Реферат на тему:
Огюст Конт та Герберт Спенсер – одні з засновників соціології.
План
1. Огюст Конт – основатель позитивизма и позитивистской социологии.
2.Идейные истоки творчества О. Конта.
3.Основные идеи.
классификация наук
идея «социальной системы»
семья в понимании О. Конта
«прикладная социология»
4.Закон трех стадий.
Теологическая стадия
Метафизическая стадия
Позитивная стадия
5. Герберт Спенсер – один из основателей социологии.
6. Эволюционизм Г.Спенсера.
7. Органицизм Г.Спенсера
Основателем позитивизма и позитивистской социологии считается Огюст Конт
(1798-1857). Он родился во Франции, в семье финансового чиновника. В
1814 году поступил в Высшую политехническую школу, из которой был
исключен за антиклерикальные и республиканские взгляды. Работал домашним
учителем, с 1818 по 1824 год – секретарем Сен-Симона.
На формирование взглядов Конта большое влияние оказали идеи Монтескье и
Кондорсе о естественно-закономерном развитии человеческого общества. Но
особенно плодотворным было его сотрудничество с Сен-Симоном. В
историко-социологической литературе на эту тему высказываются различные
мнения. Так, Ф. Энгельс отмечал, что Конт все свои гениальные идеи
заимствовал у Сен-Симона. Другие авторы, напротив, подчеркивают
оригинальность концепции Конта и даже несовместимость его взглядов с
основными идеями Сен-Симона.
Воздействие Сен-Симона на творчество его секретаря действительно было
существенным, но не прямым, так как многие его идеи получили иную
интерпретацию. Сен-Симон был одним из ведущих представителей
утопического социализма. Конт же, напротив, придерживался
либерально-консервативных убеждений, был сторонником сильного
государства, социального порядка, жесткой социальной иерархии и
постепенных реформ. Конт не воспринял идей утопического социализма,
проповедовал классовый мир и категорически защищал частную
собственность, чем и объясняется холодное отношение к нему Маркса и его
последователей.
Основной труд Конта «Курс позитивной философии» в 6 томах был
опубликован в 1830-1842 годах, в 1844 вышло «Рассуждение о духе
позитивной философии», в 1851 – «Позитивистский катехизис», в 1851-1854
годах – «Система позитивной политики, или Трактат, устанавливающий
религию человечества» (в 4 томах), после смерти – «Завещание Огюста
Конта» (в 4 томах). Умер О. Конт в бедности, забытый своими учениками и
последователями.
Творчество Конта совпало с периодом глубоких социальных перемен, которые
воспринимались им как всеобщий нравственный, интеллектуальный и
социальный кризис. Причины этого кризиса он видел в разрушении
традиционных институтов и духовных основ общества, в отсутствии системы
верований и взглядов, которые бы отвечали новым общественным
потребностям, могли стать идейной основой будущих социальных
преобразований. Переход общества к новому состоянию, по Конту, не может
произойти без активного участия человека, его волевых и творческих
усилий. О. Конт верил в безграничные возможности разума как движущей
силы истории, в «позитивную» науку, которая должна заменить религию и
стать основной организующей силой общества. Свою историческую миссию он
видел в том, чтобы создать «Научную Библию» будущего, поставить науку во
главе всех форм человеческого существования: религии, политики,
социальной практики и т. д.
Идея объединения наук, сведения всей совокупности знания к ограниченному
числу простых и ясных положений, например к законам Ньютона, была
популярной еще в XVIII веке. Однако Конт стремился к органическому
синтезу наук, при котором их законы, хотя и связаны иерархически не
сводятся к простым законам физики. «Я имею в виду рассмотреть – писал
Конт, – как каждая из основных наук относится ко всей позитивной системе
и какой характер ее направления, т. е. науку с двух сторон: ее
существенные методы и ее главные результаты».
Конт классифицировал науки по нескольким основаниям: историческому (по
времени и последовательности возникновения), логическому (от
абстрактного к конкретному), по сложности предмета исследования (от
простого к сложному), по характеру связи с практикой. В результате
основные науки расположились в следующем порядке: математика,
астрономия, физика, химия, биология, социология.
Математика, с его точки зрения, меньше всего зависит от других наук,
является наиболее абстрактной, простой и отдаленной от практики и
поэтому возникла раньше всех других форм научного познания. Социология
напротив – непосредственно связана с практикой, сложна, конкретна,
возникла позже других, так как опирается на их достижения.
В своей классификации наук Конт пытался избежать упрощенного
редукционизма. Появление социологии он связывает не только с новой
стадией развития общества, но и со всей историей развития науки. Без
становления и укрепления духа «позитивных» наук, без использования
методов экспериментального естествознания социология невозможна. Она
возникает на почве, подготовленной усилиями многих поколений ученых.
Каждая предшествующая наука в классификации Конта становится
предпосылкой появления последующей, более сложной. Но «высшие» науки
несводимы, как по содержанию, так и по методам, к низшим. Наиболее
близкой и родственной социологии наукой является биология. Их объединяет
сложность предмета исследования, каковым выступает целостная система,
поэтому в биологии и социологии нельзя следовать аналитическим путем, т.
е. двигаться от части к целому. Сообщество животных или человеческое
общество – это не механический агрегат индивидов, а нечто цельное,
обобщенное. Эта целостность существует самостоятельно и определяет
свойства составляющих ее частей Соответственно движение познания должно
идти от целого к части. Идеи системности общества высказывались задолго
до Конта, но он первым детально разработал и применил эту систему для
обоснования социологии как самостоятельной науки. Отсюда и его критика
сторонников социологического номинализма, в том числе «социальной
физики» Кегле, решение использовать особый термин для обозначения новой
социальной науки – социология.
В основу построения социологии как самостоятельной науки О. Конт положил
идею «социальной системы», т. е. признание факта существования общества
как своего рода организма, определенной целостности, элементы которой
выполняют специфические функции и служат требованиям этой системы. В
концепции Конта индивид является абстракцией, т. е. не существует
самостоятельно, изолированно от целого, в то время как общество
выступает первичной реальностью и развивается по своим внутренним
естественным законам. Причем из всех существующих систем общество
отличается наибольшей сложностью, поскольку подвергается постоянным
изменениям. Биологические организмы в этом отношении значительно более
стабильны. В обществе же каждое состояние определяется предшествующим и
влияет на будущее. Социальные явления по своей природе историчны. Однако
в качестве общего предмета социологии Конт, следом за Кондорсе,
объявляет глобальное общество, Человечество. Конта интересует не столько
смена общественных систем (как, например, в теории формаций К. Маркса),
сколько перемены в системе, фундаментальные свойства которой остаются
постоянными. Это противоречие между историческим подходом к анализу
внутрисистемных явлений и формальнологическим анализом общества как
такового нашло свое выражение в делении социологии на социальную статику
и социальную динамику, что потребовало от Конта общих определений
понятий социальной целостности, ее структуры, порядка и прогресса.
Социологической концепции Конта не чужд диалектический подход, ибо
предполагается, что социальная статика и социальная динамика направлены
на изучение синхронного действия законов функционирования и развития
общества. Задача социальной статики – систематическое исследование
связей между элементами социальной системы и факторов, обеспечивающих
социальный порядок.
Как и многие другие мыслители ранее, Конт начинает анализ «социальной
статики» с семьи, видя в ней основную клеточку социального организма.
Семья выступает у Конта спонтанным источником морального воспитания,
естественной базой политической организации. Распад семьи равносилен
гибели общества. Семья – это первичная, естественно складывающаяся,
основанная на силе чувств форма объединения людей, из которой вырастают
более широкие общности: племя, народ и др. Свои социальные качества
индивид приобретает прежде всего в семье. Конт романтизирует
традиционную патриархальную семью с ее авторитетом, четким разделением
обязанностей, развитым чувством долга. Будучи наиболее стабильной
ячейкой общества, семья выполняет самые важные функции: социализации,
сохранения культурного наследия, согласования устремлений различных
поколений, способствуя равновесию между традицией и новаторством. Конт
воспроизводит консервативные рассуждения о положении и роли женщины в
семье, оправдывает неравенство между мужчиной и женщиной.
Наряду с семьей основным условием существования социального организма
является разделение труда, возникающее под влиянием естественных
потребностей общества. На основе разделения труда формируется и
постоянно усложняется структура социальных групп и классов, создается
связь между отдельными семьями, развиваются человеческие способности,
солидарность, мораль. В отличие от либеральных сторонников свободной
конкуренции Конт считал, что экономические связи сами по себе не
гарантируют стабильности общества, не могут обуздать разрушающее влияние
эгоизма и агрессивности. Они должны быть дополнены политическим
принуждением. Но и этого недостаточно для нормального функционирования
общества, так как устойчивая социальная связь предполагает определенное
единство верований, убеждений и социальных чувств. Это совершенно
необходимое согласие обеспечивается религией и церковью.
Общий механизм социальной интеграции (порядка) и структура общества
вытекают таким образом из антропологической концепции человека как
преимущественно эгоистического существа, склонного к агрессии,
руководствующегося скорее чувствами, чем разумом. Это обстоятельство
делает необходимым существование специальных институтов, регулирующих
поведение индивидов как бы изнутри, через мир чувств и эмоций. Конт
приходит к убеждению в необходимости сохранения религии и новой церкви,
предметом поклонения которых станет человечество как целое, а священным
писанием – «позитивная философия». Такая религия объединит разум и
чувства. Конт с большим энтузиазмом и педантичностью разрабатывал культ
новой религии, систему обрядов, освящавших все важные события в жизни. В
своей утопии он ставил задачу объединения всех людей почти полного
подчинения индивидуального общественному. В осуществлении своего проекта
Конт возлагал надежды на пролетариат при условии его освобождения от
развращающего влияния социалистических учений. В этой всемирной
федерации будут царствовать мир и согласие, богатство и собственность
будут служить общим интересам.
Конт высоко оценивал разделение между светской и духовной властями в
феодальной Европе. В своем проекте, который он противопоставлял
классическим утопиям как научно обоснованный, вытекающий из
естественноисторического хода событий, Конт предлагал отделить моральный
авторитет от экономической власти. Последняя находится в руках
промышленников и специалистов. Моральный авторитет поддерживает каста
философов, художников, поэтов. Конт категорически отстаивал принцип
частной собственности как необходимую основу стимулирования и
организации труда и накопления богатства.
В своей попытке создать «прикладную социологию» Конт столкнулся с
проблемой ценностей и способов воздействия на внутренний духовный мир
человека. Предложенный им «субъективный метод», направленный на изучение
этого специфического мира, противоречил ранним позитивным установкам.
Однако различия между ранними и поздними работами Конта не столь
существенны, как это часто представляется в историко-социологической
литературе. Проект «позитивной религии» не означал возвращения общества
к старому состоянию, к вере в сверхъестественные начала. Он логично
вытекал из антропологических и функционалистских идей основоположника
позитивизма. Новая религия должна была выполнять функциональную роль
регулятора социального поведения, обеспечивать единство верований и
чувств, без которых, как предполагал Конт, не может существовать ни одно
общество.
Как теоретик исторического процесса Конт менее оригинален, чем как
исследователь социальной структуры. Основные идеи его исторической
концепции заимствованы из трудов французского историка XVIII века Тюрго,
Сен-Симона и других исследователей. Социальная динамика у Конта призвана
раскрывать универсальные законы развития человечества, действие которых
распространяется на все сферы общественной жизни. Как уже отмечалось,
Конт подчеркивал взаимозависимость всех элементов социального организма,
однако решающая роль здесь отводится духовной сфере. Развитие общества
предстает как переход от одной стадии развития сознания к другой, как
проявление «закона трех стадии»: теологической, метафизической и
позитивной.
Теологическая стадия в развитии человеческого ума, а следовательно, и
общества продолжалась, по Кошу, до 1300 года. На этой стадии все явления
рассматривались как результат действия многочисленных сверхъестественных
сил. Теологическое сознание олицетворяет эти силы в виде власти
племенных вождей, военных, аристократов. Иерархическая социальная
организация направлена на закрепление существующего порядка. Высший этап
теологической стадии – католическое феодальное общество. Монотеизм
способствовал созданию гармоничного социального порядка, созданию
эффективных, но консервативных институтов. Однако совершенствование
человеческого ума рано или поздно должно было столкнуться с
догматической системой теологических представлений, пронизывающих все
структуры социальной системы, здесь порядок становится тормозом
прогресса. Но последний остановить нельзя, законы развития подрывают
старую систему. Причем разрушение старого занимает целую эпоху, которая
и определяется Коном как метафизическая стадия развития общества.
Эта стадия, стадия распада прежнего общественного порядка, по его мнению
охватывает период с 1300 по 1800 год. Идеологической основой этого
периода становится метафизический способ объяснения, суть которого
заключается в абстрактно-олицетворенном истолковании сущности вещей и
явлений без какой-либо опоры на эмпирически наблюдаемые данные.
Метафизика, пишет Конт, пытается, как и теология, объяснить внутреннюю
природу существ, начало и назначение всех вещей, основной способ
образования всех явлений, но вместо того, чтобы прибегать к помощи
сверхъестественных факторов (как это делает теологическое мышление), она
их все более и более заменяет сущностями или олицетворенными
абстракциями; в метафизической стадии умозрительная часть оказывается
сначала чрезвычайно преувеличенной вследствие упорного стремления
аргументировать вместо того, чтобы наблюдать.
Суть переходной (метафизической) стадии заключается в том, что
происходит разрушение старых устоев (Реформация, Просвещение, революции
войны и т. д.). Целое разрушается. И хотя в этом разрушении есть свои
положительные моменты (эмансипируется личность, утверждаются новые
экономические и политические идеалы и т. д. ), все же «метафизический
дух» есть проявление сомнения, эгоизма, моральной испорченности и
политического беспорядка. В какой-то мере это ненормальное состояние
общества, которое нуждается в порядке и дисциплине в нормализации
социальной целостности. Для этого обществу необходима новая
интегрирующая идеология, которая, по мнению Конта, и
выкристаллизовывается по мере развития научного (т. е. позитивного)
знания.
Суть «позитивной» эпохи, которая, по мнению Конта, начинается с 1800
года, заключается в коренном преобразовании мыслительных ориентиров.
Человеческая мысль акцентирует свое внимание не на сверхъестественном и
не на объяснении с помощью абстрактных сущностей, а только на законах,
представляющих собой наблюдаемые связи явлений. «В позитивном состоянии,
– пишет Конт, – человеческий разум, признав невозможность достигнуть
абсолютных знаний, отказывается от исследования происхождения и
назначения Вселенной и от познания внутренних причин явлений и всецело
сосредоточивается, правильно комбинируя рассуждение и наблюдение, на
изучении действительных законов».
С социальной точки зрения новое общество характеризуется победой
альтруизма над эгоизмом, ростом социальных чувств, упрочением порядка и
социального мира, осуществляется переход от военного общества к
промышленно развитой системе. Вместе с тем подчеркивается, что и в новом
обществе есть свои как положительные, так и отрицательные моменты,
поэтому задача науки состоит в том, чтобы максимально содействовать
очищению этого общества от отрицательных сторон.
Представление Конта о предмете и задачах социологии формировалось под
влиянием либерально-консервативных взглядов. Конт в равной мере выступал
как против традиционалистов, так и против радикалов, объявлявших
единственным условием прогресса революционное разрушение. Стремясь
преодолеть характерное для эпохи Просвещения противопоставление
социального порядка и прогресса, Конт мечтал об обществе, в котором
социальный порядок не приводит к застою, а прогресс – к революционной
анархии. Соответственно главная задача социологии понималась им как
описание взаимодействия законов функционирования и развития общества и
выработка оптимальной с этой точки зрения политики. «Основное
согласование между порядком и прогрессом, – писал Конт, -составляет еще
более неотъемлемое преимущество позитивизма. Ни одна доктрина даже не
пыталась произвести это необходимое слияние… Порядок становится…
неизменным условием прогресса, между тем как прогресс составляет
беспрерывную цель порядка». Хотя Конт не смог решить эту «вечную»
проблему, он тем не менее четко сформулировал ее как центральную
проблему социологии.
В концепции Конта порядок и прогресс суть различные проявления
общественного целого. Потому предмет социологии не отдельные
конкретно-исторические общества, а общество в целом, общество как
система в его прошлом и настоящем. Нет никакого резона изучать отдельные
социальные явления вне их связи с другими частями общества, как и
обществом в целом, ибо такое изучение теряет свой смысл. Предметная
область социологии охватывает таким образом, по мнению Конта, всю
совокупность социальных явлений. В результате социология превращается в
своеобразный компендиум всех общественных наук, становится их
теоретической основой.
Значительное внимание Конт уделил разработке методов социологии.
Критикуя умозрительные рассуждения о методах, Конт предложил программу
систематического изучения исследовательской практики конкретных наук. В
отличие от многих своих последователей Конт хорошо понимал
ограниченность чисто эмпирического подхода к исследованию социальных
явлений. Он постоянно подчеркивал необходимость перехода от фактов к
принципам и от принципов к фактам. «Если, с одной стороны, всякая
позитивная теория необходимо должна быть основана на наблюдениях, то, с
другой – для того, чтобы заниматься наблюдением, наш ум нуждается уже в
какой-нибудь теории».
В социологии, по мнению Конта, применимы все основные общенаучные
методы: наблюдение, эксперимент, сравнительный метод и другие, но каждый
из них при этом имеет свою специфику. Как и другие науки, социология
строит все здание своей науки на наблюдении. Конт не сумел выработать
четких критериев объективности наблюдения в социальных науках. Однако он
сформулировал ряд общих принципов. Во-первых обосновал саму возможность
использования наблюдения. Возражая против утверждений о ненадежности
исторических свидетельств, несовместимости наблюдений отдельных ученых,
дающих часто противоположные описания одних и тех же фактов, Конт
утверждал, что в этом случае следовало бы отказаться от науки вообще,
так как все они в той или иной мере используют такие свидетельства и
наблюдения, которые нет возможности повторить. Чтобы быть надежным
источником знаний, наблюдение должно опираться на теорию, иначе ученый
запутается в бесконечном многообразии фактов. Ввиду особой сложности
социальных явлений теоретическое обоснование наблюдения здесь особенно
важно. Однако социология еще не располагает «позитивной» теорией.
Главная проблема, по мнению Конта, состоит не в недостатке фактов, а в
неразработанности теории. В социологии возникает иллюзия легкости
наблюдения, поскольку исследователь сам является участником событий. Но
именно такая «вовлеченность» требует преодоления обыденных
предрассудков, группового или личного интереса. Именно теория помогает
решить эту главную задачу, она задает методологические рамки наблюдения.
Вместе с тем Конт хорошо понимал опасность приспособления фактов к той
или иной теории. Поэтому необходимо постоянно перепроверять теории,
созданные на основе наблюдения, с помощью новых наблюдений, на основе
более широкого фактического материала.
Необходимым условием социального наблюдения является четкое разделение
субъекта и объекта познания. В социологии наблюдение возможно только «со
стороны». В этой связи он резко критиковал метод интроспекции.
«Внутреннее наблюдение порождает почти столько же разноречивых мнений,
сколько есть людей, верящих, что они им занимаются». Большое значение
Конт придавал косвенному наблюдению: описанию обычаев, традиций, нравов
народов. Таким образом он сформулировал ряд важнейших методологических
положений о специфике метода наблюдения в социологии, которые и в
настоящее время привлекают к себе пристальное внимание исследователей.
Конт высоко оценивал перспективы применения в социологии метода
эксперимента. Он различал непосредственный и опосредованный эксперимент.
Возможности первого ограничены ввиду сложности осуществления контроля и
искусственного изменения социальных факторов, т. е. условий
эксперимента. В социологии метод эксперимента проявляет себя чаще в
опосредованной форме, как наблюдение за резкими социальными
потрясениями, переменами, кризисами, которые, как и патология организма,
помогают лучше понять нормальное состояние общества, закономерности его
функционирования и развития.
Одним из основателей социологии является английский ученый Г.Спенсер
Годы жизни (1820-1903).Г.Спенсер был одним из ярких представителей
натуралистической ориентации в социологии , утверждавший , что
«невозможно рациональное понимание истин социологии без рационального
понимания истин биологии». Опираясь на эту идею, Г.Спенсер развивает два
важнейших методологических принципа своей социологической системы:
эволюционизм и органицизм.
Эволюция для него – это универсальный процесс, одинаково объясняющий
материи. Именно эволюция переводит материю из неопределенной бессвязной
однородности в определенную связную однородность, т. е. социальное целое
– общество. На громадном этнографическом материале Г.Спенсер
рассматривает эволюцию семейных отношений : первобытные половые
отношения , формы семьи , положение женщин и детей ,эволюцию обрядовых
учреждений и обычаев , суд и т. д. Социальную эволюцию Г.Спенсер
трактовал как многолинейный процесс.
Объективным критерием процесса эволюции он считал степень дифференциации
и интегрированности того или иного явления.
С принципом эволюционизма в спенсоровской социологии неразрывно связан
принцип органицизма – такой подход к анализу общественной жизни, который
базируется на аналогии общества с биологическим организмом. В главе
«Общество есть организм» основного труда Г.Спенсера «Основания
социологии» он довольно обстоятельно рассматривает целый ряд
аналогий(сходств) между биологическим и социальным организмом.
Эволюционизм Г. Спенсера
Основная идея Спенсера заключается в разработке универсального закона
эволюции во всех его проявлениях: в неорганическом мире, мире растений и
животных, человеческом обществе и морали. Было бы неверным считать, что
спенсеровский эволюционизм — это перенос биологических закономерностей,
в том числе теории естественного отбора, в социальные науки. Наоборот,
ученый рассматривал постоянное усложнение и совершенствование форм
социальной организации в качестве фундаментального принципа бытия,
который находит выражение в организации живых существ. Атак называемый
социальный дарвинизм имеет мало отношения к Спенсеру и является
результатом вторичного использования (и искажения) тезиса о борьбе за
существование в социальных доктринах конца XIX века.
В «Основных началах» Спенсер сформулировал принципы, на основе которых
могут быть объяснены физический, органический и суперорганический миры:
принцип неуничтожимости материи; принцип сохранения движения; принцип
сопротивления силе, препятствующей движению (принцип инерции); принцип
преобразования силы из одного типа материи или движения в другой;
тенденция движения по линии меньшего сопротивления; принцип ритмической
природы движения. Эти принципы синтетической философии, по всей
вероятности, заимствованные Спенсером из ньютоновской
метафизики,объясняют эволюцию и «диссолюцию» (распад) физических,
биологических и социальных тел. Таким образом, космос в целом и в его
мельчайших частях постоянно структурируется и деструктурируется.
Гераклитовский вечно живой огонь, вспыхивающий и затухающий, является
прообразом спенсеровской идеи. Эволюция заключается в переходе материи
от гомогенного состояния к гетерогенному и дифференциации органов; в
свою очередь, разделенные органы становятся все более взаимозависимыми
и, следовательно, интегрированными.
Эволюционная концепция Спенсера вытекает из деистического постулата о
непрерывности предусмотренной замыслом творца причинно-следственной цепи
событий и жизненных форм. Эволюционистские доктрины XVIII века имели в
значительной степени телеологический характер и исходили из того, что
каждый организм подчинен внутренней цели (энтелехии) и стремится
усовершенствовать свою природу. Из четырех аристотелевских «причин»
наибольшее значение имела ausac finalis — «целевая причина», ради
которой вид существует и движется к более высоким «формам». Если так, то
существует сверхъестественная сила, каким-то образом присутствующая, по
крайней мере, в живой материи и заставляющая организмы подчиняться
однонаправленному движению к совершенству. В эволюционной теории, где не
могло быть ничего сверхъестественного, «целевая причина» сохранилась в
качестве функционалистской модели объяснения, но определяющее значение
стало придаваться acusa efficiens — «причине действующей», что позволило
проблематизировать влияние внешних обстоятельств («среды») на форму и
развитие вида. Действительно, приспособление организма к среде — нечто
иное, чем осуществление им своего высокого внутреннего предназначения, и
каждый вид может быть описан, исходя из особенностей взаимодействия со
средой: у простейших это взаимодействие диффузно, а у высокоразвитых
существ — структурировано и специализировано. Учение Ламарка о
приспособлении видов к среде (в том числе наследовании приобретенных
признаков) было в полной мере воспринято и развито Спенсером, который
сохранил телеологический аргумент о неизбежности движения к
совершенству.
Ясной и эвристичной трактовкой эволюции как постоянной дифференциации
функций Спенсер обязан анатому Карлу Бэру, который установил, что
развитие эмбриона проходит отчетливо наблюдаемые стадии деления и
последующей дифференциации органов, причем этот процесс в свернутом виде
повторяет историю вида: в онтогенезе отображается филогенез «Переход
от простого к сложному посредством последовательной дифференциации
наблюдается в изменениях на самых ранних стадиях существования вселенной
( о которых мы можем помыслить, а также в самых ранних изменениях,
которые мы можем установить индуктивно, — указывает Спенсер. – (Этот
переход наблюдается в геологической и климатической эволюции Земли, в
каждом организме, обитающем на ее поверхности; он наблюдается в эволюции
человечества, независимо от того, представляется ли оно цивилизованным
индивидом или собранием рас и народов; он наблюдается в эволюции
общества, в частности, его политической, религиозной и экономической
организации; он наблюдается в эволюции бесконечного многообразия
конкретных и абстрактных продуктов человеческой деятельности, которые
составляют среду нашей повседневной жизни. От самого глубокого прошлого,
в которое может проникнуть наука, до только что произошедших событий,
все, в чем находит свое выражение прогресс, является преобразованием
однородного в разнородное». Высокая адаптивность дифференциации
принимается Спенсером за аксиому. Фактически здесь опять используется
социальная аналогия. Продемонстрированная А. Смитом связь разделения
труда с его производительностью трактуется как связь любой
дифференциации с адаптивностью организма. В статье « Теория
народонаселения, дедуктивно выведенная из общего закона рождаемости в
животном мире» (1852) Спенсер развивает свою концепцию в русле идей
Смита и Мальтуса, однако ход его умозаключений иной. Существует
приблизительное равновесие между величиной популяции и ресурсом питания.
Как показал Мальтус, эволюция ведет к периодическому нарушению
оптимального баланса. Спенсер находит объяснение в аналогии: у животных
наблюдается обратно пропорциональная связь между величиной головного
мозга и плодовитостью. Если численность популяции чрезмерно возрастает,
усиливается борьба за выживание; в ней побеждают самые смышленые или те,
кто научится соображать лучше в экстремальных обстоятельствах. Со
временем качество вида улучшается. Поскольку самые смышленые наименее
плодовиты, их потомки, несмотря на улучшение среды обитания, будут знать
меру в размножении. Так в процесс регулирования объема популяции
внедряется эволюционный механизм самокоррекции. Аналогичные процессы
наблюдаются и в эволюции человеческих сообществ: давление населения
заставляет индивидов мобилизовывать все свои возможности и внедрять
инновации в преобразование среды. Именно давление населения делает
необходимыми социальную организацию и общественную мораль. Логическая
доказательность этих дедуктивных построений, конечно, оставляет желать
лучшего, однако основная идея проведена вполне отчетливо: переход к
связанной разнородности означает дифференциацию функций, специализацию и
разделение труда — так достигается максимальное приспособление к среде.
Кроме того, функциональная взаимозависимость порождает чувство единства
и альтруизм. В спенсеровском определении эволюции остается непроясненный
сегмент: если в ходе эволюции сохраняются только самые
специализированные и сложные организмы, то откуда возникает
фантастическое разнообразие событий, индивидов и сообществ? Ответ на
этот вопрос формулируется Спенсером в физическом (точнее,
метафизическом) ключе: каждая причина производит несколько разных
следствий, происходит перераспределение материи и движения на
молекулярном уровне, и само разнообразие является свидетельством
совершенства тварного мира.
Когда Дарвин опубликовал «Происхождение видов», его открытие механизма
естественного отбора было интегрировано в спенсеровскую теорию эволюции.
Дарвиновское учение имело довольно узкий характер по сравнению с
универсальной теорией эволюции: он лишь показал, что преимущества в
естественном отборе имеют те виды, которые на протяжении длительного
времени могут наследовать определенные признаки, повышающие вероятность
приспособления. Но дарвинизм ничего не говорит о направлении эволюции.
нимал общественную жизнь как «войну всех против всех». В этом отношении
он оставался ламаркистом: адаптация, а не естественный отбор,
рассматривалась им как критерий эволюции. Естественный отбор он
расценивал как характерный атрибут нисходящей фазы развития.
Процесс социальной эволюции заключается, таким образом, в постоянной
дифференциации общественных институтов и развитии альтруистической
природы человека до тех пор, пока не будет достигнуто совершенное
общественное состояние — гетерогенное общество, где свобода человека
определяется свободой других. Этот процесс Спенсер назвал «адаптацией к
социальному состоянию» (adaptation to the social state). Однако
«социальное состояние» не может рассматриваться как среда для
«общественного организма», поэтому Спенсер в данном случае рассматривает
общество как саморазвивающуюся тотальность, а не следствие воздействия
природной среды. Общество становится внеприродной реальностью,
подчиненной своей собственной цели — совершенству природы человека.
Моральная солидарность является, таким образом, высшей формой социальной
эволюции. Этико-социологическая концепция Спенсера основывается на
интерпретации нравственного начала как производного от «наслаждения» или
«удовольствия» — здесь
Спенсер продолжает британскую сенсуалистическую традицию Гоббса — Локка
— Юма — Бентама. К числу критериев эволюции добавляется «возрастание
счастья». Следует заметить, что английская конструкция the sum of
happiness не является аналогом русского «счастья», которое описывает,
скорее, возвышенное состояние «души». Бентамовско-спенсеровская идея
«суммарного счастья» относится преимущественно к «довольству». Спенсер
полагал, что удовольствия для организма полезны, а страдания вредны,
следовательно, возрастание суммы удовольствий означает движение к
совершенству и счастью. Это общее место британской просветительской
публицистики хорошо согласуется с теорией естественного отбора,
поскольку максимальное счастье эквивалентно наибольшей приспособленности
к среде. Отсюда также следует, что эволюция ведет к совершенному
интегрированному состоянию человечества, где происходит
взаимопроникновение долга и удовольствия. Спенсеровская сенсуалистская
интерпретация различения долга и склонности (категорического и
гипотетического императивов) заключается в том, что чувство исполненного
долга доставляет, по его мнению, наивысшее удовольствие. Эгоистические
побуждения преобладают, по Спенсеру, в естественном состоянии;
несовпадение императива долга и удовольствия характерно для нынешнего
состояния человечества; совершенное состояние — результат эволюции —
являет собой синтез долга и удовольствия. Очевидно, находить
удовольствие в следовании долгу могут исключительно «высоконравственные
организмы», которым присущи высокая концентрация (самообладание), хорошо
развитая дифференциация (нравственный и интеллектуальный кругозор
альтруиста шире кругозора эгоиста), большая определенность
(воздержанность и осторожность). Таким образом, тип личности, или
социальный характер, соответствующий совершенному (нравственному)
состоянию человечества, представляет собой результат эволюционного
отбора.
Целью эволюции является «подвижное равновесие» — баланс сил, функций и
обмена веществ со средой. В обществе подвижное равновесие осуществляется
в форме борьбы консерватизма и реформизма: первый исходит из приоритета
общества над индивидом, второй ставит на первое место интересы личности.
Равновесие социальных и биологических агрегатов создает чувство
гармонии, которая есть свидетельство совершенства. Равновесие, однако,
постоянно нарушается возобладанием дезинтеграционных сил.
Эволюция человеческих сообществ подчинена логике перехода от
неустойчивой гомогенной массы к более дифференцированным и
специализированным формам. Этот переход в значительной степени
обусловлен внутренними факторами (среди них Спенсер указывает на
интеллект, физический облик и эмоциональное состояние), которые не
зависят от внешних обстоятельств. Подобно многим антропологам XIX века,
Спенсер рассматривал «расу» и «народ» как определенные «жизненные
формы». Второй тип факторов эволюции: климат, ландшафт,
землепользование, флора и фауна — все, что входит в понятие среды
обитания. В обществах недифференцированного, примитивного уровня
определяющее значение имеют внешние факторы, тогда как в обществах с
развитой системой институтов внешние факторы уступают место факторам
внутренним. Аналогичная эволюционная схема действует и в органическом
мире. Вторичные факторы социальной эволюции возникают как следствие
развития самих «социальных агрегатов»: их величина и плотность, а также
отношения с другими сообществами становятся факторами, определяющими ход
эволюции. В высокодифференцированных сообществах «социальные агрегаты»
образуют своего рода «вторую природу», которая, собственно говоря, и
порождает надорганическую координацию.
И организм, и общество проходят в своем развитии путь от гомогенной
неопределенности к гетерогенной определенности и согласованности частей.
Рост жизненных форм обнаруживает значительную изменчивость, которая
обусловлена их включением в организмы более высокого уровня.
Соответственно, дифференцируется морфология единичных элементов — внутри
них образуются дифференцированные органы. Так создается «матрешечная»
картина мира, где каждая система является частью другой системы и
одновременно содержит в себе «собственные» подсистемы. Рост и
структурная дифференциация систем сопровождаются интеграцией целого.
Повышение уровня интеграции и централизации жизненных форм (органических
и надорганических) усиливает их согласованность, автономию от внешней
среды и, следовательно, адаптивность. Здесь необходимо отметить, что
понятие адаптации к среде связано, по Спенсеру, с функциональной
автономией сложного организма, а не с приспособлением примитивной
жизненной формы к внешним обстоятельствам. В этом отношении
«согласованная гетерогенность» надорганической жизненной формы
представляет собой результат внутренней эволюции, а не внешнего
воздействия среды. Таким образом конституируется новая жизненная форма,
способная к самостоятельному росту. Несомненно, исходом дифференциации
может оказаться и «диссолюция» (распад) агрегатов.
Какова «причина» движения жизненных форм? Следуя ньютони-анской
(деистической) картине мира, Спенсер постулирует существование
божественного источника движения, но схема порождения структурированного
многообразия остается одинаковой для неорганического, органического и
суперорганического миров: рост агрегатов, дифференциация составных
частей, интеграция единиц посредством усиления взаимозависимости и
централизации функций, адаптация — внутренне согласованное
функциональное единство системы. Например, рост организации приводит к
увеличению многообразия видов ее деятельности и, следовательно,
структурной дифференциации, обособлению частей и усилению их
координации. Если рост агрегата поддерживается балансом его структурной
дифференциации и централизации, то его развитие получает новый импульс.
Если же рост агрегата не подкрепляется усложнением функциональной
согласованности, он обречен на «диссолюцию».
Этапы эволюционного процесса связываются Спенсером с усложнением
агрегатов (формированием социальной структуры). В «Основаниях
социологии» определяются три типа системных реквизитов, обеспечивающих
жизнедеятельность общественного организма: 1) оперативная система
(система поддержки или промышленная система); 2) дистрибутивная система
(коммуникация и торговля); 3) регулирующая (‘или политическая) система.
Аналогия с организмом прослеживается в данном случае вполне отчетливо:
условиями существования любого организма являются питание, обмен веществ
и нервная система. Эта трихотомическая схема применительно к социальному
организму преобразуется в дихотомическую: регулирующая функция в
процессе эволюции должна приобретать диффузный характер — так
сознательное регулирование становится «разлитым» по всему организму и
формируется sensorium socialis. В промышленной системе создается
специфическая функция контроля, действие которой обеспечивается
денежно-кредитной системой. Спенсер имеет в виду взаимозаменяемость
регулятивной функции в общественной структуре — тезис, который получит
детальную разработку в структурно-функциональной социологии второй
половины XX века: одинаковые функции могут выполняться разными
социальными институтами (например, социализация осуществляется семьей,
школой, средствами массовой информации, армией). В примитивных
сообществах оперативная, регулирующая и дистрибутивная функции
сохраняются в состоянии синкретичной неразличенности (например,
архаичная семья выполняла производственную, репродуктивную, сексуальную
функции, функцию культурной трансмиссии, социализации; современная
нуклеарная семья и брачные союзы более специализированы).
Основное внимание Спенсер уделяет регулирующей системе, имея в виду
принципиальную для его мировоззрения проблему: отношения индивида и
власти. Он показывает, что развитие регулирующей системы зависит от
включенности агрегата в конфликт с внешней средой. Например, состояние
войны способствует развитию репрессивных форм государственного
управления, и в той степени, в какой эти формы обнаруживают собственную
самодостаточность, они стремятся поддерживать свое существование войной,
даже если она ничем другим не оправдана. По мере своего роста
регулирующая система дифференцируется: ее военный комплекс
(ориентированный на войну с внешним врагом) отделяется от
административного (в центре внимания которого находятся задачи
внутреннего контроля), процесс экспансии и централизации управления
приводит к росту объема информации, необходимой для принятия решений,
вся система становится столь катастрофически зависимой от ее внешних
органов, что ее разрушение неизбежно. Оценка Спенсером функциональности
войны непредвзята и объективна. Убежденный противник военной силы, он
считает войну силой, способствующей развитию регулятивных и
дистрибутивных систем в примитивных обществах, однако эта же сила
приводит к подавлению эволюционного потенциала развитых
высокоорганизованных обществ, которые уже прошли этап насильственного
присвоения ресурсов. Спенсер пишет о «социальных метаморфозах»: переходе
«военных» обществ в «промышленные» и, наоборот, милитаристском регрессе
промышленных обществ. Схема социальной эволюции приобретает пульсирующий
характер, где диапазон изменений задают централизация децентрализация
регулятивной системы.
Учение Спенсера было далеко от социального милиоризма – стремление
совершенствовать общество. Он отрицал даже продиктованное благими
побуждениями стремление изменить ход эволюции.
Общественное развитие уподобляется Спенсером развитию организма — от
простого и бесформенного к сложному и структурированному. Общества
возникли из кочующей орды, росли и дифференцировались посредством
интеграции «физиологических единиц». Например, первичная социальная
группа — семья — при увеличении «массы» распадается на части, а затем
обособленные части сливаются в более крупные агрегаты. Этот процесс
сопровождается усложнением
структуры социального тела. Интеграция осуществляется параллельно
усилению дифференциации и разнородности. Первая стадия социальной
дифференциации принимает формы установления власти над недостаточно
структурированным агрегатом. Вторая стадия дифференциации
характеризуется обособлением «регулятивной» и «оперативной» частей
общества — так возникают разделение труда и статусные различия. Третья
стадия предполагает формирование управленческой иерархии и воинского
сословия. На высокой ступени социальной дифференциации жизнь общества
приобретает удивительное сходство с деятельностью организма. Каждый
орган располагает
средствами доставки ресурсов питания, переработки и связи с целым.
Формирование органа проходит, по Спенсеру, три стадии”, аморфную,
специализированную и интегрированную. На последней стадии функции
организма столь дифференцированы, что ни одну из них нельзя отделить от
организма без ущерба для его гомеостазиса. Специализация функций
связывается Спенсером, прежде всего, с разделением труда.
Органицизм Г.Спенсера
Появившись на свет, молодая наука социология — особенно в ее
позитивистском варианте — вынуждена была идти по пути заимствования
своих методов из других научных дисциплин. Во времена Спенсера такого
рода альтернатива выглядела следующим образом: механика или биология?
Многие социальные философы соблазнялись параллелями с классической
ньютоновской механикой. Отталкиваясь от основных положений позитивизма,
они настойчиво утверждали, что в обществе должны действовать те же самые
силы, что и в физической (неживой) природе, а значит — и соответствующие
им законы: тяготения мелкого к более крупному, маятниковые колебания и
т. п. Другие же, напротив, обратили свои взгляды на живую природу,
считая, что законы, по которым она существует и развивается, значительно
ближе к социальному порядку. Этот второй подход и получил название
органической аналогии.
Вообще органическая аналогия как метод анализа имеет в социальных науках
давние традиции, восходящие еще к Платону. Суть любого умозаключения,
совершаемого по аналогии (от греч. analogia — соответствие, сходство)
состоит в том, что знание, полученное из рассмотрения какого-либо
объекта, переносится на другой объект, менее изученный, но сходный с
первым по своим существенным свойствам, качествам. Такого рода
умозаключения являются, вообще говоря, одним из главных источников
научных гипотез. В частности, исследователи давно подметили множество
сходных черт у человеческих общностей с живыми организмами и пытались
использовать это сходство.
Можно считать, что органическая аналогия в социальных науках некоторым
образом противостоит школам механистической аналогии: первая из них
склонна относиться к обществу так же, как к природному явлению, которое
существует и развивается независимо от человеческих желаний, намерений и
планов; вторая же стремится рассматривать общество как продукт творения
человеческого разума. Органическую аналогию нередко ассоциируют с
консервативным мышлением, поскольку ее подходы предполагают, что
социальные процессы нельзя изменить с помощью волевого вмешательства в
них (а в каком-то смысле поступать так даже небезопасно).
Механистическая же аналогия у многих ассоциируется с «социальной
инженерией»: устройство и принцип действия любого механизма можно
изучить, понять и усовершенствовать с помощью преднамеренных (то есть
заранее спланированных людьми) изменений в этом устройстве.
Как можно догадаться, Г. Спенсер был последовательным сторонником
первого из подходов — органической аналогии. Вообще это неизбежно
следовало из его позитивистских позиций. Позитивизм, как мы не раз
говорили, исходит из того, что окружающие нас явления — как в неживой,
так и в живой и в социальной природе — подчиняются каким-то объективным,
независимым от воли и сознания людей законам. Людям не дано вмешиваться
в действие этих законов, изменять или переделывать их. Правда, следует
отметить, что вовсе это не означает фатального бессилия людей перед
действием законов. Наблюдая за природными социальными явлениями,
регистрируя и анализируя их последовательности и взаимосвязи, они могут
шаг за шагом открывать и понимать закономерности, а значит, в конечном
счете — постепенно постигать смысл и механизмы действия этих законов.
Такое понимание позволяет во все большей степени приспосабливать свои
поступки и всю жизнь к действию этих законов, то есть вести себя более
осмысленно и целенаправленно.
О том, что он рассматривает общество как особую разновидность организма,
Спенсер заявляет, недвусмысленно и вполне определенно: «Мы имеем право
смотреть на общество как на особую сущность; ибо, хотя оно, и
складывается из дискретных единиц, тем не менее, постоянное сохранение в
течение целых поколений и даже веков известного общего сходства в
пределах занимаемой каждым обществом местности указывает на определенную
конкретность составляемого ими агрегата»29.
Вряд ли вызовет сомнения, к какому же классу — органическому или
неорганическому — следует отнести этот агрегат: конечно же, к
органическому. Одна из глав «Оснований социологии» так и называется:
«Общество есть организм». В чем же выражается эта аналогия — то есть
подобие, сходство — социальных и биологических организмов? Таких схожих
черт можно обнаружить достаточно много. К главным из них относятся
следующие:
1)Точно так же, как и биологический организм, общество увеличивается в
своих размерах, растет (с неорганическими агрегатами такого не
происходит).
2)По мере роста и биологического, и социального организмов изменяется и
усложняется их внутреннее строение.
3)И в биологическом, и в социальном организмах усложнение структуры
влечет за собой все углубляющуюся дифференциацию функций различных
их органов.
4)Одновременно, в ходе эволюции второго и третьего процессов,
развивается и усиливается взаимодействие и взаимное влияние всех
составляющих
структуру органов.
5)И в обществе, и в биологическом организме, когда жизнь целого
расстраивается, отдельные части
могут какое-то время продолжать собственное не зависимое существование.
В то же время, пока не произошло никакой катастрофы, сокращающей жизнь
агрегата, жизнь целого бывает гораздо продолжительнее жизни отдельных
составляющих его единиц.
Таким образом мы видим, что жизнь целого организма – биологического, и
социального — вообщем совершенно непохожа на жизнь составляющих; его
единиц, хотя зависит от них и образуется ими. Так или иначе, сходство
между биологическими и социальными, организмами настолько убедительно,
что не заметить его невозможно.
Так, по мере роста животного организма, различные его части становятся
все более непохожи друг на друга, а их взаимосвязи становятся все
сложнее. Одновременно с прогрессивной дифференциацией строения
наблюдается и прогрессирующая дифференциация их функций. Скажем,
пищеварительная система разрастается в отличные друг от друга
подсистемы, каждая из которых выполняет свои, свойственные только ей
функции. То же самое справедливо и в отношении общества; Возникающий в
нем господствующий класс не только становится отличным от других классов
и слоев, но и берет на себя функции контроля за их действиями.
Постепенно этот класс распадается на подклассы, каждый из которых
обладает различными уровнями контроля и к тому же над различными сферами
социальной жизнедеятельности.
В то же время аналогия эта неполная. Спенсер указывает, что
отождествлять биологические и социальные организмы никоим образом
нельзя. Начать с того, что совокупность отдельных частей биологического
организма образуют конкретное (от лат. concretus, .— сгущенный,
уплотненный, сросшийся), в то – время как составные единицы социального
организма — общества — дискретны (от лат. discretus— разделенный,
прерывистый): органы, входящие в состав организма, тесно связаны между
собою неразрывной связью; находясь в постоянном соприкосновении друг с
другом; а живые единицы, составляющие общество, пространственно
разделены, свободны» не соприкасаются друг с другом, могут покинуть эту
общность, объединившись с индивидами другой общности и войти в ее
состав.
Сама связь между составными частями носит в биологическом организме
чисто физический характер. В обществе же отдельные его единицы связаны
между собою иначе, чаще всего отнюдь не с помощью простого физического
контакта, а посредством интеллектуальных и эмоциональных проводников
взаимодействия.
Литературные источники
Елсуков А.Н. и др. История социологии. Минск, 1997.
Антология мировой философии. Т. 3. О. Конт. М., 1971.
Левада Ю.А. Лекции по социологии. М., 1970.
Тернер Дж. Структура социологической теории. М., 1985.
5. Г.Коллинс “Философия Г.Спенсера”
6. Собрание сочинений В.С.Соловьева. Спб.,1903.т.7,стр.5-20
7. Краткие очерки по истории философии. М.1989
PAGE
PAGE 1
Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter
