.

Добровольский В.И. 2006 – Защита корпоративной собственности в арбитражном суде (книга)

Язык: русский
Формат: реферат
Тип документа: Word Doc
0 20733
Скачать документ

Добровольский В.И. 2006 – Защита корпоративной собственности в
арбитражном суде

Предисловие

Сравнительно недавно в оборот вошел такой термин, как “корпоративные
войны”. При этом, как правило, имеется в виду спор между хозяйствующими
субъектами о праве на управление акционерным обществом.

В одном смысловом ряду с термином “корпоративная война” стоят термины
“силовой захват предприятия” и “недружественное поглощение”. В
большинстве случаев за этими терминами стоит банальное хищение имущества
путем мошенничества.

В настоящее время на рынке официально действуют так называемые рейдеры
– фирмы, профессионально занимающиеся поглощением предприятий и
предлагающие услуги по завладению контрольным пакетом акций предприятия
через их скупку и корпоративный шантаж. Представители указанных фирм
придерживаются той точки зрения, что предприниматели сами виноваты в
том, что оказываются лишенными контрольного пакета акций, управлением
предприятия, так как не хотят тратиться на выстраивание защитных мер
экономической безопасности и нанимать опытных юристов.

В случае если скупка акций осуществляется законно, бизнес рейдера не
должен вызывать претензий со стороны правоохранительных органов и судов.
Однако, к сожалению, желание завладеть предприятием зачастую толкает
захватчика на прямое нарушение закона.

По оценке Абела Аганбегяна, академика РАН, ректора Академии народного
хозяйства при Правительстве РФ, в 2003 г. в России произошло порядка
трех тысяч враждебных поглощений. Только в Москве их общая стоимость
составила 5 млрд. долл. США HYPERLINK \l “sub_991” *(1) . Не все
эксперты согласны с этими цифрами, однако бесспорно следующее. В стране
давно существует бизнес, целью которого является силовой захват
предприятий.

Несмотря на то что частные акционерные общества и общества с
ограниченной ответственностью существуют в России 15 лет HYPERLINK \l
“sub_992” *(2) , многие принципиальные вопросы правоприменения в
области корпоративного права недостаточно урегулированы.

Федеральный закон от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ “Об акционерных
обществах” HYPERLINK \l “sub_993” *(3) (далее – Закон об АО) вступил в
силу с 1 января 1996 г., а Федеральный закон от 8 февраля 2002 г. N
14-ФЗ “Об обществах с ограниченной ответственностью” HYPERLINK \l
“sub_994” *(4) (далее – Закон об ООО) – с 1 марта 1998 г.

Закон об ООО содержит 59 статей, Закон об АО – 94. Реестру акционеров
посвящены три статьи. В то же время аналогичный закон в Германии состоит
из четырех книг, включающих 400 параграфов.

Высший Арбитражный суд РФ выпустил информационное письмо от 13 марта
2001 г. N 62 “Обзор практики разрешения споров, связанных с заключением
хозяйственными обществами крупных сделок и сделок, в совершении которых
имеется заинтересованность” HYPERLINK \l “sub_995” *(5) . Кроме того,
вопросы корпоративного законодательства изложены в Постановлении Пленума
ВС РФ, Пленума ВАС РФ от 9 декабря 1999 г. N 90/14 о некоторых вопросах
применения Федерального закона “Об обществах с ограниченной
ответственностью” HYPERLINK \l “sub_996” *(6) , Постановления Пленума
ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 о некоторых вопросах применения
Федерального закона “Об акционерных обществах” HYPERLINK \l “sub_997”
*(7) .

Проблемам корпоративных конфликтов были посвящены парламентские
слушания в Государственной Думе РФ 12 мая 2003 г.

В августе 2005 г. депутаты Государственной Думы РФ вновь обсуждали
данную тему и даже обратились в Высший Арбитражный Суд РФ с предложением
создать специализированные судебные составы по вопросам, связанным с
корпоративными конфликтами и в первую очередь – с противоправным
завладением корпоративной собственностью, недружественными поглощениями
и т.п.

22-23 сентября 2005 г. в Высшем Арбитражном суде РФ была проведена
научно-практическая конференция, посвященная вопросам противоправного
завладения корпоративным контролем.

Представляется, что значимость данного рода судебных споров до
настоящего времени недооценена. Как правило, корпоративные споры
напрямую связаны с основными процессами жизнедеятельности хозяйственных
обществ, так как акционеры ставят под сомнение действительность сделок
по продаже зданий и других основных средств общества, выдачу и получение
займов, гарантий, поручительств, договоров залога, подряда, аренды и
т.п. От решения вопроса о законности избрания генерального директора на
общем собрании акционеров напрямую зависит вопрос о полномочиях лица,
подписавшего от имени общества ту или иную сделку.

Таким образом, можно со всей определенностью утверждать, что от
правильного разрешения корпоративных споров зависит стабильность
экономического оборота государства.

В странах с развитой экономикой и правовой системой нельзя, будучи
владельцем контрольного пакета акций завода, в одно прекрасное утро
проснуться и узнать, что у тебя нет ни акций, ни денег за них, а твоими
акциями владеет некий “добросовестный приобретатель”, и у тебя нет
никакой возможности возвратить обратно свой бизнес, потому что лиц,
укравших у тебя акции, никто не ищет, уголовное дело если и возбуждено,
то приостановлено, а твой завод находится в собственности лица, которое
якобы никакого отношения к мошенничеству не имеет и в лучшем случае
выражает тебе только сочувствие.

Автор берет на себя смелость утверждать, что в России в настоящий
момент существуют благоприятные условия для противоправного завладения
корпоративной собственностью на якобы легальных основаниях.

При этом общество находится в пассивном ожидании того, что данную
проблему кто-то решит. Годами заседают комиссии в Государственной Думе
РФ, вопросы обсуждаются на различных семинарах, а воз, как говорится, и
ныне там. Более того, ситуация с каждым годом ухудшается.

На конференции ВАС РФ было заявлено о том, что проект закона об
изменениях в корпоративное и процессуальное законодательство готовится
Минэкономразвития России.

В начале 2005 г. в УБЭП ГУВД Москвы было создано специализированное
подразделение по выявлению и пресечению преступлений, защите прав
акционеров и собственников при корпоративных конфликтах. Какой-либо
открытой информации о результатах деятельности данного подразделения не
имеется.

В настоящее время МВД РФ не ведется статистический учет преступлений,
связанных с противоправным захватом предприятий. Ведется только общий
учет преступлений в форме мошеннических действий без выделения отдельно
преступлений в сфере корпоративных правоотношений. Отсутствуют
какие-либо методические рекомендации, инструктивные указания и письма
следственным органам по данному вопросу. Отсутствует какая-либо
статистика рассмотрения судами общей юрисдикции уголовных дел по данному
вопросу и количества обвинительных приговоров. Соответственно, общество,
потенциальные и фактические инвесторы, органы исполнительной и
законодательной власти лишены возможности объективно оценить
эффективность деятельности правоохранительных органов в вопросе защиты
корпоративной собственности.

Ситуация усугубляется тем, что во многих случаях правоохранительные
органы предпочитают не вмешиваться в “спор хозяйствующих субъектов”,
оставляя вопрос об установлении обстоятельств, связанных с
противоправным захватом корпоративного контроля за предприятием, на
усмотрение арбитражного суда.

Автор полагает, что пришла пора называть вещи своими именами. Лиц,
получивших собственность путем подлога, фальсификации документов и
других мошеннических действий, необходимо выводить “из тени”, срывая с
них маску “добросовестного” приобретателя.

Что же представляет из себя современная “корпоративная война” в России,
каковы ее причины, цели и способы ведения?

В данной работе автор попытался отразить основные проблемные моменты,
возникающие в сфере защиты корпоративной собственности, а также дать
рекомендации по эффективному противодействию так называемым
корпоративным захватам.

Раздел I. Причины корпоративных конфликтов и типичные способы
корпоративных захватов

В современном представлении корпорация (от лат. corporatio –
объединение, союз, сообщество) – это особый вид юридического лица,
основанного на членстве. Вступая в члены корпорации (хозяйственного
общества, ставящего своей целью извлечение прибыли), лицо, естественно,
рассчитывает на получение дивидендов, спекулятивного дохода при игре на
бирже с акциями.

Владелец контрольного пакета акций в России не заинтересован в выплате
дивидендов миноритариям, так как у него имеется возможность спрятать
прибыль, направив ее на свои дочерние, дружественные предприятия, т.е.
не делиться прибылью с теми, кто не может влиять на его решение (что
вполне естественно). Официально это называется “принять решение о
направлении прибыли на развитие производства”.

Однако для принятия даже такого решения необходимо иметь прибыль.
Общество не всегда стремится показывать в своем балансе прибыль в полном
объеме, так как имеются многочисленные способы этого не делать, уменьшая
прибыль на сумму различных затрат в соответствии с налоговым
законодательством РФ.

Решение о выплате дивидендов принимается простым большинством голосов.
Таким образом, миноритарный акционер не может повлиять на решение о
распределении прибыли.

Систематическая невыплата дивидендов (или выплата их в минимальном
размере), естественно, препятствует инвестиционной активности, так как
потенциальный акционер, зная, что не будет получать по акциям дивиденды,
сильно задумается над тем, приобретать ли их.

В странах с развитой экономикой в случае, если акционер не получает
дивиденды по акциям, он может рассчитывать на спекуляционный доход при
торговле акциями на бирже. Для этого акции должны котироваться. Главным
условием для котировки акций является открытость компании, ее
инвестиционная привлекательность.

Большинство российских компаний закрыты, а бухгалтерская отчетность,
публикуемая по итогам года, не отражает действительного положения дел с
активами общества. Данная ситуация связана с тем, что большое
распространение получило использование так называемых серых схем уплаты
налогов. Кроме того, на решение инвестора о приобретении акций на бирже
оказывает влияние и информация о размере дивидендов, выплаченных
акционерам за последний год, и вообще информация о прибыли общества.

Как уже указывалось выше, отсутствие в балансе общества прибыли,
невыплата дивидендов не могут привести к росту котировок акций.

Соответственно, российский миноритарий в подавляющем большинстве лишен
возможности как получать дивиденды, так и спекулировать акциями на
бирже.

Возникает вопрос: зачем ему акции? Заинтересован ли он в приобретении
дополнительных акций, т.е. в инвестициях в общество?

В странах с развитой экономикой общество может не выплачивать
дивиденды, однако его акции при этом высоко котируются на биржах и
ежегодно растут в цене. Главные акционеры, пусть даже отказывающиеся
принимать решение о выплате дивидендов, крайне заинтересованы в том,
чтобы их акции котировались на рынке, так как это:

– в первую очередь, возможность привлечь в общество инвестиции,
разместив дополнительный выпуск акций по рыночной (биржевой) цене, не
утрачивая при этом контрольного пакета;

– показатель надежности, респектабельности общества в глазах других
хозяйствующих субъектов, что, в свою очередь, означает возможность
получения кредитов, заключения выгодных контрактов и т.п.

Недовольство миноритарных акционеров политикой общества, определяемой
владельцем (владельцами) контрольного пакета акций, подчас выливается в
корпоративные конфликты, судебные, административные споры.

Большинство мажоритарных акционеров в России приобрело значительные
активы по цене, во много раз уступающей реальной рыночной цене акций (в
процессе приватизации и “корпоративных войн”), и полагает вполне
достаточным существовать, если так можно выразиться, “на старых
дрожжах”, т.е. используя те основные фонды, которые им достались (во
многих случаях сдавая их в аренду под торговые и складские площади).

Причины корпоративных конфликтов, как правило, напрямую связаны с
вопросом: кто будет руководить обществом и кому принадлежит контрольный
пакет акций предприятия.

В России в основном сформировалась концентрированная система
корпоративной собственности, существующая в странах континентальной
Европы. Так, в большинстве акционерных обществ в России контрольный
пакет акций (более 50%) принадлежит так называемым мажоритарным
акционерам, имеющим право назначать генерального директора независимо от
воли других акционеров.

Как правило, это один или несколько объединенных общим интересом
акционеров, получивших контроль над обществом в результате приватизации
или при совершении сделок с акциями на вторичном рынке. (Для США и
Великобритании характерно распределение акций среди как можно большего
числа собственников, что порождает конфликты другого рода – между
акционерами и менеджментом корпорации.)

В то же время в процессе приватизации были созданы акционерные
общества, значительная часть акций которых (но не большая) была
распределена среди руководства приватизируемого предприятия.

Скупив дополнительно часть акций у работников предприятия (пользуясь
служебным положением), несколько физических лиц из числа руководства
могут владеть в совокупности 30-40% (и более) акций. Остальные акции в
мелких пакетах принадлежат работникам предприятия и сторонним
инвесторам.

При этом каждому из лиц, владеющих в отдельности, к примеру, 5-10%
акций, невыгодно докупать дополнительно несколько процентов акций, так
как каждый раздробленный пакет акций в отдельности не дает права
решающего голоса в обществе. Кроме того, у физических лиц (руководства
предприятия) зачастую нет достаточных средств для массированной скупки
акций у работников предприятия. Стоит также учитывать, что, скупая
акции, каждый из руководителей предприятия вступает тем самым в конфликт
с другими акционерами, владеющими сопоставимым по размеру пакетом акций.

Таким образом, складывается ситуация, когда в обществе нет
консолидированного контрольного пакета акций, который принадлежал бы
четко обозначенным аффилированным лицам, действующим с общей целью и в
одном интересе.

Такой ситуацией и пользуются лица, занимающиеся так называемым
недружественным поглощением акционерных обществ, скупая акции у
трудового коллектива, а затем и у руководителей общества, приобретая тем
самым контрольный пакет.

Держатель контрольного пакета акций вправе, не взирая на волю других
акционеров, большинством голосов принять решение о назначении
руководителя общества и, соответственно, имеет право потребовать от него
беспрекословного исполнения всех указаний.

То есть держатель контрольного пакета акций, по существу, руководит
обществом через назначенного им генерального директора. При этом далеко
не всегда другие акционеры согласны с тем, как осуществляется управление
обществом. Однако они (владельцы менее 51% акций), как правило, не имеют
возможности определять политику общества, а вопрос о выплате им
дивидендов также зависит от воли мажоритарных акционеров (акционера).

Очевидно, что у миноритарных акционеров или у стороннего инвестора
(далее – захватчик) может возникнуть желание влиять на деятельность
общества, давать ему обязательные для исполнения указания и т.п. Сделать
это в отсутствие согласия мажоритарного акционера (его доброй воли)
невозможно.

Очевидно, что любые предложения миноритариев и стороннего инвестора
могут быть отклонены как генеральным директором общества, так и его
органами – общим собранием акционеров, советом директоров и правлением,
в которых большинство голосов принадлежит владельцу контрольного пакета
акций.

Основная цель “корпоративной войны” – получить управление над
обществом, т.е. приобрести контрольный пакет акций, что позволит
распоряжаться активами общества. На практике “корпоративная война”
используется захватчиком даже как оригинальный способ “рассчитаться” с
собственным кредитором – приобретается (правдами и неправдами)
контрольный пакет его акций, т.е. захватывается сам кредитор.

Необходимо отметить, что для приобретения контроля над обществом
миноритарному акционеру, владеющему 49% акций, вовсе не обязательно
отнимать у держателей контрольного пакета все акции. Достаточно отнять
только 2% акций у одного из акционеров, входящих во взаимосвязанную
группу держателей контрольного пакета, и как следствие – его руководство
полностью поменяется.

Лишиться управления обществом владелец контрольного пакета акций или
группа аффилированных лиц может двумя путями.

1-й путь (законный)

1. Акционер добровольно продает свои акции (все или часть), лишаясь тем
самым контрольного пакета по своей воле.

2. Собрание акционеров принимает решение о дополнительном выпуске акций
с целью привлечения инвестиций, и захватчик приобретает на законных
основаниях контрольный пакет акций.

3. Акционер лишается своих акций, отдавая их в оплату за долги в
результате обращения на акции взыскания в ходе исполнительного
производства на основании вступившего в законную силу судебного акта
(при условии, что решение в последующем не отменено как незаконное).

Данные способы не используются в “корпоративных войнах”, так как
отсутствует необходимость “воевать”, балансируя на краю, за которым
начинается состав преступления, и здесь применяются цивилизованные
правовые механизмы, предусмотренные законодательством РФ.

2-й путь (незаконный)

Именно по этому пути идут захватчики в “корпоративных войнах”,
используя семь основных способов.

1-й способ самый простой и эффективный (не связан с переходом права
собственности на контрольный пакет акций) – подкуп генерального
директора общества миноритарным акционером или сторонним инвестором с
целью заключения с акционерным обществом сделок по распродаже наиболее
ценного имущества общества, уступке прав, выдаче гарантий,
поручительства и т.п. При этом генеральный директор не выполняет
указания держателя контрольного пакета акций, не проводит собраний
акционеров и отказывается передать свои полномочия новому генеральному
директору.

Данный способ считается самым рентабельным, так как нет необходимости
покупать предприятие (контрольный пакет акций), если можно подкупить его
руководителя за гораздо меньшую сумму.

2-й способ – подкуп генерального директора, представляющего интересы
акционера, являющегося в свою очередь акционерным обществом (или
обществом с ограниченной ответственностью).

Акционер продает контрольный пакет акций захватчику, в то время как его
учредители даже не догадываются об этом, т.е. генеральный директор
акционера действует в нарушение его интересов.

3-й способ (не связан с переходом права собственности на контрольный
пакет акций) – миноритарным акционером (захватчиком) проводится
незаконное собрание акционеров, на котором в отсутствие кворума для
принятия решения (в отсутствие держателя контрольного пакета акций)
принимается незаконное решение о назначении генерального директора, об
увеличении уставного капитала (дополнительной эмиссии), в результате
чего доля мажоритарного акционера становится менее 50%. То есть
проводится незаконная эмиссия, и мелкие акционеры или сторонние
инвесторы приобретают контрольный пакет акций помимо воли мажоритария.

При этом для придания видимости легитимности собрания захватчик может:

– назвать собрание “повторным”, так как на первое (как, впрочем, и на
второе) не явился владелец контрольного пакета акций, якобы уведомленный
о собрании;

– указать в протоколе собрания, что на собрании присутствовали
владельцы более 50% акций. При этом помимо себя захватчик указывает лиц,
которые не были на собрании, т.е. производит фальсификацию протокола
общего собрания.

После этого изготавливаются новые банковские карточки с образцами
подписей, заключается новый договор на оказание охранных услуг с частным
охранным предприятием, силовым путем захватывается офисное помещение,
контрагентам и в банки рассылаются письма о смене руководства. Более
того, может быть даже подан (и временно выигран) иск об обязании
прежнего генерального директора передать документацию, печать и не
чинить препятствий в работе нового генерального директора.

В период захвата предприятия идут многочисленные судебные тяжбы о
признании незаконными собраний акционеров, проводимых как незаконным,
так и законным составом акционеров; судом принимаются различные
обеспечительные меры в виде запрета голосовать по определенным вопросам,
исполнять решения собрания акционеров и т.п.

Основное “достоинство” данного способа – несмотря на очевидную наглость
захватчика, деятельность общества дезорганизуется. Захватчик,
прикрываясь “документом” под названием “протокол собрания акционеров”,
объясняет правоохранительным органам, что имеет место хозяйственный
спор, который разрешается в арбитражном суде, и до его разрешения
избранный захватчиком новый генеральный директор вправе руководить
обществом.

Так называемый “генеральный директор” совершает по указанию захватчика
ряд сделок по распродаже наиболее ликвидного имущества предприятия,
после чего данное имущество (как правило, недвижимость) несколько раз
перепродается с целью создать видимость “добросовестного приобретателя”
и затруднить возможность виндикации имущества.

Основной недостаток данного способа – незаконность решения собрания
акционеров, проведенного захватчиком, как правило, устанавливается
арбитражным судом, и владелец контрольного пакета акций все же
возвращает себе руководство обществом.

Случаев привлечения захватчика к уголовной ответственности с вынесением
обвинительного приговора за проведение заведомо незаконного собрания
акционеров и захват предприятия автору не известно.

Остальные способы более рискованны и трудоемки для захватчика и связаны
с незаконным лишением права собственности на акции держателя
контрольного пакета.

Практика рассмотрения корпоративных споров в арбитражном суде
свидетельствует о том, что в настоящее время в Москве все чаще
используются откровенно “черные” схемы, поскольку объектов,
привлекательных для захватчиков, именуемых рейдерами (где 50-60% акций
“распылены” между многими акционерами), в столице уже практически нет.
Остаются объекты только с уже консолидированными крупными пакетами. В
настоящее время захватчики стали поступать проще: акции (доли) не
скупают, а просто воруют актив, который интересен.

В первую очередь захватчику необходимо выяснить: кто является
владельцем контрольного пакета акций, т.е. лицом, у которого надлежит
незаконно отобрать акции. Эту информацию ему могут предоставить
сотрудники реестродержателя или депозитария, вступившие в сговор с
захватчиком.

Таким образом, необходимо отметить, что при ведении “корпоративной
войны” одной из главных является фигура реестродержателя (если права на
акции отражаются посредством записей на лицевых счетах в системе ведения
реестра акционеров) или депозитария (если права на акции отражаются
посредством записей по счетам в депозитарии).

Затем захватчику выгодно приобрести на законном основании небольшой
пакет акций, дающий ему право называться акционером предприятия, со
всеми вытекающими отсюда правами акционера. Кроме того, последующие
незаконные действия по захвату предприятия можно прикрывать
демагогическими рассуждениями о якобы нарушенных правах акционера.

Приобрести немного акций у работников приватизированного предприятия,
как правило, не составляет труда.

Легальное приобретение акций крайне выгодно для захватчика, так как
позволяет ему в последующем перемешать их с незаконно полученными
акциями, а в последующем многократно перепродать в составе различных
пакетов разным лицам, добиваясь эффекта, с детства известного каждому из
мульфильма “Золотая антилопа” (падишах смешал золотые монеты слуги со
своими и отказался их возвращать, ссылаясь на то, что не может отличить
свои монеты от чужих).

После определения лица, у которого можно отобрать акции, и легализации
себя в качестве “добросовестного” акционера общества, захватчик
приступает к непосредственным действиям по захвату общества.

4-й способ. Реестродержателем (по договоренности с захватчиком)
производится незаконное списание акций с лицевого счета владельца
контрольного пакета, открытого в реестре акционеров.

Согласно п. 11 информационного письма ВАС РФ от 21 апреля 1998 г. N 33
“Обзор практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и
обращением акций” HYPERLINK \l “sub_998” *(8) “Реестродержатель
(акционерное общество) не вправе по своей инициативе исключать из
реестра акционеров внесенную в него запись о владельце акций”.

“Основания” списания могут быть различными:

– реестродержатель (по договоренности с захватчиком) может решить, что
он ранее якобы ошибочно зачислил акции на счет акционера и поэтому
вправе произвести их списание без решения суда и воли владельца (что
противоречит законодательству РФ);

– акционерное общество (эмитент) может заявить о том, что акции не были
оплачены акционером (несмотря на факт их оплаты) и дать незаконное
указание реестродержателю списать акции как незаконно зачисленные ранее;

– реестродержателю может быть предъявлено поддельное передаточное
распоряжение, подписанное неуполномоченным лицом, или с
фальсифицированными подписью или доверенностью.

5-й способ. Захватчиком фальсифицируется договор, на основании которого
акционер якобы произвел отчуждение акций в пользу третьего лица
(захватчика) с последующим списанием акций со счета акционера в реестре.

6-й способ. Захватчиком фальсифицируются документы, якобы
подтверждающие задолженность владельца контрольного пакета акций перед
третьим лицом (захватчиком).

На основании данных документов фирма захватчика (созданная по
утерянному паспорту) обращается с иском в суд к акционеру (указывает
недостоверный почтовый адрес акционера) о взыскании задолженности на
основании сфальсифицированных документов.

Суд в отсутствие акционера, не имея информации о подделке документов,
выносит решение о взыскании с акционера фиктивной задолженности и выдает
исполнительный лист, так как акционер, не зная о решении, не может его
обжаловать.

Исполнительный лист предъявляется “взыскателем” судебному
приставу-исполнителю, который возбуждает исполнительное производство,
направляя постановление по тому же недостоверному адресу акционера. К
судебному приставу-исполнителю является представитель акционера по
фальшивой доверенности и просит обратить взыскание на его акции для
расчетов с кредитором, после чего акции продаются в пользу дружественной
захватчику фирмы.

Социальная опасность данного способа заключается в том, что незаконное
решение суда придает действиям захватчика видимость легитимности,
обеспечивая ему возможность привлечения к незаконным действиям службу
судебных приставов-исполнителей и затрудняя решение вопроса о
возбуждении уголовного дела в отношении захватчика.

При использовании четвертого, пятого и шестого способов захватчик
(новый владелец контрольного пакета акций), прикрываясь
псевдолегитимностью, основанной на записи в реестре акционеров, может
произвести следующие действия.

1. С целью исключения возможности последующей виндикации акций у
“добросовестного” приобретателя несколько раз перепродает незаконно
полученные акции в составе разных пакетов разным дружественным ему
лицам.

2. Проводит собрание акционеров, на котором назначает нового
генерального директора, принимает решение об увеличении уставного
капитала путем дополнительного выпуска акций, утверждает новую редакцию
устава общества.

Вследствие регистрации изменения в уставе местонахождения общества, иск
о признании недействительным решения собрания акционеров подлежит
рассмотрению по новому местонахождению общества (например, вместо Москвы
– во Владивостоке).

3. Производит силовой (физический) захват предприятия с использованием
сотрудников частных охранных предприятий, судебных
приставов-исполнителей, сотрудников внутренних дел. При этом меняет
карточки с образцами подписей в коммерческих банках, направляет на
регистрацию в налоговый орган изменения – как связанные, так и не
связанные с внесением изменений в учредительные документы.

4. Принимает решение о реорганизации общества путем присоединения к
другому обществу, преобразования в другую организационно-правовую форму.
При этом похищенные ранее акции прекращают свое существование как объект
права, а акционеры присоединенного общества становятся акционерами
другого общества, после чего также несколько раз в составе разных
пакетов акций перепродают акции дружественным им лицам, чтобы исключить
возможность виндикации.

7-й способ. Захватчиком, по договоренности с генеральным директором
общества, формируется фиктивная задолженность общества посредством,
например, авалирования векселя третьего лица. То есть общество берет на
себя заведомо ничем не мотивированные (кроме умысла на захват
предприятия третьим лицом) обязательства отвечать по обязательствам
третьих лиц.

В последующем захватчик получает судебное решение о взыскании
задолженности с общества (например, как с авалиста – вексельного
поручителя) и при невыплате обществом долга (фиктивно сформированного)
подает заявление о признании общества банкротом. В результате этого
взыскание обращается на активы общества в пользу захватчика. Вопросы
фиктивного банкротства и возможности противодействия ему будут
рассмотрены ниже.

В связи с вышеизложенным представляется не случайной точка зрения
рейдеров о том, что предприятие стоит ровно столько, сколько стоят
издержки по его противоправному захвату. Цинизм такого утверждения
налицо, так как оцениваются не активы предприятия, а только стоимость
противоправных действий. При этом абсолютно не принимаются всерьез
риски, связанные с возможным привлечением рейдеров к уголовной
ответственности, а только просчитываются расходы, связанные с тем, чтобы
уголовное дело не расследовалось.

Раздел II. Вопросы применения корпоративного законодательства в
арбитражной практике

Проблема 1. Регистрация изменений в учредительных документах и реестре
акционеров при “корпоративном захвате”

В настоящее время отсутствует законодательно, нормативно закрепленная
обязанность:

– налогового органа проводить юридическую экспертизу документов,
представленных на регистрацию изменений, связанных с внесением изменений
в учредительные документы, а также изменений, не связанных с этим;

– представлять в налоговый орган в комплекте документов на регистрацию
изменений в составе участников общества документы, подтверждающие
совершение сделки по уступке доли;

– представлять в налоговый орган в качестве доказательства легитимности
решения собрания акционеров о внесении изменений в устав, о смене
директора – список лиц, имеющих право на участие в собрании акционеров,
реестр акционеров;

– представлять в налоговый орган при регистрации изменений в сведения в
Единый государственный реестр юридических лиц (ЕГРЮЛ), не связанные с
внесением изменений в учредительные документы (смена руководителя),
документы, подтверждающие законность назначения нового руководителя;

– представлять реестродержателю (регистратору, депозитарию)
одновременно с передаточным распоряжением на списание акций
доказательства совершения сделки по отчуждению акций (договор
купли-продажи и т.п.)

При этом в суде представитель налогового органа утверждает, что у него
нет возможности проводить такую экспертизу в связи с большим количеством
документов, а также отсутствием квалифицированного персонала и
необходимой информации (документов), которую по законодательству
заявитель не обязан представлять налоговому органу при регистрации
изменений. Регистратор (депозитарий) проверяет только подписи и печати в
передаточном распоряжении и также не располагает доказательствами
совершенной сделки по уступке акций.

Таким образом, для того чтобы завладеть преступным путем акциями,
долями участника общества, сменить руководителя общества, изготовить
новые банковские карточки с образцами подписей и печать общества,
мошенник выполняет следующие действия.

1. подает в налоговый орган заявление о регистрации нового устава
общества с ограниченной ответственностью, представив решение нового
участника общества (любого лица, представившего свои паспортные данные,
либо используются данные утерянного паспорта) об утверждении новой
редакции устава.

При этом налоговый орган, зная, что ранее согласно учредительным
документам значился учредитель гражданин “А”, примет заявление от
гражданина “Б”, утверждающего, что теперь он единственный участник, и
зарегистрирует новую редакцию устава, не запрашивая никакой
дополнительной информации (о совершенной сделке и т.п.). То же касается,
естественно, решения гражданина “Б” о назначении нового генерального
директора. То есть для государственной регистрации нового состава
участников общества с ограниченной ответственностью преступнику нет
нужды даже изготавливать поддельный договор уступки доли – достаточно
фиктивного решения собрания (участника).

Для регистрации в налоговом органе смены руководителя предприятия нет
необходимости представлять полностью сфальсифицированное решение о
назначении нового генерального директора. Достаточно представить любое
незаконное решение, принятое в отсутствие кворума для принятия решений
(в отсутствие главного участника общества), и государственная
регистрация смены директора будет произведена. При этом налоговый орган
укажет пострадавшему на то, что ответственность за достоверность и
законность сведений, представленных на регистрацию, несет общество, и
налоговый орган не обязан удостоверяться в том, что на собрании, где
принято решение о смене директора, присутствовал главный (мажоритарный)
участник общества.

2. для изменения состава акционеров общества преступнику достаточно
направить регистратору поддельное передаточное распоряжение о зачислении
акций со счета гражданина “А” на счет гражданина “Б”.

Таким образом, любой участник (акционер) общества в России в любой
момент может быть лишен акций (долей) преступным и достаточно
бесхитростным путем. Бывают, конечно, более изощренные способы хищения
акций – например, путем взыскания с владельца через суд фиктивной
задолженности и продажи акций через исполнительное производство
(неважно, что судебное решение, основанное на сфальсифицированных
доказательствах, будет отменено в последующем, главное, что достигнута
цель: акции перешли к новому владельцу, который их сразу же перепродал).

В развитых странах с высокой правовой культурой и реально действующими
правоохранительными органами произвести такие действия, оставшись
безнаказанным, достаточно трудно, а главное – экономически не выгодно,
так как похищенное с высокой степенью вероятности возвратят владельцу, а
с виновного будет взыскан причиненный ущерб.

Введение в России упрощенной системы регистрации преследовало благую
цель – создание предпринимателям режима максимального
благоприятствования со стороны государства (нечинения препятствий).

Однако западный опыт, наложенный на российскую ментальность, дал
обратный эффект.

В Арбитражный суд г. Москвы поступают многочисленные заявления от
участников обществ. Они указывают на то, что с удивлением узнали о том,
что согласно учредительным документам не являются участниками общества,
которым руководит новый директор, решения о назначении которого они не
принимали. Во всех случаях при этом указывается на то, что никакой
сделки по отчуждению долей в уставном капитале общества участники не
совершали и решение о внесении изменений в учредительные документы
общества является сфальсифицированным.

При представлении налоговым органом регистрационного дела общества, как
указывалось выше, невозможно установить, на основании какой сделки доля
участника общества перешла к новому лицу, так как в деле имеется только
решение нового участника о внесении изменений в учредительные документы.

Кроме того, у пострадавшего лица еще до подачи иска возникает следующая
проблема. Полученная им выписка из ЕГРЮЛ не содержит и не должна
содержать (согласно утвержденной форме) информацию о том, что явилось
основанием смены учредителя.

Кроме того, выписка из ЕГРЮЛ не содержит и не должна содержать
(согласно утвержденной форме) информацию о всех участниках общества за
весь период его деятельности и содержит информацию только об участниках
общества на момент выдачи выписки. Таким образом, если у лица похитили
доли в уставном капитале общества путем фальсификации решения участника
о внесении изменений в учредительные документы, а затем похищенную долю
продали третьему лицу, то выписка из ЕГРЮЛ вообще не даст никакого
представления о том, кто именно похитил долю и на основании каких
документов, так как в выписке будет указан только “добросовестный”
приобретатель доли у ее похитителя.

В результате пострадавший при подаче иска вынужден обжаловать акт
регистрации налогового органа только на основании того, что он по не
известным ему причинам лишился права на долю в уставном капитале.

Естественно, при рассмотрении дела арбитражный суд затребует
регистрационное дело общества у налогового органа и увидит решение о
внесении изменений в учредительные документы того лица, которое похитило
доли в уставном капитале. Однако до этого момента пострадавший даже не
сможет узнать похитителя (имеется в виду отсутствие признаков заведомо
ложного доноса со стороны пострадавшего).

Ситуация может усложниться (и это встречается на практике), когда
общество с новым участником меняет свой адрес (местонахождение
исполнительного органа) и регистрационное дело общества передается
налоговым органом в другую налоговую инспекцию (например, во
Владивосток).

Для истребования копий регистрационного дела в таком случае потребуется
не менее двух месяцев, и нет никаких гарантий, что к моменту поступления
во Владивосток запроса арбитражного суда общество в очередной раз не
сменит свой адрес, и его документы не будут направлены, например, в
Мурманск.

Для того чтобы избежать вышеуказанных проблем, представляется
целесообразным предусмотреть в соответствующих ведомственных нормативных
актах следующее.

Выписка из ЕГРЮЛ должна содержать информацию о всех участниках общества
с ограниченной ответственностью за весь период его деятельности, а также
информацию о том, на основании каких документов произошел переход права
собственности на доли в уставном капитале общества от одного участника к
другому.

Налоговая инспекция, в которой состоит на учете налогоплательщик,
обязана в случае перехода налогоплательщика на налоговый учет в другую
налоговую инспекцию снимать копии со всех документов регистрационного
дела налогоплательщика перед отправлением регистрационного дела по месту
налогового учета.

Арбитражные суды признают незаконными решения налогового органа о
регистрации, независимо от наличия вины в его действиях, так как,
например, не может считаться законной регистрация, совершенная на
основании ничтожного (сфальсифицированного) решения собрания участников
общества.

В письме МНС России от 25 декабря 2003 г. N 09-1-03/5891-АЦ386 об
оформлении документов, предоставляемых при государственной регистрации
указано следующее:

В соответствии с Приказом ФНС России от 1 ноября 2004 г. N САЭ-3-09/16
при представлении документов в регистрирующий орган каждый документ,
содержащий более одного листа, представляется в прошитом,
пронумерованном виде. Количество листов подтверждается подписью
заявителя или нотариуса на обороте последнего листа документа на месте
прошивки.

Таким образом, требование о заверении подписью должностного лица и
печатью организации решения о внесении изменений в учредительные
документы юридического лица и изменений, вносимых в учредительные
документы юридического лица, не предусмотрено действующим
законодательством.

Вместе с тем обращает внимание, что регистрирующий (налоговый) орган не
осуществляет юридическую экспертизу представленных при государственной
регистрации документов.

В Германии государственную регистрацию акционерных обществ, обществ с
ограниченной ответственностью, а также всех изменений в их учредительных
документах осуществляют суды (Закон от 6 сентября 1965 г. “Об
акционерных обществах”, Закон от 20 апреля 1892 г. “Об обществах с
ограниченной ответственностью” с изм. и доп. от 27 декабря 2004 г.). При
этом в суд подаются нотариально удостоверенные изменения к учредительным
документам.

В России же регистрирующий орган (налоговая инспекция) фактически
является лицом, ответственным за проставление штампа. Его действия и
решения проверяются арбитражным судом на соответствие закону, в то время
как сам орган не проверяет на соответствие законодательству РФ
содержание представленных на регистрацию документов. Таким образом,
формально на регистрацию может быть представлен устав, по содержанию
полностью противоречащий требованиям законодательства РФ, однако
налоговый орган (согласно его позиции) не будет проверять содержание
устава по существу и произведет его регистрацию.

В соответствии со ст. 21 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N
122-ФЗ “О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и
сделок с ним” HYPERLINK \l “sub_999” *(9) (далее – Закон о
госрегистрации прав на недвижимое имущество) основанием для отказа в
государственной регистрации является то обстоятельство, что документы,
представленные на регистрацию прав, по форме или содержанию не
соответствуют требованиям действующего законодательства. На
регистрирующий орган прямо возложена обязанность проверять документы на
соответствие законодательству РФ не только по форме, но и по существу.

Такую же обязанность проверять документы на соответствие
законодательству РФ по существу законодатель, к сожалению, не возложил
на другой регистрирующий орган – ФНС России, в то время как от проверки
ею документов напрямую зависят законность любой сделки с недвижимым
имуществом. От того, кто является надлежащим участником и руководителем
общества, зависит вопрос о полномочиях лица, подписавшего сделку от
имени общества.

Таким образом, сложилась парадоксальная ситуация. Важнейшие вопросы
жизнедеятельности общества, связанные с регистрацией изменений, вносимых
в учредительные документы общества (в том числе связанные со сменой его
руководителя), отнесены законодателем к числу второстепенных, не
подлежащих проверке регистрирующим органом на предмет соответствия
законодательству РФ. Более того, законодатель к тому же и не наделил
налоговый орган правом истребования от юридического лица каких-либо
документов, подтверждающих законность произведенных изменений, а также
не обязал само юридическое лицо представлять налоговому органу
доказательства законности произведенных изменений как в составе
участников, так и в части смены руководителя. При отсутствии таких
полномочий налоговый орган, даже если в настоящее время возложить на
него обязанность по производству юридической экспертизы документов, не
сможет ее осуществлять эффективно.

Существует точка зрения о том, что налоговые органы в настоящее время
не способны по организационным причинам осуществлять юридическую
экспертизу в связи с недостаточной квалифицированностью сотрудников и их
малым штатом. Однако те же соображения не помешали законодателю
возложить на Росрегистрацию обязанность по юридической экспертизе
документов. Кроме того, отсутствие достаточного количества
квалифицированных сотрудников является проблемой государства, а не
хозяйственных обществ, так как именно на средства данных обществ
(налогоплательщиков) и существуют налоговые органы.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что нотариус удостоверяет
на заявлении, подаваемом в регистрирующий орган (налоговую инспекцию),
только подлинность подписи, а не полномочия лица, ее поставившего.

В письме МНС России от 20 сентября 2004 г. N 09-0-10/373 о
свидетельствовании нотариусом подлинности подписи заявителя на заявлении
по данному вопросу указывается, что Федеральная нотариальная палата
разделяет позицию МНС России, что при свидетельствовании подлинности
подписи уполномоченного лица на заявлении о государственной регистрации
юридического лица или индивидуального предпринимателя нотариус обязан
проверить, – надлежащее ли лицо обратилось за совершением нотариального
действия, предусмотренного статьей 9 Федерального закона от 8 августа
2001 г. N 129-ФЗ “О государственной регистрации юридических лиц и
индивидуальных предпринимателей”.

За совершением такого нотариального действия, как свидетельствование
подлинности подписи на заявлении о государственной регистрации, может
обратиться только лицо, имеющее право быть заявителем при
государственной регистрации юридического лица или индивидуального
предпринимателя в соответствии со статьей 9 Закона. Проверка нотариусом
полномочий заявителя в данном случае служит основанием для совершения
названного нотариального действия или для отказа в таковом.

Данная позиция, по мнению автора, носит спорный характер, так как не
содержит нормативного обоснования обязанности нотариуса при
удостоверении подлинности подписи заявителя (его личности), проверять
одновременно и полномочия данного лица. Более того, отметка нотариуса на
заявлении не содержит указания на то, что нотариус удостоверил не только
личность лица, подписавшего заявление, но и его полномочия.

При этом нотариус удостоверяет на заявлении, подаваемом в
регистрирующий орган (налоговую инспекцию), только подлинность подписи,
а не полномочия лица, его поставившего.

Согласно ст. 17 Федерального закона от 8 августа 2001 г. N 129-ФЗ “о
государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных
предпринимателей” HYPERLINK \l “sub_9910” *(10) (далее – Закон о
госрегистрации юридических лиц), для государственной регистрации
изменений, вносимых в учредительные документы юридического лица, в
регистрирующий орган представляются:

– подписанное заявителем заявление о государственной регистрации по
форме, утвержденной Правительством Российской Федерации. В заявлении
подтверждается, что изменения, вносимые в учредительные документы
юридического лица, соответствуют установленным законодательством
Российской Федерации требованиям, что сведения, содержащиеся в этих
учредительных документах и в заявлении, достоверны и соблюден
установленный федеральным законом порядок принятия решения о внесении
изменений в учредительные документы юридического лица;

– решение о внесении изменений в учредительные документы юридического
лица;

– изменения, вносимые в учредительные документы юридического лица;

– документ об уплате государственной пошлины.

Налоговые инспекции полагают: так как заявитель, сдавший документы на
регистрацию, подтвердил в заявлении, что документы соответствуют
законодательству, то никакая юридическая экспертиза решения о внесении
изменений в учредительные документы юридического лица производиться не
должна.

Согласно той же ст. 17 Закона о госрегистрации юридических лиц для
внесения в единый государственный реестр юридических лиц изменений,
касающихся сведений о юридическом лице, но не связанных с внесением
изменений в учредительные документы юридического лица, в регистрирующий
орган представляется подписанное заявителем заявление о внесении
изменений в государственный реестр по форме, утвержденной Правительством
Российской Федерации. В заявлении подтверждается, что вносимые изменения
соответствуют установленным законодательством Российской Федерации
требованиям и содержащиеся в заявлении сведения достоверны.

Как видно из данной статьи, закон не предусмотрел обязанности для
заявителя представлять в регистрирующий орган документы, подтверждающие
полномочия лица, подписавшего заявление. Таким образом, в случае смены
руководителя общество не обязано даже представлять в налоговый орган
решение участников о назначении нового директора. Необходимо сразу
отметить, что это касается только случая, когда руководитель общества
меняется без смены состава участников общества. При изменении состава
участников и назначении генерального директора общество представляет
налоговому органу соответствующее решение, из которого видно, на
основании чего сменился руководитель общества.

Попытку хоть как-то пресечь беспредел, творящийся с противоправным
изменением состава участников обществ, руководителей обществ,
предприняла ФНС России, издав письмо от 26 октября 2004 г. N
09-0-10/4223 “К вопросу о внесении изменений в сведения о юридическом
лице, содержащиеся в ЕГРЮЛ”.

Согласно данному письму, разосланному в налоговые инспекции, при смене
руководителя юридического лица в регистрирующий орган представляется
заявление, подписанное прежним руководителем. В противном случае
регистрирующий орган, по мнению ФНС России, вправе вынести решение об
отказе в регистрации изменений.

Автор полагает, что данное письмо хотя и направлено на пресечение
мошеннических действий, связанных с противоправным изменением состава
участников и смены руководителя общества, тем не менее не содержит
надлежащего правового обоснования обязанности бывшего генерального
директора подписывать какие-либо заявления от имени общества, с которым
у него расторгнуты трудовые отношения.

Руководитель может быть уволен по дискредитирующим основаниям
(например, за совершение хищения имущества общества). Требовать при этом
от него подписания от имени общества каких-либо документов нелепо. Не
носить же ему в следственный изолятор документы на подпись! А что
делать, если он откажется их подписывать?

Совершенно очевидно, что общество не имеет (вне зависимости от
оснований увольнения руководителя) никаких законных оснований заставлять
бывшего директора подписывать какие-либо заявления от его имени,
подаваемые в налоговый орган. Не вправе это делать и сам налоговый
орган. Никакой ответственности за отказ от подписи заявления бывший
руководитель нести не может, о чем прекрасно известно налоговому органу.

Возникает вопрос: на каком правовом основании налоговый орган
заставляет общество принимать меры к тому, чтобы заявление все же
подписало лицо, не имеющее к обществу никакого отношения?

Также надо иметь в виду, что при этом налоговый орган располагает
представленным на регистрацию в комплекте документов решением о внесении
изменений в учредительные документы и решением о назначении нового
руководителя (в случае если смена участников и руководителя производится
одновременно одним решением).

Вышеуказанное письмо, формально направленное на защиту общества и его
участников, породило многочисленные заявления, подаваемые в арбитражный
суд о признании незаконным отказа налоговых органов проводить
государственную регистрацию.

Необходимо отметить, что противоправно внесенные изменения в ЕГРЮЛ в
части, касающейся сведений о руководителе, общество не может изменить во
внесудебном порядке, так как налоговый орган в данном случае требует от
общества, чтобы заявление от его имени подписал прежний директор (в
данном случае – лицо, информация о котором была внесена на основании
незаконных решений). Таким образом, вместо того чтобы препятствовать
незаконному захвату предприятия, указанное письмо ФНС России в ряде
случаев только искусственно затрудняет обществу восстановление
нарушенных прав, защищая права лица, которому незаконно удалось получить
контроль над обществом.

При этом необходимо отметить, что для получения контроля над обществом
захватчики не гнушаются никакими методами, в том числе и подделкой
нотариально удостоверенной подписи на заявлении от имени бывшего
генерального директора. Излишне говорить о том, что добросовестное лицо
– надлежащий генеральный директор не станет также подделывать подпись
самозванца для восстановления нарушенных прав.

Проблемы, которые породило Письмо ФНС России от 26 октября 2004 г. N
09-0-10/4223 “К вопросу о внесении изменений в сведения о юридическом
лице, содержащиеся в ЕГРЮЛ”, ФНС России попыталось разрешить путем
издания нового письма от 20 апреля 2005 г. N ЧД-6-09/328@ об обеспечении
актуальности и достоверности сведений, содержащихся в Едином
государственном реестре юридических лиц.

ФНС России указала на следующее:

“Учитывая положительный опыт регистрирующих (налоговых) органов г.
Москвы при рассмотрении обращений юридических и физических лиц,
обусловленных невозможностью представления заявления по форме N Р14001,
утвержденной Постановлением Правительства Российской Федерации от
19.06.2002 г. N 439, подписанного лицом, сведения о котором как о
руководителе постоянно действующего исполнительного органа юридического
лица содержатся в государственном реестре, регистрирующим (налоговым)
органам необходимо руководствоваться следующим.

При представлении в регистрирующий (налоговый) орган заявления о
внесении в Единый государственный реестр юридических лиц изменений в
сведения о юридическом лице, не связанных с внесением изменений в
учредительные документы, по форме N Р14001, подписанного лицом, сведения
о котором как о лице, имеющем право без доверенности действовать от
имени юридического лица, в Едином государственном реестре юридических
лиц (далее – ЕГРЮЛ) отсутствуют, регистрирующий (налоговый) орган
выносит решение об отказе в государственной регистрации.

В случае поступления в регистрирующий (налоговый) орган обращения
заинтересованных лиц о невозможности представления заявления по форме N
Р14001, подписанного лицом, сведения о котором содержатся в ЕГРЮЛ, в
целях обеспечения актуальности и достоверности сведений о руководителе
постоянно действующего исполнительного органа юридического лица,
содержащихся в ЕГРЮЛ, регистрирующий (налоговый) орган осуществляет
мероприятия по установлению лица, имеющего право действовать от имени
юридического лица без доверенности, на основании документов,
представленных в ходе рассмотрения дела об административном
правонарушении.

Дело об административном правонарушении, предусмотренном частью 3
статьи 14.25 Кодекса Российской Федерации об административных
правонарушениях, возбуждается регистрирующим (налоговым) органом в
отношении должностного лица юридического лица, сведения о котором
содержатся в государственном реестре, в связи с неисполнением им
обязанности, предусмотренной пунктом 5 статьи 5 Федерального закона от
08.08.2001 N 129-ФЗ “О государственной регистрации юридических лиц и
индивидуальных предпринимателях”.

В случае документального подтверждения полномочий лица, сведения о
котором содержатся в ЕГРЮЛ, регистрирующий (налоговый) орган при
повторном представлении заявления по форме N Р14001, подписанного
неуполномоченным лицом, принимает решение об отказе в государственной
регистрации.

В случае документального подтверждения полномочий лица, сведения о
котором в ЕГРЮЛ отсутствуют, регистрирующий (налоговый) орган
осуществляет внесение соответствующей записи в государственный реестр на
основании заявления по форме N Р14001, подписанного указанным лицом.

Кроме того, если в ходе рассмотрения дела об административном
правонарушении в регистрирующий (налоговый) орган представлены
взаимоисключающие документы, должностным лицом, рассматривающим
указанное дело, устанавливается лицо, имеющее право без доверенности
действовать от имени юридического лица.

В том случае, если на основании представленных в регистрирующий
(налоговый) орган взаимоисключающих документов отсутствует возможность
установить лицо, имеющее право без доверенности действовать от имени
юридического лица, регистрирующему (налоговому) органу при осуществлении
функций по государственной регистрации необходимо исходить из того, что
лицом, имеющим право действовать от имени юридического лица без
доверенности, является лицо, сведения о котором содержатся в ЕГРЮЛ”.

Таким образом, ФНС России практически занялась законотворчеством, латая
дыры в законодательстве путем издания внутриведомственных писем. При
этом содержание данных писем указывает на необходимость проведения
юридической экспертизы документов, которую налоговый орган по закону
проводить не обязан. При отсутствии у общества обязанности представлять
решение о назначении нового генерального директора (в случае если
одновременно не меняется состав участников, избравших данного директора)
у налогового органа нет никакой иной возможности, как в рамках
возбужденного дела об административном правонарушении, запрашивать у
общества документы, не предусмотренные Законом о госрегистрации
юридических лиц. Таким образом, процесс регистрации искусственно
затягивается, т.е. не достигается цель, которую преследовал
законодатель, вводя упрощенный порядок регистрации.

Необходимо отметить, что бывший директор не может быть привлечен к
административной ответственности по ст. 14.25 ч. 3 КоАП РФ
(непредставление или несвоевременное представление, или представление
недостоверных сведений о юридическом лице в орган, осуществляющий
государственную регистрацию юридических лиц), так как уволенный
генеральный директор вправе не подписывать документы от имени общества.

Кроме того, возвращаясь к вопросу о проверке нотариусом полномочий
лица, подписывающего заявление, необходимо отметить, что уволенный
генеральный директор вообще не обладает какими-либо полномочиями
выступать от имени общества и подавать заявления в налоговый орган.

Из вышеуказанного следует, что имеет место совершенно ненормальная
ситуация, при которой для того, чтобы изменить в ЕГРЮЛ информацию о
генеральном директоре, общество должно пройти процедуру рассмотрения
дела об административном правонарушении, которого не было.

Представляется целесообразным ввести в Закон о госрегистрации
юридических лиц норму следующего содержания.

Подпись лица на заявлении, представляемом в регистрирующий орган для
государственной регистрации изменений, вносимых в учредительные
документы юридического лица, и регистрации изменений, не связанных с
внесением изменений в учредительные документы, должна быть нотариально
удостоверена, и отметка нотариуса должна содержать указание на проверку
полномочий лица, подписавшего заявление.

При внесении изменений в сведения в ЕГРЮЛ, не связанные с внесением
изменений в учредительные документы (при назначении нового
руководителя), заявитель представляет решение участников (участника) о
назначении нового руководителя общества.

Решение о внесении изменений в учредительные документы юридического
лица, об избрании исполнительных органов, представленное в
регистрирующий орган, должно в обязательном порядке содержать информацию
о лицах, принимавших участие в собрании, повестке дня и кворуме,
необходимом для принятия решений.

Подписи лиц, указанные в протоколе собрания, на котором принято решение
о внесении изменений в учредительные документы и (или) о назначении
нового руководителя общества, должны быть нотариально удостоверены.

В случае регистрации документов акционерного общества одновременно с
соответствующим решением представляется список лиц, имеющих право на
участие в собрании, утвержденный уполномоченным органом общества.

В случае представления на регистрацию изменений в учредительные
документы общества с ограниченной ответственностью, связанных с
изменением состава участников общества, одновременно с соответствующим
решением собрания участников о внесении изменений, представляется
уведомление общества о сделке (уступке доли), связанной с переходом
права собственности на долю в уставном капитале, а также заверенная
копия соответствующего договора, свидетельства о праве на наследство,
решения суда об исключении участника.

Крайне важным представляется, по аналогии с Законом о госрегистрации
прав на недвижимое имущество, указание на следующее.

Представленные на регистрацию документы должны соответствовать
требованиям законодательства РФ как по форме, так и по содержанию.
Регистрирующий орган вправе отказать в регистрации в случае, если данное
требование не исполнено заявителем.

С целью облегчить потерпевшему от противоправных действий процесс
доказывания обстоятельств, связанных с незаконной регистрацией изменений
в учредительные документы и т.п., целесообразно, по мнению автора,
внести дополнения в Федеральный закон от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ “О
рынке ценных бумаг” HYPERLINK \l “sub_9911” *(11) (далее – Закон о
рынке ценных бумаг), указав следующее.

Регистратору (держателю реестра акционеров) одновременно с передаточным
распоряжением представляется заверенная копия договора, на которой
имеется ссылка в передаточном распоряжении, как на основание перехода
права собственности на акции.

С 1 января 2005 г. все заинтересованные лица могут получать сведения,
содержащиеся в ЕГРЮЛ и Едином государственном реестре индивидуальных
предпринимателей (ЕГРИП) в электронном виде. Порядок предоставления
сведений утвержден Приказом ФНС России от 21 октября 2004 г. N
САЭ-3-09/7.

В соответствии с данным порядком граждане и организации могут получить
доступ к открытой информации, содержащейся в реестрах, через официальный
сайт налоговой службы. Заявка по HYPERLINK \l “sub_1” форме подается
с документом об оплате в ФНС России, которая в течение пяти дней
принимает решение о предоставлении доступа или об отказе. В случае
положительного решения заявителю присваивается пароль сроком на один
год, в течение которого последний получает доступ к сведениям реестра.
Плата – 50 000 р. Данные обновляются еженедельно, стоимость однократного
обновления – 5000 р. Пользователи могут встать на абонентское
обслуживание – 150 000 р. в год. Итого 50 000 + 150 000 р. = 200 000 р.
(7120 долл. США). Заплатив такую сумму и получив разрешение ИФНС России,
можно открывать фирму по торговле данными из ЕГРЮЛ.

Данное нововведение представляется полезным, поскольку оно позволит
обществу оперативно отслеживать информацию о возможных незаконных
изменениях, зарегистрированных налоговым органом, как связанных с
внесением изменений в учредительные документы общества, так и не
связанных с этим (смена руководителя).

Проблема 2. Трудности, связанные с виндикацией акций

Противоправно отчужденные акции (доли) перепродаются, создается фигура
“добросовестного” приобретателя, истребовать акции у которого
невозможно, а имущество общества продается третьим лицам по решению
“добросовестного” приобретателя и “руками” назначенного им генерального
директора, не несущего никакой ответственности за свои действия

После незаконного отчуждения долей (акций) и регистрации в налоговом
органе смены генерального директора, состава участников, новой редакции
учредительных документов, лицо, осуществившее данную операцию, как
правило, перепродает акции (доли) третьим лицам, которые именуют себя
добросовестными приобретателями. Для того чтобы сделать процесс утраты
собственности необратимым, данные “добросовестные” приобретатели могут
принять решение:

– о назначении нового генерального директора, который распродает
имущество общества с согласия “добросовестных” приобретателей;

– об изменении юридического адреса общества (регистрационное дело
передается в другой налоговый орган – например во Владивосток – с целью
затруднить, заволокитить процесс доказывания по уголовному и
арбитражному делу);

– о присоединении общества к другому обществу (в ЕГРЮЛ вносится запись
о прекращении деятельности общества, похищенные акции прекращают свое
существование). При этом правопреемник общества также принимает
многочисленные решения о реорганизации, выпуске дополнительных акций, и
его акции многократно перепродаются в составе различных пакетов с целью
сделать окончательно невозможным процесс возврата похищенной
собственности.

Основная проблема, которая стоит перед истцом при заявлении в суд
требования о виндикации и (или) обязании зачислить акции на его лицевой
счет, состоит в определении конкретного лица, на лицевом счете которого
имеются акции, незаконно списанные у истца.

Законодательство РФ не предусматривает возможность идентификации акций
одного выпуска (с одним регистрационным номером) по каким-либо иным
признакам, кроме номера выпуска.

Автор предлагает убедиться, как легко можно незаконно завладеть
акциями, не рискуя, что они будут виндицированы (при условии, если
правоохранительным органам не удастся доказать причастность к совершению
преступления).

Истец является владельцем одной акции.

1. Держатель реестра производит незаконное списание акции истца
(поддельное передаточное распоряжение; распоряжение подписано
неуполномоченным лицом и т.п.) на лицевой счет фирмы “А”.

2. Фирма “А” приобретает вполне законно еще три акции, после чего
продает все свои четыре акции: две акции фирме “В” и две акции фирме
“Г”.

Вопрос: от какой фирмы – “В” или “Г” – истец вправе истребовать свою
одну акцию?

Ответ: законодательство РФ не предусматривает возможность идентификации
акций одного выпуска (с одним регистрационным номером) по каким-либо
иным признакам, кроме номера выпуска.

Таким образом, в рассматриваемом случае совершенно невозможно
определить, на чьем лицевом счете находится акция истца, так как она
может находиться как у фирмы “В”, так и у фирмы “Г”.

Аналогичная проблема, связанная с невозможностью виндикации, возникает
и у участника общества с ограниченной ответственностью при перепродаже
его доли в составе различных пакетов.

Необходимо учесть, что автор намеренно привел самый простой способ
незаконного изъятия акций безвозвратно, т.е. когда после незаконного
списания акций имело место только несколько несложных сделок. На
практике же списанные акции многократно перепродаются в составе разных
по количеству пакетов акций, в том числе и нерезидентам, что,
естественно, также усложняет процесс доказывания.

Таким образом, зачастую используется следующая схема.

Акции незаконно списываются на счет фирмы “А”, которая создана на
подставных лиц, по утерянным паспортам и т.п. После этого акции
перепродаются многократно и в конечном итоге зачисляются на лицевые
счета нескольких легальных фирмы, которые заявляют о том, что знать
ничего не знают о противоправных действиях держателя реестра и хищении,
совершенном фирмой “А”, и являются добросовестными приобретателями.

При этом интересы “легальных, законопослушных” фирм (зачастую
нерезидентов) представляют в арбитражном суде высококвалифицированные
адвокаты, не имеющие отношений к криминалу, требующие от арбитражного
суда строго придерживаться буквы закона, не нарушая интересы
“добросовестного” приобретателя.

Из Постановления ФАС Московского округа от 19 января 2005 г. по делу N
КГ-А40/12528-04 усматривается, что суд правомерно отказал истцу в
удовлетворении заявления об обязании восстановить в реестре акционеров
по тем основаниям, что истец не указал, с какого счета должны быть
списаны принадлежащие ему 220 акций и правильно отметил, что
удовлетворение заявленного истцом требования повлечет нарушение прав как
самого эмитента – ОАО “ГМК “Норильский никель”, так и его акционеров
(акционер лишился акций в связи с тем, что, как следует из материалов
уголовного дела, подпись на доверенности была выполнена не акционером, а
неизвестным лицом).

Суд кассационной инстанции подтвердил обоснованность вывода суда первой
инстанции о том, что регистратор был вправе зарегистрировать переход
права собственности на акции, так как ему была представлена
доверенность, согласно требованиям Постановления ФКЦБ России, от 2
октября 1997 г. N 27 об утверждении Положения о ведении реестра
владельцев именных ценных бумаг HYPERLINK \l “sub_9912” *(12) .

Обращает на себя внимание тот факт, что несмотря на то, что подпись на
доверенности была выполнена неустановленным лицом, действия регистратора
были признаны правомерными.

Можно проиллюстрировать примером из судебной практики, как на основании
незаконного судебного акта (отмененного в последующем) можно полностью
лишиться акций в связи с невозможностью их виндикации.

Так, из Постановления ФАС Московского округа от 28 января 2004 г. N
КГ-А40/11286-03 усматривается следующее.

Заочным (автор просит обратить внимание на данное обстоятельство)
решением Дзержинского районного суда г. Перми от 19 августа 2002 г. по
делу N 2-2346-02 суд обязал ООО “КОП ОАО “ЗиД” вернуть компании “Consial
Enterprises Ltd” обыкновенные именные (бездокументарные) акции ОАО
“Завод им. В.А. Дегтярева”.

В соответствии с этим решением, подлежащим немедленному исполнению, был
выдан исполнительный лист, на основании которого депозитарный центр АКБ
“Газпромбанк” осуществил списание со счета депо истца акции ОАО “Завод
им. В.А. Дегтярева” и перевел акции на счет компании “Consial
Enterprises Ltd” в депозитарном отделе АКБ “Пробизнесбанк” 24 сентября
2002 г.

Президиум Пермского областного суда отменил заочное решение
Дзержинского районного суда г. Перми и вынес определение о повороте
исполнения заочного решения.

Исполнить решение (возвратить акции владельцу) было невозможно, так как
спорные акции выбыли из владения компании “Consial Enterprises Ltd” и
переданы третьим лицам по договорам купли-продажи.

Истец обратился с иском об истребовании у ответчика ценных бумаг на
основании норм ст. 301 ГК РФ, согласно которым собственник вправе
истребовать свое имущество из чужого незаконного владения
(виндикационный иск).

ФАС Московского округа указал на то, что наличие у истца вещных прав в
отношении истребуемого имущества и возможность определить его
индивидуально-определенные признаки, являются также необходимыми
условиями удовлетворения виндикационного иска, предъявленного к
добросовестному приобретателю в порядке ст. 302 ГК РФ.

Суд пришел к выводу о том, что истец не изъявлял воли на отчуждение
спорных ценных бумаг, которые были списаны с его счета на основании
решения суда, признанного впоследствии незаконным.

Вместе с тем суд указал, что истец с учетом выбранного им способа
защиты не представил доказательств возможности индивидуализации
истребуемого имущества. Из приложенных к отчету АКБ “Пробизнесбанк”
ордеров по счетам депо видно, что акции ОАО “Завод им. В.А. Дегтярева”
выпусков N 1117-1-П-75 и N 1-03-10158-Е поступили на счет компании
“Riparian Limited” (Рипариан Лимитед) не со счета компании “Consial
Enterprises Ltd”, в результате целого ряда операций, в том числе в виде
дробления пакета акций указанного выпуска по счетам нескольких компаний.
Каждая из операций представляет собой переход прав, закрепленных
обыкновенными именными бездокументарными акциями ОАО “Завод им. В.А.
Дегтярева”.

Государственная регистрация выпуска эмиссионных ценных бумаг
осуществляется в соответствии со ст. 20 Федерального закона “О рынке
ценных бумаг”, при этом регистрационный номер присваивается в отношении
всего выпуска эмиссионных ценных бумаг, и поэтому такой номер не может
выступать в качестве индивидуализирующего признака, который позволил бы
отделить одну часть бездокументарных эмиссионных ценных бумаг от другой
их части в пределах одного выпуска.

Установить, является ли какая-либо часть (сумма) учтенных на счете
компании “Riparian Limited” (Рипариан Лимитед) 7 369 234 акций ОАО
“Завод им. В.А. Дегтярева” государственных выпусков N 1117-1-П-75 и N
1-03-10158-Е, ценными бумагами, которые были списаны со счета истца, не
представляется возможным.

В свою очередь, отсутствие признаков, позволяющих бесспорно
индивидуализировать имущество, исключает возможность его истребования в
судебном порядке на основании ст. 301 ГК РФ.

По факту хищения возбуждается уголовное дело, производство по которому
приостанавливается за розыском неустановленных лиц, которые, действуя от
имени фирмы “А”, совершили хищение, а акционер, чьи акции незаконно
списаны, начинает долгий и многотрудный судебный процесс о возмещении
убытков держателем реестра HYPERLINK \l “sub_9913” *(13) .

Доказать вину регистратора в незаконном списании акций крайне трудно,
так как регистратор всего лишь визуально сверяет искусно подделанную
подпись на передаточном распоряжении, не являясь
экспертом-криминалистом. В этом случае лицу, у которого похитили акции,
остается надеяться только на то, что его признают потерпевшим в рамках
уголовного дела и денежные средства будут взысканы с лица, признанного
виновным в совершении преступления (о таких случаях автор не знает).

Зачастую в результате многократной перепродажи акций установить лицевой
счет, на котором находятся списанные акции, не представляется возможным
(см. Постановление ФАС Московского округа от 19 января 2005 г. по делу N
КГ-А40/12528-04).

Таким образом, автор берет на себя смелость утверждать, что в настоящее
время в России создана ситуация, при которой любой держатель
контрольного пакета акций (фактический владелец общества) может в любой
момент потерять свое состояние, если в отношении него будет использована
данная криминальная схема.

В теории права существует дискуссия о том, являются ли бездокументарные
акции имуществом, обладающим индивидуально-определенными признаками,
позволяющими его идентифицировать, и, как следствие, возможно ли
истребовать их из чужого незаконного владения. За данными теоретическими
рассуждениями уходит на второй план фигура лица, у которого незаконно
изъяли акции. Для акционера, чьи права грубейшим образом нарушены,
данная дискуссия носит практически вредительский характер.

Невозможность виндикации обосновывается также необходимостью защитить
права добросовестного приобретателя. При этом почему-то не принимается
во внимание то обстоятельство, что если не осуществлять виндикацию
акций, то и добросовестный приобретатель в свою очередь также станет
жертвой незаконных действий и таким образом дестабилизируется весь
оборот акций. Кто станет покупать акции, понимая, что в случае их
хищения возвратить их невозможно?

Кроме того, необходимо учитывать и то обстоятельство, что отказ в
виндикации напрямую поощряет скупку краденного, так как, купив
похищенные акции, можно с уверенностью полагать, что их не возвратят
законному владельцу.

Председатель Высшего Арбитражного Суда РФ А.А. Иванов на
научно-практической конференции 22 сентября 2005 г., посвященной в том
числе и этой проблеме, высказал точку зрения о том, что нельзя сделать
захватчикам общества лучший подарок, чем признать невозможность
виндикации бездокументарных акций.

Большинство акционерных обществ в России не являются публичными
компаниями, т.е. компаниями, чьи акции котируются на бирже.
Соответственно, оборот этих акций незначителен по сравнению с акциями
таких компаний, как РАО “Газпром”, РАО “ЕЭС” и т.п.

Представляется целесообразным предусмотреть в Законе о рынке ценных
бумаг, Законе об акционерных обществах, ГК РФ и нормативных актах ФСФР
России норму следующего содержания.

В системе ведения реестра акционеров общества, акции которого не
котируются на бирже, по каждой акции помимо регистрационного номера
выпуска акций должна отражаться информация о всех сделках, совершенных с
акцией за весь период существования данной акции, с момента регистрации
соответствующего выпуска акций до аннулирования выпуска.

Каждая акция в обязательном порядке должна обладать идентифицирующим
признаком, позволяющим определить всех ее владельцев за весь период с
момента ее выпуска до аннулирования выпуска акций, т.е. в системе
ведения реестра акционеров обязательно должна отражаться информация,
содержащая данные о том, кто и когда являлся владельцем конкретной
акции. Порядок отражения данной информации в системе ведения реестра
акционеров утверждается соответствующим федеральным органом
исполнительной власти, регламентирующим деятельность на рынке ценных
бумаг.

Регистратор обязан выдать по запросу владельца акций или иного лица,
имеющего на это право с соответствии с законодательством РФ, в течение
трех рабочих дней с момента получения запроса справку по лицевому счету
акционера о всех сделках, совершенных с акциями акционера, с
расшифровкой о движении по каждой акции в отдельности.

Акции, выбывшие из владения собственника помимо его воли, могут быть
истребованы в судебном порядке из чужого незаконного владения у
добросовестного приобретателя акций, независимо от того, знало или
должно было знать данное лицо о том, что собственник не выражал воли на
их отчуждение.

В отношении публичных акционерных обществ введение идентифицирующего
признака акций представляется нецелесообразным, так как это весьма
усложнит ведение учета акций в связи со значительным объемом сделок и
скоростью оборота акций в течение операционного дня.

В Законе об ООО целесообразно предусмотреть обязанность общества вести
реестр участников общества по аналогии с реестром акционеров, в котором
доли каждого участника должны иметь идентифицирующий признак,
сопровождающий все сделки с данными долями в течение всего периода
деятельности общества и позволяющий в любое время определить всех лиц,
которые в какое-либо время являлись собственниками той или иной
конкретной доли.

Автор полагает, что реализация вышеуказанных противоправных
(криминальных) схем завладения собственностью (акциями, долями, активами
общества) становится возможной только при условии, если
правоохранительные органы не могут доказать сговор, единый умысел на
хищение между лицами, осуществившими первоначальное противоправное
завладение акциями (долями) и между их добросовестными приобретателями
(вполне вероятно, что это будут одни и те же лица).

Установить факт сговора, умышленных криминальных действий в рамках
арбитражного процесса крайне трудно, практически невозможно, так как
арбитражный суд в рамках своей компетенции не наделен правом делать
обыски, очные ставки, осуществлять принудительный привод, изъятие
документов и т.п.

В свете этого тем более удивительно слышать заявления от представителей
правоохранительных органов об отсутствии оснований даже для возбуждения
уголовного дела, так как имеет место спор хозяйствующих субъектов. О
каком таком споре вообще может идти речь, если лицо заявляет о хищении у
него акций (долей), подделке (фальсификации) документов по отчуждению
акций и т.п.

Несмотря на очевидную уголовно-правовую направленность данных “споров”,
количество уголовных дел, переданных в суд по данным вопросам,
измеряется не сотнями, не десятками, а единицами, а об обвинительных
приговорах вообще не приходится рассуждать. О них предприниматели вообще
не знают. За несколько лет рассмотрения корпоративных споров автор
столкнулся только с одним таким приговором.

В такой ситуации не приходится удивляться той беспредельной наглости, с
которой действуют так называемые захватчики при ведении так называемых
корпоративных войн.

Однако не стоит, по мнению автора, перекладывать всю полноту
ответственности за защиту прав акционера только на правоохранительные
органы.

При рассмотрении дела в арбитражном суде суд, установив, что решение о
внесении изменений в учредительные документы недействительно
(сфальсифицировано, принято незаконным составом участников и т.п.),
вправе принять решение о признании его недействительным, признав также
недействительной государственную регистрацию всех изменений в
учредительные документы, произведенную налоговым органом.

Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации (АПК РФ)
позволяет суду, в рамках проверки заявления о фальсификации
доказательств, назначить экспертизу, провести допрос свидетелей и
выполнить другие необходимые действия.

В соответствии со ст. 302 ГК РФ собственник вправе истребовать
имущество от добросовестного приобретателя только в случае, когда
имущество было утеряно, похищено, выбыло из владения иным путем помимо
воли собственника. Задачей лица, лишившегося имущества в результате
противоправной сделки, является доказать тот факт, что имущество выбыло
из его владения помимо воли собственника. В этом случае, даже при
многократной перепродаже имущества, оно может быть истребовано у
добросовестного приобретателя путем подачи виндикационного иска (см.
Постановление Президиума ВАС РФ от 3 августа 2004 г. N 2341/04).

Согласно информационному письму Президиума ВАС РФ от 21 апреля 1998 г.
N 33 “Обзор практики разрешения споров по сделкам, связанным с
размещением и обращением акций” требование собственника (уполномоченного
собственником лица) о возврате акций, предъявленное к добросовестному
приобретателю, носит виндикационный характер и может быть удовлетворено
лишь при наличии условий, предусмотренных ст. 302 Гражданского кодекса
Российской Федерации.

Воля собственника – юридического лица – определяется в соответствии с
требованиями ст. 53 ГК РФ, согласно которой юридическое лицо приобретает
гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои
органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и
учредительными документами.

В соответствии со ст. 69 Закона об АО, ст. 40 Закона об ООО руководство
текущей деятельностью общества осуществляется единоличным исполнительным
органом общества – генеральным директором, который без доверенности
действует от имени общества, совершает сделки. Согласно ст. 79, 83
Закона об АО крупная сделка и сделка, в совершении которой имеется
заинтересованность, должна быть одобрена до ее совершения советом
директоров или общим собранием акционеров в соответствии с требованиями
данного закона.

Таким образом, воля общества (собственника) на отчуждение имущества
может быть выражена путем заключения сделки генеральным директором или
лицом по доверенности от него (если для ее заключения не требуется
одобрения совета директоров или общего собрания) или принятия
соответствующего решения об одобрении (совершении) сделки советом
директоров или общим собранием в порядке, предусмотренном ст. 79, 83
Закона об АО, ст. 45, 46 Закона об ООО.

Согласно ст. 301 ГК РФ из чужого незаконного владения может быть
истребовано любое имущество, к которому согласно ст. 128 ГК РФ относятся
ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права. Пункт 3
ст. 302 ГК РФ запрещает истребование из чужого незаконного владения
добросовестного приобретателя ценных бумаг на предъявителя. Все иные
ценные бумаги могут быть возвращены собственнику на основании ст. 301 ГК
РФ. В соответствии с Законом о рынке ценных бумаг бездокументарные
ценные бумаги по правовому статусу приравниваются к документарным ценным
бумагам.

Согласно п. 25 Постановления Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 о
некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права
собственности и других вещных прав HYPERLINK \l “sub_9914” *(14) в
случае если собственником заявлен иск о признании недействительной
сделки купли-продажи и возврате имущества, переданного покупателю, и при
разрешении данного спора будет установлено, что покупатель отвечает
требованиям, предъявляемым к добросовестному приобретателю (ст. 302 ГК
РФ), в удовлетворении исковых требований о возврате имущества должно
быть отказано.

В соответствии с п. 3.1 Постановления КС РФ от 21 апреля 2003 г. N 6-П
по делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167
Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан
О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, P.M. Скляновой и
В.М. Ширяева права лица, считающего себя собственником имущества, не
подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному
приобретателю с использованием правового механизма, установленного п. 1
и 2 ст. 167 ГК РФ. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения
виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные ст. 302
ГК РФ основания, которые дают право истребовать имущество и у
добросовестного приобретения.

Арбитражные суды рассматривают дела о виндикации акций. При этом в
предмет доказывания входят следующие вопросы: установление права
собственности истца на акции, отсутствие воли истца на выбытие акций из
владения, добросовестность приобретателя акций (ответчика) HYPERLINK \l
“sub_9915” *(15) .

