Содержание.
TOC \o “1-1” Введение. 2
Глава I. Церковь и государство в XVII веке. PAGEREF _Toc451056057 \h
3
Глава II. Никон. Деятельность московского кружка ревнителей древнего
благочестия. PAGEREF _Toc451056058 \h 4
Глава III. Возвышение Никона. PAGEREF _Toc451056059 \h 7
Глава IV. Церковная реформа. PAGEREF _Toc451056060 \h 10
Глава V. Падение Никона. PAGEREF _Toc451056061 \h 12
Глава VI. Влияние церковной реформы на социальную жизнь России.
Церковный раскол. PAGEREF _Toc451056062 \h 15
Заключение. PAGEREF _Toc451056063 \h 18
Примечания. PAGEREF _Toc451056064 \h 20
Список использованных источников и литературы. PAGEREF _Toc451056065
\h 21
Введение.
Личность патриарха Никона и его церковная реформа оставили глубокий след
в истории России. Со времен крещения Руси церковь всегда играла
значительную роль в жизни общества и даже определяла внутреннюю и
внешнюю политику государства, хотя и находилась всегда под властью
государства. Иногда она объединяла страну, иногда – раскалывала на
противоборствующие лагери. В XVI веке ее роль несколько упала вследствие
усиления самодержавной царской власти. Но затем назрела необходимость
церковной реформы и патриархом, главой русской православной церкви, стал
Никон.
Тысячелетняя история России хранит немало загадок. Но одной из множества
ее проблем является выбор пути развития. Но во время всех серьезных
политических и социальных преобразований у руля стояла сильная личность,
способная повести людей за собой.
Нельзя объяснить лишь объективными историческими процессами реформы
Петра I или революции. Так какова же роль личности в истории? Может ли
один человек или группа людей изменить что-либо? Этот вопрос особенно
актуален в наше время, когда множество политических партий обещают
коренные преобразования. А в действительности, способны ли они выполнить
это?
Целью моей работы является: показать влияние церкви на социальную и
политическую жизнь России второй половины XVI века, объективную
необходимость и важность церковной реформы и роль личности патриарха
Никона в церковной реформе, которая повлекла за собой серьезные
последствия во внутренней, а возможно, и во внешней политике России.
При написании данного реферата я использовала статью О. Ф. Козлова «Дело
Никона», опубликованную в №1 журнала «Вопросы истории» за 1976 год,
книгу «Вехи истории», рассматривающую церковь во все периоды ее
существования, «Историю русской церкви» Н. М. Никольского, издание
Спасо-Преображенского Валаамского монастыря «История русской церкви» и
некоторые другие источники.
Глава I. Церковь и государство в XVII веке.
По мере развития российского самодержавия все острее вставал на повестку
дня вопрос о приоритете государственной власти над церковной. В период
феодальной раздробленности русская церковь сыграла существенную роль в
объединении страны для борьбы с монголо-татарским нашествием. Однако при
всем своем стремлении играть самостоятельную роль, русская православная
церковь всегда находилась в зависимости от государственной власти. Этим
она сильно отличалась от римско-католической церкви, обладавшей полной
самостоятельностью в церковных делах.
Превращение церкви из орудия господства феодалов в орудие господства
дворянского государства получило свое завершение в XVII веке, когда
после смуты дворянство окончательно захватило руководящее положение в
Московском государстве. Это коснулось и церкви. Она потеряла
значительную часть своего влияния, и даже патриарх был вынужден
считаться с постоянным контролем со стороны царя и боярской думы.
Это изменение в положении церкви имело под собой экономическое
основание. Правда, абсолютные размеры церковных вотчин и численность
церковных людей были в XVII веке весьма внушительны: патриарху,
митрополитам и епископам принадлежало в конце века около 37000 дворов, в
которых числилось около 440000 душ тяглового населения; кроме того,
значительные земли принадлежали отдельным монастырям. Но, все-таки, по
сравнению с дворянским государством, это было не так много. Росли
торгово-промышленные города и слободы. Дворянство ревниво следило за
церковным хозяйством и продолжало принимать меры против его роста.
Московское правительство провело на соборе 1580 г. постановление,
согласно которому запрещалось давать монастырям вотчины на помин души, а
также вообще запрещалось церковным лицам и учреждениям покупать и брать
в залог земли. Смута парализовала действие этого правила; но в 1649 г.
при составлении Уложения оно было восстановлено, расширено и введено в
жизнь в качестве общегосударственного закона. Именно Соборное Уложение
постановило (гл. XVII, ст. 42): «Патриарху и митрополитом и
архиепископом и епископом, и в монастыри ни у кого родовых, и
выслуженных и купленных вотчин не покупати, и в заклад не имати, и за
собою не держати, и по душам в вечный поминок не имати некоторыми делы…»
Уложение окончательно уничтожило церковную юрисдикцию по отношению к
церковным людям по гражданским и уголовным делам. Эти меры помимо их
юридического значения наносили церкви немалый материальный ущерб, лишая
ее постоянных и крупных доходов в виде судебных пошлин.
Инициатива учреждения патриаршества исходила от царя. Все они были
«избраны» соборами по указанию царя.
Царь вмешивался не только в административные, финансовые и судебные
дела. Он также издавал распоряжения о соблюдении постов, служении
молебнов, порядке в церквях. И нередко эти указы отправлялись не
архиереям, а царским воеводам, которые ревностно следили за их
выполнением и наказывали ослушников.
Таким образом, главенство в церкви во всех отношениях фактически
принадлежало царю, а не патриарху. Это положение в церковных кругах не
только не считалось ненормальным, но даже признавалось соборами
официально.
Церковная реформа 50-60-х годов XVII века была вызвана стремлением
укрепить централизацию русской церкви аналогично другим звеньям
государственного аппарата.
Глава II. Никон. Деятельность московского кружка ревнителей древнего
благочестия.
Обеспокоенность «нестроениями» в церковной жизни возросла во второй
половине 40 – начале 50-х годов. Это нашло выражение в деятельности
московского кружка ревнителей благочестия (или «боголюбцев») и в
требованиях отдельных светских феодалов, участников земского собора
1648—1649 гг. В кружок ревнителей благочестия входили как духовные, так
и светские лица. Его главой был протопоп кремлевского Благовещенского
собора и духовный отец царя Стефан Вонифатьев. В кружок входили царь
Алексей Михайлович, любимец царя его постельничий Ф. М. Ртищев, сестра
постельничего А. М. Ртищева, архимандрит Новоспасского монастыря Никон
(позже – митрополит и патриарх), дьякон Благовещенского собора Федор
Иванов, провинциальные ревнители благочестия: священники Иван Неронов,
Аввакум Петров, Даниил, Лазарь, Логгин и другие. Начинания кружка
поддерживали и другие светские и духовные лица, в числе которых был
воспитатель царя боярин Б. И. Морозов.
Члены кружка добивались устранения прямых нарушений богослужебного чина,
в частности «многогласия», усиления «учительного» элемента за счет
введения проповедей, поучений и издания религиозной литературы для
чтения, устранения разночтений и разногласия в церковных чинах,
повышения нравственного уровня духовенства, в том числе и носителей
церковной власти.
В 1648 г. Никон стал митрополитом новгородским и псковским. Тогда же
Стефан Вонифатьев добился перевода Ивана Неронова из Нижнего Новгорода в
Москву и назначения его протопопом Казанского собора, а несколько позже
состоялись назначения протопопами других ревнителей благочестия:
Аввакума Петрова – в Юрьевец-Поволжский, Даниила – в Кострому, Лазаря –
в Романов и Логгина – в Муром. Однако эти начинания не привели к
желаемым результатам. У новых протопопов, которые ввели «единогласие» и
дополнили службы проповедями и поучениями, не оказалось последователей
среди приходского духовенства. Нетерпеливый и решительный протопоп
Аввакум Петров пытался поднять благочестие священников и верующих
Юрьевца-Поволжского принудительными мерами, но это кончилось возмущением
населения и избиением протопопа.
Среди членов кружка не было единства в оценке расхождений в богословской
системе и церковно-обрядовой практике, существовавших между русской и
греческой церквами. По этому вопросу возникли две точки зрения, и кружок
разделился на две группы.
Одну группу составили провинциальные ревнители благочестия – протопопы
Иван Неронов, Аввакум Петров, Даниил, Лазарь и Логгин, а также дьякон
Благовещенского собора Федор Иванов. Их сторонником был первоначально и
Никон. Они придерживались традиционного для русского духовенства
взгляда, который утвердился в XVI в. Его сторонники считали, что отличие
чина богослужения и обрядов греческой церкви от русских является
показателем утраты греками истинной православной веры, что было, по их
мнению, следствием завоевания Византии турками, подчинения греков
«безбожным» завоевателям и сношений греческой церкви с «латинской»
(«еретической») римской церковью. Они считали также, что вследствие
реформы Петра Могилы (киевский митрополит с 1632 по 1647 г.) истинную
веру утратила и украинская церковь.
Вторую группу составили царь Алексей Михайлович, Стефан Вонифатьев, Ф.
М. Ртищев и другие столичные члены кружка. Позже к ним присоединился
Никон. Они отказались (в известной мере – по политическим мотивам) от
традиционной оценки греческой церкви, как уклонившейся от истинной веры.
Новую ее оценку они выразили в «Книге о вере», изданной в 1648 г. по
инициативе Стефана Вонифатьева, в частности в положении о том, что и в
«нынешнее время в неволе турецкой християне веру православную целу
соблюдают, …да заградятся всякая уста глаголющих неправду …на
смиренных греков». Эта группа ревнителей благочестия считала необходимым
устранить расхождения в богословской системе и церковно-обрядовой
практике между церквами на основе греческого образца. Это предложение
получило поддержку узкого, но влиятельного круга духовных и светских лиц
в России, в том числе патриарха Иосифа, и церковных иерархов Украины. Не
дожидаясь решения вопроса о путях проведения унификации богословской
системы и церковно-обрядовой практики, которое надлежало принять
церковному собору, царь и другие столичные ревнители благочестия
осуществили некоторые меры, положившие начало исправлению русских
богослужебных книг по греческим образцам. Так, из Киева были приглашены
в Москву ученые монахи, хорошо знавшие греческий язык, для исправления
книг. Приехали в Москву в 1649 г. Епифаний Славинецкий и Арсений
Сатановский, а в 1650 г. – Дамаскин Птицкий.
Наибольшее недовольство патриарха Иосифа вызвало самочинное введение
ревнителями благочестия «единогласия» в ряде соборов и приходских храмов
и их вмешательство (благодаря принадлежности к кружку царя Алексея) в
назначения архиереев, архимандритов и протопопов. Чтобы положить конец
этому вмешательству, патриарх Иосиф на церковном соборе 11 февраля 1649
г., созванном по распоряжению царя, использовал слабость позиции
ревнителей благочестия в вопросе о «единогласии». Ревнители благочестия,
настаивая на «единогласии», не предусматривали сокращения богослужебного
текста, поэтому службы становились настолько продолжительными, что
многие верующие не выстаивали их до конца. Таким образом, верующие
лишались установленной для них «духовной пищи». Пропуск же службы или
досрочный уход с нее считались большим грехом. Поэтому при рассмотрении
11 февраля 1649 г. по инициативе царя предложения ревнителей благочестия
о введении в приходских церквах «единогласия» патриарх и архиереи
отвергли предложение о введении «единогласия».
Царь Алексей Михайлович был недоволен решением церковного собора и
поведением патриарха. Он не утвердил этого решения, но и не мог отменить
его своей властью. В итоге царь потребовал передать вопрос о
«единогласии» на рассмотрение константинопольского патриарха. Переписка
заняла два года. В ответ на послание Иосифа, константинопольский
патриарх, угождая по спорному вопросу царю, писал, что «единогласие» и в
приходских церквах «не только подобает, но и непременно должно быть». В
связи с этим в 1651 г. был созван новый церковный собор. Он отменил
решение предыдущего собора и постановил «пети во святых божиих церквах,
…псалмы и псалтирь говорить в один голос, тихо и неспешно». Патриарх и
его сторонники выразили свое недовольство вмешательством светской власти
в церковно-обрядовые дела. Это было осуждение намерений царя и близких к
нему ревнителей благочестия самим осуществить церковную реформу.
Глава III. Возвышение Никона.
До июля 1652 г., то есть до избрания на патриарший престол Никона
(патриарх Иосиф умер 15 апреля 1652 г.), положение в церковно-обрядовой
сфере оставалось неопределенным. Протопопы и священники из ревнителей
благочестия и митрополит Никон в Новгороде, не считаясь с решением
церковного собора 1649 г. об умеренном «многогласии», добивались
совершения «единогласной» службы. Напротив, приходское духовенство,
отражая настроения прихожан, не выполняло решения церковного собора 1651
г. о «единогласии», в связи с чем в большинстве церквей сохранились
«многогласные» службы. Результаты исправления богослужебных книг не
внедрялись в практику, так как не было церковного одобрения этих
исправлений. Эта неопределенность более всего беспокоила царскую власть.
Во внешнеполитическом плане первостепенное значение приобрели для нее
вопросы воссоединения Украины с Россией и войны с Речью Посполитой, что
было связано с началом в 1648 г. освободительной войны украинского
народа против власти шляхетской Польши (уже в 1649 г. в Москву прибыл
представитель Б. Хмельницкого С. Мужиловский с предложением принять
Украину под власть России). Приступать к решению этих вопросов, не
устранив религиозно-обрядовых расхождений между русской и греческой
церквами и не преодолев отрицательного отношения русских православных
иерархов к церкви Украины, было, по меньшей мере, неосторожно. Однако
события 1649 – 1651 гг. в церковной сфере и особенно ухудшение
взаимоотношений между светской и церковной властями сыграли отчасти и
положительную роль. Их следствием было то, что царь и его ближайшее
светское окружение почувствовали сложность и грандиозность перемен,
которые предстояло осуществить в религиозной области, и невозможность
проведения такого рода реформы без теснейшего союза с церковной властью.
Алексей Михайлович понял также, что недостаточно иметь во главе церкви
сторонника такой реформы. Успешное осуществление преобразования
церковной жизни России по греческому образцу было доступно только
сильной патриаршей власти, обладавшей самостоятельностью и высоким
политическим авторитетом и способной централизовать церковное
управление. Это определило последующее отношение царя Алексея к
церковной власти.
Выбор царя пал на Никона, и этот выбор поддержал царский духовник Стефан
Вонифатьев. Казанский митрополит Корнилий и находившиеся в столице
ревнители благочестия, не посвященные в планы царя, подали челобитную с
предложением избрать в патриархи Стефана Вонифатьева, наиболее
влиятельного и авторитетного члена кружка. Реакции царя на челобитную не
последовало, а Стефан уклонился от предложения и настойчиво рекомендовал
своим единомышленникам кандидатуру Никона. Последний тоже был членом
кружка. Поэтому ревнители благочестия в новой челобитной царю
высказались за избрание в патриархи Никона, бывшего тогда новгородским
митрополитом.
Никон (до пострижения в монахи—Никита Минов) обладал всеми нужными царю
Алексею качествами. Он родился в 1605 г. в Нижегородском уезде в семье
крестьянина. Богато одаренный от природы энергией, умом, прекрасной
памятью и восприимчивостью, Никон рано, с помощью сельского священника,
овладел грамотой, профессиональными знаниями служителя церкви и уже в 20
лет стал священником в своем селе. В 1635 г. он постригся в монахи в
Соловецком монастыре и был назначен в 1643 г. игуменом Кожеозерского
монастыря. В 1646 г. Никон по делам монастыря оказался в Москве, где и
встретился с царем Алексеем. Он произвел самое благоприятное впечатление
на царя и потому получил место архимандрита влиятельного столичного
Новоспасского монастыря. Новоиспеченный архимандрит сблизился со
Стефаном Вонифатьевым и другими столичными ревнителями благочестия,
вошел в их кружок, неоднократно беседовал о вере и обрядах с
иерусалимским патриархом Паисием (когда тот находился в Москве) и стал
активным церковным деятелем. Перед царем он выступал чаще всего в
качестве ходатая за бедных, обездоленных или невинно осужденных, и
завоевал его расположение и доверие. Став в 1648 г. по рекомендации царя
новгородским митрополитом, Никон проявил себя как решительный и
энергичный владыка и ревностный поборник благочестия. Царю Алексею
Михайловичу импонировало и то, что Никон отошел от точки зрения
провинциальных ревнителей благочестия на церковную реформу и стал
сторонником плана преобразования церковной жизни России по греческому
образцу.
Никон считал себя единственным реальным кандидатом в патриархи. Суть его
далеко идущих планов сводилась к тому, чтобы ликвидировать зависимость
церковной власти от светской, поставить ее в церковных делах выше
царской власти и самому, став патриархом, занять, по меньшей мере,
равное с царем положение в управлении Россией.
Решительный шаг последовал 25 июля 1652 г., когда церковный собор уже
избрал Никона патриархом и царь одобрил результаты выборов. В этот день
в кремлевском Успенском соборе для посвящения новоизбранного в патриархи
собрались царь, члены царской фамилии, боярская дума и участники
церковного собора. Никон появился лишь после посылки к нему ряда
делегаций от царя. Никон объявил, что не может принять сан патриарха.
Свое согласие он дал только после «моления» царя и присутствовавших в
соборе представителей светской и церковной власти. Этим «молением» они,
и, прежде всего царь Алексей Михайлович, обязались слушаться Никона во
всем, что он будет «возвещать» им о «догматах божиих и о правилах»,
слушаться его «яко начальника в пастыря и отца краснейшаго».1 Этот акт
существенно поднял престиж нового патриарха.
Светская власть приняла условия Никона потому, что считала эту меру
полезной для проведения церковной реформы, а самого патриарха – надежным
сторонником плана реформы. Более того, ради решения первоочередных
внешнеполитических задач (воссоединение с Украиной, война с Речью
Посполитой), чему должна была содействовать церковная реформа, светская
власть пошла на новые уступки. Царь отказался от вмешательства в
действия патриарха, затрагивавшие церковно-обрядовую сферу. Он допустил
также участие Никона в решении всех интересовавших патриарха
внутриполитических и внешнеполитических дел, признал Никона своим
другом, и стал именовать его великим государем, то есть, как бы
пожаловал ему титул, который из прежних патриархов имел только Филарет
Романов. В итоге возник тесный союз светской и церковной властей в форме
«премудрой двоицы», то есть царя и патриарха.
Патриарх Никон вскоре после своего избрания стал самовластным владыкой
русской церкви. Он начал с устранения вмешательства в церковные дела
своих прежних единомышленников по кружку ревнителей благочестия. Никон
даже велел не допускать к себе протопопов Ивана Неронова, Аввакума,
Даниила и других. Их жалобы не поддержали ни царь, ни Стефан Вонифатьев,
ни Ф. М. Ртищев, которые уклонялись от вмешательства в действия
патриарха.
Уже в конце 1652 г. некоторые из настоятелей монастырей, чтобы угодить
Никону, стали раболепно именовать его великим государем. Их примеру
последовали архиереи.2 В 50-х годах XVII в. благодаря энергичной и
решительной деятельности Никона был осуществлен комплекс мер, которые
определили содержание и характер церковной реформы.
Глава IV. Церковная реформа.
Ее проведение началось весной 165З г., почти сразу же после принятия
царем и боярской думой окончательного решения о включении Украины в
состав Российского государства. Это совпадение не было случайным.
Первым шагом стало единоличное распоряжение патриарха, затронувшее два
обряда, поклоны и перстосложение при крестном знамении. В памяти от 14
марта 1653 г., разосланной по церквам, было сказано, что впредь верующим
«не подобает во церкви метания творити на колену, но в пояс бы всея
творити поклоны, еще же и трема персты бы есте крестились» (вместо
двух). При этом в памяти не содержалось никакого обоснования
необходимости данной перемены в обрядах. К тому же предписание патриарха
не было подкреплено авторитетом церковного собора. Такое начало реформы
нельзя назвать удачным. Ведь это решение затронуло наиболее привычные
обряды, которые духовенство и верующие считали показателем истинности
своей веры. Поэтому неудивительно, что изменение поклонов и
перстосложения вызвало недовольство верующих. Открыто это выразили
провинциальные члены кружка ревнителей благочестия. Протопопы Аввакум и
Даниил подготовили обширную челобитную, в которой указали на
несоответствие нововведений установлениям русской церкви. Челобитную они
подали царю Алексею, но царь передал ее Никону. Распоряжение патриарха
осуждали также протопопы Иван Неронов, Лазарь и Логгин и дьякон Федор
Иванов. Их суждения сеяли недоверие и враждебность к реформе и, конечно
же, подрывали авторитет патриарха. Поэтому Никон решительно пресек
протест своих прежних единомышленников. Ивана Неронова он сослал под
крепкий надзор в Спасокаменный монастырь в Вологодском уезде, Аввакума –
в Сибирь, Даниила – в Астрахань, лишив его сана священнослужителя, и т.
д. Кружок ревнителей благочестия распался и прекратил свое
существование.
Последующие решения Никона были более обдуманными и подкреплялись
авторитетом церковного собора и иерархов греческой церкви, что придало
этим начинаниям видимость решений всей русской церкви, которые
поддержала «вселенская» (то есть константинопольская) православная
церковь. Такой характер имели, в частности, решения о порядке
исправлений в церковных чинах и обрядах, утвержденные весной 1654 г.
церковным собором.
Перемены в обрядах были осуществлены на основе современных Никону
греческих книг и практики константинопольской церкви, сведения о которой
реформатор получал главным образом от антиохийского патриарха Макария.
Решения об изменениях обрядового характера были утверждены церковными
соборами, созванными в марте 1655 г. и в апреле 1656 г. Эти решения
ликвидировали различие в церковно-обрядовой практике между русской и
константинопольской церквами. Большинство перемен касалось оформления
церковной службы и действий священно- и церковнослужителей во время
богослужения. Всех верующих затронула замена двоеперстия на троеперстие
при совершении крестного знамения, «трисоставного» (восьмиконечного)
креста на двоечастный (четырехконечный), хождения во время обряда
крещения по солнцу («посолонь») на хождение против солнца и некоторые
другие перемены в обрядах.
Существенное значение для служителей церкви и верующих имело также
исключение из служб, в основном из литургии, архиерейской молитвы,
отпуста3 и некоторых ектений4. Это повлекло за собой значительное
сокращение объема текста, укорочение церковной службы и способствовало
утверждению «единогласия».
В 1653 – 1656 гг. проводилось также исправление богослужебных книг.
Официально необходимость в исправлениях мотивировалась на соборе 1654 г.
тем, что в старопечатных книгах было много ошибок, вставок, и тем, что
русский богослужебный чин очень существенно отличался от греческого. Для
этого было собрано большое количество греческих и славянских книг, в том
числе и древних рукописных. Из-за наличия расхождений в текстах
собранных книг справщики (с ведома Никона) взяли за основу текст,
являвшийся переводом на церковнославянский язык греческого служебника
XVII в., который, в свою очередь, восходил к тексту богослужебных книг
XII—XV вв. По мере сравнения этой основы с древними славянскими
рукописями в ее текст вносили отдельные исправления. В итоге в новом
служебнике (сравнительно с прежними русскими служебниками) отдельные
псалмы стали короче, другие – полнее, появились новые слова и
выражения, троение «аллилуйи» (вместо двоения), написание имени Христа
Иисус (вместо Исус) и т. д. Новый служебник был одобрен церковным
собором 1656 г. и вскоре опубликован.
За семь веков, прошедших после религиозной реформы князя Владимира,
весь греческий богослужебный чин очень изменился. Двоеперстие (вошедшее
в обычай взамен прежнего единоперстия), которому первые греческие
священники научили русских и балканских славян и которое до середины
XVII века держалось также в киевской и сербской церкви, в Византии
заменилось пол влиянием борьбы с несторианами троеперстием (конец XII
века); также изменилось перстосложение при благословении; все
богослужебные чины стали короче, некоторые важные песнопения были
заменены другими. Так, были изменены и сокращены чины миропомазания и
крещения, покаяния, елеосвящения и брака. Больше всего изменений
оказалось в литургии. В результате, когда Никон заменил старые книги и
обряды новыми, получилось как бы введение «новой веры».
Большинство духовенства отнеслось к новоисправленным книгам
отрицательно. К тому же среди приходского духовенства и монахов было
много малограмотных, которым приходилось переучиваться с голоса, что
было для них очень трудным делом. В таком же положении оказалось
большинство городского духовенства и даже монастыри.
Глава V. Падение Никона.
Никон и в решении дел, относившихся к компетенции царской власти, стал в
1654—1656 гг. «великим государем», фактическим соправителем Алексея
Михайловича. Летом 1654 г., когда в Москве вспыхнула эпидемия чумы,
Никон содействовал выезду царской семьи из столицы в безопасное место.
Во время войны с Речью Посполитой и со Швецией царь надолго покидал
столицу. В эти месяцы Никон играл роль главы правительства и
самостоятельно решал гражданские и военные дела. Правда, для наблюдения
в Москве оставалась комиссия боярской думы, а более важные дела
пересылали для решения в поход царю и боярской думе. Но Никон подчинил
комиссию боярской думы своей власти. В отсутствие царя, она стала
докладывать все дела ему. В приговорах по делам появилась даже формула:
«…святейший патриарх указал и бояре приговорили». Для докладов члены
комиссии боярской думы и приказные судьи являлись в патриарший дворец и
здесь ожидали приема. Во время приемов Никон вел себя надменно, в том
числе и по отношению к самым родовитым боярам. Это поведение патриарха
задевало спесь царедворцев, но в 1654—1656 гг. они не только терпели, но
и раболепствовали перед ним.
Самомнение Никона и его активность росли вместе с успехами внешней
политики России, так как в определении ее курса он тоже принимал
деятельное участие.
Но за неудачи 1656—1657 гг. во внешней политике окружение царя возложило
вину на Никона. Активным вмешательством буквально во все дела
государства и стремлением навязать всюду свои решения, в том числе путем
угроз (по меньшей мере дважды из-за несогласия царя с его «советами»
Никон угрожал оставлением патриаршей кафедры), стал тяготиться и царь.
Началось охлаждение отношений между ними. Патриарха реже стали
приглашать в царский дворец, Алексей Михайлович все чаще общался с ним с
помощью посыльных из царедворцев и делал попытки ограничить его власть,
с чем, конечно, не желал мириться Никон. Эту перемену использовали
светские и духовные феодалы. На Никона возводились обвинения в нарушении
законов, корыстолюбии и жестокости.
Открытое столкновение между царем и патриархом, которое привело к
падению Никона, произошло в июле 1658 г. Поводом для него послужило
оскорбление окольничим Б. М. Хитрово патриаршего стряпчего князя Д.
Мещерского 6 июля во время приема в Кремле грузинского царевича
Теймураза (Никон не был приглашен). Патриарх письмом потребовал от царя
немедленного наказания Б. М. Хитрово, но получил лишь записку с
обещанием расследовать дело и увидеться с патриархом. Никон не
удовлетворился этим и расценил происшествие как открытое пренебрежение к
его сану главы русской церкви. 10 июля 1658 г. царь не появился на
торжественной обедне в Успенском соборе. Пришедший вместо него князь Ю.
Ромодановский сказал Никону: «Царское величество почтил тебя как отца и
пастыря, но ты этого не понял, теперь царское величество велел мне
сказать тебе, чтоб ты впредь не писался и не назывался великим государем
и почитать тебя впредь не будет».5 По окончании службы Никон объявил об
оставлении патриаршей кафедры. Он рассчитывал, что его беспрецедентный
шаг вызовет замешательство в правительственных кругах и в стране, и
тогда он сможет диктовать условия своего возвращения царю. Подобное
положение не устраивало царскую власть.
Единственный выход из создавшегося положения заключался в низложении
Никона и выборе нового патриарха. С этой целью в 1660 г. был созван
церковный собор, вынесший решение о лишении его патриаршеского престола
и священства, предъявив Никону обвинение в самовольном удалении с
патриаршей кафедры. Епифаний Славинецкий, выступив, указал на
незаконность решения собора, так как Никон не был повинен в еретичестве,
и судить его имели право лишь другие патриархи. Учитывая международную
известность Никона, царь был вынужден согласиться и распорядиться
созвать новый собор с участием вселенских патриархов.
Чтобы склонить на свою сторону восточных патриархов, Никон попытался
вступить с ними в переписку.
В ноябре 1666 г. патриархи прибыли в Москву. 1 декабря Никон предстал
перед собором церковных иерархов, на котором присутствовал царь с
боярами. Все обвинения патриарх или отрицал, или ссылался на свое
неведение. Никона приговорили к лишению патриаршего престола, но
сохранили за ним прежний титул, запретив вмешиваться «в мирские дела
Московского государства и всея России, кроме своих трех монастырей,
данных ему и вотчин их; в них бо, аще хочет, да рассуждает мирские
дела».6
Восточные патриархи стремились восстановить взаимоотношения двух властей
на основе византийского принципа «премудрой двоицы». При этом пределы
обеих властей устанавливались следующим образом: «Патриарх да не
вступитца в царские вещи царского двора, и да не отступит вне предел
церковных, яко же и царь имати и хранит чин свой». При этом делалась
оговорка: « но егда будет еретик и неправо править, тогда весма подобает
патриарху противостояти ему и опасите его».7 Тем самым собор дал
церковной власти грозное оружие, которое патриарх мог пустить в ход,
объявив политику царя еретической. Такое решение не удовлетворило
правительство.
12 декабря был объявлен окончательный приговор по делу Никона. Местом
ссылки низложенного патриарха определили Ферапонтов монастырь.
Но вопрос о соотношении «священства» и мирской власти оставался
открытым. В конце концов, спорящие стороны пришли к компромиссному
решению: «Царь имеет преимущество в делах гражданских, а патриарх – в
церковных».8 Это решение осталось не скрепленным подписями участников
собора и не вошло в состав официальных деяний собора 1666-1667 гг.
Глава VI. Влияние церковной реформы на социальную жизнь России.
Церковный раскол.
Введение новых обрядов и богослужения по исправленным книгам многие
восприняли как введение новой религиозной веры, отличной от прежней,
«истинно православной». Возникло движение сторонников старой веры –
раскол, родоначальниками которого были провинциальные ревнители
благочестия. Они стали идеологами этого движения, состав участников
которого был неоднородным. Среди них было много малообеспеченных
служителей церкви. Выступая за «старую веру», они выражали недовольство
усилением гнета со стороны церковных властей. Большинство же сторонников
«старой веры» составляли посадские люди и крестьяне, недовольные
укреплением феодально-крепостнического режима и ухудшением своего
положения, что они связывали с нововведениями, в том числе и в
религиозно-церковной сфере. Реформу Никона не приняли и отдельные
светские феодалы, архиереи и монахи. Уход Никона породил у сторонников
«старой веры» надежды на отказ от нововведений и возвращение к прежним
церковным чинам и обрядам. Сыски раскольников, проведенные царскими
властями, показали, что уже в конце 50—начале 60-х годов XVII в. в
некоторых местностях это движение приобрело массовый характер. При этом
среди сысканных раскольников наряду со сторонниками «старой веры»
оказалось немало последователей учения монаха Капитона, то есть людей,
отрицавших необходимость профессионального духовенства и церковных
властей.
В этих условиях руководителем православной церкви России стала царская
власть, которая после 1658 г. сосредоточилась на решении двух основных
задач — закреплении результатов церковной реформы и преодолении кризиса
в церковном управлении, вызванного оставлением Никоном патриаршей
кафедры. Этому призваны были содействовать сыски раскольников,
возвращение из ссылки протопопа Аввакума, Даниила и других
священнослужителей, идеологов раскола, и попытки правительства склонить
их к примирению с официальной церковью (Иван Неронов примирился с ней
еще в 1656 г.). Решение этих задач растянулось почти на восемь лет, в
основном из-за противодействия Никона.
Новым патриархом церковный собор избрал архимандрита Троице-Сергиева
монастыря Иоасафа. По требованию восточных патриархов созванный собор
осудил старые обряды и отменил постановление Стоглавого собора 1551 г.
об этих обрядах, как необоснованные. Верующие, которые придерживались
старых обрядов и защищали их, были осуждены как еретики; было предписано
отлучать их от церкви, а светской власти – судить их гражданским судом
как противников церкви. Решения собора о старых обрядах способствовали
оформлению и закреплению раскола русской православной церкви на
официальную, господствовавшую в обществе, церковь и старообрядческую.
Последняя в тех условиях была враждебной не только официальной церкви,
но и тесно связанному с ней государству.
В 1650—1660-х годах возникло движение сторонников «старой веры» и
раскола в русской православной церкви.
Большим спросом пользовались занимательные художественные повествования,
истерические сочинения, в том числе с критикой церковных порядков.
Борясь со стремлением к светскому образованию, церковники настаивали на
том, что только путем изучения священного писания и богословской
литературы верующие могут достичь истинного просвещения, очищения души
от грехов и душевного спасения—главной цели земной жизни человека.
Западное влияние они расценивали как источник проникновения в Россию
вредных иноземных обычаев, нововведений и враждебных православию
взглядов католицизма, лютеранства и кальвинизма. Поэтому они были
сторонниками национальной замкнутости России и противниками ее сближения
с западными государствами.
Последовательным выразителем и проводником политики враждебности и
нетерпимости к старообрядчеству и иным церковным противникам, иноверию,
иноземцам, их вере и обычаям, к светским знаниям был Иоаким – патриарх
с 1674 по 1690 г. Противниками стремления к светским знаниям, сближения
с Западом и распространения иноземной культуры и обычаев были также
вожди раскола, в их числе протопоп Аввакум, и сложившиеся в последней
трети XVII в. старообрядческие религиозные общины.
Царская власть активно поддержала церковь в борьбе с расколом и
иноверием и использовала при этом всю мощь государственного аппарата.
Она выступила также инициатором новых мер, направленных на
совершенствование церковной организации и дальнейшую ее централизацию.
Раскол последней трети XVII в. – это сложное социально-религиозное
движение. В нем участвовали сторонники «старой веры» (они составляли
большинство участников движения), члены различных сект и еретических
течений, не признававшие официальную церковь, враждебные ей и
государству, тесно связанному с этой церковью. Враждебность раскола
официальной церкви и государству определялась отнюдь не расхождениями
религиозно-обрядового характера. Ее обусловили прогрессивные стороны
идеологии данного движения, его социальный состав и характер. Идеология
раскола отразила чаяния крестьянства и отчасти посадского сословия, и
потому ей были присущи как консервативные, так и прогрессивные черты. К
первым можно отнести идеализацию и защиту старины, замкнутости и
пропаганду принятия мученического венца во имя «старой веры» как
единственного пути спасения души. Эти идеи наложили отпечаток на
движение раскола, породив в нем консервативно-религиозные устремления и
практику «огненных крещений» (самосожжений).
К прогрессивным сторонам идеологии раскола следует отнести освящение,
то есть религиозное обоснование различных форм сопротивления власти
официальной церкви и феодально-крепостнического государства, борьбу за
демократизацию церкви.
Сложность и противоречивость движения раскола проявились в восстании в
Соловецком монастыре 1668—1676 гг., которое началось как выступление
сторонников «старой веры». Аристократическая верхушка «старцев»
выступала против церковной реформы Никона, рядовая масса монахов – сверх
того – за демократизацию церкви, а «бельцы», то есть послушники и
монастырские работники,— против феодального гнета, и в частности против
крепостнических порядков в самом монастыре.
Для подавления движения были использованы различные средства, в том
числе идеологические, В частности, были опубликованы антираскольничьи
полемические сочинения («Жезл правления» Симеона Полоцкого в 1667 г.,
«Увет духовный» патриарха Иоакима» в 1682 г. и др.), а для повышения
«учительности» церковных служб начался выпуск книг, содержавших
проповеди (например, «Обед душевный» и «Вечеря душевная» Симеона
Полоцкого).
Но главными были насильственные средства борьбы с расколом, которые по
требованию церковного руководства применяла светская власть. Полоса
репрессий началась со ссылки идеологов раскола, отказавшихся от
примирения с официальной церковью на церковном соборе в апреле 1666 г.;
из них протопопы Аввакум и Лазарь, дьякон Федор и бывший монах Епифаний
были сосланы и содержались в тюрьме Пустозерска. За ссылками последовала
массовая казнь оставшихся в живых участников Соловецкого восстания
(казнили более 50 человек). На столь суровом наказании настоял патриарх
Иоаким. Жестокие кары, включая казни, чаще практиковались при Федоре
Алексеевиче (1676—1682 гг.). Это вызвало новое выступление раскольников
в дни Московского восстания 1682 г. Неудача «мятежа» сторонников старой
веры» повлекла за собой казнь их вождей. Ненависть господствовавшего
класса и официальной церкви к расколу и раскольникам получила выражение
в законодательстве. Согласно указу 1684 г., раскольников надлежало
пытать и далее, если они не покорятся официальной церкви, казнить. Тех
из раскольников, кто, желая спастись, покорится церкви, а потом вновь
вернется к расколу, надлежало «казнить смертию без испытания». Это
положило начало массовым гонениям.
Заключение.
В России XVII века объективно ощущалась необходимость церковной реформы,
но ее проведение было сопряжено со многими трудностями. Царь осознавал
ее необходимость.
Церковная реформа патриарха Никона оказала огромное влияние на
внутреннюю жизнь страны и положила начало такому оригинальному
социально-религиозному движению XVII в. как раскол. Но нельзя также
отрицать и ее определенную роль во внешней политике Российского
государства. Церковная реформа была призвана упрочнить отношения с
некоторыми странами, открывала возможности для новых, более крепких
союзов в политике. И поддержка православных церквей других государств
также была очень важна для России.
Никон отстаивал принцип независимости церкви от государственной власти.
Он пытался добиться полного невмешательства царя и бояр во
внутрицерковные дела, а самому иметь власть, равную царской. Это,
естественно, не могло остаться незамеченным. И окончательная размолвка
Никона с царем произошла, конечно, не из-за происшествия на царском
обеде. Настоящей причиной явилось его чрезмерно усилившееся влияние и
постоянное вмешательство во внутреннюю и внешнюю политику государства.
Началась долголетняя борьба самодержавия за полное подчинение церкви
государству. Следующим важным этапом в ней стало упразднение самого
патриаршества в первой четверти XVIII века.
Примечания.
Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. т. 2, стр.
122-126.
Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. т. 1, стр.
111-114.
Отпуст – молитва при окончании службы.
Ектенья – моление за кого-либо, чаще всего – заздравное моление за царя
и членов его семьи.
Козлов О. Ф. Дело Никона// Вопросы истории. 1976, №1, стр. 111.
Дело о патриархе Никоне, стр. 233-234.
Козлов О. Ф. Дело Никона// Вопросы истории. 1976, №1, стр. 114.
Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. т. 2, стр.
226-227.
Список использованных источников и литературы.
Вехи истории. М., издательство политической литературы, 1989 г.
Иллюстрированный энциклопедический словарь. М., научное издательство
«Большая Российская Энциклопедия», 1995 г.
История русской церкви. Издание Спасо-Преображенского Валаамского
монастыря, 1991 г.
История Отечества. Справочник школьника. Под ред. С. В. Новикова, М.,
филологическое общество «Слово», 1996 г.
Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. т. 1 и 2.
Сергиев посад, 1909 и 1912 г.
Козлов О. Ф. «Дело Никона». «Вопросы истории», №1, 1976 г.
Никольский Н. М. История русской церкви. М., издательство политической
литературы, 1983 г.
Платонов С. Ф. Учебник русской истории. С-Пб, «Наука», 1994 г.
PAGE 20
PAGE 1
Нашли опечатку? Выделите и нажмите CTRL+Enter
