Дудин А.П. 1980 – Обьект правоотношения (вопросы теории)
ВВЕДЕНИЕ
Исследование актуальных проблем правового регулирова¬ния общественных отношений — одна из основных задач, стоя¬щих перед советской юридической наукой на современном эта*, пе коммунистического строительства в нашей стране.
Проблема объекта правоотношения, по общему мнению, наиболее трудная и спорная в теории правоотношения, давно привлекает к себе внимание ученых-юристов. Исследование ее1 ведется как в плане общей теории государства и права, так и в аспектах отраслевых юридических наук. За всю историю су¬ществования этой проблемы в юридической науке накопилось большое количество конструкций, отражающих различные точки зрения на объект правоотношения, которые нередко противоречат одна другой или даже исключают одна другую. По сей день острая полемика ведется по вопрасам о понятии объекта правоотношения, о способах его исследования, о соотношения объекта правоотношения с объектом нормы пра¬ва, объектом субъективного права и объектом юридической обязанности, о классификации объектов. Словом, вопрос об объекте правоотношения представляет собой нерешенную проблему общей теории правоотношения, задерживая ее даль¬нейшее развитие. Такое положение мешает и дальнейшему развитию теории правоотношения отраслевыми науками, так как разработка ими вопроса об объектах того «ли иного вида правоотношений в большой степени зависит от состояния раз¬работки проблемы объекта правоотношения общей теорией государства и права.
Сложность рассматриваемого вопроса обусловлена также и тем обстоятельством, что понимание объекта правоотноше¬ния находится в прямой зависимости от понимания самого
г
правоотношения. А вопрос о понятий правоотношения, в свою очередь, не нашел еще единообразного решения.
По вопросу об объекте правоотношения в юридической науке в настоящее время бесспорным является, пожалуй, только одно — существование такого понятия. Однако, нельзя ограничиться только простым его признанием, так как само это признание с необходимостью ставит другой вопрос: какое место занимает объект правоотношения в системе юридиче¬ских категорий и, главным образом, в каком соотношении находится он с объектом нормы права, объектом субъектив¬ного права и объектом ‘юридической обязанности? Короче говоря, является ли объект правоотношения самостоя¬тельной правовой категорией?
ГЛАВА I МЕТОД ИССЛЕДОВАНИЯ ОБЪЕКТА ПРАВООТНОШЕНИЯ
§ 1. Общефилософские категории «субъект» и «объект»
как основа научной разработки правовых категорий «субъект правоотношения» и «объект правоотношения»
Известно, что вопрос об объекте правоотношения является одним из самых спорных и недостаточно разработанных не только в теории правоотношения, но и.в общей теории права в целом. Это обстоятельство отмечает чуть ли не каждый ав¬тор, обращавшийся к проблеме объекта. «Здесь все подвер¬гается сомнению: начиная от того, нужна ли вообще такая категория как объект правоотношения, и кончая вопросом, что же следует понимать под объектом правоотношения» — писал еще в 1959 году Ю. К. Толстой1. То же отмечает и Р. О. Халфина 15 лет спустя2.
Поскольку вопрос об объекте правоотношения общей те¬орией, государства и права в принципе не решен, поскольку
она, как наука методологическая, не дала отраслевым юриди¬ческим наукам единого общего определения объекта право¬отношения, постольку изучается эта проблема отраслевыми юридическими науками с разных исходных позиций, в резуль¬тате чего делаются разрозненные, а порой даже противоречи¬вые выводы.
Вот пример. Б. А. Галкин в своей монографии «Советский, уголовно-процессуальный закон» начинает параграф об объек¬те уголовно-процессуального права и правоотношения следую¬щими словами: «Разрешение вопроса об объекте уголовно-процессуального права представляет определенные трудности, во-первых, потому, что этот вопрос не получил еще должной разработки в- теории государства и права. Различный смысл вкладывается в понятие «объекта», в результате чего неясно, различны или тождественны понятия: «объект права» и «объект правоотношения». Противоречивы мнения о том, что является объектом правоотношения: то, по поводу чего возни¬кают правоотношения, или то, что4 подлежит регулированию»3.
Если обратиться к работам по теории правоотношения в различных отраслях правовой науки (государственного, адми¬нистративного, гражданского, процессуального права и т. д.), то мы редко найдем автора, который сам не конструировал бы общего понятия объекта правоотношения, образуя затем из него специальное понятие объекта правоотношения приме-нительно к «своей» отрасли. До сих пор как в общей теории права, так и в отраслевых правовых науках далеко не всегда проводится разграничение между объектом права. и объектом правоотношения, то есть не выяснены место и роль категории объекта правоотношения в системе других категорий, образующих понятие правоотношения. Остается нерешенным и вопрос о том, с каких исходных позиций следует начинать исследование объекта правоотношения: руководст¬воваться ли общефилософским положением о неразрывном единстве объекта и субъекта или же искать какой-либо иной, «специальный» путь решения этой проблемы. Это обстоятель¬ство обусловливает и различный подход к проблеме объекта правоотношения.
Пытаясь выявить специфику объекта правоотношения, одни авторы соотносят его с субъективным правом, другие —
1 Толстой Ю. К- К теории правоотношения. Л., 1959,’с. 48.
2 См.: Халфина Р. О. Общее учение о правоотношении. М., 1974
с. 202—203.
3 Галкин Б. А. Советский- уголовно-процессуальный закон. М., 1962, с. 108.
5
с юридической обязанностью, третьи — с субъективным пра¬вом и юридической обязанностью вместе взятыми, четвертые— с правоотношением в целом, пятые — с поведением субъектов правоотношения, и т. д., вследствие чего и получают разные, часто несовпадающие результаты. Причем не каждый автор, так или иначе выражая свое отношение к проблеме объекта правоотношения, задается вопросом о том, чтобы начать ис¬следование с уяснения самих категорий «субъект».и «объект», позволяющих найти источник образования понятий «субъект правоотношения» и «объект правоотношения».
Нередко термин «объект правоотношения» берется как таковой, как данное, без глубокого проникновения в существо обозначаемого им предмета. В лучшем случае отмечается, что общефилософская категория объекта находит в праве специ¬фическое преломление и поэтому не может быть механически перенесена в юридическую науку. Этим в известной степени подчеркивается производный характер ‘ юридической катего¬рии «объект правоотношения» от общефилософской категории «объект». Но в чем же состоит специфическое преломление общефилософской категории объекта в правовой науке? На этот вопрос дают.ся разные ответы. Одни авторы считают, что при исследовании вопроса об объекте правоотношения следует всецело руководствоваться общефилософским пониманием объекта4. Другие же, напротив, полагают, что проблема объек¬та правоотношения есть специальная проблема, так как в юридической науке категория объекта, в отличие от одноимен-‘ ной общефилософской категории, связывается не с субъек¬том, а с правоотношением в целом, или с субъективными пра¬вами и обязанностями5. Третьи, признавая необходимость использования общефилософской категории «объект», предуп-реждают об опасности механического перенесения ее в область права6. По существу общая теория объекта правоотношения находится еще в стадии становления. Имеющиеся конструкции объекта правоотношения следует рассматривать как сущесту венные предпосылки для создания такой теории.
Основную причину неясности вопроса об объекте правоот-
4 См.: Иоффе О. С, Шаргородский М. Д. Вопросы теории права
М., 1961, с. 229—’230.
5 См.: Алексеев С. С. Общая теория социалистического права Свеод-
ловск, 1964. Вып. второй, с. 138.
6 См.: Юрченко А. К. Объект изобретательского права. — В кн Очер¬
ки по гражданскому праву. Л., 1957, с. 235.
ношения М. П. Карева видит в том, что в само понятие «объект правоотношения» вкладывается различный смысл. Одни счи¬тают объектом правоотношения все, по.поводу чего субъекты права вступают в правоотношение, и отсюда вполне логично делают вывод, что вещи относятся к объектам. Другие нахо¬дят, что понятие «объект правоотношения» призвано дать ответ на вопрос о том, что является предметом правового регулирования в разнообразных конкретных отношениях, А так как право регулирует не вещи, а поведение людей, их взаимоотношения, то отсюда, естественно, приходят к выводу о невозможности отнесения вещей к объектам правоотно¬шения7.
Н. И. Матузов пишет, что он тоже, используя понятия «объект» и «субъект», не вкладывает’ в них сугубо философ¬ского содержания (кроме того, что объект берется как нечто противостоящее субъекту) 8.
С помощью таких способов исследования проблема можно «вложить» в понятие объекта правоотношения все что угодно, кому что захочется. Это не что иное, как стремление понять категорию объекта правоотношения из нее самой, а не из обоз¬начаемого ею предмета, прием, позволяющий выдать желае¬мое за действительное, получить тот результат, который кажется правильным9. Забывают указание Гегеля об. умении «воспринимать объективное в его свободе». «Оно заключает¬ся в том, — учил Гегель, — чтобы в предмете я искал не свой собственный субъект, а рассматривал бы и трактовал предметы так, как они существуют сами по себе, в их свободном своеоб¬разии, чтобы я интересовался ими без какой-либо личной выгоды»10. Поэтому основная причина разногласий в учении об объекте правоотношения состоит не в том, что в «понятие «объект правоотношения» вкладывается различный смысл». Это не причина, а следствие. Причина в том, что теория госу-
7 См. изложение доклада М. П. Каревой «Некоторые методологические
вопросы учения о социалистических правоотношениях», прочитанного в
феврале 1956 года в ИПАН СССР (Советское государство и право. 1956.
№ 3, с. 130) Л. С. Явич считает, что «сам по себе термин «объект» может
трактоваться в двух смыслах — то, на что воздействуют правоотношения, и
то, по поводу чего они складываются» (Явич Л. С. Общая теория’права.
Л, 1976, с. 218).
8 См.: Матузов Н. Я. Личность. Права. Демократия. Саратов, 1972,
с. 246.
9 См.: Маркс К-, Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. т. 20, с. 97-
10 Гегель. Работы разных лет. М., 1973, т. 2, с. 63.
их отношение к природе, имеет место производство17. К. Маркс называет природу звеном, связывающим человека с человеком: «Человеческая сущность природы существует только для общественного человека; ибо только в обществе природа является для человека звеном, связывающим челове¬ка с человеком, бытием его для другого и бытием другого для него, жизненным элементом человеческой действительности; только в обществе природа выступает как основа его собствен¬ного человеческого бытия… Таким образом, общество есть законченное сущностное единство человека с природой, под¬линное воскресение природы, осуществленный натурализм че-. ловека и осуществленный гуманизм природы»10.
Правильно отметил А. К. Юрченко, что здесь Марксом по¬казана органическая связь общественных отношений между людьми с их отношением к природе, невозможность существо¬вания одного без другого. Когда рассматривают вещи как средства производства отдельно, изолированно от обществен¬ных отношений, то они должны быть признаны только произ¬водительными силами. Но когда они рассматриваются в про¬цессе их использования людьми, то они выступают в качестве объектов общественных и правовых отношений19.
Важное значение для понимания роли объекта обществен¬ного отношения имеет следующее указание Ф. Энгельса: «Про¬дукт, вступающий в обмен, является товаром. Но он является товаром только потому, что в этой вещи, в этом продукте, завязывается отношение между двумя лицами, или общинами, отношение между производителем и потребителем, которые здесь уже более не соединены в одном и том же лице. Здесь мы сразу имеем перед собой пример своеобразного явления, которое проходит через всю политическую экономию и порож¬дает в головах буржуазных экономистов ужасную путаницу: политическая экономия имеет дело не с вещами, а с отноше¬ниями между людьми и в конечном счете между классами, но эти отношения всегда связаны с вещами и проявляются как вещи»20.
Вещь, таким образом, является тем, в чем завязывается отношение между производителем и потребителем, в чем
17 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 6, с. 441.
18 Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года. — Маркс К,.,
Энгельс Ф, Из ранних произведений. М., 1956, с. 589—590.
19 См.: Юрченко А. К. Объект изобретательского права. — В кн.:
Очерки по гражданскому праву, с. 233.
20 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 498.
10
скрещиваются их ‘интересы, на что направлено их поведение, то есть объектом этого отношения и его элементом, ибо объект, с которым взаимодействуют субъекты общественого отноше¬ния, всегда находится в пределах этого отношения, а не от¬дельно от него. Предмет человеческого действия, как спра¬ведливо заметил С. Л. Рубинштейн, — это всегда предмет, включенный в отношения между людьми21. .
В обществе не может быть такого положения, когда бы отношения людей к природе и друг к другу существовали сами по себе, без всякой связи между собой, ибо каждым действи¬ем, направленным на тот или иной предмет, человек неизбеж¬но соотносится с другими людьми, воздействует «а них, на свои взаимоотношения с ними22. Хорошо показал эту связь общественных отношений В. П. Шкредов. «Экономическая деятельность людей, — пишет он, — представляет собой про¬тиворечивое-единство их отношений к вещам (средствам и продуктам производства) и их отношений друг к другу. Уже сам труд как процесс обмена веществ между человеком и при¬родой представляет собой целесообразную деятельность лю-дей, их волевое отношение к вещам. Если бы было возможно производство вне общественной связи между людьми, произ¬водство обособленных робинзонов, то оно исчерпывалось бы волевым отношением человека к вещам. Воля осуществляю¬щего производственную деятельность индивидуума не сталки¬валась бы с волей других людей. Поскольку же производство всегда является общественным, одностороннее волевое отношение человека к предмету, к орудиям и продук¬там, труда предполагает его отношения к другим членам общества»23. Иными словами, волевое отношение человека к вещам опосредуется его волевыми отношениями к дру¬гим людям и, таким образом, общественные отношения «чело¬век— вещь» и «человек — человек» сливаются воедино, выступают как тождественные24, представляя собой единое сложное отношение.
Значит, общественные отношения можно рассматривать и как такие отношения между людьми, объектом которых высту¬пают те или иные предметы или явления реальной действи-
21 См.: Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. М., 1940, с. 506.
22 См.: Юрченко А. К. Указ. соч., с. 234. Сравни: Рубинштейн С. Л.
Основы общей психологии, с 355; Александров Н. Г. Законность и право¬
отношения в советском обществе, с. 119; Щепаньский Ян. Элементарные
понятия социологии. М, 1969, с. 34—35.
23 Шкредов В. П. Экономика и право. М., 1967, с. 8.
24 См.: там же, с. 21.
11
тельяости, в связи с которыми устанавливаются и существуют эти отношения. Так, например, осуществляющиеся в процессе общественного производства отношения владения, пользова-ния и распоряжения вещами в своей совокупности образуют фактические отношения собственности. Лица, как субъекты этих действий, являются фактическими собственниками, а вещи, на которые распространяются проявления их воли как собственников, составляют объекты собственности 25. Поэтому общественное отношение между людьми можно рассматривать с точки зрения его внутренней структуры по такой схеме: субъект — объект — субъект.
Необходимо отметить, что хотя в советской социологиче¬ской литературе проблема общественных отношений занимает значительное место, тем не менее в специальном аспекте она, как констатирует А. В. Дроздов, разработана еще недостаточ¬но. Не выявлена с должной полнотой общая и внутренняя структура общественных отношений, их элементы. Все это отрицательно сказывается и к объекту правоотношения, ибо поведение человека детерминируется внешним миром не непосредственно, а опосредствованно через его психическую деятельность15. Таким образом, государст¬венная воля, выраженная в нормах права, индивидуализиру¬ется в конкретных субъективных правах и субъективных обя¬занностях, и тем оамым воля отдельных лиц как участников правоотношения ставится в подчинение государственной воле16 (см. рис. 1).
Как видим, ни субъективное право, ни юридическая обязанность не направлены непосредственно на объект право¬отношения (на вещи, личные и иные блага). Они и не могут быть направлены на объект правоотношения уже потому толь¬ко, что сами отражают необходимые свойства1 этого объекта. Ведь в праве закреплено только то, что познала человеческая практика и признала необходимым при осуществлении дан¬ного вида общественных отношений уже в качестве правовых-. Поэтому никак нельзя согласиться с теми авторами, которые считают, что объектом субъективного права и юридической обязанности являются вещи, продукты духовного творчеста и т. п., то есть те предметы, которые выступают в качестве объекта правоотношения.
С. С. Алексеев справедливо считает, что субъективное
14 См.: Александров Н. Г. Законность и правоотношения в советском
обществе. М., 1955, с. 190.
15 См.: Рубинштейн С. Л. Бытие и сознание, с. 243.
16 См.: Иоффе О. С, Шаргородский М, Д. Вопросы теории права, с.
230-231.
43
право, как бы оно ни определялось, всегда характеризуется как правовая возможность. Сущность субъективного права, по его мнению, раскрывается через формулу «право на что». «Вот это «что», то есть предмет или явление, в отношении ко¬торого объективное право предоставляет лицу возможность (право), и является объектом этой возможности»17 — пишет С. С. Алексеев. В качестве примера приводится право на тайну переписки, право на имя, право на жилой дом. Полу¬чается порочный круг: объект становится объектом самого себя, собственного отражения! Поэтому формулу «право на что» надо толковать иначе, как право на совершение опреде¬ленных действий ;(или на воздержание от действий), и нам представляется такое толкование этой формулы более пра¬вильным. Субъективное право предоставляет субъекту несколько возможностей. Рассмотрим каждую из них.
1. Право совершать определенные положительные дейст¬
вия. На что эта возможность, это право направлено? На совер¬
шение определенных действий управомоченным субъектом
а не на вещь, не на «благо». Например, субъективное право
собственности на жилой дом состоит в возможности собствен¬
ника владеть, пользоваться и распоряжаться домом, то есть в
возможность совершать определенные действия в отношении
этой вещи. Право владения, пользования и распоряжения и
само владение, пользование « распоряжение есть разные по¬
нятия.” Если право владения, пользования и распоряжения
обращено к сознанию и воле субъекта, то само владение, поль¬
зование и распоряжение направлено на дом.
2. Право требовать от обязанного лица совершения опре¬
деленных действий. Это право также обращено к сознанию и
воле управомоченного субъекта: он может, имеет право посту-1
пать определенным образом по отношению к обязанному
субъекту и к определенному предмету. А уже само требование,
вытекающее из осознания субъективного права (а не само
субъективное право), обращено к обязанному субъекту. Пра¬
во требования есть право (возможность) предъявить претен¬
зию к обязанному. Само же требование вытекает из осознания
субъективного права (этой возможности) и выражается в оп¬
ределенных действиях: в написании и отсылке письма с из¬
ложением требования (предъявление претензии) и г. д.
17 Алексеев С. С. Об объекте права и правоотношения. — В кн.: Во¬просы общей теории советского права, с. 288—289; Матузов Н. И. Субъек¬тивные права граждан СССР. Саратов, 1966, с. 39.
45
3. Право обратиться к принудительной силе государства) для защиты определенного интереса также представляет из: себя возможность управомоченного совершить определенные действия, например, возможность предъявить иск в суде или арбитраже. Сами же дозволенные действия состоят в предъяв¬лении иска. И здесь, стало быть, право обращения и само обращение представляют собой разные понятия и имеют разных адресатов.
Субъективное право и юридическая обязанность (норма права), как явление внешнего по отношению к субъекту мира, выступают не только как объекты познания (субъект познает-, осознает их), но и как двигатели поведения, как его побудите¬ли, порождающие в субъектах определенные побуждения к I действию — мотивы, или «помыслы и чувства», которые затем (выражаются в действиях 18.
Ф. Энгельс отмечал, что у человека, для того чтобы, он на¬чал действовать, все побудительные силы, вызывающие его действия, неизбежно должны пройти через его голову, прев-ратиться в побуждения его воли. Даже «за еду и питье чело¬век принимается вследствие того, что в его голове отражаются ощущения голода и жажды, а перестает есть и пить вследст¬вие того, что в его голове отражается ощущение сытости. Воздействия внешнего мира на человека запечатлеваются в его голове, отражаются в ней в виде чувств, мыслей, побуж-дений, проявлений воли, словом—в виде «идеальных стрем¬лений», и в этом виде они становятся «идеальными силами»19. Воздействуя на сознание и волю субъектов правоотноше¬ния, субъективное право и юридическая обязанность побужда¬ют их к таким действиям (воздержанию от действий) по отно¬шению к объектам правоотношения ‘(вещам и т. д.) и друг к ^другу, которые соответствуют нормам права. А. Ф. Шебанов, рассматривая процесс воздействия норм права на обществен¬ные отношения, справедливо отмечает, что правовые нормы не могут автоматически воздействовать на общественные отно¬шения. Такое воздействие оказывается лишь целеустремлен¬ной деятельностью людей. Воздействие правовых (
осуществляется преимущественно через такой «передаточный
механизм», как субъективные права и юридические обязанно^
сти. «Если объектом для норм права, — писал Н. Г. Александ.
ров, — служит волевое поведение людей вообще как участии
ков общественных отношений определенного вида, то ^
ное правоотношение уже регламентирует фактическое поведу ние конкретных субъектов»36.
Нельзя согласиться с теми авторами, которые соотнося! объект правоотношения с субъективным правом (или обязан, ностью) и с поведением субъектов одновременно. Так, по мне; нию С. С. Алексеева, объектом правоотношения пассивног типа является объект права, то есть материальные и немат® риальные блага, на которые направлены положительные ^ ствия управомоченного37. Получается, что на объект правое^ ношения направлены и субъективное право, и «положительны действия управомоченного». Подобного же взгляда придерз живаются А. К. Юрченко, В. С. Основин и некоторые друщ! авторы3S-
Рассматривать объект правоотношения (материальные нематериальные блага) как предмет воздействия одновремен? но и поведения субъектов и субъективного права (обязан» сти) может лишь тот, кто считает, что субъективное прав( (обязанность) и поведение управомоченного (обязанного! субъекта — это одно и то же. Например, Н. И. Матузов. О метив, что определение субъективного права как вида или ры возможного поведения является до -некоторой степени фор мально-юридическим и не раскрывает существа определя мого понятия, он ставит задачу выяснить, что дает субъект
35 Теория государства и права /Под ред. К. А. Мокичева. М., 1965,
491. См. также; Иоффе О. С. Правоотношение по советскому граждане
му праву, с. 82; Советское государство и право, Ш56, № 3, с. 134 (:
ступление П. Е. Недбайло); Чечот Д. М. Субъективное право и формы
защиты. Ленинград, 1968, с. 7; -Хватов В. Я. Об объекте международно!)
договора. —Правоведение, 1968, № 4, с. 87—88.
36 Теория государства и права. Колл. авторов. М., 1968, с. 552,
37 См.: Алексеев С. С. Общая теория социалистического права. В;
второй, с. 142.
38 См.: Юрченко А. К. Объект изобретательного права. — В кн.: Очерк
по гражданскому праву. Л. 1957, с. 236—239; Основин В. С. Советски
государственноправовые отношения. М., 1965, с. 65.
52
,то его право, и приходит к выводу, что оно дает ему возмож-пользоваться определенным. благом. Согласившись с . С. Алексеевым в том, что объектом субъективного права является социальное благо, Н. И. Матузов пытается дать это-iy утверждению теоретическое обоснование: обладать субъ¬ективным правом — значит вести себя определенным обра¬зом, пользоваться определенным социальным благом, прячем не только в потенции, но и фактически. (Интересно, как это ложно пользоваться социальным благом в потенции?). Здесь яе хватает всего двух слов: «иметь возможность», которые пропущены не случайно, так как тем самым субъективное пра¬во как возможность (дозволенность) пользоваться чем-либо, приравнена к самому пользованию, к фактически совершаю¬щимся действиям.
Здесь может возникнуть возражение, предупреждает Н. И. Матузов, в том смысле, что речь идет о реализации субъектив¬ного права, а не о самом этом праве. Однако подобное воз¬ражение, по его мнению, будет неосновательным, ибо облада¬ние субъективным правом и пользование на его основе опре¬деленным социальным благом не следует разрывать (Н. И. Матузов забывает, что эти два момента нельзя и отождеств¬лять). Приведенные (положения подкрепляются примером: оветские граждане-пенсионеры, обладая субъективными пра-ами на материальное обеспечение в старости, не просто ве¬дут себя в соответствии с этими правами, но прежде всего пользуются социальными благами, и причем не в возможности, а фактически, реально. Но приведенный пример явно, противо¬речит цели исследователя, так как в нем вначале речь идет об бладании субъективным npaiBOM, а затем о пользовании со¬циальным благом на основании этого субъективного права. А то разные вещи. Можно обладать субъективным правом, «о не пользоваться блатом. И наоборот, бывают случаи, когда гользуются благом, не обладая субъективным правом на это юльзование. Судебная практика знает немало подобных при-. Следует ли из этого вывод о том, что «субъективное раво означает не только возможные, но и фактически совер¬шающиеся действия»? 39. Едва ли.
Конечно, если субъективное право и фактические действия ;правомоченного лица есть одно и то же, то и объект у них >удет один и тот же. Но в том-то и дело, что это хотя и не¬разрывно взаимосвязанные, но вместе с тем не совпадающие
39 См.: Матузов N. И. Субъективные права граждан СССР, с. 38—43.
53
понятия. Фактическое поведение управомоченного субъекта в лучшем случае можно рассматривать как результат воздейст¬вия субъективного права на волевое поведение управомочен-ного субъекта как участника фактического общественного от¬ношения тогда, когда субъект действовал в соответствии с субъективным правом. Если же сознательно или под влияни¬ем заблуждения ок в своих действиях вышел за пределы сво¬его права, то в этом случае его действия нельзя рассматри¬вать как результат воздействия субъективного права на его волевое поведение. Тем более в этом случае нельзя отождест¬влять субъективное право и действия субъекта, иначе полу чится: то, что делает субъект — это-и есть его субъективное право 40.
Анализ литературы показывает, что то или иное определе¬ние объекта правоотношения зависит от того, как тот или иной автор понимает само правоотношение. Поэтому следует согласиться с И. Сабо в том, что проблема объекта правоот¬ношения есть проблема самого правоотношения 41. Если пра¬воотношение определяется как «посредствующее звено межд> нормой права и тем фактическим отношением, «а которое норма права воздействуе’т как на свой объект» 42, то объектом| правоотношения признается фактическое общественное отно! шение и делается вполне логичный вывод о том, что объект щ является элементом правоотношения. Если же правоотноше| ние рассматривается как урегулированное или регулируемо ‘ нормами права фактическое общественное отношение, то объ ектом правоотношения считается вещь, действия, результа
40 Приведенная точка зрения была подвергнута справедливой критике рецензии на книгу Н. И. Матузова «Субъективные права граждан СССР». Правоведение, 1969, № 2, с. 143, 146; Чечот Д. М. Субъективное право формы его защиты, с. 27. Позже Н. И. Матузов несколько изменил ово точку зрения и теперь уже не так категоричен. Он «далек от мысли, ч всякое субъективное право и притом всегда означает не только возможно! но и фактическое поведение». (См.: Матузов Н. И. Личность. Права. Де мократия, с. 125) Однако содержание цитируемой фразы и всего § 6 глав] II книги убеждает, что Н. И. Матузов не совсем расстался с прежне своей точкой зрения и не так уж далек и теперь от мысли, что субъектш ное право есть не только возможное, но и фактическое поведение субъект;
41 См.: Сабо Имре. Социалистическое право. Перевод с венгерскогс
М., 1964, с. 340.
42 Толстой Ю. К. К теории правоотношения, с. 49; Теория государств
и права./Под ред. А. И. Денисова. М., 1967, с. 370—371; Стальгевич A. R
Некоторые спорные вопросы теории социалистических правовых отноик
НИЙ. — Советское государство и право, 1957, № 2, с. 29—30.
Э4
! ты действий, личные блага и так далее43, и делается также вполне последовательный вывод о том, что объект есть эле¬мент правоотношения.
Следует в принципе согласиться с определением правоот¬
ношения как урегулированного .нормами права фактического
общественного отношения. Такое определение хотя и являет¬
ся наиболее общим, предельно сжатым и требует толкования,
однако оно выгодно отличается от других определений тем,’
что показывает, что правоотношение есть сложное отношение,
которое возникает и существует не само по себе, не где-то
между нормами права и регулируемым ими фактическим об¬
щественным отношением, а на основе фактического волевого
общественного отношения и в связи с регулирующим воздей¬
ствием норм права; что правоотношение есть не средство, а
процесс правового регулирования фактического отноше¬
ния. Фактические волевые общественные отношения, будучи
урегулированы нормами права, приобретают особую, право¬
вую форму выражения, в силу чего и образуют особый вид
идеологических общественных отношений — правовые отноше¬
ния. _…..
Правоотношения нельзя рассматривать как только юри¬дическую форму, как только связь юридических прав и обя¬занностей, так как в противном случае форма правоотноше¬ния (субъективные права и юридические обязанности) отры¬вается от ее носителя —материального содержания (субъек¬тов и объекта правоотношения). Правоотношение не сводит¬ся только к возможности либо только к необходимости дейст¬вовать определенным образом. Оно есть единство возможно¬сти (необходимости) и действительности, единство субъектив¬ных прав и обязанностей и действующих субъектов. В нем по¬стоянно возможность « необходимость (субъективные права и юридические обязанности) переходят в действительность (со-ответствующие правам и обязанностям действия, поведение субъектов правоотношения). Права и обязанности существуют не сами по себе, а только в связи с реальными их носителя¬ми — субъектами, то есть только в фактически совершаю¬щемся общественном отношении, регулируемом юридической нормой. «Правоотношение, лишенное своего реального субст¬рата, утрачивает всякий смысл, ибо права и обязанности,
43 См.: например: Общая теория советского права /Под. ред. С. Н. Братуся и И. С. Самощен.ко, с. 315; Иоффе О. С. Советское гражданское Право. М, 1967, с. 95, 215—221:
55
оторванные от их носителей и предмета, по поводу которого они возникают, превращаются в отвлеченное от реальной жизни понятие» 4\ Правоотношение есть единство правовой формы и материального содержания. Форму правоотношения (или, как считают некоторые авторы, «юридическое содержа¬ние») образуют права и обязанности субъектов, а содержа¬ние— лежащее в основе правоотношения фактическое воле¬вое общественное отношение. По этому поводу К. Маркс пи¬сал: «…юридическое отношение, формой которого является договор, — все равно закреплен ли ок законом или нет,— есть волевое отношение, в котором отражается экономическое отношение. Содержание этого юридического, или волевого, от¬ношения дано самим экономическим отношением» 45. Но «ког¬да форма есть выражение содержания, она связана с ним так тесно, что отделить ее от содержания, значит уничтожить са¬мое содержание; и наоборот, отделить содержание от формы, значит уничтожить форму» 46.
Разграничение юридического и волевого содержания, пра¬воотношения можно провести лишь условно, да и вряд ли та¬кое разграничение имеет смысл при изучении объекта право¬отношения. Волевое содержание правоотношения, как отмеча¬ют О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский, выражается при по¬мощи его юридического содержания, которое воплощается в субъективных правах и обязанностях участников правоотно¬шения. Следовательно, юридическое содержание правоотно¬шения-— это права и обязанности его участников, а волевое— выраженная в форме прав и обязанностей государственная воля. Как отличаются права и обязанности от выражаемой ими индивидуализированной государственной воли? Как явле¬ние от сущности? или, быть может, как форма от содержа¬ния? Очевидно, юридическое и волевое содержание — это од¬но и то же, то есть форма правоотношения, и выявление тако¬го содержания не выводит нас за рамки этой формы.
Юридическим объектом правоотношения (объектом прав и обязанностей) О. С. Иоффе считает почему-то только пове¬дение обязанного лица, тогда жак волевым объектом правоот-ношения (объектом индивидуализированной в субъективных правах и обязанностях государственной воли) он признает как волю управомоченного, так и волю обязанного субъекта.
44 Юрченко А. К- Указ. соч., с. 232.
45 Маркс К-, Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 94.
46 Белинский В, Г, Собр. соч. в трех томах. М., 1948, т. 3, с. 138.
Получается, что юридическое содержание воздействует как на свой объект только на поведение обязанного субъекта, но не воздействует на поведение управомоченного. Государственная ясе воля, выраженная в субъективном праве, воздействует на волю управомоченного как на свой объект, а государственная воля, индивидуализированная в юридической обязанности, на¬правлена на другой объект;—на волю обязанного субъекта. Последнее рассуждение как раз и подтверждает тот факт, что субъективное право воздействует только на волевое поведение управомоченного, а юридическая обязанность — только на во-левое поведение обязанного субъекта правоотношения, ибо субъективное право и выраженная в нем государственная во¬ля представляют собой неразрывное единство. Такое же един-зство представляют и юридическая обязанность с выраженной в ней государственной волей 47. Это отмечает и О. С. Иоффе, справедливо утверждая, что «в норме права воля господству¬ющего класса выражается в форме общеобязательного пра¬вила поведения. В субъективных правах и обязанностях она выражается в форме определения государством возможного и должного поведения их носителей» ,48. Значит, в правоотноше¬нии государственная воля является не иначе как в форме прав РИ обязанностей субъектов. Отсюда следует вывод: субъектив¬ное право (форма) выражает индивидуализированную госу¬дарственную волю (содержание); юридическая обязанность (форма) выражает индивидуализированную государственную волю (содержание). Почему же форма (субъективное право) воздействует на один объект — поведение обязанного лица, а содержание (государственная воля) воздействует на другой объект — на волю управомоченного субъекта? Поскольку со-«держание и форма существуют всегда в неразрывном единст-|ве, постольку и объект у них должен быть один. Поэтому надо рпризнать справедливым замечание Ю. К. Толстого, выступив¬шего против разграничения юридического и идеологического объектов правоотношения потому, что поведение человека не¬отделимо от его воли 49. Но если поведение управомоченного субъекта неотделимо от его воли, есть заключительный дкт
47 Ю. К. Толстой правильно отметил тот совершенно бесспорный факт,
что государственная воля находится не вне, а внутри субъективных прав
и обязанностей, образуя их содержание. См.: Толстой Ю. К. К. теории пра¬
воотношения, с. 62.
48 Иоффе О. С. Спорные вопросы учения о правоотношении. — В кн.:
Очерки по гражданскому праву, с. 49.
49 См.: Толстой Ю. К- К теории правоотношения. Л., 1959, с. 62—63.
57
его воли, значит, воздействие на волю этого субъекта есть в то же время воздействие и «а его поведение. И далее, если выраженная в форме возможного поведения государственная воля воздействует на волю управомоченного субъекта, значит, и само субъективное право воздействует на поведение управо¬моченного субъекта, так как содержание воздействует на что-либо только через форму. Юридически значимое поведение субъекта всегда есть волевое поведение.
То же самое можно было бы сказать и относительно юри¬дической обязанности и поведения обязанного субъекта.
Несомненный интерес представляет выделение О. С, Иоф¬фе, наряду с юридическим и волевым, материального объекта правоотношения. Правда, следует заметить, что £ам термин «материальный объект» нельзя признать удачным, так как любой объект, поскольку он объект, всегда материален. Объ¬ект должен обладать двумя признаками: 1) реально сущест¬вовать независимо от сознания и воли субъекта, и 2) нахо¬диться во взаимодействии с субъектом. В этом смысле не- мв-жет быть нематериального объекта. Поэтому наименование «материальный объект» можно признать лишь условно, так же точно, как и «юридическое содержание» правового (юри¬дического) отношения50.
Материальным объектом правоотношения О. С. Иоффе счи¬тает объект фактического общественного отношения, лежаще¬го в основе правоотношения. Так, в производственных отно-шениях 1в качестве объекта ^выступают средства производства, или иными словами то, по поводу чего устанавливается эти от¬ношения, так как производственные отношения есть отноше-ния между людьми по поводу средств производства. Однако, утверждение О. С. Иоффе о- том, что не всякое общественное отношение имеет свой объект, едва ли соответствует действи-тельности. Отсутствие у общественного отношения «матери¬ального объекта» вовсе не свидетельствует об отсутствии у него «нематериального объекта», а наоборот, предполагает наличие такового, так как безобъектного общественного отно-
50 Против разграничения юридического и материального объектов пра¬воотношения выступил С. С. Алексеев. «Какое-либо общественное явление, пишет он, приобретает значение юридического объекта, по-видимому, толь¬ко потому, что оно является объектом права. Но в этом случае всякий объект права является юридическим. Отсюда следует, что разграничение материального и юридического объекта в юридической науке теряет смысл». (Алексеев С. С. Об объекте права и правоотношения.•—В кн.: Вопросы об¬щей Теории советского права, с. 299.). См. также: Басин Ю. Г. Вопросы со¬ветского жилищного права, Алма-Ата, 1963, с. 139.
58
шения нет и быть не может — ведь всякое общественное от¬ношение есть отношение предметно-практическое.
Признание существования безобъектных общественных (правовых) отношений— это одна крайность. Другая край¬ность — признание нескольких объектов у одного правоотно¬шения 51. Так, согласно конструкции О. С. Иоффе, каждое правоотношение имеет всегда два обязательных объекта: юридический и волевой. Многие правоотношения, кроме того, имеют еще и третий объект — «материальный». Пытаясь обо¬сновать необходимость разграничения таких видов объектов правоотношения, О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский пишут: «Если бы дело ограничивалось только материальным объек¬том, это нередко приводило бы к тому, что существенно раз¬личные по своему характеру правоотношения имели бы один и тот же объект. Так, в случае хищения государственного имущества последнее становится материальным объектом уголовного преступления, продолжая оставаться материаль¬ным объектом права государственной собственности и права оперативного управления того госоргана, в обладании кото¬рого оно находилось. Перед нами три вида правоотношений (подчеркнуто нами. — А. Д.), у которых имеется один и тот же материальный объект. Но их юридические объекты различ¬ны, поскольку управомоченные субъекты каждого – из пере-, численных правоотношений могут притязать на различные действия обязанных лиц. Именно таким путем различные ви¬ды правоотношений могут быть разграничены не только по их содержанию, но и по их объектам» 52.
Надо заметить, что «уголовное преступление» есть не пра¬воотношение, а юридический факт, влекущий возникновение правоотношения 53, а тезис о том, что объект преступления вы-ступает в качестве объекта правоотношения, нуждается в обо¬сновании 54.
51 Против идеи безобъектных правоотношений справедливо возражает
В. П. Мозолин. Отрицательно относится он и к идее «многоступенчатого
объекта правоотношения». См.: Гражданское право. М., 1969, т. I,
с. 87—90.
52 Иоффе О. С. и Шаргородский М. Д. Указ. соч., с. 232.
53 См.: Пионтковский А. А. Пути укрепления социалистического право¬
порядка.— Советское государство и право, 1967, № 1, с. 40. См. также
справедливую критику Ю. Г. Васиным позиции Ю. К. Толстого по рас¬
сматриваемому вопросу (Басин Ю. Г. Вопросы советского жилищного
• права, с. 137).
.■ 54 Об объекте преступления см.: Пионтковский А. А. Ученые о пре¬ступлении по советскому уголовному праву. М., 1961, с. 132—154; Никифо¬ров Б. С, Объект преступления. М., 1960.
59
Право государственной собственности и право оператив¬ного управления также не представляют собой правоотноше¬ний. Это или нормы права (правовые институты), или субъек-тивные права участников правоотношения, то есть в послед¬нем случае составные части правоотношения. Стало быть пе¬ред нами не три вида правоотношений, а один юридический факт и два субъективных права 55.
Имущество же тем более не может быть признано объек¬том права, ибо сами авторы (на стр. 230) утверждают, что «ни вещи, ни какие-либо иные явления объективной действитель-ности не способны реагировать на воздействие со стороны прав и обязанностей», поэтому и не магут -быть юридическим объ¬ектом (иди объектом права). Стало быть приведенный при-мер нельзя считать удачным.
Такую же неточность допускает О. С. Иоффе и в моногра¬
фии «Советское , гражданское право» (1967).
Исходя из прежних основных положений, он пи¬
шет, что в правоотношениях собственности поведение обязан¬
ных лиц, выражающееся в воздержании от совершения опре¬
деленных действий, является объектом субъективного права
собственности. Вещь не может быть объектом права, она мо¬
жет быть только материальным объектом правоотношения. Это
написано на с. 216. А на с. 395 и следующих страницах той же
книги мы читаем следующее: «Соответственно значению госу¬
дарственной собственности как всенародного ДОСТОЯНИЯ право
государственной собственности ничем не ограничивается
по кругу его материальных объектов» (подчеркнуто нами. —
А. Д.). Если на стр. 216 О. С. Иоффе убедительно доказывает,
что у права не может быть материального объекта (вещи и
т. п.), то на стр. 395 и 440 он уже пишет о материальном объ¬
екте права государственной собственности, о трудовых дохо¬
дах и сбережениях как объекте права личной собственности.
Налицо явная непоследовательность.
То же самое находим и у Ю. Г. Басина. Утверждая, что ни вещи, ни продукты духовного творчества, ни иные явления, «существующие независимо от их творцов», не могут подвер¬гаться воздействию прав и обязанностей, и, следовательно, не¬способны выступать в качестве объектов прав и обязанностей, он тут же пишет о «материальном объекте жилищного права»,
55 А. И. Продевший утверждает, чт.о объектом трудового правоотно¬шения является «объект правонарушения», «объект дисциплинарного про¬ступка». См.: Процевский А. И. Метод правового регулирования трудовых отношений. М., 1972, с. 78.
60
о том, что «комната является неотделимым объектом жилищ¬ных прав ^обязанностей» я т. д.56.
В гражданском праве (да и не только в гражданском пра¬ве) принято считать’ вещи (имущество) объектом субъектив¬ного права собственности. Это положение нашло отражение и в законодательстве, о чем свидетельствует название статей 95, 100, 103 и 105 ГК РСФСР и соответствующих статей граждан^ ских кодексов других союзных республик57. Ст. 95 ГК РСФСР называется «Объекты права государственной собственности», ст. 100 — «Объекты права собственности колхозов, иных коо¬перативных организаций, их объединений» и т. д. Однако в текстах названных статей речь идет не об объ-ектах субъек¬тивного права собственности и не об объектах норм права, а об объектах правоотношений собственности. А это разные по¬нятия. Н. Г. Александров правильно заметил, что встречаю¬щийся в гражданском праве термин «объект права» следует понимать ие в смысле объекта правового воздействия (право¬вого регулирования), а лишь только в смысле внешнего объ¬екта поведения участников имущественных правоотношений, то есть как объект правоотношения 58. Аналогичного мнения придерживается и О. С. Иоффе, полагая, что здесь речь идет об объектах имущественных отношений, о внешнем (матери¬альном) объекте правоотношения59. Иными словами, назва¬ние указанных статей гражданского кодекса не соответствует их содержанию. Более правильным, на наш взгляд, было бы такое название этих статей: ст. 95 «Объекты правоотношений государственной собственности»; ст. 100 «Объекты правоотно¬шения собственности колхозов, иных кооперативных органи¬заций, их объединений»; ст. 103 «Объекты правоотношений собственности профсоюзных и иных общественных организа¬ций»; ст. 105 «Объекты правоотношений личной собственно¬сти граждан».
Правовой момент правоотношения образуют трава и обя¬занности субъектов. Основа же его, субстанция — субъекты, их ‘поведение и объект — дана самим фактическим отношени-
56 См.: Басин Ю. Г. Вопросы советского жилищного права, с. 142—144.
57 В названиях соответствующих статей Основ гражданского законо¬
дательства Союза ССР и союзных республик термин «объект права> не
употребляется.
58 См.: Александров Н. Г. Законность и правоотношения в советском
обществе, с. 116,
59 См.: Иоффе О. С. Спорные вопросы учения о правоотношения. —
В кн.: Очерки по гражданскому праву, с. 52.
ем. «Это фактическое отношение, — писал К. Маркс, рассмат*-ривая отношение товарного обмена, — возникающее лишь благодаря самому .обмену и в обмене, получает позднее пра–вовую форму в виде договора и т. д.; но эта форма не созда¬ет ни своего содержания, обмена, ни существующих в ней отношений лиц друг к другу, а наоборот» 60. И совершенно правильно отметил С. С. Алексеев, что «объект правоотноше¬ния принадлежит к числу «внеправовых» (материальных и не-, материальных) явлений, предметов» 61, Он подчеркивает, что объект не входит в состав правоотношений как «чистой» юри¬дической формы, которая состоит только из субъактивныхлрав и обязанностей. Объект является элементом правоотношения «лишь постольку, поскольку оно (правоотношение) берется в широком плане, то есть как единство юридической формы и фактического содержания. В этом случае объект ©месте с субъ¬ектами и материальным соде{ жанием характеризует «факти¬ческую сторону правоотношения» 62. (Подчеркнуто нами.— Л. Д.).
С. С. Алексеев убедительно показывает, что объект право¬отношения не создается правом, не есть правовое явление. Объект правоотношения есть «е что иное как объект факти¬ческого общественного отношения, урегулированного нормами права. Из этих правильных положений -как раз и следует вы¬вод о том, что объект правоотношения не может быть объек¬том права или обязанности и тем более рассматриваться «применительно к правоотношению», а что он выступает как нечто внутри самого правоотношения, относится к нему как часть к целому. Именно к этому выводу логически приводит рассмотрение правоотношения не в «узком» плане, не только как юридической формы, а в «широком» плане, то есть как единства юридической формы и материального содержания. Рассматривая правоотношение с этих позиций, никак нельзя считать объект чем-то внешним по отношению к правоотноше¬нию, «выносить» его за пределы правоотношения63. Объект
е° Маркс К-, Энгельс Ф. Соч., т. 19Э с. 393.
61 Алексеев С. С. Общая теория социалистического права. Вып. второй,
с. 137.
62 Там же.
63 Авторы четырехтомного курса «Марксистско-ленинская общая
теория государства и права» утверждают, что А. П. Дудин в авторефе¬
рате кандидатской диссертации «Объект правоотношения как само¬
стоятельная правовая категория» (Саратов, 1970, с. 13—14) «предлагает
отличать от внешнего объекта правоотношения объект субъективных прав
82
правоотношения выступает как нечто внешнее по отношению к субъектам правоотношения. Применительно же к самому правоотношению объект выступает как его составная часть64.
Объект правоотношения есть то, что соединяет субъектов права и обязанности в отношение 65.
Объект всегда находится в центре действий субъектов пра¬воотношения, так как служит средством удовлетворения их общественных и личных, материальных и духовных интересов и потребностей, и уже в силу этого правоотношение, как и вся¬кое общественное отношение, не может быть безобъектным. Если нет объекта, значит нет и общественного отношения. Ес¬ли нет общественного отношения, значит шет и нормы, которая |бы регулировала’ его, ибо необходимость нормы диктуется са-
• мим общественным отношением. При неразвитости общеетвен-
рньгх отношений те чувствуется и потребность в определенной
If юридической норме66.
]| В результате правового урегулирования фактическое во-|левое общественное отношение выступает, является в право– вой форме, как правовое отношение, а его объект выступает в
* качестве объекта правоотношения. Важно отметить здесь, что
J фактическое волевое общественное отношение подвергается
правовому регулированию (в результате чего и принимает
форму правового отношения) в. зависимости от объекта этого
. отношения. Будет ли (должно ли) то или иное общественное
“отношение регулироваться нормами права или нет — это за-
I висит, главным образом, от объекта этого фактического от-
и обязанностей». (Марксистско-ленинская общая теория государства и пра¬ва. Социалистическое право. М., 1973, с. 534). В действительности же в названном автореферате содержится несколько иное утверждение: «Объект правоотношения выступает как нечто внешнее по отношению к субъектам правоотношения. Применительно же к самому правоотношению объект выступает как его составная часть, которая соединяет субъектов в отношение». (Дудин А. П. Объект правоотношения как самостоятельная правовая категория. Автореф. дисс. на соиск. учен, степени канд. юрид. наук. Саратов, 1970, с. 13).
64 По справедливому замечанию Г. А. Аксененка такой взгляд на право¬
отношение не противоречит природе правоотношения как общественного
отношения между людьми и в том случае, когда в качестве его объекта
выступает вещь. Так, признание земли объектом правоотношения есть в
то же время признание специфики ‘правоотношений, связанных с распоря¬
жением, управлением либо с использованием земли. См.: Земельное право.
/Под ред. Г. А. Аксененко. М., 1969, с. 64.
65 Г. И. Петров удачно называет объект правоотношения «связующим
узлом», фокусом правоотношения. См.: Петров Г. И. Советское администра¬
тивное право. Часть общая. Л., 1960, с. 104.
м См.: Плеханов Г. В. Соч., т. XX, с. 50.
63
науку с практик даром А. М. Дг анной схемы ис знать ее неудов ние правоотнош торый является вающей субъек1 ческое значение достоинству.
Как уже on права и обязан! на объект прав( на объект, как t Если на объект равомоченного i на объект юрил завного субъек’ правоотношени? t иные предметы) этом отличие of ного права и of же их состоит i объектами пран ектов по отнош Здесь субъект ] существо социа человек, а пове, «Лишь постолы ляю себя, поскс я вступаю в сфи А. И. Процевский — общий
и специальный объекты правоотношения5.
3 См.: Стальгевич А. К. Некоторые вопросы теории социалистических
правовых отношений. —Советское государство и право, 1957, № 2, с. 29—
31; Близкую А. К- Сталыевичу точку зрения высказал Ю. М. Козлов. По его
мнению, подавляющее большинство административных правоотношений
имеет один реальный объект — действия, поведение людей. В такого рода
правоотношениях объект правового (воздействия совладает с объектом кон¬
кретных правоотношений. В имущественных же административных право¬
отношениях объект сложный: поведение людей (субъектов правоотношения)
и имущество, вместе взятые. См.: Козлов Ю. М. Предмет советского адми¬
нистративного права. М., 1967, с. 100—1103.
4 См.: Иоффе О. С. Спорные вопросы учения о правоотношении. — В
кн.: Очерки по гражданскому праву, с. 49. :.
5 См.: Басин Ю. Г. Вопросы советского жилищного права, с. 132—144. j
6 См.: Толстой Ю. К. К теории правоотношения, с. 64—65; Джалилов j;
Д. Р. Гражданское процессуальное.правоотношение и его субъекты. Душан- |
бе, 1:962, с. 30—32; Зейдер Н. Б. Гражданские процессуальные правоотноше- ;;
ния, с. 53—56; его же: Объект гражданского процессуального правоотноше-. I
ния. — Тезисы докладов и научных сообщений на межвузовской теоретичес- i
кой конференции. М., 1966, с. 56; Щеглов В. Н. Гражданское процессуальное :;
правоотношение, с. 24; Мельников А. А. Правовое положение личности в
советском гражданском процессе. М., 1969, с. 87—92; Процевский А. И.
Метод правового регулирования трудовых отношений, с. 78. i
70 f
Согласиться с такой пестрой классификацией объектов пра¬воотношения нельзя. Следует заметить, кстати, что сама идея о возможности существования нескольких объектов у одного и того же правоотношения не ‘нова. Она была высказана еще Бирлингом. Разделял ее и Тарановский7.
Понятия «удвоенный», «юридический», «волевой», «мате¬риальный», «общий», «специальный», «непосредственный» и «конечный» объект правоотношения введены в юридическую науку без достаточного основания. Против «двойного» или «многоступенчатого» объектов правоотношения справедливо возражают А. В. Мицкевич, В. П. Мозолин и А. Ф. Клейнман8. Если понятие «объект, правоотношения» (без каких-либо при¬лагательных) соответствует общефилософскому понятию «объ¬ект», то понятия «удвоенный», «непосредственный» и т. п. объект правоотношения не имеют философского обоснования. Не случайно поэтому ни один из авторов, разделяющих идею существования нескольких объектов одновременно у одного правоотношения, не доказал истинности этой идеи.
Об Общем, специальном (особенном) и единичном объекте правоотношения допустимо говорить, на наш взгляд, только в такой связи: объект шравоотношения — это общее; объект государственного, административного, административно-про¬цессуального, трудового, гражданского, гражданского процес¬суального, уголовно-процессуального, земельного и т. д. право¬отношения—особенное или специальное шонятие объекта правоотношения; объект конкретного правоотношения между субъектами Аи Б- единичное или «конечный» объект право¬отношения.
Понятия объекта правоотношения (общее), объекта граж¬данского, земельного и т. д. правоотношения (особенное), и объекта конкретного правоотношения между субъектами А и Б (единичное), неразрывно связаны между собой и сущест¬вуют в единстве. Различие, существующее между ними, отно¬сительно. Так, например, понятие «объект земельного право-отношения» относится к понятию «объект правоотношения» как особенное к общему. В другой же связи понятие «объект
7 См.: Гримм Д. Д. К учению об объектах прав. — Вестник права, 1905,
№ 7, с. ‘157—196; № 8, с. 103—123; Тарановский Ф. В. Учебник энциклопе¬
дии права. Юрьев, 1917, с. 156—157.
8 См.: Общая теория советского права./Под (ред. С. Н. Б;ратуся и Н. С.
Самощевко, с. 310; Гражданское право. Колл. авторов. М., 1969, т. I, с. 89;
Клейнман А. Ф, Новейшие течения в советской науке гражданского процес¬
суального права. М., 1967, с. 24.
71
земельного правоотношения» выступает, в свою очередь, как общее. Так, земля есть общий объект всех земельных ‘правоот¬ношений. Однако единый земельный фонд СССР подразде-ляется в соответствии с основным целевым назначением на следующие -виды земель:
1) земли сельскохозяйственного назначения, предостав¬
ленные в пользование колхозам, совхозам и другим землеполь¬
зователям для сельскохозяйственных целей;
2) земли населенных пунктов (городов, поселков город¬
ского типа и сельских населенных пунктов);
3) земли промышленности, транспорта, курортов, заповед¬
ников и иного несельскохозяйственного назначения;
4) земли государственного лесного фонда;
5) земли государственного водного фонда;
6) земли государственного запаса9.
Каждый из перечисленных видов земель выступает в ка¬честве объекта того вида земельных правоотношений, ‘которые складываются в связи с владением, пользованием или распо-ряжением им. В силу этого каждый вид земельных правоот¬ношений характеризуется определенной спецификой, которая зависит, главным образом и прежде ©сего, от правового режи¬ма того или иного вида земель. А правовой режим земель определяется, в свою очередь, самой землей, ее свойствами и особенностями.
Таким образом, земля есть общий объект земельных пра¬воотношений 10; земли сельскохозяйственного назначения, зем¬ли населенных пунктов, земли промышленности и т. д. пред¬ставляют собой специальный объект земельных правоотноше¬ний (особенное); конкретно определенный земельный участок есть единичное «ли «конечный» объект земельного правоот-ношения.
Каждое же данное правоотношение имеет только один объ¬ект. Оно возникает и существует как предметно-практическое отношение между конкретными субъектами и в связи с опре-деленным объектом, например, с вещью. Взаимодействие тех же субъектов с другим предметом, например, с продуктом творческой деятельности, есть уже другое отношение. Поэто¬му авторы, находящие в одном правоотношении не один, а не¬сколько объектов правоотношения, в действительности говорят
или о разных правоотношениях, или смешивают объект пра¬вовой нормы, объект субъективного права, объект юридиче¬ской обязанности с объектом правоотношения. То, что А. К. Стальгевич считает объектом правоотношения, в дейст¬вительности представляет собой объект правовой нормы и объ¬ект правоотношения вместе взятые. То же-самое можно обна¬ружить и у Ю. К- Толстого, конструкция объекта которого мало чем отличается от названной конструкции А. К. Стальге-вича. Разница здесь.лишь в том, что Ю. К. Толстой не призна¬ет действия в качестве специального объекта правоотношения, а А. К. Стальгевич не употребляет терминов «общий» и «спе¬циальный» объект правоотношения и.
То, что О. С. Иоффе считает юридическим объектом право¬отношения, есть не что иное как объект юридической обязан¬ности. Волевой объект правоотношения в действительности есть объект субъективного права и объект юридической обя¬занности. Материальный объект правоотношения — это дей¬ствительный его объект.
Непосредственный объект’Правоотношения, о котором пишет
Ю. Г. Басин (то же, что и у О. С. Иоффе юридический объект)
есть объект юридической обязанности. Конечный объект пра¬
воотношения — это его действительный объект. ^~~~
Вопрос о том, какие предметы (явления) реальной дей¬ствительности выступают в качестве объекта правдотношения, является, пожалуй, самым опорным в учении об объекте пра-воотношения. Полемика по этому вопросу не прекращается с самого возникновения проблемы объекта правоотношения. В науке сложилось два основных направления: 1-) монистиче¬ское (признающее Объектом ‘правоотношения либо” только вещь, либо только действия, либо только общественные отно¬шения) и 2) плюралистическое (согласно которому в качестве объекта правоотношения выступают и вещи, и действия, и про¬дукты духовного творчества, и личные блага, и результаты действия, и т. д.).
Однако и среди сторонников каждого из этих двух основ¬ных направлений нет единства взглядов. Так, например, Я. М. Магазинер и В. М. Лесной — оба сторонники монистиче-ского направления. Но первый считает объектом правоотно¬шения только поведение обязанного субъекта правоотноше-
9 См. ст. 4 Основ земельного законодательства Союза ССР и союзных
республик.
10 См.: Земельное право./Под ред. Г. А. Аксенеика. М., 1969, с. 64.
72
11 См. справедливую критику конструкции «общего» и «специального»
объектов правоотношения, которую дал В. П. Мозолин в учебнике граж-
н далекого права (Гражданское право. Колл. авторов. М., 1969, т. 1, с. 00.).
I 70
ния 12, тогда как второй признает таковым только обществен¬ные отношения 13.
Такая же картина наблюдается и у представителей плюралистического направления. С. С. Алексеев, к примеру, различает такие виды объектов ‘правоотношения, как матери¬альные и нематериальные ‘ блага, результаты действий м А. В. Мицкевич и’Р. Ф. Мажитова придерживаются иной точ^ ки зрения, разделяемой большинством авторов, согласно кото¬рой объекты делятся на вещи, действия (воздержание от дей¬ствий), продукты духовного творчества, личные блага15. Н. Г. Александров обращает внимание, главным образом, на объекты имущественных правоотношений: вещи и продукты интеллектуального творчества. В неимущественных правоот¬ношениях интерес, защищаемый субъективным правом, удов-летворяется, по его мнению, непосредственно поведением обя¬занного лица 16.
Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter
