного из регионов
России. На указанной основе для уголовных дел данного вида были
разработаны методические рекомендации по выдвижению конкретных
следственных версий при наличии определенных исходных данных в
каждом случае расследования основанных на научно выделенных и
статистически обсчитанных типовых версиях для таких исходных данных.

По объективным причинам времени проведения данных исследований
(слабости технических и методических ресурсов) обработка огромного
массива уголовных дел об убийствах осуществлялась вручную. Поэтому
полностью и с максимальной достоверностью учесть все
своеобразие связей и взаимозависимостей отдельных групп элементов
криминалистической характеристики данных преступлений не во всем
удалось. К тому же и в методической стороне обработки обобщенных
материалов были некоторые просчеты.

Однако авторы данной работы не только указали наиболее оптимальный путь
использования данных криминалистической характеристики в деле повышения
эффективности расследования (в частности, убийств), но и, несмотря на
указанные изъяны, сумели предложить методические рекомендации,
оправдавшие себя на практике.

Мнения же о том, что криминалистическая характеристика является всего
лишь неоригинальным набором отдельных уголовно-правовых и
криминологических сведений, лишенных новизны,1 весьма спорно. При
формировании элементов структуры криминалистической характеристики
преступлений исходя из сущности и вида объекта, который она
характеризует (преступная деятельность того или иного вида) обязательно
следует учитывать и использовать ключевые уголовно-правовые и
криминоло-гические сведения о преступлении понятийного и направляюще-

‘Р.С. Белкин. История отечественной криминалистики, С. 273.

29

го характера. В противном случае указанная характеристика потеряет свои
правовые ориентиры, требующие криминалистического осмысления и описания.
Соответственно, она была бы лишена всякого смысла и значения для
криминалистики.

Однако некоторое системно-структурное сходство криминалистической и
уголовно-правовой характеристик носит лишь формальный характер. Ключевые
уголовно-правовые понятия в криминалистической характеристике
используются лишь в качестве правовой оболочки для наполнения ее
криминалистическим содержанием. Да и информационные основы и цели
формирования этих характеристик различные.

Нельзя отождествлять криминалистическую характеристику преступлений и
предмет доказывания по уголовному делу. Это не однопорядковые и не
конкурирующие друг с другом, хотя и близкие понятия. Они предназначены
для решения различных задач.

В предмет доказывания входит строго определенный законом круг
обстоятельств, подлежащих обязательному установлению по каждому
уголовному делу, независимо от его вида« специфики и примененных методов
расследования. Этот круг обстоятельств является единым для всех
субъектов доказывания на всех стадиях уголовно-процессуальной
деятельности. Главное же, круг обстоятельств, входящих в предмет
доказывания не характеризует преступление тем или иным образом, а лишь
дает основание для постановления обоснованного обвинительного или
оправдательного решения и приговора по уголовному делу. И эти вполне
объяснимо, ибо предмет доказывания является составной частью системы
расследования и судебного следствия, а не системы преступления, как
криминалистическая его характеристика, т.е. они элементы разных систем.

Вместе с тем в процессе расследования криминалистическая характеристика
и предмет доказывания тесно взаимодействуют. В частности, информация
криминалистической характеристики часто наполняет отдельные элементы
предмета доказывания необходимым содержанием. Если же преступление с
самого начала расследования считается раскрытым, как уже выше
отмечалось, то криминалистический анализ данного преступления

30

полностью или частично может не понадобиться. Для решения всех задач
расследования будет достаточно установления всех элементов предмета
доказывания.

Однако, не умаляя значение анализируемой характеристики для
криминалистики и значение усилий ученых и практиков в деле разработки
вопросов криминалистической характеристики преступлений, необходимо
отметить, что процесс ее формирования как важной части
общекриминалистической теории продолжается. Еще есть необходимость в
более четком определении структуры этой характеристики,
совершенствовании методической основы установления корреляционных
зависимостей ее элементов, созданием эффективных компьютерных программ
автоматизированной отработки большой базы эмпирических данных..

Т.С. Волчецкая,

доктор юридических паук, профессор

Методы познания в уголовном судопроизводстве: современные проблемы.

Последнее десятилетие в России наблюдается тенденция роста преступности.
Развитие коррупции, появление профессиональной преступной деятельности,
совершенствование способов совершения преступлений свидетельствуют о
том, что преступность вышла на качественно новый уровень.
Правоохранительные органы столкнулись с тем, что традиционно применяемые
методы ведения следствия и проведения оперативно-розыскных мероприятий
по таким делам как, например, заказные убийства, похищения людей, по
иным преступлениям, совершенным организованными преступными группами,
оказываются малоэффективными. Профессиональные преступники изучили
средства и методы раскрытия преступлений и научились работать в
криминальных ситуациях, не оставляя традиционных следов, которые

31

могут быть обнаружены работниками правоохранительных органов.

Указанные обстоятельства, в свою очередь, требуют и качественно нового
уровня расследования преступлений. Криминалистика стала активно
преломлять достижения других наук и областей человеческого знания для
борьбы с преступностью.

Например, появилась насущная необходимость разработки методов
исследования, проверки и оценки доказательств в процессе судебного
следствия. Одним из актуальных направлений криминалистической науки
является разработка тактических рекомендаций с учетом ситуационного
подхода.

В криминалистике уже давно активно исследуются проблемы моделирования,
уже разработаны методики мысленного знакового и компьютерного
моделирования для решения разнообразных криминалистических задач .

Однако по мере усиления интереса ученых к проблем моделирования, в связи
с появлением новых его видов и форм (информационного компьютерного,
ситуационного моделирования), появился целый ряд как теоретических, так
и практических проблем, требующих постановки, осмысления и
разрешения, современных научных позиций.

Развитие научно-технического прогресса способствовало в последние годы
активной кибернетизации и криминалистической науки и практики
расследования преступлений.

Вместе с тем, некоторые ученые начали разрабатывать, отдельные практики
применять принципиально новые методы, которые во многом трудно назвать
бесспорными2.

Так, в своей работе «Астрология преступлений» американский ученый Э.
Роуленд исследует то, как влияние планет предопределяет “роковое
сближение” убийцы и жертвы. Причем

1Например: Лузгин И.М. Моделирование в расследовании преступлений.
М.,1981; Хлынцов М.Н. Криминалистическая информация и моделирование при
расследовании преступлений. Саратов, 1983; Волчецкая Т.С. Современные
проблемы моделирования в криминалистике и следственной практике.
Калининград, 1997 и др.

2См.: Нетрадиционные методы в раскрытии преступлений. М., 1994

32

выводы, по его утверждению, сделаны им на основе самых громких
убийств и самоубийств 20 века1.

В настоящее время некоторые следователи России используют отдельные
положения астрологии при допросе.

Некоторыми учеными также обосновывается необходимость проведения так
называемой «психолого-лографической» эспертизы, в процессе которой
«считывание необходимой информации с голографического информационного
поля происходит, вероятно, посредством интуитивного канала мышления…
отдельными феноменами ( типа бывшей ясновидящей из Болгарии Ванги)2.

Графология – околонаучное направление, позволяющее выявить
взаимообусловленность характера человека и его почерка.
Экспертов-почерковедов давно интересовал вопрос, можно ли по почерку
определить характер, темперамент, степень умственного развития, пол,
возраст человека.3 Именно с учетом отдельных положений графологии в
почерковедческой экспертизе и создана методика диагностики мужских и
женских почерков.

Сейчас мало кто уже возражает против возможности применения
полиграфа (лай-детектора, детектора лжи) как средства получения
ориентирующей информации, как средства для получения правильных путей
поиска доказательственной информации. В России правовой базой
применения полиграфа стал Закон «Об оперативно-розыскной
деятельности», разрешивший применение технических средств, не
причиняющих вред жизни и здоровью человека. Учитывая то, что современные
полиграфы по своей сути являются многоканальным медицинским
регистратором, его безопасность для здоровья человека не очевидна, о
чем имеется заключение Минздрава России. Однако представляются, что
различные физиологические параметры в организме человека (давление,
частота пульса, час-

‘Роуленд Э. Астрология преступлений./Пер. с англ. Л.Каневского.-
М.:,1998.

2Нетрадиционные методы в расследовании преступлений. С. 109-110.

3 Лисиченко В.К., Липовский В. В. Графология и криминалистика//Тайна
характера. Харьков, 1996. С.427.

33

тота дыхания и проч.) могут быть подвержены изменениям и не только под
влиянием дачи ложных показаний.

В связи с распространением нетрадиционных методов в следственной
практике, широким обсуждением этой проблемы в печати, возникает
необходимость в следующем. Следует разобраться, в чем состоит сущность
нетрадиционных методов, попытаться дать им какую либо систематизацию или
классификацию, самое главное определить целесообразность и допустимость
и использования в уголовном судопроизводстве.

Для решения отмеченных проблем необходимо затронуть основные
положения общенаучной и криминалистической методологии. Философы
традиционно определяют метод как путь, способ познания какого либо
объекта. Методы криминалистики образуют ее научный потенциал, в
структуре которого можно выделить четыре уровня: всеобщий (философский),
общенаучный, частнонаучный и собственно криминалистический. Определяя
место нетрадиционных методов в указанной системе, полагаю, их следует
отнести к системе частнонаучных и собственно криминалистических.

Спектр применяемых сегодня нетрадиционных методе довольно велик,
поскольку они заимствованы из самых различных областей человеческого
знания и главное – обладают различной научной достоверностью. По
указанным признакам можно выделить три основные группы нетрадиционных
методов, и пользуемых в следственной и оперативной работе.

Методы, нетрадиционные для уголовно-процессуальной сферы, однако
получившие серьезную разработку и достаточную апробацию в других
областях науки (гипнология и биоритмология).

Методы, возникшие в недрах самой криминалистики, одна в силу различных
причин не получившие общепризнанного статуса (метод криминалистической
одорологии и метод полиграфного исследования)

3. Методы, развивающиеся вне рамок науки, возникшие из недр
околонаучного знания, пока лишь только обретающие статус науки,
(астрология, физиогномика, графология, экстрасенсорика, парапсихология).

34

В 1998 году был принят Указ Президента РФ “О мерах по совершенствованию
организации предварительного следствия в системе МВД РФ и
соответствующее Положение “Об органах предварительного следствия в
системе МВД РФ”. В этих документах как раз и подчеркивается то, что
необходимо “внедрение в практику положительного опыта зарубежных стран
по применению различных методов при раскрытии преступлений, а также
разработку новых методов исследования в РФ”. В 1994 году кабинетом
криминалистики Генеральной прокураты РФ было выпущено методическое
пособие для следователей, названное «Некоторые сведения о физиогномике,
хирологии, астрологии и возможности их использования для «узнавания
человека». В последствие эта работа вызвала с одной стороны, ряд
разгромных статей и монографий1. С другой стороны понятие нетрадиционных
методов и некоторые рекомендации по их использованию вошли в целый ряд
учебников по криминалистике2. Безусловно, совершенно нецелесообразно
вести разговоры о возможности приобретения нетрадиционными методами
«процессуального статуса», с большой натяжкой можно говорить о
целесообразности их применения для поиска криминалистически значимой
информации. И, тем не менее, если указанные методы уже относительно
активно используется в практике уголовного судопроизводства, и не
угасает интерес некоторых ученых к этой проблематике ученых, то стоит,
скорее всего отказаться от исключительно критического отношения ко всем
без исключения нетрадиционным методам.

Не следует ли перейти к широким экспериментальным исследованиям
некоторых из них, которые, может быть, все ж таки позволят получить
данные, обоснованные статистически?

1 См., например: Кабанов П. О псевдонаучных методах расследования
преступлений//3аконность. 1997.№1. С.32; Ларин А.М.Криминалистика и
паракриминалистика. М.,1996. С. 168-170 и др.

2 Криминалистика/Под ред. В.А.Образцова. М„1997.; Криминалистика/ Под
ред. А.Ф.Волынского. М.,1999 и др.

35

Таким образом, методологические проблемы криминалистики, как с позиций
гносеологической сущности ее методов, так и с позиций специальных
принципов криминалистического исследования, исчерпаны далеко не в полной
мере.

В.М. Мешков,

доктор юридических наук, профессор

К вопросу о развитии криминалистической теории о временных связях и
отношениях при расследовании преступлений

Как известно, изучение любого процесса целесообразно начинать с его
временных характеристик, поскольку такой подход, основанный на учете
конкретных параметров пространства и времени, обеспечивает эффективность
исследования, способствует получению реальных результатов. В юридической
литературе проблеме времени посвящены фундаментальные труды А.
Градовского, С. Мокринского, А. Тилле и других ученых.1

Особое значение временной фактор имеет в деятельности по раскрытию и
расследованию преступлений. Во-первых, изучение преступной деятельности
через призму фактора времени способствует уяснению основ
функционирования преступного мира в том числе времени, затрачиваемого на
вынашивание замыслов — об организации противоправной деятельности,
на подготовку орудий преступления, на осуществление преступного
посягательства, на сокрытие следов преступления и т.п. Во-вторых,
всемерный учет фактора времени позволяет организовать как раскрытие
преступления по «горячим следам», так и кропотливую работу по
расследованию организованных форм преступности. Поэтому пионеры
криминалистики А.Гельвиг, В.И.Громов, Г.Гросс Э.Локар,
Р.А.Рейсс, С.М.Потапов, И.Н.Якимов в своих трудах

1См.: Градовский А. О действии законов во времени //Журнал гражданского
и уголовного права. Кн.4. СПб., 1873; Мокринский С. Новый закон и старые
гарантии (О действии уголовного закона во времени) СПб., 1909; Тилле
А.А, Время, пространство, закон. М., 1965.

36

значительное внимание уделили роли и значению временных характеристик
при раскрытии и расследовании конкретных видов преступлений – убийств,
краж, поджогов и т.п.’

В зарубежных странах проблема использования знаний о времени при
раскрытии и расследовании преступлений также активно исследовалась. Так,
в книге А.Свенссона и О.Венделя «Раскрытие преступлений»2 детальному
изучению подверглись изменения материального мира, позволяющие выдвигать
версии о времени угона автомобиля, времени нанесения телесных
повреждений, времени наступления смерти и т.п.

В отечественной криминалистической литературе проблема времени в
раскрытии и расследовании преступлений стабильно оставалась в поле
зрения специалистов. В.П.Лавров первым проанализировал раскрытие
преступлений прошлых лет через призму фактора времени, Л.Н.Викторова
систематизировала сведения о влиянии фактора времени на расследование
преступлений3. Профессор А.А.Хмыров обосновал зависимость относи-мости
доказательств, в первую очередь, косвенных, от временных характеристик
исследуемого события4. Этапным событием в изучении влияния фактора
времени на процесс раскрытия и расследования преступлений явилось
опубликование сборника Иркутского государственного университета под
редакцией профессора

1См.: Гельвиг А. Современная криминалистика (Методы расследования
преступлений). М., 1925; Громов В.И. Вещественные улики и научно-
уголовная техника. – 2-е изд. М., 1932; Гросс Г. Руководство для
судебных следователей, чинов общей жандармской полиции и др.: Пер. с
нем. Смоленск, 1895; Локар Э. Руководство по криминалистике. М., 1941;
Потапов С.М. Принципы криминалистической идентификации //Советское
государство и право. 1940, №1; Рейсе Р.А. Научная техника расследования
преступлений. СПб., 1912; Якимов И.Н. Практическое руководство к
расследованию преступлений. М., 1924.

2 См.: Свенссон А., Вендель О. Раскрытие преступлений. Современные
методы расследования уголовных дел. М., 1957. 475 с.

3 См.: Лавров В.П. Особенности расследования нераскрытых преступлений
прошлых лет. М., 1972; Викторова Л.Н. Фактор времени и его значение для
раскрытия и расследования преступлений. М., 1976.

4 См.: Хмыров А.А. Косвенные доказательства. М., 1979.

37

В.И. Шиканова., полностью посвященного проблемам
пространственно-временных факторов в деятельности следователя, где
отдельные криминалистические аспекты времени рассматривались
К.Е.Пятницыным, М.В.Салтевским, Д.А.Турчиным, В.И.Шикановым1.

В 90-е годы мною, по инициативе и под руководством выдающихся
криминалистов М.В.Салтевского и Р.С.Белкина, было осуществлено
диссертационное исследование, результатом которого явилось зарождение
новой криминалистической теорий о временных связях и отношениях при
расследовании преступлений2. Основы этой теории были использованы Е.А.
Логвинец и А.В.Чегодаевым в своих диссертационных исследованиях3,
посвященных как теоретическим, так и прикладным проблемам временных
связей и отношений в криминалистике.

Несомненно, эти исследования обогатили криминалистическую теорию о
временных связях и отношениях при расследовании преступлений, в
частности, акцентировали внимание на наличие взаимосвязи между
обстоятельствами времени и такта р кой производства отдельных
следственных действий, на сложность определения временных связей в ходе
судебных экспертиз с и т.п. Однако следует признать, что существующие
методики не обеспечивают потребностей следственной практики в части
установления обстоятельств, связанных с событием преступления таких,
как время совершения преступления, длительность преступной деятельности,
последовательность выполнения отдельных криминальных процедур и
действий. Более того, основные положения этой криминалистической теории
известны не более одной трети следователей и судебных экспертов.
Поэтому, в соответствии с пожеланиями Р.С.Белкина необходимо
реализовавать

1См.: Криминалистические проблемы пространственно-временных факторов в
методике расследования преступления. Иркутск, 1983.

2 См.: Мешков В.М. Основы криминалистической теории о временных связях.
Калининград, 1999.

3См.: Логвинец Е.А. Проблемные вопросы использования судебной экспертизы
в установлении временных связей. М., 2000; Чегодаев А.В. Установление в
процессе расследования времени совершения краж. М., 2001.

38

те рекомендации, которые содержатся в данной частной криминалистической
теории’.

На современном этапе развития криминалистики, по моему мнению,
необходимо продолжить работу по разработке теоретических основ
криминалистической теории о временных связях и отношениях, а также по
обновлению методик раскрытия и расследования конкретных видов
преступлений, с учетом фактора времени. С учетом потребностей
следственной практики целесообразно сосредоточить внимание на следующих
направлениях.

Изучение с позиций криминалистической теории о временных связях не
только преступной деятельности, но и взаимосвязанной с ней
деятельности по раскрытию и расследованию преступлений.

Исследование взаимосвязей между временным фактором и организацией
процесса раскрытия и расследования преступлений, тактикой подготовки
и проведения отдельных следственных действий и оперативно-розыскных
мероприятий.

Разработка криминалистических алгоритмов для раскрытия и
расследования конкретных видов преступлений (убийств, грабежей,
разбоев, краж, дорожно-транспортных преступлений и т.п.), основанных на
анализе информации о времени исследуемого события.

Внедрение в практику судебных экспертов научно-апробированных экспертных
методик по установлению конкретных временных характеристик преступления
при исследовании как «идеальных» следов памяти (например, при проведении
психолого-психиатрических экспертиз), так и материальных объектов (при
производстве баллистических, почерковедческих, автотехнических и иных
видов экспертиз).

1См.: Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. М., 2001.С.
122.

39

В.Д. Зеленский,

доктор юридических наук, профессор

О содержании организации расследования

Согласно современным представлениям об организационных процессах в
деятельности под организацией понимается создание структуры системы и ее
качественное совершенствование.

Организация расследования заключается в создании структуры. Это
основополагающая позиция в понимании организационного аспекта
расследования. Организация расследования процесс его упорядочения путем
целеопределения, планирования, создания условий для качественного
производства следственных действий, процесс сотрудничества с участниками
расследования и руководства расследованием. Организация — это процесс
создания модели предстоящего расследования и действий для реализации
этой модели.

Структура расследования представляет сочетание основных элементов этой
деятельности: цели, действия, необходимые для достижения этих целей,
субъекты и участники этих действий. Инфраструктура расследования —
условия для качественного производства следственных и иных действий.

Организационный процесс, в свою очередь, состоит из ряда
взаимосвязанных элементов. Целеопределение связано с планированием и
в реальной деятельности осуществляется в сочетании с ним. Создание
условий осуществляется непрерывно ходе расследования. Руководство
расследованием включает сотрудничество с участниками в формах
координации, взаимодействия, а так же принятии организационных и
процессуальных решений, которые оформляются в форме постановлений,
поручений, указаний, требований.

Организовать расследование — это значит, прежде всего определить его
цели.1 Процесс целеопределения зависит от кри –

1Дулов А.В. Тактические операции при расследовании преступлении.Минск,
1979. С.48-49.

40

миналистической сложности расследования.1 В простых расследованиях (так
расследуются одномоментные преступления, совершаемые в условиях
очевидности) цели следственных действий конкретизируются на основе
получаемой информации. В усложненных и сложных расследованиях строятся
следственные версии. Версия выступает как средство познания. Но она
имеет и организационное значение. Из каждой следственной версии
выводятся логические следствия — факты, которые должны существовать при
условии, что данная версия верна. Установление этих фактов есть ни что
иное, как вопросы, на которые должно ответить расследование или цели
следственных действий. В расследовании существует система целей:
конечная — установление истины; стратегические или общие цели, прежде
всего, раскрытие преступления; тактические цели — цели следственных
действий и тактических операций.2 Изложенный механизм проявляется во
всем процессе целеопределения, но, прежде всего, в построении
тактических целей, ибо их разрешение ведет к достижению общих и конечной
целей. По каждому делу следователь строит систему целей: общеверсионные,
версионмые, вневерсионные. Перечень их должен быть, по возможности
исчерпывающим. Целеопределение и планирование являются образующим
началом расследования.

Организация выражается и в создании условий для качественного
производства следственных и иных действий. В расследовании взаимосвязь и
зависимость следственных и иных действий проявляется как использование
содержания и результатов предыдущих, сопутствующих действий для
производства последующих. Содержание и результаты первых (или часть из
них) выступают в роли условий для осуществления вторых. Произво-

1 О понятии криминалистической сложности расследования преступлений см.
работу автора «Организация расследования преступлений». Ростов, 1989.
С.21-29.

2 0 классификации целей в расследовании см.: Элькид П.С. Цели и средства
их достижения в советском уголовном процессуальном праве. Л.. 1976.
С.37-39.; Лузгин И.М. Методические проблемы расследования. М, 1973.
С.114-116.

41

дятся также организационно-подготовительные и
организационно-аналитические действия.

Организация исследует не все условия расследования, а те из них, которые
влияют на определение структуры расследования, следственных и иных
действий, способствуют их качественному и эффективному производству. В
число этих условий входят:

уяснение целей действия (тактической операции, понимание роли действия в
системе расследования);

знание следователем ориентирующей информации доказательств по делу и
готовность их использования;

осведомленность участников следственных действий о месте, времени их
производства;

информированность следователя о возможностях участников расследования и
о возможном противодействии;

готовность участников расследования к активном; функционированию;

достаточность и готовность средств криминалистической техники;

достаточность и готовность материально технического обеспечения
(транспорт, связь и др.);

готовность следователя к активному криминалистически грамотному
производству следственного действия и всего расследования.

Структура организации конкретного акта расследовали выглядит так:

организация получения исходной информации и возбуждения уголовного дела;

определение и конкретизация целей расследовали определение предмета
расследования и конкретизация предмет доказывания;

определение сил и средств для достижения целей расследования;
планирование расследования;

создание оптимальных условий для следственных иных действий;

мобилизация участников расследования для качественного выполнения ими
своих функций;

42

организация следственных действий и тактических операций;

координация действий участников расследования;

взаимодействие с органами дознания и иными органами и должностными
лицами, участвующими в расследовании;

организация выявления подозреваемого и изобличения обвиняемого;

контроль за содержанием, своевременностью, активностью и
результативностью действий всех участников расследования;

организация завершающего этапа расследования. Изложенная позиция по
вопросу понятия, сущности организации расследования отражает
объективные процессы, протекающие в этой деятельности. Организация
имеет образующее значение и, в то же время, обеспечивающее.

Эту позицию разделяют многие криминалисты (Дулов А.В., Величкин С. А.,
Коновалова В.Е., Яблоков Н.П. и др.).

Есть и другие точки зрения на понятие организации расследования.

Многие криминалисты понимают под организацией обеспечивающие
мероприятия, то есть признают за ней лишь вспомогательную роль (Зуйков
Г.Г., Белкин Р.С. и др.). Планирование считается либо методом
организации, либо процессом, отдельным от нее. То и другое неверно, ибо
провозглашается в отрыве от анализа сущности организационного процесса в
деятельности. Планирование — это процесс определения сил и средств для
достижения целей расследования и распределения их в пространстве,
времени и по кругу лиц.

Отдельную позицию занимает Корноухов В.Е. Под организацией расследования
он понимает ту часть деятельности следователя, которая отражает
структуру участников расследования, взаимосвязи между ними и внешними
условиями, обеспечивающие оперативность и надежность принятия решений,
координацию и субординацию.1См.: Курс криминалистики. Общая часть. /
Отв.Редактор В.Е. Корноухов. М, 2000. С.755.

43

Корноухов В.Е. сузил понятие организации, сводя ее в основном к
обеспечении) процесса расследования.

Отметим, что отрицание образующей роли организации самым отрицательным
образом сказывается на реальной деятельности следователей. Их
недостаточно учат целеопределению с использованием следственных версий,
а также навыкам сочетания целеопределения, планирования и руководства
расследованием как единого организационного процесса, как образующего,
так и обеспечивающего расследование.

В зависимости от понимания организации определяется к ее место в
криминалистике. Первая точка зрения предполагает, что организация
расследования — одна из теорий, имеющая обще теоретическое значение для
остальных частей криминалистики Она входит в общую теорию
криминалистики.

Другая точка зрения – организация входит в криминалистическую тактику
(Белкин Р.С., Возгрин И.А. и др.). В обоснование такой позиции Возгрин
И.А., например, полагает, что криминалистическая тактика зародилась как
часть криминалистики включающая знания об основах организации
расследования преступлений. В настоящее время, по мнению Возгрина И.А.,
криминалистическая тактика изучает закономерности организации и
осуществления следственной деятельности.’

Полагаем, что это ошибочная позиция. Ее автор расширяет предмет и
пределы криминалистической тактики. Разумеется, организационный аспект
любого следственного действия тесно связан с тактикой его производства.
Но предметы исследования организации и тактики различны. У организации —
создание структуры следственного действия и условий для его оптимального
производства; у следственной тактики — выработка наиболее рациональных
способов производства следственного действия, Как верно отмечает Н.А.
Селиванов, рекомендации по организации расследования не являются
тактическими приемами и не укладываются в рамки следственной тактики.2

1См: Возгрин И.А. Криминалистическая тактика: понятие и предмет
исследования // Вестник криминалистики. Выпуск 2. М., 2001. С.7.

2См.: Селиванов Н.А. Советская криминалистика: система понятий. М.

44

Организационные основы расследования, как раздел криминалистики
структурно состоит из ряда частей и включает:

Понятие, содержание организации расследования преступлений.

Принципы организации расследования преступлений.

Уровни организации расследования преступлений.

Субъекты организации расследования и их функции.

Целеопределение и планирование расследования.

Организационно-подготовительные действия.

– Создание условий для качественного производства следственных
действий.

Организация производства следственных действий.

Взаимодействие и координация в расследовании.

Организация первоначального этапа расследования.

Организация выявления и изобличения обвиняемого.

Организация окончания расследования. Организационный аспект
расследования не регулируется уголовно-процессуальным законом, но
основан на его требованиях, вытекает из них. Организационные
закономерности деятельности находятся в диалектическом взаимодействии с
принципами уголовного процесса.

Реализация изложенного содержания организации расследования будет
способствовать повышению его качества и эффективности.

1982. С.15. Аналогична позиция Дулова А.В. (См.: Дулов А.В. Тактические
операции при расследовании преступления. С.47.).

45

О. Я. Баев,

доктор юридических наук, профессор

Криминалистика в уголовном суде в свете

УПК РФ 2001 г.

При всей противоположности взглядов на возможность и на возможность и
пределы применения в уголовном суде криминалистических
средств, приемов и рекомендаций большинство исследовавших эту проблему
авторов (Л.Е. Ароцкер, Р.С. Белкин, В. М. Бозров, А. Н. Васильев, Г.А,
Воробьев), были едины в одном: криминалистика, в частности, тактика
суда не только существует, но и теоретически имеет право на
существование и поступательное развитие.

И в настоящее время большое количество судей (по результатам нашего
исследования – более половины), к сожалению, продолжают расценивать
свою деятельность по отправлении правосудия именно с этих позиций.
Мы убеждены, что значительная часть неправосудных обвинительных
приговоров, фактов необоснованного возвращения уголовных дел для
дополнительного расследования, крайне нечастые случаи постановки
оправдательных вердиктов обусловливаются такой психологической
установкой судей на борьбу с преступностью, что с логической
неизбежностью, действительно предполагает наличие тактики этой
борьбы.

Мы неоднократно высказывали свое категорическое несогласие с таким
подходом, и с удовлетворением констатируем, что уголовно-процессуальный
кодекс РФ 2001 г. в принципе совершенно верно расставил точки над «и» в
данной проблеме, четко очертил роль и место суда в уголовном процессе.
«Суд, – указано в ст. 15 УПК, – не является органом уголовного
преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд
созда ет необходимые условия для исполнения сторонами их процессу альных
обязанностей и осуществления предоставленных им прав».

Более того, презюмируя это положение, законодатель далее в этом же ключе
разрешил еще один вопрос, к которому, как

46

правило, апеллировали сторонники существования тактики суда – к
установлению порядка судебного следствия и последовательности
исследования доказательств в суде. Несомненно, это деятельность есть
деятельность тактическая, во многом обуславливающая направленность
судебного следствия в целом и тактику отдельных судебных действий
следственного характера, в частности. По УПК РСФСР она осуществлялась
судом, являлась прерогативой суда (ст.279 УПК РСФСР 1960 г.). Сейчас в
этом вопросе судейское усмотрение исключено. «Очередность исследования
доказательств определяется стороной, представляющей доказательства суду.
Первой представляет доказательства сторона обвинения. После исследования
доказательств, представленных стороной обвинения, исследуются
доказательства, представленные стороной защиты» (ст.274 УПК РФ).

С этим положением корреспондируются еще две законодательные новеллы.
Во-первых, указание на то, что приложением к обвинительному заключению
является список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание лиц со
стороны обвинения и защиты (ст.220 УПК). Для обеспечения этого
следователь при ознакомлении обвиняемого и его защитника с материалами
уголовного делав порядке ст.217 УПК выясняет у них какие свидетели,
эксперты, специалисты подлежат вызову в судебное заседание для допроса и
подтверждения позиции стороны защиты.

Во-вторых, ст. ст. 275, 278 и 282 УПК устанавливают совершенно
определенную последовательность допроса подсудимых, свидетелей и
экспертов: подсудимого первым допрашивают защитник и участники судебного
разбирательства со стороны защиты, затем государственный обвинитель и
участники судебного разбирательства со стороны обвинения, после чего
вопросы подсудимому задает суд; свидетелю первой задает вопросы та
сторона, по ходатайству которой он вызван в судебное заседание, судья
задает вопросы свидетелю после его допроса сторонами; эксперту в суде
первой задает вопросы сторона, по инициативе которой была назначена
экспертиза. Заметим, что, хотя УПК не оговаривает последовательность
допроса сторонами в суде потерпевшего, отнесение его к стороне обвинения
(ст.5 п.47 УПК), на наш взгляд, предполагает, что первым потерпевшего
допра-

47

шивает государственный обвинитель и другие участники судебного
разбирательства со стороны обвинения, затем защитник и участники
судебного разбирательства со стороны защиты, поел чего потерпевшему
задает вопросы суд.

Наконец, ст. 246 У ГТК РФ 2001 г. лишила суд «свободы» и по более
принципиальному содержательному вопросу: полный или частичный отказ
государственного обвинителя от обвинении в ходе судебного
разбирательства обязывает суд прекратить уголовное дело или уголовное
преследование полностью или в соответствующей его части.

Таким образом, законодатель, на наш взгляд, в сущности, закрыл вопрос о
суде как субъекте криминалистической тактики однозначно определив ее
потребителей при судебном рассмотрении уголовных дел — профессиональных
представителей состязающихся в суде сторон.

Поэтому в системе криминалистической тактики можно выделить две
самостоятельные подсистемы: тактика уголовного преследования (тактика
следственная и тактика государственного обвинения) и тактика адвокатская
(тактика профессиональной защиты от подозрения или обвинения в
совершении преступления как на предварительном следствии, так и в суде).

Еще раз подчеркнем: эти виды тактик содержательно различаются между
собой тем, что создаются в целях оптимизации деятельности определенных
субъектов. Изучение тактических проблем уголовного преследования – а
таких множество – лежит в предметной области тактики уголовного
преследования; изучение же тактических проблем участия защитника
обвиняемого (подозреваемого) в производстве следственных действий и в
суде – а их еще больше – составляет весьма значительный раздел другого
вида тактики – тактики профессиональной защиты от обвинения.

Нет ни тактики суда как такового, ни тактики судебного следствия как
такового. Есть тактика поддержания государственного обвинения в суде, и
есть тактика профессиональной защиты от государственного обвинения,
выдвинутого и поддерживаемого в суде.

48

Н.И. Порубов,

доктор юридических наук, профессор

Методика преподавания: опыт криминалистов прошлого.

В “Истории отечественной криминалистики” мой научный руководитель по
кандидатской диссертации Рафаил Самойлович Белкин, посвятив мне
несколько строк, написал: “Теперь он одержим идеей разработки проблем
судебной риторики — области, в которой “не ступала нога” ни одного из
современных ли. юристов. А у него на столе — уже первый вариант
солидной рукописи на эту тему!” (с.379). К огромному сожалению, смерть
моего Учителя не позволила вручить ему готовую книгу по юридической
риторике.

Развитию красноречия во многом способствовали юристы. Это они, в
сущности, создали ораторское искусство. Когда говорят о красноречии
вообще или о русских ораторах прошлого века, то подразумевают, как
правило, судебное красноречие. Во все времена юристы отличались
искусным владением слова. Е.А.Адамов так характеризует А.Ф.Кони: “Мне
посчастливилось, кажется в 1925 или 1926 году, прослушать в
Политехни-ческом музее, вот где здесь я сейчас нахожусь, лекцию Анатолия
Федоровича Кони, вам всем известного, поэтому не требуется его
рекомендации. Стар был Анатолий Федорович, почти 80 лет лежало на его
плечах. С большим трудом, с помощью двух костыликов, пробрался Анатолий
Федорович к кафедре, схватился за нее крепко, словно боясь, что она
улетит, и начал читать.

Я помню, был тогда еще молодой, мало смыслил, подумал, ну как же такой
дряхлый человек сможет интересно и живо прочитать лекцию. Но прошло
минут пять, и все было забыто. Остались только два человека — Анатолий
Федорович Кони и Лев Николаевич Толстой, о котором он говорил. И
странное дело! Когда Кони начал говорить, он преобразился, он помолодел,
глаза стали моложе, движения появились, голос стал звучать громче. И
самое замечательное заключается в том, что тогда я понял, что значит в
лекции “эффект присутствия”. Это могучая сила и, к сожалению, не многим
лекторам она дана”.

49

В студенческие годы автору этих строк посчастливилось в стенах
Московского университета слушать талантливых педагогов, прекрасных
ораторов, любимых студентами профессоров, Доходило до того, что юристы
выставляли охрану, чтобы любопытные студенты других факультетов не
заполняли аудиторию, желая послушать интереснейшие лекции по содержанию
и форме первого доктора юридических наук по криминалистике Ивана
Николаевича Якимова. Историограф криминалистики И.Ф.Крылов писал о
И.Н.Якимове: “В наши дни еще живы свидетели педагогического мастерства
И.Н.Якимова, помнящие его прекрасные лекции, всегда глубоко
содержательные и яркие” (И.Ф.Крылов. В мире криминалистики. – Л.:ЛГУ,
1989. – С. 301) К числу “живых свидетелей”, еще живых, относится и автор
этой статьи, ученик И.Н.Якимова, который свидетельствует и подписывается
под словами И.Ф.Крылова, характеризующими педагогический талант моего
учителя.

Лекции по методике расследования преступлений И.Н.Якимов, начавший
работать в Муре в 1923г. в должности помсыщика, начинал с рассказа о
том, как были совершены в Москве наиболее “громкие” преступления и как
затем они были раскрыты и расследованы. Ему было что рассказать, а
студентам – чему поучиться. Учатся у того, кого любят. Студенты
юридического факультета МГУ шли на лекцию не по какому-то предмету, а
слушать любимого лектора.

Дань уважения отдаю начальнику кафедры криминалистики Вышей школы МВД
СССР Абраму Ильичу Винбергу, профессорам Рафаилу Самойловичу Белкину,
Игорю Михайлович) Лузгину, Николаю Степановичу Полевому, Геннадию
Александровичу Самойлову, под руководством которых работал и у которых
учился лекторскому мастерству. Основные качества их лекторского
мастерства: это наличие дара общения, способность подчинять слушателей
своему благотворному влиянию; внимательность и чуткость, обаяние,
доброта, строгость к себе и великодушие к слушателям; безупречная
грамотность языка. Их отличала высокая моральная чистота, честность,
свой собственный почерк, индивидуальность. И еще одно качество, едва ли
не главное, – интеллигентность, ныне, к сожалению, забываемая.

50

У каждого из них была своя манера, методика чтения лекции. А.И.Винберг
на кафедре — это гигант-ученый, творящий на глазах у всех науку,
Р.С.Белкин поражал энциклопедическими знаниями, широко использовал в
лекциях в качестве наглядности художественную литературу. Речь
И.И.Лузгина характеризовалась экономией языковых средств, лаконичность,
краткостью, дисциплиною и ответственностью.

Анализ педагогического мастерства профессоров-криминалистов, с которыми
мне пришлось встретиться на жизненном пути, позволил придти к выводу,
что лекция, как наиболее сложный жанр академического красноречия,
основная форма вузовского преподавания, – это особое, своеобразное,
малоисследованное и не всегда достаточно осознанное исполнителями
искусство.

Каждый преподаватель-юрист, читая первую лекцию характеризует свой
учебный курс такими эпитетами: “сложный”, “трудный”, “нужный”.
Криминалист к этим эпитетам должен добавить — “интересный”. Методика
преподавания криминалистики отлична от других юридических предметов и
своеобразна. Криминалист – профессия особая. Лектор-криминалист должен
быть человеком высокой общей культуры, глубокой эрудиции, разносторонне
содержательным. Он должен достичь в своей отрасли знаний такого уровня
компетентности, который способен убедить, удивить, восхитить. Известно,
что информация сама по себе, одни лишь сообщаемые факты почти не
изменяют установки аудитории. Поэтому любое сообщение связывается в
сознании студента, прежде всего, с компетентностью, авторитетностью
лектора и достоверностью источника.

Чтобы лекция была праздником знаний, она должна обладать тремя
обязательными качествами. Первое — это содержательность, информативность
лекции, познавательная ее ценность. Содержательность — наличие в
сообщении достаточного количества существенных знаний, выражающих
адекватно те или иные стороны явлений реальной действительности. Под
информативностью понимается та или иная степень новизны сообщаемых
знаний для данной аудитории и отдельной личности – реципиента, т.е.
получателя знаний. Никакие ученые звания, никакая блестящая форма лекции
не помогут лектору, если он плохо знает то,

51

о чем говорит. Второе требование — уместность, соответственность. Каждая
лекция должна соответствовать теме, времени, месту и аудитории. И третье
требование к хорошей лекции — это ее свойство вызывать интерес, внимание
слушателей. Без внимания слушающего лекция бесполезна. Возбудить желание
слушать — это первая задача лектора, осуществляемая в первой лекции
учебного курса. Возбудить желание мыслить, принимать информацию —
главная методическая цель всех лекций. Если эти требования не
соблюдаются, лекция не может быть признана соответствующей своему
назначению.

Итак, лектор-криминалист — это человек зрелый, обладающий
профессиональным опытом, убежденный в правое провозглашаемого. На
кафедру должна подниматься личность с присущими ей качествами. В
преподавании нельзя “делать себя” с кого-то. Лекторское мастерство
индивидуально. Все преподаватели криминалистики говорят об одном и том
же. Но все по-разному. Нас было бы невозможно слушать, если бы мы
научились говорить одинаково. Сила методики преподавания и состоит в
том, что по содержанию мы говорим об одном и том же, но в разной форме.
Поэтому важно постоянное собственное совершенствование, методический
всеобуч.

В.А.Савельев

кандидат юридических наук, профессор

Проблемы получения и утраты информации о событии преступления в процессе
его расследования.

1. Одной из основных задач криминалистической деятельности
является расследование и раскрытие преступлений, которая может
быть решена путём исследования и познания события конкретного
преступления.

В связи с этим наука криминалистики рассматривает событие преступления
как один из материальных процессов действительности и результат
изменений в окружающей среде. Данные

52

изменения находят своё отражение в сознании человека и выступают как
процесс возникновения информации.

В силу этого актуальное значение приобретают проблемы, связанные с
получением криминалистически значимой информации и возможностью её
утраты и искажения.

2. Решение обозначенных проблем зависит, на наш взгляд, от
уяснения подлинной природы информации и сущности информационных
процессов, лежащих в основе познания материальной среды, включая такое
социальное явление, как событие преступления.

Наиболее общее понятие информации даётся А.И.Трусовьтм. С точки зрения
философского толкования, информация, считает он, представляет собой
отражение предметов и явлений в человеческом сознании, явлений и
процессов друг в друге, без связи с сознанием.1 Не подвергая подробному
анализу это определение, необходимо отметить, что основу отмеченного
понятия составляет отражение как всеобщее свойство материи.

3. Процессы распространения информации в естественной, технической или
социальной среде, таким образом, могут быть представлены как
составляющий компонент сферы отражения. Поэтому отражение
рассматривается как более широкая категория, чем ранее выделенная.
Информация — это лишь существенная сторона отражения.2 Отмеченные
различия понятий отражения и информации согласуются с определением
информации Р.М.Ланцманом. Он считает, что информацией является всё то,
«что отличает одно явление от другого или характеризует различные
состояния одного явления».3 Среди других определений понятия
информации заслуживает внимания определение Р.С.Белкина и
А.И.Винберга. Оно примечательно тем, что в нём

1 Трусов А.И. Судебное доказывание в свете идей кибернетики // Вопросы
кибернетики и права. М., 1967. С. 20.

2См.: Юргеленас Д.И. Теория отражения и понятие информации. М., 1967. С.
137.

3Ланцман Р.М. Использование возможностей кибернетики в
криминалистической экспертизе и некоторые проблемы уголовно-судебного
доказывания. Автореф.докт.дис. М., 1970. С. 12.

53

авторы пытаются раскрыть сущность не вообще информации, а
доказательственной информации. Они пишут: «Изменения, связанные с
событием, есть доказательства, а мера связи доказательств с событием, к
которому они относятся, находящаяся в прямой зависимости от
количественного содержания этих изменений, есть доказательственная
информация».1

4. Возникнув, информация о преступлении становится объективно
существующим явлением материального мира. Её существование, как и
существование любого явления, обусловлено объективными закономерностями
действительности Р.С.Белкин в этой связи замечает: «Изменение среды,
будучи отражением события преступления, результатом взаимосвязи
объектов, участвующих в акте отражения, есть конечная фаза этого
процесса. Но диалектически уже в тот момент, когда процесс отражения
завершён и возник «отпечаток» отражаемого объекта, начинается
противоположный процесс — уничтожение, «снятие», «отрицание» отражения.
Это процесс исчезновения информации под влиянием объективных и
субъективных факторов — процесс такой же естественный, как и её
возникновение».2 По мнению В.Г.Коломацкого3 этот отрезок времени (с
момента возникновения отражения-доказательства и до момента такой утраты
им доказательственной информации, которая делает невозможным его
использование в доказывании) может быть определён как период
существования информации о событии. Он определяет присутствие информации
о событии как сохранение объектом во времени и пространстве тех
изменений, свойств, которые были получены им в результате процесса
отражения.4

1Белкин Р.С. и Винберг А.И. Криминалистика и доказывание. М., 1969 С.
169. См. также: Белкин Р.С. Курс криминалистики в 3 т. Т. 1: Общая
теория криминалистики. М., 1977. С. 129-147.

2Белкин Р.С. Курс криминалистики в 3 т. Т. 1: Общая теория
криминалистики. – М., 1977. С. 125.

3Концепция изложена В.Г.Коломацким в научном сообщении на заседании
кафедры криминалистики Академии МВД СССР в 1973 г.

4 Белкин Р.С. См. там же.

54

Не останавливаясь на подробном анализе указанных положений,1
сформулируем главный вывод, заключающийся в том, что исчезновение
информации может происходить по-разному. Информация может исчезнуть,
во-первых, под влиянием тех свойств, которые внутренне присущи её
материальной основе; во-вторых, под влиянием внешних воздействий
объективной реальности, в том числе в результате умышленного сокрытия
заинтересованными лицами, например преступником.

5. Сокрытие информации о событии преступления в широком смысле
представляет собой продуманное поведение субъекта, обеспечивающее
тайность чего-либо. Оно может препятствовать распространению информации
о человеке, состоянии какого-либо объекта, вещи, процесса или явления;
может быть выражено в активных действиях, направленных на изменение
состояния объекта или сведений о нём, уничтожение источников информации.
Уничтожены могут быть материальные источники информации (следы, предметы
и интеллектуальные источники, зрительные и мысленные образы человека,
которые также являются отпечатками, снимками независимо существующей
реальности.2 В ряде случаев сокрытие информации сопряжено с искажением
действительности, созданием её видимости. Сокрытие информации как акт
поведения предполагает наличие реального отношения либо между людьми,
либо между человеком и окружающим его миром вещей, процессов и явлений.
Характер этого отношения устанавливается расследованием для получения не
искажённой информации о событии, получившим своё отражение в окружающей
среде.

Таким образом, сокрытие информации и её утрата может состоять в
изменениях объективной реальности, находящихся в той или иной форме
связи с событием преступления, в утаивании

1 Такой анализ даёт Р.С.Белкин в указанной нами работе. См.: Курс
криминалистики в 3 т. Т. 1: Общая теория криминалистики.- М., 1997. С.
126-129.

2См.: Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. Пермь. 1975. С.

55

преступником, свидетелем, потерпевшим информации о последнем.

6. Анализ изложенных концепций и других близких к ним позиций
показывает, что в настоящее время среди учёных-криминалистов отсутствует
единое мнение о содержании и месте сокрытия информации о событии
преступления как в структуре его способа, так и за его пределами. Авторы
придерживаются подчас диаметрально противоположных точек зрения. Одни
считают, что действия по сокрытию информации о событии преступления во
всех случаях находятся за пределами способа совершения преступления,1
другие допускают возможность «фоновой» интеграции данных комплексов
действий преступника на началах симметрии2. Ряд учёных занимает прямо
противоположную позицию и считает, что сокрытие информации о событии
преступления всегда входит в способ его совершения либо в способ
преступления.3

Более правильной, на наш взгляд, является точка зрения Р.С.Белкина,
Г.Г.Зуйкова и В.Н.Карагодина, которые решение рассматриваемой проблемы
ставят в зависимость от факта наличия или отсутствия определённых
условий. По их мнению, действия по сокрытию информации о событии
преступления в одних условиях могут быть элементом способа совершения
преступления, а в других — вне его пределов. Такой общий подход к
уяснению сущности способа сокрытия информации о событии преступления
сближает занимаемые позиции, но лишь до момента ответа на вопрос о том,
что нужно понимать под условиями совершения и сокрытия информации о нём.

1 Колмаков В.П. Значение для расследования точного установления способа
совершения и сокрытия преступлений против жизни. Харьков 1956. Вып. 5 С.
193-196.

2Рыбников Б.Б. Проблема сокрытия преступления и место в советской
криминалистике // Возможности раскрытия преступлений по способу га
совершения. Рига. 1972. С. 55-69.

3См., например: Коврижных Б.Н. Деятельность органов прокуратуры по делам
о нераскрытых убийствах. Автореф. Дис. …канд.торид.наук, Харьков.
1969. С. 14.

56

7. Определяя свою позицию по рассматриваемой проблеме, полагаем
необходимым отметить следующее:

а) вопрос о том, можно ли считать сокрытие информации

о событии преступления элементом способа его совершения, либо
самостоятельной системой действий по сокрытию, следует решать
применительно к конкретному виду преступления. Такой подход облегчит
доступ к получению криминалистически значимой информации.

б) При совершении криминального деяния действия преступника по сокрытию
информации направлены как на преступление в целом, так и на его
последствия, отражающие событие преступления в окружающей среде.

в) Нельзя не признать, что способ преступления в широком смысле
представляет собой отражение во вне системы действий по подготовке и
совершению преступления с последующим сокрытием информации о нём.

г) Одни и те же по содержанию действия по сокрытию информации о событии
преступления могут осуществляться как в рамках его способа совершения,
так и представлять собой самостоятельную систему действий.

Таким образом, рассмотрение изучаемой проблемы в соответствии с
требованиями системного анализа позволяет установить место и связь
понятия получения и сокрытия информации о событии преступления с другими
элементами криминалистической характеристики.

О. В. Соколова

кандидат юридических наук

Сущность наблюдения как метода, используемого в криминалистике и
доказывании, и некоторые аспекты его применения.

1. Наблюдение, относясь к важнейшим функциям науки, играет ведущую роль
и как метод конкретного исследования в научной и практической
деятельности. Являясь общим методом познания, наблюдение не меняет своей
сущности независимо от

57

того, кем и в какой сфере человеческой деятельности оно осуществляется.
Во всех случаях наблюдение представляет собой планомерное,
целеустремленное, преднамеренное восприятие, однако условия применения
этого метода познания, объект наблюдения, цели, приемы и средства
наблюдения, способы фиксации его результатов определяют его специфику в
той или иной области практики и в науке, его роль в процессе познания.

Познание фактов объективной действительности пронизывает всю
деятельность следователя в уголовном процессе. Преступление как предмет
познания в расследовании определяет прежде всего его направление и
содержание, влияет соответственно на цели и задачи деятельности
следователя, условия и средства познания, однако особенности
познавательной деятельности следователя при расследовании уголовных
дел не затрагивают существа процесса познания истины. Устанавливая при
помощи доказательств обстоятельства дела, следователь, точно так же, как
и в любых других областях человеческой деятельности, переходит от
чувственного восприятия отдельных фактов, признаков, свойств тех или
иных объектов, играющих доказательственную роль, к логическому
осмысливанию воспринятого, к рациональному мышлению. Расследованию
как познавательной деятельности присуща всеобщая тенденция в развитии
познания, единство чувственного (живого созерцания) и логического
(абстрактного мышления). Оба эти моменты тесно взаимосвязаны и
опосредствованы практической деятельностью следователя.

Одна из особенностей расследования как познавательной деятельности
состоит в том, что методы познания используются здесь в сочетании.
Синтез методов образует специфику каждого следственного действия,
делает его отличным от всех других. Важно, что методы познания
используются следователем при собирании и исследовании доказательств
в полном и точном соответствии с требованиями
уголовно-процессуального закона, регламентирующего процесс
расследования, и, в частности, порядок производства отдельных
следственных действий.

Одним из самых распространенных методов, применяемых в криминалистике и
доказывании, является наблюдение –

58

преднамеренное, планомерное, целенаправленное восприятие с целью
изучения данного предмета, явления.

Следует различать наблюдение, проводимое непосредственно субъектами
процесса доказывания, собирающими, исследующими и оценивающими
доказательства (непосредственное наблюдение), и наблюдение,
осуществляемое другими участниками уголовного процесса
(опосредствованное). В первом случае субъект наблюдения (например,
следователь) сам, своими органами чувств исследует обстановку места
происшествия, отдельные предметы, уясняет характерные
особенности происшедшего события. Такое непосредственное наблюдение
относительно целей расследования можно считать профессиональным.
Объектами наблюдения в криминалистике являются разнообразные предметы
и явления материального мира, имеющие отношение к расследуемому
событию и играющие роль в процессе доказывания.

Специфика наблюдения как метода судебного исследования определяется,
помимо сказанного выше, условиями такого наблюдения. В сочетании с
другими методами наблюдение обеспечивает получение необходимых для
установления истины фактических данных. Однако в рамках уголовного
процесса методы познания не могут применяться в произвольной форме,
поэтому законодатель установил определенные правила их осуществления: в
рамках, предусмотренных законом для процесса доказывания, и в
определенных процессуальных формах, которыми являются отдельные
следственные действия. Тем самым определяются правовые формы
применения наблюдения как метода судебного исследования, а действия
следователя по его применению становятся узаконенными
познавательными операциями.

Таким образом, являясь общим методом криминалистики и доказывания,
наблюдение представляет собой в то же время метод проведения отдельных
следственных действий (причем не только следственного осмотра). В
сочетании с другими методами наблюдение широко используется при
освидетельствовании, обыске, выемке, задержании, допросе, очной
ставке, следственном эксперименте, проверке и уточнении показаний,
предъявлении

59

для опознания, получении образцов для сравнительного исследования.

Условия наблюдения могут быть охарактеризованы и как факторы,
обусловливающие характер восприятия. С этих позиций можно говорить о
благоприятных и неблагоприятных, затрудняющих восприятие условиях.
Осуществляющему наблюдение следует также учитывать психофизиологические
особенности органов чувств, способности к адаптации, необходимость
правильно определить цель наблюдения.

Являясь разновидностью психической деятельности, наблюдение следователя,
как всякая деятельность, окажется результативнее, если будет
осуществляться по некоторой программе. Такой примерный план наблюдения
окажет содействие следователю (особенно не имеющему достаточного
практического опыта), будет способствовать полноте, точности и
объективности наблюдения.

Постоянное упражнение в наблюдении вырабатывает определенную систему в
этом психическом процессе, формирует у следователя профессиональную
наблюдательность. В отличие от обычной, житейской наблюдательности
наблюдательность следователя имеет некоторые специфичные особенности,
которыми можно считать ее направленность, аналитико-синтетический и
объяснительный характер, необходимость постоянного развития.

Важно, что формирование и развитие профессиональной наблюдательности –
этого важного психологического качества следователя, во многом
определяющего эффективность большинства процессуальных действий,
возможно путем соответствующих целенаправленных тренировок. Предлагаемые
нами упражнения, специально предназначенные для развития следственной
наблюдательности, условно разделены на три типа: 1) задания на описание;
2) задания на отыскание, узнавание и различение: 3) задания на понимание
и объяснение. При соответствующем контроле за полнотой наблюдения и
точностью выводов, постепенном усложнении заданий и максимальном
приближении их условий к тем, с которыми следователи сталкиваются на
практике, такие занятия окажут реальную помощь практическим ра-

60

ботинкам с небольшим стажем, имеющим, как правило, недостаточно высокий
уровень профессиональной наблюдательности.

6. Специфичным для наблюдения как метода исследования в криминалистике
является использование научно-технических средств и приемов, влияющих на
его эффективность, расширяющих возможности наблюдения, преодолевающих
биологическую ограниченность органов чувств, превращающих простое
наблюдение следователя в квалифицированное. Закономерностью развития
криминалистической техники является тенденция к использованию новейших
научно-технических средств и приемов на базе достижений естественных и
технических наук. Традиционные средства наблюдения не всегда оказываются
достаточно эффективными для выявления следов преступления. Нельзя не
учитывать и возросшее техническое оснащение, уровень познаний, которыми
обладают лица, совершающие преступные деяния. В то же время опыт работы
правоохранительных органов ряда зарубежных стран говорит о том, что
имеются приемы и средства, позаимствованные из смежных областей знаний,
таких как психология, психофизиология, медицина, геофизика и многих
других, возможности которых могут быть использованы при раскрытии
преступлений. В отечественной практике также наработан определенный
положительный опыт в этой области.

Так, концепция использования психофизиологических реакций человека для
раскрытия преступлений основана на том, что любая деятельность человека,
в том числе и противоправная, осуществляется на фоне более или менее
выраженного эмоционального напряжения, т. е. имеет психофизиологическое
подкрепление. Чем более значима для субъекта ситуация, в которой он
находится, тем выраженнее психофизиологическая реакция. Современное
состояние борьбы с преступностью ставит на повестку дня вопрос о более
широком внедрении в отечественную следственную и розыскную практику
биодинамических систем типа полиграф. Анализ многолетней практики
применения полиграфа за рубежом, а также накопленный в последние годы
отечественный опыт позволяет говорить о его высокой эффективности в
раскрытии преступлений. Использование полиграфа может

61

помочь следователю в проверке и разработке версий при проведении обыска,
обнаружении похищенных вещей, захоронений трупов, выявлении из большого
числа подозреваемых в том или ином правонарушении людей, причастных к
нему. Поскольку способ испытания на полиграфе базируется на объективно
существующей связи между скрыто протекающими процессами в психике
данного человека и аппаратно наблюдаемыми извне физиологическими
проявлениями жизнедеятельности его организма, представляется возможным
отнести полиграф к средства» квалифицированного наблюдения.

Наблюдение служит основным методом изучения следователем материальных
объектов.

К числу объектов наблюдения, осуществляемого следователем в процессе
расследования, нами отнесены поведение и действия людей, проходящих по
делу (внешние проявления эмоционального состояния, характера,
темперамента и пр.). действия участников следственных актов
(поступки, деятельность, составляющая содержание процессуальных
актов), а также явления и процессы (процесс следообразования,
экспериментально вызываемые явления и их результаты, процесс
экспертного исследования и т.п.).

А.Ю. Головин

кандидат юридических наук, доцент

Криминалистическая систематика как объект научных исследований.

Важной методологической особенностью применении системного подхода к
анализу правовых систем является необходимость его осуществления с
помощью специальной методологии, которая обязательно должна опираться на
логические понятия, принципы. Разработка такой методологии ведется с
учетом объекта, изучаемого юридической наукой, и ее предмета. Как
справедливо отметили И.В.Блауберг и Э.Г.Юдин, «попытки «прямой»
реализации системного подхода, минуя разработку

62

специальной методологии, учитывающей специфику социального объекта…
мало перспективны»1.

Разработка специальной методологии системных исследований в
криминалистике имеет насущную необходимость. Как показывает анализ
криминалистической литературы, проводимые учеными-криминалистами
системные исследования не всегда имеют под собой единую научную основу.

На определение и объединение теоретических основ криминалистических
системных исследований было направлено предложение о создании
специального раздела общей теории криминалистики — криминалистической
систематики. Такое предложение было сделано в 1977 году Р.С.Белкиным. В
содержание криминалистической систематики автором были объединены
принципы систематизации и основные элементы криминалистических систем и
классификаций, основывающийся на положениях системно-структурного
подхода к изучению явлений действительности2.

Следует отметить, что введенный Р.С.Белкиным в понятийный аппарат
криминалистики термин «криминалистическая систематика» вполне удачен. В
«Словаре русского языка» С.И.Ожегова слово «систематика» толкуется как
«приведение в систему чего-нибудь, а также система, классификация
чего-нибудь»3. Как видим, при использовании этого термина не создается
противоречия между его лексическим толкованием и содержательной
стороной.

Отметим, что введение в общую теорию криминалистики раздела,
посвященного научным основам криминалистических системных исследований,
возражений со стороны научной общественности практически не вызвало.
Более того, за прошедшие годы учеными-криминалистами уделялось внимание
разработке

1Блауберг И.В.,Юдин Э.Г. Системный подход в социальном познании //
Исторический материализм как теория социального познания и деятельности.
– М. Л 972,-С. 162.

2См.: Белкин Р.С. Курс советской криминалистики. В 3
т.Т.1.-М.,1977.-С.267. 3См.; Ожегов С.И. Словарь русского
языка.-М.,1986.-С,640.

63

отдельных положений криминалистических системных исследований. В
частности, существенный вклад в развитие криминалистической систематики
внесли труды Р.С.Белкина., А.И.Винберга, Л.Е.Гумашвили, В.А.Жбанкова,
В.А.Образцова, П.Б.Куцониса, Н.П.Яблокова и других ученых-криминалистов.
Однако следует отметить, что монографические и диссертационные
исследования, которые могут составить базис криминалистической
систематики, до сих пор не осуществлены, вследствие чего в этой области
исследования остается ряд нерешенных проблем.

Одним из таких проблемных вопросов выступает необходимость четкого
определения зависимости специфики криминалистических системных
исследований от объекта криминалистической науки. Как справедливо
отмечается в науковедческом литературе, каждая частная наука, как
естественная или техническая, так и гуманитарная, применяет системный
подход в соответствии со спецификой изучаемых ею объектов1. В этой
связи, систематизацию знаний, полученных в результате познания
криминалистикой своего объекта, в форме наиболее доступной для их
использования следует рассматривать как основное предназначение
криминалистической систематики.

Объект криминалистической науки справедливо определяется как двуединый,
включающий в себя преступную деятельность, а также деятельность по ее
раскрытию, расследованию и предупреждению2. Думается, что основными
объектами систематизации в криминалистике должны выступать знания,
полученные в результате изучения преступной деятельности как в целом (на
базовом уровне), так и ее отдельных видов, механизма образования
криминалистически значимой информации, а также совокупность
разработанных на основе полученных знаний средств, приемов и
рекомендаций по выявлению, раскрытию, расследованию и предупреждению
преступлений.

1 См.: Самбуров Э.А. Диалектика основных категорий системного анализа//
Методологические проблемы конкретных наук.
Новосибирск, 1984.- С.71.

2См.: Криминалистика/ Под ред. Н.П.Яблокова.-М.,1999.-С.15-16.

64

Криминалистическая систематика в настоящее время в криминалистической
литературе рассматривается как самостоятельная структурная часть общей
теории криминалистики. Такой подход к определению места
криминалистической систематики в структуре криминалистике справедлив,
поскольку теоретические основы криминалистических системных исследований
выступают важным элементом криминалистической методологии. В то же
время, на сегодняшний день недостаточно раскрыта взаимосвязь
криминалистической систематики с другими элементами общей теории
криминалистики. В частности, очевидна ее тесная связь методологического
характера с учениями о методах криминалистики и языке криминалистики.

Так, взаимосвязь между криминалистической систематикой и учение о
методах криминалистики проявляется в комплексном их использовании в
процессе криминалистических системных исследований с учетом объекта и
задач научного познания. При этом предусматривается возможность
применения в процессе криминалистических системных исследований
различных методов логического мышления (анализ, синтез, дедукция,
индукция, аналогия и пр.), чувственно-рациональных методов (наблюдение,
сравнение, описание, эксперимент, моделирование, измерение и др.),
кибернетических методов и специальных методов криминалистики.

Связь криминалистической систематики и учения о языке криминалистики
проявляется, прежде всего, в системном характере языка криминалистики,
его производное™ от системных исследований. В то же время, существующий
понятийно-терминологический аппарат науки следует рассматривать как
необходимое средство системного подхода.

В числе современных проблем криминалистической систематики также следует
назвать необходимость дальнейшего совершенствования научных основ
криминалистической классификации, принципов криминалистических системных
исследований, процедуры построения систем, понятийного и
терминологического аппарата, основ использования разработанных
криминалистической наукой систем в практической деятельности
правоохранительных органов. Очевидна роль криминалистической сис-

65

тематики в современной дискуссии по системе криминалистики и ее
отдельных разделов.

Изложенное позволяет говорить о необходимости дальнейших активных
научных исследований криминалистической систематики в соответствии с
тенденциями и основными направлениями развития криминалистической науки.

А.И. Натура

кандидат юридических наук, доцент

Теория практического обучения криминалистике и отдельные направления его
реализации, сориентированные на формирование у студентов оптимума умений
и навыков.

Практика обучения юристов в гражданских вузах, курсантов и слушателей в
средних специальных и высших учебных заведениях системы МВД имеет
достаточно богатый опыт качественного планирования и реализации учебного
процесса с учетом квалификационной характеристики (модели) специалиста
(КХС) по профилю образовательного заведения.

Данная характеристика (модель) по существу есть не что иное, как
абстрактная система профессиональных и морально-психологических
личностных качеств выпускника — объективно-необходимых завтрашнему
практическому сотруднику правоохранительных органов.

Разрабатывается такая модель на основе изучения особенностей личности и
структуры деятельности сотрудников-профессионалов, успешно выполняющих
свои должностные обязанности в органах и подразделениях
правоохранительной системы после завершения теоретического курса
обучения.

Содержание КХС должно четко и однозначно отвечать на следующие два
вопроса:

Каким должен быть специалист данной квалификации по соответствующей
специальности.

Что он должен знать, уметь и какими навыками обладать.

66

При этом, создавая подобную модель, очень важно учитывать результаты
научно-обоснованного прогноза на ближайшую и последующую перспективу
развития исследуемой проблемы, что позволит обучать студентов с
«упреждением» как минимум на 4—5 лет, т. е. готовить специалистов в
«ногу» с положительной практикой деятельности правоохранительной системы
нашего государства.

Квалификационная характеристика (модель) специалиста-выпускника должна
иметь подструктуры (подсистемы), содержанием которых были бы следующие
блоки информации:

первый: социально-обусловленных черт личности, необходимых для
успешного осуществления профессиональной деятельности в условиях
реальной правоприменительной практики;

второй: практического опыта на уровне обыденного сознания и
профессионально-теоретического мышления (профессиональное мастерство,
культура; высокий интеллект; поведение, контролируемое в
экстремальных условиях);

— третий: системы форм отражения, включающих индивидуальные особенности
моральных, психологических и эмоциональных качеств личности, а также
особенности психодинамики выпускников — сотрудников правоохранительной
системы;

– четвертый: системы особенностей, охватывающих свойства личности,
которые определяют успех в обладании профессиональным мастерством .

Необходимость наличия КХС обусловлена спецификой рассматриваемой
деятельности, заданной сложнейшей системой социально-значимых явлений:
субъект правоприменительной деятельности — правонарушение (преступление)
— правонарушитель (подозреваемый, обвиняемый, подсудимый).

Наиболее характерными чертами такой системы являются: неполнота и
неопределенность информации;

– вероятностное (хотя и, возможно, прогнозируемое) поведение участников;

1Педагогика и психология деятельности ОВД. — М., 1988. С. 11.

67

– особенность объектов воздействия: заподозренный, подозреваемый,
обвиняемый, подсудимый; свидетель, потерпевший:

– альтернативность путей и форм деятельности сотрудника
правоохранительных органов при строгом ее регулировании;

– конфликтность общения в процессе осуществления своих профессиональных
полномочий.

Вопрос о направлениях реализации обучения, сориентированного на
формирование оптимума практических умений и навыков в рассматриваемой
проблеме, является, пожалуй, одним из самых сложных. Ответ на него
предполагает проведение самостоятельного исследования.

Однако отдельные предложения, как часть концептуального видения
поставленной проблемы, можно сформулировать уже сейчас.

Таковыми, на наш взгляд, могут быть:

снятие доминанты с чисто количественного и, зачастую, формального
перераспределения времени в сторону его увеличения на практические
занятия — это не всегда правильный путь: так мы можем придти не «в
институт», а уйти «от института» — в техникум и профтехучилище
(занимаемся «натаскиванием», формируем «психологию ремесленника», что
для вуза не является характерным);

понимание того, что базовую часть времени, в среднем по институту — 2/3
часов от общего бюджета, должны составлять лекции и семинары, как те
занятия, которые главным образом создают профессиональный теоретический
фундамент будущего практического работника;

использование практических и лабораторных занятий –

не как средства отработки умений и навыков для будущей практической
работы в первую очередь, а как средства убеждения в истинности усвоенной
теории, ее закрепления в памяти, и как критерий качества (степени)
овладения этой теорией на уровне фундаментальных знаний;

4) признание малоэффективным тот путь, по которому мы, во многом, шли
до сих пор, а именно: нельзя за 4—5 лет научить (с учетом
количественного — огромного! объема дисциплин

68

и спецкурсов, при большом пропуске занятий по различным причинам) всему
тому, что приходится делать оперуполномоченному, следователю,
дознавателю, участковому в течение всей трудовой жизни;
правоприменительная практика настолько разнообразна, специфична и
«мобильна», что всю ее «перенести» в учебно-методические кабинеты, на
полигоны и лаборатории в виде фабул задач, вводных и т. п, — занятие
безнадежное уже в своей постановочной части;

5) понимание того, что студента в вузе в первую очередь надо учить не
“частностям” и “деталям”, к примеру, как раскрывать «Заказное убийство
главы сельской администрации..,», «Мошенничество с
использованием пластиковых платежных средств…» и т. п., а учить и,
постараться — научить (что есть самый оптимальный вариант), — раскрывать
“убийства”, “хищения” и т. п.: научить всему во всем многообразии —
нереально, а научить учиться дальше самому постигать эти “частности” и
“детали” – вполне возможно; другими словами: заложить студенту крепкий
“фундамент” и помочь освоить технологию саморазвития для дальнейшего
строительства “стен и крыши конкретного здания”.

Исходя из выше изложенного, представляется целесообразным сформулировать
алгоритм (схему) реализации содержания педагогической деятельности,
обозначенной в п. 5:

а) дать студенту «базу данных»: фундаментальную теоретическую подготовку
по каждой учебной дисциплине в той части и в той мере, в какой части и в
какой мере это будет предусмотрено квалификационной характеристикой
специалиста (КХС);

6) научить обучаемого в ходе практических и лабораторных занятий,
находить («извлекать») из этой “базы данных” необходимую информацию в
заданной типовой ситуации и осмысленно формулировать возможные типичные
направления ее реализации с учетом поставленной задачи (в фабуле дела,
архивном материале, на инсценированном месте происшествия, учебном
допросе и т. п.);

69

в) сформировать у обучаемых практические умения и навыки в той части
учебной дисциплины и в таком их объеме, в какой части и в каком объеме
это необходимо для обеспечении фундаментальности усвоения (познания)
теории научной отрасли знаний с учетом приоритетов, расставленных в КХС,

Другими словами: обучение в юридическом вузе концептуально надо
ориентировать не на конкретную практику работа

оперативного сотрудника, следователя, эксперта и т. д., (для этого есть
специальные курсы на завершающем этапе обучения), а на осознание
органической необходимости осмысления и усвоения фундаментальной теории,
в том числе, и через практические действия и их комплексы, характерные
названным видам правоприменительной деятельности (специализации вуза),
где без этого, в обусловленной выше части, просто не обойтись, и это —
объективно.

И последнее. Выпускник вуза, уходя на практику, не перестает (не должен
перестать!) учиться тому же делу, но уже в объективно новых условиях.
При всем этом, базовым («сквозным») для каждого студента должен быть
установленный Государственным стандартом и учебным заведением оптимум
фундаментального знания теории деятельности по избранной специализации,
что можно сделать только в учебном заведении, а практической работе (ее
специфике, частным положениям и особенностям «местной» практики и т. п.)
их скорее и эффективнее (с учетом заложенной в институте
теоретической базы знаний (“фундамента”) и должной
морально-психологической установки) научит сама профессиональная жизнь.

В. И. Шелудченко,

полковник милиции

Проблемные вопросы технико-криминалистического обеспечения
расследования убийств.

Различные ухищрения при совершении убийств, использование разнообразных
орудий и средств преступления, место время совершения преступления
обусловливают использование ряда частных методик раскрытия этого вида
преступлений.

70

Использование научно-технических средств в расследовании убийств
порождает ряд проблемных вопросов ТКО.

Первый из них, нуждающаяся в совершенствовании — это организационная
основа технико-криминалистического обеспечения расследования убийств.
Уровень этого обеспечения в настоящее время с трудом можно назвать
удовлетворительным. Это обусловлено недостаточным развитием технической
базы обеспечивающих расследование организаций, что в свою очередь,
то с нахождением следственного аппарата в различных ведомствах и
недостаточным финансированием работ по технико-криминалистическому
обеспечению расследования убийств.

Технико-криминалистические силы и средства, обеспечивающие расследование
убийств, должны концентрироваться в одном ведомстве. Результаты их
деятельности должны оцениваются следственными органами. Это основное
направление решения первой организационной проблемы.

Второй вопрос – это вопрос сотрудничества, прежде всего его уровень в
форме взаимодействия следователя и специалиста-криминалиста в
расследовании убийств.

Организация предполагает наличие четкого правового положения следователя
и специалиста. Это в общем отражено в принятом уголовно-процессуальном
кодексе Российской Федерации (ст. 58) УПК РФ.

Но есть и вторая часть совместной деятельности, влияющая на сущность
взаимодействия. Это организационные формы деятельности специалистов и
характер функциональной связи следователя с организацией, в которой
работает специалист.

Следователь заинтересован в существовании органа, в котором работают
специалисты-криминалисты, в процессуальном характере взаимодействия с
ними и административном подчинении этого органа органу расследования.
Эта организационная проблема ТКО убийств связана с первой.

Третьим вопросом является использование новейших достижений
науки и техники в технико-криминалистической деятельности.
Существующие подходы к решению этой задачи должны сохраняться.
Но нужны и новые, их суть состоит в том, орган
технико-криминалистического обеспечения расследо-

71

вания должен следить за новейшими достижениями и определять возможности
и направления их использования в расследовании. Кроме того, давно надо
определить, что конкретно нужно в расследовании, какие вопросы могут
разрешаться научно-техническими средствами. На основе такой постоянной
работы необходимо формирование заданий научно-техническим организациям
по ведению соответствующих разработок.

Четвертый — это организационное и правовое положение экспресс-анализов.

Для следователя необходимо получить ответы на ряд вопросов по
исследованию следов и других объектов на месте происшествия (другого
следственного действия) сразу, т. е. мера несколько минут, часов.
Объективной необходимостью является потребность в срочных исследованиях,
когда выводы необходимо сделать прямо на месте. Между тем процессуальный
закон так и не регулирует эти исследования. Здесь ведь специалист по
существу превращается в эксперта и осуществляет срочное экспертное
исследование. Необходимо заметить, что этот проблемный вопрос подлежит
разрешению.

Другие проблемы вытекают из различных частных вопросов, разрешаемых
специалистом.

Практика раскрытия убийств потребовала активизации получения розыскной
информации в ходе предварительного исследования следов преступления на
месте происшествия. В целях установления преступника сотрудниками
экспертно-криминалистических подразделений применяются специальные
познания для определения относимости обнаруженных следов в убийству,
получения данных о механизме их образования, установления признаков
следообразующего объекта и сбора сведения о возможных приметах и
привычках, характеризующих преступника. Полученные в результате анализа
следов преступления сведения специалист отражает в розыскной таблице
либо справке.

Так, проблемным остается вопрос сохранности одежды, обуви и других
предметов изъятых с трупа. Большая часть помещений для хранения
вещественных доказательств в районных отделах милиции и прокуратуре не
приспособлена для хранения и просушивания вещей с трупа. Зачастую в
пакетах из полимер –

72

нога материала, с признаками гниения и налетом плесени вещественные
доказательства доставляются на экспертные исследовали.

Следующей проблемой ТКО является исследование иных ЖДП следов в целях
установления как механизма убийства, так и личности убийцы.

Для этого необходимо изымать и направлять на исследование предметы
одежды подозреваемых для поиска на них не только следов крови, но и
волос потерпевшего. Убийства, как правило, сопровождаются активным
физическим контактом участников, поэтому при контакте могут переноситься
волосы, текстильные волокна-наложения, меховые волокна из одежды жертвы.

Накопленный экспертный материал свидетельствует о целесообразности
проведения исследования подногтевого содержимого у жертвы. При этом
ставится задача не только поиска крови, не принадлежащей лицу, от
которого взят материал, но и обнаружение сперматозоидов, эпителия и т.
д. При обнаружении эпителиальных клеток решается вопрос об их
происхождении (от лица мужского или женского пола). Установление наличия
перечисленных объектов значительно повышает качество экспертиз и тем
самым оказывает неоценимую помощь следствию.

Вместе с тем необходимо нацеливать следователей на проведение в полном
объеме исследований клеток в следах-наложениях на орудиях убийства и
иных вещественных доказательствах. Комплексное применение биологических
и цитологических методов исследования позволяет сделать информативное
экспертное заключение в тех случаях, когда традиционные биологические
методы не дают такой возможности.

Следы рук, непригодные для установления личности по деталям строения
папиллярного узора, могут стать объектом биологической экспертизы.
Данным видом исследования можно решить вопрос о групповой принадлежности
потожирового вещества в следах рук, а впоследствии, при установлении
подозреваемых – о совпадении с группой крови кого-либо из этих лиц.

73

При оформлении постановления о назначении экспертизы следователи крайне
редко перед экспертом ставят вопрос о механизме образования следов крови
на предметах одежды и друга вещественных доказательствах. Установление
подобных фактов в сочетании с другими характеристиками может
свидетельствовать о действиях участников, положении потерпевшего,
характерах ударов, орудии убийства и т. д.

Проблема без вести пропавших и установление личности неопознанных трупов
занимает в последнее время все большее место. В стране пропадает большое
количество людей. Много пропавших в результате несчастных случаев,
однако, немало тех, кто стал жертвами тщательно спланированных
преступлений. Установление личности потерпевшего по его останкам
является одной из проблем ТКО расследования убийств.

В процессе расследования сотрудники правоохранительных органов часто
сталкиваются с гнилостными изменениями крайней степени, а также со
скелетированными неопознанными трупами, когда встает, казалось бы,
неразрешимая проблема -кем является умерший человек. Для получения
данных о поле в возрасте, расовом типе, состоянии зубного аппарата,
заболеваниях, признаках внешности неопознанного трупа в случае
гнилостных и др. изменений проводится реконструкция внешнего облика.
Данное исследование проводится при отсутствии версии о личности
погибшего.

Наиболее перспективным направлением деятельности медиков-криминалистов
является создание в каждом регионе региональной криминалистической
коллекции черепов неопознанных трупов (краниотеки). Краниотека
(коллекция) черепов неопознанных трупов, которая в ЭКУ Краснодарского
края насчитывает более 70 объектов, с помощью аппаратно-программного
комплекса внесена в компьютерную память для проведения идентификационных
исследований с фотоснимками без вести пропавших в крае лиц.

При установлении личности неопознанного трупа на основе реконструкции
лица по черепу возникает много затруднений, в, первую очередь из-за
недостаточной осведомленности о назначении реконструкции, ее
возможностях и порядке применения.

74

Наиболее характерной ошибкой является вынесение постановления по
идентификации полученного внешнего облика с фотографией головы
предполагаемого погибшего. Очевидно, что «идентификация» личности
неправомерна, так как вносит элементы субъективности. Объектом
экспертизы является череп, а не восстановленный по нему внешний облик. С
другой стороны, при наличии признаков сходства портрета реконструкции и
фотоснимка без вести пропавшего, следственные или оперативные работники,
игнорируя проведение идентификационного исследования, самостоятельно
устанавливают, что погибшим (потерпевшим) был данный человек. При
беседе с родственниками без вести пропавшего в процессе опознания
необходимо учитывать субъективную сторону ситуации. В ряде случаев
родники просто не хотят верить, что утопленный, гнилостно измененный
труп с признаками насильственной смерти является их родственником
(сыном, мужем ), исключают сходство и требуют от правоохранительных
органов продолжать поиски, оперативный работник не может достаточно
точно контролировать точность опознания. К сожалению, имеют место случаи
и заведомо ложного (корыстного) опознания.

Поэтому использование криминалистических идентификационных экспертиз,
особенно в сомнительных ситуациях, является необходимым.

Идентификация криминального трупа и без вести пропавшего лица
затрудняется тем, что сравниваемая информация внешности, одежда и пр.)
фиксируются субъективно со слов родственников, сослуживцев, с одной
стороны, и оперативных работников, эксперта — с другой.

Не на должном уровне проводится работа по сбору идентификационной
информации по месту жительства лица, пропавшего при криминальных
обстоятельствах. Не принимаются меры по изъятию принадлежащих пропавшему
следов биологического происхождения (волосы, кровь и т. д.) и следов
пальцев рук, которые могли бы служить в качестве сравнительных образцов
в обнаружения трупа. Крайне редко истребуется объективная информация из
лечебно-профилактических учреждений, со-

75

держащаяся в историях болезни, амбулаторных и стоматологических каргах.

Несмотря на ряд методических материалов и публикаций по этим вопросам
обязательное дактилоскопирование трупов выполняется неудовлетворительно.
Дактилоскопируются, в основном, трупы с неизмененной поверхностью
ногтевых фаланг кистей. Вместе с тем, специалисты экспертных учреждений
МВД владеют методиками получения отпечатков пальцев кистей рук
подвергшихся гнилостным изменениям, мумифицированным, отслоившейся
«перчаткой смерти».

В практическую деятельность медленно внедряется методика исследования и
установления родства (неустановленного человека) по закономерностям
строения папиллярных узоров. Анализируя различные характеристики
папиллярных узоров родителей и ребенка, можно прийти к выводу о
происхождении этого ребенка от конкретных мужчины и женщины с достаточно
малой вероятностью ошибки. Подобные исследования посвящены и изучению
характера строения папиллярных узоров стоп ног. На практике указанные
методики применялись в случаях идентификации измененных останков
военнослужащих, погибших во время боевых действий в Чеченской
республике, и их использование весьма перспективно при установлении
личности неопознанных трупов.

Разработка экспресс-методов идентификации личности

как и идентификации орудия травмы (убийства) и сейчас остается одним из
приоритетных направлений в медико-криминалистических исследованиях.

Таким образом, изложенные проблемы ТКО расследования убийств образуют,
по существу, систему вопросов, разрешение которых, безусловно, скажется
на расследовании этого вид преступлений. Как видно, проблемы существуют
при решен» большинства задач ТКО. Большинство из них связано с осмотров
места происшествия и следственными действиями, направленными на
подготовку материалов и получение образцов для производства различных
криминалистических экспертиз.

76

Е.П. Ищенко

доктор юридических наук, профессор

УПК РФ и тактика следственных действий.

Нормативные предписания, регламентирующие тактику производства
следственных действий и оказывающие на нее самое непосредственное
влияние, содержатся в большинстве глав и конкретизируются в целом ряде
статей УПК РФ, вводимого в действие с 1 июля 2002 года.

Если в главе 1 (ст. 5) даны основные понятия, среди которых содержатся
такие, как «неотложные следственные действия», процессуальное
действие», «свидетельский иммунитет», «судебная экспертиза», то в
главе 2 раскрыты следующие принципы уголовного судопроизводства:
законность производства по уголовному делу (ст. 7), уважение чести и
достоинства личности 9), ее неприкосновенность (ст. 10), охрана прав и
свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве (ст. 1 1),
неприкосновенность жилища (ст. 12), тайна переписки, телефонных
переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений 1.13), презумпция
невиновности (ст. 14), обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на
защиту (ст. 16), язык уголовного судопроизводства (ст. 18), право на
обжалование процессуальных действий и решений (ст. 19). В главе 3 ст. 22
устанавливает право потерпевшего на участие в уголовном преследовании.

В главе 6, регламентирующей круг участников уголовного судопроизводства
со стороны обвинения, подробно указаны права и обязанности потерпевшего
(ст. 42), гражданского истца .44) и их представителей (ст. 45), а в
главе 7, посвященной стороне защиты, права и обязанности подозреваемого
(ст. 46), обвиняемого (ст. 47), законных представителей
несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого (ст. 48), защитника
(ст. 49), случаи его обязательного (ст. 51) и возможного участия (ст.
52), полномочия защитника (ст. 53), гражданского ответчика (ст. 54) и
его представителей (ст. 55).

В главе 8 подробно регламентированы права и обязанности участников
уголовного судопроизводства: свидетеля

77

(ст. 56), эксперта (ст. 57), специалиста (ст. 58), переводчика (ст. 59),
понятого (ст. 60), а в главе 9 – обстоятельства, исключающие участие в
уголовном судопроизводстве следователя, дознавателя (ст. 67), прокурора
(ст. 66), переводчика (ст. 69), эксперта (ст. 70), специалиста (ст. 71),
защитника, представителя потерпевшего, гражданского истца или
гражданского ответчика (ст. 72).

Чрезвычайно важны для тактики производства следственных действий и
предписания главы 10, посвященной доказательствам в уголовном
судопроизводстве (в особенности ст. 74 «Доказательства», ст. 75
«Недопустимые доказательства»), а также показаниям подозреваемого (ст.
76), обвиняемого (ст. 77), потерпевшего (ст. 78), свидетеля (ст. 79);
заключению и показании эксперта (ст. 80), вещественным доказательствам
(ст. 81), их хранению (ст. 82), протоколам следственных действий (ст.
83) и иным документам (ст. 84). Тоже самое можно сказать и о глава 11,
посвященной доказыванию (ст. 85), собиранию доказательств (ст. 86),
правилам их оценки (ст. 88) и использования в доказывании результатов
оперативно-розыскной деятельности (ст. 89).

В главе 12 (ст. 93) регламентирован личный обыск подозреваемого, а в
главе 13 «Меры пресечения» важное значение для тактики следственных
действий имеют ст. 100 «Избрание меры пресечения в отношении
подозреваемого», ст. 102 «Подписка о невыезде и надлежащем поведении»,
ст. 105 «Присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым»,
ст. 107 «Домашний арест» и ст. 108 «Заключение под стражу», а также и

меры процессуального принуждения, установленные главой 14:

обязательство о явке (ст. 112), привод (ст. 113), временное отстранение
от должности (ст. 114), наложение ареста на имущество (ст. 115).

На тактику следственных действий оказывает влияние и то, какие лица
имеют право заявлять ходатайства (ст. 119 главы 15), обжаловать действия
и решения должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство
(глава 16, ст. ст. 123, 126) а также то, как соблюдаются процессуальные
сроки (глава 17 ст. ст. 128, 129, 130).

78

Тактика следственных действий, особенно неотложных, тент от поводов и
основания для возбуждения уголовного дела, устанавливаемых статьей 140
главы 19, а именно: стали ими явление о преступлении (ст. 141) или явка
с повинной (ст. 142), рапорт об обнаружении признаков преступного деяния
(ст. 143), а также от порядка возбуждения уголовного дела,
регламентируемого статьями 146, 1.47, 149 главы 20.

На тактику следственных действий оказывают существенное влияние формы
предварительного расследования 150), подследственность (ст. 151), место
производства предварительного расследования (ст. 152), производится оно
после соединения (ст. 153) или выделения материалов дела (ст. 154), в
том числе в отдельное производство (ст. 155), обязательность смотрения
ходатайства (ст. 159).

Производству неотложных следственных действий посвящена статья 157 той
же 21 главы, в то время как общие правила производства следственных
действий содержит ст. 164 следующей 22 главы, регламентирующей
предварительное следствие. На тактику следственных действий заметное
влияние оказывает то обстоятельство, что предварительное следствие
производится следственной группой (ст. 163), а также судебный порядок
получения разрешения на производство следственного действия 165), равно
как и участие в нем специалиста (ст. 168), переводчика (ст. 169),
понятых (ст. 170).

На тактику допроса обвиняемого (ст. 173) влияют установленный ст. 171
порядок привлечения в качестве обвиняемого и порядок предъявления
обвинения (ст. 172), а также его изменение и дополнение, частичное
прекращение уголовного преследования (ст. 175 главы 23).

Глава 24 регламентирует тактику производства осмотра,
освидетельствования и следственного эксперимента. Можно сказать, что это
первая из глав УПК РФ, полностью посвященная рассматриваемой проблеме. В
ней регламентированы основания 176) и порядок производства осмотра (ст.
177), эксгумация и осмотр трупа (ст. 178), освидетельствование (ст.
179), протоколы осмотра и освидетельствования (ст. 180), а также
следственный эксперимент (ст. .181).

79

Глава 25 регламентирует производство обыска, выемки, наложения ареста
на почтово-телеграфные отправления (ст. 185), (с контроля и записи
переговоров (ст. 186). В ней регламентированы основания и порядок
производства обыска (ст. 1 82) и выемки (ст. 1 83), личный обыск (ст.
184).

Глава 26 посвящена производству допроса, очной ставки, опознания и
проверки показаний. В ст. 187 определено место и время допроса, в ст.
188 – порядок вызова на допрос, в ст. 189 – общие правила его
проведения, а в ст. 190 – протоколирования. Статья 191 устанавливает
особенности допроса несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля, ст.
192 регламентирует производство очной ставки, ст. 193 – предъявление для
опознания, а ст. 194 – проверку показаний на месте.

Глава 27 посвящена производству судебной экспертизы. Статья 195
устанавливает порядок, а ст. 196 – случаи обязательного ее назначения,
ст. 197 закрепляет право следователя присутствовать при производстве
судебной экспертизы, ст. 198 – права подозреваемого, обвиняемого,
потерпевшего, свидетеля при ее назначении и производстве. Статьи 200 и
201 посвящены соответственно комиссионной и комплексной судебной
экспертизе,

ст. 202 – получению образцов для сравнительного исследования,

ст. 204 – заключению эксперта, ст. 205 – его допросу, а ст. 206 –

предъявлению его заключения; ст. 207 регламентирует производство
дополнительной и повторной судебных экспертиз.

На тактику следственных действий оказывает влияние необходимость
розыска обвиняемого (ст. 210), а также их производство после отмены
постановления о прекращении уголовного дела (ст. 214 главы 29, ст. 221
главы 31), либо возвращения уголовного дела прокурору после
предварительного слушания судом (ст. 237 главы 34).

Не вдаваясь в тактику судебного следствия, регламентированного главой
37, хотелось бы отметить, что наряду с допросом подсудимого (ст. 275),
потерпевшего (ст. 277), свидетелей (ст. 278), эксперта (ст. 282), она
предусматривает особенности

80

допроса несовершеннолетних потерпевших и свидетелей (ст.
280), производство судебной экспертизы (ст. 283), осмотр
вещественных доказательств (ст. 284), осмотр местности и помещения (ст.
287), предъявление для опознания (ст. 289), освидетельствование (ст.
290) и следственный эксперимент (ст. 288). На основании изложенного
становится очевидным, что из УПК РФ в той или иной мере влияют на
тактику следственных действий 29, то есть больше половины. Они содержат
около 140 статей (35% от их общего числа). Это еще более укрепляет их в
мнении, что принятие и ввод в действие УПК РФ ставит криминалистами
новые, сложные и многогранные задачи по учету всех законодательных
предписаний в разработке проблем криминалистической тактики вообще и
тактики следственных действий в особенности.

А.П. Резван

доктор юридических наук, профессор

Некоторые тенденции развития криминалистической тактики в новых условиях
уголовного судопроизводства.

1. Из всего многообразия возможностей познания и понимания правовой
жизни для субъекта правоприменения в сфере уголовного судопроизводства
важно четкое уяснение уголовной и уголовно-процессуальной доктрин.
Цель, по нашему мнению, одна – комплексное представление о характере
криминального сегмента общества, стратегии борьбы с преступностью,
соответствии криминалистической тактики действий
уголовно-процессуальному закону.

На сегодняшний день развитие концепции криминалистической тактики
переходит в новую фазу. Это диктуется современной правовой доктриной –
состязательность сторон в уголовном судопроизводстве. Однако, уточнение
концепции криминалистической тактики определяется не столько сроком
введения

81

в действие УПК РФ, сколько сложной оперативной обстановкой в стране.

2.Анализ криминальной обстановки в России свидетельствует, во-первых,
что уровень и структура преступности, например, в экономической сфере
постоянно растут и расширяются. Преступления становятся все более
тяжкими и опасными для экономики страны, ее внешней безопасности. Не
сокращаются количественные показатели преступлений против личности,
против общественной безопасности и общественного порядка (терроризм,
бандитизм, организация преступного сообщества и др.).

Во-вторых, оперативно-розыскные и следственные аппараты
правоохранительных органов теряют контроль над криминальной ситуацией,
не в состоянии обеспечить качественное раскрытие и расследование сложных
преступлений так называемого “приоритетного направления”:
кредитно-финансовая система, на рынке ценных бумаг, в сфере производства
и реализации сырья, а также должностные преступления и коррупция.

В третьих, по нашему убеждению, уровень обучения, как на базе учебных
заведений, так и служебной подготовки значительно снизился.
Криминалистическая тактика (основа частной криминалистической методики)
как учебная дисциплина, не

отражает всей сложности действий, например, следователя в условиях
жесткого противодействия расследованию. Тактика большинства следственных
действий в учебно-методических материалах часто носит описательный
характер. Этим грешат и многие диссертационные исследования.

Нельзя не заметить, что отдельные теоретические изыскания в области
криминалистической тактики носят характер романтизма (классификация
видов интегративно-модульной тактики, тактическое воздействие уровня
направления, эффект сходства смежности и др.).1 Такие посылы в сфере
криминалистической тактики не могут способствовать успешной работе
следователя в конкретных ситуациях расследования.

1 Зорин Г.А. Руководство по тактике допроса: Учебно-практическое
пособие. М., 2001., с. 259-280.

82

С другой стороны следует отметить, что как научные, так и практические
рекомендации по внедрению алгоритмов расследования не дали ожидаемых
результатов в силу более разнообразного спектра жизненных ситуаций. В
алгоритмах расследования вряд ли можно “заложить” психологические
факторы, обуславливающие, например, поведение участника уголовного
процесса, структуру и содержание интеллектуального, профессионального,
служебного воздействия на следователя со стороны заинтересованных
лиц.

3. К сожалению мы очень сильно опоздали, или не очень спешили, когда
обратили внимание на негативные последствия теории «бесконфликтного»
следствия. Думается, что есть смысл подчеркнуть мысль О.Я.
Баева1, что там, где есть потенциальная или реальная конфликтность –
всегда присутствует реальная тактика с конкретными приемами
предупреждения. или преодоления противодействия как со стороны защиты,
так и обвинения (потерявший), а также иных участников уголовного
судопроизводства, других заинтересованных лиц. В этом направлении и
должна развиваться, по нашему мнению, тактика производства отдельных
следственных действий.

Но как известно, разрешить проблему противодействия расследованию
приемами следственного действия не всегда возможно в силу ограниченности
времени, места, сил и средств. В этой связи представляется, что одним из
эффективных направлений развития криминалистической тактики является
разработка ряда тактических операций. Цель таких операций –
оперативно-следственная нейтрализация негативного воздействия на людей
носителей доказательственной информации со стороны заинтересованных лиц.

Среди тактических операций нужно выделить прежде всего такие как “Защита
доказательств”, “Потерпевший”, “Проверка показаний лица, признавшего
себя виновным в совершении преступления”. Следует отметить, что
тактический потенциал названных операций связан с такими составляющими
работы следователя как допрос, очная ставка, предъявление для опозна-

1Баев О.Я. Основы криминалистики. Курс лекций. М. 2001, с. 182.

83

ния, проверка показании на месте, следственный эксперимент. Однако этим
защита доказательств и нейтрализация противодействия расследованию не
ограничивается.

Анализируя проблематику разработки указанных тактических операций мы
отмечаем, что тактические рекомендации по их использованию могут
касаться:

– действий по получению и анализу полномасштабных данных, касающихся
личности участников противодействия расследованию. К числу таких данных
относятся личностная и социальная ориентация, психологическое и
физиологическое состояние, потенциальные возможности интеллекта и
профессиональные данные, используемые для противодействия; приемов
нейтрализации или ликвидации угроз воздействия на доказательственную
информацию со стороны обвиняемых, защитника, заинтересованных
должностных лиц. Среди таких средств, с позиции тактики их
использования, можно выделить психологическое воздействие на
инициаторов противодействия (психологический контакт, рефлексивное
управление); принятие решения о производстве следственных действий в
условиях тактического риска

внезапности процессуальных действий; использование методов

4

P

R

?

.?-

?

R

$

$

$

@?

?

@?

@?

@?

@?

@?

>*@?

??????

@?

yyyy`„?a$

@?

o

pae\

????

@?

@?

@?

@?

$

@?

ph-”

&

@?/y

@?

@?

@?

@?

ph$использование полиграфа на предварительном следствии;

-действий, связанных с использованием норм уголовного и
уголовно-процессуального права с целью “поощрения”1 или “порицания”
линии поведения участника уголовного процесса, противодействующего
расследованию.

Думается, что указанные нами тактические операции и приемы их реализации
могут иметь право на существование и использоваться в практической
работе следователя если будет обеспечено тактически грамотное их
планирование, профессио-

1Петрова А.Н. Противодействие расследованию, криминалистические и иные
меры его преодоления. Автореферат диссерт. канд. юр. наук.. Волгоград,
2000, с. 13.

84

нальное оперативное сопровождение, участие во взаимодействии
заинтересованных в установлении истины по делу правоохранительных
органов в рамках уголовно-процессуального закона.

С. И. Цветков

доктор юридических паук, профессор

Тактические решения и тактические ошибки.

В условиях интенсивного развития российского законодательства первый
план выходит уже не только формирование и совершенствование правовых
норм, но и обеспечение адекватного их применения в практической
деятельности. Исследователями — юристами по-прежнему недостаточно
учитывается человеческий факгор в правоприменительной деятельности.
Особое значение имеет в связи с введением в действие с 1 июля 2002 года
нового уголовно-процессуального кодекса Российской федерации, в котором
стали нормой закона многие криминалистические методы.

Связь между нормами закона и правоприменительной деятельностью
осуществляется в рамках понятия «принятие решений. Наряду с
существованием междисциплинарной теории принятия решений, в сфере
юридических дисциплин соответствующие исследования проводились лишь в
рамках уголовного процесса (П.А. Лупинская) и в криминалистике. Наиболее
изучена данная проблема в криминалистических научных исследованиях,
реализованных вплоть до методических разработок и компьютерных систем.

На протяжении всего периода формирования научных криминалистических
знаний основное внимание уделялось, как правило, выявлению
положительного опыта практической деятельности и разработке
криминалистических методов и средств. Усиление внимания в последнее
десятилетие к проблематике криминалистической деятельности, оптимизации
принятия тактических решений своим логическим продолжением должно иметь
более глубокое и целенаправленное исследование негативных сторон
практической деятельности по раскрытию и рассле-

85

дованию преступлений. Целью научных исследований в криминалистике должно
быть не только формирование позитивной базы знаний о наиболее
рациональных средствах и методах, но и выявление наиболее
распространенных тактических ошибок следователей, оперативных
работников, методических ошибок специалистов и экспертов.

То же можно сказать и о проблематике уголовно-правовых и
уголовно-процессуальных решений. Эффективность соответствующих научных
разработок существенно повысится, если они в большей степени будут
ориентированы на устранение уголовно-процессуальных ошибок и ошибок при
квалификации преступных деяний. И здесь нельзя не вспомнить, что в 70-х
г.г прошлого века Институтом государства и права Академии наук СССР
проведено блестящее исследование этой проблемы.1

Тактические ошибки, их изучение вполне обоснованно могут составить
какую-то часть предмета криминалистики, поскольку они сами по себе
порождаются также определенными закономерностями. Наряду с этим
необходимо признать, что с изучении практики раскрытия и расследования
преступлений в равной мере могут и должны выделяться
уголовно-процессуальные и уголовно-правовые ошибки и нарушения, и
управленческие ошибки, крайне отрицательно сказывающиеся на деятельности
не только отдельных следователей и оперативных работников, но и целых
подразделений, отдельных служб.

Конструкция понятия тактической ошибки не может не быть связана с
основными положениями криминалистической тактики и методики. Тактическая
ошибка — это обусловленное неправильной или неполной оценкой
следственной ситуации решение следователя (дознавателя, оперативного
работника), реализация которого в процессе досудебного производства не
привела к достижению тактической цели или осложнила ее достижение.

Очевидно, что с данным понятием не могут быть связаны грубые нарушения
уголовно-процессуального законодательства и

‘Эффективность правосудия и проблема устранение судебных ошибок, Т. 1 и
2. / Под ред. В.Н. Кудрявцева. М., 1975.

86

преступления против правосудия. И в любом случае тактические ошибки не
должны быть связаны с дисциплинарной ответственностью следователя,
поскольку вся его деятельность осуществляется в условиях тактического
риска.

В качестве видов тактических ошибок можно выделить:

Сужение круга актуальных тактических задач (в психологии известно
явление «забывания намерений», влекущее за собой стратегические ошибки
при выборе целей деятельности);

Выдвижение необоснованных версий, проверка которых привела к
нерациональной затрате сил и средств, времени, производству ненужных
следственных действий в ущерб необходимым.

Неполнота или неудачная последовательность проведения комплекса
следственных действий, оперативно-розыскных и
организационно-технических мероприятий в рамках тактической операции,
проводимой в условиях конкретной следственной ситуации;

Неправильное применение тактических приемов при проведении отдельных
следственных действий (неприменение тех или иных приемов, применение не
тех, которые в этой ситуации были бы наиболее эффективными, неправильное
сочетание тактических приемов в рамках тактической комбинации);

Недооценка опасности ситуаций при проведении некоторых следственных
действий в особых условиях или при исследовании деятельности
организованных преступных групп (обнаружение при обыске или при осмотре
места происшествия оружия, взрывчатых устройств, радиоактивных и
отравляющих веществ, сильнодействующих наркотиков и т.д.), возможность
силового противодействия деятельности участников следственной группы;

Неудачные действия следователя, которые привели или могли привести к
утечке информации о результатах расследования, возможности сговора лиц,
привлеченных в качестве обвиняемых между собой и с другими участниками
процесса, к давлению на потерпевших и свидетелей;

87

Ошибки при использовании технико-криминалистических
средств и методов при проведении отдельных следственных действий;

Неправильное использование или игнорирование данных, полученных в
результате оперативно-розыскных мероприятий, что может привести не
только к утрате дополнительных возможностей собирания доказательств, но
и к более тяжелым последствиям.

Прежде, чем говорить о путях устранения тактических ошибок, точнее, об
их сокращении, необходимо обозначить основные причины их возникновения.

Недальновидная политика руководителей правоохранительных органов в
осуществлении кадровой политики, утрата профессионального ядра
сотрудников прежде всего в следственных аппаратах органов внутренних
дел, прокуратуры и ФСБ.

Утрата работниками контрольно-методических подразделений своих
функций хранителей опыта расследования сложных преступлений, оказания
методической помощи молодым следователям. На сегодняшний день
следователи – методисты сосредоточены на выполнении штабных функций, что
еще более отягощает и без того громоздкий аппарат управления.

Излишняя теоретичность криминалистических научных исследований, отрыв
многих научных работ и диссертации от современной практики расследования
преступлений особенно в изменившихся социальных, политических и
экономических условий развития общества. Недостаток методических пособий
и рекомендаций для следователей. Отсутствие должных обобщений практики,
в том числе типичных ошибок следователей и их причин.

Серьезные недостатки в подготовке и переподготовке следователей в
юридических вузах. Обучение курсантов и студентов по курсу
криминалистики страдает оторванностью от практики, от реальных
жизненных ситуаций, от конкретных уголовных дел.

Недооценка руководящей роли следователя в процессе его взаимодействия с
оперативными работниками. Ведь следователь лучше понимает перспективы
доказывания события пре-

88

ступлений, особенно в процессе реализации материалов, полученных в
результате оперативно-розыскной деятельности. Иногда следователей
попросту лишают возможности воздействовать на процесс, что влечет за
собой утрату перспектив получения доказательств.

Соответственно и перспективы сокращения тактических ошибок связаны с
повышением эффективности деятельности по следующим направлениям:
управление, обучение, методическое обеспечение, научные разработки,
кадровый отбор. Наша задача как исследователей в сфере
криминалистических знаний, разобраться в причинах их недостаточной
эффективности, накопить информацию о тактических ошибках и
систематизировать их. Включать информацию о типичных ошибках в лекции,
учебники, пособия.

Имеет значение и изменение формы реализации методических рекомендаций.
Речь идет о дальнейшем развитии компьютерных систем поддержки принятия
тактических решений следователя. Несмотря на то, что около десяти таких
систем, созданных в России, по стоимости исполнения в тысячи раз дешевле
аналогичной американской, разрабатываемой в ФБР, уже сейчас можно
говорить об их эффективности. В их основе –
криминалистические научные разработки. Было бы целесообразным усилением
их подсистемой предупреждения о возможных тактических ошибках.

Американцы своей системой, судя по нескольким интервью, остались
недовольны. И это неудивительно: невозможно ввести в компьютер
знания по криминалистической методике и тактике, которые не
систематизированы и представляют собой разрозненный и субъективный опыт
отдельных практиков. Несмотря на то, что отдельные разработки практиков
спецслужб США находятся на достаточно высоком уровне, отсутствие системы
научного знания по разделам тактики и методики не может не сказаться на
их качестве. Можно признать, что по данным направлениям пока что
российская криминалистика находится далеко впереди. И это преимущество
должно получить дальнейшую реализацию.

89

Устранение тактических ошибок зависит также от решительного изменения
характера практического обучения по разделам криминалистической тактики
и методики. По криминалистической тактике основной формой обучения
должны быть «деловые игры», игровая имитация хода проведения отдельных
следственных действий. Эксперименты в этом направлении, проведенные мной
в различных вузах, показали, что такая форма не только возможна, но и
более эффективна. Причем здесь значительную часть игрового материала
составило обучение на чужих и собственных ошибках, которое непроизвольно
формировало устоим» вые практические навыки.

Компьютерные обучающие программы, впервые использованные мною в Академии
МВД СССР в 1985 году, с самого начала предполагали «провоцирование»
совершения обучаемыми тактических ошибок путем имитации самооговоров,
насыщения программ дезориентирующей информацией, программное отсечение
тактических операций, выполненных с нарушением оптимальной
последовательности и т.д. Само использование имитационных компьютерных
программ дает возможность (при массовом использовании) выявлять типичные
ошибки, допускаемые обучаемыми. С другой стороны, отработка одних и тех
же вводных с различными обучаемыми (экспериментальное обучение
проводилось со следователями) показала, что уровень допускаемых
тактических ошибок зависит от интеллектуальных особенностей человека и
от его практического опыта. Опытные следователи гораздо успешнее
проходили программы. Это означает, что молодые следователи, проходя те
же программы, приобретают необходимый опыт и навыки.

Неизбежен и вывод о том, что далеко не каждый человек способен быть
следователем по своим интеллектуальным и психическим качествам. Однако
кадровая селекция кандидатов эту должность возможна лишь при особом
отношении к этой профессии вообще. Лучше, если их будет меньше, при
наличии должности секретаря следователя, но при несравненно более
высоком денежном содержании. Не нужны в таком количестве и работники
контрольно-методических подразделений следственного аппарата и
аппарата дознания, если они превращаются в до –

90

полнительных начальников по своим зонам работы. Проблема ранения
тактических ошибок следователя, таким образом, это часть процесса
перехода от экстенсивных к интенсивным преобразованиям в следственной
работе.

А.С.Подшибякин

доктор юридических наук, профессор

Допрос как разновидность общения.

В криминалистической литературе имеется несколько определений допроса,
отражающих различные его стороны и подчеркивающих некоторые из них.
Большинство авторов определяют допрос как следственное и судебное (или
только следственное или процессуальное) действие, заключающееся в
получении и фиксации в установленном процессуальном порядке показаний
свидетелей, потерпевших, подозреваемых, или обвиняемых известных им
фактах, имеющих значение для правильного разрешения дела.1 Некоторые,
например Н. И. Порубов, А. В. Дулов П. Д. Нестеренко, подчеркивают
информационный характер этого следственного действия.2

Эти же авторы говорят о допросе как общении допрашивающего и
допрашиваемого3 и рассматривают отдельные стадии то общения –
установление психологического контакта и обмен формацией. Психологами
установлено, что любое общение соз-

1 См., например: Криминалистика /Под ред. Р. С. Белкина и Г. Г. Зуйкова
– М, 1970, т. 2, с. 112; Криминалистика /Под ред. А. Н. Васильева. М.,
1971, с. 347; Васильев А.Н., Карнеева Л. М. Тактика допроса при
расследовании преступлений. М., 1970, с. 5; Порубов Н.И. Допрос в
советском уголовном судопроизводстве. Минск, 1973, с. 22.

2См.: Порубов Н. И. Допрос в советском, уголовном судопроизводстве,
С.13-22; Дулов А. В., Нестеренко П. Д. Тактика следственных действий.
Минск, 1971, с. 57-61.

3См. указ, работы, а также: Дулов А. В. Судебная психология. Минск,
1975,с.309-328.

91

дает у общающихся некоторое напряжение, стресс. Иногда оно незаметно, а
иногда проявляется очень ярко. Неприятный осадок может остаться даже и
после очень удачного по своим результатам общения. И если общение
требуется продолжить, то возникшее напряжение необходимо снять.

Особенно ярко это проявляется при допросе. Если такое напряжение
возникает в начале допроса и не будет снято или преодолено, допрос не
даст нужных результатов. Но если даже напряжение удастся преодолеть (но
не снять) и цель допроса будет достигнута, возникший стресс создаст
нежелание подобного общения в будущем.

Общение при допросе осложняется тем, что допрос является специфической
формой общения, при которой граждане, павшие в сферу предварительного
расследования и судебного разбирательства дела, вступают в
непосредственный контакт с представителем следственных и судебных
органов, обладающие соответствующими властными полномочиями. Подавляющее
большинство этих граждан выступает в роли потерпевших и свидетелей1 —
лиц, оказывающих помощь следственным и судебным органам. Причем нередко
оказание этой помощи связано с определенными отрицательными эмоциями,
обусловленными необходимостью встречаться с преступником при проведении
некоторых следственных действий, свидетельствовать против него. Иногда
свидетели и потерпевшие подвергаются воздействию со стороны
родственников и знакомых обвиняемого, в том числе и угрозам.

Эти отрицательные стороны положения свидетеля в отдельных случаях
усугубляются не всегда тактичным поведением работников органов,
производящих допрос.

Если принять во внимание, что при осуществлении правосудия к
предварительному и судебному следствию в масштабах

1 В связи с этим, а также с тем, что напряжение возникает даже в
бесконфликтных ситуациях, ярким выражением которых является допрос
свидетелей, желающих давать правдивые показания, в дальнейшем речь будет
идти только об этой группе допрашиваемых, так как в других ситуациях
напряжение будет еще более выражено.

92

страны привлекаются тысячи граждан, то даже небольшой процент лиц, у
которых создастся такое нежелание дальнейшего общения, составит
значительную цифру. Даже если после первого допроса и не понадобилось бы
в дальнейшем обращаться к помощи этих граждан, вряд ли следовало бы
признать нормальным положение, когда у них остается после общения с
представителями органов некоторое напряжение, а иногда создается и
негативное психологическое отношение к ним. Но надобность в этих людях
очень часто возникает, по меньшей мере, дважды – на предварительном
следствии и в суде. К тому же некоторые из них допрашиваются по два раза
и более, привлекаются к участию в очных лавках и других следственных
действиях. Нельзя исключить возможность обращения к этим людям и в
дальнейшем, как к потерпевшим или свидетелям. Многие из побывавших в
органах делятся своими впечатлениями с близкими, знакомыми, что приводит
к созданию в такой микрогруппе общего мнения о работниках органов,
общественного мнения на определенной территории.

Большинство людей сознают, что деятельность правоохранительных органов
необходима, и подчиняются их распоряжениям. Вместе с тем, относясь
негативно к отдельным представителям, с которыми им пришлось общаться,
они не всегда с желанием и вовремя приходят на допрос или выполняют
другие распоряжения, что влечет за собой напрасную трату времени
работников органов.

Необходимость учета возникающего при допросе напряжения обусловливается
следующими факторами: а) служебной и моральной обязанностью
представителей органов вести себя так, чтобы воспитывать у граждан
уважение и позитивное в целом отношение к представителям
правоохранительных органов; б) необходимостью четко и планово
организовать работу, чтобы в связи, (неявкой отдельных граждан не
пропадало время ни работников органов, ни людей, вызванных к ним. Это
связано с повышающийся требованиями к эффективности работы, с
экономическими требованиями, так как время следователя и вызванных
людей; порченное на ожидание допроса, в конечном счете, оборачивается
«масштабах страны сотнями и тысячами рублей; в) отношения в

93

процессе общения граждан с работниками органов влияют не только на,
ход и результаты данного конкретного общения, но и на последующее
общение этих людей с представителями органов. В связи с этим
представляется необходимым помимо традиционно рассматриваемых двух
стадий допроса выделить еще две стадии: «снятие напряжения» и «выход из
общения», как это делают, психологи в отношении любого общения. Следует
иметь в виду, что стадия «снятие напряжения» четко не фиксируется, так
как она может быть и в начале, и в середине, и в конце допроса, в
зависимости от складывающейся ситуации, а может прослеживаться периодами
и в ходе всего допроса. В начале допроса снятие напряжения предшествует
установлению психологического контакта. В связи с тем, что снятие
напряжения и установление психологического контакта иногда
достигаются одинаковыми способами, может сложиться неправильное
представление, что это одна стадия. Несмотря на использование одинаковых
методов, частные цели этих стадий различны, что выражается в их
наименовании. Кроме того, если к установлению контакта прибегают только
в начале допроса, то снятие напряжения может и должно быть на всех
стадиях. Правда, некоторые ученые-юристы пишут не только об
установлении, но и о поддержании контакта, что, по их мнению, тоже
должно происходить на протяжении всего допроса1. С ними нельзя, не
согласиться, но в этих случаях снятие напряжения явится также одним из
способов поддержания контакта. Вместе с тем снятие напряжения может и
должно применяться самостоятельно. Допрос может идти успешно, контакт
следователя с допрашиваемым полный, что дает отличные результаты, но
напряжение уже может возникнуть и существовать, не проявляя себя, иногда
и до конца допроса. Следователь будет уверен, что допрос прошел хорошо,
но допрошенный свидетель следующий раз по вызову явится с неохотой,
потому что следователь не снял напряжения. Психологи, давая
рекомендации по опросу, предлагают периодически включать в
содержательные и функцио-

1 См., например: Дулов А. В. Судебная психология, с. 318—220, Порубов
Н.И. Допрос в советском уголовном судопроизводстве, с. 74—83.

94

нально-психологические вопросы . Кстати, они говорят и еще об одной роли
этих вопросов: предназначенности их сбивать у отвечающего установку,
сложившуюся в результате предыдущих содержательных вопросов. Эту вторую
их функцию следователь также может использовать (для маскировки истинной
цели допроса).

Попытаемся рассмотреть, как снятие напряжения используется на различных
этапах допроса. Как правило, придя на допрос, свидетель или потерпевший
уже испытывают напряжение, особенно если они вызваны к следователю
впервые и до этого с работниками органов не общались. Иногда на повестке
не указывается цель вызова. Встречаются даже случаи, когда свидетелей
вызывают повесткой, предназначенной для вызова обвиняемого. Все это
усугубляет напряжение, поэтому перед допросом его необходимо снять. В
немалой степени снятие напряжения зависит от того, как свидетеля
пригласят в кабинет следователя. Тон обращения, его содержание,
употребление даже стандартного вежливого обращения имеют значение.

Внешность следователя, выражение его лица, поза также важны для снятия
напряжения и для установления контакта. Следователь, встречающий
допрашиваемого с папиросой в руке или в губах, развалившийся на стуле,
всегда вызывает неприятные чувства. И наоборот, если следователь
встретит свидетеля стоя, вежливо пригласит сесть – все это создает
благоприятное впечатление, будет способствовать снятию напряжения и
установлению.

1В зависимости от выполняемых функций вопросы в психологической
литературе делятся на содержательные и функционально-психологические.
Последние, по этому же основанию, подразделяются на а) контактные; б)
контрольные; в) собственно функционально-психологические в таком смысле
(снимающие напряжение и сбивающие установку); г) вопросы, направленные
на прекращение допроса. Применительно к стадии «снятие напряжения» мы
рассматриваем функционально-психологические вопросы в узком смысле.
Иногда содержательные и функционально-психологические вопросы называют
целевыми и поддерживающими. См., например: Орлов Ю. М. Беседа и анкета
как методы исследования. — В кн.: Методы педагогических исследований.
М.,1972, с. 92.

95

психологического контакта.

Следователь должен представиться, назвав должность, специальное звание,
фамилию, имя, отчество. После этого необходимо удостовериться, что на
допрос вызван именно тот человек, который необходим, для чего следует
проверить документы.

Опытные следователи даже при не очень важном допросе никогда не начинают
его сразу. Полезно задать несколько отвлеченных вопросов, чтобы
вызванный освоился, освободился от напряжения. Этими же вопросами может
быть достигнута и другая цель — выяснение некоторых данных о
психологических и других свойствах личности, которые впоследствии можно
использовать при допросе. О том, какие вопросы лучше задать, судят
обычно по внешнему виду. Имеет значение возраст, одежда (характер, вид,
состояние и т.д.), наличие или отсутствие значков и других предметов,
которые иногда носятся на одежде и в нагрудных карманах. Все это, а
также манера войти, поздороваться, позволяет судить о человеке, о его
занятиях, интересах, привычках, общем развитии, культуре, темпераменте.
С учетом этих вероятных данных и задаются вопросы, снимающие напряжение
и облегчающие установление контакта. В.Л.Васильев в одной из работ,
приводя пример использования для установления контакта принадлежности к
определенной группе, описывает конкретный допрос, начавшийся с разговора
свидетеля и допрашиваемого о спорте, поводом для которого послужил
спортивный значок на одежде Можно задать и нейтральные вопросы, частично
снимающие напряжение и облегчающие переход к чисто контактным вопросам.

Определенное напряжение возникает в момент разъяснения допрашиваемым их
правового положения и предупреждения об уголовной ответственности за
отказ или уклонение от дачи показаний и за ложные показания. Возникающее
напряжение можно ослабить, разъяснив правовое положение так, чтобы
допрашиваемый не чувствовал себя подозреваемым. А.Н. Васильев предлагает
делать это следующим образом: «Закон обязывает предупреждать каждого
свидетеля (потерпевшего) об ответственности… Ознакомьтесь, пожалуйста,
со ст. ст. 181-182 Уголовного кодекса

96

РСФСР или я могу зачитать их Вам»1. С ним нельзя не согласиться.
Небольшое возникшее напряжение можно снять шуткой. Снятию напряжения
способствует и разъяснение порядка допроса, особенно положения, что
допрашиваемому предоставлено право носить изменения и дополнения в
протокол, так как некоторые могут опасаться, что их показания будут
записаны неправильно.

Уменьшению напряжения при свободном рассказе допрашиваемого служит
рекомендация не вести протокол, а делать лишь пометки; допрашиваемый
убедится, что его внимательно слушают, что его показаниям придают
значение. Это придаст свидетелю уверенность.

После свободного рассказа и уточняющих вопросов следователя должны
обязательно идти стадии «снятие напряжений» и «прекращение общения». С
этой целью рекомендуется задать один-два «уводящих» вопроса типа: «Ну,
как, не устали от допроса?», «Вас уже, по-видимому, заждались на
работе?». Если перед опросом вызванный очень волновался и объяснил это
тем, что он «первые у следователя, можно спросить: «Ну, что? Ничего
страшного не произошло? Зря беспокоились? В следующий раз не
волнуйтесь!».

Эти вопросы снимают напряжение и создают предпосылку для прекращения
общения, выхода из него. Предпосылку для прекращения общения создает
вопрос: «Вам отметить повестку?» сами действия по отметке повестки.
Вопрос о том, как долго опрошенному добираться до места работы или до
дома, не только снимает напряжение и готовит к прекращению общения, но и
необходим для выяснения, до какого времени отмечать на повестке
присутствие на допросе.

После отметки повестки (а если это не нужно, то после такого ответа)
следует поблагодарить свидетеля или потерпевшего а помощь следствию,
сказать о том, что, возможно, еще раз придется прибегнуть к его помощи
на судебном следствии. Реакция

1См.: Васильев А. Н., Карнеева Л. М. Тактика допроса при расследований
преступлений. С.78.

97

на этот вопрос позволит судить, с каким чувством уходит от следователя
допрошенный. Иногда, если реакция негативная, рекомендуется стадию
выхода из общения продолжить, рассеять этот негативизм. Прощаться с
допрошенным следует вежливо, корректно, чтобы он уходил от следователя с
чувством выполненного перед обществом долга.

В заключение хотелось бы сказать, что, решив в порядке постановки
вопроса написать эту статью, мы руководствовались следующими целями:

а) попытаться объяснять, чем вызывается определенная часть неудач
при допросах и неявка граждан на вызовы работников органов, а также
некоторый негативизм части населения к ним;

б) привлечь внимание юристов к необходимости дальнейшей выработки
приемов снятия напряжения и выхода из общения как самостоятельным
стадиям допроса.

В.И. Комиссаров

доктор юридических наук, профессор

Особенности предъявления для опознания в свете требований

нового УПК РФ.

С принятием нового уголовно-процессуального кодекса РФ. в частности, ст.
193 — предъявление для опознания, сущность и порядок производства этого
следственного действия, вопреки ожиданию, оказались несколько
ограниченными и противоречивыми.

Если в ранее действовавшем УПК РСФСР (ст. 164) было четко зафиксировано
«…опознающие предварительно допрашиваются об обстоятельствах, при
которых они наблюдали соответствующее лицо или предмет, и о приметах и
особенностях, по которым они могут произвести опознание», то в новой
редакции п. 2 ст. 193 УПК РФ зафиксировано — опознающие предварительно
допрашиваются об обстоятельствах, при которых они видели (подчеркнуто —
В.К.) предъявленные для опознания лицо или предмет. Вчитываясь в новую
формулировку закона, невольно

98

приходишь к мысли, что в качестве опознающих не могут участвовать
свидетели и потерпевшие, страдающие дефектом зрения, т.к. они не видят
окружающий мир, а ориентируются в нем лишь на слух или на ощупь. Кроме
того, событие или последствия криминального действия не всегда
воспринимаются зрением. Практика знает множество случаев, когда
свидетели слышали разговор преступников, потерпевшие также слышали,
запомнили особенности устной речи нападавших и могут по этим признакам
их опознать, но законодатель эти обстоятельства (случайно или
преднамеренно) не учел. И здесь может создаться коллизия, когда
результаты опознания потерпевшим на ощупь (у него украли какой-либо
предмет) или по устной речи, в соответствии со ст. 75 УПК, будут
признаны защитником, судом недопустимыми доказательствами, т.к. подобные
способы опознания не предусмотрены законом.

Анализируя иные рекомендации законодателя, регулирующие порядок
проведения и фиксации предъявления для опознания, можно и там встретить
упущения, которые несомненно вызовут критические замечания у защитника
подсудимого, да и суда тоже.

Так, на стр. 277 (протокол предъявления для опознания) вопреки п. 4 ст.
193, где зафиксировано «Перед началом опознания опознаваемому (- В.К.)
предлагается занять любое место…», в приложении к УПК записано «Перед
началом опознания опознаваемому (В.К.) было предложено…».

Согласно п.4 ст. 56 УПК — свидетель вправе отказаться свидетельствовать
против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких
родственников, круг которых определен п, 4 ст. 5 настоящего Кодекса. При
согласии свидетеля дать показания он должен быть предупрежден о том, что
его показания могут быть использованы в качестве доказательств по
уголовному делу…

Однако в анализируемом и других протоколах предъявлена для опознания
рекомендуется перед началом следственного действия предупредить
свидетеля и потерпевшего об уголовной ответственности по ст. ст. 307,
308 УК РФ, а потом уже разъяснить им ст. 51 конституции Российской
Федерации.

99

Вопросы же участия в опознании защитника подозреваемого, обвиняемого,
разъяснение им процессуальных прав в приложении к УПК РФ практически не
затрагивались.

Как видим, предъявление для опознания было и остается одним из
распространенных и сложных по своему содержанию следственных действий.
Его сложность и своеобразие заключается в том, что опознанию всегда
предшествует допрос опознающего, в ходе которого допрашиваемый должен
вспомнить, оценить и правильно изложить в устной, письменной
(глухонемой, например) форме характерные признаки виденного им ранее
преступника. В процессе предъявления для опознания лицо повторно
вспоминает, сопоставляет наблюдавший в ходе преступления и вновь
предъявленный ему объект. Следователь же, сопоставляя признаки внешности
преступника, о которых ему ранее на допросе сообщил потерпевший
(свидетель), с признаками опознаваемого, на чем акцентирует внимание
опознающий, делает для себя вывод о достоверности результатов опознания.

Условия, порядок и виды предъявления для опознания в практике
расследования преступлений сформировались давно, частично они включены в
ст. 193 УПК. Перед предъявлением для опознания необходимо подробно еще
раз допросить свидетеля чтобы уяснить: а) при каких условиях он видел,
слышал, если не зрячий, то осязал преступника или другое лицо, предмет,
на каком расстоянии, при каком освещении, в какой обстановке, в каких
положениях, в течение какого времени и др.; б) какие при знаки
внешности, устной речи нападавшего запомнил свидетеля и в) может ли
опознать его.

При этом нужно получить описание как статических, та и динамических
признаков, используя тактические приемы и так тактические правила
составления словесного портрета. Предварительный допрос опознающего
необходим для объективной, все сторонней оценки судом результатов
опознания, проведением следователем. И как общее незыблемое требование —
опознаваемый должен предъявляться для опознания в том виде, в како
свидетель или потерпевший наблюдали его ранее.

Законодатель, оценив значимость, обоснованность и простоту реализации
рекомендаций криминалистики, часть из них

100

включил в нормы права, В следственной же тактике остались приемы,
имеющие организационный и тактический аспект.

К сожалению, ряд рекомендаций криминалистов по тактике предъявления для
опознания разработаны все еще без должного учета требований ст. ст. 46,
47 УПК РФ о производстве опознания подозреваемого (обвиняемого) с
участием защитника. Сюда же можно отнести и рекомендации: «уличного
опознания» разыскиваемого преступника, «негласное» опознание лица по
голосу, походке в условиях, когда обвиняемому заранее не сообщается о
содержании следственного действия и др. Данное обстоятельство затрудняет
более широкое внедрение в практику расследования достижений
криминалистики и порой приводит к ничтожности полученной информации (см.
ст. 75 УПК).

Известно, что в условиях повышенной требовательности деятельности
правоохранительных органов следователи должны неуклонно выполнять
требования закона о процессуальном порядке проведения опознания и весьма
критически оценивать его результаты.

Анализ же следственной практики показывает, что даже элементарные
требования УПК и рекомендации криминалистики нередко нарушаются: в
протоколах допроса опознающего, соответственно и в протоколах опознания,
зачастую, отсутствуют описание характерных признаков внешности
преступника; не всегда указываются индивидуальные признаки лиц, среди
которых находился опознаваемый; в протоколах отражаются стандартные
формулировки — «твердо опознаю по чертам лица, росту «голосу». При этом
следователей не смущает, что опознаваемые лица не стояли, а сидели перед
опознающим, признаки голоса опознающего в протоколах следственного
действия не указываются вообще.

Изложенное дает основание считать, что для подобных ситуаций нет
надобности разрабатывать дополнительные научные рекомендации. Здесь
требуется неуклонное соблюдение ранее разработанных и простых в
исполнении правовых норм и тактических приемов предъявления для
опознания. В этой связи нельзя не признать справедливыми случаи, когда
суды по своей инициативе или по ходатайству защитника подсудимого исклю-

101

чают из системы доказательств «опознание», проведенного с подобными
нарушениями.

Разработки, предпринятые криминалистами в последние годы, значительно
расширили возможности проведения опознания. В новом УПК не все они нашли
отражение, поэтому остается потребность переосмысления сущности и
возможностей некоторых видов опознания. Конечно, часть рекомендаций,
предложенных учеными, в какой-то степени еще тяготеет к опознанию,
осуществляемому в рамках оперативно-розыскной деятельности. Однако, при
соответствующем осмыслении, доработке эти рекомендации можно
использовать в ходе следственных действий.

К дополнительным видам опознания, не предусмотренных, но и не
противоречащих п. 3 ст. 193 УПК, можно отнести: а) повторное
предъявление для опознания одного и того же лица свидетелю
(потерпевшему); б) предъявление для опознания лица по устной речи или
походке; в) идентификацию личности по фонограммам; г) опознание лица по
кинофильмам, рисункам; д) опознание лиц (трупов) по посмертным маскам
или частям трупа и др. Особое место в решении проблем опознания здесь
должны занимать вопросы участия в этом следственном действии специалиста
и защитника подозреваемого (обвиняемого), а также – вопросы обеспечения
гарантий неприкосновенности и защиты законных прав, чести и достоинства
опознаваемого и опознающего.

Из дополнительных видов и условий опознания остановимся на двух —
повторном предъявлении для опознания обвиняемого и — обеспечении прав и
законных интересов опознающего в уголовном судопроизводстве.

Из результатов анкетирования осужденных видно, что повторное
предъявление обвиняемого одному и тому же лицу производилось весьма
редко. Следователи повторно производили опознание в тех случаях, когда
свидетели (потерпевшие) неуверенно опознавали обвиняемого. В некоторых
случаях, несмотря на отрицательные результаты первого опознания,
следователь производил повторное, настойчиво предлагая свидетелю все же
опознать обвиняемого. По мнению осужденных, производить повторное
опознание в отдельных случаях смысла не было, ибо опознающие не знали
или не запомнили признаков их внешности.

102

Очевидно, учитывая такие ситуации, законодатель четко зафиксировал «не
может производиться повторное опознание лица или предмета тем же
опознающим и по тем же признакам» (ч.З ст.’3).

И все же, в процессе расследования преступлений возможны случаи, когда
первое опознание, в силу объективных причин, проводилось по фотографии,
а затем появилась возможность предъявить самого подозреваемого. В данном
случае признаки искомого и на фото и в натуре будут одним и тем же, но
вид опознания будет иным, В практике встречаются случаи прекращения
первого опознания из-за болезни опознающего (нервный срыв при виде
напавшего, ухудшение зрения на момент производства следственного
действия и т.п.). В таких случаях, после устранения негативных факторов,
необходимо второй раз провести опознание одного и того же подозреваемого
одному и тому же опознающему. И лучше если это будет осуществлено с
участием защитника опознаваемого.

И все же, соглашаясь с законодателем, мы полагаем, что проводить
повторное опознание недопустимо, если при первом опознании следователь
игнорировал требования УПК, рекомендации криминалистики о порядке и
условиях проведения следственного действия или – когда опознающий дал
заведомо ложные показания о том, что он якобы не узнал преступника.

Во-первых, нарушение процессуальных и тактических условий (чаще – это
предъявление человека не в том виде, в каком его наблюдал ранее и
запомнил потерпевший, свидетель) объективно влечет за собой более
ускоренное «стирание» того образа, который хранился в памяти человека.

Во-вторых, если свидетель первоначально не опознал преступника, а при
повторном опознании узнал его, то доказательственное значение
результатов повторного следственного действия будет справедливо
поставлено судом под сомнение, так как в деле будет два протокола
опознания с противоположными результатами.

В-третьих, если свидетель в ходе первого опознания дал заведомо ложные
показания, а в ходе повторного — «узнал» преступника и твердо указал на
него, то доказательственное значе-

103

ние будет иметь не протокол повторного опознания, а результаты допроса
опознающего о причинах дачи им первоначально ложных показаний.

Вызывают возражения и рекомендации некоторых криминалистов о
целесообразности проведения повторного опознания в целях проверки
«насколько прочно память опознающего запечатлела признаки внешности
опознаваемого». Цель производства любого следственного действия —
получение доказательств. Если свидетель при первом опознании твердо
узнал подозреваемого, то сколько бы ни повторяли это следственное
действие, доказательств в деле не прибавится, а утратиться они могут. Да
и где искать тех лиц, среди которых ранее опознавался подозреваемый.
Думается, что проводить в ходе процессуальных действий проверку
особенностей восприятия и особенно памяти свидетеля без достаточных
оснований нецелесообразно.

Рассмотрев процессуальные и тактические особенности традиционных условий
и видов опознания, нельзя не затронуть новых аспектов производства этого
следственного действия.

Многие годы мы, как и ряд других юристов, развивали идею об участии в
расследовании особо опасных преступлений свидетелей и потерпевших под
«псевдонимом». Законодатель, учитывая сложность борьбы с преступностью,
в п. 8 ст. 193 УПК закрепил: «в целях обеспечения безопасности
опознающего предъявление лица для опознания по решению следователя может
быть проведено в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего
опознаваемым. В этом случае понятые находятся в месте нахождения
опознающего».

Развивая это положение, нельзя не заметить, что действительно
значительная часть потерпевших и свидетелей боятся общения с
преступником на предварительном следствии и в суде, т.к. обвиняемые
(подсудимые) зачастую ведут себя агрессивно к лицам, изобличающим их в
преступлении. Наверное, этим можно объяснить и тот факт, что оперативные
работники правоохранительных органов зачастую дают интервью в СМИ, не
показывая своего лица.

Анализируя закон (ст. ст. 193, 278, 280, 289 и др. ст. УПК) и учитывая
изложенные особенности проведения следственного

104

действия, законодатель сделал правильный вывод, что боязнь свидетеля
(особенно несовершеннолетнего и малолетнего и их мелей) расправы или
иного воздействия на него со стороны обвиняемого (подсудимого) или иных
заинтересованных лиц ранее как раз и представляла собой «невозможность
предъявления » для опознания (п. 3 ст. 165 УПК РСФСР). В таких ситуациях
опознание можно производить по фотографии искомого лица.

Руководствуясь правовыми, этическими и психологическими соображениями,
опознание должно производиться с участием защитника обвиняемого, но
таким образом, чтобы опознаваемый не знал кто его опознает. Это
относится к опознанию и по национальным признакам.

Как и при других видах следственного действия, опознаваемый в группе лиц
находится в освещенной комнате. Следователь сам или через помощника
выполняет все необходимые требования, предусмотренные ст. 193 и другими
статьями УПК. В присутствии защитника разъясняет обвиняемому его права,
суть происходящего действия, а возможно и причины «анонимности» мания,
предлагает занять любое место среди лиц. в группе которых он
предъявляется для опознания, и др. после выполнения необходимых
действий, следователь, защитник подозреваемого (обвиняемого), понятые и
опознающий собираются в смежной или отдельной, но радиофицированной
комнате, и через занавешенное или зеркальное стекло наблюдают за
группой лиц, среди которых находится опознаваемый. По радио или
через дверь смежной комнаты опознаваемому предлагается совершить
определенные действия (встать, повернуться и др.), если об этом попросит
опознающий.

После выполнения необходимых процессуальных правил следственное действие
завершается. По его результатам составляется протокол, в котором, за
исключением анкетных данных, указываются процессуальное положение
опознающего, порядок введения и результаты опознания. Протокол
подписывается всеми участниками следственного действия.

105

В.А. Жбанков,

доктор юридических наук, профессор

К вопросу о разработке методики расследования таможенных преступлений

Таможенные преступления – это общественно опасные, виновные, наказуемые
деяния, посягающие на сферу экономической деятельности, связанную с
порядком вывоза и возврата на территорию России товаров и ценностей
через таможенную границу вопреки правовому запрету. К ним относятся:
контрабанда (ст. 188 УК РФ); незаконный экспорт технологий,
научно-технической информации и услуг, сырья, материалов и оборудования,
используемых при создании оружия массового поражения, вооружения и
военной техники (ст. 189 УК РФ); невозвращение на территорию Российской
Федерации предметов художественного, исторического и археологического
достояния народов Российской Федерации и зарубежных стран (ст. 190 УК
РФ), невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте (ст. 193
УК РФ), уклонение от уплаты таможенных платежей (ст. 194 УК РФ).

Указанные преступления отнесены законодателем (гл.22 УК РФ) к
экономическим преступлениям. Они совершаются на фоне происходящих в
стране социально-экономических преобразований, когда на смену тотальному
контролю государства пришел механизм государственного регулирования
торговых связей российских участников международного рынка с
использованием инструментов и методов, традиционных для стран с рыночной
экономикой.

Либерализация и активизация внешнеэкономической деятельности привела к
росту таможенных преступлений, о чем свидетельствует официальные данные
статистики. Так, если в 1994г. зарегистрировано 1 826 преступлений, то в
2001 году — 3140.

Доля таможенных преступлений в общей структуре преступности весьма
незначительна. Их раскрываемость остается низкой. В структуре таможенных
преступлений доминирует контрабанда, на втором месте находится уклонение
от уплаты тамо-

106

женных платежей, на третьем — невозвращение из-за границы средств в
иностранной валюте. Наблюдается тенденция уменьшения доли контрабанды и
увеличение доли двух вышеуказанных составов.

Несмотря на рост выявленных таможенных преступлений 1826 в 1994 году и
3140 в 2001 году) их отличительной особенностью является крайне высокая
латентность.

Другой особенностью таможенных преступлений является их чрезвычайно
высокая общественная опасность. Они посягают не только на экономическую
и социальную безопасность России в целом и каждого ее гражданина, но и
безопасность всего мирового сообщества.

Следующей особенностью таможенных преступлений является совершение их в
значительной степени организованными преступными сообществами, хотя
выявляется таких преступлений относительно немного.

Изложенное свидетельствует:

о значительной общественной опасности таможенных преступлений;

неудовлетворительном состоянии борьбы с ними;

необходимости разработки комплекса правовых, организационных и
методических рекомендаций по их предупреждению, раскрытию и
расследованию и, конечно, разработки методики расследования таможенных
преступлений как в целом, к и применительно к каждому из указанных
состава. Можно отметить, что в настоящее время имеются работы только по
методике расследования контрабанды.1 Что же касается других составов
таможенных преступлений, то методики их расследования практически не
разработаны.

1См. Расследование контрабанды. Практическое пособие. М.: Юрист, 1999.
Жбанков В.А. Методика расследования контрабанды \\Учебник
криминалистики. 2-ое издание, Спарк, 2001 г. и др.

107

МакаренкоИ.А.

кандидат юридических наук, доцент

Некоторые проблемы психологического воздействия на несовершеннолетних
обвиняемых в процессе расследования уголовных дел.

Проблемы психологического воздействия следователя на несовершеннолетнего
обвиняемого возникают как в процессе расследования уголовного дела в
целом, так и при производстве отдельных следственных действий, таких,
например, как допрос. Допрос является одним из способов общения и
поэтому «независимо от того, добросовестно ли стремится допрашиваемый
изложить известные ему обстоятельства или, наоборот, пытается что-то
скрыть, исказить, он всегда испытывает определенное воздействие,
исходящее от следователя».’

Краеугольным камнем в рассматриваемой проблеме является установление
границы между правомерным воздействием и психическим насилием.

Процессуальной основой для решения этого вопроса является ст.9, ч. 4 ст.
164 УПК РФ, вступающего в силу с 1 июля 2002 года, запрещающие
добиваться получения показаний путем насилия, угроз и иных незаконных
мер. Однако с тактической точки зрения, граница между законным и
недопустимым воздействием недостаточно четко очерчена. По мнению
А.Р.Ратинова, «правомерное воздействие отличается от психического
насилия наличием у подвергающегося воздействию лица свободы выбора той
или иной позиции».2 Таким образом, исходя из этого определения, при
правомерном воздействии существует свобода выбора между дачей правдивых
или ложных показаний или отказа от дачи показаний. Между тем, как
представляется, такой же выбор возможен и при психическом насилии.
Разница заключается в том, что в этом случае, для выбора желаемого
поведения

1Кривошеин И.Т. Криминалистическая характеристика личности обвиняемого и
тактика его допроса: Автореф. Дис…канд. юрид. наук. – Томск, 1991.-С.10.

2 Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. – М., 1967. – С.
164.

108

необходимо более сильное внутреннее сопротивление допрашиваемого воле
следователя. В связи с этим, думается, что особенно остро проблема
четкого отграничения допустимого (правомерного) воздействия от
психического насилия возникает при допросе несовершеннолетних, поскольку
подросток реагирует на любое воздействие, не говоря уже о том, что
психическое насилие может привести к оговору или самооговору.

Г.Г. Доспулов определяет насилие при допросе как «всякое, противоречащее
требованиям закона и профессиональной этике следователя, воздействие на
допрашиваемого, которое ограничивает выбор правильной линии поведения,
умаляет его права или затрагивает законные интересы других участников
процесса».1

По мнению А.Б.Соловьева, основными отличиями психологического
воздействия от психического насилия являются его процессуальные пределы,
то есть запрет добиваться дачи показаний путем угроз и насилия, и
эмоциональные пределы, заключающиеся в необходимости избегать слишком
больших эмоциональных перегрузок.2 Таким образом, закон запрещает
добиваться дачи показаний обвиняемого и других участвующих в деле лиц
путем насилия, угроз и иных незаконных мер, к которым относятся обман,
подкуп, заманчивые обещания, разжигание и использование низменных чувств
и т.д. Воздействие на допрашиваемого не должно также унижать честь и
достоинство несовершеннолетнего обвиняемого либо создавать опасность для
его жизни и здоровья.

Психологическое воздействие на несовершеннолетнего обвиняемого не должно
создавать атмосферу сильной психической напряженности. Состояние
психической напряженности может быть двух видов – операциональное и
эмоциональное. В основе операциональной психической напряженности лежит
преобладание процессуальных мотивов деятельности, она оказывает
мобилизующее влияние

1Доспулов Г.Г. Психология допроса на предварительном следствии. – М.:
Юрид. лит., 1976.-С. 53.

2См.: Соловьев А.Б. К вопросу о критериях правомерности психологического
воздействия при допросах // Тактические приемы допроса и пределы их
использования: Тез. докл. / Теоретический семинар ВНИИ МВД СССР. – М.,
1980. – С. 26.

109

на индивида и способствует сохранению высокого уровня работоспособности.
Развитие состояний эмоциональной психической напряженности
характеризуется выраженной отрицательной эмоциональной окраской
поведения, ломкой мотивационной структуры деятельности и приводит к
снижению ее эффективности и дезорганизации.1

В связи с тем, что психика несовершеннолетнего еще окончательно не
сформирована, подростки более вспыльчивы, нежели уравновешены, более
эмоциональны, чем рассудительны, создание напряженной в эмоциональном
плане обстановки должно иметь определенные рамки. Полное отсутствие
психической напряженности при допросе может привести к возникновению
чувства безнаказанности и безответственности, что также недопустимо.

К созданию обстановки сильного психического напряжения может привести
применение некоторых тактических приемов, таких, например, как
форсированный или замедленный темп допроса, внезапность., если она
используется без учета психологических особенностей несовершеннолетнего
обвиняемого, «разжигание конфликта» и др. Созданию сильной эмоциональной
психической напряженности может способствовать и поведение следователя в
ходе допроса, например, повышенный тон, грубость и т.д.

К описываемому состоянию может привести и нарушение так называемого
«персонального пространства». Психологами установлено, что каждый
человек имеет вокруг себя такое пространство, в которое не должны
вторгаться другие люди. Например, интимное пространство в радиусе от 0
до 45 см используется при общении самых близких людей; персональное
пространство от 45 до 120 см используется при обыденном общении со
знакомыми людьми. Социальное расстояние от 120 до 400 см предпочтительно
в общении с чужими людьми или при официальном общении.2

Психолог Д.Фаст, анализируя данную проблему, определил, что «вторжение
на личную территорию, когда полицейский офицер с каждым последующим
вопросом все ближе надвигается на допрашиваемого, является чрезвычайно
эффекгивным средством, помогаю-

‘См.: Психология. Словарь / Под ред. А.В.Петровского, М.Г.Ярошевского.
М: Политиздат, 1990. – С. 230.

2 См.: Китаев-Смык Л.А. Психология стресса. – М.: Наука, 1983. – С. 298.

110

щим сломить сопротивление. Когда ресурсы человека, направленные на
защиту личной территории, слабеют либо подвергаются атаке извне, его
уверенность в себе уменьшается».’

Анализируя сказанное, необходимо отметить, что показания допрашиваемого
обвиняемого – не единственный источник доказательств, более того,
«сопротивление» обвиняемого расследованию не только законно, но и
естественно с психологической точки зрения. В згой связи пример с
вторжением в личное пространство несовершеннолетнего обвиняемого,
которое может привести к сильной эмоциональной психической напряженности
подростка, можно рассматриватъ и как элемент психического насилия над
ним.

Поскольку, на наш взгляд, даже при психическом насилии у подростков с
сильным характером (что не исключено) все же остается свобода выбора
того или иного поведения на допросе, мы считаем более целесообразным
охарактеризовать психическое насилие как такое воздействие, которое
затрудняет выбор желаемого для подростка поведения.

На основании изложенного, под психическим насилием следует понимать
любое воздействие на психику несовершеннолетнего обвиняемого, если оно
противозаконно и безнравственно, влечет за собой состояние сильной
эмоциональной психической напряженности и затрудняет выбор желаемого для
подростка поведения.

Рассматривая проблемы психологического воздействия на
несовершеннолетнего обвиняемого, нельзя не остановиться на воздействии,
которое оказывает на подростка заключение его под стражу в качестве меры
пресечения. Мнения ученых по этому поводу едины. Г.А. Скотникова
считает, что лишение свободы оказывает сильное психологическое
воздействие. «Изъятие из обычной обстановки, изменение привычного уклада
жизни, нравственные страдания и физические лишения, вынужденное
бездействие, неизвестность будущего, отсутствие связи с близкими и
вообще ограниченная возможность

1Фаст Джулиус. Знак чувства бессловесный: Пер. с англ. С.И.Ананина.
-Минск: ООО «Попурри», 1996. – С. 50.

111

общения с людьми, производят потрясающее впечатление на человека».1

И.Л.Петрухин указывает, что содержание под стражей озлобляет человека,
настраивает его против правоохранительных органов, подавляет его волю,
склоняет к оговору, самооговору и вообще ложным показаниям2. Случаи
ложного признания невиновных подследственных в условиях лишения свободы
были выявлены Я.Соукупом. Это позволило автору в группе причин
самооговора, относящихся к процессу расследования, выделить особую
подгруппу: «неблагоприятная жизненная ситуация».3

По мнению Ю.М.Антонина, М.И.Еникеева и В.Е.Эминова, лишение свободы –
сильнейший психологический фактор. Ограниченная возможность действий,
тяжелые нравственные переживания обостряют защитные доминанты, повышают
избирательное отношение ко всем действиям официальных лиц, перестраивают
всю ценностно-мотивационную и регуляционную сферу личности, повышают
чувствительность к отдельным внешним воздействиям.

Основываясь на психологических особенностях личности несовершеннолетнего
обвиняемого, учитывая, что психофизиологический и социальный организм
подростка представляет собой неустойчивую систему и может привести к
неадекватной реакции на воздействие окружающей его среды, думается, что
применение к несовершеннолетнему в качестве меры пресечения заключения
под стражу должно использоваться в крайне редких случаях.

В ст. 13 Минимальных стандартных правил ООН, касающихся отправления
правосудия в отношении несовершеннолетних, утвержденных 40-й сессией
Генеральной Ассамблеи ООН 10 декабря 1985 г. (Пекинские правила),
указано, что «содержание под стражей

1Скотникова Т.А. Самооговор: уголовно-процессуальное, криминалистическое
и судебно-психологическое исследование: Дис…канд. юрид. наук. -М,
1972.-С. 131.

2См.: Петрухин ИЛ. Неприкосновенность личности и принуждение в уголовном
процессе. – М.: Наука, 1989. – С. 171.

3См.: Соукуп Я. Повинная и самооговор: Автореф. дис…. канд. юрид.
наук. – М., 1969.-С. 25-29.

4См.: Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эммнов В.Е. Психология преступника и
расследования преступлений. – М.: Юристь. 1996. – С. 192-193.

112

до суда применяется лишь в качестве крайней меры и в течение кратчайшего
периода времени».

В рамках реализации судебной реформы в Российской Федерации
Э.Б.Мельникова и Г.И.Ветрова разработали проект Закона о ювенальной
юстиции в РФ, в ст. 33 которого, в частности, сказано, то «заключение
под стражу в качестве меры пресечения может применяться к
несовершеннолетнему лишь в исключительных случаях, когда ему предъявлено
обвинение в совершении преступления, за которое может быть назначено
лишение свободы на срок свыше 5 и, и когда другие меры пресечения не
могут обеспечить надлежащее поведение обвиняемого. Данная мера
пресечения применяется по решению судьи, суда. Перед принятием решения
судья обязан лично ознакомиться с материалами дела, убедиться в
исключительности случая и допросить обвиняемого. К материалам,
направляемым судье, обязательно прилагается заключение врача о здоровье
несовершеннолетнего».1

В настоящее время данное предложение практически реализовано. В
соответствии со ст. 108 УПК РФ к несовершеннолетнему подозреваемому или
обвиняемому, заключение под стражу качестве меры пресечения может быть
применено в случае, если он подозревается или обвиняется в совершении
тяжкого или особо тяжкого преступления. В исключительных случаях эта
мера пресечения может быть избрана в отношении несовершеннолетнего,
подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления средней
тяжести. Данная мера пресечения будет примерься только по решению судьи.

На наш взгляд, данные изменения очень существенны. Однако не совсем
ясно, что подразумевает законодатель под исключительными случаями. Что
касается взрослых подозреваемых или обвиняемых, то для них
исключительные случаи четко очерчены ч. 1 ст. 108 УПК РФ. Думается, что
неопределенность в отношении несовершеннолетних может повлечь
произвольное толкование исключительности случаев некоторыми
следователями. В этой связи целесообразно было бы уточнить, что к
несовер-

1 Ларин А.М., Мельникова Э.Б., Савицкий В.М. Уголовный процесс России.
.: БЕК, 1997.-С.309.

113

шеннолетним подозреваемым или обвиняемым в совершении тяжкого или особо
тяжкого преступления может быть применена мера пресечения в тех же
исключительных случаях, что и ко взрослым подозреваемым или обвиняемым.

В заключение следует отметить, что «основным принципом исправления
несовершеннолетнего правонарушителя является принцип абсолютного
приоритета ресоциализации несовершеннолетнего в условиях его
естественной среды, то есть в семье».1 Тем более что ст. 105 УПК РФ
предусматривает для несовершеннолетних такую меру пресечения, как отдача
под присмотр. Следователи должны тщательно проанализировать ситуацию,
исследовать личность несовершеннолетнего обвиняемого и только в том
случае, когда налицо основания, предусмотренные ст. 97 УПК РФ, подросток
совершил тяжкое или особо тяжкое преступление, относится к
последовательно-криминогенному типу личности, к нему может быть
применена мера пресечения в виде заключения под стражу.

В. В. Степанов

кандидат юридических наук, профессор

Предмет доказывания как элемент методики расследования

Разработка методик расследования отдельных категорий преступлений
детерминирована правовыми, практическими и научными факторами,
определяющим из которых является материально-правовой. Это объясняется
той ролью, которую играет уголовное право в структуре наук
криминалистического цикла. Материально-правовые предпосылки
предопределяют не только необходимость разработки методик, но и
содержание и основные направления поисково-познавательной деятельности,
выполняя мобилизующую и организационную функции при вы-

1 Гимаев Р.Н., Каневский Л.Л. Актуальные проблемы ранней профилактики
преступности и иных правонарушений несовершеннолетних // Известия
Башкортостана. — 1996. – 25 января.

114

явлении, предварительном расследовании и предупреждении
преступлений.

Механизм научного формирования обстоятельств, подлевших установлению,
представляет многоступенчатую систему, включающую стадии анализа и
синтеза, интеграции и дифференциации, Стадия анализа, представляющая
первую ступень использования в криминалистике материального права,
включает познание положений общей и особенной частей материального права
и их синтез для формирования уголовно-правового блока обстоятельств.
Реализация в криминалистике предписаний материального права
осуществляется через призму уголовно-процессуальных положений
(ст. 73 УПК РФ). Интеграция уголовно-правовых и уголовно-процессуальных
данных завершает создание обстоятельств, подлежащих установлению по
группе вступлений. Их отбор и систематизация являются прерогативой
криминалистики. Сомнения относительно отношения этих тросов к
криминалистике лишены оснований, ибо формирование обстоятельств,
подлежащих установлению, осуществляется только в рамках криминалистики.
Это закономерно, т. к. ее предметом является разработка методических
основ расследования отдельных категорий преступлений. Перед другими
науками такая задача не стоит, поскольку указанные
обстоятельства не представляет сферу их интересов. Лишь в ограниченных
пределах они шлифуются наукой уголовно-процессуального права. и
аспект связан с общими положениями (понятие, содержание и т. д.), а
другой обусловлен тем, что в УПК регламентирован круг этих обстоятельств
применительно к производству по уголовным делам в отношении
несовершеннолетних (ст. 42 УПК не I1)и применении принудительных мер
медицинского характера (ст. 434 УПК РФ). Законодатель выделил по этим
категориям указанные обстоятельства в силу их особой специфики. В 50-х
годах прошлого столетия в период интенсивной разработки частных методик
последние в качестве неотъемлемого структурного элемента содержали
обстоятельства, подлежащие установлению. Однако в последующем, особенно
в связи с возникновением концепции криминалистической характеристики
обстоятельства, подлежащие установлению по делу, были

115

ею буквально вытеснены из методики. Повальное увлечение модной
концепцией привело к исчезновению из методики обстоятельств, которые
должны быть установлены по делу. Часть этих обстоятельств была
перенесена в криминалистическую характеристику. Велась даже дискуссия о
том, являются ли эти обстоятельства элементом криминалистической
характеристики. Нелогичность ситуации состоит в том, что даже если
рассматривать обоснованным функционирование криминалистической
характеристики, то, тем не менее, нельзя упускать из виду то
существенное обстоятельство, что рассматриваемые категории принципиально
отличаются по значимости.

Взгляд о том, что сама криминалистическая характеристика является базой
для построения методики расследования, глубоко ошибочен по двум
причинам. Абсурдно полагать, что он как часть методики служит основой
для создания методики, что напоминает саморазвивающуюся структуру.
Во-вторых, такой подход игнорировал подлинный двигатель развития
криминалистической теории, в том числе методики расследования, которым
является опыт – практика деятельности по выявлению, расследованию и
предупреждению преступлений.

В отличие от криминалистической характеристики обстоятельства,
подлежащие установлению, базируются непосредственно на правовых
предписаниях, т. к. содержат совокупность фактических данных, без
использования которых в соответствии с требованиями УПК невозможно
разрешение уголовного дела.

Проблема обстоятельств, подлежащих установлению по делу, тесно связана с
криминалистически значимыми обстоятельствами. Последние в широком смысле
охватывают первые, однако помимо них включают выявление, оценку и
проверку фактических данных, не имеющих доказательственного значения, но
используемых исключительно в целях раскрытия, расследования и
предупреждения преступлений. Они включают широкий информационный
комплекс, имеющий значение для определения направления расследования,
использования их в качестве тактических приемов.

Обстоятельства, подлежащие установлению, – это аккумулированные
криминалистикой на основе материального и уго-

116

ловно-процессуального права фактические данные по отдельным группам
уголовных дел, без которых при расследовании и судебном рассмотрении
конкретных уголовных дел не могут быть реализованы задачи уголовного
судопроизводства. Методологическая роль предмета доказывания не
ограничивается лишь пределами соответствующих обстоятельств:
органической частью этого комплекса является установление взаимосвязей
между ними.

С. В. Лаврухин

кандидат юридических наук, доцент

Образ жизни преступника как объект криминалистического исследования

Образ жизни в контексте темы статьи представляет собой обобщенную
характеристику формы жизнедеятельности человека, отражающую своеобразие
поведения преступника в трудовой, семейной и других сферах.

Представляется возможным выделить следующие виды образа жизни
преступника:

1) по правовому признаку: законопослушный и диликвентный.
Законопослушный образ жизни связан со стремлением гражданина соблюдать
предписания всех известных ему правовых норм, что, впрочем, не исключает
отдельных эксцессов — от спонтанного или продуманного совершения
единственного преступления до нарушения правил дорожного движения
(например, переход улице в запрещенном месте). Диликвентный образ жизни
выражается в частом нарушении лицом нормативных актов;

2) по уголовно-правовому признаку диликвентного образа жизни:
криминальный и не криминальный. Криминальный образ жизни ведут
профессиональные преступники, для которых совершение преступлений —
единственный либо основной источник средств жизни. Существование
профессиональной преступности СССР было обосновано А.И. Гуровым. Сейчас
наличие профессиональной преступности в России ни у кого не вызывает
сомне-

117

ний, особенно в связи с ростом организованной преступности, При
некриминальном образе жизни преступления совершается эпизодически, а
доходы от преступной деятельности не являются материальной основой
существования преступника;

3) по особенностям криминальной мотивации: корыстный (стяжательство как
жизненная цель), агрессивный (постоянные драки, нанесение побоев
близким людям и пр.), патологосексуальный (сексуальные маньяки),
альтруистический (раздаривание украденных вещей) и др.;

по нравственному признаку, этичный и аморальный. Этичный образ жизни
сопряжен с соблюдением человеком принятых во всем цивилизованном мире
норм нравственности, аккумулированных в Библии в знаменитой нагорной
проповеди Иисуса Христа. Разновидностями аморального образа жизни могут
быть пьянство, наркомания, токсикомания, проституция, сатанизм и
проч. отклонения от норм нравственности;

по духовному критерию: высокодуховный, среднедуховный и бездуховный.
Человек, придерживающийся высокодуховного образа жизни постоянно
приобщается к достижениям мировой культуры, что сказывается на его
увлечениях искусством, наукой и другими высокоинтеллектуальными сферами
жизни. Преступник чаще всего ведет бездуховный образ жизни,
сосредотачиваясь на удовлетворении биологических потребностей и на
общении с себе подобными людьми, замыкаясь в этой микросреде;

по отношению человека к своему здоровью: здоровый и нездоровый. Здоровый
образ жизни выражается в оптимальном питании, занятии спортом,
закаливании организма, рациональном сочетании труда и отдыха и т.д.
Нездоровый образ жизни характеризуется диаметрально противоположными
параметрами жизни;

по особенностям трудовой деятельности: образ жизни, связанный с
постоянным, сезонным, эпизодическим трудом и безработностью;

по .материальному достатку: богатый, средней обеспеченности, бедный и
нищий образ жизни (бомжи, попрошайки).

118

1есмотря на проводимые свыше десятилетия реформы в России тигельная
часть населения ведет бедный образ жизни;

9) по территории жизни: разъездной (кочевой) и оседлый. Первый образ
жизни ведут преступники-гастролеры и лица, специализирующиеся на
совершении некоторых преступлений (контрабандисты, наркокурьеры,
сбытчики поддельных денег и др.), второй – большинство преступников.
Общественно опасные деяния последними совершаются по месту
жительства либо в пределах региона места жительства или по месту
работы;

по особенностям коммуникации человека (общения с окружающими людьми):
коммуникативный (открытый, общительный) и замкнутый. Открытый образ
жизни ведут предприниматели, общественные и политические деятели и
другие граждане, постоянно общающиеся с большим кругом лиц. В случае
совершения в отношении них заказных убийств, круг версий о личности
преступника становится беспредельно широким, в связи с чем основательная
их проверка крайне затруднена. Это обстоятельство во многом объясняет,
почему многие заказные убийства остаются нераскрытыми. Напротив, в
ситуации, когда в квартире без признаков проникновения в жилище
обнаружен труп человека, который вел уединенный образ жизни,
предположения следователя ограничиваются версиями об убийстве кем-либо
из круга «своих» лиц — родственников, знакомых и др.;

по особенностям увлечения человека (хобби): образ жизни, связанный с
рыболовством, охотой, спортом, коллекционированием чего-либо,
моделированием и т.д.;

по признаку сокрытия: подлинный и мнимый (фальсифицированный). Мнимый
законопослушный образ жизни характерен, в частности, для сексуальных
маньяков, расхитителей и взяточников;

Таким образом, образ жизни нередко отражает смысл жизни человека
(ради чего он вообще живет), его основные ценностные ориентации.

Каков же типовой собирательный образ жизни преступника? С нашей точки
зрения, теоретическая модель типового об-

119

раза жизни преступника включает в себя многие представленные параметры.
Это образ жизни: диликвентный, некриминальный, бездуховный, аморальный,
нездоровый, корыстный, агрессивный’, бедный, оседлый, замкнутый (в
пределах криминальной микросреды), связанный с постоянным трудом или
безработицей, бедностью или нищетой, каким-либо увлечением, мнимый
законопослушный. Однако по отдельным видам преступлений типовой образ
жизни преступника приобретает и другие параметры. Так, образ жизни
расхитителя государственного и муниципального имущества, совершенного
путем присвоения и растраты, несколько модифицируется. В нем нет
агрессивного начала. Для него характерны криминальный, богатый и
общительный образ жизни, связанный с постоянным “трудом”, не исключены
высокодуховные интересы, удовлетворяемые за счет средств, добытых
преступным способом.

На основе криминалистического моделирования образа жизни преступника
могут быть решены следующие задачи:

быстрое обнаружение признаков преступления. Имеется в виду выявление
факта систематического превышения расходов над доходами при богатом
образе жизни корыстных преступников либо эпизодического резкого
улучшения материального

положения субъекта сразу после совершения преступления:

всестороннее изучение личности преступника, мест совершения преступлений
и их мотивов (ст. 73 УПК РФ);

выявление подозреваемого по делу на основе выдвижения версий о том, что
он имеет образ жизни:

а) криминальный либо криминогенный;

б) аналогичный с потерпевшим. Дело в том, что преступление нередко
совершается лицами, с которыми человек постоянно общается в своей
однородной микросреде;

в) замкнутый и потому общается с ограниченным кругом лиц, среди которых
и находится виновный;

1 Агрессия и корысть нередко сопутствуют друг другу (например, убийства,
сопряженные с разбоем, грабежи, разбои и иные корыстнонасильственные
преступления).

120

оптимальная организации и эффективное проведение гласных
оперативно-розыскных мероприятий (например, с учетом закономерностей
миграции преступника, знания мест его постоянного времяпрепровождения в
связи с занятием каким-хобби);

– изобличение подозреваемых и обвиняемых посредством использования
данных об уликовом образе жизни преступника;

– обеспечение полного раскрытия преступлений путем выявления в
полном объеме содержания криминального образа жизни преступника (всех
эпизодов преступной деятельности);

– установление и поддержание психологического контакта с подозреваемым и
обвиняемым;

– обнаружение и устранение причин и условий, способствовавших
совершению преступления на основе выявления криминогенного образа жизни
преступника и принятия соответствующих профилактических мер.

Криминалистическое значение имеет образ жизни сам по себе, так и его
изменение.

Итак, всестороннее, полное и правильное исследование образа жизни
преступника способствует;

– решению основных задач уголовного судопроизводства;

доказыванию обстоятельств, входящих в предмет расследования;

эффективной организации и программированию расследования;

– прогнозному моделированию поведения виновных на следствии;

– наилучшей тактике проведения отдельных следственных действий;

– оптимизации профилактической деятельности следователя.

121

В.М. Юрин

кандидат юридических наук, доцент

Преступления в сфере экономики, совершаемые под видом сделки: вопросы
выявления.

Эффективность борьбы с экономической преступностью зависит от многих
факторов и, не в последнюю очередь, от своевременности обнаружения
признаков преступления и возбуждения уголовного дела. В
криминалистической литературе внимание преимущественно уделяется
раскрытию и расследованию преступлений и в меньшей мере вопросам
выявления. Между тем высокий уровень латентности экономических
преступлений свидетельствует о том, что и практика выявления
преступлений нуждается в совершенствовании. От квалифицированного
обнаружения преступлений зависит, в конечном счете, эффективность всего
уголовного судопроизводства. В данной статье речь пойдет о проблемах
выявления преступлений в сфере экономики, совершаемых под видом
(посредством) сделки.

Такие деяния получили в последнее время широкое повсеместное
распространение. Об этом, в частности, свидетельствуют многочисленные
факты обмана граждан различными финансово-инвестиционными компаниями,
туристическими, строительными, торговыми и иными фирмами. По результатам
“деятельности” одних только финансово-инвестиционных компаний
следственными органами возбуждено и расследуется более тысячи уголовных
дел, число потерпевших по ним превысило 1,5 млн. человек, а общая сумма
ущерба, по различным оценкам, составляет от 5 до 1 5 трлн. рублей. Не в
меньшей мере фиктивная сделка задействуется при осуществлении иных
преступных операций: вывозе капитала из страны, уклонении от уплаты
налогов, подведении предприятия к банкротству и т.д. Практика
показывает, что распространению такого рода преступлений способствовала
изначально ошибочная позиция правоохранительных органов в отношении
ситуаций, которые были порождены договорами и иными сделками. В
подобных случаях в уголовном преследовании нередко отказывалось ввиду
наличия гражданско-правовых

122

отношений, подлежащих якобы разрешению в
гражданско-процессуальном порядке. Безусловно, в этом проявился и
консерватизм правоохранительных структур, их нежелание создавать
прецедент в условиях новой экономической обстановки, порождать практику
работы по достаточно сложной категории уголовных дел. Однако главная
причина все же в другом: на начальном этапе реформ в России активно
распространялась концепция определяющего положения в обществе частного
права, в том числе гражданского, провозглашался примат частного права и
частного интереса над публичным. В результате, как справедливо замечает
профессор С.В. Поленина, в стране наступила эра “по существу
неограниченного господства частного начала и частного интереса”. В этих
условиях действия органов дознания по разрешению криминальных
экономических ситуаций, порождаемых договорами и иными сделками, стали
рассматриваться как вмешательство в частные дела, объявлялись
несоответствующими праву и публично осуждались. Такая обстановка
порождала пассивность и нерешительность правоохранительных органов,
способствовала росту преступлений, маскируемых гражданско-правовыми
отношениями. Только в результате массовых протестов обманутых граждан,
во всей полноте заявивших о себе в канун президентских выборов 1996
года, ситуация стала меняться в •ни” лучшую сторону. В этих условиях
стало очевидным, что наличие гражданско-правовой ответственности, не
исключает ответственности уголовной, разумеется, если есть к тому
основания.

Правильное реагирование на определенные ситуации в экономической сфере
– проблема, которая должна решаться в первую очередь исходя из
характера совершенной сделки (фиктивная, действительная и т.д.), ее
направленности и последствий.

Очевидно, что познать фиктивность, противоправность сделки, умысел
виновных легче тогда, когда сделка заключалась от имени несуществующей
фирмы, вымышленного лица или через подставных лиц, когда виновные,
завладев имуществом, исчезают. Собственно это тот случай, когда говорят,
что признаки преступления лежат на поверхности. Исследование документов,
связанных с заключением сделки, истребование справок о регистрации и
налоговом учете фирмы, получение объяснений от по-

123

терпевших и других лиц в таких случаях является, как правило,
достаточным кругом проверочных действий, чтобы констатировать наличие
признаков преступления и принять решение о возбуждении уголовного дела.

Совершенно иной расклад действий по проверке информации о преступлении
обусловливает ситуация, когда ответственность за причиненный ущерб
виновная сторона пытается представить как результат неудачной
финансово-хозяйственной деятельности, как следствие коммерческого риска,
недобросовестности своих партнеров – третьих лиц, с которыми она
заключила сделки. Нередко в этом качестве выставляются лжефирмы, фирмы,
прекратившие свое существование, подставные и вымышленные физические
лица. Иногда причину утраты имущества виновные увязывают с определенным
событием: разбойным нападением, кражей, пожаром, стихийным бедствием и
т.д. Для придания правдоподобного характера соответствующим версиям они
прибегают к инсценировкам, т.е. создают искусственные доказательства
иного события. Цель всех подобных действий – убедить потерпевшего,
правоохранительные органы в своей порядочности, невиновности и тем самым
направить ход развития исследуемого события в русло обычного
гражданского дела.

К такого рода ухищрениям можно отнести и заявление должника о своем
банкротстве. Иногда это заявление сторона защиты рассматривает как
серьезный аргумент в пользу невиновности лица. Однако это неверно.
Соответствующий шаг со стороны виновного является вынужденным: заключив
сделку и не исполнив обязательства, он не может отрицать факт причинения
ущерба, ибо факт отрицания выдает его как мошенника, как лицо виновное.
Поэтому у виновного есть два варианта поведения после завладения
имуществом: или “отравиться в бега”, или признать факт ненамеренного
причинения ущерба и следовать затем предписаниям закона о банкротстве
(объявить или подать заявление о своем банкротстве и т.д.). Конечно, и в
этом случае будет иметь место мошенничество, но в отличие от первого
варианта, который можно назвать грубым мошенничеством, здесь
мошенничество является замаскированным. Оно прикрывается банкротством.
Но, разумеется, все это только видимость, поскольку такой

124

исход был заранее спланирован, является преднамеренным, охватывается
замыслом преступника.

В таких ситуациях обычно несложно доказать факт неисполнения
обязательств по сделке. Трудности заключаются в установлении умысла на
совершение хищения (мошенничества), равно как и на уклонение от уплаты
налогов, таможенных платежей и т.д. Так, чтобы сделать вывод о наличии
или отсутствии мошенничества необходимо точно знать, каковым было
намерение лица при завладении имуществом. Только зная это можно
правильно разграничить в случае неисполнения обязательств по сделке
гражданско-правовой деликт и экономическое преступление (мошенничество,
незаконное получение кредита и т.д.).

Очевидно, что без выяснения направленности умысла в подобных случаях
вряд ли можно считать, что уголовное дело возбуждено правильно,
обоснованно. Поэтому в ходе предварительной проверки умысел подлежит
обязательному исследованию. В литературе такая позиция нередко
отвергается, считается ошибочной, ибо в результате установления
субъективной стороны необоснованно откладывается на неопределенное время
расследование преступления. Для возбуждения дела якобы достаточно
установить признаки объекта и объективной стороны преступления.
Согласится с этим нельзя. Практика показывает, что только познав
умысел, его направленность можно правильно разграничить при
исследовании сделки гражданско-правовой деликт и экономическое
преступление. Следовательно, только в этом случае решение о
возбуждении дела или отказе в его возбуждении может быть принято
правильно. При ином же подходе ошибки не исключаются. Между тем такие
ошибки отнюдь не безобидны, они порождают далеко идущие последствия и
настолько серьезные, что не считаться с ними нельзя. Так необоснованный
отказ в возбуждении дела по существу означает сокрытие преступления,
порождает безнаказанность виновных, способствует продолжению преступной
деятельности (нередко с еще большим размахом), снижает уровень доверия
населения к правоохранительным органам и т.д.

Не меньшие последствия влечет за собой и необоснованное возбуждение
дела. Еще А.Ф. Кони, писал: “Уголовное пре-

125

следование слишком серьезная вещь, чтобы не вызывать самой тщательной
обдуманности. Ни последующее оправдание судом ни даже прекращение дела
до предания суду не могут изгладить материального и нравственного вреда,
причиненного человеку поспешным и неосновательным привлечением его к
уголовному делу”.

При выяснении направленности умысла в стадии возбуждения дела большое
значение имеют косвенные доказательства или так называемые улики
поведения. Обнаружению их, как показывает практика, способствуют
исследования способа и обстановки преступления, поведения лица до и
после совершения преступления, а также личности виновного.

В литературе значение данных о личности для установления умысла, вины
лица иногда отрицают, считают такую позицию изначально ошибочной, ибо
центр тяжести в познании в таком случае якобы смещается с деяния на
личность. Думается, что пренебрегать такими данными было бы
необоснованно. Разумеется, как бы негативно ни характеризовалось
лицо, сколь бы большим мошенническим или иным преступным опытом оно ни
обладало, эти данные сами по себе еще не говорят о его виновности в
совершении преступления. Однако эти данные обретают иной смысл, если их
рассматривать в совокупности со всеми другими уликами поведения лица.
Так, наличие определенных профессиональных знаний и навыков, опыт работы
в определенной сфере деятельности и иные сведения о личности
заподозренного лица могут указывать на то, что оно не могло не знать о
характере и последствиях совершаемых действий. Например, по факту
мошенничества с заведомо необеспеченными векселями специалисты
установили, что для оплаты выпущенных векселей необходимо было так
использовать мобилизованные предприятием средства, чтобы это дало
возможность получить прибыль в размере не менее 114 % от их суммы за
три месяца. Сопоставляя этот вывод с показателем обычной рентабельности
предприятия. суд пришел к заключению, что “профессиональный руководитель
не мог не знать об объективной невозможности исполнения принимаемых
обязательств, и, тем не менее, пошел на выдачу этих

126

векселей1. Иными словами, профессиональные знания, опыт работы в
качестве руководителя предприятия были приняты во внимание судом при
доказывании субъективной стороны мошенничества.

При познании умысла очевидно нельзя сбрасывать со счетов и прежнюю
преступную деятельность лица. И хотя между этой деятельностью и
распознаваемым событием нередко нет прямой связи, исключать ее значения
для познания последнего было шагом неверным. Практика показывает, что
знание прежней деятельности виновного в связи с исследованием нового
события позволяет обнаружить закономерности его преступного поведения,
провести известные параллели между прежним и новым событием,
восстановить недостающие звенья в цепи исследуемого события. Изучение
преступной прежней деятельности важно и для познания психологии
личности, его жизненных планов, интересов, потребностей, установки и
т.д. Все это не может не учитываться при познании субъективной стороны
поступков, совершенных данным лицом. По этому поводу Л.Е. Владимиров в
свое время писал, что факт совершения подобного преступления прежде
всего “не есть обстоятельство рассматриваемого дела и не может быть
доказательством. Понятно – почему. Прежнее преступление не находится в
тесной связи ни с одним из фактов рассматриваемого дела. Но события, не
связанные с рассматриваемым на суде, иной впускаются в качестве
доказательств психологических фактов, например, умысла. По обвинению в
выпуске, в обращение фальшивых кредиток допускается доказательство, что
подсудимый и прежде этим занимался. А в одном новейшем деле было
высказано, что если совершение деяния доказано и остается нерешенным
только вопрос о том, сознавал ли подсудимый преступность своего
действия, то может быть допущено доказательство, что он совершал в то же
время подобные же действия. Такое доказательство может дать основание
для предположения, что, совершая

свое преступление, подсудимый действовал не под влиянием заблуждения или
ошибки”.

1Белов В.А. Вексельные преступления // Законодательство. 1997. № 5.

127

В плоскости рассматриваемого вопроса важно обратить внимание и на такую
сторону личности подозреваемого (заподозренного) как его образ жизни.
Академик В.Н. Кудрявцев указывает, что “с началом преступных действий
личность преступника, его поступки, преступные и непреступные, образ
жизни, социальные контакты и вся сфера общения могут претерпевать
значительные изменения”. Поэтому, сопоставив образ жизни до и после
совершения преступления можно обнаружить в нем разительные перемены, что
также может служить в качестве косвенного доказательства вины лица в
совершении преступления.

Таким образом, исследование способа и обстановки преступления, личности
подозреваемого (заподозренного), его поведения до и после совершения
преступления позволяет познать направленность умысла в сделке и тем
самым принять правильное и обоснованное решение о возбуждения дела или
отказе в его возбуждении.

Л.В.Бертовский

кандидат юридических наук

В. А. Образцов

доктор юридических наук, профессор

Понятие, характеристика, классификация преступлений, связанных с
запрещенной экономической деятельностью, как объекта методики
расследования

1. Преступления, связанные с запрещенной экономической деятельностью,
являются одной из групп экономических преступлений. В отличие от другой
группы того же рода деяний (преступлений, связанных с разрешенной
экономической деятельностью), данные преступления совершаются субъектами
так называемой теневой экономики. Речь идет о незаконном
предпринимательстве, лжепредпринимательстве, незаконном изготовлении и
обороте наркотических средств, оружия, взрывчатых веществ и взрывных
устройств, психотропных веществ, порнографических материалов, подделке
денег и ценных бумаг, платежных документов и ряда других видов
преступлений. При всем

128

различии уголовно-правовой квалификации их объединяет нарушение
запретов, установленных уголовно-правовым законодательством,
касающихся экономической деятельности в сфере производства,
выполнения определенных видов работ, оказания финансовых и других видов
услуг. Наибольший удельный вес в структуре рассматриваемых преступлений
имеют деяния, связанные с изготовлением тех или иных видов
криминальной продукции (товаров), а также с видоизменением (переделкой,
подделкой) различных предметов, документов и других объектов,
выпускаемых в сфере разрешенной экономической деятельности.

2. Преступления, связанные с запрещенной экономической деятельностью,
классифицируются по различным основаниям: по видам выпускаемых товаров,
имеющих потребительские свойства, по способам их изготовления, по
масштабу (размаху), продолжительности запрещенной деятельности,
количеству ее участников, способам маскировки осуществляемых операций
и другим основаниям. Наиболее ценной с точки зрения
методико-криминалистического обеспечения выявления и раскрытия данных
преступлений, является их деление на две группы: на преступления,
связанные с изготовлением продукции, рассчитанной на использование при
совершении других преступлений (например незаконное изготовление
взрывных устройств и огнестрельного оружия для преступных группировок) и
на преступления, связанные с изготовлением продукции, использование
которой не имеет отношения к дальнейшей преступной деятельности (
например изготовление пищевых продуктов, винно-водочных изделий, товаров
бытового назначения).

Указанная дифференциация важна с точки зрения выявления своеобразия
механизмов совершения и следообразования преступлений той и другой
группы и учета их при разработке методических рекомендаций.

Однако, хотя процесс выявления и раскрытия указанных групп преступлений
имеет определенную специфику, в нем имеется много сходных моментов. Это
относится и к обстоятельствам, подлежащим установлению, и к организации
и средствам поисково-познавательной деятельности субъектов
уголовно-процессуального познания и доказывания.

129

3. По всем делам рассматриваемой категории подлежат установлению
обстоятельства, относящиеся:

к личности участников преступной деятельности;

к подготовке исследуемой по делам запрещенной деятельности;

к производству, хранению, транспортировке, сбыту криминальной продукции;

к количеству (размеру) выпущенной и реализованной продукции, ее
номенклатуре, ассортименту, стоимости понесенных в связи с расследуемой
деятельностью материальных затрат, полученной прибыли и распределению
среди соучастников, попустителей, укрывателей;

к совершению других преступлений, имеющих отношение к открытию,
функционированию, обеспечению безопасности расследуемой деятельности
(осуществление коммерческого подкупа, дача взяток, фабрикация документов
прикрытия и т. д.) ;

к тому, в каких целях была использована незаконная продукция, не была ли
она реализована при подготовке к совершению другого (других)
преступления (если да, то устанавливается кем, когда, где, для чего
использована продукция в качестве орудия, иного средства совершения
преступления и все обстоятельства содеянного).

Отдельно может быть поставлен вопрос о качестве выпускаемой и
реализуемой продукции и вредных последствиях содеянного (физическом
вреде, причиненном потребителям недоброкачественных пищевых продуктов,
имущественном ущербе, понесенном законно хозяйствующими партнерами, как
субъектами экономики), а также об обстоятельствах, способствовавших
совершению преступлений.

4. Как показывает практика, ключевым моментом, определяющим успех
выявления и раскрытия преступлений, связанных с запрещенной
экономической деятельности в сфере производства и оборота товаров, имеют
тактические операции по обнаружению, документированию, изъятию, осмотру,
предварительному и судебно-экспертному исследованию криминальной
продукции (как минимум ее образцов) и имеющим к ней отношение

130

других материально выраженных объектов (сопутствующих товаров,
заготовок, оборудования, материалов, сырья, средств упаковки и т.д.).
Это становится возможным на основе комплекса тщательно планируемых и
подготавливаемых оперативно-следственных действий.

Наиболее продуктивными в этом плане оперативно-розыскным мероприятиями
являются:

проверочная (контрольная) закупка образцов продукции;

контролируемая поставка;

обследование помещений, зданий, сооружений, транспортных средств,
имеющих отношение к изготовлению, хранению, перевозке, сбыту
криминальной продукции;

наблюдение за указанными объектами и процессами, а также их участниками;

– снятие информации с технических каналов связи, прослушивание
телефонных переговоров.

Основными в структуре следственных действий являются:::

допрос выявленных покупателей (получателей) криминальной продукции,
осмотр и изъятие имеющихся у них товаров;

производство следственных осмотров, обысков, выемки объектов, имеющих
значение для дела, по месту изготовления, хранения, сбыта криминальной
продукции, обысков у заподозренных лиц по месту их работы, жительства,
отдыха, в гаражах, транспортных средствах;

назначение товароведческих, технико-криминалистических и иных судебных
экспертиз, использование их результатов в ходе дальнейшего доказывания;

допрос подозреваемых (в первую очередь задержанных с поличным, как
говориться, «при товаре»).

Условиями оптимального решения поставленных задач служат:

тесное, хорошо налаженное взаимодействие следователи и сотрудников,
имеющих полномочия на осуществление оперативно-розыскной деятельности;

широкое привлечение к участию в следственных действий специалистов
различного профиля, обладающих знаниями в

131

той сфере деятельности, которая стала объектом уголовно-правового
реагирования, в первую очередь из контрольно-надзорных служб (из
подразделения госстандарта, торговых инспекций, государственного и
ведомственного санитарного надзора и т.д.);

– своевременное назначение судебно-экспертных исследований изъятых
объектов и обеспечение надлежащего информационного обеспечения
назначенных экспертиз.

О.А. Славгородская,

кандидат юридических наук, доцент

К вопросу об использовании программно – целевого метода в расследовании
преступлений, совершаемых организованными группами

Расследование преступлений представляется комплексом действий,
обусловленных существующей на определенный момент расследования
ситуацией, направленных на ее изменение в благоприятную сторону для
достижения целей расследования при минимальных затратах времени, сил и
средств.

Можно вести речь о существовании определенных принципов, на которых
строится все расследование: учет следственной, ситуации; обеспечение
условий для взаимодействия всех привлеченных к расследованию сил;
обеспечение условий применения технико-криминалистических и иных
средств; экономичность процесса расследования.1

В этой связи особую актуальность приобретает проблема, совершенствования
методов расследования отдельных видов преступлений. Одним из
перспективных методов организации расследования, является
программно-целевой метод начального этапа расследования, который
представляет специально разработан-

1 См.: Авраменко И.Л. Организационно-тактические основы расследования
преступлений и тенденции их развития. Автореф. дисс. … канд юр. наук.
М. 1991. С. 14-15.

132

ную программу расследования (например, квартирных краж, убийств,
изнасилований и т.д.) 1.

Под программой расследования понимается система типовых
криминалистических задач, типовых средств их решения, имеющая целью
организацию предварительного расследования и получения по нему новых
знаний.2 Основное назначение программ расследования преступлений –
сделать этот процесс более эффективным, научно обоснованным и
организованным, с соответствующей экономией времени и сил,
затрачиваемых на решение основных задач следствия.3

Использование криминалистических программ любого уровня, по мнению В.
Гуняева, С. Кузьмина, не может быть самоцелью, не должно влечь за собой
заформализованность расследования. Криминалистические программы служат
инструментом анализа информации и синтезированию, имеющихся в
распоряжении следователя исходных данных.4

Воспользоваться криминалистическими программами возможно только
после осуществления процесса их разработки, при получившего название
криминалистического программирования.

Содержательная сторона данного процесса неоднозначно оценивается
учеными.

‘См., например Густов Г.Г Программно-целевой метод организации
расследования убийств. Конспект лекций. Л., 1985.; Кузьмин С. В.
Программно-целевой метод организации расследования краж. // Проблемы
предварительного следствия и дознания. М., 1994.; Бурданова В. С.,
Гуняева В. А. Программа раскрытия убийств, совершенных по найму.
//Южно-Уральские криминалистические чтения. Уфа,1999. Вып. 7. ;
и другие.

2См., например: Соя-Серко Л. А. Программирование расследования //
Социалистическая законность. 1980. №1 . С. 50-51 .

3Подробнее о программно-целевом методе см., например: Густов Г.А.
Программно-целевой метод организации раскрытия убийств. Конспект лекций.
Ленинград. Институт усовершенствования следственных работников. 1985.
С.6.

4См. Гуняев В., Кузьмин С. В защиту криминалистических программ.
//Социалистическая законность. 1990. № 3. С. 49.

133

Один из подходов заключается в рассмотрении программирования
расследования для решения стоящих перед следствием задач путем
использования непосредственно вычислительной техники (В.Я. Колдин, Н.С.
Полевой, Л.Д. Самыгин, А Форкер). Другая позиция предусматривает в
качестве программирования использование в процессе расследования заранее
разработанных программ для отдельных видов преступлений (Е.П. Ищенко,
Л.А. Соя-Серко, М.С. Шаламов).

В литературе высказывались мнения о том, что при разработке программы
расследования необходимо разрабатывать не только саму программу
расследования, но и дополнительно программу отдельных следственных
действий, с учетом следственной ситуации.1

Действительно, такая постановка вопроса видится наиболее перспективной.

Использование имеющихся программ расследования должно сочетаться с
творческой оценкой выбора из предлагаемых путей и средств, тех, которые
после соответствующего анализа имеющейся информации представляются
следователю наиболее рациональными и приемлемыми.

В тоже время проблемы, возникающие при расследовании преступлений, в
частности, совершенных организованными преступными группами, связаны с
отсутствием разработанных программ расследования, без которых возникают
трудности в выявлении признаков деятельности организованной преступной
группы в расследуемом преступном деянии. По этой причине преступления,
совершенные организованными преступными группами, раскрываются не в
результате целенаправленной деятельности органов следствия и дознания, а
по случайным фактам противоправного поведения отдельных членов
преступных групп. Поэтому расследование преступлений, совершаемых
организованными преступными группами, совершается с опозданием, то есть

1 Подробнее см.: Гуняев В., Кузьмин С. Указ соч. С. 47 – 49.; Н.С.
Некоторые вопросы организации расследования грабежей и разбойных
нападений с целью завладения личным имуществом граждан. // Проблемы
организаторской работы следователя. Волгоград. 1991. С. 130 – 135;
Вандер М.Б. Схемы криминалистических алгоритмов. СПб, 1998. С. 32 и др.

134

на момент начала расследования на счету организованной преступной группы
имеется значительное количество совершенных преступлений.’

Большое значение в таких ситуациях приобретает необходимость
опережающей деятельности следователя. Одной из наиболее важных
черт, присущих следственной деятельности, является ее наступательный
характер. При производстве расследования оценка и анализ следственных
ситуаций играют важную роль, поскольку, осуществляя указанную
деятельность, следователь учитывает обстоятельства, образующие ситуацию
и, основываясь на имеющихся информационных данных, определяет
основные направления последующей деятельности. Принятие
следователем решений, способствующих успеху расследования,

позволяет впоследствии разрабатывать типовые модели действий на основе
типичных следственных ситуаций. Однако разработка подобных моделей не
исключает возможности выбора для следователя. Необходимо только
проводить своевременную, адекватную оценку при непосредственной
реализации программ действия2

На основании вышеизложенного, с учетом изученной практики и
существующих взглядов на данную проблему, можно выделить следующие
основные моменты, которые необходимо иметь в виду при разработке
программы расследования преступлений, совершаемых организованными
группами при наличии определенной ситуации и учитывать при расследовании
преступлений, следующие обстоятельства:

установление того, что преступление совершенно членами организованной
преступной группы;

выявление всех участников организованной преступной

группы;

1См.: Яблоков Н.П. О криминалистических проблемах раскрытия и
расследования преступлений, совершенных организованными преступными
группами. //Вестник МГУ. Серия 11. Право. 1991. № 6. С.24.

2См.:Лукьянчиков Е.Д., Кузьмичев В.С. Тактические основы расследования
преступлений. Киев. 1989. С. 10-33.

135

определение процесса формирования организованной преступной
группы, устойчивости личного состава, распределение ролей, срока
существования;

выявление лидера преступной группы, являющегося организатором и
руководителем всех совершенных и планируемых преступлений;

определение способов сокрытия следов преступной деятельности
(маскировки, конспирации при проведении встреч, проведении
разведывательных мероприятий), деятельности группы на стадии подготовки
к совершению очередного преступления;

• выявление взаимодействия с коррумпированными представителями органов
власти и правоохранительных органов в целях обеспечения прикрытия;

установление наличия противоречий с другими преступными группировками и
внутренней борьбы внутри самой преступной группы;

проведение мероприятий по разложению группы, с целью преодоления
круговой поруки и изобличения ее участников;

определение того, совершением каких преступлений, занималась данная
преступная группа, при отсутствии такой информации.1

При расследовании преступлений, совершенных организованными преступными
группами, установление названных обстоятельств представляет определенную
сложность и требует тщательной проработки и предварительного
моделирования, возможности возникновения определенных проблемных
ситуаций при разработке и реализации выбранной программы действий.

1 Более подробно по данному вопросу см., например: Яблоков Н.П Проблемы
методики расследования преступлений, совершенных организованными
преступными группами. // Вестник МГУ. Серия 11. Право. 1993:. № 5. С.21
– 27,; Селиванов Н.А. Некоторые особенности расследования преступлений,
совершаемых организованными группами. / Информационный бюллетень. М.
1997. 4 (93) С. 59 – 60 и др.

136

Эти обстоятельства следует учитывать при выборе определенного пути
расследования, отталкиваясь от имеющейся информации и учитывать
сложившуюся следственную ситуацию.

А.А. Сидоров

кандидат юридических наук, доцент

Особенности организации и тактики допроса при расследовании налоговых
преступлений

Допрос является наиболее часто распространенным следственным действием
по делам, возбуждённым по фактам уклонения от уплаты налогов. Целью
этого следственного действия является получение показаний имеющих
значение по делу.

При подготовке к допросу по делам о налоговых преступлениях следователю
необходимо провести консультации со специалистом, как правило, это
специалист отдела налоговых проверок УФСНП РФ. Специалист помогает
уяснить некоторые обстоятельства, установленные по делу,
проконсультировать следователя по специальным вопросам в
соответствии с профилем своих профессиональных знаний (например, по
вопросам содержания бухгалтерских проверок и последовательности
формирования в бухгалтерских документах объекта налогообложения и иным
вопросам).

Готовясь к допросу, следователь в ходе самоподготовки изучает различные
пособия, справочники, инструкции. Однако, и «этих случаях, целесообразно
получить консультацию специалиста о том какие именно пособия,
справочники по интересующему вопросу могут быть использованы1.

Значительную помощь окажет следователю и изучение личности
допрашиваемого (особенности характера, поведение на допросе), что в
определённой мере определит и тактику допроса. Сведения о личности лица
подлежащего допросу, можно получить, дав соответствующее поручение
оперативной службе

1Зверев Ю. Расследование летних происшествий. // Социалистическая
иконность.1974, № 3. С. 23.

137

УФСНП. При этом понадобится не только свойства личных качеств, но и
полная картина системы взаимоотношений в коллективе организации.
Оперативным работникам необходимо выяснить характер служебных и личных
отношений по цепочке «руководитель — его заместители — главный бухгалтер
— материально ответственные лица» и «главный бухгалтер — работники
бухгалтерии — материально ответственные лица», а также «руководитель —
контрагенты — неофициальные связи»1.

Важным этапом подготовки следователя к допросу по налоговым
преступлениям является составление плана. На наш взгляд, он должен быть
письменным, поскольку расследование налоговых преступлений относится к
категории особой сложности, связано с оперированием большого количества
значимой для расследования информации. Вместе с тем, на практике многими
следователями допускается игнорирование письменного плана допроса,
подмена его мысленной схемой, имеющей лишь общее представление о том,
что необходимо установить на допросе. В результате такие допросы будут
малоэффективны. Составляя план допроса, следователю необходимо обратить
внимание не только на полноту перечня вопросов, подлежащих выяснению, но
и на точность формулирования вопросов и их последовательность.

Анализ практики позволяет сделать вывод о том, что следователи не всегда
готовы к проведению допроса, что сказывается на результатах
расследования данной категории дел.

В качестве свидетелей при расследовании налоговых преступлений чаще
всего допрашиваются сотрудники налоговой полиции, работники налоговых
инспекций, выявившие нарушение налогового законодательства, а также иные
лица, имеющие отношение к делу. Допрос сотрудников органов налогового
контроля позволяет установить обстоятельства обнаружения налогового
преступления, уяснить суть выявленного нарушения налогового
законодательства.

1 Сологуб Н.М. Налоговые преступления: методика и тактика расследования.
М„ 1998. С. 145.

138

Допрос указанных лиц не представляет сложности, они не заинтересованы в
искажении фактов и дают правдивые показания 1.

Ценные показания могут быть получены от второй группы свидетелей:
сотрудников предприятия, на котором было совершено преступление. Ими
могут быть бухгалтерские работники, занимавшиеся непосредственно учётом
и составлением отчетности; кассиры, продавцы, кладовщики, секретари,
водители, сотрудники охраны и т.д. Они, как правило, располагают
сведениями о порядке ведения на предприятии бухгалтерского учета и
отчетности, обстоятельствах проведения хозяйственных операций, местах
хранения денежных средств, документов и предметов, имеющих
доказательственное значение. В целях получения правдивых показаний
допрос таких свидетелей следует проводить как можно раньше, чтобы
исключить возможное влияние, оказываемое на них.

Последнюю группу свидетелей составляют представители других предприятий
или организаций, с которыми в процессе хозяйственной деятельности
осуществлялись деловые контакты или совершались сделки. Часто такими
свидетелями являются коммерческие директора или экспедиторы,
осуществлявшие заключение договоров и закупку товаров. От таких лиц
можно получить показания об условиях договоров, объёмах поставленных
товаров, выполненных работах, оказанных услугах и их оплате2.

В допросе при расследовании налоговых преступлений целесообразно участие
специалиста обладающего специальными маниями в области бухучета,
налогообложения, экономики и т.д. поскольку это не даст допрашиваемому
ввести в заблуждение следователя, не имеющего таких знаний.

Большое значение показания свидетелей имеют при расследовании
умышленного отказа от дачи показаний об источниках доходов и их
фактическом объеме, а также непредоставления документов и иной
информации о деятельности хозяйствующего

1Кучеров И.И. Налоговые преступления. М., 1997, С. 131.

2Челышева О.В., Феськов М.В. Расследование налоговых преступлений. СПб.
2001, С. 116-117.

139

субъекта. Получение такой информации из других источников проблематично.
Если допрашиваются работники бухгалтерии те, кто составлял документы и
вносил в них искаженные сведения об объектах налогообложения, нужно
установить: почему они это сделали; вносились ли искаженные сведения об
объектах налогообложения ранее; не давали ли им поручения о внесении в
документы заведомо искаженных сведений их руководители или они это
сделали самостоятельно, и другие вопросы.

По усмотрению следователя свидетель допрашивается в месте производства
следственного действия (кабинет следователя, дежурная часть Отдела
налоговой полиции, У ФСНП), либо по месту нахождения свидетеля. Чаще
необходимо допрашивать свидетеля в кабинете. Поскольку следователь более
качественно допрашивает на привычном рабочем месте, а официальная
обстановка располагает свидетеля и потерпевшего к деловому контакту.
Допрос по месту нахождения свидетеля проводится, в случае необходимости,
внезапно для допрашиваемого произвести данное следственное действие, или
допрос на месте может вызвать нужные ассоциации у допрашиваемого, или
легче установить психологический контакт, а также, когда допрашивается
большое количество свидетелей.

Свидетель может запомнить информацию преднамеренно (прилагая усилия к
запоминанию), а может непреднамеренно, что происходит гораздо реже по
сравнению с другими видами преступлений. Бухгалтеры, работники налоговых
инспекций чаще преднамеренно запоминают нужные данные, без связки с
будущей дачей показаний, силу своих служебных обязанностей. Поскольку
любые налоговые преступления обязательно отражаются на бумаге и
выражаются, в несоответствии планам счетов бухгалтерского учета,
несовпадением балансовых цифр, несоответствии общеизвестным правилам
ведения бухгалтерского учета, то работники, связанные с этим, зачастую
обращают внимание на такие несоответствия, и тем более, налоговый
инспектор при проверке правильности расчетов.

Общеизвестно, что со временем все более реальным становится искажение
или полное забывание свидетелем полученной информации. Поэтому,
промедление с допросом ухудшает

140

качество показаний. Наиболее результативным может быть допрос
непосредственно после совершения преступления. Следователю необходимо
иметь в виду, что перед дачей показаний свидетель вспоминает конкретные
обстоятельства событий, а возможные пробелы в воспоминаниях может
дополнить а счет прежних наблюдений или собственного опыта, но не
фактов, связанных с расследованием преступления. В этом и заключается
искажение информации. Искажения информации могут также возникать и
тогда, когда следователь выбрал не соответствующий возможностям
свидетеля ускоренный темп допроса. Даже при высокой образованности
свидетеля, разница между тем, что он думал и тем, как он это выразил,
сказав следователю, может быть значительна. Частой ошибкой является то,
что замедленный темп дачи показаний, обдумывание вопросов воспринимается
следователем как неискренность свидетеля. В соответствие с этим
выбранные методы допроса должны исключать искажение.

В случае, когда следователю нужно допросить свидетеля об обстоятельстве,
которое тот не упомянул по каким-либо причинам в свободном рассказе, то
ставить прямой вопрос о том, что свидетелю известно о данном событии, не
рекомендуется. Необходимо, по нашему мнению, выяснить данное
обстоятельство поэтапно, постановкой нескольких вопросов, связанных со
свободным рассказом. Такие вопросы должны содержать как можно меньше
информации и использовать как можно больше формулировок, использованным
самим свидетелем в своем рассказе. В заключении необходимо отметить, что
допрос при расследовании налоговых преступлений является весьма сложным
следственным действием при расследовании дел данной категории, требующее
от следователя тщательной подготовки: изучения нормативного материала,
различных пособий, справочников, инструкций по вопросам касающимся
налогообложения; получении Консультаций специалиста; изучения личности
допрашиваемого; составления письменного плана тех вопросов, которые
необходимо выяснить; выборе места проведения допроса; в ходе проведения
самого допроса следователем используется весь спектр тактических и
психологических приёмов допроса, необходимо

141

также учитывать и контингент допрашиваемых как правило
опытных специалистов имеющих высшее образование.

А.И. Федор

кандидат юридических наук

О содержании и некоторых элементах криминалистической характеристики
пожаров (взрывов) на объектах нефтегазового комплекса

Одним из основных объектов рассмотрения в криминалистической науке
является криминалистическая характеристика рода или вида преступления.

Именно она является «исходной, ключевой для правильного построения и
обоснования любых методических рекомендаций (Крылов И.Ф.,1984)», частных
криминалистических методик отдельных видов преступлений.

Изучение общих положений учения о криминалистической характеристике
преступлений позволяет перейти к раскрытию криминалистической
характеристики преступлений, сопряженных С пожарами и взрывами,
определить, какие общие особенности и закономерности данной группы
преступлений относятся, к наиболее значимым в криминалистическом
отношении.

В первую очередь, встает вопрос о возможности существования общей
криминалистической характеристики умышленного (путем поджога, взрыва) и
неосторожного уничтожения или повреждения имущества, а также нарушения
правил пожарной безопасности и иных преступлений, связанных с
возникновением, пожара.

При; рассмотрении уголовно – правовой характеристики преступлений,
связанных с пожарами и взрывами, отмечается, что: явление пожара
(взрыва) может выступать в событии происшествия в различных качествах:

как способ совершения преступления;

как способ сокрытия другого преступления (кражи, убийства и др.);

142

как последствия иных преступных деяний.

Таким образом, в понятие криминальных пожаров и взрывов
входит группа преступлений, включающих общественно-опасные деяния,
предусмотренные уголовным законом, совершенные путем взрыва, поджога,
неосторожного обращения с огнем, электрооборудованием, горючими
жидкостями и иными веществами и предметами, представляющими повышенную
взрыво-пожарную опасность, а также нарушения правил пожарной
безопасности и иных правил, повлекшие возникновение и развитое пожара,
гибель людей или иные тяжкие последствия.

А.Я.Качанов, применительно к пожарам справедливо писал, что эти
преступления однородны в том смысле, что «их объединяет общее – явление
пожара, повлекшее уничтожение или повреждение имущества или иные тяжкие
последствия, независимо от того, возникает данное явление в результате
целенаправленных, умышленных или неосторожных действий виновного лица
(Качанов А.Я., 1987)».

Для объектов нефтегазового комплекса характерна тесная связь между
пожарами и взрывами. Как начавшийся пожар может вызвать взрыв газов и
смесей, так и взрыв, в свою очередь, может вызвать пожар. Нередко эти
явления чередуются, по мере развития и расширения пожара, и каждый
последующий взрыв увеличивает площадь горения.

Общность основных криминалистических задач расследования, связанных с
явлениями пожара, взрывов, по этой категории дел обуславливает
необходимость разработки единых методических рекомендаций расследования,
касающихся пожара и взрыва, на основе выявления общих особенностей
криминалистических характеристик преступлений, связанных с пожарами и
взрывами.

Понятие и структура криминалистической характерней преступлений,
сопряженных с пожарами рассматривалась многими учеными – криминалистами.

Так, В.А.Гуняев относил к ней основные причины пожаров, перечень
составов преступлений, особенности расследования и обстоятельства,
подлежащие установлению (1976).

143

Н.П.Яблоков включал в криминалистическую характеристику поджогов
перечень составов преступлений и способов поджога, основную
первоначальную задачу расследования и круг вопросов, подлежащих
выяснению (1980),

ВЛ.Коновалова охватывала понятием «криминалистическая характеристика»
способы совершения преступлений, способы сокрытия, совокупность наиболее
типичных следов, информацию, р. личности преступника и личности
потерпевшего

И.Ф.Пантелеев описывал криминалистическую характеристику поджогов,
включая в нее наиболее распространенные технические причины
возникновения горения, типичные условия, вызывающие его развитие,
типичные следы, типичные криминальные ситуации, совокупность сведений о
признаках, указывающих на очаг пожара, а также на умышленные действия
поджигателя (типичные признаки поджога) (1993).

Представляется, что наиболее точно определил криминалистическую
характеристику преступных пожаров А.Я.Качанов, как «совокупность
сведений о типичных механизмах возникновения пожаров как преступных
проявлений: о причинах их возникновения как результате действий
определенного лица, включая способы поджогов и неосторожных действий и
преступного бездействия, о последствиях действий виновных лиц и горения
как разрушительного процесса, проявившихся в материальных следах, об
особенностях образования идеальных следов и их местонахождения» (1987).

Примерно также понимает криминалистическую характеристику криминальных
пожаров А.А.Умаев, включая в нее «признаки, характеризующие механизм
преступления и связи между ними», и следующие элементы:

1) информацию об элементах и фазах (механизме) развития пожара;

2)материально – фиксированную информацию о последствиях пожара;

3)информацию о типичных связях между последствиями, пожара и горением;

4)информацию об очаге пожара;

144

5)информацию об объекте пожара;

6)информацию о причине пожара;

7) информацию о способе совершения преступления:

информацию о способе сокрытия преступления»

(1990).

Большинство этих элементов являются и элементами объективной стороны
криминального пожара, которую можно структурировать следующим образом:

общественно – опасное деяние (действие или бездействие);

ущерб от пожара;

время, место, обстановка совершения преступления;

механизм возникновения и развития горения, в том числе причина пожара и
условия, способствующие возникновению и развитию пожара;

способ совершения и сокрытия преступления;

причинная связь между деянием и причиной пожара, между деяниями (в том
числе, и не связанными с причиной пожара) и условиями, способствовавшими
возникновению и развитию пожара, и, в результате, между деяниями и
последствиями пожара.

О том, что в данной категории уголовных дел четко просматриваются две
группы причинных связей, писал еще И.М.Лузгин(1970).

К первой группе он относил причинные связи, характеризующие
непосредственно загорание (явление горения): его механизм, причины
возникновения, интенсивность, пути распространения огня и т.п.
(фактическая основа дела). Во вторую группу он включал причинные связи
между действиями людей и обстоятельствами возникновения пожара.

На основании описанного, структуру основных элементов криминалистической
характеристики криминальных пожаров и взрывов, можно представить
следующим образом:

1. Объект пожара (взрыва).

145

2.Механизм возникновения и развития пожара (взрыва) включающий:

время, место, обстановку возникновения и развития пожара (взрыва) или
совершения взрыва;

причину пожара (взрыва) и ее связь с конкретным деянием;

условия, способствующие возникновению и развитию пожара (взрыва);

3. Способы и мотивы преступлений, связанных с криминальными пожарами и
взрывами;

4.Материальные последствия пожара и взрыва и их отражение в материальных
и идеальных следах.

5.Сведения о субъекте криминальных пожаров, взрывов (личности
преступника).

6.Связь пожара (взрыва) с террористической деятельностью.

В.А.Гамза

кандидат юридических наук

Об актуальности разработки частных методик криминалистического
обеспечения безопасности коммерческих организаций

Задача обеспечения безопасности коммерческих организаций1 от угроз
криминального характера является, с одной стороны, конституционной
обязанностью государства в лице его правоохранительных органов,2 а с
другой — обязанностью и правом каждой коммерческой организации защищать
свои интересы, вытекающими из различных норм права: уголовного и
уголовно-процессуального (обязанность сообщения об известных преступ-

‘ Под коммерческой организацией в соответствии со статьей 50
Гражданского кодекса РФ мы понимаем юридическое лицо любой
организационно-правовой формы, преследующее извлечение прибыли в
качестве основной цели своей деятельности.

2 См.: Конституция Российской Федерации, ст.ст.8,35,114.

146

лениях и право привлечения к уголовной ответственности за преступления,
предусмотренные главой 23 Уголовного кодекса РФ), гражданского и
арбитражного (обязанности и права применения иконных мер защиты
имущества и неимущественных прав и интересов), административного
(обязанности и права использования правомерных средств и методов охраны
имущества и ценностей и защиты иных интересов).

В рамках криминалистики могут быть разработаны и иметь существенную
практическую значимость в борьбе с преступностью следующие методики:

а) методики использования криминалистических средств и методов частными
детективно-охранными структурами и иными негосударственными юридическими
лицами в целях решения тех задач борьбы с преступностью, которые
допускаются или возлагаются на них законодательством1 («Методики
криминалистического обеспечения частной правоохранительной
деятельности»);

б) методики использования коммерческими организациями разработанных
криминалистикой средств и методов в целях защиты своих имущества,
законных прав и интересов от преступных посягательств («Методики
криминалистического обеспечения безопасности коммерческих
организаций»)2;

в) методики, содержащие рекомендации использования частными лицами
(любыми физическими лицами) разработанных криминалистикой средств и
методов в целях обеспечения личной безопасности, защиты законных прав и
интересов и сохранности

1К примеру, Федеральный закон «О противодействии легализации (отмыванию)
доходов, полученных преступным путем» (от 07.08.2001г. №115-ФЗ) возложил
на коммерческие банки обязанность осуществления комплекса мер
предупреждения, выявления и пресечения деяний, связанных с легализацией
(отмыванием) преступных доходов (ст.2 данного Закона).

2Автор впервые предпринял попытку сформулировать основные положения
такой методики применительно к банку в своей работе: Концептуальные
основы криминалистической методики обеспечения безопасности
коммерческого банка//Вестник Саратовской государственной .академии
права, 2001, №5(28), с.46-48. Подробно эта тема исследована автором в
работе: Гамза В.А. Проблемы криминалистического обеспечения безопасности
коммерческого банка.-М.:МГЮА,2002.-183с.

147

своего имущества («Методики криминалистического обеспечения безопасности
личности»).

Остановимся на методиках криминалистического обеспечения безопасности
коммерческих организаций.

Необходимость разработки частных методик криминалистического обеспечения
безопасности коммерческих организаций от преступных посягательств
обусловлена следующими обстоятельствами:

актуальностью проблемы борьбы с растущей преступностью в
экономической сфере, которая, в свою очередь, является финансовой
основой организованной преступности;

отсутствием у правоохранительных органов значительного
практического опыта, а в криминалистике – фундаментальных теоретических
исследований решения задач обеспечения безопасности коммерческих
организаций от криминальных посягательств;

необходимостью обеспечения коммерческих организаций такими
рекомендациями борьбы с преступными посягательствами, которые были бы
наиболее эффективными при минимальных затратах, применялись
правомерно и не причиняли ущерба третьим лицам;

отсутствием иных, кроме разработанных криминалистикой, средств и
методов, способных комплексно обеспечить защиту интересов
коммерческих организаций от криминальных угроз, но не требующих для их
применения специального правового регулирования и лицензирования;

необходимостью учета характерных особенностей объектов защиты
путем формирования криминалистических характеристик различных
видов коммерческих организаций как объектов преступных посягательств,
являющихся информационной основой для

148

разработки адекватных криминалистических методик.1

В заключение замечу: если криминалистическая наука будет разрабатывать
широкий спектр своих частных методик, то она станет еще более значимой
для практики борьбы с преступностью.

Меретуков Г. М.

доктор юридических наук, пофессор

Данильян С. А.

кандидат юридических наук, доцент

Использование возможностей мультимедийного программного продукта для
совершенствования процесса обучения

В целях активизации познавательной деятельности обучающихся, развития у
них профессионального мышления, умений и навыков, необходимо наряду с
уже разработанными методами и приемами обучения широко использовать
современные наукоемкие технологии. Одним из таких направлений является
применение в учебном процессе компьютерной техники, позволяющей
совершенствовать обучение путем наиболее наглядного изложения базовых
научных положений, имеющих прикладной характер. При этом максимальная
активизация процесса восприятия изучаемого материала происходит в случае
использования в ходе занятий обучающих программ, разработанных с
использованием мультимедийного программного продукта, к основным
достоинствам которого следует отнести возможность статическо-

1 Практическая значимость использования специальных методик
криминалистического обеспечения безопасности коммерческих организаций на
примере банка определена нами путем издания работы: Гамза З.А., Ткачук
И.Б. Безопасность коммерческого банка: Учебно-практическое
пособие.-М.:Изд-ль Шумилова И.И.,2000.-216с. (по имеющимся у нас
сведениям, книга оказалась востребованной).

149

го, анимационного и звукового отображения любого материала,
составляющего предмет изучения.

Использование возможностей мультимедийного программного продукта для
совершенствования процесса технико-криминалистического обучения,
актуально особенно в тех случаях, когда необходимо показать динамику
взаимодействия следообразующих и следовоспринимающих поверхностей,
недоступных для их внешнего восприятия обычным визуальным способом
(например, последовательность образования на пулях и гильзах следов
деталей огнестрельного оружия).

В настоящее время механизм образования различных следов, довольно
подробно изложен в учебно-методической литературе, однако такая
литература содержит только статические графические изображения, что не
всегда позволяет обучающимся образно представить сам процесс
следообразования. Казалось бы, решение этой проблемы невозможно без
создания объёмных макетов, отражающих процесс следообразования. К
сожалению, создание таких макетов занятие очень трудоемкое, да и к тому
же они не смогут полностью отразить совокупную динамику отдельных
элементов контактного взаимодействия следовых поверхностей.

Считаем, что наиболее рациональным выходом в данной ситуации, является
использование для этих целей обучающих программ, созданных на базе
мультимедийного программного продукта. Указанные программы позволят
визуально воспринять как статические, так и динамические периоды
следообразования. Вместе с тем необходимо учитывать, что самостоятельное
создание таких обучающих программ не под силу как преподавателям, не
умеющим работать с мультимедийным программным продуктом, так и
программистам, не владеющим технико-криминалистическими знаниями.

Таким образом, работа по созданию обучающей программы с использованием
возможностей мультимедийного продукта предполагает тесное взаимодействие
преподавателей и программистов. На наш взгляд, такое взаимодействие
целесообразно подразделить на ряд этапов. В ходе первого этапа
преподавателем определяется тема, для раскрытия которой будет создана
обучающая программа. На этом этапе происходит подбор преподава-

150

гелем всех источников по выбранной теме. В качестве источников могут
выступать любые учебно-методические материалы, а также аудио – или
видеозаписи, фотографии, чертежи, планы, схемы и т.д.

Ко второму этапу следует отнести подготовку преподавателем сценария
того, что должно быть отражено в программе. Сценарий можно разрабатывать
с учетом отражения замысла автора, как в динамике, так и в статике, при
этом следует учитывать тот факт, что максимально подробное описание
структуры и содержание отражаемого в программе материала существенно
облегчит работу программиста.

Третий этап – это период, в ходе которого программист пишет программу, с
учетом всех пожеланий, указанных в сценарии. На четвёртом этапе,
готовая, но ещё «сырая» программа проходит первоначальную «обкатку», в
ходе которой сведущие в .предмете программы лица, высказывают свои
критические замечания по её поводу. Наконец, четвёртый этап – это этап,
завершающий создание обучающей программы, в ходе которого программист
устраняет все высказанные замечания, а также окончательно подготавливает
программу к работе.

Использование в учебном процессе обучающих программ, разработанных при
помощи мультимедийного программного продукта, имеет ряд преимуществ,
среди которых следует отметить:

лёгкость редактирования;

возможность объединения обучающего и контролирующего материалов, в
рамках одной программы;

высокая сохранность материала (копирование на магнитные носители);

сравнительно небольшие затраты на создание учебного материала;

мобильность демонстрации учебного материала.

В заключении хочется отметить тот факт, что в 2001 году на базе кафедры
криминалистики Краснодарского юридического института МВД России была
подготовлена первая обучающая программа, созданная на базе
мультимедийного программного продукта. Подготовленная программа отражает
механизм образо-

151

вания следов деталей огнестрельного оружия на стрелянных пулях и
гильзах. Использование данной обучающей программы в учебном процессе
позволило качественно повысить уровень подготовки курсантов и
слушателей, изучающих криминалистику.

Меретуков Г.М.

доктор юридических наук, профессор

Возникновение и развитие следственно-оперативных групп

как формы взаимодействия органов предварительного

следствия и дознания

Понятие «следственно-оперативной группы» и групповой метод расследования
преступлений в литературе связывается с Декретом СНК РСФСР о суде № 2 от
1 5 февраля 1918 г.1 Производство предварительного следствия возлагалось
на состоящие из трех членов следственные комиссии, наделенные правом
обращаться за содействием к Красной гвардии и народной милиции.
Фактически это явилось началом возникновения группового метода
расследования преступлений.

В соответствии с Положением о рабоче-крестьянской милиции от 17 сентября
1920 года были введены следственно-розыскные отделы.

До начала 50-х годов этот метод, широко применявшийся на практике,
вообще не имел какой-либо нормативной базы. Законодательное закрепление
этого положения произошло лишь с принятием УПК РСФСР (1960 г.). Часть 3
ст. 129 УПК законодательно закрепила форму расследования наиболее
сложных и объемных уголовных дел группой следователей, один из которых
принимает дело к своему производству и руководит действиями других
следователей. В соответствии с ч. 4 ст. 127 УПК, наделившей следователей
правом давать органам дознания по находящимся в его производстве
уголовным делам поручения и указания о проведении розыскных и
следственных действий, этот

1 Свод законов РСФСР. М. Т. I. С. 20.

152

групповой метод получил дальнейшее развитие. Процессуальная форма
взаимодействия стала реализовываться путем издания ведомственных
нормативных правовых актов.

Призванная обеспечить «сочетание средств и методов, которыми обладает
следователь и оперативный работник» Инструкция «О взаимодействии
следователей, оперативных работников УР, БХСС и дежурных частей при
возбуждении уголовных цел и расследовании преступлений», утвержденная
приказом ИВД СССР от 20 февраля 1979 г. № 64 ориентировала сотрудников
МВД «целенаправленно и эффективно вести борьбу с преступностью». Трудно
переоценить значение этого приказа для становления и развития
взаимодействия следователей с оперативными и другими службами в системе
МВД, поскольку он впервые: ввел понятие комплексного использования в
раскрытие и расследование преступлений сил и средств органов
предварительного следствия и оперативных служб; закрепил организующую
роль следователя при осмотре места преступления, на стадии возбуждения
уголовного дела и в процессе его расследования; впервые обязал
оперативные службы предоставлять следователю оперативные материалы (без
указания источников и способа их получения), в том числе и на стадии
реализации материалов оперативной проверки; предоставил следователю
право возвращать материалы оперативной проверки для доработки без
возбуждения уголовного дела, что особенно было важно при возбуждении и
расследовании дел экономической направленности; ввел понятие
возглавляемой следователем следственно-оперативной группы1 как
организационной формы взаимодействия следствия органов внутренних дел с
оперативными работниками и согласованное планирование следственных и
оперативно-розыскных мероприятий; предоставил руководителю СОГ право не
только лично знакомиться с оперативными материалами, но и передавать их
для ознакомления другим членам группы; возложил на руководителя СОГ
координацию действий следователей и оперативных работников проведение
совещания, систематизацию

1Далее – СОГ.

153

процессуальных документов и информации о результатах
оперативно-розыскных мероприятий; ввел временные рамки функционирования
СОГ с момента ее создания соответствующим приказом (указанием) до
признания ее руководителем факта того, что необходимость в ней отпала, и
дальнейшее взаимодействие может строиться в форме разовых поручений.

Качественное оперативное сопровождение деятельности следователей органов
прокуратуры, регулировалось совместным указанием Генерального прокурора
СССР и МВД СССР №31/15-1985 г. была утверждена «Типовая инструкция об
организации работы постоянно действующих следственно-оперативных групп
по раскрытию умышленных убийств». Позже совместным указанием Генеральной
прокуратуры Российской Федерации и МВД России от 2 июня 1993 г. №
315-16-93 и от 2 августа 1993 г. №1/3452 введена в действие новая
«Типовая инструкция об организации работы постоянно действующих
следственно-оперативных групп по раскрытию убийств», которая действует и
в настоящее время.

Основные положения названных Инструкций соответствовали положениям
приказа МВД № 64-79 и № 116-89. Вместе с тем имелись и некоторые новые
положения: СОГ формируется из наиболее квалифицированных следователей и
работников уголовного розыска; группа создается совместным согласованным
приказом руководителей прокуратуры и органов внутренних дел, состоит из
следственной и оперативной групп, куда при необходимости могут
включаться и специалисты; следственная группа создается при следственной
части прокуратуры республики, края, области, крупного города;
оперативная группа создается при управлении (отделе) уголовного розыска
МВД – ГУВД – УВД и ОВД.

Данные инструкции положили начало разработке и нормативному закреплению
понятий «специализированная следственно-оперативная группа», «постоянно
действующая следственно-оперативная группа», и, в принципе, близко
подошли к понятию «межведомственная», или «совместная»
следственно-оперативная группа. Другим ведомственным нормативным
правовым актом, который употребил термин «постоянно действую-

154

щая следственно-оперативная группа» явился приказ МВД СССР от 30 апреля
1990 г. № 186 «О мерах по совершенствованию взаимодействия служб органов
внутренних дел в предупреждении, раскрытии и расследовании преступлений,
связанных с пожарами». Этим документом постоянно действующие
специализированные следственно-оперативные группы создавались при всех
МВД-ГУВД-УВД республик, краев и областей Советского Союза и
комплектовались опытными следователями, прошедшими соответствующую
специализацию, работниками уголовного розыска, БХСС, пожарной охраны и
экспертно-криминалистических подразделений, специалистами
пожарно-технических лабораторий.

С 1993 г. приказ МВД СССР от 30 апреля 1990 г. № 186 в Российской
Федерации не применяется, однако он был учтен при разработке «Положения
о следственно-оперативной группе МВД Росси для координации деятельности
служб министерства и органов внутренних дел по раскрытию и расследованию
пожаров и поджогов», утвержденного приказом МВД России от 12 мая 1993 г.
№ 224. Данным Положением предусматривалось создание для координации
деятельности служб Центрального аппарата при МВД России постоянно
действующей следственно-оперативной группы, способной по указанию
руководства Министерства осуществлять выезды на места пожаров, повлекшие
тяжкие последствия.

Понятие «совместная», или «межведомственная следственно-оперативная
группа» впервые введено в оборот в мае 1995 г. приказом Генеральной
прокуратуры, Министерства внутренних дел. Федеральной службы
безопасности и Департамента налоговой полиции Российской Федерации «Об
утверждении Положения о совместных следственно-оперативных группах
(бригадах) органов прокуратуры, внутренних дел, безопасности и налоговой
полиции для пресечения и расследования деятельности организованных
преступных групп». Причины появления данного Положения, на наш взгляд,
следует искать в существовании закона о подследственности и отсутствии
оперативного аппарата в органах прокуратуры. Его новизна заключалась в
том, что создание

155

межведомственных СОГ предполагало сосредоточение усилий нескольких
ведомств в борьбе с организованной преступностью.

Впервые в Положении в качестве членов СОГ упомянуты не только
следователи, оперативные работники и эксперты, но представители служб
обеспечения. В необходимых случаях предусматривалось создание штаба,
задачами которого являются организационное и материально-техническое
обеспечение группы, обобщения и анализ информации, подготовка конкретных
мероприятий по деятельности СОГ (бригады). Решение о создании СОГ
принималось прокурором или начальником органа предварительного
следствия, в производстве которого находится уголовное дело, при наличии
соглашения между руководителями заинтересованных ведомств. При этом
включение в СОГ следователей органов ФСБ было возможным лишь в рамках
отнесенного к их подследственности преступления, а оперативных
работников ФСБ — независимо от этого обстоятельства.

Формы и порядок обмена информацией между следователем и оперативным
работником на всех этапах взаимодействия детально урегулированы
согласованным с Генеральной прокуратурой Российской Федерации
межведомственном приказе ФСНП, ФСБ, МВД, ФСО, ФПС, ГТК, СВР России №
175/226/336/201/286/410 от 13 мая 1998 г. «Об утверждении Инструкции о
порядке предоставления результатов оперативно-розыскной деятельности
органу дознания, следователю, прокурору или в суд».

Разработанная на основании Федерального закона «Об оперативно-розыскной
деятельности». Инструкция урегулировала процедуру предоставления
субъектам производства предварительного следствия, дознания и суду
фактических данных, полученных оперативными подразделениями в
установленном порядке, о признаках подготавливаемого, совершаемого или
совершенного преступления, о лицах, подготавливающих, совершающих или
совершивших правонарушение, скрывшихся от органов дознания, следствия и
суда, уклоняющихся от исполнения наказания и без вести пропавших, а
также о событиях или действиях, создающих угрозу государственной,
военной, экономической или экологической безопасности Российской
Федерации.

156

Согласно этой Инструкции результаты ОРД отражаются в оперативно-
служебных документах (рапортах, справках, сводках, актах, отчетах и
т.п.). К оперативно-служебным документам могут прилагаться предметы и
документы, полученные при производстве оперативно-розыскных мероприятий.
В случае проведения в рамках ОРД оперативно-технических мероприятий
результаты ОРД могут быть также зафиксированы на материальных
(физических) носителях информации (фонограммах, видеограммах,
кинолентах, фотопленках, фотоснимках, магнитных, лазерных дисках,
слепках и т.п.). Результаты ОРД могут представляться следователю как по
инициативе органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность,
так в порядке выполнения отдельных поручений лиц, которым такое право
предоставлено законом. При этом сотрудники оперативных подразделений при
решении вопросов, связанных с представлением результатов ОДР
следователю, обязаны руководствоваться положениями УПК, устанавливающими
поводы и основания к возбуждению уголовного дела, обстоятельства,
подлежащие доказыванию по уголовному делу, доказательства, виды
доказательств, порядок собирания и проверки доказательств. Эти
результаты могут служить основой для формирования все видов
доказательств, создавать условия и I предпосылки для их установления.

Позитивно оценивая весь комплекс ведомственных и межведомственных
нормативных правовых актов, регулирующих вопросы взаимодействия, вместе
с тем нельзя не отметить, что в [современных условиях, требующих все
большей консолидации (усилий следственных и оперативных подразделений в
борьбе с организованной и экономической преступностью, требуется
внесение в них соответствующих изменений с учетом тех норм
предусмотренных в новом УПК Российской Федерации.

157

А.А.Хмыров

доктор юридических наук, профессор

Актуальные проблемы использования косвенных

доказательств в расследовании преступлений

В современных условиях наряду с ростом и качественными изменениями
преступности весьма активизировалось и противодействие расследованию со
стороны организованных преступных групп и сообществ. Чаще всего такое
противодействие осуществляется путем запугивания, физического
воздействия и даже убийства потерпевших, очевидцев и других свидетелей
преступления, в результате чего следствие лишается источников прямых
доказательств. Казалось бы, в этих условиях должны серьёзно возрасти
роль и значение косвенных доказательств, однако этого не происходит по
двум основным причинам. Во-первых, многие следователи и судьи
недостаточно знакомы с сущностью косвенных доказательств, особенностями
выявления с их помощью фактических обстоятельств преступления.
Во-вторых, новое процессуальное законодательство весьма значительно
“повысило цену” признания обвиняемым своей вины Так, ч.2 ст.446
действующего УПК РСФСР допускает упрощенный порядок производства
судебного следствия в случае признания подсудимых, а новый УПК РФ пошел
еще дальше и предусмотрел для таких случаев возможность сделки с
правосудием, которую он именует “особым порядком судебного
разбирательства” (раздел X, гл.40 УПК РФ). В этих условиях дальнейшее
развитие теории косвенных доказательств и разработка практических
рекомендаций по их использованию в расследовании становится актуальной
задачей криминалистической науки.

Процессуальные средства и способы собирания едины для всех
доказательств, как прямых, так и косвенных. Это обусловлено единством
природы и источников тех и других доказательств, которые отличаются друг
от друга только характером связи с предметом доказывания. Различия
начинают проявляться при проверке доказательств.

158

Проверка косвенных доказательств должна относиться ко всем элементам их
структуры: к источникам сведений о фактах, способам их получения и к
самим этим сведениям. Содержанием проверки являются: установление
надёжности источников сведений и законности способов их получения, а
также качественная интерпретация полученных данных. На основе проверки
надёжности источников и правомерности способов получения доказательств
решается вопрос об их допустимости. Эта важнейшая сторона проверки
косвенных доказательств не отличается сущетвенной спецификой — такие же
операции осуществляются и в отношении прямых доказательств. Специфичен
для косвенных доказательств другой элемент — их качественная
интерпретация, вторая заключается в том, что следователь, прокурор и
суд, приступая к исследованию любого источника доказательств, выясняют,
содержатся ли в нем сведения о конкретных фактах, либо источник
(например, показания свидетеля) содержит лишь догадки, слухи,
предположения, ссылки на “общее мнение” и т.п. Кроле того, качественная
интерпретация означает уяснение характеристика и содержания фактов,
сведения о которых имеются в источнике.

Этот элемент проверки присущ только доказыванию уликами, при
использовании прямых доказательств необходимость к качественной
интерпретации не возникает, гак как они представляют сведения о фактах,
непосредственно входящих в предмет доказывания. Здесь же необходимо
выяснить, имеются ли вообще в том или ином источнике доказательства и
что они представляют по своему содержанию.1

Важная тактическая особенность использования косвенных доказательств
заключается в том. что при их собирании должны учитываться некоторые
психологические факторы. Это

1Некоторые авторы считают подобный анализ содержания элементом оценки
доказательств (см., например: Фаткуллин Ф.Н. Общие проблемы
процессуального доказывания.- Казань, 1976.- С. 187). С этим трудно
согласиться: при качественной интерпретации не определяются какие-то
ценностные свойства доказательств, а лишь выявляется их наличие; если
доказательств нет, то не может быть и оценки.

159

относится, главным образом, к тактике допроса. Прежде всего здесь
следует иметь в виду, что факты, сведения о которых являются прямыми
доказательствами, как правило, воспринимаются свидетелями и потерпевшими
более ярко и остро и запоминаются более прочно, чем данные, могущие
стать косвенными доказательствами. Объясняется это тем, что
второстепенные факты, не являющиеся составной частью преступного
события, не привлекают пристального внимания свидетеля прежде всего
потому, что он не улавливает (по крайней мере, в момент восприятия) их
связи с преступлением и не придает им должного значения. Иногда
свидетель или потерпевший, даже запомнив такие факты, не рассказывают о
них на допросе, полагая, что они не могут представлять интереса для
следователя или суда. Поэтому детализация допроса особенно необходима по
делам с косвенными доказательствами. В ходе такого детального допроса
свидетель, потерпевший могут рассказать и о фактах, на их взгляд, не
связанных с преступлением, ибо их связь становится очевидной только при
сопоставлении с другими, не известными допрашиваемому фактами.

Уголовно-процессуальный закон устанавливает единые для всех видов
доказательств правила их оценки. Эти правила в равной степени применимы
как к прямым, так и к косвенным доказательствам. Вместе с тес специфика
последних не может не сказаться и в таком важном элементе доказывания,
каким является оценка доказательств.

При доказывании прямыми доказательствами центр тяжести приходится на
определение надёжности источников доказательств, правомерности способов
их получения и достоверности Сведений, являющихся прямыми
доказательствами. Вопрос об относимости таких доказательств и их
значении для дела практически не возникает: устанавливая факты,
являющиеся составной частью предмета доказывания, эти доказательства
связаны с ним столь непосредственно и очевидно, что такая связь обычно
не нуждается в обосновании. Вопрос о достаточности прямых доказательств
по этой же причине решается сравнительно просто. Установлением
допустимости, полноты и достоверности прямых доказательств процесс
доказывания практически завершается.

160

В доказывании косвенными доказательствами эти операции составляют лишь
первый его этап. В силу многозначности связи каждого из промежуточных
фактов не менее важные (но, пожалуй, еще более трудные) задачи возникают
на втором этапе. Здесь предстоит установить относимость каждого из
промежуточных фактов, т.е. наличие объективной их связи с предметом
доказывания. Это центральный момент доказывания уликами. Объективная
связь каждого промежуточного факта с преступлением может быть
установлена только в системе таких фактов, так как связь каждого из них,
взятого в отдельности, может только предполагаться. Весьма важной
логической операцией является определение значения каждого из таких
фактов для дела. Наконец, значительную трудность и наибольшую
ответственность представляет решение вопроса о достаточности
промежуточных фактов для достоверных выводов обо всех существенных
обстоятельствах дела.

К числу проблем, связанных с оценкой косвенных доказательств, следует
отнести и некоторые психологические её аспекты.

Одну из важнейших в этом отношении особенностей удачно подметил еще
А.Жиряев. “В уликах,— писал он, — по большей части дается исследователю
только раздробленный образ исследуемого события, который, естественно,
не имеет такого действия на его убеждение, как целостное впечатление,
производимое обстоятельным показанием, например, свидетеля”.1
Действительно, косвенные доказательства, каждое из которых связано (да и
то опосредованно) лишь с отдельными элементами предмета доказывания,
даже в совокупности не дают столь целостной и впечатляющей картины
преступления, какую может нарисовать в своих показаниях
свидетель-очевидец, потерпевший или обвиняемый. Уловить же связь
отдельного доказательства с событием преступления трудно: для этого надо
рассматривать всю их совокупность, сопоставляя между собой все имеющиеся
в ней доказательства, что требует известного умственного напряжения.
Конечно, опасения некоторых старых процессуалистов, что это на-

1Жиряев А. Теория улик.- Дерпт, 1855. – С.ЗЗ.

161

пряжение “может оказаться чрезмерным”,1 явно преувеличены, однако такая
“раздробленность образа”, действительно, имеется и создаёт известные
трудности и в восприятии, и в оценке косвенных доказательств.

Трудности эти нередко усугубляются фрагментарностью восстановленной
уликами картины преступления и возможным отсутствием в ней отдельных
фрагментов. Несмотря на то, что при правильном доказывании отсутствующие
фрагменты не искажают существа дела и не могут влиять на конечные выводы
следователя и суда, их отсутствие тем не менее создаёт чисто
психологические затруднения. Иногда судей и присяжных заседателей не
покидает мысль о том, что, может быть, как раз в отсутствующих
фрагментах и скрываются важные обстоятельства, которые могут существенно
изменить содержание всей картины преступления.

Немалое значение в психологическом аспекте оценки имеют и те
предубеждения, которые коренятся в неправильном понимании сущности
косвенных доказательств и особенностей их использования в доказывании. В
научной и популярной литературе предположительный, многозначный характер
связи отдельного косвенного доказательства с преступлением
подчеркивается гораздо чаще и убедительнее, чем однозначный характер
связи всей системы таких доказательств с предметом доказывания.

Существование такого предубеждения поддерживается и отдельными
(ошибочными, на наш взгляд) высказываниями представителей юридической
науки, категорически (но бездоказательно) утверждающих невозможность
установления обстоятельств дела одними лишь косвенными доказательствами.

Таковы некоторые из психологических аспектов оценки косвенных
доказательств, которые непременно должны учитываться в процессе
доказывания и которые свидетельствуют о необходимости самостоятельной
разработки этой важной проблемы отечественной криминалистики и
юридической психологии.

1 Глазер Ю. Руководство по уголовному процессу. Том 1. Вып. 3.- СПб,
1887.-С. 341.

162

Сведения об авторах сборника

Корноухов Валентин Егорович – доктор юридических наук, профессор
Красноярского юридического института МВД РФ

Даулов Андрей Васильевич – доктор юридических наук, заслуженный деятель
наук Белоруссии, профессор Белорусского государственного университета

Седова Тамара Алексеевна – доктор юридических наук, профессор
Санкт-Петербургского государственного университета

Волынский В. А. – доктор юридических наук, профессор академии МВД РФ

Попов И.А. – доктор юридических наук, заместитель начальника
Следственного комитета при МВД РФ

Яблоков Николай Павлович – доктор юридических наук, профессор, зав.
кафедрой криминалистики Московского государственного университета им.
Ломоносова, Заслуженный деятель науки РФ, Заслуженный юрист РФ

Волчецская Татьяна Сергеевна – доктор юридических наук, профессор,
заведующая кафедрой криминалистики Калининградского государственного
университета

Мешков Владимир Михайлович – доктор юридических наук, профессор
заслуженный юрист России, заместитель начальника Калинградского
юридического института МВД РФ

Хмыров Александр Алексеевич – доктор юридических наук, профессор
Кубанского госуниверситета, Заслуженный юрист РФ

Зеленский Владимир Дмитриевич – доктор юридических наук, профессор,
декан юридического факультета Кубанского госагроуниверситета,
Заслуженный юрист Кубани

Баев Олег Яковлевич – доктор юридических наук, профессор, заведующий
кафедрой криминалистики Воронежского государственного университета

163

Порубов Николай Иванович – доктор юридических наук, профессор Минской
академии права

Подшибякин Александр Сергеевич – доктор юридических наук, профессор
Московского государственного института международных отношений МИД РФ

Ищенко Евгений Петрович – доктор юридических наук, профессор, заведующий
кафедрой криминалистики Московской государственной юридической академии,
Заслуженный юрист РФ

Резван Александр Павлович – доктор юридических наук, профессор,
начальник кафедры криминалистики Волгоградской академии МВД

Цветков Сергей Иванович – доктор юридических наук, профессор Московского
государственного университета им. Ломоносова

Комиссаров Владимир Иванович – доктор юридических наук, профессор,
заведующий кафедрой криминалистики Саратовской государственной академии
права. Заслуженный юрист РФ

Шелудченко Виктор Иванович – начальник экспертно-криминалистического
управления ГУВД Краснодарского края Заслуженный юрист РФ

Образцов Виктор Александрович – доктор юридических наук, профессор
Московской государственной академии права

Савельев Владимир Александрович – кандидат юридических наук, профессор,
заместитель декана юридического факультета Кубанского
госагроуниверситета

Лаврухин С.В. – кандидат юридических наук, доцент Саратовской
государственной академии права

Соколова Ольга Валерьевна – кандидат юридических наук, доцент, ученый
секретарь Калининградского юридического института МВД России

Головин А.Ю. – кандидат юридических наук, доцент Тульского
государственного университета

164

Натура Александр Иванович – кандидат юридических наук, профессор кафедры
криминалистики Кубанского госагроуниверситета

Макаренко И. А. – кандидат юридических наук, доцент Башкирского
государственного университета

Степанов Владимир Васильевич – кандидат юридических наук, профессор
Саратовской государственной академии права

Юрин В.М. – кандидат юридических наук, доцент Саратовского юридического
института МВД РФ

Бертовский Л.В. – кандидат юридических наук

Славгородская Ольга Александровна – кандидат юридических наук, доцент
Саратовской государственной академии права

Сидоров Андрей Александрович – кандидат юридических наук, доцент кафедры
криминалистики Кубанского госагроуниверситета

Федор Андрей Иванович – кандидат юридических наук

Гамза Владимир Андреевич – кандидат юридических наук

Меретуков Ганса Мосович – доктор юридических наук, профессор, зав.
кафедрой криминалистики Кубанского госагроуниверситета. Заслуженный
деятель науки Кубани

Данильян Сергей Александрович – кандидат юридических наук, доцент,
начальник кафедры криминалистики Краснодарского юридического института
МВД РФ

Жбанков Виктор Андреевич – доктор юридических наук, профессор академии
таможенной службы

165

СОДЕРЖАНИЕ

В.Е. Корноухов О структуре и содержании общей теории
криминалистики 3

А.В. Дулов Теория моделирования расследования.
6

Т.А. Седова Новый УПК и задачи криминалистики как науки о
приемах собирания допустимых доказательств.
10

В.А. Волынский, И.А. Попов Предварительное расследование в аспекте
нового УПК РФ: проблемы, пути их решения.
1.4

Н.П. Яблоков Криминалистическая характеристика преступлений —
важный элемент криминалистической теории и практики.
25

Т.С.Волчецкая Методы познания в уголовном судопроизводстве: современные
проблемы.

31

В.М. Мешков К вопросу о развитии криминалистической теории о временных
связях и отношениях при расследовании преступлений.
36

В.Д. Зеленский О содержании организации расследования.
40

О. Я. Баев Криминалистика в уголовном суде в свете УПК РФ 2001 г.
46

10.Н.И. Порубов Методика преподавания: опыт криминалистов прошлого.
49

11. .В.А.Савельев Проблемы получения и утраты информации о событии
преступления в процессе его расследования.
52

12.О.В. Соколова Сущность наблюдения как метода, используемого в
криминалистике и доказывании, и некоторые аспекты его применения.
57

13.А.Ю. Головин Криминалистическая систематика как объект научных
исследований.62

14.А.И. Натура Теория практического обучения
криминалистике и отдельные направления его реализации,
сориентированные на формирование у студентов оптимума
умений и навыков.
66

166

15.В.И. Шелудченко Проблемные вопросы технико-криминалистического
обеспечения расследования убийств.

70

16.Е.П. Ищенко УПК РФ и тактика следственных действий.
77

17.А.О. Резван Некоторые тенденции развития криминалистической тактики в
новых условиях уголовного судопроизводства.
81

18.С.И. Цветков Тактические решения и тактические ошибки.
85

19.А.С.Подшибякин Допрос как разновидность общения.
91

20.В.И. Комиссаров Особенности предъявления для опознания в свете
требований нового УПК РФ.

98

В. А. Жбанков К вопросу о разработке методики расследования таможенных
преступлений.

106

Макаренко И.А. Некоторые проблемы психологического воздействия на
несовершеннолетних обвиняемых в процессе расследования уголовных дел.
108

23.В.В. Степанов Предмет доказывания как элемент методики расследования.
114

24.С.В. Лаврухин Образ жизни преступника как объект криминалистического
исследования
117

25.В.М. Юрин Преступления в сфере экономики, совершаемые под видом
сделки: вопросы выявления.

122

26.Л.В. Бертовский, В.А.Образцов Понятие, характеристика, классификация
преступлений, связанных с запрещенной экономической деятельностью, как
объекта методики расследования.

128

27.О.А. Славгородская К вопросу об использовании программно – целевого
метода в расследовании преступлений, совершаемых организованными
группами. 132

28.А.А. Сидоров Особенности организации и тактики допроса при
расследовании налоговых преступлений.
137

29.А.И. Федор О содержании и некоторых элементах криминалистической
характеристики пожаров (взрывов) на объектах нефтегазового комплекса.
142

167

30.В.А.Гамза Об актуальности разработки частных методик
криминалистического обеспечения безопасности коммерческих организаций.
146

31.Меретуков Г.М., Данильян С. А. Использование возможностей
мультимедийного программного продукта для совершенствования процесса
обучения. 149

Меретуков Г.М. Возникновение и развитие следственно-оперативных групп
как формы взаимодействия органов предварительного следствия и дознания
152

А.А.Хмыров Актуальные проблемы использования косвенных доказательств в
расследовании преступлений
158

168

Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter

Похожие документы
Обсуждение

Ответить

Курсовые, Дипломы, Рефераты на заказ в кратчайшие сроки
Заказать реферат!
UkrReferat.com. Всі права захищені. 2000-2020