Проблема 3. Обжалование решений общего собрания

Законодательство РФ не предоставляет возможности лицу, у которого акции
(доли) выбыли из владения помимо его воли, оспорить сделки, заключенные
на основании решений, принятых на собрании акционеров (участников), на
котором акциями (долями) потерпевшего голосовал добросовестный
приобретатель. То есть сделки, заключенные генеральным директором,
назначенным добросовестным приобретателем или сделки, на совершение
которых дал согласие добросовестный приобретатель, не могут признаны
незаконными по причине того, что потерпевший (бывший собственник акций)
не выразил волю на их совершение

Если признать законным голосование добросовестного приобретателя (т.е.
учитывать его акции при определении кворума), то назначение им нового
генерального директора общества, решение о внесении изменений в устав,
решение о дополнительном выпуске акций, решение о совершении крупных
сделок будут являться законными.

Вследствие этого лицу, у которого были похищены акции, даже после их
виндикации, может быть отказано в иске о признании недействительными
сделок, заключенных генеральным директором общества, назначенным
“добросовестным” приобретателем, так как не будет доказан порок воли
(если считать, что общество в лице “добросовестного” приобретателя акций
выразило свою волю на назначение генерального директора, заключившего
сделку). Зачастую фигура “добросовестного” приобретателя создается
именно для того, чтобы исключить возможность виндикации имущества.

Несмотря на такие катастрофические для потерпевшего акционера
последствия, действующее законодательство, по мнению автора, не
предусматривает оснований для признания незаконным решения собрания, на
котором голосовал добросовестный приобретатель, как это ни прискорбно
для лица, акции которого выбыли из его владения помимо его воли.

В соответствии со ст. 49 Закона об АО решения общего собрания могут
быть обжалованы только акционером. Таким образом, пока акционер не будет
восстановлен в своих правах, у него отсутствует право на обжалование
решения собраний, на которых его акциями голосовал добросовестный
приобретатель.

В случае если похищенными акциями голосовал непосредственно похититель,
сомнений в нелегитимности его голосования не возникает. Однако как быть
в случае, если акциями голосовал добросовестный приобретатель?

Если, несмотря на все трудности, акции все же будут виндицированы от
добросовестного приобретателя и акционер восстановится в правах,
означает ли это, что он вправе оспорить решения, принятые добросовестным
приобретателем?

К сожалению, однозначного разъяснения со стороны ВАС РФ по данному
вопросу не имеется. При оценке законности голосования добросовестного
приобретателя можно исходить из того, что на момент голосования он был
указан в реестре акционеров и при приобретении акций действовал разумно
и осмотрительно (добросовестно), и, таким образом, его голосование
является законным. В то же время, отказывая в признании
недействительными решений собраний, на которых похищенными акциями
голосовал добросовестный приобретатель, суд тем самым не сможет
восстановить фактически нарушенные права акционера, которому удалось
виндицировать акции, так как в результате принятия оспариваемых решений
общество может распродать свои активы, преобразоваться (например, в
форме слияния) или вообще ликвидироваться.

Тем не менее представляется правильным, что в целях поддержания
стабильности экономического оборота голосование добросовестного
приобретателя на собрании должно признаваться законным. Основная задача
акционера, чьи права нарушены, заключается в том, чтобы доказать
недобросовестность приобретения акций.

При оценке действий приобретателя акций на предмет их добросовестности
суд должен учитывать обстоятельства, сопутствующие совершению сделки по
приобретению ценных бумаг. Так, если собственник контрольного пакета
акций незаконно лишается принадлежащих ему ценных бумаг, при этом в
средствах массовой информации проходит сообщение о том, что контрольный
пакет акций эмитента, ранее принадлежавший такому-то лицу, является
предметом спора, а сделки по перепродаже акций совершаются в
ограниченный период времени, то приобретатель подобного пакета акций
вряд ли может рассматриваться в качестве добросовестного, имея в виду,
что он при этом (до приобретения акций), как правило, даже не зашел на
предприятие и не познакомился с его руководством и трудовым коллективом.

Так, вопрос о создании видимости добросовестного приобретения ценных
бумаг, осуществляемого через цепочку сделок, обсуждался в Постановлении
ФАС Московского округа от 11 декабря 2003 г. N КГ-А41/9999-03. По делу N
КГ-А41/6956-01 истец ссылался на создание подобной видимости статуса
добросовестного приобретателя.

Проблема 4. Предмет и основания иска, круг заинтересованных лиц по
делам, связанным с корпоративными захватами, исполнение решения суда

Противоречивая судебная практика и пробелы в законодательстве не
позволяют лицу, у которого незаконно изъяли доли (акции) иметь четкое
представление о том, какое именно требование необходимо заявить в
арбитражный суд (как сформулировать предмет иска)

В результате противоправных действий третьих лиц у собственника могут
быть изъяты акции в форме списания их с лицевого счета акционера и
зачисления их на счет третьих лиц.

Как показывает судебная практика, у потерпевшего (лица, у которого
незаконно изъяли акции) отсутствует четкое представление о том, какое
требование в арбитражный суд в этом случае необходимо заявить.

4.1. Виндикация акций

В теории права виндикационный иск рассматривается как иск невладеющего
собственника к владеющему несобственнику, так как именно собственник в
силу ст. 301 ГК РФ вправе истребовать свое имущество из чужого
незаконного владения.

При виндкации акций возникает вопрос: является ли лицо, которое
противоправно завладело акциями, или их добросовестный приобретатель,
собственником акций, имея в виду, что данные лица отражены в реестре
акционеров?

В законе о рынке ценных бумаг (ст. 28 “Форма удостоверения права
собственности на эмиссионные ценные бумаги”) установлено, что права
владельцев на эмиссионные ценные бумаги документарной формы выпуска
удостоверяются сертификатами (если сертификаты находятся у владельцев)
либо сертификатами и записями по счетам депо в депозитариях (если
сертификаты переданы на хранение в депозитарии).

Права владельцев на эмиссионные ценные бумаги бездокументарной формы
выпуска удостоверяются в системе ведения реестра – записями на лицевых
счетах у держателя реестра или в случае учета прав на ценные бумаги в
депозитарии – записями по счетам депо в депозитариях.

Ряд исследователей полагают, что запись по лицевому счету в реестре
акционеров не тождественна титулу на ценную бумагу, а лишь
свидетельствует о принадлежности ценных бумаг конкретному лицу, владении
ими, и запись в реестре акционеров защищает лицо, приобретающее акции,
при условии того, что оно действовало разумно и добросовестно,
полагалось на данную запись. В случае если запись выступает лишь
прикрытием недобросовестного поведения приобретателя, то в защите его
прав владельца должно быть отказано.

Согласно п. 5.4 Положения о депозитарной деятельности в Российской
Федерации, утвержденного Постановлением ФКЦБ России от 16 октября 1997
г. N 36 HYPERLINK \l “sub_9916” *(16) , права на ценные бумаги, которые
хранятся и (или) права на которые учитываются в депозитарии, считаются
переданными с момента внесения депозитарием соответствующей записи по
счету депо (клиента) депонента, однако при отсутствии записи по счету
депо заинтересованное лицо не лишается возможности доказывать свои права
на ценную бумагу, ссылаясь на иные доказательства.

В то же время согласно ст. 2 Закона о рынке ценных бумаг эмиссионная
ценная бумага – любая ценная бумага, в том числе бездокументарная,
закрепляет совокупность имущественных и неимущественных прав, подлежащих
удостоверению, уступке и безусловному осуществлению с соблюдением
установленных данным законом формы и порядка. Акция – эмиссионная ценная
бумага, закрепляющая права ее владельца (акционера) на получение части
прибыли акционерного общества в виде дивидендов, на участие в управлении
акционерным обществом и на часть имущества, остающегося после его
ликвидации.

В соответствии с Законом о рынке ценных бумаг (ст. 29 “Переход прав на
ценные бумаги и реализация прав, закрепленных ценными бумагами”) право
на именную бездокументарную ценную бумагу переходит к приобретателю:

в случае учета прав на ценные бумаги у лица, осуществляющего
депозитарную деятельность, – с момента внесения приходной записи по
счету депо приобретателя;

в случае учета прав на ценные бумаги в системе ведения реестра – с
момента внесения приходной записи по лицевому счету приобретателя.

Права, закрепленные эмиссионной ценной бумагой, переходят к их
приобретателю с момента перехода прав на эту ценную бумагу. Переход
прав, закрепленных именной эмиссионной ценной бумагой, должен
сопровождаться уведомлением держателя реестра, или депозитария, или
номинального держателя ценных бумаг.

Таким образом, право собственности прежнего владельца ценной бумаги
утрачивается с момента совершения записи о списании ценных бумаг. Это
означает, что запись по счету не только равносильна владению, но также
указывает и на титул собственника.

Следовательно, если ценные бумаги были списаны с лицевого счета одного
лица и ошибочно, в результате хищения или другого незаконного действия,
зачислены на счет другого лица, то это должно означать, что произошел
переход права собственности.

Свою четкую позицию по данному вопросу высказал Президиум ВАС РФ в
своем Постановлении от 26 ноября 2002 г. N 5134/02. ВАС РФ прямо указал
на, что в соответствии со ст. 2, 28, 29 Закона о рынке ценных бумаг
владелец бездокументарных ценных бумаг устанавливается на основании
записи в системе ведения реестра владельцев ценных бумаг. Внесение
изменений в состояние лицевых счетов влечет за собой переход права
собственности на ценные бумаги.

Из вышеуказанного можно сделать вывод о том, что одновременно с иском
об истребовании имущества из чужого незаконного владения (т.е. иску
невладеющего собственника к владеющему несобственнику) должно заявляться
требование о признании права собственности за лицом, которое
противоправно было лишено акций в отсутствие законных оснований
HYPERLINK \l “sub_9917” *(17) .

Таким образом, лицо, у которого были незаконно списаны акции, вправе
заявить о признании на них права собственности.

4.2. Решение суда о виндикации акций

По делам о виндикации акций в качестве ответчика по делу истец нередко
привлекает реестродержателя (регистратора). О незаконности требований к
регистратору по иску о признании права собственности на акции
свидетельствует следующее.

Согласно п. 2 ст. 149 ГК РФ держатель реестра регистрирует передачу,
предоставление и ограничение прав, закрепленных именной ценной бумагой.
Реестродержатель в соответствии с абз. 1 п. 1 ст. 8 Закона о рынке
ценных бумаг осуществляет деятельность по ведению реестра владельцев
ценных бумаг, т.е. проводит учет прав лиц в отношении ценных бумаг,
зарегистрированных на их имя.

В соответствии с п. 22-26 Постановления Пленума ВАС РФ от 25 февраля
1998 г. N 8 о некоторых вопросах разрешения споров, связанных с защитой
права собственности иск о признании права собственности предъявляется к
лицу, у которого имущество фактически оказалось, и собственник вправе
истребовать свое имущество от лица, у которого имущество фактически
находится в незаконном владении.

Из Постановления Президиума ВАС РФ от 31 октября 2000 г. N 7290/99
усматривается, что иск о признании права собственности к держателю
реестра не может быть предъявлен.

В соответствии со ст. 12 ГК РФ защита нарушенных прав может
осуществляться помимо способов, перечисленных в этой статье, иными
способами, предусмотренными федеральными законами. Один из таких
способов – судебное обжалование отказа держателя реестра от внесения
записи в реестр акционеров в соответствии с п. 2 ст. 45 Закона об АО.

Из Постановления ФАС Московского округа от 8 августа 2000 г. по делу N
КГ-А41/3505-ОО усматривается, что держатель реестра не являлся
участником спорных правоотношений по поводу купли-продажи акций,
поскольку не был собственником спорных акций. Поэтому суд кассационной
инстанции пришел к выводу, что держатель реестра по данному делу не
может быть ответчиком.

Согласно Постановлению ФАС Московского округа от 14 мая 2001 г. по делу
N КГ-А40/2170-01 “Держатель реестра не является владельцем акций, на
которые истец просит признать его право собственности. Требование же о
признании права собственности может быть предъявлено только к владельцу
спорных акций”.

Из Постановления ФАС Московского округа от 31 мая 2004 г. по делу N
КГ-А40/4352-04 усматривается, что иск о признании права собственности на
спорные акции к держателю реестра – регистратору (профессиональному
участнику рынка ценных бумаг) не может быть предъявлен. Кассационный суд
также отметил, что разрешение спора о признании права собственности
невозможно без привлечения в качестве ответчика фактического владельца
спорных акций.

Согласно Постановлению ФАС Северо-Западного округа от 11 июня 2003 г.
по делу N А05-7962/02-389/17 требование о возврате спорных акций не
предъявлено истцом непосредственно к лицу, владеющему этими акциями на
момент рассмотрения дела. Более того, истец такое лицо не назвал.

Необходимо отметить, что решение суда о признании права собственности
на акции само по себе (без заявления одновременно об истребовании
(возврате) акций) не может подлежать принудительному исполнению, так как
не содержит никаких указаний на обязанность кого-либо совершить
какие-либо действия. Таким образом, даже в случае выдачи исполнительного
листа с формулировкой “признать право собственности истца на акции” ни
должник по исполнительному листу (владелец акций), ни тем более
реестродержатель не обязаны совершать какие-либо действия, связанные со
списанием акций с лицевого счета владельца и зачислением их на счет
истца.

В Постановлении ФАС Уральского округа от 17 ноября 2004 г. по делу N
Ф09-3823/04-ГК указано на то, что поскольку возможность принудительного
исполнения решения о признании права АПК РФ и ФЗ “Об исполнительном
производстве” (глава VII) не предусмотрена, следовательно, невозможна
выдача исполнительного листа на принудительное исполнение такого
решения.

Заявляя о недействительности сделки по отчуждению акций и требуя
применения последствий недействительности сделки, истец нередко ошибочно
привлекает в качестве ответчика по делу реестродержателя (регистратора),
пытаясь возложить на него обязанность по возврату акций, полученных по
сделке, однако регистратор не является ни владельцем акций, ни стороной
по сделке, в то время как в силу ст. 167 ГК РФ при недействительности
сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все, полученное по
сделке.

В постановлении Президиума ВАС РФ от 1 июня 1999 г. N 6759/98 указано
следующее: “На основании передаточного распоряжения, подписанного ЗАО
“Уралэлектромаш” во исполнение договора купли-продажи акций от 9 октября
1997 г., заключенного с ООО “Урал-Старт”, истец, являющийся покупателем
акций, вправе требовать от реестродержателя внесения записи о нем в
реестр акционеров. Данное требование в отношении реестродержателя,
участвующего в деле в качестве одного из ответчиков, должно
рассматриваться судом, исходя из требований статьи 45 Федерального
закона “Об акционерных обществах”, статьи 8 Федерального закона “О рынке
ценных бумаг” и Положения о введении реестра владельцев именных ценных
бумаг, утвержденного постановлением Федеральной комиссии по рынку ценных
бумаг от 2 октября 1997 г. N 27.

Принятое судом решение об обязании реестродержателя внести
соответствующую запись в реестр акционеров комбината “Ванадий” не на
основании названных норм, а в порядке применения последствий
недействительности ничтожной сделки – договора поручения от 4 ноября
1997 г. N 5, ошибочно”.

Особый статус реестродержателя (регистратора), осуществляющего по
поручению владельца акций списание акций с его лицевого счета, и
необходимость данного списания для исполнения решения суда об
истребовании акций, возврате акций, полученных по недействительной
сделке, заставляют истца привлекать к участию в деле регистратора в
качестве третьего лица. Одновременно с этим предпринимаются незаконные
попытки выдвинуть требования о возложении на третье лицо обязанности
исполнить судебное решение, т.е. фактически указать в резолютивной части
решения на обязание неответчика (должника) по делу, а третьего лица
совершить определенные действия.

В соответствии с ч. 2 ст. 51 АПК РФ третьи лица, не заявляющие
самостоятельных требований относительно предмета спора, обладают всеми
полномочиями стороны, за исключением права на изменение основания или
предмета иска, увеличение или уменьшение размера исковых требований,
отказ от иска, признание иска или заключение мирового соглашения,
предъявление встречного иска, требование принудительного исполнения
судебного акта.

Незаконность возложения на третье лицо обязанности путем предъявления
соответствующих требований, подтверждается судебной практикой. Так, в
Постановлении ФАС Московского округа от 9 января 2001 г. N
КГ-А40/6025-00 указано, что суд первой инстанции в нарушение ст. 174 АПК
РФ (ст. 131 АПК РФ 1995 г.) принял решение, обязывающее третье лицо
совершить определенные действия. Согласно Постановлению ФАС Московского
округа от 8 декабря 2003 г. N КГ-А41/9496-03, “обязанность аннулировать
запись в реестре акционеров о принадлежности ответчику-покупателю
спорных акций и восстановить запись о принадлежности продавцу данных
акций неправомерно возложена судом первой инстанции на держателя
реестра. В соответствии с требованиями, установленными ч. 1 ст. 174 АПК
РФ, принять решение об обязании совершить определенные действия возможно
только против лица, имеющего процессуальное положение ответчика, а не
третьего лица без самостоятельных требований”.

Согласно ст. 12 ГК РФ, защита гражданских прав может осуществляться
путем восстановления положения, существовавшего до нарушения права.

Возникает вопрос: может ли быть удовлетворен иск об обязании
регистратора восстановить ранее нарушенное право путем восстановления
записи в реестре акционеров? Не является ли данный иск по существу
виндикационным требованием, имея в виду, что в большинстве случаев
восстановление права путем зачисления акций на счет истца невозможно без
их одновременного списания с лицевого счета их владельца? Вообще,
является ли регистратор в данном случае надлежащим ответчиком, имея в
виду, что акции ему не принадлежат и он не является стороной по сделке с
ними?

В случае если акции истца, о зачислении которых заявлено требование,
принадлежат конкретным лицам, требование истца к регистратору не
подлежит удовлетворению, так как истцу в таком случае надлежит заявлять
требование о реституции или виндикации (в зависимости от ситуации)
непосредственно к владельцу акций.

Необходимо иметь в виду также, что иски собственников (титульных
владельцев) о признании их права собственности в отношении имущества,
находящегося во владении лица, у которого оно не может быть истребовано
по основаниям ст. 301, 305 ГК РФ, не подлежат удовлетворению, так как их
целью является приобретение прав собственника, предусмотренных ст. 209
ГК РФ в нарушение порядка, установленного ч. 1 ст. 302 ГК РФ. Данная
позиция подтверждается обширной судебной практикой.

1. Постановления Президиума ВАС РФ:

– от 20 ноября 2001 г. N 4366/01;

– от 17 ноября 1998 г. N 2208/98 по тому же делу (признание
недействительной корректирующей записи как форма восстановления
нарушенного права на акции);

– от 23 июля 1999 г. N КГ-А40/2179-99 (иск о восстановлении записи в
реестре фактически представлял собой иск о признании права
собственности, однако вопрос, связанный с признанием права, решался в
другом деле, где истцу было отказано в иске);

– от 18 марта 2002 г. N КГ-А40/1337-02 (иск об обязании внести запись в
реестр: фактически требования направлены на подтверждение состоявшегося
перехода владения ценными бумагами);

– от 28 декабря 1999 г. N 1293/99 (высшая судебная инстанция отменила
судебные акты, которыми были удовлетворены требования “о совершении в
реестре акционеров регистрационной записи о владении на праве
собственности акциями”, поскольку подобные требования носят
виндикационный характер, а потому подлежат рассмотрению по правилам ГК
РФ, посвященным подобному иску).

2. Постановления ФАС Московского округа:

– от 29 декабря 2003 г. N КГ-А40/10537-03;

– от 5 мая 2003 г. N КГ-А40/2545-03;

– от 30 сентября 2002 г. N КГ-А40/6460-02 (иск о признании права
собственности на акции и совершении корректирующей записи подлежит
рассмотрению с учетом правил ст. 302 ГК РФ);

– от 21 мая 2001 г. N КГ-А40/2392-01 (иск о совершении записи по
внесению в реестр акционеров истца направлен на получение акций
ответчика, при подобных обстоятельствах суду надлежало установить,
имеются ли у эмитента акции; требование о совершении записи в реестре
акционеров прошедшей датой направлено на установление права
собственности на акции, а оно не может возникнуть раньше, чем в
действительности будет произведена запись);

– от 5 декабря 2001 г. N КГ-А41/6956-01 (под требованием о признании
незаконными действий регистратора скрывался реституционный иск);

– от 22 ноября 2000 г. N КГ-А41/5334-00 (под видом требования о
внесении записи по восстановлению истца в реестре акционеров фактически
заявлен виндикационный иск);

– от 13 ноября 2000 г. N КГ-А40/5102-00;

– от 18 апреля 2001 г. N КГ-А40/1668-01 (иск о признании
недействительной корректирующей записи фактически связан с решением
вопроса о законности размещения ценных бумаг в пользу определенного
лица, т.е. является иском о праве на ценные бумаги).

3. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 24 апреля 2003 г. N
АЗЗ-12781/02-С1-Ф02-850/03-С2 (иск о признании недействительной записи в
реестре акционеров является иском о защите нарушенного права).

4. Постановления ФАС Западно-Сибирского округа:

– от 16 марта 2000 г. N Ф04/722-/А70-2000 (иск о совершении
восстановительной записи в реестре направлен на восстановление права на
акции, нарушенного в результате неправомерного списания акций по решению
эмитента);

– от 9 марта 1999 г. N Ф04/456-112/А27-99.

5. Постановление ФАС Уральского округа от 3 февраля 2004 г. N
Ф09-46/04-ГК (иск к реестродержателю о “восстановлении прав на акции
путем восстановления в реестре акционеров… записей” о принадлежности
истцу акций представлял собой по существу виндикационное требование).

Таким образом, возникает ряд вопросов:

1. Если у лица незаконно списаны акции (по поддельному передаточному
распоряжению, на основании недействительного договора по продаже акций и
т.п.), то какое требование должен заявить истец в арбитражный суд:

– о признании права собственности на акции;

– об истребовании акций из чужого незаконного владения (в случае если
есть признаки ст. 301, 302 ГК РФ) и обязании владельца акций направить
реестродержателю передаточное распоряжение о списании акций со счета
владельца и зачислении акций на счет истца;

– о признании незаконным действий реестродержателя по списанию акций и
(или) обязании реестродержателя произвести списание акций со счета
третьего лица и зачислении акций на счет истца;

– о применении последствий недействительности сделки в виде обязания
владельца акций возвратить полученные по сделке акции путем направления
реестродержателю передаточного распоряжения о списании акций с лицевого
счета владельца и зачислении их на счет истца?

2. Как должен действовать судебный пристав-исполнитель в случае, если
владелец акций не исполняет решение суда, обязывающего его совершить
действия по составлению и направлению соответствующего передаточного
распоряжения?

3. Вправе ли судебный пристав-исполнитель своим постановлением обязать
реестродержателя произвести списание акций со счета ответчика и
зачисление на счет истца?

Согласно ст. 128 ГК РФ, к объектам гражданских прав относятся вещи,
включая деньги и ценные бумаги, и иное имущество.

Согласно ст. 301 ГК РФ, собственник вправе истребовать свое имущество
из чужого незаконного владения.

Согласно ст. 167 ГК РФ, при недействительности сделки каждая из сторон
обязана возвратить другой все, полученное по сделке. То есть при
недействительности договора купли-продажи акций покупатель обязан
возвратить продавцу акции.

Согласно ст. 171 АПК РФ, при удовлетворении требования о присуждении
имущества арбитражный суд указывает наименование имущества, подлежащего
передаче истцу, его стоимость и место нахождения.

Таким образом, при истребовании акций из чужого незаконного владения,
применении последствий недействительности сделки в виде возложения на
ответчика обязанности возвратить акции, суд принимает решение о
присуждении имущества, которое подлежит принудительному исполнению в
порядке, установленном Федеральным законом от 21 июля 1997 г. N 119-ФЗ
“Об исполнительном производстве” HYPERLINK \l “sub_9918” *(18) (далее
– Закон об исполнительном производстве).

4.3. Исполнение решения суда о виндикации акций

Вопрос о присуждении имущества в форме его истребования из чужого
незаконного владения или обязании возвратить как полученное по
недействительной сделке совершенно не регламентирован Законом об
исполнительном производстве.

В пользу данного утверждения свидетельствует то, что согласно гл. 4
данного закона обращение взыскания на имущество должника состоит из его
ареста, описи и принудительной реализации.

Таким образом, решение суда об истребовании имущества и (или) обязании
произвести его возврат не является основанием для обращения взыскания на
имущество, так как в этом случае не производится реализация имущества.

Глава 7 Закона о исполнительном производстве регламентирует исполнение
исполнительных документов по спорам неимущественного характера.

Спор об истребовании имущества из чужого незаконного владения или о
возврате имущества, полученного по недействительной сделке, нельзя
рассматривать как спор неимущественного характера, однако, к сожалению,
Закон об исполнительном производстве не предусматривает никакой иной
возможности исполнения данного вида требования, как только в форме
исполнения документа по спору неимущественного характера.

Присуждая имущество (акции) в пользу взыскателя, арбитражный суд
обязывает должника (владельца акций согласно записи по лицевому счету в
реестре акционеров) передать акции должнику (возвратить акции,
полученные по недействительной сделке). При этом суд может прямо указать
форму, в которой надлежит исполнить судебное решение, а именно – обязать
должника направить реестродержателю передаточное распоряжение о списании
акций с его лицевого счета и зачислении акций на счет должника.

Вне зависимости от того, указал или нет суд конкретную форму совершения
действий по передаче (возврату) акций взыскателю, исполнительный лист
должен быть предъявлен непосредственно в службу судебных приставов для
возбуждения исполнительного производства.

Статья 319 АПК РФ предусматривает, что исполнительный лист выдается
взыскателю или по его ходатайству направляется для исполнения
непосредственно арбитражным судом. Куда именно для исполнения
направляется исполнительный лист, законодатель не указал.

Закон об исполнительном производстве допускает направление взыскателем
исполнительного листа не в службу судебных приставов только в одном
случае – когда лист направляется непосредственно в банк и иную кредитную
организацию, если взыскатель располагает сведениями об имеющихся там
счетах должника.

Автор полагает, что, так как Закон об исполнительном производстве не
допускает направление исполнительного листа реестродержателю, который не
указан в качестве должника в исполнительном листе, а обязанность
совершить действия по возврату акций возложена на должника (владельца
акций), то реестродержатель в настоящее время вправе возвратить
исполнительный лист без исполнения, указав, что он не является
должником, со ссылкой на Закон об исполнительном производстве.

В то же время реестродержатель может исполнить судебное решение со
ссылкой на Положение о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг,
согласно п. 7.3.3 которого регистратор вносит в реестр записи о переходе
прав собственности на ценные бумаги по решению суда по представлению
копии решения суда, вступившего в законную силу, заверенной судом, и
исполнительного листа (передается регистратору).

Представляется, что ФКЦБ России, утверждая вышеуказанное положение,
должна была оговорить – что именно должно быть указано в исполнительном
листе и решении суда, которые являются, по мнению ФКЦБ России,
основанием для совершения записи о переходе прав собственности.
Необходимо указать: кто должен являться должником по исполнительному
листу и на основании какой нормы закона реестродержатель вправе
исполнить требования, изложенные в исполнительном листе без
постановления судебного пристава-исполнителя, не являясь при этом лицом,
указанным в исполнительном листе, на которого возложено совершение
определенных действий.

В то же время нельзя не отметить крайне положительную роль данного
положения, так как в отсутствие правовой регламентации порядка
исполнения судебного решения об истребовании акций из чужого незаконного
владения (возврате акций), ФКЦБ России взяла на себя ответственность в
данном вопросе, предоставив регистратору право осуществлять исполнение
судебного акта на основании копии судебного решения и исполнительного
листа.

Несомненно, что, руководствуясь вышеуказанным положением ФКЦБ России,
реестродержатель, приняв и исполнив такой исполнительный лист,
фактически исполнит судебное решение. Вероятность того, что его действия
по жалобе должника по исполнительному листу будут признаны незаконными,
конечно, существует, однако для признания незаконными действий
реестродержателя должник будет обязан доказать, как этими действиями
были нарушены его права и законные интересы, имея в виду, что должник в
любом случае был обязан, согласно судебному решению, направить
реестродержателю передаточное распоряжение на списание акций в пользу
взыскателя.

В соответствии с ч. 2 ст. 171 АПК РФ в решении суда о присуждении
имущества (акций) должно быть указано наименование имущества, которое
подлежит передаче истцу, его стоимость (количество акций, их номинальная
стоимость) и место нахождения спорных акций (наименование эмитента или
специализированного регистратора).

Представляется целесообразным указывать в резолютивной части решения на
то, что спорные акции списываются со счета ответчика на счет истца.
Держатель реестра может провести операцию перехода права собственности
на ценные бумаги по решению суда в силу п. 7.3.3 Положения о ведении
реестра владельцев именных ценных бумаг.

Представляется, что единственным и разумным действием по исполнению
судебного акта об истребовании акций из чужого незаконного владения или
о возврате акций, полученных по недействительной сделке (в случае
выпуска акций в бездокументарной форме), является направление
исполнительного листа для исполнения непосредственно реестродержателю
(эмитенту или специализированному регистратору). В пользу данного
утверждения со всей очевидностью свидетельствует следующее.

1. Исполнительный лист на взыскание денежных средств может быть
направлен непосредственно в банк, так как именно банк осуществляет
списание средств со счета владельца (должника). Счетов должника в банках
может быть неограниченное количество и, соответственно, взыскатель
вправе выбрать между возможностью исполнить решение в одном из банков, в
котором имеются средства должника, и возможностью направить лист в
службу судебных приставов-исполнителей. При этом в рамках
исполнительного производства могут быть арестованы денежные средства
должника на счетах в нескольких банках.

2. Исполнительный лист об обязании передать (возвратить) акции может
быть исполнен только реестродержателем, и никем иным, так как именно он
производит списание акций со счета должника и зачисление их на счет
взыскателя. Причем крайне важным фактором является то обстоятельство,
что реестродержатель может быть только один, что упрощает процедуру
исполнения решения суда.

3. Предъявление исполнительного листа в службу судебных
приставов-исполнителей искусственно усложняет исполнение судебного
решения, так как судебный пристав-исполнитель обязан предложить должнику
(владельцу акций) по исполнительному листу добровольно исполнить
судебное решение, а при неисполнении наложить штраф.

Судебный пристав-исполнитель может в рамках исполнительного
производства обязать реестродержателя исполнить судебное решение.
Однако, как уже указывалось выше, реестродержатель не является (как
правило) должником по исполнительному листу и на него не возложена
обязанность совершения каких-либо действий.

В то же время взыскатель, конечно же, вправе направить полученный
исполнительный лист в службу судебных приставов.

При этом в рамках исполнения такого документа судебный
пристав-исполнитель не вправе наложить арест на имущество, подлежащее
передаче должнику, что само по себе парадоксально.

Кроме того, судебный пристав-исполнитель не вправе (в случае
неисполнения решения суда добровольно) самостоятельно осуществить
какие-либо действия по передаче присужденного имущества должнику.

Согласно ст. 73, 85 Закона об исполнительном производстве судебный
пристав в случае неисполнения требования о передаче имущества (в
рассматриваемом случае – акций) выносит постановление о наложении штрафа
до 200 МРОТ, и при последующих нарушениях размер штрафа каждый раз
удваивается.

При повторном неисполнении исполнительного документа судебный
пристав-исполнитель вносит в соответствующие органы представление о
привлечении к административной или уголовной ответственности,
предусмотренное законодательством РФ. Уголовным кодексом РФ
предусмотрена уголовная ответственность за злостное неисполнение
судебного решения.

Таким образом, может возникнуть ситуация, при которой даже при наличии
судебного решения о присуждении имущества в форме его истребования из
чужого незаконного владения или обязания возвратить его как полученное
по недействительной сделке, взыскатель не может получить имущество в
принудительном порядке в отсутствие на то волеизъявления должника. Более
того, данное имущество даже не может быть арестовано в рамках исполнения
судебного акта (в случае отсутствия мер по обеспечению исполнения
судебного акта, принятых в порядке ст. 182 АПК РФ).

Таким образом, по мнению автора, правильным будет следующий алгоритм
действий истца (взыскателя):

1. Заявляется иск об истребовании акций из чужого незаконного владения
или о возврате акций, полученных по недействительной сделке. В рамках
обеспечения исполнения решения суда суд принимает меры по обеспечению
иска в форме ареста акций.

В решении суд может указать на то, что оно подлежит исполнению
должником в форме направления реестродержателю передаточного
распоряжения о списании акций с его лицевого счета и зачислении их на
счет взыскателя или исполнению непосредственно реестродержателем (в
случае предъявления исполнительного листа непосредственно
реестродержателю).

2. Взыскатель направляет исполнительный лист для исполнения
непосредственно реестродержателю, который или исполняет его, или
возвращает со ссылкой на то, что не является должником и направление
исполнительного листа реестродержателю не предусмотрено Законом об
исполнительном производстве.

3. Взыскатель обжалует действия реестродержателя (если он отказался
принять к исполнению исполнительный лист), суд признает их незаконными,
и реестродержатель исполняет решение суда. В то же время суд может и
отказать в признании незаконными действий реестродержателя, со ссылкой
на то, что он не является должником по исполнительному производству, а
Закон об исполнительном производстве и АПК РФ не предусматривают
возможность направления непосредственно реестродержателю исполнительного
листа.

4. При отказе суда в признании незаконными действий реестродержателя
взыскатель направляет исполнительный лист в службу судебных
приставов-исполнителей.

Судебный пристав-исполнитель выносит постановление, обязывающее
реестродержателя исполнить судебное решение – списать акции со счета
должника и зачислить акции на счет взыскателя.

Реестродержатель исполняет постановление (оно обжалуется по
вышеуказанным основаниям).

Реестродержатель не исполняет постановление, на него накладывается
штраф судебным приставом-исполнителем. Отказ реестродержателя
обжалуется. Реестродержатель обжалует постановление о наложении штрафа.

5. В случае признания судом законным отказа реестродержателя от
исполнения постановления судебного пристава-исполнителя судебный
пристав-исполнитель предлагает должнику исполнить судебное решение и при
отказе должника накладывает штраф, а при повторном отказе обращается в
правоохранительные органы с заявлением о возбуждении уголовного дела в
отношении должника по факту злостного неисполнения судебного акта.

В соответствии со ст. 315 УК РФ, злостное неисполнение судебного акта
наказывается – от штрафа до лишения свободы до двух лет.

Возникает единственный вопрос: если обвиняемый все же отказывается
исполнить решение суда (а после его осуждения к лишению свободы
исполнить судебное решение будет вообще невозможно), как фактически
исполнить судебное решение?

Из вышеизложенного можно сделать вывод, что для упрощения исполнения
решения суда и исключения возможных спорных вопросов, указанных выше,
необходимо срочное внесение изменений в законодательство, а именно в
Закон об исполнительном производстве, в котором целесообразно
предусмотреть следующее.

Ввести главу “Исполнение исполнительных документов по спорам об
истребовании имущества из чужого незаконного владения (виндикационным
искам) и об обязании возвратить имущество, полученное по
недействительной сделке (реституция)”.

Необходимо указать: в случае когда истребуемым имуществом являются
акции, выпущенные в бездокументарной форме, принудительное исполнение
решения суда об обязании передать (возвратить) акции взыскателю
производится непосредственно реестродержателем вне зависимости от того,
указан ли он в качестве должника в исполнительном листе.

Необходимо унифицировать вопросы, связанные со взысканием денежных
средств при их списании банком, с вопросом передачи акций взыскателю в
форме их списания реестродержателем со счета должника и зачислении их на
счет владельца.

Теоретически можно оставить за взыскателем право по своему выбору
предъявлять исполнительный лист в службу судебных приставов.

При этом необходимо предоставить право судебному приставу-исполнителю
налагать арест на имущество, подлежащее передаче взыскателю, а в случае
неисполнения в добровольном порядке требования о передаче (возврате)
имущества, выносить постановление о принудительном изъятии имущества у
должника и передаче его взыскателю.

Необходимо также отдельно указать, что в случае, когда имущество
является акциями, выпущенными в бездокументарной форме, принудительное
исполнение решения суда (в случае отказа от его добровольного
исполнения) производится на основании постановления судебного
пристава-исполнителя, обязывающего реестродержателя произвести списание
акций со счета должника и зачисление их на счет взыскателя (по аналогии
с арестом денежных средств должника и зачислением их на депозитный счет
службы судебных приставов-исполнителей с последующим перечислением их на
счет взыскателя).

Принимая во внимание, что затрагиваемый вопрос носит крайне важный
характер для всех без исключения акционеров, представляется
целесообразным, чтобы Пленум ВАС РФ подготовил разъяснения (или
информационное письмо) по данному вопросу, в которых следует отразить
следующее.

В случае когда имущество является акциями, выпущенными в
бездокументарной форме, принудительное исполнение решения суда об
обязании передать (возвратить) акции взыскателю производится
непосредственно реестродержателем вне зависимости от того, указан ли он
в качестве должника в исполнительном листе. При этом взыскатель вправе,
руководствуясь п. 7.3.3 Положения о ведении реестра владельцев именных
ценных бумаг, предъявить исполнительный лист к исполнению
непосредственно реестродержателю, которому надлежит исполнить решение
суда, произведя списание акций с лицевого счета должника и зачисление их
на счет взыскателя.

В случае предъявления исполнительного листа в службу судебных
приставов-исполнителей судебный пристав-исполнитель вправе вынести
постановление об аресте акций для обеспечения исполнения судебного
решения, а также вынести постановление, обязывающее реестродержателя
произвести списание акций со счета должника и зачисление их на счет
взыскателя.

Вопрос о способе защиты нарушенных прав в случае, когда необходимо
обязать ответчика совершить действия, связанные с передачей акций истцу,
имеет важное значение также в случае уклонения стороны по сделке от
исполнения обязательств, связанных с договором по отчуждению акций.

В соответствии с Постановлением Президиума ВАС РФ от 1 марта 2005 г. N
10408/04 отказано в иске ЗАО “Алюр” о признании права собственности на
акции в связи с неисполнением ответчиком обязанностей по договору
купли-продажи акций.

Судом установлено, что акции оплачены, но ответчик уклоняется от
направления передаточного распоряжения реестродержателю о списании акций
с его лицевого счета и зачислении акций на счет покупателя (истца).

ВАС РФ указал на то, что согласно ст. 28 Закона о рынке ценных бумаг
права владельцев акций удостоверяются в системе ведения реестра записями
на лицевых счетах у держателя реестра. На основании ст. 29 данного
закона право на акцию переходит к покупателю с момента внесения
приходной записи по лицевому счету приобретателя. Переход права
собственности на спорные акции от ответчика к истцу в порядке,
предусмотренном Законом о рынке ценных бумаг не состоялся, и поскольку
истец не приобрел права собственности на ценные бумаги и отношения,
возникшие между сторонами носят обязательственно-правовой характер,
основания для признания права собственности за истцом на акции
отсутствуют. ВАС РФ отменил решение и постановления судов первой,
апелляционной и кассационной инстанций, удовлетворившие требования,
отказав в иске.

Таким образом, по существу, ВАС РФ указал на необходимость заявления
других требований – об обязании к исполнению обязательства в натуре,
т.е. в виде обязания ответчика передать акции. Автор полагает, что это
можно сделать только в форме обязания ответчика направить
реестродержателю передаточное распоряжение. В случае если суд не укажет
в решении способ исполнения, истец, как полагает автор, может или
обратиться за разъяснением к суду, принявшему судебный акт, или
направить исполнительный лист с копией решения для исполнения
непосредственно реестродержателю, который, руководствуясь п. 7.3.3
Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг должен будет
списать акции со счета ответчика и зачислить их на счет истца.

В то же время согласно данному положению:

Регистратор вносит в реестр записи о переходе прав собственности на
ценные бумаги по решению суда по предоставлению копии решения суда,
вступившего в законную силу, заверенного судом, и исполнительного листа
(передается регистратору).

Из буквального толкования данной нормы не представляется возможным
установить, какое именно решение суда будет являться достаточным для
регистратора. Возможно, что, заявляя требование о признании права
собственности на акции, заявитель по вышеуказанному делу именно и
преследовал цель представить регистратору данное судебное решение,
сомневаясь, что судебное решение об обязании исполнить обязательства по
договору и передать акции будет являться для регистратора основанием
внести запись о переходе права собственности.

Вышеуказанный судебный прецедент наглядно показывает, насколько
отсутствие четких разъяснений по вопросам принуждения к исполнению
договора купли-продажи акций, обязании возвратить акции, полученные по
недействительной сделке, а также истребовании акций из чужого
незаконного владения, сказываются на фактически заявляемых в суд
требованиях.

Так, решение Арбитражного суда Камчатской области по вышеуказанному
делу состоялось 14 октября 2002 г. Постановлением апелляционной
инстанции от 10 февраля 2004 г. решение оставлено без изменения (по
истечении более года) и постановлением ФАС Дальневосточного округа от 18
мая 2004 г. решение также оставлено без изменения. По прошествии почти
года (1 марта 2005 г.) ВАС РФ отменил судебные акты по делу, отказав в
иске.

Таким образом, для того чтобы убедиться в том, что нельзя заявлять
требования о признании права собственности, а необходимо требовать
(понуждать) в судебном порядке исполнения обязательств, заявителю
понадобилось два с половиной года.

Самое интересное в этом случае, что ВАС РФ не поставил под сомнение
право заявителя требовать исполнения обязательств по передаче акций,
указав только на то, что отношения сторон носят
обязательственно-правовой характер и право собственности у истца не
возникло.

К сожалению, данный вывод (вполне справедливый) не могли сделать суды
трех инстанции на протяжении нескольких лет.

Еще более интересное дело по такому же вопросу было рассмотрено
Президиумом ВАС РФ 1 марта 2005 г. (Постановление N 8815/04).

Т.Х. Бурнина обратилась с иском к ЗАО “Торгово-промышленная корпорация
“Фонд регионального развития” об изъятии у продавца (ответчика) акций
ЗАО “Мясоперерабатывающий комбинат “Падунский”, проданных истцу по
договору купли-продажи акций.

Решением суда первой инстанции (Арбитражный суд Республики Алтай) от 4
ноября 2003 г. иск удовлетворен. Постановлением апелляционной и
кассационной инстанций от 16 января 2004 г. и 5 мая 2004 г. решение
оставлено без изменений.

1 марта 2005 г. ВАС РФ отменил судебные акты, отказав в иске на том
основании, что суды применили нормы права, не подлежащие применению, а
именно ст. 237 ГК РФ, в то время как последствия нарушения обязательства
передать индивидуально-определенную вещь указаны в ст. 463 ГК РФ. При
этом необходимо наличие объекта прав у продавца и отсутствие
приоритетных требований кредиторов в отношении данной вещи. ВАС РФ
указал на то, что объект договора не был индивидуализирован.

Из указанного постановления не представляется возможным определить, как
с точки зрения Президиума ВАС РФ необходимо индивидуализировать 4590
бездокументарных именных акций ЗАО “Мясоперерабатывающий комбинат
“Падунский”, возможна ли вообще индивидуализация бездокументарных акций
и какие в таком случае требования должен был заявлять истец, если ст.
237 ГК РФ применима быть не может, а ст. 463 ГК РФ требует
индивидуализации имущества.

На данном примере наглядно видно, что, несмотря на наличие договора,
его оплаты, истец так и не смог истребовать акции от продавца, признать
на них право собственности. Казалось бы, акции оплачены, не переданы,
договор купли-продажи не оспорен, факт принадлежности акций ответчику не
оспаривается. Как все-таки должен был истец защитить свои права?

Представляется, что четкие разъяснения ВАС РФ по данному вопросу в
информационном письме или в постановлении Пленума ВАС РФ позволили бы
истцам избежать трудных многолетних хождений по судебным инстанциям,
сводящихся в результате к отказу в удовлетворении неправильно заявленных
требований.

Приведенная выше судебная практика показывает, что суды всех инстанций,
принимая судебные акты, ошибались в правомерности избранного истцом
способа защиты своих прав и данные ошибки носят не случайный, а
системный характер, свидетельствуя об отсутствии у арбитражных судов
четкого представление по затрагиваемой проблеме.

4.4. Виндикация долей в уставном капитале общества с ограниченной
ответственностью

Особый интерес представляет вопрос о возможности виндикации долей в
уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, так как
признание недействительным решения собрания о внесении изменений в
учредительные документы общества и акта регистрации налоговым органом
таких изменений фактически означает возвращение собственнику долей.
Какого-либо требования об обязании возвратить доли заявлять нет
необходимости, в отличие от иска о признании недействительной
государственной регистрации права собственности на недвижимое имущество.

Признав недействительным решение (акт) налогового органа о регистрации
изменений, внесенных в учредительные документы общества по составу
участников, суд тем самым произведет виндикацию долей, так как участники
общества, указанные в таких учредительных документах, уже не вправе
будут ссылаться на статус участника во взаимоотношениях с третьими
лицами.

Возникают вопросы.

1. Должен ли суд при проверке на предмет законности акта регистрации
изменений в учредительные документы проверять признаки добросовестности
приобретения долей, или вне зависимости от них акт признается
недействительным?

Может ли суд признавать недействительными решения собрания и акты
регистрации изменений в учредительные документы, если доли потерпевшего
участника (лишившегося долей противоправно) перераспределены таким
образом, что их невозможно идентифицировать и, соответственно,
виндицировать?

Представляется, что невозможность идентифицировать доли лица,
лишившегося владения ими помимо своей воли, препятствует признанию
незаконным решения о государственной регистрации изменений в
учредительные документы общества, так как по сути это будет означать
виндикацию долей у добросовестного приобретателя.

2. Может и должен ли в таком случае добросовестный приобретатель
заявлять требование о признании за ним права собственности на долю в
уставном капитале общества в связи с тем, что он приобрел такое право,
являясь добросовестным приобретателем и будет ли в таком случае судебное
решение основанием для внесения изменений в учредительные документы
общества относительно членства такого добросовестного приобретателя в
составе участников (вносить изменения в учредительные документы может
только общее собрание)?

Представляется, что такое требование может быть заявлено и
удовлетворено при наличии признаков добросовестного приобретения и в
случае, если доли выбыли из владения участника не помимо его воли.

В то же время иск о признании незаконной государственной регистрации
изменений, внесенных в учредительные документы общества, является
заявлением о признании незаконными действий (решения) государственного
органа, а не виндикационным иском. С формальной точки зрения,
удовлетворение такого заявления на основании ничтожности
правоустанавливающих документов, явившихся основанием для регистрации,
возможно, и не находится в зависимости от рассмотрения виндикационного
требования. Представляется, что в таком случае добросовестный
приобретатель долей вправе заявить требование в суд о признании права
собственности на доли в уставном капитале.

По данному вопросу требуется разъяснение Высшего Арбитражного Суда РФ –
о соотношении виндикационного иска с заявлением о признании
недействительной государственной регистрации изменений, внесенных в
учредительные документы общества (нужны ли в этом случае виндикация,
заявление о признании права собственности?).

Проблема 5. Защита прав владельца ценных бумаг при спорах о возмещении
убытков, связанных с исполнением поддельного передаточного распоряжения

Можно ли взыскать с регистратора и (или) эмитента убытки, причиненные
незаконным списанием акций, зависит ли этот вопрос от наличия вины в
действиях регистратора (эмитента)?

Автор полагает, что в настоящее время необходимо разъяснение ВАС РФ по
следующим крайне важным для акционера, потерпевшего от противоправных
действий, вопросам.

1. Несет ли независимый регистратор, которому общество передало ведение
реестра, ответственность перед акционером за убытки, допущенные в
результате списания акций по поддельному передаточному распоряжению в
случае, если подделка распоряжения (фальсификация подписи) была
установлена только в рамках возбужденного уголовного дела и при простом
визуальном сличении подписи с образцом, имевшимся у регистратора,
установить подделку не представлялось возможным? Можно ли заявить в
таком случае к регистратору требование о взыскании убытков?

2. Несет ли общество, передавшее ведение реестров акционеров
независимому регистратору, солидарную с регистратором (или
самостоятельную) ответственность перед акционером за убытки, допущенные
в результате списания акций по поддельному передаточному распоряжению в
случае, если подделка распоряжения (фальсификация подписи) была
установлена только в рамках возбужденного уголовного дела и при простом
визуальном сличении подписи с образцом, имевшимся у регистратора,
установить подделку не представлялось возможным (а также за убытки,
допущенные в результате неправомерных действий регистратора по списанию
акций)? Можно ли в таком случае заявить к эмитенту требование о
взыскании убытков?

5.1. Ответственность регистратора

Возможность возложения на регистратора ответственности независимо от
вины существует. Об этом свидетельствует (косвенно) Постановление
Президиума ВАС РФ от 10 сентября 2002 г. N 3468/02.

Товарищество на вере “Банк Кодекс, Вектрис и компания” (далее –
товарищество) обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к
открытому акционерному обществу “Акционерный коммерческий банк “Росбанк”
(далее – Росбанк) об истребовании необоснованно списанных со счета истца
денежных средств в сумме 3 700 000 руб.

Решением суда исковое требование удовлетворено полностью.

…Как видно из материалов дела, товарищество является клиентом
Росбанка по договору на расчетно-кассовое обслуживание от 30 ноября 1999
г. N 10454/RUR/01, в соответствии с которым Росбанк обязался открыть
товариществу расчетный счет в рублях и осуществлять расчетно-кассовое
обслуживание клиента по его поручению.

Из материалов дела следует, что 14 января 2000 г. в дополнительный офис
Росбанка “Черемушки” поступило платежное поручение от 14 января 2000 г.
N 3 о списании со счета товарищества 3 700 000 руб. в пользу общества с
ограниченной ответственностью “Трентина”. В графе “Назначение платежа”
указано: “Оплата по договору об участии в инвестиционном проекте N 45-И
от 23 декабря 1999 г.”. Поручение банком было исполнено, о чем
товариществу стало известно из поступившей выписки с его расчетного
счета.

Между тем товарищество не оформляло и не представляло в Росбанк
указанное платежное поручение, в связи с чем по заявлению товарищества
следственными органами по факту незаконного списания денежных средств по
подложному платежному поручению было возбуждено уголовное дело.

Приговором Кунцевского межмуниципального суда Западного
административного округа города Москвы установлено, что хищение денежных
средств путем подделки платежного документа совершено Е.Ю. Шороховой,
работающей бухгалтером в обществе с ограниченной ответственностью
“Роджет”, которое является одним из полных товарищей товарищества на
вере “Банк Кодекс, Вектрис и компания”.

Таким образом, как правильно сделан вывод в решении от 24 апреля 2001
г. и в постановлении апелляционной инстанции от 19 июня 2001 г.,
вступившим в законную силу приговором суда общей юрисдикции, установлен
факт списания денежных средств по поддельному платежному документу, т.е.
незаконного списания денежных средств при отсутствии соответствующего
распоряжения владельца счета.

Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в постановлении
от 19 апреля 1999 г. N 5 о некоторых вопросах практики рассмотрения
споров, связанных с заключением, исполнением и расторжением договоров
банковского счета разъяснил, что проверка полномочий лиц, которым
предоставлено право распоряжаться счетом, производится банком в порядке,
определенном банковскими правилами и договором с клиентом. В случаях
передачи платежных документов в банк в письменной форме банк должен
проверить по внешним признакам соответствие подписей уполномоченных лиц
и печати на переданном в банк документе образцам подписей и оттиска
печати, содержащимся в переданной банку карточке.

Если иное не установлено законом или договором, банк несет
ответственность за последствия исполнения поручений, выданных
неуполномоченными лицами, и в тех случаях, когда с использованием
предусмотренных банковскими правилами и договором процедур банк не мог
установить факта выдачи распоряжения неуполномоченными лицами.

В силу п. 3 ст. 401 ГК РФ основанием ответственности лица,
осуществляющего предпринимательскую деятельность, является нарушение
обязательства, если оно произошло не вследствие непреодолимой силы или
иные основания не предусмотрены законом или договором.

Договором, регулирующим отношения сторон, ограничение ответственности
банка в таких случаях не установлено.

Пунктом 3.1.2 договора на расчетно-кассовое обслуживание от 30 ноября
1999 г. N 10454/RUR/01 предусмотрено, что Росбанк задерживает выполнение
распоряжений клиента, если возникает сомнение в подлинности полученных
от клиента расчетных документов, до выяснения возможности их исполнения,
о чем обязательно и незамедлительно информирует клиента.

Таким образом, материалами дела подтверждается обоснованность
требований истца о взыскании неправомерно списанных с его счета денежных
средств.

ВАС РФ указал, что решением от 24 апреля 2001 г. суд первой инстанции,
исследовав все фактические обстоятельства и материалы дела с достаточной
полнотой и дав им правильную правовую оценку, обоснованно удовлетворил
иск.

Таким образом, опираясь на данный судебный прецедент, по аналогии можно
сделать вывод о том, что если иное не установлено законом или договором,
регистратор несет ответственность за последствия исполнения поручений,
выданных неуполномоченными лицами, и в тех случаях, когда с
использованием предусмотренных регистратором правилами и договором
процедур регистратор не мог установить факта выдачи распоряжения
неуполномоченными лицами.

В таком случае применим п. 3 ст. 401 ГК РФ, в котором указано, что
основанием ответственности лица, осуществляющего предпринимательскую
деятельность, является нарушение обязательства, если оно произошло не
вследствие непреодолимой силы или иные основания не предусмотрены
законом или договором.

Необходимо отметить, что регистратора с коммерческим банком объединяет
один существенный признак. На счетах как банка, так и регистратора
находится имущество, принадлежащее конкретному лицу, и все действия с
данным имуществом банк и регистратор осуществляют на основании
распоряжений (платежного поручения, передаточного распоряжения) лица,
уполномоченного распоряжаться счетом.

Однако нельзя не отметить, что договор владельца банковского счета с
банком носит индивидуальный характер, в то время как регистратор
осуществляет свою деятельность на основании договора с эмитентом.

Можно сделать вывод о том, что если в договоре эмитента с регистратором
не предусмотрено освобождение регистратора от ответственности за
списание акций по поддельному передаточному распоряжению в случае, если
фальсификация распоряжения не могла быть установлена при его простом
визуальном осмотре, регистратор должен нести ответственность перед
акционером вне зависимости от наличия вины. Представляется, что
грамотный регистратор непременно должен включить в договор данное
условие, чтобы снять с себя ответственность за убытки, причиненные
мошенническими действиями третьих лиц.

В то же время автор не нашел судебных прецедентов о взыскании с
регистраторов убытков вне зависимости от его вины применительно к ст.
401 ГК РФ.

Представляется, что по данному вопросу необходимо срочное разъяснение
ВАС РФ в информационном письме или в постановлении.

5.2. Ответственность эмитента

Вопрос о возможности взыскания убытков с эмитента обсуждался в
Постановлении ФАС Московского округа от 25 ноября 2004 г. N
КГ-А40/10716-04-П, в котором указано следующее.

По иску О.М. Зацаринной к ОАО “Регистратор Р.О.С.Т.”, ОАО “Сибирская
нефтяная компания” Арбитражным судом г. Москвы принято решение от 12 мая
2003 г. по делу N А40-35556/02-34-206 о взыскании солидарно с ответчиков
10 938 913 руб. убытков от утраты 143 000 акций ОАО “Сибирская нефтяная
компания”.

Апелляционная инстанция арбитражного суда постановлением от 22 июля
2003 г. оставила судебное решение без изменения.

Кассационная инстанция отменила судебные акты с направлением дела на
новое рассмотрение, не согласившись с применением арбитражным судом
солидарной ответственности в связи с отсутствием установленных судом
обстоятельств для взыскания убытков с ответчиков солидарно, а также
обстоятельств, свидетельствующих о причинной связи между действиями
ответчиков и возникшими у истца убытками.

При новом рассмотрении дела арбитражный суд решением от 2 июня 2004 г.
отказал в удовлетворении иска. Девятый арбитражный апелляционный суд
постановлением от 17 августа 2004 г. N 09-АП-764/04-ГК оставил решение
без изменения.

В кассационной жалобе гражданка О.М. Зацаринная просит об отмене
решений суда как незаконных, принятии нового судебного акта, указывая на
то, что арбитражным судом неправильно истолковано Положение о ведении
реестра владельцев именных ценных бумаг, не применены ст. 166, 169 ГК
РФ, сделаны выводы в решении, которые не соответствуют обстоятельствам
дела.

Выслушав доводы представителей участвующих в деле лиц, проверив в
пределах ст. 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской
Федерации законность обжалуемых судебных актов, кассационная инстанция
не находит оснований для удовлетворения жалобы.

Иск заявлен к ОАО “Регистратор Р.О.С.Т.”, ОАО “Сибирская нефтяная
компания” о взыскании солидарно убытков в размере 12 842 830 руб. по ст.
15 ГК РФ с учетом уточнения стоимости 143 000 акций. Третьими лицами к
участию в деле без самостоятельных требований относительно предмета
спора привлечены ОАО “Военно-страховая компания”, гражданин В.И. Пипусь,
ООО ИК “Финсистема”.

После отмены решений арбитражного суда истец поддержал требование по
заявленным основаниям, договор купли-продажи от 3 января 2002 г. N 1 об
отчуждении акций О.М. Зацаринной в суд не представлен. Требование
мотивировано тем, что истица являлась владельцем 143 288 простых акций
ОАО “Сибирская нефтяная компания”.

ОАО “Регистратор Р.О.С.Т.” как держатель реестра акционеров
вышеуказанного общества безосновательно списал с ее лицевого счета 143
000 акций на основании передаточного распоряжения, подписанного В.И.
Пипусем и доверенности 8 декабря 1999 г., которую О.М. Зацаринная не
выдавала, что подтверждается заключением эксперта в рамках уголовного
дела, возбужденного по заявлению О.М. Зацаринной по признакам состава
преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ.

Истица считает, что незаконность действий регистратора выразилась как в
принятии доверенности, не соответствующей закону по своей форме, так и в
несоблюдении Положения о ведении реестра владельцев именных ценных
бумаг, указывая вместе с тем на то, что В.И. Пипусь представил
поддельную доверенность.

Обосновывая требования к ОАО “Сибнефть”, истица считает, что ведение
реестра было поручено регистратору, грубо нарушающему свои обязанности,
в связи с этим в силу п. 4 ст. 44 Закона об акционерных обществах, п.п.
1 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг эмитент не
обеспечил надлежащего ведения реестра и в соответствии с п. 2 ст. 322 ГК
РФ является солидарно обязанным с реестродержателем.

При рассмотрении дела арбитражным судом установлено, что согласно
выписке из лицевого счета N 1274 О.М. Зацаринная была владельцем 143 288
простых акций ОАО “Сибнефть”. В представленной анкете физического лица
владельцем указанных акций значится О.М. Зацаринная, подпись истицы в
анкете отсутствует, в графе “образец подписи” указана подпись С.В.
Зацаринного, действующего на основании доверенности, выданной О.М.
Зацаринной.

В соответствии с п. 7.1 Положения о ведении реестра владельцев именных
ценных бумаг регистратор открывает лицевой счет физическому лицу при
предоставлении анкеты зарегистрированного лица, документа,
удостоверяющего личность.

При этом физическое лицо обязано расписаться в анкете
зарегистрированного лица в присутствии уполномоченного представителя
регистратора.

Открытие лицевого счета физического лица в реестре может производиться
самим физическим лицом или его уполномоченным представителем.

При открытии лицевого счета О.М. Зацаринной ее доверенное лицо – С.В.
Зацаринный представил нотариально заверенную доверенность, выданную ему,
с подписью истицы. Поэтому регистратор располагал подлинной подписью
зарегистрированного лица – истицы.

Реестродержатель на основании доверенности от 8 декабря 1999 г.,
выданной О.М. Зацаринной на имя В.И. Пипуся и удостоверенной в
нотариальном порядке по передаточному распоряжению, подписанному В.И.
Пипусем в присутствии регистратора, 11 января 2002 г. произвело списание
с лицевого счета О.М. Зацаринной 143 000 акций указанного эмитента.

Отказывая в удовлетворении иска, арбитражный суд исходил из следующего.

Согласно п. 7.3 названного положения регистратор обязан вносить в
реестр запись о переходе прав собственности на ценные бумаги при
представлении передаточного распоряжения зарегистрированным лицом,
передающим ценные бумаги, или лицом, на лицевой счет которого должны
быть зачислены ценные бумаги, или уполномоченным представителем одного
из этих лиц и (или) иных документов, предусмотренных настоящим
положением.

Сверка подписи зарегистрированного лица осуществляется сличением
подписи зарегистрированного лица, имеющейся у реестродержателя, с
подписью на доверенности уполномоченного лица. Нотариально
удостоверенная подпись О.М. Зацаринной имелась на доверенности, выданной
С.В. Зацаринному, на основании которой истице открывался лицевой счет.
Подпись на доверенности, выданной В.И. Пипусю, была сличена с подписью
на доверенности С.В. Зацаринному.

В п. 7.3.1 указанного положения предусмотрены документы, необходимые
для внесения в реестр записи о переходе права собственности на ценные
бумаги: передаточное распоряжение; документ, удостоверяющий личность;
подлинник или нотариально удостоверенная копия документа,
подтверждающего права уполномоченного представителя.

В представленной В.И. Пипусем доверенности с теми же паспортными
данными истца, которые указаны в анкете зарегистрированного лица,
представитель уполномачивается от имени доверителя осуществлять любые
полномочия, принадлежащие доверителю как собственнику в отношении акций
ОАО “Сибнефть”, в том числе перерегистрацию прав собственности на акции.

Поскольку гражданин В.И. Пипусь представил необходимые документы для
перерегистрации, реестродержатель внес соответствующие записи в реестр.

По факту мошенничества со стороны лица, представившего доверенность от
имени О.М. Зацаринной, возбуждено уголовное дело.

Арбитражный суд установил, что доверенность недействительной по
законодательству Украины не признана.

В силу п. 6.1 положения обязанность по представлению данных о
зарегистрированном лице лежит на зарегистрированном лице. В случае
непредставления полных данных регистратор не несет ответственности за
возникшие убытки.

Истец не указывает на неправомерность действий эмитента, в результате
которых ему причинены убытки.

Утверждение заявителя кассационной жалобы о необходимости применения
солидарной ответственности не основано на законе или договоре (ст. 322
ГК РФ).

Не подтверждается материалами дела причинение вреда ответчиками по
делу, истец в исковом заявлении ссылается на представление В.И. Пипусем
поддельной доверенности.

Согласно п. 1 ст. 1064 ГК РФ причиненный имуществу гражданина вред
подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

В соответствии со ст. 1080 ГК РФ лица, совместно причинившие вред,
отвечают перед потерпевшим солидарно. Таким образом, для солидарной
ответственности вследствие причинения вреда необходимо совместное
причинение вреда. Под совместным причинением вреда понимаются действия
двух или нескольких лиц, находящихся в причинной связи с наступившими
вредными последствиями.

Совместных действий по причинению вреда арбитражный суд не установил.

С учетом изложенных обстоятельств судебные решения соответствуют нормам
материального права, подлежащим применению. Ссылка в кассационной жалобе
на неприменение ст. 166, 169 ГК РФ несостоятельна, так как сделка с
целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, не
совершалась. Нарушений норм процессуального права арбитражным судом не
допущено. В связи с чем кассационная жалоба отклоняется.

Таким образом, ФАС Московского округа отверг довод истца о том, что в
соответствии с Положением о ведении реестра владельцев именных ценных
бумаг, эмитент, заключивший договор с регистратором, не освобождается от
ответственности за ведение системы ведения реестра.

Необходимо отметить, что в положении также сказано о том, что
перечисленные в нем требования являются обязательными для эмитента,
осуществляющего в соответствии с законодательством РФ ведение реестра
самостоятельно. Вместе с тем в ст. 322 ГК РФ указано:

Солидарная обязанность (ответственность) или солидарное требование
возникает, если солидарность обязанности или требования предусмотрена
договором или установлена законом, в частности при неделимости предмета
обязательства.

Обязанности нескольких должников по обязательству, связанному с
предпринимательской деятельностью, равно как и требования нескольких
кредиторов в таком обязательстве, являются солидарными, если законом,
иными правовыми актами или условиями обязательства не предусмотрено
иное.

При написании настоящей книги автор узнал о том, что ВАС РФ отменил
вышеуказанное Постановление ФАС Московского округа и взыскал с эмитента
убытки. При этом, как следует из фабулы дела, речь идет о том, что в
действиях регистратора было установлено наличие вины.

В Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 августа
2005 г. N 16112/03 указано следующее:

В соответствии с п. 5 Положения о ведении реестра владельцев именных
ценных бумаг регистратор обязан отказать во внесении записей в реестр,
если в реестре отсутствует анкета зарегистрированного лица с образцом
его подписи, документы не представлены лично зарегистрированным лицом,
подпись на распоряжении не заверена одним из предусмотренных в настоящем
положении способом. Согласно п. 7.3 названного положения при отсутствии
у регистратора образца подписи зарегистрированное лицо должно явиться к
регистратору лично или удостоверить подлинность своей подписи
нотариально. Зарегистрированное лицо вправе удостоверить подлинность
своей подписи печатью и подписью должностного лица эмитента. В данном
случае образца подписи зарегистрированного лица (гражданки О.М.
Зацаринной) в анкете зарегистрированного лица не было. Гражданка О.М.
Зацаринная лично к регистратору не являлась, ее подписи, заверенной
нотариусом или печатью и подписью должностного лица эмитента, на
передаточном распоряжении не имелось. Передаточное распоряжение было
подписано гражданином В.И. Пипусем, представившим регистратору
нотариально удостоверенную доверенность, выданную ему гражданкой О.М.
Зацаринной. Однако это обстоятельство не давало регистратору оснований
исполнить такое передаточное распоряжение в нарушение правил,
установленных п. 5 и 7.3 положения. Указанные правила не допускают
сличения подписи зарегистрированного лица на одной доверенности с его
подписью на другой, ранее выданной им доверенности.

Кроме того, довод суда кассационной инстанции о том, что регистратор
произвел сличение подписи истицы на доверенности, представленной
гражданином В.И. Пипусем, с ее подписью на доверенности, представленной
ее мужем – гражданином С.В. Зацаринным для открытия лицевого счета, не
нашел подтверждения. Доверенности, выданной истицей своему мужу, в
материалах дела нет.

Судами также дано неверное толкование п. 6.1 положения, согласно
которому регистратор не несет ответственности за убытки в случае
непредставления зарегистрированным лицом информации об изменении данных,
предусмотренных п. 3.4.1 положения (для физического лица – паспортных
данных). Паспортные данные истицы не изменялись. Следовательно, ссылка
на п. 6.1 положения является необоснованной.

Таким образом, совершенные регистратором в нарушение указанных правил
п. 5 и 7.3 положения действия по исполнению такого передаточного
распоряжения и списанию с лицевого счета истицы 143 000 акций эмитента и
зачислению их на лицевой счет общества с ограниченной ответственностью
“ИК “Финсистема” свидетельствуют о ненадлежащем исполнении регистратором
своих обязанностей по ведению реестра акционеров.

Истица не выдавала доверенности от 8 декабря 1999 г. гражданину В.И.
Пипусю. Это подтверждено заключением эксперта о поддельности ее подписи
на доверенности. Решением Тячевского районного суда Закарпатской области
от 30 ноября 2004 г. спорная доверенность отменена, поскольку подпись на
ней О.М. Зацаринной поддельна, а полномочия нотариуса, удостоверившего
данную доверенность, на день ее составления были прекращены.

Пункт 1 ст. 322 ГК РФ предусматривает возникновение солидарной
обязанности (ответственности) или солидарного требования, если
солидарность обязанности или требования предусмотрена договором или
установлена законом, в частности при неделимости обязательства.

Согласно п. 3 ст. 44 Федерального закона “Об акционерных обществах”
держателем реестра акционеров общества может быть это общество или
профессиональный участник рынка ценных бумаг, осуществляющий
деятельность по ведению реестра владельцев именных ценных бумаг. В силу
п. 1 ст. 8 Федерального закона “О рынке ценных бумаг” держателем реестра
может быть эмитент или профессиональный участник рынка ценных бумаг,
осуществляющий деятельность по ведению реестра на основании поручения.

Между ОАО “Сибирская нефтяная компания” и ЗАО “Фондовая регистрационная
компания” (в настоящее время – ОАО “Регистратор Р.О.С.Т.”) заключен
договор от 30 июля 1998 г. N 38/98 о ведении реестра владельцев именных
ценных бумаг ОАО “Сибирская нефтяная компания”. По условиям названного
договора эмитент поручает, а регистратор за вознаграждение обязуется
предоставить ему комплекс услуг по ведению реестра владельцев всех
ценных бумаг эмитента. В силу п. 5.1 договора убытки, причиненные
сторонам вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения ими
обязанностей, подлежат возмещению за счет средств виновной стороны. В
частности, регистратор несет ответственность и обязан возместить
причиненный ущерб в случае нарушения предусмотренных действующим
законодательством сроков внесения записей в реестр, ошибок при внесении
записей в реестр, допущенных по вине регистратора, неправомерного отказа
от внесения записей (п. 5.2 договора).

Таким образом, солидарная ответственность эмитента и регистратора перед
акционером за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанности по
ведению и хранению реестра не предусмотрена договором и не установлена
законом (п. 1 ст. 322 ГК РФ).

Согласно п. 4 ст. 44 Федерального закона “Об акционерных обществах”
общество, поручившее ведение и хранение реестра акционеров общества
регистратору, не освобождается от ответственности за его ведение и
хранение. В силу ст. 403 ГК РФ должник отвечает за неисполнение или
ненадлежащее исполнение обязательства третьими лицами, на которых было
возложено исполнение, если законом не установлено, что ответственность
несет являющееся непосредственным исполнителем третье лицо. С учетом
изложенного ответственность перед своими акционерами за исполнение
обязанности по надлежащему ведению и хранению реестра и за действия
регистратора несет само акционерное общество, поручившее ведение реестра
регистратору. Пункт 3 ст. 8 Федерального закона “О рынке ценных бумаг”,
правила Федерального закона “Об акционерных обществах”, п. 5.4 положения
не устанавливают специальных правил об основаниях и размере
ответственности держателя реестра акционеров. Следовательно, эмитент,
являясь лицом, на которое законом возложена обязанность по надлежащему
ведению и хранению реестра, несет перед владельцами ценных бумаг
ответственность в соответствии с правилами гл. 25 ГК РФ.

Согласно п. 1 и 2 ст. 393 ГК РФ должник обязан возместить кредитору
убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением
обязательства. При этом убытки определяются в соответствии с правилами,
предусмотренными ст. 15 ГК РФ.

При данных обстоятельствах оспариваемые судебные акты, как указал ВАС
РФ, нарушают единообразие в толковании и применении арбитражными судами
норм права, поэтому на основании п. 1 ст. 304 АПК РФ они подлежат
отмене.

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации постановил
взыскать с ОАО “Сибирская нефтяная компания” в пользу гражданки О.М.
Зацаринной 10 939 913 руб. убытков.

Таким образом, данное постановление ВАС РФ носит поистине революционный
характер и в случае, если не последует незамедлительное дезавуирующее
его информационное письмо или постановление Пленума ВАС РФ, арбитражные
суды могут начать уже в самом ближайшем времени производить взыскание
убытков с эмитента при наличии вины регистратора. Открытым остается
вопрос о возможности взыскания убытков с регистратора и эмитента при
отсутствии вины в действиях регистратора. Наиболее вероятным
представляется то, что в данном случае взыскание убытков носит крайне
маловероятный характер, зная, с какой тщательностью суды проверяли
обстоятельства, связанные с правомерностью действий регистратора при
списании акций с лицевого счета акционера.

Говоря о возможности взыскания убытков с эмитента, необходимо отменить,
что несомненно гораздо проще для государства вместо того, чтобы искать
мошенников и в рамках уголовного процесса взыскивать с них причиненные
убытки, изобличать “добросовестного” приобретателя в связях с
мошенником, искать утраченные акции, найти крайнего в данном вопросе в
виде общества (эмитента), которое, как правило, стационарно и
располагает необходимыми активами.

Очевидно, что регистратор, в отличие от общества, не всегда располагает
достаточными активами, способными возместить причиненные убытки и,
соответственно, у пострадавшего имеется сильное искушение (поскольку
мошенников найти крайне трудно) возложить ответственность на само
общество.

Тем не менее данный подход (если он будет подтвержден ВАС РФ в
последующем) может частично поставить заслон мошенникам, использующим
поддельные передаточные распоряжения с целью создать потом фигуру
добросовестного приобретателя (сделать невозможным виндикацию акций). В
пользу этого свидетельствует тот факт, что во многих случаях незаконное
списание акций преследует цель захвата предприятия путем незаконного
приобретения его контрольного пакета акций. Однако в случае, когда
общество будет вынуждено компенсировать акционеру убытки, связанные с
хищением акций, новый держатель контрольного пакета акций косвенно сам
понесет убытки, так как на суммы взысканных убытков уменьшатся активы
общества.

Против такого подхода свидетельствует то, что в таком случае нарушаются
права и интересы других акционеров, сумма дивидендов которых уменьшается
на сумму взысканных убытков. Кроме того, далеко не всегда мошенник
завладевает контрольным пакетом акций. Так, для получения прибыли ему
достаточно завладеть акциями РАО “Газпром” или РАО “ЕЭС”. Взыскание с
данных монополистов убытков никак не скажется на стоимости акций, так
как в любом случае контрольный пакет акций принадлежит государству, а
активы данных компаний так велики, что взыскание убытков вряд ли
отразится на их хозяйственной деятельности.

В результате первым, кто может пострадать от вышеуказанного судебного
прецедента ВАС РФ, является, как это ни парадоксально, само государство,
так как имеются случаи хищения акций в акционерных обществах, в которых
государство имеет контрольных пакет акций. Таким образом, государство в
лице судебных органов, возлагая ответственность на эмитента, тем самым
может уменьшить сумму активов того общества, в котором оно владеет
контрольным пакетом акций.

О том, как складывается судебная практика по делам, связанным со
взысканием с регистратора убытков, а также признанием незаконными его
действий по списанию акций, свидетельствуют следующие прецеденты.

Из Постановления Президиума ВАС РФ от 17 августа 2004 г. по делу N
2701/04. Держатель реестра обыкновенных акций ОАО, приобретенных
гражданином на чековом аукционе, зарегистрированным как их держатель,
допустил нарушение требований Положения о ведении реестра владельцев
именных ценных бумаг, совершив операции со спорными акциями по
нотариально удостоверенной доверенности держателя акций, при этом были
нарушены его права. В результате держатель акций лишился их.

Нарушения держателя реестра выразились в следующем: он произвел записи
в реестр при отсутствии анкеты зарегистрированного лица (держателя
акций) с образцом его подписи; зарегистрированным лицом документы лично
не были представлены; подпись на распоряжении не заверена одним из
предусмотренных положением способов.

При отсутствии у регистратора образца подписи положение предусматривает
необходимость личной явки зарегистрированного лица к регистратору или
нотариального удостоверения подлинности его подписи. А регистратор
обязан произвести сверку представляемой подписи с образцом. Держатель
реестра образца подписи не имел, а операции с акциями произвел на
основании доверенности, признанной впоследствии недействительной
вступившим в законную силу решением суда.

ВАС РФ отменил судебное решение об отказе в иске к регистратору об
обязании восстановить запись на лицевом счете в связи с противоправным
списанием акций и отправил дело на новое рассмотрение.

Из Постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13 апреля
2004 г. N 5134/02 усматривается следующее. “ОАО “Росгазификация”
обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к ЗАО
“Специализированный регистратор – держатель реестра акционеров газовой
промышленности” (далее – регистратор) об обязании восстановить на
лицевом счете истца в реестре акционеров ОАО “Газпром” записи о
принадлежности ему на праве собственности 50 000 000 акций ОАО
“Газпром”. До принятия решения по делу истец на основании ст. 37 АПК РФ
(1995 г.) изменил исковые требования: просил взыскать с ответчика 599
000 000 руб. убытков, возникших в результате ненадлежащего исполнения
последним своих обязательств. Впоследствии сумма убытков была увеличена
до 717 068 550 руб.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных
требований относительно предмета спора, были привлечены ОАО “Газпром”,
объединение юридических лиц “Депозитарно-расчетный союз” (далее –
объединение) и Министерство имущественных отношений Российской
Федерации.

Решением суда первой инстанции от 21 августа 2001 г. иск удовлетворен в
сумме 539 000 000 руб., в удовлетворении остальной части иска отказано.
Суд указал на возникновение между истцом и ответчиком обязательств,
регулируемых Федеральным законом “О рынке ценных бумаг”, и на наличие у
первого убытков, возникших в результате ненадлежащего исполнения вторым
обязательств держателя реестра ценных бумаг.

Постановлением суда апелляционной инстанции от 24 октября 2001 г.
решение оставлено без изменения.

Федеральный арбитражный суд Московского округа постановлением от 11
декабря 2001 г. названные судебные акты отменил и в иске отказал со
ссылкой на то, что истец не утратил права на спорные акции, а потому
убытки в виде утраты имущества не возникли.

Президиум ВАС РФ постановлением от 26 ноября 2002 г. N 5134/02 отменил
состоявшиеся судебные акты и передал дело на новое рассмотрение в суд
первой инстанции Арбитражного суда г. Москвы.

Суду предлагалось решить вопрос о привлечении к участию в деле в
качестве второго ответчика (при наличии согласия истца) объединения
юридических лиц “Депозитарно-расчетный союз”, оценить доводы
регистратора о причинении истцу убытков действиями объединения, в
результате которых, по мнению регистратора, ОАО “Росгазификация”
утратило право собственности на акции, так как они были проданы третьим
лицам. Кроме того, предлагалось оценить действия регистратора и
объединения в совокупности и обсудить вопрос об обоюдной ответственности
этих лиц.

При новом рассмотрении дела определением суда первой инстанции от 30
января 2003 г. удовлетворено ходатайство истца о привлечении к участию в
деле в качестве второго ответчика общества “Газпром”. Впоследствии ОАО
“Росгазификация” увеличило сумму иска до 1 459 000 000 руб. и не
согласилось привлечь к участию в деле в качестве ответчика объединение.

Решением суда первой инстанции от 8 мая 2003 г. с регистратора в пользу
ОАО “Росгазификация” взыскано 1 459 000 000 руб. убытков. Суд указал на
ненадлежащее исполнение обязательств по проведению операций с ценными
бумагами регистратором и объединением, в результате виновных действий
которых причинен вред истцу. Поскольку истец отказался от привлечения к
участию в деле в качестве ответчика объединения, ответственность за
причинение вреда суд возложил на регистратора, при этом отметив, что
возмещение вреда должно осуществляться не на основании ст. 393 ГК РФ, а
на основании ст. 15, 1080, 1082 ГК РФ, так как ОАО “Росгазификация” не
состояло в договорных отношениях ни с регистратором, ни с объединением.
В удовлетворении требований к ОАО “Газпром” суд отказал.

Указанное решение регистратором обжаловано в суд апелляционной
инстанции.

В заседании суда апелляционной инстанции представитель истца – главный
специалист информационно-аналитического отдела – подала заявление об
отказе от исковых требований.

Постановлением суда апелляционной инстанции от 8 июля 2003 г. отказ от
иска принят, решение суда первой инстанции от 8 мая 2003 г. отменено,
производство по делу прекращено.

Федеральный арбитражный суд Московского округа постановлением от 5
ноября 2003 г. постановление от 8 июля 2003 г. оставил без изменения.

В заявлении, поданном в Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, о
пересмотре в порядке надзора постановлений от 8 июля 2003 г. и от 5
ноября 2003 г. Минимущество России просит отменить данные судебные акты
по следующим основаниям: принявшие их суды не исследовали оснований
отказа истца от иска и не выяснили, нарушает ли отказ от иска права
Российской Федерации как крупнейшего акционера ОАО “Росгазификация”.

ВАС РФ указал, что Российская Федерация в лице Минимущества России
является акционером ОАО “Росгазификация”, владеющим 74,6 процента акций.
Отчуждение спорных акций без распоряжения Правительства Российской
Федерации противоречит ст. 217 ГК РФ и нарушает права государства в лице
Минимущества России.

ВАС РФ передал дело на новое рассмотрение в суд апелляционной
инстанции.

Из Постановления Президиума ВАС РФ от 17 августа 1999 г. N 2083/99
усматривается следующее: ОАО “Инвестиционный фонд “СахаИнвест”
обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с иском о возмещении акционерным
банком развития “Промрадтехбанк” убытков в сумме 3 488 835 руб. в связи
со списанием ответчиком со счета истца без его распоряжения 35 000 акций
АО “Юганскнефтегаз”.

Решением суда от 4 ноября 1998 г. исковое требование удовлетворено в
сумме 2 521 488 руб. 61 коп. Постановлением апелляционной инстанции от
18 декабря 1998 г. решение в части взыскания с ответчика убытков
отменено, в удовлетворении иска отказано. Суд полагал, что вывод суда
первой инстанции о вине ответчика в причинении убытков не соответствует
фактическим обстоятельствам дела. Федеральный арбитражный суд
Московского округа постановлением от 22 февраля 1999 г. отменил
постановление апелляционной инстанции, решение суда первой инстанции
оставил в силе.

Как установлено судом, ответчик, являясь держателем реестра акционеров
АО “Юганскнефтегаз”, на основании передаточного распоряжения N 133348,
подписанного руководителем брокерской фирмы “Рэпторс групп”, произвел
списание 35 000 акций АО “Юганскнефтегаз” со счета истца и зачисление их
на счет фирмы “Рэпторс групп”. При этом Промрадтехбанк не убедился в
полномочиях лица, подписавшего передаточное распоряжение.

Согласно п. 1.1 договора поручения от 26 июня 1995 г. N 26-1/95,
заключенного между инвестиционным фондом “СахаИнвест” (доверителем) и
брокерской фирмой “Рэпторс групп” (поверенным), последней доверялось
совершение сделок с ценными бумагами от имени и за счет фонда. При этом
было предусмотрено, что совершение поверенным сделки с ценными бумагами
включает в себя перерегистрацию ценных бумаг на имя доверителя, если он
по сделке является покупателем, и перерегистрацию на третье лицо, если
доверитель является по сделке продавцом.

Таким образом, данным договором поручения поверенному не
предоставлялось права совершать сделку в отношении себя.

По представленному регистратору договору купли-продажи от 14 августа
1995 г. N 02-08Ю/95 сделка заключалась поверенным в интересах
поверенного, подписи за покупателя и продавца выполнены вице-президентом
брокерской фирмы “Рэпторс групп” А.А. Поповым.

В силу п. 3 ст. 182 ГК РФ доверенность не дает поверенному права
совершать сделки от имени представляемого в отношении себя лично.

Решением Арбитражного суда г. Москвы от 18 марта 1997 г. по делу N
55-80 договор купли-продажи от 14 августа 1995 г. N 02-08Ю/95 признан
недействительным. Решение вступило в законную силу.

В соответствии с п. 5 действовавшего в момент перерегистрации акций
Положения о реестре акционеров акционерного общества от 18 апреля 1994
г. N 840р держатель реестра акционеров осуществляет деятельность по
ведению и хранению реестра в соответствии с требованиями действующего
законодательства РФ и обязан возместить причиненный ущерб в случае
нарушений этих требований, ошибок при внесении записей в реестр.

Поскольку судом установлено, что в момент вынесения решения о признании
договора купли-продажи от 14 августа 1995 г. N 02-08Ю/95
недействительным акции на счете брокерской фирмы “Рэпторс групп” не
находились, правомерным является требование о взыскании с
Промрадтехбанка убытков по правилам п. 3 ст. 393 ГК РФ.

Однако в нарушение указанной нормы материального права арбитражным
судом принято решение о взыскании убытков исходя из цены акций, по
которой они приобретены инвестиционным фондом “СахаИнвест” в 1995 г., а
не из их фактической цены на день предъявления иска.

Между тем из представленных ответчиком суду материалов следует, что
реальная (рыночная цена спорных акций на день предъявления иска) в
несколько раз ниже цены, по которой они приобретены истцом в 1995 г.

Учитывая изложенное и руководствуясь ст. 187-189 Арбитражного
процессуального кодекса Российской Федерации, Президиум ВАС РФ
постановил: решение от 4 ноября 1998 г., постановление апелляционной
инстанции от 18 декабря 1998 г. Арбитражного суда города Москвы по делу
N А40-25537/98-35-346 и постановление Федерального арбитражного суда
Московского округа от 22 февраля 1999 г. по тому же делу отменить.

ВАС РФ постановил направить дело на новое рассмотрение в первую
инстанцию Арбитражного суда города Москвы.

Постановление ФАС Московского округа от 9 марта 2004 г. N
КГ-А40/1358-04 было принято в связи с рассмотрением дела следующего
содержания.

ООО “Милиншур” обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с исковым
заявлением к фирме “Drig Auslandsinvestitions Gmbh” и ОАО “Независимый
Регистратор “РЕЕСТР-ЦЕНТР” о взыскании убытков в размере 53 765 460 руб.
Исковые требования мотивированы тем, что действия регистратора – ОАО
“Независимый Регистратор “РЕЕСТР-ЦЕНТР” по перерегистрации принадлежащих
истцу акций были неправомерны, поскольку были основаны на поддельном
передаточном распоряжении, незаконно полученные акции были реализованы
Московским представительством фирмы “Drig Auslandsinvestitions Gmbh”,
что явилось причиной нанесения убытков истцу в заявленном размере.

До рассмотрения спора по существу истцом заявлено и судом удовлетворено
ходатайство об изменении размера исковых требований: взыскать с фирмы
“Drig Auslandsinvestitions Gmbh” 39 250 000 руб. неосновательного
обогащения, составляющих действительную стоимость 768 078 акций ОАО
“Ярославский завод дизельной аппаратуры” по состоянию на 18 мая 2000 г.
в сумме 23 500 000 руб. и 15 750 000 руб. убытков, вызванных последующим
изменением стоимости акций ОАО “Ярославский завод дизельной аппаратуры”

Решением Арбитражного суда г. Москвы от 12 августа 2002 г. по делу N
А40-22193/02-54-189 исковые требования удовлетворены как обоснованные и
документально подтвержденные. С фирмы “Drig Auslandsin-vestitions Gmbh”
взыскано 39 250 000 руб. неосновательного обогащения, в том числе: 23
500 000 руб. в возмещение действительной стоимости имущества и 15 750
000 руб. убытков, вызванных последующим изменением стоимости имущества,
а также 73 002 26 руб. в возмещение расходов по госпошлине.

Постановлением апелляционной инстанции Арбитражного суда г. Москвы от 2
декабря 2003 г. решение суда от 12 августа 2002 г. по делу N
А40-22193/02-54-189 изменено. В части взыскания с фирмы “Drig
Auslandsin-vestitions Gmbh” в пользу ООО “Милиншур” 31 197 980 руб.
неосновательного обогащения, в том числе: 18 808 392 руб. в возмещение
действительной стоимости имущества и 12 389 588 руб. убытков, вызванных
последующим изменением стоимости имущества, а также 68 029 руб. 50 коп.
в возмещение расходов по госпошлине решение отменено, в иске в указанной
части и во взыскании госпошлины в размере 68 029 руб. 50 коп. отказано,
в остальной части решение оставлено без изменения.

Основанием для изменения решения послужили выводы экономической
экспертизы на предмет определения рыночной стоимости акций ОАО
“Ярославский завод дизельной аппаратуры”, назначенной судом по
ходатайству истца.

В кассационной жалобе на решение от 12 августа 2002 г. и постановление
апелляционной инстанции Арбитражного суда г. Москвы от 2 декабря 2003 г.
по делу N А40-22193/02-54-189 фирма “Drig Auslandsinvestitions Gmbh”
просит отменить указанные судебные акты и направить дело на новое
рассмотрение. В обоснование доводов жалобы заявитель ссылается на то,
что сделанный судом вывод о том, что условия, наступление которых
предусмотрено законом для взыскания таких убытков, наступили, не
соответствует фактическим обстоятельствам дела; судом неверно применена
ст. 1105 ГК РФ; не применены нормы процессуального права, подлежащие
применению (ст. 53, 127 АПК РФ); выводы суда о том, что спорные акции
приобретены ответчиком без надлежащих правовых оснований, т.е.
незаконно, являются неправильными.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и
представленного на нее отзыва, заслушав представителей истца и
ответчика, явившихся в заседание, кассационная инстанция не находит
оснований для отмены обжалуемых судебных актов.

Как следует из материалов дела и установлено судом 18 мая 2000 г. с
лицевого счета ООО “Милиншур” в системе ведения реестра акционеров ОАО
“ЯЗДА” были списаны и зачислены на лицевой счет N 83000 Московского
представительства фирмы “Drig Auslandsinvestitions Gmbh” 768 078
обыкновенных именных акций четвертого выпуска (гос. регистрационный
номер 1-04-00916-А) номинальной стоимостью 10 руб. на основании
дополнения к договору купли-продажи от 4 июня 1999 г. N 16/1.

Однако в деле отсутствуют доказательства представления регистратору
дополнения к договору купли-продажи от 4 июня 1999 г. N 16/1, истец
отрицает подписание каких-либо дополнений или изменений к договору
купли-продажи акций, ответчиком не представлено документов,
подтверждающих основания приобретения 18 мая 2000 г. 768 078
обыкновенных именных акций четвертого выпуска.

Отсутствие надлежащих доказательств, подтверждающих правовые основания
приобретения пакета акций, позволило суду сделать законный и
обоснованный вывод о том, что фирма “Drig Auslandsinvestitions Gmbh” не
является собственником 768 078 обыкновенных именных акций четвертого
выпуска (гос. регистрационный номер 1-04-00916-А), перерегистрация права
собственности была осуществлена регистратором незаконно, а потому
собственник акций – ООО “Милиншур” вправе согласно ст. 301 ГК РФ
истребовать свое имущество из незаконного владения ответчика. Кроме
того, в соответствии со ст. 303 ГК РФ при истребовании имущества из
чужого незаконного владения собственник вправе потребовать от
недобросовестного владельца возврата или возмещения всех доходов,
которые он извлек или должен был извлечь за все время владения.

Как следует из представленной справки об операциях по лицевому счету N
8300, ответчик 3 июля 2001 г. произвел отчуждение всех принадлежащих ему
акций ОАО “ЯЗДА”, включая и спорный пакет акций в количестве 768 078
штук.

В результате конвертации акций в акции с большей номинальной стоимостью
общая стоимость пакета акций изменилась. Согласно проведенной ООО
“Экспертиза собственности” экономической экспертизе рыночная стоимость
пакета акций ОАО “ЯЗДА” в количестве 768 078 штук по состоянию на 18 мая
2000 г. составила 4 691 608 руб., по состоянию на 11 июня 2002 г. – 8
052 020 руб.

С учетом документального подтверждения размера действительной стоимости
имущества (акций) на момент их неосновательного приобретения ответчиком,
а также размера убытков, вызванных последующим изменением стоимости
акций, судом правомерно на основании ст. 1105 ГК РФ с учетом требований
п. 2 ст. 1102 ГК РФ удовлетворены исковые требования в части взыскания 8
052 020 руб. неосновательного обогащения, в том числе 3 360 412 руб.
убытков, вызванных последующим изменением стоимости имущества.

Кассационной инстанцией не усматривается нарушений применения норм
материального и процессуального права, допущенных судом при принятии
обжалуемых судебных актов и могущих служить основанием для их отмены.

ВАС РФ указал на то, что вышеперечисленные обстоятельства опровергают
доводы ответчика о несоответствии выводов суда обстоятельствам дела и
неправильном применении норм материального и процессуального права, а
потому они подлежат отклонению.

Из Постановления ФАС Московского округа от 4 февраля 2004 г. N
КГ-А40/11404-03 усматривается. С.М. Коробов обратился в арбитражный суд
с иском к ЗАО “Спецрегистратор “Держатель реестра акционеров газовой
промышленности” (ЗАО “СР-ДРАГА”) и, с учетом уточнения исковых
требований, просил взыскать с ответчика 2 039 492 руб. убытков. В
обоснование требования истец указал, что ответчик неправомерно списал с
его лицевого счета 51 300 акций ОАО “Газпром”. В качестве третьего лица
к участию в деле привлечена Федеральная комиссия по рынку ценных бумаг.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 5 августа 2003 г. по делу N
А40-19398/03-23-165, оставленным без изменения постановлением от 3
ноября 2003 г., в иске отказано, поскольку, по мнению суда, ответчик не
может нести ответственность, так как списал акции в соответствии с
законом.

Из материалов дела видно, что в результате исполнения договора
купли-продажи от 22 января 2001 г. N 37/КП-01 с лицевого счета истца
списано 51 300 акций ОАО “Газпром”.

Истец утверждает, что он или его представитель не подписывали указанный
договор, а также передаточное распоряжение на списание акций, ссылаясь
на признание решением Староюрьевского райсуда Тамбовской области от 11
декабря 2002 г. недействительной доверенности от 18 августа 2000 г.,
выданной на имя О.А. Радько, по которой была совершена сделка
купли-продажи акций.

Однако, отказывая в удовлетворении иска, обе инстанции арбитражного
суда обоснованно согласились с позицией ответчика, в соответствии с
которой, принимая документы от О.А. Радько о переходе прав собственности
на акции к новому владельцу, у него не было оснований не доверять
нотариусу, оформившему доверенность, принимая во внимание п. 7.3.
Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, согласно
которому при отсутствии у регистратора образца подписи
зарегистрированное лицо должно явиться к регистратору лично или
удостоверить подлинность своей подписи нотариально.

Истец ссылается на незаконность действий ответчика, имея в виду, что
при проведении списания акций ответчик был обязан осуществить сверку
подписи истца на передаточном распоряжении, но не сделал этого
вследствие отсутствия образца подписи истца.

Однако указанный довод не может служить основанием к отмене обжалуемых
судебных актов, так как согласно п. 6.1 Положения о ведении реестра
владельцев именных ценных бумаг обязанность по представлению
регистратору данных о зарегистрированном лице лежит на самом
зарегистрированном лице. В случае представления неполных данных
регистратор не несет ответственности за убытки.

ВАС РФ пришел к выводу о том, что при таких условиях вывод обеих
инстанций арбитражного суда о необходимости отказа в иске является
правильным.

Из Постановления ФАС Московского округа от 2 декабря 2003 г. N
КГ-А40/9468-03 усматривается. Определением Савеловского
межмуниципального (районного) суда г. Москвы от 3 сентября 2002 г. по
подведомственности в арбитражный суд было направлено дело по иску
гражданина И.М. Ямалетдинова к открытому акционерному обществу
“Регистратор “НИКойл” о взыскании убытков, возникших у истца в связи с
незаконными действиями по списанию с его лицевого счета N 25785 в
системе ведения реестра акционеров 104 000 обыкновенных именных акций
открытого акционерного общества “Нефтяная компания “Лукойл” (далее – ОАО
“НК “Лукойл”), принадлежащих истцу на праве собственности, в размере их
рыночной стоимости и неполученных по ним дивидендов, всего в сумме 18
513 456 руб.

В качестве оснований заявленного иска истец сослался на то, что 15 мая
1996 г. гражданином В.Ф. Ильиным по поддельной доверенности от 6 мая
1996 г., оформленной от имени истца и удостоверенной нотариусом, было
заключено 65 договоров купли-продажи ценных бумаг за N 019/96-65/129 –
КЦБ N 019/96-129/129-КЦБ между ООО “КБ “Русский Индустриальный Банк” и
гражданином В.Ф. Ильиным; в результате данных операций по передаточным
распоряжениям со счета истца было неправомерно списано 104 000
обыкновенных именных акций ОАО “НК “Лукойл”, и эти акции зачислены на
счет ООО “КБ “Русский Индустриальный Банк” N 6248, что подтверждается
выпиской из журнала об операциях по лицевому счету от 13 марта 1997 г.;
впоследствии спорный пакет акций был продан Кипрской компании “КС Ферст
Бостон (Сайпрус) Лимитед Ltd”, а в дальнейшем акции были распроданы
между иными компаниями. истец считает, что ответчик, осуществляя
деятельность по ведению реестра акционеров ОАО “НК “Лукойл”, не принял
необходимые меры по сохранности записи на лицевом счете истца.

До рассмотрения спора по существу арбитражный суд удовлетворил
ходатайство истца, поданное в порядке ст. 49 АПК РФ, об увеличении
размера исковых требований до 59 672 528, 24 руб. и об указании на ст.
393 ГК РФ как на основание заявленных требований.

Решением от 16 июня 2003 г. Арбитражного суда г. Москвы в
удовлетворении исковых требований отказано.

Решение основано на положениях ст. 8, 12, 15, 307, 309, 391, 393, 401
ГК РФ и мотивировано тем, что списание спорного пакета акций
осуществлялось не ответчиком, а прежним регистратором ОАО “НК “Лукойл”,
а именно ОАО “Регистрационная компания “НИКойл”, к которому истец
требований не предъявлял и которое на момент рассмотрения настоящего
дела ликвидировано с прекращением обязательств согласно ст. 419 ГК РФ;
соглашений между действующим (ОАО “Регистратор “НИКойл”) и прежним (ОАО
“Регистрационная компания “НИКойл”) держателями реестра относительно
перевода долга с согласия кредитора не заключалось; акционерное
общество, являющееся эмитентом спорных акций, – ОАО “НК “Лукойл”,
поручившее ведение реестра акционеров специализированному регистратору,
в соответствии с требованиями ст. 44 Закона об АО не освобождается от
ответственности за ведение и хранение реестра, однако к эмитенту истец
требований также не предъявлял.

Постановлением от 26 августа 2003 г. апелляционной инстанции принятое
по делу решение оставлено без изменения.

Постановление мотивировано тем, что истец в соответствии со ст. 15, 393
ГК РФ не доказал нарушение его прав и также наличие причинной связи
между нарушением и возникшими убытками; списание акций произведено в
соответствии с действовавшим на тот момент порядком: передаточное
распоряжение, на основании которого списаны акции, было подписано
уполномоченным от истца лицом и, в силу действовавшего в то время п. 4.5
Временного положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг,
утвержденного Постановлением ФКЦБ России (далее – Временное положение о
ведении реестра именных ценных бумаг), регистратором проверялась сама
подпись уполномоченного лица, которая формально не могла быть
поддельной; уполномоченное лицо действовало по нотариально
удостоверенной доверенности, выданной от имени истца; прежний
регистратор ОАО “НК “Лукойл” ликвидирован, а ответчик не может нести
ответственность за ликвидированное юридическое лицо, не являясь его
правопреемником.

Суды первой и апелляционной инстанций отклонили ссылку истца на
трехсторонние договоры (соглашения), заключенные между ОАО “НК “Лукойл”,
ОАО “Регистрационная компания “НИКойл” и ОАО “Регистратор “НИКойл”,
условия которых предусматривают ответственность нового регистратора за
убытки, вытекающие из деятельности прежнего регистратора, поскольку по
этим договорам не произошло в порядке сингулярного правопреемства
перехода определенной обязанности ответчика – ОАО “Регистратор “НИКойл”,
в частности, касающейся возмещения убытков третьим лицам, не являющимся
стороной этих соглашений.

В кассационной жалобе И.М. Ямалетдинов считает решение и постановление
незаконными и необоснованными как принятые с нарушениями норм
материального права – ст. 149, п. 1, 2 ст. 393, п. 3 ст. 401, ст. 431 ГК
РФ. По мнению заявителя, суд ошибочно полагал, что положения п. 4.1
договора N ДП/12-РЕГ-ДПР, устанавливающие ответственность ОАО
“Регистратор “НИКойл” за деятельность прежнего регистратора, не
распространяется на лиц, не являющихся участниками этого договора; из
толкования содержания этого договора следует, что им устанавливается
ответственность ОАО “Регистратор “НИКойл” по любым искам, связанным с
деятельностью прежнего регистратора.

Также в жалобе приводится довод о неправильном толковании судом первой
инстанции положений ст. 44 Закона об АО и несостоятельности в связи с
этим ссылки суда на то, что истец должен был предъявлять исковые
требования к эмитенту – ОАО “НК “Лукойл”, поскольку указанная статья
закона возлагает на эмитента, по мнению заявителя, лишь обязанность
организационного характера, связанную с ведением реестра, исключающую
возможность возмещения эмитентом убытков за деятельность
специализированного регистратора.

Кроме того, в кассационной жалобе заявитель сослался на то, что суд
апелляционной инстанции неправильно истолковал положения п. 4.1, 4.5
Временного положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг,
так как не применил во взаимосвязи с указанными пунктами п. 2.1 этого
положения, вследствие чего пришел к неверному выводу о том, что проверке
регистратором при списании акций подлежала не подпись
зарегистрированного в реестре лица (И.М. Ямалетдинов), а подпись
уполномоченного лица (В.Ф. Ильин); кроме того, по мнению заявителя, суды
обеих инстанций нарушили нормы процессуального права: ст. 17, п. 10 ст.
153, ст. 170, 271 АПК РФ.

По этим основаниям заявитель кассационной жалобы просит принятые по
делу решение и постановление отменить и передать дело в первую инстанцию
Арбитражного суда г. Москвы для нового рассмотрения в ином составе
судей.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав
явившихся представителей лиц, участвующих в деле, и проверив в
соответствии со ст. 286 АПК РФ правильность применения судами обеих
инстанций норм материального и процессуального права, суд кассационной
инстанции находит обжалуемые судебные акты подлежащими отмене в связи с
нижеследующим.

Иск по настоящему делу в соответствии с его уточнениями заявлен о
возмещении убытков по основаниям ст. 393 ГК РФ, согласно п. 1 которой
должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением
или ненадлежащим исполнением обязательства.

Согласно ст. 15 ГК РФ для взыскания убытков лицо, требующее по суду их
возмещения, должно доказать совершение ответчиком противоправных
действий и наличие причинной связи между допущенным нарушением и
возникшими убытками.

В качестве нарушения своих прав истец сослался на незаконное (по
поддельной доверенности) списание 15 августа 1996 г. с его счета в
реестре акционеров ОАО “НК “Лукойл” 104 000 обыкновенных именных акций
этого общества; в качестве причин нарушения и противоправных действий
ответчика истец указал на несоблюдение ОАО “Регистрационная компания
“НИКойл”, являющимся на момент списания акций специализированным
регистратором ОАО “НК “Лукойл”, требований п. 2.1, 4.1, 4.5 Временного
положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, возлагающих
на регистратора обязанность сверить подписи владельца акций по имеющимся
у него образцам с подписью на представленных регистратору документах,
чего не было сделано при списании пакета акций истца.

Тот факт, что списание спорного пакета акций осуществлено по
нотариально заверенной доверенности, на которой учинена поддельная
подпись И.М. Ямалетдинова, установлен произведенной по делу
судебно-почерковедческой экспертизой, констатировавшей также
несоответствие оттиска печати нотариуса на доверенности, выданной от
имени истца В.Ф. Ильину, оттиску оригинальной печати нотариуса С.И.
Бойченко.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции указал, что на
момент предъявления иска ОАО “Регистрационная компания “НИКойл” как
юридическое лицо, являвшееся регистратором ОАО “НК “Лукойл” в период
списания акций истца, ликвидировано, а соглашение о возложении
ответственности за действия прежнего регистратора на ОАО “Регистратор
“НИКойл” недействительно.

В связи с ликвидацией ОАО “Регистрационная компания “НИКойл” суд первой
инстанции не дал оценку его действиям как регистратора ОАО “НК “Лукойл”
по списанию акций, что нельзя признать обоснованным.

Исходя из фактических оснований заявленного по настоящему делу иска о
возмещении убытков оценка действий бывшего регистратора ОАО “НК “Лукойл”
входит в предмет исследования по делу.

Порядок ведения реестра владельцев именных ценных бумаг на момент
списания акций истца регулировался правилами Временного положения о
ведении реестра владельцев именных ценных бумаг.

В соответствии с п. 4.1, 4.5 Временного положения о ведении реестра
владельцев именных ценных бумаг одним из необходимых условий внесения
изменений в реестр владельцев акций является проверка регистратором
подписи на передаточном распоряжении и (или) сертификате ценной бумаги
путем сличения подписи под передаточным распоряжением и (или) на
сертификате ценной бумаги с имеющимся у регистратора образцом подписи
указанного лица в документах или копиях документов, удостоверяющих
личность лица а также в случаях личной явки зарегистрированного лица –
предъявления документов, удостоверяющих личность указанного лица.

Из указанного положения с очевидностью следует, что, во-первых, сверке
подлежит именно подпись зарегистрированного лица как лица, записанного в
реестре в качестве владельца или номинального держателя определенного
количества акций (п. 2.1 Временного положения о ведении реестра
владельцев именных ценных бумаг), поэтому не имеет значения, учинена ли
такая подпись на представленном регистратору передаточном распоряжении
или в доверенности, выданной от зарегистрированного лица; во-вторых,
обязанность сверить подпись зарегистрированного лица по имеющемуся
образцу с подписью того же лица, учиненной в представленных регистратору
документах (в частности, в передаточном акте, доверенности) лежит на
регистраторе.

Операции по установлению аутентичности подписи зарегистрированного лица
путем ее сверки с имеющимся у регистратора образцом служит условием
установления действительности волеизъявления владельца ценных бумаг на
внесение изменений в реестр о принадлежащих ему акциях.

Поэтому вывод суда апелляционной инстанции о том, что при списании
акций ОАО “Регистрационная компания “НИКойл” не было оснований для
сверки подписи зарегистрированного лица, по той причине, что она была
учинена не на передаточном распоряжении, а в доверенности,
несостоятелен, поскольку в таком случае вообще не достигается цель
деятельности регистратора как лица, ответственного за ведение реестра.

Таким образом, в данном случае фактические обстоятельства дела
свидетельствуют о совершении ОАО “Регистрационная компания “НИКойл”
противоправных действий, повлекших возникновение у истца убытков.

В связи с этим судам обеих инстанций следовало исходить из основной
задачи судопроизводства в арбитражных судах, заключающейся в обеспечении
защиты нарушенного права, и выяснить, в каком порядке возможна такая
защита по данному делу (ст. 2 АПК РФ).

В соответствии с п. 2 ст. 44 Закона об АО акционерное общество обязано
обеспечить ведение и хранение реестра акционеров общества в соответствии
с правовыми актами Российской Федерации с момента государственной
регистрации общества.

Возложение указанной нормой федерального закона на акционерное общество
обязанности по обеспечению ведения и хранения реестра подразумевает
наличие у этого общества ответственности за неисполнение данной
обязанности.

Поэтому судам первой (ст. 133, 136 АПК РФ) и апелляционной инстанций
следовало разрешить вопрос о привлечении к участию в деле эмитента
неправомерно списанных у истца акций – ОАО “НК “Лукойл”.

Суд кассационной инстанции считает, что допущенные судом нарушения норм
материального и процессуального права являются основанием для отмены
обжалуемых решения и постановления по основаниям, предусмотренным ч. 1,
2 ст. 288 АПК РФ, и могут быть устранены только при новом рассмотрении
дела, в связи с чем дело подлежит передаче на новое рассмотрение в
первую инстанцию Арбитражного суда города Москвы в соответствии с п. 3
ч. 1 ст. 287 АПК РФ.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное, полно и
всесторонне исследовать имеющие значение для дела обстоятельства,
рассмотреть вопрос о привлечении к участию в деле ОАО “НК “Лукойл” и,
правильно применив нормы материального и процессуального права, вынести
законное и обоснованное решение.

ФАС Московского округа отменил решение от 16 июня 2003 г. и
постановление апелляционной инстанции от 26 августа 2003 г. Арбитражного
суда г. Москвы по делу N А40-6445/03-23-68 и передал дело на новое
рассмотрение в первую инстанцию того же суда.

Из Постановления ФАС Северо-Кавказского округа от 28 мая 2001 г. N
Ф08-1495/2001 усматривается следующее.

ОАО “Приазовский фондовый центр” обратилось в Арбитражный суд
Ростовской области с иском к ООО “Ростовский регистратор” о взыскании
ущерба в размере 18 000 руб., составляющих стоимость акций, оплаченных
согласно договору купли-продажи ценных бумаг от 22 февраля 2000 г. N
2002222. К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих
самостоятельных требований на предмет спора, на стороне истца привлечены
ОАО “Таганрогский завод “Красный котельщик” и Л.В. Веташкова.

Решением от 25 декабря 2000 г., оставленным без изменения
постановлением апелляционной инстанции от 19 марта 2001 г., в иске
отказано по тем основаниям, что ОАО “Приазовский фондовый центр” не
доказано наличие у него убытков.

Как видно из материалов дела, ООО “Ростовский регистратор”, являясь
держателем реестра акционеров ОАО “ТКЗ “Красный котельщик”, выдал Л.В.
Веташковой выписку из реестра владельцев акций от 17 февраля 2000 г. N
49-98, в которой подтверждается, что она является зарегистрированным
собственником акций обыкновенных именных в количестве 36 000 штук
номинальной стоимостью одной акции – 1 руб.

ОАО “Приазовский фондовый центр” (покупатель) и гражданкой Л.В.
Веташковой (продавец) заключен договор купли-продажи ценных бумаг от 22
февраля 2000 г. N 2002222, согласно которому продавец обязался передать
в собственность покупателя акции обыкновенные именные в количестве 36
000 штук на общую сумму 18 000 руб., а покупатель обязался оплатить
сумму сделки наличным расчетом.

В соответствии с п. 2.1.1, 3.1 указанного договора продавец обязан
представить покупателю документы, необходимые для осуществления фиксации
перехода прав на ценные бумаги. Продавец гарантирует, что на момент
перехода прав в реестре владельцев соответствующих ценных бумаг он имеет
все права, необходимые для передачи покупателю прав на ценные бумаги.

Пунктами 5.2, 5.6 предусмотрено, что в случае нарушения продавцом
гарантий, установленных п. 3.1 договора, покупатель вправе в
одностороннем порядке расторгнуть договор. Сторона, нарушившая свои
обязательства, после получения уведомления о расторжении договора
обязана вернуть полученные по договору ценные бумаги или денежные
средства.

Из письма ООО “Ростовский регистратор” следует, что передаточное
распоряжение ОАО “Приазовский фондовый центр” от 22 февраля 2000 г. N
627 о перерегистрации владельца 36 000 акций обыкновенных именных с Л.В.
Веташковой на ОАО “Приазовский фондовый центр” не может быть исполнено,
поскольку Л.В. Веташкова не является владельцем указанных ценных бумаг.
Выписка из реестра была выдана ошибочно.

Исковые требования ОАО “Приазовский фондовый центр” основаны на том,
что в связи с выдачей ООО “Ростовский регистратор” выписки из реестра
владельцев акций ОАО “ТКЗ “Красный котельщик”, содержащей недостоверные
сведения о собственнике акций, по поводу купли-продажи которых заключен
договор от 22 февраля 2000 г. N 2002222, ОАО “Приазовский фондовый
центр” причинен материальный ущерб в размере 18 000 руб., переданных в
оплату акций продавцу по договору купли-продажи, фактически не
являющемуся собственником ценных бумаг. Ущерб в предъявленном ко
взысканию размере причинен по вине ООО “Ростовский регистратор”, который
в силу ст. 8 Закона о рынке ценных бумаг должен нести ответственность за
полноту и достоверность сведений, содержащихся в выписке реестра
владельцев ценных бумаг.

В соответствии со ст. 15 ГК РФ истец, заявляя требование о взыскании
убытков, обязан доказать наличие нарушения ответчиком своих
обязательств, размер причиненных убытков, причинную связь между
понесенными убытками и действиями ответчика.

Обязанность ООО “Ростовский регистратор”, являющегося держателем
реестра владельцев акций ОАО “ТКЗ “Красный котельщик”, по ведению
реестра и предоставлению достоверной информации, а также ответственность
за ненадлежащее исполнение указанного обязательства предусмотрена
законом.

Согласно ст. 8 Закона о рынке ценных бумаг деятельностью по ведению
реестра владельцев ценных бумаг признаются сбор, фиксация, обработка,
хранение и предоставление данных, составляющих систему ведения реестра
владельцев ценных бумаг. Лицу, допустившему ненадлежащее исполнение
порядка поддержания системы ведения и составления реестра и нарушение
форм отчетности (эмитенту, регистратору, депозитарию, владельцу), может
быть предъявлен иск о возмещении ущерба, возникшего из невозможности
осуществить права, закрепленные ценными бумагами. Выпиской из системы
ведения реестра является документ, выдаваемый держателем реестра с
указанием владельца лицевого счета, количества ценных бумаг каждого
выпуска, числящихся на этом счете в момент выдачи выписки, фактов их
обременения обязательствами, а также иной информации, относящейся к этим
бумагам. Лицо, выдавшее указанную выписку, несет ответственность за
полноту и достоверность сведений, содержащихся в ней.

Из смысла ст. 8 Закона о рынке ценных бумаг держатель реестра
владельцев акций несет предусмотренную этой статьей ответственность
перед лицами, которым он вправе выдать выписку из реестра. Лицу,
имеющему намерение приобрести ценные бумаги, указанным законом не
предоставлено право требовать, а следовательно, и получать выписку из
реестра владельцев акций.

Кроме того, вывод суда о недоказанности причинения ущерба соответствует
материалам дела, в которых отсутствуют документы, подтверждающие
передачу ОАО “Приазовский фондовый центр” денежных средств в сумме 18
000 руб. Л.В. Веташковой, и ст. 53 АПК РФ, предусматривающей обязанность
каждой стороны представлять в арбитражный суд доказательства в
обоснование своих требований и возражений. Ссылка ОАО “Приазовский
фондовый центр” на ведомость выплат физическим лицам за приобретенные у
них ценные бумаги по договорам купли-продажи от 16 марта 2000 г.
правомерно не принята судом в качестве доказательства, поскольку
ведомость не содержит указания на лицо, производящее выплаты (к ОАО
“Приазовский фондовый центр”), и не оформлена надлежащим образом.

Федеральный суд не нашел оснований для отмены судебных актов.

Основанием для Постановления ФАС Московского округа от 10 декабря 1998
г. N КГ-А40/3063-98 послужило рассмотрение дела следующего содержания.

АООТ “Инвестиционный фонд “Саха-Инвест” обратилось в Арбитражный суд г.
Москвы с иском к АКБ “Сибконтакт” о взыскании убытков в счет возмещения
вреда в результате незаконной перерегистрации 20 сентября 1995 г.
принадлежащих истцу 65 000 акций АО “Кондпетролеум” с его лицевого счета
на лицевой счет АООТ “БФ “Рэпторс групп” в размере стоимости утраченных
акций в сумме 939 179 000 неденоминированных руб.

Исковые требования основаны на ст. 8, 15 ГК РФ, ст. 444, 457 ГК РСФСР в
связи с нарушением ответчиком при регистрации акций Временного положения
о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утвержденного
Постановлением Федеральной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку
при Правительстве Российской Федерации от 12 июля 1995 г. N 53, что
повлекло причинение вреда имуществу истца.

Решением Арбитражного суда г. Москвы от 20 июля 1998 г. на основании
ст. 126 Основ гражданского законодательства, ст. 8, 15, 1064 ГК РФ, ст.
40, 124-127, 178 АПК РФ наименование истца изменено на ОАО
“Инвестиционный фонд “Саха-Инвест” в связи со сменой
организационно-правовой формы, и с АКБ “Сибконтакт” в пользу истца
взысканы 939 575 руб. убытков, 31 991 руб. 51 коп. – госпошлины по иску
в связи с выводом суда о наличии у ответчика перед истцом обязательства
по возмещению вреда вследствие утраты имущества в результате
неправомерной перерегистрации 65 000 шт. акций АО “Кондпетролеум” с
лицевого счета АООТ “ИФ “Саха-Инвест” на лицевой счет АООТ “БФ “Рэпторс
групп”.

ФАС Московского округа указал на то, что решение суда первой инстанции
отвечает требованиям ст. 125, 127, 178 АПК РФ и принято с учетом
указаний суда кассационной инстанции.

Исходя из установленных судами указанных обстоятельств следует, что в
период с 1995 г. ответчик осуществлял функции специализированного
регистратора по ведению и хранению реестра владельцев акций АО
“Кондпетролеум”, являющегося их эмитентом, на основании договора от 6
декабря 1994 г. N 1020.

По состоянию на 20 сентября 1995 г. истец являлся собственником 65 000
ак-ций АО “Кондпетролеум”, что подтверждается договором купли-продажи
ценных бумаг от 24 мая 1995 г. N 02-05КП/95/61 и выпиской из реестра
акционеров ОАО “Кондпетролеум” от 17 марта 1997 г., а ответчик в
качестве держателя реестра указанного акционерного общества осуществлял
ведение лицевого счета истца как зарегистрированного лица.

20 сентября 1995 г. ответчик внес изменения в реестр акционеров ОАО
“Кондпетролеум”, перерегистрировав 65 000 шт. акций с лицевого счета
истца на лицевой счет действовавшего в качестве поверенного истца по
совершению сделок купли-продажи ценных бумаг на основании договора
поручения от 26 июня 1995 г. N 26-1/95 АООТ “Брокерская фирма “Репторс
групп” в соответствии с передаточным распоряжением, оформленным
последним в связи с регистрацией сделки купли-продажи указанных акций
согласно договору от 15 сентября 1995 г. N 01-09конд/95.

В последующем решением Арбитражного суда г. Москвы от 14 апреля 1997 г.
по иску АООТ “ИФ “Саха-Инвест” к АООТ “БФ “Репторс групп” данный договор
признан недействительным на основании ст. 168 ГК РФ как заключенный с
нарушением ст. 74 Основ гражданского законодательства, ст. 182 ГК РФ.

На момент совершения действий по перерегистрации спорных акций права и
обязанности лиц, участвующих в деле, регулировались Законом об АО,
Указом Президента РФ о мерах по обеспечению прав акционеров от 27
октября 1993 г. N 1769, Указом Президента РФ о дополнительных мерах по
обеспечению прав акционеров от 31 июля 1995 г. N 784, Временным
положением о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг,
утвержденным Постановлением Федеральной комиссии по ценным бумагам и
фондовому рынку при Правительстве РФ от 12 июля 1995 г. N 3 (далее –
Положение).

Суды первой и апелляционной инстанций обоснованно исходили из
содержания указанных норм материального права и пришли к верному выводу
о неправомерности действий ответчика по внесению изменений в реестр ОАО
“Кондпетролеум” на основании передаточного распоряжения, оформленного с
нарушением требований, содержащихся в п. 4.10, 20.2 Положения.

Поскольку указанные действия ответчика привели к утрате имущества
истца, у АКБ “Сибконтакт” возникло обязательство по возмещению
причиненного вреда на основании ст. 126 Основ гражданского
законодательства, ст. 444 ГК РСФСР.

Таким образом, признавая исковые требования правомерными, а наличие
упомянутого состава правонарушения доказанным, суд кассационной
инстанции считает правильным, соответствующим указанным нормам
материального права, решение судов первой и апелляционной инстанций о
возмещении вреда в полном объеме.

Федеральный суд указал на то, что, вопреки доводу заявителя
кассационной жалобы, суд правомерно, в соответствии со ст. 15, 317 ГК
РФ, решил вопрос о возмещении убытков, исходя из стоимости акций,
выраженной в рублях, цена которых определена в обязательстве по их
приобретению в иностранной валюте и является эквивалентной стоимости
имущества.

Из Постановления Президиума ВАС РФ от 17 августа 2004 г. N 2701/04
следует, что С.М. Коробов обратился с иском к закрытому акционерному
обществу “Специализированный регистратор – держатель реестра акционеров
газовой промышленности” о признании недействительной сделки
купли-продажи акций от 22 января 2001 г., восстановлении на лицевом
счете истца 51 300 обыкновенных именных акций ОАО “Газпром” и взыскании
дивидендов.

До принятия решения по делу истец в порядке, предусмотренном ст. 49 АПК
РФ, уточнил свои требования и просил суд взыскать с ответчика 2 039 492
руб., в том числе 1 924 263 руб. реального ущерба (стоимость утраченных
акций по результатам торгов на Московской фондовой бирже от 9 июля 2003
г.), 68 229 руб. неполученных дивидендов за 1994-2000 г. (упущенная
выгода), 47 тыс. руб. расходов по оплате юридических услуг, 300 тыс.
руб. компенсации за причиненный моральный вред.

Решением суда первой инстанции от 5 августа 2003 г. в удовлетворении
исковых требований отказано.

Постановлением суда апелляционной инстанции от 3 ноября 2003 г. решение
оставлено без изменения.

Федеральный арбитражный суд Московского округа постановлением от 4
февраля 2004 г. названные судебные акты оставил в силе.

Отказывая в удовлетворении иска, суды трех инстанций указали на
соответствие действий ответчика требованиям ст. 29 Закона о рынке ценных
бумаг и п. 7.3 Положения о порядке ведения реестра владельцев именных
ценных бумаг. То обстоятельство, что доверенность от 18 августа 2000 г.,
выданная от имени истца гражданину О.А. Радько на совершение всех
законных действий с акциями ОАО “Газпром”, принадлежащими С.М. Коробову,
была признана недействительной, не является основанием для вывода о
нарушении ответчиком регулирующих его деятельность как держателя реестра
норм законодательства, повлекшем возникновение убытков у истца.

В заявлении, поданном в ВАС РФ, о пересмотре в порядке надзора решения
судов первой и постановлений суда апелляционной и кассационной инстанций
С.М. Коробов просит отменить данные судебные акты, полагая, что
регистратор в нарушение требования Закона о рынке ценных бумаг не провел
идентификацию владельца именных ценных бумаг при переходе права на эти
бумаги к другому лицу. Кроме того, доверенность, якобы выданная С.М.
Коробовым гражданину О.А. Радько, решением суда общей юрисдикции
признана недействительной.

ВАС РФ пришел к выводу, что оспариваемые судебные акты подлежат отмене,
дело – направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции по
следующим основаниям.

С.М. Коробов является победителем чекового аукциона на акции
предприятия РАО “Газпром” (в настоящее время ОАО “Газпром”),
проводившегося 5 июля 1994 г. Фондом имущества Тамбовской области, и был
зарегистрирован как держатель полностью оплаченных обыкновенных акций
этого общества в количестве 51 300 штук.

После подведения итогов чековых аукционов в январе 1995 г. полные
паспортные и адресные данные С.М. Коробова переданы держателю реестра
для формирования реестра акционеров РАО “Газпром”.

При формировании реестра акционеров С.М. Коробову открыт лицевой счет N
838/130830 в соответствии с данными, полученными из Российского фонда
федерального имущества через РАО “Газпром”.

В декабре 2001 г. истец узнал о списании с его лицевого счета 51 300
акций ОАО “Газпром”, которые держатель реестра перевел на лицевой счет N
838/001-L в ООО “Коммерческий банк газовой промышленности “Газпромбанк”
(далее – Газпромбанк), а последний – на счет-депо N 883W/21122153,
принадлежащий ОАО “Ниагор”.

Газпромбанк письмом от 13 декабря 2001 г. N ТК-14/1304 сообщил С.М.
Коробову о выплате 24 января 2001 г. дивидендов по акциям ОАО “Газпром”
гражданину О.А. Радько по доверенности, оформленной от имени С.М.
Коробова.

С.М. Коробов утверждает, что не давал распоряжений о переводе акций, не
выдавал О.А. Радько доверенности на совершение операций с акциями и
получение дивидендов.

Таким образом, истцом помимо его воли утрачено 51 300 акций, что
явилось основанием для обращения в суд с иском.

При рассмотрении дела судом установлено, что в январе 2001 г. спорные
акции были переведены на лицевой счет, открытый в Газпромбанке, на
основании передаточного распоряжения, представленного держателю реестра
физическим лицом – гражданином О.А. Радько, который действовал на
основании доверенности от 18 августа 2000 г., выданной ему от имени С.М.
Коробова, на право совершения всех разрешенных законом сделок с 51 300
акциями ОАО “Газпром”. Доверенность удостоверена нотариусом
Староюрьевского района Тамбовской области З.А. Леденевой.

Держатель реестра сослался на отсутствие оснований для отказа в
проведении операции, поскольку подпись истца на доверенности была
заверена нотариально; доверенное лицо (О.А. Радько) предъявило все
документы, необходимые для оформления перехода права собственности на
акции; С.М. Коробов не представил держателю реестра анкеты
зарегистрированного лица с образцом своей подписи, как это предусмотрено
п. 6.1 и 7.1 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных
бумаг. Поэтому ответчик полагает, что не должен нести ответственности за
убытки, возникшие у истца.

Отказывая в иске, суд сослался на непредставление С.М. Коробовым
документов, свидетельствующих о незаконности действий гражданина О.А.
Радько по оформлению перехода права собственности от истца к новому
приобретателю.

Между тем в соответствии с п. 5 положения регистратор обязан отказать
во внесении записей в реестр, если в реестре отсутствует анкета
зарегистрированного лица с образцом его подписи, документы не
представлены лично зарегистрированным лицом, подпись на распоряжении не
заверена одним из предусмотренных в настоящем положении способов.

Согласно п. 7.3 положения при отсутствии у регистратора образца подписи
зарегистрированное лицо должно явиться к регистратору лично или
удостоверить подлинность своей подписи нотариально.

Сверка подписи зарегистрированного лица на распоряжениях,
предоставляемых регистратору, осуществляется посредством сличения
подписи зарегистрированного лица с имеющимся у регистратора образцом
подписи в анкете зарегистрированного лица.

Однако у держателя реестра не было ни анкеты зарегистрированного лица,
ни образца подписи С.М. Коробова. Доверенности же гражданину О.А. Радько
истец не выдавал, что подтверждается решением Староюрьевского районного
суда Тамбовской области от 11 декабря 2002 г., которым названная
доверенность признана недействительной с даты выдачи (18 августа 2000
г.) как поддельная.

Следовательно, у держателя реестра отсутствовали основания для внесения
записей в реестр. Списав спорные акции с лицевого счета С.М. Коробова,
ответчик нарушил требования п. 5 положения, так как перевод акций со
счета С.М. Коробова, произведен им по распоряжению неуполномоченного
лица.

При наличии указанных обстоятельств нельзя согласиться с доводами суда
об отсутствии вины ответчика, а также причинной связи между допущенным
нарушением и убытками, возникшими у истца. Расчет убытков,
представленный последним, судом не был проверен и оценен.

Также необоснованной является ссылка на п. 6.1 положения, поскольку в
названном пункте говорится о том, что регистратор не несет
ответственности за убытки, причиненные зарегистрированному лицу в связи
с непредставлением им информации об изменении своих паспортных данных.
Паспортные данные С.М. Коробова не изменялись.

Кроме того, неправомерным является указание суда на соответствие
действий ответчика требованиям п. 7.1 положения – в этом пункте
определяется порядок открытия лицевого счета, который не относится к
рассматриваемым в настоящем деле правоотношениям.

Приведенная выше судебная практика показывает, что вопросы, связанные с
противоправным завладением акциями путем подлога передаточного
распоряжения носят распространенный характер. В связи с этим крайне
важным является вопрос об ответственности регистратора, зависит ли
данная ответственность от вины регистратора или нет, возможна ли в этом
случае солидарная ответственность эмитента за действия регистратора.

Ответ на данные вопросы должен дать ВАС РФ. В отсутствие четких
разъяснений по данному вопросу арбитражные суды в каждом конкретном
случае будут создавать прецеденты.

Рассматривая вопрос о взыскании убытков, связанных с невозможностью
виндикации акций и незаконными действиями по лишению прав владельца
акций, необходимо вновь вернуться к дискуссии на тему: возможна ли
виндикация бездокументарных акций.

Сторонники позиции невозможности виндикации акций предлагают лицу,
лишившемуся прав на акции, искать другие способы защиты своих прав.
Однако под другим способом защиты понимается как раз взыскание убытков,
возникших вследствие утраты акций.

Возникает вопрос: является ли возмещение убытков адекватным утрате
права собственности на акции? Совершенно очевидно, по мнению автора, что
лицо, лишившееся контрольного пакета акций предприятия, не получит в
полной мере компенсации за лишение его права на получение дивидендов,
участие в управление делами общества и т.п. Кроме того, большую проблему
представляет собой определение рыночной стоимости акций общества, не
являющимся публичным (акции не котируются на бирже). Проблемной также
является ситуация, при которой, например, лишение двух акций приводит к
возникновению нового обладателя контрольного пакета акций, в то время
как убытки будут компенсированы только в виде стоимости двух акций, а не
контрольного пакета.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что взыскание убытков вместо
виндикации является наименее адекватным способом восстановления
нарушенных прав и должно применяться только в случае невозможности
виндикации.

Конечно, существует и такой способ восстановления прав, как взыскание
убытков с лица, осужденного за мошеннические действия путем удержания из
его зарплаты денежных средств. Однако всерьез говорить о таком способе в
настоящее время, к сожалению, не приходится. Автору не известны случаи,
чтобы таким образом акционеру были компенсированы убытки, причиненные
незаконным лишением акций.

Проблема 6. Роль регистрирующих органов при исполнении решений судов по
корпоративным спорам

Отсутствует ответ на вопрос: какие действия должен (и должен ли вообще)
предпринять налоговый орган, Росрегистрация при принятии судом решения о
признании права собственности на недвижимое имущество, о признании
недействительным договора купли-продажи недвижимого имущества, решения
собрания о внесении изменений в учредительные документы, на основании
которых была произведена государственная регистрация изменений в ЕГРЮЛ,
о признании недействительным решения собрания участников общества о
назначении генерального директора (соответствующие изменения внесены в
ЕГРЮЛ) и т.п.

Законодательство РФ не регламентирует вопросы, связанные с тем, как
действовать регистрирующему органу в случае, если решение о внесении
изменений в учредительные документы, о ликвидации, о реорганизации
юридического лица, было признано недействительным в судебном порядке,
однако на основании данного решения была произведена государственная
регистрацию изменений в ЕГРЮЛ. То же касается действий Росрегистрации
при принятии судом решений о признании недействительным оснований
перехода права собственности на недвижимое имущество (при оспаривании
сделок, актов органа).

При оспаривании государственной регистрации права на недвижимое
имущество заявитель зачастую указывает на ничтожность сделки,
представленной на регистрацию, акта органа, ссылаясь на то, что данная
сделка не нуждается в оспаривании, так как ничтожна независимо от
признания ее таковой судом.

Согласно позиции ФАС Московского округа по ряду дел ст. 2 Закона о
госрегистрации прав на недвижимое имущество государственная регистрация
является юридическим актом признания и подтверждения государством
возникновения, ограничения (обременения), перехода или прекращения прав
на недвижимое имущество в соответствии с ГК РФ. Поэтому, исходя из
смысла указанной нормы, в судебном порядке может быть оспорено
соответствующее зарегистрированное право, а не сама государственная
регистрация этого права. В этом случае ответчиком будет правообладатель
оспариваемого права. Под оспариванием зарегистрированного права
понимается оспаривание тех оснований, по которым возникло конкретное
право конкретного лица на недвижимое имущество.

В силу ст. 12 ГК РФ защита гражданских прав осуществляется способами,
установленными в данной статье, а также иными способами,
предусмотренными законами. Закон о госрегистрации прав на недвижимое
имущество не устанавливает такого способа защиты гражданских прав, как
признание недействительным акта государственной регистрации права.

Таким образом, суд вынуждает заявителя оспаривать ничтожный договор,
послуживший основанием для государственной регистрации перехода права,
что, по мнению автора, не является достаточно обоснованным. Более того,
возникает вопрос: обязан ли регистрирующий орган в случае признания
договора недействительным произвести действия, связанные с прекращением
права собственности лица, которое приобрело имущество по
недействительной сделке. В случае если имущество было неоднократно
перепродано и исстребуется у добросовестного приобретателя, суд должен
вынести решение по требованию о признании права собственности
непосредственно перед виндикацией. На основании такого решения возможно
прекращение права.

О возможности оспаривания не только зарегистрированного права в виде
требования о признании недействительной государственной регистрации
права, но и свидетельства о государственной регистрации права, говорит
Постановление Президиума ВАС РФ от 6 августа 2002 г. N 4107/01,
Постановление Президиума ВАС РФ от 19 июня 2001 г. N 193/01.
Рассматривая данные дела, Президиум ВАС РФ не поставил под сомнение
возможность заявления такого требования.

Из Постановления ФАС Московского округа от 20 марта 2003 г. N
КГ-А40/1302-03 усматривается, что суд по существу рассматривал иск о
признании недействительным свидетельства о государственной регистрации
права и признании права собственности к Москомрегистрации, Правительству
Москвы, Российскому государственному медицинскому университету (РГМУ),
не ставя под сомнение возможность оспаривания свидетельства, а не
оснований его выдачи.

В то же время по другому делу (Постановление Президиума ВАС РФ от 8
июля 2003 г. N 1048/03) Президиум ВАС РФ указал на следующее. ООО
“Агро-Век” обратилось в Арбитражный суд Московской области с иском к
Московской областной регистрационной палате о признании незаконным
отказа ответчика от 21 марта 2001 г. N РП-исх. 450 в государственной
регистрации права собственности истца на земельный участок площадью 4,16
гектара (1/359 доля земельного участка площадью 1494 гектара),
расположенный по адресу: Московская обл., Дмитровский р-н, ТОО
“Костино”; о признании недействительной государственной регистрации
права собственности от 17 октября 2001 г. N 50-01.04-15.2001-679.1
(свидетельство о государственной регистрации права серии 50 AГ N
281027), осуществленной Московской областной регистрационной палатой, на
земельный участок для сельскохозяйственного производства общей площадью
1101 гектар, находящийся по названному адресу; об обязании ответчика
зарегистрировать в соответствии с договором купли-продажи от 13 ноября
2000 г. N 6 переход права собственности от гражданина В.Н. Лепехина к
ООО “Агро-Век” на указанную земельную долю.

В силу ст. 2 Закона о госрегистрации прав на недвижимое имущество
государственная регистрация является юридическим актом признания и
подтверждения государством возникновения, ограничения (обременения),
перехода или прекращения прав на недвижимое имущество в соответствии с
ГК РФ.

По смыслу этой статьи закона в судебном порядке может быть оспорено
зарегистрированное право, а не само свидетельство о регистрации.
Оспаривание зарегистрированного права не может быть разрешено без
привлечения в качестве ответчика его правообладателя.

Законность зарегистрированного права собственности общества “Агро-Век”
на 1/359 долю земельного участка площадью 1494 гектара не была предметом
судебного разбирательства. Суд не проверил, когда и в каком порядке
право собственности на спорную земельную долю перешло от ТОО “Костино” к
В.Н. Лепехину. При этом не дана правовая оценка представленного суду
свидетельства о праве собственности В.Н. Лепехина на 4,16 гектара,
выданного 6 декабря 1996 г. Комитетом по земельным ресурсам Дмитровского
района.

Наиболее показательным является Постановление ФАС Московского округа от
23 ноября 2004 г. N КГ-А40/10710-04-П. В данном постановлении подробно
изложена позиция ФАС Московского округа о возможности оспаривания
зарегистрированного права.

В соответствии со ст. 2 Закона о госрегистрации прав на недвижимое
имущество зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть
оспорено в судебном порядке, при этом акт регистрации права не является
ненормативным актом государственного органа в смысле ст. 13 ГК РФ, как
не имеющий властного характера, а является юридическим актом признания и
подтверждения государством возникновения, перехода или прекращения прав
на недвижимое имущество.

По смыслу ст. 2 указанного федерального закона в судебном порядке может
быть оспорено зарегистрированное право, а не сама регистрация, запись
или свидетельство о регистрации права.

В нарушение указанных правовых норм и в противоречие с их толкованием,
данным кассационной инстанцией в постановлении от 16 февраля 2004 г. N
КГ-А40/477-04 при направлении дела на новое рассмотрение, суд первой
инстанции вынес решение о признании незаконной государственной
регистрации права.

Апелляционный суд, исходя из существа заявленных требований,
обоснованно исходил из того, что поскольку истцом оспаривается право
собственности, т.е. ставятся под сомнение законность оснований
приобретения такого права вторым ответчиком, то акт государственной
регистрации или сама регистрация права на спорное имущество за
ответчиком не являются единственным доказательством принадлежности
зарегистрированного права, а подлежат оценке наравне с иными
доказательствами, на которые ссылаются стороны в обоснование наличия у
них оснований для приобретения права, в рамках рассмотрения спора о
праве.

Кассационная инстанция считает необоснованной позицию, изложенную в
качестве довода кассационной жалобы, о том, что регистрация права как
действие органа исполнительной власти может быть обжаловано в судебном
порядке.

Закон о госрегистрации прав на недвижимое имущество прямо
предусматривает только возможность обжалования отказа или уклонения от
государственной регистрации.

Осуществляемая в соответствии с требованиями данного закона
государственная регистрация не может рассматриваться как нарушающая
права или законные интересы третьих лиц.

Несогласие лица с актом государственной регистрации или регистрацией
как действием следует расценивать как наличие у такого лица
самостоятельного требования относительно объекта регистрации. При этом
адекватным способом защиты прав такого лица на объект недвижимости
является предъявление в установленном порядке иска о признании права к
лицу, указанному в акте регистрации.

Интересным в связи с этим представляется также Постановление ФАС
Московского округа от 19 августа 2003 г. N КГ-А40/5032-03, в котором
указано следующее.

Минимущество РФ обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с иском к
Москомрегистрации о признании недействительной регистрации права
собственности города Москвы на часть здания площадью 8414,8 кв.м.,
расположенного по адресу: г. Москва, Новинский бульвар, дом 11,
оформленную Москомрегистрацией свидетельством от 20 июля 2001 г. N 77 НН
277635.

Постановлением апелляционной инстанции Арбитражного суда г. Москвы от
30 мая 2003 г. решение суда первой инстанции от 27 марта 2003 г.
отменено, в удовлетворении иска отказано.

ФАС Московского округа не нашел оснований для удовлетворения
кассационной жалобы, указав на то, что в соответствии со ст. 2 Закона о
госрегистрации прав на недвижимое имущество государственная регистрация
является юридическим актом признания и подтверждения государством
возникновения, ограничения (обременения), перехода или прекращения прав
на недвижимое имущество в соответствии с ГК РФ. Поэтому, как правильно
указала апелляционная инстанция, по смыслу названной статьи закона в
судебном порядке может быть оспорено зарегистрированное право, а не само
свидетельство о регистрации. При этом надлежащим образом должно быть
определено процессуальное положение лиц, участвующих в деле, и в
качестве ответчика должен выступать правообладатель оспариваемого права.
Акт регистрации и свидетельство о праве собственности согласно ст. 14
Закона о госрегистрации прав на недвижимое имущество являются всего лишь
правоудостоверяющими документами, а не ненормативными актами, которые
могут быть обжалованы в судебном порядке в соответствии со ст. 13 ГК РФ.
Как следует из материалов дела и установлено судом апелляционной
инстанции, требования, связанные со спором о праве, истцом не
заявлялись.

В Постановлении ФАС Московского округа от 6 октября 2004 г. N
КГ-А40/8722-04 вопрос о том, в каком порядке подлежит оспариванию
зарегистрированное право, не затронут. Истец просил признать
недействительным зарегистрированное право ООО “Стройсервис-2002” на
отдельно стоящие складское строение из БМЗ, здание мойки для машин,
находящиеся по адресу: Московская область, г. Мытищи, Челюскинский
карьер. Решением от 27 апреля 2004 г., оставленным без изменения
постановлением апелляционной инстанции от 19 июля 2004 г. Арбитражного
суда Московской области по делу N А41-К1-1068/03 в удовлетворении
исковых требований отказано. ФАС Московского округа оставил в силе
судебные акты.

Также обойден данный вопрос в Постановлении ФАС Московского округа от
10 марта 2004 г. N КГ-А41/1193-04 (истец обратился в суд о признании
недействительной регистрации права собственности ЗАО “МЭС” на земельные
доли площадью 428 гектаров, расположенные по адресу: Московская область,
Истринский район, Павло-Слободской сельский округ, о признании
недействительной регистрации права собственности ЗАО “Племзавод
“Слободской” на 36 земельных участков, расположенных в Истринском районе
Московской области, о признании права собственности истца на земельные
доли площадью 428 гектаров, расположенные в Павло-Слободском сельском
округе Истринского района Московской области). По делу N КГ-А40/8841-03
(Постановление ФАС Московского округа от 17 ноября 2003 г.) суд также
рассматривал по существу требование истца о признании недействительной
регистрации права безвозмездного пользования Московского театра клоунады
на здание, расположенное по адресу: Москва, ул. Павловская, д. 6,
оформленное записью о регистрации N 77-01/00-02/2001-3868, мотивируя
свое требование тем, что основанием для регистрации права безвозмездного
пользования послужило решение Арбитражного суда г. Москвы по делу от 14
марта 2001 г. N А40-43975/00-120-61, которое отменено Постановлением ВАС
РФ от 13 февраля 2002 г.

Таким образом, в отсутствие четких разъяснений Высшего Арбитражного
Суда РФ о том, как же все-таки защищать свои права при незаконном
лишении прав на недвижимое имущество, потерпевшие от противоправных
действий, как показывает судебная практика, долго и безуспешно пытаются
сформулировать свои требования.

Необходимо отметить, что государственная регистрация изменений в
учредительные документы общества и не связанных с этим изменения также
по существу является признанием государством данных изменений. При этом
суды рассматривают требования о признании незаконным:

– действий налогового органа по государственной регистрации изменений;

– решения налогового органа по государственной регистрации изменений;

– записи в ЕГРЮЛ, совершенной налоговым органом;

– свидетельства о внесении изменений в ЕГРЮЛ.

Рассматривая данный спор, суды не ссылаются на то, что в судебном
порядке может быть оспорена не государственная регистрация, а основание
государственной регистрации в случае, если истцы ссылаются (а это как
правило) на ничтожность документов, послуживших основанием для
государственной регистрации изменений (ничтожная сделка по продаже доли
в уставном капитале и ничтожное решение собрания участников о внесении
изменений в учредительные документы, о назначении нового директора).

Таким образом, можно сделать вывод о том, что в настоящее время на
уровне Высшего Арбитражного Суда РФ однозначно не решен вопрос (в виде
информационного письма или постановления Пленума ВАС РФ) о том, можно ли
оспаривать зарегистрированное право путем подачи заявления о признании
недействительной государственной регистрации данного права, имея в виду,
что основания такой регистрации (например, сделка, акт органа) являются,
по мнению заявителя, ничтожными, не требующими специального обжалования
в судебном порядке.

Предположим, что истец признал в судебном порядке недействительными
документы, послужившие основаниями для государственной регистрации
перехода права собственности на недвижимое имущество или для
государственной регистрации изменений в учредительные документы или
изменения, не связанные с этим (оспорена сделка, решение собрания
участников). Как действующие нормативные акты регламентируют действия
регистрирующих органов в таком случае?

В соответствии с Приказом Минюста России от 1 июля 2002 г. N 184 об
утверждении методических рекомендаций по порядку проведения
государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним
HYPERLINK \l “sub_9919” *(19) внесение записей в Единый
государственный реестр прав осуществляется в порядке, установленном
статьями 12, 13 Закона, Правилами ведения ЕГРП, иными нормативными
правовыми актами Российской Федерации, принятыми в соответствии с
Законом, в том числе актами Министерства юстиции Российской Федерации
(статьи 10, 12, 22 Закона).

….В соответствии с Законом на государственную регистрацию
представляются:

документы, устанавливающие наличие, возникновение, прекращение,
переход, ограничение (обременение) права (статьи 16, 17 Закона);

….Копии актов органов государственной власти и актов органов местного
самоуправления, а также актов судов, установивших права на недвижимое
имущество, представляются на государственную регистрацию прав не менее
чем в двух экземплярах, один из которых после государственной
регистрации прав должен быть возвращен правообладателю (пункт 5 статьи
18 Закона).

Таким образом, можно сделать вывод о том, что для регистрации права
необходимо решение суда, установившее такое право по иску о признании
права. Можно только предположить, что решение суда о признании
недействительной сделки купли-продажи недвижимого имущества и об
обязании возвратить полученное по недействительной сделке также может
являться основанием для прекращения права собственности покупателя по
сделке. Однако это только предположение автора. Кроме того, может быть
признана недействительной сделка, заключенная с добросовестным
приобретателем, однако при отсутствии решения о виндикации такое решение
не может служить основанием для прекращения права собственности.

Согласно ст. 13 Закона о госрегистрации прав на недвижимое имущество
при государственной регистрации осуществляется правовая экспертиза
документов и проверка законности сделки.

Статья 17 данного закона указывает, что основаниями для государственной
регистрации наличия, возникновения, прекращения, перехода, ограничения
(обременения) прав на недвижимое имущество и сделок с ним являются:

акты, изданные органами государственной власти или органами местного
самоуправления в рамках их компетенции и в порядке, который установлен
законодательством, действовавшим в месте издания таких актов на момент
их издания;

договоры и другие сделки в отношении недвижимого имущества, совершенные
в соответствии с законодательством, действовавшим в месте расположения
объектов недвижимого имущества на момент совершения сделки;

акты (свидетельства) о приватизации жилых помещений, совершенные в
соответствии с законодательством, действовавшим в месте осуществления
приватизации на момент ее совершения;

свидетельства о праве на наследство;

вступившие в законную силу судебные акты;

иные документы, которые в соответствии с законодательством Российской
Федерации подтверждают наличие, возникновение, прекращение, переход,
ограничение (обременение) прав.

Согласно ст. 28 (Государственная регистрация прав на недвижимое
имущество, установленных решением суда, арбитражного суда или
третейского суда) права на недвижимое имущество, установленные решением
суда, подлежат государственной регистрации на общих основаниях. Момент
возникновения права определяется решением суда. Государственный
регистратор не вправе отказать в государственной регистрации права,
установленного вступившим в силу решением суда.

В случае, если решение суда не содержит сведений, которые
государственный регистратор обязан внести в Единый государственный
реестр прав, государственный регистратор или правообладатель при наличии
в письменной форме заключения государственного регистратора вправе
запросить суд о порядке исполнения данного решения.

Копии вступивших в законную силу решений и определений судов в
отношении прав на недвижимое имущество подлежат в трехдневный срок
обязательному направлению судебными органами в орган, осуществляющий
государственную регистрацию прав.

Таким образом, из анализа вышеуказанного закона и изданной для его
реализации инструкции, можно сделать вывод: отсутствует четкое указание
на то, что понимается под решением суда, установившим права на
недвижимое имущество. Данный вопрос актуален в связи с тем, что в
решении суда не обязательно может присутствовать такая фраза, как
“признать право собственности (аренды и т.п) на недвижимое имущество”.

Возможно также решение суда о:

– признании незаконными государственной регистрации права на недвижимое
имущество (действий регистрирующего органа по регистрации),свидетельства
о праве собственности, записи (действий по совершению записи) в ЕГРП;

– признании недействительными сделки по отчуждению недвижимого
имущества, договора аренды, обязании возвратить полученное имущество по
недействительной сделке.

В настоящее время отсутствуют четкие указания о том, как надлежит в
таком случае действовать Росрегистрации.

В законодательстве отсутствуют такие понятия, как аннулирование,
погашение записи в ЕГРП, в то время как такие требования (как и
требование о внесении соответствующих записей) зачастую заявляются в
арбитражный суд, и необходимо четкое разъяснение о порядке (возможности)
их рассмотрения.

В соответствии с Законом о госрегистрации юридических лиц записи
вносятся в государственные реестры на основании документов,
представленных при государственной регистрации. Каждой записи
присваивается государственный регистрационный номер, и для каждой записи
указывается дата внесения ее в соответствующий государственный реестр.

Для государственной регистрации изменений, вносимых в учредительные
документы юридического лица, в регистрирующий орган представляются:

а) подписанное заявителем заявление о государственной регистрации по
форме, утвержденной Правительством Российской Федерации. В заявлении
подтверждается, что изменения, вносимые в учредительные документы
юридического лица, соответствуют установленным законодательством
Российской Федерации требованиям, что сведения, содержащиеся в этих
учредительных документах и в заявлении, достоверны и соблюден
установленный федеральным законом порядок принятия решения о внесении
изменений в учредительные документы юридического лица;

б) решение о внесении изменений в учредительные документы юридического
лица;

в) изменения, вносимые в учредительные документы юридического лица;

г) документ об уплате государственной пошлины.

Для государственной регистрации в связи с ликвидацией юридического лица
в регистрирующий орган представляются следующие документы:

а) подписанное заявителем заявление о государственной регистрации по
форме, утвержденной Правительством Российской Федерации. В заявлении
подтверждается, что соблюден установленный федеральным законом порядок
ликвидации юридического лица, расчеты с его кредиторами завершены и
вопросы ликвидации юридического лица согласованы с соответствующими
государственными органами и (или) муниципальными органами в
установленных федеральным законом случаях;

б) ликвидационный баланс;

в) документ об уплате государственной пошлины.

При ликвидации юридического лица в случае применения процедуры
банкротства в регистрирующий орган представляется определение
арбитражного суда о завершении конкурсного производства.

Как это ни парадоксально, но данным законом не предусмотрены случаи,
когда в ЕГРЮЛ вносятся изменения, связанные с принятием судом каких-либо
решений как непосредственно касающихся действий налогового органа по
государственной регистрации, так и решений собраний участников, на
основании которых произведены соответствующие регистрационные действия.

В соответствии с Постановлением Правительства РФ от 19 июня 2002 г. N
438 о Едином государственном реестре юридических лиц HYPERLINK \l
“sub_9920” *(20) основанием для внесения соответствующей записи в
государственный реестр является решение о государственной регистрации,
принятое регистрирующим органом либо иным органом в соответствии с
федеральными законами о специальном порядке регистрации отдельных видов
юридических лиц по документам, представленным при государственной
регистрации юридического лица;

заявление о внесении в государственный реестр записи о прекращении
унитарного предприятия в связи с продажей его имущественного комплекса
или внесением его имущественного комплекса в качестве вклада в уставный
капитал открытого акционерного общества;

решение об условиях приватизации имущественного комплекса унитарного
предприятия;

копия документа, подтверждающего государственную регистрацию перехода
права собственности на имущественный комплекс указанного унитарного
предприятия к покупателю.

Вышеназванное постановление также не содержит информации о том,
является ли решение суда о признании незаконными действий (решений)
налогового органа, о признании незаконным решения собрания о внесении
изменений в учредительные документы, о назначении директора, основанием
для аннулирования ранее внесенной записи в ЕГРЮЛ. Отсутствует также само
понятие “аннулирование, погашение записи”, в то время как данные
требования заявляются в арбитражный суд. Таким образом, вообще
непонятно, на каком правовом основании будет действовать налоговый
орган, так как решение суда о признании недействительной государственной
регистрации изменений, внесенных в учредительные документы общества,
государственной регистрации прекращения деятельности общества может не
содержать требования к органу совершить действия, связанные с
аннулированием (погашением) записей в ЕГРЮЛ (учитывая отсутствие такого
понятия в законодательстве РФ).

Представляется необходимым издание разъяснений регистрирующими органами
(Росрегистрацией и ФНС России) по данному вопросу, а также разъяснение
ВАС РФ, которое дало бы возможность участникам хозяйственного оборота не
тратить зря время на заявление требований, которые не могут быть
удовлетворены, формулируя их надлежащим образом. Также это, несомненно,
повысило бы эффективность исполнения принимаемых судебных актов,
прозрачность и доступность для понимания их правовых последствий.

Проблема 7. Вопросы взаимодействия судебных и правоохранительных
органов по корпоративным спорам

В настоящее время отсутствует четко прописанный механизм взаимодействия
правоохранительных и судебных органов по вопросам, связанным с
рассмотрением судами гражданских и административных споров, в ходе
которых в суд поступает сообщение о совершенном преступлении

При рассмотрении судом дел (в особенности корпоративных споров) стороны
нередко заявляют о фальсификации доказательств (договоров по отчуждению
акций, передаточных распоряжений, протоколов общих собраний, совета
директоров и т.п.). Во многих случаях стороны прямо говорят о совершении
преступления, указывая на хищение акций (долей) путем подделки их
подписи на договоре или доверенности, составления фиктивного протокола
собрания акционеров (участников).

Арбитражный суд при этом согласно ст. 161 АПК РФ разъясняет
уголовно-правовые последствия такого заявления, проверяя обоснованность
заявления. Суд с целью проверки заявления может назначить экспертизу,
истребовать другие доказательства или принять другие меры.

В соответствии со ст. 2 АПК РФ задачей арбитражного суда является
укрепление законности и предупреждение правонарушений в сфере
предпринимательской и иной экономической деятельности.

В настоящее время, получив сообщение о совершенном преступлении, суд не
информирует об этом правоохранительные органы. Кроме того, в судах не
ведется статистический учет дел, по которым стороны заявили о совершении
преступления.

Таким образом, даже установив в судебном акте факт подделки документов
и последующего противоправного завладения имуществом, суд не информирует
об этом правоохранительные органы, и в суде отсутствует статистическая
информация по данным вопросам, позволяющая сделать анализ и выработать
какие-либо рекомендации.

Такая ситуация приводит к тому, что представители сторон по делу могут
заявлять о фальсификации доказательств, не опасаясь при этом, что в
ближайшее время их вызовут для дачи показаний в правоохранительные
органы, где разъяснят ответственность за заведомо ложный донос и т.п.

Судья, рассматривающий дело и получивший сообщение о совершенном
преступлении, не может направить данную информацию для проверки в
правоохранительные органы, не опасаясь при этом, что ему будет заявлен
отвод в порядке ст. 21 АПК РФ как заинтересованному лицу, а также того,
что на него не будет подана жалоба в квалификационную коллегию судей.

В результате арбитражные суды рассматривают так называемые споры
хозяйствующих субъектов, а правоохранительные органы оправдывают свое
бездействие, ссылаясь на нахождение дела в арбитражном (экономическом)
суде.

Согласно ст. 140-145 УПК РФ поводами для возбуждения уголовного дела
служат:

– заявление о преступлении;

– явка с повинной;

– сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из
иных источников.

Сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из
иных источников, чем указанные в ст. 141 и 142 УПК РФ, принимается
лицом, получившим данное сообщение, о чем составляется рапорт об
обнаружении признаков преступления. Дознаватель, орган дознания,
следователь и прокурор обязаны принять, проверить сообщение о любом
совершенном или готовящемся преступлении и в пределах компетенции,
установленной УПК РФ, принять по нему решение в срок не позднее трех
суток со дня поступления указанного сообщения. При проверке сообщения о
преступлении орган дознания, дознаватель, следователь и прокурор вправе
требовать производства документальных проверок, ревизий и привлекать к
их участию специалистов. По результатам рассмотрения сообщения о
преступлении орган дознания, дознаватель, следователь или прокурор
принимает одно из следующих решений:

– о возбуждении уголовного дела в порядке, установленном ст. 146 УПК
РФ;

– об отказе в возбуждении уголовного дела;

– о передаче сообщения по подследственности в соответствии со ст. 151
УПК РФ, а по уголовным делам частного обвинения – в суд в соответствии с
ч. 2 ст. 20 УПК РФ.

О принятом решении сообщается заявителю. При этом заявителю
разъясняются его право обжаловать данное решение и порядок обжалования.

Представляется целесообразным ввести в УПК РФ, АПК РФ, ГПК РФ норму
следующего содержания.

Получив в рамках рассмотрения дела от лиц, участвующих в деле,
сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, связанном с
рассматриваемым судом делом, суд обязан направить всю имеющуюся у него
информацию по данному вопросу с копиями документов в правоохранительные
органы для проведения проверки полученного сообщения в порядке,
предусмотренном УПК РФ.

О результатах проверки соответствующие правоохранительные органы
обязаны информировать суд в срок, не позднее 10 дней с момента получения
сообщения. В случае необходимости дополнительного выяснения
обстоятельств, проведения экспертиз и т.п., правоохранительные органы
информируют суд о результатах проверки в срок не позднее 30 дней с
момента получения сообщения.

Правоохранительные органы и суд обязаны отвечать на запросы друг друга,
связанные с делами, находящимися в их производстве или материалами
проверок в течение трех дней с момента получения запроса.

О том, что между правоохранительными и судебными органами практически
отсутствует взаимодействие по вопросам, связанным с противоправным
захватом корпоративной собственности, свидетельствует в том числе и
официальный пресс-релиз по итогам конференции УБЭП ГУВД Москвы на тему
“Предупреждение и пресечение преступлений, связанных с захватом,
недружественным поглощением предприятий и организаций, а также
нарушением прав акционеров” HYPERLINK \l “sub_9921” *(21) .

Из данного пресс-релиза усматривается, что, по мнению ГУВД Москвы,
противоправным действиям способствует наличие коррупционных связей в
судах различных инстанций. В то же время не указано, каким образом по
данным категориям корпоративных конфликтов ГУВД Москвы взаимодействует
(и взаимодействует ли вообще) с судами Москвы.

Совершенно очевидно, что все корпоративные захваты (если идет речь
именно о захвате с использованием подлога, насилия и т.п.) становятся
возможными именно в силу недостатков в работе правоохранительной
системы. Нельзя же в самом деле всерьез утверждать, что борьбой с
преступниками, которые стали “акционерами” и “генеральными директорами”
на основании фиктивных документов, должны заниматься арбитражные суды, а
уже потом милиция.

ГУВД Москвы в пресс-релизе не стало раскрывать количество
расследованных дел, реально переданных в суд, а также количество реально
вынесенных обвинительных приговоров.

Причиной, которая препятствует ГУВД Москвы эффективно работать по
защите корпоративной собственности названо то обстоятельство, что
заявления о противоправных действиях “поглотителей” поступают в
различные подразделения ГУВД Москвы, что мешает, по мнению ГУВД,
организовать “качественную оперативную отработку инициаторов силовых
захватов и оптимальную расстановку приобретаемого спецаппарата”.

Автор предлагает убедиться в том, каким образом работа
правоохранительных органов может помочь арбитражному суду защитить
интересы участника общества. Рассмотрим следующие ситуации.

1. Владелец контрольного пакета акций узнает, что на основании
поддельного передаточного распоряжения и такого же договора акции
списаны с его счета и зачислены на счет другого лица, назначившего
нового генерального директора, который, в свою очередь, заключил договор
с частным охранным предприятием и захватил офис общества, его документы
и т.п.

2. Акционер (владелец контрольного пакета акций) узнает, что
миноритарный акционер провел в его отсутствие “собрание акционеров”, где
назначил директора, который с участием частного охранного предприятия
пытается захватить предприятие.

3. Участник общества с ограниченной ответственностью узнает, что
налоговым органом зарегистрированы изменения в уставе общества, согласно
которым он больше не является участником, в то время как никаких сделок
с долей в уставном капитале не совершал (подлог документов). При этом,
конечно же, назначен новый генеральный директор и совершены другие
вышеуказанные действия.

Во всех вышеперечисленных случаях формально существует “спор
хозяйствующих субъектов”, так как необходимо подавать иски о признании
незаконной регистрации изменений в учредительных документах, о признании
незаконным решения собрания акционеров, о признании недействительной
сделки по продаже акций (долей) и т.п.

Пока данные споры будут рассматриваться, мошенники успеют многократно
перепродать доли (акции), создать фигуру “добросовестного”
приобретателя, а также “руками” нового “генерального директора”
распродать имущество общества, что породит новые иски о признании
недействительными этих сделок.

Автор полагает, что пострадавший от мошеннических действий, далеких от
“хозяйственного спора” может и должен незамедлительно обращаться в
правоохранительные органы (тот же УБЭП г. Москвы, если преступление
совершено в Москве). В рамках дознания и предварительного следствия
необходимо незамедлительно проводить выемку всех сфальсифицированных
документов, их экспертизу, допросы, очные ставки и т.п.

В случае когда новый “генеральный директор” прикрывается “документом”
под названием “протокол собрания акционеров (участников)”, необходимо
при проведении допроса данного лица разъяснить ему, что собрание, в
котором участвовали участники:

– купившие акции (доли) по сфальсифицированному договору;

– не имеющие права избирать директора в отсутствие владельца
контрольного пакета акций;

– ставшие таковыми на основании подложных документов, представленных в
налоговый орган:

имеет такую же силу, как решение гражданина приватизировать Млечный
путь.

Если и после получения соответствующих разъяснений данное лицо
продолжает считать себя “генеральным директором” и производить
самовольные, самозваные действия по распоряжению корпоративной
собственностью, данное лицо необходимо изолировать от общества,
предоставив ему в спокойной камерной обстановке подумать о том,
насколько вознаграждение, получаемое им от псевдоакционеров, покрывает
издержки, связанные с исполнением им обязанности Фунта (Ильф и Петров.
“Золотой теленок”).

Именно в силу того, что правоохранительные органы не пресекают вовремя
деятельность таких “генеральных директоров”, становятся возможными
силовые захваты, или, как в настоящее время стало модно говорить,
недружественные поглощения. Термин совершенно замечательный, поскольку
как нельзя лучше уводит в сторону от истинных причин происшедшего.

В сознании обывателя “недружественный поглотитель” не ассоциируется с
банальным уголовником. Представляется, что данный термин придуман именно
этими уголовниками, которым выгодно, чтобы их действия расценивали
именно как хозяйственный спор, чему в немалой степени способствует
бездействие правоохранительных органов.

Примечательно, что все круглые столы по данной тематике, совещания и
т.п. лишь констатируют, что используются уголовные методы хищения
корпоративной собственности, вместо того чтобы указать на главное
средство борьбы (возбуждение уголовного дела) и призвать именно
правоохранительные органы к эффективному исполнению своих
непосредственных обязанностей.

Стало модным говорить о расценках за то, чтобы уголовное дело не
расследовалось, прекращалось, приостанавливалось и т.п. При этом не
названа фамилия ни одного следователя (дознавателя), прокурора, который
был привлечен к уголовной ответственности, не выявлен ни один факт
коррупции по данному вопросу (по крайней мере, автору эти факты не
известны).

Одновременно с изобличением самозваного “генерального директора”,
необходимо срочно искать новых “акционеров (участников)”, а найдя, тихо
отвести в сторонку, притянуть за пуговицу и проникновенно спросить:
когда, где и при каких обстоятельствах “покупатель” акций познакомился с
продавцом, как рассчитался за акции и т.п.

Весьма вероятно, что “покупатели” акций окажутся лицами, давно
утерявшими свои паспорта, или лицами, местонахождение которых невозможно
установить (или психически больными). Тем не менее от этих лиц в
арбитражный суд приходят хорошо одетые, пахнущие дорогим одеколоном
молодые люди, именующие себя “законными представителями акционера”. Не
лишним в связи с этим будет и допрос данных лиц в рамках уголовного
дела, что, несомненно, произведет (должно произвести) отрезвляющее
действие на зарвавшихся мошенников.

Очевидно, что арест имущества общества, акций (долей) в рамках
уголовного дела, выемка документов общества, связанных с корпоративным
захватом, будет способствовать тому, что захватчик одумается, а
имущество общества не уйдет к “добросовестным” приобретателям.

Как можно говорить о какой-то добросовестности, если приобретатель
акций (долей) до сделки никогда не заходил в офис общества, не
знакомился с его документацией, балансами, генеральным директором? Можно
ли говорить о добросовестности, когда сделки по отчуждению корпоративной
собственности происходят с калейдоскопической скоростью, а приобретателя
это даже не смущает?

И если даже предположить, что приобретатель добросовестный, то он в
любом случае должен был непосредственно общаться с мошенником и,
соответственно, обязан вразумительно объяснить в ходе следствия – где и
когда он с ним познакомился, где проходили переговоры, какие меры были
приняты приобретателем по ознакомлению с деятельностью общества перед
покупкой. При совершении мошеннических действий дать убедительные
объяснения по данным вопросам, как полагает автор, крайне сложно.

Автор попытался найти хоть какую-нибудь юридическую литературу по
вопросам расследования преступлений в корпоративной сфере. Усилия
оказались тщетными. Автор не нашел также и каких-либо инструктивных
указаний и информационных писем МВД России, Генеральной прокуратуры
России по данному вопросу, что, по меньшей мере, странно, имея в виду,
что корпоративные захваты осуществляются на протяжении многих лет. Нет
также и статистических данных о том, сколько мошенников изобличено,
сколько псевдогенеральных директоров осуждено.

В такой ситуации “рейдеры” продолжают вербовать все новых и новых
“генеральных директоров”, вооружая их документами под названием
“протокол собрания акционеров”.

Проблема 8. Надлежащее уведомление акционера (участника) общества о
проведении собрания общества в арбитражной практике

Законодательство России позволяет представлять в суд в качестве
доказательства уведомления акционера (участника) общества о собрании
участников почтовую квитанцию без уведомления о вручении письма
получателю (участнику)

Законодательство РФ не содержит требования о том, что лицо, созывающее
собрание и его проводящее, обязано перед собранием удостовериться в том,
что все участники (акционеры) получили (отказались получать или не
получили в связи с изменением адреса) сообщение о проведении собрания,
т.е. реально информированы о дате, месте и времени проведения собрания.

Статья 52 Закона об АО предусматривает обязанность направлять
акционерам (участникам) заказным письмом сообщение о проведении
собрания, если иной способ не предусмотрен уставом. При этом
законодатель не оговорил специально: должно ли сообщение направляться
заказным письмом с уведомлением о вручении или нет, и может ли
проводиться собрание при условии, что отсутствуют какие-либо
доказательства того, что акционеры (участники) получили сообщение о
проведении собрания. ФКЦБ России также не сочло необходимым установить
данное требование.

Использование телеграмм (как показывает практика) практически
гарантирует, что к моменту проведения собрания общество (лицо,
созывающее собрание) будет располагать доказательствами того, что
акционеры получили (или по каким-либо причинам не смогли получить или
отказались получить) сообщение о проведении собрания.

В соответствии со ст. 123 АПК РФ, лица, участвующие в деле, считаются
извещенными надлежащим образом, если к началу судебного заседания суд
располагает сведениями о получении адресатом направленной ему копии
судебного акта. Данные лица также считаются извещенными, если адресат
отказался от получения, не явился за получением судебного акта или акт
не вручен в связи с отсутствием адресата по указанному адресу.

Таким образом, суд не может рассмотреть дело по иску акционера к
обществу в случае, если не располагает доказательствами того, что
акционер или общество получили определение суда о назначении дела к
судебному разбирательству, в то время как собрание акционеров (решения
которого обжалует в суде акционер) можно провести (и, как правило, оно
так и проводится) в отсутствие доказательств того, что акционер получил
сообщение о проведении собрания, и решения собрания считаются законными.

Судебная практика свидетельствует о том, что сообщение о проведении
собрания направляется обычной заказной почтой без уведомления о
вручении.

Недобросовестное лицо, созвавшее собрание, может предъявить суду
почтовую квитанцию об отправке письма (без расшифровки его названия) в
адрес участника (истца), в то время как участник, даже если и получил
сообщение, то уже после проведения собрания. Вместо сообщения о
проведении собрания участнику может быть направлено любое другое письмо,
благо законодатель не обязывает лицо, направляющее сообщение,
представлять доказательства направления именно данного сообщения, а не
ограничиваться представлением обезличенной почтовой квитанции без
указания наименования документа, вложенного в почтовый конверт.

В соответствии с п. 52 Правил оказания услуг почтовой связи,
утвержденных Постановлением Правительства РФ от 15 апреля 2005 г. N 221
HYPERLINK \l “sub_9922” *(22) “Претензии в связи с недоставкой,
несвоевременной доставкой, повреждением или утратой почтового
отправления либо невыплатой переведенных денежных средств предъявляются
в течение 6 месяцев со дня подачи почтового отправления или почтового
перевода”.

Согласно ст. 47 Закона об АО дополнительные требования (помимо
предусмотренных в данном законе) к порядку подготовки, созыва и
проведения общего собрания акционеров могут быть установлены федеральным
органом исполнительной власти по рынку ценных бумаг. Постановление ФКЦБ
России от 31 мая 2002 г. N 17/пс об утверждении Положения о
дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения
общего собрания акционеров (с изм. от 7 февраля 2003 г.) HYPERLINK \l
“sub_9923” *(23) не содержит каких-либо дополнительных требований
(помимо предусмотренных в законе) к порядку уведомления акционера о
проведении собрания.

В отсутствие четкого законодательного урегулирования по данному вопросу
суды вынуждены в каждом конкретном случае давать оценку представленной в
качестве доказательства почтовой квитанции об отправке письма без
уведомления о вручении.

Так, по ряду дел истец может представить справки из почтовых отделений
о том, что заказная почта в его адрес вообще не отправлялась и не
поступала в спорный период (вопрос о злоупотреблениях работников почты в
настоящей работе не рассматривается).

Для подтверждения вышесказанного обратимся к судебной практике ФАС
Московского округа.

“Рассматривая иск о признании недействительным решения общего собрания
акционеров, необходимо выяснить, является ли неизвещение истца
существенным нарушением порядка созыва и проведения указанного собрания,
учитывая тот факт, что в проведении собрания принимал участие акционер,
обладавший большинством голосов, и участие истца не могло повлиять на
результаты голосования” (Постановление ФАС Московского округа от 4
апреля 2003 г. N КГ-А40/1487-03).

“Удовлетворяя иск о признании недействительным решения внеочередного
общего собрания акционеров, суд исходил из того, что истец, являющийся
самым крупным акционером ответчика, не был извещен о времени и месте
проведения собрания” (Постановление ФАС Московского округа от 23 апреля
2002 г. N КГ-А41/2406-02).

“Недоказанность факта обращения акционера, созвавшего внеочередное
собрание по собственной инициативе, к наблюдательному совету с
требованием о проведении такого собрания, является существенным
нарушением порядка созыва собрания, которое влечет недействительность
принятых на нем решений” (Постановление ФАС Московского округа от 16
июля 2004 г. N КГ-А41/6088-04).

“Удовлетворяя иск о признании недействительными решений общего собрания
акционеров, суд апелляционной инстанции исходил из того, что из
материалов дела, в том числе представленных ответчиком почтовых
квитанций, не следует, что истец был надлежащим образом уведомлен о
проведении общего собрания и вопросах, вынесенных на его повестку”
(Постановление ФАС Московского округа от 26 мая 2003 г. N
КГ-А40/3017-03).

Представляется целесообразным предусмотреть в Законе об АО норму
следующего содержания.

Лица, созывающие собрание, обязаны направлять акционерам сообщения о
проведении собрания заказным письмом с уведомлением о вручении. Перечень
отправляемой корреспонденции (опись) заверяется на почтовом отделении
связи и наряду с квитанцией об отправке и уведомлением о вручении
является доказательством направления сообщения о собрании акционеру.
Сообщение о собрании может быть направлено также ценным письмом с описью
вложений.

Акционеры, владеющие 25 и более процентами акций должны извещаться о
проведении собрания (кроме заказной почты) с помощью телеграфных
сообщений.

Общее собрание акционеров правомочно, если на нем присутствуют
акционеры, обладающие более 50% голосов размещенных голосующих акций.
При этом общее собрание акционеров не может быть проведено, если к
моменту его проведения отсутствуют акционеры, в отношении которых
общество (лицо, проводящее собрание) не располагает доказательствами
того, что данные лица получили или по каким-либо известным причинам не
смогли получить, или отказались получить сообщение о проведении собрания
и доля участия данных лиц в капитале общества (акций) составляет не
менее 25% от общего количества голосующих акций.

Проблема 9. Повторное собрание акционеров как способ принятия решений
помимо воли владельца контрольного пакета акций

Закон об АО позволяет проводить повторные собрания акционеров при
наличии кворума для принятия решений 30% голосов, т.е. принимать решения
помимо воли владельца контрольного пакета акций

Согласно ст. 58 Закона об АО общее собрание акционеров правомочно, если
на нем присутствуют акционеры, обладающие более 50% голосов размещенных
голосующих акций. В случае если собрание не может быть проведено по
причине отсутствия кворума для проведения собрания (более 50%
акционеров), лица, созывающие и проводящие собрание, вправе провести
повторное собрание акционеров. При этом для повторного собрания
акционеров кворум существенно снижен и составляет 30% голосов
размещенных голосующих акций.

Возможность представления суду почтовой квитанции в качестве
единственного доказательства уведомления акционера о проведении собрания
используют недобросовестные лица, проводящие так называемые “повторные”
собрания акционеров.

В судебной практике имеют место случаи, когда захватчик
(недобросовестное лицо, проводящее собрание) якобы направляет сообщение
владельцу контрольного пакета акций о проведении собрания. Не получив
данное “сообщение”, акционер (акционеры), естественно, не является на
собрание, что дает основание провести повторное собрание, так же
“уведомив” владельца контрольного пакета акций о повторном собрании.

Таким образом, для принятия решения на повторном собрании при явке 30%
достаточно иметь 16% голосов, чтобы принять необходимое решение без
учета мнения остальных акционеров. При этом остальные 70% акционеров,
если они все же придут, несмотря на их “надлежащее” уведомление, могут
быть не допущены на собрание по формальным мотивам. Например, по причине
отсутствия в доверенности паспортных данных и (или) места жительства
представляемого или представителя (ст. 57 Закона об АО). Кроме того,
можно (действуя недобросовестно) указать в сообщении такой адрес, как
завод АЗЛК (несколько десятков гектар земли) или конкретное здание, но с
двумя актовыми залами. В одном зале соберутся “свои” (например,
акционеры с 30% голосов), а в другом – остальные.

Захватчик (миноритарный акционер), имеющий 16% акций общества (как
лично, так и в блоке с другими акционерами), используя данную
недобросовестную схему, производит захват предприятия путем смены
генерального директора, дополнительного выпуска акций, переизбрания
правления, совета директоров, внесения изменений в устав и т.п., чего он
никаким образом не смог бы сделать, если бы закон не разрешал проведение
повторных собраний с кворумом в 30%.

Представляется необходимым в срочном порядке исключить (по аналогии с
Законом об ООО) возможность проведения собрания и принятия каких-либо
решений в отсутствие акционеров, обладающих более 51% акций, т.е.
возможность проведения так называемых повторных собраний (изменения в
ст. 58 Закона об АО).

Проблема 10. Протокол общего собрания как доказательство в арбитражной
практике

Законодательство РФ не содержит требований:

– об обязательном нотариальном удостоверении подписей лиц в протоколе
собрания акционеров (участников), на котором принимается решение об
избрании исполнительных органов общества;

– об обязательном голосовании бюллетенями;

– об обязательном ведении регистрационного журнала при проведении
собрания;

– об обязательном приобщении к материалам собрания документов,
подтверждающих полномочия представителя акционера (участника),
принимавшего участие в проведении собрания (протокол собрания, протокол
счетной комиссии об итогах голосования, регистрационный журнал,
бюллетени для голосования)

Согласно требованиям ст. 63 Закона об АО протокол общего собрания
подписывается председателем собрания и секретарем. При этом закон не
предусматривает обязательного заверения кем-либо их подписей.

При рассмотрении дела стороны могут заявить о фальсификации протокола,
подписей председательствующего и секретаря. При этом на основании
данного протокола нотариус удостоверяет в банковской карточке
подлинность подписи генерального директора, назначенного решением
собрания акционеров.

Таким образом, представление нотариусу протокола является основанием
для того, чтобы в банк была представлена новая карточка с образцами
подписей нового директора и главного бухгалтера. Такая ситуация
облегчает захват предприятия недобросовестными лицами.

При проведении собрания зачастую не ведется регистрационный журнал
(лист) и, соответственно, отсутствуют регистрационные подписи лиц,
участвовавших в проведении собрания, и (или) отсутствуют документы,
которые представитель акционера предъявлял при регистрации, и у
арбитражного суда возникает проблема в установлении действительного
состава лиц, принимавших участие в собрании.

В ходе рассмотрения дела участник общества может заявить о том, что:

– собрание не принимало решения по тому или иному вопросу;

– протокол собрания содержит недостоверную информацию о принятых
решениях;

– участник не голосовал так, как это указано в протоколе;

– участник не присутствовал на собрании, в то время как указан в
протоколе собрания.

При рассмотрении дела ФАС Уральского округа N Ф09-619/04-КГ (см.
постановление от 16 марта 2004 г.) проверялись обстоятельства, связанные
с наличием различных текстов одного и того же протокола собрания
акционеров.

Представляется целесообразным указание в Законе об АО на следующее:

Подписи председателя и секретаря в протоколе собрания акционеров, на
котором было принято решение об избрании исполнительных органов
общества, подлежат обязательному нотариальному удостоверению. В уставе
общества может быть предусмотрено нотариальное удостоверение
вышеуказанных подписей на всех протоколах собраний акционеров.

При проведении собрания ведется регистрационный журнал, в котором
проставляется личная подпись участника собрания и указывается документ,
подтверждающий его полномочия и удостоверяющий личность.

При регистрации для участия в собрании представители юридического лица
или представители физического лица предъявляют и оставляют в
распоряжении общества подлинник или надлежащим образом заверенную копию
доверенности на участие в собрании или решение (его заверенную копию) об
избрании генерального директора (при участии непосредственно
руководителя).

Акционер в суде может заявить о том, что содержание протокола не
соответствует тому, как именно он голосовал на собрании. Выяснить
действительную волю акционера (участника) при голосовании по каждому из
вопросов, поставленных на собрании с достаточной степенью определенности
не всегда представляется возможным, так как протокол собрания
подписывают председатель и секретарь, а законодательство не содержит
требования о подписании протокола всеми участниками собрания.

Если голосование осуществлялось путем простого поднятия рук, без
составления счетной комиссией протокола о результатах голосования,
доказать, что содержание протокола не соответствует действительности в
отсутствие аудио- (видео-) записи, стенограммы собрания, бюллетеня для
голосования, свидетельских показаний будет крайне затруднительно.

Таким образом, напрашивается очевидный вывод о том, что для фиксации
результатов голосования оптимальным является голосование бюллетенями с
личной подписью акционера (его представителя).

Согласно ст. 60 Закона об АО голосование по вопросам повестки дня
общего собрания акционеров может (но не должно. – Прим. авт.)
осуществляться бюллетенями для голосования. Согласно ст. 61 Закона об АО
при голосовании, осуществляемом бюллетенями для голосования,
засчитываются голоса по тем вопросам, по которым оставлен только один из
возможных вариантов для голосования. Бюллетени для голосования,
заполненные с нарушением вышеуказанного требования, признаются
недействительными, и голоса по содержащимся в них вопросам не
подсчитываются.

Представляется целесообразным в Законе об АО указать следующее.

Голосование на собрании должно осуществляться бюллетенями для
голосования. В бюллетене в обязательном порядке должна стоять личная
подпись акционера (представителя). В противном случае такой бюллетень
считается недействительным.

В момент сдачи бюллетеня проголосовавший акционер вправе потребовать от
лица, выполняющего функции счетной комиссии, предоставить заверенную
данным лицом копию сданного бюллетеня для голосования. Копия должна быть
представлена акционеру до окончания собрания акционеров и до подведения
итогов голосования. Отказ в представлении заверенной копии бюллетеня не
допускается.

Акционер возмещает обществу издержки, связанные с изготовлением копии
бюллетеня по расценкам, установленным обществом, но не превышающим
фактически понесенные обществом расходы.

Протокол об итогах голосования должен содержать сведения о результатах
голосования каждого акционера.

Общество в обязательном порядке должно вести учет и хранение следующих
документов, подтверждающих законность проведения собрания и принятых на
нем решений.

1. Принятое в установленном законом порядке решение о проведении
собрания.

2. Сообщение о проведении собрания и доказательства направления и
получения такого сообщения акционером (неполучения по причинам,
известным лицу, созывающему собрание).

3. Список лиц, имеющих право на участие в собрании, составленный на
дату принятия решения о проведении собрания.

4. Регистрационный журнал участников собрания с приложением документов,
подтверждающих полномочия лиц, участвовавших в проведении собрания.

5. Бюллетени для голосования.

6. Протокол счетной комиссии о результатах голосования.

7. Протокол собрания акционеров.

Все вышеуказанные документы общество ведет и хранит в обязательном
порядке три года и обязано представлять акционеру для ознакомления по
его требованию в срок, не позднее трех дней с даты получения запроса.
Документы, указанные в HYPERLINK \l “sub_2102” п. 2 , HYPERLINK \l
“sub_2105” 5 , представляются акционеру для ознакомления только в
части, касающейся его уведомления о собрании и результатах его
голосования. Акционер вправе потребовать от общества представления копий
вышеуказанных документов.

Автор полагает, что при оценке обстоятельств, связанных с тем, отражает
ли содержание протокола фактически принятые решения, вышеизложенные
рекомендации должны играть существенную роль.

Из Постановления ФАС Уральского округа от 13 января 2002 г. по делу N
Ф09-619/04-КГ усматривается, что в материалы дела были представлены два
протокола общего собрания акционеров ОАО “Пермский завод керамических
изделий”, в одном из которых содержится решение об одобрении сделки с
заинтересованностью, а в другом – нет. Суд не дал оценку доводу истца о
том, что на собрании фактически не принималось решения по вопросу об
одобрении сделки с заинтересованностью.

В Постановлении ФАС Северо-Западного округа по делу от 17 февраля 2004
г. N А56-11724/03 указано, что доказательствами фактически принятых
решении являются бюллетени для голосования и протокол счетной комиссии.
Суд указал на необходимость исследования оригинала протокола счетной
комиссии.

Обращает на себя внимание тот факт, что Закон об ООО вообще не содержит
указания о возможности голосования бюллетенями, т.е. установить
фактическое голосование участника по тому или иному вопросу без
свидетельских показаний и т.п. крайне затруднительно.

Согласно Положению о порядке и сроках хранения документов акционерных
обществ, утвержденному Постановлением ФКЦБ России от 16 июля 2003 г. N
03-33/пс HYPERLINK \l “sub_9924” *(24) , бюллетени для голосования, а
также доверенности (копии доверенностей) на участие в общем собрании
акционеров должны храниться постоянно.

Согласно Письму ФКЦБ России от 28 ноября 2000 г. N ИК-07/6364 о сроках
хранения бюллетеней для голосования на общих собраниях акционеров
акционерных обществ HYPERLINK \l “sub_9925” *(25) обязанность по
хранению бюллетеней для голосования на общем собрании акционеров
установлена п. 2 ст. 62 Закона об АО.

Проблема 11. Правовые последствия признания решений общего собрания
акционеров (участников) недействительными

Законодательство РФ не подразделяет решения собраний акционеров
(участников) на:

– не имеющие юридической силы с момента их принятия (например, принятые
в отсутствие кворума или с нарушением компетенции);

– утрачивающие юридическую силу с момента вступления в законную силу
решения суда о признании таких решений недействительными.

Таким образом, остаются открытыми вопросы:

– с какого момента решения собрания утрачивают силу – с момента
вступления в силу решения суда о признании их недействительными или
решения, признанные недействительными судом, не имеют юридической силы с
момента их принятия;

– считается ли выраженной воля общества на принятие решения (например,
о назначении директора, о совершении крупной сделки), если такое решение
признано судом недействительным;

– если в таком случае воля общества считается невыраженной, то являются
ли недействительными все сделки, совершенные на основании такого
решения?

В соответствии с п. 26 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003
г. N 19 о некоторых вопросах применения Федерального закона “Об
акционерных обществах” в случаях, когда стороны, участвующие в
рассматриваемом судом споре, ссылаются в обоснование своих требований
или возражении по иску на решение общего собрания акционеров, при этом
судом установлено, что данное решение принято с нарушением компетенции
общего собрания (пункт 3 статьи 48 Закона), в отсутствие кворума для
проведения общего собрания или принятия решения (пункты 2, 4 статьи 49 и
пункты 1-3 статьи 58 Закона) либо по вопросам, не включенным в повестку
дня собрания (пункт 6 статьи 49 Закона), суд должен, независимо от того,
было оно оспорено кем-либо из акционеров или нет, оценить такое решение
как не имеющее юридической силы и разрешить спор, руководствуясь нормами
закона.

Высший Арбитражный Суд РФ выделил конкретно только три существенных
нарушения, т.е. определил закрытый, исчерпывающий перечень, позволяющий
сразу определить ничтожность решения собрания, т.е. установить, что оно
не имеет юридической силы с момента его принятия.

Из Постановления ФАС Дальневосточного округа от 1 декабря 2003 г. по
делу N Ф03-А51/03-1/2954 усматривается, что суд отказал в иске акционеру
о признании недействительным решения собрания, исходя в том числе из
того, что голосование акционера не могло повлиять на результате
принятого решения. Аналогичная позиция изложена в постановлении ФАС
Восточно-Сибирского округа от 17 июня 2004 г. по делу N
А19-19027/03-13-Ф02-2180/04-С2, Постановлении ФАС Волго-Вятского округа
от 28 июня 2004 г. по делу N А29-7131/2003-2Э.

По делу N А17-2426/5 от 11 июня 2004 г. ФАС Волго-Вятского округа
пришел к выводу о том, что голосование акционера могло повлиять на
принятое решение и суд правильно признал решение собрания
недействительным.

Решение собрания является актом органа управления общества, порождающим
правовые последствия, связанные с вопросами: кому надлежит управлять
данным обществом, какие сделки данного общества могут быть заключены при
условии, что на их совершение требуется согласие акционеров, а также со
многими другими вопросами деятельности общества.

Согласно ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям,
установленным ГК РФ, в силу признания ее таковой судом (оспоримая
сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная).

Иск о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлен
в течение года со дня, когда истец узнал или должен был узнать об
обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки
недействительной (ст. 181 ГК РФ).

Законодательство РФ не содержит понятия оспоримости или ничтожности
решения собрания акционеров (участников), решения совета директоров,
указывая лишь на право их обжаловать.

Недействительная сделка не влечет правовых последствий за исключением
тех, которые связаны с ее недействительностью. Таким образом, признание
судом оспоримой сделки недействительной (вне зависимости от того, что
она не является ничтожной) означает, что данная сделка не повлекла
правовых последствий.

Если полагать, что признание судом недействительным решения собрания
означает, что оно не влечет юридических последствий, то любое решение
собрания, оспоренное по любым основаниям и признанное судом
недействительным по прошествии нескольких лет после его принятия, не
влечет юридических последствий с момента его принятия. Таким образом,
воля общества на принятие того или иного решения (о назначении
генерального директора, совершении крупной сделки) выражена не была и
есть возможность оспорить как все сделки, заключенные таким “генеральным
директором”, так и сделки, на совершение которых было дано согласие
участниками оспоренным решением.

Представляется, что необходимо провести градацию решений собрания и
совета директоров.

1. Решения, не имеющие юридической силы, не порождающие правовых
последствий с момента их принятия, т.е. не свидетельствующие о выражении
обществом воли на принятие соответствующего решения.

Дав такую оценку решению, арбитражный суд вправе, по мнению автора,
сделать вывод о том, что имущество выбыло из владения общества помимо
его воли, так как сделка была заключена без решения уполномоченного
органа общества.

Последствия такого вывода – удовлетворение иска об истребовании
имущества у добросовестного приобретателя HYPERLINK \l “sub_9926” *(26)
.

2. Решения, утрачивающие юридическую силу с момента вступления в силу
решения арбитражного суда о признании их недействительными.

Представляется, что, сделав вывод об оспоримости решения (т.е. о том,
что оно не является изначально ничтожным, не имеющим юридической силы),
арбитражный суд должен исходить из того, что на момент совершения сделки
воля общества на отчуждение имущества была выражена и, соответственно,
имущество выбыло из владения общества с его согласия. То обстоятельство,
что в последующем решение о совершении сделки (назначении директора, ее
заключившего) признано недействительным как оспоримое (не ничтожное), не
может свидетельствовать об отсутствии у общества на момент заключения
сделки воли на ее заключение.

Если считать все без исключения решения собрания оспоримыми и
утрачивающими юридическую силу только с момента вступления в силу
решения арбитражного суда, то данный подход был бы только на руку
нечистоплотным акционерам (зачастую мошенникам), которые, используя
грязные технологии, противозаконным путем помимо воли обладателя
контрольного пакета акций назначают своего генерального директора с
целью распродажи имущества общества в пользу дружественных им третьих
лиц по заниженным ценам или в обмен на неликвидные активы.

Если считать, что полномочия такого псевдодиректора прекращаются только
после судебного решения о недействительности решения собрания, то в
таком случае все сделки, заключенные им по распродаже активов общества,
должны считаться заключенными уполномоченным лицом и не подлежат
признанию недействительными. То есть цель мошенников в таком случае
достигается.

Если генеральный директор был назначен на собрании, решения которого не
имеют юридической силы с момента их принятия (ничтожны), то и все
сделки, совершенные таким “генеральным директором” от имени общества,
должны расцениваться как сделки, заключенные неуполномоченным лицом и не
влекущие для общества никаких правовых последствий, за исключением
последствий, связанных с их ничтожностью. Автор полагает, что в этом
случае воля общества на совершение сделки полностью отсутствует, так как
общество в лице своего уполномоченного органа не принимало решения о ее
совершении.

В то же время может быть другая точка зрения о том, что решения
собрания акционеров о совершении сделки (назначении директора) не имеют
юридической силы с момента их принятия в случае, если арбитражный суд
установит их недействительность вне зависимости от оснований (например,
в связи с тем, что собрание рассмотрело вопрос, не включенный в повестку
дня).

Такой подход нарушает права действительно добросовестных
приобретателей, так как по иску акционера к обществу приобретатель не
участвует и при желании общество всегда может по договоренности с
акционером признать иск о признании недействительным собрания акционеров
по формальным основаниям.

Например, на собрании принято решение о совершении крупной сделки.
Акционер, имеющий 10% акций, в суде доказал, что не был уведомлен о
собрании. Общество иск признало (не стало представлять доказательства
уведомления акционера). Суд удовлетворил исковые требования о признании
недействительным решения собрания, что дало основание обществу
(допустим, через четыре года после совершения сделки) истребовать
имущество у третьего по счету добросовестного приобретателя, который к
тому времени уже произвел капитальный ремонт здания.

Представляется, что, если решение было принято с наличием кворума и в
пределах компетенции, а акционер, его обжалующий, не мог повлиять на
результаты голосования, данное решение, даже в случае его признания в
последующем недействительным, свидетельствует о выражении воли общества
на заключение сделки.

Автор полагает, что арбитражный суд вправе при рассмотрении иска об
истребовании имущества от добросовестного приобретателя сделать вывод об
отсутствии воли общества на совершение сделки, дав оценку решению
собрания общества (совета директоров), как ничтожному, не имеющему
юридической силы с момента принятия. При этом не имеет значения,
оспорено ли данное решение собрания (совета директоров) в судебном
порядке.

Признание судом недействительным решения собрания или совета директоров
о совершении сделки или о назначении генерального директора, ее
заключившего, является безусловным доказательством того, что имущество
выбыло из владения общества помимо его воли при условии, что решение
собрания являлось ничтожным, не имеющим юридической силы с момента его
принятия, а не с момента вступления в законную силу решения суда о
признании его недействительным (оспоримым).

Если будет установлена подложность договора или доверенности на
отчуждение акций (долей) общества в связи с поддельностью подписи
акционера, то все последующие действия нового псевдоприобретателя и
назначенного им генерального директора не могут, естественно,
рассматриваться как проявление воли акционера (подпись которого
подделана) на сделку с акциями. Соответственно, сколько бы сделок в
последующем ни совершалось с похищенными акциями (долями) и с имуществом
общества, данные акции (доли), как и имущество общества, можно и нужно
истребовать от их приобретателей, чтобы другим “добросовестным”
приобретателям не казалось, что они изобрели относительно законный
способ быстрого обогащения.

Представляется, что в настоящее время отсутствует четкое определение
того, что же, собственно говоря, представляет собой порок воли
юридического лица, т.е. что имел в виду законодатель, когда говорил о
том, что имущество может быть истребовано у “добросовестного”
приобретателя, если оно выбыло у истца помимо его воли.

На практике возникает вопрос: если сделка совершена органом
юридического лица с превышением предоставленных ему полномочий по
сравнению с тем, как они определены в законе, учредительных документах
организации (крупные сделки, сделки, в совершении которых имеется
заинтересованность, сделки, совершенные генеральным директором в
нарушение положений устава с нарушением компетенции и т.п.), выражена ли
в таком случае воля юридического лица на совершение сделки?

По ряду дел суды признают такое отчуждение имущества совершенным по
воле (для целей рассмотрения вопроса о защите добросовестного
приобретателя) юридического лица HYPERLINK \l “sub_9927” *(27) .

Такой подход представляется спорным, так как юридическое лицо действует
в хозяйственном обороте через свои уполномоченные органы. Если органом,
уполномоченным решать вопрос о заключении сделки, является общее
собрание акционеров, а сделка совершена генеральным директором без
такого решения, то о какой воле общества на совершение сделки может идти
речь? Автор полагает, что в таком случае может идти речь только о воле
физического лица (директора), связанной с желанием нарушить закон и
превысить полномочия, но никак не о воле самого юридического лица. В
противном случае любое имущество, отчужденное генеральным директором с
превышением полномочий, будет невозможно истребовать.

Если сделка совершена лицом, которое действовало как орган юридического
лица, но на самом деле таких полномочий не имело, то отчуждение
имущества следует признать совершенным помимо воли собственника –
юридического лица. Аналогично, по мнению автора, необходимо
рассматривать случаи заключения сделки лицом, действующим по
доверенности, в случае если данное лицо превысило свои полномочия,
указанные в доверенности, за исключением случая, когда собственник
имущества одобрил впоследствии такую сделку HYPERLINK \l “sub_9928”
*(28) .

Очевидно, что об отсутствии воли общества на совершение сделки
свидетельствуют все случаи списания ценных бумаг по подложным документам
HYPERLINK \l “sub_9929” *(29) .

Высший Арбитражный Суд РФ до настоящего времени не высказал четкой
позиции по данному вопросу.

Интересным с данной точки зрения представляется Постановление
Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 3 августа 2004 г. N 2341/04.
Так, суд установил, что здание отчуждено акционерным обществом путем
внесения в уставный капитал другого общества.

Решение совета директоров о совершении данной сделки признано
недействительным по решению арбитражного суда в связи с тем, что оно
принято путем заочного голосования.

ВАС РФ указал на то, что в соответствии со ст. 302 ГК РФ, признав, что
здание выбыло из владения собственника помимо его воли, суд правомерно
обязал возвратить истцу спорное имущество.

Интересной представляется позиция, изложенная в Постановлении ФАС
Московского округа от 11 октября 2001 г. по делу N КГ-А41/5680-01:

“ЗАО “Компромисс” обратилось в Арбитражный суд с иском к ОАО
“Люберецкий завод “Торгтехника” о признании недействительным соглашения
о расторжении договора аренды, ссылаясь на то, что соглашение подписано
неуполномоченным лицом – генеральным директором, назначенным на
внеочередном собрании акционеров, проведенным с нарушением закона.

Истец сослался на то, что информация о проведении собрания надлежащим
образом до сведения акционеров доведена не была, что лишило возможности
акционеров принимать участие в собрании (участвовало 2 акционера).

Суд сослался на п. 9 Постановление Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 2
апреля 1997 года N 4/8, согласно которому в случаях, когда стороны в
обоснование своих требований по иску ссылаются на решение собрания
акционеров, но при этом судом будет установлено, что данное решение было
принято с нарушением компетенции, в отсутствие кворума либо иным
существенным нарушением законодательства, суд должен исходить из того,
что такое решение не имеет юридической силы независимо от того, было ли
оно оспорено кем-либо из акционеров или нет, и разрешить спор,
руководствуясь нормами закона. С учетом изложенного, суд не принял во
внимание решение собрания о назначении генерального директора и указал
на то, что соглашение о расторжении договора аренды подписано
неуполномоченным лицом.

Представляется целесообразным в Законе об АО предусмотреть норму
следующего содержания.

Решение собрания акционеров (совета директоров) недействительно по
основаниям, установленным Законом об АО, в силу признания его таковым
судом (оспоримое решение) либо независимо от такого признания.

Решение собрания акционеров (совета директоров) общества, принятое в
отсутствие кворума для принятия решений или с нарушением компетенции,
является недействительным, не имеющим юридической силы с момента его
принятия и не порождающим правовых последствий, независимо от признания
его недействительным судом. При определении кворума надлежит
руководствоваться данными системы ведения реестра акционеров на дату
проведения собрания.

Такое решение свидетельствует о том, что воля общества на принятие
данного решения не была выражена с момента его принятия.

Оспоримое решение утрачивает юридическую силу с момента вступления в
законную силу соответствующего судебного акта.

Если сделка от имени общества заключена генеральным директором (или
лицом по доверенности от него), в то время как генеральный директор был
назначен на основании ничтожного решения собрания акционеров (совета
директоров), принятого с нарушением компетенции или в отсутствие
кворума, т.е. помимо воли общества, то данная сделка является ничтожной,
не имеющей юридической силы с момента ее совершения, как совершенная
помимо воли общества, вне зависимости от признания ее таковой судом.

Если решение о совершении сделки согласно Закону об АО отнесено к
компетенции общего собрания акционеров или совета директоров общества, а
сделка заключена в отсутствие данного решения или при наличии данного
решения, но принятого с нарушением компетенции или в отсутствие кворума
для принятия решений, то данная сделка является ничтожной, не имеющей
юридической силы с момента ее совершения, как совершенная помимо воли
общества, вне зависимости от признания ее таковой судом.

Имущество, выбывшее из владения собственника (акционерного общества)
помимо его воли, подлежит истребованию в судебном порядке по иску
собственника из чужого незаконного владения у добросовестного
приобретателя вне зависимости от того, знало или не могло знать данное
лицо о том, что собственник не выражал воли на отчуждение имущества.

Представляется, что Высший Арбитражный Суд РФ, не дожидаясь
соответствующих изменений в Закон об АО, вправе дать вышеуказанное
разъяснение как не противоречащее законодательству РФ в целях выработки
единой правоприменительной практики по такому крайне важному вопросу.

Вопрос о необходимости введения градации решений собраний на ничтожные
(заведомо не имеющие юридической силы) и оспоримые не является чем-то
революционным в правовых доктринах зарубежных стран. Так, Закон об
акционерных обществах Германии 1965 г. (§ 241, 243) прямо
предусматривает основания ничтожности решения общего собрания и
основания для оспаривания решения собрания.

Согласно ст. L225-121 Торгового кодекса Франции (Code de Commers)
решения собрания акционеров, принятые с нарушением требований закона (в
отсутствие кворума, по вопросам, не включенным в повестку дня, и др.),
объявляются ничтожными. Другие допущенные нарушения могут
свидетельствовать о том, что решение подлежит аннулированию, однако до
момента аннулирования оно действительно.

Согласно законодательству Швейцарии решения также делятся на ничтожные
и оспоримые (art. 706b, 706 Code des оbligations).

Кроме того, представляется целесообразным дать разъяснение по
следующему вопросу. Согласно Закону об АО, Закону об ООО, Постановлению
Пленума ВАС РФ и ВС РФ от 9 декабря 1999 г. N 90/14, Постановлению
Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19, суд вправе оставить в силе
обжалуемое решение с учетом всех обстоятельств дела, если:

– голосование данного акционера не могло повлиять на результаты
голосования;

– допущенные нарушения не являются существенными;

– решение не повлекло убытков данному акционеру.

При этом совокупность всех этих признаков является обязательным
условием.

Возникает вопрос: возможна ли ситуация, когда при наличии всех данных
составляющих в совокупности решение собрания все же необходимо признать
недействительным?

Представляется, что такая ситуация невозможна. Судебная практика
свидетельствует, что, признавая решение собрания недействительным, суд в
обязательном порядке должен прийти к выводу о том, что хотя бы один их
этих признаков присутствует.

В целях ограничения “судейского усмотрения” в такой ситуации необходимо
в Законе об АО и Законе об ООО предусмотреть норму следующего
содержания.

Решение собрания не может быть признано недействительным, если:

– голосование данного акционера не могло повлиять на результаты
голосования;

– допущенные нарушения не являются существенными;

– решение не повлекло убытков данному акционеру.

В противном случае даже при несущественных нарушениях, которые могут
быть допущены при организации и проведении собрания, не исключена
возможность того, что суд, по своему усмотрению, может признать решение
собрания недействительным, в то время как голосование акционера не могло
повлиять на результаты голосования и решение не повлекло убытки для
акционера.

Законы РФ и HYPERLINK \l “sub_1” постановления пленума ВАС РФ
говорят о том, что суд вправе (но не обязан) оставить в силе решение
собрания при наличии вышеуказанных признаков.

Таким образом, теоретическая (и, самое главное, практическая)
возможность для суда признать недействительным решение, даже в случае,
если оно не причинило убытков, не было существенных нарушений и
голосование истца не могло повлиять на принятое решение, порождает
болезненные для судебной системы вопросы об ангажированности суда,
коррупции, некомпетентности и т.п.

При этом необходимо иметь в виду, что под существенными нарушениями в
данном случае необходимо понимать нарушения, допущенные в организации и
проведении собрания не только в отношении истца (акционера), но и в
отношении других акционеров, так как именно вследствие совокупности
голосов нескольких акционеров, в отношении которых были допущены
аналогичные нарушения, голосование таких акционеров могло повлиять на
принятое решение. Неуведомление о собрании акционера, владеющего 1%
акций, в совокупности с доказательствами факта неуведомления и других
миноритарных акционеров, тоже должно рассматриваться как существенное
нарушение.

Проблемным также является вопрос об оспаривании решений совета
директоров общества. Отсутствуют какие-либо разъяснения по вопросу о
том, при каких условиях решение совета является заведомо не имеющим
юридической силы, а при каких оспоримым. Кроме того, в Законе об АО и
Законе об ООО отсутствует указание на то, в течение какого срока может
быть обжаловано решение совета директоров, что приводит к применению
судами общего срока исковой давности (три года), в то время как для
обжалования решения собрания акционеров установлен сокращенный срок –
шесть месяцев (ст. 49 Закона об АО). Это приводит к тому, что, пропустив
срок на обжалование решения собрания, акционер может обжаловать решение
совета директоров о созыве собрания, после чего подать заявление о
признании решения собрания недействительным, ссылаясь на то, что не
пропустил срок на обжалование решения собрания, так как узнал о
незаконности решения о его созыве только после вступления в силу
соответствующего судебного акта.

Представляется целесообразным унифицировать подход к обжалованию
решений совета директоров по аналогии с обжалованием решений собрания,
установив те же критерии по ничтожности или оспоримости решения совета
директоров и сокращенный срок на обжалование решений совета директоров.

Проблема 12. Вопросы законности ведения двойного реестра акционеров

В настоящее время существует необходимость в разъяснениях ВАС РФ по
вопросу о ведении двойного реестра акционеров и последствиях такого
ведения

Реестру акционеров общества в Законе об АО посвящено лишь три статьи
(44-46), в то время как именно от того, насколько правильно ведется
реестр акционеров, зависит возможность акционера реализовать свои права,
так как именно на основе данных реестра составляется список акционеров,
имеющих право на участие в собрании акционеров, право на выплату
дивидендов и т.п.

Положение о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг хотя и
детализирует вопрос ведения реестра, однако не является достаточным для
нормативного регулирования.

В судебной практике зачастую встречаются случаи, когда представители
сторон ссылаются на двойное или даже тройное ведение реестра акционеров
различными реестродержателями, и, как следствие, наличие двух и более
генеральных директоров (советов директоров, правлений) у акционерного
общества. Наличие двоевластия приводит к дезорганизации деятельности
предприятия, силовым захватам управления посредством органов внутренних
дел, частных охранных предприятий, судебных приставов-исполнителей.

Так, при смене владельца контрольного пакета акций в результате одной
или нескольких сделок, зачастую возникает конфликт интересов новых и
старых акционеров. При этом новые акционеры назначают нового
генерального директора, в то время как старый генеральный директор,
представляющий интересы бывших мажоритарных акционеров (а ныне
миноритариев), отказывается передать новому директору реестр акционеров,
печать и всю документацию общества (включая учредительные документы и
бухгалтерскую, налоговую отчетность).

В такой ситуации вместо того чтобы обратиться с иском к бывшему
генеральному директору (или независимому реестродержателю) об обязании
передать реестр акционеров, новый генеральный директор, как правило,
предпочитает считать реестр акционеров якобы утраченным (хотя достоверно
известно его местонахождение), и на данном псевдоосновании заводит свой
новый, “восстановленный”, реестр, который общество ведет лично или
поручает его ведение независимому реестродержателю.

При этом “восстановленный” реестр, по понятным причинам, не всегда в
полном объеме содержит всю информацию об акционерах общества (как
бывших, так и настоящих), в то время как обладатель подлинного,
первоначального реестра акционеров (предыдущий генеральный директор или
предыдущий реестродержатель) продолжает вносить в реестр новые записи,
связанные с изменением состава акционеров или обременением акций
какими-либо обязательствами.

Необходимо иметь в виду, что сделки, связанные с переходом права на
контрольный пакет акций, могут быть оспорены в суде, однако к этому
моменту, как правило, уже совершены новые сделки с этими же акциями и
держатель параллельного реестра отразил их совершение в виде записей в
реестре и выдал новым лицам выписки из реестра, что влечет за собой
подачу новых исков.

Автор полагает, что в отсутствие доказательств утраты (уничтожения,
хищения) реестра акционеров у суда нет оснований не признавать в
качестве допустимых доказательств сведения, полученные из
альтернативного реестра акционеров, который возник уже после
первоначального реестра.

Новый реестр акционеров может существовать (возникнуть) только в
случае, если первоначальный реестр утрачен по каким-либо причинам.

Из Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 о некоторых
вопросах применения Федерального закона “Об акционерных обществах”
усматривается, что отказ держателя реестра от внесения записи в реестр
акционеров может быть обжалован в суд.

Владелец акций, а также иные лица, требующие внесения записи в реестр
акционеров, вправе обратиться в суд с иском об обязании акционерного
общества (держателя реестра) внести соответствующую запись в реестр и в
том случае, если в установленный срок запись не внесена и держатель
реестра не направил в предусмотренный ст. 45 закона срок уведомление с
указанием мотивов отказа от внесения его в реестр. Суд в случае
необоснованного отказа или уклонения держателя реестра от внесения в
него соответствующей записи обязывает держателя реестра внести
необходимую запись.

Таким образом, очевидно, что отказ реестродержателя (регистратора) от
внесения в реестр записи не является основанием для того, чтобы лицо,
которому отказали, заводило свой собственный, параллельный реестр
акционеров, представляя из него выписки в арбитражный суд в качестве
доказательства того, что оно является акционером.

В п. 3 Постановления ФКЦБ России от 24 июня 1997 г. N 21 об утверждении
Положения о порядке передачи информации и документов, составляющих
систему ведения реестра владельцев именных ценных бумаг HYPERLINK \l
“sub_9930” *(30) (далее – Постановление ФКЦБ России N 21) указывается
следующее.

В случае прекращения действия договора на ведение реестра между
эмитентом и регистратором последний обязан передать новому регистратору,
указанному эмитентом, или непосредственно эмитенту список всех
зарегистрированных лиц с указанием реквизитов лицевых счетов,
количества, номинальной стоимости, вида, категории и типа учитываемых на
них именных ценных бумаг, составленный на дату прекращения действия
договора; сведения об обременении ценных бумаг обязательствами; анкеты
зарегистрированных лиц; документы, содержащие информацию об эмитенте;
документы, содержащие информацию о выпуске ценных бумаг; регистрационный
журнал.

Основанием замены регистратора и передачи реестра новому регистратору
может быть только прекращение договора с предыдущим регистратором. До
прекращения данного договора новый регистратор не вправе вести реестр
акционером.

Федеральная комиссия по рынку ценных бумаг в данном постановлении четко
обозначила основные критерии, на которые необходимо ориентироваться при
передаче реестра новому регистратору, а именно:

– эмитент обязан заключить договор на ведение реестра с новым
регистратором в срок, не позднее чем за 15 дней до даты прекращения
действия предыдущего договора на ведение реестра или даты, с которой
аннулируется лицензия на осуществление деятельности по ведению реестра
владельцев именных ценных бумаг;

– договор на ведение реестра должен содержать условие о том, что новый
регистратор приступает к ведению реестра после подписания акта
приема-передачи реестра в день, следующий за днем прекращения действия
договора на ведение реестра с регистратором, передающим реестр;

– процедура передачи реестра осуществляется в срок не более трех
рабочих дней и оформляется актом приема-передачи;

– акт приема-передачи подписывается уполномоченным представителем
регистратора, передающего реестр, уполномоченным представителем нового
регистратора и по требованию эмитента его уполномоченным представителем;

– полномочия лиц, осуществляющих прием-передачу реестра и подписывающих
соответствующий акт, должны быть подтверждены в соответствии с
требованиями гражданского законодательства Российской Федерации.

В п. 13 Постановления ФКЦБ России N 21 указано, что дата окончания
процедуры передачи реестра является датой прекращения действия договора
на ведение реестра.

Данный пункт признан недействительным Решением ВС РФ от 23 ноября 2004
г. N ГКПИ2004-1384.

Суд рассмотрел дело по заявлению ЗАО “Илим-Палп Энтерпрайз” и ОАО
“Котласский целлюлозно-бумажный комбинат”.

Мотивировка решения Верховного суда РФ представляется интересной и
автор полагает необходимым привести ее почти полностью.

Заявители обратились с данным заявлением, поскольку оспариваемая ими
часть нормативного правового акта препятствует их праву прекращения
договора на ведение реестра акционеров, устанавливая дату прекращения
договора на ведение реестра.

В соответствии с п. 1 и 3 ст. 33; п. 2-3 ст. 44 Закона об АО общество
вправе размещать облигации и иные эмиссионные ценные бумаги,
предусмотренные правовыми актами Российской Федерации о ценных бумагах;
облигации могут быть именными или на предъявителя; при выпуске – на
предъявителя общество обязано вести реестр их владельцев и обеспечить
ведение и хранение реестра акционеров общества в соответствии с
правовыми актами Российской Федерации с момента государственной
регистрации общества; держателем реестра акционеров общества может быть
это общество (при числе акционеров до 50) или профессиональный участник
рынка ценных бумаг.

Согласно п. 1 ст. 8 Закона о рынке ценных бумаг деятельностью по
ведению реестра, под которой понимается сбор, фиксация, обработка,
хранение и предоставление данных, составляющих систему ведения реестра,
имеют право заниматься только юридические лица, именуемые держателями
реестра (регистраторами); система ведения реестра должна обеспечить сбор
и хранение в течение установленных сроков информации о всех фактах и
документах, влекущих необходимость внесения изменений в систему ведения
реестра владельцев ценных бумаг, и о всех действиях держателя реестра по
внесению изменений; реестр владельцев ценных бумаг – это часть системы
ведения реестра, представляющая собой список зарегистрированных
владельцев с указанием количества, номинальной стоимости и категории
принадлежащих им именных ценных бумаг, составленный на любую
установленную дату и позволяющий идентифицировать этих владельцев,
количество и категорию принадлежащих им именных ценных бумаг; владельцы
и номинальные держатели ценных бумаг обязаны соблюдать правила
представления информации в систему ведения реестра; договор на ведение
реестра заключается только с одним юридическим лицом.

В силу ч. 19 ст. 30 Закона о рынке ценных бумаг состав, порядок и сроки
раскрытия информации, а также предоставления отчетности профессионалами
участниками рынка ценных бумаг определяются нормативно-правовыми актами
федерального органа исполнительной власти по рынку ценных бумаг, который
в силу ст. 43 этого федерального закона вправе принимать решения по
вопросам регулирования рынка ценных бумаг, деятельности профессиональных
участников рынка ценных бумаг, саморегулируемых организаций
профессиональных участников рынка ценных бумаг и контроля за соблюдением
Российской Федерации и нормативных актах о ценных бумагах; постановления
по вопросам, отнесенным к компетенции этого органа, которые обязательны
для исполнения федеральными министерствами и иными федеральными органами
исполнительной власти, органами исполнительной власти субъектов
Российской Федерации и органами местного самоуправления, а также
профессиональными участниками рынка ценных бумаг и саморегулируемыми
организациями.

В соответствии с вышеуказанными требованиями а также на основании п. 11
и 12 ст. 42 Закона о рынке ценных бумаг, согласно которым федеральная
комиссия обеспечивает раскрытие информации о зарегистрированных выпусках
ценных бумаг, профессиональных участниках рынка ценных бумаг,
регулировании рынка ценных бумаг и создание общедоступной системы
раскрытия информации на рынке ценных бумаг, постановлением N 21 от 24
июня 1997 г. Федеральной комиссией по рынку ценных бумаг было утверждено
“Положение о передаче информации и документов, составляющих систему
ведения реестра владельцев именных ценных бумаг”.

В п. 13 положения указывается, что дата окончания процедуры окончания
реестра является датой прекращения действия договора на ведение реестра.

Таким образом, определив, что дата прекращения договора на ведение
реестра является датой передачи реестра, дата прекращения договора на
ведение реестра в оспариваемом нормативном акте была поставлена в
зависимость от времени передачи реестра, тем самым Федеральная комиссия
по рынку ценных бумаг вышла за пределы своих полномочий, так как ей не
было предоставлено право определить дату прекращения договора на ведение
реестра.

Оспариваемый п. 13 положения противоречит абз. 21 п. 3 ст. 8 Закона о
рынке ценных бумаг, в соответствии с которым в случае прекращения
действия договора по поддержанию системы ведения реестра между эмитентом
и регистратором последний передает другому держателю реестра, указанному
эмитентом, информацию, полученную от эмитента, все данные и документы,
составляющие систему ведения реестра, а также реестр, составленный на
дату прекращения договора, а такая передача производится в день
расторжения договора.

Из этого следует, что в федеральном законе передача реестра поставлена
в зависимость от даты расторжения договора, которая и должна быть
завершена в день расторжения договора.

Это положение федерального закона сочетается с требованием абз. 23 п. 3
ст. 8 Закона о рынке ценных бумаг, в соответствии с которым все выписки,
выданные держателем реестра после даты прекращения договора с эмитентом,
недействительны.

Таким образом, дав оценку обстоятельствам, связанным с тем, когда
договор с предыдущим регистратором (держателем реестра) считает
прекращенным, Верховный Суд РФ не высказался о правомочности действий
нового держателя реестра по его ведению в случае, если реестр акционеров
не был передан ему в порядке, предусмотренном Постановлением ФКЦБ России
N 21. Данные обстоятельства не входили в предмет заявленных требований.

Признание п. 13 Постановления ФКЦБ России N 21 недействительным
означает, что момент прекращения действия договора с прежним держателем
реестра не увязывается с моментом передачи реестра и договор может
считаться прекращенным в то время, как реестр акционеров не передан.

В соответствии с Постановлением ФКЦБ России N 21 только после
завершения работы по передаче реестра и подписания акта приема-передачи
реестра эмитент обязан в течение пяти дней опубликовать уведомление или
письменно уведомить зарегистрированных лиц о начале работы нового
регистратора.

Автор полагает, что прекращение договора с прежним держателем реестра
не может само по себе означать, что новый держатель реестра в
соответствии с новым договором на ведение реестра вправе осуществлять
операции по реестру в отсутствие переданного по акту реестра акционеров.

Таким образом, в случае если реестр акционеров не передан новому
реестродержателю от бывшего держателя реестра, никакие действия по
внесению записей в реестр акционеров новый держатель реестра производить
не вправе, хотя бы по тому простому основанию, что у него нет реестра
(т.е. предмета, который он должен “держать”).

Тем не менее на практике не редки случаи, когда, не получив реестра
акционеров от реестродержателя (общества или независимого регистратора),
новый генеральный директор, назначенный составом акционеров, считающих
себя обладателями контрольного пакета акций, заводит новый реестр
акционеров, т.е. создает параллельный реестр.

Автор полагает, что если новый договор с держателем реестра
(регистратором) был заключен, но реестр передан не был, то новый
держатель реестра, совершая записи во вновь заведенном реестре
акционеров, не вправе ссылаться на Решение ВС РФ от 23 ноября 2004 г. N
ГКПИ2004-1384 как на основание внесения таких записей, так как Верховный
Суд РФ не давал индульгенции для действий нового регистратора по ведению
реестра, который ему не был передан.

В противном случае вся процедура передачи реестра и сам реестр
акционеров будут носить крайне формальный характер, как номер сведений,
которые вовсе не обязательно передавать для того, чтобы вести надлежащий
учет собственников акций. Такой подход, по мнению автора, полностью
подрывает доверие к системе ведения реестра акционеров, так как
позволяет любому держателю реестра, заключившему договор с эмитентом,
вести параллельный реестр, что в свою очередь порождает споры о том,
какой реестр является надлежащим.

В связи с отсутствием в законе и нормативных актах четкой и жесткой
ответственности за ведение параллельного реестра, реестры множатся и
умножают этим количество судебных дел.

Противники позиции, высказанной автором, утверждают, что такой подход
на руку недобросовестным лицам, отказывающимся передавать реестр
акционеров новому держателю реестра.

Автор полагает, что заинтересованные лица не лишены возможности в
судебном порядке требовать передачи реестра. В то же время
предоставление права новому держателю реестра вести реестр без его
передачи в установленном порядке как раз позволяет захватчикам
(рейдерам) заводить параллельный незаконный реестр и использовать его в
качестве доказательств в судебных процессах.

При этом в параллельный реестр вносятся записи по лицевым счетам
акционеров, у которых незаконно изъяли акции, на основании данных
параллельного реестра проводятся собрания акционеров, принимаются
решения о назначении нового руководителя, совершении сделок,
реорганизации, ликвидации общества.

Цель создания параллельного реестра – избежать необходимости
предъявления исков об обязании передать реестр, о признании незаконными
действий по удержанию реестра, о признании незаконным отказа по внесению
записи в реестр акционеров, об обязании внести в реестр акционеров и
т.п.

Представляется, что подобные действия по созданию параллельного реестра
акционеров являются недопустимыми. Автор полагает, что при оценке
легитимности данных такого реестра суду следует исходить из того, что,
так как записи в первоначальный реестр акционеров не были внесены в
установленном законом порядке, данные параллельного реестра не могут
приниматься в качестве надлежащих доказательств по делу.

Представляется целесообразным предусмотреть в Законе об АО норму
следующего содержания.

В случае если подлинный реестр акционеров не был утрачен (утерян,
похищен, уничтожен) и известен держатель реестра и его местонахождение,
запрещается ведение иного кроме подлинного реестра акционеров кем-либо,
вне зависимости от того, что держатель реестра по каким-либо причинам
отказывается его передать законному владельцу (эмитенту).

Все действия по ведению параллельного (альтернативного) реестра
акционеров в данном случае являются незаконными, сам реестр
недействительным, а записи, внесенные в него, не имеющими юридической
силы с момента их совершения.

Автор полагает целесообразным предусмотреть в КоАП РФ ответственность
за данного рода правонарушения, вплоть до отзыва у регистратора
лицензии. Кроме того, автор считает необходимым ввести в Уголовный
кодекс РФ уголовную ответственность должностных лиц за ведение двойного
реестра акционеров, предусмотрев наказание до пяти лет лишения свободы.

Проблема 13. Надлежащее процессуальное представительство в арбитражном
суде по корпоративным спорам

У арбитражных судов отсутствует четкое разъяснение ВАС РФ по вопросу:
как поступать в случае, если в судебном процессе имеется коллизия
полномочий и представители одного и того же лица предъявляют суду
доверенности, подписанные разными руководителями

На практике нередки случаи, когда одни представители предъявляют суду
решение собрания участников (акционеров) о назначении генерального
директора, а другие – альтернативное решение, содержащее информацию об
избрании директором иного лица.

ФАС Московского округа по ряду дел допускал возможность участия в деле
различных представителей одного и того же юридического лица по
доверенностям, выданным различными генеральными директорами (дело N
КГ-А41/6382-04 от 29 июля 2004 г., N КГ-А40/6198-04 от 2 августа 2004
г., N КГ-А40/5984-04 от 2 августа 2004 г., N КГ-А40/7243-04 от 23
августа 2004 г.

При этом суд использовал следующую аргументацию. Учитывая
противоречивость представленных сведений, суд кассационной инстанции
счел возможным допустить к участию в судебном заседании всех
представителей ОАО “Ступинская металлургическая компания”.

“….ходатайства (о недопущении к участию представителя) рассмотрены
кассационной инстанцией и оставлены без удовлетворения, поскольку их
заявление свидетельствует о наличии конфликта полномочий
руководителей…. и недопущение одного из представителей с различными
позициями нельзя признать обоснованным, поскольку это может привести к
нарушению прав и законных интересов участвующих в деле лиц”.

Представляется, что данная позиция является спорной, так как если даже
суд полагает, что в коллизии полномочий невозможно разобраться, то что
ожидать в такой ситуации от других государственных органов и третьих
лиц?

Представляется, что суд обязан разобраться в “противоречивости
представленных сведений”. Конфликт полномочий свидетельствует всего лишь
о том, что одно из двух представленных решений о назначении генерального
директора недействительно.

При этом далеко не всегда данные представители вместе с протоколом
собрания предъявляют такие документы, как: реестр акционеров, список
лиц, имеющих право на участие в собрании, регистрационный лист
участников, протокол счетной комиссии, уведомления общества о сделках по
отчуждению долей участниками общества, договора по отчуждению акций и
долей, передаточные расторжения и выписки из реестра акционеров,
доказательства уведомления акционеров о собрании и повестке дня и т.п.,
что может помочь суду дать оценку юридической силы данным решениям.

Представляется, что, руководствуясь Постановлением Пленума ВАС РФ от 18
ноября 2003 г. N 19 о некоторых вопросах применения Федерального закона
“Об акционерных обществах”, суд, определив, что одно из решений не имеет
юридической силы (отсутствие кворума, принятие решения с нарушением
компетенции), не должен допускать к участию в деле лиц, полномочия
которых основаны на ничтожном решении собрания.

В остальных случаях при оспоримости решений собраний и проверке всех
документов, связанных с проведением собрания (список лиц, имеющих право
на участие в собрании, протокол счетной комиссии и т.п.), к участию в
деле должны допускаться лица, чьи полномочия основаны на более позднем
решении собрания.

Представляется необходимым соответствующее разъяснение Высшего
Арбитражного Суда РФ по данному вопросу.

Согласно ст. 40 Закона об ООО, ст. 69 Закона об АО у общества может
быть только один единоличный исполнительный орган.

Согласно ст. 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает гражданские права и
принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие
в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными
документами.

В соответствии со ст. 182 ГК РФ полномочия представителя должны быть
основаны на законе, доверенности, либо акте уполномоченного
государственного органа или органа местного самоуправления.

Согласно ст. 59, 61 АПК РФ дела организаций ведут в арбитражном суде их
органы, действующие в соответствии с федеральным законом, иным
нормативным актом, учредительными документами. Представителями
организации могут выступать в арбитражном суде по должности руководители
организаций, действующие в пределах полномочий, предусмотренных
федеральным законом, иным нормативным актом, учредительными документами.

Доверенность от имени организации должна быть подписана ее
руководителем или иным уполномоченным на это учредительными документами
лицом.

Таким образом, представление доверенностей, подписанных разными
руководителями одной и той же организации, может свидетельствовать
только о том, что один из этих руководителей таковым не является и,
соответственно, выданные им доверенности не имеют юридической силы.

В случае когда суд допускает к участию в деле представителей по
доверенности от разных руководителей и даже двух разных руководителей от
одного и того же лица, возникают следующие последствия.

Оба руководителя получают право ссылаться при взаимоотношениях с
третьими лицами и в других судебных процессах на то, что суд признал их
полномочия, т.е. посчитал, что решение собрания о их назначении имеет
юридическую силу. Таким образом, если даже суд счел возможным признать
полномочия обоих руководителей, то что можно ожидать в такой ситуации от
сотрудников государственных органов – налоговой инспекции, прокуратуры,
органов внутренних дел, судебных приставов-исполнителей и др., когда они
будут отказываться принимать какие-либо меры по заявлениям о
самоуправных действиях лиц, незаконно назначивших себя генеральными
директорами.

Как правило, у разных руководителей по делу различная правовая позиция
по делу.

Самый яркий пример: рассматривается иск миноритарного акционера о
признании недействительным решения собрания акционеров об избрании
нового генерального директора. При этом после данного собрания
миноритарный акционер по своей инициативе провел другое, альтернативное
собрание (в отсутствие держателя контрольного пакета акций), на котором
избрал своего директора (как правило, бывшего, уволенного оспариваемым
собранием).

В такой ситуации если принять полномочия обоих генеральных директоров,
то директор, назначенный на собрании, инициированном миноритарным
акционером, естественно, иск признает. Данное признание иска будет идти
в разрез с позицией директора, назначенным оспариваемым решением.

В случае если суд допускает представителей со взаимоисключающими
полномочиями, совершенно непонятно, на каком правовом основании он не
примет отказ от иска, признание иска от одного из представителей. Если
исходить из принципа состязательности сторон, то, прежде всего, надо
иметь в виду, что состязаться в суде имеют право только уполномоченные
представители.

При допущении к участию в деле нескольких представителей возникает
проблема с определением полномочий лица, подписавшего апелляционную,
кассационную жалобы, заявление о принесении протеста. В случае если суд
примет жалобу и рассмотрит ее по существу, он тем самым признает
надлежащими полномочия лица, ее подавшего. Однако что делать в этой
ситуации с полномочиями другого лица, который занимает диаметрально
противоположную позицию и просит ее возвратить как поданную лицом, не
имеющим право на подачу жалобы (неуполномоченным лицом)?

Признание судом невозможным определиться с надлежащими полномочиями
нескольких представителей ставит в крайне затруднительное положение
службу судебных приставов, так как от одной и той же стороны
исполнительного производства придет несколько разных представителей. При
этом один представитель истца будет требовать перечисления денежных
средств на счет в одном банке, а другой представитель вообще может
потребовать возврата исполнительного листа в связи с отказом от
взыскания.

Возможна ситуация, когда, не определившись с тем, кто же является
надлежащим представителем взыскателя, суд позволит ненадлежащему органу
произвести взыскание. При этом само общество может так и не получить
причитающихся ему средств, так как они будут перечислены по заявлению
неуполномоченного лица (например, незаконно назначенного) на счета,
подконтрольные лицам, противоправно захватившим корпоративный контроль.

Представляется необходимым четкое разъяснение Высшего Арбитражного Суда
РФ по вопросу о невозможности допуска к участию в деле представителей
одного и того же юридического лица, действующих на основании полномочий,
предоставленных разными взаимоисключающими решениями собраний акционеров
(участников), на основании доверенностей, выданных различными
генеральными директорами.

Существует точка зрения о том, что суд может допустить к участию в деле
несколько представителей, а в процессе рассмотрения дела уже
определиться с тем, кто является надлежащим представителем, и отразить
данное обстоятельство в судебном акте при вынесении решения по существу
спора.

Представляется спорной данная точка зрения по следующим
обстоятельствам:

– согласно ст. 153 АПК РФ судья, открыв судебное заседание, проверяет
полномочия лиц, участвующих в деле;

– согласно ст. 61, 62 АПК РФ полномочия представителей подтверждаются
учредительными документами и доверенностями (адвокатов – в соответствии
с федеральным законом).

Если суд допускает двух генеральных директоров или лиц по доверенностям
от разных генеральных директоров, он тем самым на стадии проверки
полномочий решает вопрос о том, что в судебном заседании присутствуют
уполномоченные представители, в то время как совершенно очевидно, что не
могут все лица, допущенные к участию в деле, быть уполномоченными
представителями.

Необходимо учесть, что проверка полномочий лиц, участвующих в деле, в
первую очередь направлена на то, чтобы выяснить: кто вправе представлять
доказательства, заявлять ходатайства и пользоваться другими
процессуальными правами. Представляя процессуальные права
неуполномоченным лицам, суд тем самым дискредитирует судебную систему,
подрывает доверие к ней как к власти, не способной разобраться в главном
вопросе: кто является надлежащим руководителем общества.

Необходимо иметь в виду, что, как правило, никаких дополнительных
доказательств, свидетельствующих о полномочиях лиц, участвующих в деле,
суду больше не представляется в течение всего процесса по делу. В случае
же если в процессе производства по делу (в одном из судебных заседаний)
суд установит, что полномочия допущенного им к участию в деле
представителя прекращены, суд вправе вновь рассмотреть вопрос об участии
в деле надлежащего представителя.

При рассмотрении вопроса о надлежащих полномочиях различных
представителей одного и того же юридического лица необходимо учитывать,
что решение собрания участников общества, на котором избран руководитель
общества, представляющий его интересы в судебном процессе, может
оспариваться в рамках отдельного судопроизводства.

В рамках отдельного судопроизводства может оспариваться законность
изменений в составе участников (регистрация налоговым органом изменений,
внесенных в учредительные документы), законность сделки по переходу
права собственности на акции (доли) в уставном капитале.

В каждом конкретном случае, исходя из обстоятельств дела и
представленных документов, суд, по мнению автора, вправе приостановить
рассмотрение дела до вынесения судебного акта по другому делу, от
рассмотрения которого зависит решение вопроса о том, кто является
надлежащим представителем лица, участвующего в деле. Вопрос о
приостановлении производства по делу наиболее актуален в случаях, когда
один из представителей (при коллизии полномочий) признает иск или
отказывается от иска. Кроме того, от решения вопроса, кто является
надлежащим представителем истца, зависит, например, вопрос, в чью пользу
должны быть перечислены денежные средства.

Проблема 14. Принятие арбитражными судами обеспечительных мер в рамках
разрешения корпоративных споров

В настоящее время отсутствуют четкие разъяснения по вопросу: какие
именно обеспечительные меры можно и необходимо принимать суду при
получении заявления об обеспечении исков о признании недействительным:

– решения собрания акционеров;

– решения налогового органа о регистрации изменений, внесенных в
учредительные документы, на основании решения собрания акционеров,
записи в ЕГРЮЛ;

– записи в ЕГРП о регистрации права собственности на недвижимое
имущество;

– решения ФКЦБ (ФСФР) России о регистрации выпуска акций, отчета об
итогах выпуска.

Отсутствуют разъяснения по вопросу: какие правовые последствия влечет
принятие собранием акционеров решения, в случае если на момент его
принятия действовал судебный запрет (обеспечительные меры)

Хрестоматийным примером того, как обеспечительные меры могут отразиться
на деятельности общества, является случай, когда миноритарный акционер
компании “Лукойл” Ирина Егорова, владеющая пятью акциями, на три дня
остановила экспорт нефти этой компании, подав в суд иск о защите ее
прав.

Из Постановления ФАС Московского округа от 17 ноября 2003 г. N
КГ-А41/8782-03 следует, что “Арбитражным судом при рассмотрении споров,
возникающих из корпоративных (акционерных) отношений, могут приниматься
решения о применении мер по обеспечению иска, однако при их принятии суд
должен учитывать, что они должны согласовываться с предметом и
основанием иска, а лицо, заявляющее ходатайство о принятии подобных мер
судом, обязано доказать связь между непринятием мер и затруднением или
невозможностью исполнения судебного акта”.

Например, в одном из постановлений ФАС Московского округа, по делу о
признании недействительной сделки купли-продажи акций и переводе на
истца прав покупателя по этой сделке судом отказано в принятии
обеспечительных мер в виде запрета отчуждать или иным способом
распоряжаться спорными акциями. При этом суд исходил из того, что истцом
не представлено доказательств, что непринятие указанных мер может
затруднить или сделать невозможным исполнение судебного акта. Отменяя
определения и принимая меры по обеспечению иска, ФАС Московского округа
указал, что акции обладают высокой оборотоспособностью и их дальнейшее
обращение может затруднить или сделать невозможным исполнение судебного
акта по заявленному предмету, а также причинить значительный ущерб
истцу. “Исходя из смысла информационного письма Президиума ВАС РФ от 24
июля 2003 г. N 72 и руководствуясь судебной практикой, суды вправе
устанавливать ограничения прав владельцев… акций”. В аналогичной
ситуации, при рассмотрении другого дела, отменяя определение в части
отказа в применении мер по обеспечению иска в виде запрета по отчуждению
или распоряжению иным образом спорными акциями, ФАС Московского округа
также указал, что возможность отчуждения спорных ценных бумаг может
являться достаточным основанием для применения такой обеспечительной
меры, поскольку в случае отчуждения акций третьим лицам возможное
решение суда в части перевода на истца прав и обязанностей покупателя по
сделке “исполнить будет нельзя”.

В рамках рассмотрения судом корпоративных споров истцы зачастую
заявляют о необходимости принятия судом мер по обеспечению иска.
Например, в виде запрета:

– голосовать акциями (долями), наложения ареста на акции (доли);

– проводить собрание, принимать определенные решения;

– вновь избранному генеральному директору выполнять свои функции,
представлять интересы общества, в том числе и в суде, заключать сделки;

– регистрирующим органам совершать определенные действия.

Пункт 2 ч. 1 ст. 91 АПК РФ допускает принятие судом обеспечительных мер
в виде запрета ответчику и другим лицам совершать определенные действия,
касающиеся предмета спора:

– для налоговой инспекции регистрировать изменения, вносимые в
учредительные документы, а также записи в ЕГРЮЛ, связанные с изменением
руководителя общества;

– для органа, осуществляющего регистрацию сделок с недвижимостью,
запрет осуществлять регистрацию каких-либо сделок и обременений.

Представляется, что суд при рассмотрении заявления об обеспечении иска
не вправе запрещать вновь избранному генеральному директору выполнять
свои функции. Данный запрет может привести к остановке всей
хозяйственной деятельности общества. Кроме того, данный запрет
фактически означает, что общество (ответчик по делу) не будет иметь
надлежащего представителя, если, конечно, суд не допустит в качестве
представителя бывшего генерального директора. Однако при этом бывший
генеральный директор, очевидно, признает исковые требования о признании
незаконным решения собрания об избрании нового генерального директора,
согласившись со всеми доводами истца, что явно не будет содействовать
всестороннему, полному и объективному исследованию доказательств, как
это предусмотрено ст. 71 АПК РФ.

В то же время такие меры по обеспечению иска, как запрет налоговой
инспекции регистрировать изменения, вносимые в учредительные документы,
и запрет органу, осуществляющему регистрацию сделок с недвижимостью,
осуществлять регистрацию каких-либо сделок и обременений с
недвижимостью, могут существенно помочь обеспечить сохранность интересов
истца по делу (имея в виду, что в случае непринятия таких мер, но при
удовлетворении иска акционер будет вынужден обращаться с новыми
многочисленными исками, оспаривая сделки по отчуждению имущества,
регистрацию изменений, внесенных в учредительные документы и т.п.).

Кроме того, представляется, что при оспаривании решения собрания
акционеров о назначении нового генерального директора, суд вправе по
заявлению истца принять такие меры по обеспечению иска, как запрет вновь
назначенному генеральному директору совершать сделки с недвижимым
имуществом общества, другим конкретным имуществом большой ценности, не
участвующим в хозяйственном обороте общества в процессе осуществления
обычной хозяйственной деятельности.

Истец (участник общества) оспаривает решение собрания о назначении
генерального директора и решение о регистрации налоговым органом новой
редакции устава общества, согласно которой истец не является участником
общества.

Истец указывает, что он является владельцем более 50% долей уставного
капитала общества и не принимал участия в собрании, а свою долю в
уставном капитале не отчуждал ни в какой форме. При этом истец просит.

1. Запретить налоговому органу производить государственную регистрацию
изменений в учредительные документы общества;

2. Запретить исполнительным органам общества (легитимность избрания
которых оспаривается) производить отчуждение недвижимого имущества, не
участвующего в хозяйственном обороте общества в процессе обычной
хозяйственной деятельности (например, единственное ликвидное имущество
общества – здание), выдавать гарантии, поручительства, отчуждать акции,
доли в уставном капитале других обществ.

3. Запретить управлению Федеральной регистрационной службы производить
действия, связанные с регистрацией перехода права собственности и
обременениями на вышеуказанное здание.

4. Запретить новому собственнику долей (акций) участника (которое, по
мнению истца, незаконно ими владеет) производить сделки по отчуждению
долей (акций) третьим лицам.

Существует распространенное мнение о том, что суд не вправе избирать
такие меры по обеспечению иска, так как они не связаны с предметом и
основанием иска, и, кроме того, непринятие таких мер не затруднит
исполнение решения суда о признании недействительным решения собрания
участников о назначении директора и регистрации налоговым органом новой
редакции устава общества, так как данное судебное решение не нуждается в
принудительном исполнении. Доказать же, что истцу в случае непринятия
таких мер может быть причинен значительный материальный ущерб,
практически невозможно.

B*

B*

z

B*

`

TH

e

j

j r O R лишили права на участие в делах общества и обществом руководит нелегитимное лицо, которое не вправе распоряжаться имуществом общества. При этом в случае непринятия заявленных мер может произойти следующее. 1. Доли (акции) истца будут многократно перепроданы. 2. Налоговый орган произведет многочисленные регистрации новых редакций устава общества, в том числе связанных с изменением юридического адреса, после чего юридическое дело общества может быть направлено в другой субъект федерации по новому месту нахождения общества (что затруднит, заволокитит судебный процесс). 3. Новый состав участников общества может принять решение о присоединении общества к другому обществу, в результате чего в ЕГРЮЛ будет внесена запись о прекращении деятельности общества. 4. Новый генеральный директор произведет отчуждение наиболее ликвидного имущества общества (например, здания), после чего здание будет перепродано третьим лицам и возникнет фигура добросовестного приобретателя. Представляется, что запрет на регистрацию изменений, вносимых в учредительные документы, запрет на регистрацию сделок с недвижимым имуществом общества, не участвующим в процессе обычной хозяйственной деятельности в хозяйственном обороте, запрет на отчуждение акций (долей) не может нанести обществу (участнику) значительный материальный ущерб, в то время как непринятие такой меры (при удовлетворении иска) почти наверняка существенно затруднит восстановление нарушенных прав акционера (участника), а в ряде случае даже сделает это невозможным. В судебной практике встречаются случаи, когда в течение нескольких месяцев общество неоднократно реорганизуется, меняет юридический адрес и состав участников, что препятствует судебному разбирательству. При этом руководитель такого общества в процессе судебного разбирательства совершает сделки по отчуждению наиболее ликвидного имущества общества, в результате чего "победителю", т.е. истцу, даже после признания судом недействительным решения о назначении генерального директора и регистрации изменений в учредительные документы, остаются только пепелище вместо активов общества и перспектива новых многочисленных судебных споров, вызванных в том числе и отказом арбитражного суда вовремя принять меры по обеспечению иска. Представляется, что меры по обеспечению иска должны быть конкретизированы и мотивированны. Если заявитель просит запретить генеральному директору, полномочия которого оспариваются, совершать любые сделки, то такой запрет не может быть наложен, так как это остановит деятельность общества. В то же время указание в заявлении на конкретное здание, составляющее, как основные средства, валюту баланса общества, может свидетельствовать о разумности такой меры, как запрет осуществлять регистрацию сделок с данным активом общества. Согласно Постановлению Пленума ВС РФ от 10 октября 2001 г. N 12 о вопросе, возникшем при применении Федерального закона "Об акционерных обществах": при рассмотрении дел об обжаловании решений органов управления акционерного общества судья или суд не вправе запрещать проведение общего собрания акционеров, поскольку это противоречит ст. 31 Конституции Российской Федерации, гарантирующей гражданам Российской Федерации право собираться мирно, без оружия, проводить собрания и демонстрации, шествия и пикетирования, а также нарушает право акционеров, не обжалующих решений органов управления акционерного общества, на участие в общем собрании акционеров, предоставленное им Федеральным законом "Об акционерных обществах" (ст. 31, 32). Из Постановления Пленума ВАС РФ от 9 июля 2003 г. N 11 о практике рассмотрения арбитражными судами заявлений о принятии обеспечительных мер, связанных с запретом проводить общие собрания акционеров HYPERLINK \l "sub_9931" *(31) (далее - Постановление Пленума ВАС РФ N 11) усматривается, что запрещение проводить общее собрание акционеров фактически означает запрет акционерному обществу осуществлять свою деятельность в той части, в какой она осуществляется посредством принятия решений общим собранием. Такая мера по своему содержанию противоречит смыслу обеспечительных мер, имеющих своей целью защиту интересов заявителя, а не лишение другого лица возможности и права осуществлять свою законную деятельность. Поэтому суд не может в порядке принятия обеспечительных мер по спорам об обжаловании решений органов управления акционерного общества, о признании недействительными сделок с акциями общества, о применении последствий недействительности таких сделок, о признании недействительным выпуска акций акционерного общества, а также по иным спорам запрещать акционерному обществу, его органам или акционерам проводить годовое или внеочередное общее собрание акционеров. Суд также не может принимать обеспечительные меры, фактически означающие запрет на проведение общего собрания акционеров, в том числе созывать общее собрание, составлять список акционеров, имеющих права на участие в общем собрании акционеров, предоставлять помещения для проведения собрания, рассылать бюллетени для голосования, подводить итоги голосования по вопросам повестки дня. Высший Арбитражный Суд РФ указал на то, что при наличии условий, предусмотренных в ст. 90 и 91 АПК РФ, вправе запретить годовому или внеочередному общему собранию акционеров принимать решения по отдельным вопросам, включенным в повестку дня, если эти вопросы являются предметом спора или непосредственно с ним связаны, а также в целях обеспечения иска запретить акционерному обществу, его органам или акционерам исполнять принятое общим собранием решение по определенному вопросу. При разрешении вопроса о необходимости принятия обеспечительных мер суд, исходя из предмета заявленного искового требования и возможного судебного решения по данному иску, должен удостовериться в том, что в случае удовлетворения искового требования непринятие именно этой меры затруднит или сделает невозможным исполнение судебного акта. О затруднении исполнения судебного акта может свидетельствовать следующее. Для осуществления своих прав, признанных или подтвержденных решением суда, истцу придется обратиться в суд с новым иском о признании недействительным решения общего собрания акционеров по соответствующему вопросу. Если необходимость принятия обеспечительной меры заявитель обосновывает тем, что в случае непринятия судом этой меры ему будет причинен значительный ущерб, он также должен обосновать возможность причинения такого ущерба, его значительный размер, связь возможного ущерба с предметом спора, а также необходимость и достаточность для его предотвращения именно данной обеспечительной меры. Принимая решения о применении обеспечительных мер, суду подлежит учитывать, что они не должны приводить акционерное общество к фактической невозможности осуществлять свою деятельность или к существенному затруднению его деятельности, а также к нарушению этим обществом российского законодательства. Принципиально важное значение для правильной оценки правовых последствий принятых судом мер по обеспечению иска имеет информационное письмо Президиума ВАС РФ от 24 июля 2003 г. N 72 "Обзор практики принятия арбитражными судами мер по обеспечению исков по спорам, связанным с обращением ценных бумаг". Так, ВАС РФ указал, что поскольку, налагая арест на акции в целях обеспечения иска, арбитражный суд не запретил владельцу акций пользоваться ими и осуществлять удостоверенные ими права по участию в управлении акционерным обществом, то арест акций, наложенный арбитражным судом в целях обеспечения иска, означал лишь запрет владельцу акций распоряжаться ими как объектом гражданского оборота. Таким образом, арест как таковой не препятствует акционеру реализовать свое право на участие в собрании общества и на голосование на собрании. Наиболее важным является указание ВАС РФ на то, голосующие акции, принадлежащие акционеру, которому арбитражный суд запретил голосовать этими акциями на общем собрании акционеров по одному из вопросов повестки дня, должны учитываться при определении кворума для принятия решения по соответствующему вопросу. Данное разъяснение имеет исключительно важное значение, так как именно вследствие того, что голоса акционера, которому суд запретил голосовать, не учитывались при определении кворума, на собраниях зачастую принимались незаконные решения. При ведении "корпоративных войн" захватчики очень часто используют такой прием, как получение определения суда в порядке обеспечения иска об аресте акций держателя контрольного пакета акций и (или) запрете ему голосовать ими. Получив такое определение, захватчики смело проводят собрание, на котором полностью игнорируют волю держателя контрольного пакета акций, ссылаясь на отсутствие у него права голосовать. Захватчиков при этом не смущает даже то, что в 100% случаев определение суда об аресте и запрете голосовать акциями в последующем отменяется или самим судом или вышестоящей инстанцией как незаконное. После выхода информационного письма Президиума ВАС РФ от 24 июля 2003 г. N 72 "Обзор практики принятия арбитражными судами мер по обеспечению исков по спорам, связанным с обращением ценных бумаг" HYPERLINK \l "sub_9932" *(32) у арбитражных судов не должно быть никаких сомнений в ничтожности решений, принятых на собраниях, на которых при определении кворума не учитывались арестованные акции, которыми было запрещено голосовать. Из Постановления Президиума ВС РФ от 27 декабря 2002 г. N 27пв02 о рассмотрении судами Российской Федерации дел с участием акционерных обществ усматривается следующее. Президиум Верховного Суда Российской Федерации отмечает, что судами по делам с участием акционерных обществ допускались грубейшие нарушения норм процессуального права. Исключительно беспрецедентным, по мнению автора, является указание Пленума ВС РФ на то, что "почти нормой стало удовлетворение судьями требований заявителей о наложении до рассмотрения дела по существу запретительных мер, применение которых прямо противоречило требованиям статей 133 и 134 ГПК РСФСР". Таким образом, Верховный Суд России практически прямо признал практику незаконных обеспечительных мер по корпоративным спорам. В Постановлении Пленума ВС РФ рассмотрены случаи, когда судами принимались незаконные обеспечительные меры в форме запрета на проведение собрания акционеров, запрета генеральному директору осуществлять исполнение своих обязанностей. Из Постановления Пленума ВС РФ от 20 ноября 2003 г. N 17 о некоторых вопросах, возникших в судебной практике при рассмотрении дел по трудовым спорам с участием акционерных обществ, иных хозяйственных товариществ и обществ усматривается: "Дела об оспаривании руководителями организаций, членами коллегиальных исполнительных органов организаций (генеральными директорами акционерных обществ, иных хозяйственных товариществ и обществ и т.п.), а также членами советов директоров (наблюдательных советов) организаций, заключивших с данными организациями трудовые договоры, решений уполномоченных органов организаций либо собственников имущества организаций или уполномоченных собственниками лиц (органов) об освобождении их от занимаемых должностей подведомственны судам общей юрисдикции и рассматриваются ими в порядке искового производства как дела по трудовым спорам о восстановлении на работе (статьи 11, 273-281, 391 Трудового кодекса Российской Федерации, пункт 4 части 1 статьи 33 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статья 22, подраздел II Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пункты 4-5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 января 2003 г. N 2 "О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации").... В процессе производства по делам, указанным в пункте 1 настоящего Постановления, судья не вправе в качестве меры по обеспечению иска приостановить действие оспариваемого решения об освобождении истца от работы и обязать ответчика, а также других лиц не чинить препятствий истцу в выполнении своих прежних обязанностей, поскольку обеспечение иска в силу статьи 139 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации допускается, если непринятие мер по обеспечению иска затруднит или сделает невозможным исполнение решения суда, тогда как таких обстоятельств по данным делам не имеется. В силу ст. 16 АПК РФ судебные акты арбитражного суда являются обязательными для всех органов, организаций, должностных лиц и граждан. Таким образом, неисполнение собранием акционеров (обществом) судебного определения о запрете принимать решения по какому-либо вопросу является существенным нарушением закона (АПК РФ). Возникает вопрос: может ли суд признать недействительным решение собрания только на основании того, что оно принято в нарушение требования, изложенного в определении суда о запрете принимать решения? Представляется, что необходимо индивидуально подходить к рассмотрению данного вопроса, так как возможны следующие случаи: - на момент проведения собрания общество не было информировано о наличии судебного запрета; - судебный акт, на основании которого был наложен запрет, в последующем был отменен как незаконный; - решение (голосование по которому было запрещено) принято подавляющим большинством голосов, не причинило убытков акционерам и голосование истца, оспаривающего решение, не могло повлиять на принятое решение. Так, из Постановления Президиума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 9684/03 HYPERLINK \l "sub_9933" *(33) усматривается, что на внеочередном общем собрании акционеров ОАО "П" от 25 октября 2002 г. в числе других было принято решение об увеличении уставного капитала общества путем размещения дополнительных обыкновенных акций по закрытой подписке и одобрении сделки по размещению акций, в отношении которой имеется заинтересованность. Истец требование о признании недействительным указанного решения внеочередного общего собрания акционеров мотивировал тем, что 23 октября 2002 г. в ходе рассмотрения другого арбитражного дела судом было вынесено определение об обеспечении иска, согласно которому ответчику запрещалось принимать решения, касающиеся увеличения уставного капитала путем размещения дополнительных обыкновенных акций по закрытой подписке. По мнению истца, оспариваемое решение внеочередного общего собрания акционеров принято в период действия определения суда об обеспечении иска. Светокопия названного определения суда 24 октября 2002 г. была передана истцом ответчику. Президиум ВАС РФ указал, что согласно ст. 16, 96 АПК РФ судебные акты должны исполняться немедленно, добровольно на всей территории Российской Федерации. Поскольку на день проведения внеочередного собрания акционеров ответчику было известно о принятых судом обеспечительных мерах, он не вправе был принимать оспариваемое решение. Как видно из данного постановления, игнорирование принятых судом обеспечительных мер, согласно которым обществу запрещалось принимать определенные решения, хотя бы в рамках другого спора, но касающиеся данного общества, уже является самостоятельным основанием для признания принятых решений внеочередного общего собрания акционеров недействительными. По другому делу (Постановление ФАС Московского округа от 16 марта 2004 г. N КГ-А40/1405-04-2) суд отказал в иске о признании недействительной регистрации ценных бумаг, указав, что судебный запрет на голосование по отдельным вопросам повестки дня, на который ссылается суд, в соответствии с нормами Закона об АО не является основанием для признания решений общего собрания недействительными. В отсутствие разъяснений ВАС РФ по вопросу о правовых последствиях принятия собранием акционеров (участников) решения при наличии судебного запрета (обеспечительных мер), Президиум ВАС РФ по конкретному делу N 9684/03 (Постановление от 18 ноября 2003 г.) занял следующую позицию. 23 октября 2002 г. Арбитражным судом Ямало-Ненецкого округа было вынесено определение об обеспечении иска, согласно которому ответчику (ОАО "Пернефтегазгеология") запрещалось принимать решения, касающиеся увеличения уставного капитала. Светокопия определения суда 24 октября 2002 г. была передана истцом (акционером) ответчику (ОАО "Пернефтегазгеология"), что подтверждается штампом и ответчиком не отрицается. Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении иска по основаниям принятия решения вопреки судебному запрету, сослался на то, что светокопия определения суда, полученная не от арбитражного суда, а от ответчика, доказательством извещения ответчика о принятых мерах не является, поэтому ответчик вправе был принимать оспариваемое решение. ФАС Западно-Сибирского округа своим постановлением решение суда первой инстанции отменил и удовлетворил иск со ссылкой на ст. 16, 96 АПК РФ, согласно которым судебные акты должны исполняться немедленно, добровольно на всей территории Российской Федерации. Поскольку на день проведения внеочередного собрания ответчику было известно о принятых судом обеспечительных мерах, он не вправе был принимать оспариваемое решение. Таким Постановлением ВАС РФ фактически определил вектор, по которому следует идти при оценке обстоятельств, связанных с проведением собрания при наличии судебного запрета. В то же время в постановлении не отражены следующие обстоятельства: - было ли данное определение об обеспечении иска отменено в последующем и в рамках каких требований суд избрал такие обеспечительные меры; - мог ли истец повлиять на принятые на собрании решения; - каким образом принятым на собрании решением были нарушены права и законные интересы истца, имея в виду, что истец не может выступать в защиту государственных и общественных интересов, т.е. в чистом виде защищать нарушенные требования закона, вне зависимости от нарушения при этом собственных интересов. Интересным (с точки зрения оценки правовых последствий невыполнения определения суда об обеспечении иска) является Постановление Президиума ВАС РФ от 23 ноября 2004 г. по делу N 8400/04. Из постановления усматривается следующее. Определением от 5 ноября 2003 г. об обеспечении иска исполнение решения общего собрания акционеров ОАО "Полевское ХПП" от 03 сентября 2003 года о ликвидации было приостановлено. Суд обязал налоговую инспекцию приостановить внесение в Единый государственный реестр сведения о ликвидации общества. В тот же день на общем собрании акционеров ОАО "Полевское ХПП" были приняты решения, в том числе о признании недействительным решения о ликвидации. Налоговой инспекцией внесены в ЕГРЮЛ записи, в том числе от 11 ноября 2003 г. о государственной регистрации ликвидации ОАО "Полевское ХПП". 21 ноября 2003 г. руководителем налоговой инспекции внесение записей в ЕГРЮЛ признано ошибочным по тем основаниям, что 10 ноября 2003 г., за один день до внесения записей, в инспекцию поступило определение суда об обеспечительных мерах от 5 ноября 2003 г. Инспекция отменила ранее внесенные записи в ЕГРЮЛ и соответствующее свидетельство. Истец заявил требование о признании незаконным действий межрайонной инспекции МНС России N 5 и признании действительными записей в ЕГРЮЛ, отмененных налоговым органом. Высший Арбитражный Суд РФ признал действия налогового органа правомерными, указав, что в ином случае (при несовершении обжалуемых действий) это привело бы к неисполнению вступившего в законную силу судебного акта о принятии обеспечительных мер и нарушило бы права истца на судебную защиту в споре о признании недействительным решения собрания о ликвидации общества. Аналогичная проблема возникает и при определении законности сделки с имуществом, на отчуждение которого был наложен запрет судом. В Постановлении ФАС Уральского округа от 6 сентября 2004 г. по делу N Ф09-953/04-КГ указано следующее: "Согласно определению от 14 февраля 2001 года Октябрьского районного суда г. Уфы в обеспечение иска судом был наложен арест на акции ЗАО "Орленок", принадлежащие Владимировой Т.В. Договор купли-продажи акций был заключен Владимировой Т.В. в период нахождения акций под арестом, в то время, как арест является мерой по обеспечению иска и не предполагает возможность отчуждения имущества, на которое наложен арест. Ссылка на то, что определением от 22 марта 2001 года судебной коллегии по гражданским спорам Верховного Суда Республики Башкортостан отменено определение от 14 февраля 2001 года об обеспечении иска судом отклоняется, так как Постановлением Председателя Верховного суда Республики Башкортостан от 23 марта 2001 года определение судебной коллегии от 22 марта 2001 года было приостановлено (позднее отменено. - Прим. авт.), данное постановление было принято до истечения трехдневного срока для внесения записи в реестр (п. 1 ст. 45 Закона РФ "Об акционерных обществах") и до внесения такой записи, и поэтому на момент совершения оспариваемой сделки 23 марта 2001 года акции продолжали находиться под арестом и права по ним не могли быть переданы Саитовой (покупателю)". Представляется, что решение собрания не может быть признано недействительным по вышеуказанному основанию, если: - на момент рассмотрения дела определение суда о запрете принимать решение на собрании акционеров будет признано незаконным в судебном порядке; - истец не докажет, что на момент проведения собрания общество знало о принятии судебного акта, запрещающего принимать решения по тому или иному вопросу (получило заверенную копию судебного акта, постановление судебного пристава-исполнителя о возбуждении исполнительного производства). В остальных случаях представляется необходимым исходить из требований ст. 49 Закона об АО, согласно которой акционер вправе обжаловать в суд решение, принятое общим собранием, если указанным решением нарушены его права и законные интересы. Таким образом, в отсутствие вышеуказанных оснований, если суд установит, что решением собрания не нарушены права и законные интересы истца, суд, по мнению автора, может отказать в иске даже несмотря на то, что данное решение было принято вопреки судебному запрету. Данный подход, автор полагает, будет способствовать стабилизации экономического оборота. Представляется, что если истец указывает в качестве единственного основания отмены решения собрания только судебный запрет на принятие решений, в то время как его голосование не могло бы повлиять на принятое решение, принятое решение не нарушает права истца и не причиняет ему убытки, такое решение может быть оставлено в силе арбитражным судом. Согласно Постановлению Пленума ВАС РФ N 11 суд не вправе принимать обеспечительные меры, фактически означающие запрет на проведение общего собрания акционеров, в том числе созывать собрания, составлять список акционеров и т.п. Пункт 2 ч. 1 ст. 91 АПК РФ допускает принятие судом обеспечительных мер в виде запрещения ответчику и другим лицам совершать определенные действия, касающиеся предмета спора. На основании указанной нормы суд при наличии условий, предусмотренных ст. 90, 91 АПК РФ, вправе запретить собранию акционеров принимать решения по отдельным вопросам, включенным в повестку дня, если эти вопросы являются предметом спора или непосредственно с ним связаны, а также в целях обеспечения иска запретить обществу и его органам или акционерам исполнять принятое собранием решение по определенному вопросу. Принимая решение о применении обеспечительных мер, суду надлежит учитывать, что они не должны приводить акционерное общество к фактической невозможности осуществлять свою деятельность или к существенному затруднению его деятельности, а также к нарушению этим обществом российского законодательства. Вышеуказанное постановление Пленума ВАС РФ породило ряд вопросов, требующих специального разъяснения. Во-первых, в том случае если суд, руководствуясь Постановлением Пленума ВАС РФ N 11, запретит общему собранию принимать решение по отдельным вопросам (о назначении генерального директора, утверждении годового отчета, выплате дивидендов), не будет ли это фактически означать, что суд запретил проведение собрания? В пользу положительного ответа на данный вопрос свидетельствует то, что, заявляя об обеспечении иска, заявитель, как правило, просит запретить принимать решения по самым главным вопросам жизнедеятельности общества (второстепенные вопросы его, конечно, не интересуют). Таким образом, запрещая общему собранию акционеров (как это позволяет Постановление Пленума ВАС N 11) принимать решения по отдельным вопросам, суд тем самым предрешает вопрос о том, что собрание акционеров не состоится, так как именно для решения этих вопросов акционеры и предполагали собраться. Вывод: представляется целесообразным указать в постановлении Пленума ВАС РФ (или в информационном письме) на то, что суд вправе запретить не собранию акционеров принимать решения по отдельным вопросам, а запретить определенному акционеру (право собственности на акции которого оспаривается) голосовать по определенным вопросам. При этом при определении кворума для принятия решений голоса данного акционера должен учитываться в обязательном порядке. Во-вторых, предусматривая возможность запретить обществу и его органам или акционерам исполнять принятое собранием решение по определенному вопросу, Пленум ВАС РФ в Постановлении N 11 указал, что меры по обеспечению не должны приводить к фактической невозможности осуществлять обществу свою деятельность или существенно ее затруднять. На практике нередки случаи, когда истец просит запретить вновь избранному генеральному директору исполнять свои обязанности. В ряде случаев суды удовлетворяют такие заявления. Представляется, что в рамках спора о признании недействительным решения собрания акционеров (участников) о назначении генерального директора суд не вправе запрещать данному лицу исполнять свои обязанности, т.е. исполнять принятое собранием решение. В пользу этого утверждения свидетельствует, в первую очередь, то обстоятельство, что новый генеральный директор не сможет представлять интересы общества в арбитражном суде, а прежний генеральный директор в суде, совершенно очевидно, признает иск о недействительности решения об отстранении его от должности. Очевидно, что прежний генеральный директор совершенно не заинтересован представлять доказательства, свидетельствующие в пользу законности принятого решения об отстранении его от должности (даже если такие доказательства у общества имеются). В качестве мер по обеспечению иска в данном случае возможен запрет вновь избранному генеральному директору осуществлять сделки с наиболее ликвидным, ценным имуществом общества (как правило, с недвижимостью), не участвующим в хозяйственной деятельности. Тем не менее в Постановлении Пленума ВАС РФ N 11 дано крайне важное разъяснение о том, что может свидетельствовать о затруднении исполнения судебного акта в случае непринятия обеспечительных мер. Данное разъяснение носит практически революционный характер, так как ВАС РФ впервые указал, что о затруднении исполнения судебного акта может свидетельствовать то, что для осуществления своих прав, признанных или подтвержденных решением суда, истцу придется обратиться в суд с новым иском о признании недействительным решения общего собрания акционеров по соответствующему вопросу. Из п. 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 24 июля 2003 г. N 72 "Обзор практики принятия арбитражными судами мер по обеспечению исков по спорам, связанным с обращением ценных бумаг" усматривается: "Ходатайствуя о принятии судом обеспечительной меры в виде запрета ответчику голосовать на общем собрании акционеров, истец не обосновал, каким образом непринятие этой меры может затруднить или сделать невозможным исполнение решения суда при удовлетворении иска, а также необходимость принятия обеспечительных мер для предотвращения причинения значительного ущерба". Истец оспаривал сделку по продаже акций и просил запретить ответчику голосовать акциями, которые просил возвратить ему по недействительной сделке. Представляется, что в данной ситуации суд (при наличии соответствующих обоснований со стороны истца, которых не было, как следует из постановления Пленума ВАС РФ) был вправе запретить ответчику голосовать акциями, приобретенными по оспариваемой сделке, исходя из следующего: - ответчик, голосуя акциями, приобретенными по оспариваемой сделке, может принять решение о дополнительном выпуске акций, о совершении крупной сделки, сделки с заинтересованностью, о назначении генерального директора (который распродаст имущество общества в последующем); - в случае удовлетворения судом требования о признании недействительной сделки по продаже акций по основаниям ее ничтожности, истец будет вправе обратиться в суд с иском об оспаривании всех решений, принятых на собрании акционеров, на котором его акциями голосовал ответчик. Признание недействительным решения собрания о совершении крупной сделки, о дополнительном выпуске акций, повлечет необходимость для истца подачу новых исков о признании недействительной крупной сделки, о признании недействительным решения ФСФР России о регистрации выпуска акций (отчета об итогах выпуска). Кроме того, признав недействительным решение собрания об избрании генерального директора, истец будет вправе оспаривать сделки, заключенные таким директором. Таким образом, к данному случаю применимо разъяснение Постановления Пленума ВАС РФ N 11 о том, что необходимость для истца подачи новых исков об оспаривании принятых на собрании решений является обстоятельством, свидетельствующим в пользу того, что принятие заявленных мер по обеспечению иска может затруднить исполнение судебного акта. Представляется, что в данном случае истец не должен доказывать в обязательном порядке факт причинения ему убытков в случае непринятия обеспечительных мер, так как сам факт того, что непринятие мер может повлечь необходимость для истца подачу исков об оспаривании принятых на собрании решений, уже, в соответствии с Постановлением Пленума ВАС РФ N 11, свидетельствует в пользу того, что принятие мер может затруднить исполнение судебного акта. Представляется необходимым разъяснение Высшего Арбитражного Суда РФ о том, какие обеспечительные меры целесообразно принимать в рамках рассмотрения корпоративных споров, а именно. 1. При рассмотрении спора о признании недействительным акта налогового органа о регистрации изменений в учредительные документы (решения собрания о внесении изменений в учредительные документы о ликвидации) представляется целесообразным принимать такие меры по обеспечению иска, как запрет налоговому органу осуществлять государственную регистрацию изменений, вносимых в учредительные документы общества. 2. При рассмотрении спора о признании недействительным решения собрания о назначении генерального директора общества, о совершении крупной сделки, сделки с заинтересованными лицами, представляется целесообразным принимать такие меры по обеспечению иска, как: - запрет Федеральной регистрационной службе осуществлять регистрационные действия, связанные с переходом прав (обременением) на недвижимое имущество (конкретно указанное заявителем); - запрет исполнительным органам общества совершать сделки, связанные с отчуждением конкретного имущества (особо ценного, наиболее ликвидного, не участвующего непосредственно в производственной деятельности, как правило, недвижимого имущества). 3. При рассмотрении спора о признании недействительным сделки по отчуждению акций (долей) в уставном капитале представляется целесообразным принимать такие меры по обеспечению иска, как: - запрет налоговому органу осуществлять государственную регистрацию изменений в учредительные документы общества, связанных с изменением состава участников общества и его местонахождения; - запрет реестродержателю осуществлять действия, связанные с совершением операций по лицевому счету конкретного владельца акций (в том числе с обременением акций); - запрет Федеральной регистрационной службе осуществлять регистрационные действия, связанные с переходом прав (обременением) на недвижимое имущество (конкретно указанное заявителем), в случае если оспаривается сделка по отчуждению крупного пакета акций, в результате которой новый состав акционеров (участников) принял решение о назначении нового генерального директора. 4. При рассмотрении спора о признании недействительным решения собрания акционеров о выпуске акций, решения об утверждении отчета об итогах выпуска акций представляется целесообразным принимать такие меры по обеспечению иска, как запрет ФСФР России осуществлять государственную регистрацию выпуска акций, регистрацию отчета об итогах выпуска акций. Проблема 15. Сроки исковой давности по корпоративным спорам В настоящее время необходимы разъяснения ВАС РФ по вопросам, связанным с применением судами срока исковой давности по иску акционера о признании недействительным решения собрания, совета директоров о совершении крупной сделки или сделки с заинтересованностью В соответствии со ст. 181 ГК РФ иски о признании недействительными оспоримых сделок могут быть предъявлены в течение года со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной. Согласно ст. 49 Закона об АО акционер вправе обжаловать решение общего собрания акционеров в течение шести месяцев с момента, когда он узнал или должен был узнать о его принятии. Таким образом, исковая давность при оспаривании вышеуказанных сделок - один год, а при оспаривании решения собрания - шесть месяцев. Согласно п. 4 ст. 62 Закона об АО решения, принятые общим собранием акционеров, а также итоги голосования оглашаются на общем собрании акционеров, в ходе которого проводилось голосование, или доводятся не позднее 10 дней после составления протокола об итогах голосования в форме отчета об итогах голосования в порядке, предусмотренном для сообщения о проведении общего собрания акционеров. В соответствии со ст. 52 закона об АО такое сообщение может быть: - направлено заказным письмом, если уставом общества не предусмотрен иной способ направления этого сообщения в письменной форме; - вручено каждому из лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, под подпись; - если это предусмотрено уставом общества, опубликовано в доступном для всех акционеров общества печатном издании, определенном уставом общества. Если акционер присутствовал на собрании, проблем с определением срока давности не возникает. Если же акционер на собрании не присутствовал и содержание принятого на собрании решения не было доведено ему в порядке, предусмотренном ст. 52, 62 Закона об АО, акционер вправе ссылаться на то, что он узнал о принятом решении при определенных обстоятельствах, например: - при судебном разбирательстве по другому делу; - при ознакомлении с новой редакцией учредительных документов; - при получении информации от третьих лиц и т.п. Имеется спорное мнение, что в тех случаях, когда общество может предъявить доказательства надлежащего уведомления акционера о проведении общего собрания, срок исковой давности начинает течь со дня, следующего за днем проведения собрания. Так, в Постановлении ФАС Московского округа от 6 августа 2003 г. по делу N КГ-А41/5508-03 указано на то, что суд первой инстанции правильно установил начало течения исковой давности со следующего дня с даты проведения внеочередного общего собрания акционеров, исходя из того, что истец был уведомлен о месте и времени проведения этого собрания и его повестке направлением ответчиком извещений по месту государственной регистрации. Почтовый адрес истца не совпадал с юридическим адресом, однако суд кассационной инстанции пришел к выводу о том, что истец должен нести негативные последствия от неполучения сведений о проведении внеочередного общего собрания акционеров ответчика, так как ответчик отрицает получение им ранее писем об изменении адреса истца. Таким образом, ФАС Московского округа по конкретному делу занял такую позицию: так как акционер знал о факте проведения собрания, то этого достаточно для того, чтобы считать началом течения срока исковой давности дату проведения собрания. Представляется, данная позиция является крайне спорной по следующим основаниям. Согласно ст. 49 Закона об АО срок давности по таким искам исчисляется с момента, когда акционер узнал именно о принятом решении, а не о том, что собрание должно быть проведено. Решение может вообще не быть принято на собрании, а собрание вообще может не состояться, но это не значит, что об этом сразу должно стать известно акционеру. Таким образом, исходя из формулировки закона, акционеру должно быть известно, или он должен был узнать, содержание решения, а не тот факт, что оно могло быть принято. Автор полагает, что формулировка "должен был узнать" не предполагает обязанности акционера узнавать о том, какие решения приняты на собрании, так как корпоративное законодательство вообще не возлагает на акционера обязанность обладать информацией о решениях, принимаемых на собраниях акционеров. Напротив, именно акционерное общество обязано довести в вышеуказанном порядке до сведения акционера информацию о принятых решениях (если они не оглашены на собрании). Если согласиться с позицией о том, что акционер должен был узнать о принятом решении со дня, следующего за днем проведения собрания, то возникает совершенно парадоксальная ситуация, которую можно проиллюстрировать на следующем примере. Общество провело собрание, на котором были приняты решения, однако до сведения акционера содержания принятых решений обществом не доведены. Акционер, уведомленный о собрании, но не участвовавший в нем, обратился к обществу с требованием предоставить данную информацию и ознакомить с содержанием протокола общего собрания, однако общество отказалось это сделать. Акционер в судебном порядке обязал общество предоставить ему соответствующую информацию и ознакомить с содержанием протокола общего собрания, однако к этому моменту истекли шесть месяцев с даты принятия решений. Если исходить из вышеуказанной позиции ФАС Московского округа по конкретному делу, то в таком случае акционеру также надлежит отказать в иске о признании недействительными принятых решений на основании пропуска им исковой давности, так как он должен был узнать о принятых решениях с даты, следующей после их принятия. Очевидно, что это предположение абсурдно. Более того, возможна ситуация, когда акционер, не присутствовавший на собрании, проведенном с нарушением закона, мог повлиять на результаты принятых решений, и ему умышленно не было направлено уведомление о результатах собрания и отказано в ознакомлении с протоколом. В такой ситуации утверждение о том, что данный акционер должен был узнать о принятых решениях с даты, следующей за датой их принятия, вообще не выдерживает никакой критики. При применении срока исковой давности по спорам о признании сделок недействительными имеет значение, кто заявляет иск - общество или акционер. 15.1. Сроки исковой давности по искам акционеров (участников) Представляется, что если истцом является акционер, то предполагается, что он должен узнать о крупных сделках и сделках с заинтересованностью на годовом собрании акционеров, так как общество обязано включать соответствующую информацию в свой годовой отчет (п. 3.6 Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров, утвержденного Постановлением ФКЦБ России от 31 мая 2002 г. 17/пс). Если данная информация действительно доведена до сведения акционера на годовом собрании, то проблем с определением срока исковой давности не возникает. Однако если этого не произошло, представляется, что акционер вправе ссылаться на то, что он фактически узнал о совершенной сделке при иных обстоятельствах. Для подачи иска и признании недействительной крупной сделки необходима информация о бухгалтерской отчетности общества, сумме сделки. Для сделки с заинтересованностью необходима информация о родственниках, руководителях лиц, подписывающих сделку, их аффилированных лицах, выгодоприобретателях, посредниках, представителях, владении 20% и более акций лица - стороны по сделке, занятии должностей в органах управления лица - стороны по сделке и т.п. (ст. 81 Закона об АО). Очевидно, что рядовой акционер не обязан располагать такой информацией и не должен узнать о совершенной сделке с момента ее совершения в случае, если общество не информировало акционера о сделке. В то же время, представляется, что в ряде случаев, даже когда на собрании акционеров и не обсуждался вопрос о заключении крупной сделки, суд может сделать вывод о том, что акционер должен был о ней узнать из следующего. В годовом отчете и приложенных к нему материалах (бухгалтерский баланс, отчет о прибылях и убытках, аудиторское заключение и т.п.) должен быть отражен факт уменьшения (или даже полного убытия) основных средств общества в форме зданий (сооружений), которые составляли ранее практически всю валюту баланса общества. Очевидно, что в такой ситуации можно утверждать, что акционеру была доведена информация о том, что с имуществом общества, составляющим значительную долю активов, совершена крупная сделка. В противном случае, в отсутствие правовых оснований исчезновения у общества основных ликвидных активов, утверждать такой годовой отчет нельзя. Таким образом, если акционер проголосует за утверждение годового отчета и аудиторского заключения, которые содержат вышеуказанную информацию, автор полагает, что с этого момента надлежит исчислять срок исковой давности по оспариванию акционером крупной сделки. Оценочность в вопросе о дате, с которой надлежит исчислять срок исковой давности, приводит к тому, что даже если само общество и пропустило срок исковой давности, оно может по договоренности с акционером инициировать от его имени судебный спор. Таким образом, сторона по сделке с обществом, которая не озаботилась при ее совершении юридической чистотой сделки, будет неопределенно долгое время находиться под риском судебного преследования со стороны какого-либо акционера, если при совершении сделки было нарушено корпоративное законодательство. Интересным представляется дело N А11-3043/2003-К1-10/160 (Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 25 октября 2004 г.). Акционеры (физические лица) обратились в арбитражный суд с иском о признании недействительными решений, принятых на общем собрании в части принятия устава общества в новой редакции и увеличении уставного капитала путем размещения дополнительных акций. Требования были мотивированы тем, что истцы были лишены возможности участвовать в собрании и голосовать по вопросам повестки дня, так как ответчик не известил их о проведении собрания. Суд указал, что истцы при обращении в арбитражный суд пропустили срок исковой давности, о применении которого заявил ответчик. В п. 1 ст. 47 Закона об АО и п. 10.3.3 устава общества установлено, что годовое собрание акционеров проводится не ранее чем через два месяца и не позднее чем через шесть месяцев после окончания финансового года. Течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (п. 1 ст. 200 ГК РФ). С учетом этого суд пришел к выводу о том, что истцы о нарушении своего права должны были знать с 1 июля 2002 г., а в суд обратиться в течение шести месяцев с указанной даты, т.е. до 1 января 2003 г., в силу чего истцам надлежит отказать в иске в связи с пропуском исковой давности. Суд отклонил довод истцов о том, что срок исковой давности начинается с момента, когда им стало известно о нарушении их прав, т.е. с 19 марта 2003 г. Интересна мотивировка суда: "Решения общего собрания, оспариваемые истцами, относятся к вопросам компетенции общего собрания акционеров в силу требований п. 1 ст. 47 ФЗ "Об акционерных обществах" и могут быть приняты на годовом общем собрании. Разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагается, поэтому истцы, проявив должную степень заботливости и осмотрительности, на основании п. 1 ст. 91 Закона "Об акционерных обществах" могли обратиться в общество с запросом о предоставлении протокола годового собрания акционеров по итогам 2001 года, однако с такой просьбой в общество истцы не обращались, а Романов С.П. (один из истцов. - Прим. авт.) направил такой запрос лишь 19 марта 2003 года". Таким образом, если взять такой подход за основу (как один из вариантов), то акционер обязан доказать в суде, что не смог реализовать свое право на получение информации о принятом решении на собрании акционеров по каким-либо уважительным причинам (например, в связи с заболеванием, отказ общества предоставлять информацию, предоставлением обществом недостоверной информации и т.п.). Автор полагает, что данный подход является разумным и обоснованным при оценке обстоятельств, связанных именно с проведением годового собрания, даже если акционеры и не были уведомлены о его проведении, так как в противном случае возможность оспорить решение общего годового собрания будет иметься у акционеров в течение неопределенного периода времени. Если акционер не был уведомлен о проведении внеочередного собрания акционеров, о принятом решении он может узнать из различных источников (например, на другом собрании акционеров, от акционера, принимавшего участие в собрании, от государственных органов и т.п.) и определить точно - когда именно он должен был узнать о решении - затруднительно, так как, даже действуя разумно, осмотрительно и добросовестно, нельзя знать о решениях внеочередного собрания, на которое тебя не приглашали и о решениях которого тебя не информировали. Независимо от того, была совершена сделка генеральным директором или его полномочным представителем (действующим на основании доверенности), акционерное общество обладает (должно обладать) информацией о совершении им сделки непосредственно в момент ее совершения, так как в соответствии с требованиями гражданского законодательства общество считается приобретшим для себя определенные права и обязанности по сделке через действия указанных лиц. Акционер общества может узнать о совершении обществом сделки с заинтересованностью значительно позже совершения сделки. При этом имеет значение определение судом момента, когда у акционера появляется возможность из документов общества получить соответствующую информацию. Так, ФАС Московского округа в Постановлении от 14 февраля 2003 г. N КГ-А40/45-03 отметил, что, применяя срок исковой давности, установленный п. 2 ст. 181 ГК РФ, суд исходил из предположения, что истец (акционер) мог узнать о совершении ЗАО оспариваемой сделки, в совершении которой имелась заинтересованность, на общем собрании акционеров, где должен рассматриваться и утверждаться годовой баланс, в котором, по мнению суда, продажа части акций, безусловно, должна быть отражена. Однако ни протокола общего годового собрания акционеров за 1998 г., ни бухгалтерского баланса за 1998 г. в материалах дела не содержится, что позволяет сделать вывод о том, что эти документы судом не исследовались. "Вместе с тем суд не дал оценки заявлению представителя ответчика ЗАО, сделанному в отзывах на иск и на апелляционную жалобу, о том, что информация о продаже части акций ОАО, внесенных в уставный капитал ЗАО, акционерам не сообщалась до июня 2002 г. Отчуждение акций не нашло отражения в балансах акционерного общества. К документам, в которых содержалась информация об оспариваемой сделке, акционеры доступа не имели". Из Постановления ФАС Московского округа от 21 марта 2003 г. N КГ-А40/382-03 усматривается следующее. Иск об оспаривании договора об оказании услуг как сделки, заключенной ЗАО с нарушением правил ст. 83 Закона об АО, предъявлен компанией-акционером ЗАО более чем через год с момента заключения договора, т.е. по истечении годичного срока исковой давности, установленного п. 2 ст. 181 ГК РФ. "Как установлено судом, на момент заключения оспариваемого договора компания владела акциями 25% + 1 акция и имела возможность получать любую информацию о деятельности общества. Реальная возможность для акционера получить информацию о деятельности общества, знакомиться с бухгалтерскими книгами и иной документацией гарантирована нормами ФЗ "Об акционерных обществах" (ст. 89-91). Доказательств отказа или препятствий со стороны общества в предоставлении информации заявителем жалобы не представлено. В связи с изложенным вывод суда о пропуске истцом срока исковой давности является правильным". Согласно Постановлению Конституционного Суда РФ от 10 апреля 2003 г. N 5-П, "исходя из предназначения и принципов института исковой давности, обусловленных указанными положениями Конституции РФ, течение этого срока должно начинаться с того момента, когда правомочное лицо узнало или реально имело возможность узнать не только о факте совершения сделки, но и о том, что она совершена лицами, заинтересованными в ее совершении". Из Постановления ФАС Московского округа от 4 августа 2000 г. N КГ-А40/3318-00 усматривается. Суду для проверки довода ответчика о пропуске истцом срока исковой давности о признании сделки недействительной на основании ст. 83 Закона об АО следовало установить, когда истцу стало известно не о совершении сделки, а о том, что сделка совершена заинтересованным лицом. Следовало проверить соблюдение заинтересованным лицом требований ст. 82 закона. Если же такая информация названным в указанной норме органом не предоставлялась, то необходимо было установить, когда они узнали или могли узнать о заинтересованности исполнительного органа общества в совершении оспариваемой сделки, поскольку именно с этим моментом закон (ст. 181 ГК РФ) связывает начало течения срока давности для признания ее недействительной. В случае если лицом, заинтересованным в совершаемой обществом сделке, является именно то лицо, которое эту сделку заключило от имени общества, то общество не может считаться не знавшим о наличии заинтересованности уже в момент заключения сделки. Как следует из Постановления ФАС Московского округа от 24 июля 2001 г. N КГ-А40/3779-01, заключенный между ОАО и ЗАО договор о научно-техническом сотрудничестве признан судом по иску ОАО недействительным в связи с нарушением требований, предъявляемых ст. 83 Закона об АО к сделкам, в совершении которых имеется заинтересованность. Но поскольку сделка, о применении последствий недействительности которой просил истец, заключена 22 декабря 1999 г., а иск предъявлен в феврале 2001 г., то суд установил пропуск срока исковой давности. При этом доводы ОАО относительно того, что оно не могло узнать о нарушении своего права раньше, чем 30 мая 2000 г., не подтверждаются. Сделка со стороны ОАО заключена генеральным директором, который одновременно являлся председателем совета директоров ЗАО. Генеральный директор не мог не знать или должен был знать о том, что заключаемая им сделка по своему характеру является сделкой, в совершении которой имеется заинтересованность. Следовательно, в момент заключения сделки он не мог не знать или должен был знать о заключении сделки в нарушение ст. 83 Закона об АО. 15.2. Сроки исковой давности по искам общества При применении исковой давности по иску самого общества по оспариванию сделки суды исходят из следующего. В соответствии со ст. 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает права и принимает на себя обязанности через свои органы. О совершении сделки общество может узнать через свои уполномоченные органы - генерального директора, совет директоров, общее собрание акционеров. Если решение о заключении той или иной сделки принимается советом директоров или общим собранием, то, соответственно, общество считается уведомленным о сделке с момента, когда информация о ней доведена до сведения соответствующего органа или должна была быть доведена до него. Смена руководителя, заключившего сделку, не является основанием полагать, что при подаче иска новым руководителем срок исковой давности следует исчислять с даты его назначения. ФАС Московского округа по делу N КГ-А40/8200-03 в постановлении от 21 октября 2003 г. указал на то, что начало срока исковой давности следует считать с момента, когда юридическое лицо, а не его вновь назначенный руководитель узнало или должно было узнать о нарушении своего права, так как иск заявляется органом юридического лица о защите прав юридического лица, а не физическим лицом в защиту его прав. В случае если решение о совершении крупной сделки относится к компетенции общего собрания акционеров, то срок исковой давности должен исчисляться со дня, когда общее собрание акционеров узнало или должно было узнать о нарушении прав акционерного общества - например, при утверждении финансового отчета по итогам года, в котором была совершена рассматриваемая сделка (Постановление Президиума ВАС РФ от 20 марта 2002 г. N 8754/01). По одному из рассматриваемых дел (Постановление ФАС Московского округа от 13 августа 2002 г. N КГ-А40/5213-02) истец, возражая против применения срока исковой давности, указал на то, что акционеры узнали и могли узнать о совершении займа и обстоятельствах, при которых заключался договор, лишь после проведения ревизии через три года после передачи денег. В своем постановлении ФАС Московского округа указал, что в соответствии со ст. 85 Закона об АО проверка финансово-хозяйственной деятельности общества осуществляется как минимум по итогам деятельности за год. Из чего следует, что после передачи спорных по данному делу денег истец должен и обязан был узнать о совершении сделки с заинтересованностью без решения и одобрения соответствующих органов общества при подведении итогов деятельности общества за год, в котором была совершена рассматриваемая сделка. При этом информация об аффилированных лицах общества (истца) согласно ст. 93 закона является открытой. Установленные судом обстоятельства, якобы свидетельствующие о том, что фактически обществу в лице его соответствующих органов стало известно о совершении спорной сделки только спустя три года, свидетельствуют лишь об отсутствии надлежащего учета и контроля общества за деятельностью его работников или органов, но не о том, что истец должен был узнать о таких обстоятельствах через два или три года после того, как они совершились. Проблема 16. Подведомственность корпоративных споров В настоящее время отсутствует четкое разграничение по подведомственности споров, вытекающих из корпоративных отношений В Постановлении Президиума ВС РФ от 27 декабря 2002 г. N 27пв02 о рассмотрении судами Российской Федерации дел с участием акционерных обществ указано: "В Верховном Суде Российской Федерации выборочно изучены дела с участием акционерных обществ. ...С 6 августа 2002 года был введен в действие параграф 1 "Подведомственность" главы 4 нового Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Статьей 33 этого Кодекса изменена подведомственность гражданских дел, связанных с деятельностью акционерных обществ и иных хозяйственных товариществ и обществ, кроме трудовых споров. Рассмотрение таких дел отнесено к исключительной компетенции арбитражных судов:". В послании Президента РФ Федеральному Собранию РФ на 2002 г. HYPERLINK \l "sub_9934" *(34) подчеркивалось, что "судебную систему дискредитирует то, что сплошь и рядом один и тот же спор рассматривается в разных судах, которые, к тому же, подчас и очень часто принимают противоположные решения. Это ставит в тупик предпринимателей, граждан, перегружает суды, не способствует развитию здорового делового климата: Вынесение определений в целях обеспечения исполнения решения суда с нарушениями требований статей 133 и 134 ГПК РСФСР, и другие грубейшие нарушения процессуального законодательства допускались судьями при рассмотрении дел по спорам, возникшим между акционерными обществами и гражданами, не являющимися акционерами данных обществ". До введения в действие в 2002 г. нового АПК РФ споры между гражданами - акционерами (участниками) общества и обществами рассматривались судами общей юрисдикции (народными судами). Согласно ч. 1 п. 4 ст. 33 АПК РФ арбитражный суд рассматривает споры между акционером и акционерным обществом, участниками иных хозяйственных товариществ и обществ, вытекающими из деятельности товариществ и обществ, за исключением трудовых споров. При этом указанные споры рассматриваются арбитражными судами независимо от того, являются ли участниками правоотношений, из которых возникли требования или спор, граждане, не имеющие статуса индивидуального предпринимателя. В случае если гражданин подтверждает свой статус акционера (участника) учредительными документами, выпиской из реестра акционеров, вопрос о подведомственности спора не возникает. В то же время в арбитражной практике нередко имеют место случаи, когда гражданин заявляет о том, что его противозаконно лишили права собственности на акции (доли) в уставном капитале общества. Гражданин подает в арбитражный суд иск о признании недействительной сделки по отчуждению акций (долей) общества. Ответчиком по такому иску является акционер (участник) - физическое или юридическое лицо. На момент обращения с иском гражданин не является акционером (участником), в реестре акционеров, в учредительных документах общества с ограниченной ответственностью не числится. В пользу данного утверждения свидетельствует следующее. Согласно ст. 21 Закона об ООО участник общества вправе продать или иным образом уступить свою долю в уставном капитале общества либо ее часть одному или нескольким участникам данного общества. Согласие общества или других участников общества на совершение такой сделки не требуется, если иное не предусмотрено уставом общества. Приобретатель доли (части доли) в уставном капитале общества осуществляет права и несет обязанности участника общества с момента уведомления общества об указанной уступке. Устав общества с ограниченной ответственностью должен в соответствии со ст. 12 Закона об ООО содержать сведения о размере и номинальной стоимости доли каждого участника. Согласно ст. 2 Закона об АО акционеры вправе отчуждать принадлежащие им акции без согласия других акционеров и общества. Согласно ст. 44 Закона об АО в реестре акционеров общества указываются сведения о каждом зарегистрированном лице, количестве и категориях (типах) акций, записанных на имя каждого зарегистрированного лица, иные сведения, предусмотренные правовыми актами Российской Федерации. В соответствии со ст. 29 Закона о рынке ценных бумаг права владельцев на эмиссионные ценные бумаги бездокументарной формы выпуска удостоверяются в системе ведения реестра - записями на лицевых счетах у держателя реестра или в случае учета прав на ценные бумаги в депозитарии - записями по счетам депо в депозитариях. Право на именную бездокументарную ценную бумагу переходит к приобретателю: в случае учета прав на ценные бумаги у лица, осуществляющего депозитарную деятельность, - с момента внесения приходной записи по счету депо приобретателя; в случае учета прав на ценные бумаги в системе ведения реестра - с момента внесения приходной записи по лицевому счету приобретателя. Права, закрепленные эмиссионной ценной бумагой, переходят к их приобретателю с момента перехода прав на эту ценную бумагу. Осуществление прав по именным бездокументарным эмиссионным ценным бумагам производится эмитентом в отношении лиц, указанных в системе ведения реестра. Таким образом, при рассмотрении дела в арбитражном суде о признании недействительной сделки по отчуждению акций (долей), заключенной между физическими лицами или физическим и юридическим лицом, арбитражный суд рассматривает требования лица, не являющегося акционером (участником) на момент подачи иска. При этом отказ в иске означает, что суд рассмотрел требование лица, не являющегося акционером (участником). Более того, удовлетворение требования о признании недействительной сделки далеко не всегда означает восстановление истца в правах акционера (участника) общества, так как его доля (акции) на момент вынесения судебного решения уже может быть отчуждена в пользу третьих лиц и их последующая виндикация также находится под вопросом. Рассматривая вышеуказанный иск, арбитражный суд разрешает спор между лицами, одно из которых в любом случае не является акционером (участником) общества. Надлежащим акционером (участником) общества по данному спору может быть только одна из сторон. Практика ФАС Московского округа свидетельствует о том, что субъектный состав данной категории спора не имеет значения для определения подведомственности, так как исковые требования связаны с экономической деятельностью общества. При этом ФАС Московского округа исходит из следующего. В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 6 Постановления Пленума ВАС РФ от 9 декабря 2002 г. N 11 о некоторых вопросах, связанных с введением в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации HYPERLINK \l "sub_9935" *(35) (далее - Постановление о вопросах введения в действие АПК РФ) арбитражным судам подведомственны споры между участником хозяйственного товарищества и общества и хозяйственным товариществом и обществом, вытекающие из деятельности хозяйственных товариществ и обществ и связанные с осуществлением прав и выполнением обязанностей участниками хозяйственных товариществ и обществ. При этом споры между участниками хозяйственных товариществ и обществ, если хотя бы один из них является гражданином, не имеющим статуса индивидуального предпринимателя, не подлежат рассмотрению в арбитражном суде, за исключением случаев, когда указанные споры связаны с предпринимательской или иной экономической деятельностью указанных хозяйственных товариществ и обществ. Таким образом, споры между хозяйственным обществом и его участником - физическим лицом рассматриваются арбитражным судом, если они связаны с предпринимательской или иной экономической деятельностью этого общества. Доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью представляет собой не только определенную денежную ценность в обороте, но и наделяет ее обладателя (участника) рядом неимущественных прав и обязанностей, в частности: правом на участие в управлении общества, правом на участие в распределении прибыли, правом участвовать и голосовать на общем собрании участников общества (п. 1 ст. 8, п. 1 ст. 31 Закона об ООО). Исходя из положений закона, именно участием в уставном капитале общества обусловлено наличие у лица комплекса прав на участие в управлении обществом, а следовательно, и в его экономической деятельности. Реализация указанных прав участника затрагивает деятельность общества, связанную с предпринимательской, поэтому спор о праве на долю уставного капитала общества подлежит рассмотрению в арбитражном суде HYPERLINK \l "sub_9936" *(36) . По делу N КГ-А40/2244-04 от 5 апреля 2004 г., ФАС Московского округа указал, что так как спор возник из участия М. как акционера ОАО ГМК "Норильский никель", акций которого она неправомерно лишилась, учитывая Постановление Президиума ВС РФ 27 декабря 2002 г. N 27пв02, производство по делу было неправомерно прекращено. Президиум Верховного Суда РФ в постановлении от 27 декабря 2002 г. N 27пв02 указал, в частности, на следующее: "....Постановлением Президиума Ивановского областного суда от 18 октября 2002 г. было отменено определение судьи Октябрьского районного суда г. Иваново от 2 августа 2002 г. о передаче по подсудности дела по иску Аванесова Ш.С. о признании недействительными сделок по приобретению акций ОАО "Завод им. В.А. Дегтярева" в Замоскворецкий межмуниципальный суд г. Москвы. Президиум направил дело в тот же суд для рассмотрения со стадии подготовки к судебному разбирательству, не указав при этом, что на время вынесения постановления рассмотрение данной категории дел стало неподведомственным судам общей юрисдикции" (Выделено авт.). Гражданин может лишиться права собственности на акции (доли) в результате: - того, что общество произвело их отчуждение третьим лицам, посчитав их неоплаченными; - подделки передаточного распоряжения; - незаконного исключения из состава участников общества; - незаконного решения о внесении изменений в учредительные документы (при этом отсутствует сделка по отчуждению акций (долей) у гражданина и гражданин вынужден оспаривать незаконные действия общества, регистратора, налогового органа). Из Постановления ФАС Московского округа от 14 августа 2003 г. по делу N КГ-А40/5450-03 усматривается следующее. Граждане, не зарегистрированные в качестве предпринимателей, обратились в арбитражный суд с иском к акционерному обществу о признании незаконными действий ответчика, направленных на лишение истцов прав собственности на акции общества ответчика, а также о восстановлении в правах акционеров и об обязании выдать выписки из реестра акционеров. Сам по себе факт отсутствия записей об истцах в реестре акционеров на дату предъявления иска не может являться критерием для определения подведомственности дела. Исходя из норм § 1 гл. 4 АПК РФ, подведомственность дел арбитражному суду определяется исходя из характера спора. По данному делу истцы обратились в арбитражный суд за защитой своих прав акционеров, которые, по мнению истцов, были нарушены акционерным обществом в результате принудительного выкупа у истцов принадлежащих им дробных акций, образовавшихся в результате консолидации акций. При этом истцы оспаривают и правомерность исключения их из реестра акционеров. Следовательно, данный спор является спором между акционерами и акционерным обществом, который отнесен к подведомственности арбитражного суда п. 4 ч. 1 ст. 33 АПК РФ. В ответах Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ на вопросы судов по применению норм ГПК РФ (утверждены Постановлением Президиума ВС РФ от 24 марта 2004 г. N 27пв03) указывается следующее. По общему правилу подведомственности, критериями разграничения дел между судами общей юрисдикции и арбитражными судами являются субъектный состав и характер споров. Как установлено п. 4 ч. 1 ст. 33 АПК РФ, к подведомственности арбитражных судов отнесены дела по спорам между акционером и акционерным обществом, участниками иных хозяйственных товариществ и обществ, вытекающие из деятельности хозяйственных товариществ и обществ, за исключением трудовых споров. Данные дела рассматриваются арбитражным судом независимо от того, являются ли участниками правоотношений, из которых возникли спор или требование, юридические лица, индивидуальные предприниматели или иные организации и граждане. Из редакции этой нормы видно, что она устанавливает специальную подведомственность арбитражным судам дел по спорам между акционером и акционерным обществом. Правило специальной подведомственности - независимо от субъектов спора - распространяется только на споры, в которых одной стороной (истцом или ответчиком) является акционер, а другой - акционерное общество, акционером которого он является. Подведомственность дел по спорам: акционеров одного акционерного общества между собой; акционеров данного акционерного общества с третьими лицами (другими акционерными обществами, иными юридическими и физическими лицами); лиц, не являющихся акционерами данного общества, с этим обществом или его акционерами, - определяется по общим правилами - в зависимости от субъектного состава и характера спора. Например, дело по спору между акционером (юридическим лицом) и третьим лицом (физическим лицом) о признании преимущественного права покупки акций подлежит рассмотрению в суде общей юрисдикции. Что касается вопроса о подведомственности дел по искам выбывших участников хозяйственных товариществ и обществ об истребовании своей доли в уставном капитале и доли в имуществе, то в силу положений ст. 33 АПК РФ они подлежат рассмотрению в арбитражном суде. Таким образом, Верховный Суд РФ обозначил общий подход к проблеме, предложив учитывать не только характер спора, но и субъектный состав, в то же время не оговорив конкретно рассматриваемую ситуацию, несмотря на ее актуальность. Таким образом, в отсутствие разъяснений Высшего Арбитражного Суда РФ, Верховного Суда РФ по вышеуказанному вопросу, суды общей юрисдикции, как полагает автор, вправе принимать и рассматривать споры по искам физических лиц к физическим (или юридическим) лицам о признании недействительных договоров по отчуждении долей (акций), так как по субъектному составу данный спор не отнесен к подведомственности арбитражных судов. Представляется, что при этом суд общей юрисдикции не допустит нарушений процессуального законодательства. Однако при этом и арбитражные суды в настоящее время также принимают и рассматривают аналогичные споры. Такая ситуация сложилась с 1 сентября 2002 г., с момента введения в действие нового АПК РФ, и назрела острая необходимость четких разъяснений высших судебных органов по данному вопросу. В целях выработки единообразного подхода к данной проблеме и эффективной защиты интересов инвесторов (акционеров, участников), представляется целесообразным разъяснение в совместном постановлении Пленума ВАС РФ и Верховного Суда РФ о следующем. Арбитражные суды рассматривают требования, заявленные физическими лицами, не являющимися акционерами (участниками) общества на дату подачи иска к акционерам (участникам) общества о признании недействительными сделок по отчуждению долей (акций) в уставном капитале данного общества, ранее принадлежавших истцам. В случае если физическое лицо, заявляя требование к обществу, специализированному регистратору, налоговому органу или Федеральной службе по финансовым рынкам, ссылается на то, что утратило права акционера (участника) на основании недействительной сделки, неправомерных действий, хищения и т.п. и на момент обращения с иском не представлено доказательств, что данное лицо восстановилось в правах акционера (участника), спор не подлежит рассмотрению в арбитражном суде, а производство по делу подлежит прекращению. Гражданин, обжалуя сделку по отчуждению акций (долей) или действия по противоправному лишению его акций (долей), может заявить одновременно или в самостоятельном порядке следующие требования. 1. О признании недействительным решения общего собрания общества, принятого измененным (незаконным, по мнению гражданина) составом акционеров (участников), который сформировался в результате осуществленной оспариваемой сделки. 2. О признании недействительным решения собрания в связи с его фальсификацией. 3. О признании права собственности на акции (доли). 4. О применении последствий недействительности сделки. 5. Об истребовании акций (долей) из чужого незаконного владения. 6. О признании недействительным решения налогового органа о государственной регистрации изменений в учредительные документы, принятого на основании оспариваемого решения общего собрания участников. 7. О признании недействительным решения ФКЦБ России (Федеральной службы по финансовым рынкам) о регистрации выпуска акций (проспекта эмиссии, отчета об итогах выпуска акций), принятого на основании оспариваемого решения общего собрания участников. 8. Об обязании регистратора (специализированного реестродержателя) общества внести изменения в реестр акционеров и зачислить на счет истца незаконно списанные акции. 9. О взыскании ущерба с реестродержателя (депозитария, регистратора). При этом ст. 33 АПК РФ не содержит указания на возможность рассмотрения арбитражными судами споров по искам граждан (пусть даже акционеров или участников) к ФКЦБ (ФСФР) России, реестродержателю, регистрирующему органу (ФНС России). Попытку разрешить данную проблему предпринял Высший Арбитражный Суд РФ в Постановлении о вопросах введения в действие АПК РФ, указав, что арбитражным судам подведомственны споры по искам заинтересованных лиц к держателю реестра акционеров или к депозитарию, связанные с осуществляемой ими деятельностью, в том числе по учету прав на акции. Можно предположить, что граждане (акционеры) должны входить в круг заинтересованных лиц. Таким образом, вопрос об иске к реестродержателю и депозитарию предположительно разрешен в данном постановлении ВАС РФ. Однако вопрос о возможности рассмотрения дел по иску гражданина к ФСФР (ранее - ФКЦБ) России и налоговому органу является открытым, в то время как данные иски не носят единичный характер. Практика рассмотрения дел свидетельствует о том, что арбитражные суды рассматривают дела по искам граждан - акционеров (участников) обществ к налоговым органам и ФСФР России. Указывая в Постановлении о вопросах введения в действие АПК РФ на то, что арбитражным судам подведомственны споры по искам заинтересованных лиц к держателю реестра акционеров или к депозитарию, ВАС РФ не обозначил конкретно того обстоятельства, что таким заинтересованным лицом может быть физическое лицо - акционер общества, так как ст. 33 АПК РФ не предусматривает возможности рассмотрения в арбитражном суде спора между физическим лицом (акционером) и лицом, не являющимся ни акционером, ни обществом. Соответственно, несмотря на то, что арбитражные суды несколько лет рассматривают споры между акционером (участником) и регистратором, налоговым органом, ФКЦБ (ФСФР) России, в АПК РФ не внесены изменения, позволяющие это делать. Логично при этом выглядит и отсутствие разъяснений ВАС РФ по данному вопросу. Представляется необходимым внести изменения в ст. 33 АПК РФ, указав следующее. Арбитражные суды рассматривают требования акционеров (участников) хозяйственных товариществ и обществ, предъявленные к: - держателю реестра акционеров или к депозитарию, связанные с осуществляемой ими деятельностью, в том числе по учету прав на акции; - федеральному органу, осуществляющему регулирование деятельности на рынке ценных бумаг; - налоговому органу, осуществляющему государственную регистрацию изменений, внесенных в учредительные документы общества и изменений, не связанных с этим. Многочисленные противоречащие друг другу судебные акты судов общей юрисдикции по искам граждан к акционерам и обществам, в частности - многочисленные меры по обеспечению иска, направленные на запрет голосовать и т.п., являются одной из главных претензий предпринимателей к судебной власти. Автор полагает, что в отсутствие четкого законодательного регулирования вышеуказанных вопросов подведомственности, суд общей юрисдикции в настоящее время может принять к производству иск физического лица (бывшего акционера) к другому акционеру о признании недействительной сделки по отчуждению долей (акций), или иск физического лица к ФСФР России или налоговому органу и, в зависимости от ситуации, вынести определение об обеспечении иска в той или иной форме. Автор полагает, что, выделяя в ст. 33 нового АПК РФ в качестве отдельной категории дел, споры между участниками (акционерами) обществ, законодатель преследовал цель сосредоточения всех корпоративных споров, вытекающих из деятельности обществ, в арбитражных судах. Представляется, что такой подход является правильным с точки зрения обеспечения эффективности защиты прав акционеров (участников), выработки единой правоприменительной практики. Однако редакция ст. 33 АПК РФ, как указывалось выше, требует внесения дополнений. Пленум Верховного Суда РФ в своем Постановлении от 20 ноября 2003 г. N 17 о некоторых вопросах, возникших в судебной практике при рассмотрении дел по трудовым спорам с участием акционерных обществ, иных хозяйственных товариществ и обществ дал следующие разъяснения. 1. Дела об оспаривании руководителями организаций, членами коллегиальных исполнительных органов организаций (генеральными директорами акционерных обществ, иных хозяйственных товариществ и обществ и т.п.), а также членами советов директоров (наблюдательных советов) организаций, заключивших с данными организациями трудовые договоры, решений уполномоченных органов организаций либо собственников имущества организаций или уполномоченных собственниками лиц (органов) об освобождении их от занимаемых должностей подведомственны судам общей юрисдикции и рассматриваются ими в порядке искового производства как дела по трудовым спорам о восстановлении на работе (ст. 11, 273-281, 391 Трудового кодекса РФ, п. 4 ч. 1 ст. 33 АПК РФ, ст. 22, подразд. II ГПК РФ, п. 4-5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 января 2003 г. N 2 о некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие ГПК РФ). 2. Рассмотрение указанных в п. 1 настоящего постановления дел в порядке, установленном гл. 25 ГПК РФ, в том числе с применением правил о подсудности дел по месту жительства лица, обратившегося в суд, и о возможности приостановления судом действия оспариваемого решения до вступления в законную силу решения суда (ст. 254 ГПК РФ), недопустимо, поскольку возникшие по данным делам правоотношения не являются публично-правовыми и по ним имеют место споры о праве, которые согласно ч. 3 ст. 247 ГПК РФ должны рассматриваться и разрешаться в исковом производстве. 3. Дела, указанные в пункте 1 настоящего постановления, подсудны районным судам по месту нахождения организации, являющейся надлежащим ответчиком (ст. 47 Конституции РФ, ст. 24, 28 ГПК РФ). 4. В процессе производства по делам, указанным в п. 1 настоящего постановления, судья не вправе в качестве меры по обеспечению иска приостановить действие оспариваемого решения об освобождении истца от работы и обязать ответчика, а также других лиц не чинить препятствий истцу в выполнении своих прежних обязанностей, поскольку обеспечение иска в силу ст. 139 ГПК РФ допускается, если непринятие мер по обеспечению иска затруднит или сделает невозможным исполнение решения суда, тогда как таких обстоятельств по данным делам не имеется. 5. Разъяснения, данные в настоящем постановлении, относятся в равной мере и к аналогичным делам с участием производственных и потребительских кооперативов, а также иных организаций. Неурегулированными до настоящего времени остаются вопросы, связанные с подведомственностью арбитражным судам споров о признании недействительными: - передаточных распоряжений; - выписок из реестра акционеров; - записи в ЕГРЮЛ о регистрации изменений, связанных с внесением изменений в учредительные документы и не связанных с внесением изменений в учредительные документы, выписки из ЕГРЮЛ. В судебно-арбитражной практике имеют место иски о признании недействительными передаточных распоряжений, выписок из реестра акционеров. Как правило, передаточное распоряжение не признается сделкой (см. Постановление ФАС Московского округа от 28 июня 1999 г. N КГ-А40/1888-99). Представляется, что выписки из реестра акционеров являются лишь одним из доказательств наличия на счете ценных бумаг, т.е. подтверждают владение. Передаточное распоряжение и выписка из реестра акционеров, не являясь ни сделкой, ни ненормативным правовым актом по общему правилу, не могут признаваться недействительными. Возникает вопрос о возможности рассмотрения арбитражными судами таких исков по существу (о подведомственности таких споров) в силу того, что передаточное распоряжение и выписка из реестра не являются сделкой и актами органа. В то же время в практике встречаются случаи, когда признаются недействительными записи в выписках из реестра акционеров в отношении лиц, не указанных в системе реестра акционеров (см. Постановление ФАС Уральского округа от 15 апреля 2003 г. N Ф09-194/ОЗ-ГК). Тот же суд в своем постановлении от 29 декабря 2003 г. N Ф09-3770/2003-ГК указал на то, что наличие в реестре акционеров записи о принадлежности соответствующего количества акций определенному лицу является по общему правилу достаточным доказательством для констатации факта обладания указанного лица статусом акционера, если иное не установлено в судебном порядке. Согласно Постановлению ФАС Московского округа от 29 апреля 2002 г. N КГ-А40/2426-02 закон не предусматривает признание недействительной записи в реестре акционеров. Требование о признании недействительной записи в ЕГРЮЛ о регистрации изменений, связанных с внесением изменений в учредительные документы и не связанные с внесением изменений в учредительные документы, как правило, основано на том, что истец ссылается на недействительность решения акционеров о внесении таких изменений (такое решение, как правило, по утверждению истца, или сфальсифицировано, вообще не принималось, принято на основании ничтожных договоров купли-продажи акций, или принято с нарушением порядка созыва и проведения собрания). Представляется, что хотя сама запись и не является ненормативным актом органа в формальном понимании этого термина, однако внесению записи предшествует решение налогового органа о регистрации соответствующих изменений. Соответственно, истцу можно предложить уточнить требования, указав на возможность оспаривания решения налогового органа о регистрации изменений, или же на оспаривание действий налогового органа по регистрации изменений. При рассмотрении вопроса о подведомственности спора о признании недействительной записи в ЕГРЮЛ уместна аналогия с требованиями о признании недействительными акта государственной регистрации права собственности на недвижимое имущество или свидетельства о праве собственности (по данным требованиям имеется противоречивая практика ФАС Московского округа: в одних случаях производство по делу прекращается, в других - заявление рассматривается по существу). Проблема 17. Недобросовестное использование прав участниками общества (корпоративный шантаж) Законодательство РФ не содержит нормы, позволяющей исключить акционера из числа акционеров общества в случае, если он препятствует деятельности общества своими действиями (бездействием) или существенно затрудняет данную деятельность, в то время как ст. 10 Закона об ООО это предусматривает. Законодательство РФ не содержит нормы, позволяющей принять какие-либо меры к участнику (участникам) общества с ограниченной ответственностью, отказывающимся принять решение о внесении изменений в устав общества относительно изменения состава участников в случае, если участник, который не указан в уставе общества, обладает менее 10% долей в уставном капитале общества В странах с развитыми корпоративными отношениями возникло и существует понятие "гринмейл" - корпоративный шантаж миноритарных акционеров по отношению к обществу. Миноритарий, недобросовестно используя права, предоставленные ему законом (обжалование в суд решений собраний, сделок, заключенных обществом и т.п.), вынуждает общество принять меры к выкупу у него акций по завышенной цене или предоставить данному акционеру какие-либо иные преференции. В России, как бы недобросовестно ни вел себя акционер по отношению к обществу, общество не может от него избавиться и обречено в течение всего своего существования терпеть его выходки, так называемый корпоративный шантаж. Автор полагает целесообразным ввести в Закон об АО (по аналогии со ст. 10 Закона об ООО) норму следующего содержания: Акционеры, владеющие в совокупности не менее 10% акций общества, вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением об исключении акционера из числа акционеров общества в случае, если данное лицо грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет. При исключении акционера его акции переходят на баланс общества с момента вступления в законную силу соответствующего судебного акта. При этом общество обязано выплатить исключенному акционеру рыночную стоимость акций по цене, определяемой в соответствии с п. 2 ст. 77 Закона об АО. При этом ст. 235 ГК РФ, по мнению автора, должна быть дополнена таким основанием для принудительного изъятия у собственника имущества (акций у акционера). Принятие арбитражным судом судебного акта об исключении акционера из числа акционеров общества в порядке, предусмотренном Законом об АО. Автор полагает целесообразным предоставление права мажоритарному акционеру, владеющему более 90% голосующих акций, осуществлять принудительный выкуп акций у миноритариев, что позволит в значительной мере избежать корпоративного шантажа и оперативно избавляться от акционеров, единственной целью которых является дестабилизация деятельности общества. Согласно ст. 10 Закона об ООО участники общества, доли которых в совокупности составляют не менее 10% уставного капитала общества, вправе потребовать в судебном порядке исключения из общества участника, который грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет. При разрешении данной категории спора необходимо иметь в виду, насколько систематический характер имеют действия (бездействия) участника и действительно ли деятельность общества существенно затрудняется или невозможна, если не будет принято решение об исключении данного участника. Основанием для данной категории исков зачастую служит то обстоятельство, что генеральный директор общества ведет деятельность, приводящую к убыткам для общества, например: - cдал в аренду все помещения общества за арендную плату, заведомо в несколько раз ниже рыночной; - заключил договора с третьими лицами на кабальных для общества условиях; - выдал поручительства, сдал имущество общества в залог под заведомо невыполнимые обязательства, выдал ничем не обеспеченные векселя; - не сдает налоговую отчетность, не уплачивает налоги; - общество неоднократно привлекалось к налоговой, административной ответственности государственными органами за различного рода нарушения; - получил для общества заемные средства и использовал их нецелевым образом; - уволил всех сотрудников, что повлекло прекращение деятельности общества и т.п. При этом иск мотивирован тем, что участник, затрудняющий деятельность общества, является генеральным директором и участником общества в одном лице (гражданином) или данный участник (имея большинство голосов) отказывается переизбрать генерального директора, который совершает вышеуказанные действия. Ответчик в таких случаях, как правило, указывает на то, что согласно ст. 33 АПК РФ арбитражные суды рассматривают споры между участником и другими участниками общества, за исключением трудовых споров, а, по мнению ответчика, требования истца основаны на трудовых правоотношениях, т.е. связаны с исполнением участником (или лицом, им назначенным, которое не может быть уволено без его ведома) обязанностей генерального директора. Представляется, что данная позиция ответчика является спорной, так как именно вследствие того, что участники общества выразили доверие другому участнику, назначив его генеральным директором, данное лицо получило возможность управлять обществом. В таком случае имеет место идеальная совокупность прав и обязанностей участника с правами и обязанностями генерального директора и нельзя разделить волеизъявление участника и генерального директора на совершение действий (бездействия). Действия, затрудняющие деятельность общества, можно расценивать непосредственно как действия участника, так как они производятся при его непосредственном участии, с его ведома и по его воле. Именно являясь генеральным директором, участник общества, как никакой другой участник, может затруднить или сделать невозможной деятельность общества, так как именно в данном случае он наделен всей полнотой властных полномочий, которые можно умышленно или по неосторожности использовать во вред обществу. Никакой другой участник общества, кроме участника, соединяющего в себе функции директора и участника, не имеет столько прав и возможностей, связанных с руководством деятельностью общества. Именно генеральный директор общества, а не просто участник, согласно ст. 40 Закона об ООО без доверенности действует от имени общества, представляет его интересы и совершает сделки. Однако, не имея 10% долей, участник ООО также не может найти управу на недобросовестных участников общества. Предположим, лицо стало участником, купив менее 10% долей. Однако общество отказывается вносить изменения в учредительные документы. Как заставить других участников общества принять соответствующее решение? Ряд участников используют следующий способ защиты: заявляется иск о признании права собственности на долю в уставном капитале общества. Суд признает за ними право собственности и в последующем, даже в отсутствие указания на такого участника в уставе общества, данный участник подтверждает свои права судебным решением. В то же время ряд участников используют такой неправомерный способ защиты, как подача иска об обязании общества принять соответствующее решение о внесении изменений в уставные документы общества относительно указания истца в качестве участника. Суды отказывают в удовлетворении таких требований. Так, из Постановления ФАС Московского округа от 30 октября 2003 г. N КГ-А41/8382/03 следует: "Суд не вправе обязывать общество совершать действия по внесению изменений в учредительные документы. Для государственной регистрации изменений в учредительные документы требуется соответствующее решение общего собрания участников общества". Представляется целесообразным внести изменения в Закон об ООО, предоставив право участнику общества (в случае непринятия обществом соответствующего решения) подавать иск о внесении изменений в учредительные документы общества в части указания в них на истца, как на участника общества, т.е. предоставив суду право в этом случае вносить изменения в учредительные документы общества с ограниченной ответственностью. Проблема 18. Защита прав добросовестных участников общества при преднамеренном банкротстве Наличие признаков преднамеренного банкротства никак не влияет на переход права собственности на активы общества к кредиторам (лицам, представляющим их интересы), которые сами инициировали процесс преднамеренного банкротства в сговоре с руководителем общества или его участниками (акционерами) Простой пример. Руководитель общества принимает в оплату за работы (услуги) вексель фирмы "А". Впоследующем расплачивается данным векселем с фирмой "Б". Обвинить руководителя за совершение такой операции формально не в чем, так как общество не понесло никаких убытков (напротив - общество использовало полученный вексель для расчетов). Однако, рассчитываясь полученным векселем, руководитель общества проставил индоссамент без оговорки "без оборота на себя". В последующем векселедатель по векселю отказался платить последнему векселедержателю, и тот предъявил в арбитражный суд иск о взыскании солидарно вексельной суммы и процентов как с векселедателя, так и с общества. Иск, естественно, удовлетворяется. Предположим, что речь идет о нескольких миллионах долларов. Излишне говорить о том, что взыскатель по векселю становится инициатором процесса банкротства предприятия, при этом само предприятие (общество) никаких обязательств перед кредитором (кроме вексельного поручительства) не имеет. Следует заметить, что преднамеренное банкротство является уголовно-наказуемым деянием. Согласно ст. 196 УК РФ преднамеренное банкротство, то есть умышленное создание или увеличение неплатежеспособности, совершенное руководителем или собственником коммерческой организации, а равно индивидуальным предпринимателем в личных интересах или интересах иных лиц, причинившее крупный ущерб, наказывается штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет либо лишением свободы на срок до шести лет со штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев либо без такового. Уголовная ответственность за преднамеренное банкротство лиц, состоящих в сговоре с руководителем общества, не предусмотрена. Даже при условии доказанности факта умышленного создания задолженности, совершенной руководителем или участниками общества, это обстоятельство не влияет на оценку судом (в рамках дела о банкротстве) такой задолженности на предмет ее действительности, тем более что факт задолженности, как правило, устанавливается вступившим в законную силу судебным актом. Постановлением Правительства РФ от 27 декабря 2004 г. N 855 утверждены Временные правила проверки арбитражным управляющим наличия признаков фиктивного и преднамеренного банкротства HYPERLINK \l "sub_9937" *(37) , в которых указано следующее. "....По результатам проверки арбитражным управляющим составляется заключение о наличии (отсутствии) признаков фиктивного или преднамеренного банкротства.... Заключение о наличии (отсутствии) признаков фиктивного или преднамеренного банкротства представляется собранию кредиторов, арбитражному суду, а также не позднее 10 рабочих дней после подписания - в органы, должностные лица которых уполномочены в соответствии с Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях составлять протоколы об административных правонарушениях, предусмотренных статьей 14.12 Кодекса, для принятия решения о возбуждении производства по делу об административном правонарушении. В случае если в заключении о наличии (отсутствии) признаков фиктивного или преднамеренного банкротства устанавливается факт причинения крупного ущерба, оно направляется только в органы предварительного расследования. Одновременно с заключением о наличии признаков преднамеренного или фиктивного банкротства арбитражный управляющий представляет в указанные органы результаты финансового анализа, проводимого в соответствии с правилами проведения арбитражным управляющим финансового анализа, утвержденными Правительством Российской Федерации, а также копии документов, на основании которых сделан вывод о наличии признаков фиктивного или преднамеренного банкротства". Таким образом, даже наличие заключения о признаках преднамеренного банкротства, составленного в установленном законом порядке, не препятствует деятельности лиц, осуществляющих противоправный захват активов предприятия, вооруженных решением суда о взыскании задолженности, вступившим в законную силу. Автор полагает, что при наличии подтвержденных признаков преднамеренного банкротства суды могут рассматривать сделку, послужившую основанием возникновения задолженности, как совершенную с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности, т.е. как ничтожную сделку, применяя при этом последствия, установленные ст. 169 ГК РФ. Обращает на себя внимание тот факт, что прокурор, согласно АПК РФ, лишен возможности обратиться в арбитражный суд с иском о признании недействительной сделки, совершенной с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности, за исключением случаев, когда в капитале общества есть доля участия Российской Федерации, субъектов РФ, муниципальных образований. Арбитражный же управляющий, назначенный арбитражным судом (кандидатура предложена кредитором, инициировавшим преднамеренное банкротство в сговоре с руководителем общества) не заинтересован в признании недействительной сделки, положенной в основу банкротства. В этой ситуации оспаривать сделку необходимо участникам (акционерам) общества. Проблема 19. Определение надлежащего собственника акций (долей) в корпоративных конфликтах Вопрос, связанный с моментом перехода права собственности на акции (доли) в уставном капитале порождает сложности с определением надлежащего собственника акций (долей), в случае совершения с ними нескольких сделок по отчуждению с различными приобретателями, но одним и тем же продавцом В такой ситуации различные лица, соответственно, считают себя надлежащими акционерами (участниками), в связи с чем возникают различные реестры акционеров и противоречащие друг другу изменения в учредительных документах. Рассмотрим данный вопрос на примере общества с ограниченной ответственностью. При совершении сделки, согласно ст. 21 Закона об ООО, приобретатель доли в уставном капитале общества осуществляет права и несет обязанности участника общества с момента уведомления общества об указанной сделке. Таким образом, в случае если на одну и ту же долю заключены два договора с разными покупателями, новым собственником доли должен считаться тот покупатель, о сделке которого общество было уведомлено раньше, независимо от того, что его сделка была совершена уже после заключения другой альтернативной сделки. Похожая ситуация складывается и в акционерном обществе. Согласно ст. 44, 46 Закона об АО сведения об акционерах отражаются в реестре акционеров, а права акционера подтверждаются выпиской из реестра. Таким образом, если даже передаточное распоряжение по более ранней сделке поступило реестродержателю первым, однако он исполнил передаточное распоряжение, поступившее позднее по другой сделке на те же акции, надлежащим акционером будет считаться акционер, запись о котором совершена в реестре акционеров. И это несмотря на то, что он заключил сделку уже после того, как эти акции были проданы по другой сделке и уже после того, как реестродержатель получил передаточное распоряжение по первоначальной сделке. Соответственно, в случае если расчеты за акции (доли), имея в виду "оптимизацию" налогообложения, ведутся неофициально, т.е. помимо номинальной стоимости продавец получает денежные средства дополнительно в конверте или другим образом (скрытым от фискальных властей), то наличие второго (альтернативного) договора при условии надлежащей фиксации перехода прав на доли (акции) именно по нему ставит покупателя, склонного к такой "оптимизации" налогов, в затруднительное положение. Согласно ст. 223 ГК РФ право собственности у приобретателя по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором. Таким образом, само по себе заключение договора купли-продажи акций (долей) без соответствующих действий по фиксации перехода права собственности, еще не порождает права собственности у покупателя на акции (доли). Согласно ст. 460 ГК РФ продавец обязан передать покупателю товар свободным об любых прав третьих лиц. Неисполнение продавцом этой обязанности дает покупателю право требовать уменьшения цены товара либо расторжения договора, если не будет доказано, что покупатель знал или должен был знать о правах третьих лиц на этот товар. Таким образом, заключение продавцом долей (акций) двух и более договоров купли-продажи на одни и те же акции (доли) не свидетельствует само по себе о том, что последующие договора (кроме первоначального) являются недействительными, так как фиксация перехода права собственности на доли (акции) может произойти не по первоначальному договору. Таким образом, законодательство РФ предоставляет недобросовестному продавцу возможность заключения неограниченного количества договоров на одни и те же акции (доли) с расчетом на то, что он будет использовать в своих целях тот договор, который посчитает для себя наиболее выгодным. Тем не менее представляется, что лицо, заключившее договор купли-продажи акций более ранней даты и первым направившее передаточное распоряжение держателю реестра, вправе обжаловать в арбитражный суд действия держателя реестра, связанные с внесением в реестр записи по другой, более поздней сделке. При этом истец вправе потребовать аннулирования данной записи и произвести запись о нем как о надлежащем акционере, исходя из срока, установленного ст. 45 Закона об АО (не позднее трех дней с момента первоначального предоставления документов держателю реестра). Согласно информационному письму Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 апреля 1998 г. N 33 "Обзор практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций" при удовлетворении иска владельца акций об обязании держателя реестра акционеров внести запись о нем в реестр, дата внесения такой записи должна определяться в решении суда исходя из срока, установленного ст. 45 Закона об АО. При удовлетворении вышеуказанного иска возникает вопрос о законности собраний акционеров, которые были проведены в отсутствие истца в период, когда он судился и требовал внесения в реестр акционеров записи о нем как об акционере. Если исходить из того, что истец, согласно судебному решению, является акционером в соответствии с записью о нем в реестре (не позднее трех дней с момента получения реестродержателем передаточного распоряжения), то у акционера формально имеется право оспаривать все решения собраний акционеров, в которых он не принимал участия. Проблема 20. Наследование акций (долей) и деятельность хозяйственного общества На практике возникает вопрос: кто представляет интересы владельца акций (долей) на собрании акционеров (участников) в случае смерти акционера (участника) и до вступления наследника в права наследования? Должны ли данные акции (доли) учитываться при определении кворума собрания и правомочности принятых на нем решений - прежде всего в случае, когда умерший акционер (участник) обладал количеством акций (долей), которые предопределяли принимаемые решения или делали их принятие невозможным в случае несогласия с ними данного акционера (участника)? Согласно ст. 21 Закона об ООО доли в уставном капитале переходят к наследникам. До принятия наследником умершего участника общества наследства права умершего участника общества осуществляются, а его обязанности исполняются лицом, указанным в завещании, а при отсутствии такого лица - управляющим, назначенным нотариусом. Закон об АО вообще не регулирует данный вопрос. Видимо, законодатель посчитал его незначительным или, как это бывает зачастую, забыл о нем. Поэтому следует использовать положения ч. 3 ГК РФ, регулирующие наследственные правоотношения. Согласно ст. 1171 ГК РФ для защиты прав наследников, отказополучателей и других заинтересованных лиц исполнителем завещания или нотариусом по месту открытия наследства принимаются меры, указанные в статьях 1172 и 1173 настоящего Кодекса, и другие необходимые меры по охране наследства и управлению им. Нотариус принимает меры по охране наследства и управлению им по заявлению одного или нескольких наследников, исполнителя завещания, органа местного самоуправления, органа опеки и попечительства или других лиц, действующих в интересах сохранения наследственного имущества. В случае, когда назначен исполнитель завещания (статья 1134), нотариус принимает меры по охране наследства и управлению им по согласованию с исполнителем завещания. Исполнитель завещания принимает меры по охране наследства и управлению им самостоятельно либо по требованию одного или нескольких наследников. Нотариус осуществляет меры по охране наследства и управлению им в течение срока, определяемого нотариусом с учетом характера и ценности наследства, а также времени, необходимого наследникам для вступления во владение наследством, но не более чем в течение шести месяцев, а в случаях, предусмотренных пунктами 2 и 3 статьи 1154 и пунктом 2 статьи 1156 настоящего Кодекса, не более чем в течение девяти месяцев со дня открытия наследства. Исполнитель завещания осуществляет меры по охране наследства и управлению им в течение срока, необходимого для исполнения завещания. Порядок охраны наследственного имущества и управления им, в том числе порядок описи наследства, определяется законодательством о нотариате. Предельные размеры вознаграждения по договору хранения наследственного имущества и договору доверительного управления наследственным имуществом устанавливаются Правительством Российской Федерации. Статья 173 ГК РФ предусматривает, что если в составе наследства имеется имущество, требующее не только охраны, но и управления (предприятие, доля в уставном (складочном) капитале хозяйственного товарищества или общества, ценные бумаги, исключительные права и тому подобное), нотариус в соответствии со статьей 1026 настоящего Кодекса в качестве учредителя доверительного управления заключает договор доверительного управления этим имуществом. В случае, когда наследование осуществляется по завещанию, в котором назначен исполнитель завещания, права учредителя доверительного управления принадлежат исполнителю завещания. Возникают вопросы: кого может назначить управляющим нотариус, на основании каких критериев нотариус будет определять кандидатуру управляющего, кто будет выплачивать ему вознаграждение, чьи конкретно интересы будет представлять управляющий? Что делать обществу до того, как нотариус назначит управляющего? Законодательством РФ это прямо не урегулировано. В случае если имеется спор о праве на наследование, а наследство составляет, например, более 50% акций (долей) общества, нотариус становится главной фигурой, определяющей деятельность общества, так как именно назначенный им управляющий наследным имуществом и будет определять всю деятельность общества, вплоть до назначения его генерального директора. В соответствии с п. 1 ст. 58 Закона об АО общее собрание правомочно, если для участия в нем зарегистрировались акционеры (их представители), обладающие в совокупности более чем половиной голосов размещенных голосующих акций общества. В соответствии с п. 3 ст. 58 данного закона при повторном созыве собрания для наличия кворума достаточно регистрации акционеров (их представителей), обладающих не менее чем 30% голосов размещенных голосующих акций. Акции, которые принадлежали умершему акционеру, также входят в число размещенных голосующих. Поэтому непринятие их во внимание при определении наличия кворума будет прямо противоречить Закону об АО. Таким образом, если умерший акционер обладал количеством голосов, которые могли повлиять на принятое решение, то до тех пор, пока его наследники не получат свидетельство о праве на наследство и не будут включены на основании этого в реестр акционеров, решения очередного или внеочередного общего собрания, на которых не присутствовал управляющий, назначенный нотариусом, могут быть оспорены. В случае же если умерший акционер обладал количеством акций более 50%, то все решения собрания будут ничтожными, как принятые неправомочным составом акционеров. Свидетельство о праве на наследство выдается по истечении шести месяцев со дня открытия наследства (день смерти наследодателя) или ранее этого срока, но только в том случае, если у нотариуса есть сведения, что помимо лиц, подавших заявления о выдаче свидетельства о наследстве, других наследников нет. Законодательство не дает ответа на вопрос: как в течение данного срока можно решить неотложные для акционерного общества вопросы, которые отнесены только к компетенции общего собрания, в случае если нотариус не назначил управляющего или обществу не известен данный управляющий? В соответствии со ст. 51 Закона об АО список акционеров, имеющих право участвовать в общем собрании, устанавливается на основании данных реестра акционеров. Согласно п. 7.3.2 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, одним из основных документов, которые необходимо представить для внесения в реестр записи о переходе права собственности на ценные бумаги в результате наследования, является свидетельство о праве на наследство. Таким образом, наследники умершего акционера, не получившие еще свидетельство о праве на наследство акций и, соответственно, не включенные в реестр акционеров, не вправе принимать участие в работе общего собрания в качестве акционеров или пользоваться какими-либо другими правами и исполнять обязанности, вытекающие из права собственности на акции. Таким образом, представляется необходимым внести изменения в Закон об АО и Закон об ООО, предоставив обществу возможность до вступления в права наследования лиц, доля которых (количество голосов) может повлиять на принимаемое решение (если ее учитывать при подсчете голосов на собрании), а также до назначения нотариусом управляющего акциями, принимать только решения об: - избрании генерального директора в случае увольнения по собственному желанию предыдущего директора, его смерти или тяжелого длительного заболевания; - приведении учредительных документов общества в соответствие с требованиями законодательства РФ. В случаях же когда количество голосов потенциальных наследников не может повлиять на принимаемое решение, представляется целесообразным прямо предусмотреть в законе право общества принимать соответствующие решения, не дожидаясь вступления в наследство наследников умершего акционера (участника). Согласно ст. 64 Основ законодательства РФ о нотариате HYPERLINK \l "sub_9938" *(38) нотариус в месте открытия наследства по сообщению граждан, юридических лиц либо по своей инициативе принимает меры к охране наследственного имущества, когда это необходимо в интересах наследников. Для открытия наследства необходимы два условия: подтверждение факта смерти и наличие наследственного имущества. Для открытия наследства акционерное общество должно представить нотариусу свидетельство о смерти акционера и выписку из реестра о принадлежащих ему бездокументарных именных акциях. В целях охраны указанного наследственного имущества в соответствии с п. 7.5 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, на основании свидетельства о смерти может быть произведено блокирование операций по лицевому счету зарегистрированного умершего лица. Блокирование представляет собой операцию, исполняемую регистратором (держателем реестра) для предотвращения передачи ценных бумаг. Оно прекращается в дальнейшем на основании документов, подтверждающих, что причина блокирования операций перестала существовать (например, на основании свидетельства о праве на наследство). Согласно ст. 5 Закона о рынке ценных бумаг под деятельностью по управлению ценными бумагами признается осуществление доверительного управления ими. Наследнику необходимо определить, кто является реестродержателем в АО, акции которого достались по наследству, и что это за акции (обыкновенные или привилегированные). В соответствии с п. 3 ст. 1176 ГК РФ в состав наследства участника АО входят принадлежавшие ему акции. Наследники, к которым перешли эти акции, становятся участниками АО. На основании ст. 1162 ГК РФ свидетельство о праве на наследство выдается по заявлению наследника, причем по желанию наследников свидетельство может быть выдано всем наследникам вместе или каждому наследнику в отдельности на все наследственное имущество в целом или на его отдельные части. Представляется целесообразным получить отдельное свидетельство на наследство на данные акции. Наследнику необходимо узнать точный адрес реестродержателя для того, чтобы сообщить его нотариусу. Нотариус на основании п. 3 ст. 1171 ГК РФ должен направить к реестродержателю письменный запрос о том, какие акции и в каком количестве принадлежали акционеру-наследодателю на момент его смерти. Реестродержатель не вправе выдавать выписку никому, кроме акционеров либо уполномоченных на то представителей государственных органов (например нотариусов). После оформления всей наследственной массы нотариус выдает свидетельство о праве на наследство в виде акций именно на основании этой выписки, так как она является единственным документом, подтверждающим права умершего акционера, которые переходят по наследству в отношении акций. При оформлении наследства наследник неизбежно столкнется с оценкой акций, поскольку акции - это имущество. В соответствии с Законом о рынке ценных бумаг право оценивать акции имеют организации, получившие лицензию профессионального участника рынка ценных бумаг на осуществление деятельности по организации торговли на рынке ценных бумаг или лицензию фондовой биржи. Данные положения касаются тех ценных бумаг, которые являются объектами рыночного оборота, т.е. обращаются на бирже и имеют рыночную стоимость - котировку. В случае же если акции на рынке не обращаются и рыночных котировок не имеют, такие ценные бумаги должны оцениваться по номинальной стоимости согласно письму Минфина России от 29 апреля 2002 г. N 04-04-10/2. Регистратор должен указать в выписке номинальную стоимость данных ценных бумаг, а нотариус на основании этой выписки определяет их стоимость, которая и является объектом налогообложения. Из арбитражной практики по делам, связанным с наследованием акций (долей), обращают на себя внимание следующие акты. Так, из Постановления ФАС Московского округа от 20 июня 2003 г. по делу N КГ-А40/3400-03 было указано следующее: "Принимая решение о прекращении производства, суд апелляционной инстанции правомерно указал на то, что имеется спор о праве на имущество на стадии наследования и что на момент подачи искового заявления истица не является акционером общества. До разрешения вопроса о наличии спорных акций на момент смерти у наследодателя и установления перехода их в порядке универсального правопреемства (п. 1 ст. 129 ГК РФ) к наследнику не может быть разрешен вопрос о внесении записи в реестр акционеров о наличии у Власкиной В.И. права собственности на указанные акции..... Обращаясь с настоящим иском, истец обязан был представить доказательства того, что он вступил в права наследования в установленном законом порядке. Однако свидетельство о праве на наследство на имя истца не выдавалось, т.е. отсутствуют доказательства того, что наследник фактически вступил в права наследования на спорный пакет акций в установленном законом порядке (ст. 557 ГК РСФСР). Таким образом, истцом не представлены доказательства, подтверждающие возникновение у него законных прав на спорные акции. Из этого следует, что между истцом и ответчиком возник спор о праве собственности на спорные акции наследодателя на момент его смерти (открытия наследства), который не относится к категории корпоративных споров и в силу ст. 27, 33 АПК РФ не подведомственен арбитражному суду". Согласно Постановлению ФАС Московского округа от 8 сентября 2003 г. по делу N КГ-А40/6133-03: "В соответствии с нормами ст. 37, 46 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" если иное не установлено уставом общества, решение о совершении обществом крупной сделки принимается на общем собрании большинством от общего числа голосов участников общества. Между тем из материалов дела усматривается и судами установлено, что на оспариваемом собрании участников присутствовали участники, обладающие только 50% голосов. Таким образом, при проведении собрания отсутствовал кворум, необходимый для принятия решений и установленный пунктом 8 статьи Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" и пунктом 11.11 Устава ООО "Калинка" (том 1, л.д. 56-63) в размере более половины голосов участников общества. В соответствии с нормой п. 1 ст. 12 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" учредительный договор общества, определяя порядок создания общества, состав учредителей (участников) и размер доли каждого из них, а также регулируя иные вопросы, непосредственно связанные с деятельностью общества, является документом, имеющим юридическую силу на протяжении всего срока существования общества. В учредительном договоре ООО "Калинка" (том 1, л.д.7, 8) установлено, что участниками данного общества являются пять человек, в том числе гражданин Подков В.Б. Разрешая спор, суды обеих инстанций установили, что 13 апреля 1998 г. в связи со смертью гражданина Подковы В.Б. его доля в уставном капитале ООО "Калинка" перешла по наследству к гражданке Подкове Л.Т. В материалах имеется свидетельство о праве гражданки Подковы Л.Т. на 17% доли в уставном капитале ООО "Калинка" (том 1, л.д. 17), а также копия решения Дорогомиловского народного суда от 18 декабря 2001 г. (том 2, л.д. 47-50), из содержания которого суды по настоящему пришли к выводу, что ООО "Калинка" в лице генерального директора Минаевой Н.Я. знало о вступлении гражданки Подковы Л.Т. в права наследования имущества гражданина Подковы В.Б., в том числе указанной доли. Согласно абзацу первому п. 7 ст. 21 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" доли в уставном капитале переходят к наследникам граждан и к правопреемникам юридических лиц, являвшихся участниками общества: Несмотря на это, по протоколу общего собрания участников ООО "Калинка" от 13 мая 2002 г. в списке участников указано четыре человека, причем гражданка Подкова Л.Т. не определена как участник общества, имеющий право участия в общем собрании и голосования по вынесенным на его рассмотрения вопросам. На основании вышеизложенных обстоятельств суды сделали правомерный вывод о недействительности спорного решения в части одобрения сделки, в связи с нарушениями проведения общего собрания ООО "Калинка", на котором оно принято". Проблема 21. Споры, связанные с осуществлением крупных сделок В процессе анализа судебной практики по корпоративным спорам возникает вопрос: защищает ли интересы акционера требование об одобрении крупной сделки советом директоров или общим собранием акционеров при условии, что при определении балансовой стоимости активов принимаются в расчет долги общества? В соответствии со ст. 78 Закона об АО крупной сделкой является сделка, связанная с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения имущества, стоимость которого составляет 25% и более балансовой стоимости активов общества, определенной по данным бухгалтерской отчетности на последнюю отчетную дату. В информационном письме ФКЦБ России от 16 октября 2001 г. N ИК-07/7003 о балансовой стоимости активов хозяйственного общества HYPERLINK \l "sub_9939" *(39) указывается следующее. "В соответствии со ст. 78 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" крупной сделкой является одна или несколько взаимосвязанных сделок по приобретению или отчуждению имущества (либо создающая прямо или косвенно возможность отчуждения имущества), стоимость которого составляет более 25% балансовой стоимости активов общества на дату принятия решения о заключении сделки. Согласно ст. 35 Закона об АО Минфин России и ФКЦБ России наделены полномочиями в части определения порядка расчета стоимости чистых активов общества. В соответствии с Правилами расчета чистых активов, установленных в совместном приказе от 5 августе 1996 г. Минфина России N 71 и ФКЦБ России N 149 "О порядке оценки стоимости чистых активов акционерных обществ", непокрытые убытки прошлых лет и текущего года при расчете чистых активов общества не учитываются в составе активов. Вместе с тем, исходя из смысла ст. 78 Закона об АО, при классификации сделок в качестве крупных балансовая стоимость активов общества не может признаваться тождественной стоимости чистых активов общества, поскольку стоимость чистых активов является самостоятельным показателем, используемым, в частности, при определении права общества на выплату дивидендов. При этом под балансовой стоимостью активов общества в целях признания сделки в качестве крупной сделки следует понимать валюту баланса общества, т.е. сумму оборотных и внеоборотных активов по данным бухгалтерского баланса общества. Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в п. 3 информационного письма от 13 марта 2001 г. N 62 "Обзор практики разрешения споров, связанных с заключением хозяйственными обществами крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность" пояснил, что в ст. 78 Закона об АО устанавливаются критерии определения крупных сделок, исходя из соотношения суммы сделки и балансовой стоимости активов общества в целом, в том числе и суммы его долгов (невыполненных обязательств), а не стоимости чистых активов общества". Так, ВАС РФ указал на следующее. Арбитражный суд рассмотрел дело по иску прокурора о признании недействительной сделки, связанной с внесением открытым акционерным обществом - учредителем вклада в уставный капитал создаваемого нового хозяйственного общества, в связи с тем, что решение о ее совершении было принято с нарушением требований ст. 79 Закона об АО. Арбитражный суд в удовлетворении иска отказал, не признав указанную сделку (с учетом суммы вклада) крупной. В кассационной жалобе истец просил решение отменить, а иск удовлетворить, считая, что суд сделал неправильный вывод, не признав сделку крупной, поскольку при определении балансовой стоимости активов общества и сопоставлении с нею суммы сделки не исключил из стоимости активов сумму долгов (обязательств) общества. Суд кассационной инстанции, рассмотрев жалобу, оставил решение суда первой инстанции без изменения, мотивировав отказ в ее удовлетворении ст. 78 Закона об АО, устанавливающей критерии определения крупных сделок исходя из соотношения суммы сделки и балансовой стоимости активов общества в целом, а не стоимости чистых активов. Поэтому суд при вынесении решения обоснованно не исключил из общей стоимости активов часть, которая составляла сумму его долгов (невыполненных обязательств). Таким образом, можно сделать вывод о том, что сумма долгов общества включается в общую стоимость активов, которая сопоставляется со стоимостью имущества при совершении сделки. Представляется, что требование законодателя о получении одобрения совета директоров или общего собрания на совершение крупной сделки было направлено прежде всего на то, чтобы общество не брало на себя обязательств и не отчуждало имущество, стоимость которого существенна для деятельности общества и имеет принципиальное значение для его участников. Размер долгов общества представляет собой средства, которые общество в любом случае должно отдать, и данные средства не могут обеспечивать финансовую устойчивость общества. Тем не менее ВАС РФ указал на необходимость их включения в сумму, с которой сопоставляется стоимость имущества по крупной сделке. К чему это может привести на практике, легко убедиться на следующем примере. Генеральный директор общества, действуя недобросовестно, не в интересах акционеров, решает совершить крупную сделку и продать дружественной ему структуре здание, принадлежащее обществу. Для того чтобы избежать необходимости получать одобрение сделки у совета директоров или общего собрания, генеральный директор искусственно увеличивает балансовую стоимость активов общества, заключая несколько договоров займа (кредита) с дружественными ему структурами на условиях возврата кредита сразу после совершения задуманной им сделки. В налоговый орган сдается баланс общества, согласно которому стоимость здания составляет менее 25% от балансовой стоимости активов общества (с учетом полученных кредитов). После совершения сделки на основании данных такого баланса, кредиты возвращаются. При этом требование ст. 78, 79 Закона об АО о необходимости одобрения крупной сделки не нарушено, так как она таковой не являлась. Представляется целесообразным пересмотреть подход, при котором долги общества включаются в сумму активов общества, сопоставляемую с суммой сделки. Проблема 22. Эффективность управления акционерным обществом в лице государства-акционера, владельца контрольного пакета акций В настоящее время в России созданы и существуют акционерные общества, в которых государство в результате приватизации оставило за собой контрольный пакет акций, распределив остальные акции среди работников приватизируемого предприятия, а также продав часть акций на аукционе. В результате государство решает все основные вопросы деятельности предприятия, пользуясь правом обладателя контрольного пакета акций (мажоритария), начиная с вопроса о назначении генерального директора и заканчивая вопросом распределения прибыли общества В обычном акционерном обществе, где контрольный пакет акций принадлежит частным компаниям и (или) физическим лицам, вопрос о контроле мажоритария за деятельностью общества решается достаточно просто. Владелец контрольного пакета акций заинтересован в получении прибыли, т.е. в эффективном управлении предприятием. В случае ненадлежащего руководства компанией, заключения руководством невыгодных контрактов и т.п., смена руководителя, изменение направлений деятельности компании и т.п. могут быть произведены оперативно, так как любое промедление в данном вопросе влечет уменьшение дохода мажоритария, в то время как он приобретал акции компании именно с целью получения прибыли. Государство, являясь владельцем контрольного пакета акций общества, теоретически, также как и любой другой акционер, должно быть заинтересовано в получении прибыли и эффективном управлении обществом. Возникает вопрос: как соединить в одном лице государство и чиновника, представляющего государственные интересы на собрании акционеров, в совете директоров? Совершенно очевидно, что доход чиновника не находится в зависимости от дохода акционерного общества, в котором чиновник представляет интересы государства. Чиновник, представляющий интересы государства, является всего лишь наемным работником государства. Доходы конкретного акционерного общества (если только это не РАО "Газпром" и т.п.) по сравнению с общим доходом государства настолько незначительны, что они не могут влиять на экономическое положение в стране. Руководитель Росимущества не может и не должен следить за тем, чтобы генеральный директор, назначенный по воле государства в акционерном обществе, осуществлял деятельность в интересах государства. Следить за этим может и должен конкретный чиновник, имеющий доверенность и инструкции от государства. В настоящее время нормативная регламентация деятельности представителей государства а акционерных обществах выглядит следующим образом. Основной правовой базой, регулирующей отношения между представителями государства в органах управления акционерных обществ и другими лицами, является Федеральный закон от 21 декабря 2001 г. N 178-ФЗ "О приватизации государственного и муниципального имущества" HYPERLINK \l "sub_9940" *(40) . Информация, поступающая от представителя государства, используется федеральным органом исполнительной власти при формировании реестра показателей экономической эффективности деятельности ОАО. Порядок формирования и ведения такого документа предусмотрен Положением о ведении реестра показателей экономической эффективности деятельности федеральных государственных унитарных предприятий и открытых обществ, акции которых находятся в федеральной собственности, утвержденным Постановлением Правительства РФ от 11 января 2000 г. N 23 HYPERLINK \l "sub_9941" *(41) . Ведение реестра осуществляется на основе данных о фактически достигнутых величинах показателей экономической эффективности деятельности акционерных обществ. Представители Российской Федерации в органах управления акционерных обществ ежеквартально: - обеспечивают определение фактически достигнутых за отчетный период величин показателей экономической эффективности деятельности в соответствии с методикой, утвержденной в установленном порядке; - представляют указанные данные в отраслевой и территориальный органы. За достоверность и своевременное представление этих данных представители Российской Федерации в органах управления акционерных обществ несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации. Постановлением Правительства РФ от 3 декабря 2004 г. N 738 утверждено Положение об управлении находящимися в федеральной собственности акциями открытых акционерных обществ и использовании специального права на участие Российской Федерации в управлении открытыми акционерными обществами ("золотой акции") HYPERLINK \l "sub_9942" *(42) . В положении указано, в частности, следующее. Права акционеров открытых акционерных обществ, акции которых находятся в собственности Российской Федерации (далее - акционерные общества), от имени Российской Федерации осуществляет Федеральное агентство по управлению федеральным имуществом. Позиция акционера - Российской Федерации по вопросам повестки дня общего собрания акционеров отражается в письменных директивах, выдаваемых агентством представителю для голосования на общем собрании акционеров. Представитель действует на основании письменных директив и доверенности Агентства. Права акционера - Российской Федерации осуществляются Федеральным агентством по управлению федеральным имуществом: а) в акционерных обществах, входящих в специальный перечень, - по согласованию с федеральным министерством либо федеральным органом исполнительной власти, наделенным полномочиями по управлению государственным имуществом, руководство деятельностью которого осуществляет Президент РФ или Правительство РФ(далее - федеральный орган); б) в акционерных обществах, входящих в перечень стратегических акционерных обществ, утверждаемый Президентом РФ (далее - стратегический перечень), за исключением акционерных обществ, входящих в специальный перечень, - на основании предложений федерального агентства, находящегося в ведении федерального министерства (далее - федеральное агентство), либо федерального органа; в) в иных акционерных обществах - самостоятельно, а в случае представления федеральным агентством или федеральным органом в установленном порядке предложений по вопросам определения позиции акционера - Российской Федерации - с учетом указанных предложений. В отношении акционерных обществ, входящих в специальный перечень, в случае если федеральное министерство имеет подведомственные ему федеральные агентства, представленные в Агентство предложения по каждому вопросу должны отражать консолидированную позицию федерального министерства и подведомственного ему федерального агентства. Лица, избранные в установленном порядке в совет директоров из числа кандидатов, выдвинутых акционером - Российской Федерацией, представляют интересы Российской Федерации в совете директоров в порядке, установленном настоящим Положением. Представители интересов Российской Федерации в совете директоров осуществляют голосование по вопросам повестки дня заседания совета директоров на основании письменных директив Федерального агентства по управлению федеральным имуществом. Необходимо отметить, что Федеральный закон от 21 декабря 2001 г. N 178 ФЗ "О приватизации государственного и муниципального имущества" HYPERLINK \l "sub_9943" *(43) (абз. 3 п. 1 ст. 39) допускает представительство интересов публично-правовых образований в органах управления и ревизионных комиссиях акционерных обществ не только лицами, занимающими государственные или муниципальные должности, но и иными лицами. Согласно ст. 39 указанного закона права акционера открытых акционерных обществ, акции которых находятся в собственности Российской Федерации, от имени Российской Федерации осуществляют Правительство Российской Федерации и (или) уполномоченный федеральный орган исполнительной власти, специализированное государственное учреждение или специализированные государственные учреждения. Права акционера открытых акционерных обществ, акции которых находятся в собственности субъектов Российской Федерации или муниципальных образований, от имени субъектов Российской Федерации, муниципальных образований осуществляют соответственно органы государственной власти субъектов Российской Федерации и органы местного самоуправления. Представителями интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований в органах управления и ревизионных комиссиях открытых акционерных обществ могут быть лица, замещающие соответственно государственные и муниципальные должности, а также иные лица. Представители государства в акционерных обществах лишь доводят до общества принятые государственными органами решения. При этом решения принимают первые лица уполномоченных органов. Таким образом, всю полноту ответственности за контроль над эффективностью управления обществом должны нести не представители государства, голосующие на собрании, а лица, давшие указание голосовать тем или иным образом. Государство дает своим представителям инструкции, как голосовать, и тем самым максимально стремится обезопасить себя от злоупотреблений и проявлений профессиональной некомпетентности и злоупотреблений при принятии решений. Ответственность представителей государства в акционерных обществах (кроме случаев привлечения к уголовной ответственности за должностные преступления) наступает за нарушение государственными служащими (представителями государства) порядка согласования проектов решений, а также за голосование не в соответствии с полученными указаниями. Согласно трудовому законодательству, работник обязан возместить работодателю причиненный ущерб в случае уменьшения наличного имущества работодателя или ухудшения состояния такого имущества. Материальная ответственность работника, как правило, ограничивается размерами его среднего месячного заработка (ст. 238 ТК РФ). Полная материальная ответственность возникает, например, в случаях умышленного причинения ущерба, причинения ущерба в результате административного проступка или преступных действий работника (ст. 242, 243 ТК РФ). К представителям государства в акционерных обществах предъявляются объективные требования. Так, основанием для рассмотрения вопроса о назначении лица в качестве управляющего и заключения с ним договора о представлении интересов государства в органах управления акционерных обществ является аттестат управляющего, т.е. представителями государства могут быть только подготовленные специалисты. Для получения аттестата управляющего лицу необходимо овладеть знаниями в таких областях, как основы менеджмента, финансового аудита и планирования; основами работы с ценными бумагами и т.п. Ряд исследователей полагают, что гарантией надлежащего исполнения поверенным своих обязанностей может служить высокая оплата его труда, зависящая от эффективности исполнения им функций управления и соединенная с полной материальной ответственностью и регулярным декларированием собственных доходов и доходов своих близких родственников. Автор полагает, что увязывание дохода представителя государства с доходом общества не может служить гарантией от злоупотреблений данного представителя, так как в данном случае будет идти речь о том, что чиновник извлекает выгоду из управления государственным имуществом. Очевидно, что государство не может выплачивать такому чиновнику значительные суммы от дохода общества, так как это ставит данного чиновника в неравное положение с другими государственными служащими. Заслуживает внимания подход к выбору представителя субъекта федерации в акционерном обществе, высокие требования к нему, закрепленные в ст. 3 Закона Московской области от 22 декабря 1999 г. N 5/2000-ОЗ "О порядке управления принадлежащими Московской области акциями и долями в уставных капиталах хозяйственных обществ" HYPERLINK \l "sub_9944" *(44) . Согласно названному акту, гражданин не может быть назначен представителем, если он имеет непогашенную или неснятую судимость за совершенное преступление; состоит в близком родстве или свойстве с лицом, выполняющим управленческие функции в данном обществе, или с другим представителем в случае назначения их в один и тот же орган управления общества; одновременно участвует в деятельности органа управления данного общества от своего имени или от имени других участников общества; уже назначен представителем более чем в два хозяйственных общества. Проведя анализ норм, регламентирующих деятельность представителя государства в акционерных обществах, необходимо отметить, что наиболее эффективным способом контроля за деятельностью представителей государства является, по мнению автора, как это ни странно, не государственный контроль, а контроль миноритарных акционеров общества. В подтверждение данного довода свидетельствует следующее. В обычном акционерном обществе, в котором отсутствует контрольный пакет государства, миноритарный акционер, конечно, может апеллировать к мажоритарию, назначившему генерального директора, ведущего неразумную экономическую политику общества. Однако в случае, если такая политика является следствием указаний самого мажоритария, данные жалобы являются бессмысленными. Общество, в лице генерального директора, может: - умышленно занижать прибыль общества, что ведет к уменьшению размера дивидендов; - недвижимое имущество общества сдавать в аренду по заниженной цене, размещать на своих площадях третьих лиц без установленных законом оснований; - приобретать непрофильные активы (что также уменьшает прибыль общества и размер дивидендов); - отчуждать наиболее ликвидные активы в пользу лиц, дружественных генеральному директору (или мажоритарию); - заключать контракты, связанные с производственной деятельностью, по цене ниже рыночной, на невыгодных условиях (выгодных для генерального директора); - принимать на себя заведомо невыполнимые, ненужные, кабальные обязательства по договору поручительства (вексельному поручительству (аваль)), залогу с последующим банкротством общества в интересах кредиторов, дружественных генеральному директору и (или) мажоритарию и т.п. В случае когда государство является основным акционером, по мнению автора, можно и нужно своевременно информировать государство о нарушениях, допускаемых руководством общества при ведении хозяйственной деятельности. Руководитель профильного министерства (ведомства, агентства), в ведении которого находятся вопросы, связанные с участием государства в акционером обществе, не может игнорировать информацию о нарушениях, допускаемых руководством общества, так как в противном случае встает вопрос о его личной дисциплинарной ответственности как должностного лица в лучшем случае (в худшем - об уголовной). Автор считает, что, располагая информацией о нарушениях в деятельности общества, миноритарий должен представлять ее как в профильное министерство, так и в: - Федеральную службу по финансовым рынкам (для решения вопроса о привлечении к административной ответственности за нарушения законодательства, связанного с оборотом ценных бумаг); - налоговый орган (по вопросу представления недостоверной отчетности и т.п.); - правоохранительные органы - в отдел по борьбе с экономическими преступлениями (злоупотребление должностным положением, ст. 201 УК РФ и т.п.). Миноритарный акционер может обратиться в арбитражный суд с заявлениями о признании недействительными решений органов управления общества, сделок, привлекая при этом в качестве третьего лица государство как владельца контрольного пакета акций (в рамках рассмотрения данного дела государство будет вынуждено определиться со своей позицией по отношению к оспариваемым решениям и сделкам). Согласно ст. 71 Закона об АО члены совета директоров общества, генеральный директор общества, члены коллегиального органа (правления) должны действовать в интересах общества, осуществлять свои права разумно и несут ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием). Общество или акционер (акционеры), владеющие в совокупности не менее чем 1% акций, вправе обратиться в суд с иском к члену совета директоров, генеральному директору, члену правления о возмещении убытков, причиненных обществу. Представители государства в совете директоров открытого общества несут ответственность наряду с другими членами совета директоров открытого общества. Таким образом, в случае если государство, в лице своего полномочного представителя в совете директоров, информировано миноритарным акционером о противоправной деятельности руководства общества, причиняющей убытки обществу и т.п., однако никаких действий по пресечению данного противоправного поведения предпринято не было, акционер вправе обратиться с иском в суд о взыскании с такого представителя государства убытков, причиненных обществу. Представляет целесообразным привлечение по таким делам в качестве третьего лица государства в лице уполномоченного органа, для того чтобы владелец контрольного пакета акций определил свою позицию по отношению к заявленному требованию о возмещении убытков. Кроме того, миноритарный акционер должен эффективно использовать свое право на участие в собрании акционеров общества. На данном собрании акционер, располагающий информацией о недобросовестном, халатном отношении к своим обязанностям руководителя общества (назначенного государством), вправе и должен выступить со своим мнением по поводу данной деятельности, дав ей соответствующую оценку и предложив не признавать итоги работы общества за год удовлетворительными. В соответствии со ст. 53 Закона об АО акционер, владеющий 2% акций, вправе внести вопросы в повестку и выдвинуть кандидатов в совет директоров, коллегиальный орган, ревизионную комиссию, счетную комиссию, кандидата на должность единоличного исполнительного органа, а также вносить формулировки в решения по предлагаемым вопросам. Представляется, что при неудовлетворительной деятельности генерального директора, правления общества, акционер должен предложить представителю государства обсудить вопрос о снятии с должности такого директора, представив свою кандидатуру. Наибольшими правами в данном вопросе располагает акционер, владеющий 10% акций, так как он вправе инициировать собрание акционеров, в частности, по вопросу переизбрания генерального директора. Для того чтобы располагать информацией о деятельности общества, акционер должен эффективно использовать свое право на получение информации, предусмотренное ст. 89, 90, 91 Закона об АО. Акционер вправе получить от общества в течение семи дней копии документов, подтверждающих права общества на имущество, находящееся на балансе, внутренние документы, годовые отчеты, документы бухгалтерской отчетности, протоколы общих собраний заседаний совета директоров, ревизионной комиссии, отчеты независимых оценщиков, списки аффилированных лиц, заключения ревизионной комиссии, аудитора общества, проспекты эмиссии, ежеквартальные отчеты и др. документы. Акционеры, владеющие не менее 25% акций, вправе получить копии документов бухгалтерского учета и протоколы заседаний правления. Представляется, что в обществах, в которых государство владеет контрольным пакетом акций, достаточное число акционеров - работники предприятий. Естественно, что, не желая конфликтовать с руководством предприятия, данные акционеры, как правило, не запрашивают вышеуказанную информацию (документы) о деятельности общества. В то же время данные лица (особенно из числа администрации предприятия) обладают так называемой инсайдеровской информацией, которая крайне полезна при оценке эффективности управления акционерных обществом. Автор полагает, что миноритарный акционер в таком случае вправе избрать такой способ защиты своих прав: осуществить продажу своих акций стороннему лицу, а в последующем от его имени предпринимать действия, направленные на осуществление эффективного контроля за управлением обществом в лице генерального директора, назначенного государством. О том, насколько представитель государства в акционерном обществе грамотно распоряжается своими полномочиями, свидетельствует немногочисленная арбитражная практика по данному вопросу. Так, из Постановления ФАС Московского округа от 13 декабря 2000 г. N КА-А40/5553-00 следует. На общем собрании акционеров ОАО "АК "Транснефть", состоявшемся 30 июня 1998 г., было принято решение утвердить новую редакцию устава названного общества (п. 6 протокола от 30 июня 1998 г. N 1). Согласно Постановлению от 27 мая 1998 г. N 512 Правительство Российской Федерации в целях усиления государственного контроля за деятельностью акционерной компании по транспорту нефти "Транснефть" поручило коллегии представителей Российской Федерации в названной компании обеспечить в порядке, установленном Федеральным законом "Об акционерных обществах", проведение годового общего собрания акционеров компании и принятие устава в новой редакции согласно приложению N 1 к постановлению. Общее собрание акционеров ОАО "АК "Транснефть", состоявшееся 30 июня 1998 г., приняло устав в редакции, соответствующей приложению N 1 к постановлению N 512. Решая вопрос о законности решения этого собрания по п. 6 повестки дня, суд не проверил, выполнено ли в полной мере поручение, данное Правительством Российской Федерации в вышеупомянутом постановлении, были ли соблюдены порядок и процедура принятия решения. В ст. 12 новой редакции устава, принятой на собрании от 30 июня 1998 г., не были сохранены положения, касающиеся дополнительных прав акционеров - владельцев привилегированных акций, ранее предусмотренные в п. 5.2 устава. Вследствие принятия новой редакции Устава названные акционеры утрачивали право на особый порядок подсчета голосов при принятии решений, затрагивающих их права. В п. 4 ст. 49 Федерального закона "Об акционерных обществах" записано, что решение общего собрания акционеров по вопросу, поставленному на голосование и касающемуся внесения изменений или дополнений в устав общества или утверждение устава в новой редакции, принимается общим собранием акционеров большинством в три четверти голосов акционеров - владельцев голосующих акций, принимающих участие в общем собрании акционеров. Из протокола общего собрания акционеров ОАО "АК "Транснефть" от 30 июня 1998 г. N 1 усматривается, что за утверждение новой редакции устава этого общества голосовал представитель государства, являющийся владельцем закрепленного в федеральной собственности пакета обыкновенных акций. Суд, рассматривая данный спор, не выяснил надлежащим образом, была ли соблюдена процедура принятия оспариваемого решения общего собрания, не проверил утверждение истца о том, что акционеры - владельцы привилегированных акций не были допущены к голосованию по этому вопросу повестки дня собрания. Вместе с тем он не проверил утверждение названного общества о том, что допущенные ОАО "АК "Транснефть" нарушения при принятии решения по п. 6 повестки дня собрания от 30 июня 1998 г. являются существенными и повлекли причинение ему убытков. Истец не был извещен о проведении этого собрания, ему не предоставлялись бюллетени для голосования, не было предложено осуществить выкуп акций. Из Постановления ФАС Московского округа от 29 июня 2004 г. N КГ-А40/5404-04 усматривается. "Министерство имущественных отношений Российской Федерации (далее Минимущество России) обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с иском к ОАО "НИИ "Дельта") о признании недействительным решения Совета директоров ОАО "НИИ "Дельта" об увеличении уставного капитала путем размещения дополнительных акций, оформленного протоколом от 21 июня 2002 г. ....суд исходил из того, что оспариваемое решение принято в отсутствие представителя Российской Федерации по специальному праву - члена Совета директоров Ханина В.А., назначенного представителем государства в Совет директоров ответчика на основании Постановления Правительства Российской Федерации от 7 апреля 1998 г. N 388 о назначении представителей государства в открытых акционерных обществах оборонно-промышленного комплекса. Таким образом, решение принято с нарушением п. 2 ст. 28 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах", в соответствии с которым решение совета директоров об увеличении уставного капитала общества путем размещения дополнительных акций принимается советом директоров общества единогласно всеми членами совета директоров. Как установлено судами первой и апелляционной инстанций, 28 октября 2002 г. на заседании Совета директоров ОАО "НИИ "Дельта" принято решение об увеличении уставного капитала путем размещения дополнительных акций, за которое единогласно проголосовали семь избранных на общем собрании акционеров членов Совета директоров. При этом в заседании Совета директоров ОАО "НИИ "Дельта" не принимал участие представитель Российской Федерации, назначенный в Совет директоров ответчика на основании Постановления Правительства Российской Федерации от 7 апреля 1998 г. N 388 "О назначении представителей государства в открытых акционерных обществах оборонно-промышленного комплекса". Суды пришли к обоснованному выводу о недействительности решения Совета директоров ОАО "НИИ "Дельта" об увеличении уставного капитала путем размещения дополнительных акций, оформленного протоколом от 26 октября 2002 г., в силу нарушения п. 2 ст. 28 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах", в соответствии с которым решение совета директоров об увеличении уставного капитала общества путем размещения дополнительных акций принимается советом директоров общества единогласно всеми членами совета директоров. В соответствии с п. 5 ст. 1 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" особенности правового положения акционерных обществ, созданных при приватизации государственных и муниципальных предприятий, более 25% акций которых закреплено в государственной или муниципальной собственности или в отношении которых используется специальное право на участие Российской Федерации, субъектов Российской Федерации или муниципальных образований в управлении указанными акционерными обществами ("золотая акция"), определяются федеральным законом о приватизации государственных и муниципальных предприятий. Согласно п. 4 ст. 38 Федерального закона от 21 декабря 2001 г. N 178-ФЗ "О приватизации государственного и муниципального имущества" представители Российской Федерации, являющиеся членами совета директоров открытого акционерного общества, входят в количественный состав совета директоров, определенный уставом или решением общего собрания акционеров общества. Места представителей Российской Федерации в совете директоров не учитываются при выборах членов совета директоров. Аналогичные нормы закреплены в п. 16.2.1. устава ОАО "НИИ "Дельта", предусматривающем образование Совета директоров общества из семи человек, избираемых на общем собрании акционеров. В период действия в отношении общества специального права государства на участие в управлении обществом ("золотой акции") представитель Российской Федерации входит в состав Совета директоров без избрания его в общем порядке (в этом случае избираются шесть членов Совета директоров). ...Поскольку Правительством Российской Федерации до настоящего момента не принято решение о прекращении действия специального права на участие Российской Федерации в управлении ОАО "НИИ "Дельта" ("золотой акции") представитель государства, назначенный в Совет директоров ответчика на основании Постановления Правительства Российской Федерации от 7 апреля 1998 г. N 388 "О назначении представителей государства в открытых акционерных обществах оборонно-промышленного комплекса", должен входить в состав Совета директоров в соответствии с указанным выше законом". При оценке деятельности представителем государства в акционерных обществах необходимо иметь в виду, что Пленум ВС РФ принял 10 февраля 2000 г. Постановление N 6 о судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе, где в п. 6 записано, что поверенные, представляющие в соответствии с договором интересы государства в органах управления акционерных обществ (хозяйственных товариществ), часть акций (доли, вклады) которых закреплена (находится) в федеральной собственности, не могут быть признаны должностными лицами. Проблема 23. Споры, связанные с нарушением требований статьи 80 Закона об АО Сделка, совершенная с нарушением покупателем акций требований ст. 80 Закона об АО, не может быть оспорена в суде Порядок приобретения 30% и более обыкновенных акций в акционерных обществах с числом акционеров более 1000, регламентируется ст. 80 Закона об АО. Потенциальный приобретатель (один или совместно с аффилированным лицом) обязан: - предварительно уведомить акционерное общество (более 100 акционеров) о намерении приобрести акции; - направить в установленный срок после совершения сделки купли-продажи предложения акционерам продать приобретателю принадлежащие им акции и приобрести такие акций у принявших предложение акционеров. Каковы последствия нарушения требований ст. 80 закона при приобретении акций? Таким последствием является ограничение прав лица, приобретшего акции, таким образом, что оно вправе голосовать на общем собрании акционеров только по акциям, общее количество которых не превышает количества акций, приобретенных им с соблюдением требований ст. 80 закона (п. 6). Приобретатель акций в нарушение требований ст. 80 Закона об АО может: - не направить в общество письменное уведомление о намерении приобрести указанные акции или направить его ранее чем за 90 дней и позднее чем за 30 дней до даты приобретения акций; - не направить кому-либо из акционеров письменное предложение продать ему принадлежащие таким акционерам обыкновенные акции или направить такое предложение по истечении 30 дней с даты приобретения; - в случае принятия акционером предложения о приобретении у него акций приобретатель может не осуществить приобретение и оплату по предусмотренной законом цене или приобрести и оплатить акции позднее 15 дней с даты принятия акционером соответствующего предложения; - направить предложение акционерам о приобретении у них акций, не содержащее каких-либо данных, которые оно должно содержать в соответствии со ст. 80. Согласно ст. 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима или не предусматривает иных последствий нарушения. Ст. 80 Закона об АО предусматривает иные последствия нарушения (невозможность голосовать приобретенными акциями), т.е. не устанавливает, что сделка оспорима. Также статья исключает возможность оценки такой сделки как ничтожной в силу вышеуказанного обстоятельства. Акции, приобретенные с нарушением, теряют право голоса на всех общих собраниях после даты приобретения. Закон об АО не предусматривает возможности вернуть им право голоса, в том числе путем предложения акционерам выкупить принадлежащие им акции, сделанного по истечении установленного законом срока. В то же время можно с уверенностью утверждать, что покупатель акций, допустивший нарушение требований ст. 80 Закона об АО, вправе получать дивиденды по приобретенным акциям, вправе произвести их отчуждение в пользу третьих лиц, заложить, передать в доверительное управление, номинальное держание. В случае же если покупатель акций уже имел контрольный пакет акций общества и приобрел еще 30% (и более) акций, то такая санкция, как запрет голосовать вновь приобретенными акциями, вообще практически не приведет к негативным последствиям для покупателя, поскольку он и так будет принимать все решения помимо воли миноритарных акционеров, которые так и не смогут реализовать свое право на продажу акций. Таким образом, скупить акции с нарушением требований ст. 80 Закона об АО на одно или несколько афиллированных лиц можно, не опасаясь, что такую сделку признают недействительной. Более того, после совершения сделки отсутствует необходимость принятия мер к исправлению допущенных нарушений. Для того чтобы акции вновь стали голосующими, достаточно продать их в пользу двух и более не аффилированных лиц (например - дружественных покупателю). Автор полагает, что механизм защиты прав миноритарных акционеров, предлагаемый ст. 80 Закона об АО, крайне слаб и нуждается в доработке. Проблема 24. Последующее одобрение сделок, заключенных с превышением полномочий В настоящее время отсутствует разъяснение Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам: - возможно ли последующее одобрение акционерами крупной сделки и сделки, в совершении которой имеется заинтересованность в случае, если на момент заключения сделки решение о ее совершении не было принято общим собранием участников (советом директоров)? - применима ли ст. 183 ГК РФ к правоотношениям, возникающим при совершении крупной сделки и сделки с заинтересованностью при нарушении порядка совершения данных сделок? - является ли орган юридического лица его представителем? Согласно ст. 45, 46 Закона об ООО, ст. 78, 79, 81 Закона об АО принятие решения о совершении сделок относится к компетенции общего собрания участников или совета директоров, избранного решением участников. Совершенно очевидно, что ограничения по порядку совершения данной сделки установлены исключительно в интересах участников (акционеров) общества. В соответствии со ст. 45 п. 5, ст. 46 п. 5 Закона об ООО, ст. 79 п. 6, ст. 84 п. 1 Закона об АО сделка, в совершении которой имеется заинтересованность и крупная сделка, которая совершена с нарушением требований, предусмотренных вышеуказанными федеральными законами, может быть признана недействительной по иску общества или его участника (акционера). Таким образом, опять же очевидно, что крупная сделка и сделка, в совершении которой имеется заинтересованность, являются оспоримыми сделками, а не ничтожными. Данные сделки, совершенные в нарушение установленного порядка (без решения совета директоров или общего собрания участников), нарушают права участников общества. Ни Закон об ООО, ни Закон об АО не содержат указания на возможность последующего одобрения данных сделок решением участников общества (советом директоров). В отсутствие такого указания в специальных корпоративных законах единственной возможностью полагать, что оспоримая сделка, совершенная с нарушением закона, может быть одобрена в последующем, является применение к ней ст. 183 ГК РФ. Согласно ст. 183 ГК РФ при отсутствии полномочий действовать от имени другого лица или с превышением таких полномочий сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица, если только другое лицо (представляемый) впоследствии прямо не одобрит данную сделку. Последующее одобрение сделки представляемым создает, изменяет и прекращает для него гражданские права и обязанности по данной сделке с момента ее совершения. Казалось бы, имеются все основания полагать, что, совершив сделку без решения собрания (совета директоров), директор или лицо, действующее по доверенности от него, превысили свои полномочия и к данным правоотношениям применима ст. 183 ГК РФ. Однако в судебной практике возникают следующие вопросы. Является ли генеральный директор (орган юридического лица) его представителем? Применима ли к нему в данном случае ст. 183 ГК РФ? Без решения первого вопроса невозможно, по мнению автора, ответить на второй. Тем не менее, не давая ответа на первый вопрос, Президиум ВАС РФ разрешил второй. В Информационном письме Президиума ВАС РФ от 23 октября 2000 г. N 57 о некоторых вопросах практики применения статьи 183 Гражданского кодекса Российской Федерации HYPERLINK \l "sub_9945" *(45) (далее - Письмо Президиума ВАС РФ N 57) указывается, что в случаях превышения полномочий органом юридического лица (ст. 53 ГК РФ) при заключении сделки пункт 1 статьи 183 ГК РФ применяться не может. В данном случае, в зависимости от обстоятельств конкретного дела, суду необходимо руководствоваться ст. 168, 174 ГК РФ, с учетом положений постановления Пленума ВАС РФ от 14 мая 1998 г. N 9 о некоторых вопросах практики применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации. Из вышеуказанного информационного письма невозможно определить, почему, собственно, п. 1 ст. 183 ГК РФ не может быть применен при превышении полномочий органом юридического лица, так как мотивировка отсутствует. Автор полагает, что ответ на вопрос, является ли орган юридического лица его представителем, все же имеется в законодательстве РФ. Согласно ст. 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Согласно ст. 153, 154, 160 ГК РФ сделками признаются действия граждан юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Для заключения сделки необходимо выражение согласованной воли сторон. Сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными лицами. Согласно п. 3 ст. 53 ГК РФ орган выступает от имени юридического лица и действует в интересах представляемого юридического лица, а в п. 1 ст. 182 ГК РФ - представитель совершает сделки от имени представляемого лица. В обоих случаях законодатель говорит о действиях от имени и в интересах представляемого лица. Таким образом, орган юридического лица выполняет функции представителя во взаимоотношениях с третьими лицами. Исполнение этих функций основано на законе, поэтому орган юридического лица (директор) действует без доверенности. Соответственно, по мнению автора, нормы о представительстве должны быть применены к отношениям с участием органа юридического лица. В соответствии с ч. 3 ст. 40 Закона об ООО единоличный исполнительный орган общества: 1) без доверенности действует от имени общества, в том числе представляет его интересы и совершает сделки; 2) выдает доверенности на право представительства от имени общества, в том числе доверенности с правом передоверия. Таким образом, орган "представляет" общество и выдает доверенности на право такого представительства. В соответствии со ст. 69 Закона об АО единоличный исполнительный орган общества без доверенности действует от имени общества, в том числе представляет его интересы. Возникает вопрос: можно ли представлять интересы общества и одновременно не рассматриваться в качестве его представителя? Согласно ст. 182 ГК РФ сделка, совершенная представителем в силу полномочия, основанного на доверенности, указания закона, изменяет и прекращает гражданские права и обязанности представляемого. Таким образом, в случае если сделка совершена неуполномоченным лицом или лицом, превысившим полномочия, то грубо нарушены вышеуказанные требования закона. Согласно ст. 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона и иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима или не предусматривает иных оснований нарушения. Если считать, что ст. 183 ГК РФ не применима, когда полномочия превышает орган юридического лица, который не является его представителем, то единственной статьей в ГК РФ, регламентирующей действие органа юридического лица с превышением полномочий, остается ст. 174 ГК РФ, которая указывает на единственный случай, когда она применима по отношению к органу: Сделка может быть признана недействительной в случае, если полномочия органа юридического лица ограничены его учредительными документами, по сравнению с тем, как они определены в законе либо как они могут считаться очевидными из обстановки. При совершении крупной сделки и сделки с заинтересованностью генеральный директор ограничен в совершении данных сделок не учредительными документами, а законом и, таким образом, ст. 174 ГК РФ к данным правоотношениям никак не может быть применима. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ рекомендовал в случаях превышения полномочий органом юридического лица (ст. 53 ГК РФ) в зависимости от обстоятельств конкретного дела руководствоваться ст. 168, 174 ГК РФ с учетом положений Постановления Пленума ВАС РФ от 14 мая 1998 г. N 9 о некоторых вопросах практики применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок (п. 2 Письма Президиума ВАС РФ N 57). В Постановлении Пленума ВАС РФ от 14 мая 1998 г. N 9 о некоторых вопросах практики применения статьи 174 ГК РФ при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок указывается, что следует иметь в виду, что статья 174 ГК РФ не применяется в случаях, когда орган юридического лица действовал с превышением полномочий, установленных законом. В указанных случаях надлежит руководствоваться статьей 168 ГК РФ. Очевидно, по мнению автора, что дела, связанные с нарушением порядка совершения крупных сделок и сделок с заинтересованностью никак не могут быть отнесены к случаям, когда полномочия органа ограничены учредительными документами, так как они ограничены законом. Таким образом, ст. 174 применима быть не может, имея в виду как раз обстоятельства таких дел (как и указал ВАС РФ в письме N 57). В этом случае остается руководствоваться, как это прямо указано в письме ВАС РФ, только ст. 168 ГК РФ. Применительно к крупным сделкам и сделками с заинтересованностью, как уже указывалось выше, закон прямо предусматривает, что они являются оспоримыми. Сам по себе отказ в применении ст. 183 ГК РФ к правоотношениям, связанным с превышением полномочий генеральным директором, не препятствует заинтересованному лицу признать недействительной сделку как не соответствующую закону (по основаниям ничтожности или оспоримости). Проблема заключается в другом. Отказывая в применении ст. 183 ГК РФ к правоотношениям, складывающимся в результате превышения полномочий генеральным директором при заключении крупных сделок и сделок с заинтересованностью (видимо, не признавая директора представителем общества), мы тем самым порождаем дискуссию о том, могут ли быть одобрены данные сделки в последующем. Данная дискуссия, по мнению автора, пагубно отражается на выработке единой правоприменительной практики и не содействует стабильности экономического оборота. Так, в случае если представитель по доверенности совершит крупную сделку или сделку с заинтересованностью, вопрос о возможности ее последующего одобрения возникать не должен, так как налицо все признаки ст. 183 ГК РФ: - сделка совершена представителем по доверенности; - представитель превысил свои полномочия, так как решение собрания (совета директоров) на совершение сделки принято не было. В случае же если такую же сделку совершит директор, и мы не применяем ст. 183 ГК РФ (на что указано в Письме Президиума ВАС РФ N 57), то появляется простор для дискуссии - может ли быть такая сделка одобрена в последующем? О том, что орган юридического лица не может считаться его представителем, свидетельствует следующая судебная практика. В Постановлении Президиума ВАС РФ от 10 января 2003 г. N 6498/02 указано следующее. Товарищество с ограниченной ответственностью "Риф" обратилось в Арбитражный суд Пермской области с иском к обществу с ограниченной ответственностью "фирма "Игорь" о применении последствий недействительности ничтожной сделки (договора купли-продажи квартиры от 19 августа 1996 г. - обязании ответчика возвратить жилое помещение, расположенное по адресу: Пермская обл., г. Березняки, ул. Пятилетки, д. 30, кв. 15. "....Суд, удовлетворяя исковые требования решением от 02.08.2001 г., признал договор купли-продажи от 19.08.1996 г. ничтожной сделкой на том основании, что подпись в договоре от имени директора ТОО "Риф" и в акте приема-передачи недвижимости от 19.08.1996 г. подделана главным бухгалтером общества И.Ю. Лавренюк, и установил также, что предусмотренная договором оплата фирмой не производилась. При таких обстоятельствах суд правомерно в порядке применения последствий недействительности ничтожной сделки обязал ответчика возвратить объект недвижимости истцу. Суд кассационной инстанции, отменяя решение от 02.08.2001 г. и постановление апелляционной инстанции от 04.10.2001 г. и направляя дело на новое рассмотрение, сослался на то, что согласно статье 183 Гражданского кодекса Российской Федерации совершение сделки от имени товарищества лицом, не имевшим на это полномочий, означает, что договор заключен от имени продавца И.Ю. Лавренюк, в то время как обществом и фирмой договор купли-продажи не заключался. Поэтому, по мнению суда кассационной инстанции, для применения последствий недействительности ничтожной сделки основания отсутствовали. По смыслу пункта 2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.05.1998 г. N 9 "О некоторых вопросах применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок" при совершении сделки от имени юридического лица лицом, которое не имело на это полномочий в силу закона, статья 174 Кодекса не применяется. В указанных случаях следует руководствоваться статьей 168 Кодекса, при этом пункт 1 статьи 183 Гражданского кодекса Российской Федерации применяться не может. Таким образом, выводы, содержащиеся в постановлении суда кассационной инстанции от 10.12.2001 г., нарушают единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм права. Это обстоятельство в соответствии с пунктом 1 статьи 304 АПК РФ является основанием для отмены судебного акта. При указанных обстоятельствах постановление суда кассационной инстанции от 10.12.2001 г. и последующие решение от 06.02.02 и постановление апелляционной инстанции от 28.03.2002 г. подлежат отмене, решение от 02.08.2001 г. и постановление апелляционной инстанции от 04.10.2001 г. - оставлению в силе". Таким образом, несмотря на то что сделка была совершена даже не органом юридического лица, а от его имени выступал главный бухгалтер, подделавший подпись, т.е. лицо, действовавшее без полномочий, Высший Арбитражный Суд посчитал возможным не применять ни ст. 174, ни ст. 183 ГК РФ. Правильную, по мнению автора, аргументацию использовал ФАС Московского округа при разрешении конкретного дела (Постановление ФАС Московского округа от 16 апреля 2004 г. N КГ-А40/2495-04), указывая на то, что председатель правления общества является его представителем и к нему применима норма закона о представительстве - ст. 182 ГК РФ. Данное постановление является настолько показательным с точки зрения грамотного, по мнению автора, применения закона, что автор позволит себе привести его полную мотивировку. "ОАО "Ступинская металлургическая компания" (истец) обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к ООО "Небанковская кредитная организация "Клиринговая Палата Межбанковского Финансового Дома" о признании недействительной сделки - дополнительного соглашения о предоставлении кредитов N 45201-79 от 7 февраля 2003 г. к договору счета N 30214-79/2637 от 28 октября 2002 г. Исковые требования мотивированы тем, что от имени истца дополнительное соглашение фактически было подписано не Генеральным директором, а Директором по экономике и финансам, действовавшим по доверенности - И.Н. Губским, который является Председателем Правления ответчика, что, по мнению истца, свидетельствует о совершении сделки в интересах ООО "НКО "МФД-Клиринг" и о нарушении п. 3 ст. 182 ГК РФ. ...Как установлено материалами дела и признано истцом и ответчиком, дополнительное соглашение N 45201-79 от 7 февраля 2003 г. соответствует требованиям статей 153, 160 Гражданского кодекса РФ и является самостоятельной сделкой о предоставлении кредита, которая заключена между ОАО "Ступинская металлургическая компания" и ООО "НКО "МФД-Клиринг" в рамках договора счета участника расчетов N 30214-79/2637 от 28 октября 2002 г. Суд первой инстанции установил, что со стороны клиента дополнительное соглашение фактически подписано директором по экономике и финансам И.Н. Губским, а не генеральным директором ОАО "СМК" В.В. Прокофьевым, как это указано в преамбуле соглашения. Данный факт подписания дополнительного соглашения И.Н. Губским не оспаривался никем из лиц, участвующих в деле, что, в соответствии с пунктом 3 ст. 70 АПК РФ, является основанием для освобождения от доказывания данного обстоятельства. Судом первой инстанции установлено, что в период заключения дополнительного соглашения от 21 февраля 2003 г. И.Н. Губский обладал полномочиями по заключению хозяйственных договоров, иных сделок от имени ОАО "Ступинская металлургическая Компания", что подтверждено доверенностью от 1 ноября 2002 г. N 13-18, выданной Генеральным директором В.В. Прокофьевым. Следовательно, заключая от имени клиента дополнительное соглашение от 7 февраля 2003 г., И.Н. Губский действовал в качестве представителя ОАО "Ступинская металлургическая компания" по доверенности. Со стороны ООО "НКО "МФД-Клиринг" дополнительное соглашение подписано Начальником управления по работе с клиентами И.Л. Эйдельманом, действующим на основании доверенности N 50-16/43 от 11 декабря 2002 г., выданной И.Н. Губским в качестве руководителя организации. То обстоятельство, что на момент заключения дополнительного соглашения руководителем организации кредитора - Председателем Правления ООО "НКО "МФД-Клиринг" - являлся И.Н. Губский, подтверждено материалами дела, и данный факт признан обеими сторонами. В соответствии со статьей 53 ГК РФ юридические лица приобретают гражданские права и принимают на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Таким образом, приобретение юридическим лицом гражданских прав и обязанностей осуществляется посредством действий его органов, формирующих и выражающих волю юридического лица. Согласно п. 9.12 Устава ООО "НКО "МФД-Клиринг" Председатель Правления действует от имени данной кредитной организации без доверенности, представляет ее интересы, совершает сделки, а также выдает доверенности на право представительства. Следовательно, выдавая Начальнику Управления по работе с клиентами И.Л. Эйдельману доверенность N 50-16/43 от 11 декабря 2002 г., Председатель Правления И.Л. Губский действовал в интересах представляемого им юридического лица - кредитора по сделке, и посредством именно его действий ООО "НКО "МФД-Клиринг" приобрело гражданские права и приняло на себя гражданские обязанности по дополнительному соглашению от 7 февраля 2003 г. В соответствии с частью 3 статьи 182 ГК РФ представитель не может совершать сделки от имени представляемого в отношении себя лично. Он не может также совершать такие сделки в отношении другого лица, представителем которого он одновременно является, за исключением случаев коммерческого представительства. Из данной нормы закона следует, что представитель не может совершать сделки от имени представляемого лица в отношении другого лица, если он одновременно является и его представителем. С учетом изложенного, суд кассационной инстанции считает, что вывод суда первой и апелляционной инстанции о том, что дополнительное соглашение от 7 февраля 2003 г. соответствует действующему законодательству и не нарушает требования статьи 182 ГК РФ, сделан при неправильном толковании указанной нормы права. Суд полно и всесторонне исследовал имеющиеся в материалах дела доказательства, которыми подтверждено, что при заключении оспариваемой сделки интересы как кредитора, так и клиента представляло одно и то же лицо - И.Н. Губский, поскольку И.Н. Губский, подписавший дополнительное соглашение по доверенности N 13-18 от 1 ноября 2002 г. от имени истца, одновременно являлся и представителем ответчика, занимая должность Председателя правления ООО "НКО "МФД-Клиринг", в связи с чем не мог являться законным представителем ОАО "Ступинская металлургическая компания". Согласно статье 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона, ничтожна. Следовательно, дополнительное соглашение от 7 февраля 2003 г. N 45201-79 как несоответствующее требованиям пункта 3 статьи 182 ГК РФ, является недействительной сделкой". Такую же справедливую аргументацию в поддержку довода о том, что генеральный директор является представителем общества, высказал ВАС РФ в п. 13 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 апреля 1998 г. N 33 "Обзор практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций". ВАС РФ указал на следующее. Организация-акционер обратилась с иском о признании недействительным договора купли-продажи акций, заключенного от ее имени представителем, имевшим доверенность, с акционерным обществом, выпустившим эти акции. Истец обосновывал свои требования тем, что представитель, осуществляя сделку, действовал в ущерб интересам доверителя и с нарушением закона, в связи с чем акции были проданы по более низкой цене, чем они могли быть реализованы исходя из рыночной стоимости. Допущено нарушение законодательства и со стороны покупателя - общества, которое приобрело выпущенные им акции у акционера, не выполнив требований, установленных Федеральным законом "Об акционерных обществах". ....При проверке материалов дела установлено, что представитель истца, заключивший договор купли-продажи по доверенности последнего, являлся одновременно генеральным директором общества, акции которого были предметом сделки. В соответствии с п. 3 ст. 182 ГК РФ представитель не может совершать сделки от имени представляемого в отношении другого лица, представителем которого он также является. Генеральный директор акционерного общества нарушил это требование, поскольку заключил договор от имени истца в пользу акционерного общества, исполнительным органом которого он являлся и от имени которого совершал сделки в силу занимаемого положения. При этих условиях заключенный им договор на основании статьи 168 ГК РФ является ничтожным. Данное информационное письмо ВАС РФ однозначно подтверждает тот факт, что генеральный директор общества является его представителем, т.е. представляет в силу закона и прямого указания в уставе общества интересы общества без доверенности. Совершенно противоположную позицию (по прошествии четырех лет) о том, что орган юридического лица не является его представителем, занял Президиум ВАС РФ (Постановление от 8 октября 2002 г. N 6113/02). Так, из данного постановления усматривается следующее. ЗАо "Прометей" обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к ООО "Маркетлюкс" о признании недействительным договора от 25.03.1999 г. купли-продажи 279 905 обыкновенных именных акций ОАО "Кусковский ордена "Знак Почета" химический завод", заключенного между сторонами, и о применении последствий недействительности сделки путем восстановления записи на лицевом счете истца о принадлежности ему этих акций. Решением от 02.10.2000 г. в удовлетворении иска отказано. Президиум считает, что протест подлежит удовлетворению по следующим основаниям. Как видно из материалов дела, между ЗАО "Прометей" (продавцом) и ООО "Маркетлюкс" (покупателем) заключен договор от 25.03.1999 г. купли-продажи 279 905 обыкновенных именных акций завода. Со стороны продавца договор подписал И.М. Барац, обозначенный в договоре как генеральный директор ЗАО "Прометей". В качестве оснований для признания данного договора недействительной сделкой истец указал на признание судом общей юрисдикции недействительными решения общих внеочередных собраний акционеров ЗАО "Прометей" о назначении И.М. Бараца генеральным директором общества и о совершении крупных сделок по отчуждению акций. Отказ в удовлетворении исковых требований суд мотивировал следующим. Поскольку указанное лицо не обладало полномочиями на совершение данной сделки, она в силу п. 1 ст. 183 ГК РФ считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица. Между тем эта норма определяет правовые последствия совершения сделки представителем, тогда как при заключении спорного договора И.М. Барац действовал в качестве генерального директора ЗАО "Прометей", т.е. органа юридического лица. Согласно статье 53 ГК РФ органы юридического лица не могут рассматриваться как самостоятельные субъекты гражданских правоотношений. Поскольку орган юридического лица не является представителем последнего, в случаях превышения полномочий этим органом при заключении сделки пункт 1 статьи 183 ГК РФ применяться не может. Принимая во внимание, что информационное письмо Президиума ВАС РФ от 21 апреля 1998 г. N 33 носит большую значимость для формирования единства правоприменительной практики, чем постановление Президиума ВАС РФ по конкретному делу, представляется, что назрела насущная необходимость издания конкретных разъяснений по данной проблеме. В противном случае суды в каждом конкретном случае будут ориентироваться либо на собственную судебную практику, либо на разные позиции ВАС РФ, изложенные выше. Отказывая в возможности последующего одобрения крупной сделки или сделки с заинтересованностью, заключенной генеральным директором с превышением полномочий, т.е. не применяя ст. 183 ГК РФ (а право не применять в данном случае ч. 1 ст. 183 ГК РФ предоставлено судам Письмом Президиума ВАС РФ N 57), суд тем самым создает парадоксальную ситуацию. Если бы сделку совершил представитель по доверенности, то возможность последующего одобрения не должна была вызывать спора. Однако если же такую же сделку совершит генеральный директор - ст. 183 ГК РФ, если исходить из Письма Президиума ВАС РФ N 57, уже не применяется. Ситуация еще более запутывается, если обратиться к содержаниям Постановлений Пленума ВАС РФ. Так, согласно п. 20 Постановления Пленума ВАС РФ от 9 декабря 1999 г. N 90/14 о некоторых вопросах применения федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" сделка, в совершении которой имеется заинтересованность, или крупная сделка, заключенная от имени общества генеральным директором или уполномоченным им лицом с нарушениями требований, предусмотренных соответственно ст. 45, 46 Закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" (т.е. с превышением полномочий в отсутствии решения собрания участников или совета директоров. - Прим. авт.), является оспоримой и может быть признана судом недействительной по иску общества или его участника. Если к моменту рассмотрения такого иска общим собранием участников, а в соответствующих случаях - советом директоров общества, будет принято решение об одобрении сделки, иск о признании ее недействительной не подлежит удовлетворению. Возможность последующего одобрения крупных сделок и сделок с заинтересованностью не предусмотрена Постановлением Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 о некоторых вопросах применения Федерального Закона "Об акционерных обществах": Согласно п. 36 Постановления крупные сделки и сделки, в совершении которых имеется заинтересованность, заключенные с нарушением установленных законом требований, могут быть признаны недействительными по иску общества или акционера (пункт 6 статьи 79 и пункт 1 статьи 84 Закона). Иски о признании таких сделок недействительными и применении последствий их недействительности могут предъявляться в течение срока, установленного пунктом 2 статьи 181 ГК РФ для оспоримых сделок. Пленум ВАС РФ не высказал свою точку зрения по данному вопросу, в то время как предыдущий Пленум ВАС РФ в своем Постановлении от 2 апреля 1997 г. N 4/8 о некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" прямо предусматривал возможность одобрения крупных сделок (и это еще тогда, когда такие сделки признавались ничтожными, а не оспоримыми), указав следующее. В случае совершения крупной сделки генеральным директором (директором) акционерного общества или уполномоченным им лицом при отсутствии необходимого решения совета директоров (наблюдательного совета) или общего собрания акционеров такая сделка является недействительной. Однако она может быть признана судом имеющей юридическую силу и создающей для общества вытекающие из нее права и обязанности, если при рассмотрении спора будет установлено, что в последующем данная сделка была одобрена соответственно советом директоров (наблюдательным советом) либо общим собранием акционеров общества (п. 14). Таким образом, один Пленум ВАС РФ прямо предусмотрел возможность одобрения сделок применительно к обществам с ограниченной ответственностью, в то время как другой Пленум ВАС РФ по совершенно аналогичному вопросу не высказал свою точку зрения. Более того, ранее высказанная позиция (в постановлении Пленума, утратившем силу) изъята из текста постановления. Данное изъятие породило сразу вопрос: является ли это следствием позиции ВАС РФ о невозможности последующего одобрения сделок? Если исходить из содержания Письма Президиума ВАС РФ N 57 о невозможности применения ст. 183 ГК РФ к сделкам, совершенным генеральным директором с превышением полномочий, то можно предположить, что, как минимум, Пленум ВАС РФ не пришел к единой точке зрения о возможности последующего одобрения таких сделок. Однако предположение не есть уверенность, и постановления ФАС субъектов РФ, да и постановления ВАС РФ по конкретным делам не могут заменить постановление Пленума ВАС РФ, обязательное для нижестоящих судов. Таким образом, если не применять ст. 183 ГК РФ к правоотношениям, складывающимся в процессе превышения полномочий органом при совершении крупной сделки (сделки с заинтересованностью), то на каком основании Пленум ВАС РФ в Постановлении N 90/14 указал на возможность последующего одобрения таких сделок, если такое одобрение возможно лишь при применении ст. 184 ГК РФ? В настоящее время сложилась ненормальная ситуация, когда крупные сделки и сделки с заинтересованностью, заключенные обществом с ограниченной ответственностью, согласно позиции ВАС РФ могут быть одобрены в последующем, в то время как возможность последующего одобрения точно таких же сделок, заключенных акционерным обществом, как минимум поставлена под сомнение. Представляется, что Пленум ВАС РФ в Постановлении N 90/14, признав возможность последующего одобрения крупных сделок и сделок с заинтересованностью, фактически признал возможность применения ст. 183 ГК РФ к правоотношениям, складывающимся при превышении полномочий органов при совершении таких сделок. В пользу возможности одобрения таких сделок свидетельствует также косвенно, по мнению автора, и п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 14 мая 1998 г. N 9 о некоторых вопросах применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок. Лицо, в интересах которого установлены ограничения, вправе впоследствии одобрить сделку, совершенную с пороками, упомянутыми в статье 174 ГК РФ. Поскольку данная норма не содержит положений об одобрении сделок в силу статьи 6 ГК РФ к таким отношениям следует применять пункт 2 статьи 183 ГК РФ, регулирующий сходные отношения (аналогия закона). Таким образом, даже когда орган превышает свои полномочия по сравнению с тем, как они определены в учредительных документах, такая сделка может быть одобрена по аналогии со ст. 183 ГК РФ. Представляется, что, высказываясь о возможности применения ст. 183 ГК РФ, Высший Арбитражный Суд РФ был бы вправе указать на то, что применение ст. 183 ГК РФ возможно именно вследствие того, что орган юридического лица может рассматриваться как его представитель. В таком случае не понадобилось применение ст. 6 ГК РФ и искать аналогию, так как вопросы превышения полномочий представителем прямо урегулированы ст. 183 ГК РФ. Именно вследствие того что вопрос о том, является ли орган представителем юридического лица, не решен, возникла необходимость ссылаться на аналогию закона. Автор полагает, что указание Пленума ВАС РФ в Постановлении от 14 мая 1998 г. N 9 на то, что при совершении сделки с превышением полномочий органом юридического лица, в зависимости от обстоятельств конкретного дела, суду необходимо руководствоваться ст. 168, 174 ГК РФ, с учетом положений Постановления Пленума ВАС РФ от 14 мая 1998 г. N 9 о некоторых вопросах практики применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации, не противоречит позиции автора о том, что к данным правоотношениям применима и ст. 183 ГК РФ. Статья 168 ГК РФ (на которую необходимо ориентироваться судам согласно позиции ВАС РФ) указывает на то, что сделка, не соответствующая требованиям закона и иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения. Закон об АО и Закон об ООО предусматривают, что сделка, совершенная, например, генеральным директором в отсутствие решения общего собрания (с превышением полномочий), является оспоримой. Таким образом, генеральный директор, являясь представителем общества и его исполнительным органом в одном лице, превышая полномочия, совершает оспоримую сделку, которая может быть в последующем одобрена. На возможность последующего одобрения крупной сделки, заключенной генеральным директором, указывал ФАС Московского округа в "Обзоре практики рассмотрения споров, связанных с применением статей 78, 79, 81, 83 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" (утвержден Постановлением Президиума ФАС Московского округа от 23 марта 2000 г. N 3). Последующее одобрение крупной сделки может быть выражено на общем собрании акционеров при утверждении документов, связанных с деятельностью общества (в том числе ежеквартального, полугодового, ежегодного балансов, отчетов и т.п.). Закрытое акционерное общество обратилось в арбитражный суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью о признании недействительными договоров купли-продажи акций. По мнению истца, при заключении крупной сделки генеральным директором не были соблюдены требования статьи 79 Закона "Об акционерных обществах", не было предварительного решения совета директоров общества. Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения апелляционной и кассационной инстанциями, в удовлетворении исковых требований отказано. Суд указал, что договор купли-продажи не может быть признан недействительным (ничтожным), поскольку общее собрание акционеров впоследствии одобрило сделку. О том, что в судебно-арбитражной практике отсутствует единый подход по вопросу о возможности последующего одобрения сделки (п. 2 ст. 183 ГК РФ), совершенной неуполномоченным лицом, в случаях когда орган юридического лица действует с превышением полномочий, установленных законом, свидетельствует следующий прецедент. По делу от 26 декабря 2000 г. N Ф04/3346-466/А67-2000 ФАС Западно-Сибирского округа указал, что договор аренды был заключен без согласия ученого совета, т.е. с нарушением п. 4 ст. 27 Федерального закона "О высшем и послевузовском профессиональном образовании". В связи с этим суд первой инстанции в соответствии со ст. 168 ГК РФ признал договор аренды недействительным (ничтожным). Постановлением апелляционной инстанции решение оставлено без изменения. При этом суд признал неосновательным довод ответчика об одобрении и согласии истца на заключение договора аренды, поскольку ст. 183 ГК РФ, допускающая возможность последующего одобрения сделки, совершенной неуполномоченным лицом, не применяется в тех случаях, когда с превышением полномочий, установленных законом, действует орган юридического лица. Таким образом, анализируя вышесказанное, автор полагает, что законодательство РФ не содержит ограничения возможности применения к сделкам, совершенным органом юридического лица, с превышением полномочий, установленных законом, положений ст. 183 ГК РФ в части последующего одобрения такой сделки лицом, в интересах которого законом ограничены полномочия органа юридического лица, так как совершенно логично будет предоставление участникам общества (в чьих интересах, собственно, и установлены ограничения по порядку совершения сделок) права на их последующее одобрение. Необходимо еще раз обратить внимание на то, что если при рассмотрении вопроса о том, является ли орган юридического лица его представителем, ставится под сомнение возможность применения к данным правоотношениям ст. 183 ГК РФ, то в случае когда от имени общества действует представитель по доверенности и совершает крупную сделку или сделку с заинтересованностью без решения общего собрания акционеров (участников), возможность применения ст. 183 ГК РФ, по мнению автора, является совершенно очевидной. Автор предлагает любому заинтересованному лицу найти хотя бы один довод в пользу того, что представитель по доверенности, совершивший крупную сделку без решения общего собрания, не является лицом, превысившим свои полномочия, и к данным правоотношениям не применима ст. 183 ГК РФ. Что же касается вопроса о том, является ли генеральный директор представителем общества, то, по мнению автора, данная дискуссия совершенно непонятна участникам хозяйственного оборота. Если все полномочия представителя по доверенности основаны на полномочиях генерального директора, выдавшего доверенность, то почему генеральный директор, действующий по уставу, Закону об АО, ГК РФ без доверенности, представляя общество во взаимоотношениях с третьими лицами, не может являться законным представителем общества? Для чего необходимо искусственное разделение понятий "единоличный исполнительный орган юридического лица" и "его законный представитель"? Представляется, что вопрос о возможности применения ст. 183 ГК РФ к правоотношениям, складывающимся в процессе превышения полномочий органом юридического лица при совершении сделок и вытекающий из этого вопрос о возможности одобрения таких сделок, носит исключительно важный характер для формирования единой правоприменительной практики и затрагивает основы гражданского права и существо экономического оборота. Проблема 25. Взыскание убытков, причиненных акционеру (участнику) и обществу, с исполнительных органов общества Действующее законодательство не всегда позволяет эффективно использовать механизм, установленный ст. 71 Закона об АО по взысканию убытков, причиненных виновными действиями генерального директора, члена совета директоров, члена правления в пользу акционерного общества В соответствии с п. 5 ст. 71 Закона об АО акционер (акционеры), владеющий в совокупности не менее чем 1% размещенных обыкновенных акций, вправе обратиться в суд с иском к члену совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличному исполнительному органу общества (директору, генеральному директору), члену коллегиального исполнительного органа (правления, дирекции), а также к управляющей организации или управляющему о возмещении убытков, причиненных обществу их виновными действиями (бездействием). При применении данной статьи возникает вопрос о процессуальном положении общества по иску акционера о взыскании убытков в пользу общества. Представляется, что вопрос о том, может ли общество быть соистцом по данной категории споров, однозначно положительно решен в ст. 71 Закона об АО, предусматривающей право общества обратиться с требованием о взыскании убытков. Процессуально вступление общества в процесс с правами истца оформляется следующим образом: - при заявлении совместно с акционером искового требования (ст. 46 АПК РФ); - при подаче обществом самостоятельного иска и объединении исков акционера и общества в одно производство (ст. 130 АПК РФ). Принудительное, по инициативе суда, привлечение общества в качестве истца по делу невозможно, так как это не предусмотрено ст. 44-46 АПК РФ. Таким образом, в случае если обществом не заявлен иск о взыскании убытков, то речь может идти только о целесообразности привлечения его к участию в деле в качестве третьего лица по иску акционера. В случае если общество не обращается с таким иском, не поддерживает требования акционера, очевидно, что мажоритарные акционеры, назначившие директора, избравшие правление и совет директоров, не согласны с требованиями и не хотят взыскания убытков с назначенного ими директора (избранных ими членов совета директоров). В случае удовлетворения иска акционера генеральный директор перечислит денежные средства обществу и, оставаясь генеральным директором, продолжит свою деятельность. При этом перечисленные средства акционеру не достанутся, а общество всегда найдет способ возвратить генеральному директору полученную сумму (например, путем предоставления займа, выплаты дополнительного вознаграждения, премии и т.п.). Более того, несмотря на то что активы общества будут увеличены, это никак не отразится на доходах акционера, так как мажоритарные акционеры, назначившие директора, вправе не принимать решения о выплате дивидендов, а полученную обществом прибыль направить на другие цели. Необходимо отметить, что с полученного обществом дохода (взысканных убытков) общество будет обязано уплатить налоги. Таким образом, при отсутствии общества в качестве истца по требованию акционера о взыскании убытков и при возражении общества на требования акционера существует большая вероятность того, что права акционера, нарушенные виновными действиями директора (члена совета директоров, правления), восстановлены быть не могут. Необходимо иметь в виду, что, как правило, убытки в большинстве случаев причиняются именно генеральным директором, который и представляет общество в суде по иску акционера о взыскании убытков в пользу общества. Таким образом, генеральный директор (ответчик по делу) не поддержит требования о взыскании с него убытков, выступая при этом одновременно еще и от имени общества. В случае если генеральный директор уволен и владелец контрольного пакета акций недоволен его деятельностью, ничто не препятствует обществу заявить требование о взыскании убытков, не дожидаясь, когда за него это сделает акционер. Согласно ст. 52 АПК РФ отказ прокурора от предъявленного иска не лишает истца права требовать рассмотрения дела по существу, если истец участвует в процессе. Таким образом, АПК РФ допускает возможность неучастия истца в процессе, по которому заявлено требование, защищающее его права и интересы. Об этом свидетельствует, например Постановление Президиума ВАС РФ от 24 апреля 2002 г. N 11968/01, согласно которому прокурор, предъявив иск, согласно ч. 1-3 ст. 41 АПК РФ несет обязанности и пользуется правами истца, кроме права на заключение мирового соглашения. ВАС РФ указал на то, что нормы действующего арбитражного процессуального законодательства не требуют обязательного указания в исковом заявлении истца в том случае, когда иск заявлен прокурором (заместителем прокурора) в защиту интересов государства и общества. Таким образом, по мнению автора, арбитражный суд не вправе привлечь в качестве истца общество помимо его воли и без заявленного им иска. В противном случае будет нарушено правило, установленное ст. 4 АПК РФ о том, что заинтересованное лицо вправе, а не обязано обратиться в арбитражный суд за защитой своих прав и интересов. Если суд все же привлечет общество в качестве истца помимо его воли, возникнет вопрос: какие требования общества рассматривает арбитражный суд в отсутствие искового заявления от истца (общества)? Кроме того, отсутствие такого заявления влечет за собой невозможность общества отказаться от иска. Отказ акционеру во взыскании убытков на том основании, что он не привлек к участию в деле в качестве истца общество, не будет, по мнению автора, основан на законе, так как ст. 71 Закона об АО прямо предусматривает, что иск может быть подан как акционером, так и обществом, а не только совместно. Таким образом, остается только один вопрос: должно ли общество быть привлеченным к участию в деле на правах третьего лица, когда по делу доказывается факт причинения ему убытков? Представляется, что данный вопрос является риторическим, так как именно общество может представить все необходимые доказательства, подтверждающие или опровергающие факт причиненных убытков (бухгалтерскую отчетность, решения собраний акционеров, заключенные обществом договора и всю другую документацию, которая хранится только у общества, но никак не у акционера). Более того, общество должно являться получателем взысканных средств выгодоприобретателем. Кроме того, в случае если убытки взыскиваются с генерального директора общества, который не уволен и продолжает исполнять обязанности, то явка такого директора в качестве ответчика по делу фактически означает явку законного представителя общества. Запрашивая от ответчика как от физического лица документы, связанные с возможными убытками общества, суд фактически запрашивает документы от общества. В случае же если генеральный директор уволен, то тем более получение необходимых доказательств без привлечения общества к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования, невозможно. Представляется, что процессуальное положение общества может и должно быть таким: третье лицо, не заявляющее самостоятельные требования (только в том случае, если общество само не заявило требование о взыскании убытков). Возникает вопрос: противоречит ли каким-либо нормам АПК РФ рассмотрение судом требования, заявленного в пользу третьего лица? Представляется, что АПК РФ прямо не запрещает предъявление данного иска при условии, что заинтересованное лицо доказывает нарушение своих прав и законных интересов. Согласно ст. 4 АПК РФ заинтересованное лицо вправе обратиться в арбитражный суд за защитой своих нарушенных прав и законных интересов. Акционерное общество создается с целью извлечения прибыли. Акционер напрямую заинтересован в том, чтобы деятельность общества не была убыточной. В случае если в результате виновных действий руководителей общества причинен убыток, права и законные интересы акционера нарушаются, что подтверждается правом акционера на подачу соответствующего иска, предусмотренным ст. 71 Закона об АО и ст. 53 ГК РФ. Проблема процессуального положения общества по данной категории спора вызвана тем, что законодатель, предоставив акционеру право взыскивать убытки в пользу общества, видимо, не задумывался о том, каким образом это может восстановить нарушенные права акционера, если общество не желает предъявлять соответствующий иск вместе с акционером. Желая защитить права акционера, законодатель не предусмотрел правовых механизмов реализации судебного решения в случае, если общество не согласно со взысканием в его пользу убытков, а также не внес в АПК РФ норму (по аналогии со ст. 45, 52 АПК РФ) о возможности предъявления требования акционером в качестве заявителя с правами истца. Причина сложившейся ситуации заключается, по мнению автора, в следующем. В иске о защите личных интересов акционер является прямым выгодоприобретателем, например, ему возмещается нанесенный ущерб. По косвенному иску прямым выгодоприобретателем является акционерное общество, в пользу которого взыскивается присужденное. Выгода самих акционеров косвенная, так как они лично ничего не получают, кроме возмещения ответчиком понесенных ими судебных расходов в случае выигрыша дела, в то время как в конечном счете акционеры защищают свои собственные интересы, поскольку после возмещения убытков должна возрасти курсовая стоимость акций, увеличивая активы общества. Причина возникновения косвенных исков связана с "распылением" контрольного пакета акций среди акционеров, т.е. с исчезновением фигуры мажоритария. В такой ситуации управление обществом сосредотачивается в руках органов управления, которые не всегда действуют в интересах акционеров. В соответствии с п. 23.1 Правил гражданского судопроизводства в федеральных районных судах США допускается рассмотрение производных исков, поданных акционерами, чтобы побудить директоров корпорации действовать определенным образом от имени корпорации против третьего лица, а также с целью возмещения ущерба корпорации, причиненного директорами, нарушившими свои доверительные обязанности. Возможность взыскания убытков с менеджмента предусмотрена Законом об акционерных обществах Германии 1965 г. (§ 147). Гражданская ответственность администраторов перед АО установлена в разд. 9 Закона Франции "О торговых товариществах". Вместе с тем необходимо отметить, что в России сформировалась совершенно иная система распределения корпоративного капитала (акций) и контрольный пакет акций общества, как правило, находится в руках одного лица или нескольких аффилированных лиц. Таким образом, взыскание убытков в пользу общества, а не в пользу акционера, при наличии мажоритария, который не согласен с заявленными требованиями, не достигает той цели, которая достигается в странах с другой системой распределения акций. Кроме того, во многих странах акционерное общество, наняв управляющих, страхует риск их ответственности перед ним самим. Условие о страховании ответственности обычно становится частью контракта управляющего с корпорацией. Тем не менее необходимо еще раз подчеркнуть, что действующее законодательство позволяет акционеру взыскивать убытки в пользу общества вне зависимости от того, предъявляет ли при этом иск само общество (в ст. 71 Закона об АО указано: "общество или акционер: вправе обратиться в арбитражный суд с иском..."). Таким образом, непривлечение акционером общества в качестве истца по делу не может препятствовать удовлетворению исковых требований, имея в виду, что такие обязанность и право у акционера отсутствуют, а у арбитражного суда нет права на самостоятельное привлечение истца к участию в деле. Вопросы же, связанные с реальной эффективностью взыскания убытков для восстановления нарушенных прав акционера, не входят в компетенцию суда и требуют внесения изменений в действующее законодательство. Существует несколько вопросов, по которым хотелось бы получить разъяснения ВАС РФ. Во-первых, как соотносится требование ст. 15 ГК РФ о том, что убытки могут взыскиваться только лицом, которому они причинены, со ст. 71 Закона об АО, допускающей взыскание убытков в пользу третьего лица (общества)? Согласно п. 5 ст. 71 Закона об АО акционер, владеющий в совокупности не менее чем 1% размещенных обыкновенных акций общества, вправе обратиться в суд с иском к члену совета директоров (наблюдательного совета), общества, единоличному исполнительному органу общества (директору, генеральному директору), члену коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции), а равно к управляющей организации или управляющему о возмещении убытков, причиненных обществу их виновными действиями (бездействием), если иные основания и размер ответственности не установлены федеральными законами. Похожая норма содержится в п. 3 ст. 53 ГК РФ, согласно которой лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно или разумно. Оно обязано по требованию учредителей (участников) юридического лица, если иное не предусмотрено законом или договором, возместить убытки, причиненные им юридическому лицу. В то же время согласно ст. 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Из Постановления ФАС Московского округа, представленного в качестве иллюстрации проблемы, не усматривается, что суды применяли ст. 53 ГК РФ (имеется только ссылка на ст. 15 ГК РФ). Представляется, что применение ст. 15 ГК РФ без одновременного применения ст. 53 ГК РФ невозможно, так как ст. 15 ГК РФ допускает предъявление требования о взыскании убытков, причиненных заявителю, а не третьему лицу. Кроме того, ст. 53 ГК РФ допускает взыскание убытков только с органов юридического лица, представляющих его интересы в силу закона или учредительных документов. Члены совета директоров или члены правления сами по себе не являются органами юридического лица и не всегда имеют право выступать от имени общества. Представляется необходимым разъяснение Президиума ВАС РФ по вопросу соотношения ст. 53 и 15 ГК РФ, имея в виду, что ст. 15 ГК РФ не предусматривает возможности взыскания убытков в пользу третьего лица. Во-вторых, какие именно доказательства могут являться допустимыми и относимыми по делам о взыскании убытков, причиненных обществу? Представляется необходимым дать судам хотя бы примерные ориентиры в этом вопросе, так как по нему отсутствуют какие-либо разъяснения. Убытки могут заключаться в том, что: - в результате уменьшаются активы общества; - возникает необходимость для общества и (или) акционеров искать дополнительные инвестиции (привлекать займы, принимать решения о дополнительном выпуске акций, продавать имущество) для восстановления платежеспособности общества, расчетов с кредиторами в связи с уменьшением активов. Представляется необходимым указание в информационном письме ВАС РФ на то, что факт причинения обществу убытков может подтверждаться судебными актами, вступившими в законную силу, о признании недействительными сделок, заключенных генеральным директором, решений собраний акционеров (созыв и проведение которых осуществлены членами совета директоров, членами правления, генеральным директором), актами оценки имущества, проданного обществом по заведомо заниженной цене, бухгалтерской отчетностью общества (наличие убытков в балансе), судебными актами, подтверждающими возбуждение процедуры банкротства общества, претензиями кредиторов по вопросу неисполнения обязательств вследствие неплатежеспособности общества, решениями судов о взыскании задолженности с общества, доказательствами, свидетельствующими о принятии обществом мер для восстановления платежеспособности и расчетов с кредиторами (договоры займа) и т.п. При оценке доказательств (судебных актов, вступивших в законную силу), суды должны принимать во внимание наличие причинно-следственной связи между виновными действиями ответчика и признанием судом недействительными договоров (решений собраний), возбуждением судом процедуры банкротства, учитывая также причинно-следственную связь обстоятельств, послуживших основанием для принятия судами данных решений с уменьшением активов общества. В-третьих, относится ли к подведомственности арбитражного суда иск о взыскании убытков с генерального директора, заявленный не акционером, а обществом (имея в виду наличие трудовых отношений)? В Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 о некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" ВАС РФ дал следующие разъяснения. ....На основании п. 5 ст. 71 Закона акционер (акционеры), владеющий в совокупности не менее чем 1 процентом размещенных обыкновенных акций, вправе обратиться в суд с иском к члену совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличному исполнительному органу общества (директору, генеральному директору), члену коллегиального исполнительного органа (правления, дирекции), а также к управляющей организации или управляющему о возмещении убытков, причиненных обществу их виновными действиями (бездействием) (п. 37). Иски, предъявляемые акционерами (в том числе акционерами - физическими лицами) в указанных в данном постановлении случаях, подлежат рассмотрению арбитражными судами в соответствии с АПК РФ (п. 38). Давая разъяснение по данному вопросу ВАС РФ не указал на то, подведомственен ли арбитражному суду иск общества к генеральному директору, имея в виду наличие трудовых отношений между данными лицами. В то же время согласно позиции Президиума ВС РФ требования общества к бывшему генеральному директору общества о взыскании убытков, причиненных действиями данного лица в период исполнения им обязанностей генерального директора, подлежат рассмотрению в суде общей юрисдикции HYPERLINK \l "sub_9946" *(46) . Верховный суд РФ указал на следующее. К подведомственности арбитражных судов отнесены дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности, если сторонами в них являются юридические лица или индивидуальные предприниматели (ст. 27 АПК РФ). По правилам специальной подведомственности, установленным ст. 33 АПК РФ, к ведению арбитражных судов отнесены и другие дела. В рассматриваемом случае стороной в споре является физическое лицо - бывший генеральный директор акционерного общества. С учетом правил общей подведомственности спор не может быть отнесен к ведению арбитражного суда ввиду несоблюдения критерия субъектного состава - в нем участвует физическое лицо, не имеющее статуса индивидуального предпринимателя. По правилам специальной подведомственности спор также не может быть отнесен к его ведению, поскольку относящиеся к данному вопросу положения ст. 33 АПК РФ (п. 4 ч. 1) о специальной подведомственности относят к арбитражным делам споры между акционером и акционерным обществом, за исключением трудовых споров. Отношения между генеральным директором акционерного общества и акционерным обществом вытекают из трудового договора (гл. 43 Трудового кодекса Российской Федерации). Следовательно, дело по иску акционерного общества к генеральному директору общества (в том числе бывшему) о возмещении им убытков, причиненных обществу при исполнении своих обязанностей, возникает из трудовых отношений и как дело по трудовому спору подведомственно судам общей юрисдикции. Таким образом, представляется необходимым согласование позиции ВАС РФ и ВС РФ по вопросу подведомственности споров по иску общества к генеральному директору. Обращает на себя внимание тот факт, что ст. 71 Закона об АО предусматривает возможность обращения с иском к члену совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличному исполнительному органу общества (директору, генеральному директору), члену коллегиального исполнительного органа (правления, дирекции), а также к управляющей организации или управляющему, не уточняя - заявляется ли иск к лицу, исполняющему обязанности органа, члена совета, правления, управляющего или к лицу, прекратившему исполнять обязанности. Представляется целесообразным указание в информационном письме ВАС РФ на то, что исковые требования могут быть предъявлены как к тем, так и к другим лицам. Представляется, что споры данной категории вне зависимости от того - является ли взыскателем акционер или общество, подлежат рассмотрению в арбитражном суде. Попытка автора самостоятельно изучить практику рассмотрения судами дел по данной категории споров не дала результатов, так как в базах данных практически отсутствуют соответствующие судебные решения. Найдено только Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 27 мая 2003 г. по делу N Ф08-1555/2003 - решением суда с ответчика (директора) в пользу общества (истца), взысканы убытки, причиненные обществу, несмотря на наличие трудовых отношений. Раздел III. Практические советы акционеру (участнику) по защите корпоративной собственности Хозяйственные общества в соответствии со ст. 50 ГК РФ преследуют извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности. Данная цель толкает недобросовестных участников хозяйственного оборота на все новые и новые ухищрения, связанные с противоправным завладением корпоративной собственностью, что, в свою очередь, порождает все новые и новые иски, подаваемые в арбитражные суды и суды общей юрисдикции. Знает ли участник хозяйственного общества, с чем ему придется столкнуться, когда он принимает решение создать общество, купить акции (доли)? Готов ли участник хозяйственного общества к тому, что корпоративную собственность необходимо защищать, знает ли он, как это делается? К сожалению, приходится констатировать тот факт, что многие участники хозяйственных обществ не готовы к эффективной защите своей корпоративной собственности и слабо представляют значимость данной проблемы. На практике это приводит к утрате участниками своей собственности и затяжным судебным процессам. Возможные этапы захвата предприятия. 1. Любой рейдер, готовясь к захвату (или к защите от него), собирает об объекте поглощения (или о предполагаемых оппонентах) все возможные сведения. Это информация об учредителях, акционерах, руководителях, главном бухгалтере предприятия. Анализируются связи, контакты, круг общения, деловые и личностные характеристики, интересы. Выявляются признаки экономических нарушений, административных правонарушений, совершенных в ходе деятельности компании. 2. Получение учредительных документов компании, данные реестра акционеров, документов о наиболее ликвидном имуществе (здании и т.п.). 3. Изготовление печати общества. 4. Смена органов управления в обществе путем составления "протокола собрания акционеров (участников)". 5. "Подписание" сфальсифицированного договора купли-продажи акций (долей). 6. Заключение договора на ведение реестра акционеров. Подготовка системы ведения реестра компании и передача ее новому реестродержателю. 7. Подача в ИФНС России документов о смене генерального директора в компании, об изменении состава участников общества, регистрация изменений в ЕГРЮЛ. 8. Заключение договора с частным охранным предприятием и силовой захват предприятия при помощи сотрудников ЧОПа. 9. Открытие счета компании-цели в дружественном банке и уведомление ИФНС России. 10. Вывод активов общества путем продажи наиболее ликвидного имущества общества (здания и т.п). 11. Продажа акций (долей) в уставном капитале общества "добросовестным" приобретателям. 12. Принятие решения о ликвидации общества, о присоединении общества к другому обществу. 1. Профилактические меры против корпоративных захватов Итак, общество создано (зарегистрировано), состав участников общества с ограниченной ответственностью указан в учредительных документах общества, а состав акционеров - в реестре акционеров общества. Означает ли это, что акционер (участник) может спокойно реализовывать свои права, не опасаясь, что кто-либо помимо его воли произведет незаконное отчуждение принадлежащих ему акций (долей)? К большому сожалению, нет. Смена собственника долей в уставном капитале производится путем уведомления общества о совершенной уступке доли, внесения изменений в учредительные документы и регистрации в налоговом органе таких изменений. Смена собственника акций производится путем представления реестродержателю передаточного распоряжения. Таким образом, если у лица похитили доли в уставном капитале общества путем фальсификации решения участника о внесении изменений в учредительные документы, а затем похищенную долю продали третьему лицу, то выписка из ЕГРЮЛ вообще не даст никакого представления о том, кто именно похитил долю и на основании каких документов, так как в выписке будет указан только "добросовестный" приобретатель доли у ее похитителя. В результате пострадавший, при подаче иска, вынужден обжаловать акт регистрации налогового органа только на основании того, что он (заявитель) по неизвестным ему причинам лишился права на долю в уставном капитале. У лица могут похитить акции путем представления реестродержателю поддельного передаточного распоряжения или распоряжения со ссылкой на несуществующий договор купли-продажи или сфальсифицированный, заведомо ничтожный договор. Рекомендация Участнику общества необходимо осуществлять мониторинг информации, содержащейся в ЕГРЮЛ, и периодически запрашивать налоговый орган о сведениях, содержащихся в нем. Согласно ст. 6, 7 Закона о госрегистрации юридических лиц: содержащиеся в государственных реестрах сведения и документы являются открытыми и общедоступными, за исключением сведений, доступ к которым ограничен в соответствии с абзацем вторым настоящего пункта. Сведения о номере, о дате выдачи и об органе, выдавшем документ, удостоверяющий личность физического лица, сведения о банковских счетах юридических лиц и индивидуальных предпринимателей могут быть предоставлены исключительно органам государственной власти, органам государственных внебюджетных фондов в случаях и в порядке, которые установлены Правительством Российской Федерации. Данное ограничение не применяется при предоставлении содержащих указанные сведения копий учредительных документов юридических лиц, а также сведений о месте жительства индивидуальных предпринимателей. Содержащиеся в государственных реестрах сведения и документы о конкретном юридическом лице или индивидуальном предпринимателе предоставляются в виде: - выписки из соответствующего государственного реестра; - копии документа (документов), содержащегося в соответствующем государственном реестре; - справки об отсутствии запрашиваемой информации. Форма и порядок предоставления содержащихся в государственных реестрах сведений и документов устанавливаются Правительством Российской Федерации. Срок предоставления содержащихся в государственных реестрах сведений и документов устанавливается Правительством Российской Федерации и не может составлять более чем пять дней со дня получения регистрирующим органом соответствующего запроса. По представленному непосредственно в регистрирующий орган запросу любого физического лица, предъявившего документ, удостоверяющий его личность в соответствии с законодательством Российской Федерации, регистрирующий орган вправе сопоставить содержащиеся в государственных реестрах сведения о персональных данных конкретного физического лица с изложенными в указанном запросе сведениями. В этом случае регистрирующим органом предоставляется справка о соответствии или несоответствии изложенных в запросе сведений сведениям, содержащимся в государственных реестрах. Формы, порядок и срок предоставления указанных в пунктах 5 и 6 настоящей статьи информации и справки устанавливаются Правительством Российской Федерации. При этом срок их предоставления не может составлять более чем пять дней со дня представления в регистрирующий орган соответствующего запроса. Предоставление содержащихся в государственных реестрах сведений и документов, а также предусмотренной пунктом 6 статьи 6 настоящего Федерального закона справки осуществляется за плату, если иное не установлено федеральными законами HYPERLINK \l "sub_9947" *(47) . В п. 20 Постановления Правительства РФ от 19 июня 2002 г. N 438 о Едином государственном реестре юридических лиц указывается, что содержащиеся в государственном реестре сведения о конкретном юридическом лице предоставляются по запросу, составленному в произвольной форме с указанием необходимых сведений по перечню согласно приложению N 2 к настоящим Правилам, в виде: выписки из государственного реестра по форме согласно приложению 5 к настоящим Правилам. При отсутствии сведений по конкретному показателю пишется слово: "нет"; копии документа (документов), содержащегося в регистрационном деле юридического лица; справки об отсутствии запрашиваемой информации. Справка выдается при отсутствии в государственном реестре сведений о юридическом лице либо при невозможности определить конкретное юридическое лицо. Указанный запрос составляется в произвольной форме и должен содержать данные документа, удостоверяющего личность, ИНН (при его наличии) и сведения о месте жительства физического лица, представившего запрос. Открытые и общедоступные сведения о юридических лицах, содержащиеся в государственном реестре, могут быть предоставлены в электронном виде в порядке, установленном Министерством Российской Федерации по налогам и сборам. Срок предоставления указанных сведений определяется соглашением сторон. Срок предоставления содержащихся в государственном реестре сведений о конкретном юридическом лице не может составлять более чем пять дней со дня поступления соответствующего запроса, если иное не установлено федеральными законами. Срочное предоставление содержащихся в государственном реестре сведений осуществляется не позднее рабочего дня, следующего за днем поступления соответствующего запроса. Указанная информация предоставляется по запросу бесплатно юридическому лицу о нем - в виде выписки из государственного реестра. Как уже указывалось выше, с 1 января 2005 г. все заинтересованные лица имеют возможность получать сведения, содержащиеся в ЕГРЮЛ и ЕГРИП в электронном виде. Порядок предоставления сведений утвержден Приказом ФНС России от 21 октября 2004 г. N САЭ-3-09/7. Полезным будет в связи с этим наладить рабочие отношения с налоговым органом, т.е. установить своеобразный "маячок" или "противоугонную сигнализацию". В случае если в налоговый орган на регистрацию будут представлены документы, связанные с изменением состава участников общества, сменой генерального директора и т.п., не будет лишним, если сотрудник налогового органа просто проинформирует об этом общество по телефону, не более того. Представляется, что со стороны сотрудника налогового органа при этом не будет допущено каких-либо нарушений, так как разумная предосторожность в вопросе смены руководителя общества и его участников не будет свидетельствовать о какой-либо заинтересованности. Более того, отказ от регистрации изменений в этом случае будет возможен только по основаниям, установленным законодательством РФ, вне зависимости от того, будет ли общество информировано о документах, представленных на регистрацию. Советы акционеру, не желающему стать легкой добычей для захватчика. 1. В обязательном порядке наладить отношения с регистратором (держателем реестра). Значимость фигуры регистратора определяется тремя факторами: - регистратор является хранителем реестра, ведет учет прав акционера (ст. 28, 29 Закона о рынке ценных бумаг); - на основании данных реестра составляется список лиц, имеющих право на участие в собрании акционеров (ст. 51 Закона об АО); - регистратор выполняет функции счетной комиссии на общем собрании акционеров (ст. 56 Закона о АО). При выборе реестродержателя необходимо проявлять предельную осторожность и осмотрительность. Служба безопасности предприятия должна работать в тесном контакте с реестродержателем. В договоре с регистратором на ведение реестра возможно предусмотреть обязанность регистратора информировать эмитента в течение суток (телеграммой) о всех случаях, когда производятся записи по лицевым счетам держателей контрольного пакета акций, связанные с отчуждением или обременением акций. Кроме того, целесообразно выбирать регистратора, который страхует свою профессиональную деятельность и готов в договоре с эмитентом указать, что он несет ответственность за убытки, причиненные акционерам или эмитенту в случае, если будет произведено списание акций с лицевого счета акционера по подложному передаточному распоряжению, фальсификацию которого нельзя было установить при простом визуальном осмотре. Автор полагает возможным также подписание многостороннего соглашения держателя реестра с эмитентом и владельцами контрольного пакета акций, предусматривающего вышеуказанные обязанность регистратора, а также его ответственность за ее неисполнение и причиненные убытки. Отдельно в договоре с регистратором необходимо обозначить вопрос о его ответственности за убытки, причиненные акционеру в случае, если акции будут списаны на основании передаточного распоряжения, поддельность (фальсификация) которого не могла быть установлена регистратором путем простого визуального сличения подписи и печати на передаточном распоряжении с имеющимися у регистратора образцами, а была установлено только в ходе экспертизы. В отсутствие обязательного страхования регистратором своей деятельности маловероятно, что регистратор согласится брать на себя ответственность в вышеуказанном случае. Поскольку в настоящее время отсутствует нормативно закрепленная обязанность регистратора присваивать акциям идентифицирующий признак, позволяющий установить всех владельцев конкретной акции за весь период ее существования, представляется возможным (исключительно по договоренности с регистратором) предусмотреть следующее. Регистратор, идя навстречу пожеланиям эмитента, вводит своим приказом порядок идентификации акций эмитента (соответствующее положение об идентификации акций утверждается регистратором и является приложением к договору на ведение реестра). Все операции с акциями данного эмитента подлежат отражению в реестре акционеров, ведущемся в электронной форме согласно программному обеспечению, полученному в ФКЦБ (ФСФР) России. Одновременно с этим все операции параллельно отражаются в отдельной базе данных, содержащей программное обеспечение, позволяющее ввести идентифицирующий признак акции. Данное программное обеспечение может разработать как сам эмитент, так и регистратор или третьи лица за счет эмитента. При этом положение об идентификации акций, база данных об операциях по лицевым счетам акционеров, программное обеспечение будут являться взаимно признаваемыми в качестве доказательств совершенных операций как эмитентом, так и регистратором при условии, что данные операции являются идентичными операциям в реестре акционеров, ведущемся по форме, установленной ФКЦБ (ФСФР) России. Данные доказательства, как полагает автор, будут являться допустимыми в арбитражном процессе, так как самостоятельная идентификация акций регистратором по просьбе эмитента не только не нарушает законодательство РФ и права акционеров, а напротив, позволяет эффективно защитить акционеров общества от попыток безвозвратного хищения их акций. 2. Наладить рабочие отношения с: - налоговой инспекцией по взаимодействию в случае представления в налоговый орган документов, связанных с внесением изменений в учредительные документы эмитента, и документов, связанных со сменой руководителя; - с местными правоохранительными органами (если понадобится срочное дознание по факту мошенничества с акциями); - с обслуживающим банком (в случае внезапного представления в банк карточки с образцами подписей нового руководителя и главного бухгалтера); - оговорив заранее с данными организациями порядок взаимодействия в случае захвата предприятия в ходе "корпоративной войны". 3. Обеспечить хранение документации общества в местах, не доступных для захватчика (протоколы заседаний совета, правления, собрания; доказательства уведомления акционеров и все, связанные с проведением заседаний, собраний, печати, штампы; бухгалтерскую документацию, договоры, свидетельства о праве собственности на недвижимость и т.п.). 4. Желательно иметь в своем распоряжении: - векселя от имени эмитента на фирмы, подконтрольные владельцу контрольного пакета акций, дата выдачи которых будет привязана к началу действий захватчика (против векселей надо иметь в готовности действительное встречное обязательство); - зарегистрированные договоры залога недвижимости - в обеспечение обязательств перед компаниями, дружественными владельцу контрольного пакета акций; - договоры залога акций, долей в уставном капитале под исполнение действительных обязательств владельца акций (долей) перед дружественными фирмами (предполагается отсутствие риска обращения взыскания на акции (доли). Эффективными способами защиты являются: 1. Передача акций в доверительное управление (на лицевом счете акционера акции не числятся; в соответствии со ст. 1018 ГК РФ на имущество, переданное в доверительное управление, не допускается обращение взыскания, за исключением случаев несостоятельности учредителя управления). 2. Передача акций номинальному держателю (акции списываются с лицевого счета акционера). 3. Передача акций в залог. 4. Добровольное блокирование операций по лицевому счету акционера. Необходимо отметить, что залоговые распоряжения, распоряжения о блокировке счета и распоряжения, связанные с переводом акций обратно на счет акционера со счета номинального держателя или со счета доверительного управляющего, также могут быть подделаны и, соответственно, вышеперечисленные способы не являются абсолютной панацеей от противоправных действий, однако могут усложнить процесс хищения. 5. Акционер (юридическое лицо), имеющий контрольный пакет акций общества, должен предусмотреть в своем уставе, что решение вопросов, связанных с отчуждением и обременением акций, принадлежащих данному юридическому лицу, относится к исключительной компетенции общего собрания участников (совета директоров). 6. Необходимо предусмотреть ряд мер, направленных на повышение интереса менеджмента компании к добросовестному исполнению обязанностей (контракт с генеральным директором, бонусы от прибыли, возможность приобретения акций компании и т.п.). 7. Необходимо осуществлять контроль за: - состоянием сведений в на предмет выявления фактов обременения или отчуждения недвижимого имущества помимо воли акционера (участника); - состоянием лицевого счета, отрытого в реестре акционеров. В соответствии со ст. 8 Закона о рынке ценных бумаг держатель реестра обязан по требованию владельца или лица, действующего от его имени, номинального держателя, представить выписку из системы ведения реестра по его лицевому счету в течение пяти рабочих дней (отказ от представления выписки может быть обжалован). Кроме того, в обязанности регистратора входит представление зарегистрированных в системе ведения реестра владельцам и номинальным держателям, владеющим более 1% голосующих акций эмитента, данных из реестра об имени (наименовании) зарегистрированных в реестре владельцев и о количестве, категории и номинальной стоимости принадлежащих им ценных бумаг, а также информирование зарегистрированных в системе ведения реестра владельцев и номинальных держателей о правах, закрепленных ценными бумагами и о способах и порядке осуществления этих прав. 8. Ряд специалистов советуют акционерам (участникам) выводить основные, наиболее ликвидные активы, переводя их на несколько полностью подконтрольных предприятий, в которых акционер (участник) обладает 100% долей в уставном капитале. Представляется, что такая мера предосторожности возможна, однако она имеет следующие недостатки: - нарушаются права миноритарных участников (акционеров); - как показывает практика, можно лишиться управления даже над полностью подконтрольными предприятиями, если в отношении них будут использованы те же вышеуказанные противоправные способы. При этом лишиться контроля над управлением, например оффшорной компанией, можно даже быстрее, чем над российской, имея в виду крайне упрощенный порядок регистрации, практикующийся за рубежом. 2. Неотложные действия в случае корпоративного захвата Узнав о том, что акции (доли) противоправно выбыли из владения, акционер (участник) должен предпринимать немедленные действия по их возврату, не полагаясь на то, что в силу очевидности незаконных действий его права все равно будут восстановлены. При рассмотрении хозяйственных, экономических споров в арбитражном суде то и дело приходится сталкиваться с заявлением истцов о том, что они не отчуждали акций (долей) и не принимали решения о смене директора, а договоры купли-продажи акций (долей), передаточные распоряжения и протоколы собраний акционеров (участников) сфальсифицированы, т.е. фактически истцы заявляют в арбитражном суде о совершении преступления. В то же время далеко не всегда потерпевшие осознают то, что наиболее эффективным способом защиты от хищения является не иск в арбитражный суд, а заявление в правоохранительные органы о возбуждении уголовного дела. При этом истцы, объясняя тот факт, что уголовное дело не возбуждено, ссылаются на нежелание правоохранительных органов проводить дознание или отказ в возбуждении уголовного дела. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации позволяет обжаловать как бездействие работников правоохранительных органов, так и их решения об отказе в возбуждении уголовного дела. Уголовный кодекс Российской Федерации содержит достаточное количество статей, предусматривающих возможность привлечения к ответственности лиц, посягающих на корпоративную собственность. Согласно ст. 159 УК РФ мошенничество, то есть хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием, совершенное группой лиц по предварительному сговору, а равно с причинением значительного ущерба гражданину наказывается лишением свободы на срок до пяти лет, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, а равно в крупном размере, наказывается лишением свободы на срок от двух до шести лет, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет. В соответствии со ст. 165 УК РФ причинение имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения, совершенное группой лиц по предварительному сговору либо в крупном размере, наказывается лишением свободы на срок до трех лет, а совершенные организованной группой, причинившие особо крупный ущерб, наказываются лишением свободы на срок до пяти лет. На практике суд сталкивается с тем, что незаконно отчужденные акции (доли) многократно перепродаются с целью создать фигуру "добросовестного" приобретателя и исключить возможность виндикации акций (долей). Для таких "добросовестных" приобретателей помимо ст. 159 УК РФ существует ст. 175 УК РФ, согласно которой: Заранее не обещанные приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем наказываются лишением свободы на срок до двух лет, а те же деяния, совершенные группой лиц по предварительному сговору либо в крупном размере, наказываются лишением свободы на срок до пяти лет, совершенные организованной группой или лицом с использованием своего служебного положения, наказываются лишением свободы на срок от трех до семи лет. Внесение в проспект эмиссии ценных бумаг заведомо недостоверной информации, утверждение содержащего заведомо недостоверную информацию проспекта эмиссии или отчета об итогах выпуска ценных бумаг, а равно размещение эмиссионных ценных бумаг, выпуск которых не прошел государственную регистрацию, если эти деяния причинили крупный ущерб гражданам, организациям или государству, преследуется по закону (ст. 185 УК РФ). При этом в случае если эти действия совершены группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, они наказываются лишением свободы на срок до трех лет. Своевременное получение акционером (участником) информации о противозаконных действиях, совершенных с его акциями (долями), и иной корпоративной собственностью может в значительной степени оградить инвестора от последствий таких действий и облегчить ему защиту своих интересов. Согласно ст. 185.1 УК РФ злостное уклонение от предоставления информации, содержащей данные об эмитенте, о его финансово-хозяйственной деятельности и ценных бумагах, сделках и иных операциях с ценными бумагами, лица, обязанного обеспечить указанной информацией инвестора или контролирующий орган, либо предоставление заведомо неполной или ложной информации, если эти деяния причинили крупный ущерб гражданам, организациям или государству, наказываются штрафом в размере до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух лет, либо обязательными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо исправительными работами на срок от одного года до двух лет. Лицо, выполняющее управленческие функции в обществе, не всегда может действовать в интересах инвестора (акционера, участника). При этом согласно ст. 201 УК РФ: "Использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесения вреда другим лицам, если это деяние повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства, наказывается лишением свободы на срок до трех лет. То же деяние, повлекшее тяжкие последствия, наказывается: лишением свободы на срок до пяти лет". Силовой захват предприятия лицами, противоправно завладевшими акциями (долями) в уставном капитале, сфальсифицировавшими договора, решения собрания о назначении нового генерального директора, зачастую невозможен без использования сотрудников частных охранных предприятий. В соответствии со ст. 203 УК РФ: "Превышение руководителем или служащим частной охранной или детективной службы полномочий, предоставленных им в соответствии с лицензией, вопреки задачам своей деятельности, если это деяние совершено с применением насилия или с угрозой его применения, наказывается: лишением свободы на срок до пяти лет. То же деяние, повлекшее тяжкие последствия, наказывается лишением свободы на срок до семи лет". Для реализации своих планов по незаконному захвату корпоративной собственности недобросовестные лица могут пойти на коммерческий подкуп. Согласно ст. 204 УК РФ незаконная передача лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, денег, ценных бумаг, иного имущества, а равно незаконное оказание ему услуг имущественного характера за совершение действий (бездействия) в интересах дающего в связи с занимаемым этим лицом служебным положением наказываются: лишением свободы на срок до двух лет. Те же деяния, совершенные группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, наказываются: лишением свободы на срок до четырех лет. Незаконное получение лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, денег, ценных бумаг, иного имущества, а равно незаконное пользование услугами имущественного характера за совершение действий (бездействия) в интересах дающего в связи с занимаемым этим лицом служебным положением наказываются: лишением свободы на срок до трех лет. Деяния, предусмотренные частью третьей настоящей статьи, если они совершены группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; сопряжены с вымогательством, наказываются лишением свободы на срок до пяти лет. В суд и в правоохранительные органы могут представляться в качестве доказательств сфальсифицированные договора купли-продажи акций, долей, передаточные распоряжения, протоколы собраний акционеров и т.п. В соответствии со ст. 303 УК РФ фальсификация доказательств по гражданскому делу лицом, участвующим в деле, или его представителем наказывается штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо исправительными работами на срок от одного года до двух лет, либо арестом на срок от двух до четырех месяцев. Фальсификация доказательств по уголовному делу лицом, производящим дознание, следователем, прокурором или защитником наказывается лишением свободы на срок до трех лет. Фальсификация доказательств по уголовному делу о тяжком или об особо тяжком преступлении, а равно фальсификация доказательств, повлекшая тяжкие последствия, наказывается лишением свободы на срок от трех до семи лет. В рамках рассмотрения спора по иску акционера (участника) суд может в порядке избрания мер по обеспечению иска запретить тому или иному органу или лицу совершать определенные действия (отчуждать имущество, регистрировать изменения в ЕГРЮЛ, регистрировать переход права собственности в ЕГРП, голосовать на собрании акционеров по определенным вопросам и т.п.). Согласно ст. 315 УК РФ злостное неисполнение представителем власти, государственным служащим, служащим органа местного самоуправления, а также служащим государственного или муниципального учреждения, коммерческой или иной организации вступивших в законную силу приговора суда, решения суда или иного судебного акта, а равно воспрепятствование их исполнению - наказываются: лишением свободы на срок до двух лет. Из содержания вышеприведенных норм ясно видно, что проблема заключается не в отсутствии законов, предусматривающих ответственность за хищение корпоративной собственности и позволяющих акционеру (участнику) защитить свои интересы, а в их эффективном применении. Нежелание подчас правоохранительных органов проводить дознание, возбуждать уголовные дела, не свидетельствует об отсутствии у акционера (участника) иной возможности защитить свои права, кроме права на обращение в арбитражный суд. Никакой арбитражный суд не сможет произвести выемку, обыск, очную ставку, задержание подозреваемых, объявление в розыск, принудительный привод и т.п. действия, которые крайне необходимы для оперативной защиты лица, противоправно лишившегося акций (долей), утратившего управление обществом. Рекомендация В случае захвата корпоративной собственности (управления обществом) акционер (участник) должен срочно подавать следующие иски: - о признании незаконными действий и решений налогового органа по регистрации изменений в учредительные документы общества и изменений, не связанных с этим, о признании недействительной записи в ЕГРЮЛ, свидетельства о регистрации изменений; - о признании незаконным решения собрания участников общества о внесении изменений в учредительные документы, назначении генерального директора; - о признании недействительным передаточного распоряжения на списание акций и незаконными действий реестродержателя по списанию акций с лицевого счета; - о признании недействительной сделки по уступке доли в уставном капитале или отчуждения акций (в случае если доказательства совершения такой сделки представляются) и применении последствий недействительности сделки; - о признании права собственности на списанные помимо воли акции и истребовании их из чужого незаконного владения (в случае если акции перепроданы или вышли из владения в отсутствие какой-либо сделки); - о взыскании убытков с реестродержателя (в случае невозможности виндикации акций или применения последствий недействительности сделки). Лицами, участвующими в деле, должны быть: - заявитель; - налоговый орган (реестродержатель - если акционерное общество); - общество; - новый участник (акционер) общества или новые акционеры (участники), если доля (акции) заявителя перепродавались несколько раз. В рамках рассмотрения данной категории дел необходимо заявлять ходатайства: - об истребовании из налогового органа подлинного регистрационного дела; - об истребовании от общества доказательств получения уведомления об уступке доли в уставном капитале с приложением доказательств совершенной уступки в порядке ст. 21 Закона об ООО; - об истребовании от нового участника (акционера) общества договор уступки доли (акций), доказательства оплаты, направления в общество уведомления об уступке и направления реестродержателю передаточного распоряжения; - об истребовании от реестродержателя подлинного передаточного распоряжения на списание акций со счета заявителя, а также все документы, связанные с открытием лицевого счета лицу, на счет которого были зачислены акции заявителя, а также выписку из реестра акционеров по лицевому счету заявителя и лицевым счетам, на которые были зачислены акции заявителя, а также (в случае если было произведено последующее списание) передаточные распоряжения на последующее списание акций. В рамках рассмотрения данной категории дел необходимо подавать заявление об обеспечении иска в порядке ст. 90 АПК РФ, а именно: - запретить налоговому органу совершать действия по регистрации изменений, связанных с внесением изменений в учредительные документы общества и не связанные с этим; - запретить реестродержателю производить списания акций с лицевых счетов, на которые были зачислены акции заявителя после их списания; - запретить общему собранию общества принимать решения по вопросам, связанным с внесением изменений в учредительные документы, касающиеся состава участников общества с ограниченной ответственностью и местонахождения общества; - запретить единоличному исполнительному органу общества совершать сделки, направленные на отчуждение особо ценного имущества общества, не участвующего в производственной деятельности (недвижимость, акции и т.п.), а Федеральной регистрационной службе запретить осуществлять регистрацию сделок с недвижимым имуществом общества (до рассмотрения спора о легитимности назначения нового генерального директора). Рекомендация При наличии признаков уголовно наказуемого деяния акционер (участник) должен незамедлительно обращаться в правоохранительные органы и, имея доказательства такого обращения, в последующем (в случае незаконного, по его мнению, отказа в возбуждении уголовного дела и (или) бездействия работников правоохранительных органов) обжаловать их действия (бездействия) и решения в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством РФ, добиваясь эффективного ведения следствия и привлечения виновных лиц к уголовной ответственности. В ходе расследования уголовного дела может быть наложен арест на незаконно отчужденную корпоративную собственность, проведены почерковедческие и другие экспертизы и т.п. Акционер (участник) должен знать, что для того, чтобы сделать процесс незаконного изъятия акций (долей) необратимым, противоправно отчужденные акции (доли) перепродаются, создается фигура "добросовестного" приобретателя, истребовать акции у которого невозможно, а имущество общества продается третьим лицам по решению "добросовестного" приобретателя и "руками" назначенного им генерального директора, не несущего никакой ответственности за свои действия. Акционер (участник) должен четко представлять себе главную проблему, которая у него возникнет в случае незаконного отчуждения у него акций (долей) и заявления требования о их возврате. Как уже указывалось во втором разделе настоящей книги, законодательство РФ не предусматривает возможности идентификации акций одного выпуска (с одним регистрационным номером) по каким-либо иным признакам, кроме номера выпуска. В результате многократной перепродажи акций установить лицевой счет, на котором находятся списанные акции, не представляется возможным по вышеназванным причинам (см. Постановление ФАС Московского округа от 19 января 2005 г. по делу N КГ-А40/12528-04). Каждый участник (акционер) общества должен знать о том, что в соответствии со ст. 302 ГК РФ собственник вправе истребовать имущество от добросовестного приобретателя только в случае, когда имущество было утеряно, похищено, выбыло из владения иным путем помимо воли собственника. Задачей лица, лишившегося имущества в результате противоправной сделки, является доказать тот факт, что имущество выбыло из его владения помимо воли собственника. В этом случае, даже при многократной перепродаже имущества, оно может быть истребовано у добросовестного приобретателя путем подачи виндикационного иска (см. Постановление Президиума ВАС РФ от 3 августа 2004 г. N 2341/04). Каждый участник (акционер) общества должен знать о том, что законодательство РФ не предоставляет возможности лицу, у которого акции (доли) выбыли из владения помимо его воли оспорить сделки, заключенные на основании решений, принятых на собрании акционеров (участников), на котором акциями (долями) потерпевшего голосовал добросовестный приобретатель. То есть сделки, заключенные генеральным директором, назначенным добросовестным приобретателем, или сделки, на совершение которых дал согласие добросовестный приобретатель, не могут быть признаны незаконными по причине того, что потерпевший (бывший собственник акций) не выразил волю на их совершение. Из вышеизложенного следует вывод. Акционер (участник), незаконно лишившийся права акции (доли), должен направить основные усилия на то, чтобы доказать сговор лиц, похитивших у него акции, с лицами, именующими себя добросовестными приобретателями. 3. Правила безопасного совершения крупных сделок и сделок с заинтересованностью Как подготовиться к совершению крупной сделки, сделки с заинтересованностью, обычной сделки для того, чтобы не стать жертвой мошенников и иных недобросовестных лиц. Согласно ст. 79 и 84 Закона об АО крупные сделки и сделки с заинтересованностью, совершенные с нарушением требований закона, являются оспоримыми и могут быть признаны недействительными по иску общества или акционера. В соответствии со ст. 181 ГК РФ, такие иски могут быть предъявлены в течение года со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной. В соответствии с требованиями Закона об ООО и HYPERLINK \l "sub_1" Закона об АО решение о заключении крупной сделки или сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, принимается общим собранием участников (акционеров). В качестве доказательства наличия согласия общего собрания участников (акционеров) на совершение сделки контрагенту по сделке зачастую представляется выписка из протокола общего собрания. Контрагент по сделке, получая данную выписку, как правило, не требует других доказательств, подтверждающих законность принятого решения и фактическое проведение собрания, а именно: - полную копию протокола собрания, заверенную исполнительным органом общества и печатью общества; - регистрационный лист участников собрания; - доказательства извещения всех участников общества о собрании; - протокол об итогах голосования, составленный счетной комиссией; - бюллетени для голосования (в случае если голосование осуществлялось бюллетенями); - устав и учредительный договор общества и все изменения к нему; - утвержденный уполномоченным органом список лиц, имевших право на участие в собрании, которое приняло решение о совершении сделки; - решение о проведении собрания, принятое уполномоченным органом; - реестр акционеров на дату составления списка лиц, имеющих право на участие в собрании; и др. документы, в зависимости от ситуации. Рекомендация Совершая крупную сделку, например покупая здание, необходимо отбросить всякую излишнюю застенчивость и боязнь показаться формалистом и буквоедом. Необходимо запрашивать от контрагента максимальное количество документов, связанных с проведением собрания. Предосторожность и осмотрительность будет вознаграждена, в то время как за доверчивость и легкомыслие можно поплатиться утратой имущества. В странах с развитой экономикой сопровождение крупных сделок осуществляют юридические фирмы, берущие на себя ответственность за законность совершенной сделки (при этом фирмы страхуют свою ответственность). Стоят такие услуги недешево и предприниматель готов их оплачивать для того, чтобы строить свой бизнес на стабильной основе. В России, совершая крупную сделку и получая от контрагента, как указывалось выше, выписку их протокола общего собрания акционеров, нельзя быть полностью уверенным в том, что данная выписка соответствует действительности, а при проведении собрания не было допущено нарушений законодательства. Причины этого кроятся в недостаточной правовой культуре предпринимателей, а также в криминализированности экономики страны. Как правило, считается излишним личное знакомство лица, совершающего сделку (его представителя), с председателем собрания и секретарем (подписавшими протокол собрания), с членами счетной комиссии, а также с акционерами (участниками) собрания, в случае если их число незначительно (два или три). Опрос данных лиц могут провести, к примеру, представители юридической фирмы, нанятой для обеспечения юридической чистоты сделки. Представляется, что лицо, имеющее намерение совершить с обществом крупную сделку по приобретению у него, например, здания стоимостью в несколько миллионов долларов, вправе попросить у общества о возможности присутствовать на собрании акционеров (участников), которое будет принимать решение о совершении сделки, а также предложить, чтобы нотариус удостоверил полномочия и подлинность подписи лиц, зарегистрировавшихся для участия в собрании. Для сомневающихся в необходимости совершения данных страховочных действий автор предлагает гипотетически представить, что контрагент по сделке (его акционер, участник), оспаривая сделку, может заявить в суде следующее: - собрание вообще не проводилось, а протокол (выписка из протокола) сфальсифицирован; - собрание проводилось, но не легитимным составом участников - в отсутствие кворума для принятия решений; - собрание проводилось, но решения на собрании были приняты иные, чем те, которые указаны в протоколе; - собрание было проведено в отсутствие лиц, не уведомленных надлежащим образом о собрании, в то время как участие данных лиц могло повлиять на принятое решение. При этом при рассмотрении спора о признании недействительной сделки истец в качестве подтверждения недействительности решения собрания о совершении данной сделки (о назначении директора, подписавшего данную сделку) может представить решение арбитражного суда, признавшего недействительность данного решения. Добиться такого судебного решения истцу может не составить труда, если истец (акционер) будет солидарен с обществом, которое в рамках рассмотрения дела о признании недействительным решения собрания признает исковые требования (т.е. тогда, когда само общество будет заинтересовано "руками" своего акционера признать сделку недействительной). Таким образом, доверчивый предприниматель, не располагая никакими иными доказательствами законности решения собрания, кроме выписки из протокола, не сможет ничего противопоставить доводу истца (акционера или общества) о недействительности сделки, подкрепленному решением арбитражного суда о недействительности решения собрания акционеров. Кроме того, наличие текста протокола еще не свидетельствует о том, что собрание проводилось и решение принималось. Юристам, консультировавшим данного доверчивого предпринимателя при совершении сделки, в оправдание своей некомпетентности останется только ссылаться на коррумпированность правосудия (что абсолютно безосновательно) и мошеннические действия контрагента. Однако от этих оправданий предпринимателю вряд ли станет легче. Необходимо учесть, что в рамках рассмотрения спора о недействительности решения собрания другая сторона по сделке (не общество, проводившее собрание), как правило, не привлекается к участию в деле и даже не знает о существовании такого иска, так как решение по делу представляется в качестве доказательства уже в другой арбитражный процесс - по иску об оспаривании сделки. В такой ситуации наличие у стороны по сделке вышеперечисленных документов, запрошенных у общества в качестве доказательств легитимности решения собрания, не будет излишней перестраховкой. Необходимо отметить, что при совершении обычной сделки, получении гарантии, поручительства в случае, если данные сделки носят систематический характер с одним и тем же лицом и существенно затрагивают хозяйственную деятельность общества, вышеуказанные меры предосторожности также не будут лишними, так как полномочия генерального директора и лиц, действующих по доверенности от него, также основаны на решении общего собрания акционеров (участников) об избрании генерального директора. 4. Правила составления необходимого пакета документов о деятельности общества для эффективной защиты прав акционера (участника) в суде Оспаривания решения собраний участников (акционеров) в арбитражном суде или доказывая в суде законности принятых решений, акционер (участник) должен четко представлять, какие документы необходимо иметь в качестве доказательств законности (или незаконности) принятых решений. Каждый акционер (участник) общества должен знать о том, что законодательство России позволяет представлять в суд в качестве доказательства уведомления акционера (участника) общества о собрании участников почтовую квитанцию без уведомления о вручении письма получателю (участнику). Законодательство РФ не содержит требования о том, что лицо, созывающее собрание и его проводящее, обязано перед собранием удостовериться в том, что все участники (акционеры) получили (отказались получать или не получили в связи с изменением адреса) сообщение о проведении собрания, т.е. реально информированы о дате, месте и времени проведения собрания. Закон об АО (ст. 52) предусматривает обязанность направления акционерам (участникам) заказным письмом сообщение о проведении собрания, если иной способ не предусмотрен уставом. При этом законодатель не оговорил специально, обязано ли сообщение направляться заказным письмом с уведомлением о вручении или нет, и может ли проводиться собрание при условии, что отсутствуют какие-либо доказательств того, что акционеры (участники) получили сообщение о проведении собрания. ФСФР России также не сочло необходимым установить данное требование. Судебная практика свидетельствует о том, что сообщение о проведении собрания направляется обычной заказной почтой без уведомления о вручении. Недобросовестное лицо, созвавшее собрание, может предъявить суду почтовую квитанцию об отправке письма (без расшифровки его названия) в адрес участника (истца), в то время как участник, даже если и получил сообщение, то уже после проведения собрания. Кроме того, вместо сообщения о проведении собрания участнику может быть направлено любое другое письмо. Рекомендация При утверждении редакции устава общества и внесении в него изменений целесообразно предусмотреть в нем следующие положения. Лица, созывающие собрание, обязаны направлять акционерам сообщения о проведении собрания заказным письмом с описью вложений с уведомлением о вручении. Акционеры, владеющие 25% и более акций, должны извещаться (кроме заказной почты) с помощью телеграфных сообщений. Общее собрание акционеров не может быть проведено, если к моменту его проведения отсутствуют акционеры, в отношении которых общество (лицо, проводящее собрание) не располагает доказательствами того, что данные лица получили или по каким-либо известным причинам не смогли получить или отказались получить сообщение о проведении собрания, и доля участия данных лиц в капитале общества (акций) составляет не менее 25% от общего количества голосующих акций. Данные лица не могут считаться надлежащим образом уведомленными о проведении собрания. В случае если решения, принятые общим собранием, а также итоги голосования не были оглашены на общем собрании, они доводятся до сведения акционеров путем направления заказных писем с уведомлением о вручении или ценного письма с описью вложений. В случае если принятие устава общества в данной редакции невозможно, акционер должен использовать свое право на получение информации, предусмотренное ст. 89, 90, 91, 92, 93 Закона об АО. Общество обязано обеспечить акционерам доступ к документам, предусмотренным в п. 1 ст. 89 закона (за исключением документов бухгалтерского учета и протоколов заседаний коллегиального исполнительного органа (правления) - к ним имеют доступ акционеры, обладающие не менее 25% акций). Документы должны быть представлены обществом в течение семи дней со дня предъявления соответствующего требования для ознакомления в помещении исполнительного органа общества и общество обязано по требованию акционера представить копии указанных документов. Плата, взимаемая за представление копий документов, не может превышать затраты на их изготовление. Автор настоятельно рекомендует любому акционеру общества (в случае отсутствия у него документов) направить в общество заказным письмом с уведомлением о вручении (или вручить под подпись уполномоченному лицу общества) требование о предоставлении документов для ознакомления и копий следующих документов: - устав общества и все зарегистрированные к нему изменения; - документы, подтверждающие права общества на имущество, находящееся на его балансе (свидетельства о регистрации права собственности на здания, свидетельства о регистрации транспортных средств и т.п.); - внутренние документы общества (представляется целесообразным запросить список внутренних документов, утвержденных уполномоченными органами общества); - положения о филиале, представительстве; - годовые отчеты общества, документы бухгалтерской отчетности; - документы бухгалтерского учета (для лиц, имеющих не менее 25% акций) в соответствии с Федеральным законом от 21 ноября 1996 г. N 129-ФЗ "О бухгалтерском учете" HYPERLINK \l "sub_9948" *(48) ; - протоколы общих собраний акционеров, заседаний совета директоров, ревизионной комиссии, правления (только для акционеров, имеющих не менее 25% акций); - бюллетени для голосования, доверенности на участие в собрании; - отчеты независимых оценщиков; - списки аффилированных лиц; - списки лиц, имеющих право на участие в собрании, на получение дивидендов; - заключения ревизионной комиссии, аудитора, государственных и муниципальных органов финансового контроля; - проспекты эмиссии, ежеквартальные отчеты эмитента и иные документы, содержащие информацию, подлежащую опубликованию или раскрытию иным способом в соответствии с законодательством РФ. Как видно из представленного перечня, акционеру в России предоставляется право на получение достаточной информации о деятельности общества и далеко не каждый акционер этим правом пользуется, в то время как, получив данную информацию своевременно, можно более эффективно защищать свои права в случае их нарушения. Непредоставление запрашиваемой информации должно свидетельствовать о том, что общество, вполне вероятно, действительно нарушает права акционера, не желая его об этом информировать. Участник общества с ограниченной ответственностью должен знать о том, что согласно ст. 8 Закона об ООО участники общества вправе получать информацию о деятельности общества и знакомиться с его бухгалтерскими книгами и иной документацией в установленном его учредительными документами порядке. Расплывчатая формулировка "информация о деятельности", "иная документация" не позволяет участнику потребовать от общества доступа к конкретному документу в конкретный срок в случае, если порядок получения информации и ознакомления с документами не установлен учредительными документами. В отличие от Закона об АО, Закон об ООО не содержит императивной обязанности общества предоставить участнику документы в случае, если это не определено в его уставе. В связи с данным обстоятельством участнику общества становится затруднительно ознакомиться с той или иной документацией общества, если уставом общества не предусмотрена и не регламентирована данная возможность. Согласно ст. 3 Федерального закона от 20 февраля 1995 г. N 24-ФЗ "Об информации, информатизации и защите информации" HYPERLINK \l "sub_9949" *(49) основными направлениями государственной политики в сфере информатизации, в частности, являются: обеспечение реализации прав граждан, организаций в условиях информатизации; создание системы разработки проектов информатизации; развитие законодательства в сфере информатизации. Акционерные общества, осуществляющие публичное размещение акций, обязаны раскрывать информацию о деятельности акционерных обществ в публичном порядке (путем публикаций в СМИ). Так, обязательными для публикации согласно ст. 92 Закона об АО являются: годовой отчет общества, бухгалтерский баланс, счет прибылей и убытков, списки аффилированных лиц общества с указанием количества и категорий (типов) принадлежащих им акций, а также иные сведения, определяемые ФСФР России. Согласно ст. 23 Закона о рынке ценных бумаг в случае открытой (публичной) эмиссии, требующей регистрации проспекта эмиссии, акционерные общества - эмитенты обязаны обеспечить доступ к информации, содержащейся в проспекте эмиссии, и опубликовать уведомление о порядке раскрытия информации в периодическом печатном издании с тиражом не менее 50 тыс. экземпляров. При этом эмитент, а также профессиональные участники рынка ценных бумаг, осуществляющие размещение эмиссионных ценных бумаг, обязаны обеспечить любым потенциальным владельцам-акционерам возможность доступа к раскрываемой информации до приобретения эмиссионных ценных бумаг (акций). В тех случаях когда хотя бы один выпуск эмиссионных ценных бумаг эмитента сопровождался регистрацией проспекта эмиссии, эмитент обязан раскрыть информацию о своих ценных бумагах и своей финансово-хозяйственной деятельности в форме ежеквартального отчета эмитента, а также сообщения о существенных фактах, затрагивающих финансово-хозяйственную деятельность эмитента. Сообщения о таких фактах должны направляться эмитентом в порядке раскрытия в регистрирующий орган (ФСФР России или ее региональные отделения) для обеспечения доступности в срок не более пяти рабочих дней с момента появления факта (ст. 30 Закона о рынке ценных бумаг). Ежеквартальный отчет составляется по итогам каждого завершенного квартала не позднее 30 календарных дней после его окончания. Отчет должен быть принят уполномоченным органом эмитента, представлен в ФСФР России или уполномоченный ею государственный орган, а также должен предоставляться владельцам эмиссионных ценных бумаг эмитента (акционерам) по их требованию за плату, не превышающую накладные расходы по изготовлению брошюры. Рекомендация 1. Акционеру (участнику) общества необходимо интересоваться деятельностью общества не только путем участия в собраниях акционеров (участников) общества, но и путем изучения информации, публикуемой обществом, раскрываемой в ином установленном законом порядке, а также путем направления в общество требования о предоставлении документов на ознакомление. 2. Несмотря на то, что мажоритарные участники (держатели контрольного пакета долей), как правило, не заинтересованы в том, чтобы были внесены изменения в учредительные документы, касающиеся прав участника на ознакомление с документацией общества, участник общества должен добиваться установления в учредительных документах общества порядка получения информации о деятельности общества и ознакомления с его бухгалтерскими книгами и иной информацией. 3. Не получив доступ к ознакомлению с документами и копии документов, акционер (участник) должен незамедлительно обращаться в арбитражный суд за защитой своих нарушенных прав, располагая при этом доказательствами получения обществом требования о предоставлении доступа к документам. 5. Порядок обжалования действий регистратора (эмитента) Акционер (участник) должен знать, по каким критериям оценивать легитимность назначения руководителя общества, решения собрания общества, достоверность данных реестра акционеров. На практике нередко возникают ситуации, когда в обществе созданы два исполнительных органа, имеются два реестра акционеров, проводятся параллельные собрания акционеров с разным составом участников. Акционер должен четко представлять, что в обществе не может быть двух реестров акционеров. При этом далеко не всегда надлежащий (истинный) реестр акционеров содержит информацию по лицевому счету акционера, его удовлетворяющую, так как акции могут быть списаны с лицевого счета акционера в отсутствие установленных законом оснований. Однако это не дает права заводить параллельно с этим реестром свой реестр, который, по мнению акционера, отражает истинное положение. При смене владельца контрольного пакета акций в результате одной или нескольких сделок зачастую возникает конфликт интересов новых и старых акционеров. При этом новые акционеры назначают нового генерального директора, в то время как прежний генеральный директор, представляющий интересы бывших мажоритарных акционеров (а ныне миноритариев), отказывается передать новому директору реестр акционеров, печать и всю документацию общества (включая учредительные документы и бухгалтерскую, налоговую отчетность). В такой ситуации вместо того, чтобы обратиться с иском к бывшему генеральному директору (или независимому реестродержателю) об обязании передать реестр акционеров, новый генеральный директор, как правило, предпочитает считать реестр акционеров якобы утраченным (хотя достоверно известно его местонахождение) и на данном основании заводит свой новый "восстановленный" реестр, который общество ведет самостоятельно или поручает его ведение независимому реестродержателю. При этом "восстановленный" реестр, по понятным причинам, не всегда в полном объеме содержит всю информацию об акционерах общества (как бывших, так и настоящих), в то время как обладатель подлинного, первоначального реестра акционеров (старый генеральный директор или старый реестродержатель) продолжают вносить в реестр новые записи, связанные с изменением состава акционеров или обременением акций какими-либо обязательствами. В отсутствие доказательств утраты (уничтожения, хищения) реестра акционеров у суда нет оснований не признавать в качестве допустимых доказательств сведения, полученные из альтернативного реестра акционеров, который возник уже после первоначального реестра. Из Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 о некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" усматривается, что отказ держателя реестра от внесения записи в реестр акционеров может быть обжалован в суд. Рекомендация Владелец акций, а также иные лица, требующие внесения записи в реестр акционеров, вправе обратиться в суд с иском об обязании акционерного общества (держателя реестра) внести соответствующую запись в реестр и в том случае, если в установленный срок запись не внесена и держатель реестра не направил в предусмотренный ст. 45 закона срок уведомление с указанием мотивов отказа от внесения его в реестр. Суд в случае необоснованного отказа или уклонения держателя реестра от внесения в него соответствующей записи обязывает держателя реестра внести необходимую запись с той даты, когда она должна была быть внесена. Отказ реестродержателя (регистратора) от внесения в реестр записи не является основанием для того, чтобы лицо, которому отказали, заводило свой собственный, параллельный реестр акционеров, представляя из него выписки в арбитражный суд в качестве доказательства того, что оно является акционером. Как было указано выше, цель создания параллельного реестра - избежать необходимость предъявления исков об обязании передать реестр, о признании незаконными действий по удержанию реестра, о признании незаконным отказа по внесению записи в реестр акционеров, об обязании внести запись в реестр акционеров и т.п. Представляется, что проблема двойных реестров больше надумана, так как если правильно оценить обстоятельства, связанные с возникновением второго (или даже третьего) реестра акционеров при наличии подлинного, то дать оценку такому "реестру" как ничтожному не представляет труда. Существование двойного реестра акционеров порождает существование параллельных органов управления, что, в свою очередь, порождает многочисленные нарушения, связанные со сделками с ценными бумагами и их оборотом. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях предусматривает ответственность за подобного рода нарушения, что, в свою очередь, дает акционеру возможность направлять в ФСФР России жалобы на действия эмитента. Рекомендация В случае если акционер располагает информацией о нарушении эмитентом, профессиональными участниками рынка ценных бумаг корпоративного законодательства, акционер должен незамедлительно обращаться с соответствующей жалобой в ФСФР России. По результатам рассмотрения жалобы, в зависимости от ситуации, виновные лица могут быть привлечены к административной ответственности, предусмотренной КоАП РФ, за следующие правонарушения. Статья 15.17. Недобросовестная эмиссия ценных бумаг Нарушение эмитентом порядка (процедуры) эмиссии ценных бумаг - влечет наложение административного штрафа на должностных лиц в размере от сорока до пятидесяти минимальных размеров оплаты труда; на юридических лиц - от четырехсот до пятисот минимальных размеров оплаты труда. Статья 15.18. Незаконные сделки с ценными бумагами Совершение профессиональными участниками рынка ценных бумаг сделок с ценными бумагами, отчет об итогах выпуска которых не зарегистрирован, - влечет наложение административного штрафа на должностных лиц в размере от двадцати до тридцати минимальных размеров оплаты труда; на юридических лиц - от двухсот до трехсот минимальных размеров оплаты труда. Статья 15.19. Нарушение требований законодательства, касающихся представления и раскрытия информации на рынке ценных бумаг 1. Непредставление эмитентом или профессиональным участником рынка ценных бумаг инвестору по его требованию предусмотренной законодательством информации либо представление недостоверной информации - влечет наложение административного штрафа на должностных лиц в размере от двадцати до тридцати минимальных размеров оплаты труда; на юридических лиц - от двухсот до трехсот минимальных размеров оплаты труда. 2. Нарушение эмитентом, профессиональным участником рынка ценных бумаг или лицом, оказывающим услуги по публичному представлению раскрываемой информации, порядка раскрытия информации на рынке ценных бумаг, обязанность по раскрытию которой предусмотрена законодательством, - влечет наложение административного штрафа на должностных лиц в размере от тридцати до сорока минимальных размеров оплаты труда; на юридических лиц - от трехсот до четырехсот минимальных размеров оплаты труда. Статья 15.20. Воспрепятствование осуществлению инвестором прав по управлению хозяйственным обществом Воспрепятствование эмитентом или регистратором осуществлению инвестором прав по управлению хозяйственным обществом - влечет наложение административного штрафа на должностных лиц в размере от сорока до пятидесяти минимальных размеров оплаты труда; на юридических лиц - от четырехсот до пятисот минимальных размеров оплаты труда. Статья 15.21. Использование служебной информации на рынке ценных бумаг Использование служебной информации для заключения сделок на рынке ценных бумаг лицами, располагающими такой информацией в силу служебного положения, трудовых обязанностей или договора, заключенного с эмитентом, а равно передача служебной информации для совершения сделок третьим лицам - влечет наложение административного штрафа на должностных лиц в размере от двадцати до тридцати минимальных размеров оплаты труда. Статья 15.22. Нарушение правил ведения реестра владельцев ценных бумаг Незаконный отказ или уклонение от внесения записей в систему ведения реестра владельцев ценных бумаг, либо внесение в реестр владельцев ценных бумаг недостоверных сведений по вине держателя реестра, либо нарушение сроков выдачи выписки из системы ведения реестра владельцев ценных бумаг, а равно невыполнение или ненадлежащее выполнение держателем реестра иных законных требований владельца ценных бумаг или лица, действующего от его имени, а также номинального держателя ценных бумаг - влечет наложение административного штрафа на должностных лиц в размере от десяти до двадцати минимальных размеров оплаты труда; на юридических лиц - от ста до двухсот минимальных размеров оплаты труда. Статья 15.23. Уклонение от передачи регистратору ведения реестра владельцев ценных бумаг Уклонение от передачи или нарушение срока передачи регистратору информации и документов, составляющих систему ведения реестра владельцев ценных бумаг, в случаях, установленных законодательством, - влечет наложение административного штрафа на должностных лиц в размере от десяти до двадцати минимальных размеров оплаты труда; на юридических лиц - от ста до двухсот минимальных размеров оплаты труда. Вышеперечисленные нормы КоАП РФ свидетельствуют о наличии административных правовых механизмов воздействия на нарушителей корпоративного законодательства, что должно быть обязательно использовано акционером при защите своих нарушенных прав. Как уже указывалось выше, помимо проблемы двойного реестра одновременно существует проблема параллельных органов управления обществом, т.е. двух и более генеральных директоров, каждый из которых действует на основании решения собрания акционеров. При этом на собраниях акционеров принимает участие разный состав акционеров, в зависимости от данных того или иного реестра акционеров. Разобравшись с тем, какой реестр в действительности следует оценивать как юридически значимый, акционер должен четко представлять себе, что в обществе не может быть нескольких генеральных директоров и нескольких различных составов акционеров, проводящих независимо друг от друга собрания акционеров. Вопрос заключается в том, как акционеру определить, какое из решений собраний акционеров о назначении генерального директора является действительным? Рекомендация В отсутствие судебного решения о признании недействительным того или иного решения собрания акционеров необходимо руководствоваться разъяснениями ВАС РФ. В п. 26 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 о некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах указывается, что в случаях, когда стороны, участвующие в рассматриваемом судом споре, ссылаются в обоснование своих требований или возражении по иску на решение общего собрания акционеров, при этом судом установлено, что данное решение принято с нарушением компетенции общего собрания (пункт 3 статьи 48 Закона об АО), в отсутствие кворума для проведения общего собрания или принятия решения (пункты 2, 4 статьи 49 и пункты 1-3 статьи 58 Закона об АО) либо по вопросам, не включенным в повестку дня собрания (пункт 6 статьи 49 Закона об АО), суд должен, независимо от того, было оно оспорено кем-либо из акционеров или нет, оценить такое решение как не имеющее юридической силы и разрешить спор, руководствуясь нормами закона. Высший Арбитражный Суд РФ выделил конкретно только три существенных нарушения, т.е. определил закрытый, исчерпывающий перечень, позволяющий сразу определить ничтожность решения собрания, т.е. установить, что оно не имеет юридической силы с момента его принятия. Таким образом, если на основании данных, полученных из надлежащего реестра акционеров, будет установлено, что на собрании отсутствовал кворум для принятия решения, данное собрание не имеет юридической силы и акционер вправе не руководствоваться им и не принимать полномочия генерального директора, назначенного решением такого собрания. При оценке легитимности назначения генерального директора акционер должен изучить следующие документы: - решение о созыве собрания акционеров; - протокол собрания акционеров; - реестр акционеров; - список лиц, имеющих право на участие в собрании; - регистрационный лист участников; - протокол счетной комиссии; - уведомления общества о сделках по отчуждению долей участниками общества, договоры по отчуждению акций и долей; - передаточные распоряжения и выписки из реестра акционеров; - доказательства уведомления акционеров о собрании и повестке дня и т.п., что может помочь суду дать оценку юридической силы данным решениям. Акционер (участник) должен четко представлять, что согласно ст. 40 Закона об ООО, ст. 69 Закона об АО у общества может быть только один единоличный исполнительный орган. Согласно ст. 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. В соответствии со ст. 182 ГК РФ полномочия представителя должны быть основаны на законе, доверенности, либо акте уполномоченного государственного органа или органа местного самоуправления. Согласно ст. 59, 61 АПК РФ дела организации ведут в арбитражном суде их органы, действующие в соответствии с федеральным законом, иным нормативным актом, учредительными документами. Представителями организации могут выступать в арбитражном суде по должности руководители организаций, действующие в пределах полномочий, предусмотренных федеральным законом, иным нормативным актом, учредительными документами. Доверенность от имени организации должна быть подписана ее руководителем или иным уполномоченным на это учредительными документами лицом. Таким образом, представление доверенностей, подписанных разными руководителями одной и той же организации, может свидетельствовать только о том, что один из этих руководителей таковым не является и, соответственно, выданные им доверенности не имеют юридической силы. 6. Правила составления заявления об обеспечении иска по корпоративным спорам Акционер (участник) должен знать, что его требования в арбитражном суде необходимо подкреплять заявлением об обеспечении иска. Следует принимать обеспечительные меры при обжаловании акционером (участником) в суде: - решения собрания акционеров (участников); - решения налогового органа о регистрации изменений, внесенных в учредительные документы на основании решения собрания акционеров, записи в ЕГРЮЛ; - записи в ЕГРП о регистрации права собственности на недвижимое имущество; - решения ФКЦБ (ФСФР) России о регистрации выпуска акций, отчета об итогах выпуска. Акционер должен незамедлительно подавать заявления об обеспечении исковых требований в виде: - запрета голосовать акциями (долями) по определенным вопросам; - наложения ареста на акции (доли); - запрета проводить собрание и принимать решения по определенным вопросам; - запрета вновь избранному генеральному директору заключать сделки, связанные с отчуждением имущества, не участвующим в процессе обычной хозяйственной деятельности (например, запрет отчуждать здания, ценные бумаги, выдавать гарантии, поручительства, отчуждать акции, доли в уставном капитале других обществ, выдавать векселя); - запрета новому собственнику долей (акций) участника (которое, по мнению истца, незаконно ими владеет) производить сделки по отчуждению долей (акций) третьим лицам; - запрета регистрирующим органам совершать определенные действия. (Пункт 2 ч. 1 ст. 91 АПК РФ допускает принятие судом обеспечительных мер в виде запрещения ответчику и другим лицам совершать определенные действия, касающиеся предмета спора: - для налоговой инспекции регистрировать изменения, вносимые в учредительные документы, а также записи в ЕГРЮЛ, связанные с изменением руководителя общества; - для органа, осуществляющего регистрацию сделок с недвижимостью - запрет осуществлять регистрацию каких-либо сделок и обременений.) Заявлять требования в виде запрета вновь избранному генеральному директору выполнять свои функции (при оспаривании решения собрания о его назначении) нецелесообразно, так как данный запрет может привести к остановке всей хозяйственной деятельности общества. Кроме того, данный запрет фактически означает, что общество (ответчик по делу) не будет иметь надлежащего представителя, если, конечно, суд не допустит в качестве представителя бывшего генерального директора. Однако при этом бывший генеральный директор, очевидно, признает исковые требования о признании незаконным решения собрания об избрании нового генерального директора, согласившись со всеми доводами истца, что явно не будет содействовать всестороннему, полному и объективному исследованию доказательств, как это предусмотрено ст. 71 АПК РФ. Такие меры по обеспечению иска, как запрет налоговому органу регистрировать изменения, вносимые в учредительные документы, и запрет органу, осуществляющему регистрацию сделок с недвижимостью, осуществлять регистрацию каких-либо сделок и обременений с недвижимостью, могут существенно обеспечить сохранность интересов истца по делу (имея в виду, что в случае непринятия таких мер, но при удовлетворении иска, акционер будет вынужден обращаться с новыми многочисленными исками, оспаривая сделки по отчуждению имущества, регистрацию изменений, внесенных в учредительные документы и т.п. Оспаривая законность назначения нового генерального директора, а также законность смены состава участников общества, истец по существу ставит вопрос о том, что его лишили права на участие в делах общества и обществом руководит нелегитимное лицо, которое не вправе распоряжаться имуществом общества. Мотивируя заявление об обеспечении иска, акционер (участник) должен ссылаться на то, что в случае непринятия заявленных мер произойдет следующее. 1. Доли (акции) истца будут многократно перепроданы. Наложение ареста на акции необходимо в связи с тем, что акции обладают высокой оборотоспособностью. 2. Налоговый орган произведет многочисленные регистрации новых редакций устава общества, в том числе связанные с изменением юридического адреса, после чего юридическое дело общества может быть направлено в другой субъект РФ по новому месту нахождения общества (что затруднит, заволокитит судебный процесс). 3. Новый состав участников общества может принять решение о присоединении общества к другому обществу, в результате чего в ЕГРЮЛ будет внесена запись о прекращении деятельности общества. 4. Новый генеральный директор произведет отчуждение наиболее ликвидного имущества общества (например, здания), после чего здание будет перепродано третьим лицам и возникнет фигура добросовестного приобретателя. В заявлении также необходимо указать, что запрет на регистрацию изменений, вносимых в учредительные документы, запрет на регистрацию сделок с недвижимым имуществом общества, не участвующим в процессе обычной хозяйственной деятельности в хозяйственном обороте, запрет на отчуждение акций (долей) не может нанести обществу (участнику) значительный материальный ущерб, в то время как непринятие такой меры (при удовлетворении иска) почти наверняка существенно затруднит восстановление нарушенных прав акционера (участника), а в ряде случаев даже сделает это невозможным. Заявленные акционером (участником) меры по обеспечению иска должны быть конкретизированы и мотивированны. Если заявитель просит запретить генеральному директору, полномочия которого оспариваются, совершать любые сделки, то такой запрет не может быть наложен, так как это остановит деятельность общества. В то же время указание в заявлении на конкретное здание, составляющее, как основные средства, валюту баланса общества, может свидетельствовать о разумности такой меры, как запрет осуществлять регистрацию сделок с данным активом общества. Акционер должен знать о том, что суд не может в порядке принятия обеспечительных мер по спорам об обжаловании решений органов управления акционерного общества, о признании недействительными сделок с акциями общества, о применении последствий недействительности таких сделок, о признании недействительным выпуска акций акционерного общества, а также по иным спорам запрещать акционерному обществу, его органам или акционерам проводить годовое или внеочередное общее собрание акционеров. Суд также не может принимать обеспечительные меры, фактически означающие запрет на проведение общего собрания акционеров, в том числе созывать общее собрание, составлять список акционеров, имеющих права на участие в общем собрании акционеров, предоставлять помещения для проведения собрания, рассылать бюллетени для голосования, подводить итоги голосования по вопросам повестки дня. В то же время, при наличии условий, предусмотренных в ст. 90 и 91 АПК РФ, суд вправе запретить годовому или внеочередному общему собранию акционеров принимать решения по отдельным вопросам, включенным в повестку дня, если эти вопросы являются предметом спора или непосредственно с ним связаны, а также в целях обеспечения иска запретить акционерному обществу, его органам или акционерам исполнять принятое общим собранием решение по определенному вопросу. Очень важно, чтобы акционер (участник) правильно представлял себе правовые последствия ареста, наложенного судом на акции, запрета судом голосовать акциями. В случае если собрание проведено при наличии обеспечительных мер, запрещающих его проведение или голосование по отдельным вопросам, лицо, желающее доказать законность проведения собрания, может и должно ссылаться, например, на следующие обстоятельства. 1. Определение суда, которым были избраны обеспечительные меры, было отменено в последующем как незаконное. 2. Общество на момент проведения собрания не располагало данным определением суда и постановлением судебного пристава-исполнителя о возбуждении исполнительного производства. 3. Голосование акционера, оспаривающего решение собрания, не могло повлиять на его результаты, не повлекло причинение убытков акционеру; не имеется иных существенных нарушений закона, кроме того обстоятельства, что решение было принято при наличии обеспечительных мер. Акционер обязательно должен знать, что голосующие акции, принадлежащие акционеру, которому арбитражный суд запретил голосовать этими акциями на общем собрании акционеров по одному из вопросов повестки дня, должны учитываться при определении кворума для принятия решения по соответствующему вопросу. В информационном письме Президиума ВАС РФ от 24 июля 2003 г. N 72 "Обзор практики принятия арбитражными судами мер по обеспечению исков по спорам, связанным с обращением ценных бумаг" указано: поскольку, налагая арест на акции в целях обеспечения иска, арбитражный суд не запретил владельцу акций пользоваться ими и осуществлять удостоверенные ими права по участию в управлении акционерным обществом, то арест акций, наложенный арбитражным судом в целях обеспечения иска, означал лишь запрет владельцу акций распоряжаться ими как объектом гражданского оборота. Таким образом, арест как таковой не препятствует акционеру реализовать свое право на участие в собрании общества и на голосование на собрании. Голосующие акции, принадлежащие акционеру, которому арбитражный суд запретил голосовать этими акциями на общем собрании акционеров по одному из вопросов повестки дня, должны учитываться при определении кворума для принятия решения по соответствующему вопросу. Необходимо знать, что в соответствии со ст. 333.21 НК РФ, заявление об обеспечении иска оплачивается государственной пошлиной в размере 1000 руб. 7. Правила определения сроков исковой давности Подавая иски о признании недействительным решения собрания, совета директоров о совершении крупной сделки или сделки с заинтересованностью, акционер (участник) должен знать о том, что такие иски могут быть поданы в пределах срока исковой давности, установленного законодательством РФ. Согласно ст. 49 Закона об АО акционер вправе обжаловать решение общего собрания акционеров в течение шести месяцев с момента, когда он узнал или должен был узнать о его принятии. Таким образом, исковая давность при оспаривании решения собрания - шесть месяцев. Согласно ст. 49 Закона об АО срок давности по таким искам исчисляется с момента, когда акционер узнал именно о принятом решении, а не о том, что собрание должно было быть проведено. Решение может вообще не быть принято на собрании, а собрание вообще может не состояться, но это не значит, что об этом сразу должно стать известно акционеру. Таким образом, исходя из формулировки закона, акционеру должно быть известно или он должен был узнать содержание решения, а не тот факт, что оно могло быть принято. При применении срока исковой давности по спорам о признании сделок недействительными (исковая давность - один год), имеет значение кто заявляет иск - общество или акционер. Если истцом является акционер, то предполагается, что он должен узнать о крупных сделках и сделках с заинтересованностью на годовом собрании акционеров, так как общество обязано включать соответствующую информацию в свой годовой отчет (п. 3.6. Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров, утвержденного Постановлением ФКЦБ России от 31 мая 2002 г. N 17/пс). Если данная информация действительно доведена до сведения акционера на годовом собрании, то проблем с определением срока исковой давности не возникает. Однако если этого не произошло, представляется, что акционер вправе ссылаться на то, что он фактически узнал о совершенной сделке при иных обстоятельствах. Для подачи иска и признании недействительной крупной сделки необходима информация о бухгалтерской отчетности общества, сумме сделки. Для сделки с заинтересованностью необходима информация о родственниках, руководителях лиц, подписывающих сделку, их аффилированных лицах, выгодоприобретателях, посредниках, представителях, владении 20% и более акций лица - стороны по сделке, занятия должностей в органах управления лица - стороны по сделке и тому подобная информация (ст. 81 Закона об АО). Рядовой акционер не обязан располагать такой информацией и не должен узнать о совершенной сделке с момента ее совершения в случае, если общество не информировало акционера о сделке. В то же время представляется, что в ряде случаев, даже когда на собрании акционеров и не обсуждался вопрос о заключении крупной сделки, суд может сделать вывод о том, что акционер должен был о ней узнать. В годовом отчете и приложенных к нему материалах (бухгалтерский баланс, отчет о прибылях и убытках, аудиторское заключение и т.п.) должен быть отражен факт уменьшения (или даже полного убытия) основных средств общества в форме зданий (сооружений), которые составляли ранее практически всю валюту баланса общества. Согласно ст. 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает права и принимает на себя обязанности через свои органы. О совершении сделки общество может узнать через свои уполномоченные органы - генерального директора, совет директоров, общее собрание акционеров. Если решение о заключении той или иной сделки принимается советом директоров или общим собранием, то, следовательно, общество считается уведомленным о сделке с момента, когда информация о ней доведена до сведения соответствующего органа или должна была быть доведена до него. Смена руководителя, заключившего сделку, не является основанием полагать, что при подаче иска новым руководителем срок исковой давности следует исчислять с даты его назначения. В случае если решение о совершении крупной сделки относится к компетенции общего собрания акционеров, то срок исковой давности должен исчисляться со дня, когда общее собрание акционеров узнало или должно было узнать о нарушении прав акционерного общества, например, при утверждении финансового отчета по итогам года, в котором была совершена рассматриваемая сделка. Заявляя требование о признании недействительным решения собрания акционеров по истечении шести месяцев с даты его проведения, акционер должен понимать, что разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагается, поэтому акционер должен доказать, что проявил должную степень заботливости и осмотрительности, например, в соответствии со ст. 91 Закона об АО своевременно использовал свое право на обращение в общество с запросом о предоставлении ему протокола годового собрания акционеров по итогам года. Рекомендация Акционер обязан доказать в суде, что не смог реализовать свое право на получение информации о принятом решении на собрании акционеров по каким-либо уважительным причинам (например, в связи с заболеванием, отказом общества предоставить информацию, предоставлением обществом недостоверной информации и т.п.). 8. Правила определения подведомственности по корпоративным спорам Акционер (участник) должен иметь четкое представление о том, в какой суд ему надлежит обратиться за защитой своих прав - в суд общей юрисдикции или арбитражный суд и как правильно формулировать свои требования. Согласно ч. 1 п. 4 ст. 33 АПК РФ арбитражный суд рассматривает споры между акционером и акционерным обществом, участниками иных хозяйственных товариществ и обществ, вытекающим из деятельности товариществ и обществ, за исключением трудовых споров. При этом указанные споры рассматриваются арбитражными судами независимо от того, что участниками правоотношений, из которых возникли требования или спор, являются граждане, не имеющие статуса индивидуального предпринимателя. Акционер (участник) должен четко представлять, что в случае, когда он не числится в реестре акционеров, учредительных документах общества с ограниченной ответственностью в качестве акционера (участника) в связи с незаконным лишением его права собственности на акции (доли), он вправе обращаться в арбитражный суд за защитой своих интересов, заявляя требования: - о признании незаконным решения участников об утверждении новой редакции учредительного договора и устава общества; - о признании незаконным решения налогового органа о регистрации изменений в сведения в ЕГРЮЛ, вносимые в связи с изменением учредительных документов; - о признании незаконным списания акций с его лицевого счета; - о признании права собственности на акции и истребовании их из чужого незаконного владения; - о признании недействительным передаточного распоряжения. Акционер (участник) должен знать о том, что законодательство РФ (АПК РФ, ГПК РФ) не регламентирует напрямую вопрос о том, какой суд (арбитражный или общей юрисдикции) должен рассматривать спор о признании недействительным договора по уступке доли (акции), заключенного гражданином (акционером или участником) с другим лицом (гражданином). В настоящее время данную категорию споров в связи с отсутствием внятного решения вопроса о подведомственности, рассматривают как суды общей юрисдикции, так и арбитражные суды. При этом гражданин, обжалуя в арбитражном суде сделку по отчуждению акций (долей) или действия по противоправному лишению его акций (долей), может заявить одновременно или в самостоятельном порядке следующие требования о: - признании недействительным решения общего собрания общества, принятого измененным (незаконным по мнению гражданина) составом акционеров (участников), который сформировался в результате осуществленной оспариваемой сделки; - признании недействительным решения собрания в связи с его фальсификацией; - признании права собственности на акции (доли); - применении последствий недействительности сделки; - истребовании акций (долей) из чужого незаконного владения; - признании недействительным решения налогового органа о государственной регистрации изменений в учредительные документы, принятого на основании оспариваемого решения общего собрания участников; - признании недействительным решения ФКЦБ (ФСФР) России о регистрации выпуска акций (проспекта эмиссии, отчета об итогах выпуска акций), принятого на основании оспариваемого решения общего собрания участников; - обязании регистратора (специализированного реестродержателя), общества внести изменения в реестр акционеров и зачислить на счет истца незаконно списанные акции; - взыскании ущерба с реестродержателя (депозитария, регистратора), эмитента. Гражданин (акционер, участник) должен знать: несмотря на то, что ст. 33 АПК РФ не содержит указания на возможность рассмотрения арбитражными судами споров по искам граждан (пусть даже акционеров или участников) к ФКЦБ (ФСФР) России, реестродержателю, регистрирующему органу (налоговой инспекции), данные споры рассматриваются по существу арбитражными судами. Акционер должен знать, что в судебно-арбитражной практике имеют место иски о признании недействительными передаточных распоряжений, выписки из реестра акционеров, в то время как выписки из реестра акционеров являются лишь одним из доказательств наличия на счете ценных бумаг, т.е. подтверждают владение, а передаточное распоряжение и выписка из реестра акционеров, не являясь ни сделкой, ни ненормативным правовым актом по общему правилу не могут признаваться недействительными. Рекомендация В случае если передаточное распоряжение основано на недействительной, по мнению акционера, сделке, то необходимо оспаривать саму сделку, а не распоряжения, или ссылаться на ничтожность сделки при защите своих прав, нарушенных при исполнении передаточного распоряжения. В случае если передаточное распоряжение сфальсифицировано, то необходимо ссылаться на то, что оно оформлено с нарушением законодательства РФ и не может свидетельствовать о воле акционера на отчуждение акций. При этом вместо требования о признании недействительным распоряжения, необходимо (в зависимости от ситуации) заявлять иск о: - признании незаконными действий регистратора по списанию акций и возмещении убытков; - признании права собственности на акции и об истребовании имущества из чужого незаконного владения (виндикации) путем обязания владельца акций, незаконно списанных со счета акционера, направить регистратору передаточное распоряжение о зачислении акций на лицевой счет акционера, открытый в реестре акционеров (основание - решение арбитражного суда); - применении последствий недействительности сделки по отчуждению акций путем обязания владельца акций, незаконно списанных со счета акционера, возвратить акции, полученные по сделке путем направления регистратору передаточного распоряжения о зачислении их обратно на лицевой счет акционера, открытый в реестре акционеров (основание - решение арбитражного суда). Представляется, что требования об обязании регистратора произвести зачисление незаконно списанных акций на лицевой счет акционера путем их списания с лицевых счетов других акционеров является некорректным, так как по своей сути подменяет требование о применении последствий недействительности сделки, или виндикационный иск. Согласно ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все, полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах. Таким образом, обязанность возвратить акции, полученные по недействительной сделке, не может быть возложена на регистратора. Истребовать же имущество (акции) из чужого незаконного владения можно только путем предъявления требования к их владельцу, а не к регистратору. Требование о признании недействительной записи в ЕГРЮЛ о регистрации изменений, связанных с внесением изменений в учредительные документы и не связанные с внесением изменений в учредительные документы, как правило, основано на том, что истец ссылается на недействительность решения акционеров о внесении таких изменений (такое решение, как правило, по утверждению истца, или сфальсифицировано, т.е. вообще не принималось, принято на основании ничтожных договоров купли-продажи акций, или принято с нарушением порядка созыва и проведения собрания). Представляется, что хотя сама запись и не является ненормативным актом органа в формальном понимании этого термина, однако внесению записи предшествует решение налогового органа о регистрации соответствующих изменений. Кроме того, при совершении записи выдается соответствующее свидетельство, ее удостоверяющее. Соответственно, истцу можно предложить уточнить требования, указав на возможность оспаривания решения налогового органа о регистрации изменений или же на оспаривание действий налогового органа по регистрации изменений. При рассмотрении вопроса о подведомственности спора о признании недействительной записи в ЕГРЮЛ уместна аналогия с требованиями о признании недействительными акта государственной регистрации права собственности на недвижимое имущество или свидетельства о праве собственности (по данным требованиям имеется противоречивая практика ФАС Московского округа - в одних случаях производство по делу прекращается, в других - заявление рассматривается по существу). Рекомендация В случае если акционер (участник) не согласен с государственной регистрацией налоговым органом изменений, связанных с внесением изменений в учредительные документы общества и не связанных с этим (смена руководителя), целесообразно предъявлять требование о признании незаконным решения налогового органа о регистрации изменений и действий, связанных с регистрацией, т.е. действий по внесению записи в ЕГРЮЛ и выдаче свидетельства о внесении записи. 9. Меры воздействия на участников общества, недобросовестно пользующихся своими правами (защита от корпоративного шантажа) Участник общества с ограниченной ответственностью должен знать, что Закон об ООО (в отличие от Закона об АО) позволяет участникам общества, доли которых в совокупности составляют не менее 10% уставного капитала общества, потребовать в судебном порядке исключения из общества участника, который грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет. Как правило, иск мотивируется тем, что участник, затрудняющий деятельность общества, является генеральным директором и участником общества в одном лице (гражданином) или данный участник (имея большинство голосов) отказывается переизбрать генерального директора, который ведет деятельность, приводящую к убыткам для общества, например: - сдал в аренду все помещения общества за арендную плату, заведомо в несколько раз ниже рыночной; - заключил договоры с третьими лицами на кабальных условиях; - выдал поручительства, сдал имущество общества в залог под заведомо невыполнимые обязательства, выдал ничем не обеспеченные векселя; - не сдает налоговую отчетность, не уплачивает налоги; - общество неоднократно привлекалось к налоговой, административной ответственности государственными органами за различного рода нарушения; - получил для общества заемные средства и использовал их нецелевым образом; - уволил всех сотрудников, что повлекло прекращение деятельности общества и т.п. Именно вследствие того, что участники общества выразили доверие другому участнику, назначив его генеральным директором, данное лицо получило возможность управлять обществом. В таком случае имеет место идеальная совокупность прав и обязанностей участника с правами и обязанностями генерального директора и нельзя разделить волеизъявление участника и генерального директора на совершение действий (бездействия). Действия, затрудняющие деятельность общества, можно расценивать непосредственно как действия участника, так как они производятся при его непосредственном участии, с его ведома и по его воле. Являясь генеральным директором, участник общества, как никакой другой участник, может затруднить или сделать невозможной деятельность общества, так как именно в данном случае он наделен всей полнотой властных полномочий, которые можно умышленно или по неосторожности использовать во вред обществу. Никакой другой участник общества, кроме участника, соединяющего в себе функции директора и участника, не имеет столько прав и возможностей, связанных с руководством деятельностью общества. Именно генеральный директор общества, а не просто участник, согласно ст. 40 Закона об ООО, без доверенности действует от имени общества, представляет его интересы и совершает сделки. Акционер должен знать, что в соответствии с п. 5 ст. 71 Закона об АО акционер (акционеры), владеющий в совокупности не менее, чем 1% размещенных обыкновенных акций общества, вправе обратиться в суд с иском к члену совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличному исполнительному органу общества (директору, генеральному директору), члену коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции), а равно к управляющей компании общества о возмещении убытков, причиненных обществу, в случае если они причинены их виновными действиями (бездействием). Согласно ст. 44 Закона об ООО с иском о возмещении убытков, причиненных обществу членом совета директоров, единоличным исполнительным органом, членом коллегиального исполнительного органа или управляющим, вправе обратиться в суд общество или его участник. Задача участника общества при взыскании убытков может быть существенно облегчена в случае, если участник располагает решением арбитражного суда об исключении участника (генерального директора) из состава участников в связи с тем, что данное лицо своими действиями (бездействием) существенно затрудняло или делало невозможным деятельность общества. Доказательствами причинения убытков обществу могут являться судебные решения о банкротстве общества, о признании незаконными решений общего собрания, сделок, заключенных генеральным директором, аудиторские заключения, заключения ревизионных комиссий, приговор суда, заключения экспертиз, материалы уголовного дела и т.п. Автор полагает, что существует еще один способ воздействия на недобросовестное лицо, злоупотребляющее своими правами акционера, инициирующее заведомо проигрышные иски, направленные на дестабилизацию деятельности общества. Согласно ст. 110 АПК РФ, расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицами, в пользу которых принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах. Автор полагает, что при защите своих интересов от недобросовестного акционера общество может заключать договор на оказание юридических услуг, расходы по которому в максимально возможных пределах необходимо относить на лицо, занимающееся корпоративным шантажом. Заключение Наиболее актуальная проблема, связанная с защитой корпоративной собственности, состоит в том, что на практике возможна реализация следующей противоправной схемы. 1. У акционера (участника) похитили акции (доли). 2. Похитители (захватчики) продали акции (доли) "добросовестным" приобретателям, которые, в свою очередь, неоднократно перепродали акции в составе разных пакетов разным лицам. 3. "Добросовестный" приобретатель контрольного пакета акций (долей) принял решение о назначении нового генерального директора. 4. Генеральный директор общества продал все ликвидное имущество общества, а вырученные денежные средства предоставил в долг "фирмам-однодневкам". 5. При невозможности идентифицировать акции (доли), установить их принадлежность конкретному "добросовестному" приобретателю акционер (потерпевший): - не может возвратить похищенные акции (доли); - не может оспаривать решения собраний, на которых его акциями голосовал "добросовестный" приобретатель, принявший решение о продаже имущества общества; - даже при возврате акций (долей), если есть возможность их идентифицировать, у общества уже нет ни имущества, ни денежных средств, а оспорить сделки и возвратить имущество невозможно. Таким образом, возврат имущества в этой ситуации возможен только в случае доказанности в рамках уголовного дела приговора суда, установившего, что "добросовестный" приобретатель таковым не является, а действовал в сговоре с захватчиками (мошенниками), организовавшими противоправное лишение акционера его акций. При этом, как это ни печально, можно констатировать тот факт, что существующее законодательство позволяет мошенникам лишить собственности любого акционера путем нехитрой схемы с использованием подложных документов. Исключительность этой ситуации в том, что хищение акций и имущества акционерного общества происходит открыто, публично, с использованием разного рода "документов" под названием "протокол собрания акционеров", "передаточное распоряжение", а подчас и судебных актов. Место нахождения предмета хищения всем известно, процесс перехода права собственности от потерпевшего к другим лицам детально документируется с начала и до самого конца в реестре акционеров (в учредительных документах общества с ограниченной ответственностью). Автор полагает, что в большинстве случаев так называемая корпоративная война представляет собой не что иное, как мошеннические действия по хищению имущества, совершаемые группой лиц, прикрывающейся "дымовой завесой" рассуждений о наличии экономического спора между хозяйствующими субъектами. Существующие в настоящее время пробелы в законодательстве вызваны, по мнению автора, тем, что разработчики законов современной России выросли в советское время и хорошо знали, что значит украсть курицу, но совершенно не представляли, как можно украсть металлургический комбинат (в связи с отсутствием такого объекта хищения). При разработке законов, естественно, не принимались в расчет такие объекты хищения. Знает ли российский обыватель (акционер), что защите его права собственности в ГК РФ посвящено всего шесть статей (гл. 20)? Во многих случаях в основе возникновения корпоративного конфликта лежат недостатки законодательства и пороки правоприменительной практики. При этом происходит следующее. 1. Реализация незаконных схем захвата чужого бизнеса становится возможной (не пресекается незамедлительно как уголовно-наказуемое деяние) при условии получения судебного акта (отменяемого в последующем) и привлечения к его исполнению службы судебных приставов-исполнителей, органов внутренних дел и прокуратуры. Судебные акты (отменяемые в последующем) создают в период их действия видимость законности перераспределения корпоративной собственности. 2. В рамках рассмотрения исков миноритарных акционеров суды рассматривают заявления об обеспечении требований. При этом, в случае удовлетворения заявления, никакой ответственности миноритарный акционер - истец перед обществом не несет даже в том случае, если иск впоследствии отклоняется судом, а принятые меры по его обеспечению дестабилизировали деятельность общества, привели к незаконной смене руководства общества, совершению незаконно назначенным генеральным директором сделок в ущерб интересам общества и другим подобным последствиям. 3. В основе значительного количества корпоративных конфликтов лежит желание компании - инициатора конфликта создать впечатление добросовестности действий приобретателя незаконно отчужденных акций (долей), в расчете на невозможность последующей виндикации акций (долей), а также имущества общества, отчужденного по воле такого "добросовестного" приобретателя. Слабая работа правоохранительных органов приводит к тому, что остаются безнаказанными лица, действующие по предварительному сговору, совершающие мошеннические действия под маской "добросовестного" приобретателя. Связка похититель (вор) - "добросовестный" приобретатель работает безнаказанно, в то время как: - сделки по перепродаже долей (акций) проходят в ограниченный период времени (в спешке); - "добросовестный" приобретатель даже не заходит в офис общества до приобретения, не знакомится с его документами, сотрудниками, не проводит аудит, не знакомится с директором, не узнает причины быстрой перепродажи корпоративной собственности и т.п.; - "добросовестный" приобретатель не может вразумительно объяснить: где и при каких обстоятельствах он познакомился с похитителем акций (долей), где велись переговоры, почему было принято решение о приобретении корпоративной собственности вслепую; - лица, пострадавшие от "корпоративных войн" (так называемого захвата), далеко не всегда правильно представляют себе механизмы правовой защиты от противоправных действий по завладению корпоративной собственностью, не разрабатывают и не предпринимают превентивных мер защиты; - лица, проводящие заведомо незаконные собрания акционеров (участников), назначающие заведомо нелегитимных генеральных директоров и осуществляющие другие подобные действия, рассчитывают на бездействие правоохранительных органов, ссылаясь на наличие так называемого спора хозяйствующих субъектов. Представляется, что лицо, представляющееся генеральным директором, избранное на заведомо незаконном собрании акционеров, является по сути мошенником, самозванцем, так как оно может и должно осознавать последствия совершаемых им действий. При этом бумага под названием "протокол собрания акционеров" не может считаться индульгенцией для действий захватчика, и надлежащую оценку таким действиям прежде всего должны давать правоохранительные органы. Установление обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности лица (отсутствие в действиях лица признаков осмотрительности, разумности), имеет крайне важное значение для эффективной защиты корпоративной собственности. До того момента, пока не будет установлена действенная связь между судебными и правоохранительными органами в данном вопросе, корпоративные захваты будут продолжаться, а их количество, возможно, даже будет увеличиваться. Как уже указывал автор, в настоящее время арбитражные суды даже не обязаны сообщать (и не сообщают) в правоохранительные органы информацию о поступивших в суд сведениях о совершенных преступлениях (фальсификации документов). В рамках рассмотрения дела арбитражный суд лишен возможности произвести выемку документов, очную ставку, принудительный привод свидетелей, сделать обыск. Все процессуальные действия арбитражный судья производит, в отличие от следователя, не выходя из зала судебного заседания. В связи с этим в законодательстве отсутствует само понятие судебного расследования. Автор полагает, что вопрос о том, кто обладает более эффективными средствами выявления признаков недобросовестности (проще говоря, признаков мошенничества) - арбитражный суд или органы дознания и предварительного следствия - не вызывает ни у кого сомнений. Неоценимую помощь арбитражным судам в вопросе установления и доказывания обстоятельств, связанных с недобросовестностью действий того или иного лица, могут и должны оказывать судам органы дознания и предварительного следствия. К сожалению, взаимодействие по этому вопросу в настоящее время практически отсутствует. Говоря о взаимодействии суда и правоохранительных органов в вопросе установления признаков недобросовестности, нельзя не отметить, что наиболее положительные наработки в данном вопросе в последнее время имеются по одному направлению. Это касается вопроса о возмещении налогоплательщиком за счет средств федерального бюджета сумм налога на добавленную стоимость. Практика возмещения в судебном порядке сумм НДС свидетельствует о том, что ранее суды, вынося решение об обязании налогового органа принять решения о возмещении НДС, исходили из формальных признаков, свидетельствующих о том, что налогоплательщиком выполнены все условия, необходимые для возврата НДС (заключены договоры, произведена оплата, подписаны акты сдачи-приемки и т.п.). Однако Высший Арбитражный Суд РФ указал на то, что при исследовании вопроса о добросовестности действий налогоплательщика необходимо установить, с кем и при каких обстоятельствах у него были заключены договоры, исследовать характеристики данного товара, его реальную стоимость, получить подтверждения изготовителя товара о его производстве и т.п. При этом в рамках возбужденных уголовных дел данные обстоятельства устанавливались более или менее эффективно, имея в виду необходимость защиты государственных интересов (средства федерального бюджета). При этом в качестве доказательства законности отказа в возмещении НДС налоговый орган ссылается на доказательства, полученные в рамках возбужденного уголовного дела. Так, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 4 февраля 2003 г. N 11851/01 указано следующее. Общество обратилось со встречным иском о признании недействительным решения инспекции от 10 августа 2000 г. N 16 (с изменениями от 27 ноября 2000 г.), которым обществу предложено уплатить в бюджет 44 486 000 руб. налога на добавленную стоимость и 4 991 329 руб. пеней. Решением суда первой инстанции от 31 января 2001 г. встречное исковое требование удовлетворено. Постановлением суда апелляционной инстанции от 10 августа 2001 г. решение оставлено без изменения. Как следует из материалов дела, инспекция по результатам камеральной проверки представленных обществом расчетов по налогу на добавленную стоимость за февраль 2000 г., а также документов в обоснование налоговой льготы по экспортной операции и возмещения из бюджета суммы названного налога пришла к выводу об отсутствии к тому оснований и приняла упомянутое решение от 10 августа 2000 г. N 16 (с изменениями от 27 ноября 2000 г.). Арбитражный суд, удовлетворяя исковые требования общества и признавая недействительным решение инспекции, исходил из того, что общество представило все необходимые документы, подтверждающие фактическую уплату суммы налога поставщику товара, реализованного на экспорт. Данные выводы суда основаны на неправильном толковании и применении норм права. Согласно ст. 7 Закона Российской Федерации от 6 декабря 1991 г. N 1992-1 "О налоге на добавленную стоимость" (действовал в период возникновения спорных правоотношений) право налогоплательщика (экспортера) на возмещение из бюджета суммы налога на добавленную стоимость, уплаченной поставщику товаров (работ, услуг) при экспортной операции, возникает в случае фактической уплаты налогоплательщиком этой суммы поставщику и реально произведенного экспорта приобретенных товаров (работ, услуг). Для применения налоговой льготы и возмещения соответствующих сумм из бюджета налогоплательщик обязан доказать правомерность своих требований. Уплата суммы налога поставщику при расчете за приобретенные товары (работы, услуги) является налоговой обязанностью, предусмотренной п. 1 ст. 7 упомянутого закона. При этом документы, на которые ссылается налогоплательщик в подтверждение исполнения такой обязанности, должны отвечать предъявляемым требованиям и достоверно свидетельствовать об обстоятельствах, с которыми законодательство связывает налоговые последствия. Инспекция, отказывая обществу в возмещении из бюджета сумм налога и применении налоговой льготы, ссылается на ряд обстоятельств, не дающих, по ее мнению, оснований считать, что налогоплательщиком сумма налога фактически уплачена поставщику и произведен реальный экспорт товаров, исходя из следующего. ОАО "ГАЗ" представило заключенный им с ООО "МегаКорд" договор от 15 февраля 2000 г. N 07-2000 о приобретении у последнего 2600 штук изделий, именуемых как "многофункциональные, интегральные преобразователи силы, ускорения вибрации и давления, кремниевые в пластинах" за 266 916 000 руб., включая 44 486 000 руб. налога на добавленную стоимость, после чего указанными лицами был подписан акт приема-передачи от 21 февраля 2000 г. N 1 и акт взаиморасчетов от 23 февраля 2000 г. N 1. В этих документах должностным лицом, подписавшим их от имени поставщика, указан генеральный директор ООО "МегаКорд" В.Н. Воробьев. В протоколе от 26 ноября 1999 г. N 2 собрания учредителей ООО "МегаКорд" зафиксировано, что генеральным директором общества назначен В.Н. Воробьев (паспорт серии ХХ-МЮ N 690480, выданный 107 о/м города Москвы 04.12.1979 г.). Между тем опрошенный органами дознания В.Н. Воробьев сообщил, что об указанной коммерческой организации ему ничего не известно, никакие документы от ее имени он не подписывал, паспорт им был утерян, но затем возвращен. Согласно сообщению Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Нижегородской области юридического адреса ООО "МегаКорд", указанного во всех документах, фактически не существует. Кроме того, в деле имеется копия контракта от 15 февраля 2000 г. N 07-02/00, заключенного ОАО "ГАЗ" с иностранной компанией "Buckland Engineering Limited" (Лондон), учредителем и единственным участником которой значится Д. Сурковс, имеющий гражданство Латвии и проживающий в городе Лиепая. Им подписаны контракт, приложение к нему о реализации указанных выше изделий за 224 406 000 руб. с условием поставка FCA-Москва, дополнительное соглашение к этому контракту, а также платежное поручение от 22 февраля 2000 г. N 8 о перечислении указанной суммы обществу, акт сдачи-приемки от 22 февраля 2000 г. N 1, акт сверки расчетов от 24 февраля 2000 г. N 1. Однако, как следует из представленной налоговым органом копии протокола допроса упомянутого лица в качестве свидетеля по возбужденному уголовному делу, Д. Сурковс свою связь с указанной иностранной фирмой, заключение сделок и подписание документов от ее имени отрицает. Не дано также оценки тому, что валютная выручка по названному экспортному контракту от иностранной компании "Buckland Engineering Limited" не поступала на счет российского налогоплательщика в банке на территории Российской Федерации, а оплата произведена в рублях со счета типа "Т", открытого на основании договора от 24 января 2000 г. N 8848. Согласно справке Государственного научного центра Российской Федерации "Технологический Центр", которым производятся изделия, реализованные обществом "ГАЗ" на экспорт, максимальная цена за единицу изделия в период с 1 апреля 1999 г. по 1 марта 2000 г. составляла не более 22 руб. Следовательно, общая стоимость 2600 изделий, указанных в контракте, не могла превышать 57 200 руб. Поставив под сомнение добросовестность действий налогоплательщика ВАС РФ отменил судебные решения и направил дело на новое рассмотрение. Из вышеуказанного судебного акта ВАС РФ усматривается, что большую помощь арбитражному суду в установлении обстоятельств, связанных с оценкой добросовестности действий налогоплательщика, оказали правоохранительные органы. Хотелось бы выразить надежду, что взаимодействие правоохранительных органов и судов при пресечении недобросовестных действий участников хозяйственного оборота не ограничивалось бы только государственными интересами (интересами бюджета), так как от эффективной защиты корпоративной собственности зависит стабильность экономического оборота государства. В то же время автор желает подчеркнуть тот факт, что действующее законодательство России, несмотря на все его недостатки, позволяет тем не менее защищать интересы инвестора (акционера, участника), правда, только в том случае, если этим занимаются профессиональные юристы. Как уже обращал внимание автор, при посягательстве на корпоративную собственность имеет место нарушение норм как гражданского, административного, так и уголовного права. Автор настоятельно рекомендует акционерам (участникам) при защите своих интересов использовать все предусмотренные законом меры воздействия к нарушителям законодательства. В случае наличия признаков уголовно-наказуемого деяния необходимо задействовать профессиональных юристов в области уголовного и уголовно-процессуального права. Однако представление данными юристами интересов акционера (участника) в арбитражном процессе нецелесообразно, так как специфика арбитражного процессуального права требует специальных познаний и навыков. Рассуждая о проблемах, возникающих в арбитражных судах при защите корпоративной собственности, нельзя не указать на одно обстоятельство, которое, по мнению автора, является одним из самых значимых. За последние пять лет нагрузка в арбитражных судах вырастает за год на 20-30%. Количество рассматриваемых дел (в идеале) должно перестать в качество их рассмотрения, так как большое количество однотипных дел позволяет провести их анализ, сделать обобщения и самое главное - выработать практические рекомендации по правоприменению. В России сформировалась континентальная система права, которая, в отличие от англо-саксонской, не признает прецедентного права. В то же время это не означает, что каждый арбитражный суд вправе вырабатывать самостоятельную судебную практику по тем или иным вопросам правоприменения. Высший Арбитражный Суд РФ издает постановления Пленума, информационные письма, обзоры практики, руководствуясь которыми арбитражные суды могут идти в едином направлении, указанном высшей судебной инстанцией. Жалобы на некомпетентность, ангажированность того или иного суда свидетельствуют зачастую, по мнению автора, о том, что: - по вопросу, рассмотренному судом и носящему неоднозначный характер, отсутствует разъяснение ВАС РФ и суд руководствовался внутренним убеждением и собственным правосознанием, которое может носить спорный характер; - по вопросу, рассмотренному судом, имеется разъяснение ВАС РФ, однако судья, вынося решение, проигнорировал данное разъяснение. В случае если судья систематически игнорирует указания высшей судебной инстанции, имеются все основания для постановки вопроса о прекращении его полномочий. Хочется поделиться еще одним из главных выводов, к которому пришел автор при написании данной книги. Континентальная система права, сформированная в России, предполагает, что вопросы правового регулирования должны в исчерпывающем виде отражаться в законах и нормативных актах. Если мы обратимся к содержанию корпоративного законодательства РФ, да и законодательства России в целом и сравним его с зарубежными аналогами, то придем к выводу о том, что в целом законодательство России соответствует мировым стандартам. В чем же причина того, что в ходе правоприменения постоянно возникают вопросы, неурегулированные напрямую законодательством? По мнению автора, главная причина не в том, что в России плохие законы. Она кроется в исключительном правовом нигилизме граждан. Неуважение к закону начинается в переходе пешехода на красный свет (в России повсеместно) и заканчивается поголовной неуплатой налогов (при этом данный факт расценивается как достоинство, в некоторой степени доблесть). Ни один закон не сможет предусмотреть все возможные способы, которые используют недобросовестные лица, идя на его нарушения. Если обратиться к судебной практике, то на первый план выходят как раз вопросы недобросовестности участников хозяйственного оборота, злоупотребления своими как материальными, так и процессуальными правами. Российский законодатель при издании законов, как и любой другой законодатель, исходит из презумпции добросовестности, разумности и справедливости. При наложении на российскую действительность, реализация данных принципов крайне затруднена многочисленными изощренными методами, используемыми для того, чтобы нарушить закон. В странах с развитой экономикой, гражданским обществом, эффективной правоохранительной системой, нет необходимости настолько детализировать вопросы, связанные с недобросовестным поведением, злоупотреблением правами. Автор обращает внимание на то, что практически все проблемы, затронутые в книге, так или иначе связаны именно с этими обстоятельствами. Таким образом, очевидно, что российский законодатель в ближайшее время не сможет полностью урегулировать вопросы, связанные с противодействием недобросовестному поведению, так как практика будет ставить все новые и новые проблемы, возникающие вследствие изобретательности наших участников хозяйственного оборота. Единственным выходом из создавшейся ситуации, как представляется автору, является, как уже указывалось выше, оперативное регулирование возникающих спорных, проблемных вопросов на уровне высших судебных инстанций, а также на уровне нормотворчества государственных органов, в компетенцию которых относятся соответствующие вопросы. Это касается не только корпоративных споров, но и всех хозяйственных споров вообще. Таким образом, напрашивается вывод: чем больше будет оперативных разъяснений высшей судебной инстанции по наиболее важным вопросам (в частности по защите корпоративной собственности), тем меньше будет решений, вызывающих сомнения в объективности и беспристрастности суда. Нарушение судом указаний высшей судебной инстанции должно являться объективным критерием профессиональной пригодности судьи. Кроме того, необходимо отметить, что наличие разъяснений Высшего Арбитражного суда РФ в форме постановлений Пленума ВАС РФ, информационных писем и обзоров практики, несомненно, облегчило бы работу и самому ВАС РФ при принятии постановлений по конкретным делам. При этом судам, а также практикующим юристам не было бы необходимости теряться в догадках - является ли то или иное постановление ВАС РФ по конкретному делу векторным направлением для судебной практики. Несмотря на то что в настоящей книге автор попытался отразить основные, по его мнению, проблемы, связанные с защитой прав акционера и корпоративной собственности, не рассмотренными осталось еще значительное количество вопросов. 1. Как быть со сделками, заключенными обществом, учрежденным от имени лица, утерявшего паспорт и не подписывавшего учредительные документы общества? Кто представляет интересы общества в этом случае? Как быть со сделками по уступке доли (акций) от имени данного лица (договор уступки доли сфальсифицирован) и с последующими сделками при наличии фигуры "добросовестного" приобретателя? 2. Как быть, если одно и то же общество имеет совершенно одинаковое фирменное наименование (учитывая, что Закон о госрегистрации юридических лиц не предусматривает обязанность регистрирующего органа проверять наименования на повторяемость и отказывать в регистрации по этому основанию)? Как быть, если фирменное наименование одного общества совпадает (до степени смешения) с товарным знаком другого общества, чьи права приоритетны, и возможно ли их одновременное существование? 3. Согласно ст. 7 Закона об АО акционер закрытого общества, намеренный продать акции, обязан известить остальных акционеров и общество, извещение акционеров осуществляется через общество. Срок осуществления преимущественного права не менее 10 дней со дня извещения. Что понимать под днем извещения акционера - день отправки письма почтой или фактического получения письма акционером? Как исчислять даты истечения срока реализации акционером своего преимущественного права? 4. Возможна ли реализация преимущественного права на приобретение акций или долей в уставном капитале, если совершена сделка дарения, внесения акций (долей) в уставный капитал другого общества? На эти и другие вопросы автор попытается дать ответы в следующей книге и других публикациях. В заключение остается выразить надежду на то, что законодатели, Правительство РФ и высшие судебные инстанции Российской Федерации в самое ближайшее время займутся многочисленными проблемами защиты корпоративной собственности, без разрешения которых не представляется возможным всерьез рассуждать об улучшении инвестиционного климата в России и стабилизации экономического оборота. ?????????????????????????????? *(1) См.: "http://consulting.ru/287mgmt5". *(2) Постановлением Совета Министров СССР N 590 от 19 июня 1990 г. было утверждено "Положение об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью". 25 декабря 1990 г. было принято Постановление Совета Министров РСФСР N 601 об утверждении Положения об акционерных обществах. *(3) СЗ РФ. 1996. N 1. Ст. 1 (с послед. изм.). *(4) СЗ РФ. 1998. N 7. Ст. 785 (с послед. изм.). *(5) Вестник ВАС РФ. 2001. N 7. *(6) Бюллетень ВС РФ. 2000. N 3. *(7) Вестник ВАС РФ. 2004. N 1. *(8) Вестник ВАС РФ. 1998. N 6. *(9) СЗ РФ. 1997. N 30. Ст. 3594. *(10) СЗ РФ. 2001. N 33. Ст. 3431. *(11) СЗ РФ. 1996. N 17. Ст. 1918. *(12) Далее - Положение о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг//Вестник ФКЦБ России. 1997. N 7. *(13) См.: постановления ФАС Московского округа от 10 сентября 2003 г. N КГ-А40/6417-03, от 6 марта 2003 г. N КГ-А40/653-03, от 5 ноября 2003 г. N КГ-А40/7612-03-П, от 11 декабря 2001 г. N КГ-А40/7145-01, Постановление Президиума ВАС РФ от 26 ноября 2002 г. N 5134/02. *(14) Вестник ВАС РФ. 2001. N 1. *(15) См.: постановления ФАС Московского округа от 11 декабря 2003 г. N КГ-А41/9999-03, от 30 сентября 2002 г. N КГ-А40/6460-02, от 22 апреля 2002 г. N КГ-А40/2271-02, от 5 сентября 2001 г. N КГ-А40/4777-01, от 18 июня 2001 г. N КГ-А40/2854-01, от 8 февраля 2001 г. N КГ-А40/252-01, от 4 января 2001 г. N КГ-А40/6083-00; от 23 июня 1998 г. N КГ-А40/1093-98; ФАС Северо-Западного округа от 13 мая 2002 г. N А56-8121/01; ФАС Дальневосточного округа от 18 октября 2002 г. N Ф0З-А51/02-1/2097, от 10 декабря 2001 г. N Ф0З-А51/01-1/2429; ФАС Уральского округа от 29 мая 2003 г. N Ф09-1310/2003-ГК, от 29 октября 2002 г. N Ф09-2625/02-ГК, от 20 декабря 2001 г. N Ф09-2463/2001-ГК, от 21 июня 2001 г. N Ф09-976/2001-ГК, от 2 апреля 2001 г. N Ф09-443/01-ГК. *(16) СЗ РФ. 1997. N 30. Ст. 3591. *(17) См.: постановления ФАС Московского округа от 21 октября 2003 г. N КГ-А40/7716-03, от 14 мая 2001 г. N КГ-А40/2170-01 (признание права собственности на акции как восстановление положения, существовавшего до нарушения прав, - ст. 12 ГК РФ). *(18) СЗ РФ. 1997. N 30. Ст. 3591. *(19) Бюллетень Минюста РФ. 2002. N 11. *(20) СЗ РФ. 2002. N 26. Ст. 2585. *(21) Размещен на официальном информационном портале ГУВД Москвы "http://petrovka38.ru". *(22) СЗ РФ. 2005. N 17. Ст. 1556. *(23) БНА РФ. 2002. N 46 *(24) РГ. 2003. N 168. *(25) Вестник ФКЦБ РФ. 2000. N 11. *(26) Критерии, по которым можно отнести решения к указанной категории, определены в Постановлении Пленума ВС РФ, Пленума ВАС РФ от 9 декабря 1999 г. N 90/14 и Постановлении Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19. *(27) См.: постановления ФАС Московского округа от 12 сентября 2001 г. N КГ-А40/4912-01, ФАС Западно-Сибирского округа от 20 ноября 2000 г. N Ф04/2975-626/АОЗ-2000, ФАС Дальневосточного округа от 1 июля 2003 г. N Ф0З-А04/03-1/1485, от 10 декабря 2001 г. N Ф0З-А51/01-1/2429. *(28) См.: постановления ФАС Московского округа по делу от 6 мая 2003 г. N КГ-А40/2779-03, 10 сентября 2003 г. N КГ-А40/6417-03. *(29) См.: постановления ФАС Московского округа от 11 марта 2003 г. N КГ-А40/505-03, от 18 июня 2001 г. N КГ-А40/2854-01, от 11 апреля 2001 г. N КГ-А40/1563-01; постановления ФАС Северо-Западного округа от 18 февраля 2003 г. по делу N A56-8121/01; постановление ФАС Уральского округа от 29 октября 2002 г. N Ф09-2625/02-ГК. *(30) Вестник ФКЦБ РФ. 1997. N 4. *(31) Вестник ВАС РФ. 2003. N 9. *(32) Вестник ВАС РФ. 2003. N 9. *(33) Вестник ВАС РФ. 2004. N 5. *(34) РГ. 2002. N 71. *(35) Вестник ВАС РФ. 2003. N 2. *(36) См.: постановления ФАС Московского округа от 23 сентября 2003 г. N КГ-А40/6066-03; от 13 октября 2003 г. N КГ-А40/7842-03; от 9 июля 2004 г. N КГ-А41/5344-04, дело N КГ-А40/2304-03, дело N КГ-А40/4259-03. *(37) СЗ РФ. 2004. N 52. *(38) ВВС РФ. 1993. N 10. Ст. 357 (с послед. изм.). *(39) Вестник ФКЦБ России. 2001. N 10. *(40) СЗ РФ. 2002. N 4. Ст. 251 (с послед. изм.) *(41) СЗ РФ. 2000. N 3. Ст. 274. *(42) СЗ РФ. 2004. N 50. Ст. 5073. *(43) РГ. 2002. 26 янв. *(44) Официально опубликован не был. *(45) Хозяйство и право. 2001. N 2. *(46) См. Ответы судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ на вопросы судов по применению норм Гражданского процессуального кодекса РФ, утвержденные Постановлением Президиума ВС РФ от 24 марта 2004 г. N 27пв03. *(47) О предоставлении сведений, содержащихся в ЕГРЮЛ, по запросам см. письма МНС России от 20 ноября 2002 г. N 29-3-02/051-АН524; от 4 декабря 2002 г. N ФС-6-09/1868; от 26 марта 2003 г. N ФС-6-09/345; от 25 мая 2004 г. N 09-0-10/2157; HYPERLINK \l "sub_4" от 13 февраля 2004 г. N 09-1-02/627 . *(48) СЗ РФ. 1996. N 48. Ст. 5369. *(49) СЗ РФ. 1995. N 8. Ст. 609.

Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter

Похожие документы
Обсуждение

Ответить

Курсовые, Дипломы, Рефераты на заказ в кратчайшие сроки
Заказать реферат!
UkrReferat.com. Всі права захищені. 2000-2020