Инквизиция в римско-католической церкви

Церковь в средние века

(Inquisitio haereticae pravitatis), или св.И., или св. трибунал (sanctum
officium) – учреждение римско-католической церкви, имевшее целью розыск,
суд и наказание еретиков. Термин И. существует издавна, но до XIII в. не
имел позднейшего специального значения, и церковь еще не пользовалась им
для означения той отрасли своей деятельности, которая имела целью
преследование еретиков. Развитие преследований находится в тесной
зависимости от некоторых общих положений христианского вероучения,
изменявшихся под влиянием стремлений средневекового папства. Человек
может найти спасение только в вере: отсюда долг христианина и особенно
служителя церкви обращать неверующих на путь спасения. Если проповедь и
убеждение оказываются недействительными, если неверующие упорно
отказываются принять учение церкви в его целом или частях, то этим они
создают соблазн для других и угрожают их спасению: отсюда выводилась
потребность удалить их из общества верующих, сперва посредством
отлучения от церкви, а потом – и посредством тюремного заключения или
сожжения на костре. Чем более возвышалась духовная власть, тем строже
относилась она к своим противникам. В истории И. различаются 3
последовательных периода развития: 1) преследование еретиков до XIII в.;
2) доминиканская И. со времени Тулузского собора 1229 г. и 3) испанская
И. с 1480 г. В 1-м периоде суд над еретиками составлял часть функций
епископской власти, а преследование их имело временный и случайный
характер; во 2-м создаются постоянные инквизиционные трибуналы,
находящиеся в специальном ведении доминиканских монахов; в 3-м
инквизиционная система тесно связывается с интересами монархической
централизации в Испании и притязаниями ее государей на политическую и
религиозную супрематию в Европе, сперва служа орудием борьбы против
мавров и евреев, а потом вместе с иезуитским орденом являясь боевой
силой католической реакции XVI в. против протестантизма.

I. Зародыши И. мы находим еще в первые века христианства – в обязанности
диаконов разыскивать и исправлять заблуждения в вере, в судебной власти
епископов над еретиками. Суд епископский был прост и не отличался
жестокостью; самым сильным наказанием в то время было отлучение от
церкви. Со времени признания христианства государственной религией
Римской империи к церковным наказаниям присоединились и гражданские. В
316 г. Константин Великий издал эдикт, присуждавший донатистов к
конфискации имущества. Угроза смертной казнью впервые произнесена была
Феодосием Великим в 382 г. по отношению к манихеям, а в 385 г. приведена
была в исполнение над присциллианами. В капитуляриях Карла В.
встречаются предписания, обязывающие епископов следить за нравами и
правильным исповеданием веры в их епархиях, а на саксонских границах –
искоренять языческие обычаи. В 844 г. Карл Лысый предписал епископам
утверждать народ в вере посредством проповедей, расследовать и
исправлять его заблуждения (“ut populi errata inquirant et corrigant”).
В IX и X вв. епископы достигают высокой степени могущества; в XI в., во
время преследования патаренов в Италии, деятельность их отличается
большой энергией. Уже в эту эпоху церковь охотнее обращается к
насильственным мерам против еретиков, чем к средствам увещания. Наиболее
строгими наказаниями еретиков уже в ту пору были конфискация имущества и
сожжение на костре.

II. В конце ХII и начале ХIII в. литературно-художественное движение в
Южн. Франции и связанное с ним учение альбигойцев угрожали серьезной
опасностью католической ортодоксии и папскому авторитету. Для подавления
этого движения вызывается к жизни новый монашеский орден – доминиканцев
(см). Слово И. в техническом смысле употреблено впервые на Турском
соборе в 1163 г., а на Тулузском соборе, в 1229 г., апостольский легат
“mandavit inquisitionem fieri contra haereticos suspectates de haeretica
pravitate”. Еще на Веронском синоде, в 1185 г., изданы были точные
правила касательно преследования еретиков, обязывавшие епископов
возможно чаще ревизовать свои епархии и выбирать зажиточных мирян,
которые оказывали бы им содействие в розыске еретиков и предании их
епископскому суду; светским властям предписывалось оказывать поддержку
епископам под страхом отлучения и других наказаний. Дальнейшим своим
развитием И. обязана деятельности Иннокентия III (1198-1216), Григория
IX (1227-1241) и Иннокентия IV (1243-1254). Около 1199 г. Иннокентий III
уполномочил двух цистерцианских монахов, Гюи и Ренье, объездить в
качестве папских легатов диоцезы Южн. Франции и Испании для искоренения
ереси вальденсов и катаров. Этим создавалась как бы новая духовная
власть, имевшая свои специальные функции и почти независимая от
епископов. В 1203 г. Иннокентий III отправил туда же двух других
цистерцианцев, из монастыря Fontevrault – Петра Кастельно и Ральфа;
вскоре к ним был присоединен и аббат этого монастыря, Арнольд, и все
трое возведены были в звание апостольских легатов. Предписание возможно
строже обходиться с еретиками привело в 1209 г. к убийству Петра
Кастельно, что послужило сигналом к кровавой и опустошительной борьбе,
известной под именем альбигойских войн. Несмотря на крестовый поход
Симона Монфора, ересь продолжала упорно держаться, пока против нее не
выступил Доминик (см), основатель ордена доминиканцев. В заведование
этого ордена всюду перешли инквизиционные суды, после того как последние
изъяты были Григорием IX из епископской юрисдикции. На Тулузском соборе
1229 г. было постановлено, чтобы каждый епископ назначал одного
священника и одно или более светских лиц для тайного розыска еретиков в
пределах данной епархии. Несколько лет спустя инквизиторские обязанности
были изъяты из компетенции епископов и специально вверены доминиканцам,
представлявшим то преимущество перед епископами, что они не были связаны
ни личными, ни общественными узами с населением данной местности и
потому могли действовать безусловно в папских интересах и не давать
пощады еретикам. Установленные в 1233 г. инквизиционные суды вызвали в
1234 г. народное восстание в Нарбонне, а в 1242 г. – в Авиньоне.
Несмотря на это, они продолжали действовать в Провансе и распространены
были даже и на Сев. Францию. По настоянию Людовика IX папа Александр IV
назначил в 1255 г. в Париже одного доминиканского и одного
францисканского монахов на должность ген. – инквизиторов Франции.
Ультрамонтанское вмешательство в дела галликанской церкви встречало,
однако, беспрестанное противодействие со стороны ее представителей;
начиная с XIV в., французская И. подвергается ограничениям со стороны
государственной власти и постепенно приходит в упадок, которого не могли
удержать даже усилия королей XVI века, боровшихся против Реформации. Тем
же Григорием IX И. введена была в Каталонии, в Ломбардии и в Германии,
причем повсюду инквизиторами назначались доминиканцы. Из Каталонии И.
быстро распространилась по всему Пиренейскому полуо-ву, из Ломбардии – в
различных частях Италии, не везде, впрочем, отличаясь одинаковой силой и
характером. Так, напр., в Неаполе она никогда не пользовалась большим
значением вследствие беспрестанных раздоров между неаполитанскими
государями и римской курией. В Венеции И. (Совет десяти) возникла в XIV
в. для розыска соучастников заговора Тьеполо и являлась политическим
трибуналом. Наибольшего развития и силы И. достигла в Риме. О степени
влияния И. в Италии и о впечатлении, произведенном ей на умы,
свидетельствует сохранившаяся во флорентийской церкви S. Маriа Novella
знаменитая фреска Симона Мемми под названием “Domini canes” (каламбур,
основанный на созвучии этих слов со словом dominicani), изображающая
двух собак, белую и черную, отгоняющих волков от стада. Наибольшего
развития итальянская И. достигает в XVI в., при папах Пии V и Сиксте V.
В Германии И. первоначально направлена была против племени стедингов,
отстаивавших свою независимость от бременского архиепископа. Здесь она
встретила всеобщий протест. Первым инквизитором Германии был Конрад
Марбургский; в 1233 г. он был убит во время народного восстания, а в
следующем году той же участи подверглись и два главных его помощника. По
этому поводу в Вормсской летописи говорится: “таким образом, при Божьей
помощи, Германия освободилась от гнусного и неслыханного суда”. Позже
папа Урбан V, опираясь на поддержку имп. Карла IV, снова назначил в
Германию двух доминиканцев в качестве инквизиторов; однако и после этого
И. не получила здесь развития. Последние следы ее были уничтожены
Реформацией.И. проникла даже в Англию, для борьбы против учения Виклефа
и его последователей; но здесь значение ее было ничтожно. Из славянских
государств только в Польше существовала И. и то очень недолго. Вообще,
учреждение это пустило более или менее глубокие корни только в странах,
населенных романским племенем, где католицизм оказывал глубокое влияние
на умы и образование характера.

III. Испанская И., возникшая в ХIII в. как отголосок современных событий
в Южн. Франции, возрождается с новой силой в конце XV в., получает новую
организацию и приобретает огромное политическое значение. Испания
представляла наиболее благоприятные условия для развития И. Многовековая
борьба с маврами способствовала развитию в народе религиозного
фанатизма, которым с успехом воспользовались водворившиеся здесь
доминиканцы. Нехристиан, именно евреев и мавров, было много в
местностях, отвоеванных от мавров христианскими королями Пиренейского
полуо-ва. Мавры и усвоившие их образованность евреи являлись наиболее
просвещенными, производительными и зажиточными элементами населения.
Богатство их внушало зависть народу и представляло соблазн для
правительства. Уже в конце XIV в. масса евреев и мавров силой вынуждены
были принять христианство, но многие и после того продолжали тайно
исповедовать религию отцов. Систематическое преследование этих
подозрительных христиан И. начинается со времени соединения Кастилии и
Арагонии в одну монархию, при Изабелле Кастильской и Фердинанде
Католике, реорганизовавших инквизиционную систему. Мотивом реорганизации
являлся не столько религиозный фанатизм, сколько желание воспользоваться
И. для упрочения государственного единства Испании и увеличения
государственных доходов путем конфискации имущества осужденных. Душой
новой И. в Испании был духовник Изабеллы, доминиканец Торквемада. В 1478
году была получена булла от Сикста IV, разрешавшая “католич. королям”
установление новой И., а в 1480 г. был учрежден в Севилье первый
трибунал ее; деятельность свою он открыл в начале следующего года, а к
концу его уже мог похвалиться преданием казни 298 еретиков. Результатом
этого была всеобщая паника и целый ряд жалоб на действия трибунала,
обращенных к папе, главн. образ. со стороны епископов. В ответ на эти
жалобы Сикст IV в 1483 г. предписал инквизиторам придерживаться той же
строгости по отношению к еретикам, а рассмотрение апелляций на действия
И. поручил севильскому архиеп. Иньиго Манрикесу. Несколько месяцев
спустя он назначил великим ген. – инквизитором Кастилии и Арагонии
Торквемаду, кот. и завершил дело преобразования испанской И.
Инквизиционный трибунал сперва состоял из председателя,2
юристов-асессоров и 3 королевских советников. Эта организация скоро
оказалась недостаточной, и взамен ее создана была целая система
инквизиционных учреждений: центральный инквизиционный совет (так назыв.
Consejo de la suprema) и 4 местных трибунала, число которых потом было
увеличено до 10. Имущества, конфискованные у еретиков, составляли фонд,
из которого черпались средства для содержания инквизиционных трибуналов
и который вместе с тем служил источником обогащения папской и
королевской казны. В 1484 г. Торквемада назначил в Севилье общий съезд
всех членов испанских инквизиционных трибуналов, и здесь был выработан
кодекс (сперва 28 постановлений; 11 были добавлены позднее),
регулировавший инквизиционный процесс. С тех пор дело очищения Испании
от еретиков и нехристиан стало быстро подвигаться вперед, особенно после
1492 г., когда Торквемаде удалось добиться у “католич. королей” изгнания
из Испании всех евреев. Результаты истребительной деятельности испанской
И. при Торквемаде, в период от 1481 г. до 1498 г., выражаются следующими
цифрами: около 8800 ч. было сожжено на костре; 90000 ч. подверглось
конфискации имущества и церковным наказаниям; кроме того, были сожжены
изображения, в виде чучел или портретов, 6500 ч., спасшихся от казни
посредством бегства или смерти. В Кастилии И. пользовалась популярностью
среди фанатичной толпы, с удовольствием сбегавшейся на аутодафе, а
Торквемада до самой смерти встречал всеобщий почет. Но в Арагонии
действия И. неоднократно вызывали взрывы народного негодования; во время
одного из них Педро Арбуэс, председатель инквизиционного суда в
Сарагосе, не уступавший в жестокости Торквемаде, был убит в церкви, в
1485 г. Преемники Торквемады, Диэго-Деса и особенно Хименес, архиеп.
Толедский и духовник Изабеллы, закончили дело религиозного объединения
Испании. Несколько лет спустя после завоевания Гранады мавры подверглись
гонениям за веру, несмотря на обеспечение за ними религиозной свободы
условиями капитуляционного договора 1492 г. В 1502 г. им было предписано
либо креститься, либо оставить Испанию. Часть мавров покинула родину,
большинство крестилось; однако крестившиеся мавры (мориски) не
избавились от преследований и наконец были изгнаны из Испании Филиппом
III, в 1609 г. Изгнание евреев, мавров и морисков, составлявших более 3
млн. населения и притом самого образованного, трудолюбивого и богатого,
повлекло за собой неисчислимые потери для испанского земледелия,
промышленности и торговли. В течение 70 лет цифра испанского населения
упала с 10 млн. до 6. Хименес уничтожил последние остатки епископской
оппозиции.И. введена была во все колонии и местности, зависевшие от
Испании; во всех портовых городах установлены были отделения ее,
служившие как бы карантином против занесения ереси и гибельно
отражавшиеся на испанской торговле. Испанская И. проникла в Нидерланды и
Португалию и послужила образцом для итальянских и французских
инквизиторов. В Нидерландах она установлена была Карлом V в 1522 г. и
была причиной отпадения Северных Нидерландов от Испании при Филиппе II.
В Португалии инквизиция введена была в 1536 г. и отсюда распространилась
на португ. колонии в Ост-Индии, где центром ее была Гоа. По образцу
испанской инквизиционной системы в 1542 г. в Риме учреждена была
“конгрегация св.И. “, власть которой безусловно признана была в
герцогствах Миланском и Тосканском; в Неаполит. королевстве и
Венецианской республике действия ее подлежали правительственному
контролю. Во Франции Генрих II пытался учредить И. по тому же образцу, а
Франциск II в 1559 г. перенес функции инквизиционного суда на парламент,
где для этого образовано было особое отделение, так наз. chambres
ardentes.

Действия инквизиционного трибунала облекались строгой таинственностью.
Целая система шпионства и доносов опутывала всех страшной сетью. Как
только обвиненный или заподозренный привлекался к суду И., начинался
предварительный допрос, результаты которого представлялись трибуналу.
Если последний находил дело подлежащим своей юрисдикции – что
обыкновенно и случалось, – то доносчики и свидетели снова допрашивались
и их показания вместе со всеми уликами передавались на рассмотрение
доминиканских богословов, так называемых квалификаторов св.И.; если
квалификаторы высказывались против обвиняемого, его тотчас же отводили в
секретную тюрьму, после чего между узником и внешним миром прекращались
всякие сношения. Затем следовали 3 первые аудиенции, во время которых
инквизиторы, не объявляя подсудимому пунктов обвинения, старались путем
вопросов запутать его в ответах и хитростью исторгнуть у него сознание
во взводимых на него преступлениях. В случае сознания он ставился в
разряд “раскаивающихся” и мог рассчитывать на снисхождение суда; в
случае упорного отрицания вины обвиняемого, по требованию прокурора,
вводили в камеру пыток, и здесь вымогалось у него сознание посредством
целого ряда ужасных мук, свидетельствующих о необычайной
изобретательности инквизиторов. После пытки измученную жертву снова
вводили в аудиенц-зал и только теперь знакомили ее с пунктами обвинения,
на которые требовали ответа. Обвиняемого спрашивали, желает ли он
защищаться или нет, и в случае утвердительного ответа предлагали ему
выбрать себе защитника из списка лиц, составленного его же обвинителями.
Понятно, что защита при таких условиях была не более как грубым
издевательством над жертвой трибунала. По окончании процесса,
продолжавшегося нередко несколько месяцев, снова приглашались
квалификаторы и давали свое окончательное мнение по данному делу, почти
всегда – не в пользу подсудимого. Затем следовал приговор, на который
можно было апеллировать к верховному инквизиционному трибуналу или к
папе; но апеллировать к “супреме” было бесполезно, так как она не
отменяла приговоров инквиз. судов, а для успеха апелляции в Рим
необходимо было заступничество богатых друзей, так как осужденный,
ограбленный И., значительными денежными суммами уже не располагал. Если
приговор отменялся, узника освобождали, но без всякого вознаграждения за
испытанные муки, унижения и убытки; в противном случае его ожидали
санбенито (см) и аутодафе. Кроме религиозного фанатизма и корыстолюбия,
мотивом преследования являлась нередко и личная месть отдельных членов
трибунала. Раз намеченная жертва уже не могла ускользнуть из рук св.
трибунала: ее не могли спасти ни высокое положение в церкви или
государстве, ни слава ученого или художника, ни безупречно-нравственная
жизнь. Перед И. трепетали даже государи. Ее преследований не могли
избежать даже такие лица, как исп. архиепископ Карранса, кардинал Чезаре
Борджиа и др. Всякое проявление независимой мысли преследовалось, как
ересь: это видно на примерах Галилея, Джордано Бруно, Пико ди Мирандола
и др. Особенно гибельным становится влияние И. на умственное развитие
Европы в XVI в., когда ей вместе с иезуитским орденом удалось овладеть
цензурой книг. В XVII в. число ее жертв значительно уменьшается. XVIII-й
в. с его идеями религиозной веротерпимости был временем дальнейшего
упадка и наконец полной отмены И. во многих государствах Европы: пытки
совершенно устраняются из инквизиционного процесса в Испании, а число
смертных казней сокращается до 2-3, и даже меньше, в год. В Испании И.
уничтожена была указом Иосифа Бонапарта 4 декабря 1808 г. По
статистическим данным, собранным в труде Llorente, оказывается, что
подвергшихся преследованию со стороны испанск. инквизиции с 1481 до 1809
г. было 341021 чел.; из них 31912 были сожжены лично, 17659 – in effigie
(см), 291450 подверглись тюремному заключению и другим наказаниям. В
Португалии И. сильно была ограничена в министерство Помбаля, а при
Иоанне VI (1818-26) совсем уничтожена. Во Франции она уничтожена в 1772
году, в Тоскане и Парме – в 1769 г., в Сицилии – в 1782 г., в Риме – в
1809 г. В 1814 г.И. была восстановлена в Испании Фердинандом VII;
вторично уничтоженная кортесами в 1820 г., она снова на некоторое время
возрождается, пока, наконец, в 1834 г. не упраздняется навсегда;
имущество ее обращено на погашение государственного долга. В Сардинии И.
просуществовала до 1840 г., в Тоскане – до 1852 г.; в Риме И.
восстановлена Пием VII в 1814 г. и до настоящего времени не была
отменена формальным актом [С падением светской власти папы осталась в
Риме, при папской курии, конгрегация инквизиции (sacra congregatio
romana vel universalis inquisitionis, seu sancti officii), состоящая из
кардиналов (в 1882 г. – из 13) под личным председательством папы. Эта
конгрегация была учреждена в 1542 г. папой Павлом III в качестве общего
для всей католической церкви трибунала по делам о ересях и вообще о
преступлениях против веры, а папой Сикстом V в 1587 г. возведена на
первостепенное местo среди всех конгрегаций при папском престоле.

КОНТРРЕФОРМАЦИЯ, церковно-политическое движение в Европе середины 16-17
веков во главе с папством, направленное против Реформации. В основу
программы контрреформации легли решения Тридентского собора 1545-1563
годов. Осуществлялась в основном с помощью инквизиции. Активные
проводники контрреформации – монашеские ордена.

Ересь, еретики

На языке церковной догматики Е. означает сознательное и преднамеренное
уклонение от ясно выраженного и формулированного догмата веры
христианской и вместе с тем – выделение из состава церкви нового
общества.Е. нужно различать: 1) от раскола, который означает также
обособление от состава церковного союза или общества верующих, но
вследствие несогласия подчиняться данному иерархическому авторитету, по
разногласию, действительному или мнимому, в учении обрядовом; 2) от
непреднамеренных ошибок в догматическом учении, происшедших вследствие
того, что тот или другой вопрос самой церковью не был, в данное время,
предусмотрен и предрешен символически. Такие ошибочные мнения
встречаются нередко притом у многих авторитетных учителей и даже отцов
церкви (например, у Дионисия Великого, особенно у Оригена) в первые три
века христианства, когда имела место большая свобода мнений в области
богословия, а истины церковного учения не были еще сформулированы в
символах и подробных вероизложениях соборов вселенских и поместных.

Источниками Е. обыкновенно были:

1) нежелание иудеев и язычников, а также последователей восточного
дуализма, принявших христианство, окончательно расстаться со своим
прежним религиозным и философским мировоззрением и усилия скомпилировать
в одно целое старые доктрины с новыми христианскими. Смешение восточного
дуализма с христианством произвело манихейство, ересь Вардесана,
монтанизм, мессалиан и многие др. секты, в несколько изменившемся виде
существовавшие даже в новой европейской истории (вальденсы, богомилы и
др.). Из смешения с христианством древнего иудаизма возникли самые
первые по времени секты, с которыми боролись еще апостолы и отцы церкви
II и III вв.; из стремления скомпилировать в одно целое наиболее
отвлеченные доктрины христианства (учение о Боге-Слове) с учением о
Логосе платоников и неоплатоников получили свое начало Е.
рационалистические III и IV в. (монархиане, субординационисты и т.д.).

2) Стремление более сильных умов поставить христианское учение, данное
как Богооткровенное, на один уровень с философским миросозерцанием
античного мира, обосновать его на философских и диалектических методах
последнего. Намерение у этих учителей было доброе, но по самой природе
вещей неисполнимое, и привело к рационализму, каковым и была самая
сильная Е. всех времен – арианство, с его отраслями.

3) Самобытное богословствование христианских учителей, на основании Св.
Писания и чистых начал разума, лишенное узаконенных церковью
руководительных начал – церковного предания и общего голоса вселенской
церкви. Отсутствие этих начал, при самомнении и самоуверенности, влекло
к нарушению нормального состава учения церкви. Кроме указанных трех
категорий учений – Е., расколов, непреднамеренных ошибок церковных
учителей, – вне состава символического, общеобязательного для всех
христиан учения церкви находятся еще так называемые частные или личные
мнения церковных учителей и отцов церкви о разных детальных вопросах
христианского учения, которых церковь не авторизирует своим именем, но и
не отрицает, предоставляя их благочестивой пытливости верующих (таковы,
например, некоторые мнения Евсевия Кесарийского, Григория Нисского и
др.). Этим учением о дозволенных частных мнениях православная церковь
отличается от католической, которая во всем составе христианского
богословия хочет видеть лишь догматы. На пространстве церковной истории,
от начала церкви до наших дней, непрерывной вереницей тянется ряд
бесчисленных Е., древних и новых; из повторения старых условий возникает
повторение старых, лишь видоизмененных внецерковных учений о
христианских догматах. Церковь борется с ними, опровергает их,
побеждает, а еретиков, после безуспешных попыток обратить их к своему
учению, предает отлучению. Греко-Римское государство, в интересах
спокойствия, а также “оберегаючи матерь свою, св. церковь”, подвергает
их уголовному преследованию; еще более фанатические западноевропейские
средневековые католические государства предают их сожжению, иногда не
желая различать настоящих еретиков от людей науки, не имеющей
непосредственного отношения к церковным доктринам, но по теории
средневекового католичества долженствующих состоять в зависимости от
догматики; их примеру следует (Иосиф Волоцкий – ересь жидовствующих),
хотя и не в такой степени и не без протеста лучших представителей самой
церкви, древняя допетровская, а отчасти и послепетровская Русь.

Значение ересей и расколов в истории состоит в том, что, свидетельствуя
о наличности высших духовно-нравственных интересов в обществе в данный
исторический период, они, с другой стороны, вызывали на усиленную
интеллектуальную деятельность самую церковь, побуждая ее к более
подробному раскрытию и более точному формулированию своего учения,
наконец – к систематизации его, каковая для церкви Восточной сделана
была еще в VIII в. Иоанном Дамаскиным. Полное, вполне научное изучение
ересей, особенно древних, в настоящее время представляется еще не вполне
возможным; мы знаем их доктрины отчасти только по тем очеркам, какие
находятся в ересеологических (описательных) сочинениях древних церковных
писателей (ереси трех первых веков), а ереси четвертого и пятого веков –
почти исключительно по их опровержениям отцами церкви того времени.
Сочинения самих еретиков (древних) истреблялись церковью столь же
ревностно, как истреблялись в века языческих гонений списки Св. Писания
и сочинения самих отцов церкви. Лишь недавние находки (подлинный символ
древних гностиков, сочинения еретика IV века Прискиллиана) дают
основание предполагать, что дальнейшее изучение главных рукописных
библиотек, как, например, афонская или ватиканская, откроет новые данные
для более близкого знакомства с древними ересями.

Византийская империя. (дополнение)

Палеологовский период в истории, культуре и искусстве Византии получил
свое название по имени правящей династии византийских императоров
(1259–1453). На фоне затяжного политического и экономического кризиса,
перед самой гибелью Империи, искусство палеологовского периода
процветало, выразив самые главные проблемы православной духовности и
подытожив весь путь, пройденный от раннехристианской эпохи. Искусство
Византии эпохи Палеологов принято называть “палеологовским ренессансом”
за его особую приверженность Палеологовский период в истории, культуре и
искусстве Византии получил свое название по имени правящей династии
византийских императоров (1259–1453). На фоне затяжного политического и
экономического кризиса, перед самой гибелью Империи, искусство
палеологовского периода процветало, выразив самые главные проблемы
православной духовности и подытожив весь путь, пройденный от
раннехристианской эпохи.

Искусство Византии эпохи Палеологов принято называть “палеологовским
ренессансом” за его особую приверженность идеалам античной классики,
нередко буквальное следование греко-римским образцам, патриотическое
культивирование эллинской культуры. Выдающимися монументальными
ансамблями Палеологовского периода являются мозаики и фрески церкви
Христа Пантократора монастыря Хора (Кахрие-джами) и мозаки церкви
Богоматери Памакаристос (Фетие-джами) в Константинополе, мозаики церкви
Святых апостолов в Фессалонике. Внутри искусства Палеологовского
ренессанса под воздействием мистического богословия исихазма,
представителем которого в 14 в. стал св. Григорий Палама, зародилось
новое искусство, воспринявшее Палеологовский период в истории, культуре
и искусстве Византии получил свое название по имени правящей династии
византийских императоров (1259–1453). На фоне затяжного политического и
экономического кризиса, перед самой гибелью Империи, искусство
палеологовского периода процветало, выразив самые главные проблемы
православной духовности и подытожив весь путь, пройденный от
раннехристианской эпохи. Искусство Византии эпохи Палеологов принято
называть “палеологовским ренессансом” за его особую приверженность
идеалам античной классики, нередко буквальное следование греко-римским
образцам, патриотическое культивирование эллинской культуры. Выдающимися
монументальными ансамблями Палеологовского периода являются мозаики и
фрески церкви Христа Пантократора монастыря Хора (Кахрие-джами) и мозаки
церкви Богоматери Памакаристос (Фетие-джами) в Константинополе, мозаики
церкви Святых апостолов в Фессалонике. Внутри искусства Палеологовского
ренессанса под воздействием мистического богословия исихазма,
представителем которого в 14 в. стал св. Григорий Палама, зародилось
новое искусство, воспринявшее весь репертуар классического византийского
искусства, но с совершенно отменяющей ценности античного художественного
языка спиритуальностью, вдохновенностью. Золотой свет, ранее освещавший
лики икон, теперь ими источается, золотой ассист истончает материю –
земная природа и земная красота одухотворены и преображены (из самых
замечательных образов эпохи – икона Христа Пантократора 1363 года из
Эрмитажа в Петербурге). Интеллектуальная жизнь Византии в 14–15 вв.
также максимально насыщена. В Мистре процветала школа Гемиста Плифона,
византийское богословие эпохи представляло творчество Григория Паламы,
Николая Кавасилы и ряда. Значительным в 14–15 вв. стало влияние
византийской культуры на европейскую мысль.

Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter